Монстр (гет)

Примечания:

1994 год, декабрь.

* * *

— Эй, Грейнджер, слушай! Погоди! Притормози же!

— Да?

— Спросить хочу: ты не встречала в замке монстра?

— Ты болен, Уизли? С головой беда?

— Дело не в этом. Я просто, кажется, на днях, точнее вечером, столкнулся с очень любопытным зверем. Ходил, однако, он по-человечески, но ты, конечно, можешь мне не верить.

— Я верю.

— Ну так вот. Он был высоким, ростом под два метра, с кривой ухмылкой и мощнейшим станом. За ним вдвоём мы скрылись бы от ветра... Постой-постой, я врать тебе не стану! Клянусь, он мне в глаза взглянул, и страх пробрал до дрожи. Таких мурашек на вспотевшей коже я с самого прибытия сюда не чувствовал, пожалуй. И тут внезапно этот гость ко мне пожаловал! Я был словно во сне, хотя не спал уж точно, пусть это и случилось поздно ночью.

— Ты же сказал, что вечером!

— О Мерлин, не цепляйся к фразам! Короче говоря, достаточно отважным я постарался показаться в тот момент и, чтобы отогнать дурные мысли, взял волю в руки и заговорил с ним.

— Ты что?

— Заговорил!

— А он?

— И он ответил. Сказал, что у него есть на примете одна заумная красивая девчонка. Сказал, будто за ней открыта будет гонка. Будто она как приз, как золото, как кубок. Не знаю я, как выглядит ублюдок, посмевший сравнивать её с вещами. Он скоро познакомится с клещами из нового набора для «Вредилок». Ай! Больно же! Какого бьёшь в затылок?!

— Чтоб было неповадно.

— Понял, ладно. И в общем, этот малый закончил свою речь и, вид приняв усталый, в последний раз поднял холодный взгяд, и в голове моей как будто встали в ряд его слова. Это слова надежды! Не понимаю, как таились прежде от меня такие очевидности!

— Поражена твоей недальновидности!

— Очень смешно. Однако этот чудик, каким бы не казался с виду страшным, открыл мне то, что не считал я важным. Он вывел правду, вылил, словно воду. Нарисовал мне скрытую природу самой прекрасной на планете, самой милой...

— Ещё хоть слово, и твоей могилой — ручаюсь — станет этот пол.

— Так я к тебе за этим и пришёл! Шучу! Шучу! Не надо напрягаться!

— Если хотел опять покрасоваться...

— Да нет же, нет! Минуту, Гермиона! Вот эта девушка... Ты знаешь, кто она?

— И не имею ни малейшего понятия.

— Как думаешь, а я смогу попасть в её объятия?

— Ну хватит, это переходит все границы!

— А бал? Есть шанс услышать «да» от этой важной птицы?

— Не знаю, Фред. Мы даже не знакомы.

— Вы вместе постоянно: в гостиной, в классе, дома.

— Но кроме Джинни ведь со мной никто не дружит!

— Она в тебе живёт, дурёха! Ваши души слились в одну и спрятались под панцирь.

— Так, значит, ты зовёшь меня на... танцы?

— Ну хорошо, можно и так сказать. И, если честно, я хотел узнать, не будешь против ли в ближайший выходной отправиться со мной в прогулку по лесной, сокрытой от недобрых глаз дороге?

— И для чего на этот раз предлоги ты пытаешься найти? Неужто вновь затеяли вы шалость?

— Ты мне не веришь, ясно. Не осталось в моей фантазии ни грамма аргументов. Прости, что отнял сотую моментов, которую бы посвятила ты библиотеке.

— Эй, Фред! Ты знаешь, этот монстр некий был прав, когда сказал о гонке. И этой глупенькой, дурной девчонке уже успели сделать предложение.

— И каково было её решение?

— Она ответила отказом принцу, ведь он не стоит даже и мизинца самого лучшего на свете шутника. Она убеждена наверняка, что прямо здесь, в эту минуту, в этом мире, если его вопрос всё ещё в силе, бесспорно правильным вариантом будет «да».

— Так ты согласна быть моей на вечер?

Навсегда