Королева улья (джен)

Старая школа — что может быть безопаснее, когда на улицах города блуждают монстры из людей и странной жуткой красно-чёрной слизи? Ведь правда, ничего не случится с одинокой девушкой, от которой нет проку в сражениях, и которая с помощью спутниковой навигации и экранов Дейли Бьюгол всего лишь руководила эвакуацией мирных жителей. Куда в это время смотрела полиция, армия и ЩИТ и почему не могли этим заняться — совершенно другой, не важный вопрос.

Мэри Джейн доверяла своим друзьям, доверяла и загадочному герою в красно-синем трико, порой так напоминавшего кого-то давно ей знакомого... Она была уверена, что всё будет хорошо, главное — быть в кабинете и не допускать ноток паники в голос, когда говоришь в микрофон, обращаясь к гражданам.

Она верила в героев, что они справятся, и железная воля девушки не давала ей самой впасть в панику, но всё равно ей было очень страшно. Жутко быть в полном одиночестве в старом здании, когда город атакован чем-то непонятным: не солдатами вражеской страны, не сбесившимися роботами, ни даже инопланетянами. Всё это было ненормально, но хоть поддавалось хоть какому-то объяснению.

А это...

Мэри Джейн верила в героев и была занята эвакуацией, ей даже в голову не пришло, что безопасность мнима, и что-то чуждое, странное и безумное уже взяло её след.

Победа героев над Карнажем была иллюзорной. Симбионт слишком легко сдался, дав поверить, что его одолели.

Если не удалось уничтожить город, громко заявив о себе, можно сеять хаос из тени, из отражений, из незаметной щели в стене.

И, наверное, так и было бы, и временная победа над симбионтом обратилась бы в проигрыш, но красно-чёрная безумная протоплазма выбрала не то направление и место для того, чтобы скрыться, а потом, когда придёт время, вновь напасть.

Ни один из них, ни рыжая девушка с железной волей, ни безумная бесформенная плоть, созданная злодейским экспериментом, не могли предотвратить этой встречи.

* * *

Мэри Джейн устала от холодного сияния экранов в темноте комнаты, и чтобы отдохнуть от рези в глазах, вышла из компьютерного класса.

Первые метры едва освещаемого лампами коридора ничем не отличались от самих себя пару часов назад, но дальше, в тени... Девушке показалось, что стены и пол как будто шевелятся.

«Это от переутомления. Тяжёлый выдался день и ночь...».

Ещё несколько шагов чуть ближе.

«Показалось? Вновь?»

Шаги назад.

«И снова».

Где этот Стэн, когда он нужен? Уборщик-директор должен же быть в здании. Или это он?

— Стэн? — голос девушку отразился от стен коридора и погас во мраке.

На миг, когда лампы в дальнем конце в очередной раз моргнули, Мэри Джейн показалось, что там промелькнул человеческий силуэт.

— Директор, это вы?

До её слуха донёсся словно бы лёгкий топот множества маленьких лапок. Мэри Джейн попятилась, нащупывая стену.

Рука прикоснулась к чему-то странному, скользкому.

— Стэнли?

Она отдёрнула руку.

«Не оборачиваться, не оборачиваться. Пока не обернёшься, можно обманывать себя».

Но ведь так тянет обернуться...

Мэри Джейн, была не робкого десятка, но её, как и многих порой мучили кошмары. А что может быть хуже ожившего кошмара наяву?

Девушка торопливо сделала несколько мелких шагов прочь.

«Обернуться или бежать, не видя от чего?»

Она обернулась. Никого и ничего. Как же так?

Но когда ты оборачиваешься, ты всё равно что-то оставляешь за спиной...

«Показалось?»

Как хорошо было бы, если бы это всё было следствием разыгравшегося воображения.

Мэри Джейн закончила оглядываться, и буквально в нескольких сантиметрах от неё лица повисло «лицо» симбионта. А стены за жутким красно-чёрным силуэтом были покрыты прорывающейся сквозь вентиляции слизью.

«Нет...»

Шаг назад, и ночной кошмар застил весь мир. И стал миром. И она сама стала ночным кошмаром.

* * *

Она оказалась словно в коконе, стеснённой в движениях, не способной ни крикнуть, ни даже вздохнуть. Симбионт буквально вгрызался в её плоть, словно стараясь заменить каждую её клетку собой, словно он стремился стать ею.

Мери Джейн пытается бороться с накатывающими волнами безумия, стремления убивать, она не хочет быть обузой, не хочет быть очередной «девицей в беде» и не хочет проигрывать поединок воли этой горстке живой слизи.

В какой-то момент два сознания всё же сливаются, но ни один не в силах преодолеть волю другого. Карнаж был совершенным, третьим поколением симбионта, вобравшим многое от Венома и Антивенома и многочисленных временных носителей этой ночью. А Мэри Джейн была девушкой со стальной волей, которая хоть и боялась, но была готова выступить против монстров и злодеев, даже не обладая суперспособностями или стильным костюмом из металла и электроники.

Вместе сливший в один клубок плоти и сознаний они создали что-то новое. Могучее, безумное, но сдерживающее безумие в тисках, и вместо разрушений стремящееся направить свою силу на созидание, хотя бы в том понимании, которое доступно для симбиотического разума.

Королева улья — уже не просто человек, и уже не просто симбионт. Это нечто иное, нечто, что всегда стремилось к воплощению. Существо, с совершенно гармоничным соединением двух сущностей, в котором ни одно не превалирует над другим, но вместе они совсем иная личность.

* * *

Королева улья, Королева Карнаж, просто хотела, чтобы её оставили в покое и дали возможность творить по своему образу и подобию. Но как можно этим заниматься, если в улей врываются шумные и разрушительные люди и крылатый безумный-учёный мутант? Как избавиться от помехи? Только радикально. И почему она должна делать хоть для кого-то исключение?

Но королева совершенно не была готова к тому, что она может стать чьей-то игрушкой. Обе её части были свободолюбивы...

И она терпеть не могла того, что её может попытаться одурачить, как и девушку, сознание которой стало основой её личности.

Но то, что была её частью, не могла убить пусть и обманывающих её, но друзей. Тех, кто всего лишь пытался защитить её.

Королева Карнаж уступила, сама став частью той, кто буквально минуту назад был её частью.

Мэри Джейн пришла в себя, освободившись от жуткой красно-чёрной оболочки. Она приняла то, что её друзья, бывшие одноклассники были одновременно с этим и супергероями.

Она вернулась и вновь стала той, какой её все знали...

Но ничто не проходит бесследно, особенно тесный контакт с чем-то чужим из ночных кошмаров и темноты.

* * *

Что-то чужое бьётся под кожей,

Что-то ещё смешалось в крови.

Два отраженья лица непохожих,

Две половинки единой души.