Знакомься, это... (гет)

— Лань Чжань, это первый ученик ордена Юньмен Цзян, Вэй Усянь, — указывая на вышеназванного, говорит Сичэнь.

Так, собственно, и началось их знакомство.

Ванцзи с особой внимательностью осматривает улыбающегося незнакомца, которого привёл брат, и задумчиво наклоняет голову, прикладывая к щеке ладонь. Красивый. Чёрно-красные одежды невероятно подходят этому Вэй Усяню. Ванцзи на какое-то время залипает, чуть ли не капая слюной, но вовремя очухивается. По её мнению, даже слишком красивый.

Затем, всё с тем же задумчивым видом, обходит его вокруг, хмурясь и — иногда еле заметно улыбаясь — задавая интересующие её вопросы. Ни девушки, ни невесты, ни жены у молодого заклинателя нет, никто не нравится и на мужчин не заглядывается, упаси господи, ещё и такую красотищу в нетрадиционную братию отдавать. Лань Чжань выпытывает ещё пару фактов из краснеющего парня и громко хлопает в ладоши, шокируя всех своим решением.

— Я выхожу замуж.

— Э, за кого?

Задавший этот вопрос Вэй Усянь, ещё не отошедший от воспроизведенного на него сестрой друга впечатления, остаётся в счастливом неведении, предаваясь собственным мыслям, а вот Лань Хуань осознавший, какую свинью ему подложила Ванцзи, медленно, но верно терял самоуверенное выражение лица.

Допрыгался.

А вот нечего было говорить, что если она останется такой холодной и не будет ничего в себе менять, то никогда не выйдет замуж. Выйдет. Ещё как. И даже сама, судя по всему, предложение сделает.

Лань Чжань почти незаметно поднимает уголки губ в коварной, чисто женской улыбке и приобнимает будущего жениха за локоть.

Лань Сичэнь обречённо закатывает глаза, проклиная свой длинный язык и совершенно не воспринимающую шутки сестру. Боги, ну где были его мозги, когда при прошлой встрече он решил, что подколоть холодную госпожу Лань именно на эту тему было хорошей идеей?

* * *

— Я выхожу замуж, — безапелляционно выдаёт Ванцзи, строя то самое выражение лица, когда спорить с ней бесполезно, бессмысленно и вообще «ты чё, дурак, что ли?».

Впрочем, тут бы отдышаться для начала.

Лань Цижень давится чаем, откашливаясь прямо на важные документы, которые проверял до прихода племянницы, хватается за хрустнувшую от резкого подскока спину, потом за сердце и, в общем, смотрится настолько жалко, что говорить тут что-то будет излишне.

Цижень слишком, слишком хорошо знает свою племянницу, чтобы в достаточной мере понимать, когда спорить с ней действительно бесполезно. И сейчас происходил именно тот случай. Глубокий вдох, вы-ы-ыдох, вдох, и прокашляться, чтобы голос не дал петуха. И он всё равно хрипит, как прожённый курильщик, в один затяг выкуривающий всю пачку «Короны».

— Кто?

— Вэй Усянь.

— Нет.

Боги, нет.

— Да, — Ванцзи хмурится так по-особенному, как умеет только она, и смотрит прямо в глаза.

Почему именно этот человек попался ей на глаза? Небожители, да Лань Цижень согласился бы даже на отпрыска Пурпурной паучихи и Главы Цзян, но этот…

— Ванцзи…

— Отрекусь.

— Послушай…

— Сожгу налобную ленту.

В конечном итоге, несколькочасовой разговор закончился отпаиванием Лань Циженя чаем, парой микроинсультов, головной болью, двумя разбитыми вазами — и обе из них очень точно и, скорее всего совершенно не случайно, попали в лоб решившему проверить, как продвигается словесная баталия Сичэню. Дважды. Как посчитала Ванцзи, заслуженно — вызовом на ковёр самого жениха, ещё не знающего, что «без меня, меня женили», как он выразится позже, и полностью довольной Лань Ванцзи.

Сичэнь обиженно потирал пострадавший лоб, показательно не разговаривая с сестрой. Себя он в этой ситуации считал самым несправедливо обиженным.

Пурпурная паучиха, скептически смерив взглядом мнущегося приёмыша, уехавшего совершенно точно без невесты, а вернувшегося через год уже женатым, трагически прикрыла лицо ладонью. Рядом стояла молодая госпожа Лань, а теперь уже Вэй, и, хотя по безэмоциональному лицу девушки нельзя было сказать, что она счастлива сыгранной свадьбой, вся её поза говорила об обратном. Рада, ещё как рада.

— Неужели никого поприличней нельзя было выбрать?

— Мадам Юй!.. — вскинулся было Вэй Усянь, готовый защищать честь, гордость и ментальное состояние жены от нападок Хозяйки Пристани Лотоса, но был резко заткнут.

— Молчи, позорище, не с тобой разговариваю! — показательно сверкнула Цзыдянем Юй Цзыюань. Первый ученик Юньмена мигом захлопнул рот и поморщился, хорошо припоминая, как больно может бить кнут. На «тренировке» ни раз прилетало, — Сразу скажу, не лучший выбор.

— Он мне понравился, — взяв Усяня за руку, твёрдо ответила Ванцзи.

Женщины как-то понимающе переглянулись, и Мадам Юй одобрительно кивнула. Вэй Усянь почесал затылок, переводя не видящий взгляд с Юй Цзыюань на Лань Чжань и обратно, и так несколько раз. В его глазах полностью отсутствовало хоть какое-нибудь осознание ситуации. Как… такое возможно? Он никуда не отходил, так как эти страшные и странные женщины успели найти взаимопонимание за те несколько секунд, что он крутил головой? Нет, это точно темное заклинательство какое-то.

— Что ж, госпожа Вэй не против обсудить кое-что за чаем? — доброжелательно(!) спросила Мадам Юй(!).

— Почту за честь познакомиться с приёмной семьёй мужа, — улыбнулась(!) Лань Чжань(!).

И чуть ли не под ручки две самые странные и страшные женщины — одна его мачеха, а вторая — жена, подумать только! — ушли чаёвничать, позабыв о причине знакомства и оставив Вэй Усяня одного на причале.

Благородный муж и доблестный заклинатель вздрогнул от пронявшей всё тело дрожи. И отказался от идеи проследить, которую планировал, когда они были на подходе к Пристани Лотоса. Что-то внутри, не иначе как разумная часть сознания, которая, наконец, взяла верх над оголтелой, подсказывала, что разговоры двух таких женщин он не переживёт. А выглядеть, как шизофреник в фазе обострения всю оставшуюся жизнь, Вэй Усяню не хотелось.

Кто их, этих женщин, разберёт, что они обсуждать будут? Может, он потом об этом ещё и пожалеет?

Пойти с Цзян Ченом, что ли, выпить? Голову остудить…

* * *

Видит бог, Вэй Усянь не хотел этого слышать.

Узнать, кто же на самом деле главный в постели четы Цзян, и в каких позах Мадам Юй трахала главу ордена, ему тоже, совершенно точно, стопроцентно не хотелось.

Но вернуться через главные ворота они не могли, а прочистить желудок Цзян Чен решил именно в этих кустах, находящихся прямо рядом с беседкой, в которой расположились Юй Цзыюань и Ванцзи. Женщины обсуждали весьма экзотические способы парного совершенствования.

Вэй Усянь хотел бы заткнуть уши, но в таком случае Ваньин грозил свалиться в траву и уснуть прямо рядом с покинувшим желудок обедом.

— …да, разрабатываешь, а потом вставляешь нефритовый жезл прямо туда! — донесся до первого ученика Юньмена отрывок разговора.

Лицо покраснело настолько сильно, что, кажется, у него начался жар. Ещё чуть-чуть и можно будет прикуривать. Мысленный образ потасканого жизнью старика хлопает по плечу и приговаривает: «Такова судьба, сынок, такова. Всё женщины коварны!».

Вэй Усянь прогоняет неуместную картину из головы, ощущая, как трещат стропилы, и решает убраться отсюда как можно дальше.

Кажется, в Гусу было намного лучше. Там хотя бы никто не покушался на его анальную девственность. Кто ж знал, что самую огромную угрозу будет представлять его жена?

Политического убежища у Лань Циженя, что ли, просить?

Хотя… — Вэй Усянь задумывается и не совсем трезвым умом соображает, что Учитель Лань находится под каблуком племянницы. Был самым ярым противником брака, но всё же дал добро, на что тут надеяться?

Вэй Усянь смотрит на причину всех своих бед, Цзян Чена, который решил, что перелезть ограждение им нужно вот именно здесь, вздыхает, подхватывает безвольное тело и старается не издавать много шума, пока крадётся мимо беседки.

Женщины — сказочные существа. А уж что происходит в их голове, так и вовсе — загадка за семью замками, которую, бывает, лучше там и оставить, исключительно для собственного адекватного морального состояния.

Вэй Усянь уже перестал считать себя адекватным.

Цзян Чен вспомнит всё только на утро, и то с подсказки шисюна в виде пинка в нужном направлении. Вспомнит, проклянёт Вэй Усяня и захочет забыть (Он ещё не знает, что судьба — сука женского рода, и сведёт его с не менее волевой и способной разобраться с группой разбойничьих лиц девой. А Вэнь Цин просто решит собрать травы ночью в особую фазу луны).

Нападение Вэней на Пристань Лотоса изначально выдалось неудачным, скомканным и каким-то слишком несвоевременным. Планировать наперёд Вэнь Чао явно не учили. Как и думать, как и сражаться впрочем. Атмосферу его тоже, судя по всему, чувствовать не научили.

А зря.

Из-за захватнических замашек второго наследника Вэнь, свадьба грозилась перейти в траур. Естественно, по самому захватчику, а не по молодожёнам.

Юй Цзыюань обречённо закатывает глаза и думает, каким же это надо быть придурком, чтобы срывать свадьбу её невестки. Ванцзи — спокойная ледяная непробиваемая скала, которую, казалось, пошатнуть не может ничего в мире. Но даже она, как и любая другая девушка, хотела замуж. После неудачной шутки брата, так и вовсе сильнее, чем кто-либо. И жениха нашла и сама предложение сделала, но вот что-то постоянно мешает!

То Старейшины уже, видите ли, ей партию заранее подобрали, — видела она эту «партию», ничего выдающегося, приморозила взглядом и фыркнула, отказываясь — то дядя кровью плюется и славливает одно искажение ци за другим, будто уже решив отправиться в лучший мир, из-за чего приходилось откачивать его и переносить дату торжества (он должен присутствовать! Он же мой дядя!), то «Надо сделать все по традициям!», то вот снова что-то случилось! На этот раз вообще нападение! Даже не перед, а на самой свадьбе! Они два из трёх поклонов сделать успели! И тут взрыв!

Лань Ванцзи глубоко вздохнула, выдохнула и пошла бить морды цишаньцам. Потому что задолбали.

Для обиженной, расстроенной, замученной и подавленной девушки пришедшая армия была на один удар. Мощный, сокрушающий и неминуемый. Гости быстро вошли в раж и так же подключились к мордобою. Какая свадьба без хорошей драки, да?

Больше Лань Чжань отрывался, пожалуй, только Сичэнь, всё ещё считающий себя самым обиженным в данной ситуации.

Вэни стенали, Вэни молились, Вэни расползались по кустам и ныряли в воду в надежде спастись. Из-под земли их доставала Ванцзи, из прудов вылавливали юньменовцы, с детства проводящие в озёрах, окружающих Пристань Лотоса, больше времени, чем на суше, вследствие чего чувствующие себя там даже более уверенней.

Мордобой — сражением это действо уже язык не поворачивался назвать — закончился как-то слишком неожиданно. Ванцзи просто встала и замерла, понимая, что противников не осталось.

И разрыдалась.

Она хотела нормальную свадьбу! Она просто хотела замуж! Неужели это оказалось настолько невыполнимым?!

— За-а-а-а-амуж хочу-у-у-у-у!

Успокаивать невесту бросились все: и Вэй Усянь с Лань Сичэнем в первых рядах, и Цзян Ваньин, и чета Цзян, и Лань Цижень. Последний обещал припомнить главе Вэнь случившийся инцидент на следующем собрании орденов. Как бы он не был против Вэй Усяня в качестве жениха, но свою племянницу Цижень обижать не позволит!

А свадьбу в конце концов таки завершили. Счастливая и зареванная невеста сияла даже со слегка опухшими глазами и небольшими следами потекшей туши.

Но «сражение» не забылось.

Среди простого люди нашлись те, кто и песен насочинял, и сказок, а то и вовсе небылиц и анекдотов. О разгневанной Невесте-в-Красном следующие полгода не говорил только глухонемой.

И Вэнь Жоханю таки пришлось извинятся за сына перед бывшей госпожой Лань, ныне Вэй.

* * *

Ванцзи сидела в кабинете главы Вэнь напротив, собственно, самого главы Вэнь и маленькими глотками пила чай. Стояла тишина. Вэнь Жохань уже успел принести искренние извинения, пару подарков в честь замужества и с тех пор разговор заглох. Целую палочку благовония они находились в тишине.

— Госпожа Вэй, — раздуплился Вэнь Жохань, — Вы случайно гарем не собираете? Я бы к вам Чао-эра отправил. На перевоспитание.

— Нет, я верна мужу.

— Жаль-жаль конечно…

— Можете отправить его в Гусу Лань. На перевоспитание.

— Хорошая идея. А не староват?

— Вправлять мозги никогда не поздно, господин Вэнь.

— Хм, и то верно. Золотые слова.

* * *

Часом позднее. После ухода госпожи Лань Вэй.

— Куда ты меня отправляешь?!

— В Гусу Лань. На перевоспитание.