The hard truth reveals (гет)

Огромный букет лилий, белых, словно первый снег, и благоухающих. Дарящий ощущение свежести, уюта и начала чего-то нового. Букет первых цветов, распустившихся после Войны. Букет, что предназначался не ей.

В его сильных руках эти цветы казались невероятно ценными и значимыми. Руках, осторожно огладивших ее спину и придержавших за талию перед первым болезненным движением. Она не вздрогнула по привычке и не застонала. Выгнувшись навстречу его горячему телу, Наташа лишь закусила губу, вслушиваясь в чужое глубокое дыхание.

Белые лилии, символ непорочности и чистоты, обернутые в разукрашенную узорами бумагу и перетянутые широкой лентой. Завязанная в аккуратный большой бант, эта лента чуть позже так красиво смотрелась в длинных черных волосах.

В чужих волосах, которые его пальцы ловко заплели в косу. Пальцы, знающие каждую чувствительную точку на ее теле, помогающие расслабиться и отдаться происходящему. Прерывисто вздохнув, Наташа протянула руки, обняв его за шею. Прикоснувшись к чувствительной коже на ее животе, он осторожно наклонился к ней, будто наслаждаясь ее дрожью, и оставил на ее шее легкий поцелуй.

Поцелуй, глубокий и нежный, совсем как белые лепестки лилий. Теплый, как весеннее солнце, и уютный, пахнущий свежим кофе. С легкой улыбкой на губах. Поцелуй, подаренный Питером Варгой Пе́тре Корсе на глазах внезапно заставшей их вместе Наташи Кирали.

Поцелуй, о котором она, кажется, всегда мечтала. Каждый раз, когда удавалось встретиться в Управлении в перерывах между миссиями и заданиями. Каждый раз, когда они оказывались рядом на поле боя, ловя редкие минуты затишья в уединении. Каждый раз, когда она засыпала одна, невольно вспоминая его горячие прикосновения.

Вакуумная тишина комнаты, казалось, оглушила ее. Наташа слышала лишь легкое поскрипывание кровати и собственное прерывистое дыхание. Чувствовала каждое движение и податливо выгибалась, принимая его сильные толчки и медленно нарастающий темп. Слова никогда не были нужны. Никогда не казались чем-то важным. Их полностью заменили осторожные касания, жесты и тихие стоны. Между ними никогда не было той уютной романтики отношений: на Войне, в которой им приходилось жить, и на грани смерти, на которой каждый день приходилось балансировать, как на лезвии ножа, ей просто не было места. Все, что их связывало — неудержимая страсть, рожденная болью и подавляемым страхом.

Дыхание Питера участилось, наклонившись, он притянул ее к себе, и Наташа, поддавшись, закрыла глаза. Зарывшись пальцами в его волосы, аккуратно провела ногтем по чувствительной коже за его ухом, услышав в ответ тихий горловой рык. Опустила ладони на его широкие плечи и мягко обняла, почувствовав разгоревшийся внутри жар. Глубоко вздохнув, Питер придержал ее за бедра перед последним движением. Наташа непроизвольно застонала, откинув голову назад, когда тело прошила волна наслаждения, будто выбив ее из собственного сознания.

Блаженная пустота в голове сменилась шелестом букета белых лилий, стоило исчезнуть чужому теплу. Послышался тихий шорох шагов, скрип балконной двери, и легкий ночной ветер коснулся ее оголенной кожи. Поежившись, Наташа села на кровати, поискав взглядом свою одежду. На глаза ей попалась длинная мужская футболка, и она тут же набросила ее на себя. Осторожно спустившись на пол, она подошла к открытой нараспашку балконной двери. Отведя в сторону занавеску, Наташа бесшумно выскользнула в ночную прохладу.

Питер стоял к ней спиной, облокотившись на невысокие перила и задумчиво щелкал пустой зажигалкой. Подойдя ближе, Наташа остановилась рядом с ним и посмотрела на открывавшийся перед ними вид на торговый квартал Блиса. Отстройка города, разрушенного во время Войны, шла медленно — пусть время и было восстановлено, всё изменилось. Мир уже не был прежним. На ее плечи опустился теплый плед, и Наташа, вздрогнув, обернулась к Питеру.

— Что-то не так? — тихо спросил он, опустив незажженную сигарету. — Я думал, ты проспишь до утра.

Наташа покачала головой, опустив взгляд, и улыбнулась самыми уголками губ, закутавшись в нагретую чужим теплом ткань. Прикрыв глаза, Питер вновь щелкнул зажигалкой и положил ее на перила. Кончик сигареты вспыхнул сам собой, когда мужчина сконцентрировал на нем свою мистику. Наташа завороженно всмотрелась в клубы дыма. Заметив ее взгляд, Питер достал пачку из кармана гостиничного халата и протянул девушке.

— Я бросила, — ответила Наташа на его молчаливый жест.

Пожав плечами, Питер отвернулся, сделав новую затяжку. Проведя ладонью по перилам, девушка легко вскочила на них, устроившись рядом с мужчиной. Привычное молчание, казалось, затянулось, стало совершенно невыносимым. Теперь ей стали нужны слова.

— Я видела тебя с Корсой, — тихо сказала Наташа, глядя на мерцающую вывеску, прикрепленную к стене высоко над ними.

Питер бросил на девушку безразличный взгляд и, подняв голову, выпустил в небо клубы сизого сигаретного дыма.

— Ты хотел со мной попрощаться? — продолжила девушка, посмотрев на него сверху вниз.

— Верно, — наконец отозвался Питер, щелчком стряхнув пепел за перила. — Я сделал предложение Пе́тре.

Наташа непроизвольно сжала в ладонях шерстяной плед. Внезапно он показался ей грубым и колким, неприятно дерущим кожу, все еще чувствительную после жарких прикосновений. Подняв глаза и поймав ее взгляд, Питер осторожно провел ладонью по ее предплечью, будто пытаясь успокоить. Будто обжегшись, Наташа отпрянула от его руки. Мужчина покачал головой и вновь отвернулся к пейзажу Блиса.

— Скажи, Нат, — тихо произнес он, больше не поднимая глаз, — что для тебя наши встречи?

Она промолчала. У нее не было ни ответа, ни оправдания. Она даже не помнила, почему они начали спать вместе. Почему стали искать встречи, чтобы уединиться, где бы ни столкнула их Война с общим врагом. Она не могла вспомнить ничего, что связывало бы их, кроме работы в одном диверсионном подразделении и этих редких свиданий.

— Для меня это способ отвлечься, — не дождавшись ее ответа, неторопливо продолжил Питер, прервавшись на затяжку. — Небольшие передышки, которые возвращали меня в мир до Войны. Где не нужно было рисковать своей жизнью каждую минуту. Наши встречи — это как средство от стресса, которое приводит чувства в порядок.

— Средство от стресса? — эхом повторила Наташа, посмотрев в усыпанное звездами небо. — Может быть, ты прав.

Докурив сигарету до фильтра, Питер затушил ее о металлическую ограду и выпрямился. Встав в полный рост, он стал вровень с сидящей на перилах Наташей.

— Война закончилась, Нат, — тихо продолжил он, поймав ее взгляд. — Времена изменились. Мы изменились тоже. Сейчас я хочу осесть где-нибудь, построить свой дом и завести семью…

— Корса была наложницей демонического короля, — пробормотала Наташа, и внутренне вздрогнула, когда прозвучало имя теперь уже побежденного врага. — Она допустила, что демоны держали в заложниках десятки детей. И ее дочь тоже пострадала...

— Никто не безгрешен, но теперь это в прошлом, — отозвался Питер. — Если жизнь — это книга, я хочу перелистнуть страницу Войны и жить дальше. И я буду рад, если ты сделаешь так же.

Протянув руку, Питер помог Наташе спуститься с перил и крепко ее обнял. Положив ладони на его грудь, она тут же отстранилась и отвернулась, глядя на занимающуюся на горизонте зарю. За спиной послышался шорох потревоженной занавески и шуршание одежды. Слез не было: она будто была готова к этому, словно к одной из диверсионных операций, которые она выполняла на грани жизни и смерти. Возможно, это была досада, нежелание принимать действительное.

В глубине гостиничного номера послышался тяжелый стук каблуков, щелкнул, открывшись, замок на двери. Задержавшись на мгновение, Питер обернулся, глядя на ее опущенные плечи в его широкой футболке.

— Наша свадьба будет в соборе Блиса на празднование Литы, — тихо сказал он. — У меня нет для тебя приглашения. Но я буду благодарен, если ты все же придешь.

Опустив голову, Наташа едва заметно кивнула и сглотнула подступивший к горлу ком.

— Я подумаю, — отозвалась она, и услышала, как тихо затворилась дверь.

Как и сказал Питер, Война закончилась. Больше не было смысла курить, чтобы иметь хоть одну стабильную привычку в этом шатком мире. И больше не было смысла держаться за Питера Варгу, свидания с которым были лишь отражением царящего в мире хаоса. В наступившее мирное время каждый получил возможность выбирать новый путь. Сделав предложение Пе́тре, Питер нашел свой. Теперь подошла ее очередь.

На востоке появились первые лучи нового солнца. Опустив взгляд на зажигалку, все еще лежащую на перилах, Наташа глубоко вздохнула и щелчком отправила ее в полет. С этой минуты начинался ее новый путь. Путь, в котором больше не будет никакой Войны.