Причина для... (гет)

В жизни Юри было мало причин для каких-то кардинальных изменений: всего две.

Первая, приход в фигурное катание, была связана с Виктором Никифоровым. Тогда, будучи в шестилетнем возрасте, она по старому квадратному телевизору увидела, как девятилетний русский фигурист занял первое место на соревнованиях по фигурному катанию. В тот момент Юри поняла: она хочет встать на лёд, хочет кататься так же, как и он, хочет побеждать, хочет однажды стоять рядом с ним.

Девочка уговорила родителей, и те отдали её в фигурное катание. Вместе с ней обучались ещё двое: мальчик и девочка. Они сдружились, и вскоре Юри могла смело называть Такеси и Юко своими лучшими друзьями. Вместе с ними она тренировалась, танцевала, выступала и наблюдала за выступлениями Виктора. Поначалу по телевизору, но через какое-то время — вживую. И Кацуки могла поклясться: ничего прекраснее она не видела.

Второй причиной — причиной её возвращения в фигурное катание, также служил Виктор Никифоров. Сдавшись и покинув каток, девушка никогда не думала, что вернётся обратно. Но, как оказалось, она ошибалась. Тройняшки Нисигори записали видео с её откатом программы Виктора на Гран-При и выложили в сеть. И сам Никифоров приехал в Хасецу, дабы стать её тренером. Это придало ей сил, надежды, и девушка вернулась в фигурное катание.

Теперь же, через полгода после победы в финале Гран-При, Кацуки вновь предстояло в третий раз изменить свою жизнь — уйти из фигурного катания. Как ни странно, причина, по которой она так поступает, также была связана с Виктором Никифоровым.

Ещё до национальных японка начала замечать, что их отношения выходят за рамки «тренер-ученик», а после Гран-При в Пекине она ясно поняла кое-что: её фанатская влюблённость в Виктора переросла в настоящую любовь. Конечно, Юри старалась не показывать этого, держаться подальше от Никифорова и, по возможности, избегать его. Но это привело к тому, что русский разозлился и обиделся на неё. После этого они не разговаривали где-то пару дней, но этого хватило, чтобы японка еле-еле заняла третье место на Гран-При в Москве на произвольной программе, обогнав свою соперницу лишь на пару баллов. Никифоров был недоволен, ворчал, но всё же поговорил с подопечной на тему её поведения. Конечно, оная себя не выдала, но теперь Юри ощущала, что что-то в их отношениях изменилось, будто целая стена рухнула.

А после, во время финала Гран-При в Париже, прямо перед тем, как девушке надо было откатывать короткую программу, Виктор завёл её в коридор и страстно и глубоко поцеловал, заставляя Юри задыхаться, а её щёки — краснеть от смущения. Стало сладко-жарко, внизу живота всё заныло. А губы тренера впивались в её, их языки переплелись, как и пальцы на руках.

Резко оторвавшись от девушки, тем самым разрывая ниточку слюны, Виктор улыбнулся, поправил чёлку и аргументировал свои действия тем, что в последнее время Юри была слишком вялой, а её Эрос — совершенно не страстный. После этого, к слову, она заняла первое место по короткой программе. Смущённая, с тяжёлой одышкой и счастливым взглядом, она принимала свою золотую медаль.

После награждения девушка хотела поговорить с Виктором о его поведении и том поцелуе, о котором тогда ей было стыдно вспоминать — слишком смущающе. Но Никифоров действовал первым. Не дав сказать Юри ни слова, он, зайдя в её раздевалку (в финале Гран-При у каждой участницы была своя раздевалка), подошёл к ней и, после довольно длительного вглядывания в её карие глаза, поцеловал. Но теперь нежно, словно прося разрешения. И Юри разрешила. Обхватив шею Виктора, она неумело ответила на поцелуй, чуть приоткрыв рот. Сразу же проявилась страсть: Никифоров целовал её жадно, покусывая за нижнюю губу, его горячие руки прошлись по талии фигуристки, пальцы крепко сжали её бёдра, колено оказалось между ними. Поцелуи перешли на шею, оставляя красные отметины в виде засосов. Виктор был опытен и, чего греха таить, слишком сексуален в костюме, от пиджака которого они уже поспешили избавиться. Внезапно одна рука Никифорова переместилась на грудь фигуристки, сжимая её. Кацуки тихо застонала, закусывая губу и получая неописуемое удовольствие от действий её тренера. Хотелось большего.

Вспоминая то, что было далее, Юри поначалу краснела. Но одно, смущаясь и запинаясь, она могла сказать точно: ей понравилось, и она хотела бы ещё.

В принципе, после этого инцидента, ещё она получала. И ча-а-а-а-асто так получала!

И, как итог, произошло именно то, чего и следовало ожидать.

— Так что Вас заставило принять решение об уходе? — задал вопрос журналист.

Кацуки, очнувшись от воспоминаний, неловко улыбнулась, а Виктор, стоящий рядом, приобнял девушку за плечи, лучезарно улыбаясь в камеру.

— Ну… Честно говоря, ещё перед началом Гран-При я знала, что этот год мой последний в роли фигуристки. В какой-то момент я передумала уходить из фигурного катания, но обстоятельства сложились иначе… — неуверенно произнесла японка.

— Обстоятельства? Какие обстоятельства? — Журналист буквально воспылал, требуя узнать об этих загадочных «обстоятельствах».

— Ну… Как бы сказать?.. — Юри неловко рассмеялась, подбирая слова.

— У нас будет ребёнок, — влез в разговор Виктор, улыбаясь ещё шире. Журналисты впали в ступор. — Ну, а теперь мне и моей будущей жене пора отчаливать!

С этими словами, встав и подав локоть Юри, он поспешил выйти из конференц-зала. В спину им неслись крики журналистов, требовавших подробностей. Но Никифоров, махнув им рукой на прощание, завёл свою будущую жену в лифт, и они поехали вниз.

— Я хотела рассказать сначала родителям, — пробубнила Юри.

— Прости-прости. — Русский улыбнулся. — Ну, думаю, мы сейчас приедем в отель, и ты им успеешь позвонить раньше, чем новость о твоей беременности распространится в СМИ.

— Я хотела сказать им лично. — Девушка тяжко вздохнула, но тут же загорелась новой идеей: — Или мы можем сейчас сесть в самолёт, тогда к пяти часам утра мы сможем прилететь в Токио, а оттуда — в Хасецу! И как раз успеем до начала утренних новостей!

— Думаю, о нашем заявлении расскажут в вечерних новостях. Тем более, — Никифоров наклонился к уху Юри, жарко шепча: — сегодня ночью у меня на тебя другие планы. — После чего поцеловал её в ушко.

Кацуки тут же немного покраснела, но не отстранилась. Привыкла.

— Ну, а теперь, — выпрямившись, продолжил Виктор, — мы должны успеть добежать до такси раньше, чем журналисты нас схватят.

С этими словами он подхватил свою ученицу и будущую жену в одном лице на руки и выскочил из открывшейся двери лифта.

Юри смущённо улыбнулась, прижавшись к его груди.