Госпожа Укитаке-доно (гет)

Тринадцатый отряд полнился слухами о жене их капитана Укитаке Джуширо, вот только никто не мог точно сказать, существует ли эта жена на самом деле или нет. Офицеры о ней ничего толком и не слышали, те, кто постарше ста лет, отзывались весьма туманно, мол, может и была. Однако в их глазах читалось, что была. И ещё какая! Вот только где она сейчас — неизвестно. А к капитану никто подходить с данным вопросом не смел: вдруг заденут его старые раны? Да и волноваться ему в таком тяжёлом состоянии не стоило бы.

Гонимая любопытством Рукия спрашивала многих шинигами, служивших под руководством Укитаке-доно не первый десяток лет, однако никто точно сказать ничего не мог. Тогда юная госпожа решила пойти другим путём и поспрашивать у людей из других отрядов, однако они и слышать не слышали, разве что капитан Кенпачи, попавшийся на пути, как-то странно усмехнулся, а капитан Кьёраку, к которому она всё же рискнула подойти, невероятно печальным тоном попросил не ввязываться во всё это.

Тогда, превозмогая стеснение и неловкость, — она же решила поговорить с вечно холодным и отстранённым Бьякуей! — девушка всё же робко спросила у брата об этих слухах. Тот, когда услышал, на секунду замер с кисточкой в руках, после чего отложил её и посмотрел на сестру нечитаемым взглядом стальных глаз.

— Госпожа Укитаке-доно была. Давным-давно, ещё сотню лет назад. Я виделся с ней несколько раз. Шумная и громкая. Но она умерла для Общества Душ, будучи одной из жертв преступника по имени Урахара Киске, который сбежал в Генсей вместе с Йоруичи и Тессеем. Те, кто младше, не знают о госпоже Укитаке-доно. Те, кто старше — молчат. Произошедшее сотню лет назад — секрет, позор Общества Душ. И лучше тебе в это не впутываться. — И замолчал после своего необычайно уважительного отзыва о жене капитана Тринадцатого отряда.

С тех пор любопытство Рукии немного поутихло, но лишь на время. Она стала искать отчёты столетней давности, старалась докопаться до истины, узнать, что же произошло. И, видимо, её поползновения не остались незамеченными, и вскоре её отослали на Грунт в неприметный городок Каракуру.

Прошло всего ничего времени, как Рукия, явно преследуемая жуткой неудачей, вляпалась по самое не хочу — огромный чёрный пустой с дырой в груди, сквозь которую была видна противоположная сторона улицы, рычал так громко, что уши закладывало. А у юной шинигами совсем не было сил. Тренируясь долгое время, она всё равно оказалась неспособна защищать живые души этой ночью. И, наверное, погибла бы, не появись перед ней высокая девушка в чёрном, словно непроглядная ночь шикахушо и с двумя мечами: одним совсем коротким на поясе и вторым, который был чуть меньше её самой. Она ловко разрубила маску пустого, отправляя его душу на перерождение, а после, приземлившись на обе ноги, подала Кучики руку, улыбаясь.

Её звали Куросаки Ичиго, и никогда прежде Рукия не видела никого столь незабываемого. У неё были длинные ярко-рыжие локоны волос, распущенные и колыхающиеся при каждом движении, карие глаза, в которых искрились смешинки, уверенность и мудрость, тонкие руки, уверенно держащие огромный меч, растрёпанная чёлка, немного прикрывавшая светлый лоб, гордая осанка, почти такая же идеальная, как у брата Рукии, аккуратные ногти, успокаивающий голос и невероятно чарующая улыбка. Рядом с ней юная Кучики чувствовала себя какой-то незначительной, неприметной. Ичиго всегда выделялась на фоне остальных.

Между ними вскоре возникла крепкая дружба. Урахара, разливая чай в чашки, всё время странно улыбался, прикрываясь веером, и говорил какие-то комплименты, при этом спрашивая у Рукии что-то на отстраненную тему, что касалось Общества Душ.

— Так, значит, ты в Тринадцатом отряде? И как тебе капитан? — задала вопрос Куросаки, как-то грустно улыбнувшись в чашку и с лёгким сожалением, которое бывает только при взгляде на срываемые осенним ветром листья, смотря куда-то вдаль.

Рукия отвечала честно, пытаясь уловить каждое изменение в настроении подруги, но у неё это никак не получалось. А на все расспросы по поводу приобретения сил шинигами Ичиго отшучивалась и скидывала всё на Урахару, который с готовностью травил байки о том, какая Куросаки умелая ученица.

Светлые деньки в старшей школе Каракуры не могли не радовать Рукию, а удивительные изобретения из мира живых поражали её до глубины души. Она вновь и вновь обучалась чему-то новому, а вскоре настолько привыкла к Ичиго, что начала её чуть ли не сестрой называть и делилась с ней всеми подробностями из жизни Общества Душ. И даже как-то в их разговоре промелькнула мысль о том, что где-то в Генсее есть жена её капитана, однако Куросаки лишь пожала плечами, всем своим видом говоря, что ей всё равно. Дни пролетали за днями. Кучики и не заметила, как прошёл целый месяц. Ужасно короткий, но крайне увлекательный месяц в кругу семейства Куросаки и новых школьных друзей. Пора было возвращаться, и Рукия, откланявшись, поспешила удалиться обратно в Общество Душ, переполняемая невероятным желанием рассказать Ренджи, брату и капитану о её новой подруге.

Ичиго же, помахав ей на прощание, лишь грустно улыбнулась и пошла к Урахаре — выпить с ним, Йоруичи и Тессеем за старые-добрые времена, когда первый был ещё капитаном Двенадцатого отряда, вторая возглавляла Отдел тайных операций, третий славился своим мастерством в кидо, а она сама была главой клана Шиба и одной из сильнейших шинигами, которая, однако, не принадлежала ни к одному отряду, но до безумия любила проводить время в Тринадцатом рядом со своим мужем и навещавшим их Кьёраку. В тот вечер Ичиго напилась особенно сильно, проклиная Совет сорока шести, Готей-13 и Айзена.

А пустой лишь громко хохотал в её внутреннем мире.

Спустя неделю после ухода Рукии и пребывания в подавленном состоянии Йоруичи принесла весть: Кучики Рукию решено было казнить на холме Сокьёку в полдень через три недели. И Куросаки сорвалась. Она буквально заставила Урахару сделать ей проход в Общество Душ, вытрясла с Хирако ускоренную тренировку по идеальному контролю пустого внутри себя и с удивлением узнала, что её друзья со школы, в которую она ходила просто ради того, чтобы хоть чем-то занять себя, решительно заявили, что пойдут с ней. Также подключились и старые друзья, заявившие, что это отличная возможность наподдать Айзену.

Когда личный Разделитель Миров Урахары был готов, а до казни оставалось четыре дня, Куросаки вместе с друзьями вошла в него. В ней боролось несколько чувств: грусть из-за прошлого, тоска, рвущая душу изнутри, ярость за подругу, злость на Айзена, надежда на встречу и спасение.

Риока влетели в Готей-13 так неожиданно и так быстро, что шинигами даже не успели перепугаться, как часть бараков была разрушена, многие офицеры валялись в Четвёртом отряде, капитан Зараки был чуть ли не на тот свет отправлен, капитан Комамура, Тоусен, Ичимару Гин, их лейтенанты и многие старшие офицеры не могли двигаться, будучи тяжелоранеными, а Башня раскаяния была уничтожена до основания. И всё за два часа. Повезло только, что в Башне к тому моменту никого и не было: быстро сориентировавшийся Совет сорока шести решил перенести казнь спустя час после того, как все только и стали говорить, что о рыжеволосой риока и её друзьях. Правда, потом Совет был убит, как и капитан Айзен.

Приготовления к казни происходили в спешке: даже не все капитаны и лейтенанты успели прийти. Главнокомандующего крайне напрягало происходящее: вторженцы окружали их со всех сторон, безжалостно расправляясь с высшими офицерами, а они тут должны проводить казнь, на которую времени совершенно не было.

— Начинайте, — звучно приказал он, сжимая трость в руках. Ему хотелось бы поскорее со всем разобраться и наподдать риока, даже несмотря на предсмертную просьбу Кучики. Если они смогли вторгнуться в общество Душ, значит, они крайне сильные и опасные противники. А ещё ему ужасно не нравились имена этих вторженцев: уж больно знакомыми они были. Чего стоят Ичиго и Хирако Шинджи, которые, вроде как, должны быть мертвы.

Огненная птица взвилась в небо, являясь во всей своей грозной красоте, и ринулась на Кучики Рукию, внезапно останавливаясь.

— Сто лет не виделись, а вы всё те же засранцы, — ехидно произнес знакомый голос, принадлежавший Ичиго. Она стояла на Сокьёку и держала подмышкой ошарашенную Кучики. — Моё почтение, Ямамото-сан. Как дела, Шунсуй-кун? Ах, а сколько новых лиц! Помнится, раньше ты был поживее и повспыльчивее, Бьякуя-чан. Или мне, как и Йоруичи, стоит стащить твои прелестные заколочки, чтоб хоть как-то тебя развеселить? — спросила она, улыбаясь.

— Ты что творишь? Идиотина! — в ужасе зашептала Рукия, как вдруг почувствовала, что летит прямо в раскрытые объятия шокированного Ренджи.

— Так! А где мой любимый муж? Я по нему уже соскучилась за эти долгие сто лет!

Рукия моргнула. Какой ещё муж? Что за сто лет? О чём вообще говорит эта Куросаки?

Ямамото встал в позу для атаки, как вдруг риока подняла руки в знак примирения.

— Прошу выслушать меня и моих друзей, от которых вы также поспешили избавиться в своё время. Теперь, когда мы все вменяемые и взрослые люди, я хочу заявить сразу три вещи. Во-первых, Рукия никому свою силу не отдавала. И, глядя на меня, вы все это должны прекрасно осознать, особенно старшее поколение — я тут уже лет пятьсот как шинигами, а не полтора месяца. Далее. Очень важно, что капитан, — это слово она буквально выплюнула, — Айзен жив-здоров и обдурил вас всех. Это из-за него сто лет назад пострадали многие высшие офицеры. Кто мне не верит, у меня есть эта чудесная бумажка, а также Хирако, Лиза, Лав, Роджуро и Хиёри, которые любезно согласились притащить сюда более-менее здорового и невредимого Айзена — остальным было противно возвращаться. Все подельники Айзена уже были побиты лично мною.

— С чего мне верить тебе? — спросил Ямамото, глядя на учеников: Кьёраку улыбался, прикрывая лицо полями шляпы, а Укитаке, только-только подошедший, сиял и выглядел таким здоровым, как никогда ранее. А ещё смотрел на Куросаки так влюблённо, что Главнокомандующий лишь головой покачал — ох уж эти молодые!

— Потому что её друзья уже тут. — Бывший капитан пятого отряда поправил свою тяжёлую ношу и кивнул в сторону Хиёри, держащей в руке поломанный занпакто Айзена. — Он жив, ибо убивать его Ичиго-тян не разрешила. Но я его знатно потрепал за все те годы, что он мне глаза мозолил. Эх, месть сладка!

Куросаки с лёгкостью спрыгнула с высокого эшафота, при этом уничтожив его своей Гецугой Теншоу, которую создала лёгким взмахом руки. Она быстро подошла к Ямамото и отдала ему какой-то свиток, кивнула Кьёраку и буквально бросилась в объятия Укитаке, зарываясь носом в тёплое косоде и блаженно улыбаясь.

— Ну, а третья важная вещь — это то, что я по тебе ужасно соскучилась, Джуширо.

Рукия отчаянно пыталась понять, что происходит, как и подоспевшие более-менее здоровые и невредимые капитаны и их лейтенанты. Они даже как-то растерялись, не зная, что делать. С одной стороны странные вторженцы крепко-накрепко держат живого и явно недовольного Айзена, а с другой глава риока жмётся в объятиях капитана Тринадцатого отряда и тянется за поцелуем.

— Да уж, незабываемая, — внезапно произнесла Рукия, вспоминая слова брата. Все кусочки паззла встали на свои места, рождая единую картину и объясняя причастность её подруги к Обществу Душ. И ведь на деле всё оказалось куда проще, чем она себе выдумывала!

— Арестуйте Ичимару Гина, Сосуке Айзена и Канаме Тоусена, — коротко приказал Главнокомандующий, убирая свиток. — Риока больше нам не враги.

— Но и не союзники, — добавил Шинджи. — А то меня тошнит от вашего Общества Душ.

Второй отряд действовал быстро и слаженно. Особо не разбираясь, что же произошло, а ориентируясь по ситуации, они довольно быстро повязали Айзена, который толком двигаться не мог, не то, что говорить. Затем часть отправилась к баракам Четвёртого отряда, дабы заковать остальных предателей.

— Рад, что вы вернулись, — произнёс капитан тринадцатого отряда, расцепляя объятия с женой, но при этом не отпуская её руки. Сама Куросаки, а, вернее, госпожа Укитаке-доно, светилась, как начищенная лампа и радостно улыбалась.

— Если бы не Рукия, меня бы тут не было, — произнесла она. — Грустно признавать, но мы все должны Айзену. — Она посмотрела на вайзардов, рядом с которыми уже крутился Кьёраку и расспрашивал Лизу о её самочувствии. — К сожалению, сейчас нас будет ждать очень много расспросов и улаживание всех-всех-всех дел. Да и клану Шиба было бы неплохо помочь восстановить своё величие, а то после того, как братец Кайен умер, а племянник сбежал в Мир Живых, дела у них стали хуже некуда.

— Успеем. — Укитаке кивнул. — В конце концов у нас ещё очень много лет впереди. И мы их проведём вместе.

— Как и раньше?

— Как и раньше. — Он улыбнулся.

Впереди у них были битвы с желающими отомстить и вернуть господина арранкарами и внезапно выжившими квинси, однако Ичиго точно знала, что Обществу Душ теперь всё будет по плечу.

Ну, а в её сердце спустя сто лет наконец-то расцвела весна.