Целый мерлинов век (гет)

Арина мечтала попасть во вселенную Поттерианы. Арина туда попала. Теперь надо только найти своего любимого героя и влюбить его в себя. Просто, да? Увы, тот, кто отвечает за переселение душ явно ориентировался на имя. Теперь между Ариной и её героем — целый мерлинов век.

Начиналось всё нормально. После попадания Арина проснулась в незнакомой комнате, довольно скромной, но приличной. Тут была узкая кровать с тяжёлым лоскутным одеялом, белые занавески в голубой цветочек, кувшин, миска и полотенце на стуле, а также узкий платяной шкаф.

На самой Арине оказалась строгая викторианская сорочка до пят и с высоким воротником. И чепец поверх длинных русых волос. У кровати стояли простенькие домашние туфли.

В шкафу лежали три дневных сорочки, несколько пар чулок — старинных, которые ещё не тянутся по фигуре, а висят коленями и пятками, — и два голубых платья, в клеточку и в цветочек.

Миска оказалась отполирована до зеркального блеска, и в ней Арина разглядела своё лицо.

Что ж, девочка лет десяти, синеглазая. Не пасторальный ангелок, но ничего.

Арина попыталась понять, в чьё тело её занесло. Судя по обстановке, семья волшебная, но небогатая. У кого в Поттериане русые волосы? У Лаванды вроде.

— Ариана! Спускайся, а то Аб съест твой завтрак!

А… Ариана?! Ну нет! Ну почему Ариана? Не надо никакой Арианы! Хотя… Может, это другая Ариана? Мало ли в Хогвартсе было безымянных студенток?

В столовой уже собралось всё семейство: рыжий папа, рыжий брат, тёмный брат и тёмная мама.

— Сегодня, пожалуйста, без истерик, — буркнула мама Кендра, плюхнув перед Арианой тарелку каши.

Какие ещё истерики? Каша, конечно, дрянь, но вроде не настолько.

Над каминной полкой висел портрет ещё одного рыжего. Вульфрик Юстас Дамблдор, 1802—1880, астроном и путешественник. М-да, всё-таки это та самая Ариана.

— Ари, сегодня тебе должно прийти письмо из Хогвартса, — сказал папа Персиваль.

— Отец, а разве ей оно придёт? — спросил рыжий брат. — Она же слабоумная и контролировать себя не умеет.

Тёмный брат треснул его ложкой по лбу.

— Альбус, Аберфорт! — прикрикнула мама Кендра. — Ведите себя прилично.

Альбус и Аберфорт, теперь точно никаких сомнений.

Арина-Ариана расстроилась. Она, как и любая нормальная попаданка, мечтала попасть в любимый мир к любимому герою и влюбить его в себя. Но любимым героем был Невилл Лонгботтом, и их разница в возрасте теперь составит девяносто пять лет. И то, если попадание Арины в Ариану не наделает серьёзных изменений.

Впрочем… Если любви не бывать, то можно испробовать другую мечту попаданок — исправить всё. А начать стоит с себя: доказать, что Ариана не сумасшедшая, и не убиться в драке Альбуса с Геллертом через четыре года.

Наметив себе план, Ариана взялась его исполнять.

Палочка, учебники, котёл… Дымчатый котёнок низзла, названный Невом. Долгие препирательства со Шляпой: ничего, кроме Рейвенкло, ведь репутация умницы — это важно. Долгий и упорный труд, чтобы этой репутации соответствовать. Экзамены СОВ и ЖАБА…

В 1910 Ариана Дамблдор устроилась в Хогвартс учителем трансфигурации. Альбус не мешал — он ещё в 1899 свалил на континент с Геллертом, разбив сердце матери и разочаровав отца. Аберфорт играл в квиддич в Пушках Педдл.

Ариане нравилось в Хогвартсе. Особенно здорово было видеть знакомые лица: ответственную старосту Минерву с Гриффиндора, коротышку-забияку Филлиуса с Рейвенкло, коварного Тома со Слизерина…

Оливия Хорнби была наказана за недостойное поведение, и Миртл Уоррен никто не убил.

Том всё равно создал крестраж, и декан Дамблдор настояла, чтобы и мальчика, и чёрную тетрадь проверили в Отделе Тайн. Там оба и сгинули.

В 1967 директор Диппет ушёл на покой, передав пост Ариане. Хогвартс стал совсем таким, как в оригинале: директор Дамблдор, деканы МакГонагалл, Флитвик, Спраут и Слагхорн.

Первая Магическая всё-таки началась. С Тёмным лордом Альбусом. К счастью, она прошла мимо Арианы — авроры прекрасно справились сами.

Родителей Невилла никто не свёл с ума, и мальчик рос в нормальной семье, без выбрасываний в окно, утоплений в пруду и затюкиваний.

Ариана дружила с Августой и часто общалась с её внуком. Невилл в этом мире не рос забитым, он как будто сразу стал таким, как в последних книгах — скромным благородным героем, который не стремится к опасности, но готов защитить близких.

Если бы их не разделял целый мерлинов век!..

* * *

В доме Лонгботтомов было много портретов, причём обычных, маггловских. Прадедушка Невилла был сквибом-художником, и большая часть портретов принадлежала его кисти.

Невиллу с детства больше всего нравился портрет, подписанный как «Незнакомка из Насыпного Нагорья». Девушка на нём была единственной, кого прадед нарисовал не в бальном платье. Обычная синяя юбка в крупную клетку, белая рубашка с манжетами и воротником-стойкой, голубая летняя мантия и тёмно-синяя остроконечная шляпа с белыми перьями.

У девушки было открытое лицо, обрамлённое слегка взбитыми русыми кудрями, синие глаза в пушистых ресницах, ровные тёмные брови и тонкие розовые губы.

Она едва заметно улыбалась и смотрела куда-то мимо художника — на озеро и лес.

Никто в семье не знал, кто изображён на портрете. Бабушка говорила, что незнакомка похожа на её добрую подругу — мисс Ариану Дамблдор. Но маленький Невилл никогда ей не верил: мисс Ариана была статной пожилой леди с длинными белыми волосами и очками-половинками. Она действительно любила синий цвет, но ведь была гораздо старше!

Со временем Невилл уверился, что Незнакомка — вовсе не мисс Ариана. Он перестал спрашивать, однако не реже раза в день подходил полюбоваться портретом.

Поступив в Хогвартс, на каникулах Невилл шёл к нему, едва поприветствовав семью. Занимаясь стихосложением, по мнению бабушки, обязательным для юношей из хороших семей, Невилл посвящал ей оды и баллады… Пожалуй, следовало признать, что он был влюблён в портрет.

Однажды он нашёл в домашней библиотеке дневник прадеда. Тот писал, что в 1920 встретил в Насыпном Нагорье девушку, которую немедленно захотел нарисовать. Много позже он узнал, что её звали Ариана Дамблдор, и она преподавала в Хогвартсе.

Что ж, бабушка была права, когда отвечала Невиллу на вопрос о портрете.

И… мисс Арианой он тоже восхищался. Она была невероятно умна и проницательна, сделала за время практики пару интересных открытий и просто восхитительно вела уроки — Невилл знал это, потому что она однажды заменяла заболевшую МакГонагалл.

Однажды, где-то в свои шестнадцать, Невилл догадался свести воедино образ с портрета и личность мисс Дамблдор.

Лучше бы он этого не делал. Леди, получившаяся в результате, оказалась настолько прекрасна и безупречна, что он, всегда гордившийся, что живёт в просвещённый век, пожалел, что не родился на столетие раньше.

Все ровесники Невилла придумывали себе идеальных леди, но эти леди были лишь плодом фантазии. А вот для Невилла она существовала… Но их разделял целый мерлинов век.