Клинки и перекрёстки (джен)

Нефилим. Скверна. Чудовищное воплощение ангельского могущества и человеческих эмоций. Ангел с душой человека. Кто рождён от ангела и смертной женщины, обречён всю жизнь провести в бегах… Если не будет убит раньше.

Едва появившись на свет, нефилим уже повинен в одной смерти — в смерти своей матери, которую он узнаёт, обретая сознание ещё до рождения. Узнаёт все её воспоминания, её чувства к своему ребёнку… И, как и смертное дитя, привязывается к ней, даже зная, что никогда не увидит её живой. Что она погибнет при родах.

Всё, что остаётся нефилиму — воспоминания и огромный мир, полный опасностей. С первого дня жизни нефилим учится выживать и сражаться, потому что небеса жаждут его смерти, а рядом обычно нет никого, на кого можно рассчитывать. За всю историю мира нефилимов рождалось так мало, что о них не осталось упоминаний в книгах охотников, а помнили об их существовании лишь ангелы и древние демоны, и ещё меньше среди них было тех, кому повезло увидеть живыми своих отцов.

Но никому из них не повезло увидеть живой мать. У одного из последних нефилимов единственным напоминанием о матери была фотография — выцветшая, с порвавшимся краем, но всё равно дорогая сердцу. Солнечный блик осветил улыбчивое лицо запечатлённой на ней женщины, когда тонкая девичья рука поднесла фотографию к окну.

Девочка разглядывала её в очередной раз, гадая, какой была её мать и любил ли её ангел, по чьей вине она умерла. Как ни старалась, она не могла пробудить в себе ничего, кроме любопытства. Она не успела привязаться к матери. Для неё это была почти чужая женщина, с которой её связывала лишь общая кровь. Порой ей хотелось, чтобы всё сложилось иначе, но она уже не могла узнать, какими сложились бы её отношения с матерью, будь та жива. Вероятно, смертная женщина не смогла бы принять нефилима.

Девочка отложила фотографию в сторону и взглянула в окно, опёршись руками о подоконник. Солнце отразилось в её прозрачных с тёмной каймой глазах — таких же, как у женщины с фотографии. В остальном она больше походила на отца… Точнее, на его сосуд. Несмотря на юность — ей лишь недавно исполнилось тринадцать, — уже было заметно некоторое сходство, пусть даже черты её лица казались более утончёнными, хотя и не сказать, что мягкими. Ещё одной особенностью, доставшейся от отца, были незримые для смертных серые крылья, подобные крыльям падшего ангела.

Нефилим смотрела на небольшой городок за окном. Очередное место, где маленькая семья не задержится надолго. Она не привязывалась к городам и людям, ни на миг не позволяла себе забыть, что вся её жизнь — бегство. Рано или поздно ей придётся разделиться с отцом, чтобы не подставлять хотя бы его… Пусть даже он будет против.

Нечеловечески острый слух уловил на первом этаже шелест крыльев, затем раздались шаги на лестнице.

— Каэтхаль! — позвал полный тревоги голос.

Схватив так и не разобранный рюкзак с вещами, нефилим бросилась к двери. В спешке она не заметила, что фотография её матери осталась лежать на подоконнике. Выскочив из комнаты, в коротком коридоре она нос к носу столкнулась с отцом.

— Нужно уходить, — стараясь выглядеть спокойным и сосредоточенным, как всегда, сообщил ангел.

— Ангелы? — без лишних слов догадалась Каэтхаль.

— Да, нашли н… — договорить ему не дал грохот слетевшей с петель двери. — Уходи. Я разберусь с ними и догоню.

С этими словами падший серафим выхватил клинок и бросился вниз. Проигнорировав его указания, Каэтхаль взмахнула крыльями и в мгновение ока оказалась в гостиной первого этажа. Последним, что она видела, был свет — а затем…

Затем всё померкло, и Каэтхаль открыла глаза. Десять лет. Десять лет прошло с того рокового дня, когда ангелы убили её отца и пытались убить её. Если бы демон на перекрёстке не отказался заключать с ней сделку, скоро за ней пришли бы адские псы… Но ни одному демону не под силу вернуть из Пустоты ангела.

С тяжёлым вздохом Каэтхаль поднялась с кровати и отдёрнула штору на окне, впуская в снятый на пару дней номер отеля лучи утреннего солнца. Тёплый свет, бликами ложащийся на стены, давно не радовал, лишь напоминая, как всего несколько месяцев назад она лежала в кровати в объятиях своего падшего ангела, наблюдая за солнечным зайчиком…

Погибший десять лет назад отец был не единственной её потерей. Вторым, кого убили ненавистные ей ангелы, был Даэль — её возлюбленный, предавший небеса ангел, с которым она была вместе три года. Сейчас о самых дорогих ей ангелах напоминали только два клинка, с которыми она никогда не расставалась — всё, что осталось от её отца и Даэля.

Каэтхаль бросила взгляд на часы. Пора в путь. Снова сменить место, как раньше, чтобы её не нашли, или поискать след того ангела, что убил её отца. Пройдясь гребнем по волосам и закрепив на прикрытой короткой кожаной курткой портупее ножны с клинками, Каэтхаль вышла из номера и спустилась на первый этаж по обитой ковром лестнице. Перед ресепшеном, где она должна была оставить ключ, о чём-то разговаривал с администратором ангел, пришедший сюда убить нефилима. Люди в холле не видели ни исходящего от него света, ни его белоснежных крыльев.

Зато видела Каэтхаль. Выхватив клинки, она без единого звука двинулась к ангелу со спины, но он, похоже, уже знал о её присутствии. Обернувшись, он вскинул руку, и нефилим отлетела на добрый десяток метров назад. Люди разбежались к краям холла с испуганными возгласами: никто не понимал, что происходит.

Больно ударившись о пол, Каэтхаль на мгновение зажмурилась, но тут же, не давая себе послаблений, вскочила. Вовремя: оказавшись рядом с ней, ангел взмахнул клинком. В последний момент нефилим парировала удар и без замаха вонзила второй клинок ему под рёбра. Надавила на рукоять, вгоняя серебристое лезвие глубже. Ангел сдавленно булькнул, подавившись кровью. Рана была смертельной. Из его рта и глаз вырвался ослепительный белый свет.

Каэтхаль хладнокровно вырвала клинок из тела. Потеряв опору, мёртвый ангел упал на пол. Ковёр под ним быстро пропитывался кровью. Он был не первым и далеко не последним — стоило только задержаться где-нибудь, как ангелы выходили на след с твёрдым намерением убить нефилима. Зачем? Да просто потому, что в их глазах нефилимы — скверна, подлежащая уничтожению.

И Каэтхаль, защищаясь, отвечала на жестокость жестокостью.

Как ни в чём не бывало бросив ключ на ресепшн, она грациозной кошачьей походкой пересекла холл и вышла на улицу, провожаемая испуганными взглядами людей. А затем исчезла.

Сигаретный дым поднимался к потолку и, закручиваясь, рассеивался. Из открытого окна, прогоняя едкий запах, дул прохладный сквозняк. Он же бросал на подоконник сухие листья. Будь в номере мотеля хоть один человек, ему пришлось бы кутаться в тёплую куртку, но единственное живое существо здесь холода не чувствовало.

Демон в свободной чёрной футболке и армейских штанах цвета хаки полулежал на диване, закинув ноги на подлокотник и иногда прикладываясь к бутылке дорогого коньяка. Настенный телевизор бормотал что-то о погоде, но он этого не слышал: в наушниках играл уже третий по счёту альбом «Guns N' Roses».

Появление ангела он почувствовал, едва тот возник где-то вне поля зрения, но сделал вид, что не заметил. Сам скажет, если ему что-то нужно, а потом, скорее всего, пойдёт далеко и надолго. Потому что демоны если и меняются, то уж точно не в глазах окружающих.

Ангел не отходил от двери — видимо, что-то говорил, но через наушники ни слова слышно не было. Демон и дальше игнорировал бы его, но терпение того лопнуло, и он, мгновенно оказавшись рядом, вытащил наушник из уха друга.

— Астус! Ты меня вообще слушаешь? — раздражённо спросил он.

— Честно? Нет, — подняв на него взгляд красных глаз, ухмыльнулся демон.

Айендэль шумно выдохнул.

— Демон…

— Ангел, — всё с той же ухмылкой парировал Астус. — Давай, говори уже, чего тебе. Я на тебя весь день тратить не собираюсь.

— Кто-то режет ангелов, — повторил то, о чём уже рассказывал, Айендэль.

— А я тут причём?

— Я хочу узнать, кто. Я слышал, что говорят братья — они кого-то ищут, но находят лишь изуродованные трупы или сосуды с выжженными глазами. Ангел не может сжечь другого ангела, как демона или монстра, но серафим может уничтожить его вспышкой.

— Значит, где-то на Земле зверствует слетевший с катушек серафим, убивающий ангелов, а ты хочешь его найти? Ты идиот, Айендэль.

Ангел тяжело вздохнул, отведя взгляд. Он что-то недоговаривал — это Астус почувствовал так же ясно, как чувствовал ложь. Несколько секунд он выжидающе смотрел на Айендэля, но тот и не думал ничего объяснять.

— Так ты мне поможешь или нет? — спросил Айендэль.

— Найти проблемы на засидевшуюся задницу? Удачи, без меня, — Астус потянулся за наушником.

— Астус, это важно, — стоял на своём Айендэль. — Прошу.

Рука с наушникам замерла возле уха.

— А что мне за это будет? — с пакостной ухмылкой поинтересовался демон.

Ангел бросил взгляд на бутылку в его руке.

— Ещё две бутылки этой мерзости, которую ты пьёшь.

— Договорились.

Айендэль направился к двери, пробормотав себе под нос что-то про «красноглазого торгаша».

— Я всё слышу, светлячок, — ехидно осклабился ему вслед Астус, зная, как ангела дёргает от этого прозвища.

— Вместо того, чтобы ёрничать, лучше иди за мной, — обернувшись, раздражённо буркнул Айендэль.

Выключив музыку, Астус поднялся с дивана и накинул кожаную куртку с капюшоном. Край куртки прикрыл заткнутый за ремень ангельский клинок. Сколько же раз это оружие спасало жизнь своему нынешнему хозяину… Когда в руке выкованный на небесах клинок, нет разницы, кто встанет на пути, будь то ангел, демон или монстр — этот кинжал убьёт почти любого противника. А с таким, которого не убьёт, вряд ли «посчастливится» столкнуться: архангелы на Землю давно не спускаются и вряд ли спустятся — по крайней мере, пока демоны не взломают все печати, — наткнуться на Князя Ада случайно вряд ли получится, а особо сильные монстры, неуязвимые к ангельскому оружию, встречаются очень редко, да и с монстром всегда можно разойтись краями.

Астус встал рядом с напарником.

— Итак, с чего ты предлагаешь начать? — осведомился он.

— С того, что мы последуем за ангелами. Они гонятся за убийцей… — пояснил Айендэль и невесело хмыкнул: — Может, поэтому он их и убивает.

— Думаешь, ещё один падший, от которого хотят избавиться ангелы? Поэтому для тебя это так важно?

Айендэль кивнул. Несмотря на падение, он, похоже, всё ещё нуждался в обществе себеподобных. Демон, конечно, тоже компания, хоть и друг из него так себе, но для ангела это всё равно не то. Такими уж они созданы — всем своим существом тянутся к братьям и сёстрам, даже пытаясь убедить себя, что пора забыть жизнь в Эдеме и приспосабливаться к суровой реальности.

— А если ты не прав и это просто свихнувшийся серафим? — выгнул бровь Астус. — Что тогда? Последний серафим, с которым мы сражались, нас обоих едва не прикончил.

— Тогда уйдём и позволим братьям делать своё дело, — пожал плечами Айендэль. — Я же прошу помочь мне только узнать, кто это, а не сразу бросаться в полымя.

— Ладно, чёрт с тобой. Пошли, — махнул рукой Астус.

Всего спустя мгновение комната сменилась улицей небольшого городка в Северной Каролине. Тротуары усыпала красная и жёлтая листва с высаженных вдоль улиц и во дворах частных домов деревьев. Воздух здесь был предательски холодным, что, впрочем, не мешало местным жителям сновать по улицам с большими пакетами, из которых выглядывали продукты, пачки конфет и праздничные украшения. Возле каждого дома стояли тыквы с вырезанными на них рожицами, на окнах, перилах крылец и придомовой территории были развешаны и расставлены разнообразные жуткие декорации: до Хэллоуина оставалось пару дней, и люди во всю готовились к долгожданному празднику.

— Ангелы должны быть где-то здесь, но я их не чувствую… — оглядываясь по сторонам, пробормотал Айендэль.

— Может, ты ошибся? — фыркнул Астус.

— Ошибки быть не может. Я слушал, что говорят братья.

— Тогда осмотримся получше.

Сказано — сделано. Ангел и демон разошлись в разные стороны. Астус провожал взглядом людей, ища тех, от кого исходил бы ангельский свет, но его окружали лишь простые смертные, совершенно не подозревающие, что среди них рыскают сверхъестественные существа. Их мир был прост и понятен, они видели его таким, каким могли принять. И это к лучшему: насколько труднее стало бы выживать, если бы каждый знал, что перед ним монстр, и мог позвать охотников?

Сойдя с главной улицы, Астус обходил дома и магазины, проверял каждый переулок и закуток, находя лишь мусор и битое стекло. Спальный район, причём далеко не элитный, ни в какое сравнение не шёл с чистыми, как на открытку, основными улицами и центром города: здесь было грязно и малолюдно, однако как раз ангелов или хотя бы следов их пребывания не попадалось.

По району демон бродил долго, прежде чем услышал приглушённые голоса за углом чьего-то прилегающего к дому гаража. Он встал спиной к стене: нельзя попадаться на глаза ангелам — если это, конечно, они. Бесшумно приблизившись к краю, он осторожно выглянул… И не сдержал раздражённый вздох. В закоулке пили пиво пока ещё относительно трезвые молодые люди. Снова смертные… Которые, впрочем, могли что-то видеть.

Астус вышел к ним.

— Эй, парни, есть к вам вопрос, — окликнул он. На него обратились взгляды нескольких пар глаз. — Никого странного в районе не видели? Держатся отчуждённо, лица пустые, как у восковых фигур, ищут кого-то. Если говорят, то манерно и замысловато, не понимают сленг. И офигевают от современного мира.

— Не, не видели таких, — отозвался парнишка в кепке набок и безразмерных спортивных штанах.

— А кого-нибудь, кто от кого-то убегал?

Парень задумался на пару секунд, видимо, прокручивая в голове сегодняшний день.

— А вот это в точку, братан, — наконец, кивнул он. — Тут девчонка пробегала, только её никто не рассмотрел. Вон туда рванула, — юноша указал направление дальше по улице.

«Вот, похоже, и наш серафим», — мысленно отметил Астус и, на всякий случай достав клинок, двинулся в указанном направлении. Уже через несколько метров он заметил цепочку тёмных пятен на дороге и, присев, коснулся пальцем одного из них. Понюхал. Железо… Кровь, причём ещё свежая.

Вряд ли по обычному тихому городу бегает много истекающих кровью девиц.

— Айендэль, я нашёл след, — сказал в пустоту Астус.

Ангел незамедлительно появился рядом.

— Похоже, кровь ангельская, — легко определил он. — Мы на верном пути.

Дальше они пошли уже вдвоём. С каждым метром крови на дороге становилось всё больше: похоже, серафиму знатно досталось, а быстро заживить раны от ангельского оружия она не могла. Иронично: одна из немногих слабостей ангелов — их же клинки.

Впереди раздались полные боли и ужаса крики. Астус и Айендэль бросились на звук с оружием наготове. Несколько десятков метров, похожие друг на друга постройки, закуток между ними… Всего несколько секунд, но бой был уже кончен.

Ангел и демон замерли с клинками в руках. Перед ними, расчертив асфальт отпечатками крыльев, лежали три трупа. Под одним из них медленно растекалась лужа крови, от глаз двоих других остались лишь выжженные глазницы. Ангелы… И все убиты в считанные секунды.

— Всё ещё хочешь найти этого серафима? — оглянувшись на Айендэля, скептически спросил Астус.

— Да. Он ранен и за ним охотятся ангелы. Ему нужна помощь, — кивнул тот. Похоже, идея спасти другого падшего ангела — или, по мнению Астуса, только спровоцировать его на агрессию, — прочно засела в его голове.

— Ей, — поправил демон.

Айендэль не удивился или, по крайней мере, не показал удивления. А может, он и вовсе знал, кого ищет, но не хотел об этом говорить. Иначе объяснить его стремление найти очередного беглого ангела Астус не мог: раньше Айендэль не бросался помогать всем подряд, особенно, когда дело касалось ангелов, до сих пор жаждущих его прикончить.

Айендэль прошёлся среди трупов и присел на корточки рядом с тем, которого убили до вспышки. Астус тоже взглянул на тело, обойдя его с другой стороны. Серафим была умелым бойцом — две колотые раны характерной треугольной формы и перерезанное горло. Стоило присмотреться, как брови удивлённо поползли вверх: последний удар прорезал шею накрест. Два клинка?

— А она умеет фехтовать… — пробормотал Астус.

— Но позволила себя ранить, — Айендэль указал на очередное пятно крови в стороне от трупов. — Кровь ещё не остыла.

— Значит, мы можем её нагнать. Слушай ангельское «радио», а я кое-кого позову, — с этими словами демон отошёл на пару шагов и призвал своего самого верного друга.

Несколько секунд ничего не происходило, а затем из густой тени за приоткрытой дверью чьего-то гаража раздался низкий утробный рык. Угольками зажглись в сумерках алые глаза. Адская собака не бросилась к хозяину, даже не залаяла — верные, как земные собаки, и готовые сложить голову за своего демона, адские псы всё же не отличались ласковым нравом.

— Шерри, — позвал Астус.

Собака вышла на свет. Огромная, почти одного роста с демоном, похожая на полупрозрачного призрака… И невидимая для людей. Смертные могли лишь слышать цокот когтей и пробирающий до липких мурашек вой, каким адский пёс запугивает жертву перед тем, как убить. Даёт понять, что охота началась.

— Понюхай-ка кровь, — усмехнулся Астус. Шерри послушно обнюхала алое пятно. — Цель нужно только найти. Убивать нельзя. Нападать и запугивать тоже. Прояви осторожность, если не хочешь, чтобы нас всех сожгли.

Шерри фыркнула, но по её умным глазам демон видел, что она отлично поняла приказ. Выполнит ли — уже другой вопрос.

— Нашёл, — сообщил Айендэль. — Ангелы гонятся за ней по всему миру.

Бежать некуда. Некуда и бессмысленно. Это она поняла, когда городская улица в очередной раз сменилась лесом, тот — безжизненной пустыней, а затем — безлюдным берегом океана на другом конце планеты, а след сбить всё ещё не удалось.

Хватит убегать — пора дать бой. Несмотря на кровоточащие раны, девушка сжала во вспотевших ладонях рукояти клинков. Металл обжигал холодом. Плавное движение — и два клинка выскользнули из самодельных ножен, став продолжением руки. Вдох. Выдох. Сердцебиение замедлило ритм. Борясь со спокойной уверенностью, клокотала кровь. В глубине человеческой лишь наполовину души к ней, зовя в бой, взывало что-то древнее, как сам мир, что живёт в сердцах воинов и горит огнём в их глазах. Что-то, что досталось ей от отца.

Ангелы подступали к ней полукольцом. Осторожно, но решительно. Непоколебимо спокойные, знающие своё дело и никогда не отступающие. Она улыбнулась — хищно, будто она сейчас не дичь, а охотник.

Эта улыбка послужила сигналом к началу — или, скорее, продолжению уже начатой, — схватки. Вместо рукопашной атаки ангелы пустили в ход телекинез: воздух содрогнулся, едва они вскинули руки, и незримая сила отбросила девушку назад. Взметнувшийся облаком песок попал в глаза и на вдохе забился в горло. Девушка закашлялась. Грудь сдавила боль, но всего на мгновение — тело окутало живительное тепло чистой энергии, и сломанные рёбра срослись.

Песок ещё не осел, когда перед ней, едва приподнявшейся на руке, возникли чьи-то ноги. Краем глаза заметив тень клинка, девушка откатилась в сторону и вскочила. Пригнуться. В сторону. Вовремя: второй ангел оказался за спиной. А куда делся третий?

Времени на раздумья ей не оставили. Удары градом посыпались на неё с двух сторон. Ни секунды на месте, только движение. Парировать атаку, уклониться, поднырнуть. От показного спокойствия и уверенности не осталось и следа — только ярость битвы, только огнём растёкшийся по жилам жар.

Злость притупила боль в боку. Кровь пропитывала одежду, растекалась мокрыми пятнами. Смертный на её месте уже был бы мёртв, но девушка с ангельскими крыльями за спиной продолжала сражаться. Ангелы пришли убить её. Снова. И снова ответом им станет сталь.

Удар сбоку. Увернувшись, девушка отбросила противника телекинетической волной и повернулась ко второму, одновременно качнувшись в сторону. Вовремя: клинок прошёл вскользь, лишь оцарапав шею. Как огнём обожгло. Но ангелу досталось больше. Пока ещё серебристые клинки сверкнули двумя молниями, чтобы в следующую секунду блеск потерялся под слоем крови. Горячие брызги попали в лицо. Ангел зажал располосованное горло. Вместе с кровью, просочившейся между пальцами, из раны вырвался свет — и он сгорел изнутри.

Девушка обернулась ко второму противнику, но его на прежнем месте уже не было. Краем глаза заметив мелькнувший сбоку силуэт, она повернулась за ним. Недостаточно быстро: раны напомнили о себе тупой болью. Девушка пошатнулась. А затем к этой боли добавилась новая, похожая на вспышку, и из её груди вышел окровавленный клинок. Чуть левее — и он пронзил бы сердце.

Дышать резко стало нечем. В глазах потемнело, звон в ушах заглушил все остальные звуки. Ангел вырвал клинок из её тела. Второй метнулся к ней, но добить её они не успели. Из последних сил удерживаясь на ногах, она расправила крылья и выпустила силу, что скрывалась за человеческой личиной. Свет, ослепительный и смертоносный, залил берег. Как сквозь вату донёсся полный боли крик.

Взмах крыльев — и девушка упала на шершавый до царапин на ладонях асфальт. Кровавый туман застилал взгляд. Где она оказалась? Кажется, какой-то закоулок. Это даст время восстановиться без любопытных глаз. Мгновенно раны от ангельских клинков не затягивались, кровь хлестала на землю, но те раны, что были бы смертельны для человека, вряд ли убьют сверхъестественное существо.

На неё упала тень того, кто подошёл со спины. Едва оглянувшись, девушка увидела, как сверкнуло лезвие клинка. Поднять голову и взглянуть в лицо незнакомцу в удлинённой чёрной куртке она не успела: кровь заполнила горло и рот, воздуха снова не хватало. По шее потекло что-то вязкое и тёплое. Она захлёбывалась, а незнакомец с ужасающим спокойствием поднёс к ране склянку, в которую сгустком голубоватого света потянулась благодать.

В глазах потемнело. Закупорив и спрятав колбу, неизвестный ударил девушку коленом. Она безвольной куклой упала на землю, успев увидеть лишь, как он пошёл прочь — а затем глаза застила темнота.

* * *

— И как мы её догоним? — скептически поинтересовался Астус, сверля друга хмурым взглядом.

— Рано или поздно ей придётся остановиться, — уже совсем по-человечески пожал плечами Айендэль. Он почти вписался в этот мир.

— А дальше дело за Шерри… — продолжил мысль Астус. — Ладно, хватит терять время. Пошли.

Они переместились. Их встретила шумная городская улица, полная машин и людей. В ответ на гул, эхом поднимающийся между высотными зданиями из стекла и бетона, Шерри глухо заворчала, обнажив клыки в оскале. Человеческое зрение не позволяло её увидеть, но прохожие, что слышали рык, шарахнулись в сторону и поспешили уйти вслед за бесконечным живым потоком.

Оглядываться было бесполезно: если «их» ангел и побывала здесь несколько минут назад, сейчас об этом уже ничего не напоминало. Вряд ли её секундное появление вообще кто-то заметил — мегаполис всегда живёт в своём ритме.

Снова телепортация. Шелест ангельских крыльев. Ни следа — и по новой. Ангел, демон и адская собака перемещались раз за разом, но всё равно отставали от девушки. И от ангелов, преследующих её — а может, уже загнавших в угол. Будь она хоть в сотню раз сильнее, если их больше, дело может принять скверный оборот.

Очередное перемещение дало хоть какой-то результат: на пролегающей через лес дороге темнели капли ещё свежей крови. Шерри опустила голову, почти ткнувшись носом в асфальт, обнюхала след и оглянулась на Астуса. Глухим ворчанием она дала понять, что они на верном пути.

— Ещё чувствуешь, куда лететь? — спросил Астус, подняв взгляд.

— Да, — кивнул Айендэль. — Но ангелы… Они мертвы.

«И ты всё равно хочешь найти эту девчонку?» — крутился на языке вопрос, но демон промолчал. К чему спрашивать, если ответ он знает и сам? Конечно, Айендэль хочет её найти. И ничего удивительного: нет для ангела ничего страшнее одиночества, а одинок он будет всегда, пока рядом нет братьев и сестёр. Тех, кого ему не заменит целый мир.

Ещё несколько перемещений привели их на океанический берег. От горизонта до горизонта протянулась лента золотистого песка, с одной стороны защищённая грядой скал, а с другой открытая солёным ветрам и беспокойным волнам. Райское, казалось бы, место, если бы не одно «но»: безмятежность развеивала кровь на песчаном берегу. Песок потемнел, почти почернел, пропитавшись ею там, где лежали три тела, и чуть дальше. Волны ещё не смыли беспорядочные следы.

— Здесь был бой, — озвучил общую мысль Айендэль и, присев рядом с телами, указал на раны: — Посмотри. Этому перерезали горло, двух других сожгли ангельским светом.

— Она чертовски сильна, — подметил Астус. — Не думаю, что ей нужна наша помощь.

— Нужна. Взгляни на следы, — кончиками пальцев ангел коснулся песка там, где остались глубокие отпечатки двух пар ног. — Её ударили в спину. Если бы рана была смертельной, она не успела бы улететь, но её здесь нет. Она жива, но тяжело ранена.

— Если только не было четвёртого ангела, который полетел за ней и добил.

Астус видел хрупкую надежду в глазах Айендэля, и ему бы осечься, не озвучивать очевидное, но чужие надежды демонов не волнуют. После всего пережитого — должны, особенно после Ада. Должны, но не волнуют.

— Я уверен, что она жива, — отрезал Айендэль. — Ангелы молчат, значит, её ещё не убили. Новость разлетелась бы быстрее ветра.

Астус пожал плечами, мол, «тебе виднее». Чёткого следа больше не было, и они переместились так близко к тому месту, где Айендэль почувствовал эту девушку-ангела, как только могли. Астус ожидал увидеть безлюдную дикую местность, но они неожиданно оказались на улице вполне благовидного городка. Аккуратные частные дома, клумбы, сквер неподалёку — и ни намёка на бой между двумя ангелами.

Но Шерри что-то учуяла. С глухим рыком она сорвалась с места, не оставляя ангелу и демону ничего иного, кроме как бежать за ней. Она чуяла кровь — ещё совсем свежую, не успевшую остыть. Через сквер, по дороге, заставив резко затормозить случайную машину, несколько поворотов, закоулок между зданиями… Две глухие стены надёжно скрыли это место от любых свидетелей, и вряд ли кто-то ещё успел увидеть распростёршееся на земле тело. Иначе здесь уже была бы «скорая», вот только «скорая» тут не поможет: девушке не просто нанесли несколько ран клинком, но и перерезали горло.

Не дышит — это Астус понял с первого взгляда. А затем услышал то, что мог уловить лишь слух ангела или демона — глухой, почти неслышный удар сердца. Ещё удар. Всё медленнее, с увеличивающимися интервалами.

— Она жива… — потрясённо выдохнул Айендэль, опустившись на колени рядом с девушкой.

Жива, но в запасе всего несколько секунд, да и то просто потому, что рану нанесли только что. Ангел поднёс руку к её шее. Его ладонь озарил свет, и рубец затянулся на глазах. Он опускал руку вдоль тела, пока не зажили все раны — от самых глубоких и страшных до мелких ссадин и порезов.

Айендэль замер, упёршись руками себе в колени. На мгновение Астус подумал, что он просто переводит дух, но затем сообразил, что не так: ангельского света в смертном теле не было. Два клинка, валяющиеся рядом, красноречиво говорили о том, что ошибки быть не может, но в этой девушке не было ничего ни ангельского, ни демонического. На вид — обычный человек.

— Она точно ангел? — заглянув через плечо Айендэля, спросил Астус. — Может, её лишили благодати?

— Два ответа: да и нет. Следы благодати остались, но… — Айендэль замешкался, словно сомневался.

— Но?

Он оглянулся, и в его глазах промелькнуло что-то странное. Что-то, что отозвалось неприятным холодком по спине.

— Она не ангел. Она нефилим.

Прерывистый вздох обжёг пересохшее горло. Так странно… Её никогда не мучила жажда. Нефилим с трудом приподняла тяжёлые веки. Сквозь оранжевые жалюзи пробивался по-утреннему тёплый свет, пока не слишком яркий, но всё равно резанувший глаза.

Она зажмурилась. Попыталась сглотнуть, но во рту совсем пересохло. Дыхание давалось с трудом, словно часть её грубо вырвали изнутри, и от этого тело стало тяжёлым и непослушным. Нефилим плохо помнила, что произошло. Отчаянный бой с ангелами, телепортация… А потом? Её тяжело ранили, она истекала кровью. Хотела восстановиться, но… Нет, ничего — только какие-то смутные обрывки в памяти.

Дав глазам привыкнуть к свету, нефилим скосила взгляд в сторону. На простой прикроватной тумбочке лежали её клинки. Чуть дальше виднелся край закрытой двери, а в дальнем углу стояло зеркало, в котором отражалась вся комната. Небольшая, простенькая, без каких-нибудь деталей, создающих уют и способных рассказать о владельце жилища. Значит, либо гостевая комната, либо мотель.

Нефилим лежала на застеленной кровати, часть которой тоже попадала в отражение. Она смутно помнила, чем всё кончилось, но точно знала, что не могла сама прилететь сюда: её слишком серьёзно ранили, сил почти не оставалось. Впрочем, сейчас ей было куда хуже — боль уже прошла, но тело охватила непривычная слабость. Ничего, скоро должно пройти.

Девушка осторожно села, упёршись ватными руками в кровать. Каждое движение давалось с трудом, будто её тянули назад камни, но она заставила себя встать. Ноги подкосились. Взмахнув руками в тщетной попытке за что-нибудь удержаться, она натолкнулась на зеркало и вместе с ним упала на ворсистый ковёр. Со звоном разлетелись осколки. Боль пришла секундой позже, когда из порезов выступили алые капли.

Сколько же крови она потеряла, что силы до сих пор не вернулись? А сколько вообще времени прошло? Где она и как здесь оказалась? Впрочем, об этом можно подумать потом. Сначала нужно прийти в себя. Поджав губы и стараясь не зашипеть от боли, нефилим схватилась за стену и поднялась. К счастью, ни один осколок не застрял. Она попыталась заживить царапины, но не почувствовала ничего внутри — ни малейшего намёка на такую привычную силу.

Сердце пропустило удар. Она всё вспомнила — силуэт, клинок, склянку, наполняющуюся благодатью… Её благодатью. Только теперь нефилим поняла, чего не заметила сразу. Всё внутри похолодело, когда она бросила взгляд себе за спину. Крыльев не было. Равно как и сил.

Горло сдавило от страха и горечи. Смертная. Смертная и обречённая. Ангел без благодати становится человеком, нефилим — умирает. Если бы осталась хоть капля, она сумела бы восстановиться, пусть даже на это ушло бы несколько дней. Да только ничего не осталось. Глаза защипало, но нефилим закусила губу, сдерживаясь. Прокусила до крови.

Не сейчас. Сначала нужно понять, где она. Даже если ей осталось недолго, она не позволит себе забиться в угол и безвольно ждать смерти. Она — наполовину ангел. Она рождена воительницей.

Да только сражаться поздно. Вся её жизнь была сражением — и вот закономерный итог. Она сражалась за каждый прожитый день, каждый отведённый ей год с тех пор, как научилась держать клинок, с самого начала зная, что нефилим всегда обречён. Не важно, сколько он проживёт, будь то годы или столетия — рано или поздно до него доберутся.

Девушка прижалась спиной к стене. Она ждала, пока слабость хоть немного отступит, но, похоже, в номере она была не одна, и её падение не осталось незамеченным.

Кто-то распахнул дверь.

* * *

С тех пор, как они сняли номер в дешёвом мотеле и принесли в него нефилима, прошло три дня. Астус предпочёл ожиданию своё привычное времяпрепровождение, чем снова заслужил осуждающие взгляды и замечания ангела. Айендэль, в отличие от него, остался присматривать за ни разу не пришедшей в себя девушкой.

Её состояние, как и беспокойство о ней Айендэля, волновало Астуса в последнюю очередь. Он вальяжно развалился на диване в полупустом сейчас баре, закинув ногу на ногу и порой отпивая алкоголь из стакана. Он не спешил — делал вид, что расслабляется, но в то же время следил за посетителями цепким взглядом, вылавливая малейшую неосознанную мимику, манеру движения, осанку и едва заметные, почти не привлекающие внимания жесты, способные так много сказать о настроении и человеческих мыслях. Его интересовали те, в ком чувствовались грусть и подавленность или, наоборот, уверенность и смелые мечты.

Он, демон перекрёстков, был готов решить их проблемы и исполнить желания. За минувшие дни Астус заключил две сделки. Душа… Кто-то срывался с крючка, едва услышав о цене, но многие попросту не верили в её существование. Как легко они соглашались её продать! Пропускали мимо ушей его слова об отведённых десяти годах, по истечении которых явится адский пёс. Настоящий страх придёт вместе с его воем, когда подойдёт срок, когда наконец-то станет ясно, что всё взаправду.

Астус не знал, станет ли посылать Шерри за теми, кто заключил с ним сделку. Вполне возможно, что и нет — в конце концов, репутация Ада больше не его проблема. Что теперь помешает забыть о долге?

С усмешкой он отметил, что изменился. Когда? Он не знал. Быть может, в тот момент, когда Айендэль вырывал его изуродованную душу из Ада. А может, раньше или позже. То, что раньше имело для него значение (во многом — просто по привычке), стало ему безразлично. Там, в Аду, демон будто бы потерял часть себя. Ту часть, что, исчезая, оставила после себя выжженную пустоту.

Астус продолжал жить в своём ритме, делая вид, что всё по-прежнему, но что-то изменилось. И в его жизни, и в нём самом. Он примерял маски себя прежнего, но всё, что раньше скрашивало его нелёгкую жизнь, утратило вкус. Стараясь снова стать собой, он всё больше погружался в разгул, но ничего не менялось — остались только привычки. Чем сильнее он стремился вернуться к тому, каким был, тем больше ему казалось, что Ад сжёг его окончательно. В прах.

Астус отставил в сторону полупустой стакан. Ему нужно было отвлечься хоть на что-то. Жаждущие его крови демоны сбились со следа, Айендэль умело скрывался от своих братьев. Не было больше вечной погони, в которой приходилось с боем вырываться из когтей Кроули. Казалось бы, цель достигнута — демоны больше не дышат в спину, и можно выдохнуть и расслабиться, но как найти новую? К чему стремиться дальше?

Или, может, стоит поставить вопрос по-другому, не прикрываясь философией: чем заполнить пустоту?

С тихой музыкой, доносящейся из колонки под потолком, слился приглушённый телефонный звонок. Айендэль. Он звонил редко, только когда что-то случалось — ещё не в полной мере привык к земным технологиям. Обычно его звонки Астус игнорировал, но сейчас взял трубку в надежде на хоть какое-нибудь разнообразие.

Прежде чем сбросить вызов, Айендэль сказал лишь два слова:

— Она очнулась.

Этого они оба и ждали, чтобы продолжить перемещаться по миру, скрываясь от ангелов и демонов. Астус переместился. В мгновение ока зал бара сменился совмещённой с кухней и прихожей гостиной, откуда вели две двери — в ванную и в единственную комнату, посреди которой стоял Айендэль.

— Кто ты такой? — раздался полный агрессии и настороженности женский голос.

Астус встал в дверях, скрестив руки на груди. Нефилим вжалась в угол в противоположном конце комнаты, держась за стену. Сейчас она была ничуть не сильнее смертной, но поглядывала на тумбочку, где лежали её клинки. Почему-то Астус не сомневался: если понадобится, она найдёт способ добраться до своего оружия, пусть даже потеряла слишком много крови и едва стоит на ногах.

— Моё имя Айендэль. Я ангел, — Айендэль поднял руки в мирном жесте, будто это что-то значило для той, кого не так давно едва не убили его собратья.

Нефилим кинулась к клинкам. Ослабленное тело снова подвело её, но он не позволил ей упасть — подхватил и придержал. Девушка вырвалась.

— Не приближайся! — пока ещё хрипло, но со стальными нотками прорычала она.

— Успокойся, я не желаю тебе зла, — растерянно заверил Айендэль. — Мы спасли тебе жизнь.

— Интересно, зачем? Вы же так жаждете меня убить!

— Может, потому, что он давно пал, а я вообще не ангел? — подал голос Астус, «отлипнув» от стены и шагнув в комнату.

— Да неужели? — съязвила нефилим.

Моргнув, Астус показал ей красные глаза. Она переводила напряжённый взгляд с одного на другого и обратно. Ничуть не менее ясно, чем человеческие эмоции, демон почувствовал её недоверие. Недоверие и… страх? Нет, не просто страх — ужас. Но не перед ним и не перед ангелом.

И это было далеко не всё. Отчаяние, безысходность, смятение… Нефилим не знала, что делать, но порывалась сделать хоть что-нибудь, лишь бы не сидеть сложа руки. Вот только сделать она ничего не могла.

— Позволь, я исцелю тебя, — Айендэль осторожно протянул к ней руку.

Только сейчас Астус обратил внимание на её кровоточащие порезы на коленях и окровавленные осколки разбитого зеркала. Похоже, девчонка бойкая — едва очнувшись, бросилась выяснять, где оказалась, но, видимо, слабость взяла своё. И неудивительно: людям на восстановление после таких ран нужно куда больше времени, чем сверхъестественным существам, а она вряд ли к такому привыкла. Ей ли, нефилиму, знать, каково быть смертной?

— Я не нуждаюсь ни в чьей помощи! — сквозь сжатые зубы процедила она.

— Сейчас — нуждаешься, — настоял на своём Айендэль.

Несколько секунд нефилим сверлила его полным бессильной злости взглядом, но не признать его правоту не могла. А может, у неё просто не осталось сил противиться. Она села на кровать и развела руками:

— Ну давай, лечи.

Айендэль провёл рукой над её порезами; живительный свет не оставлял даже шрамов — только подсыхающая кровь напоминала о недавних царапинах. Нефилим и не подумала поблагодарить его, но попросила воды. Айендэль принёс наполненный до краёв стакан, который она залпом осушила.

Отставив его в сторону, девушка подняла взгляд на ангела и демона.

— Итак, кто вы такие? — хмуро спросила она.

— А ты не слышала? Демон и падший ангел, — развёл руками Астус.

— Мне вас так и называть или у вас всё-таки есть имена? — нефилим пыталась съехидничать, но говорила скорее устало.

— Я Астус, он — Айендэль.

— Каэтхаль.

Необычное имя для той, что рождена на Земле. И уж точно не подходящее смертной девушке, которой она теперь стала. Наверное, раньше она была подобна ангелу — сильная, отважная… может, в чём-то даже величественная. Но сейчас перед ними сидела обычная девушка — хрупкая, ослабленная недавней потерей крови и отчаявшаяся.

— Каэтхаль, прислушайся к себе. Ангелы забрали всю твою благодать или ты сможешь восстановиться? — спросил Айендэль.

— Не ангелы, — качнула головой нефилим. — Я понятия не имею, кто это был.

Айендэль хмуро свёл брови. Затем, что-то обдумав, жестом позвал Астуса за собой и направился к выходу. Прикрыв дверь, они отошли в кухню. Демон присел на край стола, скрестив руки на груди.

— Ну, что думаешь? Нужна тебе такая компания или всё-таки поищешь падших ангелов? — спросил он.

— Ты в своём репертуаре, — покачал головой Айендэль. — Девушке нужна помощь, а ты хочешь выставить её за дверь?

— Не я же виноват, что она лишилась благодати. Пусть учится жить, как человек, — развёл руками Астус.

— Мы должны ей помочь.

— Лично я ей ничего не должен. Как и ты, кстати. Так, для справки.

— Астус, ангел может жить без благодати, нефилим — нет. Если мы сейчас просто бросим её, она погибнет, — стоял на своём Айендэль. — Благодать — единственное, что поддерживает в них жизнь. Она может прожить некоторое время, но вряд ли протянет хоть месяц.

— А тебя так волнует её судьба? — Астус прямо посмотрел на него.

Ангел что-то недоговаривает — он чувствовал это. Айендэль спокойно выдержал его взгляд.

— Да, волнует, — твёрдо сказал он. — Не хочешь ей помогать — не надо. Я всё сделаю сам.

— Чёрт с тобой, — сдался Астус. — Вернём девчонке благодать.

В конце концов, он же хотел отвлечься? И вот он — шанс. Возможность заняться хоть чем-нибудь, кроме самокопания. Пусть Ад что-то надломил в нём, он не позволит себе сломаться окончательно.

Каэтхаль стояла у двери, прильнув ухом к щели. Так непривычно было, что её слух ничуть не острее человеческого… Но дверь оказалась достаточно тонкой, чтобы подслушать разговор. На самом деле, она просто хотела узнать, не кто-то ли из этих двоих забрал её благодать, но то, что она услышала… Такого она не ожидала.

За всю жизнь Каэтхаль лишь дважды встретила тех, кто не только не испытывал к ней ненависти и презрения, зная о её происхождении, но и действительно был готов помочь. Первым был её отец, вторым — Даэль. Тот, от воспоминаний о ком снова болезненно сжалось сердце. Она отошла от двери и опустилась на кровать.

Каэтхаль запретила себе думать о погибшем возлюбленном. Сейчас на грани оказалась и она, но что, если надежда ещё есть? Если получится вернуть благодать… Каэтхаль поймала себя на том, что позволила надежде поселиться в сердце, едва услышав обрывок разговора двух незнакомцев. Рано. Кто знает, получится ли что-нибудь и какова будет цена?

Дверь открылась, и на пороге появились ангел и демон.

— Мы поможем тебе вернуть благодать, — сказал Айендэль. — Но ты ведь и так это уже знаешь, верно?

Каэтхаль покраснела. Будь она по-прежнему нефилимом, он не услышал бы, как она кралась к двери, но от её способностей не осталось ни следа. Человек… Тяжело привыкать, что в теле больше нет лёгкости, а за спиной — крыльев. Что она лишена сверхъестественных сил.

— Да ладно, расслабься, — добродушно улыбнувшись, махнул рукой Айендэль.

— Расслаблюсь, когда буду знать, с чего вдруг вы решили мне помочь, — отрезала Каэтхаль.

Никому нельзя верить — этому её научил отец.

— Для тебя это в новинку? — усмехнулся Астус. — Привыкай, он просто добрая душа.

Каэтхаль им не верила, но оставила это при себе. Придётся присматриваться и наблюдать. Быть может, эти двое и правда окажутся полезны.

— Я подумаю, как тебе помочь, а ты отдохни пока. Наберись сил, — сказал Айендэль, прежде чем выйти.

Демон последовал за ним, но у выхода ненадолго оглянулся. Всего на секунду — и молча исчез за дверью. Снова оставшись в одиночестве, Каэтхаль легла на кровать, положив руку под голову. Последние пару дней выдались слишком насыщенными: погони и схватки лишь изредка перемежались передышками, теперь она и вовсе лишилась сил, став лёгкой мишенью для ангелов… Да ещё эти странные ангел и демон. Кто они? Что им от неё нужно? Стоит ли их опасаться?

Или, по меньшей мере, одного из них…

Запах лавандовых аромасвечей защекотал нос, стоило открыть дверь номера. Тусклый свет крохотных огоньков едва разгонял тьму, в которой плясали зловещие тени. Ещё одной такой тенью была фигура, облачённая во всё чёрное, что зашла в номер вместе с прохладным осенним ветром. Дрогнули, будто испугавшись, огоньки свечей, глухо стукнули по полу тяжёлые ботинки.

Вновьприбывший мог двигаться без единого звука, но хотел заявить о себе: Сиенна не любила сюрпризов. Прежде чем пойти дальше, он снял капюшон. В зеркале у двери отразился загорелый темноглазый мужчина неопределённого возраста — с равным успехом ему могло быть как тридцать, так и сорок. Короткие волосы чуть неряшливо растрепались, но ему это только шло.

С кошачьей грацией он скользнул к перегородке, разделяющей комнату надвое. За ней взгляду открылся заваленный книгами и пожелтевшим от времени пергаментом стол, над которым склонилась она. Сиенна. Та, с кем он связал свою душу, ради кого был готов на всё. Длинные волнистые волосы, в отблесках света напоминающие пламя, прикрывали оголённую спину, почти касаясь кончиками пояса платья. Платья она любила — изящные, под старину и непременно в пол. Это было пошито из тёмного бархата и украшено золотистой вышивкой.

Сиенна изучала пахнущий старой бумагой фолиант; её тонкие, «музыкальные» пальцы порхали над книгой, перелистывая исписанные выцветшими чернилами страницы. Почувствовав на себе взгляд, она неспешно обернулась и присела на край стола. Блики от свечей сделали её подведённые чёрным эльфийские глаза особенно выразительными.

— Я сделал то, о чём ты просила, — с этими словами мужчина положил на стол завёрнутый в чёрную тряпку продолговатый предмет и ангельский клинок.

Сиенна отогнула край свёртка. Из-под намотанной в несколько слоёв ткани вырвался проблеск света.

— Отличная работа, Брайан, — одарив его холодной улыбкой, похвалила она.

Редкие для неё слова. Что-то хорошее Брайан слышал редко — в основном, приказы, требования и упрёки. Сиенна знала, что он никуда не уйдёт. Не сможет. Он сам выбрал её, сам пришёл к ней с предложением связать души. Брайан не знал, что его к этому подтолкнуло, но знал, что ошибся: Сиенна ценила не его, а лишь то, что он делал.

Боль… К боли он привык. Сиенна его боль чувствовала, но в ответ он не видел сострадания.

— Тебе ещё что-нибудь нужно? — подавив всколыхнувшуюся злость, спросил Брайан.

— Нет. Можешь идти, — изящно взмахнула рукой Сиенна.

Она снова отвернулась к столу, а Брайан отступил на несколько шагов и скрылся за ширмой. В следующее мгновение в окно выскользнула маленькая юркая тень.

* * *

Ей было тесно в этой комнатушке, будто весь мир сузился до четырёх стен и городского пейзажа за окном. Без крыльев она беспомощна. Заперта, будто птица в клетке. Каэтхаль хотела взвыть, лезть на стены, но вместо этого только неподвижно лежала на кровати, упёршись взглядом в бежевые обои.

Ей не осталось ничего, кроме как прокручивать в голове прожитые годы. С того дня, когда отец впервые взял её на руки и унёс от тела матери, несмотря на собственную боль. Вспоминать, как она сражалась, как выживала, и как её перья темнели от крови. Перья… Ей их больше не увидеть. Скоро она умрёт, лишившись той силы, что поддерживала в ней жизнь. Не так Каэтхаль себе это представляла… Всю свою жизнь она думала, что погибнет от ангельского клинка, но с тенью крыльев за спиной, а не сжавшись от отчаяния на кровати в номере дешёвого мотеля…

Пусть её спасители, падший ангел и странный демон, решили ей помочь, вряд ли им удастся найти её благодать. Каэтхаль вдруг поймала себя на мысли, что уже списала себя со счетов, будто от неё ничего не зависит. Что сказал бы отец, если бы видел, как его дочь, дитя ангела и смертной, сложа руки ждёт, что все её проблемы решат за неё? Да ещё те, кого она видит впервые в жизни!

— Всё, хватит разлёживаться… — пробормотала себе под нос Каэтхаль и осторожно села, спустив босые ноги с кровати. Её ботинки стояли рядом.

Недавно ангел — Айендэль, кажется… — принёс ей поесть. После ей дали отлежаться и немного подремать, и сейчас она чувствовала себя чуть лучше, чем полдня назад. Драться она была не готова, но, во всяком случае, голова больше не кружилась и ноги не подкашивались. Закрепив на поясе клинки и накинув укороченную кожаную куртку, Каэтхаль вышла из комнаты.

Стоило ей распахнуть дверь, как на неё устремились взгляды двух пар глаз — голубых, как небо, и зловеще алых.

— Не знаю, как вы, а я собираюсь вернуться, — заявила она.

Нефилим появилась эффектно — решительно и во всеоружии, прервав разговор. Астус и Айендэль синхронно повернулись к ней. Они сидели за небольшим круглым столом, всего пару секунд назад обсуждая её проблему.

Чувствовалось, она пытается придать голосу как можно больше решительности, несмотря на ещё не до конца ушедшую слабость.

— Легка на помине… — озвучил свои мысли Астус.

— Куда вернуться, Каэтхаль? — осторожно спросил Айендэль.

— Туда, где тот урод перерезал мне горло! — Её глаза полыхнули гневом. — Даже если вернуть благодать не получится, он должен ответить за то, что сделал!

Сильная. Решительная. Если её реакцию на ангела можно было списать на рефлексы и шок, то сейчас она осознавала, что делает, на что идёт и чем рискует. Хотя что ей уже терять? Не убьют сегодня — она всё равно обречена. «А какой ты была бы, будь у тебя будущее?» — задался вопросом Астус.

Не дожидаясь ответа, Каэтхаль зашагала к выходу. Она уже взялась за ручку двери, когда Айендэль окликнул её:

— Да подожди ты! Мы пойдём с тобой. Я обещал помочь — значит, помогу.

Не дожидаясь ответа, он поднялся и, коснувшись её плеча, исчез вместе с ней. Прежде чем отправиться за ними, Астус допил виски из стоявшего на столе стакана — а затем и он мгновенно оказался в переулке, где до сих пор пахло металлом. Айендэль присел на корточки перед засохшей грязно-бурой коркой, разглядывая отпечаток подошвы — точнее, его часть.

— Здесь след… — пробормотал он. — Судя по размеру, мужской.

— И что, тебе это о чём-нибудь говорит? — Каэтхаль одарила его полным скептицизма взглядом.

Она стояла в стороне, сложив руки на груди. И что она надеялась здесь найти?

— Эй, Каэтхаль, — позвал Астус и, едва нефилим подошла, спросил: — Как выглядел тот, кто на тебя напал?

— Я его не разглядела, — покачала головой она. — Помню только, что он был во всём чёрном.

Плохо. Искать кого-то по отпечатку в крови и чёрной одежде — всё равно что иголку в стоге сена. Быстрый осмотр подворотни ничего не дал. Обычный городской закоулок: глухие стены, принесённый ветром мусор под ногами, мусорные контейнеры. Даже спрятаться негде…

«Стоп».

Астус хмуро свёл брови. Вопросов становилось всё больше. Как Каэтхаль не заметила, что не одна? Чем ей перерезали горло, да так, чтобы ранить не только тело, но и саму её ангельскую суть? Приподняв край куртки, он взглянул на свой клинок. Мало оружия, способного нанести раны, через которые будет вытекать благодать, и большая его часть или выкована не на Земле, или несёт в себе такую силу, что становится сродни артефактам. У кого может быть нечто подобное и возможность быстро и незаметно оказаться рядом с нефилимом в просматриваемом от края до края переулке?

Ответ напрашивался сам собой.

— Ты уверена, что твою благодать забрал не ангел? — внимательно глядя на Каэтхаль, уточнил Астус.

— Да, чёрт возьми, уверена! — раздражённо огрызнулась та. — У него не было ни крыльев, ни света. Ты когда-нибудь видел таких ангелов?

— Видел — они лишились крыльев и стали смертными. Но это не тот случай. Думаю, он может телепортироваться, и если это не ангел…

— Демон. Я поняла.

— Вполне возможно, — вставил слово Айендэль. — Хотя я не понимаю, зачем демону благодать нефилима…

Каэтхаль отошла на несколько шагов, отвернувшись. Могло показаться, что она просто смотрит на оживлённую улицу и проезжающие мимо закоулка машины, но Астус почувствовал, как рухнула её слабая надежда. Если благодать забрал демон, найти его будет почти невозможно.

Астус взял Айендэля за плечо и отвёл в сторону.

— Не уверен, что имеет смысл искать дальше, — заметил он.

— Она умрёт, если не вернуть ей благодать, — с сочувствием глядя на Каэтхаль, вздохнул ангел. — Может, она с самого начала была обречена…

— Ты о чём?

— …Но я не могу просто смотреть. Нужно хотя бы попытаться её спасти.

Вопрос демона Айендэль проигнорировал. Смысла допытываться не было — всё равно никогда не объясняет свои пространные замечания, пока не захочет.

— И что ты предлагаешь? — поинтересовался Астус.

— Я… Я не знаю, — Айендэль отвёл взгляд.

— Ну так придумай что-нибудь, прежде чем сломя голову бросаться её спасать!

Астус сказал это чуть громче, чем планировал. Каэтхаль оглянулась.

— Ты можешь поговорить с кем-то из демонов? — не слишком уверенно предложил Айендэль.

— Попытаюсь. Но ничего не обещаю.

Сделав шаг назад, Астус в мгновение ока оказался на побережье Флориды. В стремительно сгущающихся сумерках мелькали машины, чьи фары бросали блики на стеклянные витрины магазинов и окна. Солёный морской ветер покачивал пальмы, бетон «каменных джунглей» ещё хранил отголоски дневной жары. Здесь ничто не напоминало о грядущих холодах — наверное, поэтому Дилан и обретался именно в местном баре, откуда открывался вид на океан. Больше всего он любил две вещи — тепло и свежесть моря.

Хотя нет, три. Третьим было коварство. Астус не считал, сколько душ обрёк на адские муки Дилан, одной своей улыбкой зачаровывающий смертных и без труда убеждающий их продать душу.

Поднявшись по лестнице, Астус зашёл в полутёмный зал. Оглушительная клубная музыка ударила по ушам, запах дыма и алкоголя резанул нос. В мигающем свете каждое движение казалось плохо снятым видео, из которого вырезали кадры. Проталкиваясь через толпу, Астус добрался до барной стойки. Бармен, внушительного вида мужчина с татуировкой на предплечье, почти не отвлекался от работы, наливая посетителям, продавая закуску и периодически протирая стойку.

Бросив взгляд на бейдж, Астус позвал его по имени. Бармен обернулся.

— Чего тебе? — грубо и устало спросил он.

— Я ищу парня по имени Дилан. Он здесь практически живёт, — с усмешкой ответил демон.

Бармен молча указал ему в центр зала, где на полукруглом диване, вальяжно закинув ногу на ногу, расположился парень с «голливудской» улыбкой, но кошачьей хитринкой в глазах. Люди не видели, что за человеческим лицом скрывалась изуродованная адская тварь, чья жизнь строилась на хитрости и лжи.

Астус сел на диван на некотором расстоянии от него. Расстоянии, позволяющем вовремя выхватить клинок. С этим демоном перекрёстков нужно держать ухо востро: не успеешь оглянуться, как всадит нож в спину.

Лицо Дилана исказила коронная улыбка, в которой трудно было увидеть что-то злобное и хищное. Но Астус увидел — знал натуру собрата. Эта улыбка была предупреждением и угрозой одновременно, как змеиный оскал.

— Сколь лет, сколько зим… — протянул Дилан. — Мог бы и почаще навещать старого друга.

— Друга, может, и навещал бы, — ехидно ухмыльнулся Астус.

«А с тобой лучше лишний раз не пересекаться», — добавил мысленно.

— Так ты не компанию мне пришёл составить? — поддельно удивился Дилан.

Астус наклонился к нему, и ухмылка его стала какой-то нехорошей:

— Прекрати ёрничать, пока смехом не подавился. У меня к тебе дело…

Дилан прищурился хитро и с любопытством. Он подался вперёд, опёршись подбородком на сцепленные в замок руки.

— Обращаешься к другому демону перекрёстков? Ты? Интересно… — его губы тронула усмешка. — А как же имидж?

— Скажи спасибо, что нужен мне живым, иначе за нашу прошлую встречу я размазал бы тебя по стенке. Такой имидж тебя устроит? — приподнял брови Астус.

— Вот теперь узнаю старину Астуса, — протянул Дилан. — Хоть это и наигранное. Ты изменился.

— Может, и так, да только это не твоё дело. Я здесь не для того, чтобы обсуждать жизнь.

— Так переходи к сути.

Дилан вальяжно откинулся на спинку дивана. И в его расслабленной позе, и в полном превосходства взгляде чувствовалось, что он считает себя хозяином положения: он волен запросить любую цену или вовсе отказать в помощи. Астус не торопился — жестом подозвал официантку и заказал выпивку. Дилан следил за каждым его движением и мимикой, выискивая слабые стороны.

Это была психологическая игра.

Перед Астусом поставили заказ. Он неторопливо отпил из стакана, так же лениво поставил его на стол и лишь затем заговорил:

— Я хочу знать, кому может понадобиться благодать нефилима.

— А у тебя, значит, есть такой экземпляр? — Дилан почти ничем не выказал удивления.

— Возможно.

Дилан задумался. Несколько минут он молчал и, наконец, медленно, словно ещё всё обдумывал, произнёс:

— Не знаю, кому она нужна, но знаю, для чего используется. Интересует?

— Сначала скажи, чего мне будет стоить эта информация.

Дилан цокнул языком.

— А ты не дурак, Астус, — хмыкнул он. — Сначала узнаёшь цену, потом решаешь…

Он откровенно тянул время. Лишние разговоры, мгновения молчания — Дилан ещё не придумал, как получить максимальную выгоду.

— Ну? — Астус не сводил с него выжидающего взгляда.

— Услуга за услугу, — демон улыбнулся своей коронной улыбкой.

Беспроигрышный вариант. Беспроигрышный и подлый. Ему хватит ума обставить всё так, чтобы его старый недруг оказался в неудобном — и это мягко сказано, — положении, как только представится случай.

Астус сжал зубы. Рискнуть? Стоит ли эта информация того, чем может обернуться сделка? Если не думать, чего ради это всё — нет. Но в то же время нефилим ему никто, а спасать её — идея Айендэля… Только очень уж любопытно, куда это всё заведёт.

— По рукам, — неохотно согласился он.

— Только помни: вздумаешь уклониться от долга — спущу на тебя своих псов, — не пригрозил, а скорее пообещал Дилан.

— Говори уже.

— Просто предупредил, — он пожал плечами. — А теперь слушай. Чаще всего благодать служит для поддержания сил лишённого её ангела, хотя насчёт благодати нефилима я не уверен. Ещё это может быть редкий алхимический ингредиент. Не исключаю, что для каких-то особо мощных снадобий, но скорее всего — для открытия врат… куда-то.

— Не знаешь, кому из демонов может быть это нужно?

— Нет.

Астус поднялся, но едва он сделал шаг от стола, как Дилан окликнул его:

— А почему именно демоны?

Астус замешкался. Всего на секунду, но этого хватило. Оглянувшись через плечо, он встретился взглядом с Диланом. Тот хищно улыбнулся.

— Ты не применение благодати ищешь, а нечто другое, — озвучил вывод он. — Нефилима или саму благодать.

Дилан не спрашивал — утверждал. И наверняка мысленно отмечал любые детали, которые мог использовать против старого врага. Астус мысленно обругал себя за прокол.

— Ещё есть, что сказать? — резко спросил он, окончательно выдав себя.

— Только одно: скоро увидимся, Астус.

Он исчез, оставив Дилана ухмыляться в пустоту.

Бар сменился уже знакомым номером. За окном шёл дождь. Ручейки воды стекали по стеклу, расчерчивая его причудливым узором. По мокрой дороге то и дело проносились машины, за которыми следила взглядом Каэтхаль. Она сидела на подоконнике, обхватив руками колени и прислонившись головой к стеклу, но, едва Астус появился перед ней, вскинулась и обернулась. В её глазах блеснула слабая надежда.

— Узнал что-нибудь?

На секунду он замешкался с ответом. Надежда… С надеждой на него не смотрели никогда. Астус привык к ужасу тех, кто понимал, с кем столкнулся, к алчной жажде чего-то, что может дать демон перекрёстков в обмен на душу, но никак не к надежде. Привык рушить надежды и мечты, но почему-то сейчас не хотел, чтобы этот живой блеск в её взгляде пропадал.

— Возможно, — неопределённо ответил он. Неопределённость всё же лучше однозначного «нет».

— Лжёшь, — с лишённой всякого веселья усмешкой покачала головой Каэтхаль. — Ты слишком долго тянул с ответом.

— А ты считаешь, что можешь так легко раскусить демона? — это не могло не задеть.

— Возможно, — вернула ему его же фразу нефилим.

«Теряешь хватку», — мысленно сказал себе Астус. Он, созданный для лжи и коварства, не смог слукавить перед лишившейся преимуществ высшего существа девчонкой! В чём проблема — она слишком проницательна или он просто забыл, что значит быть демоном?

Или что-то выбило его из колеи?

Каэтхаль отвернулась к окну. От неё повеяло уже знакомым отчаянием, но вместе с тем и злостью вперемешку со страхом. Она была уверена, что обречена.

Айендэль подошёл бесшумно, но Астус, не оглядываясь, знал, что он остановился позади. Пусть он и пал, его присутствие приносило всем окружающим странное умиротворение.

— Значит, ничего нового? — осведомился Айендэль. Похоже, он слышал разговор.

— Почти, но и то, что мне рассказал демон, вряд ли может быть полезно, — Астус обернулся к нему. — Кому-то нужно открыть дверь за пределы этого измерения. Вряд ли мы сможем узнать, кому.

— А вдруг сможем? — задумчиво предположил ангел. — Это магия. Вернёмся в тот город и найдём тех, кто с ней связан.

— И как ты хочешь это провернуть? — демон скептически приподнял бровь.

«Было бы всё так просто, дружище…»

— Насчёт этого я и хотел посоветоваться с тобой.

Айендэль всё ещё плохо понимал этот мир. После тысячелетий, проведённых в Эдеме, нелегко освоиться на Земле, привыкнуть к разнице. Наверное, ему нужно было чуть больше времени, чтобы научиться ориентироваться в мире смертных, но, по крайней мере, он уже не напоминал выброшенную на берег рыбу.

— А знаешь, мысль-то дельная… — подумав, протянул Астус. — Может быть, мы даже найдём того, кто на неё напал, или кого-то, кто его знает. А выйти на магов можно через других магов…

— У тебя есть знакомый колдун?

— В том-то и проблема, что нет.

Каэтхаль, слышавшая их разговор, тяжело вздохнула. Ситуация становилась всё сложнее и запутаннее, как клубок, в котором за какой конец ни потяни, он лишь туже затянется. Сказав, что ему нужно подумать, Айендэль улетел. Астус сел — или, скорее, упал, — на стул и откинулся на спинку, заведя руки за голову. «Снова тупик… — думал он, глядя то в потолок, то на замершего неподвижной статуей нефилима. — Стоило ли идти на сделку с Диланом? Ради настолько ничтожных крупиц информации… Кто-то замешан в магии. Ну и что это даёт? Ни намёка, куда двигаться дальше…»

Может быть, на Каэтхаль напал демон. Может, даже связанный с колдунами. А может, и не демон вовсе, а то и даже не колдун. Мало ли тех, кто время от времени практикует магию? Даже охотники — и те не чураются отдельных заклинаний.

Охотники. Точно. Они же выслеживают не только монстров и демонов, но и ведьм! Астус не знал всех тонкостей их работы, но вполне представлял себе, как они находят очередное дело — через тонну газет или интернет, а иногда и через своих. Магией Астус никогда не интересовался и никаких дел с колдунами и ведьмами не имел, но знал некоторые их приёмы. Суметь бы ещё отличить колдовство от выходки очередного монстра…

На поиски ушли часы. Астус искал любые подозрительные детали в репортажах с мест преступлений, криминальных сводках, даже в статьях о паранормальном, но либо во всём происходящем были замешаны люди, либо вполне легко определяемые монстры. Выгрызенное сердце? Вервольф или перевёртыш. Тело в злачном районе? Обычное ограбление. Загадочная смерть накануне?

Он внимательнее пробежался по тексту. Чувствовалось, журналист, писавший статью, пытался нагнать ощущение таинственности и напряжения, но демон выискивал лишь сухие факты. А фактов было не так уж много: прошли всего сутки, погибшая женщина недавно приехала в город, соседи слышали крики, но никого и ничего не видели. К статье прилагалась фотография дома.

— Любопытно… — пробормотал себе под нос Астус.

Оторвавшись от экрана, он обнаружил, что стрелки часов сошлись на трёх. Каэтхаль давно ушла в спальню, а Айендэль всё ещё не вернулся. Тоже занят поисками? Астус уже собрался было отправить ему СМС, как ангел вдруг появился посреди номера.

— Хорошие новости: теперь, когда Каэтхаль стала человеком, ангелы за ней больше не охотятся, — без предисловий рассказал он. — Нефилим без благодати не представляет для них никакой угрозы.

— Значит, можно оставить её одну, — сделал вывод Астус. — А ты поможешь разобраться в одном деле.

— Каком ещё деле?

Астус показал ему статью. Прочитав пару абзацев, Айендэль недоумённо уставился на него.

— Я думал, мы должны найти благодать Каэтхаль.

— Так я и ищу! — с неприкрытым раздражением огрызнулся демон. — Пока будем действовать, как охотники, и, если повезёт, выйдем на след колдуна. Отправимся сейчас — сможем осмотреть дом, ночью там никого не будет.

Айендэль кивнул, и они мгновенно телепортировались на безлюдную улицу маленького городка на другом конце страны. От морозного воздуха защипало нос. Холодный ветер скрипел ветвями деревьев, остатки листвы на которых напоминали изъеденные лишаём клочья шерсти. Луну скрывали тяжёлые дождевые тучи, в ночи казавшиеся непроницаемо чёрным пологом, и редкие уличные фонари остались единственным источником света.

Не светились даже окна домов: все жильцы давно спали. В темноте лишившийся хозяйки дом ничем не выделялся среди остальных, если не обращать внимания на жёлтую ленту на двери. У выложенной плиткой дорожки выстроились тыквы с вырезанными на них рожицами, перила крыльца украшали гирлянды из бумажных привидений и летучих мышей. Женщина, что жила здесь, готовилась к Хэллоуину, как и все, не подозревая, что скоро её жизнь оборвётся… И вряд ли по естественным причинам.

Налетевший ветер сорвал листву с деревьев и встрепенул бумажные украшения. Едва шорох стих, тишина снова стала звенящей: насекомые уже впали в спячку, ни одного прохожего или машины на улице так и не появилось, из домов тоже не доносилось ни звука.

— Тихо, как на кладбище… — не удержался от сравнения Астус.

Собственный голос показался ему неуместным в зловещем безмолвии городка. Айендэлю, видимо, тоже, потому что в ответ он только пожал плечами. Не сделав и шага, ангел и демон очутились внутри дома. Их встретила тёмная гостиная. Вопреки ожиданиям, ремонт и мебель оказались недешёвыми — красное дерево и бархат. Астус коснулся обоев. Новые… Ремонт здесь сделали недавно, и если так, женщина, жившая здесь, явно любила стиль «под старину».

— Что мы ищем? — осведомился Айендэль.

— Всё, что может быть связано с магией. Мешочки, странные предметы, символы — что угодно, — вдаваться в подробности Астус не стал.

— Уверен, что тут замешана чёрная магия?

— Нет, но проверить стоит.

Они принялись за дело — осматривали каждый уголок, заглядывали под мебель и поднимали ковры. Проходя рядом с камином, Астус остановился. На камине стояла фотография молодой девушки с несвойственным для её возраста взглядом; даже с фото она, казалось, смотрела в самые глубины души, подобно существу несоизмеримо более древнему, чем можно было сказать по её лицу.

А может, просто показалось?

Не придав этой странности особого значения, Астус прошёл дальше, к высокому книжному шкафу. На полках корешок к корешку выстроились самые разные книги — старые, новые, классика и женские романы. Но одна из них отличалась от других большей толщиной и желтизной страниц. От этого тома пахло пылью и старой бумагой. Демон вытащил его с полки, осторожно пролистал страницы… И не сдержал удивлённый вздох.

Чёрная магия. На страницах были записаны рецепты, заклинания, нарисованы разного рода магические символы.

— Айендэль… Тут целый гримуар, — ещё не до конца понимая, что здесь делает эта книга, сообщил Астус и оглянулся. — Айендэль?

В гостиной он был один.

— Это попытка розыгрыша? Мы здесь, вообще-то, по делу, — сухо напомнил демон, глядя в сторону единственного выхода.

За ведущей в прихожую аркой царила непроглядная темнота. Свет ангела её, естественно, не развеивал, и его появление из-за угла стало в какой-то степени неожиданным. Он что-то нёс в руке, держа на раскрытой ладони.

— Я кое-что нашёл, пока ты фотографии разглядывал, — без тени упрёка произнёс Айендэль, протянув ему маленький перевязанный шнурком мешочек.

— И взял эту дрянь в руки? Сожги к чертям, пока не поздно, — скривился Астус.

— Для ангелов магия ведьм не опасна, — заверил тот, но мешочек всё же сжёг.

— Я тоже нашёл подозрительную вещицу, кстати.

Астус положил гримуар на кофейный столик перед диваном. Айендэль подошёл ближе, и недавно уложенный пол под его ногой скрипнул, как старый.

— Отойди-ка… — с подозрением глядя на скрипнувшую половицу, попросил демон.

Ангел сделал шаг в сторону, и он, сдвинув край ковра, поддел доску клинком. Та легко поддалась. Приподняв её, Астус вытащил из небольшого тайника искусно оформленный ритуальный кинжал, старинную шкатулку и замотанные в лоскут чёрной ткани свечи. Открывать шкатулку не хотелось — от неё пахло чем-то тошнотворно сладковатым.

— А убитая-то — ведьма… — разложив находки на полу, озвучил общие мысли Астус. — Поймём, кто её убил — найдём вторую.

— В тайнике больше ничего не осталось?

Снова сунув руку под пол и хорошо пошарив, Астус нащупал что-то ещё и вытащил находку в пятно падающего из окна света. Это оказалась фотография другой девушки с хищной птицей на руке. Снимок был сделан исподтишка, но с удачного ракурса, позволяющего рассмотреть лицо, обрамлённое волнами золотистых волос. На вид — чуть за двадцать, мягкие черты лица, глаза с лёгким прищуром, чуть пухлые губы. Девушка смотрела куда-то в сторону, придерживая лямки рюкзака. На её запястье красовался браслет — металлическая пластинка с выгравированным на ней странным знаком на тонком кожаном ремешке. Астус отметил его, как одну из примет. Второй была короткая кожаная жилетка с отогнутым воротом, из-под которой выглядывала татуировка на шее.

Он убрал фотографию в карман. Пусть запаха второй ведьмы на ней нет, ею может оказаться сама запечатлённая на ней девушка. Не зря же первая колдунья её сфотографировала?

— Куда дальше? — подал голос Айендэль.

— Искать ведьму.

Она проскользнула в прокуренный зал мягкой кошачьей походкой, слишком плавной для обычного человека. Казалось, девушка плывёт по воздуху под мерный стук каблуков. То была хищная грация древнего создания, что волей случая и удачи оказалось в эпохе, до которой не должно было дожить.

Здесь девушка, облачённая в кожаный костюм и чёрную куртку, могла бы не выделяться, если бы не ястреб, которого она несла на руке. Птица впилась когтями в рукав, немного нервно оглядываясь по сторонам. Её хозяйка, напротив, чувствовала себя здесь уверенно, о чём говорила её расслабленная поза, когда она села на высокий стул у стойки. К ней, отставив в сторону стакан, который только что протирал, повернулся бармен.

— Как обычно? — с усмешкой спросил он.

— Нет. Лучше виски, — качнула головой девушка.

Пожав плечами, бармен поставил перед ней заказ. У неё был повод выпить чего-то покрепче, и повод не самый приятный. Подумать только, не заметила мешочек на своём мотоцикле… Если бы не чутьё, от неё и мокрого места не осталось бы. Перед глазами снова предстала ночная дорога, усыпанный листвой лес по краям, лужи и свихнувшаяся стрелка спидометра, не думающая останавливаться.

Если бы она не успела найти и сжечь ведьмовской мешочек, испугом не отделалась бы: кто-то пытался её убить. Усилием воли отбросив отзывающиеся содроганием воспоминания, девушка оторвала взгляд от столешницы. Напомнила себе, что всё позади — и отпила из стакана. Горло обожгло, но она подавила приступ кашля.

Она цедила алкоголь, пока стакан не опустел. Затем откинулась на спинку стула, но взгляд её был устремлён куда-то вниз. О многом нужно было подумать, многое просчитать, но сейчас девушка знала одно: нужно уехать из города. Дважды удача ей не улыбнётся. Она хотела было уже уйти, но ястреб вдруг встрепенулся, а на соседний стул кто-то сел, вальяжно на первый взгляд, но в то же время напряжённо приобняв её за плечи. Она резко обернулась, потянувшись к спрятанному в сапоге ножу, и встретилась взглядом с незнакомцем.

— Угостить тебя выпивкой?

* * *

Они мгновенно оказались на улице в нескольких кварталах от дома. Астус поднёс фотографию девушки к фонарю, разглядывая задний план. Угол бильярдного стола, окружённый мужчинами в байкерских куртках столик, высокий барный стул.

— Это, похоже, какой-то бар… — задумчиво пробормотал он.

— Что, если она только заезжала туда, а потом поехала дальше? — предположил Айендэль.

— Вот и проверим.

Астус достал телефон и открыл карту города. Провёл пальцем по экрану, ища подходящие заведения. Всего один байкерский бар на выезде и ночной клуб в центре города. «Много вариантов», — усмехнулся своим мыслям демон и переместился.

Улица сменилась парковкой. Перед небольшим одноэтажным зданием со скошенной крышей выстроились машины и мотоциклы, многие — в ретро-стиле и явно неновые, с царапинами и следами дорожной пыли, с затёртыми шинами. Бар находился не просто на выезде из города, а на приличном от него расстоянии. Его окружал густой хвойный лес, пахнущий сыростью и смолой, парковка прилегала к теряющейся в вечернем тумане дороге.

Стоило ангелу и демону возникнуть на въезде, как фонарь над ними замигал и, затрещав напоследок, погас. Они двинулись ко входу в бар.

— У тебя есть план? — спросил Айендэль.

— Ага — поговорить с ведьмой для начала, — хмыкнул Астус.

— А вдруг она вообще не ведьма?

Астус на мгновение сбился с шага. Такую вероятность он не предполагал. Если девушка с фотографии окажется обычным человеком или каким-нибудь монстром, они лишь зря потеряют время. Но сами эти поиски иголки в стоге сена с самого начала были безумной идеей, построенной с расчётом на чистое везение, и поздно поворачивать назад.

Да и не хочется. Астус поймал себя на мысли, что не хотел бросать начатое. И не только потому, что снова обрёл какую-то цель — просто язык не повернётся взять данное нефилиму слово назад и выставить её за порог. Сейчас ему хотелось поиграть в хорошего парня. Зачем? Может, чтобы потешить своё самолюбие, а может, ради развлечения. Лежащие на поверхности причины…

Было бы всё так просто.

Толкнув тяжёлую дверь, Астус и Айендэль зашли в прокуренный зал. Музыка здесь сливалась с голосами и ударами по бильярдным шарам. На стене за барной стойкой, притулившись между настенными шкафчиками, висело ружьё. Посетители окружили высокие столы, выпивая, общаясь или предаваясь каким-то своим размышлениям. Трое из них увлечённо играли в бильярд, иногда перебрасываясь короткими фразами.

А вот у барной стойки расположились всего двое — уже изрядно пьяный мужчина и девушка с птицей на руке через несколько стульев от него.

Астус кивком указал другу на свободный столик недалеко от выхода. Поняв всё без слов, Айендэль сел за стол и расслабленно опёрся о него локтем. Демон скользнул дальше, ненадолго затерявшись среди людей, и вальяжно развалился на стуле рядом с девушкой, закинув руку ей на плечи.

— Угостить тебя выпивкой? — с лукавой улыбкой предложил он.

Но девушка, вопреки ожиданиям, резко повернулась к нему. Её рука дёрнулась к сапогу. За оружием? Астус перехватил её запястье, заставив опереться на край стойки. Девушка пыталась сопротивляться, но безуспешно. Улыбка сползла с его лица.

— Не стоит этого делать, — предупредил Астус.

— Что тебе нужно? — звенящим от напряжения голосом поинтересовалась она.

— Поговорить. Выбирай, как: в приятной обстановке или мне выволочь тебя на улицу?

— Мне с тобой говорить не о чем!

— Значит, мирно не выйдет.

Поднявшись, Астус рывком сдёрнул её со стула. Ястреб с клёкотом сорвался с её руки и взлетел к потолку. Взгляд демона метнулся за ним, а в следующее мгновение девушка извернулась, и он оказался прижат к стойке. Горла коснулась леденящая сталь.

Бармен настороженно следил за происходящим, сунув руку под стойку, посетители повернулись к ним. Астус почти лежал на стойке, по-прежнему сжимая запястье противницы, что нависла над ним, упёршись коленом в ноги и прижав спиной к столешнице. Он мог бы одним движением отбросить её хоть в другой конец зала, но вместо этого отпустил и примирительно поднял руки, насколько позволяло неудобное положение.

— Ты хотел поговорить? Ну так говори. Кто ты и кто тебя послал? — теперь её тон наполнился сталью. Она была хозяйкой положения — точнее, так думала.

— Да никто меня не посылал, — дёрнул плечом Астус, отчего девушка сильнее прижала нож к его шее. Из тонкого пореза выступила кровь. — Не думала, вдруг я просто ищу компанию на вечер?

— Не прошло и получаса, как я сюда приехала, и тут заявляешься ты, из всех женщин здесь подсаживаешься именно ко мне, да ещё знаешь, что я вооружена. Таких совпадений не бывает.

Она смотрела на него с недоверием и злостью, но без страха. И уже это заслуживало уважения.

— Верно, не бывает, — сдался Астус. — Я искал тебя. Хотел задать пару вопросов… А ты оказала такой горячий приём.

— Ближе к делу! — потребовала девушка.

— Хорошо, — он обезоруживающе улыбнулся и показал глаза.

Девушка переменилась в лице, но не отпустила его. По её взгляду он понял, что она в курсе, с кем имеет дело, а значит, должна знать, что ей его не удержать, когда эта игра ему надоест.

— Так ты… Значит, работаешь на них… — пробормотала она, видимо, озвучив мысли.

— Понятия не имею, о ком ты. Может, просветишь?

— Лжёшь.

— Обычно да, но не сегодня и не тебе.

Девушка прожигала его взглядом, видимо, обдумывая ситуацию.

— Посуди сама: хотел бы я тебе навредить — уже навредил бы. Откровенно говоря, я всё ещё не приложил тебя посильнее только потому, что не хочу с ходу портить отношения. И тебе не советую, — предупредил Астус.

Проявив благоразумие, девушка отпустила его и убрала нож. Свистом подозвала свою птицу. Астус отошёл от стойки и поправил куртку.

— Если тебя не посылали колдуны, тогда кто? — настороженно спросила девушка.

Жестом позвав её за собой, Астус подсел за стол к Айендэлю. Поколебавшись, она тоже опустилась на стул и подвинулась так, чтобы видеть обоих.

— Колдуны, о которых ты говоришь… Это связано с той ведьмой, которую ты убила? — спросил демон.

— Откуда?.. — она прервалась на полуслове. — А, ну да, чего я удивляюсь… Хочешь знать, что происходит и почему я думала, что ты от них? Меня подставили. Я не убивала… эту ведьму, она была моей подругой, — девушка сглотнула, медленно вдохнула и выдохнула, пытаясь держать себя в руках. — Когда я узнала, что местные маги обвинили в её смерти меня, решила уехать из города. Час назад меня пытались убить, и я уверена, что это их рук дело. Мне нужно было выпить, и я бы поехала дальше… Но тут появились вы.

Говорить обо всём произошедшем ей было тяжело. Она выдавливала каждое слово, поглядывая то на ангела, то на демона, то на свои сцепленные в замок руки. Ястреб у неё на плече чистил перья, изредка косясь на других посетителей.

— Ты сама тоже ведьма? — на всякий случай уточнил Астус.

— Да. Мне казалось, ты и об этом должен знать.

— Догадки были.

Снаружи заурчала машина, и девушка оглянулась на дверь.

— Так зачем вы меня искали? — снова повернувшись к столу, вполголоса спросила она.

— Нужна помощь, — прежде, чем демон успел бы ответить, сказал Айендэль. — Одна девушка, нефилим, в беде…

— Охренеть. Мне бы кто помог, м? — перебила его ведьма. — Я не в том положении, чтобы впрягаться за кого-то. Меня саму пытаются убить!

Айендэль поджал губы. Вряд ли он ожидал такого ответа.

— Прошу. Она погибнет, если не вернуть ей благодать.

— Меня это не касается. Счастливо.

Ведьма резко поднялась, проскрежетав стулом по полу, и направилась к выходу.

— Стой! — окликнул Айендэль. — Может, мы можем что-нибудь сделать для тебя взамен?

— Быстро учишься, — так, чтобы слышал только он, усмехнулся Астус.

— Да что с вас взять?.. — с досадой отмахнулась ведьма.

И вышла из бара. Астус и Айендэль ещё несколько секунд смотрели на дверь, а в следующее мгновение оба вскочили и бросились к выходу: снаружи раздались хлопки пистолетных выстрелов, завыла сигнализация машины.

Распахнув дверь, ангел выхватил клинок и шагнул на улицу. Астус мгновенно оказался на другой стороне парковки. За машинами мелькнул полусогнутый силуэт бегущего человека, ещё двое стояли в полный рост, не скрываясь. Один из них держал пистолет, по пальцам второго — нет, второй: это оказалась женщина, — вились молнии.

Мужчина стрелял, ведя стволом за мелькающей между машинами фигурой. В капотах появлялись скалящиеся острыми углами отверстия, стёкла разлетались фонтаном осколков. Вой сигнализаций слился в единую режущую по ушам какофонию. Прицелившись на опережение, ведьмак выстрелил в проход между машинами. Беглянка замерла за одной из них, прижимаясь спиной к кузову.

И ведьма атаковала. Она вытянула руку, и мощный телекинетический удар отбросил машину на несколько метров в сторону. Девушка бросилась на землю, уходя из-под огня, но отползти в укрытие не успела: вместо новой телекинетической атаки вспыхнули изломанные молнии, воздух запах озоном. Она вскинула руку, отразив атаку в небо. В дрожащем мертвенном свете кровь на её лице стала тёмной полоской от носа до подбородка.

Ведьмы были не равны по силам. Та, что пришла по душу второй, без особых усилий поддерживала молнии, в то время как её противница защищалась из последних сил. Хлопнул выстрел, и менее опытная ведьма, вскрикнув от боли, потеряла концентрацию. Айендэль кивнул Астусу и, взмахнув крыльями, мгновенно оказался рядом с ней. В отблесках молний на ближайшие машины упала тень расправленных крыльев — а в следующее мгновение заклинание угасло, полыхнув напоследок искрами и отбросив ведьму назад.

Её напарник вскинул пистолет и нажал на спуск. Ангел даже не вздрогнул, когда пуля попала ему в грудь, и с убийственным спокойствием заживил рану. Ведьмак отбросил бесполезное оружие и выплюнул сквозь зубы заклинание. Айендэль закрылся крылом от волны магической энергии. Удар заставил его пошатнуться, но на ногах он устоял.

Ведьмак попятился. Пришедшая с ним ведьма уже поднялась, но от оставленной на въезде машины их отделяло приличное расстояние. Клинок плавно выскользнул из ножен. Астус переместился за спину ведьме и полоснул её по горлу. Булькнув, она зажала руками рану, оглянулась с ужасом в глазах и осела на землю. Ведьмак резко обернулся. Демон метнулся к нему, но противник сжал руку в кулак, а вместе с этим тело пронзила нестерпимая боль. Астус согнулся и закашлял, чувствуя, как что-то горячее и вязкое прокатилось по горлу, оставило во рту привкус металла. Ему под ноги упало несколько алых капель.

Колдун медленно, будто бы с усилием, повернул руку. Демон упал на колено. Кровавый кашель раздирал лёгкие и обжигал горло. От боли потемнело в глазах. Как сквозь вату донёсся звон упавшего клинка.

Астус заставил себя поднять взгляд. Силуэт ведьмака двоился. Чем сильнее становилось воздействие, тем больше усиливалась боль — жгучая, разрывающая, будто всё внутри превратилось в кашу. Мир перевернулся. Уже секундой позже, из последних сил удерживая затухающее сознание, Астус понял, что скорчился на земле в собственной крови.

Сквозь застилающую глаза кровавую пелену он видел, как позади фигуры в чёрном плаще появилась ещё одна, крылатая и окутанная светом. Из груди колдуна вышло серебристое лезвие, и колдовство рассеялось. Судорожно вздохнув, Астус перевернулся на спину. Провёл рукой по лицу. На ладони осталась кровь — изо рта, носа и уголков глаз. Убить его таким образом ведьмак не мог, но почти лишил сознания.

Заживив травмы, демон поднялся. Два трупа и раненая ведьма. Она лежала посреди парковки, безвольно уронив до того зажимавшую рану руку, а рядом с ней присел Айендэль. Без единого прикосновения, используя только телекинез, он осторожно вытянул пулю. Девушка закричала, но уже в следующую секунду ладонь ангела озарилась чистым светом, и рана затянулась. Крик сменился тяжёлым дыханием.

Айендэль помог ведьме подняться. Подобрав клинок и стерев кровь с лезвия, Астус подошёл к ним.

— Недалеко ушла, — с усмешкой поддел он.

— Надо же, какая внимательность! — огрызнулась девушка.

— Замолчи и послушай. Эти колдуны, похоже, всерьёз хотят от тебя избавиться. Ты можешь убежать как угодно далеко, но они всё равно рано или поздно тебя найдут. Единственный способ решить проблему раз и навсегда — выяснить, кто убил твою подругу и хочет избавиться от тебя.

— Я и без тебя это понимаю.

Свистнув, она подозвала свою птицу и зашагала к байку. Астус появился перед ней.

— Но ты всё-таки бежишь — значит, знаешь, что не справишься, — сделал вывод он.

— Тебе поиздеваться захотелось? Дай пройти!

— Хочешь уехать? Без проблем. Беги. Может, выторгуешь у судьбы ещё несколько дней. Или можешь заключить сделку со мной…

— И всё равно сдохнуть через десять лет? Нет, спасибо! — перебила ведьма, пытаясь его обойти.

— Ты можешь заткнуться? — Астус начинал закипать. — Мне твоя душа без надобности. Я предлагаю равноценный обмен: ты поможешь нам, мы — тебе.

Она задумалась на несколько долгих минут, взвешивая «за» и «против», хотя особого выбора у неё не было.

— И что я должна буду сделать? — с сомнением осведомилась ведьма.

— Найти своих собратьев в городе, который я назову. Возможно, помочь выяснить, кому из них нужна благодать нефилима. Взамен кто-то из нас поможет тебе решить твою проблему.

Ведьма колебалась: может, для вида, а может, потому, что знала, на какое коварство способны демоны, — но всё же согласилась:

— Ладно, демон. Но запомни: вздумаешь меня кинуть — всажу тебе в сердце твой же клинок.

— Условия сделки я не нарушу, — заверил Астус.

И, притянув ведьму к себе, поцеловал. Она ответила. Хватило нескольких мгновений, чтобы скрепить контракт, и оба сделали шаг назад.

— Нужно дождаться утра, прежде чем начинать поиски. Есть безопасное место? — спросила девушка.

— Есть.

— Ты, кстати, не представилась, — напомнил ангел.

— Миранда, — отозвалась ведьма.

— Айендэль.

— Астус.

Миранда достала из-под сиденья мотоцикла сумку и, перекинув ремень через плечо, кивнула ангелу. Коснувшись её плеча, он взмахнул крыльями, и оба исчезли. Астус переместился вслед за ними. Все трое очутились в номере мотеля. Дверь комнаты была распахнута, свет ни там, ни в кухне не горел. Можно было бы решить, что Каэтхаль спит — всё же сейчас она просто человек, — но из прихожей был виден край кровати. Застеленной и пустой.

Нефилим пропала.

Она смотрела на своё отражение в стекле, по которому растёкся уютный тёплый свет. Между её собственным силуэтом и не до конца задёрнутой шторкой было видно дремлющего на соседнем сиденье парня в толстовке с капюшоном и часть полупустого салона. На последний рейс пассажиров оказалось совсем мало, зато единственным звуком, пробивающимся сквозь играющую в наушниках музыку, было урчание автобуса.

Каэтхаль прислонилась головой к холодному стеклу, вглядываясь в темноту снаружи. Свет не полностью скрадывал очертания дороги и растущих вдоль неё деревьев, между ветками которых мелькали обрывки звёздного неба. Хотела бы она сейчас, как раньше, переместиться подальше от городов и дорог и просто смотреть на звёзды, хоть на мгновение забыв обо всём, что ей пришлось пережить…

А сейчас память почему-то услужливо подкидывала самые страшные моменты её жизни — бездыханное тело её отца и тень крыльев на полу под ним, умирающий у неё на руках Даэль… И холодные голубые глаза, что врезались в память, не дав запомнить лицо того, кто пронзил сердце её отца, но опустил клинок, глядя на неё, напуганную и беспомощную. Было ли это милосердие или нечто другое?

Уже не важно. Каэтхаль так долго ждала встречи с ним, чтобы снова посмотреть ему в глаза, снова увидеть эти холод и безразличие робота, за которыми лишь на миг промелькнуло сожаление… И вонзить клинок ему в грудь. Но теперь ей этого ангела не найти.

Месть… То, к чему она стремилась долгие годы, стало чем-то несущественным. Но она не сдалась, нет — она лишь не хотела предаваться отчаянию и сожалениям. К чему жалеть о не сделанном, когда ничего уже не изменить?

Каэтхаль слышала разговор между ангелом и демоном. Они не нашли ниточек, за которые можно потянуть. Но демон солгал ей, и она не понимала, зачем. Что, если они сами как-то замешаны в том, что произошло, и она им ещё нужна? Будто бы забрать благодать, не оставив даже капли на восстановление, было мало!..

Нефилим содрогнулась от бессильной злобы, сжала кулак с такой силой, что ногти впились в ладонь. Одного она не понимала: почему весь мир против неё? Она старалась жить среди людей, слиться с их обществом. Даже пыталась стать счастливой, но судьба лишь в очередной раз злобно улыбнулась ей в лицо и ударила поддых, напоминая, где её место. А теперь… теперь за ней больше не охотились. Каэтхаль могла попробовать ещё раз, пусть и слишком большой ценой.

Злость как-то незаметно утихла. Так же быстро, как и появилась. По щеке скатилась слеза бессилия. В горле застрял всхлип. Каэтхаль медленно вдохнула и выдохнула, напоминая себе, что должна держать себя в руках. Должна быть сильной. Так её учил отец. А Даэль говорил совсем другое…

Словно и не было ни автобуса, ни мелькающих снаружи деревьев, Каэтхаль погрузилась в свои воспоминания. В очередное утро, когда пила кофе в постели в объятиях своего падшего ангела, рассказывая ему о своей семье, которой он никогда не видел. О матери, которую знала лишь по её эмоциям и воспоминаниям, открытым нефилиму, как книга, и фотографии, что её отец захватил перед тем, как навсегда унести её от бездыханного тела смертной женщины. Об отце, который воспитывал её воительницей; вместо кукол у неё был клинок, вместо игр — тренировки и бегство, вместо юности — выживание. Она не винила его: он знал, что рано или поздно не сможет её защищать, и ей придётся самой жить в этом жестоком мире, самой отбиваться от идущих по следу врагов… Её отец делал всё, чтобы она смогла защитить себя от других сверхъестественных существ.

А Даэль был другим. Он слушал, иногда кивал или о чём-то спрашивал, а когда она закончила рассказ, обнял её чёрными, как смоль, крыльями и заглянул в глаза.

— Ты можешь быть такой, какой хочешь. Можешь позволить себе слабость и чувствительность. Потому что как бы ни была жестока жизнь, я всегда буду защищать тебя, — пообещал ангел, и тогда Каэтхаль почувствовала, как что-то болезненно защемило в груди.

Ей никто и никогда не говорил таких слов, и это простое, в общем-то, обещание было красноречивее всех взглядов и поцелуев. В тот момент она знала: Даэль её любит. Искренне и по-настоящему, так сильно, как может только ангел.

Воспоминания откликнулись теплом внутри. Хватило бы сил перенестись в прошлое и изменить будущее так, чтобы Даэль был рядом — Каэтхаль сделала бы это, не задумываясь. Но у неё больше нет ни крыльев, ни сил, да и пыталась она уже… Не вышло. Даже хотела заключить сделку с демоном, но он лишь равнодушно ответил, что не в его возможностях воскресить того, кто попал в Пустоту.

И ей оставалось лишь смириться. Но не забыть — это было бы несправедливо. Он ведь погиб, защищая её…

Автобус плавно затормозил и замер у освещённой фонарём остановки. Схватив рюкзак со своими небогатыми пожитками, Каэтхаль сбежала по ступенькам и окунулась в обволакивающий прохладой ночной воздух. Дверь автобуса с шипением закрылась у неё за спиной, и он поехал дальше, оставив её под козырьком пустой остановки.

Когда огни его задних фар растаяли вдали, Каэтхаль закинула на плечо рюкзак и пошла мимо витрин уже закрытых магазинов и тёмных окон кафе. Куда податься в незнакомом городе, она не знала. Человек… Смертной быть трудно. Холод кусался, пробираясь под короткую куртку, в животе урчало от голода, а денег после покупки билета осталось не так уж много. Хватит ли хотя бы на номер в самом дешёвом мотеле? А на еду?

В животе снова протяжно заурчало. Каэтхаль с тоской вздохнула, представив какой-никакой ужин, который могла бы приготовить из немногочисленных продуктов в холодильнике номера, откуда только пару часов назад сбежала. Хотя бы яичница с беконом — уже было бы неплохо…

Вцепившись озябшими пальцами в лямки рюкзака, Каэтхаль побрела куда глаза глядят. Среди ночи улицы были пусты — лишь редкие машины стояли на обочине да в некоторых окнах горел свет. Воздух пах приближающимися морозами, врезался в нос до болезненного покалывания. Ледяной ветер с шелестом гонял по тротуару сухие листья, в мёртвой тишине спящего города зловеще похрустывающую под ногами. Каэтхаль прислушивалась к собственным шагам, словно опасаясь вслушиваться в эту тишину.

«Глупо. Глупый детский страх», — одёрнула себя нефилим. Напомнила себе, что чем больше она поддаётся навеянным её собственным разумом иллюзиям, тем сильнее они становятся. Только теперь она заметила, что затаила дыхание, а её сердце бьётся быстрее обычного.

«Сама себя напугала…» — Каэтхаль усмехнулась своим мыслям. До чего всё-таки может довести разыгравшаяся фантазия на тёмной безлюдной улице, где изредка встречающиеся фонари не развеивают мрак, а лишь сгущают его и слепят едва успевающие привыкнуть к темноте глаза. Сами собой лезут мысли, что ночью на пустынных городских улицах делать нечего…

В спину упёрся взгляд. Голодный, жаждущий, хищный. Каэтхаль резко обернулась, инстинктивно потянувшись за клинками.

Никого. Волосы встали дыбом, липкие мурашки поползли по коже. Каэтхаль знала, что дело уже не в воображении — интуиция никогда не подведёт нефилима, пусть даже лишённого благодати. Началась охота, и охотник — не она. Каэтхаль побежала. Рюкзак болтался за спиной, норовя соскользнуть с плеча, клинки под курткой били по бокам, звонко бряцая о металлические застёжки.

Какое-то шестое чувство подсказывало ей, что монстр не отстал. Каэтхаль судорожно перебирала в голове весь известный ей бестиарий. Вампир, вервольф, перевёртыш? Сейчас ей, уставшей и голодной, не выстоять в бою с тем, кто сильнее её.

На перекрёстке Каэтхаль свернула за угол, откуда лился свет. В довесок к фонарю клочок пространства перед зданием освещала лампа у подъезда многоэтажного дома. Дверь кто-то оставил приоткрытой, из-за чего теперь возмущённо пищал домофон. Каэтхаль забежала внутрь, поднялась на первый этаж и выскочила на пожарную лестницу с другой стороны здания. Перепрыгнула через перила и помчалась дальше, оставив позади закуток между двумя домами.

Мелькали фонари и деревья, её топот смешался с бешеным стуком сердца. Ей было страшно, но страх не парализовал — он заставлял бежать, окидывая цепким взглядом дорогу в поисках укрытия. Каэтхаль метнулась в переулок, выбежала на параллельную улицу и, миновав пустую проезжую часть, кинулась в узкий проход между закрытым магазином и домом. Несколько быстрых шагов — и она очутилась на пустующей парковке перед супермаркетом. Не останавливаясь, сориентировалась и, обогнув ярко освещённый парк, забежала в подворотню. Каэтхаль надеялась укрыться в темноте и перевести дыхание: лёгкие жгло огнём.

Она привалилась спиной к стене, поглядывая на парковку. В тенях мелькнул быстрый силуэт. Некогда отдыхать. Нефилим быстро огляделась. С другой стороны у глухой стены стояли мусорные баки, а напротив… Взгляд упал на пожарную лестницу. Подпрыгнув, Каэтхаль ухватилась за обжигающие холодом перекладины и полезла наверх.

Холодные пальцы обхватили её ногу. Нечеловечески сильный рывок — и руки соскользнули с лестницы. Вскрикнув, Каэтхаль сорвалась и больно ударилась об асфальт. Подняла голову, опёршись локтем о землю. Над ней, заслонив свет фонаря, нависла фигура в куртке с капюшоном. Сейчас Каэтхаль благодарила бы высшие силы, если бы во тьме под капюшоном зажглись алые глаза, и раздался знакомый насмешливый голос: «Что, испугалась?»

Но тот, кто сегодня выбрал её своей жертвой, не был решившим разыграть её демоном. Каэтхаль не успела подняться — по рёбрам ей пришёлся удар тяжёлым ботинком, а затем вампир навалился сверху и выдвинул клыки. Каэтхаль прижала подбородок к груди, закрывая шею. Противник врезал ей по лицу, заставив мотнуть головой. Клыки оцарапали кожу, но не задели артерию. Не успели. Ладонь сжалась на клинке, лезвие резко вошло в бок твари. Гортанно зарычав от боли, вампир отпрянул. Каэтхаль отползла назад, сжимая в руке окровавленное оружие. Что-то горячее и липкое стекало по её шее, но боли она пока не чувствовала.

— Крови хочешь, ублюдок? — прерывисто дыша, с вызовом спросила Каэтхаль. — Ну так вперёд!

Вампир не спешил нападать. Сделал шаг к ней, обошёл полукругом, выгадывая момент. Каэтхаль слышала его хриплое дыхание. Когда он оказался сбоку, в свете фонаря стало видно его искажённое в оскале лицо. В глазах монстра плескался дикий неконтролируемый голод, с клыков капала её, Каэтхаль, кровь.

Наверняка он следовал за ней по запаху, а сейчас запах крови сводил его с ума. Каэтхаль вытерла кровь с глубоко оцарапанной шеи, глядя на него с таким огнём в глазах, что кто угодно не раз подумал бы, прежде чем напасть. Но не изголодавшийся вампир. Он кинулся на неё. Каэтхаль встретила его ударом клинка. Монстр напоролся на лезвие, но не отступил. Вывернув её запястье, он заломил ей руку. Клинок со звоном упал рядом. Каэтхаль зло зашипела сквозь зубы. Второй холодный, как лёд, кинжал лёг в ладонь.

Обхватив вампира ногами, Каэтхаль опрокинула его на спину и несколько раз ударила клинком. Лезвие резало плоть, как масло, но вампир лишь сдавленно выматерился в ответ на глубокую рану в груди и мощным ударом отбросил нефилима в стену. Каэтхаль успела лишь услышать, как упало её последнее оружие, прежде чем из глаз посыпались искры, а голову и спину охватила боль.

Каэтхаль растянулась под стеной, чувствуя щекой шершавый асфальт. Она злилась, но ни злость, ни страх не могли пересилить боль и головокружение. Сквозь поплывшие перед глазами кровавые круги она смотрела, как вампир молниеносно бросился на неё…

И упал, всем своим весом придавив её к земле. Рёбра отозвались тупой болью. Чужая кровь хлынула на куртку и лицо, и Каэтхаль непослушными руками оттолкнула от себя обезглавленное тело.

— Жива? — прозвучал женский голос.

Каэтхаль кивнула.

Незнакомка в заляпанной кровью джинсовой куртке поверх слишком лёгкой для осени майки, сжимающая в руке окровавленный мачете, помогла ей подняться. Голова ещё кружилась, пульсирующая боль напоминала ритмичные удары чего-то тяжёлого, но Каэтхаль, пошатываясь, обошла подворотню и подобрала свои клинки.

Девушка следила за её действиями с любопытством.

— Ты охотница? — предположила она.

Каэтхаль на миг замешкалась с ответом. Что, если это шанс сделать хоть что-то полезное, пока собственная противоестественная природа не убила её?

— Я… Да, охотница, — сказала она, и это было больше, чем просто ложь.

Это было только что принятое решение.

Её спасительница хотела сказать что-то ещё, но её взгляд упал на шею Каэтхаль.

— У тебя кровь, — заметила она.

— Укусил, гад… — устало хмыкнула Каэтхаль.

Охотница достала из кармана куртки бинт и умело перевязала её рану. Каэтхаль отстранённо наблюдала за её движениями, обдумывая ситуацию. Во-первых, если она хочет стать охотницей, ей стоит поработать с кем-то из них. Во-вторых, она устала и ей некуда податься, а у охотников может быть какое-то своё убежище.

— Спасибо, что спасла, — запоздало поблагодарила Каэтхаль. — Я к этому бою была не готова.

— Так ты не на охоту приехала? — смекнула охотница.

— Нет. Сама не знаю, что надеялась здесь найти. Наверное, просто хотела сбежать от своего прошлого.

— Как и все, — невесело усмехнулась охотница, отрывая край бинта. — А знаешь… Если тебе всё равно, куда идти, я могу отвезти тебя в семейную закусочную. Может, там и решишь, что делать дальше.

— Буду благодарна.

Взмахом руки поманив её за собой, охотница пошла к парку. Ещё раз оглянувшись на мёртвого вампира, Каэтхаль поспешила нагнать её.

— Эй, как тебя зовут? — вспомнила она.

— Джо. Джо Харвелл, — представилась девушка. — А тебя?

— Каэтхаль.

Джо бросила на неё взгляд.

— Странное у тебя имя. Я бы запомнила, если бы хоть раз слышала о тебе от охотников.

— Я охочусь недавно. Ни с кем пока не знакома. Ну, кроме тебя, — слегка приврав, пояснила Каэтхаль.

Она не знала, поверила ли ей Джо. Начинать знакомство с вранья не хотелось, но другого выхода нефилим не видела. Да и как ещё объяснить человеку свои навыки и наличие оружия? Сказать правду было бы ещё хуже, чем солгать.

Обогнув парк, девушки вышли на улицу, где Джо оставила машину. Она открыла багажник, чтобы убрать мачете, и Каэтхаль невольно присвистнула: там лежало разнообразное оружие — от дробовика и пистолетов до разномастных ножей. Среди пачек патронов устроились пакеты с солью, фляга святой воды и старинная книга со слегка затёртой обложкой.

— Неплохой арсенал, — оценила Каэтхаль.

— Только самое необходимое, — с усмешкой ответила Джо.

— Оно и видно, — не сдержала смешок нефилим. — Сколько тут видов ножей? Я о половине даже не слышала.

— Расскажу тебе как-нибудь.

Джо захлопнула крышку багажника, и девушки сели в машину. Заурчал мотор. Автомобиль выехал на дорогу и помчался к выезду из города. За окном замелькали фонари и витрины магазинов, в некоторых из которых, круглосуточных, горел свет. Каэтхаль вспомнила, что хотела купить еды, но просить новую знакомую остановиться не стала.

— У тебя из оружия только кинжалы? — покосившись на попутчицу, а затем снова уставившись на дорогу, поинтересовалась Джо.

— Да. Негде хранить большой запас, — кивнула Каэтхаль.

Только сейчас она поняла, что на охотницу тянула ничуть не больше, чем на простого обывателя. Если Джо ей не поверит… Что ж, в этом будет только её вина. Каэтхаль откинулась на спинку кресла, заглянув в отражение в боковом зеркале. В мелькающем свете фонарей она увидела своё уставшее, вымученное лицо, покрытое остатками запёкшейся вампирской крови, растрёпанные и склеенные бурой коркой волосы, алое пятно, пропитавшее бинты на шее, свою грязную одежду…

Не только внешний вид, но и боль от ушибов и ссадин напоминали, насколько тяжёлой выдалась эта ночь. Но разве бывает, чтобы начинать всё сначала было легко?.. С такими мыслями, глядя на сменившие городской пейзаж деревья, Каэтхаль провалилась в беспокойный сон.

— И где же ваш нефилим? — напряжённо спросила ведьма, на всякий случай сделав шаг в сторону от ангела и демона.

— Хотел бы я знать… — пробормотал Астус.

Айендэль окинул взглядом номер, подмечая изменившиеся детали, заглянул в комнату.

— Её вещи пропали. Она ушла, — констатировал он.

Астус грязно выругался. Куда её понесло среди ночи, да ещё когда они наконец-то хоть немного продвинулись в поисках? Вышла бы она в магазин — оставила бы рюкзак.

— Вот же идиотка!.. — прорычал сквозь зубы демон. — Хочет — пусть катится на все четыре!

— Я её не брошу, — спокойно, но решительно отрезал Айендэль.

— Что ты так вцепился в эту девку?!

— У меня свои причины, и говорить об этом я не хочу.

Астус его упорного стремления спасти нефилима не разделял и не понимал. Раздражённо махнув рукой, он вышел из номера и захлопнул за собой дверь. Ему нужно было обдумать ситуацию подальше от Айендэля и Миранды. Уходя, он услышал голос ангела:

— Можешь расположиться в комнате. Отдохни…

Демон свернул за угол и побрёл по освещённой фонарями улице, сунув руки в карманы. Холодный сквозняк превращал его дыхание в пар, забирался под слишком лёгкую для осени куртку, но он не чувствовал кусачего мороза. Ночью температура опустилась ниже нуля, покрыв траву и сухие листья инеем.

Город уже совсем опустел — ни машин, ни людей. Окна зияли чернотой, и только фонари разгоняли холодную темноту. Астус не смотрел, куда идёт, наугад выбирая повороты. Мыслями он был далеко от городского пейзажа, но больше всего не давала покоя одна: нефилим ушла. Пустила прахом все их усилия и исчезла, не оставив даже записки. Но ведь он чувствовал её эмоции — страх, отчаяние… и слабую, как огонёк догорающей свечи, надежду! Что же пошло не так? Какие слова заставили её бросить всё и бежать? Может, она… испугалась? Не смогла им довериться?

«Да и какое мне дело?» — одёрнул себя Астус, но злость никуда не ушла. Злость и… разочарование? От осознания того, что он должен чувствовать только равнодушие, но равнодушия нет, сами собой сжались кулаки. Свет на всей улице мигнул. Резко свернув к краю улицы, демон сел на ступеньки высотного здания. Прислонился спиной к холодному парапету, подняв взгляд к небу.

Засветки маленького города не хватало, чтобы погасить звёзды. Серебристая россыпь напоминала крохотные снежинки на асфальте, в любой момент готовые растаять. «Интересно, её ассоциации были бы такими же мрачными?..» — мелькнула и тут же исчезла мысль. Астус опустил взгляд на теряющийся в череде домов и деревьев горизонт, но смотрел скорее в пустоту, в голове прокручивая последний разговор с Каэтхаль.

Он ей солгал. Хотел дать надежду, пусть даже ложную, а сделал только хуже. Знал бы он, что зацепка найдётся так скоро… А где теперь искать саму Каэтхаль? Как успеть и найти её, и спасти? Астус устало прикрыл глаза и едва заметно усмехнулся, поймав себя на мысли, что, несмотря на недавние препирательства с ангелом, всерьёз не рассматривал варианта плюнуть и бросить нефилима ждать конца. А ведь любой демон так и поступил бы…

Астус в очередной раз напомнил себе, что не в его природе думать о ком-то, кроме себя. Хотя кто говорит о бескорыстии? Из всего можно извлечь выгоду… Поняв, что лишь ищет причины найти её, он с ироничным смешком покачал головой. Какая-то часть его требовала поддаться раздражению и злости и предоставить проблему Айендэлю, но что-то глубоко внутри, что не смог выжечь Ад, не давало просто забыть.

Ведь не просто так он ввязался во всё это, не просто так не хотел лишать нефилима… Каэтхаль надежды. Солгал тоже не из демонической злобы. Сейчас Астус в полной мере понимал, что что-то в нём изменилось безвозвратно, но не знал, когда — в недрах Ада или намного позже, когда он против воли с головой окунулся в эмоции девушки?

А может, когда прочитал те же эмоции в её глазах?

Поднявшись, Астус мгновенно переместился в номер. Дверь комнаты была закрыта, а Айендэль за столом внимательно просматривал газеты.

— Передумал, — не отрываясь от своего занятия, скорее уточнил, чем спросил ангел.

— Да, — подтвердил Астус, садясь на край кухонной тумбы. — Но сначала найдём благодать.

О том, что дело было не только в недостатке времени, он умолчал. Одну мысль демон упорно гнал из головы: он хотел не только найти Каэтхаль, но и увидеть в её глазах не безнадёгу и обречённость, а живой блеск. И, наверное, радость и благодарность.

Хотел, чтобы она наконец улыбнулась.

…Ни они, ни ведьма не видели ту, что стояла на другой стороне дороги, сунув руки в карманы кожаной куртки и глядя на свет в незашторенном окне. Она проследила за тем, как окутанный невидимым для людей светом ангел с белоснежными крыльями за спиной скрылся в глубине номера, а демон достал из холодильника бутылку пива и сел на диван, закинув ноги на кофейный столик. Погружённый в свои мысли, он и не думал выглянуть в окно.

Её губы тронула нехорошая улыбка. Словно почувствовав пристальный взгляд, демон посмотрел в её сторону, но по дороге промчалась машина — и девушки на прежнем месте уже не было.

Утром, когда первые лучи солнца пробрались в номер, Миранда вышла из комнаты, на ходу надевая куртку. Ястреб у неё на плече сонно поглядывал по сторонам, иногда ковыряя клювом перья. Ведьма, в отличие от него, выглядела бодрой и свежей, будто и не было вчерашней стычки с колдунами и ранения.

Астус и Айендэль разом оглянулись на неё. Ангел всю ночь листал газеты, ища любые похожие на магию странные случаи в городе, где Каэтхаль лишилась благодати, но ничего не нашёл. Демон же даже не пытался — пил пиво и смотрел телевизор.

— Ты куда намылилась в такую рань? — поинтересовался он, но его недоумение больше напоминало пассивную агрессию.

— Сначала кое-что куплю, потом — искать «ваших» колдунов, — пожала плечами Миранда. — Или уже не надо?

— Каэтхаль всё ещё нужна благодать, пусть она и ушла, — покачал головой Айендэль. — И твоя сделка с Астусом в силе.

— Я помню, — поморщилась Миранда, словно сама мысль о сделке с демоном причиняла ей дискомфорт.

— Как ты собираешься искать? — уточнил Астус.

— Поверь, я знаю, как найти колдуна, — загадочно улыбнулась Миранда. — Скоро шабаш, самый крупный за последние несколько лет. Даже если того, кого вы ищете, там не окажется, нам будет, кого расспросить.

— Где они соберутся?

— Это я и хочу выяснить. — Миранда перевела взгляд на ангела. — Ты ничего не нашёл?

— Ни намёка на ведьм и колдунов, — покачал головой Айендэль. — Но у меня есть догадки, как найти кого-то, кто может иметь полезную для нас информацию. Есть заведения, где часто можно встретить монстров. Не знаю, насколько они осведомлены о том, что происходит в среде ведьм, но я бы поискал там.

— Не думал, что скажу это, но я согласен, — кивнул Астус. — Других зацепок в любом случае нет.

— И не будет, если пойдём туда днём, — осадила Миранда. — Хочешь встретить монстров — наведайся к ним ночью. Но Айендэль прав: среди них можно узнать много интересного.

— А ты откуда знаешь? Бывала в их барах? — лукаво прищурился демон.

— Бывала, но нет, я не ищу приключений со сверхъестественными существами, даже не спрашивай. С тобой — в том числе, — предугадав возможный вопрос, отрезала ведьма.

Астус усмехнулся:

— Всегда отшиваешь, даже не услышав предложений?

— Всегда, когда говорю с тебе подобными, — ухмыльнулась Миранда.

— А ты с характером, — цыкнул Астус. — Могло бы быть интересно, но… увы. Мне знаком такой типаж.

— Как и мне знаком твой. Наглый, самоуверенный, эгоистичный. А ещё… — ведьма приблизилась и, выдержав театральную паузу, закончила: — …настоящим себя не видел даже ты сам. Только и можешь, что лгать и примерять маски. Демон — и этим всё сказано.

— Да, детка, всё в точку.

Хмыкнув, Миранда отвернулась и отошла. Астус самодовольно ухмыльнулся ей вслед. Может, он и изменился, но выставлять это на всеобщее обозрение не собирался; пусть лучше все вокруг считают его самым обычным демоном, чем лезут в душу и находят слабости.

Достав телефон, Астус позвонил старой знакомой. Раздались протяжные гудки, и спустя почти минуту трубку взяли.

— Да? — прозвучал сонный голос.

— Привет, Кендра, — с лёгкой усмешкой мурлыкнул демон.

На несколько долгих секунд на том конце провода повисла тишина. Затем что-то зашуршало — похоже, Кендра поднялась с кровати и засуетилась.

— Ты?! Чего тебе надо? — с нотками плохо скрываемого страха и истерики спросила она.

— Информация.

— Я больше не веду никаких дел с демонами! Тем более — с тобой!

— А разве мы расстались на такой уж плохой ноте?

Вместо ответа Кендра сбросила вызов.

— Ай, как некрасиво… — насмешливо пробормотал Астус и, поднявшись с дивана, в мгновение ока оказался рядом с вампиршей.

Она металась по номеру отеля, скидывая в рюкзак вещи. Волосы растрёпаны, лёгкий халат небрежно наброшен поверх пеньюара, движения судорожные — звонок не только разбудил её, но и напугал до чёртиков.

Бросив на кровать вещи из шкафа, Кендра резко развернулась и встретилась взглядом с демоном. Рюкзак выпал у неё из рук. Обрамлённые чёрным контуром плохо стёртой косметики глаза наполнились страхом и злостью. Страха было больше. Астус и не задумывался, как на ней сказался пережитый кошмар, а ведь Кендра была сломлена и затравлена. Если она чего и боялась больше охотников — так только демонов и боли.

— Убирайся! — срываясь на истеричные нотки, крикнула вампирша.

— Обязательно, когда ответишь на мои вопросы, — кивнул Астус. — Давай, приводи себя в порядок. Я жду на кухне, а ты даже не думай сбежать.

Не дожидаясь ответа, он вышел из комнаты и, миновав просторный холл, расположился на кухне. Мебель в стиле модерн, вся почти новая и идеально чистая, большие панорамные окна с видом на лагуну — номер не из дешёвых. Кендра неплохо устроилась. И когда её жизнь наладилась, на пороге снова появился тот, кто неизменно приносит одни лишь проблемы.

Кендра не стала умываться и переодеваться. Слегка расчесав волосы и перевязав халат поясом, на негнущихся ногах зашла в кухню. Она мяла в пальцах мягкую ткань, прикрывая кисти рукавами и повыше натягивая ворот, но полностью спрятать шрамы не могла. Следы давних пыток не скрыли ни время, ни вампирская регенерация.

Сверля демона взглядом, Кендра села напротив. Астус не начинал разговор — не знал, с чего. Он привык к страданиям, как привыкают все демоны, но никогда не задумывался, как боль и страх скажутся на существе более хрупком и чувствительном. Кендра не только ненавидела его всеми фибрами души просто за то, что втянул во всё это, но и боялась — его, демонов и того, что могла снова оказаться в роли приманки. Или и вовсе того, что он её убьёт. Астус поймал себя на том, что демоны не способны испытывать сострадание, но не мог отделаться от мысли, что в произошедшем виноват и он сам: старый враг хотел найти его с помощью Кендры.

— Зачем ты снова пришёл? — с плохо скрываемой агрессией, будто была готова выпустить клыки и вцепиться ему в глотку, спросила она. Но в её голосе сквозило несвойственное ей отчаяние.

— Хотел кое-что узнать… А ты, видно, так и не стала прежней.

Эти слова казались неуместными. Куда больше они подошли бы разговору старых друзей, а не двух сломленных существ, прошедших через одно и то же. Почти одно и то же: Кендре никто не помог. И последнее, что сказал ей Астус: «Больше не попадайся мне на глаза». Угрожал, хотел убить, но теперь… Злости на неё почему-то не было. Было безразличие.

— После такого прежними не становятся, — глухо сказала Кендра.

— Я знаю, — отозвался Астус. — Все демоны через это проходят…

— Хватит, — перебила вампирша. — Я знаю, что тебе наплевать. Просто скажи, какого чёрта ты пришёл, и выметайся.

Она хотела казаться спокойной и решительной, но её сложенные на столе руки дрожали не то от страха, не то от ярости, а голос звенел. Появление демона разбередило её не до конца затянувшиеся раны. В былые времена Астус припугнул бы её, но не сейчас. Что-то его остановило: может, знание, что она и так всё скажет, а может, то, что его просто не волновал её тон.

— Я хочу знать, где найти монстров. Любые бары и клубы, — перешёл к делу он.

Кендра вытянула из подставки салфетку, написала на ней несколько названий и молча протянула ему. Спрятав записку в карман, Астус телепортировался в мотель — и наткнулся на осуждающий взгляд Айендэля.

— Снова запугиваешь ту девушку? — задал риторический вопрос ангел.

— А тебе не всё равно? Ну так иди пожалей её! — огрызнулся демон.

— Она достойна не жалости, но сочувствия. Да только тебе этого не понять.

Астус только зло усмехнулся в привычной манере, а Айендэль взмахнул крыльями и исчез.

…Он нашёл её сидящей на диване в кухне. Вампирша мелко вздрагивала, уткнувшись лицом в колени. От неё веяло таким всепоглощающим ужасом и смятением, что у Айендэля сжалось сердце. Как же она испугалась, когда сюда заявился демон?.. Он сделал шаг к ней, и Кендра, услышав шорох, подняла голову. Слёз было мало — лишь две тонкие дорожки на щеках, чёрные от окончательно растёкшейся туши.

Кендра смотрела на гостя с немым вопросом: «зачем ты здесь?», — но без страха. Она не забыла, как ангел спас ей жизнь.

— Можно? — спросил Айендэль и, дождавшись нерешительного кивка, сел рядом с ней. — Он тебе ничего не сделал?

— Нет. Просто… Его возвращение… После всего, что было… — Кендра запнулась, подбирая слова.

— Я понимаю. Боль, которую тебе пришлось пережить, не могла пройти бесследно. Увы, не в моих силах залечить твои душевные раны, но если тебе нужна помощь, только скажи.

— Я сама не знаю, что мне нужно… — Кендра отвернулась и прерывисто вздохнула.

Айендэль притянул её к себе и обнял. Да, они не виделись с того момента, как он спас её от демонов и отпустил. Они были друг другу чужими. Но сейчас перед ним дрожала от страха не просто незнакомка, а разбитая и сломленная девушка, которая нуждалась в поддержке. Он видел, как ободряют друг друга смертные. Поможет ли ей тепло и понимание, что она в этом мире не одна, оправиться после пережитого?

Вопреки ожиданиям, Кендра не оттолкнула его — позволила прижать к себе и укрыть крыльями, словно защищая от всего мира. Айендэль как бы случайно коснулся её головы, через это прикосновение уняв бурю в её душе и посеяв взамен немного тепла. Он не мог избавить её от внутренних шрамов, но мог помочь пережить то, чего изменить уже нельзя.

Айендэль не знал, сколько они просидели так, пока её слёзы не высохли. Сейчас не важно было, что они увиделись второй раз в жизни, что в другое время и при других обстоятельствах монстр и ангел были бы врагами. Кендра подняла голову, отчего по её щеке скользнуло перо, и посмотрела в глаза тому, кто спас её от отчаяния.

— Спасибо… — она запнулась, не зная, как к нему обратиться.

— Айендэль, — мягко подсказал ангел. — Не стоит благодарности. Мне не трудно тебя утешить.

Кендра ничего не ответила. Лишь вытерла тыльной стороной ладони мокрые щёки и подалась назад. Айендэль отпустил её.

— Если понадобится помощь, позови меня, ладно? — попросил он.

Кендра взглянула на него с каким-то сомнением, будто пытаясь понять, чем заслужила его благосклонность.

— Не уверена, что тебе можно доверять…

— Можешь не доверять. Просто позови. Можно даже просто так. — Айендэль улыбнулся, не то чтобы её ободрить, не то чтобы показать добрые намерения.

— А это не принесёт мне новых проблем? Я не хочу пересекаться с тем, из-за кого меня пытали.

— Больше не придётся, обещаю.

Кендра отвела взгляд. Айендэль улавливал её мысли и чувства — она хотела поверить в это обещание, искала если не опору, то спасительную соломинку. Вряд ли вампирша понимала, почему ей стало лучше, но сейчас он видел, что её боль улеглась, а вновь начавшие кровоточить раны затянулись. Он заставил их затянуться. Подарил ей спокойствие и немного уверенности.

Айендэль не сомневался, что Кендра позовёт его, и наделялся, что не из необходимости, а чтобы просто увидеться. И он знал, что откликнется.

Но сейчас ангел взмахнул крыльями и исчез.

Джо клевала носом после бессонной ночи, но и не думала остановиться на какой-нибудь заправке и вздремнуть. Чем дольше она отсутствует, тем выше вероятность, что мать отправится её искать. Нет, скандала в любом случае не избежать, но всё же…

Она покосилась на спящую попутчицу. Каэтхаль… Имя странное, сама девушка странная. Охотница ли? Может, и так, да только у неё наверняка полно скелетов в шкафу. Сейчас она спала — не сказать, чтобы безмятежно, но и не дёргаясь во сне, как спит очень уставший человек. На поворотах и кочках её покачивало, но ремень безопасности не давал ей упасть или удариться обо что-нибудь.

До закусочной оставалось ехать всё меньше, и Джо думала, как объяснить матери ситуацию — и то, что она отправилась на охоту, да ещё в одиночку, и то, что вернулась не одна. Вряд ли Эллен не позволит Каэтхаль задержаться, — всё-таки она не виновата в выходках Джо, — но и особой благосклонности можно не ждать. Впрочем, это даже хорошо: об этой девчонке ничего неизвестно, и им ещё предстоит понять, что она за человек. А пока… доверять ей не стоит. Во всяком случае, не во всём.

В конце концов, охотник охотнику рознь.

* * *

Каэтхаль проснулась от того, что её потрясли за плечо. Раньше сон ей не требовался, и чуткости ей, уставшей и ослабленной, не хватало. Она не почувствовала, когда машина остановилась, её не потревожил полившийся в салон свет встающего солнца.

— Каэтхаль! Каэтхаль, просыпайся, — тряся её за плечо, позвала Джо и, когда нефилим открыла глаза, сообщила: — Приехали.

Каэтхаль обвела ещё сонным взглядом ярко освещённый утренним солнцем салон, посмотрела в окно. Машина была припаркована на пустой парковке перед небольшой постройкой с уже выключенной вывеской: «Придорожная закусочная Харвеллов». Выглядело заведение просто и несколько небрежно.

Девушки вышли из машины и, не разгружая багажник, пошли ко входу. На крыльце, взявшись за ручку, Джо ненадолго остановилась и оглянулась.

— Моя мама бывает немного… суровой, — предупредила она. — Не думай, что мы всегда только ругаемся, просто она не одобряет… что я охочусь. В общем, не обращай внимания и чувствуй себя, как дома.

— Ничего, я понимаю. У меня тоже бывали разногласия с отцом, — Каэтхаль скрыла грусть за усмешкой.

Сейчас она многое бы отдала, лишь бы ещё раз увидеть отца, пусть они и не всегда ладили. В основном, конечно, из-за её матери, о которой он даже не вспоминал с тех пор, как отдал дочери фотографию. Наверное, его «какая-то смертная» не волновала вовсе…

Джо зашла первой. Каэтхаль шагнула за ней, почти сразу кожей ощутив повисшее в воздухе напряжение. Из-за барной стойки на них хмуро смотрела усталая женщина; ей в пору было бы взглядом прожечь в дочери дыру.

— Привет, мам, — приветственно подняла руку Джо.

— И это всё, что ты хочешь мне сказать? — голос женщины звенел от злости. Она обошла стойку и встала перед Джо, скрестив руки на груди. — Тебя могли убить, Джо! Хочешь повторить судьбу отца?!

— Могли, но не убили же. Я делаю благое дело. Я спасла охотницу, мам, — примирительно поделилась та.

— А тебя кто спасёт? Сегодня тебе повезло, а завтра может не повезти! Помнишь призрак маньяка? Да ты же чудом выжила!

— Сегодня всё было иначе. Там был всего лишь вампир, и он чуть не убил девушку. Что я должна была делать — просто смотреть?!

— Всего лишь вампир? Всего лишь?! Вампиры не живут по-одному, теперь стая будет искать тебя! Не смей выходить за порог дома, ты меня поняла?

Джо сжала зубы. Мать и дочь сверлили друг друга взглядами, словно в безмолвной схватке. Уступать ни одна из них не собиралась, но Джо не хотела подливать масла в огонь.

— Давай закончим этот разговор, — сухо буркнула она.

Теперь внимание женщины обратилось на Каэтхаль, что всю перепалку молча стояла в стороне. Она окинула гостью внимательным, недоверчивым взглядом.

— Здесь много охотников побывало, но тебя я ни разу не видела, — заметила хозяйка.

— Я держусь обособленно, — нашлась с ответом Каэтхаль. — Отец научил никому не доверять.

Она не солгала — только не сказала всей правды.

— Как зовут твоего отца? — продолжила допрос женщина.

Каэтхаль назвала первое пришедшее в голову человеческое имя. Имя ангела сразу выдало бы её.

— И… звали. Он погиб, — через силу выдохнула она.

Взгляд женщины чуть смягчился. На мгновение в нём появилась грусть, но почти сразу затерялась за никуда не девшейся настороженностью.

— А тебя саму как зовут?

— Каэтхаль.

Женщина хмыкнула, оценив странность имени, и протянула ей раскрытую ладонь.

— Эллен.

Каэтхаль ответила на рукопожатие. Пора было переходить к самой сложной части разговора, и она растерялась. Не привыкла просить о помощи, да и неудобно навязываться... На выручку пришла Джо.

— Мам, Каэтхаль некуда идти, и я предложила ей пожить у нас, — сказала она и со смешком добавила, обращаясь уже к нефилиму: — Думаю, тебе пора вливаться в среду охотников.

— Да, наверное, — улыбнулась Каэтхаль.

Переведя взгляд с неё на дочь и обратно, Эллен вздохнула:

— Ладно. У нас есть свободные койки. Но не вздумай — слышишь? Не вздумай! — звать Джо на охоту. Можете вместе собирать информацию, но чтоб из закусочной она ни ногой!

Каэтхаль хотела сказать, что её новую знакомую запреты вряд ли удержат, но промолчала. Не хватало только вылететь отсюда за слишком длинный язык. Для себя она решила не спорить с Эллен, но и не сторониться Джо: в конце концов, охотница спасла ей жизнь и могла многому научить.

Больше ни слова не сказав, Эллен отошла за стойку и вернулась к своим делам. Каэтхаль кожей чувствовала её злость, но причиной этой злости было не столько своеволие Джо, сколько страх потерять дочь. Чувствовал ли то же самое её отец, в очередной раз сбивая со следа ангелов и уча нефилима защищаться и выживать?

Джо поманила новую знакомую за собой и открыла неприметную дверь в углу зала, прямо за барной стойкой. Смежное помещение оказалось кухней, из которой можно было попасть в жилую часть закусочной. Джо показала Каэтхаль дом, объяснила, как пройти в гостевую комнату и ванную и где при необходимости найти её и Эллен, а затем привела обратно на кухню.

— Можешь перекусить, если хочешь. В шкафу есть лапша быстрого приготовления, — сказала она.

Поблагодарив её, Каэтхаль щёлкнула кнопкой на чайнике и открыла кухонный шкафчик. Банки со специями, пачка кофе, коробочка чая в пакетиках… Привстав на носки, она растерянно заглядывала на полку. Взгляд блуждал по банкам, пока не зацепился за выглядывающий из-за них край пакета. Сдвинув приправы, Каэтхаль достала упаковку сухой лапши. Раньше, из интереса пробуя разную еду, она даже не смотрела на полуфабрикаты, но когда живот недвусмысленно урчит от голода, любая еда лучше, чем ничего.

Бросив лапшу в тарелку и залив её кипятком, Каэтхаль вернулась в зал. За те десять минут, что Джо показывала ей дом, в закусочную успели зайти трое парней и девушка. Туристы — это она поняла по их походной одежде и объёмистым рюкзакам, которые они поставили у своих стульев. Рассевшись вокруг стола в ожидании заказа, они болтали, как старые друзья или даже родственники.

Каэтхаль расположилась за соседним столом и принялась за еду, краем уха слушая — или, скорее, подслушивая, — чужой разговор. Ничего интересного она не услышала — обычное обсуждение маршрута и понятные лишь их компании шутки.

Из чистого любопытства нефилим слушала бы дальше, но на стул напротив села Джо. Она старалась вести себя непринуждённо, но её внимательный взгляд дал понять, что предстоит вовсе не обсуждение погоды.

— Может быть, это не тактично, но ты вызываешь вопросы, Каэтхаль. Ответишь на них? — прямо спросила охотница.

— Раз тебе любопытно — да, — кивнула Каэтхаль.

Нет, не любопытство хотела утолить Джо — она это поняла по едва заметному напряжению. Охотники кому попало не доверяют, так как же не воспользоваться возможностью узнать побольше о ком-то, кто вызывает подозрения? Вот только Каэтхаль к этому разговору была не готова: она не успела продумать убедительную легенду.

— Итак, откуда ты? — начала с обычного вопроса Джо.

— Я никогда нигде не задерживалась надолго. Мы с отцом постоянно… переезжали, — нашлась с ответом Каэтхаль.

— Твой отец тоже охотник? Где он?

— Его убили.

Вряд ли Джо заметила, что на первый вопрос нефилим не ответила. Она помрачнела и отвела взгляд. Каэтхаль была знакома её реакция: ей самой трудно было говорить об отце, несмотря на минувшие годы.

— Твой тоже погиб? — осторожно спросила она.

— Да. На охоте, — помедлив, подтвердила Джо.

Каэтхаль не знала, что сказать. Раньше она могла унять душевную боль одним прикосновением, но по-другому поддерживать не умела. У неё не было тех, с кем она могла бы научиться чуткости. Но были потери, жестокие и беспощадные, как удары плети, от которых хотелось кричать. Отец, потом Даэль… Она становилась только жёстче и училась не привязываться к тем, кого так легко потерять.

Каэтхаль вдруг поняла, что не могла сказать, что значит дружба. Наверное, именно потому, что боялась впускать кого-то в свою жизнь. А те, кто был рядом когда-то… Отец был ей наставником, Даэль — возлюбленным, но ни один из них не был ей другом. Она не знала, как вести себя с людьми, как казаться одной из них и стать своей. Как сделать так, чтобы её считали подругой и доверяли.

Джо мотнула головой, отгоняя тягостные мысли, и заставила себя улыбнуться:

— Давай не будем о плохом.

Каэтхаль выдохнула с облегчением: напряжение, повисшее между ними, исчезло.

— По-моему, ты хотела задать какие-то вопросы, — невзначай напомнила она.

— Точно, — кивнула Джо. — Ты совсем никого из охотников не знаешь?

— Теперь знаю — одну крайне подозрительную девчонку, которая устроила мне допрос, — Каэтхаль постаралась, чтобы это прозвучало не как насмешка или грубость, а как дружеская шутка.

Джо отвела взгляд и поджала губы, безмолвно соглашаясь.

— Ладно, ты права, — признала она, подняв руки в примирительном жесте. — Оставим расспросы на потом.

Если все охотники так же недоверчивы к новичкам, вписаться в их среду будет непросто. Может, стоило назваться нормальным человеческим именем? Хотя отсутствие связей и внятной истории всё равно вызовет настороженность… Каэтхаль уже жалела, что вечная погоня за ней ангелов не давала ей пожить, как люди — получить образование, завести знакомства, понаблюдать за окружающими. Иногда она немного завидовала смертным, у которых была нормальная жизнь, но отец каждый раз напоминал ей, что она — высшее существо и должна быть благодарна за крылья и силу. За то, что ей даровано от рождения.

Но она начала всё это ценить, только когда потеряла.

Джо оставила Каэтхаль наедине с собой, но та не стала надолго задерживаться в зале. Быстро доев, нефилим помыла за собой посуду и зашла в гостевую комнату. Комната была рассчитана на несколько постояльцев, но сейчас вовсе пустовала: все кровати были заправлены, чьих-то вещей нигде не лежало, шторы оставались отдёрнуты к краям окна, несмотря на раннее время.

Каэтхаль бросила рюкзак рядом с ближайшей к окну кроватью и упала лицом в подушку. Она ужасно устала и хотела отдохнуть, но в голову сами собой лезли мысли об ангеле и демоне. Что, если они действительно могли помочь?

С наступлением темноты на городских улицах зажигались фонари, разгоняли хищную темноту. Вывески озарялись разноцветными огнями, чьи блики прыгали по лобовым стёклам машин и окнам стеклянных небоскрёбов. Фары и «стопы» лентами огней тянулись по дорогам в потоках сливающихся друг с другом машин.

Поднявшаяся над крышами домов полная луна, для людей значащая, что день окончен, ознаменовала начало ночной жизни для обратной стороны мира — монстров и чудовищ, ищущих беспечных жертв или компании себеподобных. Гудки машин, гул их постоянного движения и полицейские сирены где-то вдали скрывали от человеческого слуха полночный волчий вой, перекличку псов, что ещё пару часов назад притворялись людьми, и зловещее завывание ветра, вторящего монстрам.

Но не все порождения ночи охотились. Многие из них, в привычном человеческому глазу облике мало отличимые от людей, работали или расслаблялись в барах и ночных клубах, стараясь не выделяться. Особенно популярным среди сверхъестественных существ этого города было заведение, которое держал такой же монстр, как они сами. Ночной клуб, куда не имели доступа обычные люди, служил монстрам безопасным местом, где они могли не скрывать, кем являются.

Этот клуб, отмеченный яркой неоновой вывеской, занимал первые этажи высотного здания. У дверей посетителей встречал охранник, что проверял не только форму одежды, но и совсем другое условие входа — принадлежность к сверхъестественному миру. Монстры, демоны, колдуны — это место было создано для них.

Поэтому никто не обратил внимания на появление в закоулке рядом с клубом демона и ведьмы. Едва возникнув посреди мгновение назад пустого переулка, оба огляделись по сторонам и уверенно двинулись ко входу.

— Поверить не могу, что ты заставила меня это надеть… — поморщился Астус, поправляя ворот чёрной рубашки.

Несмотря на расстёгнутые верхние пуговицы, придавшие образу непринуждённости и развязности, в сковывающей движения одежде он чувствовал себя некомфортно. От его привычного стиля остались только грубые ботинки и цепочка на ремне брюк.

— Это не один из тех баров, в которых ты завсегдатай. Здесь свой дресс-код, — развела руками Миранда.

— Меня должно это волновать? — выгнул бровь Астус.

— Ты хочешь узнать что-нибудь полезное или привлечь внимание?

Ему оставалось только скрипя зубами признать её правоту. Впрочем, Миранде вряд ли было лучше: пусть готический макияж и неудобное платье и были для неё привычны, ей не стоило появляться в подобных местах — за ней всё ещё охотился ковен колдунов.

Айендэль вполне ожидаемо отказался идти с ними: не любил он подобные заведения, да и ангел среди монстров привлёк бы слишком много внимания. Астус не спрашивал, чем он намерен заняться — поисками Каэтхаль или ещё чем-то. Если его помощь понадобится, его можно позвать в любой момент.

Астус и Миранда пошли к охраннику следом за компанией вампиров. Достаточно было показать нечеловеческие глаза, чтобы их пропустили. Миновав едва освещённую лестницу, демон и ведьма вышли в зал. По ушам ударила музыка. Обступивший их полумрак пронзали лучи цветного света от прожекторов, неоновая подсветка и ослепительные световые вспышки. Несмотря на общий готический стиль, клуб не выглядел старомодным — нет, интерьер сочетал в себе особенный шарм стиля на грани со средневековым и современные мотивы.

Но это был словно другой мир. Там, за тонкой стеной, улица была полна людей и машин, там кипела жизнь — самая обычная и понятная. Но здесь не было места ничему обычному. На угловых и закруглённых кожаных диванах расположились те, кто с начала времён скрывался среди людей, но не скрывал истинного облика здесь — монстры: от известных всем и романтизированных людьми вампиров и оборотней до редких нездешних существ, что, как мотыльки, слетелись на свет городских огней.

Зрителю неискушённому полный чудовищ зал ночного клуба предстал бы в облике странной готической вечеринки. Что подумает смертный, увидев чёрные глаза демона или клыки вампира? Решит ли, что ему показалось или что перед ним человек в линзах? Астус не сомневался, что так и будет, если смертного каким-то образом сюда занесёт.

— М-м, на втором этаже тот, кого я и рассчитывала встретить, — замерев на мгновение, словно к чему-то прислушивалась, протянула Миранда.

— Откуда ты знаешь? — выгнул бровь Астус.

— Ты забываешь, кто я, — усмехнулась ведьма, на секунду показав фиолетовые глаза.

— Ни на миг. Но мне больше интересно, на встречу с кем ты пришла на самом деле, — демон как бы невзначай сделал шаг к ней, пристально глядя в глаза. — Пока мы работаем вместе, я не позволю тебе вести свою игру у меня за спиной.

Миранда не дрогнула. Её взгляд выражал лишь насмешку.

— Остынь, горячий парень, это всё ещё касается твоей проблемы. И нефилима, ради которой ты прилагаешь столько усилий. Если хочешь сэкономить время, порасспрашивай монстров в зале, а я поговорю со старым приятелем.

— Он колдун? — смекнул Астус.

— В точку.

— Не уверен, что тебе стоит сейчас связываться с колдунами.

— Риск не так уж велик.

Уверенности в словах ведьмы не чувствовалось, но Астус не стал её отговаривать. Он лишь надеялся, что она знает, что делает: упустить, возможно, единственный шанс спасти Каэтхаль нельзя.

Проводив Миранду взглядом, Астус смешался с толпой в зале. Ни он, ни она не видели, как незнакомец с полностью чёрными глазами, приглядевшись не то к лицу его сосуда, не то к истинному облику демона, оставил на столе пару купюр, неторопливо поднялся и исчез.

Взмахом руки позвав барменшу, Астус уселся на барный стул. Девушка-горгона наклонилась к нему, опёршись локтями о стойку.

— Что будешь пить? — промурлыкала она.

— Виски, — положив на стол купюру, сделал заказ демон. — Но и от твоего номера не откажусь.

— А с чего ты взял, что не откажусь я? — усмехнулась горгона и поставила перед ним стакан с напитком.

— Просто уверен в себе, — по-кошачьи прищурился Астус. — Как твоё имя?

— Зачем тебе? Номер я тебе всё равно не дам.

Прежде чем ответить, он отпил из стакана. Алкоголь неприятно обжёг горло.

— Хочу задать пару вопросов, — пояснил Астус.

— Так задавай.

Отвечая демону, она протирала тряпочкой стаканы и со звонким стуком ставила их на место.

— Я хочу найти кое-кого на шабаше, но мне нужно знать, когда и где он пройдёт. А ты наверняка в курсе, кто из посетителей — достаточно сильный тёмный маг.

— Даже если здесь такие есть, они тебе ничего не скажут: ты не очень-то похож на колдуна.

Астус мысленно выругался. Это будет сложнее, чем ему казалось…

— Но вот что… — добавила горгона, заставив демона снова посмотреть на неё. — У меня есть знакомая ведьма, которая определённо может тебе помочь. Кроме того, ей уже приходилось иметь дело с демонами.

— Как её найти?

Вместо ответа барменша написала адрес на салфетке и пододвинула ему.

— Она будет там завтра вечером, — сообщила она.

Пробежавшись глазами по написанному, Астус спрятал салфетку в карман. Выставка в музее, значит. Светское мероприятие, где будет эта загадочная ведьма… Это уже сколько-нибудь значимый след.

Допив виски, он отошёл от стойки — и, едва развернувшись, встретился взглядом с черноглазым демоном. Здоровый, широкоплечий, но не внушительнее любого другого демона: когда в смертном теле властвует чёрная демоническая душа, одной рукой поднять человека сможет и худощавый юноша, и хрупкая девушка.

Но демон пришёл не один. Чуть позади него стояла женщина, за чьим человеческим лицом скрывалось изуродованное адское создание. Оба не вписывались в обстановку: они не развлекаться сюда пришли. Они искали его.

— А я едва успел соскучиться по всей этой охоте… Как поживает Кроули? Айендэль не слишком сильно подпалил ему рога? — осклабился Астус.

— Тебя ищет кое-кто другой, — качнул головой демон, стоящий впереди. — Пойдёшь с нами или поползёшь?

— Мне больше нравится третий вариант — заставить ползать вас.

Схватив демона за ворот куртки, Астус вместе с ним переместился в подворотню за клубом: ему нужно было больше места, чтобы драться сразу с двумя противниками. Секундой позже рядом появилась демонесса. Демон, которого он вытащил из клуба первым, выхватил нож. Железо. Ангельский клинок мгновенно оказался зажат в руке.

Чёрные глаза противника зловеще блеснули в слабом свете луны. Демон атаковал первым, молниеносно взрезав воздух кинжалом. Астус отклонился, пропуская лезвие над плечом, и вонзил клинок в руку противника. Черноглазый сорвался на гортанный рык: выкованный в Эдеме кинжал словно обжигал.

Удар в бок. Резкая боль, жжение железа. Астус повернулся к вонзившей нож ему в бок демонессе и полоснул клинком. В темноте кровь, брызнувшая из рассечённого горла, показалась чёрной.

Демон вскинул руку. Телекинетический удар выбил воздух из лёгких. Астус налетел спиной на стену. По затылку потекло что-то горячее и неприятно липкое, но, упав на колени и содрав ладони об асфальт, он поднял голову. Так просто демона не убить. Но противник не дал ему ни опомниться, ни подняться — врезал коленом по лицу, бросив на землю. Следующий удар пришёлся по рёбрам одновременно с мерзким хрустом и ослепляющей вспышкой боли.

Переломы срослись почти мгновенно, и демон ударил снова. Астус не сдержал крик. Даже демоны чувствуют боль — слабее и не всегда, но чувствуют. Он скосил взгляд. Клинок лежал на расстоянии вытянутой руки от него. Но враг не позволит до него дотянуться.

Тяжёлый ботинок с размаху опустился на лицо. Хрустнул сломанный нос. Кровь заливала глаза, но Астус видел, как лицо черноглазого исказила садистская ухмылка. Внутри заклокотала ярость. Демоническая природа рвалась наружу. Астус лишь взглянул на черноглазого — и мощная телекинетическая атака отбросила его назад.

Демон кувырком прокатился по грязному переулку. Не дожидаясь, пока он поднимется, Астус вскочил и телекинезом притянул к себе клинок. В следующее мгновение он оказался рядом с противником и одним движением руки прижал его к стене. Ноги черноглазого не касались земли, незримая сила сковала тело.

Астус хотел узнать, кто послал за ним демонов. Кто, если не Кроули? Кому ещё они могут повиноваться? Демоны понимают лишь язык силы, а значит, этот «кто-то» либо в разы сильнее любого из них, либо знает, как ещё заставить их подчиняться.

Но он не успел сделать и шага к обездвиженному врагу, когда интуиция подсказала ему: что-то не так. Не с демоном, нет — даже не с ситуацией в целом. Мгновением позже он понял, что почувствовал.

Миранда.

Воспользовавшись заминкой, демон вырвался. Неуловимое движение руки — и с его ладони сорвался нож. Астус телепортироваться врагу за спину мгновением раньше, чем лезвие вонзилось бы в его горло. Сверкнул клинок — и едва успевший обернуться демон, дёрнувшись, обмяк.

Не теряя больше ни секунды, Астус телепортироваться в клуб. Второй этаж оказался защищён колдовством, и он сумел попасть лишь в людный зал. Миновав его и взбежав по лестнице, демон распахнул дверь.

Ни колдуна, ни ведьмы в клубе уже не было.

* * *

Миранда поднималась по лестнице, подобравшись, как змея перед броском. «Риск не так уж велик» — ну не отговорка ли? Она знала, насколько опасно идти к тёмному магу, который уже наверняка знает, что её ищет ковен. Что помешает ему воспользоваться тем, что ведьма сама пришла к нему в руки? Колдун отнюдь не был её приятелем — скорее знакомым, но не из тех, которых просят о помощи и уж точно не из тех, которым можно доверять. У него, хитрого и расчётливого, всегда находились свои цели, а его помощь превращалась в услугу, чья цена зачастую оказывалась слишком высока.

Миранда поднялась на второй этаж клуба и, миновав ограждение, оказалась на антресолях, с которых открывался вид на зал первого этажа. Там, за стеклянным ограждением, на диване расселся молодой мужчина. Под проникновенным взглядом его тёмных глаз легко было стушеваться и забыть о цели своего визита. Вальяжная поза говорила об уверенности в себе — возможно, даже излишней. К нему, едва не касаясь носом шеи, прижималась девушка, в которой легко узнавалась фамильяр.

— Роберт, — вместо приветствия произнесла ведьма.

— Миранда, — отозвался чернокнижник.

Та выразительно посмотрела на его спутницу, но прогонять фамильяра он не собирался.

— Говори, зачем пришла, — Роберт говорил спокойно, но в самой его манере держаться ощущалась давящая сила, от которой Миранда чувствовала себя не в своей тарелке.

Роберт был не просто каким-то ведьмаком — он прожил не одно столетие, что не только позволило ему в совершенстве овладеть чёрной магией и сохранить вечную молодость, но и наложило свой отпечаток. Миранда не знала, каким он был раньше, но сейчас древний маг представал перед ней холодным, расчётливым и опасным. Ему хватило бы одного колдовского слова, чтобы ведьма захлебнулась кровью меньше, чем за минуту. Да, Миранда была не слабой, и магия повиновалась ей с той же лёгкостью, что и ему, но не ей тягаться с тем, кто во много раз опытнее её.

С тем, кто научил её, как обуздать данную от рождения силу и уберёг от костра.

Миранда перехватила взгляд его тёмных глаз — и пожалела об этом. По коже пробежал табун обжигающих мурашек. Пару столетий назад они были близки, очень… Ведьма и чернокнижник, кого связывало нечто большее, чем долгие годы обучения, что начала тогда ещё напуганная, не понимавшая, как так вышло, что вокруг неё завертелись события, двадцатилетняя девушка, большее, чем общие враги и дополняющая друг друга магия. Миранда не хотела вспоминать ни прикосновений его губ к шее, ни жарких объятий — уж точно не сейчас, стоя перед ним, словно в ожидании выговора.

Сейчас всё было серьёзнее, чем тогда.

Чтобы чувствовать себя увереннее, Миранда села на диван напротив и заставила себя расслабленно откинуться на спинку. Она утопала в мягкости обивки, но расслабления это не приносило — наоборот, под пристальным взглядом Роберта хотелось закинуть ногу на ногу или хотя бы скрестить руки, будто бы защищаясь от этого взгляда. Что угодно, лишь бы не чувствовать себя такой уязвимой и беззащитной — ведь если он захочет её убить, на помощь никто не придёт.

Впрочем, прямо сейчас Роберт добивался другого: он заставлял её внутренне сжаться от дискомфорта, пронзая взглядом до глубин души. Он всегда знал, что творится у неё в голове. Читал ведьму, как раскрытую книгу. А вот Миранда прочитать его не могла никогда, и её манила загадочность. Ей не хотелось узнавать, что он скрывает за коварной улыбкой или чарующим голосом — нет, она хотела, чтобы всё оставалось, как есть. Чтобы он видел её насквозь, но оставался загадкой для неё.

Однако сейчас она многое бы отдала, чтобы узнать, о чём он думает.

— У меня есть вопросы, Роберт, — прямо сказала Миранда.

— Полагаю, не личного характера, — криво усмехнулся тот. И всё равно, несмотря на эту усмешку, остался пугающе красив. — И в таком случае за ответы придётся платить.

— Назови цену.

— Сделка. Я помогу тебе, ты — мне.

— По рукам.

Миранда сомневалась, но придала голосу уверенности. Стоит сейчас показать слабость, страх или напряжение — и она проиграет. Сразу же и полностью. Любой её просчёт Роберт обратит в свою пользу, как уже не раз делал.

— Я хочу знать, когда и где пройдёт крупнейший шабаш за последнее столетие, — произнесла Миранда, чем вызвала у чернокнижника смешок.

— Сдаётся мне, тебя не приглашали, моя милая ведьмочка.

— Мне к чёрту не нужен сам шабаш — только один колдун. Тот, у кого может быть благодать нефилима.

Взгляд Роберта переменился — из насмешливого стал серьёзным. Он взглянул на девушку-фамильяра, видимо, обмениваясь с ней мыслями.

— Что ты задумала, Миранда? Ищешь редкий ингредиент, рискнула ради этого связаться со мной… Я знаю, что благодать нефилима способна открывать порталы. И твой ковен, наверняка, тоже.

Миранда похолодела. Он угрожал ей. Без сомнений, Роберт знал, что она не убивала свою подругу, а может, и догадывался, кто это сделал, но говорить не собирался. Его никогда на самом деле не волновала судьба ведьмы.

— Я не убивала её, — отчеканила Миранда.

— Не утруждайся, я знаю, — махнул рукой Роберт.

— Кто это сделал?

— О, я бы сказал прямо, но помню, как ты когда-то любила загадки. Ты сама знаешь, кто убил ту ведьму и зачем. Думай.

Миранда ненавидела моменты, когда он говорил загадками. Казалось, важная мысль ускользает от неё, и её никак не удаётся поймать за хвост. Зато она поняла кое-что другое.

— А как во всём этом замешан ты? — сорвалось с языка прежде, чем ведьма успела бы одёрнуть себя.

— Косвенно, ведьмочка, — насмешливо искривил губы Роберт.

Миранду словно окатили ледяной водой.

— Что ты сделал?

— Я отдам тебя твоему ковену.

Ковен. Её враг из ковена. Но кто? Кому и когда она перешла дорогу? Думать об этом времени не было. Миранда вскинула руку, но вместо заклинания с её губ сорвался лишь сдавленный стон. Внутренности словно вывернулись наизнанку, жгучая боль охватила тело. Ведьма упала на колени. Вдохнуть, только вдохнуть… В глазах темнело. Она пыталась протолкнуть в лёгкие хоть глоток воздуха, но под смеющимся взглядом чернокнижника в горле лишь клокотала кровь. Алая струйка стекла из уголка губ.

Миранда повалилась на пол, заскребла ногтями по гладкому покрытию. Хотелось закричать — от боли и в надежде, что демон услышит её крик и придёт на помощь, — но она выдавила только тихий хрип. Слишком больно. Сильная ведьма оказалась слаба и беспомощна перед своим бывшим наставником. Перед тем, кто всегда был сильнее её и никогда не учил её всему, что знал и умел сам.

Пока Миранда корчилась на полу, фамильяр неторопливо поднялась и подошла к ней. Сквозь пелену крови ведьма видела перед собой лишь носки сапог. Девушка присела перед ведьмой на корточки, коснулась лба — и за вспышкой боли пришла темнота беспамятства.