Desperate Holmeswives (гет)

— Мистер и миссис Майкрофт Холмс, мистер и миссис Шерлок Холмс.

Двое мужчин во фраках синхронно поклонились, а две молодые женщины в вечерних туалетах присели в глубоком реверансе. Их величества, добродушно улыбаясь, поздоровались за руку с двумя парами.

— Приятно видеть, что вы нашли время для этого скромного приема, Майкрофт, — пошутил король. — Леди Смоллвуд утверждала, что вы слишком погружены в работу.

— Для меня честь служить вашему величеству, — с достоинством ответствовал старший из братьев.

— Но вы лишали нас чести видеть вашу прекрасную жену, — мягко пожурила его королева. — Впрочем, в этом вы схожи с вашим братом.

— Мы просим нас простить, ваше величество, — Шерлок держался скованно, однако это не помешало ему вступить в разговор. — Жизнь идет вперед, и порой мы за ней не поспеваем.

— И все-таки вы весьма преуспели в вашем искусстве, — заметил король, и младший из братьев слегка склонил голову. — А ваша супруга не устает радовать свою публику прекрасной музыкой. Концерт в Ковент-Гардене был великолепен, миссис Холмс.

— Благодарю, ваше величество, — от похвалы Маргарет слегка порозовела и сделала еще один неглубокий реверанс.

— Будем очень рады услышать вас вновь, — улыбнулась королева. — И надеемся, что супруг перестанет прятать вас в родовом гнезде, миссис Холмс, — обратилась она к Молли, и та вслед за свояченицей еще раз присела в реверансе.

Монаршая чета проследовала дальше, к другим гостям приема, но Холмсы пока не могли позволить себе расслабиться. Пока царственные особы не поздоровались со всеми, необходимо было терпеливо ждать, и только после окончания формальной части приема гости могли разойтись по залу и начать общение.

Это был первый прием, на котором Холмсы присутствовали вчетвером. Королева не зря упрекнула старшего из братьев — он не любил светских мероприятий и по возможности старался их избегать, поэтому, несмотря на то, что он был женат уже восемь лет, его супруга редко появлялась на публике. Молли Холмс было немного за сорок, но она до сих пор не растратила детского оптимизма и веры в людей, и ее спокойный покладистый нрав помогал ей не только принимать образ светской дамы, достойной быть супругой самого незаменимого из британских госслужащих, но и воспитывать троих маленьких сыновей. Сегодня она была облачена в длинное темное платье с короткими рукавами и умеренным вырезом на спине, и, как жена старшего из братьев, она надела фамильные драгоценности Холмсов (а точнее, Масгрейвов, поскольку они принадлежали матери Майкрофта и Шерлока). Однако ее близкие знали: вечером, вернувшись домой, она распустит волосы и, собрав их в невысокий хвост, переоденется в старенькие бриджи и футболку и пойдет проведать спящих детей, чтобы на следующий день как ни в чем не бывало погрузиться в мир их незатейливых забот.

Маргарет Холмс, ее свояченица, была моложе ее на восемь лет, и ее брак с Шерлоком продлился чуть больше года. Никто не знал, кем были ее родители (до десяти лет она воспитывалась в приюте, после чего ее удочерил скрипичных дел мастер), но по ее внешности можно было судить о том, что они были красивыми людьми. Маргарет была на полголовы выше Молли; такая же темноволосая, она обладала более аристократическими, точеными чертами лица, и своей красотой оттеняла невзрачную внешность ее супруга. Шерлок был старше ее почти на двенадцать лет, и это было заметно, но несмотря на это — а может быть, и благодаря этому — они очень хорошо смотрелись вместе. Маргарет была скрипачкой, и музыка стала той основой, на которой выстроились их взаимоотношения, впоследствии переросшие в искреннюю привязанность и любовь.

Когда утомительное королевское приветствие подошло к концу, гости расслабились, и воцарилась более непринужденная атмосфера. По протоколу, на общение отводилось около часа, после чего все должны были проследовать в сад, и уже оттуда, посмотрев небольшую иллюминацию, не спеша, с заранее оговоренными интервалами разъехаться по домам.

— Никак не привыкну к тому, что нам нельзя пить, — шепнула Маргарет Молли, когда мимо них прошел официант с подносом. Майкрофта и Шерлока вовлекли в беседу какие-то серьезные мужи, и дамы отошли, чтобы не мешать.

— Я уже семь лет почти не пью, — улыбнулась Молли. — То беременность, то кормление. Отвыкла от алкоголя.

— Может, оно и к лучшему. Все-таки это не слишком полезно, — Маргарет осторожно взяла с подноса другого официанта замысловатое канапе. — Как думаешь, нам можно это есть?

Молли засмеялась.

— Нам все можно есть, не переживай. Еда беременную не убьет. Вот лекарства — другое дело.

— Ох, не говори, — Маргарет прожевала канапе, оказавшееся на удивление вкусным. — Угораздило выйти замуж за дипломированного химика. Теперь у нас на кухне висит раскрашенная таблица, где указано, какие вещества и в каких пропорциях мне доступны, а употребление каких повлечет за собой смертную казнь.

— Шерлок просто волнуется, — мягко напомнила ей Молли. — Для него это первый ребенок.

— Да, но порой мне кажется, это он его вынашивает, а не я.

Они переглянулись и с трудом подавили поднявшийся смех.

— Майкрофт был столь же невыносим? — вновь вернув лицу подобающее случаю выражение, полушепотом спросила Маргарет.

— Нет, у Майкрофта совсем другой характер, — Молли помотала головой. — Он все держит в себе. Если Шерлок волнуется, он скачет по всему дому, как горный козел, а если что-то тревожит Майкрофта, он рефлексирует в одиночестве.

— Ох, — Маргарет слегка устыдилась и взяла еще одно канапе. — Это еще хуже.

— Нет, все не так уж и плохо. Понимаешь, мы вместе уже столько времени, что научились помогать друг другу без слов и ненужных разговоров. Когда ему тяжело, я… я просто рядом. Стараюсь чем-нибудь его занять, отвлечь. Показать, что он не один. И это помогает. К тому же, всегда есть мальчики, — Молли улыбнулась. — С ними не соскучишься.

— Это точно, — со знанием дела подтвердила Маргарет.

Тем временем их мужья закончили беседовать с коллегами Майкрофта, и он уже хотел присоединиться к супруге и невестке, как вдруг Шерлок недовольно спросил:

— Чего они хихикают? Стоит отлучиться ненадолго, как их уже что-то развеселило.

— Не будь таким ревнивым, братец мой, — усмехнулся Майкрофт. — Маргарет имеет право на улыбку, когда тебя нет рядом.

— Я и не оспариваю этого права, — Шерлок подергал лацканы фрака — в официальной одежде он всегда чувствовал себя неуютно. — Мне просто непонятно, что их так развеселило. А еще на месте Маргарет я не стал бы есть эту дрянь. Она наверняка напичкана химикатами.

Майкрофт закатил глаза.

— Шерлок, ты самый ужасный на свете лицемер. Сам за свою жизнь перепробовал все существующие на свете химикаты, а теперь гневаешься, потому что твоя жена ест бутерброд с колбасой.

— Что бы это ни было, это явно не колбаса, — сощурился Шерлок. К Маргарет и Молли подошла леди Смоллвуд, закрывая ему обзор, и с досады он прикусил губу.

Майкрофт подшутил бы над ним, но он слишком хорошо понимал, что чувствует брат, и поэтому сказал без сарказма:

— Шерлок, женщины вынашивают и рожают детей уже не одну тысячу лет. Ты думаешь, ты первый мужчина, который переживает по этому поводу? Для Молли это уже четвертая беременность, но я не пытаюсь контролировать каждый ее шаг и не бьюсь в истерике, изучая химический состав пирожных, что она ест.

— Это все потому, что ты хуже того безумного швабского монаха, что устроил революцию в христианстве. Даже если завтра наступит конец света, сегодня ты не пропустишь послеполуденной сиесты в клубе «Диоген», — Шерлок по-детски сморщил лицо, заставив Майкрофта покачать головой.

— Не стоит сравнивать меня с Мартином Лютером — безумства не в моем характере, — сказал он. — И ты неправ, приписывая мне подобное хладнокровие. Каждая беременность Молли неизменно вгоняла меня в ужас, но у меня достаточно мозгов и силы духа, чтобы понимать, что это она нуждается в моей поддержке, а не наоборот. Ты думаешь, я за нее не боюсь? Конечно, боюсь. Но понимаю, что не стоит без толку ее тревожить.

Леди Смоллвуд отошла от Маргарет и Молли, и Шерлок, в кои-то веки пристыженный словами брата, смотрел, как они вернулись к своему хихиканью, чтобы не смотреть на Майкрофта. Конечно, он снова был прав. И, конечно, Шерлоку следовало обуздать свои волнения, чтобы не досаждать Маргарет своей чрезмерной опекой. Он ведь скоро станет отцом. А это значило, что ему пора взрослеть.

— Ладно, пойдем посмотрим, что их там так развеселило, — проворчал он. — Но я все-таки проверю, что они положили в эти злополучные канапе.

* * *

Спустившись на следующее утро к завтраку, Маргарет обнаружила Шерлока за накрытым столом (из них двоих он был «жаворонком» и поэтому отвечал за приготовление утреннего приема пищи). Вопреки традиции, он уже сменил халат на пиджак и читал утренние газеты в обычном для него формальном наряде.

— Во сколько ты сегодня встал, в пять? — пошутила Маргарет, садясь за стол.

— Ходил за газетами, — невозмутимо ответил ее муж.

— Я думала, Билли их приносит.

— Да, но Билли любит поспать, а сегодня мне хотелось пораньше ознакомиться с прессой, — Шерлок закрыл газету и положил ее перед женой. — Вот, посмотри.

С нескрываемым удивлением и легким испугом Маргарет обнаружила, что ее фото во вчерашнем вечернем платье украшало первую полосу одного из основных национальных изданий.

— О Боже, — ойкнула она.

— Это еще не все, — Шерлок достал еще две газеты и три бульварных журнала, которых они никогда не читали. И везде на первой странице, пусть и в разных ракурсах, было ее фото, снабженное заголовками, восхвалявшими «элегантность», «стиль» и «безупречное чувство вкуса» жены «некрасивого детектива в забавной шляпе».

— Я и не думала… — пробормотала Маргарет. — То есть…

— Знаешь, наверное, это первый раз, когда я полностью согласен с прессой, — Шерлок убрал газеты и поставил рядом с ней чашку кофе. — Ты действительно неотразима, а я действительно безобразно некрасив.

— Не наговаривай на себя, пожалуйста, — она все еще не до конца отошла от потрясения и проигнорировала даже свой любимый утренний напиток. — Такая публичность мне не нужна, я… То есть, я и так публичный человек, но это…

— Уверен, твой мистер Миллер в полном восторге, — Шерлок сказал это без скепсиса, просто констатировал факт. — Билеты на концерты вашего оркестра при такой рекламе разлетятся, как горячие пирожки.

— Да, но они… — Маргарет покраснела и не договорила.

— Придут смотреть на жену Шерлока Холмса? — закончил за нее супруг. — Возможно, на первых порах так и будет. Но ты очень быстро меня затмишь, и я пригожусь лишь для того, чтобы носить подаренные тебе букеты.

— Не прибедняйся, любимый, — Маргарет сжала его ладонь и, сделав несколько глотков кофе, положила на свою тарелку яичницу с тостом и пододвинула к себе стопку утренней почты, принесенной Билли, помощником Шерлока, что жил в соседнем доме. — Вижу, с этим ты еще не разобрался?

Шерлок покачал головой и снова вернулся к прессе. Маргарет пробежала глазами конверты и второй раз за это утро не поверила своим глазам.

— Шерлок, это… это письмо из дворца, — прошептала она.

Детектив-консультант чуть не выронил газету.

— Что? Я думал, там были одни счета. И кому оно адресовано?

— Миссис Шерлок Холмс, — слегка дрожащими пальцами Маргарет взяла нож для бумаги и разрезала конверт. Около полминуты она читала письмо, а затем протянула его Шерлоку.

— Тебя… Королева приглашает тебя во дворец? — он смотрел на бумагу так, будто она состояла из неизвестного науке материала. — Но… — Шерлок с непониманием посмотрел на жену, а в следующий миг его лицо приобрело почти сердитое выражение. — Кажется, я знаю, кто в этом замешан, — он резко взял свой телефон и набрал номер брата.

— Шерлок, наверное, они еще спят… — попыталась возразить Маргарет.

— В половине восьмого утра? Ни за что!

Его дедукция оказалась верна — Майкрофт ответил после второго гудка.

— О, я вижу, твоя жена получила приглашение… — протянул он вместо приветствия.

— Так значит, Молли тоже пала жертвой твоих махинаций? Зачем ты это устроил? — потребовал ответа Шерлок.

— Я, дорогой братец, ничего не устраивал. Ее величество уже давно хотела поближе познакомиться с нашими супругами. Возможно, ты знаешь — она курирует несколько благотворительных фондов, и ей показалось, что Молли и Маргарет захотят принять в этом участие.

— У нас не семнадцатый век! — рассердился Шерлок. — Корона не может просто так по щелчку вызывать к себе подданных и чего-то от них требовать!

— Шерлок, это всего лишь протокольное чаепитие. Молли и Маргарет не обязаны ни на что соглашаться. Однако будет крайне невежливо, если они не явятся. Ты ведь должен это понимать.

Шерлок хотел было ответить какой-нибудь грубостью, но Маргарет вовремя его остановила, забрав у него телефон.

— Майкрофт, для меня это большая честь. Пожалуйста, скажи, что мы с Молли должны сделать.

— Антея вас проинструктирует, — довольно сообщил ей деверь. — Визит состоится через две недели, так что у нас достаточно времени для подготовки.

— Спасибо, я буду очень признательна. Значит, до встречи. Передай привет Молли и малышам.

— Обязательно, дорогая.

Маргарет повесила трубку и, отложив телефон, снова взяла Шерлока за руку.

— Не скажу, что это не стало неожиданностью, — промолвила она. — Но… это большая честь, Шерлок. О таком я и мечтать не смела.

— Я знаю, и я очень тобой горжусь, — теперь, когда ему не надо было ругаться с братом, он говорил почти тихо. — Но я просто не хочу, чтобы ты думала, что наш брак накладывает на тебя… повинности, которые ты должна исполнять во что бы то ни стало.

— Шерлок, жизнь с тобой это не повинность, — Маргарет коснулась ладонью его щеки. — Это большое счастье. И оно поможет мне пережить все испытания, что ждут нас впереди.

Шерлок поцеловал ее ладонь и, приободрившись, сказал:

— Что ж, тогда для начала можно сосредоточиться на завтраке. Он уже почти остыл, пока мы тут болтали. А твоему организму сейчас требуется все самое лучшее.

— Так точно, командир, — рассмеялась Маргарет. — Обещаю съесть свой питательный завтрак, не оставив в живых ни одного витамина.

— Так-то лучше, — проворчал Шерлок.

Он не показывал этого, но ее слова о счастье наполнили его такой радостью, какую никогда не принесло бы даже самое заковыристое и любопытное дело.

— Не нравятся мне эти кружева. Слишком… откровенно, — Маргарет без особого удовольствия оглядела себя в зеркале.

— На то это и нижнее белье. Хотя, в чем-то ты права, — сказала Молли. — В последнее время такие модели делают чрезмерно вульгарными.

Они находились в примерочной магазина нижнего белья в одном популярном торговом центре. Здесь не было дорогих бутиков, и цены отличались умеренностью, а ассортимент — разнообразием, которого придерживались в выборе нарядов обе миссис Холмс. Конечно, Маргарет, как музыкант высокого класса, имела в гардеробе достаточно вечерних платьев, да и Молли приходилось время от времени принимать на себя роль светской леди, но для более неформальных оказий они выбирали недорогие и неброские варианты.

— А Шерлок любит кружева? — спросила Молли.

Маргарет закатила глаза.

— Ты думаешь, Шерлок обратит внимание на то, что я купила новую сорочку? Это он на месте преступления способен заметить пятнышко на носу лежащего в дальнем углу под грудой обломков трупа. В спальне он скорее скажет так: «О, дорогая, тебе очень идет твой новый скафандр!»

— Да неправда все это, — засмеялась Молли. — Даже если Шерлок об этом не говорит, он точно замечает, что на тебе надето. Тем более в спальне.

— Ты думаешь? — Маргарет скептически приподняла бровь. — Мне кажется, он в первую очередь сосредоточен на том, как бы меня раздеть.

— Это верно, — согласилась ее свояченица. — Но ведь снимать с тебя скафандр или кружева — это совершенно разные вещи.

Маргарет усмехнулась.

— Наверное, ты права. Но это я все равно брать не буду, — она еще раз подергала белую кружевную ночнушку длиной выше колен и с бретельками вместо рукавов. — Чувствую себя в ней… отвратительно.

— Значит, поищем что-нибудь другое, — заключила Молли.

Маргарет переоделась, и они снова начали бродить между полками и вешалками, разглядывая нижнее белье всех видов и мастей. Молли подумала, что целесообразно будет поискать что-нибудь в отделе одежды для беременных. У нее дома были просторные ночные сорочки (она ведь уже четвертый раз ждала малыша), а вот Маргарет не помешало бы купить что-нибудь подобное.

— Ты уже думала обновить гардероб? — ненавязчиво спросила она, машинально просматривая вешалки.

— Честно говоря, нет, — Маргарет прикусила губу. — Пока еще живот не начал расти, и… Ну, ты знаешь. Я ведь играю на сцене. Боюсь, как только это станет заметно, мистер Миллер мягко намекнет, что пора в декрет.

— Это же дискриминация! — возмутилась Молли. — Ты ведь все равно сможешь играть!

— Да, но это будет слишком заметно и… не эстетично, — она невесело усмехнулась. — Музыканты не любят, когда что-то отвлекает внимание слушателей от их игры. Поэтому я пока никому не сказала.

— Я считаю, ты должна бороться за свои права, — решительно заявила Молли. — Где это видано — обвинять беременную женщину в неэстетичности!

— Никто пока никого не обвиняет, Молли. Ты же знаешь — сложно совмещать карьеру с материнством. Я думала, мы заведем малыша года через полтора, но вышло иначе, и… надо как-то приспосабливаться.

Молли понимала, что чувствует Маргарет. Они с Майкрофтом вообще не планировали заводить четвертого ребенка, но ее организм решил иначе. Однако Молли уже давно оставила работу и полностью посвятила себя мужу и детям. Маргарет же была совсем другой. Она не могла отказаться от музыки и уйти со сцены.

— Слушай, ты профессионал высокого класса, — сказала Молли. — Даже если твой художественный руководитель начнет возмущаться, ты всегда можешь уйти из этого оркестра и найти себе другой. Без работы ты не останешься. А если будет нужна помощь с малышом, ты всегда можешь на меня положиться.

— У тебя уже трое своих, и ты ждешь четвертого, — напомнила Маргарет.

— Вот именно. У меня отличный опыт. Одним больше, одним меньше.

Их взгляды встретились, и обе женщины рассмеялись.

— Спасибо, Молли, ты чудесный человек, — улыбнулась Маргарет. — Тебя можно подбить на любую авантюру.

— О нет, не на любую, — Молли помотала головой. — Ты точно не заставишь меня надеть что-нибудь такое, — она выудила с вешалки шелковую сорочку с откровенным вырезом, столь минималистичную, что она больше напоминала купальный костюм.

— Я бы никогда так с тобой не поступила, — Маргарет передернула плечами. — Шелк еще хуже кружев. Он ведь страшно неудобный.

— Вот и я о том же, — Молли вернула сорочку на место. — Тогда что мы выбираем? Будет обидно уйти с пустыми руками, выбравшись за покупками впервые за несколько месяцев.

Маргарет без особого энтузиазма оглядела магазин.

— Не знаю. Наверное, лучше просто купить что-нибудь недорогое и удобное, — пробормотала она. — Я все равно в этом ничего не смыслю.

Молли пристально на нее посмотрела.

— Кажется, я знаю, на что непременно обратит внимание Шерлок, — она подошла к полке с раздельными комплектами и через несколько мгновений достала бледно-голубой хлопчатобумажный экземпляр. — Вот, попробуй это. Шортики и маечка, все максимально целомудренно. На первый взгляд, — на ее губах мелькнула озорная улыбка.

— Что ты имеешь в виду? — растерялась Маргарет.

Молли взяла ее за руку и подвела к зеркалу.

— Скажи мне: в чем разница между нами двумя? — спросила она.

— Эм… У меня волосы темнее? — беспомощно предположила Маргарет.

— Уж конечно! — Молли закатила глаза. — Меня Майкрофт может подмышкой носить, а у тебя ноги растут от ушей! А ноги надо показывать, тем более в спальне. Если Шерлок увидит тебя в шортиках, он тотчас уложит тебя на спину.

— Не думаю, — густо покраснев, пробормотала Маргарет. — Он теперь боится ко мне прикасаться. Я ему говорю, что во время беременности это… даже хорошо, но он все равно опасается.

— Ничего, с Майкрофтом было то же самое, — Молли махнула рукой. — Холмсы со своей манией контроля всегда стремятся к перестраховке. Но это вряд ли поможет, если ты наденешь это, — она подтолкнула свояченицу к примерочной.

— Ну все, теперь я тоже боюсь…

Однако, стоило Маргарет переодеться и взглянуть на себя, ее страхи улетучились вместе со смущением. Молли была права — этот пижамный наряд был в меру скромным, но в то же время соблазнительным. И он отлично подчеркивал и ее стройную фигуру, и длинные ноги.

— Так, теперь мне нужно обязательно выбрать что-нибудь для тебя, — сказала Маргарет, когда они отнесли комплект на кассу. — Что понравится Майкрофту?.. — задумалась она.

Как ни странно, Молли ее вопрос смутил.

— Мы с Майкрофтом уже восемь лет женаты — он все обо мне знает…

— Да — и судя по тому, что ты ждешь вашего четвертого малыша, эти его знания ничуть не мешают ему укладывать тебя на спину, — ничтоже сумняшеся закончила Маргарет.

Настал черед Молли краснеть.

— Мы говорим, как героини какого-нибудь американского телешоу. А нас еще во дворец пригласили…

— Ох, Молли, я, конечно, не спец по телешоу, но что-то мне подсказывает, что героини сериалов выражаются гораздо откровеннее… И приглашение во дворец нас пока ни к чему не обязывает. О, я думаю, это подойдет, — она сняла с вешалки белую хлопчатобумажную сорочку. Она была достаточно короткой, но ее рукава были присобраны на манер платьев эпохи регентства.

— Холмсы ведь романтики в душе? — Маргарет загадочно улыбнулась, протягивая сорочку Молли.

— Определенно, — вздохнула та, направляясь в примерочную.

Закончив с покупками, они поднялись на верхний этаж торгового центра, где был расположен фудкорт, и устроились в кафе-мороженом.

— Как твой аппетит? — спросила Молли, когда им принесли заказ. — И как дела с утренней тошнотой?

— Аппетит вполне обычный, а тошноту я уже почти не замечаю, — Маргарет пожала плечами. — Не хочу каркать, но пока все протекает довольно спокойно. А ты как себя чувствуешь? Есть отличия от предыдущих беременностей?

— Пока нет, — Молли покачала головой. — Но они все были не слишком болезненными, и я надеюсь, что в этот раз тоже обойдется без осложнений.

— Понятно, — кивнула Маргарет. Некоторое время они молча ели мороженое, после чего она спросила:

— Как ты думаешь, кто у тебя будет?

Молли отложила ложечку и вздохнула.

— Мальчик. Однозначно мальчик.

— Говоришь так, будто предвкушаешь кучу неприятностей, — с улыбкой заметила Маргарет.

— Нет, просто… — Молли запнулась, подбирая слова.

— Ты хочешь девочку? — предположила она, внезапно осознав возможную бестактность своей веселости.

— Нет, не в этом дело, — она покачала головой. — Я буду рада любому исходу, просто… Ты знаешь, Уильям, Филипп и Герберт — дети, о которых мечтает любая мама, но они…

— Они Холмсы, — тихо закончила Маргарет.

— Да, они Холмсы, а я… — Молли снова смутилась, неуверенная в том, имеет ли она право высказать то, что лежало у нее на сердце. — А я так хочу, чтобы этот малыш был моим, понимаешь? Хотя бы один из четверых.

Маргарет поводила кончиком пальца по своей ложечке.

— В браке важно не потерять индивидуальность, — молвила она. — Даже когда это касается детей.

— Но дети ведь не наша собственность, они самостоятельные личности, и нехорошо думать о них... так, но я... — Молли помолчала. — Я просто боюсь от них отдалиться, потому что они совсем другие. Иногда мне кажется, когда они вырастут, они будут с недоумением спрашивать себя, как такая женщина могла стать их матерью.

— Ты стала их матерью, потому что ты жена Майкрофта, — напомнила Маргарет. — И, я думаю, ты знаешь Холмсов лучше, чем кто бы то ни было. Им следует гордиться тем, что ты вошла в их семью. А мальчики будут гордиться тем, что ты их мама.

Молли слабо улыбнулась.

— Ну вот — теперь ты меня поддерживаешь, — проговорила она. — Спасибо. А ты что думаешь? — она поспешила вернуться к первоначальному вопросу. — Кто у тебя будет?

— Мальчик, — вздохнула Маргарет.

— Пятый Холмс? — Молли тихо рассмеялась. — Наверняка наша свекровь будет в восторге.

— Это точно, — согласилась Маргарет. — А вот Шерлок хочет девочку.

Почему-то это не удивило Молли.

— Он сам тебе сказал?

— Нет, ему ничего не нужно мне говорить — я и так это вижу. Я думаю… — Маргарет осеклась, но все-таки продолжила свою мысль. — Я думаю, это связано с Эвр.

Молли медленно кивнула. Она была согласна со свояченицей. Эвр Холмс, младшая сестра их мужей, обладала исключительным интеллектом, но страдала психопатией, из-за чего ее держали в специальном учреждении. Майкрофт сестру побаивался, а вот Шерлок, старше ее всего на год, был с ней достаточно близок. Возможно, если у него родится девочка, она станет для него кем-то вроде смягченной версии Эвр, и Молли понимала, почему это подсознательное желание вызывало у Маргарет тревогу.

— Я боюсь, как бы он не огорчился, если родится мальчик, — обронила младшая из своячениц.

— Ты что — Шерлок в любом случае будет на седьмом небе, — поспешила заверить ее Молли. — К тому же, все это спекуляции. Надо дождаться результатов УЗИ, я зря тебя спросила…

— Нет, что ты — я сама завела этот разговор. И ты права — бессмысленно строить догадки в отсутствие фактов, как не устает подчеркивать мой дорогой муж, — усмехнулась Маргарет.

* * *

Домой Молли вернулась как раз к пятичасовому чаепитию, которое миссис Рид, няня мальчиков, всегда устраивала, когда за ними присматривала. Остаток дня прошел в привычной рутине: Уильям занимался уроками, Филипп рисовал, Герберт вертелся между братьями и матерью, болтая без умолку. Около семи пришел домой Майкрофт, и они впятером поужинали, после чего маленькие Холмсы в сопровождении отца отправились укладываться спать, а Молли ушла в ванную комнату, чтобы переодеться ко сну. Она надела купленную сегодня ночнушку, а волосы по привычке собрала в конский хвост. Маргарет была права — эта сорочка очень ей шла, и Молли было комфортно ее носить, потому что она хорошо отражала ее характер.

— Вы ходили сегодня по магазинам, — негромко заметил Майкрофт, зайдя в спальню. Молли сидела на постели; по его глазам она поняла, что он сразу же обратил внимание на ее обновку.

— Да, захотелось отвлечься, — она кивнула и неуверенно повела плечами, покраснев от собственного глупого смущения. — Тебе нравится?

— Очень, — Майкрофт внимательно на нее посмотрел, и Молли покраснела сильнее — он словно просветил ее насквозь. Это было странно и казалось невероятным — они ведь столько времени были вместе, и уже привыкли друг к другу, но все же… Все же то чувство, что Молли испытывала к мужу, за эти восемь лет не стало слабее, а лишь усилилось. И она знала, что Майкрофт мог бы сказать то же самое. Возможно, их любовь крепла, потому что укреплялась и разрасталась их семья, а возможно, они были просто созданы друг для друга. Кто их разберет, этих Холмсов?

На рассвете ее разбудила легкая вибрация телефона. Молли осторожно высвободила из-под одеяла руку, чтобы не потревожить обнимавшего ее Майкрофта, и открыла мессенджер.

Сообщение было от Маргарет.

«Кажется, ты была права. Труп мне больше не конкурент».

Она подавила смешок и написала в ответ:

«Конечно, я права. Я же Холмс».

Маргарет прислала задумчиво возводящий очи горе смайлик и присовокупила:

«Значит, я тоже была права, верно?»

Молли захихикала и отправила ей сердечко, после чего вернула телефон на тумбочку и снова крепко прижалась к спящему мужу.

Я намеренно не уточняла никаких деталей, связанных с королевским двором и протоколом, чтобы подчеркнуть отличие показанного в фанфике мира от нашего.

---

— Так, Уильям, Филипп, пора спать, — Молли подошла к детям, услышав, как заиграла музыка титров очередного эпизода «Войны клонов». — Завтра вам обоим рано вставать.

— А можно еще одну серию посмотреть, мама?.. — старший сын просительно сложил вместе ладошки. — Ну пожалуйста…

— Нет, солнце, — Молли покачала головой. — Ты же знаешь, что нельзя. Вам пора в постель. Герберт уже спит.

Уильям горестно вздохнул, но взял пульт и выключил телевизор. Филипп подчинился без возражений — из троих ее сыновей он был самым спокойным и самым послушным.

Поскольку Герберт, несмотря на юный возраст, не проявлял особого интереса к мультикам по «Звездным войнам», Молли всегда укладывала его спать самым первым. Это, однако, не означало, что к моменту, когда придет пора готовиться ко сну его братьям, он уже будет спать. Так случилось и сегодня. Уложив в постель Уильяма и Филиппа, Молли заглянула в комнату Герберта и в свете ночника заметила, что он до сих пор лежит с открытыми глазами и, судя по выражению его личика, о чем-то размышляет.

— Что такое? — улыбнувшись, Молли подошла к кроватке сына и присела на краешек. — Не спится? — она поддразнила его, легонько ущипнув за локоть.

Герберт смерил ее внимательным, совсем не детским взглядом, и помотал головой.

— Ты завтра идешь встречаться с королевой, мама?

— Да, — кивнула Молли, подоткнув ему одеяло. — Мы с тетей Маргарет отправимся туда в четыре часа. А почему ты спрашиваешь?

Герберт глубоко задумался.

— Теперь ты станешь придворной королевы, — это был не вопрос, а торжественная констатация факта.

Молли рассмеялась.

— Почему ты так решил, солнышко? — весело спросила она.

— Зачем еще тебя вызывать во дворец? — Герберт пожал плечами в такой манере, словно это была самая естественная вещь на свете. — Ты будешь придворной дамой, мама. Как в сказках.

— Жизнь — не сказка, Герберт, — Молли старалась сохранять шутливый тон, однако, когда дело касалось ее детей, это не всегда было просто. Холмсы были уникальными и часто видели то, чего не могли видеть обычные люди. Порой это восхищало ее, а порой пугало. Но ее дети были еще слишком маленькими, чтобы так ее пугать, и это… тревожило.

— Пора спать, — она наклонилась к Герберту и поцеловала его в лоб. — Сладких снов, Берти.

— И тебе тоже, мама, — серьезно пожелал ей сын и, обняв плюшевого мишку, отвернулся к стене, удобнее устраиваясь в постели.

* * *

Для протокольного королевского чаепития Антея, помощница Майкрофта, предложила Молли и Маргарет недорогие, но элегантные наряды, которые подчеркивали разницу их положения в семье Холмсов. Как жена старшего сына и многодетная мать, Молли надела темных тонов платье с короткими рукавами, а волосы заплела в шиньон. Маргарет же Антея подобрала длинные брюки и строгого покроя блузку; волосы она собрала в высокий хвост.

В назначенный час за ними приехала машина (Маргарет заранее пришла домой к свояченице) — не черная и с застекленными окнами, как предполагала Молли, а темно-бордовая, похожая не на служебный автомобиль, а на средство передвижения обыкновенной среднестатистической семьи. Антея уже ожидала их на переднем пассажирском сидении, и от этого волнение Молли немного утихло. Вчерашние слова Герберта не шли у нее из головы. Она никому об этом не сказала, даже Майкрофту. Когда они узнают настоящую причину вызова во дворец, она представит предположение младшего сынишки в качестве доброй шутки, и в таком качестве оно и войдет в их семейную историю.

Молли и Маргарет пригласили в одну из загородных резиденций королевской семьи, которая в это время года была закрыта от публики. Машина въехала во внутренний дворик, уютно шурша колесами по гравию, и остановилась почти у самого крыльца. Прежде чем они вышли, Антея обратилась к ним со своей фирменной полузагадочной улыбкой.

— Я дальше не пойду. Вас встретит дворецкий. Удачи.

— Спасибо, — мужественно поблагодарила ее Маргарет. Молли только кивнула, и они вышли из машины.

Дворецкий провел их сквозь библиотеку, гостиную и небольшой коридор, остановившись перед дверью из красного дерева. Невозмутимо поджав губы, он распахнул ее, прошел внутрь и возвестил:

— Миссис Майкрофт Холмс. Миссис Шерлок Холмс.

Обе женщины прошли в гостиную и присели в заранее отрепетированном синхронном реверансе. Правящая королева Великобритании, что до этого просматривала какие-то документы, стоя у старинного письменного стола, отложила бумаги и с улыбкой их поприветствовала.

— Миссис Холмс, миссис Холмс, я очень рада вашему визиту, — она кивнула дворецкому, и тот бесшумно скрылся в коридоре. — Спраут сейчас принесет нам чай. Пожалуйста, присаживайтесь.

Молли и Маргарет, следуя протоколу, дождались, пока королева сядет первой, и устроились на диване, приняв позы, которым их научила Антея: ладони на коленях, ступни скрещены.

— Мы благодарим ваше величество за оказанную честь, — на правах старшей проговорила Молли. — Вы очень добры.

— Нет, что вы, я очень медлительна, — покачала головой королева. — Я должна была уже давно вас пригласить — преступно было с моей стороны оставлять без внимания столь достойное семейство, — она помолчала, подождав, пока вернувшийся дворецкий расставит чайные принадлежности. Все еще ощущая скованность и даже неловкость, Молли решила отвлечься на его передвижения и с удивлением заметила, что чашек было четыре.

— Я вижу, вас не обманешь, — от королевы не ускользнуло ее открытие. — Надеюсь, вы не будете возражать, если к нам присоединится моя невестка?.. О, а вот и она.

Не успел дворецкий закрыть за собой дверь, как в гостиную вошла супруга наследного принца, и Молли с Маргарет поспешили встать, чтобы ее поприветствовать.

— Прошу вас, сядьте, — принцесса жестом попросила их воздержаться от формальностей, но все же они обе успели присесть в реверансе. — Простите, что врываюсь без предупреждения — вы не ожидали меня здесь увидеть…

— Ваше высочество… — Маргарет запнулась и покраснела. — Это большая честь.

— Для меня тоже, — заверила их принцесса. Она заняла свободное кресло рядом со свекровью, после чего Молли и Маргарет, смущенные и слегка растерянные, снова опустились на диван. — Я уже давно хотела с вами познакомиться.

— Вы бесконечно добры, ваше высочество, — проронила Молли. Наследная принцесса была молодой женщиной, старше Маргарет, но младше Молли, и воспитывала троих маленьких детей, двух девочек и мальчика. До сей поры Молли никогда не встречалась с ней лично, но из телевизионных репортажей знала, какой высокой популярностью она пользовалась в народе. Теперь она понимала причину: принцесса буквально светилась уверенностью и добротой, и ее позитивный настрой был настолько заразителен, что волнение Молли в ее присутствии сразу же ослабло.

Чаепитие началось с традиционных протокольных фраз. Царственные особы справились у Молли и Маргарет о здоровье их супругов и маленьких Холмсов, а также изволили обсудить погоду и последние спортивные новости (обе миссис Холмс никогда не интересовались спортом, но по указке Антеи довольно неплохо подготовились к этому повороту беседы). И после того, как их чашки наполовину опустели, королева наконец-то перешла к делу.

— Миссис Холмс, миссис Холмс, вы наверняка знаете, что я курирую несколько благотворительных фондов.

— Да, ваше величество, — тихо подтвердила Молли. Маргарет чуть выпрямилась и незаметно кивнула в знак подтверждения.

— В этой работе мне помогает множество достойных людей, — продолжала королева, — и, признаюсь, мне очень хотелось бы, чтобы вы примкнули к нашей команде. Однако, когда я поделилась этой идеей с моей невесткой, — она с теплотой посмотрела на принцессу, — она предложила мне свой вариант.

— Вот как? — промолвила Маргарет и прикусила язык — наверное, это прозвучало слишком неформально. Впрочем, ни королева, ни принцесса этого не заметили, и последняя продолжила разговор, обращаясь к Молли:

— Миссис Холмс, мы с ее величеством поговорили с леди Смоллвуд, и она намекнула нам на то, что вы ведете в Интернете блог. Мы ознакомились с ним и, признаюсь, остались под большим впечатлением.

Лицо Молли медленно залила пунцовая краска.

— Ваше высочество, я… — удивленный взгляд Маргарет жег ее висок, и она едва удержалась, чтобы не заплакать. Ведь она об этом никому не говорила, даже Майкрофту! — Я уверена, в сети полным-полно подобных блогов…

Принцесса покачала головой.

— Нет, миссис Холмс, в том-то и дело, что подобных блогов там не так уж и много. Обычно пользователи Интернета пытаются всячески привлечь к себе внимание и рекламируют в первую очередь самих себя, в то время как вы искренне пытаетесь помочь другим.

— Помочь другим? — беспомощно переспросила Молли и чуть не рассмеялась. — Я прошу прощения, ваше высочество, но я не понимаю, как мой блог о садоводстве и уходе за детьми может кому-то помочь…

— Не скромничайте, миссис Холмс, — подала голос королева. — Вы даете весьма цельные советы и при этом ничего не пропагандируете. Пусть вы и не пишите об этом прямо, но вы призываете ваших читательниц оставаться самими собой. Вы не навязываете им свою точку зрения, а просто делитесь опытом, который может многих вдохновить.

Молли ничего не понимала. Она была домохозяйкой и растила троих маленьких детей — как это могло хоть кого-то вдохновить?..

— Миссис Холмс, — принцесса слегка понизила голос, будто не хотела, чтобы кто-то их подслушал, но Молли поняла, что это был признак того, что их беседа приняла особо доверительный характер. — Дело в том, что я собираюсь создать новый фонд поддержки женщин, попавших в трудную ситуацию, и мне бы хотелось, чтобы вы его возглавили.

Молли из пунцовой сделалась бледной как привидение. Маргарет чуть было не присвистнула в восхищении, но вовремя сдержалась.

— Разумеется, миссис Холмс может к вам присоединиться, — принцесса посмотрела на нее, оставив без внимания ее реакцию на предложение Молли. — Хотя основная причина, по которой мы вас позвали, заключается в том, что нам очень хотелось бы, чтобы вы стали учительницей музыки маленьких принцесс и принца.

Теперь уже Маргарет побледнела, не зная, что сказать.

— Кажется, мы вас шокировали, — добродушно заметила королева.

— Не в этом дело, ваше величество, просто… — Молли собралась с силами, преодолев первое потрясение. — Ваше предложение для меня — большая честь, но оно вызывает у меня… растерянность. Я не могу поверить, что обладаю достоинствами, которые могли бы выделить меня среди других кандидатов на эту должность.

— Вы снова скромничаете, миссис Холмс, — сказала королева. — Вы умны, образованны, неравнодушны к проблемам других людей, и, по словам леди Смоллвуд, вы исключительно исполнительны, что позволило вам в прошлом оказать несколько важных услуг нашей стране.

Молли не думала, что ее помощь Шерлоку в его расследованиях могла квалифицироваться как «важная услуга стране», но королевским особам, конечно, было виднее.

— К тому же, вы замужем за одним из самых выдающихся и преданных государственных служащих нашего времени, — добавила принцесса. — И мне бы очень хотелось, чтобы в будущем я смогла бы на вас положиться.

Не нужно было обращаться за помощью к Антее, чтобы расшифровать эту фразу. С ноющим чувством где-то внизу живота Молли осознала, что ей предлагают стать фрейлиной наследной принцессы. Придворной дамой.

Все, как и предсказывал Герберт.

— Это большая честь, ваше высочество, — проронила она. — Благодарю вас.

— Вы не обязаны давать окончательный ответ прямо сейчас, — поспешила заверить ее принцесса. — Вы обе. Но если вы согласитесь, мы будем очень вам благодарны.

Маргарет обменялась с Молли неуверенным взглядом и проговорила:

— Ваше величество, ваше высочество, мы не знаем, о чем проинформировала вас леди Смоллвуд, но в данный момент мы обе в положении, и вскоре нам на время… предстоит уйти в декрет, и…

Принцесса улыбнулась, и все ее лицо просияло.

— Об этом нам известно, миссис Холмс, и мы готовы ждать столько, сколько нужно. И если вам понадобится какая-нибудь помощь, пожалуйста, обращайтесь. К этому вопросу всегда нужно подходить с особой осторожностью. Но мы в любом случае вас поздравляем — дети, это благословение.

— Спасибо… — пробормотала Молли.

На этом чаепитие подошло к концу. Обе миссис Холмс попрощались с королевой и принцессой, и дворецкий Спраут проводил их к машине. На сей раз это был черный, вполне «шпионский» автомобиль с тонированными стеклами, а вместо Антеи их ждал молчаливый телохранитель, услугами которого периодически пользовался Майкрофт. Благодаря этому Молли уже была с ним знакома и без особого труда уговорила его высадить их не у дома, а рядом с небольшим парком, где она имела обыкновение гулять с детьми.

Почувствовав долгожданный прилив свежего воздуха, Молли с облегчением опустилась на скамейку и закрыла глаза.

— Тебе плохо? — обеспокоенная Маргарет присела рядом. — Это малыш?..

Молли покачала головой.

— Нет, с ним все в порядке, — она открыла глаза и посмотрела на свояченицу. — Это ведь какая-то ошибка, да?

— Ошибка? — повторила Маргарет.

— Ну да. Принцесса хочет поручить мне новый благотворительный фонд и в перспективе сделать меня придворной дамой — это ведь ошибка? — настойчиво повторила Молли.

Маргарет мягко взяла ее за руку.

— Нет, — она покачала головой. — Нет, конечно. Почему ты так решила?

— Потому что это не я, — Молли горько рассмеялась. — Это мир Майкрофта, не мой, понимаешь? Званые ужины, приемы, беседы в кругу королевской семьи. Я для этого не гожусь, я…

— Ты уже восемь лет являешься частью этого мира, — напомнила Маргарет. — Ты для него создана. Иначе тебе никогда бы этого не предложили. Ты же слышала, что сказала королева? Ты можешь делиться своим опытом и таким образом помогать людям. И кстати, почему ты никому не сказала про блог? Это же так здорово.

— Это… просто блог, Маргарет, — она беспомощно пожала плечами. — Я не понимаю, как он может кому-то помочь.

— Порой участливый голос незнакомого доброго человека нужнее тысячи ворчащих под боком ближних, — на лице Маргарет промелькнуло облачко, но она быстро вернула себе прежний бодрый вид. — Я думаю, королева и принцесса очень хорошо это понимают. И я с ними согласна, кстати. Ты отлично справишься с руководящей должностью — посмотри, как здорово ты управляешься с тремя детьми. А теперь тебе дают шанс реально что-то изменить. Не каждый может этим похвастаться.

Молли вздохнула, попыталась улыбнуться.

— Ты права. Но ты ведь мне поможешь? — она с надеждой посмотрела на свояченицу.

— В перерывах между уроками музыки? Обязательно, — засмеялась Маргарет. — Не могу дождаться, когда об этом узнает Ронни Эванс. Мой коллега-скрипач позеленеет от зависти.

— И поделом ему, — решила Молли. — Кто-кто, а ты точно этого достойна. Учить музыке королевских детей! Теперь ты можешь не бояться того, что тебя уволят.

— Да-а, — протянула Маргарет. — Главное, чтобы Шерлок не распсиховался. Мне кажется, в душе он республиканец.

— Если и так, то это исключительно потому, что он хочет досадить Майкрофту, — сказала Молли. Маргарет улыбнулась ее шутке, но до конца разрядить обстановку этим не получилось. Молли знала, что, прежде чем вернуться домой, ей нужно будет сделать еще одну остановку.

* * *

За восемь лет совместной жизни с Майкрофтом Молли побывала в клубе «Диоген» лишь пару раз. Она знала, что это был его личный приют отдохновения, и не хотела вторгаться на его территорию без особого повода. Однако сегодня можно было сделать исключение.

Уайльдер проводил ее в Комнату Посторонних, и она совсем не удивилась, что ее визит не стал для мужа сюрпризом.

— Дорогая, — Майкрофт подошел к ней, и они поцеловались щека к щеке — место выглядело слишком официальным для поцелуя в губы. — Что-то случилось? — он жестом пригласил ее занять одно из кожаных кресел.

Только когда они оба сели, Молли, глядя мужу в глаза, спросила:

— Ты знал?

Выдержав ее взгляд, Майкрофт покачал головой.

— Нет.

— Но ты догадывался? — в ее голосе звучала легкая настойчивость.

Майкрофт вынужден был кивнуть.

— То есть, ты знал, — Молли усмехнулась, качая головой. — Холмсы никогда не догадываются, на то они и Холмсы.

— Тебе предложили возглавить благотворительный фонд? — зачем-то уточнил Майкрофт.

— И в перспективе стать придворной дамой наследной принцессы, — Молли вдруг почувствовала себя очень уставшей. — Майкрофт, я к этому не готова.

Вместо ответа он достал из кармана телефон, открыл какую-то страницу и процитировал:

— «Какому бы испытанию ни подвергала нас жизнь, мы всегда можем обрести гармонию, если прислушаемся к своим инстинктам и научимся доверять сами себе. В этом и заключается истинная сила женщины», — он выключил телефон и убрал его обратно в карман. — Золотые слова, не правда ли?

Под его бесстрастным взглядом Молли слегка покраснела.

— Порой говорить легче, чем делать, — пробормотала она.

— Но у тебя отлично получается и то, и другое, — заметил Майкрофт и после небольшой паузы деликатно спросил: — Почему ты не сказала мне про блог?

— Потому что… потому что я пыталась найти себя, — тихо сказала Молли. Это прозвучало по-детски глупо, но по сути было правдой. — Я хотела, чтобы у меня было… что-то свое. Хотела понять, кто я такая.

— Я думал, ты Молли Холмс, — обронил Майкрофт. Она почувствовала его печаль, и ей стало стыдно.

— Быть Молли Холмс — это моя судьба, и я не намерена от нее отказываться. Но я пока… слишком мало времени ношу это имя, и слишком долго я была Молли Хупер, — в ее голосе послышалось отчаяние. — А ты помнишь, какой была Молли Хупер. Неловкая, неуклюжая… незаметная. И то, что сейчас со мной происходит, это ведь не про нее, верно? Молли Хупер никогда не стала бы придворной дамой.

Майкрофт покачал головой и, наклонившись, взял ее ладони в свои.

— Однако именно Молли Хупер я полюбил, — сказал он. — И со мной она никогда не была ни неуклюжей, ни неловкой, ни, тем более, незаметной. Когда-то она открыла во мне хорошего человека и изменила мою судьбу. Так, может, мне суждено было открыть в ней придворную даму?

Молли слабо улыбнулась. Майкрофт мягко сжал ее ладони в своих, и через это прикосновение ей передалась его уверенность. Да, в этом и был смысл брака. Видеть в любимом то, чего никогда бы не увидел он сам.

— Я очень тобой горжусь, дорогая, — прошептал Майкрофт и с несвойственной клубу «Диоген» нежностью поцеловал ее в лоб. — Какое бы ты ни приняла решение, я в любом случае тебя поддержу. Ты удивительная женщина, и мне очень повезло быть твоим мужем.

— А мне — твоей женой, — отозвалась Молли. Успокоенная его словами, она снова обрела душевное равновесие. Она уже знала, что ответит на королевское предложение.

— Долбаные кретины! Они опять все перепутали!

Услышав гневное восклицание мужа, Маргарет даже не дрогнула и продолжила спокойно наносить тушь. У нее были довольно выразительные ресницы, но сегодня ей захотелось поэкспериментировать.

— Куда они дели те улики, что мы собрали из дома Хэтфилда? — продолжал возмущаться в трубку Шерлок, размахивая зажатой в свободной руке бабочкой. Маргарет подумалось, что если он будет продолжать в том же духе, бедный аксессуар начнет смахивать на пиратскую глазную повязку. В чем, учитывая детские увлечения Шерлока, был свой смысл. — Повезли на экспертизу?! Зачем они повезли их на экспертизу, если я уже провел все необходимые анализы в своей лаборатории??

Маргарет всмотрелась в свое отражение и осталась довольна результатом. Убрав тушь, она вышла из ванной комнаты и через спальню прошла в гардеробную, чтобы надеть выбранное платье. Шерлок тем временем слушал чьи-то оправдания с таким видом, словно был готов в любую секунду исторгнуть пламя огня. Его ответ в этой связи прозвучал убийственно терпеливо и испепеляюще холодно.

— Что ж, я понимаю, — бросив бабочку на постель, он сузил свои льдистые глаза, будто видел собеседника вживую. — Сначала вы просите меня о содействии, а затем сами же саботируете мое расследование. К сожалению, так больше продолжаться не может. Всего хорошего, — он нажал на красную кнопку и, кинув телефон куда-то на подушку, в изнеможении упал ничком на кровать.

— Плохой день? — Маргарет выглянула из гардеробной. Она улыбалась, но нельзя было определить, что в этой улыбке преобладало — сочувствие или легкая ирония.

— Отвратительный, — пробурчал Шерлок, не поднимая головы. — Лестрейд уехал в командировку на север, и я вынужден иметь дело с этим безмозглым Диммоком, который способен заплутать в трех соснах. Ноет, что не справляется, а сам принимает кретинские решения. Если бы не вся эта путаница, мы бы уже сегодня могли выйти на след.

— Нет, только не сегодня, — возразила Маргарет. — Сегодня мы идем в театр, о чем я напомнила тебе пять минут назад. Твой мозг — не флешка, чтобы настолько быстро удалять информацию.

— Верно — мой мозг просто отказался это воспринимать, — сердито поджав губы, Шерлок сел и не без отвращения взял рекламный буклет, что ему показала жена. — «Мотив и сигнал»? Какой идиот решил назвать так пьесу?

Маргарет закатила глаза.

— Это пьеса про Джона Гилгуда, известного актера, — терпеливо пояснила она.

— Никогда не слышал, — поморщился Шерлок.

— Я не удивлена. Одну из главных ролей играет близкая подруга мистера Миллера, и он надеется, что благодаря ее протекции наш оркестр получит возможность записать музыку для ее следующего фильма.

Шерлок фыркнул, отбрасывая от себя буклет.

— Еще бы! Твой мистер Миллер не упускает ни одной возможности, когда речь заходит о мире богатых и знаменитых! Я удивлен, как он не лопнул от восторга, когда узнал, что ты будешь учителем музыки у королевских детей! Ведь на этой рекламе можно заработать миллионы!

— Я думаю, ты преувеличиваешь, — Маргарет вышла из гардеробной и повернулась к нему спиной. Она выбрала элегантное черное платье без рукавов, длиной до щиколотки и с белой цветочной вышивкой в качестве украшения. — Застегни молнию, пожалуйста.

Шерлок подчинился без особой охоты. Когда он закончил, Маргарет повернулась и погладила его по щеке.

— Пожалуйста, Шерлок, ты ведь обещал, что пойдешь, — промолвила она. — Я знаю, что ты бы предпочел оперу, но мне действительно нужно там быть…

Впервые за этот вечер недовольство в его взгляде сменилось нежностью. Он взял ее ладонь в свою и поцеловал ее пальцы.

— Оперу послушаем на следующей неделе, не переживай, — Шерлок улыбнулся, а затем вздохнул, признавая поражение. — Конечно, я пойду с тобой. Теперь, когда ты ждешь ребенка, я не могу позволить тебе разгуливать в одиночестве по всяким театрам. Тем более в компании этих смазливых актеришек, — ворчливо добавил он.

Маргарет рассмеялась и легонько взъерошила его волосы.

— Тогда собирайся, — она взяла с кровати истерзанную бабочку. — И это тебе тоже придется надеть.

Шерлок скривился.

— Только если ты поможешь мне это завязать. Ненавижу шейные удавки.

— Помогу, не переживай. Ты слишком симпатично выглядишь в бабочке, чтобы лишить публику удовольствия лицезреть тебя в этом аксессуаре.

* * *

Маргарет не зря упомянула «публику». Пьеса «Мотив и сигнал» шла в театре Ноэля Кауарда уже неделю, но театральная пресса и авторы самых популярных светских хроник были прекрасно осведомлены о том, что именно сегодня вечером на нее придет вся лондонская музыкальная богема. Как только открылась дверь такси, в котором приехали Шерлок и Маргарет, их ослепили вспышки фотоаппаратов. Маргарет заметила, как дернулся уголок губ ее мужа, но за годы детективной карьеры он привык к публичности, и это было единственным признаком его недовольства.

(Возможно, за исключением того, что он сильнее обычного сжал ее ладонь, когда они направились к театру).

Артур Миллер, художественный руководитель оркестра имени Генри Пёрселла, где Маргарет была первой скрипкой, приветствовал их почти сдержанно — ему было хорошо известно, как относился Шерлок Холмс к чрезмерному проявлению эмоций.

— Маргарет, я безмерно рад, что ты нашла время посетить этот удивительный спектакль, — соблюдая формальности, он расцеловался с подопечной щека к щеке. — Мистер Холмс, — отстранившись, мистер Миллер церемонно пожал детективу руку. — Приятно видеть вас здесь.

— Взаимно, — отозвался Шерлок. В действительности он с превеликим удовольствием провел бы этот вечер перед растопленным камином наедине с женой, но он понимал, что этот визит в театр был важен для Маргарет и решил провести его мужественно и с высоко поднятой головой, как и подобает Холмсу.

К счастью, они приехали не слишком рано, поэтому неизбежная в таких случаях светская беседа не продлилась долго. Впрочем, Шерлок поймал себя на мысли, что она не была для него столь обременительна, как можно бы было предположить. Абстрагировавшись от разговора, он украдкой наблюдал за Маргарет и невольно вспомнил первые дни и недели после их знакомства. Ей понадобилось всего несколько встреч, чтобы его очаровать, и ни одно чувство, что он до того испытывал, не могло сравниться с этой влюбленностью. Она воплощала собой красоту, музыкальность и легкость, которой он никогда прежде не ощущал. Очень скоро Шерлок стал зависим от ее присутствия, и сегодня, глядя на Маргарет со стороны, он вновь испытал знакомое головокружение и вспомнил, как в его сердце впервые в жизни зародилась романтическая любовь. Ведь невозможно было не любить источник света и тепла, который, казалось, никогда не иссякнет.

В зрительном зале им отвели места в одной из боковых лож, вместе с мистером Миллером. Когда они сели, Маргарет улыбнулась мужу и легонько сжала его ладонь. Сам не зная отчего, Шерлок почувствовал смущение. Он понял, что этим жестом Маргарет благодарила его за поддержку, но ведь то, что он пришел с ней в театр, не заслуживало благодарности — он был ее мужем, а мужья сопровождают своих жен на светские мероприятия… Но он был не обыкновенным мужем, он был Шерлоком Холмсом, а Шерлок Холмс не привык вести себя так, как другие, и поэтому его согласие прийти в театр нельзя было не отметить… Шерлок прикусил губу, благодаря судьбу за то, что свет в зале уже выключили. Все-таки ему следовало меньше ворчать — в конце концов, он ведь уже давно не ребенок.

Однако сыграть свою новую роль наилучшим образом Шерлоку в тот вечер было не суждено, ибо в середине пьесы он самым безобразным образом… уснул. Он искренне пытался вникнуть в смысл изображаемого на сцене действа, но оно было таким запутанным и одновременно с этим невыносимо скучным, что все его усилия оказались тщетными. Если бы они слушали музыку, это было бы совсем другое дело — сам будучи исполнителем, Шерлок любил выстраивать в голове музыкально-математические модели, что стимулировало активность его мозга и побуждало его к сочинительству собственных мелодий. Но вот наблюдение вживую за условно «драматическим» действием было для него хуже просмотра телевизора, ибо с последним он хотя бы мог ругаться вслух.

К собственной удаче, Шерлок никогда не храпел, поэтому его позорное засыпание на обласканной критиками пьесе заметила только Маргарет, которая отнеслась к этому со свойственной Холмсам иронией и шутливо ткнула мужа в бок, когда раздались аплодисменты, и он сонно огляделся по сторонам, пытаясь понять, что происходит.

— О, уже конец?.. — прикрыв рот ладонью, подавляя зевок, он неуверенно поднялся вслед за женой и остальными зрителями, с трогательным восторгом аплодировавшими выстроившимся для поклона актерам. — Должен признать, это было весьма… впечатляюще.

— Еще бы, — засмеялась Маргарет. — Пойдем, мы еще должны зайти за кулисы — мистер Миллер сказал, мисс Миддлтон будет нас ждать…

Когда они очутились в нужной гримерной, Шерлок мог поклясться, что занимавшая ее актриса в этот день не выходила на сцену — что привело его к выводу, что заснул он гораздо раньше, чем предполагал. Мистер Миллер по своему обыкновению осыпал артистку вычурными комплиментами, на что та ответила к неожиданности обоих Холмсов:

— Мистер Миллер, вы не представляете, как я рада вас видеть! Я уже давно мечтаю познакомиться с мистером и миссис Холмс — я знала, что вы наверняка это устроите!

Шерлок с непониманием приподнял брови. Для Маргарет это заявление тоже стало сюрпризом, но она быстрее взяла себя в руки:

— Вы нам льстите, мисс Миддлтон — не представляю, чем мы могли бы вас заинтересовать.

— Шутите? — актриса округлила глаза. — Мой молодой человек — завзятый меломан, и он как-то раз сводил меня на ваш концерт. Миссис Холмс, я в восторге от вашей игры! Вы не думали о сольной карьере?

Шерлок не без злорадства отметил, что мистер Миллер от подобной перспективы чуть не упал в обморок.

— Нет, что вы, — Маргарет поспешила дать отрицательный ответ на вопрос артистки. — Но вообще-то, раз уж об этом зашла речь, я, кажется, слышала, что сейчас идут поиски оркестра для вашего нового фильма…

— Да, мы можем все обсудить за ужином, — деловито кивнула мисс Миддлтон. — Мистер Миллер упоминал, что нас ждет столик в «Критерионе». Возможно, мистер Холмс поделится с нами подробностями какого-нибудь из своих дел, — ее глаза блеснули энтузиазмом. — Я читала о вас в новостях — у вас просто жутко интересная работа!..

— Жутко бывает довольно часто, мисс Миддлтон, в этом вы правы, — вежливо сказал Шерлок. — И я думаю, что одно или два из моих дел действительно можно назвать интересными.

Когда спустя два часа они на такси возвращались домой, Маргарет на мгновение положила голову мужу на плечо и прикрыла глаза.

— Устала? — с тревогой спросил Шерлок. — Так и знал, что надо было вернуться домой раньше. Или ты что-то не то съела? Все дело в салате, да?

— Салат здесь совершенно не при чем, — отстранившись, Маргарет покачала головой. — Но ты прав, я действительно немного устала. Завтра с утра отлежусь — репетиция только в два.

— Может быть, тебе стоит ее пропустить? Не думаю, что Миллер будет возражать, только не после сегодняшнего успеха — он ведь добился того, чего хотел.

— Добился, — согласилась Маргарет, и Шерлок понял, что дело было не в усталости. Не став строить догадок, он дал жене самой об этом заговорить.

— Я… Мне недавно приснился сон, — промолвила она и улыбнулась. — Приснилось, что наш малыш уже родился, и я держу его на руках. Я не запомнила его лица, но все время, пока я его держала, звучала музыка. Проснувшись, я сразу же ее записала, а потом сыграла. Ты знаешь, я со времен академии ничего не сочиняла, и у меня вообще никогда не было композиторского таланта, но… Но ведь он есть у тебя, а я сейчас ношу под сердцем нашего ребенка. Наверное, он и подсказал мне эту мелодию.

Шерлок не представлял, как такое было возможно, и ничего не сказал. К счастью, в этот момент такси подъехало к их дому, и разговор оказался прерван. Возобновился он только в маленькой гостиной на первом этаже, где Маргарет имела обыкновение репетировать.

— Сыграешь мне то, что сочинила? — негромко попросил Шерлок. Она кивнула, но как-то неуверенно — то ли потому, что стеснялась, то ли потому, что боялась сыграть в реальном мире музыку, что привиделась ей во сне. Тем не менее, Маргарет все же взяла свою скрипку (уникальный в своем роде инструмент, сделанный ее покойным отцом) и, дождавшись, пока Шерлок сядет в кресло, приложила ее к левому плечу и сыграла короткую мелодию.

Возможно, если бы Майкрофт сейчас прочитал его мысли, он поднял бы его на смех, но, услышав эту небольшую композицию, Шерлок убедился в том, что Маргарет была права — по отдельности они никогда не пришли бы к этой мелодии; она была чем-то, что создали одновременно они оба. Она была светлой, как ее улыбка, хрупкой, как его душа, и серебристо-нежной, как их любовь. Шерлок еще ни разу не попытался переложить на музыку те чувства, что испытывал к Маргарет — ему казалось, ни одна мелодия их не вместит — а теперь услышал то, что ему не под силу было выразить самому.

— Это… это удивительно, — только и сказал он. Маргарет снова кивнула и посмотрела на скрипку.

— Эта мелодия просится быть сыгранной вдвоем, — проговорила она.

— Значит, сыграем, — Шерлок протянул к ней руку, и Маргарет, отложив инструмент, подошла к нему и, взяв его ладонь в свою, села к нему на колени. Шерлок уткнулся носом ей в щеку и закрыл глаза. В молчании они просидели несколько мгновений, после чего он прошептал:

— Знаешь, за свою жизнь я повидал множество людей, и почти каждого из них я мог разгадать уже спустя несколько минут после знакомства. В редких случаях на это уходило два дня, но вот с тобой... С тобой мне не хватит и целой жизни.

Маргарет провела кончиком большого пальца по тыльной стороне его ладони.

— Мы женаты, мистер Холмс, — тихо сказала она. — А это значит, что мы будем вместе целую вечность. Возможно, этого хватит.

— Возможно… — пробормотал Шерлок. Маргарет чуть повернула голову, и они поцеловались в губы. Шерлок бережно обнял жену за талию и вдруг почувствовал, как она вздрогнула, словно ее что-то испугало.

— Что такое? — он отстранился, с беспокойством пытаясь понять, что могло пойти не так. — Наверное, ты хочешь спать, я не должен был…

— Нет, не в этом дело, — Маргарет провела тыльной стороной ладони по его щеке и покачала головой, не глядя ему в глаза. — Просто здесь немного холодно, вот и все…

— Значит, пойдем в спальню, — Шерлок поцеловал ее в лоб. — Нельзя допустить, чтобы вы с малышом замерзли.

На следующее утро Маргарет проснулась слишком рано — на часах не было еще и шести. Каких бы успехов ни достиг Шерлок в искусстве бесшумного передвижения, его жена всегда слышала, когда он собирался куда-то уходить.

— Что случилось?.. — сонная, Маргарет приподняла от подушки растрепанную голову. — Куда ты идешь в такую рань?..

— Прости, любимая, но это с работы, — Шерлок, уже полностью одетый, присел на кровать с ее стороны. — Диммок написал — дело Хэтфилда приняло неожиданный оборот. Боюсь, это не терпит отлагательств.

— Конечно, иди, — Маргарет нетвердо кивнула. В зыбком утреннем свете силуэт Шерлока расплывался, и ей вдруг стало страшно, совсем как вчера вечером. Почему-то ее снова охватил иррациональный страх потерять его, и она сама себе не могла объяснить, с чем это было связано. Возможно, так давали о себе знать разыгравшиеся гормоны, а возможно, это была тревога, глубоко запрятанная в ее душе и внезапно вышедшая на поверхность, чтобы смутить ее спокойствие и счастье.

— Люблю тебя, медвежонок, — Шерлок поцеловал ее в макушку и встал. — Скоро вернусь.

— Буду ждать, — хриплым после недавнего пробуждения голосом ответила Маргарет. — Я тоже тебя люблю.

Шерлок исчез в коридоре, и она уронила голову на подушку. Сон пришел неожиданно быстро, словно желая успокоить ее растревоженное сердце. Маргарет снова держала на руках малыша, но мелодия на сей раз была немного другой. Она убаюкивала, даря умиротворение, и постепенно Маргарет перестала волноваться. Она уже научилась доверять Шерлоку, а сегодня впервые доверилась их сыну.

— Берти, ты топаешь как слоник. Они из-за тебя проснутся.

— Я не топаю, это Филипп топает!

— Неправда. Я очень тихо иду. На цыпочках.

— Я тоже иду на цыпочках! Это ты топаешь, Вилли!

— И ничего я не топаю!

— Ш-ш-ш! Ты их разбудишь!

— Это вы вдвоем их разбудите — два слоника!

— Сам ты слоник!

Молли зевнула и, поморгав, окончательно проснулась. Судя по дыханию лежащего рядом Майкрофта, он тоже не спал, но не двигался, видимо, не желая расстроить сыновей. Молли улыбнулась сама себе и, повернувшись, обняла его одной рукой, пряча лицо где-то у него на плече.

— Сюрприз!!

Жизнеутверждающий возглас Уильяма огласил их спальню. Филиппа на его фоне было почти не слышно, а индивидуалист Берти остался верен себе и присоединился к братьям с небольшим опозданием и чуть заметно шепелявя.

— Ох, ну ничего себе!.. — Молли села вслед за мужем, щурясь от утреннего солнца. Трое их сыновей стояли перед кроватью, и сияющий Уильям протягивал им блюдо с небольшим тортом в форме цифры восемь.

— Поздравляем вас с годовщиной свадьбы! — возвестил он.

— Спасибо, дорогие, — Майкрофт поблагодарил подчеркнуто серьезно, но глаза его блестели по-холмсовски весело. — Какой красивый торт — сами пекли?

— Неет, это тетя Маргарет купила, — Уильям подал ему блюдо и забрался на кровать. Филипп и Герберт последовали его примеру. — Она одолжила нам переносной холодильный контейнер, и мы его спрятали в моей комнате, чтобы получился сюрприз.

— Замечательно, спасибо вам огромное, — Молли с улыбкой по очереди их расцеловала. — Кто вас только на это надоумил?

Филипп пожал плечами.

— Тетя Маргарет сказала, что сюрприз вам понравится, — промолвил он. — Она говорит, восемь лет — это жестяная свадьба.

— Звучит не слишком привлекательно, — пробормотала Молли.

— Жесть тут не при чем! — важно заявил Герберт. — Крестный сказал, восемь — знак бесконечности. Вы теперь бесконечно будете вместе!

— Это мы и без тебя знаем, умник, — Майкрофт ущипнул его за нос, и младший из сыновей скривился. — Можешь так и передать вашему крестному.

— Передам — за ужином! — Герберт показал отцу язык, и Майкрофт, отставив блюдо, схватил его подмышки и защекотал.

— Где твои манеры, Герберт Фредерик Холмс? — спросил он под заливистый хохот Берти.

— Их Филипп спрятал! — пытаясь отбиться, сквозь смех ответил он.

— Ничего я не прятал, — серьезно сказал Филипп и вздохнул. — Опять ты дурачишься, Берти.

— Не переживай, скоро у него появятся другие дела, — Майкрофт перестал щекотать сына и взъерошил ему волосы. — Когда родится малыш, он будет за ним присматривать.

— Еще чего! — надулся Герберт. — Уильям старший, пусть он присматривает!

— Уильям присматривает за Филиппом, Филипп — за тобой, а ты будешь присматривать за малышом, — объяснил ему отец. — Круговорот Холмсов в природе.

— Никаких круговоротов! — отрезал Берти и залез под одеяло.

Молли укоризненно покачала головой.

— Не надо спорить — у нас все присматривают друг за другом, — мягко напомнила она своим неугомонным мужчинам. — А ты, Берти, кажется, забыл, о чем мы недавно говорили. Только мартышки в зоопарке показывают язык. Хочешь быть мартышкой?

Уильям рассмеялся. Филипп снова вздохнул — выходки младшего брата казались ему такими глупыми. Под одеялом меж тем помолчали, после чего послышался глухой ответ:

— Не хочу.

— Вот и отлично, — кивнула Молли. — А теперь вылезай, покажу тебе кое-что.

Берти с любопытством высунул голову из-под одеяла.

— Что такое, мама?

— Иди сюда, — она протянула ладонь, и Герберт взял ее за руку. — Смотри, — она аккуратно положила его ладошку на свой живот. — Чувствуешь? Это братик. У меня в животике. Пока еще маленький, но скоро подрастет и начнет толкаться.

— Ничего себе… — прошептал Берти. — А тебе будет больно, когда он будет толкаться?

— Нет, что ты, — она улыбнулась. — Ты тоже толкался. И Уильям, и Филипп. Все детки толкаются — так они дают о себе знать.

Берти задумчиво склонил головку ей на грудь, и Молли прижала его к себе. У нее в глазах защипало, и ей стало стыдно — она не хотела, чтобы дети заметили ее слезы. К счастью, Майкрофт быстро уловил ее настроение.

— Так, малышня, праздник праздником, а завтрак никто не отменял. Пойдемте, надо привести себя в порядок и приготовить поесть. По такому случаю каждому полагается по большому куску торта.

— Ура! — Уильям хлопнул в ладоши. Филипп по-философски возвел очи горе, а Герберт без особой охоты отпустил мать. Она успела чмокнуть его в макушку, и он вместе с братьями вслед за отцом отправился в ванную. Быстро вытерев глаза, Молли инстинктивно положила руки на живот. Ей следовало бы радоваться, но недаром мудрые люди говорили, что от большой радости не смеются, а плачут.

Восемь лет — с одной стороны, целая вечность, а с другой — лишь один удар сердца. Они долго к этому шли: Молли вышла замуж в тридцать пять, а Майкрофт был на десять лет ее старше — взрослые люди, со своей устоявшейся стабильной жизнью, в которой было все, кроме любви. Молли к тому времени пережила расторгнутую помолвку, Майкрофт уже давно смирился со своим одиночеством, и казалось, что в этой парадигме нет места не то что семье и детям, а даже обыкновенной заурядной романтике и отчаянным мечтам. Но хватило лишь одной мимолетной встречи на Бейкер-стрит, чтобы между ними что-то промелькнуло, а потом… Словно недостающая деталь наконец-то встала на свое место, и Молли поймала себя на мысли, что, возможно, впервые за свою жизнь она была настолько уверена в своих чувствах и настолько спокойна. Она не потеряла голову, не обезумела от любви, а просто нашла свою вторую половину. Наконец-то стала собой.

Между ними все произошло внезапно, и оба знали, что обратной дороги не будет. Поженились они спустя четыре месяца после того, как начали встречаться, а еще через несколько недель Молли поняла, что ждет ребенка. Этого никто из них не планировал, они даже об этом не говорили, но когда это случилось, они почувствовали себя так, словно ждали этого всю жизнь. И когда почти три года назад, после рождения Герберта, они стали многодетными родителями, Молли решила, что самые невероятные события в их жизни остались позади. Однако она ошибалась.

Молли была мудрой женщиной и давно уже приучила себя к мысли, что в какой-то момент все может пойти не совсем так, как они того желают. Чего она не учла, так это того, что этот момент наступит после того, как ей исполнится сорок два. Рождение Герберта прошло относительно легко, и Молли была уверена в том, что это будут ее последние роды, но... Когда она в четвертый раз за свою жизнь увидела на заветном тесте две полоски, она ему не поверила и купила второй, а потом и третий. После четвертого она пошла к врачу и с приема вышла совершенно потрясенной. Даже узнав о первой беременности, она испытала меньший шок. Возможно, это была та самая глубинная интуиция, которая помогла Майкрофту и его брату добиться таких внушительных успехов на выбранном ими профессиональном поприще. Что-то было в этом нежданном малыше, что-то загадочное и необъяснимое, отчего у Молли внутри все замирало, и она почти с трепетом считала дни и недели до родов, пытаясь уловить настроение растущего внутри нее ребенка и понять, что же такого особенного в нем было.

И сегодняшняя годовщина, которую старшие сыновья решили отметить столь трогательным сюрпризом, оживила в ее сердце это предчувствие нового, неизведанного. Шерлок был прав: перевернутая восьмерка — знак бесконечности, и Майкрофт недаром вспомнил об их брачных клятвах. Но Молли подумала и о другом. Их жизни больше им не принадлежали, они продолжались в их детях, в том числе в их не рожденном малыше. И так они действительно приобщались к вечности.

— Ты сегодня необычайно задумчива, — мягко проговорил Майкрофт. Был уже вечер, и они переоделись к праздничному ужину, на который должны были прийти Шерлок и Маргарет. Молли, выбравшая для этого вечера простое темно-синее платье, уже заплела волосы в шиньон и теперь надевала золотые сережки-капельки.

— Прости, наверное, немного устала, вот и все, — она улыбнулась ему через зеркало. Майкрофт бережно провел тыльной стороной ладони по ее плечу, и Молли взяла его за руку.

— Чудесно выглядишь, — он поцеловал ее в висок. — Впрочем, как и всегда.

— Я тебя люблю, — сама не зная почему, Молли ответила именно этими словами. Ее вдруг затопила волна нежности к мужу, и это признание прозвучало так же искренне и в то же время робко, как и восемь с лишним лет назад.

— Я тебя тоже люблю, — Майкрофт коснулся губами ее макушки, и на секунду Молли прикрыла глаза, словно вернувшись в прошлое. Он любил так ее целовать — разница в росте вполне позволяла…

— Пойдем, поужинаем в кругу семьи, — Майкрофт взял ее за руку. — А вечером… останемся наедине, — его глаза загадочно блеснули, и Молли почувствовала, как екнуло ее сердце. Надо же — после восьми лет брака она все еще замирала, когда он так на нее смотрел.

* * *

— Здесь очень мило, — сняв туфли, Молли в чулках прошла в гостиную. Просторная комната с французскими окнами вмещала в себя несколько стеллажей с книгами, диван, два удобных высоких кресла, минибар — и белоснежный рояль.

— Лорд Смоллвуд очень любил этот дом, — негромко сказал Майкрофт. — После его смерти леди Смоллвуд практически перестала здесь появляться. Она хотела продать его мне, но я подумал, что это было бы слишком расточительно. У нас ведь уже есть загородный дом.

— Да, наверное, — согласилась Молли. Здесь было очень уютно, но этот одноэтажный домик с тремя комнатами больше годился для супружеской пары, чем для многодетной семьи. Может быть, когда-нибудь потом, когда сыновья подрастут…

— Сыграй мне что-нибудь, — попросила она, чтобы заглушить кольнувшее где-то под ребрами беспокойное чувство. Майкрофт прошел к инструменту и сел на кожаный табурет. Подняв крышку, он коснулся клавиш своими длинными элегантными пальцами и заиграл.

Несмотря на то, что в ее семье почти все были музыкантами, Молли так и не научилась разбираться в музыке, поэтому она не узнала пьесу, которую он сыграл. Она стояла рядом, у окна, но смотрела не на мужа, а куда-то в окно, где размытый свет уличных фонарей резкими мазками вскрывал ночную темноту.

— Что случилось?

Молли поняла, что не услышала, как Майкрофт перестал играть. Его вопрос ее не испугал, и ответила она, не оборачиваясь.

— Я вспомнила, как ты впервые играл мне на рояле, — тихо сказала она. — Это было в нашу первую совместную зиму. Мы тогда поехали отдыхать в Шотландию, и в гостинице был инструмент. И ты тогда просто сел и заиграл. Даже не обратил внимания на других постояльцев. Играл только для меня, будто никого больше там не было.

— Это действительно так и было, — проговорил Майкрофт. — Для меня тогда существовала только ты одна. Я не думал, что когда-нибудь вновь сяду за рояль, но с тобой… все изменилось.

Молли улыбнулась и, отвернувшись от окна, прошла к нему и села рядом.

— Помнишь нашу первую встречу? — она взяла его за руку. — Я тогда подумала: Боже, какой красивый мужчина. Неужели он совсем никогда не улыбается? У него ведь наверняка изумительная улыбка.

Майкрофт рассмеялся и покачал головой.

— Красивый? С моим-то носом?

— Перестань, — Молли упрямо ткнула его кулачком в плечо. — Твой нос гораздо красивее шерлокового.

— О, ну это комплимент, так комплимент, миссис Холмс, — он покивал с притворной серьезностью. — Я с первого взгляда понял, что вы знаете, как польстить мужчине.

— Ничего подобного! Ты наверняка решил, что я какая-то замухрышка. Я производила жуткое впечатление. Тот кошмарный свитер… И это бесформенное пальто… — Молли покачала головой.

— Тебе бы пора знать, что Холмсам не откажешь в проницательности, — заметил ей Майкрофт. — Конечно, я обратил внимание на твой… необычный наряд, но я сразу понял, что гораздо важнее нечто иное.

— И что же?

Майкрофт нежно взял ее за подбородок и посмотрел ей в глаза.

— У тебя очень доброе сердце, моя дорогая жена, — промолвил он. — Все, что нужно такому бесчувственному сухарю, как я.

— Бесчувственный сухарь не стал бы отцом моих четверых детей, мистер Холмс, — Молли лукаво ему подмигнула и, подавшись вперед, поцеловала его в губы, но через несколько мгновений сама отстранилась. — И в том списке ты все-таки указал — как это было… Ах да, «своеобразный вкус в одежде» как один из моих трех недостатков. Помнишь то задание, что дал нам перед свадьбой преподобный Дойл?

— Конечно, помню, — кивнул Майкрофт. — Это было очень сложное задание. И не совсем справедливое, к тому же.

— И все-таки мы с ним справились. Что еще ты написал?.. Точно, вспомнила: «неуверенность в себе» и «периодическая рассеянность». Досадные недостатки, не правда ли? — поддразнила его Молли.

— С моими им все равно не сравниться. Ты попала не в бровь, а в глаз. Как же это звучало?.. — Майкрофт сделал вид, что припоминает. — Кажется, что-то в этом роде: «излишняя самоуверенность», «замкнутость» и «пристрастие к дорогим вещам». Я был просто уничтожен, дорогая.

— Неправда, — возразила Молли. — Это задание было призвано не уничтожить нас, а, напротив, помочь нам стать лучше. Разве я теперь такая же зажатая и неуверенная, как прежде? А ты? Я знаю, можешь не отрицать — после нашей свадьбы ты стал чаще прислушиваться к мнению других. И перестал быть затворником. Ну, по твоим стандартам, — добавила она.

— Это верно, — согласился Майкрофт. — Значит, нам есть с чем себя поздравить: восемь лет супружеской жизни были прожиты не зря.

— Конечно — ведь совместными усилиями мы создали четыре маленькие жизни. Не так уж и плохо, если подумать, — Молли опустила глаза и вздохнула. Опять она возвращалась к тому, о чем думала утром.

— В этот раз ты волнуешься больше, чем прежде, — Майкрофт осторожно взял ее за руку и переплел их пальцы. — Предчувствие?

— Не знаю, — честно ответила Молли. — Я не боюсь, я просто… Этот малыш особенный, понимаешь? — она подняла на него глаза; ей показалось, ее слова прозвучали глупо, но, судя по выражению лица Майкрофта, он так не считал.

— Они все особенные, — промолвил он.

— Да, но… — Молли снова вздохнула. — Видишь, какая я нескладная — даже не могу объяснить, что меня тревожит.

— Интуиция, это не шутка, — заметил Майкрофт. — Если ты считаешь, что нужно пройти дополнительные обследования, или чувствуешь, что тебе нужно больше отдыхать…

— Нет, не в этом дело, — поспешила возразить ему Молли. — Все отлично, но… В этот раз ожидание почему-то тяжелее переносить. Хочется поскорее узнать, каким он будет.

— Не только ты задаешься этим вопросом. Уильям уже вовсю спекулирует, — с улыбкой промолвил Майкрофт.

— Ох, не говори. Уильям, это еще куда ни шло, но вот Берти… Я за него больше всего переживаю.

— Напрасно. Герберт своеволен, но он умеет за себя постоять. Я вот больше всего волнуюсь за Филиппа. Он слишком чувствительный. Если его кто-то обидит, он будет держать все в себе и ни за что не даст сдачи.

— И кого мне это только напоминает… — пробормотала Молли. Майкрофт открыл было рот, чтобы что-то возразить, но передумал.

— Ну вот, — его губы на мгновение вытянулись в тонкую полоску, и он поцокал языком. — Передаем детям наши собственные комплексы…

— Нет, дорогой, ты ошибаешься, — покачала головой Молли. — Все, что ты передаешь нашим детям — это любовь и забота, и поверь, они никогда этого не забудут. А комплексы у всех свои. И давай не будем их обсуждать — в конце концов, мы приехали сюда не за этим.

— О, точно — а я-то совсем об этом позабыл, — почти озорная улыбка мелькнула на его губах, но он тут же задумался. — Знаешь, все-таки это несколько своеобразный опыт — заниматься с тобой любовью, когда ты ждешь ребенка.

Молли расхохоталась.

— Опять ты за свое! — она снова ткнула его кулачком, на сей раз сильнее. — Что-то в прошлые три раза тебе это не очень-то мешало! К тому же, ты ведь знаешь — от крепкой любви рождаются жизнерадостные дети. Малыш будет только рад, если мы с тобой приятно проведем время. Гормоны счастья, это ведь вполне реальная штука.

Майкрофт с улыбкой на нее посмотрел.

— Ну, наверное, дело в том, что Холмсам трудно поверить в счастье, — сказал он, и она различила в его голосе легкую печаль. — Даже если оно длится уже восемь лет.

Молли бережно провела тыльной стороной ладони по его щеке, и Майкрофт, повернув голову, коснулся ее губами.

— Но я ведь здесь? — прошептала она. — И я люблю тебя. В это ведь не так сложно поверить, верно?

Майкрофт нежно взял ее ладонь в свою и поцеловал с внутренней стороны ее запястье.

— В это я никогда не перестану верить, любовь моя. Никогда.

Поздравляем с днем рождения замечательную Маргарет Клуни!

---

За окном автомобиля заморосил дождик, украшая стекло микроскопическими каплями-пуговками. Они были настолько крошечными, что даже не оставляли разводов и просто замирали, как снежинки, напоминая бусины из ожерелья принцессы-феи.

Маргарет не хотела ехать. Она поняла это уже две недели назад, когда муж сказал ей, что конец месяца они проведут у моря, и все это время в ее груди густым липким комком собиралась тревога. Маргарет не хотела ехать. Она боялась.

Это застало ее врасплох. Последняя подобная поездка, состоявшаяся осенью, прошла неплохо, даже хорошо. Майкрофт приготовил вкусную еду, Молли была готова в любой момент разрядить обстановку каким-нибудь веселым комментарием, а Уильям, Филипп и Герберт вдоволь нагулялись на побережье, умудрившись испачкаться с головы до ног, так что взрослым было чем себя занять. Но был один нюанс: тогда Маргарет еще не была беременна. А это обстоятельство многое изменило.

Молли остановила машину у двухэтажного коттеджа, и на заднем сиденье послышалась возня: трое маленьких Холмсов шумно отстегивали ремни безопасности, готовясь выбраться наружу. Обычно Маргарет нравилось отвлекаться на их болтовню, слушать их сбивчивые рассказы и выступать медиатором в спорах (в конце концов, это была неплохая тренировка), но сегодня ей очень хотелось, чтобы племянники немного помолчали. Она и без их суеты чувствовала себя очень уставшей, а ведь день еще не перевалил за половину.

— Мальчики, разберите вещи, вымойте руки, и будем обедать! — крикнула Молли вдогонку сыновьям, когда Маргарет открыла входную дверь, и они гурьбой ввалились в дом.

— Хорошо, мама! — звонко пообещал Уильям. Шустрый Герберт уже карабкался по лестнице, а Филипп, прижимавший к себе любимого плюшевого Йоду, серьезно спросил:

— Тебе чем-нибудь помочь, мама?

— Нет, родной, мы сами справимся. Разогреем то, что привезли с собой, а вечером папа приготовит ужин.

— Хорошо, — кивнул Филипп и не торопясь последовал за братьями.

— Тебя не укачало в дороге? — обеспокоенно посмотрела на свояченицу Молли, когда они прошли через гостиную и столовую на кухню. — Ты какая-то бледная.

— Нет, что ты, все в порядке, — Маргарет выдавила из себя улыбку и поспешила заняться обедом. Она знала, что скрывать что-то столь очевидное от Молли было глупо, но ни за что бы не завела этот разговор. Маргарет должна поддержать Шерлока, и она не может проявить слабость. Она знала, на что шла, когда становилась частью этой семьи.

Гостиная и столовая коттеджа были оформлены в светло-голубых и светло-серых тонах, но из-за того, что на улице по-прежнему было пасмурно, краски слегка поблекли и не радовали глаз. Пока Молли разогревала в духовке рыбу с картошкой и резала салат, Маргарет накрыла на стол. Ей было неизвестно, кто присматривал за этим коттеджем в то время, когда Холмсы в нем не нуждались, но этот человек явно знал, как создать домашний уют. Белые накрахмаленные салфетки с вышивкой гладью, тарелки с каемкой, бокалы, украшенные растительным орнаментом… На стене в столовой висит морской пейзаж, а на диване в гостиной приветливо разложена горка разномастных подушек. Кресло-качалка в углу накрыто цветастым пледом, а на стеллаже с книгами лежит несколько ракушек. Все очень по-английски. И очень… по-семейному.

Несмотря на свою простоту, купленный ими по дороге обед был очень вкусным. Уильям, Герберт и даже Филипп за обе щеки умяли каждый по две порции, и Молли с шутливой торжественностью разрешила им на десерт полакомиться мороженым. А вот Маргарет кусок в горло не лез. Она понимала, что этим подводила своего малыша, но ничего не могла с этим поделать.

«Мой ребенок еще не родился, а я уже никудышная мать», — мрачно подумала Маргарет, поднимаясь из-за стола, чтобы собрать посуду. Молли разрешила сыновьям поиграть во дворе (дождь как раз прекратился), и они остались вдвоем.

— Так, а теперь скажи, что тебя гложет, — Молли накрыла своей ладонью ее ладонь, заставляя отпустить горку грязных тарелок. — Ты почти ничего не съела. Плохо себя чувствуешь?

Маргарет помотала головой. В уголках глаз собрались слезы, и она снова мысленно на себя накинулась. Ей нельзя было плакать. Шерлок и Майкрофт скоро приедут, вместе… вместе с…

— Мне страшно… — она опустилась обратно на стул и спрятала лицо в ладонях. — Молли, я не… я не хочу с ней встречаться…

Старшая из своячениц помолчала.

— Я думала, ты к ней привыкла, — молвила она.

— Я тоже, — Маргрет шмыгнула носом и взяла одну из бумажных салфеток, что им дали в кафе вместе с заказом. — Но теперь… Я не знаю — наверное, все дело в гормонах, но… Я боюсь, что наш малыш, он… Я боюсь, что он будет таким, как она.

Молли ответила после небольшой паузы, которую не заметил бы сторонний наблюдатель, но Маргарет все-таки ее почувствовала, и эта мимолетная тишина гулко отозвалась в ее душе.

— У нас с Майкрофтом уже трое сыновей, и…

— Да, но Майкрофт не такой, как они, — Маргарет не дала ей договорить. Слезы размыли тушь на ее лице, и она грубо вытерла салфеткой образовавшийся след. — Майкрофт не так близок… с ней, а Шерлок, он… — к горлу подступил комок, помешав закончить фразу.

Молли мягко взяла ее ладони в свои.

— Шерлок очень хороший и добрый человек, — тихо сказала она. — И да, он очень любит свою сестру, но он не такой, как она. И ваш малыш будет похож на него, а не на Эвр.

От непонятного, вычурного имени, которое Маргарет в глубине души всегда находила нелепым, повеяло холодом, и даже тепло ладоней Молли от него не спасало. Маргарет поежилась. Эвр. Психически больная сестра Шерлока и Майкрофта, запертая в секретной тюрьме. Несколько лет назад Шерлок нашел дорогу к ее сердцу и помог ей встать на путь исцеления (если от ее болезни вообще можно было исцелиться), но все равно Эвр продолжала оставаться загадкой. Когда они достаточно сблизились, чтобы Шерлок поделился с ней этой тайной, Маргарет, конечно, испытала определенное беспокойство, но она знала, насколько умным и проницательным он был, и решила, что он никогда не допустит, чтобы ситуация вышла из-под контроля. Она поняла, как много значила для Шерлока Эвр, и приняла этот факт, став его женой. Но теперь, когда она ждала ребенка… Что, если психопатия Эвр передастся их малышу? Маргарет знала, что такое было возможно, и это сильно ее пугало. Что она будет делать, если ее ребенок родится… таким? Что вообще можно было сделать в такой ситуации? И как отреагирует на это Шерлок? Отдавая себе отчет в его любви к сестре, она боялась завести этот разговор, и вопросы без ответов терзали ее в одиночестве. Маргарет будто очутилась в замкнутом круге и не имела понятия, как выбраться из этой ловушки.

— Проблема в том, Молли, что мы не можем быть в этом уверены, — не встретив сопротивления, Маргарет освободила свои ладони и встала, чтобы взять грязную посуду и отнести ее на кухню. Всего пару дней, она справится. И защитит своего малыша. Она пока не знает, как это сделать, но она обязательно справится.

* * *

Шерлок и Майкрофт привезли сестру в коттедж спустя около часа после того, как Молли и Маргарет закончили мыть посуду. Они приехали на обыкновенной черной машине, но Маргарет знала, что агенты безопасности наблюдают за ними на расстоянии. Сестра Холмсов или нет, Эвр все еще была узницей «Шеррингфорда», и покидать его ей разрешалось крайне редко и под усиленным наблюдением.

В этот раз она была одета в брюки свободного покроя и бежевую кофту-водолазку. Черные вьющиеся волосы она собрала в хвост, и когда ее лицо было так открыто, сходство с Шерлоком еще сильнее бросалось в глаза. Он был старше ее на год, но они были так похожи, что их можно было принять за двойняшек, и от этого у Маргарет мороз пробегал по коже.

Ей повезло, что Молли всегда легко находила подход к Эвр (совместимость с Холмсами у нее была какой-то врожденной), а Уильям, Филипп и Герберт в своей детской непосредственности радовались каждой встрече с тетей. Поэтому то, что Маргарет держалась несколько поодаль, не так сильно бросалось в глаза. Пока остальные расположились в гостиной, она предложила Майкрофту помочь с приготовлением ужина, и хотя обычно старший Холмс редко пускал на кухню кого-то из близких, сегодня он согласился без возражений. Маргарет как раз закончила чистить картошку, когда он негромко к ней обратился:

— Ты ведь знаешь, что при желании эти выходные можно сократить.

Маргарет поджала губы. Проницательность деверя не была ей неприятна, но она считала эту тему слишком деликатной для разговора с ним.

— Шерлока это расстроит, — тихо сказала она.

— Шерлок может остаться. Мы с ним и с мальчиками побудем с сестрой, а вы с Молли вернетесь в Лондон. Скоро состоится ваша поездка с принцессой, и вам нужно к ней подготовиться, — Майкрофт взял нож и разделочную доску и сел за стол. Даже с закатанными рукавами рубашки он выглядел представительно, и в его исполнении нарезка овощей приобретала почти торжественный характер.

— Нет, я не могу его оставить, — Маргарет покачала головой. — Шерлоку нужна моя поддержка, и…

— Дорогая, не хочу прозвучать слишком по-менторски, но тебе не стоит жертвовать собственным комфортом в угоду странностям нашей семьи, — Майкрофт методично ссыпал в миску нарезанную кругляшками морковь. — Ты нуждаешься в поддержке Шерлока в не меньшей степени, чем он в твоей. Холмсы тоже умеют жертвовать.

— Мне это известно, — проронила Маргарет. В гостиной кто-то из детей громко засмеялся — кажется, это был Берти. Маргарет не видела, что происходит, но спиной чувствовала царящее там настроение. Уютная семейная идиллия. Всем спокойно и хорошо, потому что все приняли правила игры и не замечают того, о чем в данный момент беззвучно кричало подсознание Маргарет. Эвр слишком другая для этого мира, она никогда не станет его полноценной частью, и никакое притворство этого не изменит. Но почему-то ее муж, самый близкий ей на свете человек, нуждался в своей непонятной пугающей сестре больше, чем в ком-либо еще. И как было Маргарет с этим смириться?

— Ты же знаешь это словосочетание — «вторая половинка», — сказала она.

Майкрофт размеренно кивнул, ссыпая в миску новую порцию овощей.

— Обычно так говорят про любимого человека, — тихо продолжала Маргарет. — Недостающая часть тебя самого, кто-то, без кого твоя жизнь кажется неполной. Находишь ее, и все будто становится на свои места. Жизнь обретает гармонию, цельность. Большего и желать нельзя.

Сзади снова раздался смех. На сей раз Маргарет была уверена в том, что смеялся Филипп. Ее среднего племянника редко удавалось развеселить, но в обществе своей тети он почему-то чувствовал себя очень комфортно и давал волю эмоциям, которые обычно сдерживал.

Загадочные Холмсы — поди пойми, что лежит у них на сердце.

— У Шерлока есть такая вторая половинка, — еле слышно прошептала Маргарет. — И эта половинка — его сестра.

Майкрофт остановился, и нож замер на полпути, а затем медленно опустился на разделочную доску. Маргарет подумала, он начнет ей возражать, но вместо этого он задумчиво произнес:

— Мой брат и моя сестра делят связь, природу которой всегда было непросто осмыслить. Когда-то давно меня очень это беспокоило, и я… досадовал на то, что не могу ее постичь. Но впоследствии я кое-что понял.

Если Майкрофт и ждал от нее уточняющего вопроса, у Маргарет не было сил его задать.

— Временами Шерлоку просто нужно побыть с Эвр, потому что через их связь он может высвободить те эмоции, которые причиняют ему боль. То же самое справедливо и для нее. Они одновременно подпитывают друг друга и помогают облегчить тяжесть на душе. Конечно, нам может показаться, что для этого достаточно любви других близких им людей, но для Шерлока и Эвр это не выбор, это необходимость. Никто никогда не будет для него важнее тебя и малыша, но чтобы защитить вас от его собственных демонов, он полагается на Эвр.

Маргарет ничего не ответила. На кухню вприпрыжку прибежал Уильям, задал Майкрофту какой-то вопрос… Маргарет встала и отвернулась к раковине, делая вид, что ей нужно помыть посуду. Она понимала, что деверь прав, но все равно ей было больно. В ее жизни было слишком мало привязанностей, и она поняла, что оказалась не готова к тому, чтобы делить мужа с его родной сестрой.

* * *

На следующее утро после завтрака они отправились на пляж. В этой части побережья было достаточно холодно, и поэтому Молли одела сыновей в курточки на подкладке и шапочки. Маргарет заранее позаботилась о теплом пальто, свитере и двух футболках. Малыш внутри нее продолжал расти, и она не могла допустить, чтобы он простудился.

Старшие Холмсы не жаловали командный спорт, отдавая предпочтение прогулкам, но поскольку Уильям любил игру в мяч, на пляж они захватили и этот спортивный снаряд. Как и всегда, напарником своего старшего племянника стал Шерлок. Майкрофт вместе с Гербертом пошел на прогулку вдоль берега, а Молли и Эвр наблюдали за игрой в мяч. Маргарет присела на одеяло рядом с Филиппом, который сосредоточенно зарисовывал в скетчбуке морской пейзаж. Она пожалела, что не взяла скрипку — инструмент не дал бы ей замерзнуть, и ей не пришлось бы гулять, чтобы согреться.

— Тетя Маргарет, не хотите сходить со мной к той скале? — спросил вдруг Филипп. — Я хочу нарисовать Йоду на фоне моря.

Маргарет посмотрела в ту сторону, куда он показывал. Сейчас они находились в небольшой низине, но слева пляж заканчивался отвесной скалой, куда можно было забраться по склону.

— Хорошо, пойдем, — согласилась Маргарет. Филипп взял скетчбук и мелки, прихватил Йоду и подал ей свободную руку. Маргарет взялась за его маленькую ладошку, и они медленно пошли по пляжу. Ей подумалось, что стоило бы предупредить остальных, но она не стала этого делать. Молли вряд ли будет возражать против того, чтобы она прогулялась с Филиппом, а остальные были заняты своими делами.

Подъем в гору оказался нелегким делом (Маргарет не привыкла к физической активности и шла медленно, чтобы не сбить дыхание), но скала была не очень высокой, и они скоро добрались до вершины. Судя по оставленным недавно следам, Маргарет и Филипп были не первыми, кто решил полюбоваться открывающимся видом. Возможно, сегодняшняя пасмурная погода не располагала к радужным мечтаниям, но море все равно переливалось самыми разными оттенками синего, голубого и серого. Филипп был прав, что решил здесь порисовать.

— Давайте спустимся сюда, — он показал пальчиком на небольшое углубление в скале, поросшее травой. — Там можно запечатлеть красивый ракурс.

— Давай, — кивнула Маргарет. Она первой осторожно спустилась, держась за скалу. Земля под ногами была чуть влажной, и ее ботинки слегка просели.

— Осторожно, не поскользнись, — она забрала у Филиппа рисовальные принадлежности, а потом помогла ему спуститься. Теперь они будто находились в большой ракушке. От обрыва их отделяло несколько футов, но Маргарет никогда не испытывала страха высоты и, напротив, почувствовала себя в большей безопасности.

— Очень хорошо, — сказал Филипп, методично раскладывая мелки. — Тетя, вы подержите Йоду? Я буду его рисовать.

— Конечно, — Маргарет разложила запасное одеяло, которое взяла с собой и, аккуратно присев на колени, взяла плюшевую игрушку. — Так подойдет?

— Чуть левее, — серьезно попросил ее Филипп. — Вот, так хорошо.

Маргарет смотрела, как племянник взял карандаш и начал расчерчивать лист бумаги, намечая контуры горизонта. Среди сыновей Майкрофта и Молли только он отличался особой любовью к рисованию — увлечение, которое он разделял со своей тетей. Эвр тоже всегда нравилось рисовать. Маргарет на миг представила ее маленькой. Такой же сосредоточенный взгляд, та же методичная аккуратность, несвойственная пятилетнему ребенку. Подобно своим братьям, Филипп не был обычным малышом, и в то же время с ним было очень легко. Маргарет никогда не пугала его серьезность, и за его спокойствием она не старалась выискать подспудной угрозы. Возможно, и ее малыш будет таким же?.. Он ведь ребенок Шерлока, а Шерлок был самым чудесным человеком, которого Маргарет когда-либо встречала. Возможно ли, что этого будет достаточно?..

Филипп продолжал творить, а Маргарет все так же следила за его простыми движениями. Как он бережно касался мелком бумаги, забавно щурился, решая, какой цвет выбрать, поправлял ее, чтобы она правильно держала Йоду. Его простое детское занятие убаюкало ее, и Маргарет потеряла счет времени. Очнулась она, только когда услышала где-то над головой взволнованный окрик.

— Маргарет! Филипп! Где вы?

— Мы здесь! — отозвалась она. От долгого сидения ее ноги затекли, и встала она не без труда. Филипп, кажется, уже закончил рисовать, но она не успела оценить результат его трудов — над ними возникли встревоженные лица Шерлока и Молли.

— Вот вы где! — старшая Холмс всплеснула руками. — Мы вас повсюду ищем!

Маргарет растерянно моргнула, переводя взгляд на мужа. Шерлок был бледен; облегчение на его лице еще не успело занять место страха. Маргарет вдруг стало очень совестно.

— Простите, я должна была предупредить… — пробормотала она. — Я не думала, что мы так задержимся.

— Я рисовал Йоду, — сказал Филипп. — Это я захотел сюда прийти.

— И не предупредил меня и папу? — воскликнула Молли.

Ее средний сын отстраненно пожал плечами.

— Вы были заняты. Я пошел с тетей Маргарет. Она тоже взрослая. Она обо мне позаботилась.

— А теперь настало время позаботиться о ней, — Шерлок подал жене руку, и она поднялась на скалу. Маргарет никогда его таким не видела. В его глазах было что-то невысказанное, нечто такое, что он не смог бы произнести вслух ни при каких обстоятельствах, но что всегда составляло неотъемлемую часть его естества. Не столько страх за ее жизнь, сколько невозможность помыслить себя в отрыве от нее и их ребенка.

Никто никогда не будет для него важнее тебя и малыша.

Маргарет обняла мужа, прижимаясь к его плечу. Только сейчас она поняла, что на скалу поднялись и остальные. Эвр неотрывно смотрела на них с Шерлоком, но в ее глазах не было холодного расчета или оценки. Впервые за то время, что они были знакомы, Маргарет увидела в них тепло.

Поздравляем с днем рождения замечательного Марка Гейтисса!

---

— Жаль, что нельзя надеть этот брючный костюм. В нем я буду выглядеть как булочка.

Майкрофт слегка вытянул шею, чтобы понять, какой предмет гардероба имела в виду его жена.

— Ты будешь великолепна в любом костюме, — весомо заявил он.

Молли улыбнулась и взяла заранее заготовленную вешалку с темно-бежевым платьем свободного покроя.

— Хочется верить твоим словам, мой дорогой муж. Но ты ведь понимаешь: сейчас речь не о моем великолепии, а об удобстве нашего малыша, — она чмокнула Майкрофта в щеку и пошла переодеваться.

— Разумеется, — ответствовал старший Холмс. «Просто сравнение с булочкой не кажется мне уместным», — добавил он уже про себя.

Стояло раннее утро: часы на его прикроватной тумбочке показывали пять минут седьмого. Их сыновья еще спали, но Майкрофт, проснувшийся без четверти шесть, уже был полностью одет и готов к рабочему дню. Обычно он вставал позже, однако сегодня Молли вместе с Маргарет отбывали в Уэльс в качестве сопровождающих наследной принцессы, которую ждали с визитом жители нескольких валлийских городов. Для обеих миссис Холмс это было первое мероприятие в новом статусе, и обе они очень хотели, чтобы все произошло как можно лучше. Майкрофт видел, что Молли волновалась, и знал, что Маргарет испытывает похожие чувства, но их беспокойство и близко не могло сравниться с его собственным.

За последние восемь лет он провел в одиночестве всего три ночи, когда Молли забирали в больницу для родов, и спать одному в их огромной постели с пологом казалось ему таким же нелепым, как ходить по комнате на голове. Молли была частью его души, что жила своей собственной жизнью, и Майкрофт просто опасался того, что вдали от нее он перестанет функционировать. За годы совместной жизни она построила вокруг них целый мир, который был немыслим без ее присутствия, и Майкрофту было невыносимо отпускать ее даже на два дня, пусть он и скрывал это с переменным успехом.

— Няня Рид приедет через полчаса, — Молли вернулась в спальню, уже одетая в платье для выезда, и села за туалетный столик, чтобы заплести волосы. Майкрофт помнил, что когда-то ей хотелось сделать короткую стрижку, но она отказалась от этой идеи, потому что ему нравились ее длинные волосы.

Знала ли она, как бесконечно много для него значила?

— Уильяма нужно забрать из школы в три, у Филиппа после рисования бассейн, а Берти я записала на занятие в библиотеке — там будет небольшой спектакль для малышей, я думаю, ему понравится, — держа во рту шпильки, Молли быстро замотала волосы в шишку и несколькими умелыми движениями их закрепила. — Хорошо, что протокол предполагает умеренный макияж — на большее у меня уже нет времени, — она быстро посмотрела на часы и взяла тушь. Подкрасила ресницы, после чего пуховкой нанесла пудру и несколько раз коснулась губ помадой. — Ну все, кажется, я готова, — Молли развернулась к мужу. — Не поможешь с чемоданом?

— Да, конечно, — спохватился Майкрофт.

Молли и Маргарет должны были вернуться завтра вечером, но королевский протокол предполагал несколько смен нарядов, что сказалось на содержимом компактного чемоданчика, который Молли обычно брала в небольшие путешествия. В прихожей Майкрофт помог ей надеть плащ. Через окно они оба заметили припаркованную машину — службы королевского дворца отличались завидной пунктуальностью.

— Отлично, любимый, не скучай, — приподнявшись на носочках, Молли еще раз чмокнула его в щеку. — И будь построже с детьми. Мне известна твоя мягкосердечность.

— Это я-то мягкосердечен? — переспросил Майкрофт. — Ты ведь всегда говорила, что некоторые из их потасовок может обуздать только мой отцовский авторитет.

— В том, что касается потасовок, ты прав, но в других вопросах ты часто идешь у них на поводу. Особенно когда речь идет о просмотре еще одной серии «Войн клонов» перед сном.

— Просто ты никогда не была поклонницей «Доктора Кто», — проворчал Майкрофт. — Если бы я мог в детстве круглые сутки смотреть свое любимое телешоу, я так бы и делал.

— Вот-вот, что я говорила, — Молли прищурилась и рассмеялась. — Ну все, мне пора. Люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю, — он поцеловал ее в макушку, и Молли вышла из дома. На пороге ее уже ждал водитель, который принял ее чемодан.

Как только машина, увозящая его жену в далекие края, скрылась за поворотом, Майкрофт ощутил горячее желание съесть что-нибудь сладкое.

Или хотя бы написать Молли сообщение.

Няня Рид была точна как часы. Чтобы освободить послеобеденное время, Майкрофт решил в этот день раньше поехать на работу, поэтому будить маленьких Холмсов ей предстояло в одиночестве. «Трус», — мысленно обозвал себя Майкрофт. Да, бесполезно это отрицать — он боялся позавтракать с детьми, когда их матери не было рядом, и поэтому оставил их на попечении няни. Что его испугало? Майкрофт считал себя хорошим отцом, а Молли даже называла его «замечательным». Но дело в том, что его отцовство было невозможно без ее материнства. Это она направляла его, без слов подсказывая, как поступить в той или иной ситуации, и Майкрофт обрел уверенность в своих родительских талантах во многом благодаря тому, что Молли создала благоприятную атмосферу для их развития. Если же ее не будет рядом… Об этом Майкрофт боялся даже помыслить.

Правительственные дрязги раздражали его сегодня сильнее обычного. Несколько раз он был на грани того, чтобы нагрубить Антее, и каждые три минуты порывался проверить, где сейчас находится жена. Чтобы он не волновался, Молли предоставила ему доступ к ее мобильному телефону, и теперь он со своего смартфона мог отслеживать все ее перемещения, но это не очень-то помогало. Она была на пятом месяце беременности — вдруг ей станет плохо? Или она слишком переутомится? Или ее заденет какой-нибудь особенно ретивый поклонник королевской семьи? Или, не дай Бог, кто-нибудь устроит на них засаду? Каждый новый сценарий был страшнее предыдущего, и Майкрофт ужаснулся собственной беспечности. Как он вообще мог ее отпустить? Он что, полный идиот? Молли нельзя подвергать подобной опасности! Нужно как можно скорее ее спасти! Позвонить во дворец и отменить всю поездку!

Рука Майкрофта потянулась к служебному телефону, но в последний момент природная холмсовская рациональность все же дала о себе знать, и он отказался от этой безумной идеи. Кем он себя выставит, если выдвинет подобное требование? Он супруг Молли, а не ее хозяин. Семь лет она сидела дома, воспитывая их детей, и теперь наконец-то у нее появилось занятие. Как он может требовать, чтобы она от него отказалась? Он ведь говорил, что так ею гордится.

«И это правда, — сказал Майкрофт самому себе. — Я очень сильно ею горжусь. Но это не значит, что я…»

Это не значит, что ему нельзя по ней скучать.

— Дети, — произнес Майкрофт вслух. — Нужно сосредоточиться на детях.

Уильям каждый день посещал занятия в школе для одаренных малышей. Забрать его должна была миссис Рид, и она же отведет Филиппа на рисование, а потом в бассейн. А вот сходить с Гербертом в библиотеку мог бы и Майкрофт. Сегодня пятница, и он сам себе начальник — если он уйдет с работы пораньше, королевство не развалится (по крайней мере, он очень на это надеялся). Он отведет Герберта на занятие, и потом они вместе заберут Филиппа из бассейна. А вечером он приготовит сыновьям ужин. Да, отличный план.

Первым критиком которого, разумеется, стал его младший сын.

— Тебе это не понравится, — протянул Герберт, когда отец пристегнул его к детскому автокреслу, и служебная машина тронулась с места.

— Почему? — спросил Майкрофт.

— Ты такое не любишь, — Берти пожал плечами. — Там будет шумно и глупо. А ты не любишь шума и глупостей, — он посмотрел в окно, болтая ногами.

— Так значит, ты считаешь, мама записала тебя на глупое мероприятие?

— Мероприятие не глупое, — поправил отца Герберт. — Люди глупые.

— Нехорошо так говорить, — заметил Майкрофт.

— Но ведь это правда.

— И все равно. Такие слова могут кого-нибудь обидеть.

— Но нас ведь никто не слышит.

Майкрофт прикусил язык, чтобы с досады не сказать какую-нибудь колкость. Иногда Герберт до ужаса напоминал ему маленького Шерлока.

И его самого.

Проницательный сынишка оказался прав: в библиотеке было шумно, и перед началом спектакля взрослые болтали ни о чем. Майкрофт в своем официальном костюме сразу же почувствовал себя не в своей тарелке. Другие родители бросали на него оценивающие взгляды, словно прикидывая, позволительно ли ему здесь находиться. Зато Герберт был вполне уверен в своих силах. Он попросил отца помочь с выбором новой книжки, которую они могли бы взять на дом, и в итоге остановился на приключениях каких-то трехногих инопланетян (детская литература в нынешнее время плодилась с такой скоростью, что даже Майкрофту было сложно уследить за ее новинками). Затем они заняли места в третьем ряду, и вскоре после этого представление началось.

Майкрофт сразу понял, чем руководствовалась Молли, когда записывала их сына на это занятие. В отличие от Уильяма, который был книжным червем и довольствовался теорией, и от Филиппа, который сам ставил себе задачи, развивая свой потенциал в уединении, Герберт любил практику и был достаточно коммуникабельным, чтобы успешно взаимодействовать с окружающими. Такой интерактивный спектакль отлично подходил для развития его навыков: детей приглашали к участию в пьесе, а после ее окончания они разбились на группы и получили разные задания. Герберт вместе с другим мальчиком и девочкой проиллюстрировал одну сцену из спектакля, и Майкрофт не мог не испытать гордость за оригинальное мышление сына и его готовность смело выступать на публике. Сам он получил бы от подобного мероприятия гораздо меньше удовольствия, и от этой мысли у Майкрофта засосало под ложечкой. Без Молли его жизнь никогда не стала бы такой многогранно счастливой, и он снова полез в телефон, чтобы проверить, где она находится.

* * *

— Так, мальчики, я сейчас займусь ужином, а вы немного поиграйте, ладно? — Майкрофт окинул сыновей взглядом. Каждый из них был занят своим делом: Уильям, только что закончивший делать уроки, убирал в портфель тетрадки, Филипп снова что-то рисовал, а Берти раскладывал игрушки, готовясь повторить перед братьями виденный в библиотеке спектакль.

— Тебе помочь, папа? — Уильям вопросительно поднял голову.

— Нет, я сам справлюсь, это ненадолго.

— А маме можно позвонить? — спросил Филипп.

— Не знаю, малыш. Мама обещала, что позвонит, когда у нее будет свободное время. Наверное, она пока еще занята.

— Мама теперь занятой человек, — важно сказал Герберт. — Она придворная королевы.

— И все равно она наша мама, — промолвил Филипп, аккуратно обмакнул кисточку в синюю краску, а затем как-то по-взрослому вздохнул. — Я скучаю без мамы.

— Я тоже скучаю, — понурился Уильям.

— Нечего вам скучать! — заявил Берти. — Я вам сейчас спектакль покажу, смотрите!

Майкрофт улыбнулся себе под нос и пошел на кухню. Его сердце по-прежнему ныло, и он не меньше сыновей хотел позвонить Молли, но сдерживался, бросая на это усилие всю свою железную волю. С Молли все хорошо. И если он хочет, чтобы она осуществила свои мечты, ему надо привыкать к ее отсутствию.

Он уже пожарил рыбные палочки, когда на кухню не очень уверенно зашел Уильям.

— Что такое? — встревожился Майкрофт. — Вы опять поругались?

Старший сын помотал головой.

— Нет. Берти показал нам свой спектакль, а сейчас решил построить Пизанскую башню. А Филипп книжку читает.

— Понятно. Тогда можешь расставить тарелки, скоро будем ужинать.

Уильям послушно накрыл на стол, а затем присел на краешек стула. Майкрофт заметил, что сына что-то тревожит.

— Что случилось? Устал после школы?

— Нет, — Уильям помотал головой. — Я просто хотел кое-что спросить.

— Так спрашивай.

Уильям собрался с духом.

— Папа, помнишь, ты говорил, что я поеду в школу-интернат, когда мне исполнится одиннадцать?

Майкрофт выключил плиту и с непониманием посмотрел на сына. Уильям был взволнован и одновременно грустен, будто ему предстояло пройти через какое-то тягостное испытание.

— Да, конечно, помню. Но это случится еще не скоро. Почему ты решил об этом заговорить?

Уильям неуверенно затеребил серебряную вилку.

— Просто я подумал… Я ведь буду очень скучать, — он беспомощно посмотрел на отца. — Тот ребеночек, которого ждет мама — когда я уеду, ему будет всего три годика. Получается, я совсем не буду с ним общаться.

Майкрофт отложил прихватку и сел рядом с сыном. Что, ради всего святого, он должен на это сказать? Была бы рядом Молли, она бы знала — а от него нет никакого толку.

— Это все будет совсем не скоро, — машинально повторил он.

— Да, но я подумал… Может быть, в Лондоне тоже есть хорошие школы… ну, для таких, как мы. Я не хочу никуда ехать, папа. Не хочу жить вдали от вас.

Теперь голос сына звучал почти умоляюще, и Майкрофт почувствовал себя очень скверно. Он сам ненавидел школу-интернат, но не потому, что из-за нее ему пришлось жить вдали от семьи. Против этого он как раз не возражал — единственным, по кому он скучал, был Шерлок, и Майкрофт хоть и переживал, но сумел убедить себя в том, что разлука необходима. А вот его сын… Его сын жил совсем в другой семье.

— Давай сейчас не будем об этом думать, — он ободряюще положил руку Уильяму на плечо. — У нас в запасе есть еще четыре года, а за это время многое может перемениться. Но я тебе обещаю: что бы ни случилось, ты никогда не останешься один. Мы с мамой этого не допустим.

Лицо Уильяма прояснилось.

— Спасибо, папа!

— Ну вот и умница, — Майкрофт взъерошил его волосы. — Позову твоих братьев, будем ужинать.

Однако в гостиной он обнаружил только Герберта. Филипп, по его словам, зачем-то пошел в кабинет, одновременно служивший Холмсам библиотекой.

Майкрофт нашел сына у одной из полок. Раскрыв толстенный том, он что-то серьезно читал.

— Филипп, я, конечно, не против, что ты берешь книги в библиотеке, но тебе не кажется, что для тебя это еще рановато? — оправив брюки, Майкрофт присел рядом с ним на корточки и обнаружил, что Филипп изучает подробную историю династии Плантагенетов. — Ох, малыш, что тебя в этом заинтересовало?..

Филипп серьезно на него посмотрел.

— Мама купила мне книжку по истории для детей, — сказал он. — И я прочитал про Ричарда II. Когда он был маленьким, он очень храбро поступил, когда простой народ поднял бунт. Но я не понял, зачем он конфисковал земли своего дяди Джона Гонта, когда стал взрослым. Зачем он поссорился со своим родственником?

— Потому что хотел править, не считаясь с мнением аристократии, — вздохнул Майкрофт. Ричарда он жалел или себя самого?.. — А в то время это уже было невозможно.

— Из-за Великой хартии вольностей? — уточнил Филипп. — О ней я тоже читал.

— Да, из-за Великой хартии вольностей, — подтвердил Майкрофт. — Слушай, сынок, это здорово, что ты хочешь изучать историю, но пока ты маленький, тебе нужно больше отдыхать и играть. Может быть, ты хочешь посмотреть «Войну клонов» после ужина?

— «Война клонов» немного испортилась, — поморщился Филипп.

— Почему? — растерялся Майкрофт.

— Потому что они вернули Дарта Мола. А его нельзя вернуть. Он дьявол, и в первом Эпизоде он отправился в ад. Из ада не возвращаются.

Майкрофт посмотрел на книгу о Плантагенетах.

— Иди-ка сюда, малыш, — он встал и подал ему руку. Филипп поднялся, и Майкрофт, подойдя к стоящему в кабинете диванчику, сел и усадил сына рядом.

— Филипп, скажи мне, я хороший отец?

— Хороший, — без колебаний подтвердил он. — А почему ты спрашиваешь?

— Да так, я… — Майкрофт не знал, что ответить.

— Ты скучаешь по маме? — подсказал ему сын. — Я тоже скучаю. Но ты очень хороший, папа. Ты тоже можешь с нами справиться.

— Неужели? — проворчал Майкрофт. — Мне кажется, пока я готовил ужин, вы трое превратились в академиков.

Филипп искренне рассмеялся — нечастое зрелище.

— Герберт точно не академик! Он как моторчик. И похож на крестного.

— Вот как? А ты тогда на кого похож?

— Конечно, на тебя, папа, — Филипп встал и подал ему руку. — Пойдем ужинать.

* * *

Молли позвонила, когда мальчики уже помогли Майкрофту загрузить грязную посуду в посудомоечную машину. Не в силах усидеть на месте, отбирая друг у друга планшет и наперебой рассказывая о том, что случилось в их маленьких жизнях в этот день, они кое-как устроились на диване, и Майкрофт подумал, насколько обычными они сейчас были. Просто трое детей, которые во что бы то ни стало хотят рассказать своей маме обо всем, что с ними случилось в ее отсутствие.

Молли слушала терпеливо, весело комментируя те или иные детали, в равной степени уделяя внимание каждому из детей. Похвалила Уильяма за прилежание, поздравила Филиппа с новым рисунком, расспросила Герберта о подробностях его спектакля. В конце она вернулась к своей привычной «вечерней» строгости, к которой она всегда прибегала, когда приходила пора укладывать сыновей спать. Те как всегда посопротивлялись, но в итоге признали ее правоту и, передав планшет Майкрофту, отправились чистить зубы.

— Я вижу, вы там не скучаете, — поддразнила она мужа.

— Неправильный вывод, — невозмутимо сказал он. — Мы считаем минуты до твоего возвращения. Но хватит о нас. Как проходит поездка?

— О, чрезвычайно увлекательно, — глаза Молли загорелись энтузиазмом. — Нас представили добровольцам из Уэльса, готовым примкнуть к нашему проекту. Мне уже не терпится к нему приступить.

— Замечательно, — улыбнулся Майкрофт. Искренняя радость в глазах жены заставила его голос дрогнуть, и он надеялся, что она примет это за помехи в Интернет-соединении. — Когда приедешь, все подробно расскажешь.

— Обязательно, — пообещала Молли.

Уже когда Майкрофт уложил детей и спустился в гостиную немного отдохнуть (мальчики испытали на прочность его терпение, устроив кавардак в ванной и поспорив, какую книгу отец будет читать им перед сном — в итоге, к слову, победили трехногие инопланетяне Герберта), в дверь позвонили.

На пороге стоял Шерлок.

— Извини за позднее вторжение, но сегодня я не намерен предаваться дедукции в одиночестве, — брат протянул ему бутылку скотча.

— Понимаю, — усмехнулся Майкрофт, пропуская его в дом.

Они устроились прямо на полу, опершись спинами о диван и вытянув ноги вперед. Майкрофт подумал, что жена недаром упрекала его в мягкосердечности: со всеми делами он забыл напомнить сыновьям, чтобы они прибрали игрушки, и те так и остались лежать в гостиной в беспорядочном состоянии.

— Это кто, R2-D2? — Шерлок взбил подушку в форме дроида из «Звездных войн».

— Только не говори, что ты опьянел после одного бокала скотча, — закатил глаза Майкрофт. — Это ВВ-8. Из новой трилогии.

— А, точно, — младший брат покивал и посадил дроида рядом. — Маргарет она не очень нравится.

— А тебе? — заинтересовался вдруг Майкрофт.

Шерлок пожал плечами.

— Ты меня знаешь — такие истории я в памяти не держу.

Майкрофт усмехнулся, делая глоток из своего бокала.

— Это изменится, когда родится ребенок. Дети имеют привычку держать в курсе всех вокруг.

Шерлок поерзал, но наполнять свой бокал не спешил.

— Кстати, об этом, — он кашлянул. — Давно хотел спросить о том… Ну, то есть… Что ты почувствовал, когда впервые взял на руки своего сына? Каждого из них?

— Что я почувствовал? — эхом отозвался Майкрофт. Он так хорошо помнил каждый из этих дней, будто это случилось вчера. — Сначала — абсолютное счастье. А в следующий миг такой же абсолютный страх.

— Мне порой кажется, что я чувствую его каждый день, — пробормотал Шерлок.

— Это другое. Я испытал первобытный ужас, это было ни с чем не сравнимо. Я понял, что все сделаю, чтобы защитить своего ребенка, и это разбудило внутри меня чудовище, о существовании которого я даже не подозревал. Если с моими детьми что-нибудь случится, и оно выйдет из-под контроля… Не хочу даже думать об этом.

Шерлок снова посмотрел на дроида.

— И как же ты тогда его контролируешь?

Майкрофт сделал еще один глоток.

— Молли, — просто ответил он. — Она помогает мне быть тем, кем я всегда должен был стать. Я знаю, что даже если я оступлюсь, она всегда будет рядом. Благодаря ей я могу не бояться.

Губ Шерлока коснулась светлая улыбка. Он молчал несколько мгновений, а затем произнес:

— А я всегда считал, что это мы должны их защищать.

— И мы их защищаем, — отозвался Майкрофт. — Просто это работает в обе стороны.

— Голос истинного сторонника равноправия, — Шерлок не удержался от ироничного комментария, разрушая возникшую в воздухе атмосферу высокопарности. — Не хочешь посмотреть видео с их сегодняшней поездки? На Youtube-канал королевской семьи уже загрузили.

— Давай, — согласился Майкрофт. Занятый заботами о детях, он не сообразил, что визит принцессы уже получил освещение в СМИ. Шерлок достал свой смартфон и загрузил нужное видео. Оператор, само собой разумеется, сосредоточил свое внимание на принцессе, но Молли и Маргарет выделялись среди ее сопровождающих красотой, элегантностью и неизменной вежливой приветливостью.

— Мы взяли в жены ангелов, — тихо сказал Шерлок, не отрывая взгляда от экрана.

— Скорее они выбрали нас в мужья, — проронил Майкрофт. Видео закончилось, и когда Шерлок убрал телефон, старший брат неуверенно спросил:

— Как ты думаешь, я… Все эти годы я не давал ей воли? То есть, она могла бы продолжать карьеру, но выбрала дом и заботу о детях, чтобы меня поддержать. Это ведь… Это ведь плохо, верно? Она так многое упустила, пока была домохозяйкой.

Шерлок медленно покачал головой, доливая скотча в свой бокал.

— Прости, брат, но твоей вины в этом нет. Молли сделала свой выбор. Как сказала мне Маргарет, современный феминизм состоит в свободе выбирать. Если женщина хочет воспитывать детей, это не делает ее менее успешной и не значит, что она что-то упускает. У всех своя жизнь. Ты ведь доверяешь Молли. И знаешь, как счастлива она с тобой и с вашими детьми.

Майкрофт постучал кончиками пальцев по бокалу. Кто бы мог подумать — младший брат дает ему мудрые советы. Но Шерлок был прав: Молли была с ним счастлива. И сейчас ему следовало лишь позаботиться о том, чтобы так продолжалось и впредь.

— За удивительных миссис Холмс? — он приподнял бокал.

— За удивительных миссис Холмс, — согласился Шерлок, и гостиную наполнил тихий звон соприкоснувшихся бокалов.

— О нет, только не это!

Маргарет быстрым шагом пронеслась по коридору в сторону комнатки со стиральной машинкой, и Молли выглянула из спальни.

— Что такое? — спросила она свояченицу.

— Все мои телесные лифчики в стирке, — с досадой пояснила та. — А я специально погладила то бледно-желтое платье, помнишь? Черный или белый с ним не наденешь, будет слишком вульгарно.

— Значит, нам повезло, что Холмсы любят худышек, — Молли вытащила из комода необходимый предмет белья и подала его Маргарет. — Возьми мой.

— Спасибо, что бы я без тебя делала! — она с облегчением перевела дух. — Только на шестом месяце беременности нас худышками не назовешь.

— Шутишь, что ли? Ты и на девятом будешь тоненькой, как балерина. А на меня сегодня все равно внимания не обратят.

Маргарет покусала губы.

— Слушай, я…

— О, кажется, они едут, — Молли прислушалась, и действительно: шум мотора был различим даже сквозь толстые стены Масгрейва. — Тебе лучше поторопиться.

— Да, конечно, — решив не развивать тему, Маргарет поспешила в их с Шерлоком спальню, чтобы переодеться.

Мистера и миссис Холмс, родителей Майкрофта, Шерлока и Эвр, встречали в полном составе, разве что не вытянувшись по струнке. Братья заранее выехали за ними на станцию и теперь выгружали из багажника дорогие кожаные чемоданы, в то время как их супруги здоровались со свекром и свекровью, а Уильям, Филипп и Герберт, как воспитанные мальчики, стояли рядом и терпеливо дожидались, когда на них обратят внимание.

— Дорогие, мы так рады вас видеть! — миссис Холмс заключила обеих невесток в объятья и по очереди их расцеловала. — Только посмотрите, какие вы кругленькие, просто загляденье!

— Спасибо, — сказала Маргарет и слегка покраснела, не до конца уверенная в том, что правильно отреагировала на этот комплимент. Молли не успела ничего ответить — миссис Холмс обратилась к внукам.

— А вы растете не по дням, а по часам! Скоро вам придется потесниться.

— Не придется, — невозмутимо ответствовал Герберт. — Маленькие малыши спят с родителями. Так что никто не будет тесниться.

— Ах ты проказник, все знаешь, — миссис Холмс потрепала его по щеке, но Берти не улыбнулся. Молли на миг стало тревожно. Лучше бы младший сын промолчал. Хотя, кого она обманывала. Герберт был еще ребенком и не знал всех правил игры.

А может, он просто не хотел их принимать.

Обед прошел на свежем воздухе, в непринужденной, даже веселой атмосфере. На дворе стояла поздняя весна, начиналась пора каникул и отдыха, и для Холмсов это время знаменовало приближение нового этапа в их жизни. И Молли, и Маргарет без осложнений прошли две трети беременности и обе ожидали появления своих малышей в середине августа. Маргарет уже приостановила концертную деятельность, хотя продолжала давать уроки и периодически наведывалась в студию, где записывала музыку для нового альбома своего оркестра. Молли с головой погрузилась в благотворительный проект, который она возглавила по просьбе королевы и ее невестки, но по мягкому настоянию Майкрофта согласилась препоручить часть домашних обязанностей молодой горничной, что приходила помогать им по дому четыре раза в неделю. Сегодня, впрочем, у нее был выходной — Холмсы в полном составе приехали в Масгрейв, чтобы провести уик-энд в обществе родителей Майкрофта и Шерлока, с которыми они не виделись с прошлого Рождества.

Визиты свекра и свекрови были испытанием для обеих женщин, хотя и по разным причинам. Маргарет, что десять лет провела в приюте и впоследствии воспитывалась отцом-одиночкой, большие семьи были в новинку, и она не знала, как правильно себя вести. Как жена младшего из братьев, она считала необходимым уступать первенство Молли, но у миссис Холмс, видимо, было другое мнение на сей счет. За обедом она чаще обращалась именно к Маргарет, и, судя по задаваемым ею вопросам, ее самочувствие волновало ее больше, чем здоровье Молли. Последняя полагала, что это было резонно: в конце концов, она уже четвертый раз находилась в положении и ожидала предстоящего испытания с большим спокойствием, чем Маргарет. Однако это обстоятельство было не единственной причиной, по которой миссис Холмс уделяла Молли меньше внимания. С самого начала своего замужества супруга старшего из братьев ощущала ту дистанцию, что свекровь проложила между ними. Это не было отчуждением или неприятием, просто их отношения никогда не были сердечными, и за восемь с лишним лет своего брака Молли так и не сумела понять, что послужило тому причиной. Скорее всего, она просто не слишком нравилась миссис Холмс. Молли знала, что в семьях это было распространенным явлением: какой бы хорошей ни была жена сына, мать все равно не сможет проникнуться к ней симпатией, и ничьей вины в этом не было. И все же эта ситуация немного ее огорчала. Молли была очень счастлива с Майкрофтом, и ей было грустно думать, что она не может поделиться этим счастьем с его самыми близкими людьми.

После обеда старшие Холмсы выказали желание немного отдохнуть (все-таки межконтинентальный перелет и смена часовых поясов давали о себе знать), поэтому следующий раз взрослые собрались все вместе только за легким ужином, накрытым в гостиной. Уильям, Филипп и Герберт уже поели раньше и отправились спать. Молли и сама с удовольствием бы прилегла пораньше (видимо, из-за волнения она перенервничала и устала больше обычного), но ей не хотелось оставлять Маргарет. Конечно, Майкрофт и Шерлок терпеливо исполняли свой сыновий долг, так что одиночество ей не грозило, но Молли по опыту знала, что присутствие рядом человека в аналогичном положении порой является лучшей поддержкой.

— Вы уверены, что не хотите рожать в Лондоне? — миссис Холмс обеспокоенно посмотрела на невесток. — Конечно, я не сомневаюсь, что здешние врачи весьма компетентны, но если что-то пойдет не так…

— У нас нет причин не доверять опыту доктора Мортимера, — негромко заметил Майкрофт. — Он трижды принимал роды у Молли, и каждый раз все прошло наилучшим образом.

— Я понимаю, — миссис Холмс явно не слишком убедили его слова, — но…

— Нам бы хотелось, чтобы дети родились ближе к дому, — пояснила Маргарет. — Срок в августе, а летом в Масгрейве так хорошо… К тому же, здесь достаточно места для всех нас, а мне бы хотелось, чтобы Молли была рядом. Для меня это первый малыш, и мне было бы спокойнее, если бы рядом был кто-то опытный.

— Вы очень удачно подгадали время, — с улыбкой проговорил мистер Холмс. — Когда Майкрофт и Шерлок сообщили, что вы обе беременны, я не сразу поверил. Как удивительно все сложилось!

— Ну вот — в кое-то веки решили действовать сообща, и даже родной отец этому не поверил, — шутливо проворчал Шерлок. — Ты же меня знаешь: без наставлений старшего брата я никуда. Поэтому весьма кстати, что мое первое отцовство совпало с его четвертым.

— За это следует поблагодарить Молли, разве нет? — беспечно произнесла миссис Холмс. — Если бы она вышла за тебя, как и хотела, Майкрофт бы так и остался холостяком.

Повисла секундная пауза. В этот миг Молли поймала взгляд Маргарет. Последняя с непониманием смотрела на членов своей семьи, и Молли не хотелось даже думать, какие эмоции отразились на ее собственном лице.

— О чем ты говоришь, мама? — переспросил Шерлок таким тоном, будто она оговорилась и сказала, что столицей Шотландии является не Эдинбург, а Глазго. — Молли никогда не хотела выйти за меня замуж.

— Разве? — миссис Холмс с невинным видом хлопнула ресницами. — А мне казалось, что лет десять назад она была так сильно в тебя влюблена. Я помню, миссис Хадсон рассказывала мне о той злополучной рождественской вечеринке, после которой ты зачем-то поехал в морг… Или я что-то путаю?

Молли сидела, не двигаясь. Кажется, малыш внутри нее шевельнулся, будто не понимая, что происходит, и она машинально положила правую руку на живот, но головы не поворачивала. Она и без того чувствовала, что Маргарет рядом с ней сбита с толку — они ведь сестры, а сестры все друг о друге знают.

— А, так вы об этом!.. — воскликнула вдруг Маргарет таким тоном, словно она только что о чем-то вспомнила. — Ну, все закономерно: я ведь тоже сначала хотела выйти замуж за Майкрофта. Вот ведь она, судьба… Я всегда говорю своему мужу: не будь ты таким страшным, к моменту нашего знакомства ты бы уже десять лет как был женат.

Шерлок рассмеялся — слишком громко и со слишком большим энтузиазмом, чтобы его веселье можно было принять за чистую монету. Молли судорожно пыталась сообразить, что она может на это ответить, но свояченица снова пришла ей на выручку.

— Как насчет музыки? — Маргарет встала и, не дав никому из них шанса возразить, взяла свою скрипку (днем у них с Уильямом был урок, и она оставила инструмент в гостиной). — Шерлок, не сиди без дела, присоединяйся.

Детектив-консультант вскочил на ноги и поспешил за своим инструментом. Маргарет не стала его дожидаться и сыграла небольшую веселую песенку. Держалась она по-прежнему непринужденно, но смычок так резво скакал в ее тонких пальцах, что на какой-то миг он напомнил Молли о фехтовании на шпагах. Что ж, в этом сравнении было столько же правды, сколько и иронии: чтобы быть частью семьи Холмсов, нужно было уметь балансировать так же ловко, как это делали самые искусные мастера шпаги.

Расчет Маргарет оправдался: они с Шерлоком играли достаточно долго, чтобы после их импровизированного концерта никому не захотелось слишком засиживаться. Поблагодарив невестку и сына, старшие Холмсы отправились к себе, и Молли, не дожидаясь того неловкого момента, когда они останутся вчетвером, под каким-то незначительным предлогом поднялась в спальню. Она могла бы пойти в детскую, посмотреть, как там дети, но вместо этого остановилась у комода с плюшевым зайцем в руках — игрушка Берти, забытая им в гостиной. Молли вдруг подумала, какой могла бы быть ее несостоявшаяся жизнь. Она силилась представить хоть что-то, но вместо картин не воплотившихся в реальность мечтаний она видела чистый лист. Странно. Молли и не предполагала, что она так легко об этом забудет. Никто не готовил ее к тому, что настоящее окажется прекраснее самых сокровенных грез.

— Молли?..

Она вздрогнула и подняла голову. Маргарет стояла на пороге спальни, держа в руках смычок и скрипку.

— Вы чудесно играли, — пряча глаза, Молли поспешила убрать зайца, но его место было не здесь, и она так никуда его и не положила. Ее комплимент прозвучал запоздало и оттого неуместно, но Маргарет не обратила на это внимания.

— Спасибо. Я хотела сказать, что положу лифчик в корзину для белья, так что не теряй его. Ты меня очень выручила.

— Обидно было бы не надевать такое красивое платье из-за столь досадного недоразумения, — Молли вымученно улыбнулась, и Маргарет не очень уверенно произнесла:

— Слушай, я… Что бы тогда ни произошло, это осталось в прошлом. Я всегда восхищалась тем, как сильно вы с Майкрофтом любите друг друга, и…

— Маргарет, пожалуйста, — прервала ее Молли. Этот разговор начал ее раздражать, но она старалась этого не показывать — Маргарет ни в чем не была виновата. — Я должна была тебе сказать. Между мной и твоим мужем ничего не было, но я действительно испытывала к нему чувства. Собственно, это и привело к моему знакомству с Майкрофтом, — она горько усмехнулась. — Грег Лестрейд пожалел меня и выступил кем-то вроде сводника. Устроил мне встречу с Майкрофтом, и, как оказалось, это была неплохая идея. Я очень скоро забыла Шерлока. Конечно, я до сих пор его люблю, но как… как брата.

Маргарет незаметно кивнула. Судя по всему, она все-таки уловила раздражение Молли, и ей не хотелось его усугублять.

— Конечно, — проговорила она. — Я понимаю. Я всего лишь хотела сказать, что твои прежние… чувства к Шерлоку ничего между нами не изменят. Потому что мне показалось, что у того, как я об этом узнала, была определенная цель, и мне бы не хотелось, чтобы ты думала, будто она была достигнута.

Молли прикусила губу. Ей стало стыдно за свои негативные эмоции, но больше она не смогла ничего сказать и лишь коротко кивнула. Маргарет пожелала ей спокойной ночи и ушла.

Майкрофт пришел спустя десять минут. К тому моменту Молли уже привела себя в порядок и легла в постель. Когда Майкрофт на несколько мгновений задержался у кроватного столбика, ей показалось, что он хочет что-то сказать, но он промолчал. Молли понимала, что это было разумно: к чему бередить старую рану? Когда Майкрофт лег рядом с ней, она взяла его ладонь обеими руками и прижала их к своему животу. Ее несбывшиеся мечты по-прежнему представляли собой белую пустоту, и Молли знала, что Майкрофту хорошо об этом известно.

Утром она проснулась с ощущением усталости. Только сейчас Молли поняла, что мистер и миссис Холмс проведут с ними еще два дня, и это обстоятельство придавило ее повседневность, словно тяжелые гантели. Молли находилась у себя дома, но перестала чувствовать себя свободно. Каждое ее движение словно фиксировалось камерой слежения, и Молли знала, что малейший неверный шаг может привести к тому, что ее недостатки и ошибки будут снова выставлены на всеобщее обозрение.

— Мама, ты устала? — спросил Уильям, когда она устроилась с вязаньем в детской (Майкрофт был занят приготовлением обеда, а старшие Холмсы вместе с Шерлоком и Маргарет отправились на прогулку).

— Нет, конечно, что ты, — Молли улыбнулась старшему сыну. Судя по его обеспокоенному лицу, он ей не поверил.

— А когда бабушка с дедушкой уедут? — спросил вдруг Берти.

— Через два дня, — сказал Филипп.

— Как долго! — скривился младший из братьев.

— Берти! — воскликнула Молли. — Нельзя так говорить!

— Можно, — отрезал Герберт. — Бабушка мне надоела! Она такая громкая!

— Да неужели? Можно подумать, что ты у нас тихий.

— Берти не тихий, — согласился Филипп. — И бабушка не тихая. Он пошел в бабушку.

— Неправда! — взвился Герберт. — Я пошел в маму! Мама тихая! И самая лучшая!

— Конечно, мама самая лучшая, — Уильям обнял Молли за плечи и поцеловал ее в щеку. — Принести тебе чаю? Чай укрепляет силы.

— Спасибо, солнце, но пока не нужно, — Молли ласково погладила его по голове. — Вы поиграйте, а я посижу здесь. Нужно связать свитерок малышу.

— Малышу нужно спокойствие! — заявил Берти.

— Ну, раз малышу нужно спокойствие, тогда вы сейчас спокойно поиграете, а я посмотрю. И потом расскажу ему, как нужно правильно играть, чтобы он учился на вашем примере.

— А как ты ему расскажешь, если он еще у тебя в животике? — не понял Герберт.

— Малыши всегда понимают мам, даже когда они находятся в животике, — объяснил брату Филипп.

— Хм… — задумался Берти. — Мне мама ничего не рассказывала, когда я был в животике. Я такого не помню.

— Это потому, что у тебя память дырявая, — констатировал средний из братьев.

— Неправда! — вспылил младший. — Ничего она не дырявая! А очень даже… зашитая!

— Ох, мальчики, — рассмеялась Молли. — Опять вы ссоритесь. А я еще надеялась на спокойствие…

— Пойду, сделаю чай, — решил Уильям. — А вы прекратите бузить, — строго сказал он братьям.

— Пусть тогда Филипп прекратит обзываться! — Берти сердито насупился.

— Я же не тебя обзываю, — заметил ему брат. — А только твою дырявую память.

Молли вздохнула. Спор возобновился и прекратился только тогда, когда Уильям предложил Герберту сходить вместе с ним на кухню. Пока их не было, Филипп разложил на столике мелки и принялся рисовать маму.

Время с детьми пролетело незаметно и помогло Молли позабыть о вчерашних огорчениях. На обед они спустились все вместе, когда Холмсы-старшие и Шерлок с Маргарет уже вернулись с прогулки. Длинный дубовый стол был накрыт старинной белой скатертью и заставлен всевозможными вкусностями. У Молли потекли слюнки. Во время беременности ей не приходилось жаловаться на аппетит.

— Маргарет рассказывала нам о том, как проходят ее уроки с королевскими детьми, — сообщила миссис Холмс, когда пришел черед второго блюда (Майкрофт приготовил картофельное пюре и ростбиф). — Возможно, дорогой, когда-нибудь ты сыграешь дуэтом с принцессой, — обратилась она к Уильяму.

Тот слегка покраснел.

— Я бы не смог сыграть с принцессой, бабушка, — промолвил он. — Я бы очень волновался.

— Но ты бы справился с волнением, я в этом совершенно уверена. Твой отец, благослови его Бог, всегда переживал перед школьными концертами, но потом так мило выступал, наш славный пухленький ангелочек!

Это уже слишком, подумала Молли. Она полила пюре томатным соусом и знаком предложила подливу сидящему рядом Герберту, но тот не без отвращения помотал головой и продолжил ковыряться в своей тарелке. Вообще-то картофельное пюре было одним из его любимых блюд, но сегодня он отнесся к нему без энтузиазма.

— Папа не пухленький, — заметил тем временем Филипп.

— Сейчас, возможно, нет, но мы ведь говорим о тех временах, когда он был маленьким, — возразила ему бабушка. Обернувшись к сидящему рядом Герберту, она похлопала его по руке. — В твоем возрасте он был таким милым, ну просто очаровашка. Конечно, мы не сразу поняли, что у него проблемы с лишним весом — когда речь идет о первом ребенке, ошибки неизбежны.

— Мама, возможно, сейчас не самое лучшее время… — начал было Шерлок.

— Но мы же просто болтаем, разве нет? — она пожала плечами. — Впрочем, наверное, ты прав. Ваши дорогие жены и так прекрасно знают, как нужно обращаться с детьми. Особенно Молли, — миссис Холмс мило улыбнулась невестке. — Должна признать, дорогая, я восхищаюсь твоим мужеством. Мне и трое детей кажутся великим достижением, так что уж говорить о четве… А-а-а-а-а!

Все произошло так быстро, что Молли не сразу это осознала. Секунду назад миссис Холмс разглагольствовала о деторождении — и вот уже по ее ошарашенному лицу стекает томатный соус, а сидящий рядом Герберт смотрит на нее с такой яростью, словно она только что нанесла ему смертельную обиду.

— Заткнись! — закричал он. — Хватит болтать!

Звук отодвигаемого стула был подобен свисту кнута. Молли не успела и слова сказать, как Майкрофт, весь красный, словно его тоже вымазали соусом, оказался у стула младшего из сыновей и, грубо схватив его за руку, потащил из столовой.

— Что ты себе позволяешь?! — прошипел он. — Что ты себе позволяешь, я спрашиваю?!

— Пусти!! — от боли на глазах у Герберта выступили слезы. Он безуспешно пытался вырваться, но отец держал его мертвой хваткой. — Она это заслужила! Тупая болтливая корова!

— Что ты сказал?! — гнев заставил Майкрофта повысить голос. — Сейчас ты у меня получишь, паршивец!

Молли сорвалась с места и побежала за мужем. Она не могла объяснить, почему не сделала этого раньше — наверное, от шока она просто оцепенела.

— Майкрофт… — она нагнала его у лестницы. — Майкрофт, прекрати, что ты делаешь…

— Не вмешивайся! — прикрикнул он. За все восемь лет совместной жизни Молли никогда не видела его в такой ярости. Он безжалостно волок наверх заливающегося слезами сына, не обращая никакого внимания на его крики.

— Мама!.. Мамочка!.. — голосил Берти.

— Замолчи! — крикнул Майкрофт. Дотащив сына до его спальни, он грубо втолкнул его внутрь и, захлопнув дверь, повернул ключ. Продолжая звать маму, Герберт замолотил кулачками по двери, но Молли стояла в коридоре, приложив ладони к губам, и чувствовала себя абсолютно беспомощной. По ее щекам текли слезы, и больше всего на свете она хотела очутиться сейчас рядом с сыном, но она была не в силах пройти мимо незнакомого человека с перекошенным от боли лицом, преграждавшего ей путь.

К счастью, она была не одна.

— Майкрофт, — Шерлок прошел мимо нее, подходя к брату. Молли не видела его лица, но его голос был странно спокоен. Как он мог быть спокоен в такую минуту?.. — Майкрофт, пусти меня к нему.

— Это не твое дело, — проскрежетал старший из братьев сквозь стиснутые зубы. — Уходи.

— Майкрофт, ты сейчас…

— Я сказал, уходи! — заорал он, но Шерлока это не испугало. Обеими руками он взял Майкрофта за запястья и потянул, побуждая посмотреть себе в глаза.

— Майкрофт, ты не дышишь, — настойчиво сказал Шерлок. — Тебе нужно дышать. Давай, вместе со мной. Вдох-выдох. Вдох-выдох.

Молли подумала, что муж вырвется и, еще хуже, ударит брата, но дыхательное упражнение и прямой зрительный контакт подействовали. Майкрофт глубоко втянул воздух, и только тогда Молли осознала, что Шерлок был прав: на некоторое время ее муж перестал дышать. Несколько ритмичных выдохов постепенно вернули ему прежний цвет лица, и ярость вышла вместе с ними, сдулась, словно шарик, из которого выпустили воздух.

— Я зайду к нему, — сказал Шерлок, не разрывая зрительного контакта и продолжая держать брата за запястья.

Майкрофт дернулся, словно раненый зверь.

— То, что он сделал… — хрипло произнес он.

— Неважно, что он сделал. Он мой крестник. Я поговорю с ним как его крестный. Пожалуйста.

На миг Молли почудилось, что Майкрофт откажется, но она ошиблась. Он коротко кивнул, и Шерлок, отпустив его, открыл дверь в спальню и зашел внутрь. А Молли отчаянно пожелала, чтобы все это оказалось сном. Чтобы она могла открыть глаза, как после ночного кошмара, и с облегчением осознать, что ей не придется залечивать эту новую рану, говорить с детьми, успокаивать их, объяснять, почему это случилось, как не придется выстраивать мостик к тому закутку души ее любимого человека, который до этого он предпочитал скрывать.

Ее пожелание осталось без ответа. Начать пришлось с самого сложного.

Вскоре после того, как Шерлок зашел в комнату Герберта, плач за дверью стих. Молли знала, что Маргарет возьмет под контроль ситуацию в столовой, и поэтому, выждав несколько мгновений, она последовала за Майкрофтом, что ушел в их спальню.

Он не мог сейчас сесть, и у него не было сил ходить по комнате, поэтому он просто стоял у окна, сжав пальцами спинку кресла, и перекатывался с носка на пятку. Бесшумно закрыв за собой дверь, Молли сделала полшага вперед, но не стала подходить к нему.

— Почему ты мне не сказал? — тихо спросила она.

Майкрофт дернул плечами.

— Что… что не сказал? — не понял он.

— То, что заставило тебя так поступить. Ты бы никогда не совершил нечто подобное, если бы на то не было причины.

Майкрофт не отвечал долго, около минуты. В глубине души Молли опасалась того, что он вообще ничего не скажет, но, видимо, он понимал неразумность дальнейшего молчания.

— Герберт не должен был так поступать, — проговорил он, не поворачиваясь. — Это был недостойный поступок.

— Но ты не поэтому рассердился, — сказала Молли.

— Нет, — Майкрофт еле заметно кивнул в знак согласия. — Я рассердился, потому что в моей власти было наказать его, но я ничего не мог сделать, чтобы заставить свою мать замолчать. Видишь, Молли, как это жестоко: мы позволяем родителям причинять нам боль, а став взрослыми, отыгрываемся на собственных детях. Это омерзительно, — он опустил глаза на свои ладони, словно увидел, что они были забрызганы кровью. — Я омерзителен.

— Неправда, — Молли помотала головой. — Это неправда. И это не ответ на мой вопрос. Почему ты сорвался? Я понимаю — я не та женщина, которую миссис Холмс хотела бы видеть твоей женой…

— Опять стремишься во всем обвинить саму себя, — Майкрофт усмехнулся с жестокой полуулыбкой. — Молли, разве это не очевидно? Ты тут не при чем. Моя мать холодна к тебе только потому, что она не любит меня. Не любит и, возможно, никогда не любила. Мое появление нарушило ее планы. Она ведь тогда писала диссертацию и не хотела ни на что отвлекаться. А тут эта беременность… Отец уговорил ее оставить малыша, но первые годы моей жизни она почти мной не занималась. Я жил с бабушкой, она меня воспитала. А потом мама успешно защитилась, начала работать в университете… Когда появился Шерлок, она уже могла позволить себе иметь детей, тогда все уже шло по плану. Вот такая вот история, — он невесело пожал плечами.

Молли едва не повторила свой первый вопрос, но слова застряли у нее в горле. Она знала, каким будет ответ, но Майкрофт все же произнес его вслух, окончательно устраняя эту недосказанность между ними:

— Как я мог рассказать тебе нечто подобное? Если бы ты об этом узнала, то это вставало бы между нами каждый раз, когда мои родители приезжали бы в гости. И наши дети. Что бы ты подумала, глядя на то, как я провожу время с нашими детьми, если бы знала, что я был нежеланным ребенком?

— Пусть ты был нежеланным ребенком, без тебя моя жизнь была бы пустой, — прошептала Молли.

Майкрофт улыбнулся сквозь боль.

— Не такой пустой, как моя без тебя, — проронил он. — Знаешь, я ведь сразу понял, почему Лестрейд решил нас свести. Мне было известно о твоих чувствах к моему брату, и я был совершенно уверен, что никогда не сумею его заменить. Но после того свидания… Ты была такой приветливой и доброй. Самый добрый человек, которого я когда-либо встречал. Я подумал, каким, наверное, счастливым будет тот, кого ты назовешь своим мужем. Кто бы мог поверить, что им стану я.

Майкрофт замолчал, и Молли подошла к нему. Он позволил ей обнять себя, и Молли поняла, что эта откровенность стала тем лекарством, которое поможет им преодолеть то, что случилось сегодня за обедом. Она всегда знала, что семейная жизнь была невозможна без сложностей и размолвок, но теперь как никогда ясно понимала, что ей под силу исцелить даже то, что поначалу кажется безвозвратно утраченным.

— Пойдем к нему, — отстранившись, промолвила она. — Мы должны с ним поговорить.

Майкрофт покачал головой.

— Он меня ненавидит. Он не захочет слушать и будет прав.

Молли мягко взяла его за руку.

— Твой поступок не отменяет того факта, что Герберт поступил плохо. Наш долг — объяснить ему, что произошло. Иначе эта рана никогда не заживет и будет причинять боль нам всем.

— Он еще ребенок, — обронил Майкрофт.

— Он поймет, — сказала Молли. — Дети всегда понимают. Особенно если они Холмсы.

Когда они зашли в спальню младшего сына, тот тихо разговаривал о чем-то с Шерлоком. При появлении родителей Герберт насторожился и отвернулся. Шерлок потрепал его по головке и встал.

— Я буду в столовой, — сказал он и вышел. Ему не требовалось никаких пояснений. Наверное, подумала Молли, он каким-то образом предвидел такое развитие событий. В конце концов, он ведь Шерлок Холмс.

И, что гораздо важнее, он младший брат Майкрофта.

Когда за Шерлоком закрылась дверь, Молли подошла к сыну и опустилась рядом с ним на кровать.

— Берти, родной, нам нужно с тобой поговорить.

Он с ногами забрался на постель и обхватил руками коленки, словно пытаясь стать меньше.

— Берти, прости меня, — Майкрофт подставил к кровати стул и сел. — Я ужасно с тобой поступил. Но то, что ты сделал… Зачем ты облил бабушку соусом?

Ответом было молчание. Молли протянула руку и погладила сына по спине. Берти вздрогнул, но не сбросил ее ладонь.

— Сынок, ты можешь все нам рассказать, — проговорила она. — Мы не будем больше кричать, я обещаю. Нам просто нужно понять, почему ты так поступил.

— Вы и так все знаете, — пробурчал Герберт.

— Мы не знаем. Нам нужно, чтобы ты нам рассказал.

Берти порывисто сел и, убрав с лица растрепавшиеся пряди волос, одновременно протестующе и жалобно воскликнул:

— Я ненавижу бабушку! Она ужасная! Она болтает и обижает вас, и вы потом ходите грустные! Зачем она так поступает?

Молли растерялась.

— Кто тебе сказал, что она нас обижает? — спросила она.

— Никто не говорил! Я и так это вижу! Ты сегодня весь день грустная, мама, и папа тоже! Когда бабушка с дедушкой приезжают, вы всегда такие! Почти не смеетесь, не улыбаетесь по-настоящему, будто чего-то боитесь! Я это ненавижу! — в его глазах собрались слезы, а голосок звенел от обиды.

В поисках поддержки Молли посмотрела на мужа. Она никак не ожидала, что самый младший (на данный момент) из их сыновей окажется настолько проницательным. Хотя… Она ведь знала, каким темпераментным и чувствительным он был. Так чему же она удивлялась?

— Герберт, послушай меня, — Майкрофт пересел со стула на кровать и взял ладошки сына в свои руки. Берти не стал вырываться — сейчас он был потерян, и только родители могли указать ему дорогу. — Дело в том, что бабушка, моя мама, она… не слишком сильно меня любила. И поэтому некоторые ее слова могут ранить маму и меня.

Герберт был совершенно потрясен.

— Бабушка тебя не любит? — прошептал он. — Но почему? Ты плохо себя вел?

— Нет, я… Просто так получилось, — Майкрофт пожал плечами. — Иногда мне грустно из-за этого, но у меня есть мама и все вы, и это… это замечательно.

Герберт беспомощно посмотрел на мать.

— Но я… Но ты ведь любишь нас всех, да, мама? — взволнованно спросил он.

— Конечно, — заверила его Молли. — Мы с папой очень любим всех вас и всегда будем рядом. И я понимаю, что тебе тяжело найти общий язык с бабушкой, но ты обязан ее уважать.

— Почему? — Герберт упрямо поджал губы.

— Потому что уважение — главное средство для сохранения добрых отношений, когда между людьми нет любви, — сказал Майкрофт. — Как бы бабушка ко мне ни относилась, я обязан уважать ее, потому что она моя мать. И я не могу позволить, чтобы ты пачкал ее одежду томатным соусом, Герберт.

— Но это несправедливо! — он выпятил нижнюю губу.

— В жизни много несправедливостей, малыш. Но ты должен помнить, о чем сказала мама: что бы ни случилось, мы всегда будем вас любить. А любовь помогает преодолеть множество несправедливостей.

Герберт ничего не сказал. Опустив взгляд, он теребил одеяло. Молли не представляла, какой урок он вынесет из этой ситуации. Разговор с сыном оказался гораздо сложнее, чем она предполагала, и ей оставалось лишь уповать на то, что ее собственное суждение окажется верным. Герберт поймет. Пусть он еще маленький, он обязательно поймет.

Словно в ответ на ее внутренние сомнения, Герберт вдруг встал на коленках и обнял отца за шею.

— Я люблю тебя, папа, — серьезно сказал он.

— Я тоже тебя люблю, сынок, — отозвался Майкрофт.

* * *

Старшие Холмсы уехали на следующий день (им нужно было еще уладить некоторые дела в Лондоне). Поскольку миссис Холмс приняла извинения Герберта, прощание прошло в дружеской обстановке. Родители Майкрофта и Шерлока пообещали приехать после рождения внуков и на такси отправились на станцию. Молли наконец-то свободно вздохнула. Судя по тому, как заметно расслабилась после отъезда вызванной машины Маргарет, она испытывала похожие чувства.

Видимо, прошедший визит забрал у них больше сил, чем они предполагали. Вечером все рано разошлись спать, и Молли осталась в гостиной в одиночестве. Расположившись на диване у потрескивающего камина, она сосредоточилась на вязании. Почему-то ей захотелось побыстрее закончить эту работу. Скоро их четвертый с Майкрофтом малыш появится на свет, и это новое счастье поможет им побороть все плохие воспоминания.

— Мама?

Молли подняла голову. Она думала, что дети уже пошли спать, и появление в гостиной Уильяма заставило ее слегка встревожиться.

— Что такое? Почему ты не спишь?

— Я читал. В библиотеке. И еще я приготовил тебе какао, — Уильям подошел ближе, и Молли только сейчас заметила, что он держит в руках дымящуюся кружку.

— Спасибо, солнце, — улыбнулась Молли. Уильям поставил кружку на столик у дивана и сел рядом с матерью. — Что ты читал?

— Жюля Верна. «Таинственный остров».

— Интересно?

— Да, — Уильям кивнул, и Молли подумалось, как сильно он похож на отца. Все это отмечали, и она давно к этому привыкла, но почему-то сегодня это обстоятельство предстало перед ней в новом свете. Уильям был их первенцем, старшим наследником, и, несмотря на юный возраст, они уже могли на него положиться. Он никогда бы не сказал ей об этом вслух, но продемонстрировал свою заботу делом. Майкрофт поступил бы так же.

— Ну а теперь тебе пора спать, — Молли поцеловала сына в лоб. — И проследи за братьями, ладно?

— Конечно, мама, — подтвердил Уильям и встал. — Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, дорогой.

Вновь оставшись в одиночестве, Молли сделала несколько глотков горячего какао. В камине плясал огонь, согревая ее сердце, и она вернулась к работе, оставив позади все тревоги минувших дней.

Шерлок услышал музыку, уже когда вышел из такси и поднялся на крыльцо. Не то чтобы Маргарет слишком громко играла, просто он ждал этих звуков и научился улавливать их с того самого мгновения, когда появлялся у дома. Каждый раз она играла что-то другое, и он даже не пытался угадать, какую мелодию услышит на этот раз. Что бы Маргарет ни сыграла, Шерлок знал, что не сможет до конца это расшифровать. Все равно обязательно останется нечто такое, что будет ему непонятно. Человек, чьей специализацией было раскрытие тайн, полюбил загадку. И вовсе против этого не возражал.

Закрыв за собой входную дверь, Шерлок прошел в малую гостиную, предназначенную для репетиций. Раньше Маргарет всегда упражнялась стоя, но на седьмом месяце беременности ей стало тяжело все время пребывать на ногах, и теперь она играла сидя. Когда Шерлок взглянул на нее со спины, он вдруг осознал, насколько необычной была эта картина. Маргарет ждала ребенка, но, несмотря на большой живот, она выглядела странно худой. Будто малыш забирал у нее силы и ничего не отдавал взамен.

«Глупости какие в голову лезут», — Шерлок не без раздражения стряхнул с себя это секундное наваждение и негромко прокашлялся.

Маргарет опустила скрипку и повернула голову в его сторону.

— Ты пришел, — она улыбнулась ему, и Шерлок заметил в ее глазах усталость. Это его встревожило. Сколько она уже здесь сидит?

— Прости, что задержался, — он подошел к ней и поцеловал ее в голову, обняв левой рукой за плечи. — Судя по тому, что ты играешь уже третью часть скрипичного концерта, ты занимаешься уже сколько? Часа три?

— Я люблю играть, — Маргарет повернулась к пюпитру и без надобности поправила страницу сборника с концертами Моцарта. — Помогает отвлечься. К тому же, я ведь теперь в декретном отпуске. На работу ходить не нужно, а сидеть без дела я не могу.

— Я понимаю, — промолвил Шерлок. — Мне не следовало браться за это расследование — Лестрейд справился бы и сам…

— Пожалуйста, не говори так, — попросила Маргарет. — Ты не должен отказываться от работы, просто чтобы безвылазно сидеть дома. Я взрослый человек и не нуждаюсь в няньке.

— Но тебе предстоит очень серьезное испытание, — напомнил он. — И я не хочу, чтобы ты чувствовала себя одиноко.

— Но мне не одиноко, — машинально отозвалась Маргарет, не поворачивая головы. Она все еще смотрела на ноты, будто ждала того момента, когда сможет продолжить игру. — У меня чудесная семья, я не могу жаловаться на одиночество.

— Человек имеет право чувствовать себя одиноко даже в кругу чудесных людей, — Шерлок взял стул и сел рядом с женой. — Тем более не все члены моего семейства подходят под это определение, — он помолчал. — Маргарет, если ты думаешь о том, что тогда сказала моя мать…

— Нет, — она покачала головой. — Нет, я об этом не думаю. Конечно, не могу отрицать — для меня стало неожиданностью то, что я узнала, но с моей стороны было бы очень глупо ревновать. Молли слишком сильно любит твоего брата. И она не из тех женщин, кто заводит четверых детей от нелюбимого мужчины.

«Это верно», — подумал Шерлок, но вслух не стал ничего говорить. Он уже давно заметил, что в последнее время Маргарет стала чаще замыкаться в себе. По вечерам она все больше молчала, заговаривая только тогда, когда он к ней обращался, и много времени проводила в комнате для репетиций. Она продолжала давать уроки, но если раньше, возвращаясь домой, она обязательно рассказывала о том, как прошло занятие, делилась своими мыслями по поводу потенциала учеников и забавными моментами с уроков, то теперь она не поднимала и эту тему, если Шерлок не начинал ее расспрашивать. Он полагал, что ее гложут воспоминания о последнем визите в Масгрейв его родителей (ему самому было крайне неприятно об этом думать), однако теперь понял, что дело было в другом.

— Молли очень хорошая мама, — сказала вдруг Маргарет. Она все еще держала в руках скрипку и смычок, но, судя по ее глазам, будто этого не замечала. Мыслями она явно находилась за пределами этой комнаты и даже их дома. — У нее все так здорово получается. Я так никогда не смогу.

— Тебе и не нужно, — проговорил Шерлок. — Ты — это ты, а не Молли. И ты тоже станешь замечательной мамой.

Маргарет помотала головой.

— Нет, не стану, — глухо произнесла она. — Я не знаю, что это такое — быть мамой. У меня ее никогда не было. Я даже не знаю, с чего начать.

Шерлок протянул руку, коснувшись ее предплечья.

— Дорогая, ты самая удивительная, самая добрая из всех женщин, что я знаю. Ты гениальный музыкант, и то, как ты чувствуешь этот мир, наверняка поможет стать тебе самой чудесной мамой на свете.

— Какое отношение музыка имеет к материнству? — Маргарет попыталась рассмеяться, но ей было трудно сдерживать эмоции, и вместо этого она всхлипнула. — Игра на скрипке — дело техники, Шерлок. Я как механическая игрушка — вовремя нажимаю на струны и вожу смычком, вот и все. Но теперь внутри меня выросла новая жизнь. Наш сын, которому нужны родители, но я не смогу стать его матерью, потому что я не понимаю, что для этого нужно сделать. Я должна быть той, кто примет на себя ответственность, но почему-то сейчас я снова чувствую себя отвергнутым ребенком, которого подбросили в приют, не оставив даже записки. Мне следует радоваться, потому что у нас будет ребенок, но внутри у меня все сжимается от тоски. И она утихает, только когда я играю…

Маргарет заплакала, и Шерлок мягко забрал у нее инструмент и смычок. Положив их прямо на пол, он привлек ее к себе и обнял, уткнувшись подбородком в ее макушку.

— Почему ты мне раньше об этом не рассказала? — тихо спросил он.

— Потому что не хотела тебя тревожить, — прошептала Маргарет. — У тебя было много работы, и…

— К черту мою работу. Она никогда не будет для меня важнее тебя и нашего ребенка, — Шерлок чуть сжал ее плечо. — Мы можем уехать куда-нибудь, побыть вдвоем.

— Но мне нужно вести уроки…

— Сейчас лето — сделаете перерыв. Две-три недели твои ученики позанимаются и сами. А мы поедем к морю. Или, наоборот, отправимся вглубь острова. Отдохнем в Шотландии, как во время медового месяца.

Маргарет улыбнулась сквозь слезы.

— У нас был чудесный медовый месяц, Шерлок. Я никогда прежде не была так счастлива. Я ведь тебе это говорила?

— Говорила, — он поцеловал ее в волосы. — Но можешь сказать еще раз, я не против.

Она почти рассмеялась его мягкому поддразниванию.

— На следующий год можно будет поехать вместе с малышом. Там такой чистый воздух, и так спокойно… То есть… — Маргарет запнулась. — Я не хочу, чтобы ты думал, что мне не нравится в Масгрейве, но…

— Я ничего такого не подумал, — сказал Шерлок. — Масгрейв — общий дом Холмсов, и как бы я его ни любил, я понимаю, что нам нужно и свое особое место отдыха. И оно у нас будет. Я сегодня же позвоню Лестрейду и скажу, чтобы в ближайшие три недели он меня не беспокоил. А ты сообщи своим ученикам. Уверен, они будут в восторге.

— Ну спасибо, — Маргарет с наигранной обидой ткнула его кулачком. — Ученики, быть может, и обрадуются, но дворец наверняка будет недоволен.

— Ты преувеличиваешь, дорогая. Принцесса ведь говорила, что понимает особенности вашего с Молли положения и готова пойти вам навстречу. К тому же, насколько я помню, теперь, когда вы нашли дом, в котором разместится ваш приют для неблагополучных женщин, вам нужно подождать, пока там сделают ремонт. Так что до осени все равно не стоит ожидать никаких подвижек.

— Это приют для женщин, попавших в трудную ситуацию, — поправила его Маргарет. — Но в остальном, наверное, ты прав.

— Счастлив тот мужчина, чью правоту признает его жена, — пошутил Шерлок. Маргарет с упреком покачала головой, но не стала ему пенять.

— Что ж, раз мы обо всем договорились, пойду, займусь ужином, — Шерлок еще раз поцеловал ее в голову, и Маргарет выпрямилась. На ее повеселевшем было лице снова промелькнуло облачко.

— Я не голодна, — проговорила она. — Я… я недавно ела.

— Три часа назад? — тихо уточнил Шерлок. Маргарет прикусила губу, словно он поймал ее на какой-то оплошности, и Шерлок решил не давить на нее.

— Мы можем заказать легкий ужин. Салат, фрукты. Помнишь тот рыбный ресторан, в котором мы недавно обедали? Можно заказать что-нибудь оттуда. Кажется, у них были вкусные супы.

— Суп я бы съела, — неожиданно согласилась Маргарет.

— Вот и отлично, — заключил Шерлок. У него отлегло от сердца. То, что отсутствие аппетита было плохим знаком для беременной женщины, было известно даже ему. Наверное, стоит позвонить Молли, спросить у нее совета. А еще лучше — позвонить Майкрофту. Лучше Молли не знать, что он волнуется за Маргарет. В конце концов, они не только названые сестры, но и лучшие подруги, а лучшие подруги имеют обыкновение всем друг с другом делиться.

Шерлок поднял с пола скрипку и смычок и положил их в футляр. На миг ему показалось, что Маргарет попросит дать ей инструмент, чтобы еще немного поиграть, пока он будет занят заказом ужина, но она не стала этого делать. Хоть на какое-то время, но ему удалось успокоить ее тревоги.

Ужин Шерлок в итоге заказал в том рыбном ресторане, и хотя он намеренно попросил принести побольше еды, на завтра практически ничего не осталось. Видимо, природа сделала свое дело — хотя эмоционально Маргарет и была опустошена после их разговора, физически она и малыш нуждались в пище, и с этим ничего не могли поделать даже ее мрачные мысли. Более того, к концу ужина она заметно повеселела, и Шерлок почти перестал винить себя в том, что не инициировал этот разговор раньше. Наверное, дело было в том, что подсознательно он всегда отдавал себе отчет в том, куда приведет его подобная беседа, и какой выбор она перед ним поставит. Шерлок догадывался, что Маргарет непросто будет принять роль матери, являясь сиротой, но надеялся, что его заботы и любви окажется достаточно, чтобы преодолеть эту преграду. Однако интуиция всегда подсказывала ему другое, и Шерлоку следовало бы знать, чем было чревато игнорирование ее сигналов. Вот и теперь, глядя на Маргарет, он задавался вопросом, что ему делать дальше, и будет ли правильным предпринять то, о чем он размышлял уже несколько месяцев.

Они решили рано пойти спать, сразу после ужина. Когда Шерлок зашел в спальню, Маргарет уже переоделась в длинную ночную рубашку, и при взгляде на нее у него екнуло сердце. Она выглядела такой беззащитной, с большим животом, но все еще худенькая, почти ребенок. Ему вдруг подумалось, что они слишком рано решили завести малыша, и эта мысль опалила его сознание своей преступностью. Они ничего не решали, все получилось само собой, но это не означало, что их ребенок не был желанным. Шерлок очень ждал его появления и не сомневался в любви к нему Маргарет. Просто для некоторых быть родителями было немного сложнее, чем для всех остальных. Но это не означало, что они с этим не справятся.

— Знаешь, мне предложили работу в Ковент-Гардене, — сказала Маргарет, когда они легли в постель, и она склонила голову ему на грудь.

Это прозвучало так внезапно, что Шерлок, машинально водивший кончиками пальцев по ее руке, замер и повернул голову так, чтобы лучше ее видеть.

— Оставить Миллера? — он не верил своим ушам. — Он ведь этого не переживет.

— Переживет, не бойся, — Маргарет с грустной улыбкой взяла его ладонь в свою и переплела их пальцы. — Конечно, сначала он меня возненавидит, но потом простит. Все-таки на моем месте он поступил бы так же.

— Так значит, ты примешь эту работу? — обронил Шерлок.

— Я думаю, да. У них освобождается место одной из ведущих скрипок, и… Ты же знаешь — они гораздо меньше гастролируют, чем оркестр Пёрселла. Я смогу больше времени проводить с тобой и малышом. Возможно, даже возьму еще учеников.

— И когда ты приступаешь? — растерянно спросил он. Поверить в то, что Маргарет оставит оркестр, сделавший ее знаменитой, было непросто, но, похоже, что она приняла решение.

— В ноябре, когда у ведущей скрипки закончится контракт. До этого времени я хочу посидеть дома. Буду работать только с учениками — то есть, конечно, если ты не будешь возражать…

— Конечно, я не буду возражать… — пробормотал Шерлок. Маргарет улыбнулась и слегка сжала его ладонь.

— Я тебя люблю, Шерлок.

— Я тоже тебя люблю, дорогая.

Маргарет заснула спустя десять минут, а вот Шерлоку не спалось. Он думал о том, что она сказала ему в гостиной, размышлял о предстоящей поездке, снова винил себя в том, что не послал к дьяволу работу и не посоветовался с Майкрофтом, когда узнал, что… Шерлок прикусил губу. Нет, так дело не пойдет. Он взрослый человек, он скоро станет отцом и должен сам решать свои проблемы. В конце концов, поиск нужного ответа на кажущийся неразрешимым ребус был его профессией.

Но я ведь никогда раньше с подобным не сталкивался, сказал ему тихий, но вкрадчивый внутренний голос. К тому же — где гарантия, что страхи Маргарет не уйдут после рождения ребенка? А что, если они станут сильнее, и у нее разовьется послеродовая депрессия? Что, если старая травма сделает ее несчастной в настоящем? Она ведь наверняка будет винить во всем только себя одну. И что Шерлок будет делать в подобной ситуации? Как поступит? Ему нужен какой-то план, и никто, кроме него самого, не подскажет ему выхода из этой ситуации. Шерлок уже давно был взрослым человеком, а взрослые всегда сами решают свои проблемы. И берут ответственность за тех, кого любят.

На следующее утро Шерлок проснулся очень рано. Маргарет еще спала, прижавшись к нему, и при виде нее ему вдруг стало так больно, что у него на глазах едва не выступили слезы. Она ведь вверила ему свою жизнь, согласилась стать его женой, когда Шерлок потерял всякую надежду на то, что и в его жизни еще может произойти что-то хорошее. Он обязан был защищать ее и быть для нее опорой, но Маргарет все еще боялась разделить с ним свои горести, все еще стыдилась своей боли и искала в себе несуществующие изъяны, хотя это Шерлок был уверен в том, что до сих пор не был ее достоин.

«Пора положить этому конец», — сказал он самому себе. Задержав дыхание, Шерлок бесшумно выбрался из постели и на цыпочках, босиком отправился в ванную. Если он будет оперативен и осторожен, то вернется домой еще до того, как Маргарет проснется.

Его путь лежал в Кэмден, и путешествие не продлилось слишком долго. Шерлоку не нужно было сверяться с адресом — он запомнил его наизусть, еще когда первый раз увидел. Старая привычка все прятать в чертоги разума давала о себе знать.

Такси остановилось у маленького супермаркета. Он открывался в семь утра, и, несмотря на ранний час, внутри уже было несколько покупателей. Шерлок не стал медлить на тротуаре и потянул на себя дверь с колокольчиком.

Он увидел ее почти сразу. Полноватая женщина средних лет, одетая в красный жилет поверх униформы супермаркета, раскладывала товары в секции с печеньем и шоколадками. Она все еще носила длинные волосы, заплетенные в неаккуратный пучок, но в темных прядях уже проблескивала седина. Внешнего сходства не было никакого, и по непонятной причине Шерлок испытал из-за этого тревогу. Но размышлять над этим ощущением он не стал. Он и так уже слишком долго прождал впустую.

— Миссис Мабли? — негромко позвал Шерлок, подходя к женщине.

Она повернулась, прервав свое занятие, и Шерлок понял, что сходство все-таки было. Глаза — такого же карего цвета, только лишенные привычной ему теплоты. Он ожидал увидеть в них удивление, но после секундной паузы в них появилось… понимание?

— А, это вы, мистер Холмс, — она разложила на полке горсть шоколадных батончиков, что держала в руках. — А я все гадала, когда вы придете.

— Ждали? — тупо переспросил Шерлок. — Ждали меня?

— Ну конечно, — миссис Мабли кивнула и сложила пополам картонную коробку из-под батончиков. — С тех пор как мисс Маргарет Коулсон вышла замуж за самого пронырливого детектива в стране, его визит ко мне был лишь вопросом времени. Хотя, признаюсь, я ждала вас раньше, — она положила сложенную коробку на тележку. — Пойдемте, пять минут у меня есть.

Такого приема Шерлок не ожидал, но быстро взял себя в руки, не показывая, что происходящее сбило его с толку. Миссис Мабли проводила его в подсобное помещение — маленький тесный кабинет, где, по всей видимости, осуществлялся учет товаров. Жестом она пригласила его занять единственный свободный стул, а сама осталась стоять у противоположной стены.

— Откуда вы знали, что я приду? — сев на стул, прямо спросил Шерлок.

— Вы думаете, я не следила за ее жизнью? — миссис Мабли подняла на него тяжелый взгляд своих карих глаз. — Я знала, что она вышла замуж. И так получилось, что мой супруг всегда был вашим поклонником, поэтому я, хоть и невольно, но очень хорошо изучила ваш характер, мистер Холмс. Так что я смирилась с тем, что рано или поздно вы меня найдете. Хоть и не представляю, как.

— Мне помогла сестра, — сказал Шерлок. — Она очень хороший аналитик.

— Ах да, конечно, — кивнула миссис Мабли. — Та бедная сумасшедшая девочка. Что ж, я рада, что теперь она приносит пользу своей стране.

— Миссис Мабли, я не об Эвр пришел говорить.

— Разумеется, — спокойно подтвердила она. — Вы пришли спросить, почему я оставила Маргарет на пороге кардиффского приюта для брошенных детей. Ведь так, мистер Холмс?

— Так, — сдержанно произнес он, сминая пальцами правой руки левый рукав пальто. Все это приняло совсем не такой оборот, какого он ожидал, но теперь у Шерлока не было выбора — приходилось играть по правилам, определенным миссис Мабли.

— На этот вопрос легко ответить, — место спокойствия в ее голосе заняла обреченность. — Я не хотела этого ребенка. Такой ответ вас устроит?

— Вы могли сделать аборт, — с нажимом заметил Шерлок.

— Я этого боялась, — последовал невозмутимый ответ. — Любая операция чревата риском, и я этого испугалась.

Шерлок еле удержался, чтобы не фыркнуть.

— Оставить своего ребенка без матери вы, очевидно, не испугались.

— Все было несколько сложнее, — миссис Мабли пристально на него посмотрела. — Ну конечно. Теперь я понимаю, почему вы пришли именно сейчас.

— И почему же? — сердито бросил Шерлок.

— Потому что она ждет ребенка. И, видимо, она испытывает какие-то проблемы, раз вы…

— Да что вы знаете о проблемах! — с раздражением воскликнул он, вскакивая на ноги. В тесном кабинете он возвышался над миссис Мабли, но это не произвело на нее особого впечатления. — Вы оставили свою дочь, потому что она была вам не нужна, а теперь Маргарет страдает, потому что ей кажется, будто она не сможет стать хорошей матерью — ведь вашими стараниями у нее никогда не было мамы!

Миссис Мабли восприняла его тираду столь же спокойно, как и его появление. Только ее глаза, в которых на один короткий миг мелькнуло невыразимое страдание, выдали ее истинное состояние, и этого было достаточно, чтобы заставить Шерлока отпрянуть.

— Да, мистер Холмс, — тихо сказала она. — У Маргарет никогда не было матери, но я не жалею о своем решении. Вы выросли в совсем другой среде, и я не жду, что вы меня поймете, но я знаю, как вы цените факты, и поэтому изложу их перед вами. Одним прекрасным летним вечером тридцать четыре года назад я отправилась на танцы. Мы тогда жили в пригороде, и я пошла вместе с подружкой. На танцах я познакомилась с одним очаровательным молодым человеком. Мы флиртовали и танцевали весь вечер. Он очень мне понравился, и я была вне себя от радости, когда он вызвался проводить меня домой. Подружка к тому моменту уже нашла себе кавалера, так что я согласилась. И когда поздним вечером мы шли по проселочной дороге, мой новый знакомый начал весьма настойчиво просить об одной милости, которую я, к его большой досаде, отказалась ему дать. Но долго досадовать он не захотел и поэтому просто взял силой то, что, как ему казалось, причитается ему по праву, — миссис Мабли невозмутимо посмотрела ему в глаза.

Шерлока замутило. Маленький кабинетик превратился в размытое пятно, и он твердо устоял на ногах благодаря одной только силе воли.

— Очень скоро я поняла, что жду ребенка, мистер Холмс, — с безжалостным спокойствием продолжала миссис Мабли свой рассказ. — И поверьте мне: я правда хотела ее оставить. Но когда она родилась… Я поняла, что не смогу. Я знала, что она будет вылитой копией… моего знакомого, и смотреть на нее было выше моих сил. Так что я ее отдала. И мне действительно очень жаль, что она переживает из-за того, что не станет хорошей матерью, но я не считаю, что поступила неправильно. Видите ли, мистер Холмс: некоторым из матерей лучше держаться на расстоянии. И так вышло, что я из их числа.

Шерлоку показалось, что он целую вечность подбирал слова, хотя на самом деле прошло не больше трех секунд.

— Что бы тот человек ни сделал, вины Маргарет в этом нет, — сказал он.

— Как нет моей вины в том, что она сейчас переживает, — отозвалась миссис Мабли. — Для нее все в любом случае сложилось наилучшим образом. Ну какую жизнь могла предложить ей молоденькая мать-одиночка? Выдающейся скрипачкой она бы точно не стала. Как и вашей женой. А при нынешнем раскладе в ее существовании можно найти утешение. Пусть надо мной надругались, это хотя бы принесло счастье Шерлоку Холмсу.

На это у него не нашлось ответа. Шерлок лишь подумал, что, будь жив Мориарти, его бы очень расстроило, что кто-то сумел превзойти его по уровню цинизма.

* * *

Домой он вернулся через кондитерскую, где купил булочки и несколько круассанов. Зайдя в дом, Шерлок снял пальто и шарф, оставил покупки на кухне и поднялся в спальню.

Маргарет еще спала. Шерлок присел на кровать со своей стороны и несколько минут просто смотрел на нее. У него до сих пор не укладывалось в голове, что такая красивая женщина его полюбила. Интересно, их малыш будет похож на нее? Раньше Шерлоку всегда этого хотелось, и он понял, что разговор в кэмденском супермаркете не изменил этого желания. Маргарет была его женой, они очень любили друг друга, и у них скоро будет малыш. И что бы ни случилось, они обязательно преодолеют это вместе.

Маргарет вздохнула во сне, после чего потянулась и открыла глаза.

— Привет, — она улыбнулась ему. — Ты уже куда-то ходил?

— В кондитерскую. Купил еды к завтраку, — Шерлок протянул руку и ласково заправил ей за ухо прядь волос.

— Это хорошо, — Маргарет зевнула. — Кажется, малыш проголодался. И я тоже.

— Вот и отлично, — он поцеловал ее в лоб. — Пойду готовить завтрак, — он хотел встать, но Маргарет взяла его за руку.

— Подожди, пожалуйста.

— Что такое? — Шерлок с беспокойством на нее посмотрел.

— Я… — Маргарет потупила глаза. — Прости, что я расклеилась, и что ничего тебе не говорила. Мне следовало больше тебе доверять, и… Я знаю, что всегда могу рассчитывать на твою поддержку, Шерлок. Ты будешь прекрасным отцом нашему ребенку, и благодаря тебе я стану хорошей мамой.

— Ты станешь хорошей мамой, потому что ты замечательный человек, Маргарет, — Шерлок поцеловал ее ладонь и тепло ей улыбнулся. — И обещаю тебе: у нас все будет хорошо. Я обо всем позабочусь.

— Спасибо тебе, — прошептала Маргарет, и они поцеловались в губы.

Спустившись на кухню, Шерлок уже и сам верил в то, что вышел на улицу, только чтобы сходить в кондитерскую. В конце концов, у него никогда не было проблем с удалением ненужной информации.