Неозвученные чувства Достоевского (джен)

Примечания:

Фф сделан к челленджу 14 февраля.

Фёдор Достоевский — террорист. Он пытался уничтожить эсперов, но у него это не получалось. Его главным врагом был Дазай Осаму — эспер, способный обнулять способности других. Они постоянно соревновались в спасении или уничтожении мира. Дазай — белый свет надежды, а Фёдор — чёрный, мрачный цвет смерти.

* * *

Фёдор, как обычно, размышлял о том, как бы обыграть Дазая в игре не на жизнь, а на смерть, но в голову ничего не лезло, кроме лица Осаму и его прекрасной улыбки.

"Чёрт! Почему именно он? Вокруг меня множество людей, но из всех них я влюбился во врага! Почему я такой глупый? Что в нём такого хорошего? Ну, милый, весёлый, но только не со мной… Ещё красивый, умный. Его глаза прекрасны. Они ассоциируются у меня с самым вкусным кофе или горячим шоколадом… Я бы был рад отведать эти напитки…" — думал Достоевский.

Внезапно к нему в кабинет кто-то постучался.

— Сэр, могу я войти? — послышался за дверью голос Гончарова.

— Да, входи.

Иван открыл дверь и зашёл внутрь с подносом, на котором находилась кружка с крепким чёрным чаем без добавления сахара и несколькими бутербродиками, состоявшими из масла, намазанного на ломтики батона, докторской колбасы и сыра, привезённого с родины Достоевского.

— Положи на мой рабочий стол, — сказал Фёдор, указав на названное место.

Гончаров подумал про себя:

"Сэр сегодня, похоже, думает о том же, что и всегда, только волнуется намного сильнее, чем обычно. О чём же именно он думает?"

Он посмотрел на Фёдора и заметил, что тот кусал подушечки своих изящных, тонких пальцев.

— Извините, вам не больно? Просто у вас уже кровь течёт, — начав волноваться за своего господина, проговорил Гончаров.

— Что? — озадаченно спросил Фёдор. Потом он посмотрел на свои руки и издал возглас. — Твою ж налево! Гончаров, неси перекись и бинты!

— Слушаюсь! — ответил Иван и выбежал из кабинета босса.

"Где же аптечка?" — думал он, носясь по штабу.

— Ты чего? Что ищешь? — спросил Сигма.

— Не знаешь, где у нас аптечка?

— А? Зачем тебе аптечка? Ты поранился? — обеспокоенно задал тот вопрос.

— Нет. Не я, а Дост-кун.

— Ясно. Она вон там. Только берегись Гоголя — он тут где-то ходит. Может остановить и задать глупый вопрос, поэтому постарайся не попасться ему на глаза.

— Хорошо, спасибо за предупреждение.

— Не за что.

В это же время у Фёдора...

— М-да… Я слишком сильно задумался о Дазае Осаму. Нужно что-то делать с этим. Так продолжаться не может.

Николай Гоголь стоял за дверью кабинета Достоевского, подслушивал его разговоры с самим собой и пришёл к выводу, что нужно как-то помочь своему сообщнику. Он настолько поддался размышлениям, что не заметил, как сзади подошёл Гончаров.

— Что ты здесь делаешь? Неужели шпионишь за Дост-куном?

— Конечно же, я это делаю! А ты что, не понял этого раньше?

— Нет, не понял.

— Ну ладно, — хмыкнул Николай и, использовав свою способность, телепортировался.

— Ладно… Нужно помочь Достоевскому.

Зайдя в кабинет, Гончаров достал из аптечки бинты и открыл флакон перекиси. Он полил на одну из подушечек на пальцах перекисью, а потом обмотал бинтами, и то же самое проделал с другими пальцами, завязав на каждом из них по бантику.

— Я теперь похож на Дазая, — рассеянно подумал Достоевский.

— Сэр, могу я поинтересоваться, о чём вы снова задумались?

— Да так, просто думаю об одном человеке… Как его получше уничтожить…

— Вы о Дазае Осаму?

— А? Ага…

— Что ж, я не буду вам мешать. Позовите, если что-то понадобится, хорошо?

— Угу, — уже без явного интереса промычал Фёдор.

В кабинете у него стоял компьютер, который показывал, что происходило у его любимого.

На мониторе отображалось следующее: Дазай, как обычно, улыбался и смеялся с Ацуши. Однако он ощущал нечто странное.

"Возможно за мной следят, — пронеслось в голове у Осаму, — нужно что-то предпринять".

— Ацуши-кун, иди в агентство. Сейчас кто-то следит за нами, а именно за мной, поэтому уйди, пока не пострадал.

— Что? Дазай-сан, вы решили так уйти от работы? Не волнуйтесь, если вы сейчас пойдёте гулять, то я ничего не расскажу Куникиде, а он и не узнает, так как его здесь нет.

— Ацуши, ты меня не расслышал? — спросил Дазай с мрачным и недовольным видом.

— А? Вы что, серьёзно? Думаете, я вам поверю? Вы небось просто хотите слинять от обязанностей!

— Конечно, Ацуши. Я просто хочу уйти от работы. Ага, ага, — с каменным лицом отозвался Дазай.

— Дазай-сан, я вас понял. До свидания. Надеюсь, что вы со всем разберётесь.

— Не волнуйся, разберусь. Пока-пока.

"А теперь нужно разобраться с тем, кто за мной следит…" — подумал Осаму.

Тем временем у Фёдора...

— Он догадался? Но как? Камера даже звука не издавала! Это способность моего знакомого и я знаю, что заметить её очень трудно. Я сам не смог её заметить, так какого фига?!

У Дазая.

— Хм… Мне нужно в комнату с компьютерами в агентстве. Там я смогу найти нужную мне информацию. Надо поймать Достоевского.

Дазай отправился в агентство поздно вечером, чтобы найти то, что важно для спасения мира и всех эсперов на планете.

Спустя некоторое время...

— Вот оно! Наконец-то. Так… Стоп! В смысле? Почему именно это место? Достоевский что — совсем глупый? Ладно… Неважно… Придётся идти туда…

На следующий день...

Дазай пошёл гулять по переулкам, ожидая увидеть Достоевского, так как тот был обязан пройти здесь, чтобы переодеться в свою обычную одежду.

— О, а вот и он! М-да, переполох там он устроил знаковый… Так, а вот и шапочка. Думаю, если я её надену себе на голову, то он очень сильно разозлится. Мне это будет на руку, только немного опасно. Опасность и смерть преследует меня на каждом шагу, так что не особо-то мне и страшно.

"Так, объект приближается… Вот он, тот момент!" — размышлял Дазай Осаму.

— Демон Фёдор! Приветик! Давно не виделись, правда? — произнёс Дазай с улыбкой на лице и махая рукой в знак приветствия.

— Ага, очень давно… Эй! У тебя моя шапка! Верни!

— Ну, что же ты так? Разве мне не идёт?

— Не идёт.

— Ну и ладно. Тогда лови.

— Знаешь… Ты очень странный, — ответил Достоевский, подбирая шапку с асфальта.

— Правда?

— Да…

— Ну, я рад, что хоть для кого-то я отвратителен.

— Я не говорил такого…

— Молодец! Ладно, я пошёл. Пока-пока!

И тут грянул выстрел.

Дазай упал на асфальт, а Достоевский прошёл мимо него, сообщив, что не задел жизненно важные органы, и ушёл, оставив Осаму истекать кровью.

Примечания:

Продолжение не следует:)