Профессиональный попаданец (джен)

Я резко открыл глаза и часто задышал. Как это случилось? Неужели в еде? Похоже на то. Джинни в последние дни себя подозрительно вела и в этот раз слишком долго торчала на кухне.

Вокруг царил мрак и, судя по положению моего тела, я лежал на чем-то мягком, вроде матраса. Отточенным движением я протянул правую руку в темноту и нащупал кончиками пальцев очки. Ожидаемо. Снова он.

Позвольте представиться — я специалист по перерождению в мирах Поттерианы. Я так часто умирал и вновь оказывался в тщедушном тельце Поттера, что уже и не помню, кем я был и как меня звали в самой первой жизни, когда я был обычным человеко — магглом.

Случалось ли видеть кошмар, который казался реальностью? А что, если бы ты не смог проснуться? Как бы ты узнал, что есть сон, а что реально?

Хотя насчёт тщедушного тельца я немного приврал. Иногда случалось, что я попадал в откормленного длинноволосого Поттера, которого воспитывали либо далёкие родственники, либо Малфои, либо Снейп — в таких случаях он обычно звался не Гарри, а Гарольдом, и какая-нибудь вычурная фамилия вроде Певерелла или Гриффиндор-Слизерин-Романов-Рюрикович. Пару раз очутился в мире, где Волан-де-Морт решил похитить Избранного и воспитать самостоятельно, чтобы исключить угрозу со стороны пророчества. Ему это, правда, не помогло, и я убил его в финале.

Видите ли, никогда не угадаешь, какую шутку выкинет судьба, и вариаций вселенной Гарри Поттера есть великое множество. Следовательно, попасть можно в любой из вариантов событий. В одних всё максимально приближено к изначальному канону Роулинг, во вторых есть незначительные отступления от него, а в третьих встречаются откровенный треш и угар. Война между магами и магглами с последующим ядерным апокалипсисом и выживанием в пустоши — это ещё цветочки. Бывало, пришельцы прилетали.

Где-то сверху раздалось топанье, и штукатурка начала осыпаться с ветхого потолка чулана.

Так, теперь надо посчитать, сколько раз Дадли прыгнет на лестнице, желая насолить Поттеру внизу.

Это такой своеобразный экспресс-тест, который позволяет получить ответ на вопрос «Как дела обстоят с Дурслями в этой вселенной?». Если Дадли прыгнет три раза, то всё связанное с приёмной семейкой Гарри будет следовать канве канона. Если два раза — отклонения незначительны. Один раз — возможны серьёзные изменения.

Ну а если Дадли не прыгнет ни разу, то это уже может значить что угодно. К примеру, Дадли здесь может не быть, а вместо него в доме Дурслей будет жить поттеровская кузина Дуня (главное, что не Кулакова). Может статься так, что Дадли вообще не появлялся на свет и Дурсли отдали всю родительскую любовь Гарри, которому по кайфу иногда ночевать в чулане. Один раз Дадли отсутствовал, потому что озлобленный влиянием крестража Поттер напал на него по дороге из школы и утопил его труп в городском пруду, предварительно проколов его лёгкие шилом, чтобы тот не всплыл.

Дадли всё-таки прыгнул один раз. Возможно, у него в планах было совершить несколько прыжков, но хлипкие ступеньки не смогли удержать его тушу, и, приземляясь, он проломил потолок чулана и, визжа, рухнул вниз.

Я вовремя услышал скрип и успел вскочить с лежанки и выпрыгнуть в коридор. Толстяк приземлился на счётчик электричества, висевший у меня над головой. Не знаю, насколько хорошо жир проводит электричество, но задергался Дадли как в конвульсиях. Мне даже показалось, что его кости начало просвечивать рентгеном, как мультиках.

Запахло жареной свининой, а может быть, это так пахнет человечинка — я не пробовал, хотя однажды был близок к этому, очутившись в пространственной аномалии, где можно было отрубить себе руку и она вырастала вновь через секунду.

Такая откормленность Дадли может свидетельствовать об одном — я попал в очень плохую для меня вселенную, где Вернон — отбитый на голову параноидальный шизофреник.

Копчёный Дадли рухнул на пол, а из-за угла с боевым кличем выскочил Вернон с двустволкой в руках.

Я развернулся и бросился к входной двери. Стоило мне настежь распахнуть её и выбежать на улицу, как Вернон выстрелил. Большая часть дроби ушла в дверной косяк, выбивая из него щепки, но несколько дробинок рикошетом попали мне в ногу.

Я быстро захромал по гравийной дорожке, подволакивая раненую ногу.

Стоило мне доковылять до калитки, как Вернон выбежал на крыльцо и снова вскинул ружьё к плечу. К слову, он не был тучным, а, наоборот, выглядел как мужчина спортивного телосложения.

— Куда ты, куда? Аха-ха-ха! — рассмеялся он и выстрелил ещё раз.

Я словно в замедленной съёмке наблюдал, как ко мне приближается десяток металлических шариков.

Темнота и всепоглощающая боль.

— Фу-ух! — шумно выдохнул я, вскакивая на кровати в темноте. Сердце учащённо случало о стенки грудной клетки.

Я снова переродился. Можно сказать, что я своего рода бессмертный, ведь насовсем убить меня невозможно. Я всегда возвращаюсь сюда — в этот пыльный вонючий чулан, вид которого мне уже до тошноты. Я пытался покончить с собой, но это было бессмысленно и очень больно.

Кто-то скажет, что, будь он на месте чувака из «Дня сурка», то он бы бесконечно занимался саморазвитием и самосовершенствованием. Скажу честно — это быстро надоедает. Первый десяток выученных языков и музыкальных инструментов — это ещё ничего, но вот дальше наступает такая скука, что хоть на стену лезь. Видимо, не дано человеку прыгнуть выше головы, и мои мозг с психикой напоминали об этом каждый раз, когда я пытался выучить новое заклинание в дополнение к сотне предыдущих. К тому же существует какое-то ограниченное хранилище памяти, которое переносится в новое тело и в новый мир после смерти в прошлом. Всё мои попытки освоить что-то новое всегда заканчивались тем, что через какое-то время или после перерождения новоприобретенные знания вылетали из головы. Это как вода, льющаяся через край переполненной ёмкости. Нейронная библиотека заполнена до предела.

Так что я решил остановиться на достигнутом, а достиг я многого. Даже сейчас я вполне могу потягаться с Дамблдором или Волан-де-Мортом по части знаний в области магии. Про маггловские сферы я вообще молчу — я досконально изучил большинство гуманитарных и технических наук, а также владею двенадцатью языками, включая латынь и китайский.

Но это всё не принесло мне счастья и не заполнило гложущую пустоту внутри. Многие знания — многие печали, как сказано в Библии.

И это я не говорю о боли утраты и потере тех, с кем имел несчастье крепко сдружиться или в кого влюбился, а в следующем перерождении они косятся на тебя, как на совершенно незнакомого человека. Снова проходить этот цикл, чтобы в итоге снова умереть, переродиться и увидеть непонимающие глаза того, кто ещё недавно был твоим лучшим другом или партнёром?

Немного полежав и переведя дух, я решил не тянуть и не испытывать судьбу, поэтому быстро выпрыгнул в коридор и выбежал из дома. Хотя на этот раз Дурсли, скорее всего, нормальные, потому что у перерождений есть своя определенная логика — абсурд и стандартность всегда чередуются, но мне всё равно нечего делать в гостях у любимых родственников. До появления Хагрида и начала магической лабуды ещё есть время, которое можно потратить с пользой.

В прошлом мире (или уже позапрошлом) я смог дожить до тридцати лет, но там Дамблдор был поистине гением интриг, и поэтому мне пришлось сымитировать глупость, чтобы не быть раскрытым. Пришлось жениться на Джинни, благо что та не замечала странностей в моем поведении, а я имел полную свободу передвижения. Воспользовавшись этим, я посетил и изучил множество странных магических мест, которые магглы называют местами силы. Особенно меня заинтересовало одно место в России, которое могло дать ответы на вопросы, что логично, ведь, судя по всему, в первой жизни я был русским и искать надо где-то там, на родине. Тогда я приблизился к волнующей меня разгадке моего дара и проклятия, но, как назло, меня отравили.

Сейчас я намереваюсь отправиться туда снова и воспользоваться появившимся у меня свободным временем для прокачки этой тушки в условиях магической Руси, потому что рано или поздно, но поехать учиться в Хогвартс придётся. Это такое неизменное правило всех миров и вариантов реальности — сколько бы Поттер ни сбегал и прятался, его всё равно ловят и отправляют в школу магии.

Покинув «родной» дом, я направился к безлюдным железнодорожным путям.

Особенность перерождения заключается в том, что есть незыблемые вечные вещи и явления, которые в каждой вселенной одинаковые. К ним относится, например, маггловский мир. Надо сказать, что во всех параллельных мирах маггловский мир и его история неизменны. То есть не было такого, что я просыпался не в чулане, а в хрущевке Социалистической Британии или в мире, где Третий Рейх победил. Но это распространяется только на мир магглов — в магическом мире может твориться треш и угар разных градаций, который рано или поздно перетекает на маггловский — уже при мне.

К этим неизменным вещам относился и данный тайник, спрятанный под мостом. О его предназначении я не удосужился узнать, но предполагаю, что какой-то бедолага хранил здесь свою заначку, планировал начать новую жизнь и завязать с криминалом, но погиб в ходе ментовской облавы на картель Чёрного Джерри, державшего наркотрафик пригородов Лондона.

Пополнив карманы наличностью и документами на имя Джона Смита, я отправился к автобусной остановке.

На скамейке лежал бомжара в лохмотьях, укрытый газетами, Но я-то знал, что это никакой не маггл-бомж, а Наземникус Флетчер под прикрытием, следящий за Поттером и наслаждающийся тем фактом, что «богатенького сына чистокровного» шпыняют и гнобят магглы. Свою зарплату за осведомительскую деятельность Наземникус пропивал в ближайшем пабе, ночуя где придётся.

Эх, вот это жизнь! Свобода! Запах дешёвых сигаретных окурков и тухлой еды на помойке.

Но мы отвлеклись.

— Дяденька, не знаете, сто четвертый до Лондона идёт? — спросил я.

— Хррр, гррхх… — раздалось в ответ.

— Ау! — я пощелкал пальцами перед полузакрытыми глазами оборванца.

— Поговорим, ик, когда всё кончится… — прочавкал Наземникус, очевидно ловя дичайший приход и не понимающий, когда его отпустит.

— Уже кончилось, — прошептал я и отточенным движением взял за горлышко пустую бутылку, стоящую под скамейкой, разбил её о металлические перила и стремительно всадил получившуюся «розочку» в горло подпрыгнувшего было Наземникуса.

Я не собирался оставлять свидетелей своего отъезда, чтобы волшебники меня не перехватили где-нибудь в пробке и не стёрли память, отправив назад, как это уже бывало.

— Чшшшш! Всё кончено, дружище, — прошептал я, аккуратно переворачивая агонизирующего Наземникуса на бок и закидывая его газетами, чтобы те впитали кровь. С трупа Наземникуса я взял его палочку — она плохо подходила, но и то хлеб.

Автобус как раз подъехал вовремя, и водитель не обратил внимание на дергающегося бомжа — мало ли их на районе герычем ширяется?

В автобусе я вздремнул и проснулся, аккурат, когда тот доехал до аэропорта.

Сейчас начинается самая сложная часть — надо попасть на самолёт до Москвы, притом что я нахожусь в теле ребенка с фальшивыми документами.

Решил данную задачу я незаметным проникновением в багажный отсёк: тут главное — действовать вовремя, вплоть до микросекунды, и надо заранее знать, когда какой охранник или работник аэропорта отвернётся, благо у меня было неограниченное количество попыток.

В окружении чемоданов и сумок я дал волю шаловливым ручкам и взял понемногу наличности из багажа богатеньких лондонцев, ибо не люблю англосаксов. Я не оправдываюсь, но просто хочу дать самому себе повод пограбить местных снобов.

Когда самолёт пошёл на посадку, достигнув Москвы, я залез в один из крупных чемоданов и застегнул молни изнутри.

В момент доставки багажа пассажиров от самолёта до аэропорта я подгадал время и вылез наружу, слился с толпой и незаметно покинул территорию аэропорта Внуково и вышел на людную площадь, раскинув руки.

Ну что, встречай меня, матушка Россия!

— Будьте добры, ваш паспорт, — буднично попросила женщина на пункте паспортного контроля. Стоило мне протянуть ей паспорт, как она продолжила: — …А также вашу медицинскую страховку, справку восемьдесят шесть, разрешение на въезд, рекомендации с места работы и справку об отсутствии коклюша и прививочный сертификат.

Я недоуменно посмотрел на неё.

Как-то слишком строго для Советского Союза образца июня девяносто первого. Всего пару недель назад Ельцин был выбран президентом России, и всё трещит по швам — это видно невооружённым взглядом. Помещение аэропорта выглядело как проходной двор, всюду сновали подозрительного вида личности, на выходах из аэропорта стояли менялы, предлагающие обменять баксы и фунты по выгодному курсу. Короче говоря, царил сущий бардак и было ясно, что страна доживает последние дни, так что я не понял придирчивости этой дамы.

Но мой ум осенила догадка, которая многое объясняла: эта толстуха бальзаковского возраста просто хочет денег.

Я с облегчением вздохнул и вытянул из кошелька ворох купюр.

— Во сколько у вас кончается смена? — спросил я, перебирая лежавшие вперемешку доллары, фунты и рубли. — В четыре? Четыре с половиной? Или в пять — но это уже грабёж?

Судя по тому, как жадно блеснули глаза чиновницы, я перегнул с демонстрацией своего богатства. Я во многих ситуациях бывал, но как-то раньше не оказывался в такой, где у меня вымогали взятку советские служащие аэропорта Внуково. Бывал в ситуации, где приходилось давать на лапу российским ментам в двухтысячном году, но там другие аппетиты и другие суммы.

— В девять, — с пересохшим горлом выдала женщина, протягивая свои загребущие лапы ко мне.

— Как-то долго вы работаете. Жаль. Значит, не получится с вами встретиться после смены, — отрезал я, удивившись её наглости, и перешёл к другому окошку, куда села только что вернувшаяся с обеда сотрудница. С ней мне удалось договориться всего-то на две тысячи.

Покидая аэропорт, я поймал на себе злобный взгляд отверженной бабёнки, которая сверлила мой затылок, но не придал этому никакого значения.

На выходе из аэропорта меня ждала целая вереница услужливых таксистов. Я выбрал того, кто выглядел из них наиболее по-славянски и наиболее честным, сел к нему в машину и назвал адрес.

Вскоре, после непродолжительной поездки по Москве, водитель остановился возле большой гостиницы «Метрополь».

Отсыпав водителю мелочи, я вышел из машины и направился к стойке регистрации постояльцев.

— Один одноместный номер, будьте добры, — улыбнулся я служащей, которая быстро взяла мой британский паспорт и переписала данные.

— А вам точно восемнадцать? — с сомнением произнесла она, протягивая мне ключи.

— Приходите на сеновал к полуночи — и убедитесь, — я подмигнул ей и пошел к лифту.

Номер оказался приемлемым, и я улёгся спать, предварительно по привычке кинув сигнальные чары на дверь и укрепив стены щитами.

Посреди ночи меня разбудило звонкое трещание сигналки — кто-то ломился в дверь моего номера и, применив чары прозрачности, я смог увидеть пятерых амбалов в кожанках.

— Дверь не поддается, пахан, — раздался голос.

— Гронд разобьёт их. Тащите таран, — ухмыльнулся вожак, напоминавший орка из «Властелина колец».

Шучу. На самом деле их пахан кого-то подозвал, и к двери подошла уже знакомая мне чиновница из аэропорта в сопровождении сотрудницы отеля, державшей в руке запасной ключ от номера. Зря я засветил в аэропорте свои сбережения — она, очевидно, сообщила куда нужно, и сейчас меня банально пытались ограбить, полагая, что я непуганый иностранец.

Достав палочку, я махнул в сторону двери и крикнул: «Бомбарда!»

Дверь разнесло в щепки, которые на высоких скоростях посекли лица непрошеных гостей, а те с воплями покатились по ковру.

— Акцио пистолет! — сказал я, и со стороны бандюков ко мне в ладонь резво прилетел «Макаров».

Подбежав к окну, я распахнул его и прыгнул с карниза.

Земля стремительно приближалась, но стоило мне применить на себе чары левитации, как меня подбросило вверх, и я полетел над ночной Москвой, как булгаковская Маргарита.

Достаточно скоро я замёрз и покрылся льдинками, летая в высоких слоях атмосферы, и потому решил снизиться, аккуратно приземлившись на обочину трассы «М-12».

Накинув на себя чары повышенного внимания, я сделал шаг в сторону полупустого шоссе и выставил руку с большим пальцем. Первая же фура остановилась, и в проёме открытой двери показалось добродушное лицо светловолосого дальнобойщика в тельняшке.

— Шеф, до Нижнего Новгорода подкинешь? — спросил я. Видя нерешительность в глазах водителя, я достал хрустящую пятихатку и пошебуршил ею.

— Добро, залезай! — сдался дальнобойщик.

Сначала мы ехали молча, но постепенно разговорились. Водитель, которого звали Ваней, много рассказывал о своей семье и расспрашивал меня, кто я и откуда.

— Из Москвы? — переспросил Иван, — У меня там брат живёт, большой город, да. Как там, спокойно?

— Нормально. Давай я музыку включу? Соскучился что-то, — спросил я и включил магнитолу, из динамиков которой полилось пение. Я попытался устроиться удобнее, но вдруг из моего кармана вывалился пистолет.

Водитель бросил на меня странный взгляд, но сделал вид, что ничего не произошло, за что ему спасибо.

Подъезжая к билборду с надписью «Добро пожаловать в Нижегородскую область», водитель остановился и высадил меня. Дальше мне предстояло идти пешком, благо расстояние было небольшое. Через лес, ломая сухие ветки ветки, я направился к месту своего назначения и достиг его ближе к вечеру, когда оно уже искрилось в лучах уходящего солнца — это было озеро Светлояр. Именно здесь, по легенде, находится ушедший под воду дивный Китеж-град.

Разбив лагерь на живописном берегу, я с помощью волшебной палочки быстро возвел небольшой шалаш и разжёг костер, после чего установил наблюдение за озером.

Информацию об этом месте я нашёл во время одного из своих перерождений, когда решил навестить Россию по деловым вопросам в качестве посла Министерства Магии. Дело в том, что в Китеже, по свидетельству многих, находится исключительно ценная библиотека с крайне редкими фолиантами.

Меня всегда тянуло к России по той причине, что в свою первую маггловскую жизнь — до первого попадания в тело Поттера — я был русским, и основы личности, заложенные тогда, прошли со мной сквозь все эти перерождения, так что называть меня не помнящим «ничего» о себе было бы неверно. Я помнил какие-то важные вещи, но разного рода мелочи давно вылетели из моей головы, уступив место более полезной информации. Да и попробовали бы вы огромное количество раз перерождаться и проживать новую долгую жизнь, полную эмоций, событий и потрясений: получать новые разные имена (в тех вариантах, где я рос у Блэков, они постоянно придумывали какое-то «звёздное» имя) и проживать жизнь раз за разом, заводя семью и друзей, которых ты по-настоящему ценишь. Все людские лица в воспоминаниях постепенно смешиваются и превращаются во что-то размытое и лишенное персонификации. Именно поэтому я давно забыл о том, кем были мои родственники из первой жизни, да и когда впервые их навестил, то мои «родители» к тому моменту не знали друг друга и были молодыми оболтусами, а до моего рождения оставалось ещё десять лет.

В конечном счёте подобное и привело к тому, что я, не желая больше терять или быть обманутым, стал всё больше отдаляться от людей. Этому способствовало и то, что я повидал много плохих вариаций на тему «Насколько Дамблдор может быть чокнутым манипулятором» и «Насколько Рон и Гермиона могут быть корыстны, когда речь идёт о дружбе с Гарри».

Размышляя об этом, я ломал хворост и подкидывал его в огонь. Можно было воспользоваться магией и создать автономный огонь, но иногда полезно и просто необходимо работать руками, чтобы они не атрофировались за ненадобностью, а тело стало чахлым и хилым, как у аристократов.

Наблюдая за пламенем, я чуть не упустил из виду появление из чащи леса неопознанного объекта.

Он стремительно приближался, и я, вскочив на ноги, выхватил палочку и встал в боевую стойку.

Из леса, ломая тонкие деревца, выбежала избушка на курьих ножках. Буквально. Деревянная изба, которую в воздухе удерживали две массивных куриных ноги.

— А если у тебя оторвать ноги и поджарить их, то это войдет в Книгу рекордов Гиннесса как самая большая куриная ножка? — почему-то выдал я.

Но избушка не стала проявлять агрессию, а, напротив, согнула ноги в коленях таким образом, что вход в избу оказался на уровне земли.

Войдя внутрь, я обратил внимание на хозяйку. Она вовсе не походила на каноничную безобразную старуху. Это была весьма миловидная девушка с выражением чудовищной усталости на лице. Даже цветистые лохмотья и запутавшиеся стебли цветов в её чёрных как смоль волосах не портили её вида, а скорее дополняли его.

— Да, я не старуха, — сразу заявила она, перебивая меня. — Титул «Бабы-Яги» наследный, и название пошло от самой первой, а я уже сто четырнадцатая.

— Рад знакомству с такой обворожительной девушкой, — вежливо улыбнулся я, пригладив волосы. — А какое у тебя личное имя, если не секрет?

— Секрет, — поморщилась она. — Плати за перевоз или проваливай.

— Какой перевоз?

— Через озеро. Ты же в Китеж собираешься попасть или просто решил утопиться в живописном месте?

— Нет, — мотнул головой я. — Мне в Китеж надо. — С этими словами я вывалил из карманов целый ворох зелёных бумажек, из-за чего Баба-яга снова поморщилась.

— Простецкими деньгами не беру. — Она с презрительной насмешкой посмотрела на меня. — Ты вроде мальчик умный, должен знать из мифов, что тот же Харон брал плату особыми деньгами за перевоз через Стикс. Нам впадлу было чеканить для этого случая особые монеты, поэтому в качестве платы приму какую-нибудь занятную вещицу.

Я покопался в карманах, но ничего не нашел, кроме палочки и пистолета. Стоило мне достать огнестрельное оружие, как в глазах ведьмы зажёгся интерес.

— Это что за штука? — с любопытством спросила она.

— Дистанционное оружие мгновенного действия, — ответил я и, отведя ствол в сторону, нажал на курок. Раздался хлопок, и глиняный кувшин разлетелся на осколки, а его содержимое полилось на пол.

— Давай! Ломай! Я же миллионерша! Ещё куплю! — злобно закричала ведьма, недобро поглядывая на меня, так что я невольно перевёл ствол опять на неё. — Ладно, сгодится ворон с огорода пугать. Отдай.

Хмурясь, Баба-яга подошла к деревянной стене и постучала в неё. Избушка резко пришла в движение, и я с трудом удержал равновесие, когда она прыгнула в озеро и медленно поплыла к его центру, перебирая гигантскими ногами под водой.

Когда мы наконец достигли середины озера, Баба-Яга подошла к двери и распахнула её.

— Это внизу.

— Мне добираться вплавь? — спросил я.

— Ты не умеешь плавать? — опять усмехнулась ведьма.

Я плюнул и, подойдя к краю, наколдовал «Воздушный пузырь» на голову и нырнул вниз, а затем поплыл на свет, который, мерцая, исходил откуда-то из глубины.