Крик сердца (джен)

Во время криков на грешников и демонов Адам получил несколько ударов ножом в грудь от крошечного дьявола по имени Ниффти, заставив его упасть в обморок и истечь кровью, светящейся желтой субстанции.

Увидев это, его подчиненная Лют закричала. Это был словно конец света наяву. Она быстро бросилась к нему, не выдержав и слезы катились по ее лицу.

— Останьтесь со мной, сэр… Адам!

Адаму было очень трудно оставаться в сознании, он был на грани. В происходящем было много иронии. Он хрипло выдохнул, чувствуя, как из его ран и рта струится золотая кровь. Почему-то ее забота тронула его душу. Он слабо улыбнулся ей. Чувствуя усталость, он закрыл глаза. Ему хотелось спать.

— Сэр… сэр, пожалуйста, не засыпайте!

Лют попыталась использовать оставшуюся руку, чтобы остановить массивную кровопотерю. Ей было плевать, что на неё смотрят демоны и оставшиеся истребители. Она хотела спасти его.

Адам прерывисто дышал, каким-то образом он был еще жив. Хотя вряд ли это было приятно. Ее попытки спасти его очень обрадовали его. И все же он не мог не чувствовать вину перед ней. Набравшись немного сил, он снова открыл глаза. Впервые в жизни он увидел её слезы. Он выкашлял много крови. Возможно, он получил гораздо более серьезную травму, чем ему хотелось бы думать.

— Сэр… пожалуйста…

Даже несмотря на усилия Лют, кровотечение не замедлялось. Адам увидел кровь на земле вместе с некоторыми из своих органов. Он видел в ней месиво крови и слез. Её белые волосы, бледная кожа и золотистые глаза теперь были залиты красной кровью грешников и даже кровью желтого ангела, текущей из его вен. Она все еще пыталась спасти его, но было ясно, что это была мрачная перспектива для них двоих.

Адам дышал с большим трудом, и все же он был достаточно упрям, чтобы продолжать бороться за свою жизнь. В этот момент каждый вздох считался для него маленькой победой. Он сегодня, мягко говоря, крупно облажался. Впервые в жизни он проиграл настолько сильно. При виде собственных внутренних органов ему стало плохо. Он перевел на нее взгляд. Если бы это был шанс, он хотел бы что-то сделать. Он хрипло прошептал ей:

— Мне жаль...

— Сэр… что вам… жаль?

Лют была в смятении, но решимость Адама была трогательна, и это был один из немногих случаев, когда она видела, что он действительно заботится о ней. Выражение его лица было мягким и нежным, но при этом она увидела, каким слабым, болезненным и бледным он стал. Казалось, он смирился со своей судьбой. Желтые глаза, которые считали её низшей, объектом, которым можно командовать, теперь смотрели на нее как на равную. Губы девушки слегка изогнулись вверх.

Адаму хотелось бы исправить многие ошибки, он знал, что он не самый лучший человек. Возможно, он не хотел осознавать это раньше. Но теперь он признал это. Он снова закашлялся, чувствуя себя так, словно вот-вот выплюнет все внутренности. Когда кашель утих, он медленно выдохнул. Против своей воли он начал плакать. Как оказалось, он был всего лишь избалованным ребенком, слишком поздно осознавшим свои ошибки. И он очень хотел вернуться к своему создателю, он вновь хотел его обнять.

Он хотел бы извиниться перед ним. Но поздно. Он ответил хрипло:

— За все ошибки, которые я совершил… и за все, что было до этого… и просто… мне жаль, что я был для тебя отстойным другом и начальником.

Лют была поражена его внезапной эмоциональной реакцией. Обычно он был стоическим, высокомерным и требовательным, и этот полный срыв и извинения шокировали. Казалось, что ей хочется плакать еще больше, когда она увидела, насколько он расстроен, но у неё было чувство ответственности, чтобы утешить его в его последние минуты.

— Сэр… вам не обязательно…

Её прервала новая волна кашля, из-за которой Адам прижал руки к груди. Ему было больно, и он явно пытался говорить. Он тяжело дышал, а кашель только усугубил его и без того хрупкое положение. Он прижал руки к груди, словно пытаясь остановить приступ кашля. Слезы все еще катились по его щекам. Его глаза закатились от такой боли. В этот момент он предпочёл бы умереть, чем вновь чувствовать дыру в внутренностях.

Лют не знала, почему она это делает, но она приподняла и крепко обняла его. Она позволила ему прислониться к ней, пытаясь удержать его и поддержать его вес, но это была бесполезная попытка, поскольку она боролась под его тяжестью. Слезы потекли из ее глаз. Она не хотела, чтобы ее любимый начальник умер. Однако реальность снова начала наступать, поскольку Адам все еще страдал от сильной боли. Его дыхание и пульс быстро затухали.

Адам почувствовал её теплые объятия, он почувствовал в глубине души искреннюю благодарность за это. Кашель медленно прекратился, но кровь все еще текла изо рта. Он уткнулся лицом ей в плечо. Это выглядело жалко, и все же он почувствовал облегчение. Возможно, он сам был главной ошибкой, и вся его жизнь была ошибкой. Эта мысль заставила его успокоиться. Его тело обмякло в её руках.

У Лют были смешанные чувства, когда она увидела, как Адам обмяк у неё на руках. С одной стороны, она испытала облегчение от того, что он больше не страдает, и, видя, как он расслабился в ее объятиях, его золотисто-каштановые волосы ласкали ее тело, и он был рядом с ней. Тем не менее, она была огорчена и убита горем, поскольку чувствовала, что его пульс постепенно и быстро затухает. Она хотела, чтобы он жил. Слезы снова потекли по её лицу, и она начала плакать еще сильнее. Она крепко держала его и не отпускала, потому что хотела держать его, пока он умрет.

Она не плакала так много за несколько столетий.

Адам тихо рыдал, он не хотел умирать, несмотря ни на что. Но все же он знал, что его время подходит к концу. Он слегка улыбнулся, вспоминая всё хорошее, что когда-то с ним случалось. Зная, что это произошло, он выбрал бы иной путь. Возможно, он был очень плохим человеком. Но сейчас это отошло на второй план. Он глубоко вздохнул и тихо прошептал ей:

— Спасибо тебе за все.

Он закрыл глаза, чувствуя приятный покой. Постепенно его пульс замедлился. Продержав несколько секунд, его дыхание утихло, а сердце остановилось.

Лют была опустошена потерей своего любимого начальника. Когда Адам сделал свой последний вздох, она увидела, каким умиротворенным он выглядел. Словно всё то, что с ним было, ушло, и маска клоуна ни к чему. Слезы продолжали течь по ее лицу, но она старалась быть сильной. И поэтому она продолжала укачивать и обнимать его тело.

Она не знала, как расскажет Серафиму Данефаилу о смерти его любимого дитя.

...Серафим с невыразимым выражением лица смотрел на неё. Она знала, что высшие существа не могут убить, но взгляд у него был мрачным. Почувствовав, что она тут будет лишней, она молча протянула ему безжизненное тело того, кого называла ещё вчера своим боссом.

Данефаил с большим трепетом принял от неё то, что осталось от его лучшего творения. Он смотрел на него, на то, как золотистая кровь испачкала столь совершенное тело. В тот момент он чувствовал ярость и опустошение.

Прижав его к груди, он низко опустил голову. Крик души вырвался из него, оглушив на мгновение весь рай.