Изменение (джен)

17 лет после становления Империи⁽¹⁾

Предстоящий день не предвещал никаких особых перемен для Люка Скайуокера, копошащегося возле потрёпанного лэндспидера. Он сегодня специально встал пораньше, чтобы успеть повозиться с электроникой машины, прежде чем дядя загрузит его повседневной работой.

— Люк! Люк!!!

Вот, начинается.

— Иду, тётя! — закусив от усилия губу, Люк вывернул штекер переносной ремонтной деки и отряхнул брюки от пыли, не сдержав сожалеющего вздоха. Бросив деку на стол, он поспешил на кухню, где правила тётя Беру: её Люк не хотел бы огорчать ни за что. Если бы не она, не то, как она расстроится за него, Люк давно уже удрал бы с этого пыльного шарика куда глаза глядят! А так, была у него мечта стать пилотом, причём не каким-нибудь, а военным пилотом! А Империя… Биггс вон выучился — и ничего! Пусть и не хвалил эту систему правления, но про учителей отзывался восхищённо. А уж если нравилось старшему другу, то и Люк сумеет приспособиться. Да раз плюнуть!

Он на миг замер, после горько скривился: чем заполнена его голова, скажите на милость? Так и отпустил его дядя! Ага, как бы не так. Люк к нему и так, и этак подкатывал — облом по всем статьям! Порой Люк начинал его ненавидеть всей душой, но после отдёргивал себя, напоминая, что опекуны взяли на себя ответственность и вырастили приёмыша на те крохи, что получалось выручить с фермы. И то, что тоска порой стискивала грудь, не беда. Он своё всё равно когда-нибудь возьмёт! Вот исполнится ему восемнадцать, и он волен покинуть Татуин как совершеннолетний. Даже подать документы в армию!

— Люк! Да где же ты?

Чмокнуть тётю в щёку, улыбнуться в её радостные глаза и скользнуть за стол — привычные манёвры. Миска с супом дымилась перед Люком, он невольно облизнулся и потянулся к хлебу, когда кожей почувствовал приближение Оуэна Ларса, а затем повернул голову к входу.

— С днём рождения, Люк!

Светлые глаза Скайуокера распахнулись от такого введения: чего не любил дядя, так это поздравлять! Обычное его приветствие начиналось: «как выспался» или обыденным «там-то и там-то сломался влагоуловитель, надо бы починить». Точка.

Так что Люк от нынешнего настроения дяди был настороже.

— Спасибо.

Повисла заминка, которую прервала тётя Беру, уверенно улыбнувшись мужу:

— У нас есть подарок для тебя, мой мальчик. Но его мы после завтрака тебе вручим, согласен?

Люк с настороженным любопытством ожидал, что после завтрака тётя внесёт что-либо в столовую, но, переглянувшись, супруги глянули на него.

— Люк, сходи приготовь спидер, — скомандовал дядя Оуэн, выйдя из столовой. Люк недоумевающе вперился глазами в улыбавшуюся тётю.

— Иди, Люк, иди. Дядя что-то в Мос-Айсли хотел прикупить, помоги ему, тем более, твой подарок он вручит там же.

У Люка едва не вырвался вопрос, что же за подарок приготовили ему опекуны, но всё же не решился озвучить его.

Дядя всегда пускал его за управление лэндспидером, так что Люк уверенно уселся на водительское сидение.

Взглянув искоса на сосредоточенное лицо дяди, Люк всё своё внимание сосредоточил на дороге, которую запомнил даже не по приметам, а скорее по интуиции, что не давала ему сбиться с пути даже в песчаную бурю.

Они преодолели половину своего пути, как дядя Оуэн внезапно положил руку на ладонь Люка, лежащую на рычаге переключения скоростей.

— Остановись здесь. Нам надо поговорить.

Машинальным движением Скайуокер окинул близлежащие барханы пытливым взглядом — а ну как песчаные люди тут охоту устроили? Только дичью Люк становиться что-то желанием не горел.

— Дядя, может вон там? — он указал чуть дальше, где песок образовывал небольшую, но хорошо просматриваемую площадку. Оуэн Ларс прищурился и внезапно хлопнул Люка по плечу:

— Хвалю. Не зря учил я тебя кое-чему: осторожность лишней не бывает.

Заглушив двигатель, Люк повернул голову к очень задумчивому дяде Оуэну, с одной стороны, желая его поторопить, а с другой — внутреннее чутьё подсказывало, что ему будет лучше даже не знать, что скажет ему дядя.

Оуэн поднял на Люка взгляд, и в этих усталых глазах промелькнула неуверенность.

— Знаешь, Люк, если бы не настойчивость Беру, то я бы ни за что на свете не стал бы заводить об этом речь. Но она настояла, сказала, что ты обязан кое-что знать о прошлом.

Скайуокер выпрямился на кресле, сердце пустилось вскачь.

— Держи, это единственная карточка, которую хранила твоя бабушка. Вернее, это вторая, первая утратила чёткость от давности, я не успел её отдать на реставрацию, — дядя положил на колени Люка голофото какого-то парня, лет примерно восемнадцати.

— Кто это?

Оуэн откашлялся и посмотрел в сторону:

— Это отец, твой родной отец. И мой сводный брат, только я его лишь единожды видел, познакомиться ближе не было времени… Война Клонов после закипела, да и он торопился прочь с планеты.

— Дядя, ты сказал «моя бабушка»? — голубые глаза Люка уставились на смущённого и находившегося не в своей тарелке Ларса. Тот крепко потёр лоб.

— Да, Люк, твоя бабушка. И моя приёмная мать. Её, как ты помнишь, звали Шми Скайуокер.

— Вы про фамилию не говорили.

— Мы старались свести твоё любопытство к минимуму. И это я настоял.

Глаза Люка обратились на решительное лицо молодого парня на карточке. В светлых его глазах запечатлелось пристальное внимание к чему-то постороннему, взгляд цепко уставился куда-то вдаль.

— Как его звали?

— Энакин, твоя бабушка звала его Эни. Она очень им гордилась.

Люк подавил желание стиснуть кулаки, заморгал, чтобы удержать навернувшиеся слёзы: вот и имя появилось у странного силуэта, придуманного Люком тёмными и ледяными ночами Татуина. В мыслях тогда ещё мальчишки был лишь безликий образ мужчины. Был ли он красив и силён? Люк не знал. Сегодня узнал хотя бы имя. Энакин.

— А мама?

— Про твою маму не знаю ни я, ни тётя. Тот, кто принёс тебя нам, сказал, что ты сирота. В метрике ты был уже вписан как «Люк Скайуокер». Почему в графе «отец» прочерк, у меня не спрашивай. Я лишь позже сумел сложить что к чему, а выпытывать у того, кто тебя принёс, истину — дело неблагодарное. Ты уж мне поверь.

Голубые глаза Люка внезапно вспыхнули ярко, он тихо протянул:

— Бен! Отшельник Бен Кеноби… Это ведь он?

— Не связывайся с ним, — внезапно серьёзно проговорил дядя Оуэн, посуровев. — Если он что-то и знает, то всей правды ты у него не выведаешь. Он нам тогда с Беру сказал, что не знает других родственников, кроме нас. Беру без всяких колебаний приняла тебя — и даже через столько лет ни о чём не раскаивается.

— А ты, дядя? — прозрачно-кристальные глаза уставились на Оуэна с пристальным вниманием. Ларс криво улыбнулся, потрепав Люка по плечу.

— Я желал бы, чтобы ты пошёл по моему пути, малыш, и провёл бы жизнь на Татуине. Да видно, кому суждено вырастить крылья и улететь, не стать тому тяжеловесной бантой. Я старался закрывать глаза на то, что ты стремишься к другим высотам, Люк, но Беру правильно сказала, что таким образом игнорируя проблему, мы можем навсегда потерять тебя. Ты рос на моих руках, на моих глазах, Люк, — внезапно тихо произнёс Ларс, отвернув глаза к далёкому горизонту, — кроме тебя у нас никого нет. Мне трудно дать тебе свободу и сказать: ступай в большой мир, потому что всё ещё считаю тебя мальчишкой. А это ошибочное решение. Для меня Татуин — это мой мир. Я ни разу не был за его пределами и к этому не стремлюсь. Ты же слеплен не из такого теста. В тебе бурлит кровь отца. А он был отнюдь не безмятежен.

Кончиками пальцев Люк коснулся щеки своего отца.

— Кем он был?

— Лучше спроси, кем он не был! — глухо хохотнул Оуэн. — Для твоей бабушки он олицетворял весь смысл жизни. Она жила верой в него, верила до конца жизни, что её сын вернётся к ней с далёкого мира, где жил. И он вернулся, в самом деле вернулся, когда был ей нужен сильнее всего. Я не знаю, что произошло в пустыне, но видел, как он замыкается в себе, никого не подпускает… Казалось, соболезнование о потере, участие — для него словно не было таких слов. Как не было и слова «смирение». Мне кажется, он себя обвинял сильнее всего в её смерти: она была с ним всегда, с самого рождения, рядом, одна она. Чем-то они мне напомнили наших два солнца: если садится за горизонт одно, то сядет следом и второе. Он старался держать себя в руках после возвращения, но срывался, и не раз. Мне он казался странным. Моему отцу, тоже сломленному гибелью Шми, до Энакина не было никакого дела. После похорон он и его спутница улетели по каким-то делам. Больше я его не видел.

Оуэн ждал, что Люк набросится на него с упрёками, но тот лишь сдвинул брови, сосредоточив всё своё внимание на фотографии давних времён.

— Он был пилотом, или вы и тут солгали?

— В детстве он выиграл гонки Бунто-Ив. Мой отец тогда поставил на него, и выигранных денег хватило на ту самую ферму, где мы живём. Вот так-то, Люк. А теперь нам пора в путь. Вернёмся домой, и я отвечу на вопросы, которые ты захочешь задать. Только я и сам много не знаю о прошлом твоего отца. Так что много от меня не проси. Вперёд, мой мальчик, у нас трудный день впереди.

«Куда уж труднее!» — пронеслось в голове Люка, несколько ошеломлённого свалившимися на него новостями.

* * *

Люк вглядывался в медленное, неспешное скольжение солнц Татуина к горизонту. Глаза отыскали в свете последних лучей стёршиеся надписи на невысоких камнях, уже почти засыпанных вездесущим песком.

«Надо будет обязательно расчистить надгробия, это совсем не дело!» — пронеслось в его мыслях, когда он медленно присел возле правого камня, кончиками пальцев проведя по выбитому имени «Шми». Он знал, что ниже обязана быть надпись «Любимой жене и любящей матери». Он обязательно добавит ещё строчку. От себя.

— Люк! Я выключаю энергию!

Люк привычно вытряхнул из штанины песок и сбежал вниз по лесенке, пока за спиной гасли фонари и включался генератор щита. Оуэн и Беру о чём-то совещались, замолкнув при появлении Люка.

А он смотрел на своих опекунов совершенно по-новому.

— Дядя… Если я скажу, что хочу стать военным пилотом Империи... Как ты на это посмотришь?

Ларс устало взглянул на лукаво улыбнувшуюся женщину:

— Провидицей становишься? Что ж, Люк, я тебе отвечу: решай сам. Ты уже не младенец, на своих ногах готов стоять, тебе и решение принимать. Я даю тебе своё разрешение.

1) Счёт будет вестись от становления Империи Палпатина, а не ДБЯ (то бишь До Битвы на Явине)

Вернуться к тексту

Дядя проводил Люка до самого входа в казарму гарнизона, базировавшегося в Мос-Айсли, но дальше его не пустили. Скайуокер потоптался на месте, после вернулся и неуклюже обнял дядю.

— У меня есть куда возвращаться, дядя Оуэн. Ждите от меня вестей, — Люк разорвал контакт и решительно забросил за плечо небольшой рюкзачок: Биггс уже успел рассказать, что по прибытии к месту службы вещи из дома ликвидировались. Так что Скайуокер взял самый необходимый комплект личных вещей гигиены, среди прочего бритву, смену белья.

Люк про себя тихо ликовал: его мечта почти выполнена. После проверки на симуляторе лейтенант, которому велели им заняться, с усмешкой заметил, что с такими галочками в тесте ему самое место на Кариде.

— Только я тебе завидовать, парень, не стану: гоняют там по-страшному. Правда, ты в короткий срок станешь первоклассным пилотом при необходимой подготовке, а после тебя ждут трудовые будни на борту корабля.

— Вы пилот? — взмокший от волнения в симуляторе Люк тогда смотрел сияющими глазами на потрёпанного жизнью мужчину лет тридцати. Губы собеседника цинично скривило в ухмылке.

— Сэр. С этого дня, парень, ты обязан каждому военному говорить «сэр», даже простому штурмовику, не говоря об офицерах. Это мой тебе бесплатный совет, больше ты их бесплатно не получишь. И да, я был пилотом до того момента, как в одном из боёв мне не покалечило ногу. Теперь я пыль глотаю на вашем шарике. Свободен!

Проходя мимо военного, Люк увидел, как он поставил в графе «годен к несению службы» галочку, словно ставя жирную точку, обозначавшую, что он теперь новобранец имперских войск.

Небольшая толпа молодых парней и даже девушек медленно тащилась сквозь контрольно-пропускной пункт к месту посадки шаттла, который довезёт их до места пребывания. Благо дело, в помещении было относительно прохладно, но многие изнывали от жары и духоты, отчего Люк понял, что некоторые здесь лишь временные жители. Истинный татуинец умеет смиряться с жаждой.

— Люк!

Скайуокер вздрогнул от испуга, услышав тихий оклик, глаза отыскали солдата, неторопливо сверявшего документы, а после сообразил, что голос донёсся сзади.

Благообразный, в запылённом плаще и в серой рубахе под ним, Бен Кеноби производил вполне безобидное впечатление. Серо-голубые глаза старика мягко сверкнули, когда он окинул Скайуокера взглядом.

— Насилу успел. Пришёл к вам за продуктами, а Беру рассказала, что ты улетаешь на службу. Почему меня не предупредил?

— Да я дела заканчивал, Бен… Закрутился и…

Старик только кивнул, даря Люку некоторую свободу: не обижался отшельник.

— Бен, я хотел у вас спросить.

— Спрашивай.

Грубый окрик опоздал на секунду.

— Следующий!

Люк проклял свою невезучесть, но вскинул глаза на Бена:

— Вы знали моего отца?

В поблекших с возрастом глазах промелькнуло что-то странное, Бен мягко улыбнулся:

— Да, знал. Он был моим другом когда-то.

— Я сказал: следующий! Или персональное приглашение требуется? — уже более нетерпеливо проговорил военный, неодобрительно косясь в сторону Кеноби. Тот подтолкнул Люка вперёд:

— Ступай навстречу своей судьбе, мальчик. И пусть хранит тебя, — Бен споткнулся, явно подыскивая слова, потом договорил: — твоя удача.

— Я вернусь, Бен! И мы поговорим об отце, ладно?

Оби-Ван в ответ лишь приподнял иссохшую ладонь, задавливая в груди гнев, что не успел. Что все попытки спрятать Скайуокера пошли прахом. Вздохнув, Кеноби проводил взлетевший шаттл прищуренными глазами. Кое-что даже ему не подвластно, например, неспокойный характер отпрыска Энакина Скайуокера. Более смягчённый его вариант, не такой напористый и мятежный, как отец, но упрямая сила, целеустремлённость и даже мозги — всё это у Люка присутствовало. А ещё была одна черта, объединявшая обоих представителей этой фамилии: они оба не сильно приветствовали, когда ими манипулировали, а, поймав за руку кукловода, могли и руку откусить, если не голову. Только Люку до высот своего отца далековато.

Мустафар полыхнул за зажмуренными глазами: тогда ему повезло, просто повезло уйти живым. И порой Оби-Ван задавал себе вопрос: почему он не ушёл, когда Энакин ему предлагал? Почему не самоустранился, пока была возможность?

Мустафар навсегда изменил Вейдера, но и его противнику нанёс ощутимый урон. Спокойствия больше не было. Была только его видимость. Для всех, даже для Мастера мастеров.

Старый джедай вздохнул, ещё раз взглянув на голубое прозрачное небо. И, расправив плечи, побрёл обратно, шепча себе под нос:

— «Я вернусь…» Возвращайся, мальчик, у меня есть для тебя важный подарок. И он тебя будет ждать столько, сколько надо.

Глазея по сторонам, Люк восхищался. Нестройным табуном новобранцы шли с посадочной площадки вслед за инструктором, который встретил их у трапа. В холодных серых глазах военного были пренебрежение и усталость. Опустив взгляд на деку, он негромко называл всех прибывших по именам и фамилиям, причём не сбившись даже на изуверской фамилии какого-то новенького Дисанктотопиуса. Ребята тогда дружно при её озвучивании фыркнули, чем заслужили резкую команду от офицера:

— Отставить смех! Будешь Дис, для краткости, — с совершенно каменным выражением на лице военный вбил новую фамилию в скобки. — Следуйте за мной.

С этими словами он развернулся на месте и чётким шагом направился в только ему известном направлении. Парни и девушки, тихо обмениваясь мнениями, шлёпали за ним. Длинное здание казармы с каждым шагом всё приближалось. У Люка засосало под ложечкой, когда он увидел, что возле входа находились трое парней, с высокомерием смотревших на пополнение военных сил Империи.

— О-о-о! А вот и мальки прибыли!

— Да ладно, Джек, мы такие же были! — попытался остудить запал товарища один из старших курсантов. Светловолосый мотнул головой.

— Нет. Такими мелкими недокормышами не были.

Люк остро почувствовал, что глаза старшего кадета отчего-то уставились на него. Что он в нём увидел? Странно, на Татуине Люка всегда замечали в последнюю очередь.

В большом зале, который находился внутри помещения, их уже ждали. В дальнем конце зала, лицом к входу, стояло два человека в военной форме. Новобранцев построили в ряд по росту, и тот, кто привёл их от шаттла, передал деку офицеру в сером кителе, отдал честь и с явным чувством выполненного долга вышел прочь.

Повисло никем не нарушаемое молчание, пока старший по рангу пролистывал досье на вновь прибывших. По сдержанному лицу нельзя было прочесть ни единой эмоции, отчего у Люка закралось сомнение: а вообще живые ли это люди? Но стоило военному поднять взгляд, как у Люка отлегло от сердца: острый ум светился в этих полночно-синих глазах.

— Вы прикомандированы ко мне. Теперь я для вас не только ваш командир, но и отец, и даже ваш палач.

Вот на последнем моменте вздрогнул не только Люк. Все невольно подтянулись и насторожились. Командир чуть улыбнулся и кивнул своим мыслям:

— Правильно, вам есть о чём беспокоиться. Чтобы привести вас в более презентабельный вид, мне придётся приложить максимум усилий. В процессе обучения отсеются неспособные к военной службе и сопутствующему ей напряжению. Но гарантирую вам одно: те, кто останется после полугода пребывания на Кариде, уже точно не свернут с пути.

В голосе военного не слышалось презрения или же пренебрежения к присутствующим. Почему-то Люку было бы труднее приспособиться, если бы он попал в руки простого солдафона, мнящего себя пупом военной элиты, а таковые в штате Каридской Академии были, Биггс предупреждал о них.

Синие глаза начали сканировать ряд молчаливо стоявших новобранцев. В повисшей тишине звук подкованных сапог по полу прозвучал как выстрелы. Вздрогнули вновь все.

— Меня зовут майор Каул Гентис. Обращаться ко мне следует «майор» или же «сэр». От себя прибавлю, что вы ко всем кадетам, более старшим чинам, даже простому штурмовику или энсину, на территории базы обязаны обращаться «сэр», так как наказание за подобный просчёт суровое. Вы меня поняли?

— Так точно, сэр! — нестройно промямлили напуганные новобранцы.

— Не слышу вас.

— Так точно, СЭР! — уже более воодушевлённо рявкнули кадеты.

— Уже лучше. Разойтись! — и более тихо произнёс: — Теперь вы — кадеты Имперской Академии. Служа здесь, вы служите Императору и Империи. Эти два понятия должны стать для вас неразделимыми. Запомните это крепко. Сержант, покажите им их комнату.

Едва оба военных покинули зал, как сержант, незаметно вошедший под разговор, отдал команду:

— Вольно! — и повёл их куда-то по коридору. Пустая длинная комната с рядами пустых, пока не застеленных коек. Рулоны скатанных матрасов лежали в ногах каждой кровати. У Люка вырвался тихий вздох.

— Пока располагайтесь. У вас на обустройство — полчаса. После душевые, кастелян и медосмотр.

— Сэр, а кто такой кастелян? — задал вопрос тоненький и словно невесомый парень с кроткими светлыми-светлыми глазами, словно у младенца. Сержант взглянул на него испытующе, будто проверяя: не издевается ли он.

— Это тот, кто вам выдаст нательную одежду и форму. Ещё вопросы есть? — и он демонстративно уставился на наручный хронометр. Все сразу же бросились к выбранной койке.

Сосед Люка бросил свою ношу на тумбочку, не особо замявшись, сноровисто расправил матрас, присел. И уже внимательно наблюдал за неуклюжими попытками Люка справиться со своим комковатым матрасом.

— Да смени ты его! — не выдержал он наконец, когда, бросив взгляд на настенный хронометр, заметил, что время на исходе. Скайуокер настороженно взглянул на него и быстро последовал совету, скатав обратно и поменяв матрас с пустой койки. Сержант от дверей внимательно наблюдал за происходящим, вмешавшись, когда возник спор между двумя крепкими на вид парнями.

— Коек хватает. Займитесь делом.

Люк протянул ладонь к соседу.

— Люк Скайуокер.

Глаза молодого парня заискрились иронией:

— Мой бог! Сколько же после Войны Клонов Скайуокеров развелось! Ты прикольнуться решил или в самом деле Скайуокер?

— С самого рождения. А что?

— После расскажу, — отмахнулся приятель, крепко сжав ладонь Люка. — Зев Вирс. Полное имя Зевулон.

И тут же расплылся в улыбке, когда лицо нового знакомого вытянулось.

— Да-да, знаю, звучит необычно. Нам пора, кстати. Идём?

Они вернулись в казармы совершенно очумевшие, даже Вирс был несколько отупевшим, проведя подрагивающей рукой по стрижке.

— Отец про такое не рассказывал… — выдавил он, скривившись. — Мерзость!

— Твой отец — военный? — передёрнувшись от остатка неприятных ощущений от сканирования и медосмотра, Люк озвучил вопрос без задней мысли.

— Угу, до самых кончиков ногтей. Я решил, что смогу пройти путь отца с самых низов. Ты ведь на пилота пойдёшь?

— У меня на лбу идея написана? — удивился Люк.

— По росту подходишь. Да ладно, не обижайся, я просто увидел, как ты на истребители смотришь — вот и понял, что техника тебя привлекает. Ты знаком с распорядком в Академии?

— Только понаслышке, от друга, он тут учился.

— Судя по всему — выучился?

— Уже на флоте служит.

— Ему повезло, он этот ад уже позади оставил. Нам это только предстоит, — внезапно уныло поведал Вирс, вытянувшись поверх тонкого одеяла.

* * *

Каул Гентис плеснул в бокал лёгкого вина, пусть прекрасно знал, что приятель не приветствовал употребление выпивки в рабочее время. Взгляд светлых глаз друга буравил его спину ощутимо.

— Мне предстоит нелёгкая работа, и ты это знаешь! Периферия Империи — самые трудные наборы, они там все вольнодумцы и в некоторой степени бунтари.

— Бунтарей доверить бывшему бунтарю… Идея не так уж плоха. А, Каул? — протянул друг, затянувшись сигаретой. Вздохнул. — Твоё наказание не закончится никогда. И ты это знаешь.

— Я жив, в отличие от отца, — сухо обронил Гентис, сжав в руке бокал и сделав глоток. Взор синих глаз стал мрачен, устремлённый на маршировку взвода штурмовиков, но перед глазами всё ещё стояло тело отца, скрюченное и дымящееся. В горле поднялась горечь, он перевёл взгляд на левую руку, стиснув её в кулак до отдачи по нервам, — и это позволило ему сдержать себя и не запустить бокалом в стенку.

— Как и я, ты практически одиночка, которому позволено жить во благо Империи. Только я на путь ступил намеренно, а вот тебя после того переворота заставили остаться. Для того чтобы на виду был.

— Командер Варпок Скамини, вы уверены, что нас не подслушивают?

Друг только выудил из кармана мерцавшую огоньком плоскую коробочку, вновь спрятав её в карман брюк.

— У тебя в группе есть сюрприз в коробочке.

— О, нет! — внезапно побелел Гентис, оборачиваясь. — Только не снова!

— Да не пугайся ты. Просто присмотрись к парню, я отметил на деке его дело. Я могу ошибаться. У меня бывает это порой.

Каул уставился в честные глаза гада, который ловко скрывался под личиной командера Варпока Скамини, носившего много раньше их встречи имя Зетта Джукасса, юного падавана, сумевшего удрать сквозь кордон пятьсот первого батальона Вейдера во время атаки на Орден джедаев во время зачистки.

— Что замыслила твоя башка?

— У неё спроси, я не в курсе, — ухмыльнулся тот в ответ, делая последнюю затяжку и включая вытяжное устройство. — У меня есть чувство, что с этим набором ты точно не соскучишься.

19 год после становления Империи. Система Татуин

Принцесса Альдераанского правящего Дома шла гордо, надменно смерив взглядом высокую фигуру первого лорда Империи, обернувшегося к ней.

— Дарт Вейдер! Кто ещё…

— Я не позволял вам говорить, ваше высочество! — оборвал высокомерную речь пленницы Вейдер, качнув перед её лицом пальцем, отчего она невольно отшатнулась, расширив глаза от наглости собеседника.

— Да как вы!..

— Где планы, принцесса?

Почувствовав себя увереннее, что к ней не будет применена пресловутая Сила, которую приписывали Дарту Вейдеру, девчонка вновь осмелела.

— Не знаю я ни о каких планах! Обыщите хоть весь корабль, но вам придётся отпустить меня за неимением улик и доказательств.

Вокодер чёрной маски выдал что-то близкое к недовольному фырканью.

— Уведите её на корабль! Я с нею позже закончу.

— Лорд Вейдер, я донесу до Сената ваше беспрецедентное пове… — на ходу попыталась обернуться она, когда штурмовики подхватили упирающуюся альдераанку под локотки.

— К тому моменту вы вполне можете быть мертвы, ваше высочество, — Лорд не стал размениваться на расшаркивания и, повернувшись спиной к пленнице, что-то вопившей ещё, жестом подозвал к себе капитана, который что-то разыскивал в компьютере яхты.

— Ничего. Совершенно, милорд. Они успели подчистить все файлы, даже последние маршруты, сэр, — отрапортовал военный, протянув Вейдеру деку, на которую была скачана найденная информация. — Нам нечего предъявить ей и её экипажу.

Лорд Империи подошёл к иллюминатору, за которым виднелась планета светло-бежевого оттенка с бледной атмосферой.

— Почему сюда? — чуть слышно произнёс он, стиснув пальцами край своего плаща. — Почему?

Он искал причину — и не находил. Не давала ответа и Сила, храня таинственное молчание.

— Вот мой приказ: проверьте ещё раз всю инфосистему яхты и личные записи мятежницы. Все носители — в аналитический отдел.

Военный коротко кивнул.

— Но принц Органа может всполошиться и начать разыскивать корабль, милорд, — указал он на некоторое упущение в планах повелителя. Высокая и внушающая инстинктивный ужас фигура приостановила шаг. Капитан прикусил нервно губу, ощутив трепет.

— Вы правы, капитан. Дайте распоряжение, чтобы оттащить яхту к местному светилу. Пусть ищут. Навигационные ошибки случаются и сейчас, а два Брата порой бывают непредсказуемы.

С этими словами Лорд ускорил шаг и покинул борт «Тантив IV». А капитан мысленно задался вопросом, откуда он знает местное название двух солнц этой планетарной системы. Но, качнув головой, решил, что знать ему не положено: так безопаснее для собственной жизни. Тем более Дорд раздражён упрямством молодой особы.

Порой высокий ранг — это опасная составляющая рядом с ситхом.

* * *

Два дроида нелепо выглядели на просторах песчаных дюн Татуина. Они уже на порядочное расстояние удалились от спасательной шлюпки, и астродроид уверенно держал направление к каким-то горам, которые якобы внесены в его банк данных. У него (так пояснил он свистом и бибиканьем своему сверкающему позолотой приятелю по несчастью) было задание.

Дроид-секретарь марки С3РО за такое упрямство от души врезал ногой по гулко брякнувшему корпусу электронного создания.

— Как хочешь! Вот и кати туда, а я не пойду!

— Би-ип?

— Не пойду, глупая консервная банка на колёсиках!

— Фьють би-бип.

Но переубедить своего сверкавшего друга маленький Р2Д2 не смог. Купол дроида повернулся в сторону исчезающего за очередным барханом приятеля, после развернулся по направлению к горам, где, как ему было указано, находилось необходимое ему существо. Только ему и должен был передать Р2Д2 закодированное послание.

Прозвучал тихий и сокрушающийся посвист, и малыш уверенно покатил к далёким и пока не виднеющимся горам.

Молодой адъютант из всех сил стремился нагнать высокое начальство, вокруг которого словно воочию завихрялся горячий воздух, хотя такого просто быть не могло по логике вещей: температура поддерживалась на уровне шестнадцати-восемнадцати градусов по стандарту. Но...

— Милорд! — выпалил энсин, торопливо отдав честь, почти на ходу всовывая в руки не сбавившего шаг Лорда деку. — Только что поступило сообщение, что был сбой программы, и от яхты отстыковалась спасательная шлюпка. Биоритмов не обнаружено...

— Дискета — не живое существо. Немедленно вызовите дополнительное сопровождение! Планету поставить в заграждение. Никого не выпускать из системы! — плащ взвихрился вокруг тела Вейдера, когда он решительно поменял направление и зашагал к арестантским блокам. — Пора мне навестить нашу гостью! Проследить маршрут шлюпки и вычислить предполагаемое место падения!

— Будет выполнено, милорд! — капитан смены решительно кивнул служащим и сам бегом удалился от разгневанного Лорда, благодаря счастливо подвернувшейся возможности улизнуть от правой руки Императора подобру-поздорову.

Р2Д2 упорно стремился по каменистому плато к цели своего путешествия, пусть его датчики уже который раз напоминали, что песок проник на ведущие механизмы и ему грозит перегрев при движении. Но цель, заданная человеком и хозяином, толкала дроида вперёд, несмотря на опасность выйти из строя.

Из-за поворота скалы ему навстречу шагнул закутанный в бурнус невысокий силуэт, голову которого покрывал глубокий капюшон.

— Вот так встреча! — по тембру голоса Р2 определил, что разговаривал с ним мужчина. Дроид опасливо покрутил головой, но на втором повороте купол заклинило, и существо споро скинуло капюшон на спину, открыв визуальной системе доступ к чертам лица мужчины. Если бы у маленького астродроида было сердце, то оно бы ёкнуло: перед ним был именно тот человек, которого он и искал!

Мужчина тем временем присел перед бело-синим дроидом и покачал головой, цокнув языком и проведя пальцем по подпалине на боку дроида, сразу же нахмурился.

— Бластерный разряд... Откуда ты тут?

Вместо того чтобы бибикать, Р2 активировал запись, вложенную в него прежней хозяйкой.

— ...Я умоляю вас, генерал Кеноби: вы обязаны передать информацию, вложенную в этого дроида моему отцу.

— Чур меня, милая! — едва не отшатнулся отшельник, но после сообразил, кого именно имела в виду миловидная девушка на голограмме. Но запись закончилась, и седобородый мужчина задумчиво прищурил глаза. — Побудь здесь, малыш, я сейчас.

Кряхтя и вполголоса поминая свой возраст, Кеноби забрался куда-то вверх. Выудив из-под необъятного плаща макробинокль военного образца, он приложил его к глазам, пристально изучая горизонт. Что-то на пределе видимости привлекло его внимание.

— Вот же... Только вас мне не хватало! — выругался Кеноби, спрыгнув сноровисто вниз и мягко приземляясь рядом с Р2. — Нам надо поторопиться.

Дроид только проскрипел что-то и отключился, предварительно выдвинув некую дискету, что прежде скрывал в тайнике.

Мозолистая ладонь ласково погладила купол, но дискету спрятала в кармашек, который висел на поясе. Неслышимой походкой бывший генерал Войны Клонов исчез среди скал, лишь усиливающийся ветер засвистел в ущелье, бросая в тихого дроида старой марки горсти песка.

Гранд-мофф Таркин смотрел в безбрежную черноту космоса с борта станции, самого страшного оружия за последние тысячелетия.

Один из подручных вошёл и застыл за спиной командующего станцией.

— Получена информация от лорда Вейдера, сэр.

— Огласите её, Риус.

Адъютант кивнул и тихо произнёс пару фраз, отчего высокая сухопарая фигура выпрямилась ещё больше.

— Значит, он догнал всё же мятежников. Мне остаётся только посочувствовать этим бедолагам.

Лейтенант Риус мимоходом подумал, что слова «сочувствие» и «гранд-мофф Таркин» не сочетаются нисколько.

— Скоро вся галактика узнает силу Императора: его милость и немилость.

Риус стиснул зубы: он был свидетелем, как была сперва дестабилизирована, а после и разнесена в клочки отдалённая планета-тюрьма. И не один он стал сомневаться, что поступал правильно. Сомнения грызли как младший состав, так и старший эшелон военных.

— Установите связь с Корусантом, лейтенант. Думаю, опередить Лорда и отчитаться о поимке мятежников и нахождении планов нашей станции перед Императором — это моя прерогатива.

Лейтенант перехватил лучащийся превосходством взор ледяных глаз Таркина в отражении транспорастила иллюминатора и ощутил брезгливость, быстро удалившись: игры на опережение порой стоили жизней простых военных. И если Таркину на этот пункт было наплевать, Вейдер хотя бы просчитывал ситуацию чуть наперёд. На губах Риуса появилась улыбка, которая могла бы соперничать с усмешкой Таркина холодом. Приказ, конечно, Риус выполнит, но и успеет предупредить о каверзе другое существо, которому лейтенант был обязан жизнью. Долг платежом красен.

Погасла последняя строчка сообщения на экране. Мягко вспыхнул свет в закрытом куполе медицинской камеры, где слышалось только мерное и спокойное дыхание сидящего в кресле человека. Израненные губы скривились в улыбке.

«Таркин решил, что нанести упреждающий укол — это разумно. Не станем ему в этом препятствовать», — мысленно пожал плечами Вейдер, набирая на клавиатуре, выдвинувшейся из стенки, пару команд. Пока шипела пневматика и в окружавшую сферу комнату вырывались остаточные пары лекарственной среды, в которой Лорд мог дышать без извечной маски, Вейдер не отвлекался от дела и быстро набирал текст на персональной деке, после зашифровав приказ. Удар — и парирование. Его научили, что оставлять врага за спиной просто не практично. А уж чем он и страдал, то никак не милосердием.

— Как продвигаются дела на поверхности? — сходу спросил Дорд у дежурного офицера, войдя на мостик «разрушителя».

— Обнаружен один из двух дроидов. Песчаная буря занесла все следы второго. Нам повезло, что дроида-секретаря подобрал краулер местных торговцев, — офицер сверился с декой и неуверенно добавил: — Их называют джа…

— Джавы, местные падальщики до металлолома или близкого к нему, — по интонациям баса можно было бы сказать, что Лорд издевался, вот только офицер не рискнул приписать первому лорду такого. — Пусть доставят ко мне найденного дроида. По поводу второго. Направление засекли?

— К сожалению, горы, куда направлялся дроид, фонят каким-то магнитным излучением, их невозможно сканировать.

Вейдер замер, почувствовав на мгновение, как что-то встрепенулось при этих словах дежурного внутри. Тень предположения… Но тут же это ощущение сошло на нет.

— Тогда я предложу им визуальное сканирование, если солдаты сами не догадались. Мне нужны оба этих беглеца.

— Да, сэр! — подтянулся офицер, кожей почуяв долю намёка в интонации Лорда. Тревога за свою жизнь чуть отпустила тиски, в каких сжимала сердце военного.

Дверь камеры, в которой была заключена Лея Органа, с шипением подалась в сторону, и пленница выпрямилась, непроизвольно стиснув пальцы в замок, когда в проёме замаячил чёрный плащ палача Палпатина. Лея старалась уговорить себя, что этот гад не посмеет, не посмеет тронуть её даже пальцем, но логика, помноженная на расчётливый и спокойный ум политика, отвечала, что она нарушила большой список законов. И наказание за эти проступки в Империи одно — смерть.

Лея опустила взгляд в пол, не соизволив подняться с кровати.

Сипение респиратора стало громче, потому что Лорд подошёл вплотную. Край его плаща коснулся сапог принцессы, она поджала ноги, съёживаясь. Дверь со зловещим шорохом закрылась, и она осталась наедине с ужасом из своих кошмаров.

— Итак, ваше высочество, куда вы отправили дроидов и главное — к кому? — тихо прозвучал вопрос.

Чтобы в следующий момент в её голову вонзились раскалённые иглы ментального вторжения, вырвав вопль боли из горла.

Адъютант отстранённо прислушивался к приглушённым крикам женского голоса в камере. В них слышалось упрямство и боль, после боль начала преобладать — и начались мольбы.

Дверь внезапно распахнулась.

— Лейтенант Джеррик, принесите мне анализатор мидихлориан!

Чёрные глаза адъютанта распахнулись, он машинально козырнул и бегом отправился в кабинет медиков.

Через десять минут после того, как адъютант принёс требуемое, Вейдер покинул камеру, обернувшись на пороге. Он медлил всего секунду, после безлико бросил:

— В медблок. Она нужна мне живой. Усильте её охрану.

В его голове уже сложился план по обнаружению главной базы Альянса.

— Известите капитана: мы покидаем орбиту Татуина.

Два техника вскочили на ноги, когда в помещение вошёл лорд Дарт Вейдер.

— Как обстоят дела с этим дроидом?

Им не требовалось уточнять, о каком роботе шла речь, так как сейчас они работали лишь над одним: золотистый корпус дроида стоял в стороне от верстака, а к голове кучей проводов была подключена считывающая аппаратура.

— У него идёт обнуление каждые три дня. Кто-то позаботился о закрытии информации таким образом. Нет долговременной памяти, есть разделение текущей и записанной, той, что необходима ему для работы тем же переводчиком.

— То есть он бесполезен? — сухо обронил Вейдер, стиснув пальцами пояс.

— Его можно было бы использовать как наших секретарей.

Лорд развернулся на выход.

— Отправьте его на переплавку. Он просто металлолом.

Техники переглянулись после его ухода, и один ехидно усмехнулся:

— Металлолома вокруг и без того хватает. Может, сплавим его вниз? Он ещё в хорошем состоянии, а мой брат как раз в гарнизоне местном работает: деньги нам перешлёт, — подбивал товарища старший. Младший переводил глаза с дроида на закрывшуюся дверь, после вздохнул и неуверенно кивнул, заключая сделку.

— По рукам!

Оби-Ван ощущал, как на закрайке его сознания скреблась темнота, ища лазейки в его душу. И то сомнение, которое поселилось в его сердце после Мустафара, то, что грызло его острыми зубами, находило отклик в ответ на едва слышный зов Тьмы. Старому мастеру приходилось тогда замирать, крепко зажмурив глаза, и вспоминать уроки самоконтроля.

«У Тьмы есть преимущество: она очень терпелива», — тихо шепнул ветер голосом Йоды. Судорожно переведя дыхание, Кеноби оттолкнулся от песчаной стенки здания.

«Я мало отличаюсь от Вейдера, раз был не способен в тот день на милосердие и прощение. Нет, нельзя так думать! Тогда, выходит, я должен был его простить? За всё простить? Списать, что он лишь выполнял приказ?»

— Я стар для таких дел, — выдохнул Кеноби, вновь прислоняясь к стене. Присутствие рядом, где-то в пределах планеты, лорда Дарта Вейдера усугубляло плохое самочувствие старого джедая.

Он с усилием отлепился от стены, шатающейся походкой направившись к входу в какую-то забегаловку. Музыка гремела, ввинчивалась в уши, запахи после свежего воздуха ошеломляли все вообразимые пределы обоняния.

Оби-Ван проверил нахождение дискеты.

Давящее присутствие Вейдера внезапно усилилось, словно он кого-то пристально разыскивал в пределах околопланетного пространства. Искал ментально, упорно.

Джедай задохнулся, когда его защита дала брешь, и, закрыв глаза и прикусив от усилия и боли губу, Оби-Ван наплевал на замысловатости, сплетя вокруг себя образ каменной и неприступной круговой стены, после чего словно накрывшись куполом из базальта. И выдохнул — получилось!

Он почти съехал по стене вниз, на ступеньку, когда чья-то участливая рука придержала его за локоть.

— Тебе плохо, старик? — кореллианский выговор вызвал у Кеноби улыбку, он устало приоткрыл глаза, которые упёрлись в протянутую волосатую лапу вуки. Изумлённый джедай вскинул глаза на представителя этой свободолюбивой расы, встретив любопытный взгляд чёрных глаз.

— Прозвучит странно, но именно вы оба мне и нужны, — усмехнулся Оби-Ван, принимая помощь.

«Если галактика сходит с ума, то она явно решила начать с окраин!» — вынес приговор Хан Соло, когда услышал предложение от старика. То, что он вообще решился на такое, можно объяснить одним фактором: куш обещался быть вкусным и весомым. Но отточенное чутьё подсказывало, что в этой сладкой нирване есть и свой демон.

— А обратная сторона медали? — протянул он, обмениваясь взглядом с Чуи. Этот фрахт мог существенно ослабить удавку на горле Хана. Старичок сыграл в безмятежность. Угу, так и купились!

— Начистоту, — отрезал Соло, резко мотнув головой. Ура! Сработало!

— За мной имперцы могут охоту устроить.

— И ты великодушно про это решил умолчать? Чем насолил, батя?

Кеноби молчаливо покачал головой, выдвинув в центр стола стопку кредитов.

— Лучше тебе даже не быть в курсе их ко мне претензий: спать будешь крепче.

— Ох, старик! Темнишь ты что-то круто. Но цена увлекает. Добро. Фрахт твой. Ты уже в состоянии покинуть сей укромный уголок? На ногах стоять сумеешь?

— Обижаешь, мальчик, я и тебя переплюну.

Примечания:

А это на закуску!

Жара стояла такая, что сперва вышедшему из ангара парню показалось, что его норовят сварить заживо. Ослепительное сияние двух солнц резало непривычные к такому глаза.

— Люк! Я тебя освежую, — простонал Зев, прикрывая глаза ладонью.

— Вообще-то я тебя не приглашал, ты сам вызвался сопроводить меня до дома!

— Тебе денег не хватало! — оправдывался Вирс.

— И тем не менее ты мог бы не сопровождать меня сюда… А! Вон и дядя. Дядя Оуэн! — крикнул во всю мощь Люк, помахав рукой и привлекая внимание Ларса к себе. Зев пришёл к выводу, что к окончанию этого отпуска он станет не только слеп, но ещё и глух.

Они бодро пробежались через улицу, Скайуокер бросил свою сумку на заднее сидение, туда же отправился и скарб друга, когда Оуэн кивнул Люку:

— Ты ещё не позабыл свои навыки выбирать нужную и надёжную технику?

Голубые глаза парня воззрились на родственника.

— Да нет вообще-то, можно сказать, что даже обновил их. А в чём дело?

— Тёте Беру требуется робот-секретарь, да впрочем, и мне он пригодится. Влагосборники надо порой проверять. Да что я тебе объясняю? Сам будто не знаешь!

— А надёжный продавец на примете есть? — улыбнулся Люк, глянув на Зева, лицо которого покрылось испариной. Вирс несчастно скривился: приятель сел на своего конька и теперь не слезет, пока не приведёт всё к логическому окончанию. А порой Люк был привередливый, словно богач, капризы которого требовалось исполнять.

— Зев? Ты с нами?

— А можно мне в бар какой-нибудь? Пока вы тут заняты? — бедный кадет уже мысленно склонял свою эскападу на все склонения.

— В бар, парень, тебе лучше одному не ходить, — авторитетно произнёс Ларс, глянув на Вирса из-под кустистых бровей. — Туда мы после сделки заглянем. А пока глотни-ка вот это, — и протянул фляжку. Зев сразу покосился на Люка, избравшего именно этот момент, чтобы посмотреть куда-то в сторону. — Пей, сразу полегчает.

Отказываться было бы невежливо, но была и доля опаски. Всё же жажда уже предъявляла свои права.

Пока приятель стоял перед дилеммой, Люк глянул в другой конец улицы, нахмурившись, когда увидел, что въезжающий кар проверяли солдаты в белой броне.

— Дядя, как давно солдаты гарнизона столь активно действуют?

— Неделю. Их тут погоняли немного, кто-то из высших чинов решил проверкой заняться. Идете?

Зев оживился, сделав вывод, что питьё из фляжки и в самом деле освежало, но на мрачный взгляд Люка ответил с беспечностью и ткнул в форму Каридской Академии, что ещё красовалась на нём и Скайуокере.

— Если что, покажем пропуска. Да я уверен, что они не привяжутся!

Зев скучая зевнул, пока Люк топтался возле покорёженного корпуса какого-то дроида.

— Вот этот совсем даже ничего, дядя. Да, думаю, он будет как раз к месту.

Вирс облегчённо вздохнул, когда над дверью прозвенел звоночек, оповещая о прибытии нового посетителя. От нечего делать Зевулон начал рассматривать вошедшего, пользуясь тем, что глаза уже привыкли к полумраку, тогда как молодой мужчина в куртке щурился, привыкая.

В выправке сразу же чувствовался военный: два года в Академии уже выработали привычку вычленять тех, кто принадлежал к этому сословию, чтобы, не дай Сила, не проштрафиться! Вот и эта уверенная осанка и внимательный взгляд по углам. Точно военный! И не меньше, чем офицер. Только в штатском.

— Люк? Люк Скайуокер — это ты? — голос у прибывшего окрасился неприкрытой радостью. Зев остался наблюдателем при встрече, видимо, старых друзей. Люк вроде бы упоминал однажды, что у него есть друг, который тоже окончил военную Академию Кариды.

— Биггс? — сразу же повернулся к нему Скайуокер, шагнув навстречу Дарклайтеру. — Каким ветром?

— На побывку отпустили. Впрочем, смотрю, ты тоже на месте не сидишь! — более старший товарищ крепко сжал руку Люка, подцепил значок, бывший на отвороте рубашки татуинца.

— Я же говорил, что поступлю. Как твоя служба?

— Потихоньку. В битвах не бываю, а простое патрулирование — штука неинтересная. Слышал, что ты уже второй год отучился?

— Через полгода командир предсказывает мне и ещё одному человеку из нашей группы… Ах, вот же я!.. Биггс, позволь тебе представить моего друга — Зевулона Вирса.

Дарклайтер стремительно крутанулся в ту сторону, куда указал Люк. Зев выступил в круг света, открывая своё присутствие.

— Добрый день, сэр! — отдал он честь, не боясь выглядеть смешно. Карие глаза офицера цепко прошлись по сдержанным чертам кадета, на приветствие он ответил по уставу, после расплывшись в располагающей улыбке, и протянул ладонь для рукопожатия.

— Я здесь не на службе, так что оставим устав в сторонке. Друзья Люка — мои друзья. Я могу ошибаться, но не являетесь ли вы родственником майора Вирса, командира наземными войсками на корабле лорда Вейдера?

— Не знал, что мой отец столь популярен, — Зев чуть нахмурился.

— Почти легенда, если честно. А я смотрю, Люк, ты не потерял умения знакомиться с нужными людьми. Знаете, Зевулон, Люка эта черта с мальчишеского возраста отличает. Он ко всем сразу находит подход, без большого для себя ущерба.

— Преувеличиваешь, бродяга. Что привело тебя сюда?

— Ищу одного дроида. Марки Р2. Не видел?

Скайуокер окинул лавочку задумчивым взглядом.

— Не-а, астродроидов не было. Это же устаревшая модель.

— Моему братцу понадобился, отец ему после моего отлёта ни в чём не отказывает.

По лицу Люка расплылась улыбка.

— Малыш Гэвин.

— Какой уже малыш! Он и меня перегонит в росте, зуб даю! — расхохотался Биггс, но внезапно на поясе запиликал комлинк. И Вирс почувствовал внезапную настороженность: марка используемого Дарклайтером комлинка принадлежал к типу, который действовал в закрытой группе. Отец однажды указал на него, фыркнув, что повстанцы решили раскошелиться и стали использовать более совершенные модели.

— Нет, тут тоже нет этого типа дроидов к сожалению. Хорошо, — после молчания проговорил татуинец, кивнув невидимому собеседнику: — Минутку, я сейчас к вам присоединюсь.

Захлопнув крышечку аппарата, Биггс расплылся в улыбке:

— Прошу меня извинить: дела. Хотелось бы мне с тобой ещё поговорить, дружище, но это вряд ли выгорит. У меня немного времени осталось.

— Жаль. Но ладно, удачи, Биггс!

— И тебе лёгкого полёта, приятель!

Покинув лавочку, Биггс завернул за угол, избегая патруля, шедшего ему навстречу. Прислонившийся к песчаной стенке здания молодой черноволосый парень невысокого роста пыхнул сигареткой, глянув на Дарклайтера сквозь упавшую на лицо чёлку.

— Мимо?

— Мажем по всем статьям, — досада прорвалась в самой реплике Биггса. — Вроде всё обыскали.

— Командующий утверждает, что сигнал засекли где-то близко. Нам нужен этот дроид!

— Это всё равно, что искать алмаз в куче песка! Не знаю, Ведж, по мне, так Р2 — упёртый малый, мало что дроид! То, что он должен был передать — уже обязано быть передано.

Комлинк на поясе Антиллеса ожил. И лицо Веджа осветилось его скупой улыбкой:

— Получен приказ возвращаться.

Фигуру Биггса тут же оставило напряжение.

— Кстати, ты себе представить не сможешь, с кем я тут повстречался! Помнишь некоего майора Вирса, который сумел сорвать покушение на…

— Ну?

— Его сыночек здесь.

— Да ладно!

— Вот и «ладно». Может, нам проявить самоуправство и…?

Парни шли себе по пустынной улице, пока невысокий авторитетно помотал головой:

— Самоуправство — за такое по голове не погладят. А Максимилиан Вирс — военный до мозга костей. Если взять его за причинное место, то с него станется сравнять нас с землёй за такое. И тот, кто ему благоволит, ему ещё и поможет. Нет, не стоит.

Зев так никогда не узнал, как близко он был к потере свободы. А Люк ещё долгое время пребывал в уверенности, что его друг детства служил на флоте Империи.