Запретный плод (джен)

Северус никогда не верил в приметы. Да и какой волшебник в здравом уме поверит в черную кошку, пустые ведра или рассыпанную соль? Это же просто сказки глупых маглов — и больше ничего! Наверное, когда жизнь лишена магии, человек пытается ее найти даже в таких прозаических вещах. Это вполне понятно и объяснимо. В мире магов такой острой необходимости в приметах нет. Но… Все-таки существовала примета, в которую он верил. Да не просто верил — твердо знал: белый павлин, появившийся в твоей спальне среди ночи, — к несчастью. Впрочем, как и пес. Их возникновение было сродни цунами, противостоять которому практически невозможно. Мерлин, вот за что ему все это?!

Глядя на призрачную откормленную курицу, он в который раз спрашивал себя, как так могло случиться, что он — серьезный, ответственный человек — каждый раз вляпывался в самые нелепые авантюры? Он же не мальчик, в конце концов! А отец семейства…

Семейства. Семья. В этом коротком и очень добропорядочном слове и таился ответ на этот вопрос.

Осознание того, что он стал частью большой семьи, пришло к Северусу далеко не сразу. В самом деле, когда значительную часть жизни считаешь себя одиночкой, подобное принять и понять становится не очень-то и легко. Однако от свершившегося факта деваться было некуда. Эвансы, Дурсли, Малфои, Блэки и, Мерлин раздери, Реддлы стали частью его жизни. И если с Эвансами и Дурслями все было понятно и логично: родственники жены — святое! То с чистокровными снобами вроде Малфоев дело обстояло несколько иначе. Северус много раз задавал себе вопрос: вот зачем?! Зачем он согласился стать крестным Драко? Почему сразу во всех подробностях не выяснил, чем ему это грозит? Нужно было десять раз подумать, в конце концов! Ведь именно с этого лестного предложения все и началось!

Нет, сам Драко здесь был совершенно ни при чем, он с самого начала очень понравился Северусу. Да что там говорить — он искренне любил мальчишку и с удовольствием принимал его в их с Лили доме. Тем более что наследник Малфоев очень быстро стал лучшим другом Гарри. Но, к великому изумлению Снейпа, забота о ребенке была не единственной и далеко не главной обязанностью магического крестного. Он становился не просто другом семьи, о нет! Родственником. Очень близким. Практически братом. То есть человеком, к которому без зазрения совести можно явиться с самым диким предложением или, для разнообразия, со связанным некромантом в руках. Что в точности проделал однажды Люциус. И хрен ты ему откажешь! Магические узы — это не просто обещания, на которые можно наплевать. По сути, они даже важнее, чем кровные.

Но ладно Малфой — лучший друг все-таки. С ним вполне можно было смириться. Но судьба преподнесла Северусу уж совсем неожиданный сюрприз: согласно этим диким древним традициям, вторым братом ему становился не кто иной, как Сириус Блэк, школьный враг и вечная головная боль. Крестный Гарри! На осознание и примирение с этим фактом ушло несколько лет. Но Северус не зря считал себя терпеливым человеком: в конце концов он сжился и с этим. И даже начал находить положительные черты в великовозростном балбесе.

Но тут судьба решила поиздеваться по полной программе и подсунула уж совсем невероятный подарок. Хотя к чему пенять на злой рок? Следовало признать, что на этот раз во всем виноват был только он один и его невесть откуда взявшаяся спесь: крестной малышки Эйлин стала Беллатриса Блэк, кузина Сириуса и свояченица Люциуса. Последний в немалой степени поспособствовал принятию этого рокового решения, чтоб его лысые драклы покусали! Темная магия, древняя кровь, родовая защита! Вот надо было купиться на подобную приманку, ведь никогда Северус не был снобом, но поди ж ты! Нет, положительные стороны в этом выборе все-таки были, кто спорит? Да и вначале все было почти идеально: Белла, при всех недостатках, оказалась прекрасной крестной: Лили с ней отлично ладила, Эйлин просто обожала, Гарри слушался, да и Северус находил общие темы для разговоров. Ситуация вышла из-под контроля несколько позже, когда любимая кума решила выйти замуж за некроманта Тома Реддла, именующего себя — неизвестно с какого перепуга — Волдемортом. Вот он был уже совсем лишним! Семья просто вышла из берегов. Это был не кум, нет — самая настоящая ходячая катастрофа! Северус с содроганием вспоминал подарок новообретенного дяди на день рождения Гарри — паук-птицеед размером с футбольный мяч! Самое ужасное, что отвратительное членистоногое привело ребенка в неописуемый восторг, так что отказаться не было никакой возможности. И теперь это существо носилось по всему дому, а однажды Северус проснулся и с ужасом обнаружил его спящим на своей подушке! То, что он не поседел в тот момент, можно было списать на очередное чудо, не иначе.

Но это еще не все! На Рождество у них во дворе появился огромный скелет волкодава! И не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, откуда взялась эта нечисть. К счастью, Снейп, зная характер родственников, был на этот раз начеку, так что сумел предотвратить катастрофу. Он встал раньше всех и позаботился, чтобы Гарри не увидел этот «замечательный» подарок от Санта-Клауса. Каких трудов стоило запихать ЭТО в камин и отправить назад дарителю, заслуживает отдельной истории.

Правда, в последнее время Волдеморт заметно успокоился и больше не присылал скелетов, пауков, гадюк и других даров природы. На что у него была довольно веская причина: Беллатриса ждала ребенка. Вернее — двойню. Так что некромант был целиком поглощен выполнением капризов жены. А она на них совсем не скупилась. Северус лишь злорадно усмехался, слушая рассказы Люциуса о том, как страшный Темный лорд массирует ноги своей дражайщей половины, обмахивает ее веером и кормит яйцами гигантских муравьев. Брр… Это же надо такое захотеть!

Но его радость, как и следовало предположить, оказалась преждевременной. И доказательством этому служил застывший перед кроватью белый павлин:

— Северус, нам очень нужна твоя помощь! Дело жизни и смерти! Я жду тебя в оранжерее Министерства. Поторопись, умоляю тебя!

С трудом соображая со сна, Северус порывисто сел в постели. «Оранжерея»? «Министерство»? И, главное, «умоляю»? Чтобы блистательный лорд Малфой умолял кого-то, должно было случиться что то из ряда вон выходящее, больше всего похожее на катастрофу вселенского масштаба. А значит, выхода у него не было. Покосившись на мирно посапывающую Лили, он осторожно выбрался из постели и направился в гардеробную, на ходу мучительно соображая, что могло понадобиться Люциусу в оранжерее в такой час? Уж точно не по делам попечительского совета его туда занесло! Решив не ломать себе голову понапрасну — все равно очень скоро он узнает все подробности, — Северус спустился в гостиную и направился к камину. К счастью, он вполне мог попасть в свой кабинет прямо из дома, а не тащиться через главный вход в Министерство. В этот час это было бы невозможно.

* * *

Министерство встретило Северуса темными коридорами и тишиной. Бесшумной тенью скользнув по длинной галерее, он преодолел лабиринт полутемных залов и понесся вверх по лестнице к выходу на крышу: именно там и находились знаменитые оранжереи Министерства. Вот только… Лишь оказавшись на месте, Северус понял всю сложность своего положения: Мерлин, да здесь было по крайней мере два десятка стеклянных теплиц, и в какой именно назначил ему свидание неугомонный кум, он не имел никакого представления.

Подняв палочку, Северус попытался вызвать Патронус. Но столкнулся с непредвиденным препятствием — самым счастливым воспоминанием, пришедшим в его голову, было почему-то полузабытое событие школьного детства, а именно как он осторожно льет воду на голову Малфоя в туалете Плаксы Миртл. Этот забавный случай произошел в последний год обучения Люциуса в Хогвартсе. Сразу после выпускного. Он тогда не в меру перебрал огневиски, и совсем еще юный Снейп обнаружил его лежащим на полу этого самого знаменитого туалета. Самым примечательным в этом было то, что водичку для приведения в чувства Малфоя он набрал прямо из унитаза — краны в туалете стабильно не работали.

Увы, несмотря на то, что воспоминания были не лишены приятности, на Патронус их явно не хватало — из палочки Снейпа показался только еле заметный белый дымок. Северус заскрежетал зубами и прикрыл глаза, пытаясь сосредоточиться. Ему уже почти удалось поймать нужное настроение, как вдруг до его слуха донеслась тихая, приглушенная расстоянием музыка. Стараясь не дышать, он прислушался: судя по всему, мелодия доносилась из самой большой оранжереи, где произрастали особенно рослые растения из богатой коллекции гербологов отдела Тайн.

По мере приближения мелодия слышалась все громче: кто-то довольно неумело бренчал то ли на арфе, то ли на лютне — более точно определить Северус не мог. Да в этом и не было особой необходимости.

Дойдя до нужной теплицы, Северус выдохнул и осторожно приоткрыл дверь. В лицо ему дохнула влажная жара тропического леса. Сотни запахов сплетались в невероятную симфонию ароматов. И над всем этим парили нежные звуки незамысловатой мелодии.

«Ах, мой милый Августин, Августин, Августин…» — вспомнилось из далекого детства, и Снейп непроизвольно улыбнулся. Забавный все-таки был выбран репертуар. Или музыкант просто не умел играть ничего другого? Двигаясь на звук, Северус обошел несколько исполинских стволов, отодвинул ветви бурно разросшегося кустарника и замер в изумлении. Картина, представшая перед ним, была достойна кисти какого-нибудь знаменитого художника-авангардиста: на толстых ветвях высокого дерева сидели его магические родственники, дракл их раздери. Сиятельный лорд Малфой и самопровозглашённый наследник Слизерина. Причем Реддл одной рукой вцепился в могучий ствол, а другой придерживал Малфоя, обхватив его вокруг талии. Люциус же старательно перебирал струны изящной лютни.

— «Ах, мой милый Августин, Августин… — лилось над ними. — Все пройдет, все!»

— Э… Могу я поинтересоваться, что это вы там делаете? — изо всех сил стараясь не рассмеяться, поинтересовался Северус.

— Беги! — вместо ответа хрипло выкрикнул Малфой, а Реддл то ли всхлипнул, то ли хрюкнул и указал подбородком куда-то в сторону кустов. Северус перевел взгляд и мысленно чертыхнулся: из зарослей на него в упор смотрела пара пронзительных, наливающихся кровью глаз. Там полулежала на траве огромная трехголовая собака самого свирепого вида. Впрочем, свирепой выглядела только одна голова, две остальные мирно спали, свесившись по обе стороны от бодрствующей.

Северусу потребовалась секунда, чтобы выхватить палочку и принять боевую позу:

— Ступерфай Максима! — звонко выкрикнул он. Увы, вместо мощного заклятья раздалось лишь слабенькое шипение, и палочка исторгла тоненькую струйку серебристого дыма.

— Они здесь купол установили! Беги, Северус! Он тебя сожрет!

Судя по всему, Люциус очень точно угадал намерения собаки, так как последнее, что услышал Северус, делая гигантский прыжок в сторону дерева, — лязг мощных клыков в паре сантиметров от собственной горячо любимой задницы. Он никогда не мог даже вообразить, что умеет двигаться с такой молниеносной быстротой, причем безо всякой магии. Впрочем, то, что он способен лазить по деревьям как белка, тоже стало в какой-то мере открытием. Лишь устроившись на соседней от кумовей ветви, он наконец смог выдохнуть и мало-мальски прийти в себя.

— Ты цел? — продолжая терзать струны лютни, спросил Малфой.

— Цел. Спасибо, что поинтересовался, — поудобнее устраиваясь на ветке, проворчал Северус. — Вот только не будешь ли любезен, дорогой друг, и не объяснишь ли мне, что вы здесь делаете? Что я здесь делаю? И какого лысого дракла ты меня сразу не предупредил о милом песике в кустах?

Последнюю фразу Северус почти проорал, отчего левая голова вышеупомянутого песика сонно подняла ухо и приоткрыла один глаз.

— Да тише вы, тише! — почти беззвучно прошептал Водеморт и стукнул Люциуса по плечу. — Играй, Малфой! Не видишь — он просыпается!

— Может, вы сами поучаствуете, дорогой свояк? Я уже пальцев не чувствую! — зашипел в ответ Люциус, продолжая исторгать из несчастной лютни трели про не менее несчастного Августина.

— У меня слуха нет! — отмахнулся Реддл и прибавил: — И голоса тоже. А у тебя хорошо получается, не смущайся. Я сам чуть не вздремнул.

— Вздремнул?! — От возмущения Малфой чуть не свалился с дерева. — Да из-за вас мы здесь как павианы…

Он всхлипнул и затряс головой:

— Вот зачем? Ради чего это было?

— Ради любви и добра, — наставительно ответил Волдеморт и поплотнее обнял его за талию. — А с этой любовью всегда какие-то проблемы, будь она неладна!

— А вот с этого момента поподробнее, — вставил свои пять кнатов Северус и прислонился спиной к стволу. В принципе он уже в общих чертах догадывался, кто мог послужить причиной всех бед, но все же лучше было узнать все в деталях.

* * *

Беллатриса Реддл, в девичестве Блэк, не отличалась особенно покладистым характером. И долгожданное замужество это ничуть не изменило. Нет, своего супруга она очень любила, а сходство весьма специфических интересов делало этот союз очень гармоничным. Но все же… Все же не проходило и недели без бурного выяснения отношений. Летела посуда, разлеталась в щепки мебель, кости не успевших спрятаться зомби потом приходилось собирать по всему двору, а сад и вовсе мог послужить прекрасной декорацией к фильму о постапокалипсисе. Но все же супруги были счастливы. Ведь после скандалов следовало не менее бурное примирение, тоже наносившее значительный урон интерьеру спальни. Так что то обстоятельство, что дом ещё не рухнул им на голову, было настоящим чудом. После почти года совместной жизни все это уже вошло в свою колею, но тут случилась новая катастрофа. Вернее, для обычной пары это было бы просто очень радостным событием, но для четы Волдеморт иначе это было назвать никак нельзя. В общем, Беллатриса забеременела. Причем, судя по всему, на свет должны были появится близнецы. Перепады настроения будущей мамочки стали случаться в два раза чаще, а в боях без правил, проходящих в их доме все с той же регулярностью, Том утратил моральное право оказывать супруге хоть какое-то сопротивление. В самом деле, не мог же он бросаться заклятиями в беременную жену! Так что теперь ему приходилось просто прятаться за щитами или прибегать к стремительному отступлению. Сверкая пятками. Отчего утратившая достойного противника Беллочка злилась ещё больше.

Чтобы утешить расстроенную жену, Волдеморт просто заваливал ее подарками. В ход шло все: тропические фрукты, живые бабочки всех видов и расцветок, огромные пауки вроде уже упомянутого подарка для Гарри и свистящие тараканы. Последние расплодились просто в невероятном количестве, и у Тома по ночам стало закладывать уши от их мелодичного свиста, но Беллочка при этом спала как младенец, и он со временем смирился с этим мелким неудобством. Он воскрешал для любимой самые невероятные скелеты. Лемуров, броненосцев и колибри. Последним его достижением был африканский слон, окончательно разваливший впоследствии ветхий сарай на заднем дворе. Словом, он очень старался порадовать любимую.

— А она беззастенчиво пользовалась вашей добротой! — прервал вдохновенный рассказ Волдеморта продолжавший бренчать на лютне Малфой.

— И вовсе нет! — обиженно возмутился Том и обернулся к Северусу. — Просто она беременна! Вот скажите, Снейп, вашей супруге, когда она пребывала в деликатном положении, тоже, наверное, хотелось чего-то необычного? Ведь правда? Разве женщины виноваты, что такие желания появляются не в самое подходящее время?

Северус хотел было ответить, что его Лили вполне адекватный человек и не обладает такой дикой фантазией, как вдруг его память преподнесла случай, несколько оправдывающий теорию Волдеморта. Не в полной мере, разумеется, но все же…

Он проснулся глубокой ночью, как будто от толчка. Луна была почти полной, поэтому в комнате оказалось довольно светло и он сразу заметил, что половина кровати Лили пуста. Забеспокоившись, Северус отправился на поиски и обнаружил супругу в гостиной. Она сидела в кресле, кутаясь в теплый плед, и смотрела на него полными слез глазами.

— Что случилось, милая? — Он опустился на колени у кресла и осторожно взял ее за руку. — У тебя что-то болит?

— Северус, — она совершенно по-детски всхлипнула и уткнулась мокрым личиком в его плечо. — Я хочу… Хочу… Огурчиков. Соленых. Маминых. Из бочки.

— Сейчас? — Он с изумлением посмотрел на ее заплаканное лицо и робко спросил: — А до утра никак подождать нельзя?

Лили вновь всхлипнула и обречённо покачала головой.

Выбора не было. Надо идти к теще за огурцами. В три часа ночи. В конце концов, ничего страшного — родители Лили наверняка все поймут.

Аппарировав возле аккуратного коттеджа Эвансов, он нерешительно подошёл к парадному крыльцу и остановился. Ему очень не хотелось будить стариков среди ночи. Бог весть что они могут себе придумать, пока он расскажет о цели своего визита.

А что, если… Что, если просто самому взять огурцы, а уже потом рассказать об этом теще? Он был уверен, что никаких возражений у добрейшей женщины бы не возникло. Да и технические это сделать проще простого — магических запоров здесь нет, а с обычными замками легко справится простая Алахомора. Правда, не слишком красиво проникать в чужой погреб да ещё и брать что-то без ведома хозяев, но все же лучше, чем пугать пожилых людей среди ночи.

Откинув последние сомнения, он решительно зашагал к небольшой пристройке на заднем дворе где, как он помнил по прошлым визитам, и располагался погреб с припасами.

Странно, но входная дверь оказалась не заперта, а лишь прикрыта. Он, конечно, знал, что городок, в котором жили родители Лили, довольно безопасный, но чтобы совсем не запирать двери… Может, просто забыли? Отбросив сомнения, он зажёг огонек Люмоса и стал осторожно спускаться по довольно крутой лестнице. В самом низу, на входе в погребок, была ещё одна дверь, тоже не запертая. Мало того: сквозь щель у самого пола пробивалась узкая полоска света. В погребе явно кто-то был.

Воры! Вот же сволочи! Как вовремя он, оказывается, пришел! Ну, сейчас он им покажет, как грабить бедных стариков, мало не покажется! Северус весь подобрался, поднял палочку и рывком открыл дверь, готовый приложить незваных гостей Ступефаем. Хорошо, что он сумел вовремя остановиться. Картина, открывшаяся перед ним, ничего, кроме улыбки, вызвать не могла: посреди погреба у перевернутой на попа бочки стоял мистер Эванс, облаченный в голубой халат, тапочки и ночной колпак с пушистой кисточкой. В одной руке он держал вилку с нанизанным на зубчики крошечным огурчиков, а в другой — рюмку с коричневатой жидкостью. Судя по разносившемуся по погребу запаху, это был его любимый домашний бренди. Выпучив глаза, он в немом изумлении смотрел на невесть откуда взявшегося зятя.

— Добрый вечер, сэр. Как поживаете? Я тут мимо проходил… — выдавил из себя Северус и, не удержавшись, совершенно неприлично заржал.

В общем, домой он отправился, прижимая к груди большую банку с огурцами и плетёную бутылку с великолепным бренди, не уступавшим по качеству самым изысканным напиткам из коллекции Малфоя.

— Предположим… — вынырнув из довольно приятных воспоминаний, кивнул Северус. — Ближе к делу. Здесь вы как оказались? Беллатриса тропических фруктов захотела?

— Почти, — вздохнул Волдеморт.

То утро не предвещало ничего плохого. Беллочка весело напевала, причесываясь у зеркала, Том развалился в кресле, поглаживая верную Дилси, свернувшуюся калачиком у него на коленях и наслаждаясь редкими минутами полного покоя. Как вдруг резкий вскрик заставил его дернуться всем телом: Беллочка обнаружила у себя на виске седой волос. Дальше неприятности стали расти как снежный ком. При тщательном исследовании Беллатриса нашла у себя ещё три волоса и две морщинки у глаз. А значит, она была не просто толстой, но и отвратительно старой! Никакие увещевания, клятвы и признания в вечной любви не помогали. К середине дня окончательно выдохшийся Том призвал на подмогу тяжёлую артиллерию — Нарциссу с Люциусом. Беллочка чаще всего слушала сестру, ну или делала вид, что слушает. А для измотанной нервной системы Волдеморта была отрадна любая передышка. Увы — Нарцисса ещё накануне отбыла в Париж, на шоппинг, и вернуться никак не могла. Так что пришлось довольствоваться помощью Люциуса. Или, во всяком случае, его компанией. Вдвоем все же приятнее прятаться за перевёрнутым шкафом. Веселее, что ли. Правда, сам Люциус, которого терзали не самые приятные воспоминания, связанные именно с этим шкафом, не разделял его точку зрения. Хотя он честно изо всех сил старался успокоить свояченицу. Жить-то хочется.

— Ты прекрасна, Белла! Просто прекрасна! Глаз не отвести! — выкрикнул очередную реплику Люциус и ужом скользнул за спинку массивного кресла.

— Лжешь! Гад скользкий! Я старая! Вся в морщинках! Наполовину седая! Толстая!

Что-то с грохотом разбилось прямо над их головами, и платиновые локоны Малфоя украсила хрустальная крошка.

— Милая, но ты же наших деток ждёшь! Подожди, очень скоро будешь стройнее кипариса! — сделал свой ход любимый супруг, но лишь усугубил ситуацию.

— Так, значит, то, что я старая, ты не отрицаешь, да? Я так и знала!

Огромный портрет сорвался со стены и спланировал прямо на голову Волдеморту. К счастью, предок, изображённый на нем, заблаговременно сбежал на пейзаж в гостиной. Он давно предпочитал кочевой образ иллюзорного существования и в собственной раме появлялся крайне редко.

— Мерлин, Бель! Да ты как подросток выглядишь! Я когда зашёл, хотел спросить у лорда, где он достал Молодильные яблоки. Ведь нельзя же такой юной быть! — попытался прийти на помощь свояку Люциус, и это, как ни странно, подействовало. К обоюдному изумлению обоих мужчин, Беллатриса замолчала. Тишина длилась минуту, две, три. Наконец Том решился и осторожно выглянул из-за шкафа. Его супруга стояла у зеркала и задумчиво поигрывала волшебной палочкой

— А может, и правда…

— Конечно, правда, моя дорогая… — на всякий случай согласился Волдеморт и протянул руку, чтобы помочь Люциусу подняться. Тот нерешительно выпрямился.

Беллатриса обернулась к мужу и в волнении сжала ладони у груди:

— Вы же принесете их, мой лорд? — В минуты вдохновения она переходила на почтительно официальный тон, чем неимоверно пугала супруга.

— Конечно, принесу… Но что именно, мой ангел? Вы не могли бы уточнить?

— Молодильные яблоки! Они обязательно помогут!

— Яблоки?! О Мерлин! Зачем вам они? Вы и так… — Он осекся под наливающимся яростью взглядом супруги и быстро закивал: — Конечно достану! Даже из-под земли! Вон и Люциус мне поможет, правда, свояк?

— Что? — ошарашенно спросил Малфой и получил чувствительный тычок локтем по ребрам. — Да! Сейчас придумаем план, где их найти! Только не надо нервничать!

— А я никогда не нервничаю! — холодным тоном истинной леди парировала Бель и величественно выплыла из полуразрушенной спальни.

* * *

— То есть вы пришли сюда за молодильными яблоками, я правильно понял? И хотели накормить ими беременную женщину? Вы в своем уме? — не выдержав, спросил Северус.

— Я что, похож на идиота? — Волдеморт попытался принять величественную позу, покачнулся и чуть не свалился вниз, увлекая за собой Малфоя

«Очень похож!» — так и вертелось на языке у Снейпа, но он благоразумно промолчал.

— Да и нет здесь никаких молодильных яблок. Я проверял… — намертво вцепившись в ветку, продолжил Том. — Только яблоки Афродиты. Вот их мы и хотели реквизировать. Во временное пользование.

— Афродиты? — Северус задумался. Как всякий уважающий себя зельевар, он неплохо знал гербологию. Насколько он помнил, основным свойством этих плодов было лёгкое успокоительное свойство, более всего напоминающее некую эйфорию. Съевший яблоко человек чаще всего пребывал в приподнятом настроении, испытывал завидный аппетит и, самое главное, был абсолютно уверен в собственной неотразимости. Никаких побочных эффектов яблоки не имели, привыкания не вызывали, да и внешность не изменяли. Давать их беременной женщине было несколько рискованно, но все же, учитывая все обстоятельства протекания беременности, это было меньшее из зол. Решение показалось Северусу изящным, и он не сомневался, кто был автором этой идеи.

— И что, успели нарвать?

— Нет. Эта тварь… — Волдеморт посмотрел вниз, на лежащего у самого ствола монстра, и заскрежетал зубами.

А в общем Снейп почти не ошибся — это и в самом деле именно Люциус предложил подсунуть Беллочке яблоки Афродиты вместо молодильных, вот только ему и в голову не приходило, что ради исполнения его плана придется тащиться ночью в Министерство. Он что, гопник из подворотни? Малолетний хулиган, чтобы яблоки воровать?! Ведь есть же более цивилизованые способы покупки фруктов, и магических тоже! Даже если их нет в открытой продаже. Заказать через знакомых поставщиков с черного рынка, например. Для этого понадобится какое-то время, но зато риск минимален. Увы, разве у него был выбор? Беллочка хотела получить свой запретный плод немедленно! И такая мелочь, как репутация и безопасность ее зятя и мужа, волновала красавицу в последнюю очередь. Единственное, что удалось несчастному Малфою, — отсрочить эту авантюру на день, чтобы тщательнее подготовиться.

Это, как ни странно, очень помогло: в одном из коридоров Министерства он столкнулся с гербологом, занимавшимся редкими плодовыми деревьями, и завел с ним лёгкую светскую беседу. В ходе которой, помимо сотни никому не нужных подробностей о способах подкормки, обрезки, прививки и хранения яблонь и груш, выяснил два очень важных обстоятельства: во-первых, что вышеуказанные яблони не терпят никаких магических всплесков в период созревания и поэтому в оранжерее устанавливают защитный купол, а во-вторых — там сейчас обитает трехголовый пёсик породы цербер, на полном пансионе.

— Там у вас такие ценные экземпляры, раз такой сторож понадобился? — осторожно поинтересовался Люциус.

— Да нет, что вы. Просто собачка приболела и нуждается в теплом климате. Inflammatio mediae auris. Сами понимаете, не шутки.

— Да-да, конечно.

Не желая показаться полным профаном, Люциус не стал напрямую спрашивать, чем таким мудреным болеет собака, лишь заданными вскользь вопросами выяснил, что это точно не бешенство. На том и успокоился.

На дело пошли ночью. Как заправские воры. Волдеморт как более подкованный в вопросах общения с разными монстрами, живыми и мертвыми, вспомнил, что все церберы имеют свойство засыпать от звуков лютни, скрипки или арфы. На скрипке никто из них играть не мог, тащить арфу — глупо, так что выбор пал на миниатюрную лютню Нарциссы. Сначала все шло как по маслу — услышав неумелое треньканье Малфоя, трехголовое чудовище свернулось клубочком, и две его головы тут же захрапели. Но вот средняя башка упорно таращилась на свояков злыми черными глазками. А через минуту и вовсе бросилась в атаку, бешено клацая зубами, так что им пришлось искать спасения на ближайшем дереве.

— Вот не засыпает почему-то, сволочь клыкастая! У меня уже на пальцах кровавые мозоли, а он и в ус не дует! — пожаловался Малфой и подул на пострадавшие конечности.

— Ну так не играй — все равно ведь не спит, — пожал плечами Снейп. Вся эта история выглядела более чем забавной, и если бы не его вынужденное пребывание на дереве, он, пожалуй, посмеялся бы над злоключениями родственников.

— Да, не играй, придумали тоже! Когда он хотя бы частично не спит — лает так, что уши закладывает. И дерево трясет — не удержишься. Нет, играй, Люциус! А я ещё раз попробую его уговорить. Доброе слово любому монстру приятно, поверьте моему опыту, а трехголовому — втройне. Уж слишком редко мы их слышим, — вздохнул Волдеморт. И, уже более азартно, продолжил: — А вы, Северус, следите: если мои уговоры подействуют, он успокоится и проявит дружелюбие — попробуйте незаметно слезть и скрыться вон в тех кустах. За ними точно яблоня растет — я с верхушки видел. Нарвете — и потихоньку двигайтесь в сторону дверей. Там уже придумаете, как нас вытащить.

Снейп уже открыл рот, чтобы объяснить Волдеморту всю безнадежность его плана, но ему вдруг ужасно захотелось посмотреть, как этот черный некромант будет творить добро. Редкое зрелище, которое грех было бы пропускать.

Между тем Том начал действовать. Опустившись чуть ниже, он с удобством улёгся на толстой ветви и проникновенно произнес:

— Мерлин, какой же ты большой! Вот никогда не видел таких огромных и величественных собак! Такие мощные лапы, широкая грудная клетка! Когда ты издохнешь, из тебя получится ну просто потрясающий экземпляр, вот честное слово! И я обязательно заберу тебя себе! Сдеру шкуру, не пожалею зелья — отполирую каждую косточку, наточу каждый зубик, а в глазницы вставлю черные гагаты. Золотой ложечкой осторожно выну все мозги…

Дальше Северус предпочел не прислушиваться. И от души порадовался, что собака тоже не слышит «добрых слов» Волдеморта. Иначе она бы точно приложила все усилия и разбудила остальные головы, чтобы достать доброго дядю с его веточки. На ужин. Так что спектакль пора было заканчивать.

— Не трудитесь, Том, он вас не слышит, — шепотом предупредил он кума.

— Почему? Думаете, за музыкой не слышно?

— Нет, дело не в этом. Он просто оглох. Временно. У него же inflammatio mediae auris, как узнал Люциус, другими словами — воспаление среднего уха. Внутренний отит. От него иногда теряют слух. Именно поэтому бедняга и не заснул от вашего концерта.

— Дракл меня подери! И что теперь делать?! — Малфой обречённо ударился затылком о ствол. — Если меня завтра здесь найдут — позора не оберешься. Карьера, репутация — все рухнет.

Северусу тоже не улыбалось стать посмешищем для всего Министерства, хотя таких катастрофических последствий он и не ждал. С его квалификацией он мог бы даже жить в оранжерее на дереве — все равно не уволят. Разве что в Мунго ненадолго отправят — нервную систему подлечить.

Но даже это было бы лишним. Так что, как ни крути, а нужно было отсюда убираться. Вон уже и ноги затекли от неудобной позы. А до начала рабочего дня ещё часов пять, не меньше. Свалишься, как пить дать. Он же не орангутанг, в конце концов.

— Люциус, скажи мне, если здесь купол и колдовать никак нельзя, как ты смог мне Патронус послать? — задал он с самого начала волновавший его вопрос.

— Купол неравномерный, и под самым потолком можно Патронус вызвать. Правда, это довольно трудно. У меня с третьей попытки получилось, но все равно много передать не смог, как ты сам заметил. Хочешь — попробуй. Может, у тебя лучше получится. Только в собаку заклятия кидать даже не пытайся — купол все поглощает.

Стоять на тонких, потрескивающих под твоей тяжестью ветвях было само по себе совсем не просто. А уж вызывать Патронус — и подавно. Но все же он справился — призрачная лань серебристым облачком замерла в зелёной листве

— Сириус, я в большой оранжерее. Здесь глухой цербер. Придумай, как отвлечь! — выкрикнул он, и лань испарилась.

Дальше оставалось только ждать. Пожалев вконец измаяашегося Люциуса, он отобрал у него лютню и попробовал сыграть что-то наподобие собачьего вальса. Это возымело неожиданный эффект — спящие головы, не открывая глаз, стали подвывать ему в такт, и цербер стал ритмично дергать лапами. Бодрствующая голова с немым изумлением оглядывалась на своих товарок, но агрессии не проявляла. Это было так забавно, что увлекшийся Северус не заметил, как из кустов вылез большой черный пес и замер в паре метров от цербера. Сириус! Явиться в анимагической форме было очень удачной идеей: теоретически это давало возможность убежать от монстра и увести его за собой. Для этого было достаточно облаять его или ещё как-то слегка разозлить. Тут очень важно было не переусердствовать. Но Сириус, как всегда, предпочел поступить по-своему. Принюхавшись, он склонил голову набок, завилял хвостом и вдруг в один прыжок оказался у самой морды чудовища. Рядом с цербером он уже не казался волкодавом, форму которого принимал, больше походил на болонку-переростка. Но храбрости ему было точно не занимать. Оглушительно тявкнув, он облизал черный нос цербера и игриво прикусил огромное ухо. От изумления трехголовый монстр уселся на попу, не сводя глаз с непонятного пришельца. Сириус же заскакал по всей поляне, всем видом выражая искреннюю радость от нового знакомства.

Напрыгавшись вволю, он улёгся на спину у самого дерева, задрав лапы, явно приглашая монстра погладить его по беззащитно выставленному животу. Цербер неуверенно подошёл и слегка толкнул его огромной лапой. Сириус тут же взвился вверх, оббежал вокруг своего нового приятеля и улёгся уже чуть в стороне, у самых кустов. На этот раз цербер, похоже, принял условия игры: неуклюжей рысью — ведь две головы продолжали мирно похрапывать — он подбежал к Сириусу и ткнулся мордой в его живот. Блэк взвизгнул и скрылся в кустах — монстр последовал за ним.

— Все. Пора валить отсюда!

Северус проворно спрыгнул с дерева, за ним последовали Люциус и Волдеморт. Последний сразу направился в сторону вожделенной яблони Афродиты, но был беззастенчиво пойман за шиворот железной рукой Снейпа.

— Вы что, совсем спятили? Уходим! Там Блэк жизнью рискует из-за вас, а вы кражей со взломом решили заняться? Уголовное прошлое покоя не даёт?

Не слушая возражений, он буквально вытолкал кума за дверь оранжереи и прислушался — из жаркой темноты раздавался радостный лай Блэка, ему вторили сразу три баса цербера. Рвать Сириуса на клочки явно никто не собирался. Что ж, похоже, если не слово, то доброе отношение действительно даже монстру приятно.

— Беллочка! Что я скажу Беллочке?

Успокоившись по поводу дальнейшей судьбы Сириуса, Снейп обратил наконец внимание на причитающего Волдеморта. Тот не оставлял попыток вернуться в оранжерею, и лишь титанические усилия не желавшего оставаться один на один с его потенциальной вдовой Малфоя не позволяли ему это провернуть.

— Успокойтесь, Том! Дайте ей обычное яблоко. А пока ест, чары гламура незаметно набросьте, и дело с концом! Ещё лучше вашей Афродиты получится. Непонятно же, как они на беременных действуют. Я бы на вашем месте не рисковал.

Волдеморт с минуту обескураженно смотрел на Снейпа, потом хлопнул себя по лбу и устало сел прямо на землю у стеклянной стены теплицы.

— Это гениально! У меня нет слов, Снейп!

— Пользуйтесь, я не жадный, — хмыкнул Северус и уселся рядом: нужно было дождаться Сириуса, чтобы открыть ему дверь и удостовериться, что этот последний представитель рода Блэк остался цел и невредим после тесного контакта с трехголовой псиной.

— Вот уж не думал, что буду обязан карьерой и репутацией этому недоразумению! — прерывая почти получасовое молчание, задумчиво протянул Малфой, откидывая прилипшую прядь со лба. — Бывают же такие чудеса!

— Ты просто меня всегда недооценивал, Малфой! — ухмыльнулся стоявший в дверях Сириус. — А меня надо ценить. Любить. Холить и лелеять, — добавил он, тщательно закрывая вход оранжереи. Блэк выглядел взъерошенным, но вполне целым, если не считать пары царапин на щеке. Его мантия, надетая, к слову, прямо на голое тело, была перемазана в земле и основательно помята. Что не мешало Сириусу лучиться самодовольством, как будто он был принцем крови, не меньше. Впечатление несколько портили голые волосатые ноги, но разве могла смутить лорда Блэка такая мелочь?

— Жив, пикси тебя задери! — Северус поднялся на ноги и, хлопнув Сириуса по плечу, порывисто обнял. — Ну и представление ты разыграл! Вот стоило так рисковать? Ведь он тебя сожрать мог!

— Ну, во-первых, не он, а она. — Сириус обнял его в ответ и подмигнул Волдеморту. — А во-вторых, риск был минимален, я всегда пользовался головокружительным успехом у прекрасных дам. Неважно, одна там голова или три.

Он оглушительно расхохотался своей шутке, полез в карман и извлёк оттуда уже надкушенное яблоко.

— И потом, — с хрустом впиваясь зубами в сочную мякоть, продолжил он, — я же не полный идиот, как думали некоторые, а первоклассный аврор! И все пути отхода проверил, прежде чем к вам идти. Каждый куст изучил! Яблочка, кстати, хотите? — Он достал из кармана ещё три ярко-красных плода и протянул их застывшим в немом изумлении родственникам. — Да не бойтесь, они вкусные. Я уже второе доедаю!