Секрет Елены Прекрасной 2 (гет)

Девочка вот уже часа два сидела за письменным столом. Сначала писала, потом читала, а теперь задумчиво рассматривала детишек за окном, которые спорили о том, чья очередь кататься на качелях, хотя рядом были ещё одни свободные. Думала девочка о вредных привычках. Конечно, не о той привычке, которую она сейчас наглядно демонстрировала, грызя карандаш, а о чём-то более серьёзном. Например, она заметила, что постоянно всё записывает, при чём сначала хватает карандаш, а потом думает, зачем ей нужна эта информация. Или вот, как сейчас, сидит и в письменной форме подводит итог очередного учебного года.

Три года назад она поступила в школу чародейства и волшебства Хогвартс, которая находится в Шотландии. Тогда ей было всего 11 лет, а теперь совсем взрослая. Вообще-то, зовут её Елена, но мама называет Лелей, а друзья — Эйлин. Живут они с мамой в столице магической России Китеже. Лелька-то живёт только на каникулах. Как раз сейчас именно этот счастливый момент в жизни любого школьника. Только Леля грустит. Дома она всего неделю, а её подруга Гермиона уже написала ей письмо. Когда Леля была младше, ей нравилось носиться по исследовательскому центру, заглядывая в кабинет и забрасывая молодых стажёров вопросами. Теперь такое поведение казалось бы глупым. Да и Сашка (её друг) давно уже не стажёр, к тому же месяц назад женился. Мама занята будет с утра до ночи на заседаниях аттестационной комиссии. Вот Леля и села опять за свои мемуары о школьных годах. "Определённо, это вошло в привычку,"- размышляла девочка. Она засунула карандаш за ухо и подпёрла ладонями лицо. Дети за окном окончательно разругались и разошлись по домам, а качели, и те, и другие, одиноко болтались на ветру.

"Только я ещё не решила, вредная это привычка или нет. Если когда-нибудь мои записи найдёт дочь, то я уже не смогу ей сказать, что в детстве была послушным и спокойным ребёнком. Значит, всё-таки вредная." Леля вздохнула. Посмотрела на исписанные страницы, которые от нечего делать решила перечитать. Нашла ту строчку, где остановилась: "Я видела то, что даже маме видеть не доводилось — две сущности в одном теле. Надеюсь, что такая встреча была первой и последней в моей жизни."

Леля продолжила читать.

Приключений хватало и на втором курсе. Главным их героем, конечно же, был однокурсник Белояровой — Гарри Поттер. Это он смог открыть тайную комнату, убить василиска, которого там заточил сам Салазар Слизерин, и спасти Джинни Уизли от чар дневника Тома Реддла. Так зовут тёмного волшебника, который как бы умер, но душа его продолжает делать пакости. Английские волшебники боятся произносить имя, которое он себе придумал — Волан-де-Морт. Воспоминание, спрятанное в дневнике, могло помочь возродиться тёмному волшебнику, но Гарри опять помешал ему. Лелю чудом миновала поттеровская популярность. Случайно или не совсем случайно, но вся школа узнала, что Гарри змееуст (к слову сказать, как и Леля), и все решили, что он наследник Слизерина и открыл Тайную комнату в замке, выпустив оттуда чудовище, которое убивало грязнокровок. Глупость полнейшая! Ведь Гермиона родилась в семье маглов, а она лучшая подруга Поттера. Хотя, конечно, странно, что два ученика Гриффиндора обладают умением разговаривать со змеями. Каждый день Леля ждала, что Малфой растрезвонит её секрет, но он молчал, что не могло не вызвать толику уважения. Но, к сожалению, в остальном Малфой так и остался заносчивым трусливым болваном. Леля даже ловила на себе его взгляд, полный благоговейного ужаса. Девочка была уверена, что Драко считает её, а не Гарри наследником Слизерина. Рон и Гермиона очень помогали и поддерживали Гарри. Гермиона из правильной отличницы превратилась в ... отличницу, нарушающую правила.

Для того чтобы узнать у Малфоя, кто всё-таки открыл Тайную комнату, она предложила сварить оборотное зелье. Белоярова сомневалась, что такой напыщенный придурок как Драко что-то знает, но согласилась участвовать в этой авантюре ради зелья. Но не все ингредиенты можно так просто достать. И мисс всезнайка решила позаимствовать рог двурога и шкуру бумсланга у профессора Снейпа. Этот день гриффиндорцы будут помнить всегда, близнецы Уизли даже предложили МакГонагалл разместить табличку в Зале Славы, но декан шутку не оценила.

Зельеварение, как обычно, было вместе со слизеринцами. Снейп дал задание приготовить Раздувающий раствор. Время шло, профессор неустанно ходил между рядами и, казалось, что двумя глазами он следит за всеми учениками сразу. Гарри и Рон должны были придумать отвлекающий манёвр, но подходящего момента всё не подворачивалось. Тогда Леля решила рискнуть и бросила в зелье то, чего быть там не должно. Реакция учителя не заставила себя ждать, он зашипел:

— Что вы творите?

— Выполняю ваше задание, — спокойно ответила Эйлин.

— Что за порошок вы насыпали?

Снейп осторожно взял маленькую баночку, принюхался, а Белоярова покосилась на Гермиону.

— Так...зачем вы это добавили? — продолжилось шипение.

— Так зелье будет готово гораздо быстрее.

— Мой класс — не место для рискованных экспериментов, — учитель ещё больше понизил голос, а в помещении стояла тишина, казалось, что даже варево в котлах стало булькать тише. — Но я не могу не признать, что вы обладаете способностью мыслить.

Снейп издал странный звук, похожий на стон, и совсем уж еле слышно добавил:

— Один балл Гриффиндору.

Раздался взрыв. Зелье из котла Гойла окропило почти весь класс. Началась неразбериха, и Гермиона смогла достать всё необходимое. Когда прозвенел звонок, Леля поспешила из класса, но Снейп её окликнул:

— Мисс Белоярова, зайдите ко мне после занятий.

Дальше Леле было неприятно вспоминать то, что когда весь факультет отмечал первый и единственный балл от Снейпа, она сидела в библиотеке в особой секции и изучала зелья из расширенного курса зельеварения. Это было особое задание для шибко умных.

Леля выплыла из океана воспоминаний, закрыла свой дневник.

Третий курс совсем уж выдался печальным. Одно только радостное событие — у Гарри есть крёстный Сириус Блэк, но он вынужден скрываться от властей, потому что его обвинили в преступлении, которое он не совершал.

Чем же теперь заняться! Леля покрутилась перед зеркалом, полюбовалась на свои волосы. Благодаря тому, что у Лели "блат" в администрации, она в первый же день работы аттестационной комиссии официально стала целителем с третьим уровнем навыков. Теперь ей предстояло научиться снимать боль и лечить внешние повреждения, вроде ушибов, ссадин и синяков. Мама сказала, что стоило бы и отдохнуть, но отдыхать скучно.

— Леля, ты дома?

— Да! — радостно откликнулась девушка. Пришла их соседка, занимающая вторую половину дома — Анюта, русоволосая с кошачьими жёлто-зелеными глазами. Она лет восемь назад появилась в Китеже после того, как погиб её парень. Это стало столь тяжёлым ударом для восемнадцатилетней девушки, что она попала в психиатрическую клинику. Анна говорила, что её преследует умерший жених, но лечение не помогало. Более того, её стали преследовать и другие покойники. Каким-то образом мама Ани вышла на Елену Белоярову, и целитель поставила свой диагноз — у девушки открылся дар медиума. В Китеже её никто не посчитал сумасшедшей, Анюту зачислили в штат администрации в качестве медиума, и ещё она открыла свою лавку со старинными предметами быта и одеждой.

Леля сбежала на первый этаж:

— Анечка, ты меня спасла от скуки. Давай куда-нибудь сходим.

— Куда у нас ходить, когда каждая собака тебя знает?

— Эх... ты права.

— Но есть и кое-что новенькое.

— Что, что? Ну, не томи!

Аня села за стол на кухне:

— Угостишь чайком?

— Хоть весь самовар выпей, только не вредничай.

— К Лучезаровым гости приехали. Сестра Ветаны Асеновны ко мне в лавку заходила.

— Живковы? И Ян приехал?

— Я же знала, что ты захочешь знать, вот и поинтересовалась ненавязчиво. Приехал.

Леля захлопала в ладоши:

— Хоть что-то новенькое в Китеже.

— Собирайся. Пойдём прогуляемся.

— Сейчас, только вредные привычки свои уберу.

— Чего?

— Ничего. — Леля крикнула ей уже со второго этажа, где спешно убирала свои записи.

Анюта подхватила Лелю под руку, и они пошли как бы случайно прогуливаться недалеко от дома Лучезаровых. Там уже так же как бы случайно прогуливалась добрая половина незамужних китежских девушек. Аня процедила сквозь зубы:

— И чем мы отличаемся от простых людей? Новый парень в городе появился, и сколько сразу охотниц набежало!

— Пойдём отсюда, Ань! Стыдно даже! Мы как на поглядки в зверинец пришли. А ты даже магазин свой бросила.

— Ерунда какая! Там и без меня всё неплохо получается.

— Ах, да. Я забыла, что ты там внедрила новейшие технологии.

— Удобно, Лель, чес слово! Могу уйти, когда хочу. Покупатель взял товар, пока денег на прилавок не положит, дверь не откроется. Одна беда — консультировать некому в пустом магазине. Стоп, вот он! Сейчас мы развеем твою грусть-тоску. Не вырывайся, — Аня крепче сжала руку Лели.

— Я пойду домой... Ты бы лучше себе жениха приглядела, а мне они ни к чему.

— Вот дурочка! — зашептала Анюта, — При чём тут женихи? Пообщаешься и только. Ян! Милый, рада тебя видеть. Что ж ты приехал, а в лавку ко мне даже не зашёл?

Худощавый семнадцатилетний паренёк мило улыбнулся, погладил щегольскую щетину на подбородке. Оглядел прогуливающихся девиц и ухмыльнулся:

— Так ведь матушка была у тебя сегодня.

— То матушка, а мне хотелось на тебя посмотреть. Совсем уж взрослый, вот время-то бежит!

— Анна, прекрати говорить так, будто у тебя вся жизнь позади. Какой я неловкий. Совсем умом тронулся от местных красот, — парень опять обвёл взглядом своих тёмно-карих глаз многочисленных охотниц, — Извините за вопиющую бестактность, я вас не пригласил. Заходите на чай, я как раз собирался перекусить на свежем воздухе в саду.

Девушки последовали за Яном и обошли дом. Там был небольшой яблоневый сад и уютная белая беседка с круглым столом и огромным самоваром, пыхтевшим на нём. На скатерти сами собой появились три чашки. Когда дамы уселись, Ян собственноручно налил им чай.

— Аня, ты моя спасительница. Может, теперь эти любопытные девицы перестанут меня преследовать. С утра не могу спокойно из дома выйти. Мне нужен телохранитель. Кстати, а что это за скромная девушка с тобой, которая ни слова не проронила?

Аня чуть не поперхнулась горячим напитком. Прокашлялась и ответила:

— Так вы, вроде, знакомы. Это ж Елена Белоярова.

Леля сидела, потупив взор, и чинно делала маленькие глоточки. Теперь Ян чуть не поперхнулся:

— Так это мне надо восклицать: как быстро летит время! Я помню шумную неугомонную девочку, которая задавала не меньше десяти вопросов в минуту. А теперь передо мной юная скромная барышня.

— Вот и замечательно. Я тебе телохранительницу нашла, а теперь побегу обратно в магазин. Не скучайте.

Аня стукнула пустой чашкой по блюдцу и почти бегом направилась к калитке. Леля молча теребила свою юбку и не поднимала глаз. Разговор ни то чтобы не клеился, он никак не мог даже начаться.

— Может, ещё чаю?- Встрепенулся Ян.

Леля только покачала в ответ головой.

— Леночка, ты разучилась разговаривать?

— Нет. — прозвучало как-то хрипло после долгого молчания.

— Так что? Будешь меня охранять от назойливых девиц?

— Ты считаешь меня такой страшной, что они, завидев мой силуэт рядом с тобой, бросятся в рассыпную?

Ян пододвинулся ближе к девушке:

— Нет, Леночка. Я считаю, они решат, что не смогут с тобой соперничать.

У Лели от такого ласкового обращения сердце начало стучать чаще, и она ещё тщательнее стала теребить юбку. Белоярова вздохнула, пытаясь привести мысли в порядок, решила просто быть собой и не кокетничать:

— Ты меня смущаешь.

— Так и должно быть, солнышко. Возраст у тебя такой.

— Ты старше меня всего на три года, а говоришь так, будто уже зрелый мужчина.

Парень положил ей руку на плечо. Леля замерла.

— В любом случае, в некоторых вопросах я смыслю больше тебя.

— Не сомневаюсь. Руку с плеча убери.

— Я шучу ведь. Лучше про школу мне расскажи. Ты на каком сейчас курсе учишься?

— На четвёртый перешла.

— И как тебе в Хогвартсе? Тут в Китеже столько сплетен ходило, когда ты отправилась учиться в Англию. До сих пор гадают, где твоя мама нашла англичанина тебе в отцы. Я слышал, поговаривали, что это сам Дамблдор.

— Так уж повелось, что в нашей семье много секретов, — буркнула девочка.

— Извини, я не очень тактичен. Вернёмся к Хогвартсу. Расскажи о своей учёбе, об учителях, студентах. И как там у вас всё устроено?

Леля начала говорить о друзьях, о Хогсмите, о том, чему уже научилась. Она болтала без умолку, а Ян только изредка уточнял что-то и смотрел улыбаясь. Когда, наконец-то, поток информации начал иссякать, Леля перевела дух. И только тогда заметила высокую темноволосую женщину, стоявшую возле беседки. Она подошла ближе и похлопала Яна по плечу, заговорила по-болгарски:

— Сынок, вы весь вечер уже болтаете и ничего не кушаете. А самовар давно остыл. Пойдёмте в дом ужинать.

— Мама, это Елена Белоярова. А это мама моя.

— Здравствуйте, — пролепетала Леля.

Виолетта Асеновна ответила на приветствие и добавила:

— Я знаю кто это, Ян. И с мамой её давно знакома.

— Леночка, мама приглашает нас на ужин.

— Ужин? Вот это я заговорилась! Я очень благодарна, но мне нужно идти к маме помогать в лаборатории. К сожалению, это практически единственная возможность побыть с ней. До свидания! Была рада пообщаться.

Виолетта ткнула сына в спину и шепнула:

— Проводи девушку.

Ян и Леля шли к исследовательскому центру. Китежские красавицы бросали раздосадованные взгляды им вслед. Белоярова, внезапно осмелевшая, подхватила парня под руку и шепнула:

— Если б они могли, то выдрали бы булыжник из дороги и запустили им мне в голову.

Ян захохотал, чем вызвал ещё большую ярость у своих поклонниц.

— Как-то неудобно получилось. Я только о себе рассказала, а тебе и слова не дала вставить.

— А мне и нельзя особенно ничего про Дурмстранг говорить. У нас соблюдается строгая секретность. Изучаем почти то же самое, что и вы. Есть, конечно, различия. Вот завтра встретимся, и я покажу, чему научился.

— Мы встретимся?

— Конечно. А ты хотела здесь и сейчас возле этого храма науки бросить меня на растерзание этим охотницам за женихами? Ты обещала меня охранять.

Ян поморщил свой прямой узкий нос, манерно откинул чёрную прядь волос назад и отвернулся, делая вид, что обиделся. Леля легонько стукнула его кулачком по спине:

— Обещала, значит сдержу слово. Завтра встретимся.

Парень повернулся с тем же недовольным выражением лица:

— Это ещё не всё, — он потыкал пальцем в свою щёку.

Леля приподнялась на носочки и чмокнула его. Ян осторожно взял её руку и пожал пальцы.

— До завтра, Леночка.

Леля шла по коридору, пошатываясь, а в голове стучало: Леночка, Леночка, Леночка...

Мама пыхтела над котлами, Леля села возле письменного стола, подпёрла голову руками:

— Извини, мамуль. Сегодня время как-то быстро пробежало.

Белоярова старшая зашла в комнату, взяла какой-то пузырёк с полки:

— Ты влюбилась?

Леля тут же выпрямилась и сменила мечтательное выражение лица на строгое.

— Шутница ты, мам! Много народу сегодня на аттестации было?

— Как всегда. И я не шучу. Ты забыла, что в Китеже находишься? Тут ни одно событие без внимания не останется, даже самое незначительное. Так что я знаю, что весь вечер ты провела с Яном Живковым, а теперь сидишь и блаженно потолок разглядываешь...

Мама пригладила волосы дочери и поцеловала в макушку.

— И помощница из тебя теперь никакая. Давай я буду варить, а ты мне рассказывать.

— Знаешь, мне иногда бывает обидно, что ты так много работаешь. Даже на каникулах я не могу с тобой побыть, но ты самая замечательная мама на свете...

Дни летели неизбежно, как стаи птиц по осени. Лето быстро приближалось к концу. Вместе с Яном они были в Москве, ходили в кино. Какое же это счастье — затеряться в толпе, и вокруг люди совершенно незнакомые, и никто пытливо не засматривается на твой затылок, когда проходишь мимо. Иногда просто гуляли полдня в лесу, и Ян показывал, как научился обращаться со стихиями в Дурмстранге. Леля решила, что он, скорее всего, лучший ученик в школе. Хотя девочке четырнадцати лет красивый юноша казался лучшим во всём. Ян больше не смущал её двусмысленными фразами, не обнимал за плечи (исключением была только совместная трансгрессия, но вы же сами понимаете, что тут без этого нельзя). Леля по-дружески каждый вечер целовала его в щёку, которая теперь лишилась своей щетины и была гладко выбрита. В начале августа они молча прогуливались по лесной тропинке, Леля пинала сосновые шишки:

— Ты не говорил, а я не спрашивала. Когда вы поедете домой?

— Я тебе надоел, наверно. Думаешь, когда же отстанет от меня этот самолюбивый болван!

— Ян, ты, конечно, ждёшь, что я сейчас начну говорить, что ты совсем не такой плохой?

— Ну-у-у...хотелось бы услышать от тебя хоть одну хвалебную оду в мой адрес.

— Ты самолюбивый болван, Ян!

— Ничего. Через неделю ты избавишься от моего общества.

— Так мало осталось времени, — Леля помолчала, — у нас...

— Я могу взять тебя с собой.

— В Болгарию?

— Мы сначала с мамой поедем в Англию на чемпионат мира по квиддичу. Она ярая болельщица. А с болгарским ловцом Виктором Крамом я учусь на одном курсе. Ты согласна?

— И мои друзья там будут. Но мама... Она закончила работу в комиссии, и теперь у нас появилась возможность побыть вместе, а я уеду.

— Ох, тоже мне проблема! Скажу своей маме, и она вас обоих пригласит. У нас всё равно четыре места забронировано. Папа и мой старший брат собирались поехать, но в последний момент им пришлось остаться. Ведь наш министр магии уезжает на чемпионат, а там какие-то переговоры срочные. Вот он и папу, и брата отправил в Польшу.

— А кем работает твой папа?

Ян гордо выпятил грудь:

— Он заместитель министра по международным отношениям, а брат дипломатический посол. Я через год тоже пойду работать в министерство. Так что мы будем наблюдать игру из министерской ложи.

— Моя мама ни разу не видела квиддич.

— Неплохой стадиончик. — Елена Белоярова окинула взглядом огромное сооружение. Министры были уже на месте, но в ложе оставалось ещё несколько свободных мест. Корнелиус Фадж с тоской посмотрел на русскую целительницу:

— Мисс Уайт, хоть вы говорите по-английски, я и так с трудом с болгарами общаюсь.

— Я сказала, что организовано всё великолепно, и стадион прекрасный.

— Да, да. Столько усилий, но результат стоит того.

Мамы заговорили друг с другом на помеси русского с болгарским, а Леля равнодушно разглядывала пёструю массу волшебников. Ян наклонился к уху девушки, она вдохнула тонкий аромат морского бриза, всегда сопровождающий её друга:

— Ты почему такая печальная?

— Я ещё перед началом матча хотела найти своих друзей, но не смогла отыскать их палатку.

— Ничего. Скоро учебный год начнётся. Встретитесь. — Ян легонько коснулся губами её шеи за ухом, от чего по телу Лели побежали мурашки.

— Ты специально сел позади наших мам, чтоб они не видели, что ты вытворяешь?

— Конечно. Тебе ведь понравилось, — для пущей убедительности он положил ей руку на талию и пододвинулся поближе.

В ложе появились ещё несколько человек. Женщина и мужчина весьма надменно посмотрели на присутствующих, кивнули дамам, поприветствовали министров. Следом за ними шёл высокий худенький юноша с такими же светлыми волосами, как и у родителей. Когда он повернул голову Леля не смогла сдержаться и ойкнула. Это был Драко Малфой. И тоже был очень удивлён. Он проследил взглядом за рукой Яна, усмехнулся и отвесил поклон.

— Приветствую вас, мисс Уайт.

Его родители обернулись и более внимательно стали разглядывать Лелю. Потом также пристально посмотрели на её маму, и мистер Малфой старший зашептал что-то жене. Все расселись по местам. Финальный матч по квиддичу Болгария — Ирландия начался зрелищным представлением обеих команд. А Леля уставилась в затылок Драко.

— Кто этот сухой чопорный и весьма неприятный тип? — поинтересовался Ян.

— Мой однокурсник со Слизерина.

Игра шла полным ходом. Ян очень громко и эмоционально болел за свою команду, что явно вызывало недовольство у Малфоев и улыбку у остальных. Во время перерыва талисманы команд, вейлы и леприконы, устроили между собой небольшой поединок. Ян даже подошёл поближе, а Драко, воспользовавшись моментом, заговорил с Лелей:

— Видел твоих друзей. Места у них под самым куполом. А ты чего не с ними, а тут?

— Мы независимо друг от друга попали на чемпионат. Нас с мамой болгарские друзья пригласили.

Малфой покосился на Яна:

— Я уже понял про друзей.

Болгарин вернулся на место:

— Ты видела?

— Нет. С Малфоем беседовала.

— Твой поклонник?

— Заносчивый недоумок.

— А я подумал, кавалер твой. Он так на меня смотрел, будто хотел пульнуть заклятьем.

— Не ты один вызываешь у него такое желание. Ну его, давай игру смотреть.

После того как болгарская команда проиграла, Живковы долго сокрушались и не могли прийти в себя. Опечаленные, вернулись через портал в Китеж. Гражданам России этого было не понять, так как их команды по квиддичу не существует. Через несколько дней болгарские гости уехали домой. Леля не стала с Яном прощаться, боялась не сдержаться и заплакать. Что творилось в душе у девушки не понимала даже она сама. С тоской и горечью думала о смешном устройстве бытия: чужие ауры считывает на раз, а себя понять не может.

Лицо девушки перекосило от негодования. Она схватила газету и побежала на кухню, тряся "Ежедневным пророком" перед носом своей мамы:

— Что это такое?

— Британская пресса, насколько я вижу.

— Мама, я не шучу! Почему я узнала о происшествии на чемпионате только через две недели? Не думаю, что ты была не в курсе!

— Была в курсе, — продолжила спокойно отвечать Елена старшая. — Но посчитала, что тебе хватит личных переживаний, вот и не стала тебя тревожить.

Леля как-то сникла и сползла на маленький диванчик:

— Как ты не понимаешь, там мои друзья.....

Мама присела рядом на краешек:

— С ними всё в порядке. Я узнавала. Ты страдаешь от своих перепадов настроения. Пора тебе искать компромисс между тем, чего хочет сердце, и тем, что подсказывает разум. Мы все проходим через это. Я, как ты знаешь, просто сбежала от мамы и пошла своим путём. А чего ты хочешь?

Леля поджала губы:

— Много чего. Во-первых, узнать кто мой отец. Да-да, не закатывай глаза. Ещё хочу, чтоб Волан-де-Морт отстал от Гарри, чтоб он умер совсем, и все о нём забыли.

— Понимаю, но для Белояровых это несвойственная точка зрения на жизнь и смерть, тебе так не кажется?

— Надоело уже! — Дочь вскочила и перешла на крик. — Надоело быть Белояровой, надоело делать то, что делали все Белояровы тыщу лет. Этого нельзя! Так не надо! А я не хочу, чтобы злодей жил и мешал жить моим друзьям. Надоела ваша гуманность!

Из глаз девочки потекли слёзы, и она помчалась на второй этаж.

— Наша гуманность, — поправила её Елена.

Леля уткнулась в подушку и долго ревела. Потом перевернулась на спину и стала разглядывать потолок. Она не любила белые потолки, поэтому у неё в комнате он был расписан в лучших русских традициях: жар-птицы, причудливые цветы, удивительные обитатели лесов и полей нашей любимой и необъятной Родины. Делала всё это девочка сама, когда было настроение к творчеству. Чувство стыда потихоньку пробиралось к Леле внутрь: "Веду себя, как обычный подросток. Протестую, ругаюсь с мамой, обвиняю её... Да ничего подобного!" Взбунтовались непокорные гормоны: "Это всё не на пустом месте! Я права! Не надо ей считать меня ребёнком и оберегать от волнений. Пора меня принимать на равных!" Но предательский стыд не унимался: "Кто ты такая рядом с ней? Она целитель девятого уровня и всего достигла сама: и уважения, и положения в обществе, при чём всё это без чьей-либо поддержки."

Путь в Лондон, и Косая Аллея, и платформа девять и три четверти уже не казались девочке такими занимательными, как в предыдущие три года. Приехала на вокзал рано и без провожатых, села в купе одна, закрыла глаза и задремала. Наверно, оно именно такое — прощание с детством. Краски тускнеют вокруг, в душе поселяется неясная грусть и тревога за будущее, страх перед чем-то новым и неизведанным. Лелю часто занимал вопрос: мучилась ли её мама также или она вошла во взрослую жизнь смело с высоко поднятой головой. Надо будет спросить при случае. Тоненькая струйка солёной воды пробежала по щеке и потерялась в волосах, лежащих на плечах.

Дверь купе загромыхала, но Леля не открыла глаза. Она и так знала, кто это, потому что почувствовала аромат дорогого французского парфюма и выпечки с какой-то жирной пряной начинкой. Скорее всего Малфой зашёл в купе, а его верные телохранители Кребб и Гойл с трудом просунули свои щекастые головы в дверной проём. Купе закрылось, головы с застывшими на них противными ухмылками остались там же, где и остальные части тел — по другую сторону двери. Драко бесшумно сделал несколько шагов и пристроился на краешек сидения. Леля ничем не выдала того, что она в курсе чужого присутствия рядом с собой, и продолжала неподвижно сидеть. Неожиданно почувствовала лёгкое прикосновение к лицу. Девушка не дрогнула, лишь только холодно прошептала:

— Вы не боитесь, мистер, прикасаться к Елене Прекрасной? Вдруг сознание потеряете, — и открыла глаза.

К её огромному удивлению, Малфой не покраснел, не побледнел и даже не позеленел, а спокойно ответил, точно копируя тон Белояровой:

— Ваш друг на чемпионате чувствовал себя великолепно. Не думаю, что мне повредит всего лишь прикосновение.

Ответил-то он на английском, но Леля ему задала вопрос по привычке по-русски, не успев перестроиться, чем удивил её ещё больше.

— Практиковались в русском языке, мистер Малфой, на каникулах?

— А вы всё та же: одни вопросы и ни одного ответа.

— Да и вы научились не теряться и уводить тему разговора.

Леля опять зажмурилась и замолчала. Похоже, Малфой тоже повзрослел и научился лучше контролировать свои эмоции. Тут Драко, будто отвечая её мыслям, чмокнул в ту щёку, с которой так недавно осторожно вытер мокрую дорожку от слезы, резко поднялся и вышел из купе.

Нельзя сказать, что Леля сильно удивилась. Она всегда понимала, что такой фрукт как Малфой, не может не тянуться к чему-то или кому-то необычному лишь с одной целью — задрать потом нос повыше. Но для теперешней, вступающей в пору взросления девушки, он так и останется белобрысым заносчивым придурком и грубияном. И вообще, как можно влюбиться в того, кого знаешь с детства и помнишь многие глупые и несуразные ситуации, участником которых был этот Малфой! Хотя... Он и внешне изменился. Узкая мордочка начала обретать мужские черты, Драко заметно вытянулся, но был ещё нескладным худым подростком.

Размышления и блаженное одиночество опять прервали. Зашла Гермиона. Лена вяло улыбнулась и поприветствовала, Грейнджер ответила, присела рядом и спросила:

— Как прошло лето?

— Хорошо. Но сейчас почему-то грустно и не хочется рассказывать.

— Понимаю. — И обе замолчали на несколько минут.

— Как Гарри? — возобновила разговор Леля.

— Нервничает немного. Кошмары снятся. А чего ты сама с ним не поговоришь?

— Не знаю. Не могу с ним разговаривать. Иногда мне кажется, что это из-за того, что мы с ним похожи, а иногда вижу, что мы совершенно разные. Я тоже была на чемпионате, но мы сразу вернулись, и я ничего не знала. — Лена поджала губы, а потом добавила. — И про метку мне мама ничего не рассказала.

— Было жутковато. Паника, хаос, а потом ещё ЭТО!

— А Рон как? Сильно изменился?

— Ты чего у меня всё выспрашиваешь, будто их не увидишь? Вырос, но такой же дурень.

Гермиона рассмеялась... Но вдруг резко посерьёзнела:

— Эйлин, ты чувствуешь себя здесь чужой. С тобой что-то не так.

— Всё нормально. Просто сложно сразу перестроиться на английскую волну.

— Похоже, тебе письмо, посмотри в окно. Ты ещё до Хогвартса не доехала, а кто-то уже соскучился.

Леля отрыла окно, и суровая нахохлившаяся сова влетела в купе. Девушка отвязала от лапки черный конверт с печатью, где были красиво выведены русские буквы Ж. Я.

— Чтоб не перепутала что ли! — начала она бурчать. — Даже в этом показуха. Хорошо хоть письмо духами не набрызгал.

Гермиона невообразимо вытянула шею и заглянула подруге через плечо.

— Поклонник? — шепнула ей прямо в ухо.

— Да так... Друг семьи.

Грейнджер хитро ухмыльнулась и откинулась на спинку сиденья.

— Наверно, тот друг, о котором Малфой своим оруженосцам рассказывал в коридоре?

Леля округлила глаза от удивления:

— Ты подслушивала?

— Обижаешь, подруга. Они просто очень громко разговаривали.

— Ну... Ну, говори, чего он там болтал. Гадости, как обычно?

— Удивишься, но нет. Сказал, что по тебе сразу видно, что ты из высшего общества и друзья у тебя высокопоставленные, хоть и наглые.

Вот тут они рассмеялись обе.

— Малфой обвиняет других в наглости — это нонсенс! — Еле смогла выговорить Белоярова, — похоже, Малфой нас не раз ещё удивит, поверь мне.

— Очень интригующее заявление.

Гермиона деликатно удалилась, оставив девушку наедине с письмом.

"Милая Леночка, не думал, что так случится, но я уже соскучился. Так привык к твоему обществу, что домашних начал называть твоим именем. Мама уже всерьёз опасается, что я влюбился в тебя и теперь совсем пропаду. Надеюсь, ты тоже ещё не успела меня забыть, и твой надменный тощий ухажёр с белыми волосами не настолько запудрил тебе голову, чтобы ты ни разу обо мне не вспомнила. Иначе я приеду и вызову его на дуэль. А теперь о важном. Хотелось бы подробнее узнать о том, что же случилось на чемпионате после нашего отъезда. Ты же общаешься с Гарри Поттером. Наш директор очень встревожен новостями из Англии о сама знаешь ком, тем более из-за предстоящего мероприятия. А какого я тебе не скажу, должна быть и в мужчине какая-то загадка. Зато теперь ты мне обязательно ответишь просто из девичьего любопытства. Жду письма с ответными признаниями в нежных чувствах ко мне, и не общайся с этим пижоном.

До скорой встречи, твой друг Ян."

Леля сама не заметила, как начала улыбаться. Увидела за окном знакомые пейзажи: "Вот я и снова в школе."