Помни, у тебя осталось ещё одно желание... (гет)

Прекрасный день четверга. Почти три часа дня. Обычно в такое время подростки старших классов идут домой со школы, как идёт Аня.

По небу расстилаются и струятся облака длинными бело-серыми полосами, шумит молодая изумрудная листва деревьев. Середина весны. Наконец-то можно ходить без шапки! Все сугробы давно оттаяли: начало припекать весеннее солнце. Земля была ещё мягкая и сырая, что сквозь неё легко пробивались первые весенние цветочки. Сквозь городской, беспорядочный грай автомобильных моторов пробиваются трели перелётных птиц. Дворники граблями сгребают опавшие зимой от наледи мелкие ветки деревьев.

Да, завидно смотреть на этих детей, которые бегают сейчас по улицам и веселятся. Или на других подростков помладше, которые важно расхаживают по паркам и тротуарам, увлечённые всякими очень «важными» разговорами. А почему? А потому что Аня нехотя идёт сейчас в музей выполнить домашнее задание.

Учитель по истории, и по совместительству классный руководитель, задала 10-ому классу необычное задание: сходить самостоятельно в музей и подготовить проект об одном из экспонатов.

Аня не из тех, которые откладывают трудные задания до последней ночи перед уроком. Она решила сходить в музей сразу, чтобы выбрать свою тему для проекта. И вот она уже дёргает за холодную ручку и дверь со скрипом отпирается.

Аня вошла в просторный, светлый зал, где располагался ресепшн. За столом сидела упитанная женщина с искривлёнными в надменности губами и толстыми очками на переносице. Она подняла глаза с книги, глянула на девушку и снова опустила их.

—Здравствуйте, — сказала ей Аня, остановившись в стеснении.

—Здрасьте, — ответила женщина, даже не подняв головы. — Экскурсии уже не проводятся. Экскурсовод уже давно ушёл домой.

—А-э... Нет, — встревожилась девушка от её грубого тона, — я не на экскурсию. Мне домашнее задание выполнить нужно... Один экспонат описать...

Женщина подняла свои острые глаза из-под очков на растерянную Аню и, вздохнув, пробубнила:

—Иди. Музей закроется в пять, так что недолго.

Аня долго, лениво бродила меж рядов всяких картин, статуй, кувшинов, ружей и сабель. Особенного ей ничего не бросалось в глаза. Это занятие её начинало раздражать, что девушка была готова уже махнуть рукой и взять себе в тему любую, первую попавшуюся вазу, о которой многого и не напишешь... Аня равнодушно и даже с неким отвращением бегло просматривала стенды, но, завернув в следующий коридорчик, её внимание к себе притянул какой-то золотой сосуд, похожий на чайник, который стоял в самом его конце на белом прямоугольном стенде, ограждённом красными канатиками со всех сторон. Подойдя ближе и рассмотрев его, на ум Ани пришла лампа Джинна, как в восточных сказках.

Он был не однотонно золотой, а с какими-то цветочными и солярными узорами, выполненными золотой проволокой. В свете ламп переливались разными красками гранёные камушки, обрамлённые той же проволокой.

Аня достала из кармана телефон и принялась фотографировать табличку около сосуда и его самого.

Ох, как этот «чайник» был похож на лампу! Прям почти точь-в-точь как в мультиках. Аню окутала детская шалость, и она, оглянувшись вокруг, потёрла сосуд рукой, сама не зная зачем, но понимая, что экспонаты трогать руками нежелательно. В голове у девушки появились сценки, как сейчас бы появился голубой Джинн с хвостиком и выполнил её три желания. Она тихо передразнивала мультяшного Джинни, посмеялась со своей же фантазии и собралась уже уходить, как вдруг из носика чайника начал выливаться сверкающий сиреневый дымок, а сам сосуд чуть осветился золотым светом. Дымок пошёл гуще, камушки зажглись своими красками, и из лампы появился Джинн.

Он был как человек, если не учитывать того факта, что у него не было ног. На Джинна надет красивый жилет, переливающийся синими и голубыми оттенками, на голове чалма, покрывающая тёмные волосы, отросшие до плеч, с большим пёрышком и сиренево-синим камнем, у пояса свисал сиреневый ремешок-повязка. На его груди лежал амулет — камень в розовом золоте, в котором переливались какие-то космические туманности. Дух ехидно улыбался и щурил большие глаза, оттенком совпадающие с костюмом. Его угловатое лицо поросло чёрной, смолянистой бородой. Всего Джина окутывал сине-сиреневый туман, в котором сверкали звёзды.

—Я — Джинн! Заточённый в лампу всемогущий дух! — забасил как по сценарию Джинн, глядя вокруг. Он взглянул на Аню и протянул ей руки. — Спасибо, подруга, что освободила меня из плена этого сосуда и сняла опутавшие меня чары...

Аня с открытым ртом и, вытаращив глаза, удивлённо смотрела на всё это, что произошло, и бегала глазами по фигуре духа. Её эмоции мешались, толпились, изменялись раз разом в голове. И всё внутри в мгновение оледенело. Она хотела убежать, но стояла на месте, она хотела сказать, но молчала. «Джинн существует? Да быть не может! Это снится? Это шутка какая-то?!» На её ошеломлённом лице читалось:

—Это... что такое?..

Джинн скрестил руки на груди и тоже немного смутился, но понимал эмоции Ани. Натянув свою улыбку, он забасил:

—Что? Ещё скажи, что деда Мороза не существует. Я с ним давний друг, вообще-то. — И захохотал.

Аня нервно засмеялась и отступила назад шаг. Она наконец смогла выговорить:

—Эта шутка такая, да? Это музей так посетителей разыгрывает. — Аня осмелела и успокоилась, покосившись на Джинна. Она свела брови и улыбнулась. — Думали, я не пойму? Голограммы компьютерной?!

Джинн чуть испугался такой реакции и округлил глаза.

—Загадай любое желание! и я исполню его, — сказал ей встревожено дух. — За моё спасение я дарю тебе их три. — И снова улыбнулся.

—Хорошо! — с каким-то злорадством и торжеством выпалила Аня, тоже улыбнувшись. — А давай! Я хочу-у-у... хочу-у-у... о! Я хочу, чтобы мой проект был сейчас же готов, и чтобы родители разрешили мне завести собаку!

Говорила она это, будучи уверенной в своей правоте. Это же элементарно, что никаких Джиннов не существует. «Меня так просто не возьмёшь!» — думала Аня про себя.

—Смотри, — после внимательного слушания сказал Джинн, потирая пальцами подбородок и игриво щурясь, — это два желания.

—Два так два, — ответила насмешливо и уверено Аня, понимая, что ничего, конечно же, не сбудется.

—Будет исполнено, моя подруга, — сказал дух и щёлкнул пальцами.

Глаза Джинна блеснули искорками. Он нахмурил брови, ехидно улыбнулся и сложил руки на груди, сказав:

—Проверяй проект!

Аня смутилась и потупилась на Джинна. «Не может быть!» Девушка подумала об очередном розыгрыше, ведь не может быть такого! Сейчас она откроет портфель, а там ничего не будет. Но дух был на вид таким гордым и спокойным, что девушка начинала... верить? Вздор!

Аня встревожено перекинула вперёд себя портфель и расстегнула молнию. Заглянув вовнутрь, она увидела там папку, которою она не брала с собой. Открыв её, девушка увидела скреплённый листы, а главное готовый проект по истории.

Аня возбуждённо, будто очарованная перелистывала листы и не могла поверить своим глазам. Джинн ухмыльнулся сильнее и горделиво приосанился. Девушка не знала, что и сказать:

—А-э... Прости... Джинн, — усмехнулась нервно Аня, складывая папку обратно в сумку.

—Да пустяки. Я прекрасно понимаю тебя, — отвечал ей дух. — Смертные люди нынче не веруют в чудеса.

—Я... э-э... — что-то хотела сказать Аня и осеклась.

Джинн тепло смеялся, а Аня продолжала таращить глаза и удивляться происходящему. Она изумлённо хлопала веками, и её губы расплылись сами собой в ответную улыбку. Её эмоции были настолько смешаны, что она и начала верить в то, что происходит, но продолжала бояться этого. Перед ней настоящий дух из арабской мифологии! Но, получилось, это далеко не миф... наверное.

Аня ещё немного постояла, как вкопанная, мо́лча, как вдруг послышался шорох в коридоре.

—Оу! — засуетился Джинн, — мне пора! Пока-пока! — Он сделал паузу и добавил: — Помни, у тебя осталось ещё одно желание. — Это последнее, что сказал Джинн, и он скрылся в лампе.

—Ты собираешься идти домой?! — показалась из-за угла женщина из ресепшена. — Я закрываю музей!

—Извините! — пришла в себя девушка и поспешила уходить.

Аня шла всю дорогу встревоженная, возбуждённая и напуганная, глядя себе под ноги. Бледность покрывала её лицо, а в голове сыпались один за одним вопросы. Наверное, только сейчас ей пришло осознание того, что она увидела настоящего Джинна. Она так тревожилась этого факта, что, кажется, сама себя посчитала за сумасшедшую. Она снова заглянула по дороге в портфель: проект готов и находится в папке, никуда не пропал и не растворился. Даже после усердной прочистки глаз кулачками, проект был на месте.

Уже дома после ужина Аня сидела в комнате и читала проект, который подарил ей Джин. Он был выполнен по всем правилам, написано было всё по делу, и даже внутри текста находились иллюстрации! Учительница будет в восторге! Девушка горячо, в сердцах благодарила Джина, но потом же сразу принимала это за какое-то чудо. Тут об дверную лутку постучали. Аня, немного вздрогнув, подняла глаза и увидела в дверях своих родителей — Светлану Игоревну и Алексея Владимировича —, которые ей тепло улыбались. Они зашли к ней. Мама Света села рядом на кровать, а Алексей Владимирович на корты у неё. Аня села в лёгком недоумении рядом с мамой, а папа взял её за руки и заговорил тихим, ласковым голосом:

—Слушай, Анюта, мы тут с мамой подумали... Ты хотела себе собаку?

Сердце Ани вздрогнуло, и неясно было из-за чего: из-за того, что у неё появится друг, или из-за того, что сбылось второе её желание, как и обещал Джинн?

—Я?.. Э... Хотела, — бубнила Аня, переглядываясь на родителей.

Отец заулыбался:

—В субботу мы сходим за ней!

Девушка закрыла лицо ладонями, и на её лице появился такой детский восторг, что она чуть ли не вскакивала на месте.

—Я договорилась с тётей Олей, — заговорила Светлана Игоревна, обняв дочку, — она отдаст одного щенка нам.

Девушка взвизгнула, как младенец, и принялась расцеловывать и обнимать родителей. Это был её самый счастливый день за долгое время.

И чудеса порой становятся реальностью.

Получать отличные отметки с каждым новым годом учёбы становится всё труднее и труднее и держаться на плаву почётного классного чина «отличник» сложно, в чём Аня уже убедилась не раз. Нудные занятия истории, географии и литературы томно тикали минутами размерами с целую вечность. Зато радует только одно — сегодня пятница.

Последний урок — литература. Выученный стих Аня давным давно уже рассказала и наблюдала за одноклассниками, сдерживая смех. Класс будто заполонили мухи, пчёлы и жуки одновременно! Все шептали под нос стихи, гудели и жужжали, а ученики, которых вызывала учительница сама после усердных предложений выйти к доске «по желанию», шли к её столу с дневником как приговорённые к смертной казни.

—До конца урока осталось не так уж и много, — начала учительница. — Если будете так долго повторять, то я не успею вас всех послушать! Игорь, — вызвала она одного, — давай-давай, хватит повторять. Я и так дала тебе много времени!

—Ну Лариса Николаевна, ещё чуть-чуть, пожалуйста! — забубнил Игорь.

—Выходи-выходи! — Лариса Николаевна улыбнулась.

Игорь нехотя вышел к доске, сложил за спиной руки и, кашлянув, начал серенаду:

—Фёдор Тютчев, «Я встретил вас, и всё былое...» Я встретил вас, и всё былое... — Игорь прервался и начал смеяться, глядя на друга.

Расхохотался и весь класс. Лариса Николаевна подняла глаза с журнала и выглянула из-за очков. Она нахмурилась и сказала:

—Что такое? Что смешного? Кирилл, не отвлекай Игоря! А отчество у Фёдора Тютчева есть? — обратилась она уже к Игорю. — Давай ещё раз!.. Кирилл?! — вскинула учительница голову.

—Это не я! — скрутил дурачка Кирилл, только что корчивший рожицы задыхающемуся от смеха Игорю.

Десятый класс снова залился смехом.

—Тихо! Тишина в классе! — Стучала Лариса Николаевна ручкой по столу.

Смеялась со всеми и Аня. Она прикрывала рукой губы и сжимала глаза. Наконец класс утих. Аня выдохнула, продолжая улыбаться и косо устремила взгляд на одного мальчика, тоже только окончившего смеяться, сидевшего у противоположной стены в третьем ряду. Этого парня звали Саша. Эх, знал бы Саша, что таит от него Аня.

Это был самый распространенный подростковый секрет: Аня влюблена в Сашу. Он не отличался от других, разве что воспитанный прошлыми порядками, как всем казалось. Саша помогал доносить портфели девочек домой, неплохо учился. Он пользовался популярностью в классе: со всеми был в ладах, не считая чету эгоистичных подружек, которых он на дух не переносил. Дружил Саша и с Аней. Его угловатое лицо привлекало девушку, и он сам привлекал её своим характером, мышлением.

Саша часто гулял с мальчиками из класса. На перемене отправлялся с ними бегать по коридорам и раздражать дежуривший одиннадцатый класс, поэтому Ане не удавалось с ним поговорить. Но не признаться, а просто поговорить. Как-то он помог ей донести портфель до дома, звал гулять и помогал менять воду, когда Аня дежурила. И притом всегда она просила именно Сашу помочь. Аня несколько раз перед сном готовилась объясниться ему в школе, но на тех размышлениях всё и оканчивалось. Мысли о признании наоборот лишь заставляли её робеть и трусить. Ей было стыдно за каждое произнесённое слово при Саше, и поделать она ничего не могла с собой.

Что делать? Аня не знала. Он ей не нравился — она его любила. А вот это многое меняло.

Прозвенел звонок. Класс зашумел и принялся укладывать вещи в сумки. Учитель выдохнула и заговорила:

—Не успела всех проверить! Теперь будете на переменах мне сдавать. Сейчас никто не желает?

—Нет! — зашумел и зарокотал класс.

—Тогда урок окончен.

Ученики начали выбегать из класса. Операция «Тянем-время, сколько-можем» выполнена успешно.

Аня уже сложилась и встала из-за парты, накинув лямки портфеля на плечи. Тут её сзади тихо окликнула подруга Соня:

—Нюрка! (Таким прозвищем любила дразнить Аню Соня) Смотри, — указала она глазами на Сашу. — М-м? — И ехидно улыбнулась.

Соня догадывалась о любви Ани к Саше. По её мнению, «как это вообще можно не заметить?!» Соня часто подшучивала над подругой, что́ Аню сильное раздражало и смущало.

Аня тяжело выдохнула, озлобленно глядя на подругу. Та тихо засмеялась и, встав из-за парты, сказала:

—Буду ждать тебя во дворе. А ты, пока что, м-м? — Соня снова покосилась на Сашу.

—Иди уже! — прошипела Аня, подталкивая подругу под спину.

Соня вышла из кабинета, оборачиваясь на подругу и посмеиваясь. Аня проводила Соню холодным взглядом и остановилась в дверях около Саши. Он закончил с одноклассниками разговор — те ушли. Саша повернул голову на Аню, и девушка, почувствовав, что внутри всё леденеет, заговорила:

—Ну... До понедельника.

Девушка мяла свои руки, что трудно было не заметить. Она мяла пальцы, выкручивала их. Её сердце часто билось, и тело окутывала тревога и нерешимость. Аня часто сжимала губы и чувствовала, как на неё находит волнение, перерастающее в страх. Она молчала.

Саша не отвечал какое-то время. Он схватился за затылок, выдохнул и сказал:

—Наверное, мы не увидимся в понедельник.

—Почему? — Аня оцепенела.

—Я переезжаю в понедельник в другой город... Моя семья планировала это ещё давно... Правда, долго не решались... потом отменяли...  И вот...

Говорил Саша клочьями, оборвано, с паузами, будто чего-то каждый раз не договаривал. Голос его был приглушённый и будто расстроенный.

Девушка слушала одноклассника, и её сердце обливалось кровью. Эта новость ей — как гром среди ясного неба. Мальчик, который ей нравится, собирается уехать. Что может быть хуже?

—Я очень хочу туда поехать, — вдруг, как-то с запинками, сказал он, взглянув на девушку. — Только вот у папы на работе что-то. Там, он говорил, какие-то проблемы, вроде... Не знаю... Вот как-то так. Ты расстроилась? — спросил он Аню.

—Я? А... Нет. Ну, то есть... Конечно. Это... печально, что ты уезжаешь. А кто мне теперь будет помогать по дежурству?

Саша улыбнулся, вслед за ним и Аня, и они вместе посмеялись. Девушка хоть и пошутила, но сейчас ей было очень плохо. Ей казалось, что она вот-вот заплачет прямо перед ним.

—Ладно, мне домой уже пора, — сказал Саша. — Пока! Тебя провести?

—Нет, не нужно, спасибо, — ответила Аня. — Я ещё задержусь в школе. Иди один.

—Понял. Пока!

—Пока!

Одноклассники обнялись, и Саша ушёл.

Не нужно было Ане задерживаться в школе. Просто она хотела пойти сама. Её глаза наполнились слезами, но девушка их подавила. Ещё и то объятие перед разлукой... Склонив голову на грудь, Аня пошла в хол школы.

Во дворе, как и обещала, стояла Соня и усердно ждала подругу. Аня наконец вышла. Подойдя ближе, Соня начала дразниться:

—Ну вы и долго. Что? Целовались? — И посмеялась своей же шутке.

Аня молчала, глядя в асфальт. Тут она подняла голову и заговорила мрачным голосом:

—Слушай, Сонь, мне нужно по делам сходить... Мама просила. Иди домой одна сегодня.

Подруга смутилась и потупила глаза.

—Так давай я с тобой схожу, — предложила сразу Соня.

—Нет... не нужно, — отговаривалась Аня. — Это долго нужно ходить.

—А почему же ты раньше мне не сказала?

—Забыла... прости.

Соня заметила, что с подругой что-то не так. Ей было предельно понятно, что Аня выдумывает на ходу. Она покачал головой, и подружки распрощались. Конечно, Соня подумала, что Саша отверг любовь Ани, поэтому просто решила оставить подругу в покое.

Всю дорогу Аня шла и вытирала с лица слёзы, которые лились ручейками ей по щекам. Перед глазами была мутная пелена, дыхание прерывалось. Ей никогда не было так тяжело, как сейчас. Руки в карманах она сжимала в кулаки вместе с тканью. Почему это произошло именно с ней? Она не понимала.

Но вдруг к ней в голову пришла мысль. Да, она решительно захотела исполнить её и прибавила шагу...

Аня заставила себя успокоиться перед тем, как прийти в музей. Вдохнув прохладного воздуха, девушка отпирает дверь и входит.

За столом сидела другая женщина, не та, что вчера. Может, чуть моложе, но явно тоньше в фигуре.

—Девушка, — обратилась она ласково к Ане, — экскурсии уже не проводятся. Вы немного опоздали.

—Я не на экскурсию, мне домашнее задание выполнить... по истории... Я недолго.

—Тогда хорошо. Можешь идти.

Аня качнула головой и направилась прямиком к Джинну.

Девушка подошла к стенду, оглянулась и потёрла лампу рукой. Полился тот же сиреневый дымок, и перед ней появилась рослая фигура Джинна.

—Здравствуй, моя подруга! Чем могу служить тебе? Очевидно, чем, но не суть. — Джинн ухмыльнулся своей запоминающейся улыбкой, скрестив руки.

—Здравствуй, Джинн, — ответила тихо Аня. — Джинн... можешь выполнить моё желание. Оно как бы не моё, но и моё тоже. Один мой знакомый переезжает...

—Я понимаю, о ком ты, — сказал Джин, прищурившись.

—Так вот. Можешь сделать так, чтобы всё сбылось так, как он хочет. Эта поездка... Чтобы у папы его всё получилось...

Аня умолкла, проглотив ком, поступающий к её горлу. Но он никуда не ушёл, карабкался лишь выше.

—Будет сделано, подруга! — заулыбался Джинн и щёлкнул пальцами.

—Спасибо тебе, — сказала Аня, воззрев на духа.

—Твоя воля — моя обязанность...

Её третье искренне желание, и она ничуть не пожалела о нём. Аня вышла из музея и пошла прочь домой, не замечая абсолютно ничего перед собой. И даже дома никто не смог добиться ответа, что стряслось. На такие вопросы, на которые не желаешь отвечать, есть универсальный ответ: «Ничего. Всё нормально».

В этот раз выходные для Ани проходили очень долго и мучительно. В минуты отрешения от жестокой реальности, когда её настроение поднималось, обратно всплывал тот разговор с Сашей у кабинета литературы. Прям как на зло.

Родители Ани были обеспокоены состоянием своей дочери. Они подходили к ней по очереди, задавали вопросы раз за разом, но в ответ получали ничего. На родительские души пала скребущая тоска и будто бы безысходность, давящая и угнетающая...

В субботу семья сходила за щенком, который оказался тем ещё непоседливым и шустрым зверьком, и, казалось бы, Аня должна быть в восторге. Да, она была, но недолго. При виде этого маленького, полного радости комочка счастья, Аня напрочь забыла о всех невзгодах и переживаниях. Сейчас же она лениво нянчила его, сидя на кровати, а новый друг жалобно скулил, глядя своими глазами-пуговками на расстроенную хозяйку.

В комнату к дочери зашла Светлана Игоревна. Женщина подошла ближе, села на краю постели и тихо заговорила:

—Ань, всё в порядке? На тебе нет лица уже два дня. Почему молчишь?

Аня не посмотрела на мать. Уперев глаза в одну точку, она проговорила срывающимся шёпотом:

—Мам, можно я не пойду завтра в школу?

Мама насторожилась и испуганно продолжила:

—Ань, тебе не плохо? У тебя что-то болит?

—Нет, у меня ничего не болит, — ответила Аня, чуть приободрившись. — Я просто не хочу. — И посмотрела на мать.

—«Просто не хочу» — это не аргумент, — говорила задумчиво женщина. — Мы же договорились, школа — святое, прогуливать её нельзя.

—Ну один же раз можно? — послышался голос Алексея Владимировича со стороны дверного проёма.

—О! пришёл тут, добродетель, — принялась возмущаться Светлана Игоревна, — научи ребёнка хорошему.

—Ладно! ладно! — заулыбался отец. — Я просто предложил. Сразу набросилась! налетела! Ух!

—Это твоё воспитание! — продолжала мать. — Научил школу прогуливать...

—А я-то тут причём?! — вскинул руки мужчина к груди и засмеялся. — Ты ба! И меня ещё крайним сделала! Дочь! ты слышала это безобразие?

Аня тихо засмеялась, глядя на родителей. Такая семейная атмосфера ей всегда нравилась, когда родители дурачились, а она смеялась с них. Пришла та самая минута отрешения от реальности... В проходе смеялся папа, за ним следом засмеялась и мама.

—Ладно, — начал мужчина, наконец успокоившись, — мама злая, не даёт прогулять. Пошли тогда ошейник пёселю прицепим. Я купил...

— Мама злая... мама не злая, мама правильная и справедливая. И добрая вообще-то...

—Да я же и не спорю! Попробуй усомниться в твоей доброте — съешь! И спасения не сыщешь.

—Ах вот как! — округлила глаза женщина, приподнявшись на месте.

—Дочь! Атас! — вскричал Алексей Владимирович, выбежав из комнаты.

Аня смеялась как в последний раз в классе на уроке литературы. Это тянущее бремя слягло с её плеч сейчас. Она схватила на руки щеночка и выбежала вслед за папой.

—Ну, погоди у меня! — кричала женщина и погналась за мужчиной.

—Успокойтесь, женщина! — кричал в свою очередь отец, закрываясь руками.

Это напомнило Ане школу, где девочки бегали за мальчиками на переменах и физкультуре. Прям точь-в-точь картинка!

Родители были сами радостны ни чуть не меньше от того, что смогли развеселить дочку. И хорошо, что ничего критического! Они тоже чувствовали облегчение при смехе своей дочурки. Не добьёшься от неё ответа, тогда пусть хотя бы не думает об этом.

Вечер намечается весёлым!

Серое утро понедельника; проснулась Аня по будильнику. Она чувствовала себя как выжатый лимон, и желание никуда не идти начало снова приливать. Она выглянула в окно; видимо, ночью был дождь: асфальт был в местах мокрый, где пробивались лучи солнца, блестели трава и кроны деревьев. Жаль, что Аня не замечала этого бриллиантового утра, потому что мысли о том, что в школе она не увидит Сашу, сидящего на второй парте третьего ряда, её очень давили и горько печалили.

Алексей Владимирович ушёл на работу, уже собиралась Светлана Игоревна. Накинув на шею шарф, на плечи — пальто и застёгивая его на ходу, она обратилась к Ане перед уходом:

—Доброе утро! Я тебе рубашку погладила, она вон там лежит. Не забудь двери замкнуть, как уйдешь.

—Да не забуду, не забуду... — отвечала сонно Аня, выйдя из спальни.

Мама с дочкой распрощались. Женщина чмокнула Аню в щёку, дала ещё пару научений и вышла за дверь.

Нехотя одевшись, повесив на себя портфель, который казался сегодня тяжелее обычного, Аня вышла из дому, не забыв замкнуть двери, и поплелась в школу.

Погода была серая и невзрачная и соответствовала настроению Ани. Выцвевшее, сероватое небо, на горизонте столпились, как горы, тёмные тучи, порыжевшее солнце, выходящее из-за ветвей деревьев и крыш домов, слепило глаза. Прохладный и влажный утренний воздух щекотал нос и щёки. Трепал листву деревьев, погруженную в тень, ветерок, создавая свою уникальную мелодию под чириканье воробьёв и прочих птиц и сбивая ночные дождевые капли на землю. Навстречу шли такие же пасмурные люди, увлечённые собственными переживаниями.

С каждым шагом девушке становилось идти всё труднее и труднее. Чем короче становился путь к зданию школы, тем больше Ане хотелось повернуть обратно и убежать. Всплыл перед глазами разговор с Сашей, их прощальное объятие. Это воспоминание было настолько явное, что девушке показалось, что он сейчас приобнял её, как в тот раз. Она обернулась — никого не было. И снова хлынули слова Саши о переезде, как он туда хочет... Пытаясь отмахнуться от всего этого потока мыслей, Аня ускорила шаг, вперив глаза во влажный асфальт.

Аня дёргает пластмассовую ручку двери и входит в школу. В школе шумно — ничего не изменилось. Верещит младшее крыло, сбивает с ног старшее. Слышны крики уборщиц на этажах. Смеясь, в спортзал важно шагали учитель физкультуры и технологии. На первом этаже какой-то дежурный уже ловит Кирилла с Игорем. Аня посмотрела на них и, вздохнув, покачала головой. Подняв глаза, девушка увидела сидящую на лавке Соню, которая, насупившись, о чём-то увлеченно думала. Та вскинула голову, увидела подругу и подбежала к ней.

—Ну наконец-то! — забормотала Соня, обнявшись с Аней. — Как ты?

—А как я? — недоумённо спросила Аня. — Со мной что-то разве должно быть?

—Я всё понимаю, — решительно ответила подруга, покачав головой. — Ну ничего, сейчас мы этому Сашке покажем!

Последние слова подруги как молнией ударили и пробили насквозь сознание девушки. Аня встала в ступоре и раскрыла широко глаза. «Какому Сашке? Как Сашке?!»

—Сашке?!

—Ну да... Сашке, — повторила в таком же ступоре Соня.

—Он в школе? — продолжала сыпать вопросами Аня. — Он пришёл?!

—Ну, а где он ещё должен быть?

Саша пришёл в школу. Но как? Аня ничего не понимала, и её мысли путались. Она же загадала его желание Джину. Он не исполнил его? Обманул? Девушка и обрадовалась, и, сказать бы мягче, удивилась, и разозлилась. Словом, пришла в такое смятение, что одной фразой не опишешь. А может и опишешь... Губы девушки трепетали, будто она хотела ещё что-то сказать, и вдруг Аня бросилась скорее в гардероб, позабыв о подруге.

—Ну я же всё правильно поняла, да? — сказала ей вслед Соня. А поняла она далеко не то, что нужно было. Фантазия Сони дошла до такого уровня и таких высот, нарисовала такие картины и разыграла такие сцены, что девушка смогла себя убедить в том, что Саша не просто отказал Ане, а даже жестоко её высмеял. И, возможно, даже при других мальчиках! Небось, глупой обозвал, легкомысленной. Вот почему Анюта была такая подавленная. Разве можно так просто взять и оставить подругу в беде?!

Аня обернулась на Соню и прекрасно поняла, к чему та клонит. Махнув на неё рукой, девушка снова кинулась к гардеробу.

—Нюрка! Нюрка, подожди! — кричала ей Соня и принялась догонять подругу.

Аня вошла в кабинет истории, где должен проходить классный час с их классным руководителем. В сильном волнении она забыла, где находится парта Саши. Бегая глазами по рядам, девушка наконец его увидела, сидящего в своём третьем ряду, окружённый другими её одноклассниками. До звонка оставалось не так много времени, и сборная вокруг парня распределилась по своим местам, лениво доставая из рюкзаков дневники и швыряя их на парты.

Сердце Ани забилось быстрее. За эти два дня она влюбилась в него лишь сильнее. Не снится ли ей всё это? Может, это её фантазия? Но разум Ани будто отключился в это мгновение. Вот он Саша, сидящий в своей привычной позе. Всё такой же красивый и спокойный. Аня даже не слышала, что говорила ей сзади Соня, которая явно не уступала своим дедуктивным доводам.

Девушка подошла к однокласснику и стеснённо поздоровалась, почувствовав тот же холод, пронизывающий её изнутри. Обнявшись, а в этот раз Аня прижала его к себе сильнее и крепче, она тихо спросила, запинаясь на словах:

—Саш, ты как пришёл?..

—Представляешь, — начал Саша громким голосом, который мешался с окружающим шумом, — мы билеты купили, а поезд поломался! Пришли на вокзал, а нам и говорят... Родители плюнули и сказали, что такое только с нами может произойти, что остаёмся тогда уж. Не судьба, так не судьба! Знак свыше... — И ухмыльнулся.

Саша говорил чётко, громко и радостно, улыбаясь своим словам. Почему? Но девушка этого не заметила: Аня ничего не принимала. Кого имел в виду Джин тогда? Он что-то не понял? Почему не исполнил желание? Аня задавала себе много вопросов, и с каждым новым она сердилась на Джина больше и сильнее.

—Ты же уехать хотел, — говорила Аня, — мечтал... — И замялась.

—Видишь, говорю же: не судьба. Значит, мы не должны были туда поехать. Потом как-то поеду, когда вырасту...

Прозвенел звонок, одноклассники перекинулись ещё парой слов, и Саша достал из сумки дневник, пенал, а Аня направилась на своё место полная ступора и недоумения, вперив взгляд в парту. Но она точно знала и понимала лишь одно — она снова пойдёт сегодня в музей к Джинну.

На часах было почти три часа дня как тогда в пятницу. Аня, практически в бешенстве, грозно шагала в музей, просекая одним за одним повороты и всякие столбы. Как посмел Джинн не исполнить желание её любимого человека?

Солнце поднялось высоко и уже неслабо припекало: идти в куртке было невыносимо жарко. Снова сновали подростки помладше по углам и обочинам, бегали дети с расстёгнутыми куртками. Но ветер всё ещё оставался прохладным.

Но к Ане в пути приходили иногда совершенно иные мысли, которые заставляли её идти медленнее и впадать в короткие, но тяжёлые раздумия. Она говорила себе: «Я же не хотела, чтобы он уезжал». И снова возвращалась к исходным: «Но он ведь мечтал...»

Каждый ли человек сможет переступить через своё я, закрыть глаза на свои капризы и отдать последнее тому, кто дорог? Много ли людей на планете заботятся о мечтах других, ставя свои на дальнюю полку? А много ли людей благодарны этому? А много ли людей замечают это? Если бы Саша знал бы всё, он бы это заметил? Или бы он просто отделался от Ани словом «спасибо»? Человек — книга неизвестного издательства и неизвестного писателя. Поэтому никто не знает, что от неё ожидать...

Наверное, за всю свою жизнь Ане никогда не приходилось так часто бывать в музее! Но мало кто знал, что её волнуют далеко ни мечи с кувшинами. А знали это, должно быть, только сама Аня да Джинн, неизвестно сколько лет проживающий в этом здании, построенном и открытом ещё в середине прошлого века.

Аня вошла в вестибюль, скрип двери раздался по стенам и потолку эхом. На ресепшене сидела та самая грузная женщина с очками на переносице, которая, по-видимому, Аню не узнала.

Та застенчивость, которая постоянно сопровождала Аню в людных местах, сегодня не появилась и не заявила о себе в самых неподходящий момент, как это часто бывает. Надменность некоторых продавщиц, сторожей, учителей и прочих её всегда заставляла чувствовать себя неловко, но только не сейчас.

Холодно поздоровавшись друг с другом, женщина продолжила разгадывать кроссворд, а Аня прошла по коридору вперёд. Её переполняло возмущение и небывалая смелость. Она продумывала, что сейчас скажет Джинну, и Аню абсолютно не интересовало, видимо, что она хочет накласть по шее самому́ древнему арабскому духу.

Показался белый стенд, уже так чётко отчеканенный в памяти. Тут возмущение и смелость отступили. Осознание того, что в лампе покоится дух, пришло быстро, но обратного пути уже нет.

Аня подошла к лампе и коснулась рукой к холодному металлу. Но тут же одумалась и потупилась: Джинн исполнил все три желания, появится ли он вообще? Этого она не учла. Ещё одно поражение? Но Аня всё же безнадёжно провела рукой по лампе, и, к её удивлению, дух явился и восторженно заговорил:

—Здравствуй, подруга! —

—Что ты наделал?! — вспыхнула Аня, сразу перебив духа.

Джинн испугался и замялся в словах. Он широко раскрыл глаза, наполняемые недоумением, и уставился на свою некогда милую и застенчивую спасительницу. Даже показалось, что сине-сиреневый дымок, который окружал его, тоже поник и, вздрогнув с хозяином, прибился, будто перед дождём.

Но Аня смотрела на виновника и не замечала удивление Джинна. Она помолчала, чтобы подавить распирающие эмоции, и продолжила:

—Я же просила выполнить желание Саши! А ты что сделал?!

После последних слов Джинн вдруг загадочно прищурился и улыбнулся, скрестив на груди руки, будто что-то понял. Дух приосанился, а сверкающий туман распушился. Джинн чуть повернул голову набок и спокойно, глубоким голосом заговорил:

—А разве я не исполнил его желание?

Аня помрачнела и уставилась на Джинна. Выполнил?.. Тут её окутал страх и стыд. Где та смелость? где то возмущение? Вернулась та робкая и милая Аня. Сейчас она хотела развернуться и убежать, но в то же время она боялась сойти с места.

А Джинн смеялся, глядя на свою бледную спасительницу.

—Я обязан слушаться тебя и исполнять все твои желания, — сказал Джинн, глядя на Аню.

Музей совершенно спал: вокруг была такая тишина, что прислушиваться к ней было неприятно и странно. Не летало даже ни одно насекомое, способное нарушить такое редко явление в мире.

—Это благородно, что ты отдала своё последнее желание другому человеку, Аня, — начал тем же глубоким, величественным голосом Джинн. До этого он никогда не обращался к Ане по имени. — И поэтому я дарю тебе ещё одно, четвёртое желание.

Аня остолбенела снова. Вся сказка шла наперекосяк и превратилась во что-то ныне ей неизвестное и... более волшебное, ненастоящее.

Девушка медлила. Джинн не торопил, усердно ждал её последнее подаренное желание и в то же время взглядом будто выпытывал это желание.

Но... оно же неправильное?...

—Джинн, — заговорила тихо Аня. Она перебивала сама себя, пыталась остановиться, заглушить желание внутри, но взор Джинна оставался непреклонным. — Пожалуйста, сделай так, чтобы... я тоже понравилась Саше.

«Зачем я это сделала?» — спрашивала себя Аня: «Это неправильно! Зачем?!»

Подростковый максимализм? Детский каприз? Эгоизм? Или что это было?

Джинн удовлетворённо улыбнулся и, стряхнув головой, восторженно вскрикнул:

—Будет исполнено, моя подруга! — И поднял руку для щелчка пальцами.

Но вдруг Джинн резко остановился, начал быстро водить глазами вокруг. Аня вопросительно воззрела на духа. Джин продолжал молчать ещё какое-то время и улыбнулся. Он развёл руками и сказал:

—Извини, но я не могу сотворить то, что уже сотворено.

Как уже сотворено? В каком смысле? Джинн удивлял Аню раз за разом, и та молчала, будто заколдованная.

—Оу! Мне уже пора! — встрепенулся Джинн. — Я исполнил уже все твои три желания! Пока-пока!

—Джинн? Стой!

Аня вздрогнула, но дух уже скрылся в лампе. Она подбежала к ней, продолжая звать Джинна, но он не появлялся. Аня взяла лампу в руки в надежде, что дух явится и всё объяснит. Но вместо объяснений девушка услышала сзади себя грозный женский голос:

—Читать не умеешь что ли?! Положи экспонат на место! Их нельзя брать в руки. Живо домой!

—Извините! — испуганно залепетала Аня, быстро поставив лампу на место. — Я не увидела... Я уже ухожу!

Это было и вправду наяву? Или это были галлюцинации? «Я исполнил уже все твои три желания». Почему Джинн не упомянул четвёртое, если подарил сам? «...я не могу сотворить то, что уже сотворено». Уже сотворено? Что он имел в виду? «А разве я не исполнил его желание?» Саша не хотел уезжать? Он не не хотел расстроить Аню, он просто не хотел уехать? Почему тогда врал, что мечтал? Или Саша врал сам себе?

Множество вопросов Ани остались без ответа, а на душе после разговора Джинна остался странный осадок. Пытаясь найти ответы, она в полудрёме плелась домой. Только ответов-то этих не было... А кто их знал? Джинн? Саша? Возможно. Но только не Аня.

Аня не знала и того, что, когда ушла из музея, и сейчас, когда, шагает по тротуару, Джинн всё-таки появился. Что значили все его слова? То и значили. Она не знала, что после её ухода дух сказал:

—Я не смогу исполнить того, что сказала мне ты, подруга. Ибо не в моих силах сотворить то, что сотворено. Я лишь могу исполнять то, что люди хотят. Я всё знаю. И я знаю и то, чего хочет Саша. И, если ты хочешь, так скажи ей это. — И он щёлкнул пальцами, теперь уже навсегда скрывшись в золотой лампе.

Аня не знала и того, почему завтра после занятий Саша подождал её у школы, когда она помогала секретарю. И, увидев её, он подбежал к ней и сказал:

—Привет ещё раз, Ань. Я проведу тебя домой, ты не против? Давай портфель, я помогу тебе его донести.

Сняв лямки портфеля с плеч и передав сумку Саше, Аня удивлённо спросила:

—Ты так долго ждал меня?

Саша опустил глаза и, переминаясь с ноги на ногу, наконец сказал:

—Да. Просто... мне нужно тебе кое-что сказать...