Огни Цитадели (гет)

От ритмичной электронной музыки пульсировало в висках — слишком уж она громкая и однообразная, каждый новый трек почти неотличим от предыдущего. Может, волус-владелец заведения специально подбирал такой плейлист? Большинству посетителей музыка не докучала: одни танцевали на подсвеченном неоном танцполе, другие пили в баре или играли на бельэтаже, — а турианец со шрамами на покрытом палевым панцирем лице предпочёл бы тишину «Нормандии».

Вот только к чему подниматься на борт корабля, если Совет всё равно запретил капитану и её команде покидать Цитадель? Первые часы все они бродили по палубам, будто неприкаянные души, и каждый по-своему искал выход из ситуации. Шепард тоже искала, но не нашла. Гаррус пришёл её поддержать и обсудить проблему, и они сошлись во мнении, что невыносимо ждать у моря погоды в стенах «Нормандии». Так оба оказались в «Сверхновой».

Первый этаж клуба почти полностью занимал бар — длинная стойка и несколько круглых столов у панорамных окон. Рядом с ведущей на бельэтаж, отведённый под казино, лестницей находился заполненный посетителями танцпол, а ещё чуть дальше — выход в жилые сектора, рядом с которым дежурил широкоплечий охранник.

Отвернувшись от окна, Гаррус бросил взгляд на своего капитана. Привлекательная молодая женщина человеческой расы опрокинула очередной стакан, отнюдь не женственно откинувшись назад на высоком барном стуле. Угольно-чёрные прямые волосы до лопаток, аккуратные черты лица, довольно бледная кожа — частые космические перелёты далеки от солярия и на пользу не идут. Брони на девушке не было — лишь форма Спектра, синий камуфляж. На мгновение Гаррус даже задумался, есть ли в её гардеробе вещи не армейского образца, но ответ напрашивался сам собой. Шепард — не утончённая жительница Цитадели, она военная, и будь она другой, похожей на всех, вряд ли Вакариан вообще обратил бы на неё внимание.

Поставив стакан на стойку, Шепард поднялась и подошла к напарнику. В её движениях не было ничего изящного и плавного, что присуще многим женщинам на Цитадели, но была грация бойца. На поясе у неё покачивался в такт шагам пистолет. Невольно перед глазами предстал недавний бой на Феросе, второй планете в системе Тезея, когда облачённая в броню и вооружённая до зубов Шепард пробивалась через ряды гетов, безжалостно превращая в лужицы плазмы их синтетические тела.

Сейчас в ней уже угасла ярость боя, как угасла и злость на Совет, не посчитавший нужным прислушаться к своему Спектру и заперший её на космической станции. Глядя на неё, Гаррус видел лишь усталость и безысходность. Что стало с неутомимым, всегда готовым сражаться за этот мир капитаном?

— Шепард, с вами всё в порядке? — вкрадчиво спросил он.

Капитан молчала, не отводя взгляд от мегаполиса за окном, и Гаррус было решил, что не получит ответа, но спустя несколько мучительно долгих минут она заговорила:

— А вы как думаете, Гаррус? — Шепард повернулась к нему, облокотившись на край окна. — Я столько времени охотилась за Сареном, а теперь меня просто отстранили! Заставили стоять в стороне и смотреть, как мир катится в грёбаный ад! Как можно сидеть сложа руки, когда над целой цивилизацией… нет, множеством цивилизаций! — нависла такая угроза? Жнецы никого не оставят в живых, и что нас ждёт — судьба Протеан? Наши технологии тоже будут находить через тысячи лет те, кто придёт нам на смену?

Внезапно Гаррус понял, что она в отчаянии. Шепард, всегда вдохновлявшая всю команду, отважная и неустрашимая, та, за кем оказались готовы последовать не только её собратья, но и несколько не-людей, включая его самого, сейчас была загнана в угол. С одной стороны — Совет, отказавшийся послать флот против мятежного Спектра, с другой — Жнецы, жаждущие стереть с лица Вселенной любую разумную жизнь. Всего несколько часов назад Шепард горела огнём и рвалась сражаться, но огонь в ней почти угас.

— Мы найдём выход, капитан. Вместе, — заверил Гаррус, заглянув ей в глаза.

Серые, как сталь, и такие же холодные. От этого взгляда стало неприятно на душе. По глазам Шепард невозможно было понять, о чём она думает и как относится к своему спутнику, и если раньше Гаррус не обращал на это внимания, предпочитая судить по словам и поступкам, то сейчас хотел понять, что творится в её душе.

Капитан отвернулась к окну и уставилась на панораму Цитадели. Снаружи раскинулся город, чьи шпили устремлялись к тёмному небу, перемигиваясь разноцветными огнями. Огнями, что отразились в её глазах, наполнив эту острую сталь глубиной туманности и заставив Гарруса затаить дыхание. Взгляд Шепард больше не казался таким невозмутимым и холодным.

Видимо, заметив краем глаза, как он замер, Шепард снова посмотрела на него.

— Вы хотите сказать что-то ещё? — в привычной сдержанной манере осведомилась она. Не то восприняла его взгляд, как сомнения, не то просто обозначила границы.

— Лишь уверить вас в том, что вы остановите Сарена, Шепард, — едва заметно качнул головой Гаррус. — Это ведь вы — первый Спектр-человек, непревзойденный командир и страшный сон гетов. Вы умеете выходить из сложных ситуаций, принимать непростые решения и действовать судьбе наперекор, даже если весь мир против вас. Вам не занимать отваги и решимости. Я уверен, вся команда «Нормандии» последует за вами, несмотря ни на что, и лично от себя могу сказать: что бы ни произошло, я пойду за вами до конца.

— Я благодарна вам за поддержку и преданность, — впервые за последнее время улыбнулась капитан.

И отчего-то эта улыбка согрела его сердце, как её взгляд согревают огни Цитадели.