Уроки волейбола от Сугавары Коуши (гет)

Тачибана Азуса, сидевшая рядом на скамейке в школьном дворе и наматывающая тёмную прядь волос на палец, выглядела расслабленно и мягко. Она была такой красивой, что у Сугавары перехватывало дыхание. Он чувствовал себя доисторическим человеком, который пялится на машины и пытается понять, что это и как работает, но он честно не мог отвести от девушки взгляд, запоминая каждую деталь в её внешности.

Тачибана нравилась ему ещё с прошлого года. Собственно, как и его одноклассникам.

Вообще, проще было сказать, кому в классе она не нравилась. Тачибана олицетворяла собой холодную и неприступную красоту. Она всегда выглядела несколько оторванной от бренного мира, из-за чего одноклассники поначалу не спешили сближаться с ней, наблюдая издалека.

Сугавара тоже был из их числа, пока однажды Азуса, неловко переминаясь с ноги на ногу, не протянула ему тетрадку, по глупости оставленную им после уроков прямо в классе.

— Т-ты забыл, — произнесла она, отводя взгляд. Сугаваре тогда хватило всего пары секунд, чтобы, умирая от смущения, понять, что неприступный внешний вид и истинный характер Азусы были как день и ночь.

Он начал немного общаться с девушкой, приветствуя её каждый день и прощаясь каждый вечер (за что, конечно же, ловил радостные взгляды от неё и завистливые — от одноклассников). Они не стали близкими друзьями, но как-то Азуса поблагодарила его за редкие разговоры, неловко признаваясь на одной из обеденных перемен, что из-за её ледяного вида люди не стремились с ней знакомиться, считая, что ей это неинтересно. Это и стало причиной её проблем с коммуникацией. Сугавара Коуши стал первым со времён средней школы, кто общался с ней просто так, а не только по делу.

Сам Сугавара, даже несмотря на их полу-дружеское общение, никогда не переставал восхищаться Тачибаной. И каждый раз, как они перекидывались парой фраз, был похож друг на друга: Азуса что-то говорила, пока Коуши было невероятно сложно оторвать от девушки взгляд — всё же она была второй красавицей школы, уступая первое место Киёко. Да и та выигрывала лишь потому, что её красота была тёплой, а не пугающе-холодной, как у Азусы.

И всё же Сугавара всегда слушал Тачибану и пытался запомнить каждую крупицу сказанной ею ценной информации. Например, девушка любила клубнику и виноградный сок, совсем не понимала современных онлайн-игр и в будущем думала стать модельером. Она не была особо спортивной, но быстро бегала. Любила классическую музыку и с сомнением относилась к клубной. А ещё хотела научиться играть в волейбол.

— Стоп, что? — переспросил Сугавара, не веря своим ушам.

— Ага. Научишь? Хотя бы просто принимать и отбивать мяч, — перекатилась с пятки на носок Азуса, убирая несчастную чёрную прядь за ухо. Сугавара судорожно вздохнул от такого простецкого действия.

— Эээ… — глубокомысленно выдавил из себя он, не зная, как и ответить.

Брови Тачибаны дёрнулись, сама она чуть потупила взгляд.

— Я пойму, если нет. Всё же у тебя клуб, игры, учёба, — сказала она, и Сугавара услышал в её голосе нотку печали. Больше всего на свете ему не хотелось расстраивать девушку. — Я же это… Просто из интереса хотела попробовать. Просто… Ты всегда так много внимания уделяешь клубу — я ходила на пару матчей — да и вся ваша команда так отдаётся игре. Вот мне и захотелось попробовать, — улыбнулась Тачибана, что было невероятно редким явлением. Сугаваре показалось, что он был ослеплён.

Теперь он мог спокойно умереть.

Смотря лишь на улыбку Азусы, которая потихоньку сползла с лица девушки, сменяясь лёгким недоумением, Коуши внезапно понял, что он опять просто пялился на Тачибану, заставив ту чувствовать себя не в своей тарелке.

Волна злости на самого себя бурей поднялась в его сердце. Особо не раздумывая, он ударил себя ладонями по щекам, тем самым напугав девушку. Наконец, в голове Сугавары немного прояснилось, туман рассеялся, а он сам утихомирил бушующую внутри панику, заглушая её голос.

— Прости! — слишком резко и громко воскликнул он, пока смущение вперемешку с волнением бурлило в его груди. Надо же, Тачибана попросила его — его, а не кого-то ещё — научить её хотя бы основам волейбола. — Я с радостью подучу тебя! Правда, я смогу только в выходные.

Девушка хлопнула в ладоши, и прямо на глазах Сугавары разбился её внешний вид ледяной королевы. Теперь Азуса напоминала скорее лучик солнца в морозный день — не греющий, но яркий и до ужаса желанный.

— Это было бы здорово, — негромко призналась она.

— А-ага, — кивнул Сугавара, не зная, что ещё сказать.

На минуту они погрузились в тишину. Тачибана хмурилась, будто судорожно искала новую тему для разговора, пока Сугавара неловко мялся, не зная, что ещё сказать. Он хотел продолжить общение с Азусой, но в голову не лезло ни одной мысли, лишь только сердце стучало слишком громко.

— Кстати, слышала, вы будете скоро играть против Аобаджосай. Они вроде как сильные, — наконец нашлась девушка.

И внезапно до парня дошло, что Азуса знала о волейбольном клубе больше, чем любой его одноклассник. Обычно ребята не особо интересовались его делами или матчами, а сам Сугавара никому не рассказывал о грядущих играх. Так откуда Тачибана узнала?

— Играть против них… будет сложно, — неловко ответил парень.

— Тогда я обязательно приду поболеть за тебя, — улыбнулась Тачибана, и её щёки стали чуть розоватыми. — В смысле, за вас.

Оговорка девушки наполнила грудь Сугавары теплом. Он радостно и энергично кивнул. Внутренний голос подбивал его покрасоваться перед Тачибаной прямо там, на площадке, и Сугавара искренне надеялся, что у него это получится.

Прозвенел звонок. Азуса подорвалась со скамейки, отчего пакет у неё на коленях чуть не упал. Девушка, словно только что вспомнив о нём, протянула его Сугаваре.

— Вот, это тебе. Как подарок. За всё, — смущённо произнесла она. Коуши удивлённо принял пакет, и кончики его пальцев закололо. Подумать только, сама Тачибана Азуса подарила ему подарок. — Мне пора на клубные занятия, так что увидимся на выходных.

Махнув рукой, девушка развернулась, обдав Сугавару тонким парфюмом, и поспешила прочь, шагая куда быстрее положенного.

Парень ещё долго смотрел ей в след, и лишь когда её фигура скрылась за школьной дверью, Сугавара позволил себе заглянуть в пакет, доставая напульсник чёрно-оранжевого цвета с белой двойкой на нём. Это явно была ручная работа.

Сугаваре хватило двух секунд, чтобы осознать, что Тачибана своими руками сделала браслет специально для него. А потом ещё пару минут, чтобы прийти в себя и пережить волну затопившего его счастья. Но в голову, как на зло, лезли картинки того, как вечерами холодная и неприступная Азуса восседала за письменным столом у себя в комнате и терпеливо, с улыбкой на губах — точь-в-точь как та, что он увидел сегодня, — шила ему напульсник.

Что ж, Сугаваре Коуши было всего восемнадцать лет, когда он понял, что от приступа смущения можно получить инфаркт.