Стихи о беде (джен)

Памяти Уоллеса Хартли

Холодной ночью явилась смерть,

Разверзлась пасть океана,

И скрипке моей не дано допеть,

Проститься с тобой, Марианна.

Не думали мы о таком с тобой,

Но планов нет без изъяна,

И вот я над черной стою водой -

Могилой моей, Марианна.

Пусть скрипка споет в последний раз,

О счастье нашем рыдая -

Я в бездну не опускаю глаз

И звездам регтайм играю.

Ты видишь, я покорен судьбе,

Роптать на беду не стану.

О Господи, я все ближе к Тебе.

Храни мою Марианну.

Колокольчик жмурок

Прекратил свой звон,

Больше не играем,

Дин-дилон.

В десять лет — мужчина.

Некогда играть.

Хочешь ведь однажды

Капитаном стать?

В десять лет — кормилец,

На тебе семья.

Как, наверно, сохнут

С зависти друзья!

Им-то надо в школу...

Как отраден звон

Под конец урока,

Дин-дилон!

Ледяная глыба -

И тревоги звон

Отдается в сердце,

Дин-дилон.

Траурным салютом -

Зарево ракет.

В десять лет — мужчина.

Места в шлюпке нет.

"Колокольчиками" называли служивших на "Титанике" мальчиков: лифтеров, посыльных. Судьба их, думаю, в пояснениях не нуждается.

Шёл корабль на дно,

Погибали люди,

Чьей назвать виной -

Кто теперь рассудит?

Незавидна роль -

Рассуждать о мертвых...

Оседает соль

На ботинках стертых.

Канет муки стон

В корабельный скрежет,

Не проснется дочь:

День еще не брезжит.

Смоется позор

Кровью и водою -

Все ее отца

Будут звать героем...

Речь в стихотворении — об Эльбе, дочери Томаса Эндрюса.

Вина достаньте нынче из запасов -

Всё лучше, чем бессмысленно затонет.

Виновные пусть пьют, как перед казнью,

Невинные — как перед смертным боем.

Для нас для всех одна надежда нынче:

На хрупкое чужое милосердье,

На чести исчезающий обычай

Да Силу, Что из вод выводит тверди.

О, не оставь нас, Боже, средь пустыни!

Хоть крестную, но укажи дорогу.

Герои и злодеи, братья ныне,

Безропотно по ней ступают в ногу.

Когда мы погружаемся на дно,

Нам все же нужно рваться на поверхность,

Пусть небо, точно океан, темно,

И впереди лишь смерть и неизвестность,

Но выплывать нам нужно все равно.

Продержимся — и скоро рассветет,

А вместе с утром помощь подоспеет,

Отважный, сильный человек придет

И успокоит нас, и обогреет.

...Пусть в темноте мы видим только лёд.

Толпятся, ссутулившись, люди

Над тазиком с мыльной водой

И моют старательно руки,

Покрытые кровью сухой.

Oбмылки скользят между пальцев,

Oт холода кожа красна,

Глазам, что от брызгов слезятся,

Которую ночь не до сна.

Вода покраснела от крови,

Уже неспособна отмыть,

Но яростно трутся ладони,

Стремясь преступление скрыть

Хотя б от себя... Тихо молят

Глаза из-под вспухнувших век:

"Скажите, что я невиновен

В крови этих грешников всех".