Твой запах (джен)

После миссии многие товарищи встретились вместе. Так мы пришли к Наруто, обсуждая последние события. Играли в карты на желания или раскрытие секрета. Всё, казалось, проходило мирно, пока все не заметили меня, сидящим у окна.

Все помнили о том, что у клана Инузука была северная ветка, которая не примыкала ни к одной из деревень. Когда мы ещё учились в академии, северный клан отправил в Коноху дочь главы вместе с нянькой. Она училась вместе со мной, старалась не отставать от и даже во многом подражала. С таким восхищением на меня никто не смотрел, как смотрела сестрёнка.

После экзаменов, в которых она не участвовала, ей с няней пришлось вернуться обратно в клан. На протяжении всех этих лет мы вели переписку. Ответы приходили быстро, но последние два месяца письма уходили будто в пустоту. Никаких ответов и весточек не было. Я из-за волнения становился невнимательным и рассеянным. Забывал позавтракать, но всегда кормил Акамару. Во времена, когда не было заданий, я всё больше гулял по одним и тем же маршрутом изо дня в день. Мама говорила, что я похож на призрака.

— Киба-кун? — рука Шино легла мне на плечо. — Опять мысли о сестре?

— Я не понимаю, Киба. Ты не подумал, что твоя сестра просто могла уйти на долгое задание? — спросил Узумаки.

— В том и дело, что она не ходит на задания. Вчера пришло письмо от тёти, но мне не ответили на вопрос, где Томонори, — чтобы сдержать злость, я ударил по стене.

Весёлая атмосфера исчезла, парни опустили головы. Трогать такие личные темы никому не хотелось, но были те, кого раздражало такое поведение. Мне говорили, что я слишком себя накручивал. Они понимали, что это было поводом для беспокойства, но не такого серьёзного, как говорил Нара.

Шино знал, как сильно я переживал за кузину, так как она младше. Всё же разница в восприятии старшей сестры и младшей было сильно разным. За кузину я волновался сильнее, так как помнил её трудности в реализации и социализации в академии. Томонори боялась всего, особенно себя, а я стал для неё супергероем, которым она восторгалась и на которого равнялась.

Не получать писем на протяжении не одного месяца было слишком страшным событием для нашего дома. Я отказывался верить, что с кузиной что-то случилось. Злился на самого себя, что от моих попыток и желания ничего не зависело. Я даже пытался уехать на север, чтобы лично всё выяснить. Находясь в подвешенном эмоциональном состоянии, я гулял по одному пути с одной целью — освежить память.

— Может стоит подождать ещё немного? Ответ в любом случае должен быть, — покачал головой Шикамару.

— Ты не поймёшь этого. Это не тебя преследует запах... Сестра пахнет снегом и морозом. Её запах особенного холода. Вам не понять, — с этими словами я уходил домой.

За мной никто не пошёл. Шино знал, что я опять пойду прежним маршрутом гулять. Наруто сумел перевести тему разговора в компании, но осадок от короткого разговора остался, как мне потом сказали.

Снег припорошил дорогу, вечером никого не было на улицах. Я смотрел на небо, в котором появлялись звёзды. Мы часто с Томонори наблюдали ночами за звёздами и делились секретами. Утром, конечно, нам доставалось от Ханы, но мы продолжали не спать ночами. Кузина рассказывала, чем небо на севере отличается от неба Конохи.

Каждый уголок деревни мне был известен. На тот момент ещё щенок кузины был слишком любопытен, поэтому мы с Томонори бегали в его поисках. Я усмехнулся над своей беспомощностью. Остановился, осматриваясь по сторонам. Рынок, где мы иногда воровали сладости и потом бежали в лес за Коноху, чтобы насладиться моментами.

Беззаботная, с дикарским поведением, которое приводило остальных в ужас. Такой запомнилась Томонори в момент прощания. Она не плакала, заставляла себя улыбаться и обещала, что будет писать письма. Кузина собиралась навестить меня в будущем, но явно не могла.

Политические устои северной ветки клана Инузука были действительно варварскими, я просил Томонори остаться в Конохе, но она не могла. Как наследнице, ей положено быть рядом с отцом и матерью в клане. В своих письмах она всегда обходила тему родителей, чтобы не вызвать никому проблем.

Я продолжил идти, ноги привели к академии. Неторопливо вошёл на территорию и остановился перед парадными дверьми. Я не стал заходить внутрь, быстро обошёл взглядом всю территорию. Моё внимание остановилось на качелях. Мозг стал вырисовывать смежные картинки, когда на этих качелях в одиночестве сидел Наруто, а вокруг него бегала Томонори, пытаясь подружиться с ним. Её рождение за пределами деревни дало ей ту простоту, что она не была на поводу у общества и общей ненависти к Узумаки.

Я посмеялся, когда мозг показал картинки с тем, что кузина привела своего волка в академию. Переполох, с которым мог сравниться тот случай, который устроил бы только Наруто. Вернее, идея приходила Наруто, а потом он и вся наша компания участвовала в этом. А потом все мы стояли перед Ирукой-сенсеем, учитель отчитывал их, но смягчался только из-за Томонори.

Она часто гуляла, но только с нами. В ней столько же смелости, сколько недоверия ко всем. Её сложно было в этом винить, но ради меня она переступила через свой характер и пыталась подружиться с кем-то из окружения. Все отмечали наше сходство, тогда Томонори гордо поднимала голову. Ей это была лучшая похвала.

— Почему я слышу твой запах? — я не понимал, кому задаю этот вопрос, когда вокруг пусто.

Звенящая тишина не дала ответа. Порой я думал, что мозг смеётся надо мной. Моя кузина уходила в зиму, северные волки несли с собой стихию снега. Она часто гуляла на улице, особенно любила дождь, от неё пахло свежестью. Сестра выходила в грозу под ливень и смеялась тому, что несла вода с неба. После таких дождей Томонори, промокшая до нитки, укутывалась в одеяло, обнимала своего питомца и засыпала, слушая, как я читал ей.

Чётко помнил её большие глаза. Она не была хищником, лишь искала спокойствия. Порой сестра высказывала совсем не детские мысли. Говорила их шёпотом, чтобы никто не услышал. Ей было сложно делиться переживаниями, поэтому я часто видел, как кузина царапала руки, чтобы скрывать свои эмоции. Это ранило меня сильнее.

Я поднял взгляд в небо. Становилось поздно, поэтому я побрёл домой. Морозный воздух всё больше раздражал нос, поэтому закрыл его рукавом. Я заворачивал по улицам быстро, чтобы избежать внимания. В поле зрения уже появился дом, но что-то заставило остановиться и прислушаться. Я опустил взгляд на дорогу.

Немного дальше были широкие следы лап, которые длинной полосой исчезали за поворотом. Это не была обычная собака или забредший в деревню хищник. Следы слишком осторожные и чёткие, чтобы быть последствием какого-то побега. Я уверенно направился по следам, желая развеять свои опасения.

Следы имели конкретный маршрут к воротам. Вскоре слышались тяжёлые шаги, которые начали ускоряться. За поворот мелькнул длинный мохнатый хвост. Я затормозил. Из-за того же поворота выглянула волчья морда. Белый зверь с чёрными ушами. Таких волков не было даже близко в лесах Конохи. Свет от фонаря позволил рассмотреть морду животного. На шее волка был широкий синий шарф с рисунком клыков.

— Тори? — мой голос звучал неуверенно. Когда зверь поднял уши, я стал подходить ближе. — Тори, почему...? Где Томонори? Она с тобой?

Волк качнул головой и рванул к воротам. Я спешил за ним. Во мне загорелся огонёк, который затмил глаза и заставил сосредоточиться на той самой мысли, что я должен увидеть кузину, убедиться в её безопасности. Я проскочил мимо людей, не обратив на них внимание, хотя меня пытались окликнуть.

Голоса сливались в унисон, кто-то погнался за мной следом, я потерял из виду волка, но продолжал бежать за его запахом. Запах мокрой шерсти сменился на мороз, смешанный с жаренным мясом. Снег и северный воздух, так бы я описал этот запах. Её запах...

Я слышал её запах, не замечая, как пересекаю линию ворот. Я бежал по дороге, впереди вновь возник белый волк, который свернул за деревья. Я остановился, когда Тори просто лёг на снег, пытаясь снять со своей спины пристёгнутые сумки, что было странно в тот момент.

Взгляд зверя устремился на дорогу, куда посмотрел и я. Из тени появился невысокий силуэт с сумкой за спиной. Некто перебирал ногами, почти падая от усталости. Уронив сумку, фигура ускорилась, побежала ко мне. Позади у меня уже стояли Наруто с остальными из тех, кто пришёл к нему вечером. Они погнались за мной.

Чем ближе подходила фигура, тем чётче я видел длинное платье с меховым воротником и длинные белые волосы. Я рванул к девушке, не слыша слов друзей.

— Твой запах...

Она сбила меня с ног, в прыжке до этого обняла меня за шею. Мы упали на землю, я зажмурил глаза, втянул носом воздух. Особенная холодность, которую я запомнил с нашего прощания. Я помнил её маленькой девочкой, она осталась на голову ниже меня. Томонори прижималась ко мне и плакала. Она ревела от радости, что я не смог сдержать слёзы.

Мы бы продолжили так лежать на земле, если бы Шино не привёл Хану. Старшая сестра подняла нас за воротники, но кузина не отпускала меня. Я гладил её по голове, улыбаясь. Я поднял взгляд на Шино и остальных.

— Завтра говорить будете. А сейчас домой, чтобы я могла маму задобрить, — Хана позвала за собой волка, подняв сумку Томонори.

Мы все отправились по домам. Кузина ничего не говорила, пыталась унять слёзы. Я не торопил её с ответом на свои вопросы. Зато я был полностью уверен, что мои страхи были напрасны. Больше нечего было опасаться, ведь я мог защитить младшую сестру.

Тори шагал позади нас и иногда посвистывал носом, недовольный тем, что ему приходится работать транспортом. Со временем волк стал более характерным. В его глазах не было ревности, как раньше. Когда они только приехали в Коноху, Тори часто пытался меня укусить и рычал, стоило мне взять Томонори за руку.

Хана читала нотации о том, что поступок кузины слишком глупым и необдуманным. Что ей нужно было хоть мне сообщить о своём визите. Старшая сестра говорила много замечаний. Я посмотрел на Томонори. Она обнимала меня за руку, закрыв глаза. Её нос часто дёргался, улавливая каждый запах.

Кузина не отпускала меня ни на минуту. Так мы пришли домой, где нас уже ждала мама. Строгий взгляд изменился, когда она увидела Томонори с красными от слёз глазами. Мама забрала её и увела в ванную, велев Хане принести сменную одежду из сумки. Я остался вместе с Тори, которого провёл к себе в комнату, чтобы тот вновь познакомился с Акамару.

Волк за эти годы стал немногим крупнее моего пса. Они оба сперва оскалились, принюхиваясь друг к другу. Тори остался лежать рядом с дверьми, пока Акамару ходил вокруг него. Я сидел на кровати, переодевшись из уличной одежды. Слышал, как мама говорила с Томонори, пыталась выяснять какую-то информацию, но сестрёнка молчала. Это было больнее. Я надеялся, что мне она раскроет всё, расскажет. Я надеялся на то, что мне кузина доверяет больше.

Плеск воды в ванной прекратился, послышался голос мамы, которая уходила на кухню. Хана готовила спальное место для Томонори в своей комнате, чтобы не стеснять её. Шлёпая босыми ногами, сестрёнка прошагала до моей двери и осторожно заглянула в комнату.

Томонори быстро зашла и села рядом со мной, пытаясь высушить волосы полотенцем. Мы молчали, я смотрел на неё, желая увидеть, как она изменилась за эти годы. Кузина не поднимала взгляд, её пальцы сжимали край рубашки.

— Я даже не знаю, как спросить о твоём приходе в Коноху.

— Всё просто... У отца родился сын, наследник клана. Поэтому я переговорила с женщинами клана. Няня и мама разрешили мне уйти, — она говорила легко, хотя в глазах блестели слёзы. — Я не могла написать тебе. Тогда бы отец меня не отпустил.

— Ты... сбежала? — эта мысль приводила в ужас.

— Прости. Я обещала, что навещу тебя... Было глупо, так как жилья тут у меня нет...

— Мама не позволит тебе уйти куда-то, — я не дал ей завершить фразу.

Я обнял её за плечо и сел ближе к ней. Сестра легла мне на плечо, закрыв глаза. Тори и Акамару подошли к нам, сели в ногах. Я встал и выключил свет в комнате, открыл шторы на окне. Мы подсели ближе, начали наблюдать за ночным небом.

Пока я рассказывал ей о событиях в Конохе, она уснула. Как в детстве, укутавшись в одеяло и прижавшись ко мне. Хана заглянула в комнату, чтобы позвать Томонори с собой, но не стала её будить. Я упёрся спиной в стену, чтобы не потревожить сон Томонори. Перед глазами вновь встала сцена прощания.

Сестрёнка обняла меня и шёпотом проговорила лишь одну фразу. Я улыбнулся, когда она во сне начала что-то бормотать. Вновь приобнял её, чтобы показать безопасность.

— Я помню твой запах...