Ç'est la vie (джен)

Зрение размылось от скопившихся слёз, и как бы я не пыталась их удержать, они горячим потоком скатились по щекам.

А хуже всего было то, что в данный момент на меня смотрели четыре подростка, которые даже не пытались скрыть презрение, так и сквозившее от выражений их лиц. Я ущипнула себя за бедро, в надежде совладать с собой через боль и придумать четкий ответ, который позволит не уронить остатки гордости.

— Боже, ты опять распустила нюни, Карина — насмешливо проговорила Настя.

В кабинет заходит учитель, который снова игнорирует происходящую перед ним сцену, отворачиваясь и выходя из кабинета, когда слышится яркий звук хлопка. В целом, всё как всегда. Все уже устали от истеричного подростка.

В неверии смотрю на ту, что ударила меня. Как… Как она посмела? Горькая обида, вместе с гневом, снова затопила всё моё естество. Не в силах больше сдерживаться, я зарычала от злости, после чего кинулась на обидчицу, не ожидавшую подобного.

Обычно в моих силах было только поплакать, когда горечь от воспоминаний накатывала. Как в те дни, когда я пыталась быть дружелюбной, когда та идиотка, внутри меня, пыталась их простить. Когда они… А что уж теперь вспоминать? Зачем? Вернуть себе контроль над телом, что от обиды стало бить со всей силы, никак себя не контролируя?

Или наоборот? Ещё больше дать разгореться обиде на… Подростков? Нет, на то, что всё происходило именно со мной, пока все остальные наслаждались спокойными деньками. Почему именно я? Каждый божий день, попытки чему-то соответствовать оканчивались неудачами. Пыталась, видимо, недостаточно.

Из моего горла вырвалось несколько смешков, а ощущение неправильности происходящего не покидало моего сознания. Не смея её оскорбить хоть раз, я сама затеяла драку. Первую за эти пять лет, ведь попытки что-то исправить всегда ничем хорошим не заканчивались.

Кусая со всей силы девушку за запястье, краем своего сознания, я надеялась, что оставлю шрам ей навсегда. Это будет ей напоминанием об ошибке, которую она совершила, сотворив подобное с человеком. Дабы она перестала всех нас считать жуками у себя под ногами.

Пока свершались попытки оторвать меня от неё, я крепко держала её за шею, пытаясь таким образом выразить всё: и обиду, и разочарование, и гнев — что копились внутри все эти года. А ведь когда-то мы дружили…

Почувствовав особенно сильный рывок, я упала на спину, начиная хохотать как сумасшедшая. Было так смешно впервые видеть, как плачет не только девочка Карина, но и эта сука, что испортила мне жизнь. Каждый день, она считала нужным опустить чужую самооценку на дно. Считала, что лучше меня. Так нет же. Она даже хуже в сотни раз.

Попытавшись встать на колени, я протянула руку в её сторону и что-то сказала, на что Настенька только сильнее скривила своё уродливое лицо, которое моя персона, по глупости, когда-то считала красивым до невозможности.

Вдруг, всё резко поменялось. Оттолкнув своих подружек, что кудахтали над ней как курицы-наседки, она подбежала ко мне и толкнула со всей силы, отчего я ударилась об парту, после чего почувствовала головокружение и слабость, отчего резкий хриплый смех в комнате постепенно стал смолкать, а сознание стало мутнеть.

Дальше ничего вспомнить не смогу, как бы не старалась.

Помню только, как очнулась, облокотившись о мусорный ящик, от которого несло чем-то протухшим, а рядом возилось тело, воняющее, возможно, даже сильнее. От головной боли, я не могла даже осмотреть место, где оказалась, только шевельнула рукой и ту прострелила такая боль, будто бы меня переехала машина.

На самом деле, всё время, что моё тело там провалялось в таком состоянии, летело для меня незаметно, а потому, я очень удивилась, когда в один день проснулась и ни боли ни лихорадки, что мучали меня всё это время, как не было, а рядом из моих бывших соседей осталось только два трупа и один доходяга, что всё время, пока проводилось расследование и поиск зацепок о том, почему тут очутилась я, в этому переулке, только корчился и пускал пену изо рта.

Хотя ещё недавно эти трое выпивали палёное пойло, часть из которого сейчас была разлита по асфальту, не обращая внимание на безвольно валяющееся тело в лихорадке. Возможно, это была карма, но в тот момент меня захватило подозрение, что этот проклятый переулок какой-то странный, раз в нём едва не умерло аж четыре человека. Всего три, те, что были даже лучше, по состоянию, чем я. Смешно, не правда ли?

В тот миг, мне не хотелось ни о чём думать, ведь голова была так блаженно пуста, как никогда в жизни. А потому, проведя быструю проверку состояния находящихся рядом со мной тел, вышла из переулка, вслед за манящими моё сознание огнями. В реальности же, как выяснилось позже, никаких огней и не было, это были просто галлюцинации, на фоне недостатка еды и огромного стресса, свалившегося на организм.

Тот день запомнился мне всего несколькими особо яркими моментами: моим пробуждением, осознанием, что рядом, в метре от моего местоположения, находятся трупы, и попаданием в отделение полиции, что так и не смогла добиться внятного ответа на свои вопросы, ведь, неожиданно для всех, сказать им я ничего не могла.

Я понимала их речь, однако, так и не смогла соединить столь разные для своего сознания слова в чёткое предложение, а потому только смотрела на этих людей, периодически вспоминая несколько слов, произнося их, однако, ставя таким образом мужчин перед собой в ещё более непонятное положение, так как эти слова не были никак связаны друг с другом.

И это я тоже понимала, однако в голове всё мешалось, а сознание будто бы покрылось белой пеленой, отчего максимум, что имела возможность делать — только моргать и идти в ту сторону, куда мне укажут, слыша, как эти люди говорили, мол, жаль ребёнка, наверно, с ним случилось что-то страшное.

Они начали куда-то звонить, что-то спрашивать у людей на другой трубке, однако, уже через десяток минут сбрасывали звонок, ругаясь, так как у них, очевидно, что-то не получалось. Не знаю. В это время я только смотрела на картину, столь странную и при этом приковывающую мой взгляд к себе.

Именно она в тот день мне запомнилась больше всего, ведь на ней была изображена девушка, грудь которой не была покрыта кожей или мышцами, нет. Там были только рёбра, которые будто бы двигались, как и она сама, а ткань, скрывающая её горло колыхалась от ветра, бьющего в открытое окно.

Интересно, а это была иллюзия?...

* * *

Темнота вокруг меня скрыла всё, что происходило вокруг, пока я сидела на том диване, в холле, в полном непонимании от ситуации. И именно сейчас я почувствовала ясность сознания, который не было, когда я бодрствовала.

А потому, меня затопило всем тем, чего я так опасалась: непонимание, опасение, страх и, наконец, раздражение.

Непонимание от того, как я здесь оказалась, ведь ещё недавно находилась в своём маленьком городке на окраине страны, про который никто и не вспомнит уже. Ведь только недавно, я дралась с той сукой и вот, бам, я здесь, валяюсь посреди тёмного переулка с лихорадкой.

Я опасалась, что это был не сон. Что всё происходило на самом деле, и если я сейчас нажму на ту кнопку, которая выглядела как пауза видео, то всё продолжится. Или же наоборот ничего не изменится и я так и продолжу существовать до того момента, пока не покончу с собой.

И я не понимала, чего хотела больше, ведь знала, что последствия той драки скажутся только на мне, как всегда. Ведь каждое моё движение тщательно отслеживалось, а потом обсуждалось в классе, а потому, боюсь, травля будет возобновлена с удвоенной силой.

Также я боялась. Я боялась того, что произойдёт дальше. Неважно в какой вселенной, стране или городе я нахожусь — это неважно. Важно то, что будет со мной, пока я одна, и не имею какой-либо поддержки за своей спиной. Кому нужна девчонка, не умеющая даже говорить на… А что это был за язык?

Он был довольно певучим? Нет, это был точно не итальянский, я бы поняла сразу, ведь некоторое время им занималась, правда, из-за того, что у меня не оставалось и капли сил на себя, после школы, я довольно быстро бросила это дело и посвятила себя постепенному деградированию личности.

А из певучих у нас ещё… Французский, да? Удивительно, но я когда-то точно также пыталась учить и французский, но бросила уже после первой же недели. М-м-м, да, я была довольно безответственной, хотя, как «была»? Есть и буду, так сказать, ведь это хорошая отмазка, которая помогала мне по жизни справляться с самобичеванием, на фоне резко упавшей самооценки.

Присев на пол или, скорее сказать, что это была тёмная вода, которая почему-то была твёрдой, однако, иногда, когда я хотела до неё дотронуться у меня это выходило и я ярко чувствовала холод на мокром пальце. Меня это на секунду удивило, прежде чем я почувствовала безразличие к этому происшествию, а мысли мои, будто бы насильно, вернулись к теме.

Бесит, что я не могу понять, как отсюда выбраться. В сторону той кнопки я даже смотреть не хочу, ведь не знаю, как она действует. Может быть, она запустит самоуничтожение моего сознания, из-за чего я сдохну в первые пару секунд. Заманчивое предложение, но мне всё ещё слишком любопытно, как я оказалась в… Где? Возможно, это Франция, а может быть, что на деле это просто поселение в Южной Америке, в котором разговаривают на французском. Хотя, вряд ли, ведь город выглядел довольно развитым и даже инновационным, пусть и не стоит рядом с Нью-Йорком.

А может я вовсе попала в другое время? Ну, тогда будет неудивительным, если это и вправду будет Париж, пусть и надежды на это почти нет. Хотя… Надеюсь, что во времени я не особо далеко ушла от своего, ведь жизнь в довоенное время это довольно… Страшно? Ужасно? В общем, лучше будет сразу нажать на ту кнопку паузы.

Решившись перейти к активным действиям, я встала со своего места, после чего огляделась, правда, ничего нового не увидела. Пустота слева, пустота справа, пустота прямо и так далее. А потому я просто подошла поближе к кнопке, однако сжала руки за спиной, дабы избежать соблазна или случайности.

Однако, ничего нового я не увидела, путём простого оглядывания «места преступления», а потому решила перейти к более активным действиям, из-за чего стала тыкать в пространство над кнопкой, думая, что моя рука с лёгкостью пройдёт мимо, но уже через пару минут тыкания в одно место, я устала, ведь ничего не выходило.

Уже порядком уставшая от того, что ничего не происходило, а мысли, как назло, пришли в порядок, я решила ударить головой по барьеру, что окружал эту кнопку. Присев с левой стороны, я приготовилась и-и-и-и…

Ничего не вышло. Ведь послышались громкие чужие голоса на французском языке, после чего всё пространство покрывалось белой сеткой, осыпаясь, а я постепенно стала растворяться и исчезать. Сначала мои руки и ноги, потом моё туловище, а после я уже почувствовала столь непривычную дымку над сознанием.

Очнувшись, я нахмурила брови, так как не видела ничего перед собой от света, бьющего мне глаза из фонарика, который держал этот странный человек в форме, который что-то проверял, заставляя меня поднимать руки и трогая мою голову, из-за чего задел один из синяков, который, видимо, недостаточно зажил. Заохав, он только покачал головой, а потом повернулся к уже знакомому мне мужчине-полицейскому, который начал слушать быструю тарабарщину этого психа.

Медленно переведя взгляд на лампу, вокруг которой летела какая-то чёрная мушка, я осознала, что это не что-то реально существующее, а просто у меня от того фонарика остался небольшой тёмный пробел в зрении. Поморщившись от своей глупости, я только вздрогнула от особо громкого крика врача, который ругался с полицейскими, ведь те, как идиоты повели маленькую девочку не в больницу, а сразу в отделение.

Прямо сейчас, как я успела понять, эти люди не понимали, что такого могло со мной произойти, что этот человек так ругается, а врач не понимал, как это объяснить нормальным языком, так как, видимо, довольно мало общался с такими тугодумами, как эти полицейские. А потому изъяснялся только научными терминами, которые даже я не понимала, тем более, что произносил он их с огромной скоростью.

Почувствовав бурчание в животе, я только прижала руки к нему, однако заметила небольшую странность: мои руки немно-о-о-ожечко, не выглядели как мои. Они были маленькие, без единого шрама, а также, на них ничего не было написано синей ручкой, что удивительно, ведь обычно мои руки полностью обрисованы всякой ерундой, вроде объяснения задачи по геометрии или рисунка какого-то чудовища.

Пока я разглядывала руки, на меня, наконец, снова обратил внимание тот доктор, который подбежал ко мне, став спрашивать, хочу ли есть. Довольно специфичный вопрос, ведь я находилась в этом месте уже пять часов, если не больше.

Разглядывая странную жижу на тарелке, которую я уже давно успела поковырять, понюхать и даже попробовать, я не понимала, почему на меня так внимательно смотрят эти странные люди. Как привели меня в эту столовую, так с того момента и начался какой-то сюжет триллера ужастика.

Они всё это время внимательно наблюдали за каждым моим движением, а когда я убрала вилку, которую случайно достала вместо ложки, то стали что-то чиркать в своём блокноте, всё ещё пристально наблюдали за мной, не отводя глаза. Ладно ещё то, что они положили мне в тарелку какую-то полужижу, полукашу, безвкусную, я могу это стерпеть, мне не привыкать есть нечто столь… Отвратительное и похожее на личинок.

Но чтобы за мной наблюдали, при этом о чём-то переговариваясь у меня за спиной… Навевает не лучшие воспоминания с обедов в школе. Тяжело вздохнув, я с тоской посмотрела на тарелку перед собой, после чего перевела взгляд на уже знакомого мне врача, который только вернулся, после того, как отлучился куда-то теми людьми.

Отодвинувшись на стуле, я встала, после чего подошла к нему, ведь лучше рядом с знакомыми мне существами находится, чем рядом с «ними», которые олицетворяют мой самый большой страх, когда говорят обо мне то, чего я не знаю. Мне и от суки той хватило слухов, мол, я шлюха продажная.

Пройдя несколько метров до него, я взяла его за руку, не ощущая никакого смущения, из-за дымки над сознанием. Если честно, она была как вредна для меня, так и весьма полезна, ведь благодаря ней я могла делать то, чего бы и жизни не сделала, из-за своего извечного смущения.

Только благодаря этому, врач обратил на меня внимание, расплывшись в умилительной улыбке и став что-то непонятно сюсюкать. Нахмурившись, я уже открыла рот, чтобы сказать ему, чтобы он не говорил со мной в таком тоне, прежде чем вспомнила о своей проблеме с языком. Боже, как же сложно не иметь возможности вслух усомниться в умственных способностях человека…

Громко вздохнув, я закатила глаза, после чего перевела взгляд на тех людей, что до сих пор что-то строчили и наблюдали за нами, и показала на них пальцем, наклонив непонятливо голову, посмотрев обратно на этого мужчину, как бы спрашивая: "Кто это такие и что они тут делают?». Данная пантомима, видимо, выглядело смешно в моём исполнении, ибо я не понимаю реакции на неё этого человека, что подавился смехом, скрыв его за кашлем.

— О, мальчик, они просто следят за тем, как ты себя ведёшь, — что? Зачем? И почему? Во-первых, почему я мальчик? Во-вторых, зачем им за мной следить? Но спросить я ничего не могла, да и вряд ли бы успела, ведь нас прервали довольно беспардонным образом. В столовую забежала женщина, которая говорила что-то о том, что уже привели «Мадам Андрэ», а потому стоит поспешить.

Ничего не понимая, я просто шла быстрым шагом за этой женщиной в белом халате, которая не особо-то и пыталась за мной следить, даже когда я путалась в ногах и едва ли не падала. Осматриваясь в этом здании, я заметила, что он отчего-то был довольно пустынен, а все люди, которые тут вообще были, просто сидели за столами, что-то строча на бумаге, которую после зачем-то засовывали в аппарат-измельчитель.

Или это просто ещё раз мне что-то показалось и на самом деле они просто писали, что данный документ не годен, а потом его измельчали. Зачем? Не имею понятия, но взрослые всегда делают какие-то глупости, смысла которых, кажется, никто никогда не понимал.

Наконец, мы остановились около какой-то двери, после чего та женщина осмотрела меня, поправила кое-где одежду, а потом, глубоко вздохнув, постучала в дверь кабинета из которой довольно быстро послышались чьи-то громкие голоса разрешающие войти.

Дальнейшие развития событий, думаю, даже не стоит рассказывать, так как всё было однообразно, мы зашли в кабинет, они — мужчина, который сидел за столом, напротив статной женщины в возрасте — поздоровались с нами, после чего взрослые начали что-то загадочно обсуждать, пока я в это не вслушивалась, смотря в окошко, за которым летала красивая синенькая птичка, что так смешно пыталась подсмотреть за тем, что происходит в этом кабинете, а потом, когда они закончили разговаривать, просто исчезла, пока я на секунду отвела взгляд.

Надувшись от обиды, которая странно накрыла меня на секунду, я уже через мгновение побежала следом за той Мадам Андрэ, как её назвали, ведь так мне сказал сделать тот Пьер? Вроде так звали врача, который даже в конце нашего разговора умудрился начать сюсюкаться со мной, как с маленькой.

Выйдя на улицу, мы подошли к машине, в которую меня запустили первой, после чего рядом со мной, на заднее сидение села Мадам, которая не обращала на меня никакого внимания, да и мне это было не нужно, ведь меня очень заинтересовал проносящийся мимо меня пейзаж, который по-детски поразил меня настолько, что я хотела тыкать в него и говорить: «Какая красота!».

Так мы весь путь и просидели, молча, каждый на своё месте. К слову, сидения были такими мягкими, как мне казалось тогда, что я едва не заснула, однако не успела этого сделать, ведь мы, буквально, через десять минут приехали к странному зданию, рядом с которым играло несколько детей на площадке. Как только они нас заметили, сразу подбежали, наперебой спрашивая о чём-то, пока я находилась в шоке.

И только сейчас, я осознала то, что была намного меньше по росту каждого из них. Но ведь такого попросту не может быть! Я всегда была довольно высокой для своего возраста, а тут меня в этом опережают какие-то дети, чей возраст колеблется от десяти и до двенадцати лет, от силы.

Пока я находилась в шоке, они, наконец, заметили меня, после чего стали спрашивать Мадам Андре, мол, кто это такой, почему этот мальчик такой грустный и так далее. И я всё ещё не могла понять почему меня называют мальчиком. Посмотрев на свои руки, я снова зацепилась взглядом за то, что они не похожи на мои, после чего осмотрела свой внешний вид и даже дотронулась до головы, думая, что, может быть, они так думают из-за того, что у меня короткая причёска?

Дотронувшись до волос, я поняла что: во-первых, у меня и вправду короткая причёска, а во-вторых, данная причёска немножко не смахивает цветом на мою волосню, которая была в сотни раз темнее этого грязного блонда.

Не понимая что происходит, я почувствовала, как у меня в глазах начинают скапливаться слёзы, которые я не могла контролировать, а горло изнутри дерут рыдания. Естественно, это было замечено, из-за чего дети стали пытаться меня успокоить, но это только сорвало плотину.

* * *

Снова оказавшись в темноте, после того, как оказалась в кровати, заснув, я не особо удивилась, просто скрестила ноги и присела, став обдумывать всё то, что со мной произошло за эти четыре часа, после того, как меня доставили в этот странный дом, который, как я поняла, должен стать мне неким приютом на время, прежде чем меня заберут «новые» родители.

Почему меня не могут просто отдать в детдом я так и не поняла, ведь никто этого мне не объяснял. А потому просто пожала плечами, и стала думать, что же мне делать, когда появятся люди, которых я должна буду назвать своими новыми родителями. Если честно, никогда не видела разницы в обращениях к людям, а потому вряд ли бы с этим возникли особые проблемы.

Тем более, что я не знаю такого понятия как «скучать» с самого своего рождения, так как не ощущала его никогда. Когда мне говорили, что скучают по мне, я могла только закатывать глаза и говорить, что тоже скучаю, хотя, на деле, мне было всё равно. Сложнее всего эта проблема с моим возрастом.

Потому что, как я выяснила за то короткое время, проведённое в одиночестве в своей комнате, я: во-первых, являюсь мальчиком и вправду, то есть, все доказательства изменения моего бытия присутствуют, вроде изменённого полового органа, а во-вторых, я уменьшилась, стала младше и всякое такое.

Было довольно удивительно увидеть в зеркале не своё уставшее от жизни лицо, а нежное личико мальчика лет четырёх, который недавно плакал, однако на лице не осталось и следа, кроме слезящихся глаз. Хотя, это и облегчило мою участь, вроде того, что подтвердило мои предположения по поводу вселения в чужое тело. Ну, что же, надеюсь тот мальчик, умерший от лихорадки, отправился к своим родителям или к кому-то кто его любит.

Потому что, вряд ли бы мальчик четырёх лет оказался бы в переулке, весь избитый, просто по случайности. Однако, не хочу вдаваться в тему возможных семейных интриг тем более, что я даже не знаю, правда ли это или же моя паранойя играет на струнах нервов.

Почувствовав боль в спине, что удивительно, ведь, как я предполагаю, я сейчас нахожусь в подсознание, где моё не должно чего-либо ощущать, я встала, начав бродить по данному пространству, закинув руки себе за шею и начиная напевать мелодию, дабы размышления не уносили меня вслед за собой настолько сильно, чтобы я даже не смогла понять, что уже проснулась.

Также, оказывается, я попала не в Париж, как я считала, а в Марсель, который находился прямо на границе Франции. Что для меня это значит, я не знаю, кроме того, что я смогу, если постараюсь, перебежать границу и стать незаконным эмигрантом. Всегда мечтала так сделать, больше и думать ни о чём не могла, пф-ф…

Но ладно, это мне не интересно, более интересно то, в какой вселенной я оказалась. Я могла оказаться как в знакомой мне вселенной, так и в незнакомой, а может и вообще в обычном мире, только не моём. А потому, интересно, в какую же я срань попала, и где будут происходить главные действия.

Если далеко от меня, то я, в целом, не против, ведь так будет даже легче. Не придётся думать над тем, как выгрести из некоего дерьма, в которое я по случайности залетела на всей скорости. Однако, если я попала в самый эпицентр… Тут надо думать над тем, что за вселенная.

Для начала, стоит выяснить есть ли тут что-нибудь сверхъестественное, вроде магии, чудовищ или артефактов. Далее стоит узнать историю этого мира, ведь что-то могло изменится, благодаря чьему-то вмешательству, которое могло как положительно, так и отрицательно повлиять на весь ход жизни. А то вдруг, тут случилась уже ядерная война между США и Россией, из-за чего, половина мира попросту непригодна для проживания?

А после… Не знаю, что дальше, я не стратег, я просто обычная дурнушка, которая непойми как оказалась в такой ситуации! Вздохнув и выдохнув пару раз, чтобы не закатить истерику, на почве того, что я сейчас ощущала себя как на пороховой бочке, даже без родителей, любящих меня ни за что, как в какой-нибудь истории с Мэри Сью, или близких, я просто остановилась рядом с невидимой стенкой, присев на корточки и схватившись за голову.

Никогда не думала, что мои мечты о том, чтобы куда-то сбежать от постоянных насмешек, воспримутся настолько буквально, что меня выкинет аж в другой мир или время. Да, признаюсь честно, когда-то я мечтала о том, чтобы попасть в какую-то героиню романтической комедии или на место злодейки в детской истории, но никак не ребёнка, противоположного со мной пола, который валялся, не понятно почему, в переулке весь избитый.

Да, я всё ещё не могу отпустить из головы ту ситуацию в которой оказалась в самом начале своего пути. Ибо, если кто-то начинает свою историю с того, что оказывается избитым, то очевидно, что это будет, по меньшей мере, триллер, со мной в главной роли. А главные герои подобных произведений не всегда остаются в конце живыми, что меня пугает неслабенько, пусть я и планировала когда-то умереть пораньше, чтобы не мучится в старости.

Ощутив знакомый холодок по спине, я очнулась от мыслей, после чего осмотрелась, заметив уже знакомую мне картину, где потолок этого пространства постепенно исчезает, вместе с моим телом. Завозившись, я начала паниковать, так как понимала, что и капли всей информации не успела обдумать, а в том состоянии, в котором я нахожусь в реальности, сделать это не просто затруднительно, а ужасно трудно.

Да нет же, не прошло ведь и тридцати минут, куда?! Да я сразу же вдарю тому уродцу, что будит маленького спящего ребёнка и не важно, что в голове у этого ребёнка шестнадцатилетняя идиотка, тело-то осталось всё тем же!

Уже встав, я сдержала своё слово и, даже не смотря на лицо того ненормального, что меня дёргал за плечо, пытаясь разбудить, просто вдарила ему со всей силы по месту, где, как я посчитала, должно находиться его лицо. Послышался возмущённый детский крик, который окончательно меня разбудил и я села на кровати, став наблюдать за прекрасной картиной, где уже знакомый мне мальчик катается по полу, держась за нос.

Я снова чувствовала сладкую негу, как после долгого сна, только вот она не проходила, несмотря на проходящее время, мешая мне мыслить и соображать. Чёрт возьми, а я ведь надеялась, что у меня выйдет спокойно всё обдумать… Вот что этому чертёнку понадобилось от меня именно сейчас?! Если я посчитаю, что его новость будет недостаточно важна, я ему снова врежу.

Тем более, что сейчас это, вроде как, даже не унизительно, так как я младше него минимум на лет шесть, как я думаю, так что никто мне ничего за это не сделает и бла-бла-бла. Но как же всё-таки хорошо иногда побыть ребёнком!..