Непобежденный (джен)

НЕПОБЕЖДЕННЫЙ

Начиналось утро. Над лесом неспеша поднималось солнце. Под раскидистым дубом, завернувшись в плащ, спал мужчина. Солнце коснулось его лица и он потянулся. Он был очень хорош, красив настоящей суровой мужской красотой. Суровое лицо, крепкое, сильное тело, широкие плечи говорили о том, что его жизнь не легка, если не сказать больше. Он открыл голубые глаза, удивительно детские и добрые, как будто не подходящие его суровости и хмурости и потянулся еще раз. Единственным недостатком его внешности было то, как его лицо было измучено алкоголем и другими трудностями жизни. Ему было всего двадцать пять, но он выглядел старше. Из оружия при нем был кнут и два кинжала, один на поясе, другой в сапоге.

Он поднялся, сел, понял, что у него болит голова и хочется пить. Ну да, конечно, он вспомнил вчерашний вечер и поморщился. Он сидел в таверне, никого не трогал, когда какие-то крестьяне начали говорить дурно о его предках. Как же он от этого устал. Естественно, все закончилось дракой. Чего им еще надо? У него итак нет ни дома, ни семьи, он спит в лесу, кутаясь в рваный плащ, он не помнит, когда он по-настоящему досыта ел. И так уже много лет. Сейчас он чувствовал боль и похмелье. Благо, недалеко был ручей, он утолил жажду и умылся. Глядя на свое отражение в ручье, он заметил, что его лицо опухло от вчерашней драки, а под носом были высохшие струйки крови. Когда же это закончится? Его звали Тревор Бельмонт.

Надо было позавтракать. Недалеко стояла крепость и Тревор, поеживаясь от утреннего холода, двинулся к ней. Она оказалась запертой. В стене была дыра и он без труда проник внутрь. Что случилось в этом городе? Повсюду лужи крови, мертвые тела, которых выжившие бросают в яму, крики, женский плач. А, ну да, ночные создания. Он бы с радостью им помог, но они сами этого не захотели. Отлучили его семью от церкви и предали анафеме. Хотя за что, он до сих пор не понимал. Спасибо еще, что не сожгли.

Он двинулся в сторону рынка.

— Что я могу купить за одну монету? — спросил он у женщины, продававшей мясо.

— Кусочек сушеной козлятины, — ответила та.

Он взял мясо и двинулся дальше, по пути утоляя голод. В одном из переулков он услышал крик и угрозы. Он повернул туда. Трое мужчин в церковной одежде стояли вокруг старика в необычном синем балахоне. Такие обычно носят сказители. Один из них схватил его за ворот и грубо кричал ему в лицо:

— Вам было велено убраться из города до заката! А сейчас что? — Он грубо поднял его голову вверх — уже утро, а вы еще здесь! Все зло, все беды от вас!

Старик даже не пытался защититься, а лишь спокойно сказал:

— Мы бы ушли, но мы потеряли одного из наших товарищей, мы не можем его бросить. Мы найдем его и сразу же уйдем.

— Убирайтесь сейчас же, грязное племя, это из-за вас ночные твари опять сегодня напали на нас.

— Нет, это не так, мы здесь не при чем....

— Что?! Ты смеешь дерзить священнику, старикашка?

В руке церковного служителя появился и поднялся меч. Тревор заскрипел зубами. Оружие у священника — вы посмотрите! Как будто ничего особенного. Он тихо подошел поближе, кнут звонко щелкнул в воздухе и в этот самый момент в воздух взлетел выбитый из рук служителя меч и еще что-то. Служитель закричал что есть сил, обнаружив, что в воздух помимо меча взлетел его оторванный палец.

Тревор посмотрел на это и улыбнулся краешком губ. У него даже настроение улучшилось.