Все знают (гет)

Быть победителем тролля Рону понравилось. Тем более Гарри, не любящий внимание, старался избегать разговоров о произошедшем, делая вид, что он там был вообще не при чём. Зато Рон с удовольствием рассказывал всем желающим о героическом сражении, которое с каждым разом обрастало новыми подробностями. Завистливые вздохи парней и восторженные взгляды девчонок грели душу не избалованного вниманием Рона Уизли.

Домой на каникулы он ехал с некоторой опаской. Конечно, быть героем оказалось приятно, но у мамы на такие вещи своё мнение, так что Рон ожидал как минимум часовую лекцию о поведении, а может и тяжёлое полотенце, которое матриарх семьи Уизли не стеснялась опускать на спины непослушных отпрысков. Но вместо выговора Рон получил непонятные расспросы. Маму почему-то ужасно заинтересовала та девчонка, Гермиона. Спрашивала она обо всём — как Грейнджер выглядит, во что одевается, как учится и чем занимаются её родители. Рон под давлением вспомнил даже то, на что и не пытался обращать внимания. Но, судя по всему, маму ответы удовлетворили, и она от него отстала, пробормотав напоследок странное «Ты выбрал самый лучший способ построить отношения, сынок!». Мальчик решил, что это она так странно похвалила его за историю с троллем и забыл об этом разговоре.

На каникулах после второго курса мама задавала странные вопросы, интересуясь, переживал ли Рон пока Гермиона лежала окаменевшая в больничном крыле. Что за чушь, конечно переживал! Рону совсем не понравилось делать домашку самому, и он очень надеялся, что Грейнджер за лето успеет разобраться во всём то, что пропустила.

Весь третий курс мама в письмах обязательно интересовалась самочувствием Гермионы, и Рон, смирившись с этой причудой, терпеливо отвечал, что у Гермионы всё хорошо. Так как больше Грейнджер никуда надолго не пропадала, с домашкой было намного проще, и Рон даже почти сразу перестал с ней ругаться насчёт пропажи своей крысы. Короста всё равно была уже старая, а делать уроки самому очень не хотелось.

На четвёртом курсе, узнав об их ссоре с Гарри, мама первым делом написала письмо, в котором спросила, не поссорился ли заодно Рон с Гермионой. Он всё ещё не дурак самому делать домашку, поэтому с Грейнджер старался вести себя как раньше, и даже не пытался переубедить её насчёт выскочки-Поттера. А на рождественском балу стало понятно, что все вокруг почему-то считают их с Гермионой парой. Девчонки сочувственно вздыхали, парни предлагали набить Краму морду и обещали поддержать в этом благородном деле. Рон изображал, что он выше всего этого, а сам пытался понять, с чего вообще окружающие могли такое про него подумать.

К пятому курсу Рон смирился с тем, что даже все домашние уверены, что они с Гермионой в отношениях. Похоже, ничего такого не предполагал только Гарри, который вообще отличался ужасной близорукостью, и дело было не только в проблемах со зрением. Рон порадовался, что до того возраста, как подобные слухи его могут к чему бы то ни было обязать еще куча времени, и перестал обращать на них внимание.

На шестом курсе мама наконец-то переключилась на зарождающийся роман Джинни и Гарри, и Рон понадеялся, что про него забыли. Но, уже после побега на поиски крестражей, получив письмо с наказом «беречь Гермиону», понял, что с памятью у мамы всё даже слишком хорошо. Хуже того, оказавшись в палатке на троих, начал странно вести себя Поттер. Старался по возможности оставить Рона с Гермионой вдвоём, избегал лишний раз дотрагиваться до девушки, а если не получалось, кидал на Рона извиняющиеся взгляды. Садиться начал так, чтобы Рону доставалось место ближе к Грейнджер. В какой-то момент Рона это настолько выбесило, что он сбежал, но очень быстро почувствовал угрызения совести и вернулся.

Жаркие объятия в честь победы над Волдемортом, вызвавшие слезу умиления у Молли Уизли, которая оказалась свидетелем этого проявления чувств, окончательно похоронили надежду убедить её в том, что между Роном и Гермионой ничего такого нет. Поэтому сейчас, через пару месяцев после победы, Рон сидел на кухне в Норе, вцепившись в кружку с чаем, и выслушивал рассуждения матери о своей дальнейшей жизни.

— Жить будете у нас, сделаем ремонт в комнате Джинни и её вам отдадим. Джинни переедет к Гарри, но это конечно после того, как учиться закончите. Хорошо, что вам разрешили седьмой курс заново пройти. Вот только свадьбу лучше сейчас сыграть, в августе, до начала занятий…

— Подожди, мама, какую ещё свадьбу? — не выдержал Рон, хотя собирался молчать и не реагировать.

— Как это какую? — всплеснула руками Молли, уставившись на Рона, как будто у него выросла вторая голова. — Конечно же вашу с Гермионой! Гарри и Джинни поженятся следующим летом, а вам откладывать некуда.

— Но я даже не делал ей предложение! — попытался возразить Рон, уже понимая, что это не поможет.

— И что? Все и так знают, что вы собираетесь пожениться. Но если тебя так беспокоят формальности, то сходи и сделай! Заодно уточнишь, собирается ли Гермиона приглашать на свадьбу родителей, или им на волшебном празднике будет неуютно, и вы потом с ними отдельно отметите.

Рон обречённо махнул рукой и вышел из кухни. Гермиону он нашёл в саду, в компании Гарри и Джинни. Вдруг подумав, что как раз с ней он вопрос отношений не обсуждал ни разу, Рон испугался, что она так же, как и эти мамины «все» считает их брак делом решённым.

— Герми, у меня к тебе очень важный вопрос! — начал он, еле сдерживаясь от детского желания зажмуриться. — Хочешь ли ты выйти за меня замуж? Вот прямо скоро, в августе?

— Рон, ты перегрелся? — заботливо уточнила Гермиона, вызывая у Рона вздох облегчения. — Я вообще не собираюсь замуж в ближайшие лет пятнадцать, а за тебя тем более, вы с Гарри мои друзья. С чего такие вопросы?

— По мнению моей мамы, «все» знают, что мы с тобой скоро поженимся. Свадьбу она наметила в августе. И да, Гарри, ты зря ржёшь! Ваша с Джинни свадьба следующим летом, Джинни переедет жить к тебе, а мы с Герми займём её комнату после ремонта.

В саду воцарилась испуганная тишина. Свадьбу не хотелось никому из них, но Молли Уизли была слишком серьёзным аргументом, чтобы от неё просто так отмахнуться. Даже всё знающая Гермиона не торопилась поражать друзей своей находчивостью, предлагая выход из тупиковой ситуации.

— А давайте сбежим? — наконец нашлась Джинни. — Можно воспользоваться той вашей палаткой, или укрыться у Гарри на Гримо. А потом целый год в Хогвартсе, если на рождественские каникулы не ездить домой, то и до лета протянем.

— А сразу после экзаменов я в Европу учиться уеду, ты к своим Гарпиям, а мальчики… переживут как-нибудь — подхватила Гермиона.

— Нас в Академию Аврората взять обещали, там общага есть. — добавил повеселевший Гарри.

— Только если мы вчетвером будем всё оставшееся лето жить в палатке, да даже на Гримо, «все» точно уверятся, что у нас отношения! — попытался воззвать к голосу разума Рон.

— А нам когда-нибудь было какое-то дело до этих «всех»? — фыркнул Гарри. — Вот миссис Уизли, это да. Но если хорошо прятаться, то когда-нибудь она от нас же отстанет?

Спустя три месяца, уже будучи в Хогвартсе, Рон и Джинни получили письмо из дома с известием о беременности Флёр. Молли Уизли переключилась в режим бабушки, и все четверо вздохнули с облегчением.

_____