Зелёная нить (джен)

Рика в очередной раз с унынием и тоской окинула взглядом распростёртый перед ней пейзаж.

Пара гектаров старинного кладбища, заросшего бурьяном и явно давно не посещаемого, не внушала оптимизма. И попробуй ещё найти среди полустёртых надгробий, да ещё ночью, то, что нужно. Тем более по документам хоть и говорилось о том, что нужное захоронение находится здесь, но... не устарели ли сами бумаги? Мало ли что могло случиться с телом, которое разыскивала девушка по поручению Службы. Оно могло давно рассыпаться в прах, оказаться растасканным дикими животными, сгнить из-за наводнения в тысяча восьмисот каком-то году, да в конце концов, в захоронении мог быть даже не скелет, а пепел или же останки совсем не того человека... Ну или даже кто-то опередил профессиональную реаниматоршу и великий классик литературы давным-давно утопал на своих двоих.

— Итак, что мы имеем... — словно разговаривая сама с собой, но на самом деле начитывая запись на диктофон телефона, девушка начала обход кладбища, порой прерываясь на чтение надгробий и преодоление оград.

* * *

Рассвет встретил девушку внезапно. И неприятно. А как ещё можно назвать пробуждение в полуразрытой могиле почти в обнимку с почти разложившимся трупом, а над тобой нависают представители местного провинциального пролетариата, да ещё с конкурентом во главе?

— Доброе утро, цыпа. Не тот труп?

— Нет, Форж, у меня просто хобби спать в гробах со скелетами трёхсотлетней давности.

— Жаль, что не с живыми людьми...

Рика фыркнула. Ведь кто бы говорил. Да, они, реаниматоры что Службы, работающей на государство, что других частных и не очень организаций, странные личности. Работая большую часть времени «в поле» они действительно больше «общаются» с мёртвыми, чем кем-то живым. И не важно, очередной объект — по их Линии, или же нужно провести предварительную работу, прежде чем до объекта доберётся тот, кто связан с мертвецом духом.

Да, Линия — странная вещь. Говорят, человек может выбрать всё, кроме родственников и тех, с кем он связан духом. Многие фанатично выискивают знаменитостей, важных людей в своей Линии. А кто-то отдал бы всё на свете, чтобы в Линии не было б маньяков или кого-нибудь вроде Гитлера. Ну а наибольшая часть человечества и вовсе не беспокоится о своих родственных душах. Пока в дело не вступают такие вещи, как любовь или возможность один единственный раз воскресить одного конкретного человека, который входит в Линию. Тогда многие родители судорожно разыскивают не только доноров, способных спасти их детей, но и родственные души, которые смогут вернуть погибших в мир живых.

Однако было не до философствований. Рика воспользовалась помощью одновременно и соперника, и собственной родственной души и всё же выкарабкалась из могилы.

— Что же, пусть тогда закапывают. Номер, как это не звучит каламбурно, дохлый.

— Слышали девушку? Давайте!

Оставив бурчащих наёмных гробокопателей реаниматоры вместе отправились приводить себя в порядок. Если Рика провела всю ночь на кладбище, то Форж умудрился изрядно развлечься в деревне, попутно перепутав своё задание (впрочем, великий литератор явно не был бы рад после оживления увидеть себя в гробу да ещё в компании бандитской рожи мексиканской национальности мужского пола) со свинарником одной из местных старушек, и задержался б парень в компании хавроний, помощь реаниматора потребовалась бы ему самому.

Если бы хоть что-то осталось...

Вернуть к жизни родственную душу можно лишь если тело умершего сравнительно цело. Нельзя оживить развеянный пепел или кучу смятой бесформенной плоти. Впрочем, с безголовым телом или одной черепушкой также ничего не выйдет. Лучше всего реаниматоры работают с совсем свежими мертвецами и как ни странно, с древними, но прекрасно сохранившимися мумиями.

Услышав эту историю про ночёвку со свиньями и получение реаниматором тяжких телесных повреждений шваброй по загривку и самомнению Рика лишь сдавленно пробулькала в кружку с пивом. Всё же как-то не очень корректно в лицо ржать пусть и конкуренту по работе, но своей родственной душе и перманентно то бывшему, то текущему бойфренду.

Но видимо, Форж всё же распознал в пивных пузырях насмешку и надулся.

— Пожалела бы хотя бы...

— Не-а... — злорадно протянула девушка. — Не одному тебе сплетни разносить по Службе...

— Я же извинился! Ты сколько будешь мне тех китайцев припоминать?

— До-о-олго. Реанимации две или три, как повезёт. Если реанимируют. И это были корейцы. — Рику передёрнуло от воспоминаний.

Это была, наверное, самая идиотская командировка в её жизни. И угораздило же её быть в одной духовной Линии с целым корейским бойс-бэндом из одиннадцати смазливых юношей. Ну как же так могло случиться, что слащавые музыканты были друг с другом в линии, и не оказалось ни одного живого корейца, принадлежащего к ней, кроме этих айдолов, раздолбавшихся при посадке самолёта? И ведь как Рике не повезло оказаться сравнительно недалеко от места происшествия, из-за чего её и отправили реанимировать этих голосистых узкоглазых...

В общем, долго ещё с подачи того же Форжа и пустоголовой, но болтливой секретарши Ладочки Рику называли Белоснежкой и всё спрашивали, где же её одиннадцать азиатских гномов. Обидно, однако.

— Рикуся, кто прошлое помянет, того...

— ... по ветру развеют.

Девушка всё же уговорила пиво с местным блюдом дня — жиденьким пюре с, и явно сделанной из капусты, маленькой и сиротливой котлетой — и встала:

— Если писателя нет здесь, нам нечего тут делать. У меня ещё три контракта на реанимацию на этой неделе...

— И все ветхие старики.

— Может, кому-то стоит изучить и другие способы того, как можно вдохнуть часть духа умершему собрату по Линии, а не только?.. — Рика не договорила, хотя Форж и так явно всё понял, чем должна была заканчиваться фраза, как и парочка местных забулдыг, которые в голос загоготали, и тут же словно подавились смехом.

В трактирчик вошёл, кутаясь в явно откуда-то спёртую, на несколько размеров больше нужного, одежду черноволосый и горбоносый бледный мужчина средних лет. Его глаза были мутными, а бродячий взгляд не мог остановиться ни на одном предмете обстановки. Наконец в его поле зрения попала одна из двух официанток. Она взвизгнула и попыталась спрятаться за вроде немаленького, но всё же уступающего в весовой категории реаниматора мексиканской наружности Форжа.

Впрочем, так напугавший дородную барышню посетитель и сам заметно побледнел, хотя куда больше и попятился к выходу. Но бродячему бывшему мертвецу не удалось скрыться. Рика, словно кошка буквально в одном прыжке настигла пропажу и повалила на дощатый пол.

— Мы ищем, могилы разворовываем, а он уже ходит!

— Рикусь, ты, конечно, его ещё не поднимала, да и нас в принципе двое, но всё же не стоит беднягу снова убивать. Он и так явно не оправился от оживления. — С трудом отодрал от себя официантку Форж. — Старшие в Линии, они того, слишком нервные, ведь в их времена не знали того, что сейчас известно каждому ребёнку.

Линия духа — таинственная связь самых разных людей, не связанных ни родом деятельности, ни местом пребывания, ни образованием, ни социальным статусом, ни даже прямыми биологическими связями родства, и даже рождённых в разное время, которое может отстоять друг от друга на века, позволяющая тонко чувствовать близких по духу и даже с помощью определённых ритуальных действий (могущих включать объятия, поцелуи/искусственное дыхание и даже секс!) оживлять уже умершую родственную душу. При этом каждый человек в линии способен по одному разу вернуть к жизни каждого из Линии, а те — его, если тело мертвеца достаточно целостно и сохранено.

Это таинственное явление известно не больше двух сотен лет и до сих пор толком не изучено.

* * *

В итоге всё же удалось ожившего писателя привести в норму. Сложнее было успокоить случайно оживившую его официантку, которая буквально за пару дней до приезда реаниматоров ничего не зная о том, что в её Линии есть довольно таки известные люди, будучи не в силах терпеть по пути из одной деревни в другую, случайно опорожнилась на незаметный холмик, прилегающий к кладбищу, а холмик возьми и зашевелись как в древних историях про живых мертвецов, которые не смотря на открытие Линии всё ещё ходили среди малообразованного люда.

Рике пришлось сопровождать писателя в институт изучения литературы. Оставлять трепетную творческую душу на попечение циничного Форжа, который явно разнесёт повсюду эту историю о том, как же бедный классик получил шанс на новую жизнь, было чревато. Вдруг писатель вызовет мексиканскую морду на дуэль и ещё застрелит. Так ей же придётся реанимировать безмозглого конкурента. А тот из вредности оживёт лишь при одном способе...