Просто слова (джен)

Мне было десять, когда я узнала, как это — быть странной…

Я снова спряталась, закрылась в комнате, закуталась в одеяло в любимой потрёпанной толстовке. А в наушниках на всю громкость звучали песни Нервов. Я не могла жить без музыки, копила больше года, зато теперь я была свободна. Мне просто нравилось тонуть в песнях, заполнять тёмную комнату аккордами. За ними не было слышно криков за стеной. Под них исчезали паршивые размышления, даже свежие синяки почти не болели. Или я просто привыкла к боли.

Он бил меня. В последнее время всё чаще. Ему не нравилась моя наглость. А мне надоело сдаваться перед этим уродом. Даже в мыслях я больше не могла назвать его отцом.

Маму он тоже бил. Только мама терпела, плакала, уходила и снова возвращалась. Не могла его бросить и забрать меня из ада, в который превратилась жизнь. Сначала я жалела маму, прибегала ночью к её кровати и засыпала рядом. Тогда я ещё боялась. А теперь осталось только презрение.

Я слишком рано повзрослела, разучилась плакать и жаловаться. Комната стала моим убежищем от внешнего мира. Сюда редко заходили. На самом деле родителям было плевать на меня. Они не знали, что я не сплю по ночам и прогуливаю уроки, покупаю энергетики и даже пыталась курить. Они не знали, что у меня в наушниках играют Нервы, что я люблю темноту, одиночество и фиолетовый с чёрным. Они не знали, как мне больно, как хочется перестать притворяться сильной, как надоело скрывать под одеждой синяки и слушать шёпот за спиной, возвращаться в провонявший алкоголем дом и снова запираться от мира. Они ничего обо мне не знали.

Я уходила в семь. Отец ещё спал, мама провожала меня до дверей, твердила, что любит, извинялась, давала деньги. А я больше не верила и не надеялась, что жизнь может измениться. Я стала реалисткой: мечтала закончить школу, уехать в колледж и забыть своё детство, как страшный сон.

Мама любила меня. Наверное, и я любила её, раз не могла оставить. Я ведь уже останавливалась на крыльце полицейского участка. Не решилась. Всё ещё верила, что мама справится. Или что отец однажды не вернётся с пьянки, забудет о нас, исчезнет навсегда. И мы будем счастливы, как раньше, до смерти настоящего папы. Моего папы.

Мама даже находила для меня немного времени, иногда приносила подарки на праздники и целовала в лоб, но никогда не появлялась на родительских собраниях, не спрашивала о друзьях и оценках в школе, не искала, когда я возвращалась под ночь. А ведь когда-то я мечтала о настоящей семье.

Я пыталась сбежать. И меня не нашли бы. Я уже сидела в автобусе, а потом передумала и опять вернулась. Следующую неделю я провела в больнице с переломом. Но отец всё устроил, обманул проверку. И я снова промолчала.

После всего этого я должна была ненавидеть своих родителей, но я ничего не чувствую. Наверное, эта детская боль открыла во мне силу. За это я благодарна своим мучителям. Что нас не убивает, то делает нас сильнее. Я не только Нервы слушала в детстве.

Сейчас отец мёртв, его убили в какой-то подворотне. Я и узнала об этом только спустя пять лет. А мама, наконец, счастлива. Я собрала ей денег на лечение. Теперь мама может жить, как захочет. У неё новая семья, но я не в обиде. Так и должно быть.

Но тогда…

Тогда я слушала Нервы под одеялом и думала, что делать дальше. А на комоде стояла открытая банка энергетика. Я не спала уже двое суток. Песня закончилась, и я успела услышать всего два слова и звон разбитой бутылки, прижалась к стене, сжавшись в комок. Сердце бешено колотилось. И как оно не остановилось до сих пор, не выпрыгнуло из груди? Я, как запуганный котёнок, вздрагивала от каждого шороха, но строила из себя холодную недотрогу.

Я не знала, что мама сказала ему. Но я услышала, даже сквозь музыку, стук в дверь. Не открою — будет хуже. И я сдернула наушники и открыла, замерла на пороге под разъярённым взглядом налитых кровью глаз.

Это случилось тогда. Отец кричал, поднял на меня руку. Мама плакала, умоляла его. А передо мной открылся новый мир.

Темнота.

Вспышка.

Я зажмурилась, и, когда снова открыла глаза, увидела отца. Его фигура грозной тенью нависала надо мной, вся чёрная, прожжённая изнутри, прогнившая, с редкими, будто случайными, вкраплениями цвета. Он был похож на демона в ту секунду, словно принял свой истинный облик. Я едва не заорала, отшатнувшись. Ругаясь, он схватил меня за руку.

Холодно.

Его слова иголками впивались в кожу. Чёрный яд тёк по его рукам, вливаясь в моё сознание. Тогда я увидела не только пепелище души этого человека. Я увидела, как чёрная сажа его слов скапливается в воздухе и оседает на полу, как исчезают светлые пятна в его облике, как грубые стрелы вонзаются в незащищенную, но уже непоправимо искаверканную страхами и сожалениями, мамину душу.

В ту ночь я всё-таки сбежала…

Сначала я ненавидела свою силу, потом привыкла, научилась её контролировать. Мне даже понравилось чувствовать себя богиней, гением, который познал тайну мироздания. А гениям часто приходится несладко. Мне нравилась высота. Она кружила голову, ласкала гордость. А я была намного выше других. Это ощущение величия опьяняло.

Я никому не открыла правды. Мне бы всё равно не поверили, а доказательств у меня не было. А может так даже лучше. Ни к чему другим знать, что я особенная. Люди недостаточно развиты, чтобы увидеть правду. Я не буду им мешать жить в заблуждении.

Сущность своей силы я поняла не сразу. Маленькая девочка, напуганная неожиданным открытием, одна на перепутье. Я просто боялась. Но возвращаться больше не хотела.

Я познала свою силу случайно. Это был первый и единственный сон, который принёс все ответы. Смазанные картинки стали чётче. Я узнала, откуда они берутся. Мир неохотно пускает чужаков в свои тайны. На то они и скрыты от глаз человека. Мир выбрал меня…

Я вижу слова также чётко, как другие видят картинки и лица. Они принимают любой облик, но всегда несут в себе что-то значительное, куда большее, чем многие поступки. И я вижу души. Не созданные людьми оболочки, а их потаённые тайны. Многие и не догадываются, что скрывается за постоянной ложью. А я не умею лгать. Лжи для меня просто не существует. Только правда, в которую другие отказываются верить.

Слова — это рой разноцветных бабочек, это капли дождя на стекле души, это свет и тьма, слившиеся воедино. Слова — это сверкающие звезды и искрящееся сияние. Слова — это чёрная слизь и острые иглы. Это домашнее тепло и пронизывающий до костей холод. Это смертельное оружие и лекарство от всех болезней. Слова — это фантастика, самая безумная и смелая, в них всё, на что хватит воображения. И самое главное — они реальны, влиятельны и необратимы.

Я так и не нашла своего призвания, истинного дома и любви. Я осталась одна, свободная, как ветер, независимая от других, таких несовершенных, людей. Но у меня была своя миссия. Она есть до сих пор.

Я вижу. Но я дорого заплатила за свой дар. Я не чувствую чужих слов. Они не могут на меня повлиять.

Может поэтому я обычно молчу, не люблю говорить с теми, кто не понимает. Я вообще стараюсь не оставаться с кем-то наедине. Сложно точно знать, что творится в душе человека.

Но недавно я нашла новый смысл.

Я была в детском доме, среди потерянных, брошенных, оказавшихся ненужным мусором, ребят. Я провела с ними несколько дней и поняла, как ошибалась. За собственными обидами не замечала самого важного. Я не богиня. Моя миссия не нести правду и не управлять магией слов. Только направить, указать верный путь. Помочь.

Слова могут серьёзно ранить. Но они могут и спасти. Всё зависит от выбора. И я свой сделала.

Её зовут Джина. Ей всего семь, совсем малышка. Моя любимица. Она первая, кому я помогла. Я вылечила её чистую душу. Словами. Другие так не умеют, но моя сила многогранна. Я не наблюдатель, не созидатель. Я — творец. И, может быть, создана сделать этот мир чуть лучше.

После Джины были другие. Я прервала жизнь одинокой отшельницы, вступила на новый путь. С таким даром нельзя прятаться. Теперь я на своём месте: помогаю заплутавшим, даю надежду отчаявшимся, учу верить в себя и возвращаю радость жизни.

Люди умеют быть благодарными. А я с каждой новой улыбкой, с каждой спасённой душой понимаю, что мир не так безнадёжен. Не может быть столь жестоким мир, где существуют слова, чистые, красивые, искренние, прозрачные, как кристальный родник.

Я и сама излечилась. Прошли обиды, остались в прошлом плохие воспоминания. Я не надела розовые очки, просто стала замечать маленькие радости, светлые пятна на полотне мироздания.

Сейчас я пишу то единственное, что останется после меня не дымкой в чужих глазах, и не воспоминаниями. Люди всё равно не поверят, но мне надо выговориться. Слова ложаться на бумагу так ровно, красиво. И я их вижу. Слова искрятся крошечными звёздочками, золотым светом разливаются в воздухе. Я их не чувствую. Но, быть может, они помогут кому-то другому.

Я пишу, а по комнате бегает Джина. У неё сегодня День Рождения, но я не совершила ошибок матери. У Джины будет настоящий праздник.

Зря я думала, что не умею любить. Может, романтичных историй в моей жизни и не будет, зато будет та, кто продолжит моё дело. Джина чиста. В ней нет тёмных потоков яда и лжи. Она достойнее меня. Я ещё найду способ передать свой дар единственной наследнице. Найду, чего бы мне это ни стоило. А пока, я просто поняла, что такое тихое, домашнее счастье.

Оказывается, я люблю животных и книги. У меня огромная библиотека и собака. В книгах слова видны ещё ярче. Они заливают светом страницы. Они настолько сильны, что создают новый мир, вне времени и пространства, вне реальности. Влияние книг чувствуют даже обычные люди. Немного фантазии, и довольно чёткие образы доступны каждому. Вот она, настоящая магия слов, сохранённая на века, бережно оберегаемая бумагой. В книгах навечно живы души их авторов.

А собака… Она меня понимает. Люди не понимают, а собаке и объяснять ничего не надо. Она видит слова. Я знаю это, слишком долго наблюдала. Очередное доказательство, что люди недостойны собак.

Я не люблю рассказывать о себе. Эту историю всё равно сочтут выдумкой. Я зачеркнула половину. Может, вообще не стоит никому показывать. Люди не готовы к правде. И я тоже не готова. Я не богиня. Истинная правда никому не доступна.

Наверное, пора заканчивать…

И всё-таки, я — особенная. Странная, как многие любят говорить. У меня дом завален книгами и рисунками Джины, меня считают ведьмой, гадалкой, целительницей, просто мошенницей. Но какая разница, если я нашла своё призвание? И оно не только моё.

Не нужно быть особенным, чтобы сделать мир лучше.

Я вижу, как рушатся жизни и строятся судьбы. Вижу, как люди ломают сами себя, прожигают душу, не задумываясь, не осознавая, что творят. Но вижу и как они спасают, неосознанно, не прося ничего взамен. Люди не понимают, что могут значить случайно брошенные фразы. Люди не умеют управлять словами. Они лишь создали для себя красивую иллюзию и разучились смотреть глубже.

Я не могу ничего исправить. Для этого не хватит моего дара. Значит, я буду просто жить и делать то, что в моих силах. Что нельзя исправить, не следует оплакивать.

Слова — величайшая сила этого мира.

Я — вижу.

Но люди слепы.

Они все твердят одно: «Это просто слова».