Через тернии к звёздам (гет)

Директор Хогвартса Северус Снейп предвкушал отлично проведённый воскресный вечер: начались рождественские каникулы, а значит, можно отдохнуть от трудов праведных и немного поддаться влечениям сердца. И влечениям плоти — тоже.

Тем более его подруга всецело разделяла эти желания, а их роман медленно, но верно двигался от взаимного равнодушия и неприязни к обоюдной страсти и крепким любовным узам.

В общем, после долгих лет абсолютно напрасных терзаний от безответной любви и полного одиночества Северус Снейп обрёл спокойствие и мир с самим собой в бушующем море житейском. Свободный от истеричного Волдеморта, коварного Дамблдора, вынужденно данных глупых обетов, интриг и Поттера, он готовился отлично провести время наедине с дорогим ему человеком.

Лихо закусив в зубах стебелёк ярко-алой розы, дабы поразить любимую таким приветствием, он проверил, достаточно ли охладилось вино, и увеличил один из зельеварческих котлов в размерах. Как выяснилось, предаваться любовным утехам в разных экзотических местах довольно забавно и очень заводит его внешне строгую, даже, можно сказать, чопорную, подругу, и ради этого он готов был пожертвовать самым святым: лабораторным оборудованием.

Раздался осторожный стук в дверь. Снейп хищно улыбнулся: Гермиона была как всегда пунктуальна.

— Входите, — пригласил он, зная, как действует на неё его официальный тон, открыл дверь заклинанием и призвал бутылку вина.

— Ого! Снейп, это ты так рад меня видеть?! — раздался до боли знакомый по «пожирательскому» прошлому голос.

Северус вздрогнул всем телом и недоумённо уставился на бесцеремонно входящего в комнату Антонина Долохова.

— Какого… мандрагорового корня ты припёрся?! — прошипел он сквозь зубы, наставив палочку на вошедшего.

— Пришёл старого друга навестить, — подняв руки вверх, ответил Антонин, подмигивая и ухмыляясь.

— Когда это мы с тобой друзьями стали?!

— Во время второй Магической, командир, — продолжал улыбаться Долохов, — когда я и Малфои шпионили для тебя против нашего ныне целиком покойного Лорда. Помнишь, я шифровки передавал? Ну, «Юстас — Альбусу»…

— Это было вынужденное сотрудничество! — отрезал Снейп, избавившись, наконец, от цветка и подвесив его в воздухе. — Да я с тупыми школярами так не мучился, как с вашей могучей кучкой идиотов! Шпионы из вас, как из дерьма пуля!

— Остынь, командир, — просительно сложил руки Долохов, — поговорить надо! Очень!

— Ты пил? — сморщил свой чуткий нос Снейп.

— Чуть-чуть, на донышке, — Антонин сблизил большой и указательный палец правой руки и прищурил глаз, обозначая дозу.

— А несёт так, будто ты неделю не просыхаешь и закусываешь носками, которые все члены семьи Уизли носили по очереди!

— Командир! — Долохов протестующе взмахнул руками и отчаянно рванулся к Снейпу, но, не устояв на ногах, грохнулся на него, повалив в кресло и упав сверху.

В этот момент в комнату вошла профессор Грейнджер. Увидев сцену, которая разворачивалась перед её взором, она побледнела, затем на её щеках расцвели красные пятна — явный признак того, что сейчас грядёт магическая буря.

— Что это всё значит?! — обманчиво спокойный тон мог заморозить окрестности на много миль вокруг.

— Это не то, что ты подумала! — взвыл Снейп, с силой отпихнув Долохова, который с грохотом приземлился у ног Гермионы. Роза свалилась на него, повиснув за ухом нелепо-кокетливым украшением.

— Рон, значит, с Лавандой шашни крутит, а ты — с этим алкашом непросыхающим?! — Мисс Грейнджер от души пнула долоховскую тушку. Тушка благоразумно промолчала. — А я-то наивно верила, что нашла взрослого, опытного и зрелого человека! Думала, что у нас общая склонность к аккуратности и верности в отношениях, основанная на взаимном уважении и доверии! Готовьтесь к тому, что вы оба переезжаете в гробницу Дамблдора! По частям!

— Гермиона! — попытался перебить её Снейп, но та огрела его по голове бисерной сумочкой со словами:

— Сейчас наш котёл любви станет для вас обоих братской могилой!

Долохов перевёл взгляд на огромный котёл, который бесстыдно торчал посреди комнаты перед камином, и нервно сглотнул.

— Да я не такой! Мне не нравится Снейп! Я нормальный и люблю женщин! — что было сил, заорал он, с трудом поднимаясь на ноги.

— А что же тогда ты лежал на нём, когда его волшебная палочка… — начала Гермиона, но в этот раз её перебил Северус, поплотнее закутавшись в мантию:

— Моя палочка творит магию только для тебя, потому что я ждал именно тебя! Я вообще предпочитаю не махать ей направо и налево, чтобы обманывать чувства и заваривать глупую славу! Так ведь можно и раскупорить смерть. Или долго ходить к целителю и сдавать анализы, разливая по специальным бутылочкам не известность, а… А этот припёрся, пьяный, как обычно, и упал на меня!

— Что-то я запутался… — Долохов устало потёр лоб. — Вы, учёные, как загнёте…

— Так, я даю один шанс! — хмуро сказала Гермиона. — И если я вам не поверю, выбирайте себе местечко в гробнице Дамблдора. А лучше сразу несколько мест, для разных частей тела.

— Потрясающая женщина! Огонь! — оценил Долохов с улыбкой и продолжил:

— Я пришёл за советом! Ведь наш командир, он хоть и сравнительно молодой, но серьёзный. И в делах любви, — Антонин дёрнул подбородком в сторону Гермионы, — тоже не промах, я погляжу, несмотря на прошлые поражения на этом фронте из-за ветрености и изменчивости…

— Долохов, говори, зачем пришёл! — рявкнул Снейп. — Или я сам порублю тебя на ингредиенты для зелья!

— Вы явно подходите друг другу, маньяки от науки, — хихикнул Антонин.

Он встал прямо, слегка отставив ногу, точно собирался толкнуть речь на собрании и решительно выпалил:

— Я с пятого курса школы влюблён в Минерву Макгонагалл! И пришёл просить совета, как завоевать её сердце!

Снейп от неожиданности вновь шлёпнулся в кресло. Гермиона изменилась в лице, распахнула глаза и тихо выдохнула:

— Мерлин, это так… романтично! Неужели вы любите её столько лет?

— Всег… — Роза перекочевала из-за уха в долоховский рот.

— Только попробуй! — прошипел Снейп, мрачно уставившись на Антонина. — И окажешься в корыте, в котором Хагрид приносит фестралам обед!

— Северус, мы поможем этим двоим воссоединиться! — решительно сказала Гермиона. — С помощью науки, конечно! Минерва достойна стать счастливой!

— Счастливой женой алкоголика со склонностью к авантюризму?! — попытался воззвать к благоразумию возлюбленной Снейп.

— Это мы исправим! Задачка, конечно, со звёздочкой, но нет ничего невыполнимого для двух острейших умов в Магической Британии! — азартно заявила Гермиона.

— Ага, я очень умный! — согласно закивал Антонин, прожевав розу.

— Нет, мистер Долохов, вы подопытный, — осадила его мисс Грейнджер.

Она подошла к книжному шкафу Снейпа, вытащила с полок пару справочников и провозгласила:

— Ну, поехали!

— Вы уверены, что это не яд? — с опаской спросил Долохов, глядя на флакончик с непонятной мутной жидкостью.

— Это новейшая разработка зелья для анимагии! — подбодрил его Снейп. — Наше с мисс Грейнджер совместное детище!

— Лучше бы вы ребёнка родили… — негромко пробормотал Антонин, понюхав не внушающее ему доверия варево.

— Это непременно произойдёт. Наши гены идеально подходят для рождения будущего титана мысли! — важно сказал Снейп.

— Я знаю двух магических гениев, и ни один мне не нравится, — ехидно заметил Антонин.

— Так, ты хочешь Маккош… Тьфу, Минерву покорить или нет?! — резко оборвал его Снейп, толкнув в плечо. — Пей, давай!

— Ссыкотно, Северус! — заявил Долохов.

— Значит, как всякую спиртосодержащую дрянь, на сомнительных компонентах настоянную, лакать не страшно, а как результат труда двух выдающихся магов принять, так испугался он?!

— Ладно! — поморщился Долохов и подозрительно уточнил. — Я, что же, прямиком в кота превращусь?

— Должен, — ответил Снейп, — зелье помогает превратиться именно в желаемое животное. И этим оно ценно. Хотя ты и так кошак блудливый…

— Может, на улицу выйдем? — Долохов никак не мог решиться пригубить экспериментальный образец.

— Зачем? — Снейп начал терять терпение.

— Ну… На свежем ночном воздухе…

— А может, тогда на крышу вылезем?!

— А и вылезем!

— Долохов, ты куда?! — заорал Северус, когда Антонин, зажав флакон в руке, решительно вышел из комнаты.

Догнать «подопытного» получилось только на последнем этаже школы.

— Куда ты собрался?!

— Да на крышу, — ответил Долохов. — Как раз потренируюсь гулять по-кошачьи.

— А если грохнешься?

— То приземлюсь на все четыре лапы.

— С такой высоты?!

— А у меня же будет девять жизней!

— Ты пил?!

— Чуть-чуть, для храбрости…

— Долохов, я тебя предупреждал, что пить нельзя?! Это повлияет на результат опыта и может привести к непредвиденным последствиям!

Но Антонин уже выбирался на крышу Хогвартса через один из люков.

— Хорошо… — он всей грудью втянул свежий ночной воздух и, задрав голову, посмотрел на звёздное небо.

— Ты пить будешь, жених перезрелый?! — Снейп явно еле сдерживался, чтобы не влить зелье насильно.

— А где Гермиона? — Долохов лизнул горлышко флакона и понюхал его содержимое.

— Помогает нашей замдиректрисе готовить к сдаче годовой отчёт. И почву прощупывает насчёт тебя, полудурка.

— Эх, дважды не умру! Чай, не Волдеморт! — Антонин резко выдохнул и осушил флакон.

— Ну, как? — Снейп, оперевшись на дымоход, достал пергамент и перо, чтобы фиксировать ход эксперимента.

— Башка чешется… — Долохов взъерошил волосы и поскрёб затылок.

Раздался хлопок, и на месте Антонина вдруг оказался мохнатый чёрный козёл в рубахе и штанах.

— Что за … — Снейп выронил пергамент.

— Ме-е-е-е, — ответила животина и беспокойно затопталась на месте: копытца совсем не подходили для прогулок по крышам.

— Придурок бухающий! — взвыл Снейп.

Козёл опять заблеял и, тряся рогами, попытался пробраться к люку на крыше. Но ноги разъезжались, и несчастное животное вот-вот готово было сорваться вниз.

— Чтоб тебе остаток дней с Дамблдоровым племенем жить! Сдам сейчас Аберфорду! Познаешь, что такое настоящая любовь! — прошипел Северус, крепко ухватившись за козлиные рога.

Внизу послышался какой-то шум.

Снейп осторожно подполз к краю крыши. Внизу, в свете «Люмоса», он увидел профессора Трелони, которая, разинув рот, стояла и смотрела вверх, задрав голову почти под прямым углом.

— Шуб Ниггурат! — вдруг воскликнула она испуганно и со всех ног бросилась бежать.

— Тьфу, стрекоза безмозглая! — выругался Снейп и, осторожно пробираясь по черепице, поковылял к козлу.

Тот, заблеяв, замотал головой и попятился. Вдруг вновь раздался хлопок, и на месте козла оказался чёрный мохнатый кот. Снейп застыл от неожиданности. Кот, выпутавшись из ставших огромными для него вещей, зашипел, подпрыгнул и кинулся, куда глаза глядят. Снейп выругался, вспомнив весь лексикон коуквортской юности, и попытался догнать хвостатое недоразумение. Но ловить чёрного кота ночью на крыше было самоубийственно…

В темноте послышался знакомый хлопок, затем раздались грохот и жалобное мемеканье.

— Волдемортов немытый зад! — Снейп, как мог осторожно, последовал на шум.

То, что он увидел, заставило его громко расхохотаться, против воли и здравого смысла.

Между двух крыш завис в воздухе уже знакомый чёрный козёл. Растопырив ноги, он пытался удержаться, отчаянно призывая на помощь громкими воплями.

— О, Мерлин! — послышался истеричный голос откуда-то снизу. — Это конец нашего мира! Чёрный козёл с легионом младых!

Снейп посветил «Люмосом» в сторону крика и вновь увидел Сивиллу Трелони, которая тоже пыталась разглядеть то, что творилось наверху.

— А-а-а! — завизжала она и понеслась куда-то в сторону Запретного леса.

— Ещё одна забулдыга в белой горячке на мою голову! — простонал Северус и перевёл взгляд на козла, чьи тонкие ноги уже подрагивали от напряжения. — Что, жить захочешь, не так раскорячишься? — насмешливо произнёс он, хватая козла за бороду и пытаясь подтянуть на безопасную сторону крыши.

Новый хлопок чуть не заставил обоих упасть вниз, но Снейп успел рвануть в противоположную от края сторону. С громким стоном боли они грохнулись на крышу.

Где-то совсем рядом раздались шаги и голоса.

— Он его в жертву приносит! Чтобы конец времён наступил! — раздался визг Трелони.

— Кого? Чего? — завхоз Филч трясущейся рукой с зажатым в ней фонарём пытался осветить хоть что-то перед собой.

Снейп зажал Долохову рот и потащил его за дымоход, тот не сопротивлялся. Прижавшись к холодной черепице, оба затаились.

— Где? Тут нет никого, — недовольно произнёс Филч, обращаясь к Трелони.

— Я видела! Успела! Профессор Снейп пытался убить голого человека, чтобы принести в жертву древнему божеству! Шуб-Ниггурату! Чёрному козлу с легионом младых!

— И впрямь, Снейп! — хрипло засмеялся Филч. И чёрный, и козёл, и с кучей младых придурков-школяров!

— Не надо смеяться! — Сивилла нервно поправила очки.

— Надо закусывать! — наставительно ответил Филч и, недовольно бурча, поковылял к люку, ведущему с крыши.

Трелони минуту постояла одна, пытаясь с помощью «Люмоса» что-нибудь разглядеть, но тщётно. Закутавшись в шаль, она тоже, оглядываясь, поспешила вон с крыши.

Как только за ней закрылась крышка люка, Долохов принялся безудержно хохотать, хватаясь за голый живот:

— Чёрный козёл Снейп! Шуба Ниггурата какая-то! С легионом студентов!

— Заткнись, всё из-за тебя! — Северус пнул Антонина, отчего тот хрюкнул и застонал.

— Если бы ты не пил, отрыжка козлиная, то всё прошло бы как надо!

— Ну, прости, Снейп, — пропыхтел Долохов, потирая бок. — В следующий раз я ни-ни.

— Если бы мне не хотелось проверить на тебе новое зелье, следующего раза бы не было! — огрызнулся Северус. — Иди, шмотки свои подбери, а то волшебную палочку застудишь!

Спустя две ночи, которые Снейп провёл в компании трезвого Долохова, зелье анимагии было признано вполне сносным. Антонин теперь мог без проблем становиться котом, выпив порцию экспериментального состава.

Гермиона же, задачей которой было подготовить благодатную почву для того, чтобы Минерва Макгонагалл благосклонно приняла долоховские ухаживания, потерпела полную неудачу. Минерва ни в какую не хотела слышать даже намёка на романтические отношения на склоне лет. А уж с «этим безалаберным распущенным балбесом» — и подавно. Зато она теперь с подозрением стала относиться к самой мисс Грейнджер, которая вдруг неожиданно стала нахваливать Долохова на все лады.

— Макгонагалл теперь думает, что у меня нездоровая тяга к инфантильным алкоголикам неопределённого возраста с полным отсутствием страха смерти, — жаловалась она во время очередных ночных экспериментов на крыше.

— Но ведь я, и в правду, красавчик? — Антонин дурашливо захлопал глазами и выпятил губы.

— Ага, только я столько не выпью, чтобы разглядеть вашу красоту, — съязвила Гермиона.

— Напрасно так считаете! Знаю я один рецепт настойки… — совсем не обиделся Долохов.

— Хватит! — оборвал его Снейп. — Опять козлом хочешь обратиться? Трелони точно понравится!

— Между прочим, — возразил Антонин, — самогоноварение — это одна из отраслей зельеварения!

— Явно тупиковая! — фыркнул Снейп. — Скорее всего, Минерва тебя и в виде кота, и в виде козла пошлёт к… магическому жезлу!

— Зря вы так думаете, — вновь начал возражать Долохов, — в школьные годы она была совсем непротив со мной дружить. Только я… совершил ошибку.

— Связались с Волдемортом? — сочувственно спросила Гермиона.

— Да не, не только это, — Долохов с досадой махнул рукой. — Хотел пошутить и во время обеда превратил пирожное в её руках в мышь.

— Зачем?!

— Ну, я уже знал её пушистую тайну и хотел сделать приятное, — смущённо произнёс Антонин. — Но Минерва не оценила. А Вальбурга Блэк потом до конца учебного года дразнила её Мяунервой. Говорила, что она как царь Мидас, только от её прикосновений всё замышливается и крысятится…

— Я бы тебя убил на её месте, — заявил Северус.

Гермиона лишь удручённо покачала головой.

— Но теперь у меня есть второй шанс! — с преувеличенным энтузиазмом заявил Антонин. Он приобнял одной рукой Снейпа, другой — Гермиону, и с чувством произнёс:

— А вы — мои дорогие купидоны!

— Тьфу, козёл! — Снейпа передёрнуло, он скинул с плеча ладонь Долохова и язвительно ухмыльнулся. — Если не выгорит с Макгонагалл, обрати своё внимание на Трелони, она явно помешана на козлах.

— Бедняжка теперь думает, что Северус поклоняется тёмным богам из страшных маггловских баек, — вздохнула Гермиона. — Принимает их за чистую монету.

— Зато её пророчества стали хоть немного разнообразнее, — скривился Снейп. — Теперь там фигурируют боги плодородия, чёрные козлы и конец света. Что вообще за дьявольские сказки?

Гермиона хотела ответить, но Долохов её опередил:

— Я вспомнил! Был такой парень на нашем курсе, Говард его вроде бы звали. Угрюмый такой малый… С ним даже Том-чтоб-его-Реддл не связывался. Вот этот Говард страшные сказки и сочинял про всяких жутких богов и грибы из космоса. Там и козёл точно был!

— Неужели Говард Лавкрафт учился в Хогвартсе?! — воскликнула Гермиона. — Он же классик хоррора в литературе!

— Не помню я его фамилию… — Долохов почесал в затылке. — Но сочинял он хорошо, половина школы потом темноты боялась, в туалет только толпой ходили, и никто по ночам не гулял. А бывшая тогда гриффиндорской старостой Минерва опасалась вечерами ванну старост одна посещать: ей там мерещился один из водяных монстров из рассказов этого чудика. Кутул… Кулул…

— Ктулху! — вспомнила Гермиона.

— Точно! — обрадовался подсказке Антонин и гордо добавил:

— Минни тогда любезно соглашалась, чтоб я её провожал от гриффиндорской гостиной до ванны старост и обратно. А пока она мылась, я гордо ждал у дверей. И даже ни разику не подсмотрел. Эх, если бы не тот случай с мышью…

— Это вы просто подарки дамам делать не умеете, Антонин, — авторитетно заявила Гермиона. — Мышь нужно было дарить, когда Минерва была в анимагической форме, а не в человеческой, и не у всех на виду. Это же такой… интимный подарок!

— Хороша мышь к обеду, — неожиданно для себя брякнул Снейп.

Антонин захохотал, а Гермиона неодобрительно посмотрела на своего избранника.

— Все дамы любят, чтобы им дарили цветы, а ты принимаешь только книги, — заметил Снейп, — так что не угадаешь с первого раза, какой именно подарок будет благосклонно принят.

— А если мышиный букет?! — воскликнул Антонин. — В кошачьем обличье ей преподнесу?!

— Да что вас так на мышах заклинило? — скривилась Гермиона.

— Ну, я же наблюдал за Минни, когда она вся, такая пушистая, гуляла по ночам и не замечала меня, — хитро прищурившись, ответил Долохов. — Мыши ей определённо по вкусу.

— Попробовать стоит, — задумчиво произнёс Снейп. — Может, когда она найдёт свою любовь, станет меньше шипеть на педсоветах.

Спустя ещё две ночи Северус и Гермиона проснулись от жуткого грохота, сотрясшего всё вокруг. Кое-как нацепив мантии и схватив волшебные палочки, они рванули спасать родную школу, по пути строя догадки о том, что же могло случиться. Снейп считал, что на школу напал дракон. Мисс Грейнджер же была уверена, что это великан или горный тролль, свалившийся с метлы. На справедливое замечание Северуса, что тролли и великаны на мётлах летать не умеют, она пробурчала что-то о недооценивании волшебных существ и их способностей.

В коридорах они наткнулись на толпу галдящих учеников и кучку преподавателей, так же разбуженных таинственным грохотом. С трудом, общими усилиями педколлектива, удалось разогнать студентов по спальням. И тут же выяснилось, что среди педагогов не хватает профессоров Макгонагалл и Трелони. Хагрид тоже отсутствовал, но это было как раз объяснимо — его домик находился в стороне от замка, и лесник мог просто не услышать шума.

Моля Мерлина, чтобы почтенные дамы просто крепко спали, а не попали в беду, директор устремился на верхний этаж школы, надеясь узнать, что же, драккл возьми, произошло?! Оставшиеся педагоги последовали за ним.

Добравшись до восьмого этажа, Снейп в изумлении замер. Перед ним, стеная и бранясь, лежал на полу Рубеус Хагрид, которому, вообще-то, полагалось крепко спать в своей избушке… Вокруг него валялись обломки кирпичей, арматура и куски черепицы, одежду и волосы покрывал слой штукатурки. А вместо потолка зияла довольно крупная дыра в крыше.

— Хагрид, вы учились летать? — спросил первым пришедший в себя профессор Флитвик.

— Да я… Она… Я хотел спасти… — простонал тот, пытаясь подняться.

— Прекратите мямлить и отвечайте чётко, что у вас случилось! — потребовал Снейп.

В этот момент куча обломков и осыпавшейся штукатурки за спиной Хагрида зашевелилась и обернулась не менее грязной и растрёпанной Сивиллой Трелони.

— Йя! Шуб-Ниггурат! — пропищала она и упала без чувств на колени Хагриду.

— Что в моём личном дурдоме происходит?! — грозным голосом вопросил Снейп.

— Да тут… — Хагрид почесал нос, осторожно передвинул профессора Трелони и принялся, как умел, докладывать:

— Она вот, — лесник кивнул на Сивиллу, — всё ходила и всем говорила, что у нас на крыше завёлся дикий волшебный козёл. Она твердила, что козёл страшный, плохой… И извести его надобно. Вот… А я подумал, может, ентот козёл просто не очень симпатичный, но хороший. Спасти его решил. И на крышу полез с ней.

Гермиона совсем несерьёзно хихикнула, зажав рот рукой. Снейп бросил на неё мрачный взгляд и жестом попросил Хагрида продолжать.

— На крышу мы вылезли, — послушно начал тот, — а никаких козлов нету. Ни страшных, ни красивых. Ну, я решил подождать, хоть на крыше и боязно было. Держаться тяжело, скользко и темнотища. Тут профессор Трелони как заголосит и рукой мне показывает. Я посмотрел, а там две пары глаз в темноте горят.

— Так козлов уже стало двое? — уточнил профессор зельеварения Слизнорт.

— Я не разглядел, — смутился Хагрид. Эти глаза в темноте как начали скакать. Вверх-вниз! Профессор Трелони как опять заорёт, сердечная: «Коты Ултара! Они тоже здесь! Нам грозит смерть!», ну, я её на руки взял и прыгнул вслед за теми глазами… И вот…

Он повинно понурил голову.

Северус и Гермиона тревожно переглянулись, Снейп вздохнул и решительно позвал:

— Поппи! Заберите в Больничное крыло этих двоих.

Из толпы преподавателей торопливо вышла мадам Помфри.

— Конечно-конечно, господин директор! — ответила она, деловито оглядев Хагрида и Трелони, и покачала головой. — Бедняжка Сивилла совсем доигралась с хересом, сейчас я её левитирую, а вы, Рубеус, сами следуйте за мной.

— Я… это… — Хагрид уже поднялся, сгрёб в охапку преподавательницу прорицаний и смущённо огляделся. — Я её сам донесу. Я ж виноват…

Мадам Помфри неуверенно посмотрела на Снейпа. Тот пожал плечами. Тощая Трелони казалась совсем маленькой в огромных ручищах Хагрида.

— Хорошо, пойдёмте, — решительно сказала медиковедьма и повела Хагрида за собой.

— А всем прочим настоятельно советую разойтись по спальням, завтрашний рабочий день никто не отменял! — зычно оповестил остальных учителей Северус.

— А где Минерва? — тревожно глядя на него, тихо спросила профессор Спраут, когда преподаватели, переговариваясь, потянулись прочь.

— Я это выясню, Помона. Возвращайтесь к себе, — ответил Снейп. — Возможно, она просто налакалась валерьянки и спокойно спит, свернувшись клубком.

— Она бы всё равно услышала, — буркнула Спраут, но послушно отправилась в свою комнату.

Когда все разошлись, Гермиона почти испуганно произнесла, вцепившись в рукав мантии Северуса:

— Помона права! Минерва всегда и всё слышит, у неё воистину кошачий слух! Она точно в беде, раз не вышла вместе с другими!

— Сейчас выясним, — Снейп трансфигурировал лестницу из обломков кирпичей, приставил её к дыре в крыше и, бранясь под нос на всяких неумных представителей кошачьих, полез наверх. Гермиона последовала за ним.

Ночь над Хогвартсом была лунной и тихой в противовес той суете, которая сейчас творилась внутри школы.

Они невольно залюбовались бескрайним звёздным небом и полной луной, скупо освещающей окрестности холодным бледно-голубым светом.

— Смотри! — Гермиона прижалась к Снейпу и показала куда-то рукой.

На краю крыши луной и звёздами любовались чёрный лохматый кот и полосатая серая кошка. Они сидели близко друг другу, прижавшись пушистыми щёчками и переплетя хвосты, а рядом лежали несколько обездвиженных белых мышей, связанных хвостами и завёрнутых в обёрточную бумагу на манер букета цветов.

— Как это романтично! — восторженно выдохнула Гермиона и в порыве чувств запечатлела на губах Северуса долгий поцелуй.

Разомкнув объятия через некоторое время, они тихо спустились обратно в школу, не желая беспокоить кошачью парочку.

— Да Волдемортова задница, не мытая со дня возрождения! Будет в этой школе покой когда-нибудь?! — громко простонал Снейп, когда рано утром их с Гермионой снова разбудили громкий шум и крики в коридоре.

— Странно, ведь ни Гарри, ни Рон, ни Драко в Хогвартсе больше не учатся, — зевая, произнесла Гермиона, кутаясь в халат, — и детей школьного возраста у них нет...

— Только этого мне ещё не хватало! — прорычал невыспавшийся Снейп. — Лучше уж вновь возродить Волдеморта с Дамблдором!

Он сжал в руке волшебную палочку и, открыв дверь, вышел из комнаты.

К счастью, в этом крыле здания были только учительские спальни, поэтому любопытных школьников в коридоре не наблюдалось, только всклокоченные, невыспавшиеся преподаватели, которые топтались у дверей своих комнат, глазея на довольно занятную сцену.

Растрёпанная, красная как знамя её факультета, Минерва Макгонагалл в криво сидящем на ней халате, гоняла по коридору такого же растрёпанного мужчину, завёрнутого в одеяло. Оба шлёпали по полу босыми ногами и громко голосили: Минерва — от ярости, а её жертва, вероятно, от ужаса.

— Манья-я-а-ак! — вопила Макгонагалл, сверкая глазами, а её волосы на бегу развевались, как серебристое пламя.

— А кто мурлыкал мне на ухо ночью-ю-у?! — пытался отбиться бедняга, путаясь в одеяле.

— Это же мистер Долохов! — воскликнула Помона Спраут. — Бедняжка, ему же больно!

— А будет ещё больнее! — грозно выкрикнула Минерва, молотя щёткой-пуходёркой по голове растянувшегося-таки на полу Антонина. — В мою спальню пробрался! Нагишом! В моей постели лежал!

— Ого! — вырвалось у Слизнорта.

— Ты меня сама пригласила! — не выдержал Антонин, закрываясь от ударов пуходёрки. — И мурлыкала со мной всю ночь на крыше!

— Что?! Это был ты?! Тот кот?! — опешила Макгонагалл.

— Да! — отчаянно закивал Долохов. — Для меня сварили зелье анимагии…

— Могила Дамблдора! — неожиданно прошипела Гермиона, кинув на него предостерегающий взгляд.

— Друзья из России сварили мне зелье… — находчиво переобулся в прыжке Антонин.

— Это присваивание чужого открытия выдуманными магами! — возмутился Снейп, посмотрев на Гермиону.

— В общем, я в кота обратился, потому что люблю тебя, глупая! И всегда любил! — выпалил Долохов. — Прости меня за ту мышь за обедом и за вступление на путь Реддла прости! И за Азкабан!

Минерва застыла, а преподаватели разразились шумными аплодисментами.

— Это так романтично! После стольких лет! — со слезой в голосе, воскликнула Помона Спраут.

Снейп сдавленно застонал и упёрся лбом в стену.

— Это немыслимо! И неслыханно! И абсурдно! — замотала головой Минерва и, запахнув халат, торопливо зашагала в сторону волшебных лестниц, ведущих на другие этажи.

Побледневший Долохов застыл на месте, а потом поспешил следом за ней, поправив одеяло.

Та, обернувшись, зашагала быстрее, но оступилась, почти упав в пролёт между движущимися лестницами. Собравшиеся испуганно вскрикнули: выхватить волшебную палочку никто не успевал.

Но зато успел среагировать Долохов: отбросив мешающее ему одеяло, он сумел поймать Минерву за рукав халата, предотвратив гибельное падение.

Преподаватели Хогвартса застыли с открытыми ртами, глядя, как Макгонагалл колотит своего спасителя куда попало, менторским учительским тоном отчитывая того за мышь вместо пирожного, за вступление в шайку дебилов, за столько потерянных лет, за глупость и полное отсутствие рефлекса самосохранения и даже за свой неудавшийся брак.

— Ну, кажется, всё в порядке! — довольно улыбнулась Спраут, когда Антонин, изловчившись, впился губами в рот Минервы, прекратив поток жалоб и претензий.

— Патент на зелье анимагии должен быть нашим! — строго сказал Снейп на ухо Гермионе.

— Если Минерва узнает, кто ей подложил кота, нам с тобой крышка, — шёпотом ответила та. — И даже гробница Дамблдора не даст нам убежища.

— Скажем, что я проболтался Антонину, а он стырил зелье. Ему не в первой, — нашёлся с ответом Снейп.

— Сойдёт, — кивнула Гермиона.

Уже под вечер, когда суматошный учебный день закончился, директор Снейп отправился в Больничное крыло, чтобы проведать Хагрида и Трелони, которые после ночных похождений до сих пор находились там под опекой мадам Помфри.

Весь день школа гудела, как потревоженный улей. Студенты только и делали, что гадали о случившемся ночью, а преподаватели оживлённо обсуждали профессора Макгонагалл и утреннюю бесстыдную беготню по коридору. Это незабываемое зрелище уже обросло фантастическими подробностями, которые передавались из уст в уста.

Минерва же вела себя так, будто ничего не случилось, а любые попытки коллег и даже директора поговорить о Долохове жёстко отбивала. При этом у неё был такой надменный и неприступный вид, что даже Снейп решил с ней не связываться.

После памятного утреннего поцелуя и последовавшего за ней избиения Макгонагалл велела Долохову «убираться в свою пожирательскую нору», чем жестоко разочаровала не только враз скукожившегося и постаревшего Антонина, но и всех свидетелей пикантной сцены. Долохова всем было безумно жаль, но тот не внял предложению Гермионы остаться в школе ещё на пару дней и удалился в Хогсмид. Та же на протяжении всего завтрака пребывала теперь в расстроенных чувствах и жаловалась Снейпу, что не получилось у них с помощью науки соединить одинокие сердца.

Впрочем, пострадал не только несчастный влюблённый Долохов. Минерва, не скупясь, весь день назначала отработки направо и налево по малейшему поводу. Особенно поплатился студент Гриффиндора, который слишком громко делился с товарищами услышанной сплетней, будто профессор Макгонагалл на крыше возродила самого Волдеморта, принеся ему в жертву Хагрида. А потом она в своей кошачьей форме целовалась с Тем-Кого-Нельзя-Было-Называть, который обернулся козлом.

На вопрос одного из слушателей: «А как же кошка могла целовать козла?», подошедшая Минерва грозно ответила, глядя на юного сплетника: «А вот так, мистер Коллинз! Сто баллов с Гриффиндора! И отработки под руководством мистера Филча , начиная с сегодняшнего дня и до Пасхальных каникул! Руками! Будете мусор на кухне сортировать!»

Несчастный гриффиндорец с трудом не заплакал, а его товарищи стояли с открытыми ртами: их декан ещё ни разу не снимала столько баллов со своего факультета зараз.

Из круговерти мыслей директора вывели знакомые голоса. Он уже вошёл в Больничное крыло, тихо прикрыв за собой дверь: звуки раздавались из-за ширмы, за которой, вероятно, стояло несколько больничных коек. Бас Хагрида Северус узнал без труда:

— Я готов, Сивилла. Я буду вашим… э-э-э… защитником! Вот! Найдём мы этого козла-вредителя!

Голос Трелони взволновано ответил:

— Это не просто козёл, Рубеус! Это древнее божество! Никто не знает, имеет ли оно пол, но известно, что Чёрный козёл — божество плодородия! Он — одно из воплощений Шуб-Ниггурата! Сейчас об этих богах никто не помнит, и они этим пользуются, чтобы поработить наш мир! И плодит Шуб-Ниггурат адских созданий! Вот и коты из Ултара, проклятого города, были на крыше не к добру!

— А может, это были просто коты? Мы же не видели-то ничего толком, там же темнотища.

— О, Рубеус! Адское пламя их глаз говорило само за себя!

Снейп чуть не хихикнул, представив, что сказала бы на это Минерва.

— Мы должны защитить этот мир, Рубеус! — продолжала вещать Трелони. — Только вы оказались настоящим мужчиной и поверили мне! А ведь когда Тёмный Лорд возродился, тоже никто не верил…

— Тьфу, не поминайте его к ночи-то. Но я готов быть вашей… это… опорой. И козла найдём, и всех спасём! По одному-то мы кто… И вы одна, и я один…

— Зато теперь мы вместе! — воодушевлённо воскликнула Трелони. — Вы рыцарь, Рубеус! Вы мой рыцарь в кожаных доспехах! Мы будем патрулировать крышу школы каждую ночь! Только вы и я!

Снейп не смог отделаться от видения, где красный от смущения и нервного напряжения лесник изображает шпиона-невидимку на пару с профессором прорицаний.

— Я… Я… — раздался заикающийся голос Хагрида. — Вы всегда мне нравились, Сивилла, но я не думал, что на меня можно внимания обратить. Я же просто лесник. Вот.

А затем за ширмой явственно раздался звук поцелуя.

Снейп от неожиданности подавился воздухом, с трудом сдержал кашель и поспешно вышел за дверь: он же не зверь, пусть хоть кто-то в этот день найдёт свою любовь. Да и будет о чём рассказать Гермионе перед сном.

Северус уже, с предвкушающей улыбкой, направлялся в свои покои, как вдруг осознал то, на что сначала не обратил внимания: этот неуклюжий любовник Хагрид и его подружка Трелони — любительница страшных сказок и хереса — попрутся на крышу, когда их выпишут! А это значит, что опять грядут неприятности и проблемы.

На следующее утро он, подобно Дамблдору когда-то, объявил в учительской, что на крышу никто не должен вылезать под угрозой смерти или даже ещё хуже — увольнения. Педагоги восприняли это спокойно, даже Трелони, уже выпущенная из Больничного крыла. Директор с подозрением посмотрел в её глаза, таращившиеся на мир из-за стёкол огромных очков, но ничего подозрительного не нашёл.

Сивилла, как обычно, безразлично смотрела на всех и вся. Она даже уже успела нагадать скорую смерть ему самому, Макгонагалл и Спраут. Ничего необычного. В поведении Хагрида тоже ничего подозрительного не наблюдалось. Если не считать того, что во время кормления фестралов он гудел под нос что-то похожее на: «Ты порхаешь, моя стрекоза…».

Вечером после ужина Гермиона сообщила Северусу, что сегодня вела себя очень странно именно Макгонагалл. Он и сам заметил, что та пребывает в каком-то странно-приподнятом настроении и едва замечает происходящее вокруг. Даже сплетни о своей связи с козлом-Волдемортом слушает с идиотской мечтательной улыбкой.

— Ну, точно кошка, которая не только объелась хозяйской сметаной, но и нагадила в хозяйский суп! — заключила Гермиона. — Вдруг её проклял Долохов из-за несчастной любви?!

— Это меня прокляли! — вырвалось у Снейпа. — Сначала с двумя психопатами, делящими власть, работал и подчищал лоток за вечно гадящим себе же самому Поттером, а теперь должен разбираться в неадекватных отношениях своих подчинённых!

— Надо просто взять в штат психолога, — решительно заявила Гермиона.

— Кого?!

— Вот увидишь! Тебе сразу легче будет руководить! Психолог и нужен, чтобы гасить конфликты и ликвидировать очаги напряжения. И создать сплоченный коллектив! Луна Лавгуд как раз закончила учёбу в университете на факультете психологии!

— Лавгуд, которая понижает градус безумия окружающих, а не умножает его? — недоверчиво спросил Снейп, скривившись.

Гермиона уже хотела встать на защиту подруги, но он перебил её:

— Не отвечай. Я хочу сохранить остатки логики в этом мире. И немного здоровых нервных клеток. Пойду, вылезу на крышу и проверю, нет ли там кого постороннего.

— Я с тобой! — решительно сказала Гермиона. — Во-первых, мне тоже надо развеяться. После этой печальной историей с влюблённым Долоховым я чувствую упадок сил. Во-вторых, на крыше красиво, и это будет для нас отличным свиданием под луной. В-третьих, если ты кого-то там найдёшь, я не дам тебе скинуть бедолагу вниз.

— Вот за это я тебя и люблю! — устало улыбнулся Северус. — За чёткость мыслей и логику ума.

Гермиона улыбнулась в ответ, потянувшись за поцелуем. Обнявшись, они на пару минут отрешились от школьных проблем, да и от всего мира тоже...

Ночью на крыше Хогвартса было спокойно. Луну ненадолго закрыло дымкой случайно набежавшего облака, но её света вполне хватало, чтобы не оказаться в полнейшей темноте. Директор Хогвартса Северус Снейп и профессор ЗОТИ Гермиона Грейнджер, взявшись за руки, попытались оглядеться, подсвечивая себе «Люмосами». Ни Хагрида, ни Трелони в пределах видимости не наблюдалось…

Было тихо, лишь от Запретного леса время от времени доносились еле слышные шорохи ночных обитателей, да ветер шумел в кронах деревьев. Внезапно поблизости раздался тихий звук, заставивший их резко дёрнуться и покрепче вцепиться друг в друга.

— Ты слышишь то же, что и я? — шёпотом спросил Северус.

Гермиона только приложила палец к губам.

— Мур-р-р! — опять донеслось откуда-то совсем рядом.

Они осторожно двинулись на звук и, обогнув широкий дымоход, застыли в изумлении: хорошо знакомый обоим чёрный кот и серая полосатая кошка вновь сидели рядышком, прижавшись пушистыми боками и переплетя хвосты. Кошка ласково урчала, а кот старательно вылизывал её ухо. А Луна, уже освободившаяся от облачной вуали, и колючие звёзды старательно освещали эту картину…