Позорный небожитель (гет)

Город Ляодин, империя Айю.

Ляодин — достаточно крупный город, находящийся на востоке империи Айю и граничащий с землями государства Сюань как на суше, так и по воде, морю Дахай. Именно сейчас, в тёплый, солнечный летний день вдоль этого моря прогуливалась молодая девушка, Цзяо Суй Лон, вместе со своей матерью, Цзяо Суй Шу. Они, свойственно матери и дочери, были похожи: почти одного роста и телосложения, обе не красавицы, обладающие длинными, тонкими чёрными волосами и бледной полупрозрачной кожей.

— Много сегодня людей, — оглянулась вокруг Суй Лон.

Суй Лон улыбалась, потому что её матери, казалось, стало намного лучше. Это, конечно, радует, но болезнь у неё, к сожалению, хроническая и потому, при холодной погоде, вероятно, снова произойдёт обострение. Суй Лон жила здесь с детства. Жила очень просто, без излишеств. Отец развёлся и женился на другой женщине, когда она была ещё ребёнком. Он присылал ей деньги (правда, немного) каждый месяц, пока ей не исполнилось восемнадцать, а дальше и эта связь с ним пропала. Недавно ей едва перевалило за двадцать. Она любила учиться наукам, общалась с другими учёными и участвовала в собраниях. На этом много зарабатывать не получалось, однако это ничуть не расстраивало её. За матерью смотрел хороший доктор вот уже много лет, так что за её здоровье она была пока спокойна.

— О! — вдруг воскликнула Суй Лон и тут же присела на корточки.

Как только от волн отходила вода, среди ракушек показывался маленький голубой камень. Как такой человек, как она, мог пройти мимо? Где же видано, чтобы камень обладал таким цветом? Он чуть ли не весь светился! Правда, при таком ярком солнечном свете это не сильно бросалось в глаза. Суй Лон незамедлительно подобрала его и дальше всю дорогу думала о своей находке. Думала, как его испытать, кому показать, а может, даже и продать… нет, описать и внести в соответствующий сборник, а потом уже продавать. Хотя она вряд ли это сделает и, скорее всего, оставит себе, как и все интересные вещицы, когда-либо оказавшиеся у неё в руках.

Как только они отошли от берега и оказались между лавками, почти сразу встретили гадалку, старую загорелую женщину со скромной вывеской над головой, но с кучей хлама (подручных средств) на столе. Суй Лон предпочитала игнорировать что-то в этом духе, но вот её мать любила подобные таинства и незамедлительно начала осматривать лавку.

— Это кости черепахи? — изумлённо спросила Суй Шу, указывая на середину стола.

— Да, гадательные кости черепахи! Я судьбу от и до расскажу, — начала женщина, — моя мама гадала всю свою жизнь, а научилась она этому от своего отца, а отец её знал так много, что как-то раз удосужился милости императора погадать ему и всё верно сказал!

На Суй Шу эти басни произвели впечатление, и она попросила Суй Лон достать денег. Та полезла в забитый доверху мешочек, висящий на поясе, и, чтобы вынуть несколько монет, лежащих на дне, ей пришлось достать камень. И вот тогда гадалка ахнула.

— Откуда этот камень у тебя?!

— Только что нашла, — немного удивлённая от реакции гадалки, ответила Суй Лон, — а что?

Гадалка попросила дать посмотреть. Она вертела его в руках некоторое время с полураскрытым ртом, всё вздыхала и вздыхала, а затем вернула.

— Да это же камень удачи! Поверить не могу! Вот это да! — завосклицала она.

Суй Лон впервые слышала о таком.

— Это… какой-то артефакт? — неуверенно предположила она.

— Это древний камень! Настолько древний, что наблюдал взращивание скал, гор и земли. В легендах говорится, что он обладает такой силой, что может сокрушить мир. Он приносит удачу своему владельцу и… как вот так тебе удалось найти его?… Невероятно!

Суй Лон не спешила радоваться беспамятства. Она сосредоточенно спросила, сжимая камень в ладони:

— Получается, раз я нашла его, то я его владелица?

— Да, именно так! — взмахнула рукой гадалка. — Хэх, не можешь в это поверить?

— Ещё как не могу, — тепло улыбнулась Суй Лон. — А где я могу о нём почитать?

— Да что ты! Какой там почитать! Камень удачи всегда был всего лишь сказкой. Сколько людей его искали и не нашли! В конце концов, решено было, что его вовсе не существует, а тут ты, показываешь мне такое. Тебе крупно повезло! Кто бы признал в нём такое сокровище, кроме меня!

— Да за такую новость и горы золота мало, — чуть с опаской за свои сбережения сказала Суй Шу.

— Мама, не будем спешить. Вот подожди. Если ко мне действительно притянется удача, я всё сделаю, но одарю её золотом на три поколения вперёд.

Глаза Суй Лон засияли, а уголки губ высоко поднялись, пока она разглядывала камень. Наверное, это в первый раз за долгое время, когда она готова была танцевать от радости и даже позволила себе мечтать. Даже придя домой, они вдвоём еще долгое время смеялись над тем, какое прекрасное будущее их ждёт. Суй Лон постоянно вытирала камень от пыли, осыпала его комплиментами, гладила, игралась с ним, да и отчасти утратила ту серьёзность, присущую раньше, став совсем не похожей на себя.

Кто ж знал, что счастье не продлится долго... Или даже совсем недолго. Не прошло и двух недель, как её мать слегла, а ей оставалось только наблюдать за тем, как она страдает.

Суй Лон осторожно подошла к комнате матери, прячась, чтобы не отвлекать врача от лечения. Дверь была открыта. Она смотрела, сжимая в ладонях рукава. Это была уже которая попытка иглоукалывания. Ни лекарства, ни операция ничуть не улучшили её состояние. Суй Лон отдавала себе отчёт в том, что вскоре произойдёт, и от этого её сердце разрывалось. Еле стоя на ногах, она вернулась к себе и села за стол, уставившись пустым взглядом в пол. Рядом одиноко поблёскивал забытый всеми камень, кажется, привнося холода при тусклом тёплом свете в ночи. Через некоторое время заскрипел пол, Суй Лон подняла голову и увидела Ди Яо, того самого врача. Он сказал:

— Она давно должна была пойти на поправку, но… Мне стыдно за то, что я не знаю, в чём дело.

— Если ты не можешь вылечить её, то кто ещё сможет… — тихо произнесла Суй Лон.

Ди Яо был действительно талантливым врачом: немало чиновников и министров прошло через его руки, благополучно отсрочив себе смерть. Он мог возвратить в здравие человека, который, казалось бы, уже не жилец, но жил он скромно и не наживался на горе людей, только лишь поэтому Суй Лон удалось заручиться его поддержкой, причём на долгие годы. Выглядел он молодо, был высоким, красивым, обладал короткими светлыми волосами. О происхождении его едва что было известно, тем не менее он являлся завидным женихом для всех благородных девушек, ну а для Суй Лон он был человеком, на которого она могла понадеяться в трудную минуту и на чьих глаза, считай, выросла. Правда, близко они никогда не общались.

Вскоре Суй Шу умерла. Ди Яо помог с похоронами и также, по просьбе Суй Лон, сохранил в целости тело, что было не такой уж редкостью, и не только в его личной практике. Суй Лон просто не желала, чтобы от её матери совсем ничего не осталось или чтобы кто-то объедал её до костей, так что Ди Яо забальзамировал тело, и они вдвоём окончательно попрощались с ней. После этого они больше не встречались.

Долгое время Суй Лон не могла прийти в себя: она не спала и мало ела, плакала. Пусть и не столь быстро, но она вновь занялась хозяйством и начала работать. К камню она не прикасалась и не обращала на него внимания, однако через какое-то время она всё-таки взяла его снова в руки. Воспоминания тут же пронеслись одно за другим. Она вздохнула:

— Я случайно подобрала тебя на улице. Надеюсь, ты простой камень и действительно ни в чём не виноват. Не обижайся на меня. Вижу тебя и мне становится больно. Тебе лучше вернуться туда, откуда ты пришёл. В этом доме о тебе всё равно никто не будет заботиться, — ледяным голосом высказалась она.

И Суй Лон отправилась к морю. Близилось время к закату. Она окинула взглядом горизонт и без колебаний бросила камень в воду, затем её выражение лица смягчилось, и она с грустью прошептала:

— Может, это моё наказание… за то, что я забрала тебя?

Город Иифу, империя Айю

Ещё один из крупных городов империи — Иифу, расположившийся в центральной её части. Здесь тем временем росла Цзи Бао, ей было шестнадцать лет. Будучи сиротой, она училась на мыловарение и жила в той же мастерской, где работала. Обучала её, как и нескольких других девушек примерно её возраста и таких же сирот, довольно вредная старуха, которая хотела, чтобы её захудалая мастерская продолжала работать и после её смерти. У Цзи Бао был сложный характер. Она была неразговорчивой, не могла завести друзей, да и не хотела, внешностью обладала довольно обычной.

Однажды в эту мастерскую с толпой прислуги пришла девушка, немногим старше двадцати лет, звали её Ё Ри. Она заявилась от имени семьи Ё, состоятельной известной семьи, расположившейся во «второй столице», Кидань, с целью выкупить мастерскую, а затем снести её. Все дома по соседству уже были куплены и вскоре будут снесены, а вместо них построят невольничий рынок. На вопрос, почему именно здесь, Ё Ри ответила, что, во-первых, это будет первый невольничий рынок в городе, а во-вторых, остальная земля, в основном, принадлежит влиятельным семьям, и её уж никак не выйдет заполучить.

Она предлагала огромную сумму, но старуха всё не соглашалась:

— Нет. Эта мастерская досталась мне от моих почивших уже родителей! Если силой меня выгоните, я пожалуюсь самому императору! Так что уходите.

Ё Ри могла только разве что стиснуть зубы, когда хотелось выругаться или высказать то, что не должно сорваться с языка. Если бы это была какая-нибудь влиятельная семья, то эту старуху, ни о чём не осведомив, вытолкнули бы уже за дверь, да ещё и побили бы за вредность. Никто бы не церемонился.

— Госпожа, мы можем выполнить любое условие, какое потребуете, — настаивала Ё Ри.

— Не слышала меня?!

Это было настолько грубо, что один из доверенных Ё Ри выступил вперёд напомнить владелице её место, однако Ё Ри раздражённо подала знак рукой не вмешиваться. Она закатила глаза и молча развернулась, чтобы уйти. Была уже ночь. Она вышла во внутренний двор и резко остановилась, переводя дыхание. В то время за дверью напротив, где спали ученицы, Цзи Бао была единственной, кто ещё стоял на ногах.

— Бао, что делаешь? — сонным голосом спросила одна из девушек, приподнявшись.

— Ничего, спи, — прошептала Бао, не отрывая взгляда от окна.

Она стояла в белой ночной сорочке, не шевелясь. По лицу прибывшей особы она поняла, что ей не нравится ход дел, но в чём проблема, Бао не знала. Эта знатная госпожа очень сильно привлекла её. Одни её украшения стоить будут больше, чем сама Бао на невольничьем рынке, который, вероятно, будет принадлежать этой госпоже. Ах… вот бы быть на её месте, а не по ту сторону.

Ё Ри имела слегка худощавую фигуру, была красивой и в меру высокой, у неё были длинные тёмно-каштановые волосы, разбросанные волнами по плечам и спине. Хоть её семья не была верхушкой общества, она совсем ни в чём не нуждалась и наслаждалась жизнью от всей души: любила погулять и повеселиться, и могла позволить себе тратить столько же денег, как будто она из императорской семьи. Она являлась единственным ребёнком главы семейства, Ё Сыма. Только недавно он начал по-тихоньку вовлекать её в семейное дело. Его он вёл не кровожадно. Главным принципом семьи было не пачкать руки, добиваться своего тихо и мирно. Ё Ри не отлынивала от работы, но работать всё-таки не любила, да и от слишком хорошей жизни она была немного глупой (точнее, грамотной не во всех вопросах). Со слишком сложными проблемами порой она справиться была не в состоянии.

Бао, набрав воздуха в грудь, вышла из небольшой комнаты как раз навстречу Ё Ри, как будто случайно. Они пересеклись взглядом, и Бао склонила голову в знак приветствия. Ё Ри с холодной оценкой взглянула на неё, не понимая, откуда она выскочила, однако с любопытством вынуждена была проследить за ней, поскольку та направилась прямиком к старухе. «Зачем?» — подумала Ё Ри, нахмурив брови.

Предчувствие её не обмануло, ведь Бао, сделав вид, что сильно переживает за хозяйку, выпытала-таки, из-за чего возникли разногласия.

— И всё же лучше… Вам взять деньги, которые они предлагают, — с нарочитым состраданием в глазах тихо сказала Бао, и прежде чем получить, вероятно, по голове, крепко схватила старуху за руку. — Вам надо хорошенько подумать. Вы можете купить лучшее сырье и место. Эта мастерская маленькая и неудобная, однако если Вы найдетё хорошую землю и будете платить больше девушкам, однажды Вы обязательно добьётесь такого качества, что это мыло будут скупать те самые богатые люди, что выгоняют Вас отсюда.

— Ну ты сейчас сказок наговоришь! — устало скривилась хозяйка.

— Ваши родители были бы только рады. В этом я точно уверена.

Но хозяйка, казалось, уже не слушала, из-за чего Бао немного растерялась:

— И… Вы можете даже потребовать у семьи Ё два или три года покупать мыло только у Вас, заключив договор или… попросить помощи в продаже…

Бао тяжело вздохнула, поджала губы и вовсе замолчала. Старуха уже прилегла, и говорить с ней дальше было бесполезно. Взгляд этой женщины был слишком грустными, перед тем как он скрылся за опущенными веками. Подслушавшая всё за дверью Ё Ри после долгой тишины, наконец, ушла, вслух спрашивая себя, что девочка задумала.

В следующий раз Ё Ри заявилась через неделю, с таким же высокомерным видом, но, кажется, более обозлённой.

— Не передумали? — с порога спросила она.

Хозяйка уже не кидалась на них, она выглядела спокойной, и с мрачным велела им следовать за ней. Бао сама не знала, что на уме у её хозяйки, и оставалось только гадать, чем всё закончится. Если не получится в этот раз, придётся придумать какуй-нибудь другой способ ухватиться за возможность. Только когда уже Бао была на улице, перенося овощи в тазу, так как сегодня была её очередь готовить, она увидела выходящую из мастерской Ё Ри. Та была весьма довольна и с хитрой улыбкой вдруг направилась прямо к замеревшей Бао.

— Эй, ты, — подходя, обратилась к ней Ё Ри, — ты довольна умная девчонка. Ты сильно мне помогла.

— Не понимаю, о чём Вы, — ответила Бао, задумываясь о том, как Ё Ри пришла к такому выводу.

— Я слышала… ваш разговор.

— Вот как… — равнодушно кивнула Бао и соврала, не моргнув и глазом. — Не подумайте ничего такого, но я это делала не для Вас. Я действительно хотела помочь человеку, который заботится обо мне.

Ё Ри продолжала улыбаться. Она подумала: «хорошо бы найти человека, который сделает всю самую сложную работу за меня и при этом будет на коротком поводке, будет умным и послушным одновременно».

— Ах, так ты мне нравишься ещё больше. Может быть, ты… Хотя нет, спрошу как есть. Не хочешь поехать со мной в Кидань? Я хорошо позабочусь о тебе, а ты, надеюсь, также позаботишься и обо мне.

У Бао загорелись глаза. Разве могла она отказаться?

Спустя несколько лет

Город Нянын, империя Айю

В этом небольшом, но шумном городе разразилась настоящая суматоха от объявления на площади. Император набирает астрологов во дворец!

— Что это? — удивилась одна из девушек в толпе. — Звёздная ночь? Джэ-я, — обратилась она к своему брату, стоящему рядом, — можешь, вообще, в такое поверить? Ничего себе! Надо сейчас же рассказать остальным!

Взгляд её брата становился всё мрачнее и мрачнее. Никогда подобного не происходило. Император собирает со всей империи астрологов, чтобы те, пройдя испытания, служили ему во дворце? Он и не знал, что думать. Раньше в бюро было практически не попасть, однако теперь даже бродяге дан невероятный шанс. Что за злые шутки у судьбы.

— Тише, — шикнул он ей, — уходим.

Его сестра Бу послушно кивнула и последовала за ним. Хотя почти все итак знали, что их семья увлекается астрологией, всё же он предпочитал быть осторожным. Увлекаться — это про лавочки по типу «расскажу о судьбе по дате рождения», они же знали гораздо больше.

— А-а-а, вот что за большое событие я видела недавно для нас! — говорила Бу, пытаясь идти вровень с Джэ, — разве это не здорово? Особенно для тебя, ты же хотел туда вернуться. Улыбнись же, это хорошая новость!

Он ничего не ответил, и она замолчала, понимая, что ему не хочется сейчас об этом говорить. Конечно, сейчас у него на душе было беспокойно настолько, что, наверное, и шторм бы с этим не сравнился. Он давно распрощался раз и навсегда с мыслью, что когда-нибудь вновь придёт туда, откуда взросли его корни. Не тешил себя надеждами, потому что его отец был рабом, и интересы выше интересов собственного пропитания были пределом мечтаний. Он не то что астрологом не сумел бы стать, да даже простым чиновником. Несмотря на то, что он получил образование в дворцовой школе, ни в какую академию после этого он не поступал, и его бы даже никто в здравом уме бы не принял, и потому путь на государственные должности был закрыт. Он был старшим ребёнком в большой семье, и его собственным решением было обучить своих младшеньких тому, что знает он сам. Пускай и им вряд ли улыбнётся удача, полагал он, но хотя бы в случае чего, они смогут заработать на еду или найти благоприятный путь для себя. Его жизнь, и правда, отличалась от жизни других детей.

Когда он был совсем еще маленьким и на свет только-только появилась самая младшая в их семье, Бу, его отец, Си Нан, был одним из тех рабов, которые строили первую в империи башню для наблюдений за звёздами. Руководил строительством башни глава астрологического бюро Пу Ю Цзы, человек, чьи мысли, по мнению Джэ, недоступны для понимания. В один из своих визитов на место строительства, он встретил Си Нана ночью, когда тот довольно воодушевлённо смотрел на небо, покрытое звездами. Си Нан тогда тут же поклонился ему, приветствуя. Пу Ю Цзы спросил его, почему он не отдыхает, как все остальные. Все рабы, к слову, принадлежали лично ему, из них было немалое подаренных императором.

— Ты устанешь и будешь завтра плохо работать, и, в итоге, получишь наказание, — добавил Пу Ю Цзы.

— Небо сегодня очень красивое. Я засмотрелся, господин.

— Ты отличаешься от других рабов. Похоже, если бы ты был свободным, смог бы вести достойную жизнь, — предположил Пу Ю Цзы, мягко улыбаясь.

— Что Вы, господин… — потерял дар речи Си Нан.

— А что я такого сказал? Я ведь тоже был рабом, но император заметил меня и подарил мне свободу, а также оказал мне милость, назначив меня на такой высокий пост.

— Боюсь… будет неправильно сравнить меня с Вами, я не так умён, — скромно отозвался о себе Си Нан.

— Давно я за тобой наблюдаю и всё никак не могу избавиться от мысли, что, возможно, по моей вине наша империя теряет мыслителя… — усмехнулся Пу Ю Цзы, — государству нужны в первую очередь люди, а не материя вроде этой башни. Я дам тебе шанс и успокою свою совесть. Хочешь, я подарю тебе свободу? Но в таком случае не разочаруй меня.

— Подождите, — не спешил заканчивать разговор Си Нан, — подождите, господин. Я… Я…

— Что? Говори же, — нетерпеливо поторопил Пу Ю Цзы.

— Господин, раз уж Вы… раз уж такой ничтожный человек, как я, заслужил Вашего внимания… Могу ли я попросить кое-что взамен своей свободы?

Пу Ю Цзы нахмурился. Что-то это было несколько нагло, и уже более грубым голосом он спросил, что он хочет попросить.

— Могут ли мои дети… Можете ли Вы позволить моим детям пройти обучение в дворцовой школе?

— Дети? Сколько у тебя детей?

— Пятеро, господин. Три сына и две девчоки.

Пу Ю Цзы подумал немного.

— Я позволю учиться, но только старшему из сыновей. О большем не проси.

— Благодарю, господин, — склонил голову ещё сильнее Си Нан и так продолжал стоять, до тех пор пока астролог не ушёл.

Именно таким образом судьба позволила Джэ оказаться в дворцовой школе и учиться на территории императорского дворца наравне с детьми из знатных и даже влиятельных семей. После двух лет обучения из-за заметных успехов в учебе и выраженной одаренности его перевели в астрологическое бюро. По сути не был он уж неверотяно талантлив, но весьма отличался на фоне сверсников. Учил его Пу Ю Цзы, и с ним Джэ по-настоящему сблизился. Это был тот самый человек, наверное, единственный, кого он считал своим наставником. И даже по прошествии лет Джэ думал о нём с теплотой в сердце и уважением. Он помнил его как рассудительного, доброго и мудрого человека, лишённого предубеждений. Ни разу Джэ не возражал ему, если получал плохую оценку, знал, что по делу. Но жаль, им всё-таки пришлось расстаться. Личность Джэ была придумана, мол, такой же ребёнок господ, как и остальные дети, и эта ложь долго бы не продержалась. Так, он покинул дворец без шанса на возвращение.

Когда он приехал домой, то увидел всех своих братьев и сестёр, настолько подросших, что никого из них не узнал. Он сам занимался их обучением, учил писать и читать, а затем поведал об астрологии. Они, в принципе, не скрывали, что увлекаются астрологией, однако семья говорила всем, что Джэ уезжал к какому-то своему дяде учиться. Никому нельзя было знать истинное положение дел, что Джэ несколько лет жил во дворце, об этом приказал ещё Пу Ю Цзы: мало ли что могли попытаться выведать, тем более что положения мунданной астрологии, вообще-то, строго держались в секрете. А своевольные учения никто не воспринимал всерьёз. Правда, до поры, пока гадания не начали сбываться. Однако слухи об имеющем место быть шарлатанстве были примерно наравне с верой в их знания.

Семья Си Хэ была дружной и большой, включая всех тёть, дядь, бабушек и так далее. Жили они скромно. Супруга Си Нана была свободной женщиной, которую звали Хэ Гуа. Уже после свадьбы родители Си Нана заболели, после этого накопились долги, из-за которых суд понизил статус Си Нана до раба, но родители его сейчас были в порядке, а дети являлись свободными. Хэ Гуа занималась всем и сразу: пришлось стать мастерицей на все руки. Наблюдая за ней, выросла таким образом Хэ Мо, третий ребёнок. К тому же, она постоянно слушала от периодически приезжающего отца рассказы о строительстве, часто брала или перекупала у знакомых, да и просто другие людей, старые вещи и переделывала их, либо разбирала. Она могла сделать полезную вещь своими руками буквально из ничего, но особенно ей нравилось делать что-то, применимое к астрологии. Этим также увлекался, но в меньшей степени, Си Кай, родившийся через два года после неё. Хэ Мо считала себя умнее остальных, иногда вела себя грубо, была довольно смелой девушкой, похожей на своего второго брата, Си Хао, который был старше неё на один год. Но с этим экземпляром вряд ли кто сравнится: он не мог сидеть на месте, обладал плохой памятью, но астрологию любил. Родители, братья и сёстры постоянно вытаскивали его из рук городской стражи. Он часто участвовал в уличных боях, обладал крупным телосложением и далеко не одну девушку заворожил внешностью и рассказами про звёзды.

В отличие от него Си Кай был таким… нежным мальчиком. Почти как Си Джэ. Даже черты лица у них обоих были изящные, а тело стройным. У Кая были короткие, как и у Хао, волосы, но покрашенные в красный усилиями и желанием Бу, а вот Джэ сохранил привычку ещё со школы собирать волосы в пучок, подобно чиновникам, и часто носил чёрную шляпу. Кай отличался тем, что имел склонность всё записывать, любил рисовать и читать стихи. Ближе всех ему была Мо, они практически постоянно вместе.

Все они обрадовались новостям о Звёздной Ночи.

— Мы отлично предсказываем по звёздам. Разве есть смысл не идти туда? Если мы попадем в астрологическое бюро, мы так хорошо заживём! — воодушевлённо сказал Хао.

— Дворец — жестокое место, — возразил ему Джэ. — Дворец — это то место, где одни могут найти счастье, а другие — смерть. Вы уверены, что хотите туда пойти? Если мы туда отправимся, то обязательно пройдём испытание.

Бу вздохнула с досадой:

— Но… Когда ещё такое случится, что мы сможем так запросто взять удачу за хвост и притянуть к себе? Мы должны идти.

Чуть со злобой Мо тоже высказалась:

— Наш отец — раб, разве были ли у нас, вообще, надежды на то, что мы сумеем выбраться добиться хорошей жизни? Или что нас не возьмут в рабство после его смерти?

— Почему ты такое говоришь? — удивилась Бу. — Господин Пу Ю Цзы позволил Джэ-я получить образование! Мы должны быть ему благодарны! Раз он научил нас, он будет нас беречь.

Хао спохватился:

— Точно, Пу Ю Цзы защитит нас! Может, нам удастся даже выпросить у него свободу для отца?

"Да, — подумал Джэ, — хорошо идея", но для этого хватит его одного.

— Не волнуйся о нас, — Мо решительно обратилась к Джэ, — мы не можем жить сами по себе. Если уж ты пойдёшь — мы тоже пойдём, иначе будем волноваться о тебе каждый небесный день. Потом может случиться так, что не назначенным императором людям запретят изучать и практиковать астрологию! Почему нет?

Джэ начал расхаживать по комнате:

— Что до меня... я против, чтобы вы ехали туда. Император не просто так ищет астрологов-самоучек. У этого могут быть две цели. Либо астрологи в бюро ему не подчиняются, и теперь ему нужны свои люди, что по итогу перейдёт в кровопролитную борьбу между ним и влиятельными семьями, либо, на что я надеюсь, — он сделал паузу, — ему не хватает просто-напросто астрологов. Но это не тот случай, когда стоит рисковать и испытывать удачу.

Джэ ужасно боялся за них. Он-то справится, ну а если пострадают они? Он никогда себе этого не простит. Ему казалось, что он ещё пожалеет о сделанном выборе.

Тем временем в нескольких домах от них тоже было неспокойно. У Шао, глава скромной и практически безысвестной семьи У, владеющей мастерской по пошиву одежды, уже который час обдумывал письмо от семьи Шан. У Шао жил всегда скромно и тихо, тише воды ниже травы, но на протяжении многих лет был глазами и ушами одной из пяти влиятельных семей в Нянныне, развернув тут неплохую шпионскую сеть. Для вида он вёл дела мастерской, которой по сути занималась его единственная дочь Илань. Главой города был с давних пор Вэнь Лу, третий сын первой дочери вдовы и по совместительству главы второй влиятельной семьи, семьи Вэнь. Конечно, неудивительно, что другие семьи так и вились на их территории.

Ещё до того, как было развешано объявление от императора, Шан уже оповестили У Шао о грядущих событиях. Позиция Шан в этом вопросе была непреклонной и радикальной. Какой избрали путь другие семьи — им было неизвестно, а вот они намеревались сорвать Звёздную Ночь. У них уже было достаточно своих астрологов в бюро, и всё шло спокойно, как вдруг император ни с того ни с сего изложил такую волю. Не к добру это. К тому же, подготовка к Звёздной Ночи и отбор настолько сильно контролировались, что стало ясно, чего добивается Его Величество, — просто скинуть за борт мешающие ему влиятельные семьи. Глава Шан решил избавиться от конкурсантов. Ему нечего было бояться: на его стороне были тёмные кланы, с которыми также поддерживал связь У Шао.

В один из вечеров после того дня, когда пришло письмо, У Шао вышел в приёмный зал мастерской и остался со стороны наблюдать за Илань и Бу. Бу стояла у прилавка:

— Вот эта ткань мне нравится, недавно же привезли? Тогда и вот ещё добавь, поняла, да? Так что мне три новых платья. Или четыре взять? Подожди, подожди, мне и… всем моим братьям и сестре тоже, давай для них посмотрим.

Илань смотрела на неё широко раскрытыми глазами:

— Ты уверена, что сможешь за это всё заплатить? Я не буду прощать тебе долг только потому, что ты моя подруга.

— Ай, Илань, конечно, заплачу! Об этом даже можешь не беспокоиться! Постой, мне кажется, ещё накидка не помешает какая-нибудь тёплая, например, эта…

У Шао продолжал пристально смотреть на Бу. Она была известна не только тем, что периодически писала любовные романы, пытаясь подражать своему кумиру в этом ремесле, Чжан Цяню, но также и тем, что точно предугадывала погоду, а недавно ещё и кто-то повесил сезонный календарь на площади. С тех пор он ломал голову, могла ли быть это она. Но сколько бы ни следили его люди, никто не приходил его снимать. О её семье ходила дурная слава. Си Хэ дурят людей! Ведь как дети из бедной семьи могут знать астрологию? У Шао часто докладывали о проделках семьи Си Хэ, например, о гадании на улицах, шарлатанстве, внезапно появившемся таланте у одного из детей и так далее.

Бу практически выросла на его глазах, иногда она даже работала здесь. Он всегда держал Си Хэ в уме, но не более. К сожалению, сейчас стало ясно, что они точно будут главной угрозой, а значит, первоочерёдная задача — избавиться от них. Он мысленно извинялся перед этой девочкой, такой молодой и мало что повидавшей, и которая никогда ни к кому не относилась плохо, была чиста душой и красива. Ей суждено так быстро потерять свою жизнь, а вместе с ней и жизнь всей семьи. Но это было большее из того, на что способно откликнуться его сердце. Куда хуже пришлось Илань. Какое-то время после его слов она даже не шевелилась.

— Но отец!.. — вдруг воскликнула она. — Они могут и не поехать туда!

— Ты слышала, это мой приказ! — повысил он голос, из-за чего она вздрогнула. — И больше не ври мне. Я прекрасно знаю, что она закупилась у нас. Зачем ей это, если она не собирается никуда ехать? Следи за ней, не спускай с неё глаз.

У Шао вышел из комнаты, оставив Илань наедине с совестью. Бу была одной из её подруг детства, как же она может подтолкнуть её к смерти, причём несправедливой? Как должна поступить, что должна выбрать, она совсем не знала, и спрашивала об этом саму себя снова и снова.

Ляодин

Стоял жаркий день. Суй Лон пришла с рынка, закупившись продуктами. Дома никого не было, за исключением камня, лежащего на столе в её комнате. Она раздражённо вздохнула, увидя его, и, как всегда, просто проигнорировала, хотя он сиял, спрашивая, что она собирается сегодня готовить. Она смирилась давным давно с тем, что от него не избавиться. Пусть они вынуждены были жить бок о бок, любить его она совсем не собиралась.

Выкинув его тогда в море, Суй Лон тем самым навсегда распрощалась с ним. Но он-то с ней нет. И на следующий день к ней домой залетела ворона, держащая в клюве камень. Она принесла его и улетела. «Это что ещё такое?», — подумала Суй Лон, до смерти испугавшись. Он преследует её! Но не страх тогда овладел ею, а настоящая злость. Хватает же у него совести так нагло возвращаться!

— Что ты делаешь здесь? — прошипела она. — Я по-хорошему с тобой обошлась. Ты разве не понял, что я тебе сказала? Не приходи больше ко мне, — напоследок процедила она и хотела было взять его, но он вдруг обжёг её!

Она тут же отбросила его в сторону, ахнув, однако быстро взяла себя в руки и, обмотав его полотенцем, выкинула за двор. Вернувшись домой, она захлопнула со всей силы дверь и замерла, переводя дыхание. Теперь-то он исчезнет?

Следующим утром она проснулась от воя какой-то собаки, поэтому, сонная, отправилась открыть калитку. В зубах собака держала камень и при появлении Суй Лон просто подложила его под ноги и ушла, виляя хвостом. Какое-то время Суй лон стояла, стиснув зубы, затем от злости начала давить камень ногой, но тот был слишком крепким. Тогда она принесла его домой и стала бить всем, что под руку попадалось, крича:

— Убирайся!

Однако это ничего не дало. Она остановилась спустя несколько минут, шумно вдыхая воздух вновь и вновь. Её волосы совсем растрепались. Если раньше она ещё сомневалась, то теперь всё понятно! Удача? Да конечно! Как бы не так… А та гадалка... пусть не о награде мечтает, а о том, что бы Суй Лон до неё не добралась!

Когда Суй Лон только его нашла, то испробовала в деле, и ни разу, за целый день, что играла в карты и подбрасывала кости, не выиграла, но тогда она не придала этому значения и подумала, что никакой он не магический, да и всего. Теперь-то ясно, что не всё так просто.

— Ладно, — закивала она, — не хочешь уходить, — оставайся. Здесь ты будешь так же одинок, как и в том мрачном море, где ты жил, и каждый день будешь слушать, как я проклинаю тебя.

Закончив, она закрыла дверь, оставив камень так и лежать. Никому не нужным. Свечение его постепенно угасало по прошествии часа, двух, трёх, дня, недели, а после и совсем исчезло.

Спустя некоторое время он начал парить в воздухе, видимо, накопив энергию, и тогда прилип к Суй Лон как банный лист. Он кружил вокруг неё, не покидая ни на секунду, а она упорно вела себя так, будто его совсем не существует. Стало совсем невыносимо, когда она начала понимать его, потому что тем самым добавился ещё и надоедливый болтливый собеседник. Он не умолкал, да и к тому же, голос его всегда был весёлым, что бы она ни делала и какие бы обидные слова ему не говорила.

— Я хочу, чтобы ты просто исчез. Исчез! А если не можешь исчезнуть, то кто-то хотя бы должен разнести тебя на маленькие кусочки.

— Это невозможно! — прозвучало лучезарно в ответ от камня.

Суй Лон бесшумно выругалась и глубоко вздохнула, сдерживая желание ударить его, после чего пошла, как и планировала, поесть в ресторане: не то чтобы она часто готовила. Когда она ела, камень послушно лежал на столе: всё-таки она велела ему вести себя тихо и не мешать другим. Если будет буянить, как обычно, точно привлечёт неприятности.

В какой-то момент в ресторан зашёл молодой человек. Суй Лон сидела к нему спиной, но те, кто его видел, были удивлены. Он сильно отличался от обычных людей. Весь был будто бы окутан свечением, а его красота заставляла терять дар речи и млеть. У него были длинные чёрные волосы, носил он довольно приметную яркую белую одежду, был высоким и несколько худощав. На некоторое время он замер, а затем размеренно начал приближаться к Суй Лон, и как только увидел камень, решительно сел напротив. Она удивилась.

— Небожитель?.. — только и сорвалось с её уст.

Он словно по привычке улыбнулся от такой реакции и сразу перешёл к делу:

— На втором этаже есть комнаты, давай перейдём туда? Заказывай всё, что хочешь, я заплачу.

Она даже приоткрыла рот, быстро улыбка растянулась до ушей. Она незамедлительно согласилась. Провожал их практически весь ресторан. Камень нёс какую-то ерунду, Суй Лон даже не слушала его, да и разобрать его речь было невозможно: такое чувство, будто он хотел высказать тысячу разных мыслей сразу.

Продолжился обед уже в комнате. Как только они присели, молодой человек махнул рукой, и на секунду двери будто озарило вспышкой. Около десятка человек, подслушивающих у дверей, вздрогнули. Ну что ж, теперь они действительно наедине. Они представились друг другу. Звали незнакомца Фан Йету. Он сказал, что она может обращаться к нему просто по имени, не нужно формальностей.

— Я пришёл в эту таверну из-за несвойственного в это время скопления энергии Ян, на след которой я иду уже с начала месяца. Видимо, дело в этом камне, — голос его был мягким и дружелюбным.

Заслышав о камне, Суй Лон не смогла не закатить глаза.

— Если хотите знать о нём… — медленно начала она, не зная, рассказывать или нет, — это камень удачи.

— Так это называется камнем удачи? — удивился искренне он. — Судя по всему, ты нашла его случайно?

— Да, — раздражённо протянула она, — я нашла его недавно, и мне подсказали, что это камень удачи. Он приносит удачу своему хозяину. Обнаружила-то я его случайно, но могу отдать в хорошие руки. Проблема в том, что он не хочет уходить от меня. Мне он, правда, совсем не нужен. Он буйный и приносит мне больше вреда, чем пользы, я уже устала от него.

Она не стала раскрывать слишком много подробностей и своих предположений. Если спросит прямо — так уж и быть, скажет. Во всяком случае это не ложь, но и не правда.

Небожитель задумался. Было странно, что она добровольно отказывается буквально от подарка судьбы. Не врёт ли? Камень тем временем брызжал и впервые за всё время выражал недовольство. Суй Лон так и хотелось сказать «заткнись!», но оставалось слушать его нелестные высказывания о небожителе.

— Да уж, — усмехнулся Фан Йету, — если бы вместо меня был кто-то из двух других дворов, то не попал бы в такое неловкое положения. Я впервые слышу о таком камне! Да уж… это довольно особенная вещь, ты же понимаешь?

— Но она мне не нужна, — почти простонала Суй Лон от негодования.

— Ты говоришь, что он не может уйти от тебя! Значит, — пожал он плечами, — никто не сможет его забрать. Послушай, нет смысла оставлять у себя магическое сокровище, если не владеешь магией. Отправляйся в наш третий небесный двор! Мы тебя обучим, да и Тянь Ши тепло примет тебя. Он будет совершенно не против! Раз я встретил такой артефакт, я просто не могу его упустить!

Он был воодушевлён, ну а Суй Лон растеряна. Тянь ши, небесный двор?.. Что это? Кто это? Она, конечно, поняла, чего он хочет: привлечь удачу. Но забрать камень себе может только вместе с ней, а быть рядом с ним (или с его «двором») возможно только если она будет тоже небожителем. Ну… и дальше что? Согласиться или нет? Она медлила с ответом, раздумывая. Что до того, кому стоит доверять, а кому нет, тут спора не возникло, потому что у неё, как и у всех смертных, был твёрдый и нерушимый образ в голове праведных небожителей, лишённых злых помыслов.

— В конце концов и оставлять его тоже опасно. Ты можешь пострадать, — расчувствовался небожитель. — Не бойся! Тебе абсолютно нечего бояться! Ты должна хотя бы попробовать! Даю слово, если у тебя всё получится, ты не пожалеешь об этом.

С другой стороны такой шанс, как изучать магию, для Суй Лон был верхом мечтаний. Её страсти к изучению естественных наук не было предела. Однако сейчас она могла добиться желаемого, только держась бок о бок с тем, кого ненавидела. А пока она думала, Йету рассказывал, отвечая на её вопрос про небесные дворы:

— За пределами смертного мира существует три небесных двора, которые обосновались на небе, среди звезд, солнца и луны, чтобы черпать энергию для магии. Энергия звёзд — это то, что придаёт нам силу. Самые большие звёзды, которые образуют созвездия, видимые на северной стороне и находящиеся в центре, около Полярной звёзды, — это Пурпурный Запретный Двор. Его окружают Верховный Императорский Двор и наш Третий Небесный Двор. Наш двор располагается всего-то на трёх созвездиях, в то время как Верховный Императорский Двор — на более пятисот. К сожалению, наш двор мало чем может похвастаться… — потёр он затылок неловко. — Да чего скрывать, нам даже не придумали красивого названия, как, например, двум другим дворам, поэтому мы просто именуемся Третьим Небесным Двором. Между собой мы называем Верховный Императорский Двор просто первым двором, а Пурпурный Запретный Двор — вторым. А что? — он как будто спрашивал сам себя. — Нас же можно так называть! Ну в общем…. Соответственно, дворы различаются по размеру. Ты даже можешь сама когда-нибудь это увидеть. Наш двор самый маленький по территории, но зато у нас большая численность, протиснуться негде. Эх, что ещё сказать…. Главы дворов носят только им присущий титул, то есть для первого двора — это Тай Вэй, для второго — Цзы Вэй, а для нашего — Тянь Ши. Послушай, лучше нас нет никого. Два других двора — это просто кошмар. Я просто честен с тобой и предупреждаю: тебе там не место. А вот у нас нет соперничества, мы никого не обижаем. Честное слово. Если ты попадаешь во второй двор или, не дай небеса, в первый, то знать конца не будешь внутридворовых распрей, козней и интриг! И тем более из-за происхождения ты не добьешься ни от кого уважения или внимания. Там вечно ведётся борьба за мастеров. До тебя может и не дойти очередь и ты застрянешь там, наживая себе травмы и страхи. Там не любят тех, кто отстаёт! Тебя просто будут высмеивать, и обучения хоть какой-то магии ты не добьешься. Тем более твои сверстники уже давно отправляются, как я, с небес на землю и обратно и день от дня становятся только лучше. Нельзя ни отдыхать, ни допускать лишний мыслей. Но тебе нужно знать, что перейти в другой двор нельзя. Если ты родился, к примеру, в нашем дворе, тебя не примут в другой. Таковы обычаи.

— А почему ты здесь? Ты шёл за моим камнем, вроде так ты сказал? — спросила его Суй Лон.

— Сейчас идёт месяц дракона, а каждый месяц дракона я спускаюсь, как и мои соученики, чтобы быть в центре духовной энергии. Так принято в нашем дворе. Инь покидает небеса, притягиваясь к Ян в смертном мире в этот период, таким образом мы просто поддерживаем свою силу, ну и так я заприметил след камня.

Стоит отметить, что месяцем назвался промежуток примерно в шестнадцать недель. Таких месяцев в году было четыре: месяц дракона с характерной тёплой погодой, затем шли месяц черепахи, зимний месяц тигра и месяц феникса.

— Угу, — кивнула задумчиво Суй Лон.

Она корила себя за то, что сильно изменилась и больше ничего не хотела, что думала только о том, жить ей или умереть. Какое совершенствование, какая магия, какие дворы и звёзды? Это разве не в её розовом сказочном прошлом? Из-за таких суждений она проматывала в голове слова людей, с которыми была близка: «Тебе должно быть стыдно, что ты опускаешь руки всего лишь из-за смерти матери». Раньше она превозносила магию, однако теперь пересмотрела свои взгляды, о которых сама же и сожалела. "Я простая смертная, уж простите за низменные цели", — в мыслях извинялась она перед Йету. Ему, наверное, не понять, почему человек отбрасывает благородство во имя мира, обращая взор внутрь самого себя. Как бы она хотела быть той, кто согласился бы просто для того, чтобы наслаждаться обучением магии, но это больше не так.

Конечно, она не откажется. Она представляла, как будет усердно учиться, пытаться снова и снова найти способ оживить мёртвого человека. Она отправится на небеса только за этим. Но всё же Суй Лон решила аккуратно узнать, чтобы наверняка понять, как обстоят дела:

— Магия по истине творит чудеса… — фальшиво улыбнулась она, — границы возможностей магии определяются лишь воображением. Куда там, наверняка она может даже мёртвого воскресить?

— Воскресить мертвого человека? — призадумался Йету, склонив голову. — Если придать ему живой энергии, то это возможно, но это идёт вразрез с принципами небес. Ведь живое переходит в мертвое, но не обратно. Мертвое необратимо, точнее, должно быть необратимым. Иначе будет просто хаос! К тому же, каждый должен осознавать, что несёт ответственность за свои поступки. Когда все начнут думать, что у их действий, в принципе, нет последствий, ни о каком порядке и речи быть не может. Всё будет циркулировать в агонии, потому что путь мести — это замкнутый круг.

Суй Лон слабо слушала его рассуждения, у неё настолько перехватило дыхание, что она еле взяла себя в руки.

— Мы берём энергию из живого. В связи с этим в наших дворах укоренились соответствующие принципы, которые направлены против тёмной энергий.

— Ах, да, тёмная энергия!.. Я знаю, что она приносит вред, но можешь о ней подробнее рассказать? — уже включилась Суй Лон в разговор.

— Тёмная энергия, это по сути энергия разложения. Ею питаются темные кланы, то есть это уничтоженная живая, а энергия дэ, которую применяют как раз небожители, — сохранившаяся живая. Но это опасный путь, потому что тёмная энергия агрессивна в отличие от живой. Тёмные черпают силу из мёртвых тел животных и растений, погибающих звёзд, но наиболее всего — из свежей крови мёртвых тел. Там, конечно, есть свои правила, техники и секреты, поэтому я знаю только в общих чертах, как они это делают. Они также способны создавать различные яды, а небесные дворы из-за магии живого не могут. К тому же, со временем у большинства тёмных возникает жажда крови или мертвых тел. Если они не способны это побороть, то сметают всё на своем пути. Если они не находят мертвую энергетику или та уже далеко истекла в основание земли, — они, естественно, убивают. Ещё они убивают, если у них нет времени её обработать для себя. Наиболее опасны алчные тёмные, которые не знают границ и ограничений. Но в тёмных кланах не принято обращать внимание на благо окружающего мира, и там не наказывают, как нас, за злоупотребление энергии. Для них это только выгодно. И они не могут восстановить мёртвое до живого, потому что не владеют живой магией. Они даже не будут никогда способны овладеть ею, потому что мёртвая энергетика будет поглощать.

— А что сильнее: живая магия или тёмная?

— Если честно, я не знаю. Это сложный вопрос, дело касается магии. Ведь имеет значение ещё и достигнутый уровень, и сами врожденные способности.

— Тогда… Как мне попасть к вам во двор?

Камень вдруг засиял.

— К сожалению, сейчас ты не можешь отправиться на небеса. Ты не умеешь обитать на звёздах. Чтобы существовать там, тебе необходимо освоить нулевой уровень.

— Нулевой?

— Он не входит в остальные девять уровень. Нулевой уровень передается по наследству, поэтому среди звёзд могут рождаться дети и более того, оставаться там. Сперва освой его.

— А какой у тебя уровень? — поинтересовалась Суй Лон.

— Четвертый. Но я никак не могу перейти на следующий уровень уже тридцать четыре года. Тянь Ши говорит, что я вряд ли на него перейду. Несмотря на то, что между уровнями огромная пропасть, между четвёртым и пятым она наибольшая и практически не переступаемая. В нашем дворе нет тех, у кого уровень был бы выше четвертого, кроме Тянь Ши. У него восьмой уровень. Хотя уставом заведено, что главными мастерами могут стать лишь те, кто достиг высшего уровня, но у нас просто таких нет. Последний Тянь Ши, у которого был девятый уровень, управлял третьим двором много тысяч лет назад. С тех пор уровень главных мастеров еле доходил до седьмого, а нынешний Тянь Ши сумел достичь аж восьмого!

— Этот нулевой уровень… Что мне надо делать?

— Тебе повезло. Сейчас на земле как раз сосредоточены и Инь, и Ян. Солнечная, лунная, звёздная энергия на своем пике. У тебя высокие шансы пройти нулевой уровень. Если бы не этот месяц, вряд ли бы ты осилила это бремя, и скорее всего, ждала бы до следующего года. Мне нужно соединиться с энергией твоего тела, чтобы подобрать для тебя технику. Дай свою руку.

Когда они взяли друг друг за руки, между ними возникло сияние.

— Тебе нужно избавиться от лишних беспокойных мыслей, отойти от суеты и конфликтов, отбросить эмоции и чувства, забыть про то, что было до. Только тогда ты сможешь открыть в себе тот канал, который приведет тебя к покорению нулевого уровня. Избавиться от злости и ненависти, которые спрятаны в твоём сердце и поглощают его. Пока ты будешь справляться с этим, тебе нельзя есть, так как бессмертные не едят.

— А ты? — спросила суй Лон.

— Я никогда не ел. В нашем дворе с этим не строго, но вот во втором и первом дворе за это могут низвергнуть. Те каналы, которые отвечают за навыки, неисправимо повреждаются. Мы практикуем магию живого, потому не можем забирать чью-либо жизнь. Суть нулевого уровня — это приобрести знание поглощения живой энергии. Его достижение означает независимость от воды, еды. Вода тоже считается живой. Мы не должны нарушать баланс живого и течение жизни. Постижение нулевого уровня направлено на то, чтобы отречься от мира и жить только внутри своего тела. Пока ты не поймёшь его, пока не будешь его контролировать и чувствовать каждую частичку, ты не пройдешь нулевой уровень. Для тебя должно существовать только твоё тело и больше ничего. Ты должна забыть о вещах, которые до этого тебе были необходимы. Всё, что есть у тебя внутри, — всё поддается твоему контролю.

— Ты так легко говоришь, но если я возьмусь за это, я просто не буду понимать, что делаю. А мне точно хватит жизни, чтобы стать бессмертной? Сколько времени это займет?

Пусть у неё был более чем отличный потенциал, нормально было сомневаться в быстром успехе.

— Я не знаю, но судя по тому, что ты так и ничего не понимаешь, долго тебе придется тренироваться, — в голосе Йету проскользило разочарование, но после паузы он продолжил: — Тебе лучше тренироваться на улице. Не ходи никуда, не двигайся, не думай о постороннем, не отвлекайся, не обращай внимания на окружающий мир и просто сосредоточься на своем теле, — затем он вдруг улыбнулся. — Ладно, я уверен, всё получится. И тогда… ты станешь моей первой ученицей! Если мне удастся тебя обучить нулевому уровню и представить Тянь Ши, то он назначит меня мастером. Стать мастером ещё при четвертом уровне... да моё имя будет внесено в историю!

Фан Йету засмеялся. Суй Лон тоже. Впервые за долгое время.

— Ваш третий двор действительно забавный.

Она бросила ледяной взгляд на камень, всё еще держа улыбку.

Фан Йету помогал ей в тренировках вплоть до конца месяца, затем вернулся на небеса. К тому моменту цели она не достигла, а после и вовсе всё хуже себя контролировала, да и посмотреть за ней было некому. Камень сильно жалел её и всякий раз просил остановиться. Она не могла стерпеть голод и жажду, и в итоге каждый раз срывалась. "Йету говорил, что отправит меня в третий небесных двор и будет обучать. Так что, я не попаду туда?", — думала она, с сожалением оценивая свои возможности раз за разом, и постепенно от красочной сказки, что она представила себе, ничего не осталось.

Как-то раз при первых заморозках она сидела на берегу моря, смотря вдаль и прижав ноги к себе. В поле зрения почти никого не было. Взгляд её был безжизненным. Она злилась на себя, злилась из-за отсутствие силы воли. Мир казался совсем пустым. Хандра окатила её, а не ветер.

— Девушка, — услышала она совсем рядом тёплый мужской голос.

Сразу подняв голову, она увидела скромно улыбающегося высокого молодого человека с длинными густыми чёрными волосами, облачённого в чёрную одежду. Он выглядел мужественно, и был, по крайней мере так подумала Суй Лон, безусловно красив. Он подошёл и вдруг потянулся к её плечу, отбросив в сторону забравшегося слизняка. Суй Лон поморщилась от отвращения, на что молодой человек ответил лёгким смехом. Надо же, попасть в такую нелепую ситуацию. Она в первый раз пожалела, что велела камню остаться дома, дабы побыть в одиночестве. Был бы он тут, — предупредил. Суй Лон поднялась, благодаря его и говоря, что ей неловко.

— Ничего страшного, — вежливо сказал он, продолжая улыбаться.

Попрощались они на дружелюбной ноте, но после того как Суй Лон ушла, взгляд парня стал жёстче. Он остался стоять там же, смотря ей вслед, затем перед ним возник словно из ниоткуда мужчина примерно его роста со светлыми длинными волосами.

— Эй, ты почему перечишь воле старшего? Ты и стянул меня, будто я грязь какая-то прилипшая!

Это был его мастер Люй Сян Юй, живший как и он, возле моря, так как в нем было большое количество тёмной энергии. Ученик, Ху Ли Синь, казался хмурым и едва раздражённым.

— Ну а что, если я не хотел, чтобы ты забрал её кровь и тело? Что тогда? — нагло и даже пугающе спросил Ли Синь, он создавал впечатление человека, который ничего не боится, одним своим взглядом.

Люй Сян Юй, наоборот, выглядел несерьёзно, однако сердце его было в тысячу раз хладнокровнее. Он постоянно находился в приподнятом настроении, к тому же, носил чаще всего одежду нежных цветов, а также обладал мягкими чертами лица. Он был самым древним из ныне существующих магов, по сути… пережил всех? Хотя возраст его был более, чем солидный, на вид он был юн, и ветреный характер также косил ему года.

— Ну хорошо, — кивнул Люй Сян Юй, оглядываясь, — это я тебе ещё припомню, обязательно. Ещё давным давно стоило убрать с дороги такого зазнайку, как ты. Только и знаешь, что нарываться.

Подобными фразами они обменивались часто. Можно было сказать, что между ними была тихая ненависть. Казалось бы, за столько лет они должны были сблизиться, но есть люди, характеры которых не сходятся, сколько ни изворачивайся. Они не нравились друг другу, и этого было не изменить.

Неожиданно Суй Лон очень скоро встретила Ли Синя вновь на празднике в честь наступления месяца черепахи. Они пересеклись случайно в толпе и неловко поздоровались. Правда, после той встречи они уже не разошлись, как незнакомцы, а разговорились и начали изредка вместе гулять. Ли Синь сказал, что обычно люди его зовут именно Ху Ли, почему-то по фамилии и первому слогу имени, для него это также привычнее, а «Ли Синь», это скорее, считал он, может считать детским именем. Жили они недалеко друг от друга, что только сблизило их, и вот два одиночества сошлись.

Так шёл год за годом, Йету навещал её каждый месяц дракона, но никакой результат она ему показать не могла, потому что забросила тренировки и всё ещё не определилась, что ей делать. Когда она согласилась на предложение Йету, у неё, в самом деле, ничего не было, но с тех пор появился тот, кто удерживал её на земле, ещё живой и смертной. Такой же живой и смертный. Из-за него она начала забывать, почему однажды решилась на изучение магии.

Итак, вернёмся к тому, с чего начали. Суй Лон собиралась приготовить ужин к приходу Ху Ли, как вдруг камень встревоженно закричал, что Йету спустился в смертный мир! Пребывая в шоке от неожиданных новостей, она, словно сумасшедшая, начала носиться, пряча еду и приводя дом к такому виду, будто бы живёт, ограничивая себя. В конце концов, она поторопила камень спрятать еду куда-нибудь, а сама успокаивала дыхание, сев на пол со скрещенными ногами. Как раз спустя несколько минут пронёсся поток воздуха. Фан Йету зашёл внутрь, и Суй Лон встретила его широко раскрытыми невинными глазами, словно щеночек, не понимающий, что ему говорит хозяин. Она даже не знала, что сказать. Хотя… и не надо было. По одному её виду и по энергии Йету понял, что она не продвинулась. Суй Лон прервала тишину, искренне улыбнувшись:

— Йету, давно не вид…

Но прежде чем она договорила, раздался его грубый голос, вмиг сорвавший с неё улыбку:

— Сколько времени уже прошло?! Такое чувство, что всё без толку. Ты точно соблюдаешь все требования?

— Я… — она опустила глаза и тихо сказала, — стараюсь изо всех сил, но это слишком сложно, пойми меня.

А проще говоря, Суй Лон нужно было время для того, чтобы определиться, и вместе с тем ей было неудобно за то, что она не до конца была честна и просто водит Йету вокруг пальца. Однако теперь, похоже, это больше не сработает.

— Для тебя это слишком сложно? Тогда забудь о небесах! — этим заявлением он напугал её настолько, что у неё замерло сердце. — Забудь о магии. Для тебя это заросший раз и навсегда путь. Я велел тебе сфокусироваться, но, видимо, ты бродишь, где вздумается и когда вздумается. У тебя нет никакой силы воли! Меня ты не обманешь. Раньше был хоть какой-то прогресс, сейчас и этого нет! Разозлись, наконец, на себя! Перечеркни границу со смертным миром! Если ты действительно хочешь стать магом, тебе придется приложить нечеловеческие возможности. Если бы ты хотела этого всем сердцем, ты бы не потратила впустую столько времени. Ты ещё будешь оправдываться и не выполнять требования? Что тебе мешает? У тебя же ничего нет!

Суй Лон вскочила, возмущённо глядя на него, и даже перешла на крик:

— Как у тебя язык поворачивается такое говорить? Я обычный человек!

— Человек ты или нет, — раздражённо говорил он, — это неважно! Думаешь, для магов забрать камень — это что-то из разряда невозможного? Вот попадётся кто-нибудь сильный... кто знает, может, вместе с тобой пострадает множество невинных людей. Всем плевать, станешь ли ты небожителем или нет. Единственный человек, которому должно быть не всё равно — это ты. Только ты!

Она прожигала его взглядом, не желая слушать всё это.

— Ты можешь обижаться, можешь сетовать на судьбу сколько угодно, можешь выражаться так отвратительно, как не выражается ни один мужчина!.. Можешь даже плюнуть мне в лицо или ударить меня, кричать на каждом углу, как это нечестно!.. Сделай то, что должна. Никого не растрогают твои слёзы. Если тебе тяжело — это твои проблемы.

Йету сам был расстроен от того, что исходило из его уст по его же воле. Наконец, он, скрестил руки за спиной, стоя к ней полубоком и едва глядя, и с сожалением в голосе произнёс:

— Даю тебе год. Если у тебя ничего не получится. — я больше не приду к тебе. Я прекрасно знаю, что причина, по которой у тебя ничего не получается, это не бездарность или низкие врожденные способности, — это твое нежелание, отсутствие мотивации и силы воли! Год. И больше ничего. И ты никогда не увидишь небеса.

Для неё эти слова звучали как смертный приговор. Йету украдкой неуверенно еще раз взглянул на неё, вроде бы желая извиниться за грубость, но так и ушёл, ничего не сказав. Суй Лон ещё некоторое время стояла замерев. Камень подлетел, излучая расплывчатое сияние. Он, переживая, спросил: «Ты расстроилась?». Суй Лон развернулась и села на диван, подперев голову. Камень уж было подумал, что она, как обычно, примет его за пустое место, однако она вдруг заговорила с ним, причём слабым голосом:

— Мне кажется, я сделаю правильный выбор, если пойду дальше. Это будет намного лучше, чем если я застряну навсегда в прошлом. Я хочу завести семью и быть с любимым человеком. Буду слишком настойчивой — снова потеряю того, кто мне дорог, — она закачала головой. — Не хочу больше никого терять. Мама, прости, что оставляю тебя в холодной земле.

Камень висел в воздухе, раскачиваясь вверх-вниз, и наблюдал за ней. Он ничего ей не ответил, сильно о чём-то думая.

С того момента она больше не тренировалась и потратила год на то, чтобы быть рядом с Ху Ли. Вместе они обрели счастье, о котором даже не мечтали. Сейчас шёл уже месяц дракона. Тот самый, который должен оказаться для неё последним. Именно поэтому не так часто теперь можно было увидеть на её лице улыбку: Йету должен был явиться со дня на день. Суй Лон ждала этой встречи с тяжелым сердцем.

Няннын

Глава города Вэнь Лу не был так хорошо осведомлён о Си Хэ, как У Шао, да они даже не были у него на слуху. В последнее время он был всецело поглощён борьбой за наследство, состязался со своими родственниками в хитроумности, и потому упустил самое важное. Он опоздал. К тому времени, как пришёл приказ от его бабушки привлечь уезжающих астрологов на свою сторону, Си Хэ уже подали заявку на участие и покинули город. Пусть он и может получить остальных, но это бесполезно, если он упустит их.

Посланник императора принимал запись на Звёздную Ночь в шатре. Сам шатёр, казалось бы, находился под таким надзором, что даже пролетающую мимо муху бы поймали и допытывали цель её прибывания. Даже незаметно подсмотреть было невозможно. Изначально советники Вэнь Лу предложили украсть охраняемый список конкурсантов, чтобы узнать участников, но тогда им придётся его не возвращать, чтобы не быть пойманными.

— А если кто-то другой решится это сделать, подставив меня? Император сразу отрубит мне голову, а потом уже будет узнавать, кто виноват! — Он сделал паузу, стиснув зубы. — Мы должны поставить дополнительную охрану в шатер! Да, это удачный шанс для нас, но для наших врагов — шансы ещё лучше.

Ну а У Шао не так уж и нужен был список конкурсантов. Он не хотел рисковать и частично полагался на удачу. Какое-то предчувствие остерегало его от агрессивной атаки. Но на самом деле, как бы он ни извивался, в любом случае бы прогадал, ведь его противник был куда сильнее и уже окружил его.

Тем временем У Шао нервничал. Шпионы доложили ему, что вот уже несколько дней дом Си Хэ опустел, в том смысле, что детей нигде не видно: они как будто исчезли. «Почему так?», — думал У Шао. Да и Илань, которая тоже следила за ними, не возвращалась второй день. Когда У Шао решил отступить от самого важного правила смертного мира и впустить тёмных на территорию смертных, при том, что сам всегда являлся яростным противником этого, наконец, пришла Илань! Он выдохнул, увидев её. На что он готов был только что пойти!

— Где ты была?! — не скрывая злости, спросил он.

— Отец, — с трудом дыша, словно после бега, выпалила Илань, — они уехали.

— Что? — не поверил он своим ушам.

— Они уехали раньше. Сами.

Какое-то время он молчал. Его глаза нервно забегали по комнате. Из-за того, что сам переживал, он и не заметил, как Илань переживала ничуть не меньше. Она внимательно следила за его реакцией. Отец поверил ей, и теперь-то она могла быть спокойна.

У Шао выругался. Хотелось бы обвинить Илань в том, что она не поехала за ними до конца и не предприняла попыток самой их убить, но, с другой стороны, она могла бы пострадать или того хуже, умереть. Вдруг там замешаны маги, не ему одному же иметь всё и сразу. Через час он стоял вместе со своими приближёнными над развёрнутой на столе картой. Они рассуждали о лучшем способе захвата. По словам Илань Си Хэ направились в западном направлении. Она назвала город, о котором ей сказала Хэ Бу, и упомянула, что смогла всё-таки проследить за ними на начальном отрезке пути, так что, скорее всего, их ждет успех в поимке.

Тем временем Си Хэ налегке блуждали в заросшей местности и ни на секунду не умолкали.

— …потому что я старалась, я столько времени потратила. Неужели нельзя было спросить меня, а если спросить, то прислушаться ко мне? — возмущалась Бу, адресовано это было Джэ.

— Бу, хватит дуться, — недовольно сказала Мо. — Как будто только твои вещи тронули. Вообще-то, если уж говорить совсем честно, вещей, сделанных нашими собственными руками, было намного больше! Но мы же не ноем.

— Совсем честно?! — воскликнула Бу, повторяя, и остановилась. — Что честно, так это то, что твои безделушки навороченные не к спеху. Людям, которым нечего есть, куда больше пригодится сезонный календарь!

— Эй, мелкая, ты на кого голос повышаешь? — потянуло её за ухо Мо.

— Мо, Бу, — обернулся Джэ, голос его был строгим, — вы сами захотели отправиться во дворец. Такова цена за это, я вам уже говорил. Самые влиятельные люди этого мира будут нацелена на наши головы, любая оплошность будет стоить нам жизни. Они изворотливы и способны обернуть всё так, что правда навсегда будет похоронена за слоем лжи.

— Как-то это грустно, — у Кая забегали глаза. — Джэ, не нагнетай, а то испугаешь их до смерти.

— Не их, а её, — поправила Мо, бросив взгляд на Бу.

Бу стояла молча с поникшим взглядом.

— Ути-ути, — не удержался Кай и схватил её за надутые щёки, — кому это тут у нас страшно? Не бойся, — он обхватил её за шею, — братья тебя не оставят. А вот эта, — указал Кай на Мо, — сама справится. Я уверен, она может даже тигра голыми руками уложить.

Мо вздохнула недовольно и пошла вперёд. Лирические отступления для неё были чужды и бессмыслены. Джэ улыбнулся Бу, глядя на неё сверху вниз. Он и забыл на секунду, что она ещё совсем юное дитя, да и никогда не думала о чём-то настолько пугающем. Такому невинному сердцу сложно представить, насколько жестокими могут быть другие люди. Хотя, на миг подумал Джэ, в её возрасте он всё прекрасно осознавал и притом совершал жуткие вещи.

Джэ погладил её по голове и сказал куда-то в сторону:

— Хао, вставай!

Хао, до этого прилёгший в заросли на время полемики, высунулся и догнал, неся почти все их вещи на себе.

— Слушайте, может, мы зря себе сложности устраиваем? — тяжело дыша, спросил он. — Поехали бы как все, и Бу бы повезла с собой календарь, и все эти ваши… Короче, в комфорте, зная куда и зачем, ведь звёзды могут быть как люди, время от времени нести всякую ерунду. Но мы, как существа, разумные, должны анализировать, понимать, что рационально, а что нет.

— Не верю, что слышу это от Хао! — вздрагивая от мурашек по коже, вскрикнула Мо. — Кто бы говорил про рациональное?

— Но, послушайте, этот лес выглядит пугающим! В дикой природе любопытных поджидает только смерть, — настаивал Хао.

Он говорил про лес, видневшийся вдали. Мо пробормотала:

— Да что это с ним? Обычно и двух слов связать не может. Притворялся, что ли, всё это время…

— Я сам не в восторге от этой идеи, — сказал Джэ. — Но мы с Кем уже перепроверили слова Бу.

Бу вдруг ни с того ни с сего произнесла:

— Знаете, меня куда больше волнует не то, как мы доедем, а то, пройдёт Хао конкурс или нет. Если получится так, что нас всех примут, а его — нет, то куда его девать? Будет же нечестно, если мы бросим его одного.

Хао тут же начал спорить. Так, разговорами да ссорами, они проводили время, идя в лес. Не в западном направлении, а южном, противоположно тому, о чём поведала Илань. Так Илань ошиблась? Или её обманули? На самом деле она прекрасно знала, что Си Хэ совсем неожиданно пошли не напрямую к столице, а в обход. Няннын находился на востоке империи Айю, можно сказать, недалеко от Ляодина. Илань раздумывала: у них дела в другом городе? Они путешествуют? Бу часто упоминала о том, что мечтала бы изведать империю и повидать весь свет. Последнее частично было правдой и являлось одной из причин, исходящих действительно от Бу, но самое главное было не это, а то, что она увидела по звёздам, будто бы им сулит удачу южное направление. Звёзды, под которыми они родились, были им известны, благодаря тому, что в своё время Джэ получил доступ к звёздным картам, а так, обычные люди, конечно, не разбирались. Те, кому средства позволяли, обращались к астрологам, чтобы определить звезду рождения.

Итак, по её мнению им суждено было идти на юг. Однако юг Няннына, считай, полностью занимал лес, всеми избегаемый. О нём ходило множество страшных историй о без вести ушедших. По предположению некоторых, в лесу якобы обитал тёмный клан или просто находилось скопление тёмной энергии, но про тёмный клан — это совсем уже сказки какие-то. Будь это так — давно стало бы заметно. А название у леса было просто «Няннынский лес». Услышишь его и вопросов, сомнений нет. Всем понятно, про что говорят. В общем, это была необитаемая территория, да и чего тёмным там собираться, они совсем, что ли, себя не уважают? По площади, лес был слишком маленьким, клану там не разместиться.

Но Си Хэ решительно рванули туда, наплевав на опасность. Бу, хоть и была младшенькой, но лучше всего читала по звёздам и даже понимала в них больше Джэ, легко просматривая закономерности, и, кажется, теперь наоборот, она должна была учить Джэ.

Для каждого из них этот путь был благоприятен, и неожиданно сам Джэ согласился на эту затею, хотя, казалось бы, в его характере было привести их в чувство и напомнить о здравом смысле. Но… он прекрасно знал, что в этом мире только везение приведёт тебя к вершине, а не труд. И так уж совпало, что благодаря труду они могут следовать за удачей по пятам. Си Хэ были бы не Си Хэ, не доверься они звёздам.

Илань не желала им зла, поэтому соврала. Однако её ложь вдруг раскрылась. Оказалось, что один их шпионов У Шао выяснил, будто Си Хэ видели около Няннынского леса. Илань, услышав эту новость вместе с отцом, тут же бросила на него испуганный взгляд. У Шао пристально посмотрел на неё в ответ.

— Ты можешь идти, — холодно велел он слуге, держа Илань в поле зрения.

Как только дверь закрылась и они остались стоять одни, Илань поспешила что-то сказать, но У Шао опередил её:

— Так вот почему который день мы не можем напасть на их след.

— Они нас обманули! — притворившись шокированной, воскликнула Илань. — Вот бы не подумала, что они будут с нами играться, как кошка с мышью. Неужели потом они свернули и отправились на юг?

— Конечно, — язвительно улыбнулся У Шао, — а мы этого даже не заметили! За дурака меня держишь?! — перешёл он на крик.

У Шао подошёл ближе. Илань совсем растерялась. Помимо вранья, она ещё втихую помогла Си Хэ незаметно уйти. Те и не догадывались, что она людей отца отогнала куда подальше, практически расчистив им дорожку.

— За дурака? Ты о чём?

У Шао ударил её по лицу.

— Кто тебя учил врать собственной семье?!

Илань было настолько обидно, что она еле сдерживала слёзы.

— Я не врала! — протянула жалобно она.

— Будешь отнекиваться до последнего? Мне тебя розгами побить, чтобы ты в чувство пришла? — пугающим голосом спрашивал её У Шао, затем повернул голову к двери. — Есть там кто? — ему ответила прислуга. — Замочите сейчас же розги и побольше!

— Нет, нет, не надо, отец, — закачала головой Илань и схватила отца за руку. — Я, правда, ничего не делала.

— Твоё преступление не в том, что ты кого-то спасла, а в том, что ты предала собственную семью. Это моя вина, потому что воспитание — это обязанность родителей, так что возьмусь-ка я воспитывать тебя снова.

— Говорю же, это… Ты не прав. Отец, почему ты подозреваешь меня, а? Ты же не будешь так поступать со мной, ты никогда меня ни за что не наказывал… — не верила Илань.

— А вот и зря, видимо! — равнодушно взглянул он на неё напоследок и ушёл.

Когда она побежала за ним, её уже схватили и отвели во внутренний двор, где раздели до нижней одежды и приказали сидеть на коленях. Через несколько часов пришёл отец и начал сам наносить удары, один за другим. В какой-то момент этой хрупкой девушке стало настолько больно, что она попросила остановиться.

— Да! Да, это была я, я действительно обманула тебя. Прости меня, отец, я очень сожалею, — призналась она в надежде, что наказание закончится.

Она не видела, но стоящий за её спиной У Шао замер, поджав губы. Также она не видела, как всё это время, слыша её истошные крики, он вздрагивал каждый раз и изо всех сил сдерживал желание остановиться.

У Шао отбросил розги.

— Лучше бы это не было правдой, а я бы до конца жизни винил себя за жестокость, — прозвучал его тихий, но полный злости голос. — Кого ты выбрала? Кого предала? Почему твой отец оказался на стороне, к которой ты повернулась спиной? Тебе не стыдно?

— Прости меня, — склонила голову Илань, в этот раз она раскаивалась от чистого сердца.

— Я прощу тебя только в одном случае. Если ты сама убьёшь их. Ты взрослый человек и должна нести ответственность за свои поступки. Из-за тебя мы потеряли их.

Услышав это, Илань ощутила безысходность. Она не способна на такое. У Шао, уходя, обернулся:

— Разделяй чёрное и белое, семью и посторонних.

Затем он направился в кабинет, говоря себе:

— Ничего, опасность, которую они чудом избежали, это только начало. Если мне надо от кого-то избавиться, я непременно избавлюсь… они ещё пожалеют, что не умерли раньше.

С тех пор У Шао не впускал Илань, когда она приходила, и игнорировал её, когда они случайно виделись. А когда она уезжала, даже не попрощался с ней. Она оставила ему письмо, в котором говорила о том, как любит его и что бесконечно сожалеет. Она сделает то, что должна, и с достоинством вернётся домой. Писала, что, наконец, всё поняла: она прежде всего обязана была защитить семью. Нет ничего важнее семьи. «Хочу увидеться со своими братьями и мамой, которые остались в Хайбэе. Давай, после того, как я вернусь, поедем и навестим их» — такими были её последние слова в письме.

Кидань

Роскошный город, который никогда не спит. Кидань находился рядом с Хайбэем, который не входил ни в одну провинцию. Множество раз со времён основания империи Айю они сменяли друг друга в качестве столицы. Здесь были и лёгкие деньги, и легкодоступные, но опасные развлечения. Здесь также мода и нравы ушли далеко вперёд. Обывателю сложно было привыкнуть к увиденному: все девушки откровенно одевались, а юноши даже могли красить волосы в яркий цвет. Выполнение тяжелой работы считалось чем-то непотребным. В Кидане обычно прожигали жизнь, зарабатывая не совсем привычным и не совсем честным путём. Молодёжи было больше, чем где-либо ещё. На трудяг смотрели, как на прокажённых или сумасшедших. И именно здесь мечта для Бао превратилась в реальность. Казалось, Кидань был просто создан для неё.

Эти несколько лет она помогала Ё Ри с её делами, заслужив её доверие. Они стали близки, как сёстры, а недавно Ё Ри даже представила Бао своему отцу, причём как лучшую подругу. Неизвестно, что наговорила Ё Ри ему, но тот тепло принял Бао и позволил им вести совместное дело. По инициативе Бао они обосновали публичный дом «Цуйжу» почти в центре города. Обе были владелицами с долей пятьдесят на пятьдесят. Вскоре, так «войдя в семью», Бао начала обретать известность. К тому же, неожиданно с того времени, как она впервые встретилась с Ё Ри, её внешность менялась только в лучшую сторону. Настолько, что она обрела невероятную красоту будто бы ни с того ни с сего. Ё Сым сказал дочери, что, не ошибёшься, если назовёшь Бао первой красавицей. Да уж, эта девочка, выросла, как цветок. Её фигуру обсуждали и женатые, и холостые, и кто только, завидев, не предлагал заключить брак. Ё Ри полагала, что причина в том, что прежде, чем вывеси Бао в общество, она потратила немало денег на процедуры. Но в действительности дело было не в этом.

Бао также накопила немало собственных средств и имущества, ведь Ё Ри в благодарность покупала ей ценные украшения, одаривала редкими вещами, будто бы игралась с куклой. Но такова была реальность. Бао могла забраться так высоко, только будучи чей-то куклой. Именно по этой причине Ё Ри в один день сказала, что отправляет её от семьи Ё в открывшийся на днях писательский дом «Шинь Шицзэ».

Обычно писательские дома остаются вне поля зрения жителей и прозябают редкими встречами учёных, но первый писательский дом в Кидане имел огромное значение. Он почти моментально обрёл популярность, потому что в нём уже состояли и люди из элиты, и люди просто со средним достатком, но довольно известные сами по себе, да и возраст у них был не выше двадцати пяти лет. Молодые, красивые, богатые и прославившиеся — конечно, успех дому был предписан.

На еженедельных представлениях писдома собиралось немало народу, лишь бы посмотреть на своих любимчиков. До того, как пришла Бао, в нём было семь участников. Все они так или иначе были связаны с писательством (как сами заявляли о себе): либо сочиняли стихи, либо писали книги, как Чжан Цянь. Вот он получал столько внимания и любви, что это было сродни всеобщему безумию. Он написал несколько романов, и все они прославились на всю империю. Ему было чуть больше двадцати лет, обладал он короткими крашеными светлыми волосами, был низкого роста. Его лисьи холодные глаза покорили не одну девушку. К тому же, подкупало всех и то, что он был из бедной семьи, но много работал и впахивал, чтобы получить образование и стать тем, кем он есть сейчас.

Именно с ним сразу не задалось общение у Бао, но обо всём по порядку. Когда она в первый раз появилась на сцене писдома, её представил в качестве новичка самый старший участник. Ему было двадцать четыре, звали его Гань Жи. Характер и манеры у него были такие же мягкие, как черты лица. Он происходил из обеспеченной семьи, был высоким и имел короткие чёрные густые волосы. Его, как и всех присутствующих, заставила на миг потерять дар речи красота Бао.

— Здравствуйте, — поприветствовала она с улыбкой зал, забитый людьми, — меня зовут Цзи Бао. Я владею публичным домом «Цуйжу».

Гань Жи предложил похлопать в честь её прихода.

— Разве Цуйжу не принадлежит Ё Ри? — вспомнил другой участник, Куньи.

— Да, мы вместе им управляем. Семья Ё — моя приёмная семья, — ответила ему Бао.

— А, вот как, — кивнули все участники, в голове у них пронеслись примерно одинаковые мысли о том, что у неё довольно хорошие связи, и понятно, как она сюда попала, хотя, считай, все они жили припеваючи изначально, но всё-таки что-то да сделали, чтобы люди их любили. Но Бао же ничем не была известна.

Того же самого Куньи, с девяти лет выступавшего в труппе, ещё в детстве практически все знали, и элита, перед которой он выступал, всегда требовала давать ему самые важные роли. Немудрено, что он был хорош в сочинении историй, сколько ж спектаклей отыграл. А ещё он хорошенько успел разбогатеть, да так, что жил недурно и в большом поместье. Одна из участниц, Гун Лис (её псевдоним), происходила из богатой семьи, окончила самую престижную академию, сдав экзамены на госслужащего, и после этого начала преподавать; прославилась математическими способностями, также свободно владела несколькими языками. Другая девушка, Чжао Вэй Шан, считалась одной из лучших танцовщиц империи. Говорит, что её обучали танцам, а вместе с тем и каллиграфии, когда готовили в наложницы наследному принцу. Отправлена во дворец она была в возрасте тринадцати лет в качестве подарка от её отца-чиновника, но совсем скоро она была по запутанным причинам освобождена и вернулась домой.

К тому же, участником писдома был не просто воин, точнее воин в том числе, но прежде всего один из военных советников для своей влиятельной, семьи, Шан Тарашири, но романтика и склонность к рисованию примерно составляли половину от его суровой сущности. Для воина его считали слишком красивым. И, наконец, последним участником был Сюй Бай, разбогатевший торговец, хотя, если быть точнее, умноживший состояние своей семьи.

Бао, хоть и показалась улыбчивой, но слабо взаимодействовала с ребятами. После вступления они сели за длинный стол перед зрителями, и находящийся в центре Гань Жи обратился к ней:

— Бао, расскажи нам, о чём ты пишешь. Сказки, драма, трагедии?.. У нас даже есть те, кто любит военные трактаты: и читать, и писать, — все перевели взгляд на Тарашири, тот скромно улыбнулся под смех в зале. — Романтические комедии, может быть? Романтические комедии сейчас очень востребованы!

— Когда дело касается творчества… предпочитаю делать то, что нравится мне, а не то, что востребовано, — стараясь звучать вежливо, ответила она, однако всё равно показалась грубой.

— Но, — повернулся к ней вдруг Чжан Цянь, — обычно так говорят те, кто не может добиться признания и оправдывает свой провал таким образом.

Гань Жи махнул рукой, сказав Бао:

— Тебе нужно привыкнуть. Он не полезет за словом в карман и не боится спорить.

— Существенная часть людей не видит ничего зазорного в том, чтобы довольствоваться вещами низкого качества и подделками, — продолжила Бао.

— Что? — послышалось то тут, то там.

— Эй, Цянь! — усмехнувшись, удивлённо воскликнула Гун Лис. — Кажется, речь идёт о тебе!

— Хочешь сказать, я пишу ерунду? — в лоб спросил Цянь.

— Подожди, — поспешил Гань Жи. — Бао, а ты читала его романы? Почему у тебя такое мнение?

— Я подготовилась, — самодовольно сказала Бао. — Три романа! Ни одной оригинальной идеи, ни одного оригинального персонажа, ничего нового. Создаётся такое ощущение, что где-то это уже читал. От истории к истории ты не развиваешься, одно и тоже, одно и тоже. Я совсем не против того, что это нравится всем, пускай, но кичиться этим?.. Людям бы что-нибудь пообсуждать, но ты-то способен себя здраво оценить со стороны или нет?

— А ты… — растерянно покачал головой Гань Жи, — ещё больше остра на язык…

Цянь откинулся на спинку кресла, выдавливая смешки один за другим и расслабленно пожимая плечами:

— Мне нравится то, что я пишу. Не вижу в этом проблемы. Зачем мне переигрывать самого себя?

— Если бы тебе нравилось то, что ты пишешь, но это было непопулярно, то ты бы сейчас так не говорил, — парировала Бао. — А иначе… будешь писать в стол и плясать от счастья от того, что никому, кроме тебя, эта писанина не нужна? Подождите, я провоцировала тебя не просто так на этот разговор. Ты только что сделал акцент на том, что следуешь не за славой, а за «зовом сердца». Твои же слова.

Цянь ответил:

— Так или иначе, я никогда не лепил из себя что-то неестественное и не собираюсь. Сложилось так, как сложилось. Опускать руки в случае неуспеха — это не что-то странное. Никто не может осуждать человека за такое решение.

— Давайте оставим этот разговор на следующую встречу, — предложил Гань Жи. — Бао пусть тогда принесёт что-нибудь от себя, и мы вместе почитаем.

— Ко мне нечасто приходит вдохновение, — недовольно произнесла она.

Если, вообще, приходит.

— Кстати, о Бао, — перебив её, встряла Вэй Шан. — Цайжу, ой, то есть, Цуйжу, простите… Цуйжу сейчас самое модное место, да? Все там собираются.

— Вот именно. Не думал, что кто-то, кроме Ё Ри, ещё им управляет, — удивлённо добавил Куньи.

Вэй Шан перешла к вопросу:

— Большая, наверное, прибыль? Все владельцы публичных домов купаются в золоте, не так ли?

— Да, я очень много зарабатываю, — скромно и нехотя подтвердила Бао.

Вообще-то, это не было враньём ни разу, но в этом деле мало было найти удачное место и вложить средства, куда важнее было устранить конкурентов и привлечь людей от них к себе, с чем, собственно, Бао хорошо справилась.

— О-о-о-о, — покатился одобрительный гул по толпе.

— А я вот слышал кое-что о Бао, — игриво заговорил Сюй Бай, сидящий на другом конце стола от Бао.

— Что? — у Вэй Шан забегали глаза. — Не томи! Это что-то непристойное? Хахах!

— Бао, — сделал Сюй Бай выжидающую паузу, — заядлый любитель азартных игр! Она в игорных домах почти живёт!

— Ты просто сам играешь и встречал там её, где ты мог такое слышать? — недоверчиво пробормотала Вэй Шан рядом.

— Нет, нет, я не играю, — отнекивался он в шутливой манере. — Я не бываю в таких местах. Что, если пущу на ветер с трудом заработанные деньги?

— Хорошо играешь? — поинтересовался у неё тут же Гань Жи.

— Да, я хорошо играю, — кивнула Бао с едва заметной улыбкой.

Постепенно так и переходил разговор из одного русла в другое, а по пришествии домой Бао просто не могла скрыть злость и высказалась Ё Ри:

— Сегодня они называют меня игроманом, а завтра что? Шлюхой, раз я держу публичный дом? Содержу его и подрабатываю себе же в помощь? Сборище непонятно кого.

— Ах, этого не избежать, — попивая вино, начала Ё Ри. — Это и есть реалии такой ниши, как популярность. Ты вышла в люди, и теперь о тебе будут судачить снова и снова, сочинять про тебя нелепые слухи или искать за тобой провинности, а потом за деньги торговаться за информацию. А когда дело доходит до простых людей, все эти «с неба нахватавших звёзд», конечно, будут говорить об этом тебе и в лицо, и за спиной, лишь бы не впасть в немилость за игнор перед теми, благодаря кому они колотят себе состояние. А если кому-то не понравишься, так, вообще, пиши-пропало. Они будут подсиживать тебя до последнего. Но ты-то! Ты Цзи Бао! Разве ты лёгкая мишень? Чем смогу — тем помогу, но уверена, ты сама справишься с этим стадом баранов.

Ё Ри закинула ноги на стол:

— То ли ещё будет! Тебя такой грязью могут поливать…

Они какое-то время ещё вместе пили, точнее, Ё Ри пила, а Бао поддерживала с ней разговор то по пустякам, то по делам. Только после этого Бао, наконец, пришла в себя. Всё-таки, какой бы бессердечной Бао ни была, тёплые слова от Ё Ри способны тронуть её.

Рано утром Бао, одна, во внутреннем дворе танцевала. По крайней мере, со стороны казалось, что она танцует, причём недурно. Это подметила и управляющая, прибежавшая к ней. Среди белых хризантем, такая красавица — просто глаз не оторвать!

— Госпожа, — поклонилась ей управляющая, — к Вам Чжан Цянь пришёл.

Бао обернулась. Взгляд её был холодный и пробивающий до мурашек, совсем не такой, как вчера. Цянь стоял за управляющей и всё это время был настолько очарован картиной, что у него перехватило дыхание, а увидев и эти глаза, он будто бы потерял самообладание.

— Зачем пришёл?

— Вчера, после представления, нам не удалось поговорить, потому что как только мы сошли со сцены, нас окружили люди. Я бы хотел выпить с тобой чаю в спокойной обстановке, всё-таки мы даже не сумели познакомиться.

— Управляющая Цзя, — не выказав ни одну эмоцию, позвала её Бао.

— Слушаю.

— Выпроводи его на выход, — и после этих слов она развернулась, чтобы уйти.

Задетый за живой Цянь спросил вслед:

— Ты обижена на меня?

Он с нетерпением ждал ответа, и вот она, спустя несколько секунд, повернула к нему голову:

— Ещё чего. У меня много дел и нет времени на кого-то вроде тебя.

— В таком случае ты могла сразу так и сказать, зачем же выпроваживать меня силой за дверь? — повысил он голос.

— Следи за манерами. Ты в поместье семьи Ё. Не пристало тебе так нагло раскрывать здесь рот! — отчитала она его и окончательно разорвала разговор.

"Так вот ты какая?”, — разочарованный и даже в расстроенных чувствах подумал Цянь.

— Господин Чжан Цянь, — учтиво обратилась к нему управляющая, напоминая тем самым, что ему пора идти.

Зайдя внутрь, Бао резко остановилась у окна. Через него она смотрела за тем, как Цянь покидает внутренний двор. Ничего не отразилось на её лице.

— Сказать ему прийти позже? — предложила давно приставленная к ней служанка, которая с трудом, но всё же могла догадаться о мыслях госпожи.

Цзи Бао вздохнула, затем перевела на неё взгляд:

— Пойдём. Я хочу лично увидеть деньги, которые Ё Ри одолжила у тёмного клана.

Кидань

Слуги привели Бао в заброшенную комнату в подвале. Им здесь было не протолкнуться из-за огромного количества сундуков, беспорядочно расставленных и сложенных друг на друга. Бао осмотрелась сперва. Взгляд у неё был совсем недобрый. Она не являлась чужой семье Ё и потому знала об их финансах, даже имела свободный доступ к бухгалтерским книгам. Совсем не секрет, что семьи, который, казалось бы, обладают несметными богатствами и могут устроить такие торжества, что и не снилось, на самом деле выгребают остатки. Не всегда дела идут прекрасно, но статус ни за что не должен от этого пострадать, поэтому с виду не всегда просто заметить изменения.

Внимание Бао привлёк полуоткрытый сундук, находящийся примерно на уровне её плеч. Она резким движением подняла крышку.

Он оказался доверху забит бумажными деньгами.

— Ещё и бумажные… — пробормотала рассерженно Бао.

— Госпожа, — робко подошла ближе Нин, — в остальных почти пусто. Это всё, что осталось.

Она попала в эту семью не за тем, чтобы наблюдать её разорение, но Ё Ри совершила ужасную ошибку, причём дальше только и делала, что сама себя закапывала, в тайне пытаясь самостоятельно всё исправить.

— Перенесите все оставшиеся деньги в мои покои, — приказала Бао.

Прислуга тут же приступила к работе, а Бао переглянулась с Нин. Та опустила глаза в пол. Какой жуткий взгляд у этой женщины! Бао заверила Нин, что ей не стоит бояться. Нин была молоденькой девушкой, рабыней из Сюаня. Изначально она приставлена была к Ё Ри, но и второй госпоже отказывать не смела, если та обращалась к ней, а сейчас и вовсе не хотела, ведь ситуация зашла слишком далеко. Кто знает, возможно, они, ни в чём не виновная мелкая сошка, окажутся крайними? Кто-то, а вот Нин этого не заслужила: у неё было доброе сердце и на собственной выгоде она не зацикливалась, предпочитая размеренно плыть по течению. Ну а Бао, конечно, медленно и верно переманивала всех на свою сторону, чтобы когда-нибудь контролировать каждый шаг Ё Ри и Ё Сыма.

Через несколько минут Бао вышла в коридор, где вскоре столкнулась с навстречу идущей Ё Ри, пребывающей не то чтобы в расстроенных чувствах, но это, скорее было, действием особых веществ, которые сама она называла лекарствами, в то время как таковыми они по сути не являлись. Ё Ри не сразу поняла, что происходит, но, приглядевшись, остановилась. Слуги шли колонной, неся сундуки. Для них приказ Бао был всё равно что приказ Ё Ри, ну они же так близки, разве нет?

Ё Ри выругалась одними губами, затем спросила стоящую в нескольких шагах от неё Бао, рядом с которой была почему-то Нин:

— Это ещё что такое? Что здесь происходит?!

Испугавшись, она на секунду подумала: может, её отец всё узнал?

Подойдя, Бао тихо сказала:

— Нам нужно поговорить.

Ё Ри даже не была уверена, её ли это вещи. Она схватила Бао под руку и увела в ближайшую комнату. Как только двери закрылись, Бао сжала вдруг Ё Ри за плечи. Та даже забыла, что хотела сказать, и поэтому первой начала Бао с тревогой в голосе:

— Ты одолжила деньги у тёмного клана?

Ё Ри тотчас же дёрнулась всем телом, подняв глаза.

— Ри-ая, — слегка встряхнула её за плечи Бао, так призывая ответить.

— Как ты узнала? — истерическим возгласом спросила Ё Ри, отойдя назад.

Бао опустила руки и отвернула голову. Сейчас её покровительница недостойна была даже того, чтобы другие её успокаивали. Таких делов натворила.

— Скажи спасибо, что я, вообще, узнала. Потом уже было бы слишком поздно. Как и откуда ты собралась получить деньги с процентами, чтобы вернуть? Даже если мы продадим всё, что у нас есть, и останемся жить на улице, этого не хватит. Или ты считаешь, что вполне приемлемо для твоего отца соскребать по чуть-чуть с каждого знакомого?

— Причём тут мой отец? — взъелась Ё Ри. — Он даже не должен об этом знать! Я найду выход… Подожди! Это ты приказала перенести эти сундуки? Куда их относят? — показывала Ё Ри пальцем на дверь.

— А что, так интересно, где будет лежать гора с пустыми сундуками?

— Они не…! — Ё Ри опустила плечи и села на диван, пытаясь совладать со злостью. — Слов нет, мне хочется тебя прибить. Ты… — собралась было она сказать парочку неприятных и унизительных слов, но Бао поспешила перебить:

— Моя обязанность — помогать семье Ё держаться на плаву, а что касается моих желаний… я хочу тебя защитить. — Не дав Ё Ри вставить и слова, она продолжила, прожигая её холодными глазами: — Из полученных денег осталось совсем немного. Больше я не позволю тебе их тратить, поэтому заберу. Твоего отца сейчас здесь нет, так что не волнуйся. А теперь ты мне расскажи, как всё произошло.

— Тебе что, кто-то из прислуги растрепал? Кто? Нин? — надумав лишнего, спросила Ё Ри возбуждённо.

Бао повысила голос:

— Позавчера в Цуйжу посреди бела дня заявились тёмные маги! Они нагло и непозволительно грубо себя вели, сказали твоим людям, что до конца срока осталась всего неделя. Тебя тогда не было, а я всё услышала и велела всем, кто там был, ничего тебе не говорить, в надежде, что на эмоциях ты не наделаешь никаких глупостей.

— Это ещё какие глупости?!

— Как какие? Взять в долг у одних, чтобы выплатить другим — разве это не глупо?! Это был твой запасной вариант, не так ли? Не поэтому ли ты всё задабривала, да спаивала местных ростовщиков?

— Не ожидала, что ты вот так вот следишь за каждым моим действием, — с обидой тихо сказала Ё Ри.

— Ри-ая… Неужели думаешь, что я хочу тебе навредить? — не менее удивлённая подозрениями, опешив, спросила Бао.

Ё Ри ничего не ответила и просто закрыла лицо ладонями, опустив голову. Бао подошла к ней и присела, после чего осторожно обвила её запястья, оттягивая их к себе. Ё Ри плакала. Бао вытирала ей слёзы, проговаривая:

— Просто скажи мне всё, и вместе мы разберёмся.

Ещё какое-то время Ё Ри плакала, уткнувшись Бао в плечо, затем поведала, каким всё-таки образом оказалась в подобном положении. Недавно вблизи Киданя было найдено месторождение прежде невиданного металла в ходе экспедиции семьи Чжоу. На фоне новостей об этом один из знакомых учёных Ё Ри высказал ей свою теорию: будто бы если выделить из найденного минерала, свойства которого ему низвело узнать и даже немного изучить, то в сплаве с медью он даст уникальный материал. Он аговорил ей много всего прочего, отчего вместо его лица Ё Ри стла видеть только деньги. Но кроме собственной выгоды и несметного богатства, словно уже наступающего на пятки, она осознавала, что куда важнее не дать Чжоу что-либо сделать с ним первее. Тогда они возвысятся так, что её семье уже будет их не догнать, тем более не хватало чтобы они ещё прочнее укрепились в Кидане.

Навскидку авантюра требовала средства, выкраивающие значительную часть бюджета семьи. На это отец никак бы не согласился, да и пока, по его мнению, и он об этом не раз упоминал, было не время для них браться за какую-либо ещё отрасль. Ё Ри призналась, что она чересчур загорелась идеей и сейчас жалеет об этом. На то, чтобы взять взаймы у тёмного клана (клана Дан), отчаивались немногие. Клан Дан был хорош тем, что мог дать абсолютно любую сумму, какую попросишь, с любыми нулями и весом, тем более… под небольшой процент! Но, как оказалось, она и его выплатить не в силах. Ни одни ростовщик не предлагал такие выгодные условия, и Ё Ри решилась направиться в клан Дан.

— Я втайне сделала это. Только несколько слуг знали. Даже тебе не сказала. Боялась, что ты запретишь мне и ни за что не отпустишь, — подавленно сказала Ё Ри.

— Конечно, я была бы против! А как иначе? — подтвердила Бао, хмуря брови.

Так Ё Ри и заполучила нужную сумму. Тёмные, в свою очередь поставили ей «отметку» на запястье, которая убьёт её по истечении срока, а к телу без вреда для себя не сможет подойти ни один смертный. Так они придут за ней, чтобы забрать кровь и тело. Между прочим, данная техника была свойственна только для клана Дан, но не это важно, а то, что Бао и не представляла, что настолько далеко зашла сделка. Хотя… чего ещё ожидать от них? Она взглянула на руку Ё Ри, ощупывая чёрные отметины, похожие внешне на хну и изображающие что-то наподобие круга с заключёнными в нём остроконечными переплетёнными лепестками. "Видимо, отличительный или официальный знак клана Дан", — подумала Бао. Она вздохнула. От метки можно избавиться, но она пойдёт на этот шаг лишь, если совсем не будет выхода, а пока есть время, лучше не выдавать себя и не провоцировать расследование со стороны тёмных.

Дальше Ё Ри выкупила готовое производство меди рядом с Киданем. По совету учёного исправляла из раз в раз оборудование, меняла и создавала. К тому же, ещё и тратила деньги на добычу. Надо же было из чего-то пробовать. Но как бы они ни исхищрялись, получался один только брак. Было уже поздно переходить заново на производство меди и взять его в свои руки: у Ё Ри уже не осталось времени, чтобы вернуть затраты. А в один день учёный, вообще, взял да сбежал, ещё и прихватив денег, которые она ему дала на закупку. Ё Ри провернула дело максимально аккуратно, так что речи о ней и не шло касаемо дефицита меди, но это было, естественно, понимала она, до поры до времени. Должен был произойти настоящий прорыв, успех! Но его так и не случилось.

Бао уложила Ё Ри, напоив успокаивающим отваром, и в сопровождении Нин направилась в свои покои. Она села за небольшой столик, выпивая большими глотками горячий чай.

— Нин, — позвала она её.

— Да, госпожа.

— Деньги… Все мои деньги, что я храню в поместье Хондокче, перевези в Цуйжу. Небольшими порциями. Смотри, чтобы никто ничего не заподозрил.

— Но как же так? — воскликнула Нин. — Вы столько усилий приложили, чтобы заработать их, и так просто расстанетесь с ними?

Бао резко опустила чашку на блюдце, отчего то задрожало.

— Если бы не дурацкая реформа императора, стала бы я на такое идти?! Мне моя жизнь тоже дорога.

Бао злилась на всё: на Чжоу, на Дан, на Ё Ри, на её недопомощника, на императора, на всех. Ёё терпение было опасной вещью, прорвётся — и не заметишь, и вовремя убежать не успеешь. Да, она дорожит Ё Ри. Да, она поёт дифирамбы о преданности и получает расположение главы, и, как никто другой, осведомлена о проблемах семьи, о самых грязных и унизительных её тайнах. Но, к сожалению, она никогда не рассчитывала на них. Даже если действовать за их спинами во имя собственной выгоды — это значит быть неблагодарной или худшей из злодеев, упасть на самое дно — пускай так.

Бао заработала целое состояние, наживаясь в игорных домах. Семья Ё знала о её склонности к азартными играм, но так как это не било им по карману, они благополучно закрывали глаза. Для них она разве что грош проигрывала и примерно столько же отыгрывала, как бы, в своё удовольствие. Если бы она поделилась с ними, то подумать только, где бы сейчас они были. Но она собирала деньги для себя, чтобы однажды воспользоваться ими на своё усмотрение, не выпрашивая ни у кого согласия. Ещё несколько лет назад Ё Сым передал ей управление Хондокче, старым поместьем семьи, находящимся за городом в тихой местности и не представляющим ценности. Когда-то оно было куплено по цене ниже той, что предлагают в городе, и с тех пор как Ё сым переехал, то решил попридержать купленную землю. До того, как появилась Бао, он ам о нём заботился. Также в помощь Бао он приставил Нин, потому что та как раз ему и помогала с поместьем. Бао быстро заручилась симпатией Нин и благодаря ей успешно скрывала там свои сбережения.

Ей бы никогда не пришлось прозябать в накуренных игорных домах, если бы нынешний император не провернул денежную реформу вскоре после того, как занял трон, желая в конец избавиться от любого влияния тёмных кланов. Для магов проще некуда подделать деньги, что бумажные, что монеты, да даже слитки серебра или золота. В результате были введены новые деньги, а старые к использованию запретили. На новые монеты и бумажки наносился особый знак императора, с помощью так называемой магии дэ, то есть магии небожителей, поэтому тёмные, как бы ни старались, воспроизвести её не могли: они попросту ею не владел. Количество производимых денег было в некоторой степени ограничено в силу сложности их идентификации. Шла реформа несколько лет, и к нынешнему времени оборот старых денег находился под строгим запретом, да не имел смысла. Для обмена обращались в местный монетный двор. Особенно остро стоял вопрос для состоятельных семей: все слитки они должны были отдать на некоторое время, чтобы на них нанесли отметки по всему объёму. А если сейчас у кого-то найдут «нерегулируемые» деньги и слитки — те будут привлечены немедленно к ответственности. Такое преступление рассматривалось даже строже, чем убийство человека.

О клане Дан было известно меньше, чем хотелось бы. Это был не самый престижный тёмный клан. Среди своих он не то чтобы был влиятелен, однако это и не являлось их целью. Для них самое главное — деньги и развлечения. Считается, что изначально они начали изучать тёмную магию, чтобы получить над смертными власть. Обитали Дан недалеко от города, в поселении Цинхай, что на севере, далеко от Хондокче.

Несмотря на то, кем Бао была, о тёмных кланах знала не больше сплетников. Так уж сложилось. Тем более тёмные жили тихо и неприметно, боясь вызвать гнев императора или небожителей. Конечно, так было не всегда: начало этому было положено после ожесточённого и кровопролитного противостояния с небесами, в результате которого тёмные были покорены и сломлены. Однако истребить их полностью не удалось. Смертный мир существовал практически без вмешательства магии. То, что Дан ухитрялись жить как смертные и старались походить на смертных, используя лишь толику превосходства, — неудивительно. Кто знает, возможно, это был лучший сценарий из всех.

Ляодин

Ночевал Ху Ли, как обычно, в какой-то гостинице. Рядом была девушка. Она со спины накрыла его рукой обнимая. Оба они были обнажены. Эта девушка, которая лежала сейчас в его постели и согревала его ночи, была Цзяо Суй Лон. Ху Ли скрестил их пальцы. Последнее время его мысли занимала колеблющаяся энергия Ян у Суй Лон. То её было в избытке, то совсем ничего. Чем серьёзнее становились их отношения, тем больше он переживал. Что будет, когда он признается, кем является? Он ведь до сих пор не сделал этого. Захочет ли она тоже овладеть магией? Или будет категорически против быть с ней связанной, и тогда ему останется только избавиться от тёмной энергии и стать вновь человеком? На самом деле ему был больше по душе второй вариант, ибо процесс изучения магии, тем более тёмной, мало ли к каким непоправимым последствиям приведёт. Тёмный маг, в отличие от небожителя, неразлучен с жестокостью. Но если его мастер прознает, что он отрёкся от магии, то, сомнений нет, прикончит его и Суй Лон впридачу. Сколько сил было потрачено на ученика, Люй Сян Юй тот ещё безумец.

Стоит отметить, что энергия камня Ху Ли не чувствовал и потому ничего особого в нём не приметил, а то, к чему шёл Йету — было вовсе не заслугой камня. Изменившаяся энергия в Суй Лон — следствие советов Йету. По его мнению, развитие энергии Ян отлично подходило её телу и только способствовало покорению уровня.

Эти скачки также были опасны тем, что, если всё-таки, энергия Ян сильно возрастёт, то организм Суй Лон будет достаточно силён, чтобы выносить ребёнка мага. В принципе, случаев связи магов со смертными было не так уж много, и ни один из них не был продолжительным. Смертная за редким случаем могла забеременеть от мага. Но если и такое случалось, то незамедлительно следовал выкидыш. Маги были хороши и тем, что в основном могли контролировать зачатие ребёнка. Женщина-маг от смертного родить тоже не могла: просто у магов и смертных слишком разный состав тела и особенно крови. По тому же принципу Суй Лон давно должна была почувствовать последствия от того, что близко находится к Ху Ли. Конечно, если бы это было какое-то короткое взаимодействие, то ничего страшного бы не случилось, однако после того, как они провели столько времени вместе, ей, на удивление, не становилось хуже, да и симптомы напрочь отсутствовали. Ху Ли догадывался, что энергия Ян сыграла в этом не последнюю роль, нейтрализуя.

Утром Суй Лон вдруг подошла к Ху Ли, когда тот сидел у зеркала.

— Давай я уложу тебе волосы, — предложила она и тут же взялась за расческу.

Ху Ли улыбнулся, ничего не ответив.

— Они у тебя такие густые. Мне кажется, даже более густые, чем у меня, — заметила она. — Знаешь, хватит места и для кос. Мне кажется, тебе пойдёт. Раньше мужчины так ходили. Как думаешь?

— Хочешь заплести мне волосы? — посмотрел он на неё, взгляд его был мягким.

Она кивнула.

— Тогда заплетай.

Суй Лон взялась за дело. Когда она закончила, часть волос собрав в косы, то воскликнула:

— О-о-о-о, а ничего так! Тебе идёт!

Она наклонилась, чтобы посмотреть в зеркало на уровне его глаз. Ху Ли взял её ладонь, что прилегла ему на плечо, и поцеловал.

— У тебя такая внешность и манеры, что будь ты тёмным магом, смог бы завоевать весь мир, — не думая, сказала Суй Лон.

Взгляд Ху Ли словно стал острее,. Каждая частичка его тела в этот момент содрогнулась.

— А почему не небожителем? — спросил он таким же тоном, как и всегда, но сбившееся дыхание выдавало в нём, как сильно он ожидает ответа.

— Небожителем? — задумалась Суй Лон, на ум сразу пришёл Йету, отчего стало даже как-то грустно. — Небожители итак управляют миром. Прости, не умею красиво говорить. Только не обижайся, просто к слову пришлось, м?

— Разве могу я на тебя обижаться? — искренне улыбнулся Ху Ли.

Няннын

Си Хэ унывали. Благоприятное путешествие — это болота и непроходимые заросли? Несмотря на то, что едва перевалило за полдень, было темно, как в сумерках, и, в целом, погода кардинально отличалась от той, что была снаружи. Воздуха будто бы не хватало, ноги увязали в рыхлой почве, а из-за ветра, причём ледяного, невозможно было открыть глаза. Они держались все вместе за руки. Прошли совсем немного, но уже успели повидать несколько тварей, непохожих на обычных животных, вроде змей со странным окрасом и кого-то, кто напоминал краба, и прятался под камнем. Они осторожно смотрели по сторонам и старались ничего, никого не трогать. Чем дольше там находились, тем чаще слышался отовсюду шелест, словно всё приходило в движение. Каждый звук заставлял их вздрагивать. Вот сейчас уже было не до перепалок. Это они, благо, ещё не видели, как за их спинами животные сами начали драться друг с другом. Конечно же, из-за добычи. Только благодаря такой отсрочке они всё ещё оставались живыми да невредимыми. Все, кроме Джэ, ничуть не думали об опасности. Тяжелые условия — это тоже своего рода приключения. Но он продолжал опускать глаза в землю, погружённый в собственные мысли.

Да, в астрологии он был не на высшем уровне и уступал Каю и Бу. Возможно, даже и Мо. Ему хватало и того, что он умеет и знает. Куда больше его увлекло изучение судьбы по линиям ладоней. Насколько он знал, всерьез это в научных кругах никем не воспринималось. Этим даже никто не промышлял на улицах. Люди, заинтересованные в подобном, считались абсолютными глупцами. Даже неграмотные рабы в такую ерунду не верили. Удел совсем поехавших, что сказать. Но Джэ придерживался иного мнения. Он не раз сталкивался с подтверждением им же составленных предсказаний. Заслышав как-то на уроке, по приезде в Няннын, он занялся изучением данного искусства. А сейчас он задавался вопросом: почему звёзды не показали им смерть, а ладони — показали? Их, прежде целая, линия жизни оказалась вдруг разорвана, у всех пятерых. Кто прав, а кто нет? Не означает ли это, что лес, и вправду, приведёт к удаче?

Он был впереди и вёл их. Он мог хоть в любой момент велеть возвращаться назад и отругать за безрассудство, но продолжал идти, кажется, выпытывая у себя каждый шаг. Си Хэ не беседовали ни о чём, лишь выругивались и вскрикивали иногда.

— О, взгляните сюда, — теснясь на узкой тропинке, обратилась ко всем Бу.

Она указывала на то, что происходило с зацепившемся за ветку кусокм её одежды. Его будто бы начало разъедать. Ужас застыл на их лицах, когда за секунды от него ничего не осталось. Хао инстинктивно прижал Бу ближе к себе. Только что он хотел было спросить, когда будет перевал покушать, но сейчас понял, что не это важно. Джэ посмотрел вперёд, предполагая во всех красках о томм, что ещё за опасности их ожидают, и нервно сглотнул.

— Земля, из которой это дерево произрастает, должна быть такой же, — тихо сказал он.

— Мы что, ошиблись с толкованием?! — встревоженно закричала Мо.

Все сразу же начали вспоминать расположение звёзд, вдруг засомневавшись, реально ли было то, что они видели собственными глазами. Оттого воспоминания исказились, и они уже ни в чём не были уверены.

— Не думаю, — смело ответил Джэ, — продолжаем идти. — и улыбнулся, мягким расслабленным голосом будто бы успокаивая и себя тоже: — Знаете же, какие чудеса творит удача? Тот, кому суждено умереть, умрёт и в самом безопасном из мест, что существуют на свете.

Джэ хотел продолжить мысль каким-нибудь красивым и метафоричным выражением, но Бу успела раньше сказать:

— Как хорошо, что есть тот, на кого можно скинуть ответственность в случае чего.

— Твой брат всё-таки, — пристыдил её Кай, — как ты можешь улыбаться, произнося подобное?

Бу показала язык, вредничая, затем вдруг ахнула, в последний момент увернувшись от налетевшего ворона. Си Хэ замерли, переведя на него взгляд. Его глаза были свирепы и наполнены кровью. Они даже не двигались. Ворон тоже стоял на земле неподвижно. Хао медленно потянулся к рукояти кинжала, как-никак уж он-то оружие взял с собой. Но прежде чем он бы без колебаний расправился с ним, путь преградил словно из ниоткуда взявшийся мужчина. Выглядел он на лет пятнадцать старше них, был одет в светлую одежду, искусно расписанную, обладал чёрными длинными волосами и мужественной фигурой. Си Хэ растерялись при виде него.

— Что здесь забыли смертные?! — в ярости закричал он.

По его внешности и ауре было понятно, что он маг, но вот какой именно: небожитель или тёмный? Джэ выступил вперёд, обратившись к нему мягким голосом:

— Мы должны пройти через лес. Пожалуйста, позвольте нам.

Маг перевёл на него взгляд, и, на удивление, Джэ ничуть не дрогнул, хотя любой бы него месте наверняка бы умотал уже далеко и надолго. Всё потому, что маги, вообще, по своей сути опасны. Они смертным ни друзья, ни поданные. Просто никто.

Кай тихо сказал Мо, пока те вели разговор:

— Значит, всё-таки нужно было соединять, как я сказал. Тогда получилось бы не «ранняя зима и бытовые разногласия», а «внезапная встреча и крепкая дружба».

— Да там не «крепкая дружба» в чистом виде. Это что-то другое. Там ещё три маленькие звезды слева… — вступила с ним в спор Мо.

— Да они к другому относятся…

Кай замялся, услышав:

— Немедленно уходите! Этот лес не для пеших прогулок или забавы.

— Почему Вы не можете разрешить нам пройти? — с отчаянием спросил ему вслед Джэ, когда тот уже развернулся. — Нам нельзя возвращаться.

В глазах мага промелькнула тень сострадания. В конце концов, Си Хэ выглядели жалко.

— Я просто предупредил, а не угрожал. Идите, если хотите, на верную смерть, — безразлично сказал он.

— Дяденька, — высунулась Бу из-за спины Хао, — не грустно ли будет потом увидеть наши трупы где-то здесь в кустах? Так-то мы хорошие люди и никогда никого не обижали.

— Эй, мелкая, помолчи, — процедил сквозь зубы Хао, пряча Бу за собой, как будто её, вообще, не было, затем неловко улыбнулся магу. — Она плохо соображает, не доросла ещё. Ерунду несёт какую-то.

Маг продолжал смотреть в ту сторону, где только что стояла Бу. Она показалась ему милой и довольно красивой. Тем временем Бу потянула Хао за уши, встав на цыпочки, и Хао начал раздражённо просить её убрать руки.

— Такие наглые смертные, — высокомерно выпалил маг. — Вы ждёте помощи?

— Да нет же… — поспешил оправдаться Джэ, но не договорил.

— Приди вы сюда в любой другой день, даже совета бы от меня не получили. Я тренировался и даже не вышел бы к вам, но, похоже, вы достаточно везучи. Но с чего бы мне помогать? С какой стати тратить свои силы на вас?

— Ну пожалуйста, — попросила Бу, надув губы. — Я настолько талантлива, что даже у тебя челюсть отвиснет, когда начну говорить всё, что знаю. Правда-правда.

Джэ был настолько зол, что хотел просто закрыть ей рот собственной рукой. Надо же, на «ты» к магу! Да ещё и чушь городит!

— Просто молчи, прошу тебя, — раздражённо сказал он ей.

— Что? Ты же сам говорил, что маги плохо разбираются в астрологии! — напомнила ему Бу.

Брови мага склонялись всё круче и круче. Почему она так грубо разговаривает и что ещё за астрологи, чем они занимаются, раз так бахвалятся? Но на самом деле понапрасну Си Хэ переживали. Этот маг был не из жестоких.

Вдруг к Бу быстро подползла стая крупных змей, намного быстрее своих обычных сородичей, что даже не уследишь. Одним взмахом руки маг атаковал, обратив их в клуб пыли. Лишь потому, что под угрозой была эта девушка, маг аж вздрогнул с беспокойством в глазах. Это тебе не обычные зверушки. С теми, что здесь обитают, и магу-то нелегко справиться. Он тут же притянул за плечо Бу к себе, осматриваясь. Все испугались до одури, только один Джэ казался более или менее невозмутимым.

— Осторожно! — крикнул маг.

Вслед за этим со всех сторон начали нападать животные, мелкие и крупные, птицы, да даже ветки деревьев и лианы спешили зажать их. Ко всему прочему, к ним, будто вода во время прилива, подбирались берега болот. Они, застигнутые врасплох, прижимались друг к другу. Маг выпускал одну за другой вспышки. От них чувствовалось тепло и некоторая отдача. Сказать, что Си Хэ тряслись от страха, — ничего не сказать. Такое не каждому дано повидать, да ещё и в «пешей доступности». Магия в полной красе!

Маг мигом нанёс удары прямо по земле, оставив трещины, чтобы болото стекалось в них. Земля стала настолько жидкой, что под неё стали проваливаться деревья, трава и всё остальное. А они не будут погребены заживо же, да?.. Пока маг ловко защищал их, колеся вокруг, Си Хэ пытались не мешаться ему под ногами и скакали туда-сюда, сталкиваясь друг с другом. Даже Джэ не мог найти себе место и не знал, что делать.

Но Си Хэ же не могли просто так стоять без дела и вскоре так сильно мешались со своей самодеятельностью и инициативой, что делали ситуацию только хуже. Например, Бу взялась отгонять ярко-зелёных мошек взмахом рукавов, но к этому времени какие-то стебли обвили ее ноги. Хао решил справиться с ними с помощью кинжала, но тот оказался бесполезен, и откинув его, он попробовал голыми руками выпутать сестру, однако когда он прикоснулся к ним, из них выплеснулась желтоватая жидкость, от которой начало жечь кожу. Он в ужасе закричал. Маг обернулся на крик и тут же резким движением руки выпустил поток энергии, благодаря которой не стало ни мошек, ни стеблей. Другим же потоком энергии он нейтрализовал яд.

Джэ просто обмотал свое лицо куском ткани от верхнего одеяния, а Мо достала из сумки один из своих приборов для наблюдений за небом, внешне напоминающий миниатюрную трубу, и начала им орудовать влево и вправо, а похожий подкинула Каю. Бу вновь привлекла вниманием тем, что была схвачена за шиворот клювом огромной птицы, и когда маг нацелился на птицу, Бу умудрилась забраться на неё, отчего мужчина пришлось спешно смягчить уже отправленный поток, но всё равно Бу пришлось несладко от удара по голове. Она потеряла равновесие и полетела вниз, где маг подхватил её. На лбу у Бу осталась красная отметина. Тем временем Кай и Мо, обороняясь, замахнулись по направлению друг к другу, и вместо того, чтобы ударить по тварям, ударили сами приборы, и те разлетелись.

К тому времени Хао, увидя, как спрятался Джэ, вытащил всё из рядом валяющегося мешка и натянул на себя. От такой картины Мо застыла в шоке. Кай подобранным куском, оставшимся от прежнего оружия, замахнулся очередной раз и ударил случайно Мо в спину. Бу заметила это, разозлилась и в ответ стукнула ему по затылку.

— Вы что делаете? — недоумевающе крикнул маг, краем глаза заприметив происходящее.

Он был настолько занят, что даже не мог голову к ним повернуть. И всё же сумел утихомирить обстановку, затем воспользовался затишьем, чтобы создать барьер. Си Хэ почувствовали легкий толчок и тошноту, когда сменился пейзаж: они переместились в другое место! Вокруг никого не было. Они оказались на совсем крошечной поляне, но зато хотя бы можно было разместиться. Правда, свет совсем не пробивался через тучи, потому было тёмно, прямо как ночью. Маг движением пальцев запустил красный огонёк, который остался висеть в воздухе и согревать их. Си Хэ пытались отдышаться, переглядываясь с полувиноватым взглядом. Хао вылез из мешка, и Мо с обидой толкнула его в плечо. Бу почти с таким же выражением смотрела то на Кая, то на Хао. Джэ присел, стянув ткань с лица. Он устало спросил Хао:

— Я что-то не пойму. Мне показалось или ты просто спрятался в мешке?

— Ну не совсем так, конечно, — промямлил Хао.

Джэ расстроенно вздохнул, чуть что не так — неизвестно, остались бы они в живых и в каком количестве. Он снова встал и взглянул на мага, который просто наблюдал за ними:

— Спасибо Вам большое. Вы спасли нас.

— Отдохните, — равнодушно бросил маг и опустился на землю, медитируя.

Джэ еще некоторое время смотрел на него, размышляя, что у того на уме, и обернулся к своим, чтобы проверить их и осмотреть. Бу просто легла на спину, раскинув руки. Чёрное небо навлекло её на мысли о звёздах, отчего она задумчиво пробормотала:

— Созвездие Двуглавого Жеребца движется строго на запад. Во время первой половины месяца дракона оно означает удачу и успешные начинания. Кроме того, все наши звёзды находятся с ним в одной сфере и потому непосредственно оказываются под его влиянием. К тому же, его значимость гораздо выше и важнее оттого, что его окружило дурное расположение семи из шестнадцати главных звёзд, сулящее беды и ненастья, которое охватило север, юг и восток. Когда они рядом, то усиливают друг друга, и пренебрегать ими ни в коем случае нельзя. Всё же так, да? Надеюсь, мы не ошиблись и ничего не упустили…

Мо, обратив внимание на копошение Хао оставшихся из уцелевших вещей, спросила его:

— Ты что ищешь?

— Да так… — вздохнул он, затем вытащил, наконец, лепешку, купленную рано утром.

Мо нахмурила брови, понимая, что он не хочет особо с кем-либо делиться. Хао заметил это:

— Ты же на диете вроде как, ты говорила, да? Ты сегодня вон сколько двигалась. Всё испортишь, если поешь! Жалко, кончено, что твоя зелень потерялась, ну, думаю, без нее результат будет намного лучше. Так что это даже к лучшему.

— А ну дай сюда! — Мо потянулась обеими руками, но Хао не торопился отдавать.

Кай сидел пока молча, не вмешиваясь, и через некоторое время, поразмыслив, заговорил:

— Хао, а с братом-то поделишься?

— Спрашиваешь ещё! — заулыбался Хао.

Мо разозлилась:

— Это ещё что такое! Вы совсем уже?

— А что? — пожал плечами Кай. — Мы взяли себе в дорогу поесть. Каждый, что ему было нужно. Ты вот взяла свою траву, так и смотрела бы за ней. Мы, между прочим, свои запасы ценой жизни защищали. Нет, как ты сказала? Это же вредно, вот и не ешь! Хао, отдай мой кусок быстрее.

— Говорите, вы астрологи? — встрянул неожиданно маг, держа глаза закрытыми.

Си Хэ насторожились. Джэ подошёл к нему несколько вольно, едва дрожа от холода:

— Да, именно так.

Маг поднялся, Джэ отчего-то бросил на него робкий мимолетный взгляд. Тот был выше и гораздо крупнее по телосложению.

— И чем же занимаются астрологи? — спросил мужчина.

«Он не знает?, — с удивлением подумали Си Хэ, — тогда кто он такой?». На плечо Джэ легла рука Бу, заставив его вздрогнуть. Она улыбнулась, примкнув к спине брата:

— Мы разбираемся в звёздном небе, как никто другой. Можем узнать прошлое и будущее… характер человека, его предназначение. Дядя, а как так вышло, что ты этого не знаешь? Долго здесь торчишь?

Джэ покачал головой, испытывая больше стыда, чем злости. Он одними губами невольно произнёс «умоляю, замолчи», затем сказал:

— Дело в том, что, по нашему мнению, мы должны идти этой дорогой.

Бу сделала шаг вперёд, убеждая мага:

— Дядя, в нашей семье никто не ошибается, кроме Хао~я, но предсказывал не он!

— Ты, наверное, проголодалась, — с нарочитой заботой Хао поспешил к Бу.

— Нет, вовсе не… — махнула она рукой, однако Хао упрямо поднёс её к губам щедрый кусок лепёшки, заставив её на некоторое время замолкнуть.

Тем временем маг погрузился в раздумья, начав неспешно расхаживать, пока Си Хэ взволнованно перешептывались.

— Не могу не признать, что вы всё-таки что-то, да понимаете в этом, — заключил маг.

— Господин, что это за место? — поинтересовался Джэ от любопытства.

— В древние времена на территории леса не раз разворачивались масштабные битвы. Небожители и тёмные боролись за ценные ресурсы, находящиеся здесь. В конце концов, оно стало полностью бесполезно из-за избытка тёмной энергии, которая погубила всё. Возможно, кто-то и забрал то, за что боролся, но это место необратимо претерпело изменения. Вместо того, чтобы обратиться в пустынную землю, оно подстроилось, и некогда обычные животные и деревья превратились в жадных до живой энергии существ, которые нельзя причислить ни к миру смертных, ни к миру магии. Даже в смертном мире есть место, непригодное для жизни, и именно в него вы угодили по собственному желанию. Уверены, что это ваш счастливый путь? — как будто отчитал он их.

— Ты! — крикнул Хао, показывая на Бу. — Что ты там в звездах увидела! А? Ты не перетрудилась ли к тому моменту после того, как все шмотки перемерила! Мы доверили тебе погадать перед поездкой, а ты подвела нас! Если бы не ты, мы бы не потревожили господина!

— Бу права, — повернулся к нему Джэ. — На наших ладонях отмечено северо-западное направление на пересечении с линией удачи. Тем более Кай и Мо перепроверили её.

Мо цокнула:

— Опять ты за своё! Разве руки могут быть достовернее звёзд?

— Ладони также отражают те же самые звёзды, — ответил Джэ с недовольством.

— Да тихо вы! — взялся их угомонить Кай. — Услышав наш разговор, господин решит, что мы кучка шарлатанов!

Бу перевела тему, спросив мага:

— А ты-то что тут делаешь, дядя, раз всё так плохо?

— Я тренируюсь.

— И кроме тебя, тут никого нет? — удивилась Бу.

Маг покачал головой.

— Можно узнать, кто Вы, господин? — осторожно подошёл к самому интересному Джэ.

— Я тёмный маг.

Хао едва ли не просвистел от такого поворота. Мо инстинктивно попятилась. Тёмных магов она презирала всей душой, а он ещё умдудрился им помочь. Это плохие новости, мягко говоря. Известно же, что тёмные маги — жестокие и опасные. Си Хэ ничего не говорили. Повисло неловкое молчание.

Звали этого мага Цен Хуан. О себе он всё-таки не рассказал. Он — элита клана Кун, правда, давно покинул границы клана и своих товарищей и пустился в отшельничество, потому что устал от междоусобных войн и интриг. Ушёл он несколько сотен лет назад, и нашлось бы всего от силы пять-шесть человек в живых, кто бы когда-то виделся с ним. Он сам уже потерял счёт времени. Цен Хуан был воспитан правилами кланами, для которого главная цель — это совершенствоваться. Клан был известен тяжелыми тренировками и достижениями, вплоть до путешествия к мёртвым звёздам, несмотря на то, что небеса контролируются небожителями. Цен Хуан и бывал на звёздах, и обладал нешуточной силой. В силу привитых привычек не мог не тренироваться. Кун сейчас, да и большую часть существования, являлся самым крупным и сильным кланом.

— Ээм… — огляделась Бу, — теперь наша очередь представиться! Я Бу, это Джэ, это Мо, Кай, Хао. Мы родня.

Бу не считала тёмную магию такой уж пугающей. Немало романов написано о невозможной и полной трудностей любви тёмных и небожителей, тёмных и смертных. Короче, предрассудками она не страдала. Джэ с непроницаемым выражением лица сказал:

— На нашем пути встретился благородный господин. Теперь мы, как и обещали, погадаем Вам.

«Кого он назвал благородным господином», — подумала с неприязнью Мо.

— Но небо здесь непроглядное, — произнёс Цен Хуан.

— Нет надобности в звёздах, я погадаю по ладони, — заверил Джэ.

Они сели, и Джэ принялся изучать его линии то сжимая его пальцы, то распрямляя. Через некоторое время он сделал вывод, что левая ладонь Цен Хуана сильно отличается от правой, и предположил, что тот чаще использует правую руку в заклинаниях, чем левую. Это оказалось правдой. Джэ также увидел, что его судьба должна была быть простой, но правая ладонь забита линиями до отказа, а линия жизни очень толстая и длинная, то есть он прожил жизнь не ту, что ему была предписана.

— Разве бессмертным не предназначено быть? — нахмурился Цен Хуан, на что Джэ ему разъяснил:

— Нет, всё смертно, а человек имеет короткую жизнь. Становление бессмертным — это путь против воли природы. Тем более маги раньше были обычными людьми. Другие животные не могут обрести совершенство, ибо законы природы к ним наиболее жестоки.

— А что насчёт будущего? — перешёл к самому важному Цен Хуан.

Джэ поведал, что возле него, должно быть, окажется что-то, противоположное ему, то есть, если выражаться как астролог: явное скопление звёзд, которые всегда располагались на разных сторонах. Это слияние северных и южных звёзд, западных и восточных. Это невероятное событие в его жизни! Звёзды сближаются на его ладони! Вероятно, они сойдутся на пересечении линий возможностей и путешествий. Хороший знак! Столкновение этих звёзд приведёт к великой удаче.

Си Хэ раскрыли рот от восхищения его навыками.

— Когда это произойдет? — воодушевлённо спросил Цен Хуан.

— Не очень скоро, судя по тому, как они далеко.

— А что ты можешь сказать о моем прошлом?

— Прошлом? Ваше прошлое — это постоянное пересечение линии жизни и смерти. Но знак сострадания, что в виде восьмиконечного колеса, четко очерчен на Вашей ладони и потому сопровождает на протяжении всей жизни. У Вас доброе сердце, однако созвездия зла и убийства не менее яркие. Разные их обличия расположены по всей ладони. Изначально Вам суждено было прожить спокойную жизнь, не причинять никому вред и умереть с чистой совестью. Но линия сердца сильно перечеркнута этими линиями зла. Они, свою очередь, могут быть перекрыты теми самыми «сближающимися звёздами». Выбор за Вами.

Бу воскликнула:

— Джэ~я поразительно хорош! Я редко наблюдаю за тем, как он гадает! Дядя, неужели ты собираешься навсегда остаться в этом одиноком, безлюдном, ужасном лесу?

— Не хочу пока его покидать, — тихо произнёс Цен Хуан, опустив глаза. — Вы, дети, талантливы, — закивал он. — Куда вы собираетесь идти, после того как выйдете из леса?

— Мы отправимся к императору, чтобы попасть в астрологическое бюро, — радостно поведала Бу о планах.

— Так вы поедете в столицу… — отвёл он взгляд и сделал паузу, затем выставил руку вперёд, и тут же на ней словно из воздуха возник мешочек.

Он протянул его Си Хэ, мол, берите. Джэ не отреагировал, потому что всё размышлял, не потребует ли чего тёмный маг, не решится ли их шантажировать или использовать в своих интересах, говорит ли правду или нет. А Бу сразу же заглянула внутрь, и её брови свелись к переносице.

— Это что? — не поняла она, остальные подошли ближе, тоже заглядывая. — Похоже на рубины.

Внутри лежали красные камешки, напоминающие по форме ромб.

— Я их вырастил здесь. Они обладают магией. Так что если будете в опасности, воспользуйтесь ими. Они предназначены для защиты. Достаточно просто достать и. С небожителями и тёмными они запросто справятся. Вы занимаетесь опасным делом. Не знаю, как сейчас обстоят дела, но подобные умения — лакомый кусочек для всех. Вы принесли мне хорошие новости. Это подарок от меня.

— Ничего себе! — загорелись глаза у Кая. — Спасибо, господин! — пылко поклонился он, за ним повторили и остальные Си Хэ.

Цен Хуан в ответ слегка улыбнулся. Взгляд его остановился на Бу. Она светилась от счастья. Эти дети идут прямиком на растерзание, не пожалеют ли они? Он не понаслышке знал, что значит бороться каждый миг, лишь для того чтобы выжить. Тоже самое ждёт и их. Устанут ли они, подобно ему, или выдержат до самого конца?

Кидань

Бао ехала в карете. На улице стояла ночь. Она ненадолго слегка отодвинула шторку. Взору открылся беспроглядный лес. Её лицо оставалось непроницаемым. Она оглянулась. Рядом никого не было. Боялась ли она? Хм, уступить в схватке со страхом — точно не про неё. Тем более речь идёт о жизни и смерти. Не время трусить. Но вот Ё Ри, не переставая, молилась в своих покоях, беспокойно ожидая её возвращения. Она обращалась ко всем четырём небесным владыкам, прося о помощи. Нин была вместе с ней и тоже волновалась.

— Пожалуйста, берегите себя, — перед отправлением сказала Нин с поднятой к окну кареты головой.

Бао одарила её тогда невозмутимым взглядом, но затем тепло улыбнулась. «Вдруг с Цзи Бао что-нибудь случится? — думала Нин. — Что тогда будет с семьёй Ё?». Ё Ри выглядела отрешённой и жалкой. Она не могла не винить себя. По правде говоря, не столько важна была жизнь Бао, сколько то, что последует за её смертью. Ё Ри умрёт, если ничего не получится, а отец станет бездомным, если вовсе не рабом по иронии судьбы. Её семья была небольшой, в отличие от других известных семей. По сути она да отец. Ё Сым волочил с юности одинокое существование. У него не было ни дома, ни родственников. Он всё потерял во время войны. Какое-то время он просто выживал, берясь за любую работу, после чего добровольно вступил в ряды воинов. Он никогда не жалел своего врага. Примерно тогда и начал заниматься работорговлей. Унижать этих тварей ему было только в радость. В конце концов, он хорошо подзаработал, что позволило ему нанять ещё людей, а самому отправиться путешествовать по империи, продавая рабов и вылавливая их, вылавливая даже своих: сбежавших преступников и нищих. Он настолько преуспел, что стал самым известным работорговцем в империи и даже удостоен был чести поставлять наложниц императору.Мать Ё Ри была такой же безродной и какое-то время работала проституткой.Умерла она при родах, даже не став Ё Сыму женой. Разрушение всего нажитого сейчас лежало на совести Ё Ри.

По словам Бао, Ё Ри должна будет в безопасности, только если останется в городе. На самом деле Бао скрыла, что намеревается вернуть долг. Вместо этого она сказала, будто бы изо всех сил постарается договориться. Позволить чужим позариться на её труд, деньги? Ни за что. К тому же, можно потерять доверие Ё Ри и выслушать, мол, «ты действовала за моей спиной? Что ты хотела сделать с этими деньгами, почему не доверяешь нам? Мы приютили тебя, а ты даже и долей не делишься!» и тому подобное. Чтобы собрать окончательную сумму, в последние несколько дней Бао пришлось выдать себя и забрать вместо обычного небольшого выигрыша сразу крупный. Время поджимало. Что, если из-за этого пойдут слухи и её начнут подозревать?

По мере приближения к Цинхаю, фонарей становилось больше, а музыка слышалась отчётливее. Это место отдалённо напоминало Кидань, но по ощущениям будто бы попал в другой мир. Всё казалось чужим и враждебным. Бао не чувствовала магии, хотя та проявлялась повсюду. Ах да, это же знаменитая техника Дан вроде… Понятно, почему она не заметила следы тёмной энергии у Ё Ри. Бао продолжала пристально смотреть на шторку, желая узнать, что же там, снаружи. Вёз её человек, который непосредственно выступал «посредником» между кланом Дан и смертными. Он же когда-то довёз и Ё Ри. Бао поняла, что он тоже маг, но во всяком случае цель её приезда ему не была известна. Карета остановилась, и Бао доложили, что они приехали. Она сделала глубокий вдох и вышла сама, оглядываясь. Увиденное напомнило ей о городе, где она родилась. Небо и воздух искрились из-за магии, витал зеленовато-голубой дым. Дома были высокими, огромными и необычной формы. Казалось, такие даже не сумеют устоять. Повсюду слепила роскошь. Куда хлеще, чем в Кидане.

Дом, к которому её привезли, был похож на Цуйжу. Его двери были широко распахнуты, и уже с улицы виднелся великолепный зал, слепящий глаза. Курящие у входа маги вскинули брови. Девушки и парни замолчали, про себя отметив, что приезжая невероятно красива, а украшений на её теле и волосах не счесть. Разве смертные могут быть настолько красивыми? Бао окинула взором стоящие за ней сундуки и последовала внутрь за проводником. Повсюду сновали пьяные маги, а те, кто обслуживал их, (в основном, смертные), устраивали представления, разливая алкоголь и играя на инструментах. Пол был, кажется, сделан из золота, а от стен и потолка отражался свет. Ёё провели через дорожку на воде. На другой такой же были расставлены столы. Затем она поднялась на третий этаж и оказалась в тихом коридоре с несколькими комнатами, дверная рама каждой из которых сияла.

Ей открыли двери, внутрь она уже вошла уже сама: в тёмную, полупустую комнату среднего размера без окон. Какой-то парень сидел с чашей вина на диване, а напротив него стояло несколько магов. Они сразу же затихли, когда она появилась.

— Вы можете быть пока свободны, — велел молодой человек, голос у него был глубокий и твёрдый.

Бао немного отошла, дожидаясь, пока все уйдут, и поглядывала на него с интересом, но несколько парней остались стоять у стены, будто бы охраняя. Ё Ри сказала ей, что сделку она провела с главой клана, Дуэ Жэнем, мол, насколько она узнала от третьих лиц, он лично занимается договорами с высокопоставленными людьми. Бао он казался ровесником. Кожа была белоснежной и ровной, из-за чего короткие чёрные густые волосы сильно выделялись, а тело его было стройным и, очевидно, крепким.

— Зачем хотела меня видеть? — потянулся он за кувшином вина.

Он вёл себя незаинтересованно, но всё-таки был поражён её внешностью. И почему она до сих пор не у них?

— Я от Ё Ри, — прозвучал её приятный голос в ответ.

Дуэ Жэнь нахмурился:

— А она сама почему не пришла?

— Она не знает, что я принесла деньги, — честно призналась Бао.

— Послушай, — раздражённо повысил голос Дуэ Жэнь, — она взяла в долг, она и должна возвращать! Почему ты скрываешь это от неё?

— Она бы не воспользовалась моими деньгами, потому что против способа, которым я их получила, и отказалась бы принимать, — остервенело принялась она оправдываться, но его это не тронуло.

— Нет, нет, нет… Так не пойдёт! Ё Ри должна… если уж она от тебя не берёт, кто ты ей там, тогда пусть будет добра, сама их получает и потом лично мне отдаст. Всё понятно? — едва ли не выругался он. — Уведите её! — устало махнул он рукой, отвернувшись.

Дуэ Жэнь, что позже договорится с Ё Ри об этой девушке. Возможно, отдаст её на продажу или на развлечение. Не успела Бао моргнуть, как её уже окружили и взяли под руку.

— Подожди, подожди!.. — растерянно вскрикнула она. — Мне есть, что сказать! Выслушай меня!

Когда её выволокли уже за порог, Дуэ Жэнь дал знак, мол, верните её обратно, и нехотя уделил ей внимание. Какое-то время она ничего не говорила, потому что обдумывала, какие бы слова подобрать, затем сделала шаг вперёд, но ей преградили дорогу.

— Позволь мне подойти, это же серьёзный разговор. Так дела у смертных не ведутся.

Взгляд у неё был довольно невинный, но в то же время жадный. Дуэ Жэнь вздохнул:

— До чего же ты надоедливая. Если скажешь какую-нибудь чушь, потеряешь шанс уйти отсюда невредимой.

Бао обрадовалась, однако внешне казалась нервозной. Она осторожно подошла и села рядом с ним так близко, насколько это было возможно. Развалившись на диване и подперев голову, он пристально смотрел ей в глаза, но это ничуть не смущало её.

— Почему ты утверждаешь, будто бы я — это я, а Ё Ри отдельно? Да, Ё Ри вляпалась и всё потратила, но она не в первый раз такое проворачивает. Именно на этот случай у неё есть я. Она взяла меня под своё крыло много лет назад. Сама она недостаточно изворотлива и талантлива. Я страхую её и всегда нахожу выход. Я ей не подруга. Она использует меня в своих целях, когда у неё возникают проблемы. Всё потому, что если я перестану быть полезной, она просто вышвырнет меня. Ей этого ничего не стоит. Поэтому хочешь не хочешь, а мне приходится подбирать за ней. Ты говоришь, что это я возвращаю деньги? Нет же. Это она возращает деньги моими руками. Она всё продумала! Если она не в силах отдать долг, то будет управлять… будет подчинять тех, кто сделает это за неё. Ей достаточно заполучить власть над нужными людьми. Вовсе не важно добиваться успеха в каждом своём начинании или быть умной и смышлёной. Хватит и того, что умные люди будут, как дураки, работать на неё. Если она всё потеряет, в том числе и свою жизнь, я просто останусь на улице. Это полностью заслуга и усилия Ё Ри: что я нахожусь сейчас здесь.

Она замолчала, однако Дуэ Жэнь и слова не промолвил, словно спрашивая: «Ещё что-то?». «Это его не убедило?», — судила Бао по читающейся скуке в его глазах, поэтому продолжила:

— У меня есть свой неплохой заработок. Разве тебя не устроит, если я буду прислать тебя долю каждый месяц? Слышала, ваш клан просто помешан на деньгах.

— Сколько? — вымолвил, не особо впечатлившись, он, ожидая услышать смехотворную сумму, которая погоды ему не сыграет.

«Сколько-сколько? Да желательно бы нисколько!», — пытаясь подобрать нужное количество, недовольно подумала Бао.

— Два сундука. Бумажных денег.

— И всё? — набивал он цену.

— Четыре, — стиснув зубы, предложила она. — Больше не смогу, иначе попадусь.

— Неси, что принесла, — кивнул он и принялся разливать себе вино, так дав понять, что разговор окончен.

Бао перевела с трудом дух и после этого вышла, чтобы спуститься вниз за деньгами и велеть занести их к нему. Снаружи она встретила толпу магов, бесцеремонно заглядывающих в сундуки, но тронуть их они не смели, догадываясь, кому они предназначены.

Как только она покинула комнату, Дуэ Жэнь уставился на дверь, думая о ней. Один из парней, мускулистый, с короткими волосами тускло-красного цвета, подошёл к нему, обеспокоенно спрашивая:

— Почему ты разрешил ей оплатить долг?

Это был Би Няо, правая рука Дуэ Жэня. Давний друг. Они были близи как братья, и когда-то именно они вдвоём основали клан, что поныне существует и разрастается. По характеру он был прямой противоположностью молчаливому и замкнутому в себе Дуэ Жэню: в любой момент мог вспылить и ввязаться в драку, а также, в отличие от Дуэ Жэня, и дня не мог обойтись без женщин, выпивки и веселья. С его-то приятелем нелегко было найти общий язык.

— Она из тёмных, — всё ещё прожигая взглядом дорогу к двери, ответил Дуэ Жэнь.

Би Няо удивился. Он даже не заметил! Дуэ Жэнь так-то тоже повёлся сперва, но когда она приблизилась к нему, то уловил её ауру. Не зря же один из сильнейших магов! Так просто не обмануть. Ну а Бао явно не хватило мастерства.

— Почему скрывает? — задался вопросом Би Няо. — Ё Ри явно просто смертная. Что, если переманить эту девушку на свою сторону, как там её… Бао, да?

— Вдруг какой-то клан захочет таким образом занять наше место? — предположил Дуэ Жэнь. — И подослал её?

— Тогда следовало бы тем более её вышвырнуть, чтобы она пошла на крайние меры.

— Ты хочешь, чтобы я пытал Ё Ри, убил, а после этого имел с ней дело? Мы ничего не знаем. Не знаем, есть ли шанс уговорить её или она чётко будет держаться своей задачи. Пока нужно последить за ней. Одна ли она или за ней стоит клан, на самом ли деле Ё Ри просто шантажирует её или они действительно близки… Даже если между ними просто взаимовыгода, не стоит пока рисковать. А если близки, необходимо их рассорить. Разузнай о ней всё. Отправь за ней слежку.

Ё Ри почувствовала недомогание к середине ночи. Колени затекли и болели. Она обращалась к владыкам, с закрытыми глазами представляя их образ перед собой.

— Госпожа, у Вас отметка исчезла! — раздался радужный голос Нин.

Ё Ри сразу же взглянула на руку, затаив дыхание. Неужели! Ей сами небеса послали Бао! Если бы не она — быть беде! Пребывая в шоке, Ё Ри прослезилась то ли воя, то ли смеясь. Через некоторое время приехала Бао. Ё Ри набросилась на неё с объятиями, едва та вышла из кареты. Бао тепло улыбнулась ей в ответ.

— Как тебе удалось с ними договориться? — изумлённо спросила Ё Ри, обхватив Бао за плечи. — Ты виделась с Дуэ Жэнем?

— Да, я говорила с ним, — думая о своём, кивнула Бао.

Лицо Ё Ри исказилось от неприязни при одном его упоминании:

— И этот тип на что-то согласился?

— Речь шла просто об услугах, ничего особенного. Придётся воспользоваться связями. Не беспокойся, забудь о деньгах. Я позабочусь об этом. Ты лучше разберись с остальным. И с делами Цуйжу тоже.

Ё Ри с жалостью подметила, гладя Бао за руку:

— О нет, ты выглядишь такой уставшей. Прости, что втянула тебя в это. Эти уроды такие мерзкие, а из-за меня тебе пришлось вести с ними переговоры. Неужели они не потребовали людей? Обычно они только рады кого-нибудь съесть.

— Требовали, но я не согласилась, — соврала Бао, надеясь, что это сойдёт за правду, хотя звучало странно.

— Правда? Ничего себе, — на миг зависла Ё Ри, едва засомневавшись, но затем вдруг воскликнула: — Ну ладно! Это надо отметить! Давай выпьем. Ох, как же я хотела просто расслабиться и отдохнуть от всего этого дерьма. Нин, позови кого-нибудь из наших поиграть.

Ё Ри повела Бао внутрь, продолжая без устали болтать ни о чём и жаловаться на головную боль. Бао знала, что это не конец. Разве то, на чём они с кланом Дан остановилось, не означало, что между ними развязалась война? Как у него только язык повернулся согласиться с данью? Ему стоило просто забрать деньги, тогда, возможно, они бы даже могли сотрудничать. Эх, Дуэ Жэнь, почему ты не видишь границ?

Ляодин

Который день кряду Си Хэ балдели от собственного образа жизни. Они обошли несколько городов и поселений, повидали много всего разного, из-за чего впечатлений было не счесть. Развлекались и веселились. Но… да, было одно «но». У них заканчивались деньги. А прожить надо было ещё ого-ого сколько. По крайней мере, чтобы добраться до столицы, нужно примерно втрое большее преодолеть расстояние, чем они уже прошли. Их забросило аж в Ляодин, но они ни разу не пожалели. Это оказался красивейший приморский город, полный удивительных вещей, современный и удобный. Они долго спорили, какую бы гостиницу выбрать: самую дешёвую или всё же приличную, чтобы потом не осталось неприятный воспоминаний? Всё-таки вкусно поесть и комфортно поспать — самые важные вещи. Но цена была им не по карману.

— Ну пожалуйста, господин, сделайте нам скидку, — просила Бу об одолжении пожилого хозяина гостиницы. — Мы же не просто так просим. Взамен предскажем судьбу. Понимаете, мы астрологи!.. Мы умеем.

— Бросьте это, мне такое неинтересно, — покачал он головой. — Давайте деньги или уходите.

Си Хэ начали наперебой твердить, что принесут только пользу, что могут подсказать, как добиться процветания гостиницы и денежной прибыли.

— Что вы, дети, понимаете в этом? Уходите сейчас же! Мошенники! — услышали в ответ они.

Спор разгорался сильнее, и поднялся такой крик и шум с утра, что пространство вокруг них опустело. В этот момент в зал, где Си Хэ тщетно пытались выбить себе ночлег, спускались Ху Ли и Суй Лон. Суй Лон замерла, смотря вниз на кучу бурно ругающихся ребят, и прислушалась, Ху Ли остановился за ней.

— Нам достаточно знать, под какой звездой Вы родились, и мы узнаем про Вас всё! — истошно убеждал Кай.

— Оставьте меня в покое! Разве моим родителям было дело, какая звезда была на небе, когда я родился! Уходите! Я в это не верю, что за ерунду вы несёте!

— Но это правда! Мы даже едем во дворец к императору, чтобы попасть в астрологическое бюро! — разозлился Хао.

— Вот и катитесь туда! — чуть ли не плюнул хозяин. — Император никогда не будет верить в эту астрологическую чушь, не рассказывайте мне! Что ещё за астрологическое бюро! Уходите, иначе я вас палками забью!

— Си Джэ! Сделай что-нибудь! — обернулась Бу назад к Джэ, который тихо стоял всё это время.

«Они настолько забили на осторожность, что всё выпалили как есть?», — про себя подумал Джэ. Нет, всё-таки за этими буйными невозможно уследить. Вообще, он голосовал за идею пойти туда, где дешевле.

— Господин, дайте мне ладонь и сами убедитесь, что мы не врём, — уверенно и спокойно сказал Джэ, подойдя к стойке, за которой стоял хозяин.

— Я сказал, убирайтесь! Ни руку, ничего вам не дам. Обманщики! Вы решили надурить человека или что вы решили сделать! Проваливайте!

Си Хэ невольно отошли от разъярённого мужчины, уже решив, что тут без шансов и придётся, уйти, как вдруг на стойку звонко упал мешочек, удивив обе стороны. Джэ, раскрыв широко глаза, повернул голову, чтобы посмотреть, кто только что кинул горсть монет, и увидел высокую, стройную и милую девушку в бордовом платье с длинным поясом. Отчего-то он даже растерялся.

— А если заплачу за то, чтобы они посмотрели на Вашу ладонь? — игриво спросила она.

Это была Суй Лон, и, как ни странно, она произвела на Джэ впечатление. Она выглядела просто по сравнению с другими девушками, с распущенными волнистыми чёрными волосами и незамысловатой одеждой, однако что-то было в ней такое, что хватило лишь встретиться с ней взглядом и потерять дар речи.

Нехотя хозяин убрал мешочек в карман:

— Ладно! Так уж и быть! Раз госпожа Цзяо просит... смотрите мою ладонь!

Деньги, конечно, тоже роль сыграли, но не менее важным было уважение хозяина к этой учёной девушке. Джэ с усилием отбросил лишние мысли и принялся за дело. Проанализировав, он заключил:

— Правая ладонь не сильно отличается от левой. Судя по количеству линий, Вы правша. На начале линии жизни присутствует знак феникса. Это значит, что Вы родились во время месяца феникса. Феникс символизирует богатство и величие, но знак маленький. Я вижу также, что Вы вдовец и у Вас двое детей. Они занимают очень много места на ладони и пересекают линии сердца и жизни. Это значит, что Вы очень близки с ними и много уделяете им внимания. На середине линии жизни очертание горшка, оно обозначает богатство, однако перечеркнуто линией — Вы когда были богаты, но потеряли всё. Линия жизни обрывается на середине. Значит, Вы в период примерно между сорока и сорока пятью годами кардинально изменили жизнь и переехали. Вероятно, связано с гостиницей и новым делом. Линия удачи очень тонкая и невзрачная, но линии Ваших детей хорошо расположилось на них. Это значит, что жизнь детей складывает лучше, чем у Вас самого, однако потом удача соединится с Вашей линией жизни. Дети сделают Вас очень счастливым. Вам предписано было на левой ладони прожить грустную, безрадостную жизнь, не встречать удачу и не быть счастливым, однако Вы воспитали хороших детей, поэтому Ваша судьба изменится к лучшему. После обрыва линию жизни пересекают кресты неудач и бедности, но это ненадолго, ведь затем параллельно линии жизни идёт толстая и яркая линия благословления. Это значит, что куда бы Вы ни пошли, везде Вам будут открыты двери, а за что бы ни взялись, всё сразу получится.

К этому времени посетители и просто прохожие столпились около Си Хэ, заслушавшись. Хозяин раскрыл рот в изумлении:

— Это всё правда! Всё правда! Когда родился мой старший сын, мне приснился феникс, а когда родился второй сын, феникс приснился моей жене! Когда мы жили у подножия горы, после смерти жены произошло наводнение. Все вынуждены были бежать, но я не хотел бросать могилу жены и мои дети не хотели расставаться с матерью, поэтому когда все сбежали, мы ещё искали место захоронения. Она там жила с рождения, гора бы обязательно подарила ей счастье... Как вдруг явился огромный феникс!

Суй Лон с трепетом ловила каждое его слово.

— А после феникса появился небожитель! Он управлял этим фениксом! Тот небожитель сказал, что его феникс пожелал спуститься в смертный мир, именно на эту гору. Тот самый феникс подошёл к моим детям. Он протянул им голову, и они его погладили, затем небожитель сказал, что феникс спустился специально, чтобы подобрать этих детей!

— Феникс? Ему не привиделось случайно? — это усмехнулась Суй Лон, не веря, однако Ху Ли, стоящий рядом, оставался серьезным: «Действительно, что ещё за феникс?».

— Небожитель сказал, что феникс хочет забрать их на небеса! Этот феникс был таким хорошим и послушным, он улыбался моим детям! Я верил им и подумал, что моим детям было бы хорошо жить на небесах! Они похоронили свою мать и отправились на фениксе в небеса, а небожитель улыбнулся мне напоследок! Я никогда не забуду тот день. Но моих детей нет уже довольно долго. Я не знаю, вернутся ли они, и скучаю. Перед тем как уйти, они благодарили меня за то, что я отпустил их. Но что мне без них делать? Я не могу забыть о них ни на секунду.

Ху Ли сосредоточенно смотрел перед собой, перебирая в мыслях услышанное. Джэ заверил, не сомневаясь в правоте:

— Вторая половина Вашей линии жизни пересекается с линиями, символизирующих детей. Вы встретитесь.

Счастью хозяина от таких чудесных новостей не было предела. Окрыленный столь хорошими вестями, он, не забыв поблагодарить, разрешил Си Хэ бесплатно разместиться у него. Люди поглядывали на Си Хэ, решаясь попросить и им погадать. Те держались невозмутимо, но улыбка так и норовила растянуться до ушей. Сколько ж денег они заработают! В прошлых местах они наделали неприятностей, по большей части из-за Хао, и у них даже не было шанса показать свои способности, а тут ещё попался такой крупный город!

Поняв, что представление окончено, Суй Лон поджала губы и направилась к выходу. Джэ заметил это в последний момент и поспешил за ней. Он догнал её уже на улице:

— Спасибо, что выручили нас!

Суй Лон и Ху Ли обернулись и увидели молодого человека, с благодарностью смотрящего на них, или точнее, только на Суй Лон. Она казалась ещё прекраснее при озаряющем её солнечном свете.

— Не за что, — словно это пустяк, пожала она плечами и сделала шаг вперёд.

Джэ дёрнулся, с трепетом спросив:

— Хотите, я Вам тоже погадаю? Чтобы отплатить за доброту.

— Не стоит, — покачала она головой. — Я не хочу знать свою судьбу. Вдруг я расстроюсь?

— Но судьбу предсказывают за тем, чтобы люди могли её изменить, — поспорил Джэ.

Она наотрез отказалась.

— А что насчёт Вас, молодой господин? — для приличия спросил он мужчину рядом с ней.

— Мне тоже не нужно, — его голос показался Джэ глубоким и мрачным. — Идём, — обратился Ху Ли к Суй Лон.

Суй Лон вежливо попрощалась, и они ушли. Джэ некоторое время смотрел им вслед, затем понуро вернулся в гостиницу, где его братья и сёстры уже записывали буквально на коленке людей в очередь, назначая время.

Хайбэй, императорский дворец

В тронном зале царила напряжённая атмосфера. Перед императором лежал доклад, который ему принесли ещё утром. Все астрологи из провинции Цинхуэй, отправившиеся на конкурс, были убиты во время их поездки в столицу! В эту провинцию входил и Няннын. И сейчас перед Его Величеством посреди зала отчитывался глава провинции из семьи Вэнь, Вэнь Уцзэ, поспешивший на всех порах приехать сюда по его приказу. В линию по обе стороны стояли чиновники, представители пяти главных семей (иногда всё в одном лице), и наследный принц во главе одной из них. Явно скучающий.

— Даже одной зацепки не нашлось? — грозно переспросил император. — Как ты выполняешь свои обязанности! Я за что тебя на эту должность назначил?!

— Ваше Величество, мы тщательно пытаемся напасть на хоть какой-нибудь след, но пока результатов нет. Я буду вести расследование до самого конца, — едва дрожащим голосом оправдывался Вэнь Уцзэ.

— Даже неясно, тёмные это или просто бандиты… — негодовал император. — А астрологи, которые мне так нужны, мертвы! Мне дорог каждый из них! Слушайте мой приказ! Кто таким же образом не справится и допустит подобное — будет немедленно казнён. Если потребуется, везите их в мешках или бочках, но привезите!

— Ваше Величество, — уличил момент Уцзэ.

— Есть что ещё сказать? — раздражённо исподлобья взглянул на него император.

— Ваше Величество, пять астрологов остались живы, но мы не знаем, где они.

У наследного принца забегали глаза.

— О чём ты говоришь? — не совсем понял император.

Уцзэ разъяснил:

— Пять астрологов из Няннына… захотели поехать самостоятельно. Они достаточно давно покинули город.

— За ними даже никого не отправили следить? — удивился император.

— Ваш покорный слуга виноват, — всё, что мог на это ответить Уцзэ.

За это следовало бы отчитать. Как их одних отпустили, чем думали? Но разве не вышло так, что это даже к лучшему? Благодаря этому был выше шанс, что они живы. Маленькая надежда блеснула в его взгляде. Он думал, что уж было всё потеряно. В отчёте от бюро говорилось, что приток удачи и благосостояния исходит из восточной стороны, в основном, от провинции Цинхуэй. Казалось, тёмные опередили его, но нет, не всё кончено.

— Вэнь Уцзэ, я крайне разочарован в тебе. У тебя… Нет, у твоей семьи нет больше права на ошибку, — напоследок предупредил император.

Затем на обсуждение вышли менее важные дела, и спустя некоторое время тронный зал опустел, а наследный принц по просьбе отца остался. Плечи императора опустились, словно, наконец, спало всё напряжение. Император поднял голову, и из-под тиары показалось его лицо. Он был стар, но ещё хорошо держался на своём месте. С тех, пор как он занял трон, прошло больше сорока лет. Все эти годы он тщетно вёл борьбу с тёмными кланами и влиятельными семьями. Его боялись, потому что он был жесток и непреклонен. Но если бы только люди знали, насколько жесток его сын, то, наверное, решили, что всё достаточно неплохо.

Наследный принц, Даньчжу, выступил вперёд, вольно ведя плечами. У него были чёрные длинные волосы и такого же цвета одежда, плотно облегающая мужественную фигуру. Он редко веселился, если, вообще, веселился, одним своим видом мог внушить страх кому угодно. Кажется, жизнь его изрядно потрепала. Он был единственным живым из всех детей императора.

Даньчжу спросил:

— Мне проследить за тем, чтобы все астрологи были доставлены во дворец? Скорее всего, будут ещё случаи нападения.

— Нет, — задумчиво, но в то же время решительно ответил император, — у тебя будет другое дело. Отыщи тех пятерых астрологов и лично приведи сюда.

— Слушаюсь, — расслабленно склонил голову принц, а затем произнёс: — Похоже, напали действительно тёмные. Либо они действуют в своих интересах, либо кто-то из влиятельных семей сотрудничает с ними.

— Это недопустимо. Одно дело — живая армия. Другое — маги, которые прыгнули выше человеческих возможностей.

— Не волнуйтесь, Ваше Величество. Уж я-то позабочусь о том, чтобы поставить их на место.

Император презрительно окинул его взглядом. То ли его сын стоит напротив него, то ли чудище. Его ли это кровь, или от неё уже ничего не осталось? Ну ничего, пока Даньчжу полезен и не мешается, неплохо бы и воспользоваться им. Этот негодяй ещё слишком молод, только поэтому пока послушен.

Грубо говоря, императорская чета была шестой влиятельной семьёй, но той, которая смогла взять управление империей в свои руки. С самого основания империи они, семья Ки, управляли ею, способствуя расцвету и прорывам, конечно же, полагаясь на помощь небожителей. Империя Айю была огромна и непрерывно разрасталась, забирая полезные земли, как только о них становилось известно. Весь остальной смертный мир не мог похвастаться такими технологиями, достижениям в искусстве и науке, развитием и организацией. В лучшем случае это были племена с более или менее установившимся порядком и традициями. Ни внушительной армией, ни сколько-нибудь приличным оружием они похвастаться не могли. В смертном мире также было множество необжитых земель вроде пустынь или ледников, которые не обладали никакой ценностью, да и к тому же, находились в зоне тяжелых климатических условий. Внимания стоили только отделившиеся давным-давно, ещё в древние времена, государства, непосредственно прилегающие к Айю, вроде Сюань. Те уже стали отдельными народами со своей культурой, но споры о владении территорией не утихали и периодически обострялись с новой силой. Они так похожи и даже говорят на одном языке, но какие они братья? Они должны признавать тех, кто некогда взрастил их: семью Ки и остальные семьи.

Среди всех императоров, не считая предка-основателя, Айю Дары, самым великим несомненно был как раз сейчас восседающий Ки Яо Чжэ, или как его ещё зовут, согласно устаревшему способу, Айю Айяхчжэ (много всего успело произойти за тысячи лет, корни приобретали всё смутные очертания, но сошлись на том, что Ки и Айю — это по сути одно и тоже). Детям, соответственно, пока не давалось второе имя, ведь те ещё не заняли трон. Яо Чжэ внёс огромнейший вклад, который с трудом можно было переоценить, но, как это часто бывает, встретил и плохие времена к концу жизни, причём по собственной вине. Кто не поддастся жадности, оказавшись на его месте?! Вот и он совершил пускай и немного, но непоправимых ошибок, которые неизвестно к чему приведут с трудом взращенную великую империю.

Ляодин

Пока Си Хэ усердно работали, не покладая рук и сполна задействовав умственные способности, один из них просто, что называется, прожигал жизнь. Хао, кажется, совсем ничем им не помог и в бодром пинке точно нуждался, но проблема заключалась в том, что он редко попадался на глаза, умудряясь совсем не уставать. Да и Джэ не особо был занят делами и отдыхал, прогуливаясь по рынку. Его глаза жадно искали кое-кого. Вчера Бу рассказала ему, что видела здесь поблизости ту девушку, которая им помогла. Вскоре Джэ, и правда, встретил её.

Суй Лон и Ху Ли заняли совсем немного места. Ху Ли готовил и лепёшки, и баоцзы, и закуски, а Суй Лон делала напитки или просто ему помогала. Наблюдая за ней, Джэ невольно улыбнулся. Подойдя, он кинул им мешочек с монетами:

— Покупаю всё на эти деньги.

Они сразу узнали его, Суй Лон это развеселило. Вот так встреча!

— Снова ты? — такими словами дружелюбно встретила его Суй Лон. — Это судьба?

— судьба?..- склонил голову Джэ. — Каждая звезда следует своему пути, не отклоняясь, поэтому случайностей не бывает.

Взгляд Ху Ли не сулил ничего хорошего. Почему этот мелкий так и попадается им? У него неприятный вид, он не кажется хорошим человеком. Ну а Суй Лон не настолько была предвзята, как он.

— Ху Ли, сделай с разными начинками, — принявшись за работу, сказала Суй Лон.

— Кстати, — вдргу переменился в лице Джэ, указав на Ху Ли, — может, познакомишь… нас?

Суй Лон вскинула брови, а уж каково было удивление Ху Ли! «Я кто? Дед твой!», — так и хотелось ответить, но Ху Ли промолчал.

— Ах, это?.. — растерялась Суй Лон, это был первый человек, который просил представить Ху Ли. — Он… Я зову его братиком. Мы друг другу как родные. Он выглядит сурово, да? — приобняла его за плечи суй Лон, тем самым вызвав улыбку. — На самом деле он хороший.

Джэ кивал, думая, какие же между ними отношения. Не муж, но уже всё серьёзно или всё не так, как он видит? Тем временем его брат-сорванец в полной мере познавал мир. На этот раз его занесло в общество женщин, но отличное от обычного. Вчера ему довелось застать в ресторане интересную сцену. В качестве приглашенного гостя на вечер была, как о ней сказали, художница с непревзойдённым талантом. Она продемонстрировала свои способности, быстро и безупречно нарисовав портрет красавиц, работающих там. Конечно, все заинтересовали ею, особенно состоятельные девушки, для которых прекрасный портрет был просто необходим, на что юная художница ответила, что сегодня уже никого не принимает, но вот завтра за городом, в окружении природы, она примет всех желающих. И Хао стоял в очереди с самого утра. В этой очереди, кроме него, не было ни одного мужчины. Но это его ничуть не смущало, хотя то и дело на него косо глазели, посмеиваясь. Что он здесь забыл? Нет, а что? Мужчина не может захотеть красивый портрет для себя?

Местность, и в самом деле, была отдалена от центра города и находилась на склоне. Одинокий, но изящный дом стоял вдали, возле ручья, окружённый зеленью. Художницу звали Цай Мяо. Эта девушка была приятной на вид, обладала длинными чёрными волосами, стройной фигурой и длинными тонкими пальцами, творившими шедевры. Её картины отличались особой детализацией и реалистичностью.

Только к середине дня Хао смог оказаться внутри. Осмотревшись, он ещё раз подумал о том, что, да, великие люди должны быть запечатлены, чтобы потомки знали, как они были хороши собой. Перед ним сидела за столом Цай Мяо. Взгляд у неё был острый и уверенный, одета она была по последней моде. Ну Хао тоже не пальцем деланный, именно поэтому он не забыл задрать голову как можно выше. Цай Мяо сразу призналась, что редко пишет портеры мужчин, но Хао был убеждён, что в этом нет ничего страшного.

Мяо взялась за тушь и с лёгкой усмешкой изобразила его, как и ожидалось, точь-в-точь. Осмотрев работу напоследок, она протянула её Хао. С самодовольной улыбкой он взял в руки картину, однако его взгляд тут же застыл, а вскоре и улыбка спала.

— Это ещё что? — удивился он. — Я не могу быть таким уродом! Ты ещё хочешь, чтобы я за это заплатил?

Мяо опешила от наглости.

— Уж будьте добры, — процедила она. — Я нарисовала Вас и никого другого! Давно в зеркало смотрели?

Хао покачал головой, не веря в услышанное:

— Я не буду платить деньги за это! Нарисуй меня нормально!

В качестве завершающего штриха он, смяв в руке, бросил ей портрет. Мяо раскрыла рот от шока.

— Я потратила краски и бумагу! Как ты можешь мне не заплатить!

— Тогда мне остаётся только пожалеть тебя. Тратишь краску и бумагу на это безобразие! Пустая трата времени!

— Безобразие?.. — повторила Мяо, теряя дар речи.

Выругавшись про себя, она начала сворачивать картину. Хао подумал, что она сейчас из-за злости развернётся и уйдёт, поэтому собирает вещи, как вдруг она, хорошенько замахнувшись, врезала ему.

— Плати немедленно! Плати или я изобью тебя до смерти!

Пребывая в замешательстве, Хао вытянул шею:

— Ты это здоровому мужчине говоришь?

— Да! — сразу последовало от Мяо, игру в гляделки с ней и оставалось что проиграть.

— А ну попробуй!

Не так-то просто взять её на слабо. Не задумываясь, она снова замахнулась, поджав губы, и в этот момент Хао дал дёру. Из принципа Мяо последовала за ним, расталкивая очередь и выглядя, мягко говоря, совсем не как благородная госпожа, погружённая в искусство. Все тут же засплетничали, а позже и завозмущались, с чем уже предстояло справляться слугам Мяо. Вскоре она потеряла его след, но продолжила идти вперёд, оглядываясь. Так она дошла до рынка. Какое-то время она шла, смирившись с тем, что уже не найдёт его, как вдруг вновь столкнулась с ним! Хао уже было перевёл дух и выдохнул, расхаживая по рынку. Мяо стремительно направилась к нему, но, вот не задача, ему всё-таки удалось её заметить. Убегая, Хао что только не громил. Точно что: там где он, там полный хаос.

На окраине города также располагалась лавка Суй Лон. Впрочем там, где было свободно, там она и открыла своё дело. Суй Лон, Ху Ли и Джэ обернулись на шум и увидели парня, пробивающегося через толпу и уже убегающего вовсе не от Мяо, а от обозлённых торговцев. Джэ одними губами сказал «что за придурок», а потом пригляделся и узнал в этом парне своего брата. Хао приближался к ним, а Джэ в это время думал: «О нет, только не сюда». Непроизвольно он закрыл собой Суй Лон, но от Ху Ли было больше толку. Он одним щелчком пальца заставил Хао споткнуться и упасть, не дав добежать к ним.

— Хао! — как можно тише позвал его Джэ. — Вставай быстрее! Чего улёгся!

Джэ быстренько подошёл и взял его под руки, пока Хао не мог и слова вымолвить от столь неожиданной встречи.

— Прости, мне надо идти. До встречи, — на бегу попрощался Джэ с Суй Лон, но через несколько секунд вернулся, чтобы прихватить корзину с едой, и, придерживая шляпу, помчался со всех ног.

Суй Лон ещё некоторое время смеялась, затем предложила Ху Ли остаться допоздна. Конкурентов-то стало меньше. Значит, больше шансов заработать. Но у Си Хэ всё складывалось не так радужно.

После того, как двое братьев добрались до гостиницы, Джэ, выслушав Хао, пришёл в ярость:

— Ты мог просто заплатить ей! Обязательно бежать через весь рынок и создавать проблемы?

— Но ведь она плохо меня нарисовала, зачем ей просто так платить?!

— Ты такой дурак, — поднёс руку к лицу Джэ. — Правильно говорят: скупой платит дважды. Как бы нас, вообще, не засудили за это.

— Да ничего не будет, забей, — уверял Хао.

И, как и в большинстве случаев, Хао оказался не прав.

Кидань

Пока Бао готовилась в отведённой ей комнате к выходу на сцену Шинь Шицзэ, спросила управляющего дома, почему уже довольно много людей. Ещё же рано собираться. Он ответил, что с тех пор как писательский дом открылся, здесь людно круглосуточно. Люди разговаривают, пьют и сплетничают, как будто это последнее место на свете, где можно это делать. Как-то так получилось, что все стали засиживаться тут вместо того, чтобы собираться только на представления, как это бывает в операх, например. Управляющий дома, Син Лэйчэ, был мужчиной средних лет непримечательной внешности, но родился, что называется, с золотой ложкой во рту. Ему не стоило большого труда открыть подобное заведение, да ещё и зарабатывать на этом. Связи и идея, и вот каков результат. Именно он руководил сборами «состава» писательского дома и оценивал, кто нравится людям. Он сразу понял, что Бао — дарование. Она умела привлекать внимание и вызывать бурные обсуждения.

Пришло время, и звёзды этого дня начали подниматься на сцену. Проходя через зал, Куньи не удержался и указал на Бао, говоря:

— Эй, тебя опять видели в игорном доме! Да ты, похоже, заядлая игроманка!

Гун Лис закивала, с шоком произнося:

— Мне знакомые сказали, что она в эти выходные выиграла чуть ли не три миллиона.

— Реально? Вот это круто! — похлопал восхищенно Гань Жи.

Бао не нравилась эта тема. Когда они уже стояли все вместе, она с недовольством отнёкивалась:

— Я просто в математике хорошо разбираюсь, поэтому достаточно просчитать кое-что и всё. Азартные игры на самом деле не такие уж и сложные.

Кто-то из зала крикнул, что она крутая. Большинство же вскинули брови или сморщились от высокомерия, да и участникам тоже не особо понравились такие манеры. Они не знали, что ответить и при этом остаться вежливыми.

— Ммм… — промычал Гань Жи и вдруг перевёл глаза в сторону Цяня, стоящего у Бао за спиной. — Было бы интересно, если бы ты с Цянем сыграла или с Тарашири.

— Кстати, — давно осматривающая Бао с головы до ног Вэй Шан не смогла удержаться, чтобы не сказать: — Ты сегодня очень… смело оделась.

Бао возмутило это замечание, но наибольшее, что она могла сделать на виду у всех, — это просто усмехнуться. Все взгляды действительно были прикованы к ней что в зале, что на сцене. Даже для Киданя чересчур откровенно, что сказать. Она была одета в непривычный для здешней среды чёрного цвета платье с декольте, а юбка платья хоть и была до пола, но с высокими разрезами.

— Ну знаете, — слегка раздражённо заговорила Бао, — это мой стиль. Мне нравится такое. Тем более забавно нарушать какие-то дурацкие нормы. Мне кажется, мне идёт, разве нет?

— Да ты неотразима, — честно признался Гань Жи, и народ тут же взревел, соглашаясь. — Ты, вообще, в любой одежде неотразима.

Бао искренне улыбнулась ему на комплимент. Они ещё пообсуждали последние новости то отшучиваясь, то призывая серьёзно поразмышлять. Бао быстро заскучала, но вскоре разговор вернулся к тому, на чём остановились на прошлой неделе. Бао покачала головой, даже не придумывая себя никаких оправданий:

— Нет, я ничего не написала. Ничего не приходило на ум.

— А так зазнавалась и распиналась в прошлый раз, — упрекнул её Цянь. — Писательство это не только про вдохновение, это работа! Лучше уж что-то писать, чем ничего, по-моему так же, да?

— Я в следующий раз принесу, — даже не взглянув на него, с равнодушием на лице пообещала она.

Гун Лис присоединилась к тому, чтобы отчитать её:

— Хотя бы очерк какой-нибудь. Мы же не просили рассказ или пьесу, раз уж на то пошло.

— Ну в самом деле, — открыто возмутился Куньи. — Ты торчала в игорных домах, а могла потратить это время на то, что договорилась сделать. У нас тут всё серьёзно, вывеску видела? Писательский дом!

— Да сколько мне раз извиниться? — развела руками Бао, не понимая, чего они все взъелись.

Сю Бай вставил, опередив Гань Жи с идеей:

— А стих? Стих-то можешь сейчас сочинить для наших зрителей?

— Да, мы дадим тебе слова, а ты с ними что-нибудь придумаешь, — добавил Гань Жи, Бао тяжело вздохнула. — Например, «вишня», «журавль»… «оттепель»…

— «Солнце», — подсказала Вэй Шан.

Бао даже двух секунд не потребовалось, как она выпалила:

— Светило солнце во время оттепели, когда журавль увидел вишню и съел.

— Я ещё не договорил, что на двенадцать строк, — неуверенно сказал Гань Жи. — Ладно, может, это тоже что-то из разряда современного и молодёжного.

— Рановато тебе себя от молодёжи отделять, — напомнил ему Цянь, улыбнувшись.

Но людей это повеселило, и тема сошла на нет, а от самой Бао с претензиями отстали. Далее Гань Жи позвал желающих среди тех, кто умеет писать, посоревноваться в каллиграфии. Победитель получит денежный приз! Несколько человек вышли на сцену, конечно, сперва растерявшись от того, что оказались так близко к известным личностям. Все участники и вызванные гости принялись писать под диктовку, после чего анонимно работы были выставлены на всеобщее обозрение, чтобы честно определили лучшую среди них. Считай, единогласно выбрали Тарашири.

— Да, он изысканно пишет, — согласилась Гун Лис с результатом. — Ах… с ним никто не сравнится. Работа Бао тоже почти что искусство. А вот Цянь… о-ох, ты почему как курица лапой пишешь? — не удержалась она. — Точно, это ты ещё старался. Не завидую я твоим писцам, доплачивай им. Они делают невозможное.

— С недавних пор я просто диктую, редко теперь сам пишу.

— Что, даже постельные сцены? — кокетливо спросила она, положив руку ему на плечо.

Цянь едва приобнял её. Зал довольно загудел, подогревая обстановку.

— Гун Лис, ты не забывай, он же сам учился писать. Его никто не обучал. У него не было возможности, — напомнила Вэй Шан.

— Да пора бы мне, конечно, нанять себе учителя. Сейчас-то я могу себе позволить, но вот руки никак не дойдут, — потёр затылок Цянь.

Гань Жи с сожалением отметил:

— В конце концов, всё, как всегда, сводится к происхождению. — затем нерешительно спросил: — Бао, как давно ты знакома с семьёй Ё?

— Да, расскажи, всем интересно! — спохватился Сю Бай. — Как это произошло?

Толпа загудела, поддакивая. Бао и не знала, чего бы такого нафантазировать, но ей и не пришлось, потому что Тарашири опередил её, привлекая внимание приятным глубоким голосом:

— Когда-то давно говорили об этом. Вы, наверное, тогда не следили за новостями. О Цзи Бао в своё время несколько раз упоминали. Когда она была ещё подростком, Ё Ри познакомилась с ней в Иифу и привезла сюда. Она привлекла Ё Ри умом и талантом. На самом деле Бао очень богата. Не только Ё Ри, но и господин Ё Сым осыпает её дорогими и редкими вещами. Какое-то время были споры о том, какое у неё состояние. Она виделась со многими людьми из влиятельных семей, даже с моим дядей. Мой дядя однажды сказал о тебе кое-что: он был шокирован, узнав тебя ближе. Ты жила так, как будто была частью императорской семьи. Когда она была младше, её очень сильно баловали, но сейчас, кажется, это не так.

— Значит, её сильно любят, — тепло отозвался Гань Жи.

— Как и ожидалось, ты много знаешь, — удивлённо улыбнулась Вэй Шан.

— Он всё про всех знает. Долг обязывает, — несколько равнодушно произнёс Цзян.

Притворяясь смущённой, Бао спросила Тарашири:

— Что ещё?.. — на что Тарашири едва качнул головой, мол, теперь слово тебе. — Нет-нет, говори, что ещё слышал. Так забавно, что мы раньше не пересекались.

— Только в общих чертах. Ты вроде… варила мыло с детства, а родилась в Тайяне.

Народ заговорил, обсуждая, что она, оказывается, с севера. Ничего себе, вот так принесло, аж через всю империю.

— Даже, где я родилась, известно, — сдерживая злость, вздохнула Бао. — Ну… всё примерно так и есть.

Гань Жи подытожил:

— То есть ты попала в семью Ё, можно сказать, ребёнком и выросла в ней.

Бао хотела было опровергнуть, мол, не то чтобы выросла, как Куньи воскликнул:

— Завтра это будет во всех заголовках газет! «Раскрыто прошлое таинственной приёмной дочери семьи Ё»! Попроси долю от продажи, а то нечестно получится.

Но на следующий день писали совсем не о таких безобидных вещах. Не сосчитать было, сколько разных газет рассказывали об одном и том же, как будто боясь, что останется кто-то в Кидане, кто не будет извещён. Ё Сым, следящий за новостями, успел раньше Ё Ри прочитать о последних событиях и не побрезговал бросить газету в свою дочь, как только та показалась ему на глаза вскоре после пробуждения. У неё сердце упало от прочитанного: «Ё Ри заняла деньги у тёмного клана», «дела семьи Ё совсем плохи», «по рассказам очевидцев», «семья Ё разорилась и скрывает это», «семья Ё в отчаянии обращается за помощью к преступникам», «баснословная сумма», «Цуйжу существует за счёт денег тёмного клана?» и прочее. Не зная, что сказать, она несчастно глядела на отца и не отвечала, а затем отошла, чтобы опереться о стол, и схватилась за голову. Ё Сым никак не мог поверить:

— Тёмные кланы? Как мы оказались замешаны в таком скандале? Я…! Как никто другой, ненавижу их, и вот о чём говорят!

— Не знаю, не знаю… — заныла Ё Ри, поникнув.

В такой ситуации она точно напортачит, если возьмётся объяснять. Она снова могла положиться только на Бао. Та наверняка подберет нужные слова или, ещё лучше, примет весь удар на себя, поэтому Ё Ри предложила отцу пойти вместе к Бао, мол, она уж точно знает, в чём дело. Они вошли без стука в её покои. Бао сидела на краю кровати в белом платье, прихорашиваясь в кругу прислуги, волосы у неё были заколоты в пучок. Выглядела сегодня она строго: частично из-за этого Ё Сым был готов больше, чем в другом случае, прислушаться к ней.

Она ничего не знала, и когда ей всучили газету, крайне удивилась, однако лицо её ничего не выражало, хотя Ё Сым и Ё Ри глядели во все глаза. Продолжая, в отличие от них, сидеть, Бао отложила газету резким движением руки и подняла голову:

— Это неправда.

— Что? — опешил Ё Сым, хотя и обратное тоже отвергал. — Всё это придумано от начало и до конца? Об этом написано не только здесь!

— А Вы мне не верите? — повысила она голос, пронзив его взглядом. — Кто-то запросто мог оклеветать нас и вместо того, чтобы сделать из нас преступников, ещё и решил рассорить! И это удалось. Не думая, Вы поверили в эту чушь!

— Кому это понадобилось вдруг? Ни с того ни с сего взялась такая история, и в ней замешаны вы вдвоём. Признайтесь, если это так! — призывал он.

Тем временем Бао думала, как эта информация, вообще, просочилась. Это был кто-то из своих или тёмные намеренно растрепали? Дан был известен тем, что не раскрывает своих должников, а это что? Ё Ри слишком боялась и уже собиралась, наконец, скинуть груз с плеч, который вынашивала долгое время, как Бао в последний момент успела сказать, поднявшись:

— Ни я, ни Ри~ая не имеем никакого отношения к тёмным. Хотите — проводите расследование! Пусть все убедятся, что этот бред имеет место быть.

— Бред? — усмехнулся Ё Сым и указал на неё пальцем. — Ты недавно заработала кучу денег, так и где они? Ты их кому-то отдала или где-то прячешь?! Не совсем эти слухи и беспочвенны, правда же?

— Эти деньги… сейчас у меня, — вдргу прозвучал наивный и нежный голос Ё Ри, Ё Сым нервно обернулся. — Она отдала их мне. Мы вкладываем их в Цуйжу. Пожалуйста, отец, позволь нам спокойно заниматься своим делом.

Ё Ри перевела взгляд на Бао. Всё, как и договорились. Очевидно было, что вопрос об этом встанет рано или поздно, поэтому Бао и наговорила невесть чего, мол, эта часть денег для того, чтобы выполнить требования Дан, а эту я лично потрачу на Цуйжу, незачем тебе их видеть или трогать, это, вон, проиграно где-то там, это на нужды и прочее. О лжи Бао не волновалась. Цуйжу развивался и разрастался благодаря её магии. Деньги здесь вовсе не были нужны.

— Теперь-то Вы убедились? — с обидой спросила Бао. — В конце концов, это просто могли быть чьи-то домыслы, которые превратились в слухи. Зачем Ри~ая деньги занимать? Да на что они ей?! И доказательств никаких нет.

— От этих, как ты говоришь, слухов страдает репутация моей семьи! — остервенело постучал по груди Ё Сым, будто бы прямо по сердцу. — Я буду счастлив, если это действительно не так, и, честно признаться, сам не верю, ведь Ри~ая больше меня ненавидит тёмных. Что могло заставить её к ним пойти? Даже противно думать о том, чтобы иметь с ними хоть какое-то дело.

Бао чувствовала, словно оскорбляют лично её, но только и могла, что молча сносить это, не подавая виду.

— Ладно, — попытался успокоиться Ё Сым, — я заставлю заплатить сполна тех, у кого повернулся язык таким образом клеветать на нас. Все они… будут преданы суду и в итоге либо казнены, либо избиты до полусмерти. Я покажу им, что значит — замахнуться на честь моей семьи.

От этой речи невольно губы Ё Ри задрожали. Совесть мучила её. На этом Ё Сым покинул комнату, охваченный яростным желанием отомстить и поставить наглецов на место. Дождавшись, когда пройдёт некоторое время, Ё Ри прервала тишину:

— Как об этом узнали? У тебя есть какие-то догадки? Не может быть, чтобы Дан решили собственноручно нас вот так вот потопить. Зачем им это?

— По крайней мере им известно не так много, — устало вздохнула Бао.

— Но ведь это совсем не выдумка. Кто-то сдал нас. А раз так, то можем ли мы, вообще, доказать свою невиновность?

Бао стрельнула взглядом, точно как небо молниями, заверив:

— Ещё как можем. Положись на меня.

Ё Ри немного расслабилась, и, наконец, сказала едва настороженно:

— Впервые видела, как ты врёшь так нагло. Ты меня напугала.

— А из-за кого мне пришлось?! — не удержалась Бао и повысила голос.

Ё Ри опустила голову, чувствуя себя виноватой, но не стала всё-таки извиняться, решив, что не положено, и вскоре ушла. Сразу после неё с донесением забежала Нин, до этого ожидающая у двери:

— Люди господина Ё этим утром обыскали поместье Хондокче, — она выдержала паузу, наблюдая за реакцией Бао и после того как получила от неё вопросительный взгляд, продолжила: — Они ничего не нашли. Вы хорошо всё спрятали, но… они забрали нескольких слуг. Что делать? А если кто-то проболтается?.. Кажется, господин следит и за нами.

Бао задумалась. Ещё хуже будет, если дойдёт до того, что схватят Нин и начнут пытать, вопрошая, не скрывает ли она чего. А что до того, кто всё устроил… тут к гадалке не ходи. Без сомнения, это Дан. «Но зачем они так со мной? — не понимала Бао. — Неужели, чтобы показать нам наше место?». Отсюда и ясно, почему ни слова о том, что долг выплатила Бао. Надо же, чтобы с её заработком было всё в порядке.

— Передай им, что каждому, кто будет держать рот на замке, я выплачу по миллиону, а через год освобожу от рабства. Ё Сым их точно не убьёт, да и ноги, руки не отрежет, иначе станет очевидно, что он что-то скрывает, тогда от слухов, вообще, не отделаться будет и, возможно, даже от расследования.

Нин робко смотрела на неё, вжав голову в плечи.

— А вот ты мне дороже всех, ты же знаешь? Я не позволю, чтобы тебя кто-то обидел, — искренне сказала Бао. — Делай всё, как прежде. Ни о чём не беспокойся.

Нин выдавила улыбку. Вемена были совсем мрачные, что для неё, что для всех. О слежке в Хондокче Бао не переживала. Достаточно будет немного магии, и никто ничего не заметит. Оставалась последняя проблема: дефицит меди. По документам и в действительности все дела вёл другой человек, за которым и стояла Ё Ри. Он был единственным, кто виделся с ней и знал, что она-то всё и затеяла (в лучшем случае единственным). Конечно, она не будет давать ему взятку с надеждой на то, что он уедет раз и навсегда, взяв вину на себя. Такие нахлебники будут выжимать соки до последнего. Проще всего убить его, да и всё. Так он и «без вести пропал», и «его» аферу никак с семьёй Ё не связали.

А вот в Шинь Шицзэ ей несладко пришлось на следующей неделе. На приветствии довольно быстро разговор перетёк к ней. На удивление, в этот день она казалась дружелюбнее обычного. Гань Жи сказал несколько стандартных фраз и нетерпеливо, но в то же время неуверенно, повернулся к Бао, как бы между делом, говоря:

— Да уж, эта неделя была богата на события. Много чего писали. Кстати, Бао, о тебе в том числе.

Куньи тут же подхватил, выступив вперёд:

— Ходят слухи, что семья Ё заняла деньги у тёмного клана!

Скрестив руки на груди, Сю Бай добавил:

— Сейчас это самая горячая тема. Разгорелись настоящие дебаты. Даже люди, которые не интересуются нами, и то, обсуждают это на каждом углу.

— Что произошло? — растерянно спросила Вэй Шан. — Самое худшее, когда тебя обвиняют в связи с тёмными. Худшее просто. Для такого должны быть серьёзные доказательства. Это не шутки.

— Я расскажу, — взял инициативу Тарашири. — Началось всё с того, что появилось анонимное донесение: якобы кое-кто стал свидетелем, как семья Ё заключила сделку с кланом Дан на крупную сумму. Неизвестно, кто-то из своих донёс или это были просто посторонние. Потом ещё несколько людей подтвердили, мол, да, видели Ё Ри и Бао недавно среди уезжающих поздно ночью в направлении Цинхая, а кто-то вовсе утверждал, что застал их с главой клана! Позже написали и о сумме. Речь шла о ста миллионах.

Все, и на сцене, и в зале, ахнули. Гань Жи не удержался от смеха:

— Эй, да на это можно весь императорский дворец кормить целый год! Ну это же даже смешно.

— Вот именно, — сдержанно согласилась Бао, подумав, что здесь явно перестарались с небылицами, вероятно, большинство последующих истории исходили уже не Дан, а от недоброжелателей, ухватившихся за шанс.

— Тем не менее, кроме слов от каких-то людей, никаких доказательств не было, — закончил Тарашири.

Гун Лис поспорила:

— Но некоторые описания были довольно подробными. Касательно одежды, то есть того, как они выглядели, Цинхая и способа, как были перевезены деньги.

Бао с видом «что она несёт» закатила глаза, затем выдавила улыбку.

— Ай, что угодно можно наговорить. Честно говоря, это мало что значит, — опроверг Гань Жи. — Последние несколько дней, насколько мне известно, семья Ё отстаивает свою невиновность.

Бао кивнула:

— Да, мы собираемся судиться с теми, кто распространяет про нас… хм… эти абсурдные слухи, — она усмехнулась. — Признаться, это всё просто вызывает у меня недоумение, даже комментировать не хочется. Откуда это, вообще, взялось? Такой бред. Когда читаешь какие-то выдумки про себя, невольно глаза на лоб лезут. Думаешь, что у людей в голове? Что их наталкивает делать из меня и моей семьи прогнивших преступников?

Цянь всё это время внимательно наблюдал за ней, стоя рядом, и, наконец, высказался:

— Справедливости ради, раз из ниоткуда заговорили об этом, должно со стороны семьи Чжоу проведено быть расследование. Нетрудно догадаться, откуда корни идут. Бао отлично собирает деньги в игровых домах, а на днях просочилось, что она выиграла что-то около пяти миллионов или сколько. Не странно ли это на фоне слухов о том, что семья Ё нуждается в деньгах? Или что взяла в долг, а теперь им надо его оплатить? Одно к другому притянуть и складывается картинка.

Бао разозлилась:

— Следи за тем, что несёшь. Именно из-за таких, как ты, мою семью поливают грязью ни за что! Не хватало ещё, чтобы все всерьез воспринимали заявления кого ни попадя! Знаешь, как обидно слышать обвинения в том, чего ты не совершал? Картинка у него складывается… Это тебе не дешёвый роман!

— Ну всё, ну всё, не ссорьтесь, успокойся, Бао, — поспешил разнять их, пока не поздно, Гань Жи.

Цянь упрямо держал с ней зрительный контакт, как будто так настаивая на своём. Толпа, выпивая средь бела дня, зашумела от взаимодействия этих двух. Сю Бай громко крикнул, едва смесь:

— Бао, ну хоть сегодня-то ты принесла, что обещала? Всем не терпится оценить твой творческий потенциал!

— Сдурел, что ли? По-твоему, у меня было на это время? — раздражённо ответила она.

— Ребята, — обратился ко всем Гань Жи, — да и наши зрители, пожалуйста, проявите уважение. Конечно, сложно удержаться от соблазна перемыть кому-то косточки, но это может причинить другим людям боль.

Бао не удержалась от улыбки. Она была тронута. Поклонники Бао закричали, поддерживая. Они, к слову, составили значительную долю от присутствующих. Но расследования, на котором так надеялся Цянь, не случилось. Виной тому были не какие-то там усилия семьи Ё. Нет. Скорее, причина была просто в некомпетентном правлении Чжоу. Глава города был слишком юн, в каких-то делах совсем плохо справлялся и произошедшему не придал значения, так что в этом плане семье Ё повезло, иначе неизвестно, сколько бы ещё людей умерло. Хватило и тех, кто осмелился издать что-то «столь беспочвенное». Все они были наказаны строже, чем могли бы, благодаря связям семьи Ё в суде и, в частности, стараниям Бао. Их казнили, а потом предали огню, не оставив даже тела. Бао и отец с дочерью наблюдали за сожжением. Всё это происходило во внутреннем дворе судилища, а они стояли, задрав головы, на галерее второго этажа. В конце концов, не удалось выйти ни на одного человека из тех, на кого ссылались судимые.

— Это слишком жестоко, — с жалостью выпалила Ё Ри.

Вообще-то, все они говорили правду. И умерли за неё.

— Это то, что они заслужили, — процедила Бао. — Все раз и навсегда должны понять, что будет с теми, кто нападёт на нас.

Знала бы она, как Дуэ Жэнь смеялся, услышав, чем всё закончилось… Это действительно позабавило его. Он развлекался, гадая, как далеко может зайти эта женщина. Похоже, он связался с непростым человеком.

Няннын

Наследному принцу достаточно было найти дом Си Хэ, чтобы напасть на след. Так он определил энергию семейки и поэтому мог узнать их практически где угодно с этих пор. У него был достаточно высокий уровень, чтобы различать энергию людей,однако просто определить, где они сейчас, он не мог, поэтому вынужден был пройти их путь. Благо, тот считался ещё свежим. Отказавшись от дальнейший помощи, он отправился за город. В Нянныне, понятно, они много передвигались и смысла не было что-то искать. Как раз на востоке он напал на их след, и вёл он в лес.

Хотя у Даньчжу был клан, по сути он всё равно был магом-одиночкой, и по пальцам пересчитать, кого знал из клана, да и власти там никакой не имел. Хотя он мог бы, если бы постарался, поручить дело другим тёмным, которым, как бы, по статусу положено выполнять такую работу, но дело касалось астрологов — уж за это он возьмётся сам.

Цен Хуан уже ждал его.

Он был сильным магом и не мог не заметить присутствие по близости тёмной энергии. А когда та оказалась у границы леса, он вовсе прекратил медитацию. Даньчжу ступал осторожно. Здесь след Си Хэ был едва уловим. Это место было мрачным и угнетающим. Каждый шаг будто бы приближал его к чему-то жуткому. Деревья, склонившись друг к другу, словно выстраивали ворота. Он ощущал, что впереди скрывается невероятная сила, поэтому продолжал идти. Си Хэ были здесь? Они, вообще, выжили? Что они забыли в столь опасном для смертных месте? Или для них оно было не таким уж и опасным?

Для Даньчжу почти ничего не представляло опасности. В нём не осталось никакой живой энергии, и способностей хватало защититься, если уж что-то пойдёт не так. Вскоре он нашёл кое-что. С Си Хэ точно кто-то был. Вокруг были остатки совсем свежей тёмной энергии. Энергия Си Хэ немного, но изменилась. Возможно, они даже всё ещё здесь. Принц взлетел. След стал отчетливее и яснее, поэтому он устремился вглубь, с лёгкостью огибая деревья, как вдруг дорогу ему преградил, похоже, тот самый маг, который был с астрологами. Они замерли, паря в десятках метров над землёй. Поверни Даньчжу назад, всё равно не избежал бы встречи. Он и сам об этом догадывался.

Цен Хуан свирепо смотрел на молодого человека с чёрной тонкой вуалью на лице.

— Ты ещё кто? — несколько безразлично спросил Даньчжу, отметив про себя, что уровень у мага невероятно высок. — Зачем встаёшь у меня на пути? Интересно, кто я?

— Кто ты — мне хорошо известно, и я не собираюсь тратить свое время на допросы.

— Неужели? — прищурил глаза принц, усмехнувшись. — Мы раньше не встречались. Что ты можешь знать обо мне? Здешние полуголые деревья что-то нашептали?

— Я знаю только то, что вижу и чувствую, — в противовес кокетливому тону незнакомца прозвучал суворый голос Цен Хуана. — Чи Фэн, наконец, обрёл дееспособного и талантливого ученика.

Даньчжу неприятно удивился, что ему скрыть не удалось даже за вуалью. Конечно, для такого относительно древнего мага определить корни было куда проще простого: техника, состав энергии, — этого достаточно.

— Да как ты смеешь унижать мой клан? — медленно процедил принц. — В Чи Фэн сполна хватает сильных магов. Раз ты угадываешь на ходу, почему бы и мне не попробовать? Что ж… мм… — принц осмотрел его сверху донизу с самодовольным видом. — Клан Кун, верно? Извини, не знаю, кто ты. Похоже, ты совсем старик.

Тем временем Цен Хуан всё больше проникался неприязнью:

— Что за наглый отпрыск Чи Фэн. Не потомственный маг, да ещё императорских кровей.

Естественно, сильный маг да не распознает особенно чистую кровь правящей династии? Ещё бы! Цен Хуану сразу на ум пришёл образ императора, который ещё правил при нём. Такую кровь ни с чьей не перепутаешь, да еще и из поколения в поколение в наложницы и жёны брали только девушек из влиятельных семей, так что кровосмешение было почти минимальным. А что касается потомственности… Да просто задатки Даньчжу были раскрыты уж очень неестественно. Принц же настороженно подумал о собственной безопасности, ну и о связи мага с императорской четой. При каких обстоятельствах им довелось встретиться?

Перед магом уровня этого тёмного любой как открытая книга, — уяснил принц. Вот, к чему надо стремиться.

— Хотя… чего следовало ожидать от этого клана? — вздохнул Цен Хуан. — Клан, который собирает всех неумёх, прикрывает милосердием и добродетелью свой позор среди тёмных кланов, ни на что не способный…

Даньчжу не мог дальше это слушать:

— С тех пор, как появился я, эра убогого клана Чи Фэн закончилась! Теперь каждый, кто отзовётся о них с пренебрежением, пожалеет об этом.

В глазах Цен Хуана проскользнула насмешка. С чего он должен уважать ленивых и бестолковых? Цен Хуан, эх, Цен Хуан… откуда тебе знать, изменился Чи Фэн или нет? Мир давно не такой, каким ты лицезрел его в последний раз.

Даньчжу рванул с места, прибавив скорости, и атаковал, но не для того, чтобы устроить бойню, а чтобы улизнуть и не растрачивать попусту силы. Однако Цен Хуан был ничуть не медленнее и тут же догнал его, вцепившись в руку и не давая ни сдвинуться, ни снова нанести удар. Даньчжу разозлился, то ли от собственной беспомощности, то ли от рвения мага мешать ему. Даньчжу раздражённо вырвался из хватки, прожигая взглядом. Цен Хуан первым заговорил, улыбнувшись, правда, неискренне:

— Но всё-таки что-то в тебе есть. Это же надо: учуять их, даже когда я скрывал след.

«Разговор зашёл о Си Хэ!», — про себя воодушевлённо прокричал принц. Тут же у него поднялось настроение, оттого и голос его стал милее.

— Это самая малость, на что я способен. Что, не веришь, что в Чи Фэн появился кто-то стоящий?

Слегка смеясь, Даньчжу немного отступил, распрямив плечи. Они стояли почти у вершины деревьев на ветках друг напротив друга. Он сказал:

— Тебе незачем оберегать Си Хэ от меня, ведь я хочу защитить их. Без меня они попадут в беду, так что не задерживай меня.

— Я знаю, что императорская семья защищает астрологов, — ответил Цен Хуан.

Даже если бы имели место внутренние расприи и Си Хэ угрожала опасность от этого человека, они рано или поздно бы с этим столкнулись. И, вообще, у них хватит способностей вовремя спастись.

Принц вопросительно вскинул брови, мол, тогда чего пристал?

— Отдай камень, который ты забрал. — потребовал Цен Хуан.

Даньчжу захотелось рассмеяться во весь голос. Мечтай!

Цен Хуан знал лес вдоль и поперёк и мог уловить малейшее изменение. А уж такое — и подавно. Дело в том, что принцу по пути сюда кое-что приглянулось. Когда он осматривался, чуть войдя в лес, то заметил дерево, сильно отличавшееся от других. Оно было невзрачным, но тем не менее казалось здоровее и выносливее других. Кроме того, оно стояло одиноко, словно вытеснив всю растительность. Те же Си Хэ, проходя мимо этого дерева, просто проигнорировали его, а вот Даньчжу нечто особенное чувствовал, но был слишком ограничен в своих возможностях. Тогда он подошёл к дереву и приложил ладонь к коре. Что-то тянулось к нему изнутри, притягивалось! Затем принц отошёл, оценивая шансы. Дерево казалось непробиваемым, но он же сам Даньчжу! Он разрушил за раз две тысячелетние скалы, едва ему перевалило за десять! Хотя дерево и не было огромным, как скала, но по тому, что он ощутил, было понятно, что оно твёрже и крепче, поэтому он несколько сомневался, прежде чем нанести удар.

Для Цен Хуана уже было слишком поздно вмешиваться, когда Даньчжу пробил кору дерева. В конце концов, он и понятия не имел, что когда-нибудь найдётся человек, который решит сделать это. Внутри дерева была небольшая выемка. В ней лежал чёрный камешек овальный формы, сияющий так, будто был обточен. Даньчжу выпрямил руку, притянув камень. Конечно, он забрал его себе. Безусловно он необычный. Ну а Цен Хуану даже не оставалось надеяться, что пришедший надумает уйти спокойно и мирно. Принц уж не видел этого, но после того, как он исчез, дерево подвяло и стало таким же, как и все, потеряв упругость и прочность. Но вернёмся к разговору.

— Этот лес что, принадлежит тебе? С чего ты вдруг считаешь себя его обладателем?

— Это место должно оставаться нетронутым. Если что-то в нем изменится, то это приведет к печальным последствиям.

Цен Хуан был не до конца честен. Судя по его наблюдениям и тому, как он детально всё здесь изучил, то дерево и камень, о котором он, конечно знал, были почти основной леса. Главными источниками энергии.

— Печальным последствиям? Переживаешь за собственную шкуру? Это совсем не в духе неукротимого воина клана Кун! Посмотри на себя со стороны и пристыди. Небось прячешься здесь от кого-то, кто хочет убить тебя, вот и трясёшь от страха, что убежище станет непригодным.

— Я знаю, о чём говорю, и волнуюсь не о себе. Возвращай, — Цен Хуан решительно протянул раскрытую ладонь. — Или тебе нужно больше объяснений?

Принц поднял голову и посмотрел на чёрное небо с резвящимися облаками. Он долго молчал перед тем, как вдруг пугающе взглянуть на Цен Хуана. Эти глаза стали холодными и безразличными от зла и жестокости, даже тон его переменился.

— Как ты можешь думать, что мне есть дело до какого-то куска земли? До какого-то леса?

— Одумайся, — нетерпеливо повысил голос Цен Хуан.

— Даже не проси. Кто ты такой, чтобы поучать меня? И не забывай, что астрологи, которых ты спас, в опасности. Если я опоздаю, они умрут.

Даньчжу отошёл на шаг назад. Цен Хуан посмотрел вниз, на свою протянутую руку, и всё понял: этот маг не пойдёт на уступки. Понимал и то, что столкнулся с непростым противником. Проблема была не таланте, а в древнем таинственном оружии, что выбрало себе хозяина. Да, Цен Хуан, и правда, не властен над этой территорией. Она принадлежит вовсе не ему, и этот камень он не сможет забрать, даже если отберёт силой. Этот камень вернётся сам. У Цен Хуана хватало опыта, чтобы разбираться в таких вещах, но, к сожалению, не доставало осведомлённости, чтобы знать суть вещей. Истинная природа камня ему не была известна.

Цен Хуан не двигался, задумываясь о будущем. Принц скрестил руки за спиной, непринужденно наклонился и, будто пёрышко, полетел, причём так близко к магу, что чуть было не сбил того с ног. В это мгновение, показавшееся вечностью, Даньчжу повернул к нему голову, и над ухом Цен Хуана четко и ясно раздался смешок. Цен Хуан стиснул зубы, как будто сдавливая их. Правильный ли он сделал выбор, когда давным-давно оставил камень нетронутым, хотя тот взывал его. Правильно ли он поступил, что не стал его хозяином ценой того, что охранял здесь? Древние оружия, они все такие, им нужен владелец, и когда они его находят, то, конечно, защищают. И все древние оружия почти непобедимы, а тут ещё речь идёт о жизни этих детей. Что, если он задержит этого мага, пытая удачу, и в итоге это обернётся их гибелью? Судьба мира встрепенулась от поступка Цен Хуана, и звёзды тут же начали выстраиваться с дурными пророчеством.

В полёте Даньчжу обдумывал, как бы воспользоваться тем, кого он нашёл в лесу и что он взял оттуда. Он догадался, почему его отпустили, и не мог не улыбнуться. Вот же находка, испугавшая даже сильного мага! Похоже, ему невероятно повезло!

Кидань

В разгаре была очередная шумная ночь в Цуйжу. Бао наблюдала со второго этажа, облокотившись локтями о перила. В её холодных глазах отражались блики света, пестрящие отовсюду. Танцовщицы сновали между рядов, развлекая посетителей. Среди гостей, как и всегда, было немного золотой молодёжи, а двери комнат этажами выше то и дело распахивались. Ё Ри, наконец, отыскав Бао, подошла к ней.

— Вот ты где, — немного запыхавшись, сказала Ё Ри.

— А что? Что-то случилось? — вяло спросила Бао.

— Да я просто… кое-что слышала. О Шинь Шицзэ. Хотела узнать, как ты там выступаешь. — Бао едва повернула голову к ней, прислушиваясь. — Тебя, оказывается, попросили что-нибудь написать, ну, очевидно, это же писательский дом, а ты так ничего и не принесла. Может, нанять кого-то? Пусть тебе напишут, и всё.

Бао выпрямилась, с недовольством ответив:

— Обойдутся. Я не собираюсь ничего приносить.

— Почему? — нахмурилась Ё Ри. — Чтобы там оставаться, надо хоть какое-то отношения к писательству иметь, тебе это не смущает? Честно говоря, я думала, ты сама как-то справишься, талантов у тебя вроде бы хоть отбавляй, а ты… даже стиха сочинить не можешь.

— Я просто не хочу. Позволить им меня оценивать и критиковать? Да кто они такие? Это всего лишь какое-то убогое местечко для показушников и продажных искателей внимания и денег, незачем зацикливаться и уж тем более пытаться на них походить. Я прекрасно справляюсь с задачей, которую ты мне поставила. Больше тебе не о чем беспокоиться.

Ё Ри поняла, что спорить бесполезно. После каждого появления Бао в Шинь Шицзэ народа в Цуйжу увеличивалось в разы, так что эти претензии несколько, и вправду, не имеют смысла.

— Хорошо, — снисходительно произнесла Ё Ри, — пока нет проблем, с советами не буду лезть. Ты права. Если что, я наверху.

Она ушла, смотря вниз. Бао проследила за ней взглядом и глубоко вздохнула. Опять она со своими дружками напьётся до полуживого состояния. Благо, если придёт в себя хотя бы на следующий день. Застать Ё Ри в адекватном состоянии было редкой задачей.

Взор Бао скользнул по залу и вдруг наткнулся на знакомое лицо. Дуэ Жэнь! Что он здесь делает?! Зачем он пришёл?

Дуэ Жэнь долгое время уже смотрел на неё, сразу обнаружив. Он сидел один за столиком почти в углу и, когда они пересеклись взглядами, ехидно улыбнулся ей. Бао тут же спустилась, буквально расталкивая всех. Когда она подошла, Дуэ Жэнь сполна проникся её красотой.

— Что с лицом?.. — с издёвкой спросил Дуэ Жэнь навеселе и указал на стул напротив. — Присядь, выпей со мной.

Дуэ Жэнь налил ей, а она, не дрогнув, взяла чашку и выплеснула содержимое ему на одежду, после чего процедила:

— Проваливай. Я не пью с такими отбросами. Как ты смеешь приходить сюда?

— Понимаю, ты злишься, — закивал чуть весело Дуэ Жэнь. — Ну и характер у тебя.

— Я плачу тебе деньги, и это всё, что есть между нами.

— То, что ты платишь — само собой разумеется. Сядь! — протянул громче Дуэ Жэнь, сжимая свою чашу в руке.

Бао нехотя подчинилась. Дуэ жэнь неспеша выпил. Тем временем Бао, прищурившись, прожигала его взглядом:

— Хватит пить. Говори, что хотел. Ты задерживаешь меня.

— По-моему, в прошлый раз ты была намного милее. В чём дело? Это из-за того, что тебе нужно было спасти Ё Ри?

— Вовсе нет, — прозвучал вновь её пугающий голос. — Это из-за того, что ты подставил меня.

Дуэ Жэнь не удержался от смеха. Ох, до чего же забавно! Играть с ней довольно весело. Он взмахнул рукой, и вино с его одежды исчезло.

— Хочешь сказать, что мне не стоило? Уже где-то припасена ответочка? — насмехался Дуэ Жэнь. — Твоё послание я понял. Те казни... они же были для меня? Меня постигнет судьба этих смертных бедняг… Громковато заявление, не считаешь? Или это пустяк… — Дуэ Жэнь посмотрел ей в глаза, — для мага клана Чи Фэн?

Он уловил едва заметный испуг с её стороны. Она не ожидала! Вот так сюрприз! Бао раздумывала, как она так быстро себя сдала. Это не входило в её планы. Дуэ Жэнь пододвинулся ближе.

— Я уж было хотел провести расследование, узнать, кто ты, но когда услышал, что ты с Тайяна, то всё стало понятно. Хотя твоя техника сильно отличается от привычной техники Чи Фэн. Ну так что? Ты здесь одна, вдали от клана? Интересно, почему же?

Его нахальная улыбка взбесила Бао:

— Поэтому ты пытался разрушить мою семью?!

Дуэ Жэнь поджал губы, молча некоторое время, затем поучительно произнёс:

— Ты залезла на чужую территорию. Никаким другим кланам мы здесь не рады и уж тем более не позволим им обрести хоть какую-то власть там, где должны править мы. Раз тебя твой клан не научил, тебя научу я. Взялась из этого отродья и посмела тут выбиваться во влиятельные семьи? Уж прости, возможно, пострадали и невинные люди, которых ты обдурила, но этого не избежать. Слушай меня внимательно. Живи тише воды, ниже травы, плати дань и будет тебе хорошая жизнь, если хочешь остаться. Это моё предупреждение, — затем он вдруг смягчился: — Но ты, конечно, всегда можешь перейти на нашу сторону.

— Теперь-то ни за что. Ты совершенно правильно заметил. Характер у меня просто отвратительный. Я слишком принципиальная. Всем приходится с этим мириться.

Дуэ Жэнь пропустил это мимо ушей. Не соперница она ему. Хоть немного встрепенётся — и потеряет слишком много. Может, слишком юная и поэтому безрассудная?

— Не связывайся со мной, даже если очень сильно хочется. У тебя достаточно забот. И поумерь пыл с Цуйжу. Быть обычным публичным домом — тоже неплохо, — Дуэ Жэнь встал из-за стола, высокомерно осмотревшись, после чего, стоя вполоборота, сказал: — Платить не буду, не я должен, — и ушёл.

«Ты мне ещё указывать будешь? — подумала Бао, пересиливая желание разрушить всё вокруг в пух и прах. — Я никогда не буду играть по твоим правилам! Я приехала сюда не за этим. Я — Цзи Бао, я никому не подчиняюсь». План мести уже зародился. Не напади он первым — скорее всего, она бы действительно не высовывалась. На мгновение у неё перехватило дыхание, и ей пришлось опереться о край стола, чтобы не упасть. В последнее время она тренировалась так много, что её тело не выдерживало.

Вдруг раздался женский крик аж с третьего этажа, да ещё и не один, после чего на фоне утихшей музыки послышались треск и звон. Бао подняла голову на шум и с затуманенным взглядом отправилась наверх, по пути приказав работникам успокоить посетителей и продолжить играть. Когда она добралась до места, то встретила испуганных девушек у порога. Зайдя внутрь, Бао закрыла за собой прежде распахнутые двери.

В просторной, светлой комнате остались несколько мужчин, стража господина и сам молодой господин, развалившийся перед ней в окружении бардака, осколков, кувшинов и сдвинутой мебели. Она узнала его, потому что уже видела несколько раз — это старший сын казначея провинции, Юй Дэ. Тот ещё повеса, которому всё сходило с рук.

— О! — воскликнул он при виде неё, тоже довольно известной личности. — Мои друзья скоро придут, а эти уроды отказываются принести мне покурить! Что за тухлый публичным дом! Шарагу какую-то открыла… — шикнул он, едва выругавшись.

Не церемонясь, Бао тут же ударила его по лицу. Тот ошарашенно поднял на неё глаза. Никто никогда так не обращался с ним! Стража сдвинулась с места, окружив его.

— Шлюха, ты совсем сдурела? — чуть не накинулся Юй Дэ на Бао, но она даже не дрогнула.

Для неё он был нежеланным гостем: только делал, что курил, да принимал чего потяжелее. Мало того, что проблемы с законом, так ещё и любил девушек этим кормить, часто доводя их до смерти, а её девушки ценные и талантливые. Как она может так ими разбрасываться, как в каком-то дешёвом заведении, коих здесь на каждом углу? Бао с полуулыбкой размеренно ответила:

— Вы ошиблись. Это не дом для всякого сброда, которому лишь бы поваляться в грязи, как свинья, а место, предлагающее развлечение, общество приятных женщин и хорошего алкоголя людям, которые после этого ещё в состоянии самостоятельно добраться домой.

— Что?! — чуть ли не отвисла у него челюсть. — Ты хоть знаешь, с кем говоришь! Твоя главная задача — это сделать всё возможное, чтобы мне понравился этот недопритон! — надрывался Юй Дэ, перекрикивая музыку, затем процедил: — Ну ладно. Раз так, то и греби прибыль с этого быдла, а я пойду в другое… нормальное! заведение… и позволю людям хорошо заработать. И кстати, всех своих знакомых и друзей тоже прихвачу.

Не дождавшись ответа, он направился к выходу, как вдруг услышал:

— Как пожелаете.

Юй Дэ тут же остановился и обернулся. Цзи Бао стояла к нему спиной, даже не удосужив его и взглядом!

— Ты ещё пожалеешь, — прошептал он сам себе и ушёл.

Но тихо это сделать не получилось. И его провожали сотни глаз, отчего ему стало (ему!) неловко. Создавалось ощущение, будто его выгнали. Он расталкивал всех, демонстративно показывая, что это место ниже его уровня. Все его мысли захватила эта женщина, чьё внимание он неожиданно загорелся желанием заполучить, словно он отчаянно нуждался в нём. Это было с ним впервые.

Через несколько дней, когда Ё Ри пришла в себя, она вновь принялась интересовать делами Цуйжу. В одни момент, её друзья, управляющие Цуйжу, и газеты трындели всё об одном — о плохом обслуживании клиента с высоким статусом в обществе, мол, верхушке не рады в Цуйжу, из-за чего та отказывается с этих пор посещать этот публичный дом. На этой почве она и поссорилась с Бао.

— Ты знаешь, сколько денег они приносят?! Больше, чем эти бродяги, которым даже два часа обслуживания не по карману! Будь моя воля, я, вообще, сделала бы публичный дом только для них! Для этих зажравшихся отпрысков и чиновников… Наша цель — это деньги, деньги, деньги и ещё раз деньги! Какая мне польза от дома, который будет только требовать от меня вложений?! Что на это скажешь, как будешь исправлять?!

Бао спокойно выслушала, но не ожидала такой негативной реакции от Ё Ри, всё-таки надеявшись на долю её понимания.

— Я с тобой не согласна.

— Это я уже поняла! — раздражённо перебила её Ё Ри.

— Такие дома рано или поздно в принудительном порядке закрываются, будь то очередной приказ императора или происки недоброжелателей эти особ. Если хочешь, чтобы Цуйжу долго простоял, откажись от столь опасных дел. Привлекая обычных людей, мы заполучим и репутацию, и прибыль.

— Поэтому ты поссорилась с сыном казначея? — всё ещё на взводе спросила Ё Ри. — Так ты считаешь, у нас не будет проблем? Ну да, не будет, если нам хорошенько на это не ответят.

— Я позабочусь об этом, у меня есть план, — заверила Бао.

— Очередной твой план! С риском для всех нас! — взмахнула руками Ё Ри.

— Ри-ая… — нахмурилась Бао от такого наглого комментария, как их прервал Ё Сым, зайдя в главный зал, где они разговаривали.

— Что случилось? Чего вы ссоритесь?

Ё Ри промолчала, отойдя. Бао поняла, что, похоже, ей придётся объясняться. Нехотя она произнесла:

— Я сделала кое-что, что мне показалось правильным. Если, в итоге, я принесу неприятности, — она повернула голову в сторону Ё Ри, — я передам Цуйжу во владение Ё Ри.

— Зачем идти на такие крайности?! — взъелась Ё ри.

— Потому что я уверена, — ответила Бао и села в кресло за столиком. — Если бы всё было бы по-твоему, люди вскоре бы невзлюбили нас за избирательность, а я, каждый раз выходя на сцену Шинь Шицзэ, получала бы по десятку яиц в лицо.

— Ты преувеличиваешь, — Ё Ри встала над Бао, положив руки на талию. — И как ты можешь есть в такой ситуации?!

После этих слов она, пронёсшись как ураган, устремилась на выход. Глядя ей вслед, Ё Сым растерянно сказал:

— Что это с ней? Такая нервная ни с того ни с сего, её порой даже домашним скандалом не вывести из себя, — затем посмотрел на Бао. — А ты… будь умнее. Зачем ведёшься на её провокации? Это как-то связано со случаем с Юй Дэ?

— Я хочу сделать Цуйжу самым популярным местом в Кидане, а не самым привилегированным. Я думала, она хочет того же, — с некоторой обидой проговорила Бао.

Разве это не принцип семьи Ё — вести дела мирно и без лишнего шума?

— В её понимании, если постараться быть аккуратным, то получится и прибыльно, и тихо.

Они ещё поговорили, в том числе обсуждая Ё Ри, и Бао отправилась заканчивать свои дела, касающиеся Дуэ Жэня. Конечно, она не оставит его в покое, после того как стала жертвой его интриг и амбиций, поэтому решила избавить от поступлений оплаченных долгов других людей. Найти их по магии не составило слишком большого труда, и постепенно, одного за другим, она их находила. Скрывая свою внешность, она общалась с ними, убеждая в ненадобности платить, и убирала отметки. Она представлялась шаманкой, невесть кем, и также говорила, что если снова поставят отметку, она сразу её уберёт. Конечно, Бао понимала, что за этим последует агрессивное поведение Дан, но с этим она, скорее всего, разберётся.

В Шинь Шицзэ, как и ожидалось, была затронута самая горячая светская новость этой недели: унижение сына казначея провинции! Гань Жи с ажиотажем произнёс:

— Гун Лис, вон, недавно прославилась тем, что отказала второму молодому господину Юй стать его женой, а ты усмирила буйного первого молодого господина Юй! Даже не знаю, что из этого серьёзнее!

Куньи вставил:

— Бао выгнала Юй Дэ, его отец просто в ярости! Чиновников лучше не злить. Ничего не хочу сказать плохого про твою семью, но всё же Ё Сым далеко не самый влиятельный человек в Кидане. Тебе, кстати, не досталось?

— Пока нет, — усмехнулась Бао, — но если меня вдргу найдут где-то повешенной, то вы знаете, чьих рук это дело.

Зал рассмеялся. С ним и натянуто участники писдома. Цянь сказал, как только стало тише:

— Юй Ланьчжи довольно уважаемый человек. Обидеть его сына — всё равно что задеть его честь и заслуги. Не считаешь ли ты, что поступила неправильно? Ты испытываешь неприязнь к богатым людям?

Бао раздражал даже сам голос Цяня, но она разъяснила:

— Я… тоже уважаю Юй Ланьчжи. Он привнёс большой вклад в развитие Киданя, однако это не повод спускать всё с рук его детям или даже ему самому, если он оступится. Возникло недопонимание, потому что о подробностях мало кто знал. Я выгнала его за неприемлемое поведение…

— Нет, ну это мы знаем, — оспорил Куньи, тогда Бао ему ответила, хотя не собиралась сворачивать к этому:

— А этого, по-вашему, недостаточно? Вообще-то, это уже само по себе непозволительно. Нужны какие-то ещё причины? Вы приходите в общественное место и вдруг нападете на посетителей и работников. Цуйжу такое не одобряет, кем бы вы там ни были. Ведите себя как люди, потому что мы все обладаем одинаковыми правами и каждый занимается своей работой. Каждая работа значима. Мы не должны позволять другим плохо с нами обращаться, только потому что нам не довелось родиться сыном казначея.

— Да, да, согласен, она права, — скрестив руки, закивал Гань Жи. — В конце концов, в современном мире такие вещи недопустимы, они должны остаться в прошлом.

Бао продолжила после того, как одобрительный и воодушевлённый гул толпы унялся:

— Да, ну и короче говоря, дело заключалось не только в этом. Он всё требовал и требовал запрещённые вещества, говоря, что каждый публичный дом должен их предоставлять гостям, и на этом я прекратила с ним вести хоть какой-то диалог и велела убираться немедленно. Мы таким не занимаемся. Меня так это разозлило. Куда катятся наши законы? Эти дети так избалованы.

— Но… — нерешительно захотела высказаться Вэй Шан, — запрещённые вещества принимают и обычные люди. Возможно, какая-то часть из них — твои гости. Услышав такое, они, наверное, ни ногой больше к тебе. На принципиальности много не заработаешь.

Гань Жи выступил вперёд к залу, махая рукой:

— Не слушайте её. Она учит плохому. Особенно те, кто помладше. Критически относитесь к словам других людей.

Вэй Шан возмущенно оправдалась:

— Но правда есть правда! Просто её в глаза спросила. Не я тут предпринимательством промышляю. То, чем она занимается, безусловно хорошо, но, скорее всего, ей придётся сменить вид деятельности.

Поклонники Бао тут же несогласно загудели, иногда освистывания. Бао смотрела на неё, думая, что с радостью бы врезала. Она что, считает себя умнее её? Тогда Бао сказала жёстче:

— Я открыла не какую-то забегаловку, а публичный дом. Люди, которые нажираются до беспамятства… мне противны. Не хочу иметь дело с кем-то столь жалким.

Вэй Шан фыркнула, расставив руки по бокам и выйдя из-за спины Гань Жи:

— Да что в этом такого?! Это нормально — временами напиваться так, чтобы даже на ногах не стоять!

— Да ты что? Действительно так считаешь? Наверное, это потому, что как раз есть люди, которые за тобой подбирают, но вот я не могу себе такого позволить. Я хоть из обеспеченной, но приёмной семьи и рассчитывать всегда могу только на себя. Да и я уважаю себя, чтобы в таком виде ещё перед кем-то показываться.

Лицо Вэй Шан не могло скрыть, какими бы словами она окатила Бао, если бы не столько лишних свидетелей. Гань Жи не нашёл в себе силы выкручиваться и просто развёл руками:

— Напомню, что здесь мы не пытаемся унизить друг друга. Просто обсуждаем…

Сюй Бай расслабленно произнёс:

— Девочки, вдох-выход. Сейчас всё и узнаем, нечего спорить, — он повернулся к толпе. — Поднимите руки те, кто считает позицию Бао правильной.

Бао отвела взгляд, боясь увидеть, что никто не поддержит её, но стояла тишина. Реакция была непонятной, это заставило её нахмуриться. Да почему она должна принимать в этом участие?

— Ну за Вэй Шан понятно кто, — голос Сюй Байя показался расстроенным. — Бао, почти все откликнулись. Видимо, нынешнее поколение уже шагнуло далеко вперёд. Я ожидал худшего.

Бао выдохнула, затем посмотрела на других участников. Они все были недовольны. Она, осмелев, спросила, как будто это самой собой подразумевалось:

— А почему не мы голосовали? Мы все — общественные деятели. Наше мнение обязательно должно быть открытым и ясным для всех.

— Зачем нам-то голосовать? — тихо и раздражённо проныла Вэй Шан.

Тарашири тут же поднял руку:

— Я согласен с Бао.

Это привело её в ярость:

— Тогда чего молчал всё это время? Хоть бы сказал что-нибудь в мою защиту! Хорошо сидеть и отмалчиваться, а потом вдруг заявить, что у тебя есть собственное мнение!

Тарашири, не дрогнув, ответил своим глубоким голосом:

— Никто не будет помогать тебе только потому, что ты права. И тем более мы с Вэй Шан дружим, зачем мне на неё нападать? Считай, это тебе урок на будущее.

Бао закатила глаза, отвернувшись. Цянь подметил:

— Разве если кто-то выступит против, не означает ли это, что он одобряет действия, которые несут опасность для других людей? Очевидно, мы все считаем поступок Бао верным, но что касается, кто сколько должен выпивать, — это уже перебор. Это дело лично каждого и не надо никого осуждать.

Куньи одобрительно кивнул:

— Да, с этим я тоже согласен.

Гань Жи озадаченно усмехнулся:

— Ну ты, Бао, и задала нам трёпку. Представляю, что выслушал Юй Дэ. Давайте оставим это вопрос на усмотрении времени. Как говорится, оно покажет, — затем он сделал долгую паузу, глубоко вздохнув и обратив на Бао долгий взгляд с мягкой улыбкой. — Сегодня-то ты принесла что-нибудь? Помимо твоей домашней работы, у нас ещё по расписанию новинки от Тарашири и Гун Лис.

Бао не сдержала смеха:

— Не волнуйся, успеем. У меня ничего нет.

— Опять? — кажется, не удивившись, произнёс Цянь.

Она продолжила:

— Я написала кое-что, но мне в итоге не понравилось, так что я не принесла. Напишу что-нибудь получше и тогда покажу.

Гун Лис вступила в разговор:

— Слушай, Цянь за это время бы уже полкниги написал! Вот почему кто-то писатель, а кто-то нет. Только не заливай снова про то, что шедевры делаются долго. Думаю, Шинь Шицзэ для тебя совсем не важен, и ты нас не воспринимаешь всерьёз. Тебя уже столько раз раскритиковали.Сочини уже достойное произведение назло всем.

Из зала послышались в очередной раз крики то тут, то там: «Бао, мы любим тебя!». Гань Жи не удержался от комментария:

— У Бао-то жизнь понасыщеннее, чем у Цяня. Ей и в реальности хватает эмоций. Да и забот.

Сю Бай с презрением упрекнул её:

— Ты ни разу не показывала свои работы, а только лишь критикует других в пух и прах.

Спор продолжился дальше на весёлой ноте и, в целом, не представлял ничего интересного. Днём Бао вернулась домой, утомлённая этими светскими интригами, и, прихватив чашу с сладким крепким напитком, плюхнулась в кресло в углу главного зала. Тут как тут явилась Ё Ри, тоже оказавшись дома. Сейчас она была веселее и как будто бы выбросила из головы все разногласия между ними.

— Как в Шинь Шицзэ? — бодро спросила она.

— Отстой, — закрыла глаза Бао. — Точнее, как обычно.

— Я слышала, что неделя за неделей зрителей прибавляется в несколько раз, — радостно поделилась новостью Ё Ри, Бао ничего не ответила. — Слушай, я вот о чём думаю. Недавно один мой хороший друг попросил познакомить его с тобой. Кстати, он богатый и очень красивый. Я сказала, что пока подумаю, не решилась соглашаться, потому что знала, что ты будешь против и опять устроишь невесть что. Кстати, это уже не в первый раз. У тебя столько богатых поклонников! Они хотят встречаться с тобой, жениться на тебе, почему ты даже не даешь им шанс?

— Я? Дать им шанс? — удивилась Бао, громко заговорив. — Только потому, что они все такие богатые и крутые? Сказать им: «О, спасибо большое, что ты обратил на меня внимание»? Меня уже тошнит от них. И от таких девушек тоже. Заработать кучу денег и я могу, нашли чем хвастаться.

— Ну нельзя же так! — в какой-то степени отчаянно протянула Ё Ри, затем присела перед Бао, обхватив ту за плечи. — Ты же женщина! Ты должна быть нежной и милой, когда это нужно. Ты, вообще, на это способна? М? Это тебе не так, то тебе не так. Кого тогда тебе подавай? Императора или наследного принца?!

Так далеко она, конечно, не смотрела. Для них это просто что-то недосягаемое и невозможное. На самом деле всё было куда проще. Её сердце вот-вот будет занято кое-кем из её ближнего окружения. Вот, кого бы она выбрала: доброго, искреннего и трудолюбивого человека. Больше ничего не требовалось.

— Ты такая упрямая, — тише произнесла Ё Ри, опустив руки. — Я тебя, наверное, ни в жизнь не заставлю сделать то, чего ты не хочешь.

Нин ворвалась в зал:

— Господин Юй Ланьчжи пришёл.

Ё Ри удивленно обернулась. Вот и беда пожаловала. Бао, не выразив никаких эмоций, подала знак ладонью впустить его. Ё Ри встала, встревоженно ожидая всего самого плохого. Юй Ланьчжи пришёл не один, далеко не один. Конца и края не видать его свиты. Мужчина был стройным и высоким, уже прослеживалась седина. Он носил чёрную шляпу и синее платье. Взгляд у него был суровый и властный. Ещё с самого начала скандала, губернатор провинции за ужином с Юй Ланьчжи сказал, что может разобраться с людьми, которые пренебрежительно отнеслись к его сыну и задели честь семьи. Пару приказов и те навсегда пожалеют о содеянном. На что Юй Ланьчжи ответил, мол, не стоит беспокоиться, то уже лишнее и может привести к неприятным последствиям.

— Пришёл, наконец, — устало поприветствовала его так Бао. Он не подал виду, но опешил от наглости. — О задетой чести тебе здесь заикаться бесполезно и угрожать мне тоже. Не считаю нужным выслушивать подобное.

— Ты с ума сошла? — процедил Юй Ланьчжи, скорее приняв её за дуру, чем всерьёз. — Известность тебе голову вскружила?

О Ё Ри и говорить нечего. Она как ребенок стояла, не зная, куда деться и должна ли что-то сделать. Бао раздражённо бросила чашу к ногам Юй Ланьчжи. Та разбилась вдребезги. Она чуть наклонилась вперёд:

— У тебя не слишком большой выбор. Если не будешь прислуживать мне, лишишься титула раз и навсегда. Не ты ли разве отчаянно хочешь попасть в императорский дворец? Если будешь послушным и верным, на очередном отборе отправишься туда, да ещё и займёшь должность министра ведомства финансов. Ну как тебе? — напоследок с предвкушением улыбнулась Бао.

— Поэтому ты устроила такую шумиху, посмев тронуть моего сына? — усмехнулся, не впечатлившись, Юй Ланьчжи. — Наглая девка, знай своё место. Одними прилюдными извинениями не отделаешься.

Он развернулся, собираясь уйти. Бао вскочила, закричав:

— Ты знаешь, почему я выбрала тебя?

Он остановился.

— Ты заполучил всю власть провинции в свои руки. Губернатор во всём полагается на тебя. Неужели не хочешь встать на мою сторону? Ты получишь всё, что захочешь. Ты можешь отдать свою власть мне взамен на то, что получишь гораздо больше. Если же не подчинишься мне… навсегда забудь о своей карьере! У тебя не слишком-то и хорошая жизнь. Ты сдал экзамены практически без особой поддержки, а места министров предназначены только для выходцев из влиятельных семей. Тебе никогда его не занять без моей помощи. Не ты, так кто-нибудь другой. Я любого упрошу и заменю тебя. Ты проделал такой огромный путь, чтобы всё потерять?

Повисла тишина. Бао с надеждой смотрела на Юй Ланьчжи, стоящего к ней спиной. О чём он думает, как выглядит сейчас его выражение лица? Но пауза тянулась слишком долго. Тогда она отчаянно согласилась и на это:

— Хорошо, я прилюдно извинюсь перед твоим сыном! Всё, что угодно сделаю. Пусть даже ударит меня, если захочет.

Юй Ланьчжи повернул к ней голову:

— Докажи, что ты можешь выполнить условия, только тогда я соглашусь.

— Я не обязана! — взъелась Бао. — Не слышал, что я сказала? Откажешься — тебе конец!

Найдет другого? Да конечно! Даже если появится кто-то, он не найдёт такого же покровительства со стороны Чжоу И, и пользы от него будет как от козла молока. Нашла кого дурить. Юй Ланьчжи не стал с ней объясняться и покинул зал, а его приспешники тут же принялись громить всё вокруг, до смерти напугав и Ё Ри, и Бао. Ё Ри, как могла, пыталась помешать им:

— Что вы делаете?! Вы хоть знаете, сколько это стоит?!

Но её просто толкали и сбивали с ног. Все вещи, купленные за баснословные цены, были разбиты, порваны, испорчены. Только и слышались возгласы Ё Ри. Причём не только в зале. В остальных комнатах тоже постарались на славу, куда только руки добрались. Все слуги пришли в ужас от такой картины и не знали, куда бежать. Бао стояла, почти не шевелясь. Она прерывисто дышала, во всех красках представляя, что с ней будет после этого.

Затем несколько мужчин вдруг подошли к ней. Один из них с довольной улыбкой сказал:

— Это от старшего господина.

Бао тут же окружили, повалив на колени и держа, чтобы не вырвалась. Хорошенько замахнувшись, её ударили по спине дубиной, отчего она сразу же рухнула всем телом. Истошный крик вместо ней издала Ё Ри. Ей не было больно, но она испытала унижение. Когда эти бандиты ушли, Ё Ри залилась слезами и всё вопрошала Бао:

— Что ты наделала? Во что ты нас втянула?

Ляодин

Была середина ночи. Кто-то спал, кто-то развлекался, а кто-то подался в бега. Си Хэ судорожно и шумно запаковывали вещи, пока к ним пытались ворваться. Здесь любой легко узнает, где живут Си Хэ, вот и доназнавались! Владельцы лавок, которые пострадали из-за Хао, требовали возмещение ущерба, ну а Си Хэ дружно забаррикадировали двери, потому что им и платить-то было нечем. Бу потратила то, что заработала, на шмотки; Мо — скупила детали, старые приборы по дешёвке; Кай — набрал самых качественных бумаги, краски, чернил; Хао, понятно, ничего не заработал, а денег Джэ хватало только на еду. Хозяин гостиницы изо всех сил вступался за них и пытался отогнать, однако народу собралось прилично.

— Давай быстрее, — Джэ поторопил Хао, который первым лез через окно во внутренний дворик, хорошо, что был второй этаж. — Кай, не бойся, ничего не случится. Бу, брось ты своё барахло, нам надо быстрее увиливать отсюда!

— Я ничего не оставлю, ещё чего, — надула она губы.

Следом вылез Кай еле-еле, потом Мо и Бу, последним почти что выпрыгнул Джэ, легко и непринужденно. Они умудрились проскользнуть через ещё один главный зал. Люди всё глядели на них, но поздно спохватились. Си Хэ бежали, не зная куда. В конце коцнов, они направились туда, где было меньше всего людей, — к морю.

Как раз на берегу сидели Ху Ли и Суй Лон в обнимку, смотря вдаль. Они отдыхали, как обычно, как вдруг заприметили несущихся со всех ног Си Хэ с кучей вещей. Ху Ли и Суй Лон удивлённо подскочили. Дети снова и снова падали, скользя по песку. Приблизившись, они заприметили знакомые лица и остановились со сверкнувшей надеждой в глазах.

— Суй Лон! — истошно воскликнул Джэ, улыбнувшись.

Вот, кого он совсем не ожидал встретить! Ху Ли, скрестив руки за спиной, обратился к Хао:

— Сегодня днём мы видели, как убегаешь ты, а теперь вы убегаете все вместе.

— Это же вы помогли нам тогда, да? — вспомнил Кай. — Ничего себе, что за совпадение! Пожалуйста, спрячьте нас где-нибудь! Иначе мы окажемся в беде!

— Нас за это даже в рабство могут отдать! — чуть ли не слёзно добавила Бу.

— Мы вам обязательно отплатим! — тут же пообещал Кай.

Джэ смотрел на Ху Ли. Этот парень излучал довольно пугающую ауру. Не похоже, что он предрасположен к добрым намерениям.

— Мы, правда, вам с чем угодно поможем! — поднатужила Мо.

— Суй Лон, — позвал мягким голосом Ху Ли её, показав, что ждёт её решения: пусть будет, как она скажет.

Она немного подрастерялась, но видя их в таком ужасном положении, не могла не сжалиться:

— Братик, они как раз нам помогут с работой. У них такое рвение, нам это точно не помешает. Полагаю, ничего страшного, если они поживут у меня.

— Все? — чуть нахмурился Ху Ли. — Девушкам комфортнее будет жить отдельно. Дом-то у тебя маленький.

Суй Лон это позабавило и умилило:

— Ладно, тогда парни пусть будут у тебя.

Джэ смотрел то на Суй Лон, то на Ху Ли. Живут в разных домах, — значит, не так уж и сильно близки. Может, она его любовница или наоборот? Хотя не похоже.

— Спасибо вам огромное! — едва ли не в ноги поклонилась им Бу. — Спасибо! Что бы мы делали без вас!..

Оглядываясь, Мо встревоженно произнесла:

— Тогда давайте поторопимся. Как бы нас не заметили. Хао, всё из-за тебя! Вот ты ходячая проблема! Что всё время нам палки в колеса вставляешь! Злости на тебя не хватает!

Ху Ли сказал Суй Лон:

— Сначала проведём вас до дома, а потом ко мне.

Суй Лон и Ху Ли хотели бы, конечно, пройтись неспеша, но Си Хэ сильно прибавили шага, и они быстро дошли к скромному жилищу Суй Лон. Там все распрощались и разошлись, после чего ещё долго не могли заснуть. Бу с интересом разглядывала всё внутри, хотя Мо приговаривала, что она доставляет тем самым хозяйке неудобства. Ей ведь ещё завтра работать.

На утро Бу снова начала трындеть, стоило только проснуться. Больше появляться на рынке они не могли, да и гадать тоже было опасно. Как тогда помочь? Накрывая на стол скудный завтрак, Суй Лон сказала навеселе:

— Будете заниматься нашей работой. Просто закроете лица хорошенько, и никто вас не признает. К тому же, видели землю позади дома? — Бу и Мо ей кивнули. — Желательно бы её обработать. Как раз сейчас самое время. Никто никогда ею не занимался, так что очень надеюсь на ваши знания. Я в этом плохо разбираюсь и, честно говоря, такую грязную работу не люблю.

— А ты что будешь делать? — с любопытством спросила Бу.

— Ничего, — пожала плечами Суй Лон, — отдыхать и читать книги. Давно не читала как раз. А что? Работать не хотите? — пошутила она.

— Нет, нет, нет, — отмахнулась Бу. — Мы всё сделаем, как и сказали. Хватит ли нам денег с одной торговли? Вроде бы ещё и налог надо выплачивать с места на рынке.

— Надеюсь, что хватит, — немного язвительно произнесла Суй Лон. — Как будто до этого вы прямо могли всё себе позволить.

— Что ты, сестрёнка, — не восприняла это всерьёз Бу. — Нам и это за счастье. Крыша над головой — уже хорошо. Ты очень добрая, раз приютила нас и дала работу. Люди сейчас ходят все такие злые и жадные. А ты даже не помешана на деньгах. Как-нибудь в старости я бы тоже хотела вот так жить спокойно и просто наслаждаться, и никуда не торопиться…

Пока Бу бурчала себе под нос, Мо заговорила как-то брезгливо:

— Суй Лон, а что за человек всё время рядом с тобой? Твой брат?

— Ну, я зову его братиком, — кокетливо ответила Суй Лон, улыбнувшись от одного его упоминания. — Он очень близкий для меня человек.

— Почему вы живёте отдельно? — не терпелось узнать Мо.

— Мо, это уже лишнее! — неожиданно решила приструнить её Бу.

Суй Лон стало неловко, каждый раз когда поднималась эта тема. Она выдохнула:

— Я просто не вижу в этом ничего странного.

— То есть вы типа возлюбленные? — всё же уточнила Бу.

Суй Лон просто кивнула. Мо этот ответ совсем не понравился. Она посчитала её слишком развязной и вольной женщиной, ну а Бу подумала, что в крупных городах нравы, и вправду, отличаются. Она, как ребёнок, впитывала всё новое.

— Прости, а как… — хотела было задать вопрос Бу, но никак не осмеливалась, а Мо и Суй Лон смотрели на неё выжидающе, не понимая, к чему она клонит. — Как… ты не боишься забеременеть случайно или ты тогда просто выйдешь замуж?

Мо аж разинула рот от шока и прикрикнула что есть силы на сестру:

— Просто ешь!

Суй Лон натянуто улыбнулась и всё же рассказала:

— Я просто пью отвар постоянно или зажигаю некоторые благовония. Это предотвращает беременность.

Бу слышала о таком впервые. Эти способами обычно пользовались девушки из публичных домов, другим-то не надо, вот Мо и взбесилась. Зачем Бу-то об этом знать?! Мо сделает всё, но не позволит вести ей такую же грязную жизнь. Нечему ей учиться таким вещам.

— Тебя каким боком это касается? — раздражённо обратилась Мо к Бу. — Тебе… рано ещё! Лучше готовься к конкурсу!

— Почему рано? — возмутилась Бу. — Мои ровесницы уже замуж выходят.

— Времена изменились, — поморщилась Мо, — сейчас девушки редко заводят семью раньше двадцати, даже двадцати пяти. Это только в деревнях, как у нас, такое происходит. Конечно, до двадцати пяти лучше уж не ждать, но вот пятнадцать — это точно рано.

Суй Лон вскинула брови, пережёвывая:

— Тебе пятнадцать?! Ух ты, выглядишь намного старше. Прямо как взрослая девушка. Ты быстро повзрослела.

Чуть сбитая с толку от такого комментария, Бу поинтересовалась:

— А тебе сколько?

— Мне двадцать шесть.

И Мо, и Бу замерли, но вскоре Бу проронила:

— Ты кажешься совсем юной. Я думала, тебе не больше девятнадцати. Ещё гадала, почему ты живёшь одна. По сравнению с Мо, ты как будто её младшая.

Суй Лон усмехнулась.

— Возможно, такое впечатление создаётся из-за моего характера.

— Да у тебя и кожа такая хорошенькая, — рассматривая её, добавила Бу.

Мо кашлянула, давая знак, что ей неприятно больше это слушать, и Бу замолчала. У мальчиков же дела обстояли веселее. Ху Ли с самого раннего утра загнал их, дабы они отплатили проживание и еду. Так что уже с рассвета они вовсю занялись готовкой, хотя никогда этого не делали, поэтому вскоре воцарился хаос. Джэ, этот утончённый учёный, пока занимался завтраком, умудрился обжечься и обмазаться всем, что под руку попадалось, однако свою задачу выполнил и ни на секунду не позволил себе выйти из себя. Что до Кая и Хао, Ху Ли обучал их готовить то, что они обычно продают на рынке, и требовал снова и снова переделать, если ему не нравился вкус.

Так шли дни и недели. Ху Ли и Суй Лон вместе проводили время, пока эти пятеро надрывали спины. Когда они опять сидели на берегу, Суй Лон вспомнила, положив голову на колени Ху Ли, как он повёл её в море, хотя она боялась воды. На удивление, через время она действительно полюбила купаться. Они постоянно дурачились, обрызгивая друг друга, а потом судорожно сушили одежду. Ху Ли также часто дарил ей подарки, но особенно ей запомнилось красное платье. Раньше она посчитала бы его слишком вызывающим, но теперь, когда ей было, для кого его надевать, оно приобрело для неё особый смысл. Она всё продолжала и продолжала вздыхать. К чему это всё вдруг пришло в голову? Все эти мысли проносились одна за другой. Хотя она и была решительна сама по себе, но сейчас трусила знатно и всё откладывала, когда признаться Ху Ли. Еще этот недавний разговор о беременности пришёлся некстати, Бу что, как в воду глядела? Конечно, отравы не дают такой уж гарантии, да и принимать их долго нельзя, вот и за благовония взялась, а на тех и подавно, наверное, надеяться не стоило. Ху Ли же просто ждал, когда она расскажет, думал, что она сама пока не знает. Он тоже не торопился. Что ему делать? Во всяком случае от ребёнка он не откажется и аборта не попросит, а назад время не обратишь. Самое лучше для него — если они будут жить как обычные люди, обычная смертная семья, вдали от магии и прочего. Но возможно ли это?

Тем временем близилась ночь, Мо и Бу ждали её. Они валились с ног от усталости. Да уж, физический труд куда больше изматывает, чем наблюдение за звёздочками. На своеобразном огороде вот и пригодились знания и увлечения Бу, только вот она не то чтобы была этому рада.

— Где она ходит? — развалившись на диване, спросила Бу.

Расхаживая и разбирая вещи после стирки, в том числе и вещи Суй Лон и братьев, Мо предупредила:

— Слушай, давно хотела тебе сказать. Ты на неё не равняйся, не перенимай привычки этой особы.

— Это ещё почему? Что она сделала плохого?

— Голову включи, — устало повысила она голос. — Не видишь, как она живёт? В какой-то рухляди, за хозяйством не смотрит. Раз уж так, то пусть бы учёным сделалась, но, кажется, она ленивая и способна разве что книжки почитывать. Чем она, вообще, занимается? Вот именно, что ничем.

— Не говори так, — обиделась Бу, словно это её обсуждали за спиной, — она очень милая и умная. Вот мы знаем только астрологию, а она знает всё!

— Толку-то? — махнула рукой Мо.

Наконец-то, заскрипела дверь. Бу улыбнулась, вытягивая голову, чтобы разглядеть в коридоре Суй Лон:

— О! А мы тут ждём тебя, скучаем.

Суй Лон зашла к ним, приветливо окинув их взглядов. Бу подняла голову:

— Кстати, заметила, как стало ярко? Джэ приходил, ламп понаставил, масла принёс, сказал, что в доме совсем приглушённый свет и что это вредно для глаз.

— Передай ему спасибо, — тихо сказала Суй Лон.

— И вот ещё, — продолжила Бу, — сестрёнка, а можно взять часть от заработанных денег? Я недавно такие серьги присмотрела, говорят, настоящий жемчуг, а я все-таки в императорский дворец еду. Мне надо бы приодеться туда соответствующе.

Болтая, Бу искала чем бы занять руки, и вот попался камень, в суматоху убранный куда-то в угол стола за прочим хламом. Как только её пальцы подобрались к камню, тот обжёг её!

— Ай! — запищала Бу, Суй Лон и Мо тут же встревожились. — Ты что, его на костре разогревала? Почему он такой горячий?

— Покажи, — подползла к ней Мо, чтобы проверить, в порядке ли она.

— Он хорошо сохраняет тепло, — соврала Суй Лон, — так что его лучше не трогать.

Хотя на самом деле, догадалась Суй Лон, он жёгся, потому что злился. А как же, о нём совсем позабыли! Куда ей, когда дом полон гостей всё время? «Сидит, насупился», — покачала головой Суй Лон.

— Откуда он у тебя? — не поняла Мо.

— Я люблю собирать интересные вещи, которые мне попадаются, и исследовать их. Это мой последний подобранный камень. Правда, он необычный? — взгрустнув, спросила Суй Лон.

— Да уж, никогда не встречала такой, — буркнула Бу, злобно покосившись на него.

Когда все разошлись, Суй Лон подсела к нему, даже неожиданно для себя улыбнувшись.

— Ну чего ты так себя ведёшь? Совсем как кот, забившийся в угол и шипящий на всех, кто к нему подходит.

«Ты так занята, что даже не подобрать времени, когда бы тебя окликнуть, — недовольно ответил он. — Велела мне здесь тихо отсиживаться и не мешать никому, среди этого грязного белья!». С гостями-то он познакомился, а вот Ху Ли никогда не видел и едва был осведомлён о его существовании, ведь под наказом Суй Лон вынужден был, в основном, находиться дома.

— Может, тебя действительно как-то так назвать? — призадумалась Суй Лон. — Киса?.. Нет, ужасно звучит. Кисуня? Слишком ласково, тебе не подходит. О! Знаешь ту толстую кошку из ресторана на другой стороне, которая всё валяется на земле пузом кверху? Её назвали Мэйлин в честь красавицы-небожительницы, которая в древности сделала из самого сильного тёмного мага того поколения калеку! Так вот, к чему это я... Тёмного мага того звали Ши Байчжэ! Наверняка он после того, как проиграл, да ещё и девчонке, дулся точно так же, как и ты, хахаха! Будешь Ши Байчжэ! Тебе повезло, у тебя даже фамилия есть. Не всем камням такая привилегия прилагается. Ахахаха, ну и ну, Ши Байчжэ! Этот неудачник из легенд… Носи это имя достойно! Тебе подходит.

«Да ну тебя», — ещё больше расстроился камень и совсем поник. Суй Лон смотрела на него с досадой, так и желая спросить: «А чего ты от меня хотел-то? Какого к себе отношения ждал? Я ненавижу тебя и прощу, только если ты вернешь к жизни того, кого убил. С самого начала я сказала, что ты мне не нужен, что мне плевать, страдаешь ты или нет». Так сменялись дни и ночи. Иногда Суй Лон брала на себя инициативу и готовила всем обед, а Си Хэ вынужденно его ели. Не говорить же хозяйке в лицо, что её стряпня невыносима на вкус. А сама она, как они поняли, похоже, не привередлива в еде. Джэ немного потрясли её навыки, но уже вскоре он к ним привык. Были и весёлые моменты, когда они наблюдали вместе за фейерверками, ели в ресторанах (конечно, в отдельных комнатах) и при этом спускали все деньги, играли, пили. Суй Лон отказывалась в таких случаях и лишь смотрела, как Кай буквально от нескольких глотков вырубался, а Джэ даже под воздействием алкоголя оставался элегантным и молчаливым, не смея ни слова проронить о гложущих его чувствах.

Однажды в один из солнечных дней посреди улицы, ожидая, когда принесут еду, сидела девушка, тоскливо взирающая перед собой. Эта была Илань. Она все ноги истоптала в поисках Си Хэ! Поэтому валилась от усталости. Только на днях она, расспрашивая, узнала, что они действительно здесь, и вероятно, где-то прячутся. Как ни странно, они успели заявить о себе за такой короткий срок на весь город! На столе были хаотично расположены мятые, наспех нарисованные пять портретов некрасивых и неказистых, но узнаваемых.

— О! — вдруг раздался над её головой женский голос.

Илань обернулась. За ней стояла девушка, всматривающаяся в рисунки, с толстым мешочком денег в руке для оплаты пышного обед.

— В чём дело?.. — неуверенно спросила Илань.

Эта девушка обладала стройной фигурой и была смело одета, а также была намного красивее её, от неё также приятно пахло.

— Вот этот парень! — указала пальцем девушка на портрет Хао. — Я ищу его! Ты его знаешь?

Илань приятно удивилась:

— Знаю! Я его тоже ищу!

— Какое совпадение! — воскликнула девушка.

Так они и познакомились. Это была никто иная, как Цай Мяо. Илань совсем не ожидала помощи и вовлечённости от благородной госпожи, но, видимо, та была слишком молода и потому неусидчива. Мяо постоянно с ней встречалась и задействовала даже своих слуг. Они часто болтали, в основном, из-за Мяо: говорила она о себе любимой. Из того, что услышала, Илань поняла, что, помимо состояния семьи, ей в копилку идёт ещё собственный заработок, причём большой. Мяо могла позволить себе какую угодно вещь и в какой-то степени презирала людей, которые не добивались такого же успеха, как она. Да и в таком-то возрасте давно пора. Также она говорила, что в Ляодине есть один известный молодой талантливый врач, с которым она знакома давно и что давно подумывает выйти за него, какой-то Ди Яо. А Мяо, в свою очередь, тоже приняла Илань за благородную госпожу. Она казалась совсем невинной, как только что раскрывший цветок, такой скромной и милой.

Как выяснилось, Мяо не нужно было возмещение ущерба. Ей желательно было найти этого негодника и хорошенько встряхнуть, поделом ему! А лучше заставить извиниться на коленях! Потом уже Илань поведала о своей цели, мол, она ищет друзей, с которыми договорилась встретиться здесь, но на указанном месте их нет, вот она и переживает, как бы чего ни случилось.

— Ничего, если я устрою взбучку твоему другу? — в шутку спросила Мяо.

— Он от этого точно не умрёт, сам виноват. Пора бы ему взяться за голову, — так сказать, с широкой душой развязала она руки Мяо.

Мяо обрадовалась, что она не вредничала, как это сделали бы другие люди. Но поиски не увенчались успехом и, кажется, были бесполезны. Тогда Илань пришла в голову идея. Что, если устроить выступление на одной из крупных сцен, например, на той, что находится на площади? Наверняка соберётся толпа, и Си Хэ точно не придут, поэтому их проще тогда будет отыскать.

— Затратно как-то, — не особо воодушевилась Мяо. — Проще способа нет? Надо же в пределах разумного… что-то делать.

— В последний раз их видели на севере. Сразу несколько человек говорили, что их часто можно увидеть на море. Точнее ребят, похожих на них.

— Лучше бы сдали их, — нахмурилась Мяо. — Что, так благодарны? Да они шарлатаны! Все уже об этом знают! Никакие они не астрологи. Прикрывают их, а мы ходи ищи.

— Так ты согласна или нет? — поторопила с ответом Илань. — Брось, да это не так и сильно ударит тебе по карману! Если захочешь, можешь даже заработать на этом!

Мяо вздохнула:

— Так где, говоришь, их видели?

— В нескольких заведениях, продающих вино. Все они близко расположены друг к другу.

— Ха! — выплеснула Мяо, скрестив ноги. — Даже не удивлена. Очень на них похоже. Семейка та ещё, судя по слухам.

— Давай же, — упрашивала Илань, — скоро праздник. Будут отмечать день освобождения западных территорий от народа Сюань. Мы как раз привлечём целую кучу людей. Я узнавала: на сцене хотят что-то разыграть, но это вряд ли будет интересно. Мы можем сэкономить, выступать буду я.

— А так прям отбоя не будет, да? Привлечёшь всё внимание? — съязвила Мяо.

— На музыку и песни всегда собираются люди. По крайней у нас в Нянныне так было принято.

— Надеюсь, твой план сработает, иначе… — пригрозила пальцем Мяо.

Илань улыбнулась. Мяо-то было всё равно. Невелика потеря, если не добьётся своего, но она не может медлить или упустить шанс. Она обязана их найти! И вот подвернулся удобный случай. Сколько так бы ещё она расхаживала, сторожа их? Ей даже было страшно представить последствия, если она не справится. Конечно, у неё были и свои люди, которые помогали ей, но, как оказалось, этого было недостаточно.

Мяо арендовала сцену и пригласила музыкантов. Ближе к ночи собралась толпа. Илань сумела завлечь людей. Она красиво пела и хорошо танцевала. В Нянныне и не такое вытворяла, когда собиралась с друзьями! Несколько танцовщиц помогали ей, придавая ажиотажа. Среди зрителей был и Ди Яо, отличавшийся от остальных не слишком весёлым выражением лица. Он полагал, что будет скучно, однако быстро увлёкся, наблюдая за Илань, и невольно заулыбался.

Цай Мяо добралась до окрестности, где предположительно жили Си Хэ. Люди, которых она наняла, искали отдельно от неё. Сама она шла вдоль берега. Было не так людно, но больше, чем обычно. Она уж было решила, что сюда они точно не придут. Вдруг её внимание привлекла группа людей, которая вела себя очень шумно. Она собиралась пройти мимо, но в последний момент узнала и голос, и человека, которому он принадлежал. Хао, вот ты где!

Кидань

Стояло холодное туманное утро. Бао была одета в яркое красное платье и сверху донизу покрыта украшениями. Она размеренным шагом направлялась в покои Ё Сыма, как бы нехотя. Ёё глаза казались заплаканными. У дверей стояли слуги и самый доверенный человек Ё Сыма, коим был евнух средних лет по имени Пён, некогда прислуживавший в императорском дворце. Он был обычным рабом, принудительно отданным в услужение императорской семьи. После того, как его вышвырнули из-за очередного заговора, Ё Сым, как и полагается, подобрал бродягу, но вместо того, чтобы перепродать, дал ему хорошую, свободную жизнь, за что тот был благодарен.

Бао велела ему:

— Доложи господину Ё, что я пришла.

Евнух Пён с жалостью посмотрел на неё. Уже какой раз она так приходит? Он зашёл внутрь. Вскоре раздался крик Ё Сыма на весь коридор:

— Пусть убирается вон! Видеть её не хочу! Сказал же ей больше не приходить! Она ещё не подписала отказ от Цуйжу?!

У Бао невольно дрогнули губы. Было настолько обидно, что сердце разрывалось. Лучше бы она не слышала этого. Евнух Пён робко вышел и нерешительно произнёс:

— Господин… не желает Вас принимать. Пожалуйста, уходите.

— Господин Ё! — не удержалась Бао, воскликнув.

Как он мог вот так отвернуться от неё? Она просто не верила в это. Она стольким помогла, столько для него сделала, и одна ошибка способна свести всё на нет, заставить испытывать неприязнь? «Я ведь не заслуживаю такого обращения! — Хотела остервенело взреветь Бао, считая, что он поступает несправедливо. — Если бы Вы только знали, какую боль мне причиняете!»

— Пён, что там делаешь? Прогони её немедленно!

— Госпожа, — более настойчиво произнёс евнух Пён, сделав шаг вперёд, но не желая силой её выпроваживать.

Бао опустила глаза и, едва перебирая ногами, ушла. Евнух Пён вздохнул, покачав головой. Какой несчастной она выглядела!

Хотя Ё Ри поддерживала её и защищала, этого было недостаточно. Она тянула время, всё никак не ставя печать на уже готовом документе о том, что отдаёт свою долю Цуйжу Ё Ри. Она даже догадывалась, о чём думал Ё Сым: «Я слишком рано позволил ей управлять делами, зря подарил право на владение публичным домом. Она не может справиться, ещё не доросла или вовсе для этого не пригодна. Поместье Хондокче — вот её удел». Эти мысли снова и снова проносились у неё в голове, а Нин изо всех сил пыталась организовать ей тайную встречу с евнухом Пёном, но сделать так, чтобы никто не узнал, было сложно. Бао нервно ждала. Кто знает, что ещё решит Ё Сым, может, он и вовсе выгонит её? Положение её было слишком шатким. Она чувствовала себя одинокой, как никогда. Да уж, настоящее одиночество познаётся в толпе.

Вот, что значит зависеть от других, — поняла в который раз Бао, — вот, что значит быть в самом низу. Только если она поднимется на вершину, станет лучше других, заполучит лучшее, — то, наконец-то, не позволит никому себя унижать. А пока она вела далеко от желанной жизнь. Она даже не ела за общим столом, и Нин из раза в раз докладывала, что еду приказано принести в её личные покои. Конечно, в Цуйжу ей вход был закрыт. Как-то Бао пересеклась с Ё Сымом в одном из коридоров. Он стоял к ней спиной, разговаривая с кем-то, тем не менее евнух Пён сразу её заметил. Бао посмотрела на него жалобным взглядом, этим спрашивая, когда же они смогут встретиться, на что он покачал головой. Это означало, что случай никак не подвернётся. Когда же Ё Сым направился в её сторону, то просто прошёл мимо, словно она была пустым местом.

Но всё же в одну из ночей евнуху Пён удалось втихую пробраться к комнате Бао. В ночной одежде и на цыпочках он постучался, и она тут же открыла ему дверь. Кроме них, никого больше не было.

— Госпожа, скажите, наконец, зачем Вы хотели встретиться со мной? — прошептал евнух Пён, боясь, что его услышат.

— Спасибо, что пришёл, — искренне поблагодарила его Бао. — Ты мне, правда, очень нужен. Садись, — она указала на столик, и они сели друг напротив друга. — Ты служил в императорском дворце, поэтому наверняка знаешь, как выглядит императорская печать.

— Госпожа, к чему Вы клоните? — растерялся евнух, затеи этой женщины действительно безумны!

— Помоги мне, — просила она. — Можешь её воспроизвести? Из чего её делают? Из киновари и чего ещё?

— Как же я могу её вспомнить? — удивился евнух. — Только в общих чертах.

"Точно, — вспомнила Бао, — он же смертный". Для неё-то это была просто мелочь, и чего это она решила, что всем также легко… Она сама не знала. Видимо, совсем в последнее время несобранная.

— А достать? Из приказов, из чего угодно.

Евнух Пён нахмурился, уставившись в пол и собираясь сказать, что это невозможно, но тут вскинул брови:

— Да, точно! Был один уважаемый пожилой евнух. Из-за возраста император освободил его от службы во дворце и подарил поместье в округе Киданя, кажется, недалеко от Хондокче. Скорее всего, сейчас этот евнух живёт там. У него точно есть там документ на поместье с печатью. Но это всё, что я знаю. Я с ним совсем не близок.

— Это уже неважно, — погрузившись в раздумья, ответила Бао. — Мне хватит и его имени. Дальше я уже сама его найду. И ещё… — она подняла глаза. — Я никогда не видела и не слышала императорских указов, помоги мне написать один из них.

— Госпожа, что же Вы такое делаете? — словно умоляя не заходить так далеко или, вернее, не падать так низко, воскликнул евнух Пён.

Накрыв его ладонь своей, она сказала:

— Доверься мне. Я молода и неопытна. Думала, что мне будет даваться всё легко… Но я никогда не сдаюсь. Лучше я умру, чем сдамся. Я обязательно добьюсь того, чего хочу.

Евнух Пён на миг улыбнулся. Хорошо жить по такому принципу или плохо, не судил. Лишь видел до сего дня, как люди получаются всё, следуя ему. Этой ночью они и написали указ, хотя это не сразу удалось. Следующим делом Бао принялась за печать. Эх, если бы евнух Пён так и не вспомнил, она ворвалась бы в дворец губернатора в поисках хотя бы одного документа от императора, что, конечно, было куда опаснее. Нужное поместье получилось найти только через несколько дней. После чего, зная состав печати по словам евнуха Пёна, Бао обнаружила документ без проблем, лично забралась внутрь и украла, конечно же, не попавшись. Этот евнух жил роскошно и в окружении прислуги. Бао отметила, что неплохо было бы с ним объединиться, как предстанется случай.

Император оказался слишком мнительным. Эту печать даже нельзя было перенести с одной бумаги на другую. Печать полностью теряла форму и портилась! «Видимо, неплохо он в магии-то разбирается, а точнее, одержим мелочами», — к собственному сожалению уяснила Бао. Вовсе не радостные новости. В будущем с ним, возможно, сложно будет иметь дело.

И уже вскоре она втайне встретилась с Юй Ланьчжи. На окраине города и подальше от ненужных глаз в одном из заброшенных домов, который купила на свои деньги. Они сели друг напротив друга, освещённые тусклым светом. Она быстро перешла к сути, показав ему указ. Из-за нервов Бао даже не могла в полной мере обрадоваться, что всё сложилось, как она и полагала. Юй Ланьчжи жадно рассматривал указ, не в силах оторваться, тем временем Бао говорила:

— Спасибо, что пришёл. Честно говоря, не ожидала, что ты так просто согласишься на встречу. Ты же знаешь, императорскую печать невозможно подделать. В ней заключена сила небесного владыки. Она настоящая, а значит, и указ тоже настоящий.

Ёё голос был мягким и в некоторой степени убаюкивающим, отчего непременно хотелось ей верить, но в то же время проскальзывала грусть. Он не поверил сразу, заставил пройти через унижение, высокомерно с ней обошёлся. Её самомнение сильно пострадало.

Юй Ланьчжи ей был нужен как никто. Он тот, кто практически вёл все дела в провинции. Без его согласия Чжоу И не одобрит ни одно прошение и не издаст ни один документ. Заполучить Юй Ланьчжи — это значит заполучить вюс провинцию, заполучить Чжоу И и даже семью Чжоу, получить доступ не только к финансам провинции, но и ко всей власти. Этому мальцу всего-то двадцать лет, он даже устройство государства врдя ли понимает, куда ему до принятия решений? К тому же, он по сути единственный наследник семьи Чжоу и имеет меньше всего родственников по сравнению с другими влиятельными семьями, а его отец и вовсе слаб здоровьем. Потому-то и император выбрал их: чтобы обезопасить себя. А людям особо до этого не было дела. Чжоу И только и оставалось положиться на кого-то опытного. Отец ведь далеко, немощен и управлял всю жизнь разве что на окраине, куда ему разбираться в делах одной из самых крупных провинций?

Юй Ланьчжи отложил указ и, выпрямившись, посмотрел на неё:

— Во-первых, я благодарю Вас. В прошлом я был неправ. Надеюсь, на Ваше прощение.

Бао злобно улыбнулась, но её голос оставался милым:

— Что ж, заполучить моё прощение совсем несложно. Я так расстаралась ради тебя, даже переступила через обычаи. От тебя требуется полное повиновение на эти несколько лет. Видишь? — указала она движением головы на документ. — Дата в указе — это примерное время следующего отбора. Не потеряй его и никому не показывай, иначе можешь пострадать.

— Что Вы подразумеваете под повиновением? — уже более уважительно заговорил Юй Ланьчжи.

Бао ответила не сразу, хитро улыбнувшись:

— Я хочу, чтобы ты отдал мне свою печать.

Юй Ланьчжи опешил от такой наглости. Кажется, он ожидал услышать всё, что угодно, кроме этого.

— Что, не согласен? — усмехнулась она. — Такова цена за должность, о которой все мечтают. Когда ты отправишься в императорский дворец, получишь гораздо больше свободы, не волнуйся. Давай будем хорошими приятелями и подсобим друг другу, а? Так да или нет?

Он не спешил отважиться на такой важный шаг. Вдруг этим он совершит ошибку? Это невероятно опасно для него! Если обнаружат, что при нём нет печати, его попросту казнят! Бао продолжила:

— Я хочу иметь доступ ко всем документам, которые поступают во дворец и которые проходят через Чжоу И. Здесь мы и будем встречаться. Ты приносишь мне прошения и прочее, а я, в свою очередь, пишу то, что мне нужно, и отдаю тебе. Как будто бы ты писал от своего лица.

Она видела сквозящую неуверенность в его глазах. Он метался: рискнуть своей шкурой или не полагаться на сладкие речи этой безумной твари.

— Сомневаешься… — вздохнула она. — А как ты думал, люди добиваются высоких постов? Ты должен это знать куда лучше меня. Нет невинных и трусливых среди тех, кто на вершине. Они каждый день проворачивают дела, от которых кровь стынет в жилах. Я не изверг, чего боишься?

Хотя был уже вечер, после этого Бао поехала праздновать и веселиться, и к середине ночи прибыла в публичный дом, не в Цуйжу. Её появлению гости сильно удивились. Неправильно как-то это, почему она на территории своего конкурента? Бао уверенно шла на следы энергии, энергии Юй Дэ. Впервые за долгое времени она светилась от счастья. Буквально только что печать казначея оказалась в её руках и впредь принадлежала ей. Юй Ланьчжи отдал печать только после того, как проверил документ на подлинность: пришлось даже вызвать учёного из дворца. Закрыв документ тканью, чтобы не было видно слов, учёному показали печать, тогда он осторожно взял пробу с печати совсем тонкой иглой и поместил в заранее приготовленный раствор, компоненты которого были редки и находились только в лечебнице дворца. Так подтвердилось, что Бао не врала.

Она подошла к дверям. В отличие от Цуйжу, коридор с комнатами находился далеко от зала и не был под всеобщим обозрением. Так даже лучше. Вместе с прислугой она раскрыла двери и зашла. Её люди силой выволокли пьяных и раздетых подруг и друзей Юй Дэ, а также его приспешников, оставив его совсем одного. Правда, стражу пришлось довести до бессознательного состояния.

— Ты что творишь, сумасшедшая! — взревел Юй Дэ.

Почти в миг он оказался окружен кучей людей, совсем беззащитный.

— Да так… — игриво подошла к нему Бао, сам он ещё даже не встал с кровати, — один должок хочу вернуть.

— Чё ты несёшь?!

Бао сделала знак рукой, и Юй Дэ, заломив руки за спину, поволокли на пол. Бао вытянула руку, и в неё положили дубинку. А силёнок уж у неё хватит. Юй Дэ испугался и поэтому начал угрожать:

— Зачем тебе это?! Ты знаешь, что мой отец сделает с тобой, если ты хоть пальцем меня тронешь?!

— Твой отец ничего мне не сделает, можешь жаловаться ему сколько угодно, — снисходительно сказала Бао.

Скоро раздались крики Юй Дэ. Удар от мага как-никак — это намного хуже, чем если бы тебе просто сломали кости. От боли Юй Дэ потерял сознание. Ни одна капля крови не была пролита. Глядя на этого отпрыска, Бао в мыслях обратилась к его отцу: «Вот сейчас между нами, Юй Ланьчжи, действительно всё в прошлом».

Ляодин

Праздник был в самом разгаре. Си Хэ вместе с Суй Лон и Ху Ли двинулись в путь, похоже, по наитию. Мяо осторожно следовала за ним, держа дистанцию.

— Я всё-таки настаиваю, — говорил Хао, — настаиваю, что кто-то смухлевал.

— Опять ты за своё! — почти по очереди забалаганили Си Хэ.

— Я должен был выиграть раз шесть. Кто-то, отвечаю, подтасовывал таблички!

Суй Лон в который раз упомянула, едва смеясь:

— Да я же смотрела за вами, ничего такого не было! Вот как раз ты был самым подозрительным. Ты всё залезал в рукава и залезал.

— Это когда было? — возмутился Хао.

Наводя суматохи, они вышли на пустынную, ярко освещённую улицу. Хао вдруг замер возле доски с развешенными изображениями беглецов и преступников. Удивительно, но Си Хэ среди них не было. Хао воскликнул:

— Вот это я понимаю: портрет. Вот, как надо рисовать! А меня ещё и надуть пытались!

Тут же кто-то смачно дал ему подзатыльник:

— Что ты несёшь? Кто пытался тебя надуть?!

Хао повернулся на голос, ссутулившись, и увидел Цай Мяо. Вот это да! Почему он опять встретился с этой женщиной? Как она тут оказалась? Остальные стояли, в недоумении наблюдая.

— Вообще-то, это я рисовала! — сказала Мяо, положив руки на талию.

Но вместо того, чтобы признать ошибку, Хао свернул не туда:

— Эй, знаешь, кто я? Какое у тебя право бить меня? Я отправляюсь служить императору! Лично! Если тронешь меня, будешь отвечать перед самим императором! Я — астролог. Да такой, каких ещё поискать надо! И потому я неприкосновенный! А ты кто?

Мо на ухо шепнула Каю:

— Видимо, это та самая, которой Хао не заплатил.

— То есть у нас неприятности? — с испугом в глазах спросил Кай.

Вдруг послышался свист, после чего в небе показались сигнальные огни, похожие на фейерверк и передающиеся от одной башни к другой. Откуда-то раздался и колокольный звон. Но было уже поздно. Ребята посмотрели тут же на море и увидели ряд подплывающих кораблей, напоминающих крепости.

— Это сюаньцы! — закричала Мяо. — Надо бежать!

А вдоль берега надвигались толпой с ярым возгласом сюаньцы со стороны границы. Вскоре в улицы отовсюду полетели огненные стрелы и шары, которые сопровождались звуками взрывов. Как они так пробрались сюда? Нет, почему так поздно оповестили? Ху Ли винил себя, что ослабил бдительность. Обрати он на это внимание раньше, они бы успели спрятаться.

Хао тут же подхватил Мяо под руку и понёсся со всех ног, требуя от остальных того же. Тогда Джэ подтолкнул Мо и Бу вперёд, чтобы видеть их, и, не забыв дёрнуть Суй Лон, рванул. Ху Ли крепко вцепился в Суй Лон и повёл её вперёд, думая, что же делать. Эта непроглядная ночь разразилась светом от огня.

— О нет! Кажется, мы потеряли Хао! — запаниковала Бу.

Она следовала за ним, но, видимо, слишком медленно, а теперь упустила его направление. Она замерла, чтобы осмотреться, но в упор ничего не могла разглядеть от волнения. Другие тоже остановились. Когда одна из стрел полетела в сторону Суй Лон, Ху Ли вовремя спас её. Затем, оглядываясь, он крикнул, чтобы и другие слышали:

— Немедленно возвращайся домой и спрячьтесь в погребе, а потом заприте его или заставьте чем нибудь! А я скоро приду! Иди же скорее!

— А ты? — со страхом спросила Суй Лон.

Крики людей, испытывающих боль или глумящихся над страданиями других, начали звучать повсеместно, и на некоторое время захватили внимание Ху Ли. Он бегло произнёс:

— Я приведу Хао, беги скорее! Не волнуйся за меня, я обязательно приду!

Он поторопил Суй Лон, но она всё смотрела его, не веря, что придётся вот так расстаться. В конце концов, он напоследок прикоснулся к её спине, выпустив немного энергии, которое отгоняло любое оружие и даже огонь. Джэ тут же обхватил её, ведя вперёд.

— Суй Лон, нужно идти! — тянул её Си Джэ. — Там и мой брат, но мы должны бежать. Положись на него.

Так Ху Ли отпустил их. Он выставил руки, направляя внутреннюю сторону ладоней к небу, и чёрная дымка обволокла его. Он оторвался от земли. Давненько он магию не использовал! Казалось труднее, чем обычно. Из-за этого поиск не дался легко, а от сюаньцев надо было избавиться в первую очередь. Он жил здесь, как его посмели потревожить?

На главной площади началась неразбериха. Некоторые люди пострадали в давке. Илань, вообще, скинули вниз, где её тут же затоптали. Ди Яо подобрался к ней через некоторое время, когда увидел, что она упала. Когда он всё-таки обнаружил её, расталкивая всех, она была без сознания. Из некоторых ран текла кровь, но толпа, благо, уже разошлась, а точнее, разбежалась. Ди Яо поднял её на руки и поспешил укрыться там, где было бы тихо и спокойно. Вскоре он нашёл подходящее место, завернув в переулок. Он опустил её и начал рыться в сумке, которая у него всегда была с собой. Он достал мазь, порошки и повязку. Нога у неё была вывихнута. Он оказал ей первую помощь, а когда собрался дать ей вдохнуть благовоние, чтобы она пришла в себя, рядом заскакали лошади. Прошло несколько минут, и они вернулись. Несколько сюаньцев остановились, смотря на него и Илань. Ди Яо с испугом поднял голову, встретившись с ними взглядом. Ухмыльнувшись, они слезли, чтобы подойти. Один натянул стрелу. Ди Яо думал: как они так быстро добились того, чтобы свободно тут расхаживать? Он первым бросился в бой. Навыки его были хороши, но ему явно не доставало физический силы, да ещё со всех сторон окружили с кинжалами. Его всё же ранили, в том числе и стрелой в живот. Даже ударили хлыстом и повалили. Лёжа на земле, сквозь затуманенный взор он увидел, как сюаньцы, разговаривавшие на диалекте, нависли над Илань, задрав её платье. Один из них затем закинул её себе на плечи, тогда Ди Яо снова полез в сумку, доставая маленький рабочий нож. Наплевав на последствия, с опустошённой головой, он вскрыл ядро в груди ловко и точно. Его тело тут же разогрелось. После чего он хлестнул по венам на запястье, дабы освободить место для энергии.

Он снял печать!

От резкого прилива сил его чуть не стошнило, а тело будто бы разрывалось. Красноватая аура исходила от него, накаляя воздух вокруг. Сюаньцы уже уходили, пока он закрывал льющую кровь из раны на шее. В миг в голове пронеслись все тренировки из далёких, прежних времён, которые он надеялся больше никогда не вспоминать. Было так непривычно, словно он никогда и не был небожителем. Смертное тело такое уязвимое, будь оно проклято! Ни на что не способно!

Тогда, много лет назад, он стянул свою энергию, заставив её застыть с помощью непростой техники, и сотворил немного крови смертного, чтобы заменить её. Позже он собственноручно сделал нож особого состава, который бы пробрался через воздушный пласт внутри, за которым скрывалась печать, заодно ядро, тоже прежде застывшее, вновь зациркулировало, придав тепла, что привело печать в действие быстрее.

Взор прояснился, а пульсация унялась. И тогда он, направив поток энергии на себя, обратил кровь внутрь. Раны затянулись, и он стал, словно новенький. Правда, казалось, что внутри что-то чуждое. Ди Яо поднялся на ноги и, медленно взлетев, отправился на след Илань. Одним, не самым аккуратным движением, он убил сюаньцев и случайно одну из лошадей, а Илань отнёс подальше, где уже осторожно создал вокруг неё золотистый барьер. Наконец-то, он смог выдохнуть и перевести дух. Что теперь-то делать? Он не умер бы от ранений. Всё-таки был только частично смертным. Что за безрассудство! В какой-то степени он сожалел. К чем было это геройство? Он совсем дурак? Он совершил необратимый, рискованный поступок. Пути назад не было. От этого зависела его жизнь, и он так просто свёл все свои усилия за эти годы на нет. Ради кого? Ради чего? Этого не стоило того!

Вокруг творился хаос. Он закрыл глаза, повторяя себе, что не хочет в этом участвовать. Однако чувства его обострились из-за того, что организм перестроился, и он ощутил тёмную энергию рядом. Он вскочил, озираясь, и углядел фигуру, практически сливающуюся с небом. Тёмный маг? Один? Как странно. Что происходит?

Ди Яо подлетел к нему и замер рядом, смотря на надвигающееся войско. Ху Ли окинул его взглядом и продолжил собирать тёмную энергию. Ди Яо ничего не понял от слова совсем. Он поднял голову и увидел слабый тонкий серебристый барьер, окутывающий большую часть города, где не было сюаньцев, и берега.

— Что делаешь? — недовольно спросил Ху Ли через минуту. — Помогай, раз пришёл! Или ты не за этим здесь?

Ди Яо и не знал, что сказать. Да вроде как и не за этим. Ху Ли вдруг выпустил плотный чёрный поток, который обрёл силуэт воинов. Он управлял ими, как марионетками, заставляя сражаться, подобно обычным людям.

Искусство чёрного дыма!

Ди Яо был поражён. Ничего себе техника! Да кто он такой? Ди Яо вздохнул и принялся за дело:

— Нужно поставить нормальный барьер, отгородив людей и одним ударом разобраться с ними! У тебя что, не хватает силы на нормальный барьер. Что это за уродство?

— Я ищу кое-кого и сделал барьер наспех, — спокойно ответил Ху Ли.

Кажется, он действительно был занят. Его взгляд постоянно блуждал, а другая рука, использовала энергию для чего-то другого. И сражался он не в полную силу.

Попутно достраивая барьер, Ди Яо сказал:

— То есть использование искусства чёрного дыма для тебя легкотня? Мне всегда казалось, что это высший уровень мастерства.

— Это просто недавние трупы, которых окутало моей темной энергией. Это не дымовые воины, — тихо ответил Ху Ли.

Ди Яо пришёл в ярость. Тогда это же просто глупость:

— Не трать больше на них столько сил!

Ди Яо зажмурился от неприятных ощущений внутри. Магию всегда так больно и сложно было применять? Раньше вроде бы это давалось ему просто. Он быстро устал, чего совсем не ожидал. Еле-еле, дрожащими руками Ди Яо завершил строение барьера. Барьер струился золотым светом и был намного плотнее. К этому времени дымовые воины закончились. Ху Ли опустил руки, произнеся с ледяным взглядом:

— Свежих трупов больше нет.

А вот сюаньцев ещё как хватает! Ди Яо запереживал. Не в той он был форме. Так бы он от них и мокрого места не оставил. Где носит их армию? Вообще никого нет! Здесь свободный проход, что ли?

— Давай, как я говорил, — предложил Ди Яо. — Надеюсь, это возможно. Постарайся хорошенько.

Долго Ди Яо не продержится. Хватка уже не та. Лучше нанести один, но сокрушительный удар. Ху Ли кивнул. Он начал собирать всю силу моря, земли, трупов, крови. Ди Яо, в свою очередь, — силу звёзд. Ху Ли медленно и осторожно перенёс чёрный большой сгусток вперёд. В него и направил всю свою энергию Ди Яо, такую ослепительную и яркую.

Впервые темная и живая магия объединились!

Ху Ли и Ди Яо вздрогнули от ужасной отталкивающей силы, но так совпало, что хоть они и ослабли немного, знания-то у них сохранились, и они могли совершить невероятное. Они в полной мере друг другом восхитились, подумав: «А ты хорош!». С усилием сдерживая этот пучок, переливающийся то чёрным, то светлым, разряженный и витиеватый, похожий на маленькое грозовое облако, они выпустили его, но всё ещё продолжали вести. Тот прошёлся по земле, убивая ряд за рядом, а затем разрушил корабли до основания.

Закончив, они сразу же разорвали поток и побледнели, словно их разом покинули все силы. Они тяжело задышали, продолжая висеть в воздухе. Ху Ли позволил себе отдохнуть несколько секунд и, ничего не сказав, метнулся искать Хао туда, где обнаружил его след. Ди Яо растерялся. Ни пока, ни до свидания, ни «как зовут»! И отправился за ним. Он бился об заклад: у этого тёмного точно какие-то мутные дела!

От безысходности простые люди шли в бой. Войско же Ляодина сражалось на другой стороне, причём очень сосредоточенно. Они попались на обманку! И пока небольшая часть сюаньцев отвлекала их, совершая как будто бы очередной неудачный набег, заставила перекинуть силы и задействовала даже шпионаж. Большая часть территории была ослаблена и потому быстро пала. Ах, представить только, что, если бы не маги? Конец этому процветающему городу? Чёрное пятно в истории Айю?

Си Хэ и Суй Лон безопасно добрались, и сейчас сидели глубоко в погребе. Как и в большинстве домов здесь, в нём был сделан вход в убежище, так что условно погреб уходил далеко в землю, даже имел второй выход и представлял собой узкий тоннель. Они сидели молча. У Суй Лон был совсем потерянный взгляд, хотя и Си Хэ сильно переживали за Хао.

Джэ согнул ногу, подперев ею руку, и обратился к своим:

— Вы же таращитесь на звёзды постоянно, разве не видели ничего?

Бу заныла:

— В последнее дни мы так уставали от работы, что валились с ног. Где же нам было найти сил смотреть на звёзды! Мы спали как убитые ночами! А ты сам почему не посмотрел?

Мо ответила за него с неприязнью:

— Да неинтересно ему. Что, на ладони не написано о нападении? Посмотри внимательнее, упустил что, может. — Не дождавшись ответа, она поспешила с выводами, давно накопившимися. — Его голова занята какой-то ерундой! Мы вот на конкурс едем, а он, видимо, чем-то другим там заниматься хочет, да?

Кай раздражённо сказал:

— Хао сейчас в опасности, а вы спорите?

Он опустил голову, всё представляя себе самый ужасный исход.

— Хао и не из таких передряг выбирался, — успокоил их Джэ, — так что не недооценивайте его. Такой, как он, выживет, где угодно.

Бу невольно улыбнулась, хотя еле сдерживала слёзы. Джэ посмотрел на Суй Лон. На той лица не было. Он пододвинулся к ней и взял за руку, тем самым выражая свою поддержку, но Мо тут же оттянула его назад. Что он творит, вообще? Нашёл время! Суй Лон тоже стало немного приятно от жеста Джэ.

Для неё время тянулось ужасно долго. Из-за нервов начала кружиться голова. Пока она не могла найти себе места, вдруг промелькнула мысль о камне. Точно! А ведь он-то совсем один там! Вдруг с ним кто-то плохо будет обращаться? Если бы она была на его месте, а её вот так бросили, то она бы наверняка рыдала, сходя с ума от одиночества. Суй Лон мысленно извинилась перед ним, хотя считала, что и это излишне. Во всяком случае он может себя защитить, а потом и вовсе найти себе другого хозяина, если слишком сильно будет обижаться.

В это время Хао и Мяо были окружены сюаньцами. Хао, как смелый парень, набросился на них с голыми руками, крича Мяо, чтобы она убегала, но та продолжала стоять, не смея оставить его, да и страшновато было одной. В конце концов, одолевая нерадивых и даже вооружённых сюаньцев, Хао не мог избежать стрелы. Один сюанец на лошади подоспел к ним и быстро нацелился. Мяо предупредила Хао о том, что ему надо бежать, и хотела было оттянуть его в сторону, но он никак не мог отвязаться от сюньцев. Так как было уже поздно, Мяо, не думая, прикрыла его. Стрела пронзила её спину. Она замерла, а затем упала, не в силах даже сделать вдоха. Сюанец сразу же натянул следующую стрелу для Хао. Тот получил удар дубиной по голове и не видел ничего перед собой, шатаясь из стороны в сторону. Прежде, чем и он умер, Ху Ли и Ди Яо, не сговорившись, одним ударов превратили врагов в пух и прах. Хао пришёл в себя. Гул в ушах прошёл, а перед ним уже никого не было. Отмахиваясь от дыма, вспыхнувшего из-за магии, он оглянулся, смотря вверх. Там он увидел спускающегося издалека на землю Ху Ли. Он не понял, что происходит:

— Что? Почему ты…?

— Хао, обернись! — взволнованно воскликнул Ху Ли, надвигаясь вместе с Ди Яо.

«Зачем?», — подумал Хао и взглянул назад. Никого. Он вспомнил про Мяо и вздохнул. Хорошо, что она смогла убежать! Затем его взор направился вниз, и он увидел её у своих ног, истекающую кровью. Пальцы Хао задрожали.

— Мяо! — с ужасом позвал он её и рухнул на колени, приобняв.

Он не мог поверить в происходящее, и ему казалось невозможным, что это может быть смертельно или больно, ни за что на свете! Этого ни за что на свете не должно было случиться!

По сторонам пронёсся ветер, Ху Ли и Ди Яо приземлились рядом с ним. Ху Ли остался стоять, с сожалением наблюдая за тем, как слишком быстро эта девушка теряет свою жизнь, а Ди Яо сразу подошёл и выхватил Мяо из рук Хао, чтобы осмотреть и вытащить стрелу. Он тоже не хотел допустить гибель кого-либо и переживал. Но переживал лишь потому, что всё ещё сомневался в своих способностях после стольких лет отсутствия тренировок.

Хао даже не знал, чем помочь. Он почувствовал себя беспомощным и никчёмным. Он спрашивал себя и небеса: «Разве можно так быстро умереть, даже без какого-либо шанса на спасение, превратиться в безжизненное тело, да при том так несправедливо?!». Он даже злился: почему в этом мире не существует чуда?

Но небеса как будто его услышали и послали Ди Яо. Этот маг, неважно, тёмный он или небожитель, был его последней надеждой. Затаив дыхание, он наблюдал за тем, как Ди Яо передавал ей необходимую энергию и постепенно золотое свечение над ней рассеивалось, показывая зажившие раны. Хао всё равно не спешил, как будто бы боясь спугнуть удачу, и смог выдохнуть, только когда Ди Яо заставил её прийти в себя. Он бросился к ней, как только она раскрыла глаза. Хао крепко обхватил её ладони, почти подползши:

— Мяо… Мяо… — звал он её, она была как будто сонная и всё не понимала, где она и что с ней. — Тебе больно?

Ди Яо поднялся. Он выглядел неуверенным. Ху Ли заметил это, однако больше внимание привлёк его поступок. Вот они, какие небожители. Он, правда, хороший. Благодаря магии дэ смог предотвратить целую трагедию. К сожалению, в этом плане Ху Ли был бесполезен. Тёмные маги могли вылечить только тёмных, ибо тела смертных и небожителей состояли из живой энергии. В какой-то момент он, хотя и обладавший невероятной силой и навыками, посчитал себя слабаком. Когда ты тёмный, будь ты хоть семь пядей во лбу, даже так в подмётки небожителю не годишься. Не зря те на небесах, а они внизу. Или он слишком преувеличивал? Но в данным момент он ощущал себя именно так.

— Она прикрыла тебя собой, — сказал Ху Ли.

От этих слов Хао стало ещё хуже. Да лучше бы он сам умер! Мяо готова была погибнуть за человека, которого едва знала. За это она никогда не сможет объясниться. Дабы она не лежала на земле, Хао положил ей голову себе на колени, ожидая, когда её сознание проясниться. Он убрал волосы с её лица и расположил поудобнее, Мяо стонала периодически от неприятных ощущений внутри, словно она находилась в чужом теле, но это был всего лишь эффект от магии.

— Теперь всё хорошо, с тобой всё будет в порядке, — успокаивал Хао, подбадривая. — Сейчас отдохнёшь немного и пойдёшь домой.

Мяо тяжело дышала, на лбу даже выступил пот, но его слова вызвали улыбку, и в ответ Хао тоже улыбнулся. Как он, вообще, позволил себе раньше оскорблять её? Нет ему прощения за это! Он ругал себя самыми грязными словами, которые только приходили в голову.

Тем временем Ди Яо будто бы впадал в сумасшествие. «Я не должен был её спасать», — повторял он себе. Да, для Ху Ли он добрый небожитель, пример для подражания, но нет, он был на самом деле далеко не таким. Ди Яо мешкался. Он не мог понять, правильно поступил или нет. В конце концов, он использовал магию для лечения, не думая, по привычке. Относительно той же Илань, он не применял магии, но эта девушка… Он просто привык заниматься своим делом, но методы смертных были бессильны, и он… пошёл на это… Как он мог так поступить? Сколько таких же, как Мяо, по всему городу... Что, ему теперь всех к жизни вернуть? Ни один человек не ценнее другого. Ей просто повезло, что он наткнулся на неё. Это шло против его принципов, да что там принципы, сам устав небес категорически воспрещал это! Надо же, от повадок лучшего в лекарстве небожителя не избавиться. Но небеса он давно покинул и зарёкся магией больше никого не лечить. Ему казалось это неправильным, даже когда он лечил таким образом других небожителей. Сколько времени прошло, а он так и не определился, какой выбрать для себя путь. И одно, и другое были одинаково верными и в то же время нет.

Ху Ли повернулся, чтобы отблагодарить его, но прежде чем он успел это сделать, Ди Яо, до этого задумчиво смотрящий в одну точку с опущенной головой, рванул с места и скрылся. Ху Ли впал в ступор озадаченно. Из-за чего он вдруг разозлился? Затем его вернул в реальность голос Мяо. Она сумела сесть, хотя и с трудом, и с улыбкой выдохнула:

— Я была уверена, что умру.

Хао же вовсе не разделял с ней радости:

— Мяо, нельзя же так спасать людей. Ты должна была уйти и спастись. А если бы маги не оказались здесь вовремя или, вообще, не появились? Что бы я делал? Больше никогда так не делай, это просто глупость!

Она слабо усмехнулась:

— Эй, ты, бездельник, ты умеешь говорить не всякую чушь, да ещё и грамотно? Похоже, ты придуривался.

— Как же астрологи могут быть несмышлёными? — возмутился Хао.

Ху Ли, стоящий за его спиной, вдруг сказал, хотя его никто не спрашивал:

— Я всегда полагал, что ты, в отличие от своих братьев и сестер, только играешь в астролога.

Хао повернулся к нему и протянул, вскинув брови:

— Я не менее умный, чем они!

— Значит, ты, и вправду, астролог? — наконец, поверила Мяо, а то вся эта история с Си Хэ, честно говоря, звучала неправдоподобно, словно детишки просто переиграли, наслушавшись историй о настоящих астрологах.

— Кстати, — Хао осмотрелся вокруг заодно, — куда делся тот маг? Я даже не успел поблагодарить его!

Ху Ли снова прервал их:

— Ладно, Суй Лон нас ждёт. Я не хочу ее заставлять сидеть там в ожидании.

Он посоветовал им держаться крепче друг за друга и, оторвавшись от земли, забрал с собой. С тех пор, как Си Хэ ушли в свободное плавание, Хао уже второй раз довелось вот так полетать с ветерком. Сейчас-то он перенёс это получше и даже устоял на ногах, только вот Мяо ещё потряхивало.

Они вмиг оказались у дома Суй Лон. Он был целым и пустым. Стояла тишина. Но пусто казалось только Мяо и Хао. Ху Ли же пошёл во внутренний заброшенный дворик, над которым Си Хэ в последнее время так сильно старались. Ху Ли аж побежал, но его лицо было встревоженным. Мяо и Хао переглянулись, а затем пошли за ним. Вскоре послышался плач, а потом они и вовсе увидели перерытую землю, полную ям, будто бы прошлось землетрясение. Перед одной из ям сидела Бу на коленях и рыдала, а рядом стояли Кай, Мо и Джэ, израненные и испачканные. С лицами, полными ужаса.