Змей и орлица (джен)

«Полумна Лавгуд, будь она неладна!», — мысленно выругался Грегори, сидя в Большом зале за столом своего факультета. Он чувствовал себя так, словно его головой макнули в кучу драконьего навоза.

Мельком взглянув на свою новоиспеченную напарницу, которая, как и всегда, выглядела так, будто сбежала из отделения для душевнобольных, он переключил внимание на МакГонагалл. Та стояла за кафедрой в виде совы и зачитывала список пар, сформированных для участия в грядущих соревнованиях, которые будут проводиться между учениками седьмого курса.

Слизеринец, как и остальные потенциальные участники, несколькими днями ранее бросил бумажку со своим именем в заколдованную шапку Санта Клауса, откуда впоследствии было извлечено шестнадцать случайных жеребьев. Наверняка сейчас многие задались вопросом: почему же ты решил поучаствовать в этом глупом мероприятии? Что ж, ответ крайне прост: МакГонагалл. Эта обезумевшая старая женщина чуть ли не под угрозой отчисления заставила всех и каждого подписаться на этот цирк.

По правде говоря, это была далеко не первая подобная выходка с ее стороны: с самого начала учебного года она всеми возможными способами старалась сплотить студентов, напряжение между которыми заметно возросло после недавней войны с Волан-де-Мортом. Вот только ее старания были напрасны: необходимость работать в паре с неприятелем лишь подливала масла в огонь, тем самым увеличивая число конфликтов между студентами. Особенно часто это наблюдалось между представителями Гриффиндора и Слизерина, что, в общем-то, неудивительно.

— Драко Малфой и Гермиона Грейнджер… — озвучила МакГонагалл очередную пару «счастливчиков», которым, несмотря на сложные отношения, придется сотрудничать на протяжении грядущей недели.

Зная этих двоих, стоит ожидать весьма зрелищное шоу.

Услышав имя своей напарницы, Драко плотно сомкнул челюсти и с такой силой сжал удерживаемый в ладони кубок, что тот вот-вот готов был лопнуть, осколками вспарывая кожу и проливая «голубую» кровь. Что же касается Грейнджер, то она старалась сохранять спокойствие, однако по тому, с какой обреченностью девушка смотрела на пиалу с фруктами, было понятно, что результат жеребьевки ее также не обрадовал.

Наверное, практически каждый, чье имя выпало из проклятой шапки, в этот самый момент думал о том, что исключение из школы было не таким уж и страшным наказанием. Разве что Долгопупс, которого поставили в пару с его горячо любимой пуффендуйкой Аббот, радовался так, словно выиграл миллион галлеонов.

Когда директор объявила имена оставшихся студентов, Грегори пришел к выводу, что судьба повернулась не самым лицеприятным местом лишь к ним с Драко. Пэнси и Дафна, являющиеся слизеринками, также были отобраны для участия в соревнованиях, но, услышав имена своих напарников, особого недовольства не выразили. Напротив, первая из них так и вовсе обрадовалась, получив слабохарактерную Сьюзен Боунс, на которую можно было свалить всю грязную работу и при этом не столкнуться с возражениями.

— Надеюсь, каждый из вас остался доволен исходом жеребьевки, — со сдержанной улыбкой заключила МакГонагалл, сворачивая пергамент.

В зале повисла напряженная пауза, так и не нарушившаяся восторженными возгласами, на которые, судя по всему, рассчитывала пожилая женщина.

— Да она, должно быть, издевается, — вполголоса произнес Драко, невольно обронив нервный смешок.

Пэнси осторожно коснулась его предплечья и сочувственно поджала пухлые губы. На ее лице тем временем застыло печальное выражение.

В такие моменты Грегори казалось, что она испытывает чувства к их общему другу, однако прямых подтверждений тому не было: Пэнси никогда не говорила о чем-то подобном. Хотя она вряд ли стала бы кричать об этом на каждом углу, учитывая, что Малфои уже давным-давно подобрали сыну невесту, коей являлась Астория — младшая сестра Дафны.

— Многим наверняка интересно, в чем именно вам предстоит соревноваться на протяжении недели, — вновь подала голос МакГонагалл. Однако ее слова, как и прежде, не вызвали бурной реакции. Напротив, казалось, что вот-вот по залу пронесется небезызвестное перекати-поле. — Что ж, не буду томить вас ожиданием, — сложив руки в замок перед собой, она набрала грудью воздух и на одном дыхании вымолвила, — захват флага.

— Салазар… — страдальчески протянул Грегори, немного запрокинув голову назад. Лучше бы его, как и отца, упекли в Азкабан. В сложившейся ситуации тесное сожительство с дементорами и впрямь казалось ему вполне себе сносным вариантом.

Недовольство юноши утонуло в волне возбужденных перешептываний, прокатившейся по залу. Очевидно, не только он считал это несусветной глупостью. Нет, ну в самом деле, какой захват флага? Им что, одиннадцать лет? МакГонагалл не иначе как получала извращенное удовольствие, заставляя студентов примерять на себя роль клоунов.

— По результатам сражений, проводимых с девятнадцатого по двадцать второе декабря, будут отобраны четыре команды, — с невозмутимым выражением продолжила директор, упорно игнорируя непрекращающуюся болтовню. — Двадцать третьего и двадцать четвертого числа будет определена тройка победителей. С точным расписанием вы можете ознакомиться на информационной доске в гостиной вашего факультета.

Вот только никто толком и не обратил внимание на ее слова, продолжая вести беседу с рядом сидящими однокурсниками. Утратив крупицы терпения, МакГонагалл призвала никак не унимающихся студентов к порядку. Когда голоса в зале окончательно стихли, она снова заговорила:

— Во время сражений вам категорически запрещается применять заклинания на соперниках. В остальном вы вольны использовать все, что сочтете нужным. Однако выбранные предметы не должны быть смертельно опасными, — отметила она, выразительно взглянув на слизеринцев, поверх квадратных очков. — Каждой команде будут присуждаться баллы на основании следующих пунктов: построенная крепость, зрелищность, степень сотрудничества с напарником и исход сражения.

Буравя взглядом невинно улыбающуюся Полумну, которая отстраненно теребила руками пробку, закрепленную на нелепом бисерном ожерелье, Грегори молча размышлял над словами МакГонагалл. Несмотря на то, что изначально слизеринец не хотел участвовать в этой глупой затее, проигрывать он все же не собирался. Да и из всех сформировавшихся команд реальными противниками он считал лишь Малфоя и грязнокровку Грейнджер: что один, что другая были крайне талантливыми волшебниками. Оставалось надеяться, что они поубивают друг друга, не в силах закрыть глаза на взаимную неприязнь.

* * *

Как и было обещано, расписание на предрождественскую неделю было вывешено на информационной доске. Увиденное в очередной раз заставило Грегори убедиться в том, что удача решила покинуть его на неопределенное время: они с полоумной Лавгуд были первыми в списке.

Несколько стоящих рядом с ним парней, которые не участвовали в соревнованиях, но из любопытства также решили ознакомиться с расписанием, похлопали его по плечу в приободряющем жесте. Видимо, выражение его лица было настолько мученическим, что однокурсники сочли нужным посочувствовать ему.

Однако все было не так плохо, как могло бы, ведь их паре предстояло выйти против Финнигана и Дафны. Вторая заявила, что вовсе не собирается прилагать усилия для достижения победы, ну а методы, которыми будет пользоваться первый, были кристально ясны. Беря во внимание нездоровое влечение гриффиндорца к огню и взрывам, следовало приготовить огнезащитное зелье и уделить особое внимание укреплению стен крепости.

Хоть Грегори и не слишком-то преуспевал в учебе, с зельеварением у него все было не так плохо, как с остальными предметами, поэтому для достижения заветной победы в соревнованиях он решил, что будет использовать именно зелья. По крайней мере, вариантов получше ему в голову не приходило.

Сразу же после завтрака Грегори отправился в библиотеку, чтобы прошерстить учебники за прошлые годы обучения и освежить в памяти давно позабытые рецепты зелий, которые могли бы оказаться полезными. К слову, своим появлением он порядком ошарашил мадам Пинс — школьную библиотекаршу. Однако винить ее за подобную реакцию было глупо: за неполные восемь лет слизеринец, в отличие от большинства студентов, посещал ее священную обитель ничтожно малое количество раз. Именно поэтому мадам Пинс вытаращилась на него во все глаза и с трудом не разинула рот от удивления, когда Грегори огласил ей список необходимых фолиантов.

Игнорируя недоуменные взгляды остальных посетителей библиотеки, которые были не менее шокированы, увидев его в этом месте, Грегори бегло водил пальцем по оглавлению учебника в поисках подходящих разделов. Конечно, беспроигрышным вариантом являлось хваленое зелье удачи, также известное как Феликс Фелицис, однако подобный вариант слизеринец даже не рассматривал. И дело было вовсе не в том, что использование данного напитка считалось недопустимым при участии в соревнованиях. Юноша бы и глазом не моргнув наплевал на этот запрет, если бы только мог приготовить столь сложное зелье. Но он здраво оценивал свои способности, поэтому даже не рискнул тратить время впустую, уповая на чудо. Уж если заучка Грейнджер в свое время потерпела неудачу в этом деле, то ему и подавно ничего не светило.

Спустя час Грегори окончательно определился с перечнем тех зелий, что собирался сварить, и, убедившись, что верно переписал все необходимые ингредиенты и последовательность приготовления, сдал учебники, после чего покинул библиотеку.

Следующим в списке его дел значилось возведение снежной крепости, поэтому, тепло одевшись, он вышел из замка и направился прямиком на поле, расположенное неподалеку от Запретного леса. Согласно информации, указанной на доске, именно там будут проходить все шесть состязаний.

Первым, что увидел Грегори, дойдя до нужного места, были дощатые трибуны, окружающие поле с двух сторон. Они были украшены флагами всех четырех факультетов и внешне чем-то напоминали те, что находились на поле для квиддича. Разве что были на порядок ниже.

Обойдя одну из трибун стороной, он вышел на заснеженное поле, встречаясь взглядом с Дафной. Та, в свою очередь, держалась особняком от пыхтящего над кучей снега Симуса и время от времени отдавала приказы, тем самым создавая иллюзию какой-никакой деятельности. Однако гриффиндорец, чьи щеки заметно покраснели от активной работы над созданием надежной крепости, упорно игнорировал все ее слова, продолжая делать все по-своему.

Пройдя мимо них, Грегори увидел высокий флаг, воткнутый в холодную землю. На изредка колышущейся от порывов ветра ткани виднелись символы двух факультетов: змей и орел. Оставалось надеяться, что МакГонагалл, ведомая идеей мира во всем мире, не заставит их с Лавгуд нарядиться в идиотские парные свитера и поклясться в вечной дружбе. При таком раскладе Грегори уж точно с разбегу прыгнет в Черное озеро, уповая на то, что его утянет на дно местный гигантский кальмар.

Не теряя времени почем зря, он достал палочку и принялся возводить высокие неприступные стены, которые завтрашним утром намеревался облить огнезащитным зельем.

— Привет, Грегори, — раздался позади мягкий женский голос.

От неожиданности слизеринец резко дернулся, и башня, над которой он трудился, накренилась в сторону. Стена тут же пошла трещинами, и мгновением позже часть конструкции обвалилась, превращаясь в груду льда.

— Может тебе помочь, а, Гойл? — не сдержавшись, издевательски усмехнулся Симус, стряхивая снежинки с шерстяных перчаток.

Нелестно послав его куда подальше, Грегори вперил недовольный взгляд в подкравшуюся к нему Полумну. Девушка неотрывно смотрела на него своими большими голубыми глазами, однако взгляд ее был затуманенным. Казалось, что мысленно она находится где угодно, но только не здесь. Все в ней, включая эту раздражающую блаженную полуулыбку, никогда не покидающую губ, так и кричало о ненормальности.

— Тебе нехорошо? — вкрадчиво спросила она, слегка склонив голову набок. Изучающе скользнув по нему взглядом, Полумна неторопливо достала из кармана голубой куртки диковинные розовые очки с линзами разных цветов, после чего надела их. Ее тонкие губы в тот же момент сложились буквой «о». — Вокруг тебя летают мозгошмыги. Должно быть, один забрался через ухо и…

— Салазар, помоги… — взмолился Грегори и отвернулся от нее, не испытывая ни малейшего желания слушать этот бред.

— Не думаю, что он сможет отогнать от тебя мозгошмыгов.

Принявшись за восстановление обрушившейся части крепости, он еще некоторое время чувствовал на себе ее пристальный взгляд. В какой-то момент ему и вовсе показалось, что она, поддавшись влиянию голосов в голове, вот-вот кинется на него, тем самым оправдывая репутацию сумасшедшей, которая прочно закрепилась за ней еще с первого курса.

Однако Полумна лишь пожала плечами, после чего убрала очки обратно в карман куртки и устремилась прямиком к Запретному лесу. Остановившись перед высокими многовековыми деревьями, ветви которых были припорошены пушистым снегом, она принялась насвистывать какую-то мелодию, неотрывно поглядывая прямо перед собой.

Более не обращая на нее внимания, Грегори всерьез занялся изготовлением катапульт. Не без помощи трансфигурации он смастерил несколько метательных машин, каждую из которых расположил на площадках башен. Может, вышло и не совсем идеально, но все же.

Изготовив достаточный запас ледяных снарядов, которые он в дальнейшем планировал усовершенствовать с помощью зелий, Грегори скатал один простой снежок и решил опробовать катапульты в действии. Поднявшись по ступенькам лестницы, он опустил белоснежный шарик в ковш и дернул за рычаг. Снаряд на высокой скорости пролетел через поляну и угодил прямиком в шапку Симуса.

Обернувшись через плечо, гриффиндорец возмущенно огляделся по сторонам. Проследив за взглядом тихо посмеивающейся Дафны, он угрожающе сощурил глаза и напряженно вздохнул, отчего его ноздри гневно раздулись. Складывалось впечатление, что он намеревался не дожидаться наступления завтрашнего дня и провести сражение здесь и сейчас.

— Даю тебе слово, Гойл, я похороню тебя под обломками этой крепости, — в сердцах пообещал он, тыча пальцем в названного юношу.

— Это мы еще посмотрим, Финниган.

* * *

Тем же днем Грегори наведался в класс профессора Слизнорта, чтобы приготовить все необходимые зелья. Ознакомившись со списком и убедившись, что студент не собирается сварить напиток живой смерти или что-то в этом роде, пожилой мужчина любезно предоставил ему все необходимые ингредиенты и пожелал удачи.

По прошествии нескольких часов слизеринец наконец-то отправился в факультетскую гостиную, неся в сумке порядка дюжины флакончиков, заполненных огнезащитным зельем, морочащей закваской и зельем парализации. К слову, по пути Грегори встретил своего соперника, который как раз-таки держал путь в класс профессора Слизнорта. Стало быть, он и впрямь намеревался устроить фаер-шоу. Оставалось надеяться, что изготовленные им средства не окажутся достаточно сильными, чтобы принести победу их с Дафной команде.

Следующим утром Грегори был весь как на иголках. Кто бы мог подумать, что это глупое соревнование заставит его так понервничать.

Во время завтрака буквально каждый слизеринец, включая Дафну, которая, на минуточку, являлась участницей команды соперников, пожелал ему удачи. Подобное внимание со стороны однокурсников заставило Грегори напрячься пуще прежнего. Если он проиграет сейчас, то до конца года будет вынужден терпеть мимолетные напоминания о собственной неудаче. Как минимум, его поражение запомнится хотя бы даже потому, что будет первым из шести.

Ровно в час дня он, как и остальные игроки, а также студенты, изъявившие желание понаблюдать за этим шоу, явился на поле. Пока зрители занимали места на трибунах, участники обеих команд вышли на импровизированную арену, чтобы завершить подготовительный процесс.

Облив стены крепости огнезащитным зельем, Грегори убрал пустые флакончики, после чего достал из карманов плотные перчатки, не пропускающие влагу: в противном случае его же оружие сыграет против него самого. Поочередно поднявшись на каждую из башен, он смочил сложенные на площадках ледяные снаряды зельем парализации и морочащей закваской.

Посмотрев вниз, он увидел, как Полумна закрепляет на стенах крепости какой-то странный оберег, подозрительно похожий на тот, что носит на шее не снимая. Наблюдая за ней, Грегори нахмурил густые брови и раздраженно покачал головой. Если она рассчитывает, что эта чертовщина каким-то образом увеличит их шансы на победу, то Лавгуд еще безумнее, чем он предполагал. Впрочем, не сказать, чтобы он вообще полагался на ее помощь. Единственное полезное, что она могла сделать — не мешаться под ногами, когда начнется сражение.

Неожиданно раздался сигнал, призывающий всех присутствующих обратить внимание на директора МакГонагалл, которая временно покинула трибуну и вышла на поле, чтобы сказать пару слов.

Стоило игрокам встать возле своих крепостей, а зрителям, держащим в руках факультетские флаги команд, за которые они болеют, прекратить общение, как директор поднесла палочку к горлу и, использовав заклинание Сонорус, заговорила:

— Я рада приветствовать вас на сегодняшнем мероприятии, — окинув взглядом обе трибуны, которые располагались позади крепостей, она слабо улыбнулась, отмечая, что этим днем студенты сидели вперемешку, игнорируя привычное факультетское разделение. — Прежде всего хочу пожелать удачи участникам каждой команды и напомнить им о том, что цель сегодняшнего соревнования заключается вовсе не в победе. Вашей главной наградой является преодоление бывалых обид и достижение дружеских отношений с представителями других факультетов. Именно поэтому вне зависимости от исхода сегодняшнего соревнования каждый из вас будет победителем.

Слушая ее, Грегори боролся с навязчивым желанием закатить глаза на добрых сто восемьдесят градусов. Большей глупости он в жизни не слышал. Соревнование на то и соревнование, чтобы выявить победителей и проигравших. А то, что говорит МакГонагалл — жалкие слова утешения для слабаков, не способных с достоинством принять поражение. Да и вообще, о каких дружеских отношениях она говорит? За минувшие дни никто из них толком и словом не обмолвился, что уж там заикаться об установлении дружеских связей.

Стоило МакГонагалл покинуть поле и подняться на трибуну, занимая свое место, как Захария Смит, сидящий рядом с ней, взял микрофон и подошел к ограждению, повторно оглашая ранее прозвучавшие правила, в случае нарушения которых команда будет дисквалифицирована.

По окончании короткого инструктажа участники направились в свои крепости, ожидания очередного сигнала, после которого можно будет начинать.

Прикрыв глаза, Грегори размял шею, молча собираясь с мыслями. Однако отчетливый хруст снега под ногами, раздавшийся сбоку, не позволил ему очистить сознание и настроиться на скорую битву.

— Не трогай ледяные снаряды, — холодно оповестил он рядом стоящую Полумну, взглянув на ее варежки крупной вязки, — да и в целом не мешайся. У нас будет куда больше шансов выиграть, если ты будешь стоять в стороне и помалкивать.

Уголки ее бледно-розовых губ, изогнутых в мягкой улыбке, на мгновение дрогнули. Опустив взгляд вниз, она достала из кармана куртки голубые бисерные бусы с подвеской в виде пробки и надела их на шею своего напарника, после чего едва ощутимо коснулась своей груди в том самом месте, где находился ее собственный амулет.

— Он убережет тебя от проделок нарглов, — как бы между делом объяснила Полумна. Несмотря на грубые слова Грегори, она не выглядела обиженной. Или же просто-напросто старательно скрывала это.

Не дожидаясь его ответа, девушка покинула крепость, скрываясь из виду.

Смотря ей вслед, слизеринец испытывал весьма смешанные чувства. Она до чертиков раздражала его своими выходками, но сейчас он почему-то испытывал… Вину? Салазар, какая несусветная чушь! С чего бы он должен чувствовать себя виноватым?

Отмахнувшись от этих мыслей, он рывком снял ее бусы и уже занес руку, чтобы выкинуть их куда подальше, но в последний момент по какой-то непонятной причине замялся.

— Проклятье, — выругался он себе под нос, смеряя взглядом с силой сжатую в кулак ладонь. Голубые бисеринки больно впивались в кожу, но он никак не мог заставить себя разжать пальцы, позволяя этому недоразумению упасть в снег.

Звук долгожданного сигнала наполнил воздух, действуя на слизеринца как отрезвляющее средство. Не глядя засунув амулет в карман куртки, он взбежал по ступеням одной из лестниц и вышел на площадку башни. Удивительно, но первым, кого он заметил, была Полумна, размеренно вышагивающая возле Запретного леса. Судя по тому, как были сложены ее губы, она вновь насвистывала ту мелодию.

— Хоть наши участники еще и не успели нанести первые удары, но толпа уже обезумела, — принялся комментировать происходящее Захария, не сводя глаз со студентов, скандирующих имена тех, за кого они болеют.

Не давая Финнигану возможности сделать первый ход, слизеринец поместил в ковш тяжелый снаряд, весящий не меньше десяти фунтов, и тут же потянул за спусковой рычаг. Крупный ледяной шар взмыл в воздух и, набрав приличную скорость, угодил в одну из башен вражеской крепости. Поврежденная часть с шумом рухнула вниз, вызывая восторженные возгласы со стороны болельщиков, сидящих на трибунах позади постройки Грегори и Полумны.

Взбежавший на соседнюю площадку Симус тем временем оценил серьезность нанесенного ущерба, после чего ненадолго скрылся из виду. Вновь появившись в поле зрения, он отсалютовал сопернику двумя пальцами, и в следующее мгновение из глубины их с Дафной крепости вылетело порядка тридцати огненных шаров, по размеру напоминающих теннисные.

Увидев это, Грегори поспешно спрятался в укрытие. Несколько горящих снарядов перемахнули через высокие стены и упали на землю. Снег под ними тут же растаял, образовывая неглубокие лужи. Осознав, что в ближайшее время повторной атаки не предвидится, Грегори высунулся из своего укрытия и, вплотную подойдя к ограждению, окинул взглядом состояние стен крепости.

— Команда Гойла и Лавгуд использовала огнезащитное зелье, — объявил в микрофон Захария, объясняя студентам, еще не сталкивающимся с этим зельем, почему горящие снаряды вражеской команды нисколько не повредили крепость. — Умно, ребята, пять очков Слизерину и Когтеврану.

В ответ на это заявление Симус насупился пуще прежнего. Нервно вытащив из кармана флакончик с неизвестным содержимым, он зубами извлек из него пробку и, выплюнув ту в сторону, махом выпил зелье до последней капли. Лицо его тут же покраснело.

— Что же предпримет команда Финнигана и Гринграсс?

После этих слов Симус сбежал вниз по ступенькам, исчезая из поля зрения и тем самым заставляя публику замереть в ожидании.

Ни с того ни с сего из их крепости послышался пронзительный женский крик. Пулей пронесшись через вырезанную в стене арку, Дафна пробежала пару-тройку ярдов и рухнула в снег, стараясь потушить горящий рукав черной куртки. Добившись желаемого, она поднялась на дрожащих ногах и убежала к трибунам, тем самым демонстрируя, что более не намерена принимать участие в соревнованиях.

Стены их крепости тем временем таяли на глазах. Когда вся постройка обратилась в горячую воду, бурными потоками растекающуюся по заснеженному полю, вниманию присутствующих предстал Симус. Руками уперевшись в колени, он то и дело кашлял, выпуская изо рта огненное пламя.

— Кажется, кто-то переборщил с зельем собачьего дыхания, — верно подметил Захария, во все глаза таращась на гриффиндорца, извергающего огонь, словно дракон.

Подскочив с места как ошпаренная, МакГонагалл отыскала на трибуне мадам Помфри и срочно отправила ту в лазарет за противоядием, без которого студент так и будет продолжать дышать огнем, превращая поляну в пепелище.

Когда последствия зелья, принятого сверх нормы, были устранены, директор растерянно взглянула на флаг, принадлежащий команде Симуса и Дафны. Тот был сожжен дотла. Судя по выражению ее лица, она всерьез сомневалась в разумности проведения следующих состязаний. Однако студенты, сидящие на трибуне позади крепости Грегори и Полумны, принялись скандировать имена своих фаворитов.

— Что ж… — неуверенно начала МакГонагалл, поднеся палочку к шее и тем самым усиливая громкость своего голоса, — полагаю, нашими сегодняшними победителями становятся мистер Гойл и мисс Лавгуд.

Секунда, и воздух наполнился восторженными аплодисментами болельщиков, активно размахивающих слизериснкими и когтевранскими флагами. Видимо, ранее произошедший инцидент был воспринят ими как нечто само собой разумеющееся, поэтому они не видели ничего такого в том, чтобы объявить заслуженных победителей и продолжить проведение соревнований. Не исключено, что многие и вовсе переосмыслили свое отношение к этому мероприятию, получив красочное шоу вместо скучной детской игры.

Выйдя из крепости, Грегори тут же оказался окружен однокурсниками, поздравляющими его с заслуженной победой. Часть ребят отбивали юноше пять, другие — одобряюще похлопывали по плечу. Он искренне радовался оказанному вниманию, однако мерзкое чувство, распространяющееся в груди подобно инфекции, не давало ему в полной мере насладиться моментом.

Помимо этого, ему казалось, что лежащий в кармане амулет накалился до запредельной температуры. Он прожигал одежду и переходил к следующему препятствию, коей являлась кожа. Словно проклятые бусы грозились заклеймить его мерзавцем, если он не извинится за проявленную по отношению к Лавгуд грубость.

Салазар, и почему только он думает об этом в такой момент? Он и только он принес их команде победу, так почему же сейчас не может со спокойной душой насладиться заслуженной похвалой лишь из-за того, что сорвался на Лавгуд, которая, кстати сказать, сама спровоцировала его своей ненормальностью? Проклятье!

Невольно посмотрев в сторону Запретного леса, он столкнулся взглядом с голубыми глазами, которые неотрывно наблюдали за ним издалека. На ее щеках красовался нежно-розовый румянец, а губы украшала все та же невинная улыбка.

Она стояла в одиночестве, явно не собираясь выходить на поле и принимать поздравления от однокурсников. Просто находилась в стороне и не мешала. Все именно так, как он и велел. Но после всех сказанных Грегори слов Полумна все равно чествовала его аплодисментами наравне с остальными. И от осознания этого удавка на его шее затянулась с удвоенной силой.

После окончания первого состязания слухи о произошедшем с Симусом разошлись по школе буквально за час. Нежелание большинства студентов упустить очередное зрелище привело к тому, что в следующие несколько дней количество зрителей чуть ли не втрое превышало то, что имело место быть девятнадцатого декабря. В связи с этим директору МакГонагалл даже пришлось пустить в ход магию и расширить трибуны, дабы предотвратить толкучку.

В большинстве своем результаты соревнований потенциальных соперников не слишком-то удивили Грегори. Как и предполагалось, команда Драко и грязнокровки Грейнджер без особого труда одолела Мэнди Броклхерст и Эрни Макмиллана. Однако тот факт, что они работали сообща и не демонстрировали явной враждебности по отношению к друг другу, порядком обеспокоил Гойла. И дело было даже не в том, что этим соперники сумели заработать наивысший балл от судей, оценивших их умение работать в команде. Признаться честно, Грегори опасался, что эта сплоченность станет их колоссальным преимуществом во время решающего состязания, в котором Малфой и Грейнджер с большей вероятностью выйду против них с Лавгуд. По крайней мере, на мысль о таком распределении пар наталкивали набранные командами баллы.

Что же касается остальных участников, то ситуация обстояла следующим образом: Пэнси и Сьюзен, выступающие двадцать первого декабря, сумели одержать победу над Джастином Финч-Флетчли и Падмой Патил. Долгопупс и его возлюбленная Аббот тем временем с треском проиграли команде Лаванды и Терри, которые с легкостью пробили защиту соперников и завладели их флагом, использовав зелье Гербицид, уничтожившее прочные лианы, которые прежде не давали возможности пробраться в крепость.

Днем двадцать второго числа на досках, находящихся в факультетских гостиных, была вывешена информация об оставшихся двух состязаниях. Как Грегори и полагал, им с Лавгуд предстоит соревноваться с Драко и Грейнджер за первое и второе место, соответственно. Пэнси и ее напарница, в свою очередь, выйдут против Лаванды Браун и Терри Бута в борьбе за третье место.

За день до назначенной игры Грегори изводил себя мыслями о том, какие именно зелья следует приготовить, чтобы дать достойный отпор соперникам. Радовало то, что морочащая закваска и парализующее зелье, которые он сварил для первого соревнования, были неким секретным оружием, о котором Драко и Грейнджер пока что не знали. Однако уповать на то, что огнезащитное зелье сумеет должным образом защитить его крепость и в этот раз, не стоило: их с Лавгуд соперники не такие глупцы, чтобы наступать на те же грабли, что и Симус.

Наверное, Грегори, как и остальным участникам, следовало бы обговорить все возможные варианты с напарницей, однако он упорно игнорировал Полумну с того самого дня, как они победили в первом соревновании. Разумеется, юноша все еще был уверен в том, что она не сможет предложить ничего путного, но истинная причина его нежелания пересекаться с ней крылась в другом: ему, черт возьми, все еще было стыдно. Всякий раз, когда он сталкивался с Лавгуд в коридорах школы или же замечал ее белокурую голову в Большом зале, то чувствовал себя так, будто обнимался со шпротвой. Вот только даже это не могло заставить его переступить через себя и извиниться.

По окончании предпоследнего из всех состязаний, увенчавшегося победой Пэнси и Сьюзен, Грегори занялся строительством новой крепости. Отстраненно кивнув в ответ на приветствие пришедшей Полумны, он с головой погрузился в работу, мысленно молясь Салазару, чтобы его напарница скрылась из виду, забирая с собой обуревающее его чувство вины. Очевидно, покойный основатель смилостивился над ним: не досаждая Гойлу своим присутствием, девушка, как и прежде, направилась к Запретному лесу. Слизеринец понятия не имел, зачем она из раза в раз проводит этот странный ритуал с насвистыванием, однако не собирался утолять любопытство, заводя с Полумной беседу по душам.

Драко и Грейнджер тем временем также занимались возведением снежной крепости. Несмотря на то, что они толком и не разговаривали друг с другом, работа шла полным ходом. Казалось, этим двоим не нужно было согласовывать каждый шаг для достижения необходимого результата. Словно они понимали друг друга без слов.

Вечером того же дня Грегори наведался в класс профессора Слизнорта и сварил необходимые зелья, среди которых были как ранее использованные, так и новые: усыпляющее и то, что провоцировало взрыв при столкновении с целью.

Помимо него в кабинете находилась и заучка Грейнджер, однако, как ни старайся, Грегори не мог понять, над приготовлением каких именно зелий она так усердно трудится. Должно быть, эти рецепты были взяты из особо сложных разделов учебника продвинутого курса, на который слизеринец даже не рискнул замахиваться, прекрасно понимая, что с большей вероятностью потерпит неудачу.

По наступлении следующего дня Грегори сразу же отправился на поле, где должно было проходить финальное соревнование. На завтрак этим утром он решил не идти: от волнения кусок в горло не лез.

К тому моменту, когда большинство зрителей заняли места на трибунах, а соперники поспешили завершить оставшуюся подготовку, слизеринец уже стоял возле их с Лавгуд крепости, засунув руки в карманы куртки и нервно перекатываясь с пятки на носок. Стоило его пальцам нащупать мелкие бисеринки, как он тут же выдернул руку, будто в ту вонзились острые зубы докси.

И почему только он все еще не выкинул эту безделушку?

Когда все подготовительные мероприятия были завершены, МакГонагалл в очередной раз произнесла слезливую речь о пользе данного мероприятия для налаживания отношений между факультетами. Грегори слушал ее слова вполуха, однако не сумел не заметить, как красноречиво директор посмотрела на него, когда говорила о значимости командной работы. Впрочем, оно и неудивительно, ведь их с Лавгуд пара успела выделиться на фоне остальных: в отличие от соперников, они, будучи членами одной команды, находились на противоположных сторонах поля во время проведения первого соревнования.

Вернувшись в крепость и заняв место на одной из башен, Грегори постарался отпустить все тревожные мысли, которые мешали здраво оценивать ситуацию. Дождавшись сигнала к началу состязания, он выпустил первый ледяной шар, смоченный зельем взрыва, в сторону крепости соперников. Настигнув указанную цель, снаряд с оглушительным грохотом взорвался и, к удивлению окружающих, отрикошетил. Заприметив летящие прямо на него глыбы, Грегори поспешно побежал вниз, прикрывая голову руками. Секунда, и те угодили в стены его крепости, провоцируя очередную серию взрывов.

Выглянув из арки, слизеринец отметил, что одна из башен оказалась разрушена. Переведя внимание на постройку противников, он не поверил своим глазам: за исключением мелкой паутинки трещин, расположенной в том месте, куда угодил ледяной шар, стена выглядела нетронутой. Вот только при столкновении с подобным снарядом добрая часть крепости Малфоя и Грейнджер должна была превратиться в руины.

— Признавайтесь, ребята, кто из вас сварил это защитное зелье? — обратился Захария к Гермионе и Драко, поднеся к губам микрофон. — Впрочем, неважно, — тут же отмахнулся он, после чего заговорщически подмигнул ребятам. — Так или иначе, ход весьма умный. Не хочу заикаться раньше времени, но, кажется, сегодня вы уйдете с этого поля победителями.

От услышанного Грегори плотно сжал челюсти, размышляя над тем, как ему следует поступить дальше. Очевидно, каждый посланный в их крепость снаряд неизбежно будет возвращаться обратно, постепенно разрушая его собственную. Оставалось лишь одно: попытаться обезвредить соперников и завладеть их флагом, пока они будут в отключке. Но вопрос в том, как выманить Малфоя и Грейнджер из укрытия?

Неожиданно ледяной шипованный шар пронесся через все поле и угодил в очередную башню, лишая Грегори еще одной катапульты.

— Какой удар! — воодушевленно воскликнул Захария, вторя ликующим студентам. Даже те, кто пришел поболеть за Гойла и Полумну, разразились овациями. Видимо, окончательно утратив веру в своих фаворитов, они пополнили ряды болельщиков вражеской команды.

В надежде окончательно не отчаяться, Грегори абстрагировался от слов школьного комментатора, защищая свое сознание надежными стенами. Вдруг он заметил следы, один за другим появляющиеся на белоснежном покрывале, которое устилало поле. Однако человек, оставляющий их, был надежно скрыт от глаз окружающих. Кем бы ни был этот невидимка, судя по траектории, путь он держал в сторону Грегори.

Бросив взгляд на Малфоя, то и дело поглядывающего на возникающие следы, Гойл сумел сложить два и два. Метнувшись в полуразрушенную крепость, он схватил охапку снежков, облитых усыпляющим зельем, и вновь выбежал наружу. По следам определив, где должна находиться его соперница, которая, кстати сказать, при виде него застыла на месте, он с силой замахнулся и отправил в ее сторону первый снаряд. Не давая Грейнджер времени ретироваться, он принялся закидывать ее остальными снежками, надеясь, что хотя бы один из них угодит прямиком в цель. Собственно, так и случилось: стоило шарику врезаться в невидимое препятствие, как на усыпанном снегом поле появилась крупная длинная вмятина. Вскоре действие использованного Гермионой зелья подошло к концу, и вниманию зрителей предстало ее распластавшееся на земле тело.

— Кажется, происходящее настолько утомило Гермиону, что она решила устроить тихий час прямо посреди поля боя, — отшутился Захария, наблюдая за мирно посапывающей гриффиндоркой. — Быть может, я все же поторопился с выводами насчет сегодняшних победителей.

Растянув губы в самодовольной улыбке, Грегори вновь перевел взгляд на Малфоя. Тот, к слову, успел перейти на другую башню, на которой стояло орудие, чем-то напоминающее аппарат для метания теннисных мячей.

Намереваясь ворваться в крепость соперников и положить конец состязанию, захватив их флаг, Грегори со всех ног побежал вперед. Стоило ему сделать шаг, как Драко дернул за рычаг, и стоящий рядом с ним аппарат принялся как заведенный выпускать один снежок за другим. Не нужно было быть гением, чтобы понять, что снаряды также были усовершенствованы зельями, над которыми Грейнджер работала минувшим вечером. И меньше всего Грегори хотелось на собственной шкуре узнать, что именно это были за зелья.

Однако на сей раз удача ему не улыбнулась: старательно уворачиваясь от снежков, он все же умудрился схлопотать один из них и в тот же миг осел на землю. Силы резко покинули тело, отчего даже банальное сгибание и разгибание пальцев теперь представлялось непосильным трудом.

Добившись желаемого, стоящий на башне Драко довольно ухмыльнулся, после чего развернулся на месте и поспешил вниз. Покинув пределы крепости, он вальяжно прошел мимо Грегори, напоследок бросив:

— Сильные всегда побеждают слабых, — пожал он плечами, — такова истина. Ничего личного.

Медленно повернув голову в его сторону, Грегори напрягся всем телом в надежде побороть действие зелья и доказать Малфою, что тот ошибся в своих словах: Гойл вовсе не был слабым звеном, до конца жизни вынужденным оставаться в проигравших.

Ни с того ни с сего мимо него пробежал какой-то зверек, стремительно приближающийся к Драко. Внешне он походил на белого кролика, на голове которого росли маленькие рожки. Остановившись, создание встало на задние лапы и разинуло рот, демонстрируя ряд длинных зубов. Сделав глубокий вдох, оно выпустило из легких вихрь снега, который настиг Малфоя со спины.

Сгорая от нетерпения узнать, что же именно произошло, студенты повскакивали со своих мест и прильнули к ограждениям трибуны, стараясь рассмотреть хоть что-то сквозь плотное облако, окутавшее Драко. Когда то рассеялось, зрители ахнули: слизеринец застыл на месте, оказавшись в плену сковавшего его льда.

— Полумна Лавгуд захватила флаг! — громогласно воскликнул Захария, тыча пальцем в сторону девушки, выходящей из крепости соперников. — Леди и джентльмены, самое время наградить наших победителей бурными аплодисментами.

Пришедшие на соревнование когтевранцы тут же подняли вверх флаги своего факультета и принялись размахивать ими из стороны в сторону, попутно скандируя имя своей однокурсницы.

Остановившись рядом с Грегори, в чье тело постепенно возвращались силы, Полумна воткнула в землю захваченный флаг и протянула руку своему напарнику, помогая тому подняться на ноги.

— Спасибо, — неразборчиво пробормотал Грегори, отряхиваясь от снега. Он смущенно смотрел себе под ноги, не решаясь поднять глаз на Полумну. — Но как тебе удалось…

— Это заслуга снежневика, — предугадав его вопрос, ответила она и взглянула на существо, находящееся позади слизеринца. — В детстве папа рассказывал мне про этих созданий. Они редко показываются людям, но очень любят музыку, поэтому некоторым все же удается выманить их из укрытий таким образом.

«Так вот значит зачем она насвистывала ту мелодию, расхаживая перед Запретным лесом», — мысленно заключил Грегори.

Обернувшись, он изучающе осмотрел небольшого зверька, который также внимательно наблюдал за ним, стоя на задних лапах. Стоило слизеринцу сделать шаг в сторону снежневика, как тот заметно вздрогнул и приоткрыл рот, делая глубокий вдох.

— Постой… — предостерегающе окликнула его Полумна, но было уже слишком поздно.

Догадавшись, что последует за этим вдохом, Грегори резко обернулся и неожиданно для самого себя прижал к груди Полумну, тем самым закрывая ее от волшебного существа. Секунда, и их окатило волной снега.

Медленно приоткрыв глаза, Грегори обнаружил, что ни он, ни его напарница не обратились в ледяные статуи, как это ранее случилось с Малфоем. Тот, кстати сказать, постепенно оттаивал. Благодарить за это стоило мадам Помфри, использующую на заколдованном студенте чары горячего воздуха.

— Видимо, это был своего рода отвлекающий маневр, — с улыбкой подытожила Полумна, с головы до ног покрытая снегом. Было видно, что она не держала зла на волшебное создание.

Снежневик действительно исчез, оставив после себя лишь едва различимые следы, которые вели в сторону Запретного леса. Но несмотря на то, что угроза повторной атаки миновала, ни Грегори, ни Полумна не спешили разрывать объятия. И тот факт, что контакт с ней доставлял ему большее удовольствие, нежели желанная победа в соревнованиях, не на шутку обеспокоил слизеринца.

Салазар, неужто ему нравится Лавгуд?

* * *

Поздним вечером все те, кто остался в школе на рождественские каникулы, явились в Большой зал на праздничный ужин, в начале которого состоялось награждение тройки победителей. Абсолютно каждая пара получила большую корзинку сладостей из лавки «Сладкое королевство», однако Полумне и Грегори, в отличие от остальных, вручили еще и кубок, который впоследствии займет место на одной из полок в Зале трофеев.

Число не уехавших домой студентов было сравнительно невелико, поэтому все, кто сейчас находился в Большом зале, сидели за одним столом. Судя по всему, минувшие соревнования и впрямь сумели сплотить некоторых ребят. На мысль об этом наталкивало то, что представители тех факультетов, между которыми никогда не наблюдалось особо теплых чувств, в данный момент вели вполне дружеские беседы. Среди присутствующих больше всего в глаза бросались Пэнси и Сьюзен, которые без умолку переговаривались друг с другом, словно давние подруги.

На протяжении всего вечера Грегори то и дело украдкой поглядывал на Полумну, которая сидела с противоположной стороны стола. В отличие от многих девушек, она была одета достаточно скромно: темно-бирюзовый вязаный кардиган и бордовая юбка с мелкими белыми цветочками. Однако у Гойла все равно перехватило дыхание, стоило ей переступить порог Большого зала.

Быть может, подобная реакция на нее — очередное проявление чувства вины, которое будет расти до тех пор, пока он не извинится? Да, наверное, так оно и есть. Сейчас Грегори был готов принять любое объяснение, в котором не было ни слова о зарождающихся романтических чувствах.

Спустя время Полумна попрощалась с однокурсниками, сидящими возле нее и, забрав корзинку со сладостями, вышла из-за стола. Как только она покинула Большой зал, Грегори, мысленно выругавшись, подорвался следом.

— Лав… Полумна, — позвал он ее, остановившись рядом с главной лестницей.

Казалось, юноша получил высоковольтный разряд тока: тело било мелкой дрожью. Чертово волнение, будь оно неладно.

— Еще раз здравствуй, Грегори, — ответила она, спустившись по ступенькам и встав перед слизеринцем.

— Я… я просто хотел извиниться перед тобой за тот случай, — неуверенно начал он, потирая шею. Тем временем Гойл старался смотреть куда угодно, но только не на ту, с кем говорил. — Ну знаешь, когда я сказал тебе, чтобы ты держалась подальше и не мешала, — последние слова оставили во рту горький привкус отвращения. Ему и впрямь было мерзко от того, что в тот день он позволил себе произнести такое. — В общем, прости за то, что повел себя как козел.

— Все в порядке, Грегори, я не держу на тебя зла, — искренне заверила его Полумна.

Ее признание заставило слизеринца еще больше возненавидеть себя за ранее проявленную грубость. Конечно, он был рад тому, что она не обижалась на него, но… Салазар, эта девушка словно была не от мира сего. Такая добрая, милая и наивная. Обижать таких людей не иначе как грех, который он совершил по собственной глупости и сейчас как никогда сожалел об этом.

Перехватив корзину в левую руку, Полумна запустила ладонь в глубокий карман кардигана и вытащила из него маленькую открытку, которую протянула Грегори.

— Вот, держи, это тебе, — в этот момент в ее голосе послышались легкие нотки смущения. — Я нарисовала ее сегодня днем.

Неуверенно забрав из ее руки упомянутую открытку, Грегори опустил взгляд вниз. Его глаза тут же округлились от удивления. На плотной бумаге прямоугольной формы были изображены они с Полумной. Молодые люди стояли в объятиях друг друга, будучи окруженными витающим в воздухе снегом.

— С Рождеством, Грегори, — сделав несмелый шаг навстречу к нему, Полумна привстала на цыпочки и едва ощутимо коснулась губами его щеки. Не дожидаясь реакции юноши, она повернулась на месте и шагнула на лестницу, держа путь в гостиную Когтеврана.

Выйдя из оцепенения, Грегори дотронулся до своей щеки кончиками пальцев, все еще испытывая приятное ощущение, возникшее в тот момент, когда ее нежные как лепестки роз губы коснулись его кожи. В этот момент он был готов отдать все что угодно, лишь бы повторить этот поцелуй.

Все же в одном МакГонагалл была права: сближение со студенткой другого факультета стало для него главной наградой. И сейчас дело оставалось за малым: не потерять ее.

— С Рождеством, Полумна, — спустя время наконец произнес он. Впервые за долгое время его губ коснулась счастливая улыбка.