Этому городу нужен новый герой (гет)

— Этому городу нужен новый герой, — сумрачно заявил профессор Грэм, глядя с крыши магазина "Всё за четверть дуката" на покрытую пылью набережную и человека, полощущего в фонтане свое белье.

С щелчком Грэм поправил красные труселя, плотно, но частично прижимающие к худым телесам Александра Эриковича синий комбинезон с буквой S на груди. Декан супереройского некогда факультета планировал прогулку с самого утра. Но так как шел он сегодня с супругой, которую не видел очень давно, и которая предложила разнообразить их сегодняшнюю беседу некоторыми внедрениями ролевых игр, выйти из Исла де Ниэбла Саша смог только к вечеру. Дело было совсем не в том, что в преддверии нового учебного года на него навалились какие-то дела, или что он, будучи человеком совершенно счастливым, по давнему обычаю таких господ не наблюдал часов — нет. Восемь с половиной часов он укладывал кудри в гладкую прическу, стараясь выпустить на лоб одинокую прядку, как подразумевал выбранный костюм. Кудри, которые по семейной черте жили своей насыщенной жизнью, не поддавались ни лакам для волос, ни лакам для мебели, ни гелям, ни полиролям, ни эпоксидной смоле, ни даже цементу. Уговорить все волосы лежать по одному вектору удалось только убеждением и угрозами сбрить все к чертовой матери и выставить свой скальп на грядущий аукцион в качестве парика.

Грэм постучал по прическе, вызвав звук, схожий с ударами об жестяной бак, прищуренным взором и волевым подбородком обвел площадь внизу и присел на чью-то печную трубу, грозя оставить на самом обширном месте красных трусов аккуратную сажевую окружность.

— Кто вызывал Бэтмена? —- спросила Феня хриплым голосом, подсвечивая фонариком на кромке облаков размытый силуэт тыквы. В этом королевстве иных фонариков не продавали. — Я думаю, что этот город, погрязший в грязи, пусть и лечебной, требует своих героев.

С трико более-менее разобрались. Было просто, в них всего один линейный вход и запутаться сложно, к тому же подрастянутые с одной стороны коленки как бы намекали где здесь перед. Проблемы начались уже на уровне плаща, потому что, как оказалось, он одинаковый со всех сторон вообще. И маска, плотно налипшая на лицо, тоже была больше похожа не на образ ужасной летучей мыши, а на образ летучей мыши в больших ипотечных долгах.

Мистер Грэм на печной трубе создавал образ воистину внушительный, поэтому у Фени немного затрепетал плащ на ветру, напрягся поясной ремень и выпал из кармана кусок пряника. С тщательно отработанной героической походкой, она подошла к супругу, подтягивая за собой длинный трос с крючьями на конце, который следовало пульнуть в сторону ближайшей крыши и потом как-нибудь по нему перебраться. Техническая часть вопроса как-то терялась в тумане.

— Может надо его остановить? — Фенидия кивнула на подозрительную личность в фонтане. — Он как-то странно выглядит, может болеет?

Звонко чмокнув Супермена в напомаженную голову и прилипнув к ней на секунду, Феня отодрала лицо от волос и как и положено любому Бэтмену встала в позу защитника, слегка съехав по крыше.

— Нет, этим должны заниматься супергерои поменьше, чем мы с вами. Пониже рангом.

Грэм со скрипом поправил прическу, расправил узкие манжеты костюма, который на проверку оказывался трико для занятий балетом, и воткнулся поцелуем Фенидии в щеку. Как рассказывалось в брошюре "Чудеса семейной жизни", для осчастливливания женщины ежедневно необходимо было дарить ей некоторое время объятий, разговоров и помощи по хозяйству. Александр Эрикович несколько последних дней пропадал от супруги на некотором световом удалении, поэтому считал необходимом все пропущенное возмещать. Начинать надо было с объятий.

Обхватив жену нежно, как Сергей Безруков березу, Грэм вздохнул и уставился на закат. Облака сегодня благодаря погодной магии шептали всякие дерзости в стиле "А супермен-то не настоящий", "у вас ус отклеился" и прочее. Александр Эрикович наградил их королевским игнорированием.

— Вы зачем взяли с собой абордажный крюк, душа моя? — честно поинтересовался Грэм, с любопытством глядя на тянущееся за женой щупальце веревки. — Будем воровать предметы из окон? Детей? Кататься на дирижаблях?

Памятуя о том, что ковер-самолет уже намекал им с Феней обоим на то, что их физическая форма не совсем соответствует оптимальным размерам для успешной аэродинамики, Саша надеялся, что на последнее предложение Фенидия все же не согласится.

Выдохнув прямо в большую букву S на груди Александра Эриковича небольшое сердечко, поскольку только туда и удавалось выдыхать, Феня мысленно согласилась, что не всякое происшествие достойно супергеройского внимания. Вот если бы Буян перевернулся или у Януса Полуэктовича кофе закончилось совсем, вот тогда бы другое дело.

— Это чтобы перемещаться между плоскостями, — Фенидия подергала шнур больше похожий на бикфордов. — Понимаете, нужно его раскрутить хорошенько, потом поймать удачный момент, ухнуть и бросить все вверх. По тщательно спланированной траектории, изумительному глазомеру и парочке-другой законов природы, крюк упадет в нужное место, проткнет крышу и смотается, утянув следом тело. Я видела это в документальном видео "Бэтмен и его штучки". Только вот он не сматывается. Вернее сматывается, но как-то слишком быстро, я не успеваю прикрыть лицо. Однако я отлично его раскручиваю, хотите покажу?

Фенидия уж было собралась взяться за трос, но прикинула что места маловато и есть некоторая вероятность остаться вдовой, так что просто захихикала, похлопала мужа по щечке и передумала.

— Можем ограбить Фальсум. Просто так, потом раскидать деньги на площади и посмотреть на давку. Нас же никто не узнает, мы же отлично замаскированы. Посмотрите на ваш хохолок или что это, никто не подумает, что это вы. Можно вообще делать все, что угодно. Я, конечно, не говорю, что мы должны нарушать закон, просто закон будет вынужден немного исправиться. Например, "ограбление, совершенное в плаще, ограблением не считается". Что-то в этом роде. Вы случайно не умеете летать по воздуху? На каких-нибудь внутренних резервах?

— Только на пиночном движке, — покачал Грэм головой.

Он считал, что в данный момент своей супергеройской карьеры не обладал еще достаточными силами, чтобы быть полностью неузнаваемым. Тот Супермен, которого привыкли все считать Суперменом, умело прятал свой факт необыкновенности, надевая очки и костюм журналиста. Саша Эрикович очки не носил. На журналиста похож не был, если только на обозревателя научной колонки. К тому же справедливо считал, что обладает крайне запоминающейся внешностью, запоминаемость которой усиливалась тем, что по мнению Грэма, все мало-мальски приличные заведения и дома двух островов и всех островов в округе должны были иметь его, Грэмов, портрет в красном углу помещения.

— Нет, Фальсум мы брать не будем,— подытожил он, — я не взял с собой дымовую шашку. Но можем открутить чью-нибудь антенну с крыши, собрать бутылки или подтолкнуть какую-нибудь романтическую настроенную трагичную девушку на краю крыши к шагу в новую жизнь. Мы же в Грязях, здесь таких полно, — Саша на пару секунд задумался и счет нужным пояснить, — подтолкнуть — это в смысле фигурально выражаясь, а не в спину. Я имел в виду, наоборот, втолкнуть как бы обратно, а не туда, куда обычно толкают, говоря о краях крыш и суицидальных девочках.

Грэм потряс краем плаща, на котором предательски проступали розы, выдавая его шторное происхождение.

— А знаете, у меня костюм совсем не Супермена, — заговорщицки поделился он, — "S" на моей груди значит не "Супер", "Стил" или "Надежда" на языке криптонианцев, а вполне себе "Саша".

— Ка-аа-ак? — Фенидия схватилась за сердце. — То есть сейчас на Вас костюм Саши. Ха, может быть просто Супермена назвали в Вашу честь, чтобы хотя бы первая буква совпадала. И Супермен тоже разгуливает в костюме Саши. Давно надо поставить копирайт на букву S.

Феня просканировала ближайшие крыши, но никаких девочек не было, видимо, погода сегодня не летная. Хотя идея, конечно, была заманчивая, чтобы вытолкнуть.

— Кстати, почему они никогда не прыгают сразу? Обычно ждут, пока соберется толпа полицейских с мигалками, собаками и батутами, потом кто-нибудь вылезет на подоконник и будет говорить "тшш-тшшш". Возможно, это древнее обездвиживающее заклинание. И...

Тут гладкий поток Фениных размышлений прервал писклявый голосок с небес, который говорил, что ей совершенно не к лицу этот абордажный крюк. Он вышел из моды еще до текущего тысячелетия и войдет в неё только, когда рак на горе свистнет.

— Сегодня, — Феня сощурила глаза, всматриваясь в небо, — у облаков испортился характер. Вы слышите, как они говорят, что у вас абсолютно не красные плавки? Просто немыслимо, как горсть молекул может ранить художественный вкус. Может быть именно сейчас, когда небо шепчет такие вещи, на крыши Грязей и повыходят желающие свести счеты с жизнью. Тогда я смогу бросить в них свой крюк и подтянуть сюда, а потом уже сказать "тшш-тшшш" и прочее.

Феня потопала по крыше, чтобы согнать стайку серых голубей.

— Давайте пройдемся, может кто-то уже стоит и ждет батут. Как вы, кстати, сюда забрались? Меня долго не хотели пускать какие-то опасные старушки со спицами. Я уверена, что они работают на японскую мафию или на Пожирателей, так много шипящих звуков издавали. И что-то про Сталина.

— Я поднялся по лестнице, — доверительно ответил Александр, — прям вот пешком. Но, конечно, преодолев множество неприятностей.

Грэм возложил руку Фенидии себе на сгиб локтя и направился по крыше, грохоча кедами по железу и изредка поскальзываясь. По пути Саша поведал супруге про ров с грязью возле подъезда, замаскированного под бомжа сфинкса, задающего вопросы о мироздании ("Э, сынок, мелочи нет на хлебушек?"), про непреодолимые ступени, на стороне которых была сама бессердечная гравитация, про тяжелую дверь с чердака, которую пришлось толкать плечом богатырским и которая едва не оглушила Грэма инфернальным скрипом.

Дойдя в такой бесспорно захватывающей беседе до края, Александр Эрикович с грустью посмотрел на три метра, разделяющую ту крышу, на которой находились они с Феней, и ту, на которую хотелось дальше гулять.

— Можно же, в принципе, кинуть вас? — спросил Грэм и добавил, — вас, в смысле, это я не сам с собой разговариваю. Три метра для меня, вращающего спутники силой взгляда, ничто. К тому же, на вас костюм Бэтмена. На месте воздуха, увидев этот плащ и опасные ушки, я бы подхватил их обладателя и тащил хоть на край земли. Но в конечном счете мы можем просто спуститься и подняться по пожарной лестнице.

— Это будет раз плюнуть, — Феня не мигая посмотрела на лестницу, потом на три метра пропасти. — Я имею в виду просто перелететь это расстояние и не испытать при этом никаких проблем. Совершенно. Но даже если у меня получится долететь, нет, я ни в коем разе не сомневаюсь, что у Вас хорошая толкательная сила, особенно по отношению к кому-то, кто на краю крыши стоит, просто есть много условий — попутный ветер или землетрясение, может меня заденет крылом воробей и собьет с пути. В общем, даже в случае удачного приземления, Вы то останетесь на этой стороне. И пиночный движок не прихватили.

Крыша была скользкая и коварная, можно сказать, норовящая схватить за ногу. Фенидия рассчитала силу с которой нужно оттолкнутся от козырька, по её мнению, конечно, рассчитала. На самом деле просто сложила жесткость крыши, размер кроссовок, гравитационную постоянную и поделила все на два.

— По всему выходит, что нужно будет хорошенько разбежаться. И лучше бы не превышать скорость света, а я знаю, как Вам трудно это контролировать. Каждый шаг. Мне надо как-то сгруппироваться? Руки по швам или одну вперед, как делают все, кто прыгает с крыши на крышу.

Пришлось отцепить крюк от пояса, хотя и с некоторым душевным скрипом. Какой же нормальный Бэтмен отправится на дело без сматывающейся веревки? Железный крюк покатился вниз, звякнул о край и рухнул в чье-то окно, судя по треску разбитого стекла. Хоть и не удалось свернуть достаточно антенн, но нужная доза вандализма почти набралась.

Александр Эрикович трагически закрыл глаза. Так он скорбел по разбитому окну и по молодости крюка, который даже не послужил Родине, как мог бы. Но даже сквозь опущенные веки Грэм видел три метра пропасти (два этажа, как никак), вытянувшуюся в позе приветствия германского аристократа жену и противоположный берег, притягивающий своей нехоженностью. По-хорошему, Грэм эти три метра без проблем бы перепрыгнул. Тут даже не особо бы пригодились его паркурные умения, которыми он обзавелся в одном из миров, где гостил на каникулах, так как по мнению Александра Эриковича, человек его роста и комплекции должен с разбега прыгать на четыре и дальше. Но сегодня у него было два стоп-крана — во-первых, Фенидия, утяжелявшая его прыжок на свои двадцать килограммов (Саша свято верил, что она весит именно столько), и, во-вторых, плащ, который развевался за плечами и мешал даже просто ходить, не то, что делать что-то более шустрое.

Решение пришло само собой.

— Феня, я понесу вас, а вы мою честь, достоинство и плащ. Сейчас я буду раздеваться, — предупредил Саша.

Несколько раз по пути остановившись, подозрительно глядя на супругу и волнуясь, что такого зрелища она может и не пережить, Саша отстегнул багровую штору с плеч, пряча в нее же брошки в виде звездочек, сложил ее в кулечек и изящно швырнул тот жене.

— А сейчас, если вы отдышались и не сражены моим облегающим костюмом, — Грэм подергал ногой, как участник "Мистер Вселенная", уверенный в своей непобедимости, — карабкайтесь ко мне на плечи. Я могу лечь, чтоб вам было удобнее.

— Что же, — Феня втянула в себя воздух, объемом значительно превышающим ёмкость легких нормального человека. И только брошенный плащ смог прервать процесс втягивания. — Конечно, я понесу все это.

Если кто-то думает, что было легко двинуться с места, то этот человек просто никогда не видел Александра Эриковича в трико. Ситуацию усугублял еще тот факт, что так просто вскарабкаться Феня не могла, её физические возможности укладывались в высоту табуретки, на которую можно было просто прыгнуть. Саша был чуть-чуть повыше табуретки, поэтому пришлось импровизировать.

Фенидия зажала плащ под мышкой, засучила рукава и закатала штанины до колен. В ее понимании это был просто край бурлеска, дальше уже — что? — шапочку снимать? Но для дела можно было и не на такое решиться.

Дальнейшие движения можно было описать, как элементы урока физкультуры для детей-подростков-пенсионеров 70-х, когда нужно было подтянуть колено к голове или голову к полу. А потом взять скакалку и запутаться в ней к черту. Проще говоря, все поскрипывало и пощелкивало.

— Я готова, — наконец, сказала Феня и разбежалась. — Я назову это "элемент Конопли" и выбью патент.

Когда высота была взята, иными словами, когда Феня уже была на двухметровой отметке и сжимала голову мужа стальными объятиями, от любви, конечно, только по этому поводу, пришлось открыть глаза.

— Мы уже приземлились?

"Мы еще даже не оторвались", — хотел было сказать Грэм, но обнаружил, что подталкиваемый супругой сзади, костюмом супермена вокруг по всему периметру, ветром там, где не было жены и костюма, он уже действительно приземлился на другую крышу.

Та была покрыта уютной рыжей черепицей, и Александр Эрикович по одному только ощущению ее под ногами понял, что там внизу что-то, где можно поесть шавермы с жареными Грязевскими комарами и послушать Бродского.

— Вы как относитесь к хворюшке? — не спуская жену с закорок, Грэм ланью проскакал до двери на чердак, откуда можно было бы без проблем спуститься вниз. — Я вот обожаю. Главное, не думать о том, что та растет в Фо-мойке, куда что только не течет. Но, с другой стороны, нам ли с вами, Феня, бояться радиоактивной пищи? Это она должна бояться нас.

Подкинув Феню на спине, как походный рюкзак, Саша затянул какую-то песню про то, как на чью-то девушку упал космодесантник, и помчался вниз, искать выход с крыши и еду.