Девочка моя (джен)

Ботинки на шнурках

И твой красивый профиль.

Ты пьёшь, не допивая, свой холодный кофе.

Впервые Антея увидела его в пятнадцать лет. Даже спустя двадцать лет она не могла понять, почему из всех учениц частной школы Мейфилда Майкрофт Холмс выбрал её. Нет, конечно, Антея не уступала в способностях своим одноклассницам, а некоторых превосходила, но в отличие от них влиятельных родителей не имела. У неё вообще никаких родителей не было. И всё-таки Холмс поинтересовался — разумеется, на французском — именно её мнением о французской литературе девятнадцатого века, а потом, три года спустя, присутствовал на её выпускных экзаменах. Тогда это показалось ей странным: высокий рыжеволосый мужчина в костюме-тройке не производил впечатления заботливой феи-крестной или вновь обретенного любимого дядюшки — и, тем не менее, внимательно следил за тем, как она отвечала, и ушел тотчас же, стоило экзаменаторам выставить ей оценку. В Имперском колледже она тоже иногда видела его и слышала, с каким трепетом профессора называют его «мистер Холмс». Обычно он разговаривал с её преподавателями, иногда даже присутствовал на лекциях — но саму Антею, казалось, не замечал. Потом, уже начав работать на Холмса, Антея услышала небрежно брошенное Шерлоком замечание о том, что воспитание щенков — процесс долгий и начинать его следует как можно раньше. Антея не уточняла, знает ли Шерлок о том, что его старший брат своих сотрудников даже за несмышленых щенков не держит, — максимум за аквариумных рыбок, — да это было и не нужно. Теперь, в тридцать пять, она точно знает, что за вниманием со стороны старшего Холмса стоит только прагматизм и ничего более.

На последнем курсе колледжа её пригласили на собеседование на должность личного секретаря. Конечно же, она согласилась, уже тогда понимая, что выбора у неё, в общем-то, нет — Майкрофт всё за неё решил ещё тогда, в их первую встречу.

Но Антея не жаловалась — ни когда училась стрелять наравне с лучшими снайперами МИ-6; ни когда изучала списки притонов Лондона; ни когда вспоминала о кофе, сваренном для себя ещё в полдень, ближе к полуночи.

Девочка, зачем вы столько пьёте?

Вы далеко пойдёте. Вы далеко пойдёте, моя девочка.

— Вы не в порядке, — не спрашивает, утверждает детектив-инспектор, внимательно рассматривая девушку. Антею не удивляет, что Лестрейд первым обращает внимание на её состояние: что бы ни говорил Шерлок, Грег был отличным полицейским и умел подмечать малейшие детали.

— Иначе не получается расслабиться и отвлечься от всего… этого, — отвечает она, не отрываясь от телефона. От чего конкретно ей надо отвлечься, Антея не уточняет — да и Лестрейду, кажется, всё и так понятно. — И я не нуждаюсь в нотациях, детектив-инспектор.

— А в помощи? — вопрос настолько неожиданный, что Антея всё же поворачивается к Грегу и встречается с ним взглядом.

Глаза у инспектора карие, почти черные, и не глаза даже — скорее омуты, в которых тонешь. Только без чертей… ну, или с чертями, но какими-то одомашненными — и теперь она понимает, как так вышло, что сердце Майкрофта дрогнуло и он позволил себе впустить Лестрейда в свою жизнь. Человеку с такими глазами хочется довериться. Грегори смотрит с такими отеческими заботой и беспокойством, что у Антеи сжимается сердце: если бы Майкрофт хотя бы раз посмотрел на неё вот так, она бы…

— Бросьте, Антея, — Лестрейд словно мысли ее читает. — Майкрофту сил не хватит, чтобы ещё и нас с вами оберегать. Это нам с вами его оберегать нужно. Я не знаю, может быть, это внушённая мысль, но мне кажется, что без Майкрофта наш прекрасный мир рассыплется, как карточный домик, — и даже падение Лондонского моста будет меньшей трагедией для Британии, нежели нервный срыв у Майкрофта. Пусть об этом знаем только мы с вами… ну и Шерлок — хотя он-то до последнего будет делать вид, что состояние старшего брата его не волнует. Я не прошу дать ответ мне прямо сейчас, просто подумайте над моим предложением помощи, ладно? — Антея поджимает губы и отводит взгляд. За окном автомобиля витрины дорогих бутиков Мэйфейра сменяются цветными фасадами жилых домов Ноттинг-Хилла. Лондон живет своей обычной жизнью, и ему глубоко плевать на девушку, попавшую в ловушку собственной гордости. К счастью, они уже приехали к дому Лестрейда — а значит, ей не придется продолжать этот разговор.

— Я подумаю, — тихо отвечает Антея, внимательно изучая небольшой скол на экране смартфона. Единственное доказательство того, что безупречная помощница безупречного Майкрофта Холмса тоже человек.

— Спасибо, — по-отечески тепло улыбается Лестрейд, прежде чем покинуть машину. — До скорого, Антея.

Вода из крана — шумно.

Засыпать с рассветом.

Унять неясный страх

Не может даже это.

Тот выбивающий из колеи диалог с Лестрейдом случился в мае, и Антея сделала все, что было в её силах, чтобы больше не пересекаться с инспектором. Тогда она могла себе это позволить — рядом у неё был Джонатан, которого, казалось, любили все, и который взял на себя взаимодействие с Новым Скотленд-Ярдом. Но теперь, семь месяцев спустя, Джонатан где-то между Египтом и Швейцарией, Шерлока снова приходится искать по всем притонам Лондона и пригородов, Майкрофт с часовыми перерывами на сон пытается просчитать, получится ли у него сгладить последствия решений Кэмерона, а Лестрейд снова сидит в машине рядом с ней. Любой другой побоялся бы даже приближаться к черному ягуару с правительственными номерами — Грег же сел в салон рядом с ней с таким видом, будто это он её шеф, а не Холмс. Интересно, знает ли Майкрофт об этой выходке инспектора? И как, чёрт возьми, Лестрейд успел так быстро добраться до Темз-хаус из Нового Скотланд-Ярда — дороги же перекрыты? Ей очень хочется спросить об этом у инспектора, но Антея избегает его взгляда, потому что Лестрейд чертовски хороший полицейский, которому и десяти секунд хватит, чтобы оценить её состояние. Впрочем, по голосу он оценит её состояние ещё быстрее.

За эти семь месяцев многое изменилось в её жизни — и дело было даже не участившихся попытках покушения на Майкрофта. После убийства Магнуссена старший Холмс вернул Джонатана к полевой работе; Антея не знала где он теперь, жив ли тот и вернется ли когда-нибудь в Лондон. Она думала, что годы работы с Холмсом подготовили её практически ко всему. Правда, обычно Майкрофт знал, что ждет их дальше; теперь же он только мрачно шутил о туманном будущем и предлагал закупить для Палаты Лордов хрустальные шары. Антею такое поведение Майкрофта нервировало. Она была храброй девушкой, но неизвестность её пугала. Семь месяцев неопределенности и постоянной тревоги не смогли её сломать, но подкосить спокойствие — сумели. Наверное, Шерлок мог бы изобрести для неё персональное лекарство от страха, не вызывающее привыкания и позволяющее сохранить ясность ума, если бы Майкрофт не забрал у него пропуск в лаборатории Баскервиля. Правда, в подобном красивом жесте не было нужды, даже если бы Шерлоку пришло такое в голову: нечто подобное уже давно разработали в Научном центре МИ-6. Всё, что нужно сделать Антее — обратиться к штатному психотерапевту за рецептом, но она с завидным упрямством выбирает алкоголь. Побочных эффектов, видите ли, меньше. Шампанское на светских раутах, виски на борту частного самолета по пути из Лондона в Париж, водка в пустой квартире в Западном Хэмпстеде.

— Мне нужна ваша помощь, детектив-инспектор, — всё так же глядя в окно, говорит Антея. Ей страшно признаться в этом. Страшно и стыдно, но больше она так не может.

— Хорошо, Антея, вы её получите, — она не видит лица Грега, но чувствует, как тот облегченно выдыхает. Наверное, так он себя чувствовал, когда у него получилось то, чего не удалось Майкрофту — уговорить Шерлока лечь в клинику на реабилитацию. — И не беспокойтесь насчет мистера Холмса. Он даст вам на восстановление столько времени, сколько потребуется.

— Спасибо, — почти шепчет Антея, пытаясь сморгнуть слезы. Она слышит скрип кожи и шорох ткани, чувствует запах сигарет и одеколона… и совершенно не сопротивляется, когда Лестрейд крепко обнимает ее, только повторяет куда-то в плечо Грегу. — Спасибо.

Из Лондона в Париж, читаешь по-английски…

Что ты предпочитаешь? Водку?

— Воду, пожалуйста. Без газа, — обращается Антея к официанту, возвращая ему меню.

Поначалу она планировала заказать кофе, но в итоге решила, четвертая чашка кофе даже с учетом сложных переговоров и двух перелетов подряд — верный путь к новой зависимости, а она только-только научились жить без них. Прошло два года с того, первого, разговора с инспектором.

Грег сдержал свое обещание — поговорил с Майкрофтом и нашёл хорошую клинику. К удивлению, Антеи, старший Холмс не только сохранил за ней рабочее место, но и взял на себя расходы по лечению. Антея не обольщалась, прекрасно понимая, кто повлиял на него — и всё же Майкрофту она была так же благодарна, как и Грегу. Поначалу было сложно — она чувствовала себя неполноценной без смартфона в руке и доступа к информации. Тем немногим коллегам, которые знали о «небольшом отпуске» Антеи и иногда навещали её, Майкрофт запретил передавать какую-либо рабочую информацию. Навещал её и Грегори: он всегда приносил с собой коробку крапфенов или какие-нибудь сэндвичи, потому что ещё по рассказам Шерлока помнил, что даже в самой лучшей клинике паршивая еда; спрашивал о сеансах терапии; общался с лечащим врачом и наверняка после докладывал Майкрофту обо всём, что увидел и услышал. Постепенно менялось отношение к групповым занятиям и личным консультациям — Антея больше не считала их каторгой и не чувствовала себя вымотанной после. Про телефон Антея тоже перестала вспоминать — поэтому, когда ей по просьбе Лестрейда вернули смартфон, она просто убрала его в ящик и доставала оттуда раз в пару-тройку дней. Антея провела в клинике год — и уже пять месяцев как снова работает на Майкрофта. Не такой уж и большой срок — но Антее кажется, что все это было в другой жизни. Хочет ли она забыть её как страшный сон? Нет, потому что страшным сном её не считает. Просто небольшие неприятности. Легкая турбулентность, если использовать терминологию Майкрофта. Нравится ли ей её новая жизнь? Сложно сказать, но скорее да, чем нет. В этой, новой, жизни она все так же работает на Майкрофта Холмса, но теперь умеет справляться с тревогой менее опасными способами, и даже научилась делегировать некоторые обязанности. Да и Джонатан наконец-то смог дать о себе знать — и, если верить команде аналитиков, это Рождество Пайн будет праздновать в Лондоне. Поначалу Антея скептически отнеслась к их разговорам: всё же точность их прогнозов, как правило, не превышала восьмидесяти пяти процентов. Но когда и Майкрофт словно невзначай уточнил у неё, проводят ли в кабинете мистера Пайна регулярную уборку, Антея поверила. Майкрофту она верила всегда — и потому впервые за много лет ждала, что к концу декабря Пайн вернется в Лондон.

Антее в жизни досталась маленькая роль: она всего лишь должна стоять позади Майкрофта Холмса и из-за его плеча говорить: «Мы прорвёмся, мой король» — и теперь у неё достаточно сил для того, чтобы сыграть свою роль безупречно. И пусть ни премию Лоренса Оливье, ни Оскар она за эту роль не получит — оно и неважно. Важно, что утвердивший её Майкрофт знает об этом.