Лучший мужчина (гет)

Всё началось — кто бы мог подумать? — с женской ассоциации шинигами. Скоро должен был наступить конец года, а потому пора было подводить его итоги во всех сферах жизни: в произошедших в Готэе-13 событиях, в новых изобретениях Маюри, в ключевых изменениях на Грунте и, конечно же, в определении нового лучшего мужчины года. Для последнего пункта за две недели до выпуска итогового ежемесячного журнала для девушек-шинигами был проведён опрос среди оных, где каждая могла проголосовать за того или иного кандидата. Тот, кто набирал больше всего баллов, становился лучшим мужчиной года. Не сказать, что сами мужчины боролись за это звание, но получать его было крайне приятно.

И вот, проводя опрос среди целевой аудитории, Мацумото Рангику внезапно поняла, что простого опросника будет мало. В конце концов, это последний экземпляр журнала в этом году! Надо приправить его чем-нибудь новеньким, остреньким, полным интриг, да желательно любовных! И кто мог подойти на роль жертвы лучше, чем небезызвестная временно исполняющая обязанности шинигами Куросаки Ичиго?

Итак, получив разрешение отправиться на Грунт, Мацумото Рангику вооружилась тетрадью и ручкой, а также кучей вопросов ради самого лучшего интервью — по её мнению.

Ичиго, которая в это время оказалась дома вместе с Рукией, не выглядела столь же воодушевленной, как лейтенант Десятого отряда.

— Лучший мужчина? — переспросила она. — А по каким критериям-то выбираем?

— В смысле, критериям? — искренне поразилась Рукия, притом выглядя так, будто её только что жесточайше предали. — Очевидно же, что самый лучший мужчина — это мой брат.

— Ну если говорить о красивом личике и деньгах, то да, а вот если о характере — то такое себе, — авторитетно заявила Ичиго. Мацумото вся подобралась:

— Значит, для тебя самый красивый мужчина в Готэе — это капитан Кучики?

— Ну да, это же очевидно, — согласилась Куросаки.

— И каким человеком тебе кажется капитан Кучики?

— Обычным. Ну, он тот ещё морозильник, конечно, но вроде в последнее время стал оттаивать и больше не ведёт себя как урод. Ту давнюю историю с Рукией я ему, конечно, не прощу, но положительные сдвиги в его характере и отношении к людям не могут не радовать.

— То есть ты не считаешь его лучшим мужчиной Готэя?

— Он далёк от этого звания. Одной красоты недостаточно. — И тут же получила подзатыльник от злой Рукии, которая воспринимала слова подруги как истинное кощунство.

Рангику еле разняла наступающую драку и отвесила каждой по щелбану: дружеские разборки дружескими разборками, но на носу итоговый выпуск! Подраться можно и потом, а сейчас главное — получить долгожданное интервью. А пока имя капитана Кучики покинуло список возможных любовных интересов временной шинигами.

Пробежавшись глазами по вопросам, Мацумото вздохнула, понимая, что в случае Ичиго они ни к чему не приведут. А потому решила действовать наобум, надеясь в ходе беседы подцепить нужную нить, что приведёт её к скрытым секретам Куросаки:

— А если говорить о драках, то, конечно же, лучшим спарринг-партнёром будет капитан Кенпачи? — уточнила она. — Как ты к нему относишься?

— Нет ничего хуже, чем просыпаться от перезвона колокольчиков в пять утра, — заверила её Куросаки. — Не, он крутой, с ним можно подраться в полную силу, но не в пять утра. И не во время обеда. Или ужина. Или отдыха.

Рангику задумчиво вычеркнула и его имя из списка.

— А что насчёт капитана Хицугаи?

— Так он же ребёнок! — искренне возмутилась Ичиго.

— Он старше тебя, — подметила Рангику.

— Он ребёнок! — не сдавалась Куросаки.

Мацумото тяжело вздохнула. А затем решила подойти с другого конца:

— Ты говорила про важность характеров. И у кого, по-твоему, идеальный характер?

Ичиго тут же ответила:

— Идеальных характеров не существует. Да и для каждого понятие идеала разное. Главное — чтобы характер сочетался с твоим собственным, иначе даже на дружбе можно ставить крест. Вот мы с Рукией, например, хорошие подруги, пусть и грызёмся периодически. Но тот же Маюри — бррр, я бы не пожелала с ним общаться лишний раз.

Рангику важно кивнула и вычеркнула уже имя капитана Двенадцатого отряда из списка возможных симпатий Куросаки. Затем, приготовившись строчить прямо вслед за словами Ичиго, она спросила:

— А у кого тогда, на твой взгляд, характер лучше всего подходит под тебя? Из мужчин, естественно. С кем тебе комфортнее всего?

Вопрос действительно был сложным, и Куросаки задумалась на довольно долгое время.

— Если так поразмыслить, то, наверное, Укитаке-сан. Он очень добрый и мягкий человек, но вместе с тем решительный и готовый на всё ради защиты того, что для него важно. Мне проще всего с ним общаться.

— Да он просто сладостями тебя постоянно подкармливает, — буркнула Рукия. Рангику заинтересованно облизнула губы: разговор зашёл в интересное русло, её поистине журналистская жилка чувствовала приближение новой сенсации.

— Ты просто завидуешь, что тебе он сладости не даёт, — мгновенно парировала Ичиго.

— И не обидно, что тебя принимают за ребёнка, хотя ты уже почти совершеннолетняя?

— Какая обида, если тебе дают сладости? — искренне удивилась Куросаки.

— Ты же сама мне неделю назад жаловалась, — напомнила Кучики.

— Это было до того, как Укитаке-сан дал мне ириску.

Бровь Мацумото дёрнулась: так капитан Укитаке смог заполучить расположение временной шинигами всего лишь… ириской? Кто бы мог подумать, что небезызвестная риока, чья сила в своё время поразила всё Сообщество Душ несколько раз, так падка на сладости.

Тем не менее Рангику заинтересовалась происходящем, и в её голове стандартный блок интервью, который выглядел как вопрос-ответ, начал трансформироваться в новую статью, которая обязательно встряхнёт не только Готэй-13, но и самые дальние уголки Руконгая.

— Так значит, капитан Укитаке завоевал твоё расположение сладостями? — уточнила Мацумото. Ичиго кивнула. — Могла бы ты тогда назвать его лучшим мужчиной?

Куросаки задумчиво нахмурилась. Рангику буквально видела внутреннюю борьбу временной шинигами, а потому невероятно обрадовалась, когда услышала:

— Думаю, да.

Мацумото широко улыбнулась. Новая статья, полная интриг, была практически готова.

* * *

Заглянувший на обед Кьёраку не мог перестать улыбаться, и улыбочка его была до того противной и ехидной, что Укитаке, знавший своего лучшего друга долгие сотни лет, не мог не почувствовать, что ничего хорошего она не предвещала.

Предложив Шунсую место напротив себя, Укитаке сложил руки в рукава хаори.

— Говори, — вздохнул он, глядя на друга, что буквально разрывался от едва сдерживаемых смешков.

— Так значит, ты приручил необузданную Куросаки Ичиго с помощью конфет?

Капитан Тринадцатого отряда удивлённо моргнул:

— В смысле, приручил?

— Она назвала тебя лучшим мужчиной в Готэе и заявила, что никакой Кучики Бьякуя, который, между прочим, опять стал победителем опроса среди женщин за лучшего мужчину, тебе и в подмётки не годится, — самодовольно изрёк Кьёраку, наблюдая, как щёки старинного друга покрывает румянец смущения.

— Г-где ты такое вычитал? — с запинкой спросил он.

Кьёраку, аки фокусник, достал буквально из ниоткуда свеженький экземпляр ежемесячного журнала, выпускаемого женской ассоциацией шинигами. Одна из страниц была выделена закладкой.

Укитаке взял журнал из рук друга и открыл отмеченный разворот. В глаза бросилось название: «Нет мужчины идеальнее для Куросаки Ичиго, чем капитан Тринадцатого отряда Укитаке Джуширо». Новая порция смущения румянцем растеклась по щекам мужчины. Он принялся за чтение, подчёркивая для себя, что автором статьи была небезызвестная Мацумото Рангику, а значит, там могла быть значительная доля вымысла, хотя лейтенант на страницах журнала клялась в обратном.

И чем дальше Укитаке читал, тем краснее становилось его лицо — хотя казалось, куда ещё больше? — и тем ехиднее горели глаза лучшего друга.

Под конец капитан просто захлопнул журнал.

— Это просто конфеты.

— Конфеты, которые делают тебя лучшим мужчиной в Готэе, — засмеялся Кьёраку. — И что-то не припомню, чтобы ты раздавал их каждому направо и налево.

— Просто… привычка. Ичиго как-то понравились сладости у меня, вот я и стал…

— О, «Ичиго», даже не «Куросаки» или же «временная шинигами», — поиграл бровями собеседник.

Впервые за долгие годы капитану Укитаке захотелось треснуть своего лучшего друга по голове.

Ситуацию не спас и внезапный шум из коридора, на который Укитаке так понадеялся: стоило створкам сёдзи открыться, как перед ними предстала широко улыбающаяся Куросаки Ичиго.

— О, Укитаке-сан, а я тут Рукию сопровождала в отряд. Вот, подумала, заглянуть к вам по пути.

— Ичиго… — выдохнул мужчина, не зная, как сказать, что сейчас не время и не место, но его прервал громкий хохот Кьёраку.

— Хэй, Куросаки-чан, не хочешь присоединиться? Джуширо как раз нахваливал сладости, которые приготовили с утра.

Глаза временной шинигами засветились, и Кьёраку вновь рассмеялся, махая девушке рукой, дабы та подошла и села рядом с ними. Куросаки неуверенно посмотрела на Укитаке, и тот смиренно кивнул, давая согласие: не мог он противостоять этому взгляду Ичиго.

Кьёраку выглядел довольным, как кот.

— Итак, Ичиго, за кого ты голосовала в ежемесячном опросе про лучшего мужчину Готэя?

Куросаки моргнула и чутка смутилась, но честно призналась:

— За Укитаке-сана.

Кьёраку такому прямому ответу подивился, а сам Укитаке зашёлся приступом кашля. Ичиго мгновенно похлопала его по спине, бормоча, что с таким хрупким здоровьем надо быть осмотрительнее.

— И почему он, а не я? — сделав вид, что оскорбился, поинтересовался Кьёраку.

— Потому что вы не делитесь со мной сладким и много пьёте, — ответила Куросаки таким тоном, будто это был самый очевидный факт.

Кьёраку зашёлся новым приступом смеха.

— А Джуширо — делится? Серьёзно? Вся причина?

— Только в таких мелочах познается истинная натура человека, — внезапно серьёзным тоном отозвалась Ичиго. — Проявляемая забота, банальные вопросы о самочувствии или о делах, даже простые конфеты — всё это показатель отношения человека к тебе и самого человека в сущности. Всё то время, что я знаю Укитаке-сана, он чуть ли не единственный, кто не наставлял на меня занпакто или не обвинял в том, чего я не совершала — даже во время казни Рукии он выступал за то, чтобы сначала расследовать дело о псевдо-убийстве Айзена, а не сразу кидался обвинениями во вторженцев. Он всегда заботится о всех, даже о тех, кто не является членом его отряда, а это дорогого стоит. Он бескорыстен и добр, но при этом не мягкотел или робок. И как я могу не назвать его лучшим мужчиной Готэя?

Кьёраку замолчал, анализируя слова девушки. А потом вздохнул, понимая, что она была права. Из всех их, членов Готэй-13, только Укитаке относился к ней непредвзято, несмотря на её происхождение, историю появления в Сэйрейтее и вздорный характер. Тут что он, что Бьякуя, что любой другой мужчина проигрывал Укитаке.

Вздохнув, Кьёраку поднялся на ноги.

— Ладно, пойду я. — И прежде, чем ему в спину донеслись бы вопросы, поспешил скрыться в шунпо.

Ичиго удивлённо посмотрела на то место, где до этого стоял капитан Восьмого отряда, а затем перевела взгляд на смущённого и алеющего щеками Укитаке. Внезапно до девушки дошло, что всё это она сказала при нём, и смущение накрыло и её тоже.

— Так… Кхм, Кьёраку-сан говорил что-то о сладостях? — неловко спросила она.

На губах Укитаке расплылась доброжелательная улыбка, и более он не выглядел таким потерянным, как несколько минут назад.

— Сейчас попрошу принести, — мягко ответил он, а в его голове промелькнула мысль о том, что надо бы мужской части Готэя тоже сделать свой ежемесячный журнал с итогами года и выбором лучшей девушки-шинигами. И Укитаке заранее знал, что голосовать он будет за Ичиго.