Арктические заметки (джен)

Есть в Северном Ледовитом океане остров Врангеля. Находится он между Восточно-Сибирским и Чукотским морем. В качестве места для жизни он не очень интересен — холодно там все-таки. Но вот как стратегическая точка на карте — место ценное. Открыли этот остров в XVIII веке. Европейцы открыли. Местные-то давно про него знали. Что там его открывать? Остров и остров, моржи живут. Поскольку европейцы в острове сомневались, то и называли его Сомнительный (под таким именем он нанесен на карту Михаилом Ломоносовым). Потом то одни доплывали, то другие. Ну и поняли, что остров все-таки есть. GPS работал плохо, поэтому на разные карты этот остров попадал в разных вариантах. Его и землей Келлетта называли, и островом Геральда. Опять же, остров Сомнительный никуда не девался. Без гугл карт так себе было жить. В итоге в 1867 году американский исследователь Томас Лонг достиг этого острова и назвал его (в очередной раз) островом Врангеля. Но не того, который барон белогвардейский, а в честь великого русского мореплавателя Фердинанда Петровича Врангеля. Под этим именем остров в историю и вошел.

А вот дальше было интересно. В 1913 на остров высадилась канадская экспедиция под предводительством исландца Вильялмура Стефанссона. Экспедиция не очень удалась — народ еле выжил. Но три года они там кое-как просуществовали. А главное там выжил их руководитель и идейный вдохновитель, сам Стефанссон. И в 1921 году он организовал новую экспедицию на этот остров. Но не просто так, а с конкретной целью.

Стефанссон решил, что пока в России идет гражданская война и ей немного не до арктических островов, на эти земли высадятся японцы (кто ж еще?). Как пить дать высадятся, и острова присоединят к Японии. А чем мы хуже японцев — подумал Вильялмур? Поэтому он написал письма правительствам Канады и Британии с просьбой дать денег на захват островов. И заметьте, захват предполагался мирным путем. После Первой мировой войны это было очень уж актуально. И Канадцы и британцы ему денег отстегнули, поскольку цель-то богоугодная. И отплыла экспедиция на острова.

Приплыли 16 сентября 1921 года, подняли канадский и британский флаги на островах и объявили эту территорию канадско-британской (но больше, понятное дело, британской). Письмо и декларацию домой послали, в газетах все опубликовали. Но всему миру в тот момент было так наплевать на остров Врангеля, что даже самого обыкновенного международного скандала не вышло. Зато в 1922 году, после того, как Япония на Вашингтонской конференции согласилась вывести войска из Дальнего Востока, неожиданно мировая общественность обнаружила в Арктике британско-канадский остров. Вот это поворот!

Первыми, кто возмутился, были американцы. Они-то были уверены, что это их остров по праву первооткрытия. Они его даже назвали. И что на нем делают англичане и канадцы вместе с их канадским и британским флагами — это очень интересно. Ладно еще канадцы, им хоть не так далеко плыть, может заблудились, но британцы-то откуда там?

И пока высокие договаривающиеся стороны разбирались, бедные колонисты пытались с грехом пополам выжить. Получалось это очень плохо. Все-таки остров Врангеля — это не Мальдивы. Сам Стефанссон на острове не остался. Ибо не сумасшедший. Надо было еду и медикаменты завезти, но пока шли разборки, денег на экспедицию не давали.

В 1923 году к поселенцам наконец приплыл корабль с продуктами и одежкой. Тут обнаружилось, что все поселенцы (канадцы и британцы) умерли. Осталась только одна эскимоска — Ада Джонсон, которую изначально взяли (не особо интересуясь вообще, хочет ли она куда-то плыть с дюжиной мужиков), чтобы она им одежу шила. А все остальные были суровые канадские, да английские мужики, которые к таким условиям жизни оказались не готовы. Ну а эскимоска-то умела в Арктике жить.

Аду забрали на большую землю, новую партию из 13 человек (в основном, это были эскимосы из Канады, которых тоже особо и не спрашивали, хотят ли они колонизировать остров Врангеля) высадили и уплыли. Флаги поменяли на более яркие. И жили новые колонисты там себе, не тужили (насколько это можно на арктическом острове). А Канада и США все спорили и спорили.

Все это продолжалось до тех пор, пока СССР не очухался после Гражданской войны и не осознал, что на острове Врангеля живут канадцы с британцами. На советском, между прочим, острове! Решили такое непотребство устранить.

20 августа 1924 года канонерская лодка «Красный Октябрь» прибыла на остров. Поселенцев за нарушение государственных границ СССР арестовали и погрузили на корабль, флаги убрали, а на их место водрузили флаг СССР. Пока «Красный октябрь» с ничего не понимающими эскимосами добирался обратно до Владивостока, СССР с Канадой и Британией сумели договориться и насчет острова, и насчет поселенцев. И Канада с Британией от претензий на остров отказались.

Да и вообще, какой вам остров? Вы сумасшедшие или как? Вы где этот остров находится видели? Это нормальный советский остров! Который находится рядом с СССР. У нас там моржи жили! Какое он к вам-то отношение имеет?

Вроде данные аргументы, во всяком случае на британцев, повлияли. Хотя Стефанссон по этому поводу возмущался и говорил, что так нечестно. Мол, Фолклендские острова лежат у самых берегов Аргентины, а находятся во владении Англии. На это Георгий Алексеевич Ушаков, который с 1926 года занимался организацией колонии на острове Врангеля, заметил, что в своих расчётах Стефанссон в целом молодец и учел все, кроме того, что остров Врангеля лежит не у берегов Аргентины.

А вот с США переговоры шли долго. Упирались, конечно, в право первооткрытия: «Мы открыли этот остров первыми!», «Да мы этот остров открыли, когда еще США не было!» «Да ничего вы не открывали и доказательств у вас нет. А мы вот открыли и имя ему дали!», «И че? А мы Антарктиду первыми открыли! Тоже можем забрать!». Подобные дипломатические переговоры шли до 01.06.1990 года, пока не было подписано Соглашение о разграничении морских пространств между СССР и США (оно же соглашение Шеварнадзе-Бейкера). Но про остров Врангеля США написали так себе, не очень четко, а Россия, соглашение в отличие от США не ратифицировала. Так что история до сих пор не завершена. А на острове Врангеля сейчас заповедник метеостанция и военная база. Ну, и моржи живут.

Был такой славный норвежец Руаль Амундсен (как-нибудь я про него отдельно напишу, уж больно он эпичен) и мечтал он открыть Северный полюс. Но Северный полюс открыли Пири и Кук, опередив его. Амундсен, конечно первым достиг Южного полюса, а также открыл Север-Западный проход в Северном Ледовитом океане, но душа требовала Северного полюса.

А тут ему итальянцы предложили в 1926 году поучаствовать в их экспедиции и пролететь над Северным полюсом на дирижабле. Типа пролет тоже засчитается. Амундсен решил, что хоть тушкой, хоть чучелком, а на Северный полюс он попадет и согласился. Но сказал, что половина экспедиции будет норвежцев, дирижабль назовут «Норвегия» и начальником будет он. Все согласились, а начальником-то на самом деле был Умберто Нобиле, который этот самый дирижабль и построил. И все главное так считали, да и экспедицию называли не экспедиция Амундсена, а экспедиция Нобиле.

Над Северным полюсом они пролетели, ачивку получили, но Амундсен обиделся и сказал, что больше он с этими славными парнями дело иметь не планирует. Он так-то по алфавиту первым идет. А Нобиле тоже был не в восторге от обидчивых потомков викингов. Поэтому к 1928 году построил новый дирижабль, еще больше старого. Назвал его «Италия», набрал в команду итальянцев (и немного шведов), взял у Папы Римского благословение и крест, да и полетел на Северный полюс. Достигнув оного 25 мая, экспедиция выбросила на полюс итальянский флаг, подаренный самим дуче и крест от Папы. Тем самым количество маны внутри дирижабля резко уменьшилось и дирижабль, спустя некоторое время, потерпел крушение.

При падении чудо итальянской воздухоплавательной техники развалилось, и шесть человек с большей частью дирижабля улетели далеко в арктические льды. Так их и не нашли. А большая часть команды из дирижабля свалилась на льдину. Нобиле сломал ногу, еще пару человек тоже повредили конечности. Стали сидеть на льдине и ждать чуда. Радисты пытались сообщить на большую землю координаты, но никто их сигналы не принимал. Чтобы ждать было не так скучно, основали лагерь, палатку перекрасили в красный цвет, дабы видно было издалека. Ну и печалились, конечно, по классике. Три члена группы сказали, что они пешочком быстрее дойдут и отправились в путь.

К началу июня, когда всему миру стало понятно, что дирижабль, по всей видимости, упал, Италия и Швеция снарядили спасательные экспедиции. Только вот вопрос — где искать? Нужны координаты. Без координат в Арктике делать нечего и обновлять их нужно ежедневно. Потому что подо льдами Арктики — море. Оно льдины двигает и координаты постоянно меняются. Место шикарное, чтобы потеряться, конечно.

Неожиданно 3 июня житель Северо-Двинской губернии, советский радиолюбитель, Николай Шмидт, поймал сигнал от итальянцев, терпящих бедствие на льдине. К 8 июню уже официальные власти Италии и Швеции согласились, что да, это наши. Спасибо вам за координаты, вот вам конфетка.

Амундсен, когда услышал про катастрофу, сказал, что он так и знал. Что без настоящего норвежского полярника эти итальянцы ничего не могут. Но он-то их сейчас найдет и спасет, и докажет, что нечего в Арктику без норвежцев соваться. Собрал свою спасательную экспедицию, сел в самолет, вылетел спасать итальянцев и пропал.

Между тем, шведы с итальянцами снарядили свою спасательную экспедицию. 20 июня шведский самолет долетел до красной палатки и скинул еду да лекарства, а через пару дней прилетел эвакуировать народ. Хотели эвакуироваться все, но пилот сказал, что самолеты у нас нынче маленькие, можем только по одному вывозить. Это лет через пятьдесят будут большие самолеты, а пока так. Народ, посовещавшись, решил, что надо вывозить Нобиле потому что толку от него ноль, нога сломана, того и глядишь помрет. Нобиле был категорически против, говорил, что он руководитель экспедиции, что он последним должен выходить с корабля. Но его убедили, что там, на большой земле, он своим красноречием может помощь какую организовать, да и с дуче он на короткой ноге. В общем убедили, и Нобиле с льдины шведы вывезли, пообещав за остальными вернуться. Но при втором прилете самолет потерпел аварию, и пилот присоединился к маленькой Италии на льдине.

Ну и тут все заговорили, что как-то не очень спасение идет. Это ж еще все в прессе освещалось. Итальянцы думали, где бы им взять ледокол. Вот был бы ледокол, как бы все по-другому сложилось. Вот жалко, что Нобиле строил дирижабли, а не ледоколы. И неожиданно СССР говорит: «Если вам ледокол нужен, то у нас он, кстати, есть. Мы тут рядом и у нас свои ледоколы. Они прям хорошие. Можем помочь, а то чего им на льдине сидеть». Дуче к тому моменту уже СССР признал, поэтому сказал: «Ой, конечно, да, я с вами так согласен. Пусть плывут и спасают. Ориентир — красная палатка». Снарядили ледокол «Красин» и отправили забирать итальянцев со льдины.

И «Красин» таки доплыл, и всех терпящих бедствие забрал, а заодно подобрал двух итальянцев, которые пешочком шли. Третий к тому времени уже умер (правда, есть варианты, что не сам, а товарищи его съели, но то гнусные слухи). Нобиле еще просил найти тех членов команды, которых унесло с дирижаблем, но у «Красина» кончался уголь, а итальянское правительство сказало, что они не считают дальнейшие поиски целесообразными.

В итоге, после всех этих перипетий в катастрофе экспедиции обвинили Нобиле. Дуче сказал, что он с ним не дружит и вообще они просто знакомые. А еще мировая общественность обвинила Нобиле в том, что он первым убежал и команду свою бросил. Маяковский про него стих ругательный написал («Крест и шампанское»). Норвежцы, когда Нобиле прибыл в Нарвик после эвакуации со льдины, встретили его гробовым молчанием и плакатами «Найдем Амундсена!». Амундсен тогда еще считался пропавшим без вести. А норвежцы его любили, потому что Амундсен может и козел, но он норвежский козел. И вот из-за какого-то итальянца наш любимый Амундсен среди льдов гибнет. Этого козла нашли и спасли, а где наш Амундсен? Так что Нобиле в Норвегии стал нежелательным лицом. И с трапа самолета до вагона поезда норвежцы сходни проложили, чтобы этот Нобиле не ступал на славную норвежскую землю. Зато СССР чуть позже, когда Нобиле отовсюду повыгоняли, оценил ум итальянского инженера и позвал Нобиле к себе дирижабли строить. Он и строил их с 1932 по 1938 годы.

В итоге оказалось, что Амундсен все-таки потерпел крушение и погиб во льдах. Вся Норвегия очень скорбела об этом. Его прям жалко. Он вообще интересный был человек, настоящий викинг.

Да, в 1969 году Михаил Калатозов снял фильм «Красная палатка», в котором сыграли Шон Коннери, Питер Финч, Клаудиа Кардиналле, Юрий Визбор и другие. К русской версии музыку написал Алексадр Зацепин, а к итальянской Энио Морриконе.

И тогда весь мир увидел, что в СССР не совсем уж черти живут, а неплохие люди, в общем-то, люди. Взяли да спасли терпящих бедствие, а могли бы и фигу показать. И ледоколы, кстати, тоже есть, и они очень неплохи. Да и понятно стало, что СССР вполне себе в Арктике плавает и на нее претендует. А для 1928 года — это было важное заявление.

Ну а «Красин» еще спас Челюскинцев с льдины, пережил арктические конвои во время Великой Отечественной, и много всего интересного натворил. А сейчас стоит в Петербурге на набережной лейтенанта Шмитда и работает, как музей.

Если рассказывать про Арктику, то обязательно нужно упомянуть про отличного парня, который всегда меня вдохновлял. Может кого тоже вдохновит и поможет. Он и путешественником был, и Арктику излазил вдоль и поперек, и для Норвегии, а также международного права столько сделал, что боже правый.

Итак, Фритьоф Нансен. Родился он в довольно обеспеченной норвежской семье в 1861 году. Родителям так нравилось имя Фритьоф, что они сначала им первого сына назвали, но он, к несчастью, умер в младенчестве. Но имя было так хорошо, что назвали им же и второго сына, про которого мы речь и ведем. Имя в переводе с норвежского, кстати означает «крадущий мир». У родителей были явно большие планы на детей.

Как и положено правильному норвежскому ребенку, он с детства отлично бегал на лыжах, коньках, рыбачил, проводил время на дикой природе. Рос сильным, крепким и выносливым. После окончания школы пошел не на юридический, как папка, и не в военную академию, как советовали, а на зоологический факультет местного универа. Этим он, конечно, сильно озадачил всю семью потомственных адвокатов. Но изучать право потом младший брат пошел. Так что от Фритьофа в этом плане предки отстали. Тем более, он немедленно занял второе место в национальном соревновании по бегу на коньках. То есть, парень странный, но, в целом, неплох.

Проучившись год, Фритьоф понял, что кровь викинга не приемлет всю эту академичность. Поэтому он бросил учебу и сбежал в плавание на промысловом судне «Викинг». А в университете Нансен занимался преимущественно биологией тюленей и для себя решил, что заодно так на тюленей в естественной среде посмотрит. А поплыли они как раз в Арктику и там были и тюлени, и котики морские, и красота полная.

Но парень был странный, поэтому ему по-прежнему было скучно. В связи с этим он сначала поразил весь экипаж классной стрельбой по тем же тюленям. Не зря он их изучал. А в свободное от мытья посуды и стрельбы по тюленям время он измерял температуру морской воды, собирал метеорогические данные, выловил кусок дерева и себе заныкал.

Когда же вернулся в Норвегию, то опубликовался в журналах и как писатель, и как научный исследователь.

В своем универе восстанавливаться не стал, зато устроился в Бергенский универ, где изучал нервную систему беспозвоночных. Жил в Норвегии, жил в Италии. Так увлекся всякой живностью, что в 1888 году защитил докторскую по теме «Нервные элементы, их структура и взаимосвязь в центральной нервной системе асцидий и миксин» (специально даже выписала).

После, видимо, насладившись зоологией по самые уши, он заявил, что уедет в экспедицию в Гренландию и на лыжах ее пересечет с одного края до другого. Вы ж поймите, у человека кровь викингов, а он шесть лет научные работы писал. Ему, конечно, сказали, что это невозможно и зачем пытаться. Но Нансен ответил: «А я вот уверен, что возможно. А кто если не я?» И уехал.

Все считали, что Нансен в Гренландии же и помрет и домой его не ждали. Но не зря он все детство на лыжах бегал и несколько национальных лыжных чемпионатов выиграл. Он не то что не помер, но и вовсе великолепно провел время и задружился с местными жителями. И таки пересек на лыжах Гренландию — видимо назло всем или потому что мог. По возвращении домой написал несколько книг, получил две медали и орден.

А после сказал, что деревяшка, которую он еще на «Викинге» выловил не просто так там плавала, что льды в Арктике дрейфуют. И если корабль в нужном месте вмерзнет в лед, то его со временем принесет даже на Северный полюс.

Идея была дикая, а главное умные люди Нансену сказали: «Ты может и полярник, и с эскимосами дружишь и на лыжах бегаешь, но послушай сюда — любой корабль будет раздавлен льдами. Это бесспорно, точно и вообще аксиома». На это Нансен сказал: «Ну, так давайте построим тот, который не раздавят льды. В чем проблема?». На это ему мировое научное сообщество ответило: «Если ты такой умный, то сам и строй».

И он сам изобрел корабль для полярных путешествий. Потому что больше было некому. Сам сконструировал и построил судно. Назвал его «Фрамм». Нашел денег, собрал экспедицию и в 1893 году отправился в путь. До Северного полюса не доехал, но сделал множество открытий и в июле 1896 года вернулся домой с целым кораблем и с полным составом экипажа, что тогда было за гранью фантастики. Все были в полнейшем шоке, но возвращению очень радовались. И все его наработки легли в основу будущих полярных экспедиций. И все будущие полярные исследователи говорили Нансену огромное спасибо. И именно на «Фрамме» другой норвежец, друг Нансена, Руаль Амундсен позже отправился в свою экспедицию на Южный полюс (и достиг его, став первым человеком, покорившим Южный полюс)

А к концу века в Норвегии начались движения за независимость от шведов. Нансен, конечно, как истинный норвежец, это поддерживал. Потому что кровь викингов и все дела. А шведы козлы. Поскольку он к тому времени был известный человек, уважаемый ученый, и нереальный везунчик (ни в Гренландии не помер, ни во льдах не замерз) то его, как представителя Норвегии, отправили в Европу искать союзников в этом непростом пути к независимости. Потому что кто еще если не он?

И он мало того, что нашел союзников, так еще и подружился с 32-летним принцем Карлом Датским, убедив его стать королем Норвегии. Тот согласился. Норвежский стортинг проголосовал "ЗА" и 7 июня 1905 года расторг унию с Швецией в одностороннем порядке. А Карла короновали Хоконом VII. И с Нансеном они дружили прям до самой смерти последнего.

Потом, после обретения Норвегией независимости, Нансен стал послом Норвегии в Британии, совершил несколько экспедиций и, памятуя свою первую экспедицию на «Викинге», как он там температуру воды измерял, основал новую науку — физическую океанографию. Наука хорошая, а ее никто изобрести не мог. Пришлось самому все делать.

Еще во время Первой мировой войны он провёл много сложных переговоров, очень помог Норвегии и поэтому именно ему предложили занять пост Верховного комиссара Лиги Наций по репатриации военнопленных в 1920 году. Нансен был человеком ответственным, за военнопленных переживал и наладил такую работу, что за полгода вернул по домам полмиллиона солдат. В 1920-е годы он активно помогал СССР в борьбе с голодом. Большевики в то время с недоверием относились к неожиданной помощи от иностранцев. Как раз только интервентов вышибли, которые тоже помогать собирались. Но Нансена, как великого исследователя и полярника, знали, поэтому от него помощь приняли. В Самаре ему позже памятник поставили и доску памятную со словами: «Доброму гению человечества от благодарных жителей Саратовской губернии».

В 1921 году Нансена спросили, что раз он так классно с большевиками общается, то не займется ли он делами русских беженцев. От большевиков ведь особо не отличаются. А то живут в Европе, работать не работают. В СССР уезжать не хотят. Нансен, конечно, взялся. Кто еще, если не он? Он вообще за все был не против взяться. Посмотрел на все это и спросил: «А как так получается, что вот у вас полтора миллиона человек в Европе живут без документов»? Ему ответили: «Так а какие документы? Они подданные Российской империи, а ее больше нет. Значит и документов нет. Без документов даже посылку не получить, не говоря уж о работе. Им бы в СССР ехать и там все получать, так не хотят». Нансен подумал и говорит: «Ну давайте сами им сделаем документы, раз вот такая ситуация. Не правильно же так». Ему отвечают: "Если ты такой умный, то возьми и сделай». И он сделал паспорт вынужденного переселенца, который потом стали величать нансеновским. Около шестисот тысяч человек получили такие паспорта. Поэтому именно Нансену в 1922 году вручили Нобелевскую премию мира. И никто даже против не выступал, ибо все признали, что таки да, заслуженно.

Вообще Нансен много полезного сделал для помощи беженцам. Активный был человек и без предрассудков, строгий, но открытый. Других любил баловать, но сам предпочитал спартанские условия. Дружил с королем Норвегии и с гренландскими эскимосами, а ещё с европейцами и большевиками. И даже Амундсен его своим другом считал (а Амундсен был знатный мизантроп и козел). Умер он в 1930 году в возрасте 68 лет. В честь него назвали котловину и горный хребет в Северном Ледовитом океане, вулкан в Канаде, две горы и остров в Антарктиде, острова на земле Франца-Иосифа в Арктике, и еще много всего как в Арктике, так и в Антарктике. А еще астероид, кратер на Луне и еще один кратер на Луне (его потом в кратер Нансен-Аполлон переименовали), несколько кораблей, улицы, площади, фонды и вообще. ООН ежегодно вручает премию Нансена за помощь беженцам. Так что имя свое он отчасти оправдал. Мир он, конечно, не украл, но часть мира он себе точно присвоил.

В качестве выражения моей безусловной любви к родному городу, пишу про него небольшие заметки.

В конце IX века эти края называли Тренисес или Тернес и считались они самой северной из всех норманских земель. «Tre» у норвежцев означает лес, а у финнов и лопарей «термь» означает обрыв. Так что регион называли то ли в честь леса, то ли в честь обрыва, но в любом случае в честь природной особенности.

Как раз про Тренисес и рассказывал норвежец Оттер в докладе королю Англии Альфреду Великому в 80-х годах IX века. Сам он был из Халогаленда. Это где-то южнее современного Тромсё. Наши же новгородцы называли эти земли Терь или Тре, поскольку выговорить норвежское Тренисес, по их представлениям, было невозможно.

Жили там только терфины (не путать с настоящими финнами), на жизнь и быт которых, иногда приезжали поглазеть (а заодно и ограбить) новгородские ушкуйники и норвежские викинги. Потом, веку к XIII, в Новгороде начали кончаться земли, а на юге были довольно сложные соседи. На севере же — непонятная Терь с дикими терфиннами, которые пьют кровь и вообще богохульники. Но терфинны — это лучше, чем кое-кто, кто опять не подвез зерно и затеял интриги. Поэтому было принято решение расширяться на север. Там зерно может и не вырастет, но зато в лесах разная пушная животинка водится, рыбы опять же много, с терфиннами торговать можно.

Начали продвигаться на Север. Назвали местность Терским наволоком, то бишь Терским полуостровом. Ибо Терь — это как-то странно и не по-нашему, а Терский наволок, согласитесь, благозвучнее, чем Терь. Кстати, Терский берег — это до сих пор устоявшееся название южного побережья Кольского полуострова. Новгород эту землю стал считать своей, а терфинов обложил данью — 5 беличьих шкурок в год с одного охотника. Это было не напряжно.

Но тут обнаружилось в XIII веке, что помимо новгородцев эту землю считают своей и норвежцы. Не зря они туда ездили. Они тоже обложили терфиннов данью. Платить и вашим, и нашим было уже не очень удобно. Начались проблемы. Новгородцы с норвежцами периодически друг другу стрелки забивали и разные нехорошие вещи творили, дабы защитить суверенитет и беличьи шкурки.

В 1251 году (или в 1257, тут есть сомнения) Александр Невский заключил с Хаконом Старым несколько договоров по поводу устранения двойного налогообложения местного населения и определения границ, а также о прекращении локальных разборок. Договоры все сгорели, но по упоминаниям в других документах, следует, что именно об этом договаривались. На местных жителей эти договоренности не сильно подействовали и разборки продолжились.

В итоге 3 июня 1326 года Новгород с Норвегией заключили Новгородско-норвежский мирный договор с отличной формулировкой «о вечном мире на 10 лет» (я знаю, что это стандартная формулировка, но от этого она менее смешной не становится), который устанавливал процедуру размежевания земель и защищал норвежского короля от набегов новгородцев. Соблюдали его, кстати, в два раза дольше вечности — целых 23 года.

В XV веке на Терском берегу новгородцы основали два постоянных поселения — Умбу и Варзугу (и они до сих пор существуют). Планы основать что-нибудь еще у новгородцев, наверное, были, но по неудачному стечению обстоятельств Новгород в 1478 году вошел в состав Московского княжества. На этом славная история освоения новгородцами Тери была завершена.

Москвичи после присоединения и осмысления, что они присоединили к себе помимо славного вольного Новгорода, решили начать распространение государственности и благолепия с христианизации севера. Потому что терфины, они же лопари, они же саамы, поклонялись своим языческим богам и вообще вели себя нехорошо. Новгородцы на эту тему вообще не заморачивались, но новгородцы москвичами за приличных людей тогда не считались.

В XVI веке москвичи направили в эти дикие края священников, которые крестили всех некрещенных и основывали церкви. Из священников самым выдающимся был, наверное, Трифон Лопарский. Он и лопарей крестил, и в глушь забирался, и монастырь основал, и церковь Бориса и Глеба в 1554 году на реке Паз построил. Попутно в XVI веке был основан город Кола (хотя, поселение с 1204 года было). Незамедлительно построили там же Кольский острог и назвали всю местность Кольским полуостровом.

Кола, это, кстати, не в честь самого дорогого бренда в мире, а просто так речка называлась — то ли Кульоки (рыбная река), то ли Кольйок (золотая река). На речке построили, в честь речки назвали. В это время основали еще Печенгу и Кандалакшу, но в честь них полуостров называть не стали.

Дальше было не очень интересно, потому что это глушь и север. Там холодно и темно, и не пройти, и не проехать и что там делать, решительно непонятно. В Кольский острог ссылались заключенные, а в ответ на заключенных в столицы посылались меха, рыба и соль. Добраться до этих мест было можно только морем. Полуостров отошел к Архангелогородской губернии с центром, конечно, в Архангельске, власти которой почему-то не стали на Кольский полуостров ездить и экономику поднимать. Ладно, экономику там, в основном, поднимали голландские, да немецкие торговцы, которые приплывали в Колу и в другие мелкие порты. Но на фоне оборотов Архангельска это было несерьезно. Кроме того, Архангельск был связан с большой землей сухопутными трактами, а Кольский полуостров нет.

Зато в XVII веке на Кольском полуострове постепенно началась разработка полезных ископаемых. Но все равно до создания Беломорской промысловой компании в начале XIX века был на Кольском полуострове пушной зверек в прямом и переносном смысле. Да, песцы там вполне живут. А почему промысловая компания удалась? А потому что обнаружилось, что море-то не замерзает зимой. Везде замерзает, в Петербурге замерзает, в Архангельске замерзает, а тут не замерзает. Потому что магия (ну и Гольфстрим). А значит можно с европейцами торговать хоть целый год. Ну это, разве не прекрасно? Рейтинг этой северной глуши резко поднялся. Порты там уже были, хоть и мелкие. Международная торговля начала процветать.

Во время Крымской войны в 1854 году англичане, вспомнив, что им нужно бомбить полуострова на «К»: Крым, Камчатка, совершили нападение и на Кольский полуостров. Бомбардировали город Колу в течении 28 часов. Это, конечно, сильно повлияло на процветание международной торговли на Мурмане.

А Мурманом, кстати, поморы называли северное побережье Кольского полуострова, которое омывается водами Баренцева моря. Потому что, кто там живет? Правильно, разные сумасшедшие, которых по-норвежски называют «нурмане», то есть, северные люди. На севере ведь живут. Северней уже некуда. А на русский язык название переиначили и этих славных людей стали называть мурмане. Почти тоже самое.

И где-то после Крымской войны стали власти задумываться, что-место-то козырное: незамерзающий залив, заграница рядом, ворота в Арктику опять же. Не построить ли нам тут нормальный, такой хороший порт? В честь этого даже выделили Кольский уезд из Архангельской губернии. Продолжали основывать мелкие города типа Териберки, Ура-Губы, Полярного (тогда Александровска). Но, как всегда, то одно, то другое. Так что изыскателей смогли отправить только в 1912 году. Те сказали, что идея отличная, но неплохо бы еще железную дорогу построить (ее даже эпично окрестили «вторыми Дарданеллами»), которую с 1890 года мы все собираемся начать прокладывать, но так и не начали.

С дорогой, как и с самим городом, сильно помогла Первая мировая война (как это ни иронично). Неожиданно обнаружилось, что очень классно доставлять военные грузы Антанте через незамерзающий залив, пока враги заблокировали Черное и Балтийские моря. Дорогу от Петрозаводска до незамерзающего Баренцева моря начали строить ударными темпами прям с 1 января 1915 года и к осени 1916 года она была готова.

В 1915 году на берегах Кольского залива был основан поселок Семеновский. А 4 октября 1916 года поселок получил статус города и стал называться Романов-на-Мурмане. Был он последним городом, основанным в Российской империи, и уже через полгода 3 апреля он сменил название на привычное нам — Мурманск. А нынче ему 107 лет.