Принц Зимы. Игры разума (джен)

* * *

После того, как в Хогвартсе заканчивается учебный год, преподаватели наконец-то могут в полной мере отдохнуть. Съездить на море, заняться своими исследованиями, спать хоть сутки напролёт, проводить дни в кругу родных.

Северус, однако, был не сторонником активного отдыха и лишних социальных взаимодействий. Он всегда возвращался в свой старый неуютный дом, доставшийся ему от родителей.

После похорон отца в конце шестого курса Снейп не появлялся там: провёл лето среди приятелей со Слизерина, а по окончанию школы события закрутились вокруг него бурлящим водоворотом. Тёмный Лорд — сам, лично — взмахом покровительственной руки отправил его во Флоренцию — город зельеваров всех мастей и историческую вотчину легендарных Медичи, чьё влияние веками растекалось на два мира. Там Северус должен был два года проходить обучение у старого мастера, подготовить почву к тому, чтобы самому в будущем получить такое же звание. Впрочем, Лорда больше волновало, чтобы он подтянул знания и умения, научился новому за границами школьного курса и реализовал свой потенциал, который бы пошёл на пользу Пожирателям.

К двадцати годам он вернулся в Британию и окунулся в развязавшуюся войну. Поначалу в рейды его не пускали — он всё время торчал в лабораториях, готовил зелья как для операций, так и для лечения бойцов после. Позже ему поручали небольшие вылазки, обычно в компании Малфоя и Нотта.

Пророчество стало переломным моментом в жизни всех волшебников Британии, но по Северусу оно ударило, кажется, больнее всего. Испуганный, не имеющий за душой ничего: ни денег, ни силы, ни власти, — он кинулся к Дамблдору в надежде спасти Лили от уготованной ей и её семье участи, однако всё было напрасно.

В свой старый дом Северус зашёл только спустя пять лет — нужно же было где-то жить, пока он не в Хогвартсе. Там всё обветшало, покрылось пылью и плесенью. Потускнело, как и его душа.

Он убил несколько дней на то, чтобы навести порядок. Потом постепенно начал приносить новые вещи и книги, заполнять пространство, делая его более удобным и уютным. Потратил первую зарплату не на ингредиенты для экспериментов, как хотел, а на ремонт крыши.

Спустя годы это место стало его личным маленьким убежищем, островком, существующим вне мира магглов и магов. Огороженное защитными чарами, хранящее в себе воспоминания и скрывающее частную, наполненную однообразием жизнь.

Именно здесь Снейп проводил свои исследования, писал статьи. Отсюда, со старого и немного неровного крыльца, аппарировал в Косой переулок и активировал порталы, которые уносили его на конференции в другие страны.

В этот июньский день Северус встал очень рано и, волнуясь, провёл несколько часов в гостиной, где пил кофе и морально готовился к встрече с таинственной «К.А.». Ровно в час дня портал должен перенести мастера к ней.

Мужчина всем своим нутром чувствовал, что это событие сильно изменит его жизнь.

В голове невольно проносились воспоминания — поворотные моменты, каждый из которых начинал новый этап.

Встреча с Лили.

Распределение на Слизерин.

Ссора с Лили на 5 курсе.

Тёмный Лорд и метка.

Пророчество и клятва Дамблдору.

Та ужасная ночь, когда смысл его жизни исчез, но на руинах был спешно выстроен новый — призрачный, но вполне надёжный.

Возвращение Гарри Поттера в магический мир.

Теперь же новый шаг — переход на неизвестную третью сторону, в обход планов и ожиданий Дамблдора и тем более Тёмного Лорда, где бы сейчас ни гнил его дух.

Мужчина рассеянно разглядывал гостиную, понимая, что только в этом месте он мог открыто выражать свои чувства. Стены дома хранили в себе горе и редкую радость, сомнения и сожаления, раздражение и апатию. Теперь они впитают волнующее предвкушение чего-то нового.

Глубоко вдохнув, Северус сжал в руке портал. Минутная стрелка переместилась на 13:00.

* * *

Северус выдохнул и огляделся. Он оказался на широкой мощёной дорожке, ведущей к небольшому уединённому поместью. Двухэтажное крепкое здание утопало в растущей вокруг зелени, по старым каменным стенам вился плющ. Это место создавало ощущение заброшенности, но в то же время казалось, будто здесь периодически кто-то живёт.

Зельевар направился к высоким кованым воротам, на которых сидел небольшой чёрный ворон, кося на него внимательным блестящим глазом. Птица каркнула, и за зарослями давно не стриженных декоративных кустов мелькнул тонкий силуэт.

— Вы — профессор Снейп? — открывая замок, спросила невысокая черноволосая девушка.

— Да, — ответил он, продолжая ненавязчиво её рассматривать.

Судя по телосложению и чертам лица, это была нимфа. Они выглядят, практически как люди, — рассеянный волшебник может и не обратить внимание на некоторые характерные особенности. Северус же сразу отметил заострённые уши и большие, совершенно не человеческие, глаза. Его не обманывала милая улыбка — такие создания в мгновение являют острые клычки и когти.

— Следуйте за мной. Госпожа уже ждёт вас, — вежливо сказала нимфа, делая приглашающий жест. Снейп без вопросов проследовал вперёд и ощутил, как за ним с глухим стуком закрылись ворота и защитные чары.

Ворон бесшумно перелетел на плечо девушки, которая поравнялась с профессором, приноравливаясь к довольно широкому шагу.

— Меня зовут Ширани Блэкфайр, — представилась она, с интересом покосившись на гостя. — Я частный сыщик. Занимаюсь поисками информации и людей. Госпожа поручила мне одно важное задание, и так вышло, что вы можете помочь мне с его выполнением.

Нимфа была настроена весьма дружелюбно и, кажется, неосознанно пыталась воздействовать на него своим обаянием. Северус был непрошибаем перед такого рода воздействием, поэтому ограничился сухим кивком, давая понять, что принял её слова к сведению. Внутри поместья, которое явно пустовало несколько лет, Ширани вдруг остановилась и повернулась к нему. Взгляд девушки стал серьёзным.

— Вы знаете, при каком условии вас допустили на встречу. Зайдёте в кабинет, — она махнула рукой на закрытую дверь, — и назад пути уже не будет. Подумайте хорошенько и скажите: вы готовы принять Непреложный обет о неразглашении?

— Да, — без тени сомнения ответил Снейп. Он уже давно всё про себя решил.

— Хорошо, — ответила нимфа. — Тогда прошу вас, профессор, проходите.

Переступая порог помещения, зельевар ожидал чего угодно, но не того, что с кресла ему навстречу поднимется настоящая Снежная королева из сказок.

* * *

Она была красива ледяной, потусторонней красотой. От статной высокой фигуры исходила аура величия. Подавляющая и вместе с тем внушающая благоговение.

Северус встретился с ней взглядом и каждой косточкой ощутил, насколько могущественное и древнее существо стоит сейчас перед ним. Даже Волдеморт при всей его мрачной тёмной мощи не создавал такого трепета.

Снейп, всё ещё находясь в ступоре, неловко поклонился женщине, и та ответила ему одобряющим взглядом.

— Меня зовут Артанис. Приятно наконец познакомиться с вами. Прошу вас, мастер, присаживайтесь, — сама она снова села, и лишь после этого зельевар упал в предложенное кресло, пытаясь переварить открывшуюся правду. — Вы уже поняли, кто я. Хотя бы частично, — голос её звучал ровно, не высокомерно; заставлял слушать его с вниманием и впитывать в себя смысл каждого слова.

— Мне казалось, что это просто мифы. Средневековые сказки, каких маги и магглы насочиняли много… — тихо ответил он, переживая первый шок.

Артанис сильнее выпрямилась в кресле.

— Это удобно: смешивать выдумки и реальность. Так проще скрывать правду от широких масс. Мне было выгодно уйти в тень и оставить после себя лишь домыслы, мифы и легенды как среди магов, так и среди магглов. Разумеется, находятся те, кто в неиссякаемой жажде знаний допытывается до правды, но они не представляют угрозы: вряд ли другие люди им поверят, да и магические существа не позволят направиться к королеве с недобрыми намерениями. Многие из них, как и люди, слышали только сказки обо мне, но на уровне души волшебные создания чувствуют, что я существую и то, зачем эту тайну необходимо держать в секрете.

— Вы… — Северус слегка прокашлялся, — часто контактируете с магами?

— Не очень, — ответила она, изучающе разглядывая его лицо. — На самом деле, я не особо люблю волшебников. Ещё на границе Средних веков они излишне докучали мне и моим подданым. Некоторые пытались выведать секреты моей магии, некоторые жаждали сокровищ… Проще было скрыться за границей холода и свести все контакты к минимуму. За века я уже позабылась магам, да и не до того им стало, когда появилась Инквизиция… Потом они закрылись Статутом, и я подстроила свои чары под новые стандарты, сочтя их резонными. С тех пор выбираюсь в мир за пределами севера под покровом невидимости. Думаю, если об этом узнает широкая общественность, кто-то может запаниковать. Как так — у магических существ, которых обычно ни во что не ставят, есть правитель, да ещё и такой… сильный! — Артанис не демонстрировала ярких проявлений мимики на лице или в тоне голоса, но Снейп явно уловил усмешку. — До войны, может, и не дойдёт, но нервы потреплют изрядно и мне, и всем детям Зимы и Лета.

Северус мысленно с ней согласился и подумал о мальчике, которого Снежная королева взяла на воспитание. Словно прочитав его мысли, она сказала:

— Это одна из причин, по которой я строго-настрого запретила Каю рассказывать правду о себе. Он — часть моего мира, и из-за этого волшебники могут представлять для него угрозу.

— Как получилось, что Гарри Поттер стал… — Снейп замялся, потому что не знал точно: «действительно, кем?».

— Я расскажу вам, — спокойно произнесла королева, — но сначала — Непреложный обет.

— Да, конечно…

Обговорив ещё раз все условия и закрепив клятву с помощью Ширани, они снова сели. Северус посмотрел на Артанис с уважением: оказалось, что дом был зачарован. Выйди он отсюда без обета, и его воспоминания о встрече тут же бы пропали. Сама королева, заключив магический договор о неразглашении, заметно расслабилась и принялась открывать Снейпу ответы на все мучавшие его вопросы.

— Я встретила Кая случайно. Мальчик был одинок и несчастен, он искал душевного тепла и поддержки. На самом деле, Кай очень легко поверил мне и пошёл в неизвестность, надеясь увидеть мир чудес. Тогда я почувствовала в нём дух, скрытый потенциал. Поддалась внутреннему порыву, навету Судьбы, и приняла его под своё крыло. Подарила силу Зимы, которая каждый день меняет его, превращая во мне подобного. К совершеннолетию он окончательно перестанет быть человеком, зато обретёт огромную мощь и феерическое долголетие.

— Этот процесс необратим, не так ли? — уточнил зельевар, сердце пропустило удар в волнении и страхе за мальчика.

— Верно, — ответила Артанис. Её проницательные глаза считывали малейшие изменения в мимике мага: Снейп действительно переживал за её воспитанника. — Он может проявлять эмоции, по-детски дурачиться и колдовать, как обычный маг, но постепенно станет магическим существом, и от человека в нём останется очень мало. Его сила как волшебника да отголоски самых сильных эмоций и привязанностей.

Северус подумал, что это звучит жутко. Артанис вновь угадала его мысль и дёрнула уголком губ:

— Для людей это действительно кажется ужасным: лишиться огромной части своих чувств, но для нас… Это помогает сохранять рациональность, принимать решения холодной головой, легко ощущать силу как свою, так и подданых. Я, пожалуй, сильно выбиваюсь из строя предыдущих правителей Зимы. Дело в том, что при человеческой жизни я была зашкаливающе эмоциональна, поэтому сейчас являю много сильных эмоций. Даже сила Зимы не смогла полностью заморозить эту черту. Кай же… намного спокойнее. Он будет идеальным представителем нашей династии.

Снейп задумчиво кивнул. В своих догадках и он, и Дамблдор были правы: мальчик давно перестал быть обычным человеком. Северус не знал, что дальше этого додумал директор, но сам мысленно часто связывал Гарри-Кая с зимними существами, однако даже не догадывался о масштабах.

Глядя на Снежную королеву, сидящую перед ним, Снейп понимал, что теперь бесполезно думать «А что, если бы…». Ничего не повернуть вспять. Ничего не изменить. Остаётся только принять всё как есть.

Ещё зельевар был прав в своих смутных, робких ожиданиях того, что покровители мальчика помогут ему выбраться из грядущей войны живым. Служба повелительнице Зимы даст пространство для свободных решений, возможности и связи, защиту. Это было потрясающе.

— Вы пригласили меня сюда, чтобы обсудить что-то, связанное с будущим Кая, — произнёс Северус после паузы. — Я нужен вам в Хогвартсе, не так ли?

— Да. У меня не было особых поводов для тревоги, когда я отправляла Кая в Хогвартс. Всё-таки это школа, где за детьми тщательно следят. Она славится как самое безопасное место магической Британии. Внезапно моего наследника попытались убить, и я забеспокоилась, — Артанис слегка нахмурилась, сжимая пальцами подлокотник. — Север, с помощью которого мы первое время довольно часто и быстро обменивались посланиями, в опасный момент оказался далеко от своего хозяина. Он умчался к Каю и остался рядом, чтобы охранять, но всё же волшебное существо не может делать это наравне со взрослым обученным магом.

— Я и так приглядываю за ним, Госпожа. В силу давних обещаний и симпатии к этому ребёнку. Однако готов помогать вам и за рамками своих личных мотивов.

— Хорошо, — кивнула королева. — Я жду не только защиты Кая, но и важных новостей из школы и в целом магического мира. Тех, что могут напрямую отразиться на моём наследнике. Остального достаточно и в пересылаемой прессе. Также меня интересуют ваши исследования. Зелье, которое вы передали с Каем, показало прекрасные результаты. Мои эльфы выражают признательность мастеру, который избавил их от плохих сновидений, — она благодарно склонила голову.

— Для меня было честью поработать с таким интересным заказом и редкими ингредиентами, — эта фраза была не только данью вежливости: Северусу действительно понравился этот проект.

— В таком случае скоро я предоставлю вам новую работу в данном направлении. Вы можете публиковать результаты своих исследований в научных журналах и выступать с ними на конференциях при условии сохранения анонимности моего имени как заказчика. Я предоставлю вам финансирование, ингредиенты и, если необходимо, специальную литературу.

— Это… очень щедрое предложение, Госпожа.

Северус был удивлён. До сих пор все исследования, за исключением тех, что шли на благо Тёмного Лорда или, после его падения, школы Хогвартс, он проводил на личные средства.

— В отличие от своей матери я хорошо отношусь к подчинённым. Те, кто следует за мной, обеспечиваются всем необходимым, — пояснила Артанис. — Для меня это несложно: за тысячелетия в моей цитадели скопились большие богатства.

«Тысячелетия?» — подумал Снейп, всё ещё мысленно переваривая этот необычный факт, но вслух спросил другое:

— Вашей… матери?

«У Кая ещё и такая же бабушка есть?!»

— Королева Дари́н, — Артанис слегка нахмурилась, словно ей было неприятно упоминать её. — Она правила до меня. Её уничтожили вскоре после войны между магическими существами и людьми. Прошло только несколько лет, как я приняла силу Зимы. Пришлось на ходу осваивать все тонкости своей… должности. Мои подданые помогли в этом. Они были рады смене власти, ведь Дарин отличалась излишней жестокостью. До сих пор в глубоких подвалах нашей цитадели стоят ледяные статуи — те, кого она заморозила своей силой и оставила во дворе в назидание недовольным.

Северус невольно поёжился, представив это, а также внутренне понадеялся, что Кай не имел счастья такое лицезреть.

Артанис продолжила, погрузившись в свои размышления:

— Я никогда ранее не использовала её приёмов: существует много способов казни преступников без столь… демонстративно жестоких действий. Достаточно послать быстрый точечный удар криомагии в сердце или голову. Мгновенная смерть, безболезненная. Однако этой зимой я изменила себе и использовала долгую заморозку на маге, который пытался убить Кая. Мучительный для живого существа процесс, ведь магия не позволяет ему умереть почти до самого конца оледенения. Статуей он был недолго: я разбила её, обратив в пыль.

— Квирелл? — удивился Северус. — Так он мёртв?

— Да. Безвозвратно. Он понёс своё наказание за то, что покусился на наследника Зимы.

Снейп открыл рот и… просто не знал, что на это сказать. В голове была каша. Мысль зацепилась за…

— Безвозвратно? Вы хотите сказать, что после заморозки можно вернуть человека к жизни? — в его голове прозвучали нотки изумления.

— Это лишь легенда. Согласно ей тех, кого обратил в лёд король Зимы, может вернуть к жизни король Лета.

Северус заинтересовался этой темой:

— Король Лета? В мире есть ещё такие же, как вы?

— Уже нет, — ответила Артанис, наблюдая за загоревшимся любопытством в глазах Снейпа. Тот явно хотел узнать больше, тяготел к сокрытым от людей знаниям. Непреложный обет не позволит поведать кому-либо об этом разговоре. Мысленно кивнув, королева решила открыть магу историю своей семьи и народа. Так он будет лучше понимать Кая, кто он такой и как с ним можно общаться.

— Никто не знает точно, когда появились правители времён года. Лета и Зимы. Однако именно мы можем направлять в мире магические потоки, воздействовать на них, тем самым поддерживая баланс стихий и сезонов, магии различных волшебных народов и даже волшебников. В древние времена детей магии было очень много, в разы больше, чем людей. Их цивилизация простиралась от северного до южного полюса, охватывала каждую точку планеты. Подстраивая свои силы под движение Земли вокруг Солнца, король Лета и Зимы сменяли сезоны сразу на всей планете. Весна и осень — периоды перехода, плавных изменений, когда один передавал управление другому.

Около десяти тысяч лет назад Зимой правил король Та́лион. Неизвестно, кто и как долго был до него. Талион запомнился всем как лучший правитель из всех, что когда-либо были. До сих пор, — с лёгкой усмешкой сказала Артанис, слегка приподняв брови. — Его очень любили. Согласно сохранившимся в цитадели документам и рассказам древних существ, которые застали его правление, он был очень добрым, дарил своим подданым душевное тепло и покой. «Стужа с улыбкой солнца», так о нём говорили. Король Та́лион очень крепко дружил с правителем Лета — под их руководством планета процветала, а дети магии не ведали бед и печалей. Однажды что-то случилось с королём Лета, и он развязал войну, в которой было многое разрушено, а некоторые магические расы и существа сгинули без следа. Та́лион был убит, но у него не было избранного наследника. Магия, что вырвалась из его тела в момент гибели, сама сделала этот выбор, перейдя к юной волшебнице по имени Дарин. Она стала королевой, быстро сориентировалась в ситуации и смогла поднять из руин то, во что превратилось царство зимних существ. Король Лета тоже сгинул, причём вскоре после Талиона, но его сила почему-то не нашла себе преемника, как это должно было случиться. Летние существа лишились управления, погрязли в анархии и распрях и не смогли вернуть себе былое величие. В этот период времени люди начали активно плодиться и развиваться, заполнять освободившиеся территории, насильно изгонять ослабших магических созданий. Баланс энергии был нарушен, волшебные растения начали гибнуть, а за ними и наделённые магией животные. Летним существам для поддержания порядка пришлось взять на себя полномочия короля Лета и каждый год в определённые дни проводить ритуалы по питанию земли своей силой.

За несколько столетий в мире настал новый порядок, климат стал более-менее стабильным, однако царство Лета — Южный полюс — покрылось льдом, стало недоступным и для летних созданий, и для зимних. Никто не знает, почему целый континент замёрз. Почему на местные льды не действует моя сила. Почему детям Зимы там становится плохо. Мы назвали Антарктиду проклятым континентом — он закрыт для всех. Только люди могут там находиться без вреда для себя.

Снейп слушал королеву, затаив дыхание. Артанис продолжала:

— Человеческая цивилизация в те времена достигла многого. Жаждая полного контроля над планетой, они начали загонять детей магии в рабство. Королева Дарин выступила против них, и под её начало встали и существа Лета. Это была единственная известная нам война, в которой народы разных стихий, совсем недавно воевавшие друг с другом, объединились в единую армию. Они показали людям, почему именно волшебные расы раньше правили планетой. Дарин замораживала целые города и армии, а дети Лета лишали людей продовольствия, с помощью своей уникальной магии прекращая рост посевных растений, уводя стада домашнего скота с пастбищ, оборачивая против охотников диких животных. Более того, Дарин после долгих переговоров смогла договориться о союзе с водной цивилизацией, которая издревле правит океаном, и те устроили людям всемирный потоп.

Артанис прервалась, глядя на удивлённого Снейпа. Улыбнулась тонко: её рассказ сильно впечатлил мага.

— Это событие положило конец войне. Люди понесли настолько большие потери, что восстановиться и начать заново строить свои города и государства смогли лишь через несколько столетий. Магические существа вернули себе многие территории, наладили баланс стихий, договорились со Снежной королевой о новом распределении климатических поясов. Однако один маг узнал, что наследниками зимних и летних королей, теми, кто мог принять в себя их силу, могли быть только люди. Ни один эльф или дриада неспособны стать правителями своего времени года. Удивительный факт, необъяснимый, но это так. Тот волшебник понял, что новым королём Зимы становятся после смерти предыдущего, но не знал, что либо человек должен быть напрямую избран действующем правителем и заранее напитаться его силой, либо магия сама найдёт преемника. Кого она выберет — огромная загадка.

Артанис вздохнула.

— Дарин то ли чувствовала что-то, то ли, чтобы не повторять случившуюся с ней ситуацию, когда ей пришлось на ходу узнавать новый мир и его порядки, выбрала меня своей наследницей. Мне тогда было девятнадцать лет. Не волшебница даже, а простой человек. Что она высмотрела во мне, не знаю. Положенную наследнице часть сил Дарин я приняла всю и сразу. Трансформация была быстрой, болезненной, удушающей, обжигающей холодом. Она заморозила мои чувства, погрузила в туман мысли, а тело в агонию, из-за чего я пришла в себя лишь спустя несколько недель. Дарин сразу начала обучать меня особенностям нашей работы. Это было… своеобразно, — королева неуютно повела плечом. — Я успела выучить древний язык существ Зимы, худо-бедно справляться с посохом и использовать свой морозный дар. После её убили. Тот маг нашёл способ. Даже я не знаю, как он это сделал, — перехватив взгляд Снейпа, Артанис пояснила: — нас очень, очень трудно убить. Мы можем жить бесконечно долго, наблюдать смену эпох и не стареть. Однако, как показала история, изредка такое случается. Признаюсь, это одна из причин моего отчуждения от людской расы и столь редких контактов с вашим племенем. Я помню момент, когда мир содрогнулся. Когда в меня хлынула вся сила, что заключалась в теле Дарин. Когда все испугались, что может начаться новая война.

Артанис взяла небольшую паузу, в её глазах отражалась дымка воспоминаний.

— Я не стала мстить людям за Дарин. Постепенно отдалила свой народ от них. Мы наблюдали за тем, как менялся человеческий мир, не вмешиваясь в него. И вот мы здесь. Люди вновь теснят волшебных созданий, но уже по собственному неведению, а не намеренно. Не удивлюсь, если вскоре будет новая война за эту планету.

— Кай… — тихо сказал Снейп. — Вы сказали, что он изменится постепенно…

— Да. Я поделилась с ним лишь крупицей своей силы, давая его телу возможность адаптироваться к ней, расти и меняться. Это проходит естественно, безболезненно. Именно так, согласно летописям, сначала принцем, а потом королём стал Талион, — Артанис задумчиво постучала пальцем по подлокотнику кресла и добавила: — Абаюн однажды сказала мне, что наш Кай сильно похож на него. Его так же обожают и чувствуют в нём душевное тепло. Как по мне, это хороший знак.

Снейп помолчал, укладывая всё рассказанное в голове, а после тихо спросил:

— Новый король Лета до сих пор не появился?

— Нет. Никто не знает, почему так случилось.

Шира, которая до этого молча сидела у камина, вдруг подала голос:

— У нашего народа есть легенды о тех временах. Они передаются из поколения в поколение, их стремятся сохранить в первоначальном виде, и всё равно версии расходятся. — Нимфа помолчала, хмурясь, вспоминая детали. — У дриад есть поверье, что короли Зимы и Лета были не просто друзьями, а братьями-близнецами. Их лица одинаковы, а характеры различались. Тем удивительнее, что стужа досталась улыбчивому и открытому Талиону, а его хмурому и холодному нравом брату — Лето. Тёмные эльфы уверены, что его звали Эрион. У нас, нимф, в летописях значится имя Дерион. В целом, звучит похоже, но я предпочитаю наш вариант. Так вот, как уже сказала госпожа Артанис, с ним что-то случилось, когда он развязал войну. Дриады говорят: сумасшествие, причём наведённое. Талион долго пытался решить всё миром, но в итоге ему пришлось взяться за оружие. Убил его именно брат-близнец, а когда осознал, что натворил, смог уничтожить и себя. Наследника у Дериона не появилось, и некоторые уверены, что это такое наказание за содеянное.

— Интересная версия, — отметила Артанис. — Как и то, что у вас есть варианты его имени. В наших записях этого не сохранилось.

— Да, — покивала нимфа. — А ещё есть поверье, что король Лета не умер вовсе, а был погружён в вечный сон. Так как он жив, его сила до сих пор при нём, поэтому наследника и нет. Я, если честно, не хочу в это верить, потому что это жутко.

— Отчего же? — полюбопытствовал зельевар.

Ширани повернулась к нему, округлив и без того большие глаза:

— Вы только вдумайтесь: про́клятый, замороженный странной магией, континент и глубоко подо льдами древнее, сошедшее с ума, могущественное существо, из-за которого мир когда-то буквально рухнул! А если он вдруг проснётся? Дети Лета кинутся под его крыло, ведомые как своими амбициями, так и очарованные силой. Ведь Дерион перед своим исчезновением воевал с Зимой! Вряд ли он посмотрит на то, что эпохи сменились. Госпожа Артанис и господин Кай будут для него врагами!

Снейп мысленно согласился с нимфой: действительно неуютная теория.

— В любом случае, нет смысла гадать о тайнах прошлого, — сказала Артанис. — Это всего лишь легенда, которой многие тысячи лет. Наша задача — жить здесь и сейчас. Хранить баланс, защищать своё наследие. Кай — часть всего этого и тоже нуждается в защите. Мальчик сейчас находится на стадии медленных, непрерывных внутренних изменений. Они никак не мешают, но делают уязвимее перед ядами и некоторыми видами чар. Среди людей у него немало врагов, поэтому я стремлюсь обеспечить ему наибольшую защиту. Вы, профессор, станете её звеном. И ещё, Ширани, — королева повернулась к нимфе. — Поведай господину Снейпу всё, что ты нашла в своих поисках.

— Да, конечно, — нимфа подтянула к себе сумку, лежавшую у кресла, и достала толстую записную книжку. Пошелестела страницами, открывая свои заметки, и повернулась к зельевару. — Итак…

* * *

Это был день удивительных рассказов, воистину! После обстоятельного погружения в историю мира и магических существ Северус выслушал всё о путешествиях нимфы-сыщика, которая пошла по следу Тёмного Лорда.

Она рассказала, что нашла в его биографии, как наведалась к некроманту и узнала про способы обретения бессмертия. Как после, убедившись, что ни дух Волдеморта, ни его крестраж пока не может найти, решила зайти с другой стороны и узнать способы воплощения духов.

— Нам так или иначе придётся найти крестраж. Если мы не уничтожим его, от Волдеморта не избавимся, — хмурилась Ширани, листая свои заметки и периодически передавая некоторые листы зельевару для ознакомления. — К сожалению, многое из биографии мага мне неизвестно — огромного куска не хватает. А ведь там, скорее всего, и скрываются ответы на многие мои вопросы. Хоть какие-то зацепки... Вы служили ему. Скажите, что вам ещё известно? — Шира подалась вперёд, выжидательно глядя на Северуса.

Снейп задумчиво провёл пальцем по губе.

— Хм… Я знаю, что Тёмный Лорд стремился скрыть своё прошлое. Люди его поколения — поколения моих родителей — прекрасно знали мага в годы юности, но почти все они умерли в период моего семнадцати-двадцатилетия. Причём не от старости и даже не от войны: в начале семидесятых по Британии и Европе прокатилась эпидемия драконьей оспы, которая выкосила многих сильных волшебников. Тёмный Лорд тогда делал упор на молодёжь: он создавал в наших глазах идеализированный и таинственный образ. Мы верили ему, мы хотели верить. А если кто-то и любопытствовал о настоящей личности, то очень быстро заходил в тупик в своих поисках.

Мне в этом плане повезло больше: я случайно подслушал разговор старших Розье и Эйвери. Они, как оказалось, были однокурсниками Лорда и возмущались, что его методы ведения политики с каждым месяцем становятся всё более безрассудными. Эйвери забылся и назвал фамилию. С ней я пошёл к своей матери. Она в сороковых училась в Хогвартсе и явно могла утолить моё любопытство. Мама была сильно оторвана от магического мира и даже не знала о том, что среди волшебников начинается война, поэтому не боялась рассказывать правду о Волдеморте.

Так я узнал, что Тёмный Лорд старше её на три года. Его настоящее имя — Том Риддл. Сын волшебницы из Гонтов и какого-то маггла. Полукровка на Слизерине. Змееуст, обладающий огромной силой не только магии, но и внушения, обаяния. Мама говорила, что в юности Лорд был очень красив, обходителен, приятен в общении, его обожали учителя и однокурсники, он блистал на занятиях, делал потрясающие академические успехи в личных исследованиях. После выпуска, однако, не пошёл в Министерство, куда ему все пророчили путь, а просто пропал. Мама тогда вышла замуж, поэтому не знает, что с ним случилось дальше.

Я подсчитал: между тем, когда он уехал из Британии, и его возвращением в начале семидесятых прошло чуть более двадцати лет. Достаточный срок для того, чтобы объездить весь мир. Полагаю, крестраж он сделал как раз в этот период.

Шира внимательно слушала его и делала себе пометки.

— Превосходно, этого даже больше, чем я могла ожидать, — она быстро перескакивала взглядом с одной строчки на другую. — Имея на руках настоящее имя, можно будет раскопать его деятельность после школы, отследить путь. Даже если он брал себе псевдонимы в странствиях, всё равно по общим характеристикам человека можно вычислить. Если достать его фото тех времён, то вообще будет чудесно, — нимфа оторвалась от своих записей, бросив намекающий взгляд на Снейпа. Тот понял, чего она хотела от него.

— Я не гарантирую, что в школьных альбомах что-то осталось, но посмотрю, как вернусь в Хогвартс. На крайний случай могу ещё аккуратно расспросить Дамблдора: директор когда-то учил Риддла — он явно знает его лучше всех нас.

— Хорошо, я буду рада любой помощи, — обаятельно улыбнулась Шира. — У вас есть сова?

— Да, конечно.

— Мне нужно её перо. И имя. Как её зовут?

Северус недоумённо приподнял правую бровь, покосившись на наблюдавшую за их дискуссией Артанис.

— А вам зачем?

— Я, нимфа животных, могу с помощью небольшого ритуала послать ей сигнал, а она даст вам об этом знать, передаст по мыслесвязи координаты для встречи или небольшие важные сообщения. Это намного быстрее, чем слать письма.

Зельевар искренне удивился: он не знал, что нимфы так могут. Однако внешне вида не подал.

— Перо, как и имя, нужны для ритуала, — Шира испытующе посмотрела на него. Снейп скривился:

— Печенька.

— Что?

— Её зовут Печенька. Имя давал не я.

Нимфа удивлённо приподняла брови и… прыснула со смеху. Снейп прикрыл глаза.

— Извините, а-ха-ха, но это правда забавно! Чудесное имя! Печенька. Запоминается легко.

— Да, — выдохнул Северус, смущаясь. — Я отправлю её к вам, только скажите, куда.

— Отлично, вот мой адрес, — Нимфа, продолжая улыбаться, быстро написала записку и передала зельевару.

— Раз мы решили вопрос, касающийся Волдеморта, то перейдём к последнему пункту нашей встречи, — Артанис встала, и Шира, мгновенно посерьёзнев, передала ей невзрачную деревянную шкатулку с каминной полки. Королева достала оттуда подвеску в виде небольшого светящегося кристалла.

— Это — дар для тех, кто служит мне. Кулон означает моё покровительство. Любое магическое существо почувствует это и будет с вами сотрудничать. В случае конфликтов кулон защитит вас: немногие дети Магии рискнут выступить прямо против моего слуги. Лишь в случае опасности для их жизни с вашей стороны не отступят перед этим знаком.

— Благодарю, Госпожа, — Снейп принял и надел дар, спрятав под мантией. Кристалл на несколько мгновений холодом обжёг кожу, словно помечая Северуса.

— Письма мне можете передавать совиной почтой — для отправки достаточно моего имени, — продолжила Артанис. — Однако советую накладывать на сов защитные чары: магия спасает их от плохих погодных условий, но на полюсе птицам всё равно тяжело. Также в этом году в Хогвартс придёт мой человек, который поможет вам при необходимости.

Северус удивлённо приподнял брови.

— Ваш человек? На должность учителя Защиты, не так ли?

— Верно. Это наставник Кая, его учитель по этикету и магии. — Артанис окинула немного ошалевшего Снейпа внимательным взглядом. — Теперь, если у вас нет ко мне вопросов, можете идти. Ширани проводит вас.

Северус уже хотел откланяться, но не мог не задать последний вопрос:

— Если Кай теперь принадлежит миру магических существ, зачем ему идти учиться в Хогвартс?

Королева явно могла найти для него учителей, да и от недостатка социальных связей мальчик дома наверняка не страдал.

— Ему нужно научиться использовать свою магию, а также поближе познакомиться с волшебниками, от которых он был оторван всю свою жизнь. В перспективе это даст Каю хорошие знакомства и выгодные связи. В конце концов, его мир не должен ограничиваться одним северным королевством.

— Понятно. Спасибо, Ваше Величество.

— До встречи, мастер Снейп. Ступайте. Пусть магия указывает вам путь.

Хоба!

* * *

Летняя сессия, наконец, официально подошла к концу, и студенты выдохнули, отпуская напряжение, которое было с ними на протяжении последних трёх недель.

Том тоже наслаждался окончанием этого периода и предвкушал грядущие каникулы, на которые у него были большие планы. Трансфигурировав платок в плед, он расстелил его на траве во внутреннем дворике академии, и просто лежал, наслаждаясь солнцем и любуясь проплывающими по небу облаками. Юноша невероятно ценил такие моменты. Настолько, насколько раньше никогда. В душе снова поднималось волнующее и радостное ощущение того, как же замечательно, на самом деле, быть живым. Дышать, видеть всё это, ощущать.

Рядом сидели его нынешние друзья и беспечно болтали, обсуждая экзамены и свои результаты. Якуб сетовал на то, что долго готовился, не спал ночами, и всё равно получил низкий балл, и что профессор просто бесчувственный пень. Алоиз и Франсуа поддерживающе ему поддакивали: им тоже местами пришлось непросто.

Том улыбнулся уголком губ. Хоть он и присоединился к обучению ближе к концу семестра и в целом пропустил программу нескольких лет, смог быстро догнать свою группу и сдать всё превосходно. Во многом ему помогли знания, которые он почерпнул ещё до своей смерти, где-то ситуацию спасло логическое осмысление материала, где-то — конспекты однокурсников. Также большую роль сыграло то, что профессора, которые изначально относились с сомнением к ученику, потерявшему память, видя его старание, начали относиться лояльнее. Помогать, подсказывать. Их восхищало стремление юноши восполнить утерянное, они сочувствовали ему и относились по-отечески тепло, чтобы поддержать в непростой ситуации. Том быстро стал для многих любимым студентом.

С одногруппниками он тоже легко нашёл общий язык. Кому-то нравилось чувствовать себя помощником, и он давил на то, что не помнит многие вещи и нуждается в подсказках. Кто-то хотел веселиться, и Том давал им возможность пошутить и посмеяться с ним. Кто-то воспринимал его ровно, и Том держал с ними спокойный вежливый тон, говоря чётко и по делу, что не могло не импонировать. Друзья в лице Алоиза, Якуба и Франсуа прониклись к нему большой симпатией, вывалили тонну полезной информации про свои семьи, планы, цели и мечты, про внутреннюю жизнь и традиции родных стран. Раскрыли больше историй о прошлом Генри, поведав его вкусах, привычках и предпочтениях. Познакомили с кучей полезных людей, выложили расположение важных и не очень мест в родных городах — начиная от магического квартала Парижа, заканчивая лавкой черномагических книжек в на окраине Берлина.

Валери порхала вокруг него, подкармливая и помогая с учёбой. При близком общении Том увидел за средненькой внешностью острый ум, проницательность, хорошее, местами даже колкое чувство юмора и сарказм, умение слушать и слышать людей. Она действительно хороша как собеседник. Девушка явно заметила странности в Генри, но списывала всё на потерю памяти. Том поначалу ловко играл перед ней роль того, кого она хотела видеть, но постепенно стал показывать больше настоящего себя. Валери считала это знаком того, что его фактически потерянная личность находит равновесие, и он постепенно расслаблялся, позволял себе больше не держать маску в её присутствии, а отдыхать.

Сейчас Том чувствовал себя очень хорошо от того, что его жизнь идёт гладко, и он имеет так много всего, о чём в прошлом в том же возрасте мог только мечтать. Конечно, свои проблемы есть и в нынешнем положении, но они пыль по сравнению с тем, с чего он начинал более полувека назад. Например, раздражала необходимость ехать в поместье Фоули. Но показаться Велдону и Присцилле для отвода глаз надо несмотря на то, что ему не терпелось поехать к волшебнице душ и задать ей вопросы о ритуале слияния. Ещё нужно обязательно проехаться по гостям к новым полезным знакомым, поддерживать с ними переписку, уделить время Валери и её семье.

Впрочем, всего два месяца суеты, а после будет снова учёба, после которой он будет иметь на руках диплом о высшем магическом образовании и невероятные возможности в области магической политики.

* * *

— А, ты всё-таки явился.

Это было первое, что ему сказала Александра Волкова, когда Том прибыл на порог её владений.

Откладывать поездку к волшебнице душ Том не стал и, побыв дома несколько дней, заявил чете Фоули, что очень хочет навестить друзей. Те, естественно, переживали. Велдон вообще хотел оставить его в поместье до осени, но за Тома вступилась Присцилла. Она считала, что сын не должен становиться затворником, и ему наоборот надо брать от жизни больше. Том даже удивился этой позиции: ему казалось, что уж кто-кто, а мать Генри точно будет первой в желании удержать его рядом с собой.

Однако она поступила мудро, не душа его чрезмерной заботой, и юноша со спокойной душой отчалил, пообещав писать письма и «скоро вернуться».

— Проходи, чего застыл? — Том моргнул, разглядывая старую волшебницу. Он последовал за ней за границу защитных чар сначала на участок, а после в дом. Там сел в предложенное кресло и осмотрелся.

Внутри всё было… обычным. Даже и не скажешь, что здесь живёт ведьма, работающая с запрещённой магией и сложными материями. Что здесь в принципе живёт ведьма.

— Итак, — она села напротив него, рассматривая с исследовательским интересом. — Значит, ты и есть Генри Фоули? Или предпочитаешь называть себя иначе?

— Нет, имя Генри подходит, — тонко улыбнулся Том, внутренне напрягаясь.

— О, не смотри на меня волчонком, — старушка закатила глаза. — Лучше скажи, как вы с Генри докатились до жизни такой, что удумали слить свои души воедино?

— Кхм, к сожалению, мы были не знакомы. Но оба стали жертвой этого ритуала.

— Вот как? Прямо-таки жертвами? Жертвы ритуала, который нужно проводить по собственному желанию? — с иронией произнесла она, приподнимая бровь. — Не вешай мне лапшу на уши, юноша, и лучше расскажи, как было дело, если хочешь узнать, как тебе теперь жить с этим дальше.

Том вздохнул. В груди загорелось раздражение к её наглой манере речи, но информация была нужнее.

— Я провёл этот ритуал, потому что хотел жить. Разум Генри к этому моменту был уничтожен, его тело представляло собой просто пустую оболочку.

Александра задумчиво провела ссохшимся пальцем по губам, внимательно разглядывая его.

— Хм… если честно, я думала, ты будешь намного неуравновешеннее. Хотя учитывая ритуал… Ну да, дествительно.

— О чём вы? — недоумённо спросил Том, приподнимая брови.

— Ну, всей Европе британский Тёмный Лорд запомнился как крайне неадекватное жестокое создание, а ты вполне… человечный. Хотя, судя по всему, это на тебя так существование без тела подействовало. И Генри. Чем ты думал, кстати, когда выдумывал себе это дурацкое имя «Лорд Волдеморт»? — тон Александры передавал лёгкую, на грани с иронией насмешку.

Сердце Тома пропустило удар. Эта волшебница… Она серьёзно так быстро догадалась…

— Да не смотри ты так на меня, — возмутилась она, хлопнув ладонью по колену. — Зная твою историю несложно угадать, в чём тут дело. Тем более слушки пошли, что ты не умер в восемьдесят первом. А если не умер, значит твой дух остался в этом мире, и ты, как следствие, захочешь вернуть себе тело. Вот и вернул на свою голову, — Александра каркающе рассмеялась. — Кто бы мог подумать, что величайший тёмный маг последних десятилетий, если вообще не всего века, сам себя загонит в такие рамки!

— Можно поподробнее? — раздражённо произнёс Том, мрачно глядя на веселящуюся ведьму.

— Конечно, я за этим тебя и позвала сюда, — ухмыльнулась Александра. — Уж больно мне стало интересно, с кем это мой племянничек там якшается. Собственно, в нём всё дело, мой юный-не-юный друг. Я расскажу тебе всё, что тебе нужно знать про последствия ритуала, и про то, как с ними быть. Но ты взамен дашь мне клятву, что никаким образом и ни при каких обстоятельствах не навредишь Якубу. И не будешь использовать его ради собственной выгоды.

— А если я вырву эти знания силой? — нарочито мило улыбнулся Том, покручивая в пальцах волшебную палочку.

Александра снова засмеялась.

— Ну попробуй, Генри, только потом не жалуйся, что тебе снова нужно искать тело. Давай лучше по-хорошему, без всех этих игр. Всё, что мне нужно — это безопасность единственного родственника, который действительно дорог. А тебе нужно знать, чем ты стал. Кроме меня ты специалиста такого уровня в столь специфичной сфере не найдёшь и из умных книжек просто так не вычитаешь. О, не криви мордашку, мы оба это прекрасно понимаем.

Том вздохнул и откинулся на спинку кресла. Эта ведьма его бесила! Однако что-то в её улыбке, взгляде бесцветных неприятных глаз говорило: лучше действительно не дёргаться и согласиться на выдвинутые условия. Однако и у него было одно…

— Я хочу взамен клятву, что вы никому не расскажете правду о моей личности.

— Да без проблем, — неожиданно легко согласилась она.

Том моргнул.

— Хорошо, — выпрямился в кресле, крепче перехватывая палочку. — Кто скрепит обет?

— Чистая магия скрепит, без посредников.

Александра встала, протягивая ему сухую руку, и Том ощутил дикую мощь, сокрытую в её тщедушном на вид теле.

Секунда на раздумья и прочитывание вариантов — и он пожимает её руку, словно бросаясь в омут с головой, позволяя магии захватить их, заключая в оковы договора.

Ведьма довольно кивнула, отпуская его, и снова села.

— Итак, юноша, внимательно ли ты читал условия ритуала?

— Разумеется, — в его глазах отразилось возмущение. За кого она его принимает?!

— Помнишь, что там говорилось о последствиях?

— Что в итоге человек становится средним между личностями двух слитых душ.

— Верно. И всё же ты рискнул соединить со своей личностью чужую. Настолько отчаялся? Или подумал, что сможешь подавить ненужные тебе черты характера и порывы?

— Я уже сказал, что у Генри не было разума. С чем там сливаться-то было? С пустотой? — Том не скрывал иронию в голосе.

— Пустота у тебя в голове! — резко произнесла ведьма, хлопнув рукой по подлокотнику кресла. — Душа — это то, что как губка впитывает в себя всю жизнь человека. Все его чувства, воспоминания, опыт. Вспомни дементоров. Волшебники думают, что эти существа выпивают их души, раз после поцелуя преступники становятся овощами и вскоре заканчивают свою жизнь. Вот только не могут логически разложить они, что без души тело погибает сразу, а не через время.

— Значит дементоры выпивают не душу, а… личность? — удивился Том.

— Да. Всю её память, все те чувства, что наполняли её. Сознание превращается в чистый лист. Но заново написать на нём ничего уже не получится, потому что душа держит в себе слепок старой личности. Впрочем, есть ритуал, который помогает пробудить эту часть, связать с уснувшими процессами в мозге и частично вернуть человека. Но это запрещено законами, поэтому и не распространено. Не любят у нас чиновники кровь и смерти даже животных при ритуалах, какими бы полезными они в итоге ни были, — ведьма закатила глаза.

— Значит Генри… его личность всё ещё жива?

В груди Тома начало растекаться неприятное чувство. Страх? Нет. Но что-то холодное, липкое, мурашками прокатившееся по затылку.

— Да. И более того — ты сам дал этой личности возможность на новую жизнь после уничтожения разума. Потому что твой-то разум цел и здоров. Душа прошла слияние и начала транслировать ему всё то, что в ней есть. Ты этого не понимаешь, не чувствуешь, потому что твои мысли и чувства тебе кажутся всецело твоими. И они действительно твои. Вот только с чужим окрасом, понимаешь.

Лорд с силой сжал подлокотники кресла, даже не замечая этого.

— С этим… Можно что-то сделать?

— Боюсь, что нет. Этот ритуал из числа тех, что необратимы. Да и попробуй ты всё повернуть, разъединить… твою часть души просто сразу унесёт за Грань, потому что тело-то изначально не её.

— Не унесёт, — твёрдо сказал Том. — У неё есть возможность держаться за этот мир.

— Крестраж? — тут же догадалась ведьма. — Нет, дружок, тут он тебе не поможет. Более того — если твой крестраж воплотится в физической оболочке, то он будет больше Волдемортом, чем ты сейчас. Потому что в нём не будет примесей другой личности. Ты… феномен, на самом деле со всеми этими ритуалами, — она покачала головой. — И… как бы тебе объяснить, чтобы ты понял? Слитая душа — это не просто две штуки в одном теле. Это то, что стало одним в одном теле. Это как… Хм… — Александра потёрла лоб, подбирая подходящую аналогию. — Попробуй налить масло в стакан с водой. Оно будет плавать на поверхности. Ты представляешь себе слияние именно так: словно между тобой и Генри всё ещё есть вот эта разница. На самом деле это как смешать чай с молоком: жидкость становится однородной. Без чётких границ, одного среднего оттенка. Вот что такое слияние душ. Ты больше не Волдеморт и никогда им снова не станешь. Крестраж, несомненно, имеет с тобой связь, но, поверь, она сильно истончилась в момент слияния. Вряд ли он сможет теперь удержать получившуюся субстанцию, в которой кусочек того, что ему вроде как близко, и бо́льшая часть того, что ему чуждо. Проще говоря, ты теперь снова смертен, поздравляю.

Том ошарашенно замер. Это… Это всё…

— И не советую бежать делать новый крестраж, — тут же предупредила ведьма. — Такой ритуал на душе, которая уже пережила ряд сложных издевательств над ней, гладко не пройдёт, и ты отлетишь в мир иной быстрее, чем успеешь это осознать.

Повисла долгая пауза, во время которой Том пытался справиться с тем шоком, который на него свалился.

— С этим… — он кашлянул, подбирая слова. — С моей ситуацией можно же что-то сделать? Вы говорили, что можно с этим жить… — краем сознания Лорд удивился тому, как жалко прозвучал его голос.

— Конечно, дорогой, — неожиданно ободряюще улыбнулась Александра, встречая испуганный взгляд Тома. — Можно, и ещё как! Тебе просто нужно это принять. Хорошенько разложить в голове, что ты теперь новый человек. Не цепляться за прошлое Генри или своё, а строить новое будущее, какое тебе сейчас хочется. Нужно осознать, что мать Генри теперь твоя мать, а твои старые знакомые — его знакомые. Ты пытаешься оттолкнуть от себя то, что в тебе есть от этого юноши, но это провальный вариант, который приведёт тебя к личностному кризису. Лучше подружись с ним. Прими как нечто близкое, родное, как поддержку и опору. Пусть тебя наполняет ваш общий опыт, общие чувства и эмоции, общие привязанности. Не чувствуй себя пленником в этом теле. Отбрось паранойю по поводу того, твоё это чувство сейчас испытывается, или нет. Просто живи и радуйся жизни.

— Легко говорить, — едва слышно пробормотал Том. — Я столько лет потратил на то, чтобы достичь величия. Бессмертия, силы. Потерял тело из-за Гарри Поттера. И теперь… По сути, добил сам себя…

Ведьма закатила глаза:

— Не драматизируй. Ты теперь так молод, у тебя впереди ещё долгая жизнь, за которую ты можешь многого достичь. С твоими-то знаниями и умениями, с вашей с Генри совместной силой… — Александра замолчала, разглядывая юношу, и вдруг поманила к себе стакан и склянку с успокаивающим зельем.

— Вот, выпей-ка это, а то сейчас перегрузишь себя ненужными мыслями, — она протянула ему жидкость, и Том безропотно её выпил. — Оставайся у меня на некоторое время. Помогу тебе, так уж и быть. Да и интересно мне поработать с таким случаем.

— И чем вы мне поможете, если выхода нет? — он поднял на неё опустошённый взгляд.

— Подскажу хотя бы как найти внутренний баланс. Да заодно оценю состояние твоей души, она так много от тебя натерпелась…

* * *

Успокаивающее зелье, которое Тому дала ведьма под конец того шокирующего разговора, очень быстро погрузило его в сон прямо там, где он сидел. Проснулся юноша на мягкой кровати: видимо, его туда левитировали.

Александра сообщила, что обследование они начнут только после завтрака и дала Тому свежие булочки с молоком. Пока он ел, ведьма крутилась на кухне, иногда шикая на кота, который мешался под ногами и выпрашивал еду. В простом платьице и фартуке, с завязанными в пучок волосами она выглядела как обычная бабушка.

Через распахнутое окно в дом залетал свежий ветер, принося с собой умопомрачительный запах утренней свежести и цветов. Где-то вдалеке кукарекал петух — Том вспомнил, что недалеко находится маггловская деревня. Чириканье прыгающих по кустам воробьёв звучало музыкой, смешиваясь с шелестом листьев и травы.

Он смотрел в окно на кусты сирени, жевал вкусную свежую выпечку и хмурился: эта идиллия немного успокаивала находящуюся в смятении душу, однако не могла избавить от того неприятного чувства, что чернилами растеклось в груди и мешало дышать легко и свободно.

Поев, Том ощутил себя немного бодрее, и Александра повела его в подвал, который был больше самого дома в десяток раз. Там скрывался ряд кабинетов, складов и библиотека. А также несколько ритуальных комнат. В одной из них юноше пришлось раздеться и лечь на холодный пол посреди огромного рунического круга.

Александра сняла визуальный слепок его души, и, пока Том одевался обратно, показала, как та сейчас вообще выглядит. Это был сгусток энергии в форме сферы. Ведьма прошептала слова древнего заклинания, и слепок показал тот путь, который проделала душа, причём изначально сгусток показал две души. Одна росла и наполнялась сиянием, была чистой и целой. Вторая начинала так же, но после на ней появились тёмные пятна — следы чёрной магии. Увидел Том и момент сознания крестража, когда от души оторвался приличный кусок, и сфера уменьшилась. После этого на ней появились трещины.

Ведьма, увидев дальше, что крестраж был не один, долго и с чувством ругалась.

— Феноменальная глупость! Чем ты думал, кромсая саму суть своей жизни на куски?!

Вставив ещё несколько крепких словцов, госпожа Волкова немного успокоилась, однако на моменте, когда душа разделилась в последний раз, ткнула в неё кривым сухим пальцем:

— Вот! Видишь! Настолько сильно её ослабил, что она так легко раскололась от магического отката!

А Том в изумлении понял, что, кажется, у него либо появился ещё один незапланированный крестраж, либо тот кусок души, оставшийся после его гибели в доме Поттеров, так же бездумно скитается по миру, как он совсем недавно.

Последняя картинка, которую Том увидел — это момент слияния душ. Чистой и сияющей Генри, и крошечной, покрытой пятнами и трещинами его. Получившая сфера стала цельной, но её яркость значительно снизилась.

— Кхм, — кашлянул Том, переводя взгляд на ведьму. — Да, я совершил много ошибок…

— Ты понимаешь, — перебила она его, — что если бы разум Генри был цел, то твоя часть личности просто укатилась в забвение, стала отголосками чуждых эмоций в его характере, не более?

Повисла пауза. Александра вздохнула и прикрыла глаза.

— Ладно, что уж теперь говорить. Скажу лишь, что при всех твоих… ошибках, тебе местами просто феноменально повезло.

— А если я, — медленно начал Том, — верну свои крестражи? Смогут ли эти части души влиться в ту, что есть сейчас во мне?

Ведьма задумалась, потирая виски.

— Чисто теоретически это возможно, но для этого надо трансформировать ритуал слияния, как-то скрестив его с ритуалом соединения души после распада. Сложная задачка. Не факт, что вообще выполнимая. А что, хочешь оттянуть себе больше в этом теле? — проницательно сощурилась она.

— И перестраховаться, — невозмутимо ответил Том. — Мне бы не хотелось воевать с самим собой, если кто-то из моих слуг даст воплощение одному из крестражей.

— Ты хочешь вернуть себе бессмертие, — догадалась ведьма. — Влить в себя все крестражи, кроме одного, у которого будет уже крепкая связь с твоей нынешней душой.

— И что в этом желании плохого? — Том иронично приподнял брови и скрестил руки на груди. — Я оступился, да, но от своих целей и желаний не хочу отказываться. Я не для того полвека познавал тайны магии и делал крестражи, чтобы в миг от всего этого отказаться.

Александра ещё раз вздохнула.

— Свалился же ты на мою голову…

— Вы сами предложили помощь, — напомнил Том, но тут же сбивал немного язвительный тон и продолжил более миролюбиво: — Я не против того, чтобы найти гармонию с душой Генри и сделать её своей силой, а не проклятием. Но и хочу вернуть то, что имел раньше. Хотя бы частично.

Старушка прошлась по ритуальному залу, задумчиво похрустывая пальцами.

— Так, ладно. Вижу, что ты уже упёрся рогом в свою идею. Если я не помогу, сам полезешь в дебри запретной магии и ещё больше накосячишь. Посмотрю, что можно сделать с ритуалом восстановления, а ты пока иди собирай свои крестражи. Можешь не торопиться: создание и подготовка такого ритуала займёт много, очень много времени. Ну и прежде, чем уедешь, возьмёшь с собой одну книгу — там будут нужные тебе медитации, их можно будет практиковать дома.

Том кивнул ей и уже собирался уходить, но не мог не задать ещё один вопрос:

— Почему вы всё-таки помогаете мне? Я дал клятву, и Якуба не трону. Информацию, согласно условию, взамен получил. Вы не обязаны ещё что-то для меня делать, особенно зная, кто я на самом деле такой.

— Не обязана, — согласилась ведьма. — Однако, как бы странно или глупо это ни звучало, ты мне напоминаешь кое-кого из моей юности. Тогда я не помогла, и всё покатилось в бездну. Может, хоть сейчас получится сделать правильно…

На этом она болезненно поморщилась, замолчала и отвернулась, и Том понял, что больше эту тему Александра затрагивать не будет.

* * *

Том решил начать сбор крестражей с медальона Слизерина, который более тридцати лет назад спрятал в пещере с инферналами. Однако всё пошло не так, как он планировал, и вместо быстрой прогулки туда-обратно получилось целое приключение, и отнюдь не приятное.

Для начала защитные чары его не пустили: не признали магию своего создателя. Пришлось проливать кровь на дверь, чтобы войти. Дальше его ждала лодка и озеро, которое Том переплыл без проблем, а вот на островке… Да, защита опять его не признала. Что неудивительно, он же теперь процентов на восемьдесят, если не больше, Генри, мать его Присциллу, Фоули! Защитные чары реагируют на магию, ауру мага, а не его разум, поэтому перед Томом возникла дилемма: как убрать зелье из чаши, чтобы добраться до медальона? В прошлом он бы просто протянул руку и взял его, сейчас это нужно выпить. Вылить, переместить в другую чашу, испарить не получится. Но не самому же глотать эту дрянь!

— …

— Жиро!

Домовик явился сразу же по его зову и, испуганно оглядываясь, прижался к ноге хозяина.

«У меня дежавю» — думал Том, объясняя эльфу, что тому нужно сделать. Возникать домовик не стал, ведь «этот медальон жизненно важен для меня, он поможет мне найти гармонию со своей душой».

Сквозь сопли и слёзы Жиро выпил злосчастное зелье, и Том, наконец, забрал крестраж… чтобы тут же вскинуть волшебную палочку, ведь глупый домовик случайно оступился, свалив несколько камешков в воду.

— Да вы издеваетесь, — шипел Том, пряча медальон во внутренний карман мантии и хватая Жиро за наволочку, чтобы того не утащили на глубину.

Пришлось вызывать адское пламя, отгоняя инферналов и расчищая себе путь: Жиро, к сожалению, был не в состоянии аппарировать его домой, а самого его не пропускал антиаппарационный барьерДа, этот барьер не действует на эльфов — только на людей.

На улице, переводя дыхание и жадно вдыхая солёный морской воздух, Том достал медальон, и тот… открылся просто из-за нажатия на механизм. Это… был не крестраж, а всего лишь его подделка!

Внутри обнаружилась записка, которая гласила, что некий Р.А.Б. разгадал тайну его бессмертия и утащил крестраж, чтобы уничтожить.

Том в шоке перечитал её несколько раз, а после заорал от ярости, перекрикивая шум волн.

Выпустив эмоции, он сел на огромный камень, покручивая в пальцах подделку. Р.А.Б. Так вот куда испарился щенок Блэков: побежал убивать его. А с виду был такой тихий, корчил из себя преданность!

То, что Регулус мёртв, было точно: семейный гобелен Блэков ясно это показал. Лорд не знал, как именно он сгинул, а теперь эта загадка наконец получила ответ: крестраж пытался уничтожить. Говнюк.

Но где теперь медальон? Как это узнать? Проникнуть в особняк Блэков? Нет, он не самоубийца.

Кому Регулус мог рассказать такую информацию и доверить медальон? Брату? Вряд ли, ведь они не общались. Хотя исключать Сириуса не стоит. Сёстрам? Только если Нарциссе. Впрочем, и Андромеда может быть в курсе. Но так просто их не расспросишь, не раскрыв тайну своей личности.

Том тяжело вздохнул и лёг, ощущая спиной неровности и сырость камня.

— Х… хозяин? — слабо проскрипел домовик, про которого юноша уже и позабыл.

— А, Жиро, — он повернулся на бок, глядя на домовика, который сидел внизу, уткнувшись лбом в тонкие коленки. — Ты цел?

— Жиро жив. Жиро плохо, хозяин, — морщился тот, хватаясь за голову.

— Прости, у меня не было иного выбора, — мягко произнёс Том и застыл, понимая, что… да, это сказал бы домовику Генри, но не он. А впрочем, плевать. Эльф действительно его выручил, пусть и зря.

— Сейчас немного передохнём и пойдём домой.

— Жиро пока не может перемещаться, хозяин, — сокрушался эльф, плача.

— Не переживай, я аппарирую нас.

* * *

Том подпёр подбородок рукой, задумчиво глядя на свои записи. Картина получалась не очень приятная.

Медальон оказался подделкой, и настоящий теперь так просто не найти.

Дневник у Малфоя, к которому тоже нельзя прийти со словами «Привет, Люциус, я Волдеморт!». Нет, можно, конечно, но Тому очень, очень не хотелось открывать этому скользкому типу правду о себе. Даже если подогнать Малфоя под непреложный обет о неразглашении, он будет нервничать и дёргаться, тем самым привлекая ненужное внимание. Впрочем, этот вариант надо ещё обдумать.

Чаша в Гринготтсе в хранилище Беллы, в которое тоже нельзя попасть. Только она может дать ему разрешение на пропуск, но… Азкабан. В гости к ней Генри Фоули никто не пустит.

Диадема в Хогвартсе, и хоть тут есть просвет: можно достать её через братьев, а точнее Теодора. Мальчик он смышлёный, не болтливый, поможет без вопросов.

Кольцо в доме Гонтов, и туда Том планировал наведаться до осени.

И, оказывается, есть ещё один кусок души, который пропал неизвестно куда. Можно начать его поиски с дома Поттеров. Вдруг хоть след удастся найти… Хотя если душа «запрыгнула» в какой-то предмет, его наверняка нашёл и уничтожил Дамблдор.

Том ещё раз пересмотрел всю схему, изрисованную знаками вопроса, крестиками и восклицательными знаками, и… рассмеялся.

Он смеялся так сильно и долго, что у него заболел живот.

Абсурд, какой же абсурд! Как же он налажал, доверяя свои крестражи слугам!

Юноша был в растерянности, пытаясь определить, с чего вообще подступиться к возвращению крестражей. А ведь помимо этой задачи у него была нынешняя жизнь, жизнь Генри с академией, друзьями, семьёй, планами, целями и амбициями.

— Ладно… начнём с дома Поттеров и Гонтов. Осенью Теодор достанет для меня диадему.

А там, может, он преодолеет своё необъяснимое внутреннее нежелание иметь дела со старыми слугами и всё-таки наведается к Малфою…

Как же давно была написана эта глава... Я решила ничего не менять и оставить её такой, какая она есть в своём изначальном виде. Так оно ощущается правильно.

Пока сижу на больничном, появилось время на творчество. Решила хоть что-то выложить, потому что соскучилась по этой работе(

* * *

Бальный зал в замке Ледяной королевы мог вместить в себя сотни существ. В честь праздника сюда слетелись создания со всех концов её владений. Здесь находились тролли и эльфы, духи и феи, снежные волки и фейри, гномы и йети.

Несмотря на то, что между некоторыми народами существовали разногласия, сегодня все оставили споры и держались друг с другом спокойно и вежливо. В этом месте никто бы не посмел посеять раздор.

Взгляды присутствующих обращались к юному принцу Зимы, который вернулся домой из мира людей. Он вырос за время своего отсутствия, принёс с собой новые знания и умения, а ещё — улыбку, которая делала его образ удивительно тёплым и мягким. Раньше Кайден так много и так ярко не улыбался. Пожалуй, только в самом начале, когда приехал на Север, был ещё совсем мал и только начинал сливаться с их миром.

Существам нравились эти перемены в нём. Многие подходили к трону, чтобы выразить радость от его приезда и поздравить с успехами в учёбе.

Знакомые Каю эльфийки, с которыми он иногда общался до своего отъезда, подпорхнули к нему смеясь и шутя, и Ни́ри — самая юная и смелая из них попросила с ней потанцевать.

Королева Артанис кивнула Каю, разрешая, и он с радостью протянул руку девочке. Она была старше всего на пару лет, чуть выше его, тонкая и изящная. Яркие голубые глаза довольно засияли, когда мальчик ловко увёл её в толпу танцующих и закружил по залу.

— Я так рада вашему возвращению, мой принц! Без вас здесь было не так весело. И хоть впереди ещё два месяца, мне заранее жаль, что вы вновь уедете…

Глядя на то, как Ни́ри хмурится, Кай смешливо сощурился:

— Это же не навсегда. Я закончу Хогвартс через шесть лет. Что эти годы для нас? Я вернусь сюда и останусь с вами навсегда.

Эльфийка согласно кивнула, разглядывая его лицо.

— И всё равно мы скучаем. И ещё любопытствуем…

— М? О чём?

— Есть ли кто-то среди волшебниц, с кем нам придётся соперничать за ваше внимание?

Кай недоумённо приподнял брови.

— У меня есть подруги в Хогвартсе. Но зачем с ними соперничать? Они классные. Думаю, вы бы нашли общий язык с ними, особенно с Трейси: она такая же неугомонная и любит дурачиться.

Что-то во взгляде Ни́ри говорило мальчику о том, что он не до конца понял её вопрос, но уточнять не стал. Эльфийка лукаво усмехнулась:

— Трейси, значит…

— Ну да, — он слегка кивнул. — Мы ещё до Хогвартса познакомились и потом в школе стали вместе делать домашку и изучать замок.

— Звучит любопытно, — и всё-таки странный у неё был тон! И этот взгляд… — Хотелось бы, конечно, тоже на Хогвартс посмотреть…

— Я могу делать для вас фото, — предложил Кай.

— О! Это было бы чудесно! — радостно улыбнулась эльфийка. — А покажете нам Трейси?

— Почему бы и нет? Как-нибудь сфотографируюсь с друзьями и отправлю письмо.

— Мы будем ждать, мой принц.

Они завершили танец, и Кай, раскланявшись с довольно мигающей глазами Ни́ри направился к Дарнасу, который сидел чуть в стороне от празднующих гостей.

— И что на неё нашло? — недоумённо пробурчал мальчик, останавливаясь рядом с волком.

— Что тебя смутило? — Дарнас обратил на него внимательный взгляд.

— Не знаю, просто Ни́ри ведёт себя не как обычно. Раньше, когда мы играли вместе, она тоже задавала дурацкие вопросы про мир людей, но не смотрела так странно.

— И что же она спрашивала?

Кай, рассеянно наблюдая за гостями, ответил:

— Да про подруг моих из Хогвартса. «С кем из волшебниц нам придётся соперничать за ваше внимание?» Пф, — он закатил глаза. — И зачем соперничать, я же со всеми нормально общаюсь и никого из друзей не обделяю.

Старый волк мягко рассмеялся.

— Ты поймёшь, о чём она спрашивала, через пару лет, мой принц.

Кай недовольно покосился на него:

— Почему только через пару лет? Ты же можешь ответить сейчас, если знаешь, что она имеет ввиду.

— Сейчас неинтересно, — улыбка Дарнаса выглядела как оскал. — Ты должен сам понять.

— Ну и ладно, — мальчик беспечно пожал плечами, оставляя эту тему. — Мне больше интересно, как будет проходить празднование моего дня рождения.

— А что с ним? Госпожа, насколько я помню, планирует традиционный бал в честь этого события.

— Я знаю, но мне вообще хотелось отпраздновать ещё и со своими друзьями из Хогвартса. Жаль, что их нельзя пригласить сюда… — рейвенкловец вздохнул и облокотился спиной на стену.

Волк задумчиво сощурился.

— Ты можешь написать им и предложить отпраздновать позже, когда поедешь в Англию.

— Да, я так и сделаю, — согласился Кай, — просто всё равно их не хватает.

— Ты действительно привязался к этим магам, — Дарнас внимательно разглядывал его.

Мальчик нахмурился:

— Да. Я понимаю, что моя жизнь там — это миссия по налаживанию связей, по магическому развитию своего потенциала; понимаю, что они не разделят со мной вечность, и всё равно… С ними я… я как будто… — мальчик снова вздохнул, пытаясь разобрать клубок из разрозненных мыслей, чувств и ощущений, найти слова, которые бы выразили их. — Они дают мне то, чего мне очень-очень хотелось. Раньше, ещё у тёти с дядей. Знаешь, тогда… друзья были у всех вокруг. И у моего вредного кузена Дадли, и у малышей с соседнего двора, и даже у тихони Мэрил из параллельного класса. У всех… кроме меня. Когда я попал сюда, познакомился с тобой, и с Абаюн, и с той же Ни́ри, и со многими другими. Но всё равно этого было…

— Мало? — тихо подсказал волк, внимательно глядя на него.

Кай покачал головой, рассеянно разглядывая мозаичный пол под ногами.

— Скорее, иначе. Вы все потрясающие, но, кажется, как во мне тогда появилось желание найти обычную школьную дружбу, так и осталось. И только в Хогвартсе я наконец получил, что хотел. Сложно оставлять это. — Мальчик вдруг мягко улыбнулся. — Сначала я держал дистанцию от них, знаешь. Всё вокруг было таким ярким, пёстрым, непривычным, немножко диким, от этого хотелось закрыться. Я невольно держал дистанцию с окружающими, но Трейси шла напролом, а там и остальные подтянулись.

— Я рад, что ты нашёл гармонию с собой и хороших людей на своём пути, — в голосе Дарнаса звучала поддержка и забота. — Никто не должен быть один. Твой титул не должен изолировать тебя от простых житейских радостей.

— Да, наверное… — в голосе мальчика прозвучала нотка сомнения. Он посмотрел на Артанис, восседающую на троне. Пока ему слабо представлялось, как можно позволять себе такие мелочи, когда ты — живое воплощение Зимы. Впрочем, пока ему это не грозит: королева не оставила его навечно в теле ребёнка, сделала процесс трансформации постепенным. И тем самым дала возможность вырасти и почувствовать вкус обычной жизни.

Впереди были ещё годы на то, чтобы наслаждаться моментами.

* * *

Кай вздохнул и подпёр подбородок рукой, второй переворачивая страницу древнего тяжёлого фолианта. Он любил учиться, но, вопреки общественному мнению, не желал проводить за этим занятием всё своё время. У него тоже были нелюбимые предметы и моментами, как и любого человека, его накрывала скука. Однако есть вещи, которые нельзя отложить в дальний ящик и забыть. Обязательства сковывали невидимыми цепями крепче связывающих заклятий и заставляли делать даже то, что не нравится. Уходя в мир магии и чудес от Дурслей, он желал душевного тепла и надёжности от кого-то взрослого. В итоге получил даже больше, чем смел мечтать, но сверху ещё и ворох правил, обязанностей и ограничений. За своё исключительное место в мире пришлось платить бесконечной работой над собой.

Кайден снова вздохнул и вернулся к началу страницы, которую уже прочитал, но так ничего из неё и не понял: смысл упорно ускользал от него.

Принцу Зимы не нравился язык троллей. Грубый, несвязный, опирающийся на резкие звуки и простые конструкции. Однако знать его нужно, ведь снежные тролли — часть его королевства. Не все здесь знали древний диалект существ Зимы, который использовали снежные эльфы, стая Дарнаса, Абаюн или сама Артанис, многие народности разговаривали на своих редких локальных языках.

Кай понимал, что у Артанис были сотни, тысячи лет, чтобы познать, наверное, все языки этого мира и легко использовать благодаря совершенной памяти. Но внутри всё равно зрел протест от того, что нельзя получить такие умения сразу, и придётся ещё не один вечер провести за заучиванием глупых троллячьих фраз и особенностей их применения в зависимости от ситуации.

От страданий его отвлёк стук в окно: за стеклом на широком карнизе сидела почтовая сова и недовольно хлопала крыльями. Мальчик тут же поспешил запустить её внутрь.

Птица залетела в помещение, сделала круг над головой принца и уселась на спинку кресла. Нахохлилась недовольно: ей не понравилось, что внутри было не особо теплее, чем снаружи. Магия защищала сову от мороза, но не настолько, чтобы полностью избавить от дискомфорта.

Кай отцепил от её лапы письмо и полез в ящик стола, в котором хранил лакомства для Севера. Феникс вторжение в их покои проигнорировал, уткнувшись клювом под крыло.

Когда почтальонка благодарно приняла угощение, мальчик открыл печать с гербом Хогвартса. Внутри было письмо-рассылка: деканы факультетов напоминали, какие предметы ученик выбрал на следующий год, и давали возможность пересмотреть своё решение до конца августа. Выбор Кая ещё весной пал на факультатив по чарам и немецкий язык, Артанис это одобрила. В целом, в выборе дополнительных занятий он был волен ориентироваться на то, что ему больше нравится — тут королева могла только дать совет. Но вот в том, что касалось его основного обучения… Он недовольно покосился на фолиант с тролльим языком и решительно захлопнул. К драным пикси это всё! Он выучит новую связку фраз завтра, сегодня у него уже нет терпения. Всё равно проверять знания будут через пару дней.

Мальчик бросил письмо на стол и направился к кровати. Упал на неё, раскинув руки и ноги как драматичная морская звезда. Глубоко вздохнул и уставился в высокий узорчатый потолок.

В письмах-рассылках указывали имя из книги регистрации, в которую имена детей вписывают их родители или Министерство, если речь идёт о магглорождённых волшебниках. Его имя официально никто не менял, поэтому в пункте «получатель» числился «Гарри Поттер».

— Га-арри По-оттер, — протянул Кай, смакуя непривычность этого имени. В нём была колкость роз Петуньи Дурсль, жар солнца, висевшего над Литтл-Уингингом. Запах пыли из чулана, тень паучка на стене, вкус жареного бекона на завтрак. Скрип мела о доску, уютная тишина школьной библиотеки. Бьющий барабаном в ушах стук собственного сердца, заходящегося от долгого бега.

Мальчик закрыл глаза и как в омут упал в воспоминания. Они были горячими, яркими и немного горькими. Так странно: он давно не думал о прошлом и совсем по нему не скучал. Но сейчас, стоило произнести вслух собственное имя, как внутри кольнуло забытым чувством тоски. Это была не грусть по Дурслям или чулану под лестницей. Что-то дальше, больше, глубже.

За закрытыми веками темноту прорезали смутные пятна, тишину — приглушённые звуки. Голоса, звучащие, как сквозь толщу воды, шорохи и стуки. Запах чего-то сладкого, цветочного. Отзвуки прикосновений и смеха.

Вдруг очень близко изумительно чётким в этом размытом мире встал образ красивых изумрудно-зелёных глаз. В них мерцало тепло летнего солнца, уют родного дома, трогательная забота и бесконечная, сметающая все границы любовь. Этот образ был таким ярким, таким приятным… Кай всем своим естеством потянулся к нему, но тот испарился, словно мираж. Его место заняла темнота, резкий оглушительный треск, ощущение тревоги и отчаяния. Мир резко и неожиданно заполнил ослепительный зелёный свет, голова отозвалась острой колющей болью и мальчик, вскрикнув, подскочил на кровати хватаясь за горящий лоб.

Север проснулся на своём насесте, взволнованно встрепенувшись. Рядом с ним распахнула глаза почтовая сова.

Часы на стене с мерным тиканьем переместили минутную стрелку на 16:53. Кай смотрел на неё, потирая шрам и чувствуя, как быстро колотится сердце в груди. Сам того не заметив, он уснул почти на два часа.

Сознание всё ещё цеплялось за увиденное во сне. Мальчик был уверен: те глаза и после зелёная вспышка — это что-то настоящее. Он их однажды видел. Так давно, что без погружения в подсознание и не добыть.

Кай рассеянно поправлял растрепавшиеся волосы и бездумно смотрел на часы. Их тиканье было единственным, что нарушало царящую в его покоях тишину. Минутная стрелка мерно ползла по кругу, и тут его накрыло осознание: Артанис будет его ждать у себя уже через три минуты!

Принц подскочил на ноги, приводя в порядок смявшуюся одежду. Махнув Северу, он выскочил в коридор, бегом направляясь к лестнице и намереваясь как в детстве проехать по широким перилам, чтобы сократить время на спуск.

На краю сознания билась упорная мысль: в жизни глаза Лили были намного прекраснее, чем на любом фото.

* * *

— Кайден, ты… — Артанис запнулась, странно посмотрев на него, — что случилось?

— Эм, ничего, — моргнул он, пытаясь по взгляду королевы понять, насколько неряшливо выглядит после бега по цитадели. Но скепсис, какой появлялся в глазах Артанис в такие моменты, так и не отразился, вместо этого она тревожно нахмурилась.

— Разве? — тонкие холодные пальцы аккуратно коснулись его лба, того места, где находился шрам. — У тебя кровь.

Кай недоумённо проследил за тем, как на её руке остались красные разводы и достал из кармана сквозное зеркало. Шрам в отражении, обычно незаметный, сейчас ярко выделялся на белой коже и кровоточил.

Артанис приподняла его голову за подбородок и аккуратно промокнула рану платком. Они встретились взглядами, и мальчик вновь вспомнил глаза родной матери, Лили. У Снежной королевы были совсем другие, но в них сейчас горела тревога и забота, а также нечто тёплое, как бы странно это ни звучало.

Артанис смотрела так только на него.

Поддавшись идущему из души импульсу, Кай сделал шаг вперёд, крепко обнимая приёмную мать, давно ставшую родной пусть не по крови, но по духу и магии.

Тонкая рука мягко погладила его по спине, обнимая в ответ.

— Кажется, мне снилось прошлое… — тихо сказал мальчик.

* * *

Занятия в этот вечер отменились. Вместо этого Артанис мягко обнимала своего маленького принца и слушала его рассказ о чувствах и образах из сна, о боли, которая появилась после зелёной вспышки.

У них не было серьёзных секретов друг от друга. Максимум, что Кай мог от неё скрыть, — это свои шалости. Она знала, что ему раньше снились зелёные вспышки, от которых ноет голова, но после того, как Кай стал её наследником, это практически прекратилось. И тут такой приступ. Он явно не придал этому особого значения. Кажется, Кая больше расстроили воспоминания, чем факт того, что его шрам начал кровоточить.

Губы Артанис сжались в тонкую линию. Что проклятый Волдеморт сделал с ним? Лекари, проверяющие её наследника несколько лет назад, ничего не выявили. Хотя просканировали мальчика от и до, использовали артефакты и заклинания. Лишь один лекарь, сильно сомневаясь в своих выводах, сказал, что нашёл в районе шрама, где-то глубоко в самой сути принца, отголосок Тьмы. Такой слабый, что это могло быть просто накрученным от долгой работы подозрением. Он назвал это некой остаточной энергией от Авады.

В фолиантах, к которым обратилась Артанис и её слуги, не было подобных случаев. Дети Лета не слышали о таком.

«Надеюсь, после окончательной смерти Волдеморта это прекратится», — раздражённо подумала королева.

Кай знал про Ширу и её поиски, но без подробностей. Ему было достаточно того, что Волдеморт может вернуться, и Артанис ищет способ это предотвратить. Мелькнула стремительная мысль: в подсознании Кая может крыться ответ о том, что же произошло той ночью, но к помощи легилимента не прибегнуть, ведь разум принца Зимы закрыт на все замки. Единственная возможность как-то вытащить правду о той роковой ночи — это дать мальчику самому это сделать. Раскопать своё подсознание, вытащить наружу забытые воспоминания. Но… для этого его сначала нужно обучить ментальной магии, а после…

«Жестоко просить его о таком», — думала королева, глядя на тонкое бледное лицо. Кай уже давно успокоился и теперь молчал, думая о своём, наслаждаясь объятиями. Однако Артанис чувствовала — знала — что в его сердце всегда будет жить тоска по Лили. Она не может заставить Кая снова, уже осознанно, смотреть на её смерть.

«Впрочем, если встанет вопрос здоровья и благополучия, ему придётся через это пройти».

Пока же оставалось только наблюдать.

* * *

«Я так больше не могу, я скоро загнусь от тоски! Дракоша мне сказал, что от скуки ещё никто не умирал, но так знай: я буду первой!» — жаловалась Трейси в своём письме. Кай хмыкнул. Лето Дэвис проводила за городом с бабушкой и дедушкой. Как она сама говорит, они большую часть времени читают, ковыряются в саду и обмениваются письмами со знакомыми. Предоставленная сама себе, перечитавшая уже все книги в библиотеке и изучившая все тайны старого поместья, Трейси была готова лезть на стены. Единственное, что дарило ей разнообразие в череде одинаковых дней — это репетитор, который посещал её на пару часов, да редкие выезды на «скуууучные» светские вечера, где всех детей сгоняли в одну комнату, и там «не с кем нормально поговорить!».

Кай мог только посочувствовать ей. Его лето было всё же более разнообразным, хоть большую часть времени и занимала учёба. Он изучал язык троллей, читал древние ветхие фолианты по искусству плетения чар, тренировал криомагию, снова вернулся к фехтованию, потому что его навыки без практики прилично ослабли. По вечерам, когда у него появлялось свободное время, седлал метлу и вместе с Севером наворачивал круги над цитаделью и городом эльфов. Наслаждался чувством лёгкости и свободы, подставлял лицо потокам холодного воздуха, прислушивался к шелесту чар в них. Нередко болтал с Абаюн и Дарнасом, читал письма и наставления своих наставников, не все из которых могли приехать к нему этим летом.

Впереди его ждало несколько ярких событий: бал в честь дня рождения и путешествие в Китай. Артанис хотела, чтобы он посмотрел на мир, узнал его поближе.

С одной стороны мальчик предвкушал эту поездку, с другой — не хотел снова покидать полюс. Здесь было уютно, спокойно и умиротворяюще. Однако он не может закрыться дома навсегда и сидеть здесь, как в раковине. Ему действительно нужно узнавать мир. Посмотреть на разные страны, познакомиться с живущими в них народами и их культурой. Увидеть уникальные подходы к магии. Конечно, всё и сразу он не познает, однако начнёт делать первые шаги в этом направлении.

Ему вдруг подумалось, что было бы замечательно взять Трейси с собой.

Интересно, если попросить Артанис, разрешит ли она? И разрешат ли родственники Трейси отпустить свою дочь на другой край света неизвестно с кем? Вряд ли.

«Но спросить всё же не помешает» — рассеянно подумал Кай, снова возвращаясь к письму подруги.

«А эта вобла Паркинсон, ты представь, строит глазки Малфою! Он тебе не говорил про это, наверное? Я уверена, что не говорил. Она его теряет! Ну, делает растерянным. Смущает. Он аж пятнами покрывается, бедный, когда она к нему липнет. Их там все уже женихом и невестой окрестили. Дракошик бесится и боится, что это услышат его родители и реально задумаются о том, чтобы их сосватать».

Кай улыбнулся, представляя смущённое и испуганное лицо Драко.

«А Рон, кстати, на работу устроился, как и хотел! Он тебе ещё не рассказал? Если моё письмо пришло раньше, то знай про это, короче. На самом деле я ему завидую: у него там хоть и рутина, но он видит разных людей, занимается чем-то полезным и получает за это деньги! Если честно, я до сих пор не верю, что из всех нас Рон стал первым, кто вот так двинулся во взрослую жизнь! Пока мы тут чахнем над книжками, он уже получает опыт и новые связи. Я бы хотела так же, но меня не отпустят ни за что даже письма рассылать. От этой мысли немного грустно. И скучно! Не представляю, как протянуть ещё два месяца до Хогвартса».

Кай подумал, что было бы неплохо отправить Трейси какие-нибудь книги. Желательно что-то такое, чтобы осенью вместе с ней поработать. Чары иллюзии подходили под эту задумку лучше всего. Пусть перекрашивает белые розы в красные новыми заклинаниями, чем сходит с ума от безделья.

«Даф зашивается на приёмах и с учителями. Мы с ней всего пару раз виделись, она кислая, как лимон. Ну, внешне, конечно, нет, но я знаю этот её взгляд. Ей тоже хочется быть как Рон, но увы и ах!»

Дафна редко писала: всё её лето было забито занятиями и мероприятиями. Ей, как заметила Трейси, действительно хотелось большего, но свобода от обязательств — это недосягаемая роскошь для неё. Да и для Драко тоже. И для него самого, если уж на то пошло, — Кай скосил недовольный взгляд на фолиант с тролльим языком. Чтоб его…

«Короче, все мы хотим быть, как Рон. Только главное не ляпнуть это ему, а то возгордится тем, какой он крутой. Драко итак искусал себе все локти от досады, что Уизли оказался самостоятельнее его. Даже дядя Люциус удивился, когда узнал. И как будто… отнёсся к этому с уважением? Не знаю, мне так показалось».

Знал бы Рон, который долгое время завидовал знатным и обеспеченным друзьям, что в итоге сам станет объектом их зависти…

«Ладно, на этом новости всё, мне действительно больше не о чем рассказывать, но я с удовольствием почитаю, что там у тебя! Люблю-целую-обнимаю.

Умирающая от тоски твоя незабвенная леди Трейси!»

Кай улыбнулся и потянулся к письменным принадлежностям, чтобы написать ответ. Жаль, что сквозные зеркала не работают на таком расстоянии: он бы с удовольствием просто поболтал с кем-то из своих друзей. Переписка всё же занимает много времени, а с ним особенно, ведь даже с помощью магии лететь на полюс из Англии тот ещё ближний свет...

Да, я подготовила сразу две главы:) Вообще, мне надо писать статью, но я подумаю об этом завтра...

* * *

С утра моросил неприятный холодный дождь, затягивая мир мутной пеленой. Северус поёжился, застегнул пуговицы мантии у горла и накинул на голову капюшон, который не только защищал от дождя, но и чарами скрывал его лицо. Сверившись со временем, маг переместился в один из тупиков Лютного переулка. Погода в Лондоне была ещё хуже, чем в Коукворте: здесь вовсю хлестал ливень. Наколдовав чары зонтика, Снейп спешным шагом направился к трактиру, в котором бывал лишь один раз в жизни в неприятной компании Беллы Лестрейндж и оборотня Сивого.

«Приют рыцаря» встретил его фактически пустующим залом, в котором была лишь пара посетителей из числа магических существ. Шира, которая и назначила здесь встречу, ещё не пришла.

Снейп сел за дальний столик и заказал вино, пригубив всего пару глотков.

Нимфа появилась спустя минут пять. С её плаща на пол капала вода. Девушка села напротив, её мокрый ворон прыгнул на стол, встряхиваясь, отчего Снейп недовольно поморщился.

Шира откинула капюшон и пригладила растрепавшиеся волосы. Заказала себе глинтвейн, а ворону сырое мясо, подождала, пока официантка отойдёт, и уставилась на профессора.

— Вижу, вы перестраховались, — намекая на чары капюшона, сказала она.

— У меня и без того отвратительная репутация среди магов Британии, — изменённым голосом ответил Снейп. — Не хочу добавлять неприятных слухов о себе.

— Да. Я слышала, что вас до сих пор хаят за пару ошибок юности, — кивнула она. — Впрочем, не будем о грустном. Вы сказали, что у вас есть информация для меня.

— Да, — Северус наколдовал над их столиком чары отвода внимания и вытащил из внутреннего кармана мантии небольшой конверт.

Нимфа с интересом потянулась к нему, мокрый рукав протащился по столешнице…

Снейп лёгким движением вскинул палочку, бросая на неё и ворона высушивающие и согревающие чары. Он совершенно забыл, что магические существа не могут использовать многие человеческие заклятия, иначе она бы сама сразу привела себя в порядок.

— Спасибочки, — нимфа широко улыбнулась, кокетливо взмахнув длинными ресницами.

Северус проигнорировал это, наконец-то передавая ей конверт.

Девушка приняла его и достала несколько фото.

— Это копии из школьного архива, — пояснил Снейп. — Сзади я подписал даты.

— О! — Ширани внимательно вгляделась в лицо изображённого человека. — А в молодости он был красавчиком…

Снейп усмехнулся:

— Пока не испоганил себя до неузнаваемости чёрной магией. Боюсь, больше ничего о нём в Хогвартсе нет, только эти фото, да кубок в зале наград за то, что он сделал что-то важное для школы.

Нимфа подняла глаза, в них отражались блики света.

— Узнать бы подробнее, конечно, об этом важном.

— И какой от этого толк? — скрестил руки на груди Снейп, откидываясь на спинку стула. — Не лучше ли сосредоточиться на его пути после школы?

Шира задумчиво мотнула головой:

— Мы ищем крестраж. Вдруг подсказки о том, что это за предмет, и где он может находиться, можно найти ещё из периода его обучения в Хогвартсе?

Профессор пожал плечами:

— Вам виднее.

Повисла тишина, нарушаемая стуком клюва ворона о тарелку, который ел своё мясо, да пьяным бормотанием сидевшего в другом конце зала фавна.

— Вы ещё не пробовали поговорить с Дамблдором о нём?

— Нет, — качнул головой Снейп, наблюдая за тем, как Шира по-звериному принюхивается к своему глинтвейну и одобрительно улыбается. — На самом деле, не представляю пока, какой найти повод, чтобы поднять эту тему, не вызвав подозрений. Директор очень умён, он не упустит из внимания мой интерес.

Нимфа сделала пару глоткой из своего бокала и согласно кивнула:

— Ну да, пока лишнее внимание к нашим поискам ни к чему, тем более от такого человека, как ваш директор. Хотя это бы сильно облегчило мою работу.

— Уверен, однажды дело сдвинется с мёртвой точки.

— Конечно сдвинется, — усмехнулась девушка. — Я уже кое-что интересное нашла в подшивках старых газет, когда узнала от вас его настоящее имя.

— И что же? — Северусу было любопытно. Несмотря на то, что он знал о Волдеморте от других Пожирателей и потом от Дамблдора, многие моменты биографии Тёмного Лорда были сокрыты туманом тайны. А здесь такая возможность узнать, что он вообще за человек, откуда взялся, как набрал свою силу.

— В сороковых, когда он, судя по всему, учился на шестом курсе, он стал круглым сиротой.

— Так он же из приюта был, когда поступал в Хогвартс, — недоумённо произнёс Снейп.

— Да. Но проживание в приюте не всегда значит, что у тебя совсем нет родни. У него, как оказалось, был жив родной отец. А также дядя — Морфин Гонт. Они жили по соседству в деревеньке Литтл-Хэнглтон. Морфин, судя по всему, злоупотреблял алкоголем и был не в себе, потому что в один «прекрасный» день убил всю семью Риддлов. Думаю, там имели место личные счёты. Я видела фото погибших в архиве. Мужчина, который носил имя Том Риддл, крайне похож на нашего Лорда не только именем, но и, как я теперь знаю, внешне. В их родстве сомневаться не приходится.

Северус подпёр подбородок кулаком, обдумывая полученную информацию.

— Он был змееустом и называл себя наследником Слизерина. Как все знают — последними носителями крови основателя были члены некогда великого, а потом скатившегося на дно рода Гонтов. Видимо, его мать была из Гонтов, отец маггл… и он жил в приюте. Странно, что Морфин решил отомстить за, судя по всему, сестру спустя столько лет.

— Я тоже про это подумала. Мог ли Риддлов убить не Морфин, а… Том?

— И свалил вину на своего пьяницу-дядю, — продолжил её мысль Снейп. — Лорд ненавидел магглов, сомневаюсь, что у него были сантименты по отношению к отцу.

Нимфа бросила на Северуса внимательный изучающий взгляд.

— Я хотела наведаться туда. Мало ли что может скрываться в таком месте. Вдруг оно было знаковым для нашего Объекта?

— Хорошая идея, — кивнул Снейп. Вряд ли Шира там что-то найдёт, но… никогда нельзя исключать такую возможность.

— Не хотите составить мне компанию?

— Что? — Северус удивлённо вскинул голову. — Зачем?

— У меня есть волшебная палочка, однако я могу колдовать весьма ограниченный круг заклинаний, — девушка слегка повела плечами, словно ей было неловко об этом говорить. — Моя магия дочери Лета тоже имеет не самый широкий спектр применения в плане взаимодействия с человеческими чарами, поэтому часто приходиться дополнять свою работу артефактами. Мне нужна помощь мага, который может отследить следы тёмных проклятий, если они есть. Кто знает, что таит в себе дом Гонтов?

Снейп откинулся на спинку стула, задумчиво постукивая пальцем по столешнице. Его кандидатура действительно была самой удобной. И не потому, что он сейчас сидит рядом с ней. У нимфы наверняка много знакомых магов, которые могут помочь. Но подпускать посторонних к тайне её поисков довольно опасно. Лорд не должен узнать никаким образом, что за ним идёт охота.

— Я помогу вам. Только… — он покосился на окно, за которым лил затяжной дождь, — не сегодня: мне нужно будет подготовиться к этой вылазке. Предлагаю встретиться завтра утром здесь же.

— Хорошо! — нимфа ободрилась. — Восемь утра подойдёт?

— Да, вполне.

* * *

Следующий день встретил Лондон густым туманом и сыростью. Снейп не знал, какая погода их ждёт в Литтл-Хэнглтоне, но надеялся, что там не будет дождя.

Нимфа в этот раз пришла без опозданий. Завёрнутая в приталенную мантию с глубоким капюшоном и с вороном, сидящим на плече. Она уже изучила карту и узнала, что недалеко от этого поселения есть городок, где имеется крохотный — всего в несколько зданий вокруг небольшой площади — магический «квартал». Там располагалось здание почты, куда можно было переместиться через камин. А вот дальше до самого Литтл-Хэнглтона придётся несколько километров идти пешком. Северуса эта перспектива не прельщала, но аппарировать в незнакомое место он не мог.⁽¹⁾

Воспользовавшись камином в «Приюте рыцаря», они оказались в небольшом здании, где за стойкой дремал сухопарый старичок. Тот встрепенулся, проводив недоумённым взглядом незнакомых магов, которые молча вышли на улицу, пересекли площадь и скрылись между зданиями в маггловской части города.

Шира хорошо разбиралась в реалиях маггловского мира, но не могла вызвать такси просто потому, что его не было в отдалённой сельской местности. Они со Снейпом решили не идти по дороге, которая делала приличный крюк до какой-то фермы, и срезали путь через холмы.

Солнце поднялось уже довольно высоко, туман стелился по земле, ложась росой на цветы и траву.

Северус скинул капюшон, вдыхая чистый прохладный воздух и накидывая на свою одежду влагоотталкивающие чары. Помедлив, сделал это и для своей спутницы. Её ворон летал над ними, оглядывая местность, перекликаясь с местными воронами и пугая мелких птиц.

Профессор думал, что путь они проделают в тишине, но нимфа неожиданно начала разговор о том, что узнала про эту местность. После плавно беседа перешла к тому, как работает магия волшебных народов. Шира даже продемонстрировала Северусу свою силу, призвав мышку-полёвку, крохотную и юркую, которая без страха залезла на ладони девушки.

— На самом деле спектр наших способностей довольно широк, если иметь фантазию и знать, какие животные могут помочь в том или ином деле. Например, я могу смотреть на мир глазами Рорика при желании, но редко это делаю, потому что это приносит ему дискомфорт. Обычный человек, имеющий фамильяра, не способен на такое, только получать от него мыслеобразы. А вот такие крохи-мышки, кстати, могут быть прекрасными шпионами.

«Неудивительно, что Лорд хотел перетянуть на свою сторону магических существ», — подумал Снейп, удивлённо глядя на нимфу. Волшебные народы обычно крайне скрытны и не делятся с посторонними своими секретами и возможностями, но Лорд мог узнать о них то, что недоступно обычным магам — с его-то упорством и талантами.

— А ещё мы все так или иначе перенимаем во внешность черты своих способностей, если это можно так назвать. Магия накладывает на нас отпечаток. Нимфы животных, как я, напоминают некоторых зверей. У меня это кошачьи, я даже зрение имею более близкое к ним, чем к людям.

Зельевар невольно пригляделся к девушке, а конкретно к её бездонно-чёрным глазам. При достаточно ярком дневном освещении, если очень внимательно вглядываться, можно было заметить, что у неё действительно кошачьи зрачки.

Ширани понимающе улыбнулась, разглядывая его лицо, на котором наверняка отражалось любопытство.

— Видели бы вы глаза моей сестрицы Найи, профессор, вот где сразу понятно, что перед тобой не человек, — нимфа мягко засмеялась. — Нимфы растений тоже имеют специфические черты. Кстати, вы ведь знали родную мать нашего принца?

Северус невольно удивился этому вопросу.

— Я учился с Лили на одном курсе, и мы… были друзьями с детства.

— О! — она посмотрела на него с живым интересом.

— Почему вы спрашиваете? — поинтересовался он, поднимаясь на вершину холма, с которого открывался вид на Литтл-Хэнглтон.

— Я была в доме Поттеров этой зимой. И нашла в спальне хозяев вот этот кулон, — нимфа достала из походной сумочки украшение и ппередала мужчине. — Это не просто безделушка, профессор. На нём символ лесных нимф и их магия. Такие вещи — лёгкие обереги, которые зачастую дарятся родным. Может, к Лили кулон попал случайно, но я подумала…

— Что она могла быть нимфой… — закончил за неё Северус, разглядывая кулон, пытаясь уловить его магию и ничего не ощущая. Значит, такие чары недоступны людям. — Это исключено, мисс, — он сжал в ладони украшение. — Лили совершенно точно была человеком.

— Я слышала, что наш принц до изменений имел тот же цвет глаз, что и у неё. Изумрудно-зелёные, не так ли?

— Да, — Северусу было непонятно, к чему вообще этот разговор. Лили вообще не показывала ни разу, что имеет хоть какое-то отношение к не-людям.

— Но у людей не бывает таких ярких глаз, профессор. Только у магических существ или их потомков. Может, у неё в роду были нимфы?

Он пожал плечами.

— Кто знает? Лили была очень яркой, способной в магии да, но в остальном всё обычно. Её родители — простые магглы. Сестра, — тут Северус невольно скривился, вспоминая Петунью, — посредственная и тоже маггла.

«У неё был талант к растениям» — услужливо подсказала память. Казалось, в руках Лили способен расцвести даже самый чахлый цветок. Но сама она больше любила чары, ЗОТИ и не концентрировалась на этом своём таланте, просто неизменно получала «Превосходно» по гербологии.

«В её семье принято называть дочерей цветочными именами. Лили. Петунья. Их мать — Виола. А бабушка… Роза»

Снейп тряхнул головой.

«Бред…»

Не хотелось признавать, что он не знает что-то глобальное о той, кого считал самым близким человеком в жизни. Даже когда они отдалились, то общее, что скопилось у них за годы дружбы, никуда не исчезло. Мечты и желания, привычки и вкусы, детские тайны и совместные впечатления. Несмотря ни на что они помнили всё это друг о друге. И тут вдруг теория, что в роду Лили были нимфы. Хотя… Может, Лили и сама не знала? Она просто занималась своими делами и озаряла мир яркой улыбкой, сиянием нереальных изумрудных глаз и огнём рыжих волос, которым завидовали многие красавицы в Хогвартсе.

В сознании неожиданно возник образ её сына глазами чистого насыщенно-синего цвета. Таких у людей действительно не бывает. Люпин, Сивый… У них тоже не всё как у людей: чистый янтарь, взгляд зверя, скрытого за человеческой оболочкой. Вейлы. Ясное-ясное слепящее красотой небо. Случайно встреченный вампир и его кроваво-алая, словно мерцающая изнутри радужка, отражающая насмешливый интерес.

И снова Лили, завораживающая красотой, лёгкостью и невероятной энергией, бьющей из неё ключом.

— В любом случае, — голос Ширани вывел его из раздумий. — Думаю, будет правильно, если вы передадите это украшение нашему принцу.

Только сейчас Северус понял, что до сих пор сжимает в руке кулон.

— Да, конечно, — убрал украшение в нагрудный кармашек, ощущая его тяжесть. Странно, он же лёгкий…

Или это тяжело на душе от воспоминаний, от раздумий?..

* * *

Дом Гонтов был… Мерлин, да это не дом даже, а просто жалкая лачуга! Конечно, её сильно потрепало время, но даже так понятно, что ничего красивого и великого в ней не было и раньше.

Снейп поморщился, увидев иссохшую змею, прибитую к двери. Несомненно, чары, впитавшиеся в землю за те долгие годы, пока здесь жили маги, сохранили её тушку, как и саму лачугу от окончательного распада.

Рорик неожиданно приземлился не на плечо своей хозяйки, а Снейпа. Недоумённо покосившись на птицу, профессор увидел, как та настороженно смотрит на жалкое здание.

Ворон щёлкнул клювом.

— Здесь плохо, мастер, — нимфа, стоящая рядом, неосознанно придвинулась ближе, глядя на своего фамильяра. — Рорик говорит, что от дома несёт смертью. И я сама чувствую, что что-то не так.

Северус посмотрел на заброшенный дом Риддлов, который умостился на холме неподалёку и снова обратил своё внимание на жилище Гонтов. Контраст поразительный! И да, это место совершенно точно пропиталось тёмной магией.

Он принялся диагностировать местность, оставив нимфу позади. Ворон так и остался на его плече. Что удивительно: птица тонко чувствовала особо опасные места, предупреждающе щёлкая клювом. Однако Снейпа не покидало ощущение, что до них здесь кто-то уже был, потому что уловил остатки снятых защитных чар.

Когда они зашли в лачугу, убедившись, что там стало безопасно, то, вопреки ожиданиям, не нашли ничего важного. Ширани облазила каждый угол, заглянула в каждую щель и нашла пустой тайник в полу. Глубоко вздохнув, он села прямо на грязный пол: всё равно уже перепачкала свою одежду в пыли.

— Я искренне надеюсь, что мы просто параноики, и до нас тут никого не было. Ну, не считая хозяев, которые сгинули около полувека назад.

Зельевар облокотился плечом о дверной косяк, покручивая палочку в руках.

— Сомневаюсь, что Лорд действительно мог здесь, — он поморщился, оглядывая убогую обстановку, — хранить часть своей души.

— Вы изучали психологию серийных маньяков и убийц когда-нибудь? — неожиданно поинтересовалась нимфа. В полумраке её глаза по-звериному мерцали.

— Нет, — нахмурился профессор.

— А зря, довольно любопытное чтиво, — усмехнулась она, поднимаясь на ноги и безуспешно отряхиваясь от грязи. — У этих людей есть одна общая особенность: они часто имеют свойство привязываться к неким знаковым для себя местам. Например, тем, где кого-то впервые убили. Или тем, где когда-то столкнулись с несправедливостью по отношению к себе. Это может быть место, где они жили. Место, где они прятались от обидчиков. Место, где они хранили что-то важное для себя. Они любят символизм, из-за чего нередко начинают повторяться. Именно на таких моментах полицейские их и подлавливают.

— Вы сейчас сравниваете Тёмного Лорда с маггловскими маньяками? — изогнул бровь Снейп.

— Ну да, а что такого? — склонила он голову набок, разглядывая его. — Он прославился массовыми убийствами, его можно причислить к числу не самых адекватных людей. И это его пафосное имя, на которое в итоге наложили заклятие Табу, змеиная символика, к которой он тяготел, судя по тем же тёмным меткам… Так что, как бы иронично эти ни было, но один из самых ужасных магов последнего столетия, который презирал магглов, был до удивительного на них похож. Поэтому я не исключаю, что он мог спрятать свой крестраж там, где никто бы не подумал. Просто потому, что никто не будет ассоциировать его с такой вот жалкой лачугой, например.

Снейп нашёл её размышления интересными.

— Действительно сложно его ассоциировать с чем-то маггловским или таким невзрачным. И всё же если место для хранения крестража он мог выбрать довольно неожиданное для магов, то вот сам предмет, в который поместил часть своей души… Сомневаюсь, что Тёмный Лорд стал бы делать крестражем жестяную банку или записную книжку.

— Да, поэтому поищите информацию о том, чем он занимался в школе: вдруг уже тогда он нашёл что-то, что… — нимфа прервалась и моргнула, уставившись на Снейпа так, словно на неё снизошло озарение. — Он наследник Слизерина. Сирота из маггловского приюта — наследник основателя своего факультета! Змееуст. Любил змеиную символику… Он явно был фанатом своего предка.

— Вы предполагаете, что он мог сделать крестражем что-то, что имело отношение к Слизерину? — продолжил её мысль Северус.

— Да, и это что-то он мог найти именно здесь! — нимфа взбудоражено замерцала глазами. — Потому что здесь жили последние Гонты! У них могли сохраниться артефакты основателя! Мне надо срочно поискать информацию об этом! — она просочилась мимо Снейпа на улицу, её ворон, успевший придремать на плече мага, встрепенулся и бросился к своей хозяйке.

— И куда вы сейчас? — обернулся к ней Северус, наблюдая за тем, как девушка вытаскивает из кармана порт-ключ в виде маггловской ручки.

— В библиотеку, почитаю про Салазара Слизерина.

— Стойте! — Северус успел схватить её за рукав и остановить её до того, как она произнесла пароль, запускающий телепортацию. — Вам для этого не обязательно идти в библиотеку: у меня дома есть книги по истории, в том числе о Хогвартсе и его основателях. Там наверняка найдётся то, что мы ищем.

— Хм… — она окинула его внимательным взглядом.

— Вы довольно импульсивны, не так ли? — заметил Снейп, отпуская её одежду.

— Только когда меня вот так озаряет, — беспечно улыбнулась она. — Хорошо, — Шира убрала ручку обратно в карман, — давайте заглянем к вам в гости. Если ничего не найдём в ваших книгах, я проверю другие места.

Северус согласно кивнул и протянул ей руку, утягивая в воронку аппарации и перенося на зачарованное крыльцо своего старого дома в Коукворте.

* * *

Том задумчиво вертел в пальцах кольцо, рассматривая выгравированный на чёрном камне знак Певереллов. Ещё один символ, доказывающий его родство с великими магами древности. Сейчас внутри кольца находилась часть его души. А ещё чуть потускневший от времени металл опутывали чары древнего египетского проклятия, которое он лично наложил на него в качестве защиты.

Любой, кто наденет кольцо, начнёт довольно быстро умирать: чары вытянут из него жизненные силы, иссушат тело, и вряд ли что-то сможет этот процесс остановить. Даже если отрезать руку, проклятие уже будет в крови, магии, плоти волшебника.

Пальцы дрогнули, и кольцо с глухим стуком упало на стол. Том нахмурился. Он планировал носить крестраж с собой, предварительно сняв в кольца проклятие, но…

Это было странное ощущение, которое юноша не мог сам себе объяснить: с одной стороны, ему было комфортно от близости части своей души, тянуло к ней. С другой, от артефакта исходило нечто враждебное, озлобленное. В голове рождались странные мысли. Раньше Том никогда не сталкивался с тем, чтобы его крестражи стремились навредить ему, но сейчас в нём зародилось желание надеть кольцо, когда проклятие ещё не снято.

«Дьявол, неужели мои собственные крестражи воспринимают меня как Генри, а не как…»

В таком случае носить с собой крестраж, как он это делал раньше, уже не получится: мало ли что будет внушать ему эта вещица? Даже закрыв своё сознание от вторжения, он не защищён от влияния на чувства и эмоции.

Всё, что оставалось, — это спрятать крестраж до тех пор, пока не придёт время ритуала слияния-восстановления. Но куда? Какое место может быть достаточно надёжным? Дом Фоули отпадает: слишком опасно оставлять такой тёмный артефакт рядом с Присциллой и Велдоном. Они могут заметить, и это выльется в проблемы. Гринготтс? Надёжно. Настолько, что он до сих пор не придумал, как достать оттуда чашу Хаффлпафф. Помещать туда же второй крестраж было неразумно. Пещера?.. Нет, он не желает снова приближаться к этому месту. Не после того, как оттуда уже утащили один его крестраж.

Покрутив в голове варианты, он пришёл к тому, чтобы отдать кольцо на хранение Александре. Со старой ведьмой можно договориться, заключить ещё один магический договор. Тем более именно она будет работать с ним над ритуалом соединения крестражей с его душой.

Том удивительно проникся старой ведьмой и даже продолжал следовать её указаниям. Те же медитации практиковал теперь с завидным прилежанием и упорством отмечая, что они действительно помогают найти гармонию с собой и своими чувствами.

Обычно он так беспрекословно не следовал чужим рекомендациям. Возможно, это Генри в нём так подвергался влиянию авторитетов? Или просто Волкова была той немногой, кто не боялась его, не лебезила, не пыталась использовать. Разумеется, Том, чтобы утолить своё любопытство, покопался в архивах и нашёл информацию о ней. Немного, но этого ему хватило, чтобы сделать выводы.

Маг душ, обладательница редчайшего дара. Юность провела в Германии, работала там в госпитале в отделении тяжёлых проклятий. Потом случилась первая мировая война и Александра, резко бросив всё, уехала на свою Родину, закрылась от всего мира в глухой деревне. Также нашлось упоминание, что она какое-то время скрывалась от немцев во время второй мировой. Наверняка там было много больше событий, но подробности юноша не раскопал.

Мотивы её решений всё ещё казались странными, но Том не чувствовал от Александры угрозы или подвоха. Моментами ему даже казалось, что старая ведьма относится к нему как к непутёвому внуку, а не опасному магу, который хочет заключить с ней сделку по проведению тяжёлого запретного ритуала. Впрочем, ему же лучше: неплохо получить такого союзника в начале своего нового пути на вершину.

1) Вообще, насчёт аппарации информация разрозненная. В каноне об этом известно мало, в фаноне куча расхождений. Я решила остановиться на варианте, что маг может аппарировать туда, где уже был, или если ему дать фото места, в которое нужно переместиться. Причём он должен тщательно изучить локацию, запомнить, представить, и только после перемещаться. Если нет нормального актуального (!) фото, как у наших героев, то аппарировать в неизвестные координаты опасно. Ну и по поводу актуальности: если взять фото местности 50-тилетней давности и прыгнуть туда, есть риск напороться на что-то, что появилось в этом месте к настоящему времени, а это опасно для здоровья и даже жизни...

Вернуться к тексту