Панацея (джен)

Замок, к которому подъехал старенький ровер, поражал своей величественной красотой. Было в его виде что-то такое, что напоминало о тех временах, когда такие каменные исполины исполняли свою роль защитников территорий, а не декоративной дорогой игрушки. Но именно здесь и сейчас замок казался игрушкой, чем, в общем-то и был, выделяясь белым пятном на красноватом фоне. Да и не было никогда на Марсе земных замков, тут когда-то в моде были четырёхгранные пирамиды. Кованые ворота замка медленно и как-то даже торжественно раскрылись, когда водитель фургончика назвал причину своего визита, воспользовавшись для этого вполне современным домофоном, что скрывался в неприметной нише сторожевой башни. После чего фургончик проехал по опустившемуся мосту через глубокий ров, заполненный... самой настоящей водой! Она весело разбрасывала солнечные блики по прозрачному куполу, что покрывал этот замок целиком, кроме того, охватывая обширное пространство вокруг замка! Ровер проехал мимо рядов земных растений в кадках, и оказался ещё перед одними воротами. Навстречу водителю вышел отнюдь не средневековый рыцарь в громыхающих латах, а вполне современный охранник в униформе, с оружием и рацией на поясе:

— Будьте добры выйти из машины, сэр, — произнёс охранник ровным, спокойным голосом.

Профессор Латар, сидевший в ровере, чуть поспешнее, чем это было необходимо, покинул машину и повинуясь указаниям охранника, раздвинул руки в стороны. Охранник довольно споро, что показывало немалую практику, проверил посетителя металлодетектором и отступил в сторону, разрешая пройти:

— Вам туда, профессор, — охранник показал рукой в сторону небольшой калитки, в окованных потемневшими от времени медными полосами, воротах. — Там вас встретят.

За калиткой профессора встретила миловидная девушка в униформе горничной викторианского стиля.

— Прошу следовать за мной, господин, — дежурно улыбнулась она и, развернувшись, степенно, даже не пошла, а скорее поплыла вперёд.

Посетитель как-то суетно порысил за ней, едва сдерживаясь, чтобы не перейти на бег. Вообще по его виду было заметно, что он был весь словно взведённая пружина, которой не терпелось распрямиться, высвободить накопившуюся в ней энергию. Но, к явному его сожалению, профессор должен был сдерживаться, чтобы не нарушать приличия. Так они и шли: неторопливая, степенно вышагивающая служанка и суетный живчик-профессор.

Путь оказался достаточно долгим, и профессор с любопытством оглядывал великолепное убранство комнат, по которым они проходили. Чего тут только не было! Вся обстановка и декор замка буквально кричали о немыслимом богатстве хозяина этого дома. В другом месте всё это было бы похоже на кич, цыганский декор, но здесь, в этом замке, всё это смотрелось очень уместно.

"Да тут предметов старины на многие сотни миллионов кредитов!", — мысленно присвистнул профессор, глядя на стоящую в одной из комнат коллекцию статуэток из слоновой кости. — "Особенно, если это не пластиковые копии, а оригиналы". После чего Латар устыдился мысли, что в этом месте могут быть дешёвые копии. В таком доме даже помыслить о таком казалось святотатством!

Тем временем служанка остановилась перед ещё одной закрытой дверью. Она отступила к стене, давая проход посетителю и сказала:

— Дальше вы сами, профессор. Система в основном стандартная, думаю — вы разберётесь.

Латар пожал плечами и, шагнув к двери, потянул её на себя. Дверь оказалась достаточно массивной, но поддалась довольно легко, плавно повинуясь его усилиям. Латар был довольно удивлён — он никак не ожидал, что за декоративной деревянной обшивкой будет скрываться стальная дверь минимум третьего класса защиты. Шагнув внутрь, он оказался в довольно просторной камере стерилизации, что была ему знакома по работе — такими системами защищались чистые зоны лаборатории, в которой он когда-то работал. Ещё он знал, что эти камеры работали по принципу шлюза, и поэтому поспешил закрыть дверь. Сразу после этого начался процесс стерилизации — мягкий мужской баритон приказал профу раздеться.

* * *

Прошло минут пятнадцать-двадцать и только тогда, когда закончился весь цикл обеззараживания, профессор Латар оказался на пороге в святая святых замка. Что ж... это стоило того, чтобы потерпеть все эти неприятные процедуры. В конце концов — награда его наверняка не разочарует! Он, затаив дыхание, шагнул внутрь, шурша полиэтиленом одноразового изоляционного костюма.

Комната, в которую попал профессор, поражала воображение. Куда бы он не бросал даже самый мимолётный взгляд, там он обязательно натыкался на что-то такое, что ему непременно хотелось бы видеть у себя в лаборатории. Действительно, все эти навороченные перфузные инфузиляторы, прецизионные водители кардиоритма, установки диализа, МРТ-сканеры и прочие установки, затянутые в белоснежный стерильный пластик — были верхом совершенства современных технологий, предназначенных только для одной цели — поддерживать жизнь. И всё это стоило таких денег, что даже от примерных подсчётов у профессора закружилась голова. А ещё он прекрасно понимал, что вся эта навороченная техника, стоящая миллионы… Нет! Миллиарды кредитов!! Десятки миллиардов кредитов!!! Предназначалась для одного единственного человека, что лежал сейчас в стерильном прозрачном боксе посреди этого пищащего зуммерами, пыхтящего насосами и мигающего светодиодами великолепия.

Профессор робко, буквально на цыпочках, приблизился к прозрачному саркофагу, невольно не желая побеспокоить такого богатого и могущественного человека.

— Не крадитесь, док, я не сплю, — раздался механический голос из скрытого динамика саркофага. — Тем более, что вам назначено на это время.

Только сейчас профессор разглядел за прозрачной стеной бокса ссохшуюся от старости фигурку хозяина дома. Вернее, он смог разглядеть только очертания фигуры и лицо. Подробности были скрыты за кучей трубок, проводов и механизмов навороченной медкапсулы. "ЗМТ. Аксион-холдинг" — прочитал проф шильдик лучшего производителя этих капсул. Впрочем, он и не сомневался, что увидит его там — в этом месте использовалось только лучшее. Да и разве мог местный хозяин экономить на своём здоровье? Тем более, что средств у него было достаточно.

Нервно сглотнув и зачем-то расправив складки на штанине стерильного комбинезона, проф склонил голову в почтительном поклоне, а потом ответил:

— Здравствуйте, мистер Мозес! Я пришёл к вам с одним очень интересным для вас предложе...

— Оставьте эти словесные кружева, док, — прервал его хозяин дома. — У меня не так много времени осталось, чтобы продираться сквозь них. Тем более, что пожелания мне здоровья, в моём положении... звучит как издевательство!

— П-простите! — смутился профессор и склонил голову в ещё одном поклоне.

— Пустое, док! — проговорил тот же механический голос, а белёсые, выцветшие глаза узника бокса взглянули прямо в глаза гостя. — Мне доложили, что у вас есть средство меня вылечить. Это правда так?

Ощутив на себе требовательный взгляд хозяина замка, профессор почувствовал, как его сердце уходит в пятки. Под этим взглядом вся его уверенность куда-то испарилась, а все заготовленные заранее слова вылетели из головы. Латар неожиданно вспомнил все слухи, что ходили в мире про этого человека, и ему стало очень страшно.

— Я... я-а-а... Д-да! У-у меня есть! — сильно заикаясь, выпалил Латар.

Так же неожиданно страх улетучился — профессор вспомнил, что его средство реально работает и ему нечего бояться. Да он сам тому прямое доказательство! Профессор посмотрел на свою крепкую, мускулистую руку, сжал пальцы в кулак, разжал, наблюдая за работой мышц и снова посмотрел на хозяина замка.

— Я могу вернуть вам молодость и здоровье. Так же, как вернул их себе! — выпалил он, не отводя от собеседника взгляда.

Те секунды, что он ждал ответа, буквально сводили его с ума, но наконец механический голос ответил:

— Значит, это всё же вы, док, а не ваш представитель или родственник?

— К-конечно же я! — выпалил профессор.

— Что ж… это действительно впечатляет, — услышал он в ответ. — Перед встречей с вами, проф, моя служба безопасности навела о вас справки — они не нашли никаких несоответствий... кроме вашей внезапной молодости. И знаете, я лично встречался с вами, профессор. Когда-то давно я был вашим студентом, учась в Марсианской Медицинской Академии. И скажу вам, что вы на него очень похожи. Только вы, как и докладывали мои безопасники, очень молодо выглядите для девяностолетнего старикашки.

“Ну а ты выглядишь слишком старым для сорокалетнего юнца”, — ничуть не обидевшись, подумал профессор.

Вслух же высказал совсем другое:

— Как видите — я испытал моё средство на себе, и оно оказалось очень эффективным.

— И как же оно действует, профессор? — в этот раз в механическом голосе мистера Мозеса профессор сумел различить некую заинтересованность.

— Всё дело в моих маленьких помощниках, мистер Мозес! Это они делают всю основную работу, и…

— Зовите меня Генрихом, проф. И без всяких мистеров — не люблю это! — прервал его собеседник.

— Хорошо, Генрих! — кивнул профессор. — Всё дело, как я и говорил, в разработанных мной нанитах. И да, вы наверняка слышали, что что-то подобное уже изобретали лет так сто назад, но до меня так никому и не удалось сделать так, чтобы эти мелкие тварюшки смогли полностью обновить человека. Очень уж эта задача… э-э-э-эм… нетривиальная! Понимаете, в чём дело — из-за очень мелких размеров нанитов, в них трудно поместить много мозгов, и от того сложно управлять и контролировать этих тварюшек. Но мне удалось сделать хорошее (и главное — надёжное!) внешнее управление. И теперь наниты, используя заранее снятый образ, могут восстановить тело человека в том виде, в котором был сделан образ. То есть как бы восстановить предыдущее состояние человека, откатить его до снятого образца.

— Понимаю… — раздался из динамика, ставшим вдруг прерывистым, голос Генриха. — Только тут ошибочка вышла, проф… я… не снимал никаких... образов. У вас… нет… ни… никаких образов, чтобы меня… восстановить.

В этот раз профессор почувствовал в голосе собеседника разочарование.

Латар расплылся в широкой улыбке:

— А вот тут вы ошибаетесь, Генри! Помните ли вы, как согласились когда-то за восемьдесят кредитов помочь мне в одном из моих опытов? В те времена, когда учились в медакадемии?

— О да!.. — тут же отозвался механический голос. — Я тогда был беден как церковная мышь — едва сводил концы с концами. Так что брался за любую подработку, что мог найти. А та работа была вообще халявой — вы платили деньги за то, чтобы я повалялся на кровати и всё! Самые лёгкие мои восемьдесят кредитов за пять часов ничегонеделанья! Правда, уже на следующий день всё изменилось — мой троюродный дядя решил сделать напоследок гадость своей жене и детям, что и загнали его в могилу. Так я стал наследником его миллиардной империи. В тот же день мне пришлось бросить учёбу и изрядно поизворачиваться, чтобы эта империя осталась моей. Но мне это, в конце концов, удалось.

Механический голос умолк, и Лапар решил, что может продолжить:

— Вот в тот самый раз я и снял с Вас полный скан вашего тела. И могу заверить, что в тот момент Ваше здоровье было идеальным!

— Да-а-а… — протянул механический голос. — Тогда мне было двадцать лет! Тогда у меня было идеальное здоровье и тело! Знали бы вы, проф, как мне хочется вернуть всё это назад! А то даже как-то смешно получается — я выиграл огромную финансовую империю, но посадил здоровье. Моё теперешнее тело — это следствие одного из покушений завистливых родственничков, что остались ни с чем, когда мой дядюшка вычеркнул их из завещания. Эти подонки закачали мне в респиратор боевой вирус, что вызвал прогерию.

— Это печально, но теперь у вас есть возможность вернуть своё здоровье, — улыбнулся профессор. — Мои маленькие крошки помогут вам в этом так же, как помогли и мне.

— Да-а-а?.. — голос Генриха в этот раз выражал некоторое сомнение. — Но какие у меня гарантии, что это правда? Хотелось бы увидеть этот процесс своими глазами.

— К сожалению, у меня осталась только одна порция нанитов, — ответил профессор, — и делать новую — это процесс не дешёвый... и не быстрый.

— Хм… деньги — это не важно, — ответил Генрих, — а вот со временем у меня, действительно, не всё так радужно. Знаете, док, сколько мне дают мои эскулапы?

— Н-нет! — помотал головой профессор.

— Не больше трёх… уже двух дней!

— Тогда я бы на вашем месте уже приступил к процедуре! — вырвалось из уст профессора. — Тем более что и выбор тут небольшой.

— Тут вы правы, профессор, — согласился Генрих. — Выбора у меня никакого: пан или пропал! Именно поэтому вы здесь — я был согласен на это ещё до вашего визита. Просто хотел убедиться, что это действительно Вы, и Ваш метод работает.

— Надеюсь, — слегка поклонился Латар, — вы полностью убедились в этом?

Хозяин дома вновь замолчал, образовав очередную паузу, от которой Латару было не по себе. Но вот динамик снова зашипел, и голос хозяина замка произнёс:

— Вылечите меня от смерти, док, и клянусь — всё это медицинское великолепие достанется вам. Я видел, как вы смотрели на все эти приборы. Да и не только это, профессор. Я буду вашим постоянным клиентом и спонсором.

— Но… — послышалось из динамика, — но я не могу не огласить и то, что будет, если вы не справитесь с задачей, профессор Латар. Я, конечно же, буду уже мёртв, но мне будет приятно, если и Вы, профессор, тоже прекратите своё существование. Причём смерть Ваша будет не из лёгких. Глава моей службы безопасности получил на этот счёт подробнейшие инструкции. И уж поверьте — я сумел его замотивировать!.. Вам… всё ясно?

Латар почувствовал, что по его спине ручьями потёк холодный пот. Он впервые подумал, что ему не так уж и нужно всё это богатство, но… метод же работает! Он сам прошёл через всё это и теперь стал молод! А всего через несколько часов он станет ещё и богат! Ни это ли то, ради чего можно рискнуть?! Ведь и риска нет никакого — он уверен в собственной разработке!

— Не беспокойтесь, Генрих, я всё понимаю и сделаю всё в лучшем виде! — растянул губы в голливудской улыбке профессор. — А теперь прошу меня простить — мне придётся изрядно поработать, а времени у нас не так уж и много.

Откланявшись, Латар ринулся наружу, к припаркованному у замка роверу, где у него всё уже было готово. Ему придётся сильно потрудиться остаток дня, но и награда была поистине королевской!

* * *

Утром следующего дня профессор Латар вскочил очень рано, даже несмотря на то, что лёг, а вернее просто отрубился, он очень поздно. Протерев лицо, на котором явственно отпечатался след от клавиатуры, на которой и заснул профессор, он бросился к прозрачному боксу. По его расчётам, процесс восстановления должен был уже завершиться. Когда учёный подошёл к боксу, то его пациент уже сидел на кровати и с изумлением рассматривал свои руки, что нелепо торчали из ставших короткими рукавов пижамы. Вместо пергаментной кожи со старческими пятнами, руки буквально сияли здоровой розовой кожей, с короткими рыжеватыми волосками. Мышцы под кожей были упругими и сильными.

— Ну что ж, господин Генрих, — радостно проговорил профессор, мысленно уже прикидывая, как будет обставлять свою новую лабораторию. — Я вижу, у нас всё получилось?!

Пациент отвлёкся от разглядывания своих рук и поднял на него взгляд... Проф недоумённо поморгал глазами — на какой-то миг ему показалось, что он смотрится в зеркало. На него, через прозрачную перегородку смотрели его же голубые глаза! Те самые глаза, что он не раз видел в зеркале, когда брился!

— Да, получилось... коллега, — слегка насмешливо произнёс пациент, его же собственным, профессорским голосом. — Только не совсем так, как вы планировали. Похоже, в программе произошла ошибка и наниты взяли за эталон не тот образ.

Человек, запертый в прозрачном боксе, оглядел своё тело, зачем-то подёргал короткую штанину, из которой торчала его большая, мускулистая нога. Потом снова посмотрел на профессора, который так и стоял за прозрачной стенкой, изумлённо таращась на него:

— Досадная, нелепая ошибка, — как-то грустно сказал он. — Наверное надо было стереть из программы наш образ совсем... к чёртовой матери! Тогда бы сейчас вы были в шоколаде... коллега. Или мне лучше называть Вас братом?

— Н-но-о-о... но к-а-а-а-к?! — наконец-то развис Латар. — Как такое произошло?!

— Не знаю, дружище, — усмехнулся двойник в камере. — Это же вы программировали процесс, и знаете об этом гораздо больше меня. Чёрт! Вам не кажется, что наш разговор смахивает на шизофрению? Вы не находите это забавным, коллега?

Латар ничего не ответил. Он, смертельно бледный, пятился к двери, видимо решив, что настала пора убраться отсюда пока не стало поздно.

— И да, коллега, — донесся до него насмешливый голос двойника, — это, конечно, очень странно, но я почему-то помню, что Генрих обещал вам за неудачу...

— И что с того?! — истерично выкрикнул профессор, уже не скрывая намерений пятясь к выходу.

— Ну... мне не охота быть крайним... так что я уже вызвал охрану — будем отдуваться вместе, коллега... О! А вот и кавалерия подоспела!

Латар вздрогнул, почувствовав, как на его плечо опустилась тяжёлая рука охранника.