Seven (джен)

Please picture me in the trees

I hit my peak at seven

Feet in the swing over the creek

I was too scared to jump in

But I was high in the sky

With pennsylvania under me

— Ты собираешься кататься так до вечера?

Шерлок проигнорировала реплику брата, яростно оттолкнувшись ногами от земли. Качеля взлетела вверх, и в какой-то момент Шерлок подумала, что еще чуть-чуть, и она сможет протянуть руку и коснуться неба.

— Шерлок, — мягко произнёс Майкрофт, подходя к сестре. Он остановил качелю и наклонился, заставляя девочку посмотреть ему прямо в глаза. — Шерлок, в мире постоянно происходят страшные и неестественные вещи. Когда ты повзрослеешь, то поймёшь это.

— Ты уже третий человек за последние четыре часа, который говорит мне это, — фыркнула Шерлок, отворачиваясь от брата.

Are there still beautiful things?

У Джоан были светло-русые волосы и серьёзные пронзительные глаза. Шерлок казалось, что эти глаза видят её насквозь, пробираясь под кожу, осторожно-осторожно, как с душой Шерлок никогда никто не обращался.

У Джоан были синяки на руках, ногах и на спине. Шерлок удалось разглядеть это, когда они переодевались перед физкультуру.

— Эй, Уотсон, опять получила от родителей? — издевательски протянула одна из их одноклассниц (Шерлок стёрла её имя со своего жёсткого диска — это как грязь стереть с рукава рубашки).

Джоан ничего не ответила, только поджала губы и продолжила запихивать одежду в сумку. А вот Шерлок вдруг почувствовала, как на неё, как цунами, нахлынывает ярость, в перемешку с отвращением. Она помнила, как сжала кулаки, зажмурилась и вывалила на девчонку столько выводов на её счёт, сколько позволяла вывести дедукция. Та потом вся в слезах убежала в туалет, а Шерлок просто стояла, смотрела и не чувствовала буквально ничего.

— Спасибо.

Они вдвоём шли по проселочной дороге после окончания уроков.

— Она это заслужила, — буркнула в ответ Шерлок.

— Это правда очень-очень круто! — восхищение Джоан дедукцией — это была одна из тех вещей, которые Шерлок никак не могла понять. Другие дети (и взрослые тоже) ругались на Шерлок, обвиняли её в том, что она заранее откуда-то все узнала, а теперь пытается водить их за нос, а Джоан только улыбалась и просила рассказать, как именно Шерлок пришла к своим выводам.

И Шерлок рассказывала.

На прощание она обнимала Джоан — аккуратно, чтобы не задеть синяки. Та в ответ тихо смеялась:

— А бесчувственная Шерлок Холмс, которой не нужны друзья, не такая и бесчувственная! — из её уст это звучало совсем не обидно. — Расскажу всем, так не поверят!

— Не надо рассказывать, — мотала головой Шерлок. — Пусть это будет только наш с тобой секрет.

— Я и не собиралась, — улыбалась Джоан. — Никому не расскажу. Обещаю.

Sweet tea in the summer

Cross your heart, won't tell no other

And though I can’t recall your face

I still got love for you

Your braids like a pattern

Love you to the moon and to saturn

Passed down like folk songs

The love lasts so long

— Джоан, давай станем пиратами и уплывем отсюда далеко-далеко, — предложила однажды Шерлок.

Они сидели в саду Холмсов на ступенях полуразваленной беседки. Солнечные лучи почти не проникали сюда, спотыкаясь об густую листву.

— Уплывем туда, где не будет ни твоих родителей, ни идиотов-одноклассничков — никого.

Джоан кивала, обнимала себя за плечи и говорила:

— Давай, Шерлок. Давай уплывем.

А может быть, ничего и не говорила, а просто молчала. А Шерлок просто придумала это много лет спустя, чтобы не было так больно и страшно.

And I've been meaning to tell you

I think your house is haunted

Your dad is always mad and that must be why

And I think you should come live with me

And we can be pirates

Then you won't have to cry

Or hide in the closet

And just like a folk song

Our love will be passed on

Это было уже спустя четыре года. Шерлок было тринадцать, когда она в последний раз увидела улыбку Джоан. Мистер и миссис Уотсон увезли её в другой город, и Шерлок не знала, увидит ли её когда-нибудь еще.

Когда старая машина Уотсонов постепенно превращалась в маленькую серую точку среди высокой травы, Майкрофт положил руку сестре на плечо, и она не стала вырываться.

Дом Уотсоны продали, но до того, как туда переехали новые жильцы, Шерлок довелось побывать там. Серые пустые стены, рваные обои; полки, шкафы — все пустое. В углу копошилась крыса, а на антресолях жили призраки. Шерлок слышала, как они перешептываются в пыльной темноте старых комнат.

На неаккуратной стопке прошлогодних учебников сидел, покосившись, большой плюшевый медведь. Потрепанный, с порванным боком и покосившимися глазами. За одно его ухо зацепилась пиратская шляпа, которую Шерлок и Джоан смастерили вместе с Майкрофтом еще три года назад.

Потом шляпа потерялась, и в конце концов Шерлок стёрла её из памяти.

Было тихо-тихо, только в углах о чем-то беседовали приведения. Крыса затихла, перебежав по диагонали в противоположный угол и исчезнув под старой металлической кроватью с пожелтевшим прогнутым матрасом.

Шерлок сняла с головы медведя пиратскую шляпу и надела её. Не оглядываясь, она быстрым шагом вышла из комнаты.

Please picture me in the weeds

Before I learned civility

I used to scream ferociously

Any time I wanted

Она лежала на траве, зажмурив глаза. Сквозь закрытые веки мерно пульсировало полуденное солнце. Неподалёку заливалась неизвестная птица.

Если лечь в траву и перестать двигаться, подумала Шерлок, то в конце концов, наверное, сольешься с землёй и перестанешь быть человеком. Перестанешь думать, а будешь просто лежать и лежать, а весной сквозь тебя прорастут цветы. Яркие и солнечные, как улыбка Джоан Уотсон.

— Шерлок! Шерлок!

Она не подняла головы. Шаги старшего брата все приближались, и наконец Шерлок, не открывая глаза, почувствовала, как тень Майкрофта заслонила от неё солнце.

— Чего тебе? — спросила она и сама удивилась тому, как ровно и безэмоционально звучит её голос.

— Мама зовёт обедать, — вздохнув, ответил Майкрофт.

Шерлок поднялась с земли и, не глядя на брата, зашагала в сторону дома. Собственное тело ощущалось, как что-то чужеродное, громоздкое, мешающее. Если повернуть голову влево, то можно было увидеть бывший дом Уотсонов, где теперь жили только приведения.

Поэтому Шерлок не поворачивала голову, пытаясь во всех деталях воспроизвести в памяти лицо Джоан. Но оно расплывалось, забывалось, становилось неясным и каким-то мутным, как вода в озере после того, как в неё кинешь камушек. И только глаза — яркие, пронзительные — светились в памяти Шерлок как два путеводных огонька.

Sweet tea in the summer

Cross my heart, won’t tell no other

And though I can't recall your face

I still got love for you

Pack your dolls and a sweater

We'll move to India forever

Passed down like folk songs

Our love lasts so long