Звёзды (гет)

Послушайте!

Ведь если звезды

зажигают -

значит — это кому-нибудь нужно?

Значит — это необходимо,

чтобы каждый вечер

над крышами

загоралась хоть одна звезда?!

В.В. Маяковской

Тихий шелест шагов и скрип старых половиц казались оглушающими, прорывающими темные пологи тишины в коридоре школы.

Единственным источником освещения были полоски лунного света, скользившие по ногам быстро идущей девушки. Адель не могла найти объяснение тому, почему она решилась на эту сомнительную авантюру. Попасться хоть кому-нибудь после отбоя — в лучшем случае две недели мыть классные комнаты, в худшем — Адель старалась не думать об этом. Чтобы не испытывать судьбу, она ускорила шаг и вскоре вышла к развилке, отделяющей женскую половину общежития от мужской.

Заклинание шепотом сорвалось с ее губ. Магическая диагностика показала, что в коридоре кроме нее никого нет. Адель уже собралась развернуться и вернуться в свою спальню, как чья-то рука осторожно коснулась ее плеча. Мурашки неприятным покалыванием побежали по шее, выдавая волнение. Адель резко развернулась и хмуро посмотрела на стоящего напротив высокого юношу.

— Разве можно так подкрадываться со спины?

Ему было можно. Адель давно смирилась с тем, что Владиславу Воронцову позволено многое. Например, заложить ей за ухо выбившуюся непослушную прядь волос. Проводить до женского крыла после редких совместных тренировок. Отдать свое печенье во время ужина. Уговорить нарушить правила и прийти сегодня на встречу с ним.

А ещё ему было многое нельзя. Нельзя курить, когда Адель находилась рядом с ним. Нельзя ругаться с профессором Иваницким, курирующим девочек пятого курса. Нельзя заставлять даму мёрзнуть. Адель почувствовала, что на ее плечи опустилась форменная куртка учеников Дурмстранга.

Воронцов взял ее за руку, и они свернули в один из узких коридоров, ведущих на верхние этажи школы. Оба молчали. Через несколько минут он свернул в еле заметный проход, ведущий к каменной лестнице.

— Значит, так, — зашептал Воронцов, наклонившись к самому уху своей спутницы, — я сейчас поднимусь наверх и проверю, есть ли там кто-нибудь. Жди меня здесь, но если услышишь шаги из коридора, то отправь мне маячок и быстро уходи. Поняла?

Адель кивнула и несколько секунд смотрела вслед удаляющемуся Владиславу. Где-то в глубине души начинал зарождаться страх. По шее поползли мурашки, подгоняемые скрипами ступеней и завыванием сквозняка. С ее пальцев соскользнуло мягкое сияние и плавно растворилось во тьме. Покалывание магии немного успокоило Адель. Небольшой фокус, которому их обучили ещё на первом курсе, состоял в том, чтобы установить небольшой маячок в том месте, где непосредственно находится волшебник. Если в комнату кто-то войдёт после, то маг обязательно узнает об этом.

Откуда-то сверху спустился оранжевый огонек — знак от Воронцова, что опасности нет. Адель осторожно поднялась по лестнице, которая привела на площадку с опоясывающем периметр балконом. Лёгкий ветерок мягкой лапкой коснулся лица Адель и немного взъерошил волосы. Свежий весенний воздух заставил сделать глубокий вдох, чтобы уловить сладкий аромат цветущих яблонь в саду школы.

Владислав вновь взял ее за руку и подвел к перилам балкона.

— Знаешь, если звезды загораются, значит, это кому-нибудь нужно. Сегодня они загорелись для нас, — его голос звучал приглушённо, каждый из них боялся спугнуть момент умиротворения и свободы.

Адель на миг закрыла глаза и сделала очередной глубокий вдох. Ей казалось, что раньше она находилась глубоко под водой, в темной пучине океана, погружаясь все ниже и ниже, и только в это мгновение соленые волны вынесли ее на поверхность. Было сложно различить, что больше опьяняло ее сейчас — свежий весенний воздух или свобода от строгих правил и ежедневных учебных нагрузок. Ученики Дурмстранга — одновременно и стая, и одиночки, и серые голодные волки, и нуждающиеся в защите ягнята, и сильнейшие в магическом искусстве, и вечные путники, ищущие новые знания. Но сейчас все титулы, достижения и правила были не важны. Здесь и сейчас были только звезды и почти прозрачный весенний воздух, окутанный шалью из лунного света. Здесь и сейчас был только Владислав Воронцов, чьи руки нежно обнимали ее за талию.

— Как ты нашел это место? — ее голос звучал мягко и тихо, на языке чувствовался привкус ночи.

Владислав повернул голову в сторону Адель.

— Я знал, что где-то в замке должны быть еще смотровые башни — кроме тех, что отданы под занятия астрономией. Но вход на них обычно заблокирован в целях безопасности. Этот проход был скрыт до недавнего инцидента с двумя подравшимися в этом коридоре старшеклассниками. В итоге щит был пробит и временно снят, а маскировочные часы я снял самостоятельно. На самом деле не думаю, что мы сюда сможем вернуться ещё раз, скоро преподаватели закроют сюда ход.

Адель согласно кивнула. Студентам строго-настрого запрещалось подниматься наверх на смотровые башни. Впрочем, гулять по замку после отбоя запрещалось не менее строго.

— Ты не боишься, что кто-нибудь поймет, что именно ты убрал маскировку?

— И да, и нет. Она вполне могла бы исчезнуть, когда в щите образовалась брешь, но только если эти два заклятия были связаны, чего на самом деле не было. По сути, если чинить будет тот, кто изначально наложил защиту и маскировку, он поймет, что тут кто-то поработал. Вычислить, кто это был — дело другое, — Владислав слегка улыбнулся, — только если меня сдаст Константин, с которым я столкнулся в нашей гостиной.

Адель улыбнулась в ответ.

— Не думаю, что ваш староста, возвращаясь с ночного дежурства-тире-свидания с Рогнедой Светловой, решит донести на своего товарища.

Воронцов тихо рассмеялся и, тихо бормоча что-то про скорость распространения сплетен, попытался нащупать во внутреннем кармане своей куртки пачку припасенных сигарет. Адель перехватила руку, переплетая их пальцы. Она развернулась к Владиславу, опираясь спиной о перила.

— К черту эти сигареты, — тот резко наклонился вперед и поцеловал ее.

Неизвестно, что пьянило его больше — ощущение мимолетной свободы или ее нежные губы, отвечающие на его поцелуй. Казалось, что секунды растянулись в часы, а минуты в годы, что время стало течь сладкой патокой, тягучей и заглушающей окружающие звуки. Адель медленно отстранилась и положила голову Владиславу на плечо. Тот обнял ее за плечи и взмолился всем богам, чтобы как можно дольше чувствовать эти объятия.

Адель замерла, прижавшись к его груди, ощущая успокаивающее тепло. Единственный звук, нарушавший заменяющую тишину, был стук ее собственного сердца.

Дурмстранг забирал и хоронил в своих стенах детскую наивность и нерешительность, а за это посылал своим воспитанникам стойкость и закаленность характера. В этих родных стенах Адель подарила Воронцову свой первый поцелуй, получив взамен его сердце.

Ночную мглу прорезал перезвон птичьих голосов, предвестников приближающегося утра. Небо еще не начало светлеть, но на траву уже опустились первые капли росы. Владислав медленно опустил руки с плеч Адель и прошептал:

— Нам пора возвращаться.

Та лишь кивнула и взяла его за руку. Они вместе спустились по старым, кое-где потертым от времени ступеням, и вновь вышли в темный мрачный коридор. Никто из них больше не проронил ни звука. Сказать хоть одно слово значило прогнать тянущуюся за ними свободу, упустить из легких кристальный весенний воздух и стереть с губ воспоминания об обжигающем поцелуе. Лишь шелест шагов напоминал об осторожности и опасности, вечной спутнице нарушающих правила учеников Дурмстранга.

На развилке, отделяющей женскую половину общежития от мужской, Воронцов остановился и быстро осмотрел виднеющиеся проходы.

— Нам следует поспешить, возможно, скоро начнется утренний обход школы, — он еще раз обнял Адель, но на этот раз в его касаниях чувствовалось что-то помимо нежности — неуловимое беспокойство и вновь подступающее напряжение, — пожалуйста, постарайся немного поспать до начала утренней тренировки. И еще, если я вдруг не появлюсь на завтраке, не переживай и не ищи — выдашь и себя тоже. Если вдруг поймают обоих — тут другой разговор, а ради меня не геройствуй и не подставляйся.

Вновь перед Адель стоял Владислав Воронцов, готовый броситься из огня да в полымя, не боящийся с головой нырнуть в круговорот рисков ради пойманной за пушистый хвост удачи только для того, чтобы эта удача свернулась мягким клубочном на коленях у Адель. Воронцов, который еще совсем недавно просто протянул ей руку, помогая встать после неудачно попавшего прямо в грудь заклинания. Ту дуэль Адель проиграла, но ее награда была лучше так и не полученного «отлично» за урок темных искусств. В тот вечер Владислав, учившийся на курс старше, научил ее контрзаклятию и пообещал дать свои конспекты за прошлый год. На следующий день она навестила его в больничном крыле, куда Воронцов попал после затянувшейся ссоры с сокурсником. Теперь они оба, рискуя быть пойманными, стояли, пытаясь вырвать у Дурмстранга еще несколько секунд такого желанного уединения.

По запястью Адель скользнуло легкое показывание магии, и на руке проявилась тонкая серебряная полоска, сигнализирующая о том, что сработало раннее наложенное заклинание. Кто-то только что появился около лестницы, ведущей на смотровую площадку.

— Поспешим, — прошептала Адель, демонстрируя свечение магии, постепенно растворяющееся в воздухе.

Уже подходя к входу к общей гостиной их курса, Адель на секунду обернулась, но, не заметив ничего странного, поспешила вернуться в свою комнату.

* * *

Утром столовая была заполнена звоном посуды и тихими переговорами сидящих за столами учеников. Адель медленно пила уже остывший чай, то и дело бросая взгляд на соседний стол старшего курса. До начала занятий оставалось чуть более десяти минуть, но Воронцов так и не явился на завтрак. Она резко встала из-за стола и направилась на первый урок.

В голове роились сотни мыслей и предположений. С каждой минутой в сердце разгоралась тревога: неужели что-то пошло не так и Воронцов все же попался на глаза кому-то из преподавателей? Или же неаккуратно снимал маскировочные чары и теперь стоит в кабинете директора, оправдывая свой поступок? Не замечая ничего вокруг себя, она споткнулась, но кто-то помог ей удержаться на ногах.

— Адель, осторожно, — Константин наклонился и поднял упавший учебник зельеварения.

— Ты видел сегодня утром Воронцова? — та мысленно одернула себя за несдержанность, но уже было слишком поздно.

Константин улыбнулся и протянул ей ее книгу:

— Не переживай, утром его вызвал к себе директор. Хогвартс устраивает Турнир Трех Волшебников, Воронцов гипотетически может стать одним из чемпионов. Ладно, мы с тобой уже опаздываем.

Развернувшись, Константин быстро зашагал по коридору. Сердце Адель постепенно выравнивало свой ритм, успокаиваясь. Она крепче прижала к груди книги и отправилась на занятия.

Вчерашний вечер никак не выходил у нее из головы, напоминая о себе гулом сквозняков и тихим скрипом старых половиц.