Тени возрождаются лишь в избранных (джен)

Небо заволокло тёмными тучами. Эмбер больше не могла рассмотреть млечный путь, а ведь она мечтала, что он станет её новым домом. Понятное дело, что её мог ждать только ад, но в последние минуты думаешь о хорошем.

Она лежала на мокрой, липкой земле. Трава выгорела, оставляя после себя тёплый пепел, но он никак не согревал.

Ветер усиливался, сбрасывал зелёную листву с деревьев, и холодные капли дождя неприятно били по лицу. Так, будто погода хотела её уничтожить. И какая-то часть Эмбер желала этого.

Кое-как поднявшись, она чуть не упала вновь. Тело плохо слушалось — она была как деревянная кукла, которую ей подарила на пятилетие мать. Но даже теперь, когда у неё произошёл чудовищный выброс, в девушке всё ещё бурлила магия. Пыталась выбраться наружу, разнести всё вокруг, залить поляну кровью ещё больше, чем сейчас.

Всё было красным. Запах металла пропитал воздух. Эмбер не представляла, что крови может быть так много.

Она закрыла глаза, чтобы унять тошноту. Эмбер представляла маггловскую деревушку, куда часто сбегала от проблем, но ветер и дождь возвращали её в реальность. Одежда стала тяжелеть, холод пробирал до костей, и девушка задрожала.

Ей становилось не по себе, и от этого оно пробуждалось.

Эмбер часто задышала, чтобы успокоиться, но было поздно. Она вновь ощутила ветер, но не тот, что срывал листву и бил в лицо каплями дождя. Этот был другой — мощный и опасный. От него сердце билось сильнее, а голова начинала кружиться.

Время будто остановилось. Чёрный плотный сгусток медленно окутывал девушку, формируясь в тень. Она металась по поляне, ломая ветки кустарника, и вдруг замерла. Издала радостное мурлыканье.

— Вернись на место, — голос Эмбер дрожал.

Она предприняла попытку подойти, но тень издала предупреждающий рык. Обернулась к девушке, а потом медленно прильнула к телу, лежащему на земле.

— Если ты продолжишь, я не смогу вытащить нас…

Эмбер, несмотря на страх, продолжала приближаться. С каждым шагом она всё сильнее чувствовала недовольство тени.

— Нет!

Тень грозно зарычала, бросаясь на тело и разрывая его в клочья. Она царапала живот, пока не добралась до кишок. Отбросила их в сторону, устелив землю. Запахло сероводородом.

Тень продолжила копаться, пока не достала окровавленный орган. Тут же она его проглотила.

Скрежет зубов и чавканье были такими мерзкими, что Эмбер захотелось блевать. Чудом получилось вернуть самообладание.

Девушка протянула дрожащую руку. Перед ней было лицо матери, искажённое в страхе, забрызганное кровью. Её стеклянные глаза смотрели в небо, рот был приоткрыт в предсмертном крике.

Рядом с телом лежала книга с ритуалами.

В Эмбер поднялась злость. Всё из-за этой треклятой книги!

Она захотела испепелить её, вырвать все страницы, чтобы никто и никогда не узнал содержимое.

Если бы не одержимость её матери книгой, то… Всё пришло бы к тому же. Эмбер не стала обманывать себя.

— Пф-ф-ф…

Тень облизывала подобие пальцев, причмокивая. Она достала из тела что-то ещё, но Эмбер отвернулась.

Все её мысли занимал только один вопрос: что делать дальше?

Она могла уйти к магглам, затеряться в их многочисленных городах, но это ненадолго. Она знала, что её обнаружат, а потом уничтожат или запрут в отделе тайн. Можно, конечно, затеряться в Дартмуре. С его магическим фоном её точно нескоро найдут, но с его обитателями одна в лесу она и сутки не протянет даже с «полуручной» тенью.

Тень потёрлась о спину девушки. Если бы она была собакой, то точно бы лизнула. Эмбер было неприятно чувствовать на себе липкие прикосновения. Кровь. Она проникала под кожу, вызывая дрожь.

Эмбер попыталась оттолкнуть тёмный сгусток.

— Хватит!

От крика девушки в небо взмыли ночные птицы, шум крыльев которых потонул в раскате грома.

Послышались хлопки аппарации. Тень взвизгнула и ринулась в сторону дома, и он взорвался. Огонь. Пламя ревело так сильно, что у Эмбер заложило уши. Оно рисовало силуэты таких же теней.

Огонь пожирал всё вокруг. Рухнула крыша, взметнул в воздух сноп искр, что осыпались на вековые деревья. Те, несмотря на усилившийся дождь, вспыхнули как солома.

В свете начавшегося пожара бледная кожа девушки побледнела ещё сильнее. В её глазах не было ничего, кроме пустоты. Будто тень была единственной живой частью Эмбер.

Сзади послышались спешные шаги. Эмбер тут же рванула в лес. Она метнулась к тропинке, но дерево рухнуло перед ней, разметав пламя по земле.

Шаги приближались. Она побежала в самые заросли, где густо рос кустарник. Ветки цеплялись за мокрую одежду и царапали кожу. Ноги постоянно скользили, а ботинки издавали противное чавканье, которое прекращалось, стоило зацепиться о корни. В висках стучало, но она не обращала внимания. Надо просто бежать.

«Дьявол!».

Дорога резко оборвалась. Наверное, если бы Эмбер так не паниковала, она смогла бы вспомнить, что впереди река. Смогла бы выбрать другое направление, например, побежать налево, где летними вечерами она собирала землянику и различные травы для зелий.

Но мокрая трава, грязь, стук собственного сердца в ушах, заставил ее упасть кубарем вниз. В бурлящую пучину природной стихии, где даже звери не выживали.

Вода оказалась ледяной. Лёгкие Эмбер сдавило. Она попыталась вынырнуть, зацепившись за корягу, но та с хрустом обломалась, и Эмбер, не разжимая палки, погрузилась на дно. Её несло и било о камни течение. Любые попытки вынырнуть не увенчивались успехом. Она плохо плавала.

Её прибило к камню, обросшему мхом, и Эмбер заползла на него из последних сил. Она захлебнулась в кашле, перевернувшись на спину. Казалось, что её слышал весь лес, но на деле все звуки потонули в очередном раскате грома.

— Кто-то у реки!

Эмбер зажала рот ладонью и приподнялась на локтях. Она вертела головой в разные стороны, с ужасом осознавая свой провал. Но вокруг не было никого.

Река шумела и, пенясь, разбивалась о камни. Дождь стоял стеной, из-за чего почти не просматривался берег. Потяжелевшая одежда добавляла сложности движениям.

Эмбер без сожаления сбросила мантию. Ткань потонула в тёмной воде, уплывая к водопаду. Выкрики повторились.

Эмбер быстро задышала и отступила назад.

— Сейчас или никогда, — прошептала она.

Одним рывком она прыгнула в сторону берега. Эмбер поскользнулась, но успела схватиться за дерево, ободрав руки. Кожа горела, как продолжавший бушевать с западной стороны пожар.

— Я точно говорю, здесь кто-то есть, — голос был цепким, как у ищейки, которая уловила нужный след.

— Райли, может, тебе показалось? — с сомнением спросил женский голос.

— Да нет же… Я видел, как она падала!

— Она?

— Он прав. Здесь действительно кто-то есть, — раздался третий голос.

Эмбер задержала дыхание. Ей хотелось задержать и сердцебиение, которое вот-вот пробьёт грудь, но это было невозможным. Ей казалось, что последний услышал именно его, потому что другого объяснения, как её обнаружили, у Эмбер не было.

— Ремус, ты её слышишь? — обладатель этого голоса был обеспокоен, а ещё, кажется, стар.

— Чувствую.

— Ага, ещё скажи, что по запаху найдёшь её.

Наступила тишина. Её нарушал только шум листьев под чужими шагами.

— Серьёзно? Альбус, а ты в курсе, что скоро полнолуние?

— Аманда, — мягко, но настойчиво начал Альбус. — Ремус абсолютно безопасен. Я доверю ему свою жизнь в любой день независимо от фазы луны.

Шаги явно приближались, и Эмбер задержала дыхание, несмотря на то, что из-за паники ей и так было нечем дышать. «Мне конец» крутилось раз за разом в голове.

Если раньше Эмбер и лелеяла надежду на чудо, то с нюхом оборотня у неё не было никаких шансов. Она сильнее вжалась в землю.

Эмбер помнила тот день, когда их посетили авроры. Ей тогда было семь, а её мать уже выглядела как старуха. Девочка сказала им, что Морганы — так звали её мать — нет дома, а это, мол, её бабушка, которая без понятия, где гуляет блудная дочь. Об этом ее попросила мама, а Эмбер даже теперь была готова на все, чтобы почувствовать хотя бы крохи одобрения. Кого угодно. Она хотела быть нужной. Возможно, будь она более холодной ко всему, то сейчас бы не оказалась в подобной ситуации. Но Эмбер, словно проросшее в тени семечко, всегда тянулась к солнцу.

Моргану спасло только то, что она стала сквибом. Выжгла себя дотла, когда добывала ту самую книгу. Тот вечер Эмбер запомнила навсегда, ведь тогда зародилось оно.

— Эмбер, выходи. Мы не причиним тебе вреда, — голос оборотня был мягок. Ему хотелось доверять, но Эмбер помнила, что любой хищник умеет расположить к себе жертву.

У неё был выбор: сидеть и ждать, либо рвануть с места, тем самым дав себе шанс. В глубине души она знала, что план провальный, но не позволила себе сидеть сложа руки.

«Раз, два, три».

Эмбер медленно поднялась и поползла к кустам. Её сердце пропустило удар, когда она встретилась серым испуганным взглядом с янтарным понимающим.

— Эмбер! Стой! Клянусь, мы не причиним тебе вреда!

Она развернулась в сторону обрыва, но её схватили за предплечье. Сердце уже не просто билось, оно разбивалось на мелкие осколки, больно царапая изнутри, из-за чего Эмбер казалось, что её лёгкие заливает кровью.

— Пусти!

Эмбер смогла выпутаться из сильной хватки, оцарапав лицо парня. Тот оттолкнул её от себя.

Она упала в грязь, и если бы не оборотень, то укатилась с обрыва.

— Райли, мальчик мой, зачем же так грубо?

— Она меня поцарапала! — вспыхнул тот.

Теперь Эмбер могла видеть каждого из них. Райли, который схватил её за шиворот, смотрел в наколдованное зеркало и морщился. Его идеальная кожа приобрела красные полосы.

Женщина была средних лет, её выделял пронизывающий взгляд. Она направляла на Эмбер палочку, периодами посматривая на старика. Судя по тому, что все так или иначе на него смотрели, он был главным. Сам же старик был одет в светлую мантию с красными бабочками, которые переползали по ткани, периодически взмахивая крыльями.

Эмбер слышала про него от матери. Кажется, это был Дамблдор, директор Хогвартса и председатель чего-то там. Мать говорила, что он опасен, что кажется добряком, а на самом деле обладает безграничной властью. Это единственное, в чём Эмбер доверяла матери.

— Давай помогу, — протянул ей руку четвёртый.

Это был тот самый молодой мужчина, который обнаружил Эмбер. Весь в шрамах, но от этого он не выглядел устрашающе. Скорее жалко.

Эмбер было интересно, каков он в ипостаси оборотня.

— Эмбер, мы хотим помочь…

Оборотень, так и не дождавшись от девушки какой-либо реакции, присел рядом. От него пахло болотом, и он единственный из всех был мокрым. Возможно, у него нет магии, но тогда почему другие не позаботились о его комфорте? Хотя, даже родная мать Эмбер не хотела заботиться ни о ком, кроме себя.

Девушка медленно поднялась, стараясь встать ко всем лицом — вдруг, если повернётся к ним спиной, в неё тут же полетят заклинания. Жизнь научила всегда быть начеку.

— Ты позволишь нам переместить тебя в более… подходящее место? — улыбнулся старик.

— Да что вы её спрашиваете? Взяли и перенесли. Возитесь как…

— Мальчик мой, кажется, Аластору нужна твоя помощь.

— Райли, иди, — женщина устало закрыла глаза, убирая палочку.

Райли фыркнул, но ничего не ответил, только задел женщину плечом, когда поднимался в сторону пожара. Эмбер уже не видела пламени, только слабый дым, который перекрывал облака.

— Вы хотите, чтобы мы переместились в министерство? А потом в Азкабан, верно?

Горло Эмбер саднило, а голос приобрел замогильную хрипотцу. Ей хотелось закрыть уши, чтобы не слышать себя. Не слышать кашля, который разрывал легкие, от чего глаза становились влажными.

Но она не сводила с Дамблдора взгляда. Эмбер пыталась вычислить, врёт ли он, но из-за темноты видела лишь силуэт в дурацкой расцветки мантии и с такими же бабочками.

— Нет, Эмбер. Всего лишь Хогвартс.

По его голосу Эмбер показалось, что тот улыбается. В любом случае Хогвартс был вариантом ещё хуже, ведь там магией насыщен каждый сантиметр, а в её случае это означает крах. Она не знала, как поведёт себя её внутренний монстр.

— Поклянитесь, что только в Хогвартс?

— Клянусь своей шикарной бородой, что только туда, — он подошёл ближе. — А теперь, когда мы составили план, не мог бы ты, Ремус, переместить мисс в замок, а затем проводить в мой кабинет? Пароль — «ореховые тянучки».

— Да, конечно, — оборотень взволнованно повернулся к Эмбер. — Мы сейчас аппарируем.

Эмбер пыталась тянуть время. Она надеялась, что дом покажет себя с более страшной стороны — что огонь дойдет до подвала, и тогда всё вокруг накроет смерть. Что никто и никогда не узнает её тайны, и, проживая последние минуты, она будет счастлива. Потому что будет обычным подростком, а не уродом.

Эмбер вздрогнула, когда увидела в белой вспышке молнии лицо оборотня. В её голове он приобретал форму волка. Страшного и опасного, как Сивый.

Оборотень что-то сказал, но Эмбер могла слышать только отдельные звуки. «Я действительно убога, раз боюсь собственной тени».

Оборотень взял Эмбер за руку, и мир тут же закружился в тошнотворных красках.

Они шли молча. Под ногами всё время попадались камни, они отлетали, стоило их зацепить. Эмбер нравился этот шум намного больше тишины. Лучше слышать камни, чем собственные мысли.

Оборотень шёл рядом, периодически бросая на Эмбер взгляды, а она делала вид, что ничего не замечает. Летая в облаках и продолжая истязать свою душу, Эмбер думала, что может и не плохо, что все наконец-то узнают ее тайну.

— Не переживай так, — мягко сказал Ремус. Эмбер не сразу поняла, что он говорит с ней. — Профессор Дамблдор не отдаст им тебя.

— Мне плевать, — прошептала она.

— Что?

— Ничего.

Эмбер чувствовала першение в горле. Ей хотелось кашлять, но она не решалась, просто смотрела в сторону, запоминая дорогу.

Она заметила пень, обросший грибами. Те были настолько старыми, что сорвать их получится только с корой.

— Эмбер, я понимаю, что тебе страшно, — мужчина вновь предпринял попытку завязать разговор, — но тебе станет легче, если ты выговоришься.

Оборотень остановился и подбадривающе улыбнулся. Эмбер с непониманием скосила на него взгляд.

Когда он положил ей руку на плечо, только боги знают, сколько усилий Эмбер стоило не отшатнуться. Чтобы не сорваться, она сконцентрировалась на его мантии. Застиранная, мокрая.

Скрип Гремучей ивы усиливал эффект одиночества и приближающейся беды.

— Почему вы не высушите себя?

— Забыл.

— А раньше? Не умеете накладывать водоотталкивающие чары?

Эмбер покачала головой, загородив лицо спутавшимися волосами, и поморщилась — девушка ненавидела быть неряхой.

Она запустила руку в волосы, стараясь их хоть как-то загладить. Этот жест помог избавиться от прикосновения оборотня.

— Так нужно было, — он замолчал, задумавшись. — Чары мешают некоторым навыкам.

— Обонянию, — кивнула Эмбер.

Обувь издала противное чавканье. Она была мокрой от дождя, и комья грязи отлетали во все стороны. Эмбер боялась поскользнуться. Боялась вновь упасть в воду, ощутить беспомощность и страх смерти, как бы она ее не звала.

Они шли в гору, где возвышались скалы над тёмной гладью озера. На этих скалах стоял необъятный замок, от которого Эмбер становилось страшно.

А когда она пугалась, оно становилось ближе к реальности, радостно восклицало, требуя, чтобы Эмбер становилось ещё хуже, ведь чем дурнее на душе, тем сильнее монстр.

Она обрубила все чувства на корню.

А оборотень-то растерян, если ей правильно кажется. И одежда у него старая, вся в заплатках. Скорее всего, он не может устроиться на работу из-за своей проблемы, а это кого угодно расстроит.

Ей было жаль, что она показала, что знает его тайну. Он точно скрывал её.

Но она не хотела, чтобы оборотень лез в душу, пробирался добротой под кожу, оставляя липкие следы, которые придётся убирать годами, поэтому нужно было закончить это сразу.

Но другая часть Эмбер хотела, чтобы кто-то, кто угодно стал хотя бы ей другом. Она мечтала о семье, нормальной семье, где родители любят друг друга, где нет ссор, и ты чувствуешь себя в безопасности. Наверное, она никогда не сможет до конца поверить людям. Ни тогда, когда собственная мать готова убить тебя, ради призрачной возможности начать жизнь сначала.

Эмбер знала, что хотела сделать ее мама. Знала и то, почему она до сих пор жива. В книги черно по белому было сказано: «Ритуал возможен лишь в том случае, если жертве исполнилось тринадцать лет, и она потеряет желание жить. Тело жертвы должно не совладать с магией, быть на грани безумства, чтобы его было легче подчинить. Только эти условия послужат успеху переноса душ. Если же будут нарушены правила, то жертва заберет себе всю силу проводившего ритуал мага или сквиба. Заберет жизнь и станет сильнее. Если душа жертвы окажется слабой, то тело начнет разрушаться или, что еще самое страшное, магия подчинит себе мага».

Эмбер прочла это в девять лет. Но даже тогда она уже понимала, что нельзя делиться этим с матерью. Она знала, что нужно бежать, но верность пса, сидевшего в ней с младенчества, не давала ей это сделать.

Она окончательно запуталась.

— Я не понимаю, причём здесь обоняние…

Эмбер запрокинула голову, всматриваясь в небо. Серое, с проблесками рассвета, оно в точности передавало её настроение — усталость и веру в лучшее.

— Как скажете.

Эмбер не стремилась сбежать. Зачем, когда это можно сделать позже — вначале показать им, что верит, а потом поступить как хочет. Это лучший план за все тринадцать прожитых ею лет. Может хотя бы сегодня она станет храброй.

— Эмбер, — замялся тот. — Я хочу тебя попросить не распространяться…

— Хорошо, — её голос был тихим, как будто ветер, что еле-еле задевал травинки.

Она хотела сказать не это, а чтобы он ушёл, оставил её одну. Чтобы она смогла остановиться и сесть на мокрую от дождя траву. Запустить пальцы в холодную липкую землю и рухнуть на неё, закрыв глаза.

— И всё-таки, можешь…

— Я знаю, что вы оборотень. Знаю и буду молчать. Это ваша тайна, только вам решать, как с ней поступать, — Эмбер остановилась, заглядывая ему в глаза. Янтарные. В них отражался золотистый рассвет, делая взгляд более глубоким.

На лице оборотня не дрогнул ни один мускул. Сильный человек со сложной судьбой. Ей стало его жаль.

Возможно они даже похожи.

— Я правда никому не скажу, — она всё ещё видела в его глазах недоверие. — Клянусь.

— Я… Почему ты не боишься? — мужчина тяжело вздохнул и достал палочку, высушивая себя. Он направил её и на Эмбер, предлагая проделать то же самое, но она покачала головой. Девушка до сих пор не доверяла ему.

— Вы выглядите адекватным.

Фраза была лишь набором звуков. Эмбер представила на секунду себя, когда кто-то узнает ее тайну. Благо теперь она единственный хранитель тайны. Представила, будто ей сказали также, увидев ее другую сторону. И от этого стало смешно. Хуже может быть только фраза «Мне жаль…».

Они стояли у подножья замка. Ветер здесь ощущался сильнее, чем возле леса.

Кажется, тот лес назывался Запретным. Эмбер точно не помнила, ведь историю Хогвартса она прочла, когда ей было семь. Тогда она ещё мечтала учиться в школе… Попасть в волшебную сказку, забыв о реальности.

А теперь, стоя на холме в шаге от самой желанной мечты, она хотела только спрятать в карманы заледеневшие пальцы.

— Ну, — прокашлялась Эмбер. Слишком долгое молчание повисло в воздухе. — Мы идём?

Губы мужчины дрогнули в полуулыбке. Только сейчас Эмбер поняла, насколько тот устал. Наверняка не спал больше суток, ища её. Ей было неловко. Еще никто для нее не делал такого. Эмбер тут же выкинула эту мысль из головы — он делал это, выполняя свою работу. Но страх перевешивал всё прекрасное, что осталось в ней.

— Я так и не представился. Моё имя Ремус Люпин, я буду преподавать защиту от тёмных искусств, — он улыбнулся, встречаясь с ней взглядом. — Но пока я не твой учитель, так что можешь обращаться ко мне «мистер Люпин».

— Чудно, — она улыбнулась, всматриваясь в человека у ворот. — Очень приятно, мистер-профессор Люпин.

Преподаватель улыбнулся шире. В воздухе всё ещё чувствовалось напряжение, но они делали вид, что ничего не замечают.

— Если хочешь, могу рассказать тебе о школе, — начал он.

— Не против.

Они уже почти вошли в замок, когда дорогу преградил тот странный высокий человек. Он казался неживым. Его чёрная мантия развевалась на ветру и была похожа на крылья. Огромные крылья демона.

Эмбер передёрнуло. Она интуитивно понимала, что с ним лучше не ссориться.

— Люпин, — протянул незнакомец низким баритоном. — А мы… — он ничего не выражающим взглядом посмотрел на Эмбер, — …вас заждались. Выгулял своего ручного пса?

— И я рад тебя видеть, Северус.

Люпин открыл дверь, пропуская Эмбер в замок. Она замешкалась, но стоило ощутить на себе взгляд этого человека, как ноги сами понесли её внутрь. Она даже забыла, что боялась замка.

Внутри было мрачно. Каменные своды арок возвышались под потолком. Стены были завешаны множеством портретов, на которых спали люди, но Эмбер знала, что они притворяются. Это — лишь жалкое существование заключённого слепка сознания, но полезное для живых, когда хочешь перенять опыт прошлого.

— Альбус передал, что будет не раньше завтрака, — устало обернулся Люпин и вдруг замялся. — Иди спать, Северус, впереди сложный день.

Эмбер уловила во взгляде «Северуса» недобрый огонёк. Она попыталась слиться с серой стеной, проклиная своё жёлтое платье, даже задержала дыхание. Очень странный тип. Пугающий.

— Не стоит мне приказывать, — мужчина подошёл вплотную к Люпину. — Забыл, кто является… — он хмыкнул, — …автором твоего мирного существования?

— Северус, я благодарен тебе за это, но попрошу не напоминать мне при каждом случае. Я просто посоветовал.

— Оставь свои советы при себе, — мужчина резко развернулся в сторону плохо освещённого коридора. Его мантия задела Эмбер, а ветер всколыхнул волосы.

«Точно демон. Не хватает рогов и рыбацкого трезубца».

— Кто он? — впервые за вечер в голосе Эмбер звучала заинтересованность. Девушка надеялась, что он больше никогда не встретится на её пути.

— Профессор Снейп, — поднимаясь по лестнице, ответил Люпин. — Будет преподавать у тебя зелья. — Он сделал паузу, ожидая, когда лестница повернётся к нужному коридору. — У него тяжёлый характер, но он мастер своего дела.

Эмбер мысленно согласилась с высказыванием про характер.

Они остановились напротив каменной горгульи. Сделанная из чёрного камня, она казалась ледяной. Эмбер дотронулась до камня, но тут же отскочила, когда та взмахнула крыльями. Если бы не профессор, то она точно бы упала.

— Пароль?

— Ореховые тянучки, — вспомнил Люпин со смешком. — Не бойся, она только и может что махать крыльями и спрашивать пароль.

Эмбер до сих пор ощущала на пальцах тепло камня. Она почувствовала себя магглой, которая впервые узнала, что сказки о ведьмах — не вымысел. Испугаться говорящей глыбы — самое нелепое, что с ней могло произойти.

Статуя отодвинулась в сторону, открывая проход на винтовую лестницу. Эмбер бы и не обратила на неё внимание, только эта лестница двигалась.

Она поспешила следом за преподавателем.

Эмбер размышляла, какие чары наложили основатели, что лестница до сих пор функционирует. Даже жаль, что она не сможет узнать это.

— Я попрошу тебя подождать в кабинете, — Люпин указал на кресло. — К сожалению, у меня не получится составить тебе компанию.

— Я понимаю.

Люпин посмотрел на Эмбер.

— И всё же позволь высушить твою одежду.

И для убеждения добавил:

— Ты можешь заболеть.

Девушка перевела на него взгляд и, поразмыслив, кивнула. Всё-таки ей было некомфортно в мокром.

Люпин взмахнул палочкой, и по телу Эмбер прошёл тёплый ветерок. Он не только высушил, но и очистил её одежду от грязи.

Девушка засомневалась. Может, у профессора и не было цели втереться в доверие? Может, он действительно добр?

Однако она прогнала эту мысль. Не хочется потом сожалеть.

— Спасибо.

— Можешь пробовать угощения, — он указал на столик у лестницы. — Альбус точно не будет против.

Оборотень прикрыл дверь, оставляя Эмбер наедине. Наконец-то она могла спокойно вздохнуть и перестать опасаться. Она с любопытством огляделась.

Кабинет был больше гостиной в её доме. Он был круглым, просторным, наполненным едва заметными звуками, что издавали странные приборы. Что-то жужжало, выпускало пламя, гремело. Все они стояли на вращающихся столах, на один из таких и указывал ранее Люпин.

Эмбер подошла к нему. Лакричные конфеты. Она знала, что они из себя представляют, и не понимала продавцов, которые их продают. Как можно есть то, что кусается?

В соседней вазе лежали странные конфеты, похожие на лимон, посыпанный сахаром. Эмбер стал интересен их вкус.

— Фе, — она выплюнула кислую конфету в руку. — Кошмар. Этот старик точно не любит гостей.

— Ошибаетесь, мисс. Он их обожает.

Эмбер обернулась.

Портрет, на который она ранее не обратила внимание, усмехался. Это был немолодой мужчина в одежде прошлого века. «Бэзил Фронсак», гласила надпись.

— Странные вкусы.

Этот Дамблдор… Весь в ярких нарядах, с ужасными предпочтениями в еде — всё это казалось Эмбер игрой, затеянной, чтобы никто не видел истины. Ведь вряд ли он просто чокнутый — тогда бы не удержался на тех высотах, где обитает сейчас.

Она хотела спросить про Дамблдора ещё, но портрет Фронсака оказался пуст, а остальные делали вид, что спят. Ну и пусть дальше делают. Эмбер не станет рушить их иллюзию жизни.

Девушка прошла к красивому креслу, оббитому алой тканью. Не иначе как пропаганда Гриффиндора. Вообще краски в кабинете были преимущественно в цветах львиного факультета. Эмбер бы ни за что на свете туда не пошла. «Храбрые и благородные». Скорее сумасшедшие с любовью к приключениям. В её жизни их и так с лихвой.

Эмбер сбросила обувь, забираясь в кресло с ногами. Она поморщилась, массируя сбитые ступни. Её клонило в сон, но она упорно сопротивлялась.

За окном уже светало. Лучи солнца дружелюбно скользили в помещение, осторожно гуляли по массивному письменному столу в центре комнаты. У стола были когтистые лапы, и Эмбер казалось, что когти зарылись в каменный пол. Она представила, как эти когти могут легко порвать горло, заливая всё вокруг алой кровью. Пропитывая воздух тошнотворным запахом металла. Её кровью.

Вдоль стен имелась различная литература, но у Эмбер уже не было желания вставать. Ей было уютно, и сон перестал казаться плохой идеей.

В разум проникали картинки вчерашнего вечера, как она, поддавшись уговорам матери, ест пирог. Та никогда не готовила для неё, разве что когда Эмбер была совсем маленькой. Её должно было насторожить это, но нет. Она как бездомная собачка пошла за первым встречным, который протянул руку. Дура.

Эмбер тряхнула головой, чтобы выбросить эти мысли. До сих пор она ощущала слабость от подмешанного в еду зелья.

Девушка просто хотела насладиться мгновением спокойствия и тишины, хотела быть как все, но у судьбы другие планы.

Глаза Эмбер начали слипаться, и она не стала сопротивляться. Раз она здесь, значит, нужна живой…

Хлопнула дверь.

Эмбер подскочила, сонно потирая лицо. Солнце уже не светило лучами, только освещало территорию замка, придавая стенам слабо-жёлтое свечение.

— Прости, — Дамблдор сияюще улыбался. — Привык, что кабинет пуст.

Он прошёл к шкафу, доставая сушёных насекомых, и резво поднялся на лестницу. Эмбер только сейчас заметила феникса — тот приветливо курлыкал, подставляя голову под ладонь директора. Она никогда не видела этих птиц и думала, что они вымерли.

Феникс был великолепен. Он издавал мягкое свечение, на которое хотелось смотреть бесконечно, и чистил перья, то и дело поглядывая на хозяина, который отсыпал горсть насекомых, чтобы тут же кинуть их в кормушку.

Эмбер захотелось погладить птицу, но она будто приросла к креслу, ощущая мягкий бархат, который, как паутина, обволакивал её в кокон.

— Время обеда, — пояснил директор.

Он поставил коробку на широкие перила, направляясь к столу.

Эмбер сильнее сжала подлокотники, чувствуя себя в ловушке. Теперь мысль поспать казалась ей дурацкой. Как можно было уснуть в логове хищника?

— Не хочешь лимонную дольку? — Дамблдор подпёр подбородок.

— Что?

Эмбер не ожидала, что их разговор начнётся с этого. С чего угодно, даже с погоды, но точно не с каких-то «лимонных долек».

— Лимонную дольку, — он указал на вазочку с теми кислыми сладостями.

— Нет.

Эмбер передёрнуло от воспоминаний «прекрасного» вкуса.

— Вижу, ты уже знакома с самыми замечательными конфетами, — Дамблдор мечтательно вздохнул. — Когда-нибудь я найду их ценителя.

«Определенно нет. Если, конечно, этот любитель не будет с такой длинной бородой, подвязанной колокольчиком». Эмбер стало смешно от этой мысли. Точно нервы сдают позицию. Она, не отводя взгляда, нащупала ногами туфли. На всякий случай. Вдруг возникнет шанс сбежать от этого ненормального.

— Эмбер, — Дамблдор перешёл на серьёзный тон. — Думаю, ты понимаешь, что я собираюсь с тобой говорить отнюдь не о еде.

«Вот и начало конца», — мысленно вздрогнула Эмбер.

— Как я и обещал, к тебе не примут никаких санкций. Ты ведь знаешь, — он замолчал, всматриваясь в побледневшее лицо девушки, — что твоя мама погибла?

— Да.

Язык совершенно перестал слушаться Эмбер. Он будто увеличился в размерах. Ей хотелось сглотнуть, но во рту не было ни капли слюны. У неё онемели пальцы, что сжимали несчастное кресло.

— И ты знаешь, при каких обстоятельствах?

— Нет.

Эмбер врала. Она прекрасна знала. Моргана не справилась с магией, дала слабину, когда Эмбер срывала голос от боли. Если бы не это, то Эмбер была бы мертва.

— Ты можешь мне доверять…

— Я не знаю.

Дамблдор снял очки, массируя переносицу. Он как никогда выглядел на свой возраст. Эмбер отвернулась. Она не сможет сказать правды. Не сейчас. И не после.

— Хорошо, — он вновь водрузил очки на переносицу, из-за чего на стеллаж с книгами проскользнул солнечный зайчик. — Я не вправе на тебя давить.

Дамблдор встал, подходя к шкафу.

— Хогвартс до следующего лета будет твоим единственным домом. Я взял смелость пока быть твоим временным опекуном.

— Что… Что это значит? — она не смогла скрыть паники в голосе.

Если это так, то у неё большие проблемы. Опекун в мире магии — не пустое слово. Такой человек может сотворить всё, что захочет. Буквально.

У Эмбер голова шла кругом. Только она приобрела свободу, смогла выжить, несмотря на все обратные стремления матери, и вот снова… Может, он решил закончить дело Морганы?

— Ты слышала про приказ номер шестьсот шестьдесят шесть?

Эмбер покачала головой. Её начало трясти, и от этого оно довольно зашевелилось.

«Дыши!», — приказала себе Эмбер. Ей не хотелось, чтобы Дамблдор почувствовал всплеск, ведь тогда ей точно конец.

Она больно ущипнула себя за запястье, сосредоточившись на ощущениях.

— Этот приказ существует со времен победы над Грин-де-Вальдом. В тот год много детей остались сиротами, и мы не могли отправить их в мир магглов. Они бы совершенно пропали.

Дамблдор достал потрёпанную латано-перелатанную шляпу, которая что-то недовольно пробурчала. Эмбер узнала её — Распределяющая шляпа.

— Тогда и придумали ритуал. Правда, не без помощи гоблинов, — он грустно улыбнулся. — За это им всего лишь досталась возможность жить не только под землёй. Единственный минус этого ритуала — это время. Срок окончания результата — восемь месяцев. Нам за полвека удалось уменьшить его готовность лишь на четверть.

Эмбер внимательно слушала — это помогало успокоить внутреннего монстра, который всё активнее искал пути выхода.

— По окончанию служащие банка пришлют тебе письмо с генеалогическим древом, где будут указаны все живые родственники. Если я буду уверен в их надёжности и добропорядочности, то ты переедешь к ним. Возможно, даже к отцу…

— А если я не хочу, вы можете отправить меня к магглам? — Эмбер почувствовала подступившую надежду.

— Боюсь, что нет, Эмбер, — Дамблдор попытался заглянуть ей в глаза, но девушка не сводила взгляда с Распределяющей шляпы.

— Эмбер, — мягким голосом продолжил он. — Тебе нужна семья.

— Профессор, мне почти четырнадцать, — она осмелилась заглянуть ему в глаза. Они были внимательными, казалось, будто смотрели прямо в душу.

— В таком возрасте уже не верят в сказки. Неужели вы думаете, если, предположим, у меня обнаружится отец, он тут же воспылает любовью? — Эмбер горько усмехнулась. — Если я ублюдок, — Дамблдор укоризненно посмотрел на неё, — то это ещё не значит, что об этом должен знать весь магический мир.

Эмбер встала.

— В конце концов, жила же я раньше как-то с этим.

— Эмбер, я понимаю, что тебе сейчас нелегко, — он сделал осторожную паузу, — но, к сожалению, я ничего не могу с этим сделать. Ты не магглорожденная, мы не можем выбросить тебя в мир магглов. Я обещаю, если твои родственники окажутся ужасными людьми, то я не отдам опеку.

— А вам с чего это? Стало жалко? Так вроде я и не реву, — она невольно повысила голос в попытке перекричать внутреннего монстра, который всё активнее требовал внимания. Эмбер была готова сотворить любую глупость, чтобы он успокоился.

— Эмбер, — укоризненно вздохнул Дамблдор. — Не нужно кусаться. Я не желаю тебе боли.

«Я не могу больше. Пожалуйста, успокойся! Обещаю, я выпущу тебя, как покину замок!», — Эмбер чуть ли не плакала от своего положения.

Она вперила взгляд в пол, внимательно рассматривая трещины в камне. Её глаза предательски наполнились влагой, и она быстро-быстро заморгала.

— Простите.

— Я понимаю, — мягко подбодрил её Дамблдор. — Думаю, нам нужно отвлечься, — он наколдовал стул и указал на него. — Давай выберем тебе факультет.

«Вот зачем он её достал», — Эмбер съёжилась. Она не знала, как поведёт себя её монстр.

Девушка села на стул, вздрагивая, когда шляпа прокряхтела где-то в голове:

— Давно у меня не было таких, как ты.

«Надеюсь, она не про моего «питомца». Эмбер боялась, что шляпа расскажет всё Дамблдору, но ей почему-то стало легче от осознания, что кто-то узнает её тайну.

— Не про него, — засмеялась шляпа. — Но и таких тоже. Я говорю про возраст.

Эмбер постаралась не думать. Сосредоточилась на сцепленных в замок пальцах Дамблдора, которые мелькали в метре от неё. Она видела множество шрамов, уходящих под рукава мантии. Наверное, результат насыщенной молодости, ведь теперь он только и делает, что управляет людьми.

— В тебе сидит огромная обида на мир, которая отравляет тебя. Эта обида родила в тебе жадность к знаниям, желание стать сильной и нужной.

Эмбер хотела возразить, но шляпа не дала этого.

— Ещё ты решительная, даже упрямая. Нет, с воронами ты не уживёшься. Да и на Гриффиндоре тоже. Барсуки тебя замучают своей доброжелательностью. Лучше отправлю-ка я тебя на… Слизерин!

— Неплохой выбор, — Дамблдор по-доброму улыбнулся. — Правда, я думал, что твой дом — Когтевран.

— Я тоже, — Эмбер сняла шляпу и вручила директору.

Она находилась в смятении. Факультет змей… Её мать заканчивала его. Моргана с благоговением вспоминала те года, когда ей ещё была доступна магия. Эмбер мечтала поступить на этот факультет, потому что думала, что тогда мать полюбит её, но оказалось, что быть хорошей недостаточно.

— Ты не хочешь спать? — бросил Дамблдор, когда убирал шляпу.

— Нет.

— Хорошо, тогда ты не против отправиться на Косую аллею после обеда?

— Зачем? — Эмбер правда не понимала. Даже если директор и верит, что она останется учиться, можно ведь заказать всё почтой. — У меня есть палочка, — для убедительности Эмбер достала её из кармана.

Стоило ей обхватить рукоятку пальцами, как из палочки посыпался сноп искр. Словно водопад, он наполнял комнату, а вместе с этим и успокаивал монстра.

Эмбер выдохнула. Она даже не представляла, что настолько напряжена. Каждую клеточку тела неприятно сводила судорога, от которой хотелось причинить себе боль. Нужно прекращать.

Она взяла палочку кончиками пальцев, на что Дамблдор вопросительно поднял бровь. Палочка была тёмно-зелёной, почти чёрной, с множеством скандинавских рун. Значение некоторых Эмбер до сих пор разгадывала. Она не знала и начинки, ведь эта палочка была её матери. Моргана вручила её тем вечером, сказав, что теперь всё будет иначе. Как в воду глядела.

— Я могу заказать совиной почтой или посетить Хогсмид.

Последний вариант Эмбер нравился больше всего, ведь тогда не нужно будет придумывать план побега.

— Я всё же настаиваю на Косой аллее. Это традиция. — Эмбер хотела возразить. Дамблдор будто читал ее мысли. Сердце Эмбер пропустило удар. «Такого не может быть».

— Даже если тебе «почти четырнадцать».

Он одним взмахом руки убрал творение Эмбер. Если до этого искры были радужного отлива, то теперь стали похожи на пепел, что никак не вписывалось в интерьер кабинета. По правде говоря, сюда вообще ничего не вписывалось.

Дамблдор вновь веселился. Странно было наблюдать, как он заплетает свою бороду в косу. Он так быстро менял эмоции, что Эмбер не успевала перестроиться. Человек-загадка.

— А теперь обед! — он хлопнул в ладоши, отчего Эмбер подскочила, снося с полки статуэтку-курицу. Та издала протяжный звон, встретившись с каменным полом, и лишилась клюва.

— Она мне всё равно не нравилась, — Дамблдор даже не посмотрел, что разбила Эмбер. Он что-то прошептал появившемуся домовому эльфу, после чего на рабочем столе появился обед.

Эмбер выдохнула. Ей нужны силы.

Эмбер потирала ладонь. Тонкая еле заметная бледная полоса тянулась от запястья к указательному пальцу. Она служила напоминанием о гоблине, который несколько минут ранее сделал это.

Девушка усмехнулась.

То, с каким удовольствием Бургок провёл ритуал, многое объясняло о его народе. Чем-то напоминало её дом, где приходилось выживать день изо дня. Там также без предупреждения в тебя мог полететь нож. И если в Гринготтсе рану залечили и даже извинились (хоть и неискренне), то дома Эмбер приходилось самой варить зелья или накладывать чары, последствия от которых бывало даже хуже, чем от ранений.

Эмбер вздохнула полной грудью, обжигая лёгкие влажным холодным воздухом. Погода стояла премерзкая. Маги старались как можно быстрее перемещаться по каменным улочкам. Все скрывались в магазинах, с вывесок которых стекали капли дождя. Одна из таких капель попала Эмбер за шиворот, из-за чего кожа покрылась мурашками. Девушка посмотрела на Дамблдора, который кого-то высматривал вдалеке.

— Теперь за покупками? — поёжилась Эмбер. Она запахнула мантию, пытаясь вернуть тепло.

— Именно.

Дамблдор кивнул мужчине в цилиндре, который не смотря себе под ноги, собирал все лужи после ночного дождя. Эмбер заметила, что редкие прохожие приветливо кивали ему, но маг делал вид, что не замечает.

— Мистер Дамблдор, рад вас видеть, — серьёзно начал незнакомец. Он снял цилиндр, приглаживая седые растрёпанные волосы. — Я уже собирался послать сову. Гарри Поттер…

— Корнелиус, я знаю. Что-нибудь ещё известно о Блэке?

Они медленно направились в сторону Дырявого котла. Эмбер не спешила следом. Ведь это был шанс. Удача, которую она так старательно звала весь день. Можно сбежать, даже не таясь, не придумывая план.

Эмбер оглянулась по сторонам. Слева, парень, ненамного её старше, обнял девушку, вручив ей помятую ромашку. «Романтик», — подумала Эмбер. А девушка только улыбнулась, покрываясь некрасивыми красными пятнами. Эмбер представила себя на её месте. Она не знала каково быть любимой.

Выбросив из головы ненужные мысли, Эмбер сделала несколько шагов к тёмной арке, которая спряталась между двумя домами. Она настороженно посмотрела на своего сопровождающего и его собеседника, и убедившись, что они всё ещё очень заняты разговорами о ком-то из Блэков, ринулась в переулок.

Только оказавшись в проулке, она перевела дух. Эмбер не думала, что всё будет настолько просто. Как будто они играют с ней в кошки-мышки. Позволили сбежать, а потом потребуют платы.

Эмбер натянула до бровей капюшон, прогоняя мысли. Мимо неё проходили такие же маги в закрытых мантиях, попадались пьяницы, лежащие в канавах и что-то нечленораздельное мыча. Все они были ей не чуждые. Она много раз была в таких местах. И не только в волшебном мире. Главный урок, который она усвоила: не показывать страх, притвориться местной.

Она прошмыгнула в книжный магазин, название которого давно стёрлось с вывески. Только книги на витринах предупреждали о товаре. Эмбер сама не знала, почему зашла сюда. Будто что-то внутри требовало, умоляло.

Дверь скрипнула, обдавая девушку затхлым запахом. Пахло старым пергаментом и высохшими чернилами. Эмбер неуверенно обвела взглядом помещение, выискивая хоть одну живую душу. Лишь чёрный кот, с синими глазами, недовольно бил хвостом по разбросанным на столе пергаментам.

— Эй? Есть кто-нибудь?

— Что-то желаете, мисс?

Эмбер выхватила палочку быстрее, чем обернулась. Перед ней стоял невысокий старик в поношенной мантии. Он никак не отреагировал на её пас. Его синие глаза неестественно светились в полутьме, как у того кота. Эмбер посмотрела за спину старика: пустой стол с разбросанной бумагой и перевёрнутая чернильница, из которой медленно на пол вытекала чёрная жижа. Эмбер сглотнула.

— Да…

Девушка медленно опустила палочку. Что-то внутри Эмбер знакомо зашевелилось, от чего волосы на затылке вставали дыбом.

— Я искала… Искала книгу, — Эмбер прошлась взглядом по стеллажам, останавливаясь на знакомом слове. — Мне нужна информация об обскурах.

Старик склонил голову. Он всё также рассматривал Эмбер. Прожигал её так, что девушке показалось, что он всё понял.

— Я, пожалуй, пойду…

— А как же книга? — усмехнулся тот. — Или твой паразит уже не такой и чуждый?

Сердце Эмбер пропустило удар, когда старик подошёл почти вплотную.

— Ты не избавишься от него, даже прочитав всю имеющуюся на земле литературу, — прошептал он ей в лицо. — Даже если сгоришь как феникс, заморозишь всю воду, ты не избавишься от проклятья. Это твоя ноша, и ты пронесёшь её через все круги ада.

Эмбер показалось, что она перестала дышать. Что кровь и вправду вскипела, а потом замёрзла в жилах, останавливая время. Пыль застыла в воздухе, а обскур внутри неё забился в угол. Она никогда не испытывала его страха.

— Знания не дадут ответа. Они вызовут массу вопросов, и ты окончательно сойдешь с ума.

Старик резко вскинул руку, и Эмбер ощутила удар книгой в грудь.

— Убирайся.

Пол завибрировал, и старик взмыл в воздух. В его глазах зарождалось пламя, которое до боли напоминало пожар, устроенный вчера тенью. Эмбер попятилась назад. Она нащупала дрожащей рукой ручку, но не успела её дёрнуть, как неведомая сила выбросила Эмбер на улицу. Следом приземлилась книга, больно ударив по спине.

«Кто и что это было?!», — Эмбер упёрла дрожащие руки в землю, запрокидывая голову. Она смотрела в небо, тяжело дыша. Редкие капли дождя, попадали на разгорячённую кожу, скатываясь по подбородку, чтобы приземлиться в многочисленные трещины брусчатки, заросшей мхом.

— Маленький неуклюжий воронёнок выпал из гнезда?

К Эмбер подошёл худощавый мужчина. Его походка была такой шаткой, что будь на улице ветер, он непременно бы упал.

— Не ваше дело.

Эмбер медленно поднялась, стараясь не сводить с него взгляда. Заросшее лицо, спутанные волосы, всё это вызывало в ней брезгливость. Она даже забыла о старике.

— Моё.

Резким движением он вдавил Эмбер в стену. Она ощутила на своей шее липкие горячие пальцы, а от его дыхания захотелось вывернуть желудок. Даже канавы с отходами пахли приятнее.

— Отпустите… — просипела девушка, смотря в чёрные глаза.

Эмбер чувствовала, как внутри, медленно потягиваясь, просыпается оно. Игриво поднимает голову, готовясь к прыжку. Если бы Эмбер могла, она бы накричала на него. Потому что когда она действительно в нём нуждается, оно делает всё вопреки. Эмбер начала вспоминать всё самое плохое. Её дыхание участилось, а пульс, под пальцами незнакомца, мог услышать любой прохожий. Но они были одни.

— И не подумаю птичка. Сладкая, — он провел языком по её щеке, оставляя влажную дорожку, запах от которой не мог смыть никакой дождь.

И это было последней каплей.

Вокруг потемнело. Что-то липкое, знакомое и точно неприятное для других медленно окутывало их. Эмбер видела, как сзади, всё ещё ничего не замечающего урода, нарисовался силуэт головы с бесконечным рядом острых как бритва зубов. Девушка зло улыбнулась, представляя, как Тень откусывает мужчине голову, а дрожащие от возбуждения руки, которые шарили по её телу, навсегда превращаются в кусок фарша.

Эмбер, превозмогая брезгливость, обхватила лицо мужчины руками, от чего его взгляд приобрел довольство. Девушка медленно перевела взгляд на тень, которая в нетерпении сглатывала слюни, а затем вновь посмотрела в черные мутные глаза, шепча:

— Передавай дьяволу «привет», мудила…

— Тварь! — завопил урод. Он отскочил как ошпаренный, в ужасе зажимая рану на плече, из которой хлестала кровь. Он попытался перекреститься, когда увидел огромную тень, возвышающуюся над девушкой.

— Ты, как всегда, вовремя, — вздохнула Эмбер.

Она пыталась унять дрожь в пальцах, смотря уставшим взглядом на лежавшее без сознания тело мужчины.

Тень мурлыкнула, неуклюже обняв Эмбер со спины.

— Прекрати, — вывернулась девушка. — Сейчас сюда набежит весь Лютный.

— М-р-р?

— Именно.

Эмбер быстро подняла книгу, спешно поправляя мантию. Она обернулась в сторону книжного, чтобы удостовериться, не видел ли кто её питомца, но позади оказалась глухая стена на которой сидел чёрный кот с прожигающим синем взглядом.

Эмбер нахмурилась. Она спешно открыла книгу, чтобы убедиться, что всё это ей не привиделось. «… Ничего никогда не происходит просто так. Обскур — это не проклятие, это дар дьявола, его любовь. Ведь тени возрождаются лишь в избранных».

— Ересь…

Девушка оторвала взгляд от страницы, но ни тени ни кота уже не было. Только старуха на другом конце улице не сводила с Эмбер тяжёлого взгляда.

Эмбер отступила назад, спотыкаясь о ногу лежавшего в крови мужчины. Девушка явно недооценила это место. Она собиралась выйти обратно на Косую Аллею, чтобы потом найти вход в Дырявый Котёл и раствориться навсегда в мире магглов.

— Не найдётся п-пару кнатов, — икнула полураздетая блондинка. — Я пот-теряла кошелёк, — завалилась на стену та.

Женщина попыталась схватить Эмбер за руку, но та как ошпаренная побежала в арку.

— Сука!

Эмбер выскочила на Косую Аллею. Она не успела даже отдышаться, как её сбили с ног.

«Что за день!», — потирая лоб, думала Эмбер.

— О, миледи, приносим свои искренние сожаления…

— Что не сбили вас раньше!

Эмбер обратила внимание на причину своего падения. Два рыжих, абсолютно одинаковых парня сели на колени, протягивая ей руки. Ещё никогда она не видела такого. Ей стало смешно. Она, только что совершенно обдуманно почти совершила первое в своей жизни убийство, договорилась с обскуром, и стала жертвой двух… Она не знала, как их обозвать.

— Вы прекрасны, как кирпич в проходе в волшебную аллею…

— Как дождь, который третью неделю является поводом не гонять садовых гномов…

— Как… О-о-о! Какая занятная вещица, — прервал один из рыжих песнь, и пополз к раскрытой книге. — «Обскуризм»? Интересно.

— Отдай! — попыталась выхватить книгу Эмбер. — Это моё!

— Никто не спорит! О, прекрасная леди! — подхватил второй. — Фордж…

— Джордж, Фред!

К ним неслась разъярённая и такая же рыжая ведьма. Эмбер знала, что таких как она, может остановить разве что смерть. И то не своя.

— Прекрасная леди, нам жаль расставаться…

— Но огнедышащий дракон требует рыцарей!

— Как вы назвали свою мать?!

Ведьма (теперь Эмбер знала, кем она приходится близнецам), запустила жалящее в рыжих. Они увернулись, и заклинание угодило в уже знакомого мужчину в цилиндре. Тот подпрыгнул, и если бы не Дамблдор, то наверняка упал бы в лужу.

Наступила тишина, которую тут же накрыл неудержимый хохот прохожих. Какой-то мужчина даже согнулся пополам, держась за живот. Эмбер спешно уменьшила книгу, чтобы тут же спрятать в мантию.

— Деточка, ты в порядке?

— Молли, я этого так не оставлю!

— Прости Корнелиус, я не специально.

Женщина, несмотря на протест Эмбер, подняла её на ноги. Она попыталась поправить девушке мантию, но такого посягательства на личное пространство Эмбер уже не могла стерпеть. Она мягко выскользнула из её рук, как жидкость или кошка, которая убегает от собаки под низким забором.

— Лучшая шутка Дред! — близнецы дали друг другу пять.

— Я вам устрою дома!

Женщина грозно направилась к ним.

— Мама, пожалуйста, — погладил женщину по плечу красный как помидор парень в очках. Такой же рыжий. Эмбер подумалось, что он тоже её сын. Наверное, они Уизли…

— Дети мои, давайте успокоимся, — попытался перекричать всех Дамблдор.

Эмбер вновь натянула капюшон, чтобы слиться с толпой. Или хотя бы не запомниться, что маловероятно. Такое в волшебном мире будет передаваться со скоростью звука и с качеством сломанного телефона. Эмбер будет не удивлена, если завтра в каком-нибудь пабе услышат историю, как семейство Уизли уничтожило половину Косой Аллеи, а черноволосая незнакомка, стала виной всего происшествия, наложив на них империус.

Только спустя минут двадцать у Дамблдора получилось навести порядок. Эмбер и не надеялась на шанс сбежать вновь. И зачем она попыталась уйти через Лютный? Ведь знала, кто и что там водится. Даже её тень, и то более разумна.

— Эмбер, зачем ты убежала?

— Я потерялась, — без намека на сожаление произнесла она. Эмбер сверлила спины, удаляющихся близнецов. Она представляла, как отомстит им, правда не придумала ещё как.

Дамблдор вздохнул.

— Юность — такое чудесное время. Ты забываешь о границах и думаешь, что море тебе по колено. Иногда эту мысль нужно напоминать нам старикам. А иногда нужно рассказывать вам, что море имеет глубокие ямы с опасными вихрями течения, заплыв в которые, ты никогда не выберешься.

— Вы разве ещё помните эти мысли? — Эмбер пыталась нащупать в кармане уменьшенную книгу.

— О, я многое помню, — потёр бороду директор. — Однажды, рассердившись на преподавателя трансфигурации, я зачаровал ей дверь на прозрачность. Месяц никто не мог расколдовать дверь. Миссис, а на тот момент ещё мисс Кинг, пришлось переехать к мистеру Бекеру. А осенью в Хогвартсе появилась семейная пара Бекер. Вот так, хотев навредить, я нечаянно осчастливил двух нерешительных молодых людей. — Дамблдор остановил Эмбер. — Не всё в этой жизни происходит просто так. Даже когда это плохие моменты.

Эмбер не спешила скидывать руку Дамблдора. Она пыталась понять, почему обскур впервые за семь лет затих. Это ощущение, когда внутри тебя ничего не горит, не дерёт душу было настолько забыто, что Эмбер перестала дышать.

— Всё хорошо?

— Д-да, — прошептала Эмбер и с неохотой отстранилась.

Обскур недовольно зашипел, требуя вернуть всё назад. Эмбер бы и с радостью, но Дамблдор слишком умён, чтобы не заметить очевидного. И слишком опасен, чтобы доверять.

— Раз всё решено, то нужно сделать покупки.

* * *

В замок они вернулись перед ужином. Дамблдор с помощью домовика переместил вещи Эмбер в её будущую спальню, сказав, что позже попросит показать ей дорогу.

Большой зал оказался поистине огромным. Вдоль стен тянулись факультетские столы, над которыми парили призраки и свечи разной степени соженности. Но не это поразило Эмбер. Она ещё никогда не встречала такой магии. Потолок, будто его и не было вовсе, повторял в точности ночное небо. Без единого облака, усыпанное звёздами и огромной яркой луной, всё это пробуждало в Эмбер желание лечь на пол и смотреть, смотреть… Пока веки не потяжелеют, а сознание не заволочёт приятный туман.

— Здравствуй, Альбус, — приветливо кивнула женщина в остроконечной шляпе. — Не представишь нам свою спутницу?

Эмбер вздрогнула. Она совсем забыла, что они ни одни.

В конце зала стоял пятый стол. Он был более массивным, но не такой длинный. За ним сидела та самая женщина в остроконечной шляпе, маленький волшебник, чей рост составлял не более четырёх футов. Он напомнил Эмбер гоблина. Только этот мужчина выглядел человечнее. Во всех планах.

Слева от маленького волшебника сидела полная женщина в жёлтой мантии. Она что-то весело ему рассказывала, когда как тот уже собирался уходить. Эмбер предположила, что его останавливает лишь присутствие новых лиц.

И только один человек сидел обособленно. Снейп. Эмбер постаралась сесть как можно дальше.

— Конечно, Минерва, — протянул руку к жаркое Дамблдор. — Мисс Эмбер Адайн Стоун, поступила к нам сразу на третий курс после домашнего обучения. Эмбер, это профессор Филиус Флитвик, будет преподавать у тебя чары. Он также является деканом Дома Когтевран и лучшим дуэлянтам Европы. Первый в своём деле.

Дамблдор указал на низкого человека. Флитвик шуточно поклонился.

— Это профессор Помона Спраут. Будет преподавать у тебя гербологию. Она также декан Дома Пуффендуй. Самая добрая ведьма в школе, но не злоупотребляй её доверием.

Директор улыбнулся полной женщине, на что та, протянула руку для рукопожатия Эмбер. Её ладонь оказалась тёплой, но грубой.

— Не слушай его. Директор Дамблдор любит изъясняться страшными загадками. Можешь обращаться ко мне в любое время дня и ночи.

— Помона, не подстрекай студентку нарушать правила ночью. Для этого у мисс Стоун будет свой декан, — вмешалась пожилая женщина.

— Профессор Минерва МакГонагалл. Преподаватель трансфигурации и декан факультета Гриффиндор, а также мой заместитель, — дотронулся до строгой женщины директор.

Дамблдор даже не думал вмешиваться в перепалку. Он по-отечески улыбался, словно они все дети, которые не поделили игрушки.

— Северус, всё хорошо?

Немногочисленные маги с интересом посмотрели на побледневшего Снейпа. Эмбер подумалось, что он отравился. Наверняка желающих немало.

— Всё в порядке, Альбус, — взял себя в руки маг. — Задумался, — улыбнулся маг уголками рта.

— И о чём же?

— О вашем драгоценном Поттере, и предстоящем годе с вашей ручной собачкой.

— Северус. — Дамблдор укоризненно смотрел в сторону Снейпа. — Не стоит так отзываться о коллегах. Особенно в их отсутствии.

Эмбер с интересом наблюдала как одна за другой гримаса менялась на лице мага. Снейп будто съел кислый лимон, чтобы тут же его выплюнуть и стать камнем. Правда камнем, закатывающим глаза.

— Кстати, Северус. Мисс Стоун, будет ученицей твоего Дома. Эмбер, это Северус Снейп. Твой декан и преподаватель зелий. Хороший человек, хоть и скрывает это ото всех.

Эмбер замерла. Из-за этой «незначительной» детали она хотела обратить время вспять. Выбрать любой другой Дом, но не Слизерин. Ей стало жутко от бездонного взгляда, который как колодец затягивал вниз. Что-то щёлкнуло на задворках сознания, но Эмбер не могла вспомнить что. Что такого в этом человеке, что хочется с криком сбежать и забиться в тёмный угол, перестать дышать или даже умереть? Почему даже обскур начал приходить в бешенство, словно на его территорию забрался чужак?

— Надеюсь вы истинная слизеринка, — скупо улыбнулся Снейп.

Эмбер крепче сжала вилку. Она приказывала себе не отводить взгляд, держать спину ровной, даже несмотря на то, что одежда промокла от пота.

Снейп покачал головой и, встав из-за стола, направился на выход.

Эмбер медленно выдохнула, но тень, только сильнее просилась наружу. Она, как разъярённая кошка царапала её изнутри. Эмбер не выдержала: спешно положила себе кусок отбивной, чтобы со злостью, дрожащими от переполняющей тело магии, начать резать мясо. Она больше не поднимала ни на кого взгляда.

— Мисс Стоун, позволите вопрос?

Эмбер замерла, медленно обернувшись к преподавателю чар.

— Да?

— Почему вы решили перевестись на очное обучение? На моём веку вы первая.

— Моя… — Эмбер резко замолчала, и выжидающе посмотрела на внимательно слушающего Дамблдора. — Мой опекун настоял.

Эмбер чувствовала, как тошнота подступает к горлу. Воспоминания вновь ворвались в её сознание. Пентаграмма, огонь, смерть… Девушка резко встала.

— Ваш опекун решил устроить вам знакомство с Хогвартсом заранее? — поинтересовалась профессор Страут. — Вам плохо?

— Нет, всё в порядке. Прошу меня извинить. Ужин был замечательным, но я до смерти устала. — Эмбер заставила себя выдавить улыбку, когда внутренности буквально разрывало. Она ещё никогда не чувствовала такого бешенства от обскура. Никогда с ней не происходило столько выбросов подряд буквально за сутки, и никогда они не были такого масштаба.

Эмбер спешно направилась на выход. Она чувствовала, что ещё несколько минут и обскур уничтожит её. Эмбер судорожно прокручивала сцену со Снейпом, но так и не находила ответа на свой вопрос. Что такого сделал Снейп её монстру, что тот готов прямо сейчас вырваться на свободу и уничтожить всё на своём пути…

— Эмбер, постой, — окликнул Дамблдор. — Минерва, могу я тебя попросить показать мисс Стоун проход в гостиную Слизерин?

— Конечно, Альбус.

— Альбус, министр точно пришлёт дементоров… — Эмбер не разобрала конец предложения, сказанное профессором Страут. Потому что даже не остановилась, чтобы подождать МакГонагалл. Только сбавила темп.

— Мисс Стоун, постарайтесь запомнить дорогу с первого раза, но если не получится, то в вашем распоряжении призраки и портреты.

МакГонагалл указала рукой на мирно беседовавшего в соседнем коридоре парящего мужчину в серебряных пятнах. С его рук и ног свисали цепи, которые громыхали, когда призрак пытался жестами доказать что-то толстому маленько мужчине в рясе.

«Священник — маг, какой абсурд», — подумалось Эмбер. Она старалась переключить внимание на что угодно. Пыталась считать шаги, лишь бы обскур успокоился.

«Сорок первый шаг… Семьдесят третий шаг…».

— До завтрашнего распределения пароль «Призрак». Постарайтесь не забыть.

— Спасибо, — спешно сказала Эмбер, пулей залетая в образовавшийся проход за портретом. Она даже не думала, что о ней подумают.

Девушка прислонилась к обратной стороне двери, сползая на холодный пол. Она глубоко дышала, безудержно шепча:

— Все хорошо… Все будет хорошо…

Но хорошо не становилось.

Пол опасливо пошатнулся вслед за висящей хрустальной люстрой под потолком. Свечи, которые ни разу за существование Хогвартса не гасли, покрылись копотью, и комната погрузилась во мрак.

И больше не контролируя ситуацию, Эмбер выбежала за дверь.