Вечный Салазар (джен)

Гермиона ходила по комнате из угла в угол, теребя всё подряд. Наконец, она решилась:

— Гарри, ты придурок.

— Сама не лучше.

— Вокруг тебя одно враньё.

— С этого места поподробнее.

— Ты думаешь, я твоя подруга? Чёрта с два. Мне пообещали место в министерстве, чтоб я притворилась твоей подругой. А Уизли? Да Дамблдор платит им за то же самое. Думаешь, почему кошка не выгнала тебя из Хогвартса, а назначила ловцом? Ей приказали. Да сам Дамблдор собирается просить тебя умереть в финальном бою с волдемортом.

— Да, а ещё Малфой не имеет против меня вообще ничего. Но я его попросил, чтоб он изобразил врага. А завершаю список я сам — Салазар Слизерин, изображающий гриффиндорца и режиссирующий весь этот дурдом.

— Как Слизерин?

— А ты думаешь, что для поступления на мой факультет нужна лишь злоба? Не путай меня с позднейшими извращениями. Мерлин был верным другом Артура и помогал ему во всём. А рыцари могли помочь далеко не всегда. Но учился он на Слизерине. Да я сам воин. А если ваше войско подло, то враги вам уже не нужны. Но это не означает запрета на военную хитрость. Я же врагу и не обещал быть тупым. Так почему бы не придумать чего-то неожиданного?

— Но ваши споры...

— Именно споры, не более, точнее дискуссии. Я был другом Годрика. Да, я не брал маглорождённых. Но только потому, что им самим было бы комфортнее обучаться у Годрика, а двух факультетов для них было много. Я отказывался брать вас именно на свой факультет, а не в Хогвартс. И сейчас бы отказался. Да, я называл вас грязнокровками. Но это лишь издержки тогдашнего языка. Но я могу вызывать патронуса. И не просто могу сейчас, а мог до основания школы, Годрик же этого никогда не умел. Гриффиндорское же заклятье. А в хорошей дискуссии способна родиться истина. При условии, что у спорщиков вообще есть правильные идеи. Если их нет, то дискуссия уже не поможет. А если они есть, то спор специалистов, происходящий без перехода на личности, поможет опровергнуть лишние гипотезы, истина останется. При нехватке данных бывает ещё полезен эксперимент, но сначала его надо спланировать, а для этого — выделить сомнительные предсказания теорий. Как верных, так и ошибочных. Сами авторы с этим часто не справляются.

— Но ты же погибнешь.

— Плевать. Я так много раз умирал, что если бы каждый раз не становился ребёнком, то давно бы устал не только от смерти, но и от жизни. А другого столь же простого способа избавиться от крестража в голове не знаю даже я. Не все же знания, умения и навыки сохраняются при реинкарнации. Это даже если забыть, что не факт, что я вообще когда-то обладал нужным знанием. Допустить же такие первые смерти невинных я не могу. От старости ещё ладно. А такие не могу. И не торопись разоблачать и разоблачаться. Вы мне нужны. И ты в образе подруги. И Рон в образе друга. И прощающая любые нарушения Минерва. Ну не совсем в ноль, но не выгоняющая, что бы я ни отчебучил. И фальшивый враг, а на самом деле друг и шпион. И даже показывающий свой ум за счёт первоклашки Снейп.

— Зачем?

— Ну должен же я знать, что творится на Слизерине. А если Малфоя заподозрят в дружбе со мной, то доверять его сведениям будет нельзя.

— А я?

— Ты серьёзно хочешь, чтоб все маги Британии надеялись на современного слизеринца? Да все олухи сразу начнут паниковать, а паника нужна противнику, тем более их паника. Минерву с директором ещё можно посвятить. Блондин хорошо знает меня лично. Он будет спокоен. Ты умна. Уизли за деньги будут изображать кого угодно, а панике их ещё учить надо. Дамбдор — герой, да ещё и старик. И легилимент в придачу. Он знает, кто я такой и какой я на самом деле. Минерва не зря состоит в ордене жаренной птички, она достаточно верит директору. Если он сказал, что я укокошу падаль, то она верит, что укокошу. А Снейп не выдаст. Если же запаникует именно он, то никто не поймёт причины. Но если посвятить всех, то будут посвящены и олухи, а это создаст проблемы.

— Не понимаю. Я-то причём?

— А как мне изобразить гриффиндорца? Гриффиндорец должен дружить с себе подобными. Не со всем факультетом, но хоть с кем-то с него. По вышеописанным причинам я выбрал тебя и Уизли. Публика-то их считает гриффиндорцами.

— А Минерва?

— Если она меня выгонит, то труба.

— Ну так не летал бы без тренера да ещё и в первый день обучения полётам.

— Если я буду пай-мальчиком, то кто поверит, что я Поттер? А меня в этот раз угораздило родиться именно Поттером. Хорошо, что не Малфоем. Малфоя на Гриффиндоре не изобразит даже настоящий Драко. Да и Люциус мог бы напортачить. Но и Поттер сложен, хоть и проще. Меня и без лишней правильности подозревают после того, как я на змею зашипел. А если я буду пай-мальчиком, то меня раскроют. Гриффиндорское недоразумение Поттер не может быть слишком правильным.

— Ну а Снейп-то зачем?

— Да именно затем. Я же должен показать, будто пришёл вообще без знаний. Поучиться у взрослых мне есть чему, я ж всё ж ребёнок. Но если я покажу свои настоящие знания, то и за первоклашку не сойду. А так я показал, будто не знаю элементарного, чего от выросшего среди маглов первоклашки и следует ожидать, все спокойны, все верят, что я просто мальчик, а не захвативший тело Поттера террорист с волшебной палкой.

— Я же знала ответы.

— Тебя Хагрид не гонял по городу таким галопом, что я бы удивился, не прозевав ядерный взрыв. В поезде я якобы не знал, сколько у меня времени. Вдруг только достану учебник и надо будет выходить? На самом деле я знал, что ехать до вечера. Но откуда? В школе я оказался к ужину. А ночью мальчики действительно спят. Утром же сразу был урок зельеваренья. К которому я закономерно пришёл, не осмотрев даже обложек. Ты — совсем другое дело. Липовая гриффиндорка, на самом деле являющаяся гибридом пуфендуйки с когтерванкой. Выросшая в семье, где принято читать всё, до чего можешь добраться. И уже в октябре предыдущего года дорвавшаяся до информации о том, что являешься ведьмой. От слова «ведать». Вот ты ведьма и есть. С хорошими условиями для подготовки. Почему я не твой брат? Было бы проще.

К утру Гермиона надумала поговорить с Малфоем. Но просто так явиться на Слизерин она не могла. Как именно Малфой тайно встречается для докладов с Салазаром (теперь Гарри она его называла только вслух)? Этого Гермиона не знала. И придумала свой вариант. Для него нужна была помощь старших Уизли. К ним она обратилась после уроков.

— Фред, Джорж, мне нужна ваша помощь. Хочу лично подшутить над Малфоем. Помогите мне его выловить. Тайком. А сами в другом месте обеспечьте мне алиби.

Фред достал карту.

— Клянусь, что замышляю шалость и только шалость.

Но карта не сработала: шалость замышляли только близнецы, но не Гермиона, а она была в деле.

— Не получается, — сказал Дорж.

— Тогда я попробую сама. Постарайтесь отвлечь народ от моей встречи с Малфоем.

Хотя Гермиона искала Драко, но наткнулась на него случайно в коридоре на третьем этаже. Том самом, где раньше был трёхглавый пёс и остальные ловушки на пути к философскому камню.

— Гарри мне рассказал, можешь не притворяться.

— О чём?

— О вашей дружбе. И что он живёт не первый раз.

— Я ещё в сентябре девяносто первого думал, что ты в курсе. Но при посторонних я всё равно должен тебя задирать. Не обижайся, но ты открыто дружишь с Гарри. А ему надо изобразить нашу вражду. И зря ты так безолаберно. А вдруг кто услышит?

— А Гарри ты как докладываешь?

— Даже я не знаю, как он организовывает наши тайные встречи и как обеспечивает секретность. А Рону я бы даже не признался. Даже если бы он сказал, что уже всё знает. Даже если бы он назвал Гарри его настоящим именем, мне не известным. И не факт, что его знаешь ты. Даже если Гарри сказал тебе одно из своих предыдущих имён, то не факт, что именно так его звали в каменном веке.

— Как в каменном?

— Первый раз он родился неандертальцем.