И никакой магии. (джен)

С недавних пор, в доме на Бейкер-стрит по полу стучат на одну пару обуви больше.

У Харальда Холмса в холодильнике хранятся пакеты с кровью и чьи-то отрубленные головы, посреди гостиной за шею подвешен манекен, а также есть своя маленькая домашняя химическая лаборатория, к которой дядя Джон категорически запретил приближаться, на что дядя Шерлок сказал что-то своё, заумное, и дал ему книжку для знакомства с химическими веществами.

Через неделю в доме на Бейкер-стрит звучит взрыв — Холмс младший случайно переборщил с одним из реактивов.

Дядя Джон недоволен, дяди Майкрофт и Шерлок умиляются его тяге к познаниям и говорят, что в своё время они тоже были такими.

К десяти Харри прекрасно владеет дедукцией и логикой, поэтому в школе ему скучно. Ужасно скучно среди всех этих инфузорий туфелек.

Наверное, поэтому его выгоняют уже из четвертой по счету школы — за разгром очередного класса химии. Взрывать все — талант! Прямо как у дяди Шерлока, когда тот приближается к плите.

В пятнадцать Харри впервые берут на задание. На этот раз мнения дядей совершенно противоположные. Дядя Шерли категорически против, в то время, как Джон, ехидно посмеиваясь, что скорее уж подорвутся те неудачливые убийцы, чем смогут хоть чуть-чуть навредить их воспитаннику.

Харри в предвкушении.

Когда расследование приводит их к городскому бассейну, чуйка начинает вопить благим матом, но в то же время как бы намекает, что у дяди Шеррли точно есть план. А если надо, то и не один.

У Харальда планов как минимум двадцать, поэтому он сразу поднимается на крышу, как подсказывает ему ещё не разу не делавшая осечек, за все его пятнадцать лет жизни, чуйка.

А ещё он прихватывает с собой средней тяжести камень, чуть больше кулака, но и этого вполне хватает, чтобы вырубить непонятного типа, схватившего дядю Джона и угрожавшего подорвать с помощью бомбы все к чертям.

Аккуратно вскрыв окошко, он как раз услышал этот занимательный разговор с угрозами, взрывом, бла-бла-бла и прочим.

Но, честно сказать, когда Харри услышал, что человек собирается мало того что подорвать людей, так эти люди ещё и были его семьёй, то с чистой совестью скинул на него камешек, который прилетев с такой, достаточно немаленькой высоты, аккурат по макушке психанутого, отправил того в заслуженный нокаут.

Позже дядя Шерли рассказал, что этот идиот откликается на кличку Джеймс Мориарти и, как бы, является криминальным гением, которого он вполне без вопросов смог завалить. Не до смерти, правда, но очень бы хотелось.

Но, как говорится, бойся своих желаний — они имеют свойство сбываться!

Вот и этот криминальный элемент особой калибровки явился к ним в дом через неделю, после того как Харри вернулся со школы, а дяди были на очередном расследовании.

Не сказать, что их первый разговор так уж сильно впечатлил его, но не признать, что собеседник был с тобой достаточно схожего склада ума было трудно уже под конец их диалога.

Распрощавшись на веселой ноте, оба остались довольны дискуссией о методах достижения своего пути.

Через месяц Мориарти стал практически желанным гостем и единственным, кто мог с лёгкостью охладить пыл Харальда, за что Джон даже начал немного уважать того. Несмотря на вечные препинания с дядями Шерли и Майкрофтом, Джеймс отлично вписался в их семейку почти нормальных людей.

Когда Харри стукнуло шестнадцать, случилось то, чего ожидать не могли не то что Холмсы всем составом вместе с Мориарти, но и Джон с миссис Хадсон — к ним в дом ввалились волшебники.

По виду всех взрослых и одного предполагаемого волшебника, этих людей давно бы надо было бы сдать в психушку.

А ещё лучше — устранить, как завуалированно выразился Джеймс, что так и тянуло спросить, понял ли он сам, что попытался донести до общества, потому что единственными кто с точностью понимал все его намеки и почти угрозы были, пожалуй, только он и дядя Шерли, что уж говорить о «волшебниках», один из которых так вообще начал двигать речь про мир, добро и справедливость. По мнению Харри, бред, которого нельзя добиться никакими правдами и неправдами.

Майкрофт в тихую вызвал охрану и добрых дяденек в белых халатах, так что менее чем через десять минут за дверь были выпроважены стремный тип в вырвиглазной хламиде, сектант, ибо был полностью в чёрном и истеричка, которая называла его мистером Поттером и пыталась давить на жалость, заливая о мёртвых родителях.

Дядя Майкрофт конечно же потом проверил, существуют ли некие Лили и Джеймс Поттер.

Как оказалось, вполне.

Живут себе в Йорке и знать ни про какого Гарри Поттера не знают. Или не хотят.

Харри подумал-подумал, да и выдал, что жизнь трудна — полюбишь и козла! Ой, то есть криминального гения, да.

И поцеловал Мориарти.

Попытавшиеся было читать нотации родственники были сосланы подальше, чтоб не мешались, а Джей утащен в свою комнату, чтоб не сбежал.

* * *

Как выяснилось, волшебников они недооценили, думал Харри, стоя в кабинете под пристальным взглядом «директора» и какого-то рыжего семейства.

Чтобы понять, что эти ненормальные определенно задумали что-то офигеть какое грандиозное с ним в главной роли, не надо было применять дедукцию.

Да и сделать они все равно ничего не успеют — его найдут раньше, а этих — под замок.

По прошествии недели оказалось, что магия и правда существует, Холмса пора отчислять, — на фамилию и имя Гарри Поттер он принципиально отказывался отзываться, как бы ни пытались того добиться окружающие, — а найти его не так просто, как он в начале думал.

Уроки, на которые его эта секта ненормальных все же заставила ходить, были скучными. Магия отказывалась поддаваться логике и как-то реагировать. К сожалению, все доводы, что он не может быть тем человеком, которого они ищут даже не доходили до оппонентов

А ещё через неделю школу сотряс воистину мощный взрыв — Холмс решил, что стоит уходить с размахом.

На взрыв сбежались многие, ещё большие пришли на похороны великого Альбуса Персиваля Вулфрика Брайана Дамблдора оплакивать оного, все-таки прав был Джеймс, иногда кардинальные меры — единственные с помощью чего можно донести свою точку зрения.

Харальд Холмс просто растворился в толпе, и никто из магов больше никогда не видел так называемого в народе мальчика, который выжил.

У Харальда Холмса в доме своя химическая лаборатория, в холодильнике лежат пакетики с кровью и заформалиненные головы, в рабочем столе беретта с двумя заряженными под завязку магазинами — подарок Джеймса на день рождения, ежедневные взрывы и любимые люди под боком.

И никакой магии.