Миротворчество (гет)

Джульетта была для своей семьи гордостью, любимицей, главной надеждой, и упрямство — единственный недостаток, на который ей могли указать.

Джульетта считает его упорством.

Именно она настаивает на знакомстве с приглянувшимся ей мальчиком из школы, к которому долго присматривалась со стороны — и его беззаботный, лёгкий нрав, склонность к авантюрам, очарование и звонкий смех перевешивают тот факт, что он носит фамилию Монтекки.

Когда они становятся старше, ей кажется очень милым то, какое видимое смущение вызывают у самоуверенного Ромео многие слишком серьёзные её слова, и она его уверяет: доверься мне, и тогда всё будет хорошо. Я буду стараться, и тогда мы справимся с чем угодно.

Этого хватает, чтобы Ромео перестал стесняться и нервно озираться по сторонам — уж в этом Джульетта его понимала как никто другой. Возможно, ей перепала некоторая доля везения в виде определённой солидарности с Гермией, но эта опора слишком ненадёжна: любой промах со стороны Меркуцио — и у Гермии всегда найдётся вариант лучше и приемлемее.

О встречах они договариваются тайком и приглушёнными голосами — было бы безумием приглашать друг друга в семейные поместья и пытаться познакомить с родственниками, но для них всегда открыты полные света, музыки и толп незнакомых людей улицы Центра, где можно гулять, открыто держась за руки, блуждать по зелёным лабиринтам парков и любоваться звёздным небом, уходить в отрыв на дискотеках и беззаботно болтать за парочкой десертов в кафе.

Разумеется, только Гермия в курсе, с кем она встречается, и разумеется, Джульетта не чувствует вины за ложь, когда объясняет дедушке и брату, что уезжает погулять с другом: она ведь говорит правду, всего лишь не полностью.

Азарт перевешивает в ней страх, когда Ромео однажды звонит ей и зовёт к себе домой, уверяя, что он там один, и никто им не помешает — Джульетта разве что сердится на него немного за то, что позвонил он в разгаре дня, и она еле успела перехватить трубку у подошедшего к телефону дедушки, а Тибальт на протяжение всего разговора недоверчиво прислушивался и следил.

Поместье Монтекки не слишком впечатляет Джульетту, выросшую в схожей роскоши, но Ромео определённо вскруживает ей голову во всех смыслах, показав, на что способен, дав своим желаниям волю.

Джульетта не получает внятного ответа ни на один из своих вопросов о том, стали ли они с Ромео настоящей парой, но взгляды, которыми он провожает других девушек с тех пор, как позволил себе целовать её куда раскрепощённее, чем обычно, пока не будят в ней подозрений.

Поступив в колледж, она снимает собственный домик — старший Капулетти ничего не жалеет ради образования наследницы, и пусть Ромео никогда не выражал стремления продолжить обучение, Джульетта убеждает его последовать за ней, однако не менее богатый наследник Монтекки селится в обычном студенческом общежитии.

Джульетта старается понять — даже теперь, когда они далеко от своих семей, совместное проживание по-прежнему может быть подозрительным.

Ромео с удовольствием приходит к ней в гости, но никогда не зовёт к себе — не то что Джульетта обижена отсутствием в своей жизни шумихи и беспорядка, характерных для всех без исключения студенческих общежитий, и она хочет верить любимому, но некоторые догадки всё равно начинают в ней зреть.

Окончив колледж — Джульетта с отличием, Ромео — всего лишь с двумя академическими предупреждениями, провожаемый заводной толпой своих соседей — они вместе, исключительно за свой счёт, селятся в маленьком доме в Центре по просьбе Ромео, и Джульетта задумывается, прежде чем согласиться — её ждёт семья, и она боится представить их реакцию на новость о том, где и с кем она живёт.

Узнаёт, как обычно, только Гермия, и обещает молчать до тех пор, пока Джульетта не будет готова сама обо всём сообщить.

Джульетта намерена сообщить не раньше, чем Ромео будет называться её мужем, и они оба смогут представить родственникам наследника объединившихся фамилий.

Ромео даже не заговаривает о свадьбе, а Джульетта не торопит — им обоим надо ещё как следует поработать, чтобы иметь достаточно средств на свои нужды и дом побольше.

Джульетте приходится не раз возвращаться в родную Верону, когда она, успешно окончив факультет политологии и воспользовавшись рекомендациями родственников, заступает на должность члена городского совета. Родные — особенно не сбавляющий оборотов Тибальт — по-прежнему её ждут, но пока не настаивают: не зазорно ведь для молодой женщины хотеть немного развлечься и развеяться прежде, чем остепениться? Помогает и то, как они довольны её назначением и тем, что когда-то немногословная и скромная Джульетта решила укреплять своё влияние в городе, что всему роду только на пользу.

Ромео, не слишком много почерпнувший из курса философии, довольствуется местом продавца дисков в одном из многих магазинчиков Центра, и особенно на руку ему все те знакомства, что он с лёгкостью заводит.

Джульетта усердно работает, при каждой возможности покупает в дом красивую мебель, растения и безделушки для уюта, ухаживает за волосами и кожей и старается ничем не выдавать скапливающееся утомление, но всё чаще Ромео возвращается поздней ночью только для того, чтобы перекинуться с ней парой дежурных слов и уйти спать — а работает он отнюдь не допоздна.

Впрочем, ему тоже звонят из дома — и Джульетта невольно съёживается от страха, застав ту взбучку, которой старшие Монтекки сопроводили свой рассказ о вскрывшейся интрижке между Меркуцио и её кузиной Мирандой.

В один из своих выходных Джульетта осторожно просит Ромео пройтись с ней по магазинам, и старается почти всё время держать его за руку, как раньше, но себя вечно обманывать не получится — она прекрасно видит, как он смотрит на многих встречных женщин и как недвусмысленно приветствует своих знакомых, и внутри неё растёт отчаяние.

«Есть только один способ остановить вражду», — говорит себе Джульетта, принимая из рук гадалки флакон с приворотным зельем, и пальцы у неё слегка подрагивают, когда она перед самым приходом Ромео выпивает всё до последней капли.

«Только так мы оба будем счастливы», — повторяет про себя Джульетта, вместо лишних приветствий прижимаясь к губам Ромео своими — на них ещё остаются следы напитка.

Её предположение укрепляется, когда Ромео не отталкивает её объятий, держит за руки и слушает так же внимательно, как раньше — ради этого Джульетта заставляет себя не придавать значения заволокшей его глаза дымке.

На следующий день Ромео возвращается так же поздно, как и обычно, и у Джульетты дрожат губы, когда она чувствует на нём запах чужих духов.

Ромео провожает её недоумевающе-равнодушным взглядом, когда она отстраняется и, резко развернувшись, чтобы скрыть подступающие слёзы, уходит в гостиную.

Джульетта ему дорога — как и все другие женщины в его жизни, а в вечной любви он не клялся никому — ей в том числе.

Из новых предметов в доме появляется только шкафчик, который Джульетта заставляет изнутри флаконами с неизвестной жидкостью.

В итоге Ромео всё же подсознательно хочет возвращаться домой пораньше и почаще, когда понимает, что у поцелуев одной лишь Джульетты есть этот сладостный, наполняющий голову блаженным туманом и тягучим желанием вкус, а Джульетта не может не улыбаться, чувствуя, с какой готовностью он приходит в её объятия.

В свои выходные дни, пока Джульетта работала, Ромео ни разу не приглашал других своих пассий в дом, и Джульетта решает откликнуться на позывы любимого и утвердить раз и навсегда: только ей из всех женщин принадлежит их с Ромео общая постель.

Момент слишком долгожданный, чтобы его спугнуть, поэтому Джульетта предпочитает не говорить, что Ромео был не слишком с ней обходителен.

Голова Джульетты покоится на груди спящего Ромео, пока она смотрит на звёзды через окно и надеется, что это была не последняя их близость, и что она сможет порадовать дедушку Фабрицио новостями о первом правнуке хотя бы через пару месяцев.

Нужно лишь дождаться первых признаков беременности — а уж для разговора о свадьбе хватит с лихвой и личных запасов Джульетты, и её красноречия.

Она должна прекратить эту вражду.