Объект 307 (джен)

Он бежал по нескончаемым крышам.

На подъеме до конька — вверх.

На косом спуске — вниз.

Ровный участок — отутюженная гладь. Обрыв...

Решительный выдох — и навстречу сухому ветру. У самого края оттолкнуться ногами от крыши к соседнему небоскребу. В сторону шуганулась стайка птиц. Только бы хватило сил! Только бы...

Пальцы скользнули по стеклу, но каким-то чудом ему удалось удержаться на самом краю небоскреба. Быстрее! Быстрее! Вскарабкаться, встать на ноги и снова бежать. Бежать, потому что Большой Брат не будет ждать. Потому что шокер в его руках сработает мгновенно.

И снова: прыжок — кувырок — подъем — ускориться. Прыжок — кувырок — подъем... Прыжок. Ускориться...

Кто он? Беглец? Бывший клерк? Или нечто другое? Ясно одно — теперь он вне закона. Он вырвался из Системы, и Система будет его преследовать. Но он не мог не бежать. Не мог не ответить Голосу.

Думать на бегу непросто, но это было необходимо.

Голос в его голове, который он слышал последние несколько... дней? Месяцев? Лет?

Его звали: «Доктор... Доктор. Доктор!»

Доктор... Кто?

* * *

— Доктор! Ты слышишь меня? Доктор!

— Бесполезно, мисс. Он не слышит вас. И не может услышать.

— Что вы с ним сделали?

— Ничего особенного, мисс. Не стоит так переживать. Он в состоянии глубокого анабиоза и выйдет из него только, когда позволим мы. Пройдёмте со мной. Сейчас вы ему ничем не поможете.

— Постойте! Да что вам, в конце концов, от него нужно?

— О, ничего особенного, мисс. Ничего особенного. Мы лишь проведем небольшое исследование. Вы знаете — ваш друг — весьма необычный экземпляр...

* * *

«Доктор!»

Беглец споткнулся об очередной выступ и полетел кувырком. Поднялся, прислушиваясь к себе и проверяя, целы ли кости. Оглянулся и похолодел. Большой Брат мчался следом, не сбавляя шаг. Даже отсюда, казалось Беглецу, он различил на круглом шлеме преследователя намалеванную жёлтым улыбку и бездушные кресты глаз. Большой Брат прикончит его с улыбкой. Какая ирония. Просто фантастика!

Фантастика?

Фантастика...

И он вновь бросился бежать.

Большой Брат стал ближе на два шага.

«Интересно, как быстро он убьет меня, когда поймает? — пришло Беглецу на ум. — Не так. Если поймает...»

Мысль сорвало ветром. Он так и не успел додумать ее. Вместо этого внимание сосредоточилось на другом. Где-то вдалеке крыша здания оканчивалась, упираясь в высокую стену с огромным ржавым механизмом. Лифт! Неужели рабочий? Тогда — это ключ ко спасению. Только бы удалось до него добраться.

Беглец поднажал, стараясь не обращать внимания на колющую боль в лёгких, на то, что уже ослаб и почти не чувствовал ног. А преследователь подступал, и вот между ними уже двадцать метров, а вот — пятнадцать. А вот десять — и преследователь, кажется, дышит прямо в лопатки. Нет — это всё ещё ветер. Но и Большой Брат рядом. Он здесь. Ближе... Ближе...

Беглец с грохотом вскочил на платформу и остановился, как вкопанный. Дальше бежать было некуда. Но стоило ему замереть, как двери лифта со скрежетом сомкнулись за его спиной. Кабина поползла вверх, оставляя под собой обескураженного преследователя. Тому оставалась какая-то жалкая пара метров.

Сердце бешенно билось в груди Беглеца. Он не мог понять, что свободен. Не верил, пока кабина не остановилась и не открылись другие двери — напротив тех, в какие он вошёл. Он сделал шаг. Другой. Никто не препятствовал ему.

Ноги Беглеца подкосились, и он рухнул на пол.

* * *

— Послушайте! В конце концов, я никуда не пойду, пока вы не объясните мне, что тут происходит!

— Ничего особенного, мисс. Вы напрасно сердитесь. Кроме того, я бы не советовал вам говорить так громко, рискуя разозлить Мастера Сэма. Он страсть как не любит шума.

— О, так есть ещё какой-то Мастер Сэм? Что ж, я бы с удовольствием познакомилась с ним, мистер Ничего Особенного.

— Боюсь, мисс, что знакомство с ним не принесет вам удовольствия. Мастер Сэм не из тех, кто чтит назойливых гостей.

Роза Тайлер хотела было снова возмутиться, но человек в белом халате, сопровождавший ее, при последних словах вдруг так сурово глянул на девушку, что та замерла на месте. Впрочем, взгляд незнакомца тут же принял свое прежнее сонно-ленивое выражение, и человек повел Розу дальше по странным коридорам и коридорчикам здания, чем-то напоминавшего огромную лабораторию. Тут и там сновали такие же странные личности в белых халатах. От их пустых взглядов девушку бросало в дрожь. Доктора рядом не было, и это отнюдь не успокаивало.

— Скажите хотя бы, где мы находимся? — почти умоляюще спросила Роза. — И... И если вы погрузили Доктора в анабиоз... Почему я ещё здесь?

Они, наконец, остановились перед дверью, расположенной в конце одного из нескончаемых коридоров. Человек в белом халате вставил в замок ключ и дважды его провернул. Затем раскрыл дверь и жестом пригласил Розу пройти внутрь.

— Ничего особенного, мисс, — в десятый, наверное, раз повторил он. — Ждите. Распоряжения насчёт вас поступят от Мастера Сэма позднее.

* * *

Долго отдыхать не приходилось. Беглец опасался, что здесь его могут найти. Кто знает, сколько пройдет времени, прежде чем Большой Брат найдет обходной путь, чтобы добраться сюда? Лифт стоял на месте, и двери его по прежнему были открыты. Какой-то красный огонек мигал в дальнем углу кабины. Странно. Разве не мог Большой Брат отозвать лифт вниз? Или одряхлевший механизм сломался от последнего напряжения?

Беглец поднялся на ноги, чувствуя, как они дрожат с непривычки. Сколько же он пробежал? Боль в теле напоминала о себе редкими толчками, и это было пока ещё хорошо. А вот потом, когда он будет в безопасности, и схлынет адреналин, вот тогда измученное тело и припомнит ему все раны, синяки и ссадины. Нужно было торопиться. С осторожностью оглядываясь по сторонам, Беглец двинулся вглубь здания, представлявшего собой нечто вроде заброшенного склада, по всей вероятности, пустующего. По крайней мере, так казалось на первый взгляд. Тишина стояла полнейшая, только шорох шагов Беглеца и нарушал ее. Последний, впрочем, старался ступать если уж не совсем беззвучно, то хотя бы как можно тише. Мягко опускать ноги, с носка на пятку, не суетиться, но и не медлить. Понемногу он осмелел и почти перестал осторожничать, а там уже зашагал быстрее, внимательно вглядываясь в темные закоулки пустующих комнат.

И всё-таки, завернув в очередной раз за угол и пройдя немного дальше, не заметил, как от стены отделились две фигуры, одна повыше, вторая — пониже. Постояли на месте, переглянулись и двинулись вслед за Беглецом.

Очередной коридор оканчивался лестничной клеткой. Откуда-то сверху, из разбитого окна, на бетонные ступени падал яркий солнечный свет. Беглец осторожно вышел на площадку, остановился у перил. Фигуры притаились за углом. Беглец размышлял: куда теперь идти. Вниз? Но Большой Брат не так глуп и, наверняка, устроил засаду. Да и появляться в Городе днём, мелькать у всех на виду... Неразумно. Вверх? Пожалуй, это самое рациональное, что можно придумать. Лучше всего, конечно, дождаться темноты. В этом заброшенном здании он, по крайней мере, в безопасности. Дождаться темноты и по крышам уйти из Города, а там... Будь что будет.

Шорох за спиной привлек внимание, и прежде чем обернуться, Беглец подумал, что удар шокером — это, должно быть, очень больно.

Он даже не представлял насколько.

Там, где он очнулся, было довольно холодно. А ещё очень шумно. Или это так шумело в ушах? Голова казалась невероятно тяжёлой, ее буквально раскалывало на части. И все же, несмотря на это, Беглец почувствовал: за ним пристально наблюдают.

Он осторожно открыл глаза, почему-то ожидая яркого света, и удивился, когда увидел комнату, погруженную в мягкий полумрак. Второе впечатление, однако, оказалось менее приятным: руки его были связаны, сам он сидел на полу, прислонившись спиной к стене. От стены невыносимо тянуло холодом.

В комнате находился кто-то ещё. Подняв голову, Беглец разглядел недалеко от себя миниатюрную фигурку, скрытую тенью. Заметив, что пленник очнулся, фигурка вышла вперёд и остановилась от Беглеца в двух шагах.

— Без резких движений, — сухо произнес чей-то голос. — Или я не позавидую вашему положению.

Долго гадать не приходилось. Девушка! Перед ним стояла девушка, и уж если не по голосу, то по фигуре определить это не составляло труда. С тонкой талией, округлыми бедрами и грудью, облаченная в узкие джинсы, топ и накидку с капюшоном. Маленькая и хрупкая. Но почему этот факт казался ему таким удивительным? Разве не могла быть эта девушка, закрывшая свое лицо маской (в дополнение к тому глаза ее скрывались под стеклами непрозрачных очков), быть человеком Корпорации? Разве не могла она, в конце концов, быть преследователем?

— Отвечайте, — также сухо продолжал голос. — Кто вы? Как попали сюда? Что ищете? Кто послал вас?

— А вы? — пробормотал в ответ Беглец. — Кто вы?

Голова его гудела, руки затекли. Казалось, ещё немного, и он снова потеряет сознание. Возможно, девушка заметила состояние своего пленника и, подойдя ближе, развязала ремни, стягивающие ему запястья.

— Сядьте, — приказала она, указывая Беглецу на нечто вроде дивана — единственный предмет мебели в этой комнате. Все остальное место занимали обломки ржавого метала, обрывки каких-то бумаг и прочий хлам. Беглец уселся на диван, приложил ладонь ко лбу. Боль стала тише. Он снова поднял глаза на девушку.

— Говорите, кто вы такой. Откуда?

Нет, она не была преследователем. И она явно не из Корпорации. Корпорация не стала бы задавать вопросы. Корпорация казнила бы его на месте, а на следующий же день его место в Системе занял бы другой... раб. Мало ли их таких?

— Я — клерк, — тихо проговорил он и прокашлялся. После долгого бега ещё першило в горле. — Бывший клерк. Мой номер — триста семь. Я бежал и...

Вдруг что-то больно кольнуло в затылок, и тут же зазвенело в ушах. Он схватился руками за голову, с трудом подавляя крик. Голос... Снова этот голос! Но теперь к нему прибавилось что-то ещё.

Воспоминание?

— Доктор, мы падаем!

— Спокойно! Это всего лишь перебои в механизме. Осторожнее!

— Доктор!

— Держись, Роза! Посадка будет не из мягких. Ха-ха! Этот начинает мне нравится! Фантастика!

Беглец ахнул, очнувшись снова. Ничего не изменилось. Приступ длился не дольше нескольких секунд, но девушке он явно не понравился.

— Что с вами? — поинтересовалась она не то с беспокойством, не то с неприязнью.

— Я... Я не знаю... Простите, я очень болен, кажется. Я не со злом к вам пришел, клянусь! Скажите мне, что здесь происходит? Кто вы?

Он сделал особенное ударение на последних двух словах. Девушка склонила голову набок, а потом сняла очки. На Беглеца глянула пара внимательных глубоких глаз:

— Нет, вы не похожи на Больших Братьев, — проговорила девушка задумчиво и ещё раз осмотрела своего пленника. — Может, вы и правда бежали. Тогда как вам это удалось?

— Мне не удалось. То есть... Это случайность, понимаете? Я слышал... голос.

— Голос?

Беглецу становилось хуже. Все тело ныло от усталости и напряжения. Допрос мучил его, и он хоть и чувствовал, что мог бы безбоязненно ответить на все вопросы, и даже желал этого, тем не менее был почти не в состоянии. Каждое слово болезненным уколом отзывалось где-то в затылке. Беглец боялся нового приступа, и ещё ему казалось, что... Но нет. То уже было, скорее всего, выдумкой расстроенного воображения. Ведь не могло быть таких совпадений. Явно не могло.

— За мной гонятся, — из последних сил пробормотал, наконец, Беглец. — Пожалуйста, если вы друг. Спрячьте меня. Не выдавайте меня им. Я должен... кое что узнать. Я вам все расскажу... Потом... Потом.

Незнакомка долго, с минуту, глядела на него. О чем-то размышляла. Затем развернулась и направилась к выходу.

Снаружи кто-то ждал. Приоткрыв дверь, девушка ступила на порог и принялась с кем-то переговариваться. Слов Беглец не слышал. Потом девушка кивнула, снова закрыла дверь, вернулась к Беглецу и остановилась перед ним:

— Вы вынуждаете меня провести небольшую операцию. Не беспокойтесь, пытать мы вас не будем, — насмешливо добавила она, заметив испуг в глазах пленника. — Но если обнаружим, что вы лжёте, — тут взгляд ее стал совсем жёстким и холодным, — клянусь, я вас лично уничтожу.

И девушка многозначительно похлопала ладонью по сумке у себя на бедре.

* * *

В комнате, куда привели Розу Тайлер, было очень тихо. Нечто вроде гостиничного номера, тут оказался стол, кресло, умывальник, небольшой шкафчик с зеркальными дверцами и даже кровать. По периметру потолка шли маленькие круглые лампочки, источающие мягкий свет. Над кроватью находилось круглое окошко, освещённое солнечными лучами. Роза подошла ближе, сняла обувь, вскарабкалась на кровать и выглянула наружу.

Ее ждало разочарование. Окно оказалось искусной имитацией — экраном, который, хоть и излучал свет, но не давал тепла. Роза плюхнулась на постель, обхватила руками колени и задумалась.

Доктор в плену. И она в плену, хоть и в таком уютном. Сколько продержат ее в этом месте? Что решит делать с ней этот таинственный Мастер Сэм? Тоже погрузит в анабиоз, как Доктора? Но зачем? И что, в конце концов, тут происходит?

От этих вопросов у Розы разболелась голова. Вконец разозлившись, она вскочила с кровати и принялась ходить по комнате. Потом подбежала к двери и что есть силы стала колотить в нее кулаками:

— Откройте! Откройте, слышите?

Со стороны комнаты дверь была идеально гладкая, белая, без ручки. Роза приложила к двери ухо и прислушалась. Тишина. Тогда она снова принялась стучаться. Так просто, чтобы хоть что-нибудь делать. Чтобы позлить, например, того безликого мистера Ничего Особенного. Но на все ее крики не последовало абсолютно никакой реакции. Кончилось тем, что Роза окончательно отбила себе руки и, пнув напоследок дверь ногой, снова упала на кровать.

И в этот момент кто-то ей ответил.

* * *

Время текло слишком медленно. Впрочем, Беглец был отчасти этому рад. Так он мог передохнуть и немного свыкнуться с окружающей его обстановкой. Девушка, имени которой он пока ещё не знал, сидела здесь же в комнате на разбитом ящике и задумчиво выбивала какой-то ритм по его деревянной крышке. На Беглеца она не обращала внимания, зато тот мог рассмотреть ее получше. Половину лица девушки по прежнему скрывала маска, на которой Беглец теперь разглядел нарисованные острые зубки. Синие джинсы оказались целыми только наполовину, одна штанина была разорвана от бедра. Капюшон на белой накидке венчался круглыми ушками, как у мышонка.

— Так вы клерк? — вдруг спросила девушка, не поворачиваясь к Беглецу, сухо и отрывисто, и тот замер, будто его застали за чем-то непристойным.

— Клерк, — ответил он.

— Номер?

— Триста седьмой, — повторил Беглец и удивился своей готовности отвечать.

Его удивляло многое. Удивляла его новая собеседница — все в ней, вплоть до манеры говорить. Холодно, точно, не размениваясь на детали. Удивляло место, куда его притащили, пока он был без сознания. Удивляло даже его собственное состояние. Он почему-то совершенно успокоился. Он почему-то полностью уверился, несмотря даже на угрозу, в том, что девушка его не убьет. А ещё было у него странное чувство, о котором он, впрочем, пока помалкивал. Только наблюдал и ждал.

— Триста седьмой, — повторила девушка и будто усмехнулась, хотя за маской этого не было видно. — Верно. У рабов имён нет.

Беглец проглотил издёвку. Что он мог сказать? Это было правдой. Имени своего он не знал, как не знал и того, кто он, откуда, как оказался в Корпорации. Корпорация была всегда, сколько он себя помнил. Вокруг него, внутри него — в его голове. Корпорация была машиной, которая давала работу, пищу и ночлег. А он... Он был одним из ее винтиков. Триста седьмым по счету среди тысячи, десятков, если не сотен тысяч рабов.

В этот момент дверь медленно отворилась. В комнате появилось ещё одно существо, увидев которое, Беглец понял: сюрпризы на сегодня не закончились.

В комнату вошла вторая девушка. Такая же стройная, но выше ростом, чем та, что носила капюшон мышонка. По земле она двигалась легко и невесомо, буквально плыла, вся из гладкого бледно-серого метала с голубыми вставками. С синими глазами, которые мягко светились в полутьме, как два маячка. Медленно приблизилась она к Беглецу, и тот выпрямился, будто незнакомое существо уже имело над ним какую-то власть.

«Андроид», — понял он.

Приблизившись, девушка-андроид оглядела клерка мягким взглядом своих синих глаз. Вся ее сущность излучала спокойствие, лёгкость, плавность и вместе с тем уверенность и силу, если можно было так сказать о роботе. На груди у андроида Беглец увидел две большие буквы: А.Л.

— Это Леди Андроид, — девушка-мышонок подошла ближе и положила руку андроиду на плечо. — С недавних пор наш близкий друг. Вы, может быть, знаете, Корпорация открыла большое производство таких три года назад.

Беглец не знал. И ему вдруг стало не то стыдно, не то неловко. Три года назад. Что он вообще знал три года назад? О чем думал? Он не мог бы вспомнить, что происходило с ним все то время до сегодняшнего дня. Дни за днями, недели за неделями, год за годом. Клерк номер триста семь на службе у Мастера. Такой же как все. Ничем не выдающийся.

У рабов нет имён. Почему же Голос послышался именно ему, а не скажем, четыреста десятому номеру. И почему его звали... Доктором?

— У Леди случился программный сбой, и она бросилась в бега, — продолжала девушка в маске. — Почти как вы. Но ей повезло меньше. Ее поймали, изломали и бросили в утиль, считая окончательно испорченной. А мы подобрали и починили. Как, вы и этого не знаете? Любопытно, — и она снова усмехнулась одними глазами.

— Послушайте, что вы хотите? — не выдержал, наконец, Беглец, утомленный бесконечными уколами и ожиданием.

Девушка не удостоила его ответом, а повернулась к Леди и быстро-быстро начала что-то ей говорить, едва слышно. Леди прислушивалась и в то же время не сводила с Беглеца своих задумчивых глаз. Потом молча кивнула, и вдруг глаза ее засияли ярче, она шагнула в сторону пленника. Тот отшатнулся, но Леди мягко коснулась холодными пальцами правой руки его лба, а левую повернула ладонью вверх. На ладони появилось что-то вроде полупрозрачного куба, светящегося ясным синим светом.

— Не стоит бояться, — услышал Беглец откуда-то издалека. — Мы не причиним вам вреда. Но нам нужно знать, кто вы.

Какая-то белая искра проскочила от пальцев Леди ко лбу Беглеца. Он даже не успел испугаться. Последней мыслью угасающего сознания было лишь печальное: «За что?».

Темнота утопила его в своих объятиях.

* * *

Розе кто-то ответил.

Точнее, она услышала чей-то голос и подумала сначала, что он идёт из-за закрытой двери. Но нет, звук явно слышался откуда-то со стороны.

— Бесполезно, — сказал голос.

Роза вздрогнула и оглянулась по сторонам. Комната пустовала. Но голос слышался настолько явственно, что ошибки быть не могло. Она встала, прошлась по комнате, зачем-то снова выглянула в окно. Тишина.

— Эй! — крикнула девушка. — Кто тут?

Никто не ответил. Однако прошло несколько минут, и голос заговорил снова:

— Откуда вы? — спросил он.

Звук шел откуда-то из-за стены, с той стороны, где стоял зеркальный шкаф. Роза подошла к нему, попробовала отодвинуть, но ножки шкафа оказались намертво прикручены к полу.

— А вы кто? — крикнула она.

— Я-то? — спросил голос и вдруг засмеялся каким-то тихим и грустным смехом. Роза рассердилась:

— Что вы смеётесь?

Голос замолчал, и тишина показалась девушке ещё тоскливее этого внезапного смеха. Роза снова побродила по комнате. Тишина не отзывалась, и Роза, наконец, не выдержала:

— Эй! — крикнула она. — Ну не молчите! Скажите хоть что-нибудь!

— Вам правда этого так хочется? — спросил голос.

— По крайней мере, я не сойду с ума, — вздохнула Роза, забираясь с ногами на кровать. — От этих лабораторий и сам скоро станешь крысой или кроликом.

— Кажется, мы недалеко от этого, — хмыкнул голос и затих.

— Вы тоже заперты? — спросила Роза.

— Как и вы.

— Что они вам сказали?

— Ничего особенного, — произнес голос таким тоном, что Роза не могла не засмеяться. Смешного в этом было, конечно же, мало. — Они ведь всем это говорят, верно?

— Похоже на то. И вы тоже не знаете, что с вами будет?

Голос замолк ненадолго, будто оборвался, потом произнес неохотно:

— Знаю.

Розе показалось, что в одном этом слове содержалось больше печали, чем во всем, что успел произнести ее немногословный собеседник. Было здесь ещё что-то. Какая-то очень глубокая боль, а может быть страх. Девушка почувствовала невольную жалость к незнакомцу, хоть и не видела его и до сих пор даже не знала его имени. Решившись, она всё-таки спросила:

— И... Что же?

Голос молчал долго, очень долго, как показалось Розе:

— Я умру, — наконец, сказал он.

«Добро пожаловать в наш дивный новый мир! Мир, свободный от раздоров. Тебе не нужно спешить. Ты уже там, где тебе предназначено быть. Тебе не нужно думать. Давление снято. Все решения приняты. Мы предлагаем тебе комфорт, гармонию и порядок, требуя только, чтобы ты... подчинялся».

Беглец видел странный сон.

Десятки клерков в одинаковых офисных костюмах и наушниках проходили досмотр. Наушники загорались зеленым — клерки приступали к работе.

Сотни и сотни клерков работали за компьютерами в офисных клетках. В удобных офисных клетках, разделенных невысокими перегородками. Большие Братья бродили между рядами с оружием в руках. Охраняли или сторожили?

Тысячи, десятки тысяч клеток.

«Доктор!»

«Тебе не нужно спешить...»

«Доктор, очнись!»

«Ты там, где предназначено...»

«Доктор! Ты слышишь меня? Что с тобой сделали?»

Клерк задыхался. Голос Мастера мешался с другим, женским, и оба звали его. Один — в удушливо привычное состояние комфорта. Другой — за пределы всего — этой клетки, этого офиса, самого разума. Вперёд и вверх — на свободу.

«Давление снято... Решения приняты...»

«Комфорт. Гармония. Порядок».

Он искал ту, кому мог принадлежать голос. Прошерстил всю базу данных, и не мог найти.

«Доктор, не смей! Сопротивляйся! Сопротивляйся!»

«Подчинялся...»

Тогда он закричал отчаянно, страшно. Отшвырнул наушники, избавляясь от двух голосов сразу, сорвался с места и бросился прочь по коридору. Не видел, как наушники загорелись тревожно-красным, но слышал топот ног преследователей.

На бегу сорвал пиджак, галстук и ненавистную рубашку с воротничком-стойкой, который так душил его. С вышитым на груди номером: триста семь. Скрестил над головой руки и прыгнул на офисное окно, выбивая стекло локтями, коленями, всем телом. Боль обожгла и убила страх, а затем в лёгкие ворвался пьянящий воздух свободы, и бывший клерк помчался по крышам города. Следом за ним гнался Большой Брат с электрошокером у пояса.

Чей голос звал его?

И почему этот голос был так похож на голос той девушки, что вела допрос?

Сон и явь сбивались, путались, завязываясь клубком. Беглец хотел вырваться из сновидения, но оно снова поглотило его, и он увидел себя будто со стороны. Вот он бежит по крышам, вот взбирается на угол и скользит вниз. А вот и Большой Брат. Его тень близко, почти вровень с беглым рабом. Страшным усилием последний разрывает перед собой плоть воздуха и мчится дальше — вперёд и вверх, вниз и вперёд. Не останавливаться! Главное — не останавливаться.

Видение исчезло, будто его смахнули в сторону, и дальше пошли несвязные кадры, как на испорченной кинопленке. Клерки, офисы, крыши... Голова уже не болела, она кружилась, все вокруг качалось, как на качелях, и Беглец, в конце-концов, отдался этому вихрю; нырнул в него, будто надеялся найти там ответ на все свои вопросы. И вот среди бешенного круговорота кадров появились другие: огромное звёздное пространство, планеты, города и страны, удивительные существа. Он будто видел их где-то, но вспомнить не мог и только подсознательно догадывался, что как-то связан с ними. Друзья они или враги, он не знал и уже не силился узнать. Только на одном лице пристально заострил свое внимание. То была девушка с длинными светлыми волосами, с пронзительными глазами цвета морской волны. Она глядела на него внимательнее остальных, и губы ее шевелились. Она хотела что-то сказать, но Беглец не мог понять, что именно. И тогда он сделал усилие, взрывая сознанием вихрь, прислушался, пытаясь прочесть по губам слово. Одно только слово...

Доктор!

Его рывком выдернуло из сна все в ту же комнату. Леди Андроид стояла перед ним, склонив голову, безжизненно опустив руки вдоль тела.

Девушка в маске всплеснула руками:

— Так и знала!

И бросилась к двери. Тут же в комнате появилось новое лицо, вернее, новая фигура, которую Беглец и разглядь толком не успел. После проведенного эксперимента у него до сих пор все плыло перед глазами.

Девушка молча указала фигуре на андроида. Вошедший с видимым осуждением покачал головой. После подошёл к андроиду, ещё раз покачал головой, взял ее за руку и повел прочь из комнаты. Леди мягко плыла за ним, не поднимая головы, будто из нее вытянули всю энергию. Когда они скрылись за дверью, девушка в накидке мышонка принялась бродить по комнате из стороны в сторону, заложив руки за спину. Вдруг она остановилась перед Беглецом и поглядела на него внимательно и тихо. Потом медленно стянула с головы накидку и сняла с лица маску. На плечи упали пряди длинных темных волос.

— Так и знала, — повторила она, вздыхая, и, обращаясь к Беглецу, добавила: — Пойдёмте со мной.

К концу прошедшего дня Беглец совсем почти перестал удивляться. С утра и до вечера с ним произошло столько неожиданных событий, что пора было уже привыкнуть. Он шел вслед за девушкой, с нескрываемым любопытством оглядывая все вокруг. Коридоры, которыми его вели, не были похожи на коридоры того пустого здания, где он скрывался от Большого Брата. Они были короче, шире и чище. Каждый коридор вел в три или четыре комнаты, по-видимому, жилые. Двери некоторых были открыты. В комнатах Беглец видел людей — мужчин и женщин, даже детей. Те, со своей стороны, с интересом разглядывали незнакомца, и только теперь Беглец вспомнил о том, что сам полураздет, весь в пыли и крови. Ему стало стыдно за свой неприглядный вид, и он поспешил за своей провожатой.

— Вы должны простить нас, — говорила между тем девушка, решительно шагая вперёд. — Мы не были уверены в том, что вы не из Больших Братьев. Пришлось прибегнуть к крайним мерам. А чтение мыслей для А. Л. — тяжёлое занятие. Это требует многих затрат ее энергии... И воли.

— Вы могли послушать меня и не заходить так уж далеко, — проворчал Беглец.

Девушка окинула его быстрым и строгим взглядом через плечо. Затем зашагала дальше.

— Скажите, — спросила она, — что делает Корпорация с такими, как вы? Если успевает поймать.

— Казнит, — ответил Беглец.

— Как?

— На месте. Шокером.

— Вот видите.

Они подошли к кабине лифта. Девушка нажала кнопку, двери призывно открылись, пропуская пассажиров внутрь. Девушка нажала другую кнопку, и лифт медленно пополз вниз, на один из подземных этажей.

— За то время, что мы прячемся здесь, — продолжила она, — мы приучились не верить никому. Никому, понимаете? Слишком дорого обходилась нам наша доверчивость.

— Так вы...

Девушка обернулась, внимательно и пристально глядя Беглецу в глаза:

— Неужели вы так ничего и не поняли?

Послышался короткий сигнал — лифт остановился на нужном этаже.

— Все мы — беглецы. Все, как один. Бывшие рабы, клерки, охотники... Даже андроиды. Все те, кому собственная свобода стала важнее жизни. Мы бежали, и те, кому повезло, оказались здесь. И вы теперь — один из нас. Цените это.

Она провела его ещё немного по коридорам и остановилась перед входом в очередную комнату.

— Здесь будет ваш дом, — девушка толкнула незапертую дверь. — Отдохните немного, вы очень устали. А завтра мы встретимся снова. Я покажу, что и как у нас тут происходит.

— Простите, — Беглец остановился на пороге. — Спасибо вам за все, но... Я ведь не знаю главного. Как вас зовут? Кого мне благодарить?

Девушка улыбнулась. И снова Беглеца укололо странное ощущение. Будто он где-то видел эту улыбку и эти глаза цвета морской волны.

— Микки, — сказала девушка, накидывая на голову капюшон с ушками. — Зовите меня Микки.

* * *

Розе показалось, что в комнате будто стало холодно. Она даже поежилась, крепче прижимая к груди коленки. Голос снова замолчал, и Розе вдруг сильно захотелось вытащить его обладателя из соседней комнаты и как следует дать по шее за то, что вздумал ее так пугать.

— Кто? — спросила она. — Кто сказал вам, что вы умрёте? Это они, да? Они вам угрожают?

— Нет, — ответил голос. — Не они. А впрочем, даже если они. Такова моя судьба. Все уже предначертано, и ничего нельзя изменить.

— Почему предначертано? Кто вы вообще такой?

— Не беспокойся, не враг, — заверил голос. — И если позволишь, мог бы стать другом.

— У меня есть друг, — вздохнула Роза. — Самый невероятный, какого только можно представить. Когда мы приземлились, он был со мной рядом. А потом нас схватили странные люди в белых халатах... Доктора усыпили. ТАРДИС отобрали. А я... Меня — сюда...

Роза вдруг почувствовала, что вот-вот расплачется. Только сейчас она поняла, что совершенно не знает, что делать. Разумеется, после переделок, в которые они попадали с Доктором, она приучилась владеть собой в трудных ситуациях. Но здесь, на этой незнакомой планете... Да она ведь и пыталась найти Доктора. Крадучись и прячась, пробралась в одну из лабораторий, где стояли большие капсулы. А в капсулах спали существа с разных планет. Доктор оказался в капсуле с номером триста семь. Только вот на отчаянный призыв Розы он так и не откликнулся. К его запястьям и щиколоткам, к груди и голове тянулись трубками множество датчиков. На датчиках Роза видела, как тревожно бьются оба его сердца. Доктор был жив. И Доктору было больно.

— Эй, — мягко позвал голос. — Эй, не раскисать. Я ведь сказал, что могу быть другом. Потерпи немного. Я придумаю, как освободить нас.

Роза вытерла мокрые глаза рукавом спортивной куртки и переспросила:

— Нас?

— Разумеется, — голос как будто обиделся. — Или ты думаешь, я предпочту остаться в этой клетке?

— Нет, но... Вы же сказали: ничего нельзя изменить.

— То, что нельзя изменить одному, можно изменить другому. Для этого люди и держатся вместе. Верь мне. И мы вытащим твоего Доктора.

* * *

Определенно самым лучшим изобретением современности был душ.

Беглец с наслаждением переступил через низкий бортик ванной и подставил струям воды измученное тело и голову. Вода смочила пыльные волосы, побежала по спине, по плечам, смывая усталость, пот и тревогу. Душ в новом жилище оказался небольшим, но комфортным. Гораздо лучше тех леек в апартаментах клерков, где ему раньше приходилось жить. Впрочем, в этом не был ничего удивительного. Корпорация славилась своей прагматичностью. Ничего лишнего ни на работе, ни в доме. Ничего, что может отвлечь и увести мысль в сторону.

В ванной комнате нашлась и пара полотенец, и даже чистый, выглаженный домашний костюм. Костюм был несколько потрепан и застиран, к тому же, мал на размер, как видно, с чужого плеча. Но после своей душной офисной «робы» Беглец был рад и этому. Отмывшись и переодевшись, он направился осматривать комнату.

Ему казалось любопытным, каким образом живущие здесь другие беглецы, как назвала их Микки, умудрились соорудить такие подземные катакомбы. Сколько же лет существует здесь это, в прямом смысле, подполье, если комнаты благоустроены так, что походят, скорее, на номер недорогой гостиницы, чем на убежище? И почему это убежище до сих пор не нашли Большие Братья?

Впрочем довольно скоро Беглец сообразил, в чем тут дело. Вещей и мебели в комнате было немного: узкая кровать, стол, два стула, невысокий шкаф и зеркало. Все это, при ближайшем рассмотрении, оказалось обыкновенным старьем, едва ли не хламом, которое при более благоприятных обстоятельствах можно было давно выбросить на улицу. Тем не менее, старье это было кем-то тщательно отреставрировано и, в целом, пригодно к эксплуатации. Не мешало ни отсутствие нескольких ручек у шкафа, ни трещина в углу зеркала, ни скрипящие пружины кровати. Недолго думая, Беглец присел на ее край, затем лег на спину, закрыл глаза, и тут же провалился в сон.

Он спал без сновидений и проснулся весьма отдохнувшим. Никто его не тревожил, никто не гнался следом и не грозил убить. Окон в комнате не было, и сказать, наступило уже утро или нет, бывший клерк не мог. В это время взгляд его упал на цифровые часы, стоявшие на полочке шкафа и показывающие половину одиннадцатого. Беглец даже подскочил на кровати. Никогда, сколько он себя помнил, ему не приходилось вставать так поздно. В Корпорации подъем происходил строго по расписанию — в шесть часов утра. В семь часов клерки уже приступали к работе. Но Корпорации для него больше не существовало. Он был вне Системы. Неужели теперь для него началась другая жизнь? Неужели не придется больше бежать, бесконечно спотыкаясь, падая и замирая от страха? Беглец прислушался к себе. Боль стала тише. Странные голоса не беспокоили. Значило ли это, что он приблизился к своей цели? Что он, наконец, узнает, почему его наградили таким странным титулом — «Доктор»? Узнает, кто он такой. Или эта тишина наступила лишь временно?

Размышления Беглеца были прерваны настойчивым стуком в дверь. Тот дрогнул, но тут же внутренне рассмеялся своему испугу. Как там говорил Мастер? «Тебе не нужно спешить. Ты уже там, где тебе предназначено быть». Стук, между тем, не прекращался. Поднявшись на ноги, Беглец прошел к двери и открыл своему требовательному посетителю.

И тут же отпрянул в ужасе.

На пороге стоял Большой Брат.

* * *

Роза дремала, устало свернувшись калачиком на белом матрасе. Ей снился дом, родной пыльный городок и мама, которая о чем-то оживлённо спорила с соседкой.

Уснуть Розе приказал все тот же голос.

— Если ты не в курсе, — сказал он, — то на этой планете день длится ровно столько, сколько ваша земная ночь. И наоборот. А в году, к слову говоря, как и у вас, триста шестьдесят пять дней. То есть зимой тут день длиннее ночи. Такой вот парадокс.

— Парадокс? — зевая переспросила Роза. — Тогда их жалко. У них остается так мало времени для лета.

И вдруг очнулась:

— Откуда ты знаешь, что я с Земли?

— Я? — слегка замялся голос, а потом рассмеялся. — Все просто. Здешние комнаты оборудованы под жителей разных планет. Наш этаж, например, весь отдан землянам.

— Значит, и ты с Земли?

Но голос не успел ответить. Солнечные лучи, льющиеся из окна, вдруг погасли, и в комнате повисли вечерние сумерки. Роза выглянула в окошко. Экран светился бледно-голубым лунным светом.

— «Ночь» включили, — послышалось из-за стенки. — До сих пор не могу понять их логику. Куда проще было бы вставить нормальные окна, чем заморачиваться с экранами.

Не раздеваясь, Роза прилегла на кровать. Она, и в самом деле, чувствовала себя уставшей. До приземления в этом странном месте им с Доктором пришлось провести почти бессонную ночь. ТАРДИС трясло из стороны в сторону, она поминутно сбивалась с курса и вообще, как сказал Доктор, «страдала». Кстати, о ТАРДИС. Ее ведь тоже нужно будет найти. Что с ней сделают эти таинственные ребята? Мастер Сэм и его пустоглазый мистер Ничего Особенного.

— Спокойной ночи, — сказал голос. — Отдохни. Мне может скоро понадобиться твоя помощь... Как тебя зовут?

— Роза Тайлер, — пробормотала Роза, засыпая.

— Роза Тайлер, — медленно повторил голос. — Я запомню.

Розе снился дом, родной пыльный городок и мама, которая о чем-то оживлённо спорила с соседкой.

Мама говорила все громче и громче, перебивала, размахивая перед лицом соседки руками. Вдруг она обернулась к дочери и, искривив рот в недовольной гримассе, воскликнула:

— Роза, ну скажи ей хоть ты!

«О чем она? — устало подумала Роза. — Нет никакого желания спорить. И... Так хочется спать...»

Но мать не отставала. Она вдруг подбежала к Розе и, схватив ее за плечи, закричала прямо в лицо:

— Роза! Роза, проснись! Проснись, Роза Тайлер!

Роза вздрогнула и села на постели. Мягкие сумерки заливали комнату. Из-за стенки слышался приглушённый шепот:

— Роза, слышишь? Проснись!

— Я здесь!

Она вскочила с кровати, подбежала к шкафчику и приложила ухо к стене.

— Роза, — тихо сказал голос. — Слушай меня внимательно. Они скоро придут сюда. Ко мне. Что бы ты ни услышала, не вмешивайся. Понимаешь? Ни в коем случае! Молчи. Я буду говорить с ними. Когда я закончу...

И тут голос замолчал, будто оборвался. В абсолютной тишине Роза услышала тихие шаги за дверью. Шаги прошли по коридору и замерли где-то неподалеку.

— Они здесь, — сказал голос. — Молчи, Роза. Молчи, прошу тебя. Если тебе дорога жизнь.

В соседней комнате в замке́ щёлкнул ключ.

Беглец смотрел на Большого Брата.

Большой Брат смотрел на Беглеца сквозь темное забрало шлема.

Потом Большой Брат аккуратно поднял обе руки и также аккуратно стянул с головы шлем:

— Простите, — пробормотал он. — Ради всего святого, простите. Я и забыл об этом своем дурацком прикиде.

Беглец оторопело молчал, глядя на, в общем-то, не злое лицо с добродушными, серыми глазами и едва заметным шрамом вдоль левой скулы. Потом сделал шаг назад, вглубь комнаты. Затем ещё один. Его жгло почти животное желание опрометью бежать отсюда, не оглядываясь, снося все на своем пути. Но тут же он понял, что уже заперт в этих четырех стенах, в подполье, где нет окон и очень много коридоров, что у единственного выхода стоит преследователь, вооруженный шокером, и стоит тому только сделать одно движение...

Кончики пальцев Беглеца похолодели, ноги стали ватными и слабыми.

Большой Брат, однако, и не думал нападать. Он лишь глубоко вздохнул и провел по лбу тыльной стороной ладони в толстой кожаной перчатке.

— Ну, вот опять. Знали бы вы, как я устал от всего этого. А все Микки. Очень уж срочно ей надо вас видеть. Для чего, не говорит, заладила только: приведи, да приведи. А я вообще с задания. Ночь не спал. Вы вот как, отдохнули?

Если бы не лёгкое состояние шока, от которого Беглец все ещё не мог отойти, он бы посмеялся над абсурдностью ситуации. Большой брат, который не только не пытается убить его на месте, но даже на что-то... жалуется? У бывшего клерка вдруг закружилась голова, и он устало прислонился к стене коридора, закрывая глаза. Пусть делают с ним, что хотят. Он с места не сдвинется, пока не поймет толком, что тут происходит. Или пока не свихнется окончательно. Тут уж одно из двух.

— Н-да, — задумчиво протянул уже-не-Большой-Брат и покачал головой. — Крепко же они вас отделывают в Корпорации. Вам доктор, часом, не нужен?

Доктор?

Беглец вздрогнул и выпрямился. Только этого ему не хватало! Но назойливый голос молчал, хотя Беглец знал наверняка, стоит дать ему волю, и тот снова позовет его, не объясняя причин. Доктор... Микки! Это был голос Микки. Не зря Беглец узнал его ещё там, на допросе, только не поверил сразу в такое счастливое совпадение.

— Доктор? Да! — Беглец сделал шаг вперёд. — Мне нужен доктор. Вернее... Кто он, этот доктор? А? Ха! Фантастика!

Он схватился руками за голову, снова почувствовав болезненный укол в затылок. Слава Богу, не случилось нового приступа. Но когда Беглец вновь взглянул на своего собеседника, то увидел, что тот смотрит на него с откровенным испугом.

— Вы думаете, я сумасшедший? — хмыкнул Беглец.

— Скажем... нет причин сомневаться.

— Это хорошо. Это значит, что именно теперь я в здравом уме.

Беглец провел рукой по волосам и вздохнул:

— Я, конечно, пойду с вами. Не стоит Микки нас ждать, верно? Только дозвольте сначала переодеться.

Уже поднимаясь в лифте, Беглец внимательнее оглядел своего нового знакомого. Костюм на нем, и правда, был из тех, какие носили в Корпорации Большие Братья, и немудрено, что бывший клерк спутал гостя с одним из своих хозяев. Но в остальном тот разительно отличался от последних. Во-первых, он не носил шлема. По крайней мере сейчас. Шлем уютно устроился у него в левой руке, и на опущенном забрале не было тех самых жутких крестов-глаз и улыбки, которые по непонятной причине рисовали в Корпорации всем преследователям. Во-вторых, он был живой! Без аллегорий, живой человек с немного усталым лицом, с колючим ёжиком седых волос на голове. Беглец вспомнил, что порой сам сомневался, а есть ли под костюмом преследователя личность. Или Корпорация давно снарядила на это дело роботов?

— Вы что-то хотите спросить?

Вопрос застал Беглеца врасплох.

— Да нет, собственно, я...

— Да говорите, что уж. Хотите знать, кто я и откуда. Как связан с подпольцами. Друг или враг. Верно?

Беглец только молча кивнул, а его собеседник улыбнулся:

— Ну что же. Буду отвечать по порядку. Кто я? Это мне бы и самому хотелось узнать. Пока что можете звать меня Охотником. Меня тут все так называют. Откуда? Как и вы. Из Корпорации. Как связан с подпольем? История недолгая.

Лифт остановился на нужном этаже. Беглец и Охотник вышли в знакомый бывшему клерку коридор и зашагали вдоль вереницы комнат. Тут и там появлялись люди, которые, завидев Охотника, здоровались с ним или приветливо кивали головой. Тот, в свою очередь, отвечал быстрым кивком и солдатским шагом устремлялся далее по коридору. Он явно очень спешил.

— Вы никогда не думали, что становится с тем Братом, которому не повезло поймать вас?

— По правде говоря... было не до этого.

— Ликвидация, — бросил Охотник. — Тупо и просто.

— Как ликвидация?

Беглец даже остановился на ходу. Затем бросился вслед за Охотником. Он едва поспевал за его широкими шагами.

— Какая ликвидация? Зачем?

— Хороший вопрос, — усмехнулся Охотник. — Но логика своя в этом есть. Процент беглецов в рамках действия Корпорации не так уж велик, как может показаться на первый взгляд. Но каждый из них для нее — большое упущение. И Корпорация действует жёстко. Она наказывает и того, кто вздумал бежать, и того, кто его не догнал, создавая таким образом дополнительную мотивацию для последнего. Это похоже на игру. Ничего личного. Только нескончаемая погоня, в которой оба участника, по сути, пытаются спасти свою шкуру. Вопрос лишь в том, кто в этой игре победит.

Они вышли на лестничную клетку и Охотник остановился, огляделся по сторонам, будто припоминая дорогу, затем свернул в левый коридор. Здесь было безлюдно. Двери по обеим сторонам коридора закрыты и пронумерованы, как в отеле. Взглянув на номер на первой двери, Охотник кивнул сам себе головой и зашагал дальше уже медленнее, так что Беглецу, наконец, удалось немного выдохнуть.

— Но как же, — спросил Беглец. — Это же... Бесчеловечно.

— Бесчеловечно, — протянул Охотник, вздыхая. — О чем вы? Корпорацией управляет искусственный интеллект. О какой человечности можно говорить, когда...

— Да вы серьезно?! — не выдержал, наконец, Беглец, останавливаясь на месте.

Охотник тоже остановился и удивлённо посмотрел на него:

— Что такое?

— И вы вот так походя мне это сообщаете?

— Вы не в курсе?

— Послушайте, ну вы-то уж должны меня понять. Если вы из тех, кто наблюдал за нами, за клерками, изо дня в день. Мы не люди — машины. Объекты с номерами. Мой номер триста седьмой. Я понятия не имею, кто я. Человек? Животное? Герой? Злодей? Трус? Убийца? Ни имени, ни прошлого... ни будущего. Только настоящее. Но даже в этом настоящем я не могу толком успокоиться и осмотреться.

Охотник улыбнулся, переложил шлем в другую руку, разминая затёкшие пальцы:

— Простите. Я вас снова напугал?

— Испугать меня уже трудно, — Беглец подошёл к Охотнику ближе, понижая тон. — Только, пожалуйста, расскажите мне все обстоятельно и по порядку, чтобы у меня было время сосредоточиться и все обдумать.

— Вы просили меня рассказать о себе, — пожал плечами Охотник. — А я такой же винтик Корпорации, как и вы, разве что знаю чуть больше информации. Но только той информации, которую мне позволено знать. А я всегда хотел знать больше. Поэтому однажды я просто-напросто бежал.

Он обернулся к двери, у которой они в этот момент стояли. Взглянул на номер и кивнул:

— Здесь. Проходите, пожалуйста, нас ждут.

* * *

Роза отошла от стены, чтобы ненароком не привлечь внимания, и медленно опустилась на кровать. Голос приказал молчать, и девушке ничего не оставалось делать, кроме как послушать его. Что-то было в этом голосе. Что-то, от чего Розе становилось невыносимо жаль того, кто был в соседней комнате. Но только теперь она поняла, что именно ее беспокоило.

Голос был напуган.

Он, конечно, храбрился и пытался казаться бесстрашным, но не смог скрыть тревожные нотки. Что происходило там за стеной? Этого Роза не знала. Однако, на всякий случай, оглянулась по сторонам в поисках чего-нибудь, чем можно будет, при случае, защититься.

В соседней комнате в замке́ щёлкнул ключ и послышался тихий шорох, затем чужие голоса. Роза прислушалась, но слов разобрать не могла — судя по всему, посетители отошли вглубь комнаты. Голос ее собеседника звучал подчёркнуто весело, в другом она различила тяжёлые, низкие интонации. Мрачные и механические, они сразу заставляли чувствовать себя неуютно. Тяжёлый голос о чем-то спрашивал, чего-то требовал. Сосед Розы отвечал торопливо, громче, громче...

И вдруг наступила тишина.

Роза прислушалась. За стеной, кажется, что-то происходило. Затем вновь стало тихо. А потом тишину пронзил страдальческий стон. Роза вздрогнула, сердце ее испуганно замерло. Тишина длилась ещё несколько секунд, и снова — стон — явственней, чем прежде, и сдавленный, будто кто-то пытался закрыть стонущему рот.

— Ну уж нет, — пробормотала Роза, вскакивая с постели. — Это я терпеть не намерена.

Она ещё раз оглянулась по сторонам. Как назло, на глаза не попадалось ничего, что можно было бы использовать как оружие. Роза заглянула под кровать, за кресло, даже осмотрела умывальник. Наконец раскрыла дверцы шкафа, который оказался пуст, без полок, с одной лишь перекладиной для вешалок, прикрученной к стенкам. Роза внимательно оглядела места крепления перекладины. Что ж, если дёрнуть посильнее...

В это время стон повторился в третий раз, и Роза решилась. Вцепившись в холодную железку обеими руками, она изо всех сил рванула ее на себя. Один раз, другой... На третий в шкафу что-то звякнуло, старчески взвизгнуло, и Роза от неожиданности полетела на пол.

На счастье приземлилась она благополучно, а слегка покореженная перекладина осталась в ее руках. Роза едва не вскрикнула от радости. Однако следовало спешить. Стонов слышно не было, тем не менее, за стенкой все ещё продолжалось какое-то движение. Теперь там слышался тихий скрип. Что бы ни делали с незнакомцем эти странные, безликие ребята в белых халатах, это точно было не лучше того, что несколько часов назад сделали с Доктором. Роза поднялась с пола, взвесила в руке перекладину — не очень тяжёлая, вряд ли выдержит, но в качестве угрозы сойдёт — и побежала к двери.

— Откройте! Откройте немедленно!

Девушка принялась колотить кулаком в дверь, затем снова прислушалась. Скрип прекратился. Через некоторое время послышались знакомые скрипучие шаги, и на этот раз они двигались в ее сторону. Роза прислонилась к стенке у двери, крепко прижимая к груди перекладину. Шаги остановились снаружи, в длинном коридоре.

План был предельно прост. Напасть, обезвредить, сбежать, а там — будь что будет. Дверь отворилась, прикрывая собой девушку. Розе теперь видно было часть комнаты через щель между дверью и косяком. На пороге остановились двое, похожие, как две капли воды. И даже отсюда, из своего закутка, Роза разглядела, кто это такие, и поняла, почему их голос был таким тяжёлым и механическим.

Два робота синхронно шагнули в комнату.

Если бы не исключительные обстоятельства, Роза бы даже заинтересовалась ими. Роботы выглядели как произведение искусства — оба из белого металла, литые пластины соединены подвижными шарнирами. Тонкие, гибкие руки с пятью пальцами, как у человека, длинные ноги, которые при ходьбе издавали знакомые Розе шаги. Лица живые, с почти человеческой мимикой. Роботы прошли дальше в комнату и остановились, поворачивая в стороны головы на шарнирных шеях.

— Объект потерян, — прогудел один и поднял руку в таком движении, будто хотел взглянуть на часы у себя на запястье.

— Объявить розыск, — добавил второй, тоже поднимая руку.

«Сейчас найдем ваш объект», — подумала Роза и вынырнула из-за двери.

Дальше все произошло едва ли не в одно мгновение. В несколько шагов преодолев расстояние, отделяющее ее от роботов, Роза подбежала к ним со спины и с размаху опустила свою перекладину на одну из белых голов. Робот рухнул на пол, а Роза, не давая опомниться второму, ткнула заострённым концом перекладины меж белых пластин и тут же отскочила в сторону. Круглые глаза сверкнули, потухли, второй робот повалился на первого, а Роза бросилась вон из комнаты, выскочила наружу и захлопнула дверь за собой.

И только здесь она перевела дух, прислонясь к стене, чувствуя, как дрожат руки. Кругом стояла абсолютная тишина. Временно или надолго, но роботы были обезврежены, однако оружие осталось запертым в комнате, и это отнюдь не прибавляло Розе уверенности. Не горя особым желанием встречаться с кем-либо ещё, она побежала в соседнюю комнату. На пороге остановилась, внимательно вглядываясь в искусственный полумрак.

На полу, у дальней стены, лежал человек. Неловко выкинув вперёд одну руку, и прижимая другую к груди, он не шевелился и даже не отреагировал, когда Роза подошла ближе и осторожно окликнула его. Девушка присела на корточки, внимательно оглядывая незнакомца. Ничего сверхъестественного. Невероятно худой, почти тощий, в белой рубашке и брюках. Отчего-то босой. Он, похоже, был без сознания. Половину лица незнакомца скрывала черная маска, плотно прилегающая к скулам и подбородку. Глаза за упавшими на лоб прядями волос были закрыты.

Ни ран, ни каких либо других следов насилия на теле человека Роза с первого взгляда не заметила. Тем не менее она помнила, что явственно слышала стоны. Девушка коснулась рукой плеча лежавшего:

— Эй! Вы слышите меня? Эй! Нам надо уходить.

Незнакомец по-прежнему не откликался. Розе показалось, что из-за этой странной маски ему может не хватать дыхания, и потянулась было снять ее, но тут ее запястье обхватили тонкие холодные пальцы. Роза едва не вскрикнула.

— Не надо, — послышался тихий голос.

На девушку глядели печальные карие глаза.

— Не надо, — повторил незнакомец из-под маски.

Пальцы его разжались, рука бессильно упала на пол. Карие глаза закрылись, по лицу пробежала судорога:

— Боже... Как больно...

— Что с вами сделали? — обеспокоенно спросила Роза. — Они вас ранили? Вы сможете идти?

— Все... в порядке. Идти смогу. Но тише... Тише, прошу тебя.

Незнакомец принялся подниматься, а Роза поспешила помочь ему, решив до поры до времени оставить расспросы и загадки. Незнакомец встал на ноги, постоял немного, опираясь о руку девушки. Потом выпрямился и посмотрел на Розу внимательно и прищурившись:

— Когда-нибудь, Роза Тайлер, ты научишься слушать чужие указания.

Роза поджала губы, но в глазах незнакомца плясали хитрые искорки, и она решительно возразила:

— Хорошо, в следующий раз, я обязательно послушаю тебя и оставлю им на растерзание.

Незнакомец вскинул руки:

— Ну уж нет, следующего раза точно не будет.

«Для человека, который только что стонал от боли, он поразительно быстро оправился», — подумала Роза, недоверчиво оглядывая тощую фигуру незнакомца. А тот с деловым видом уже шагал к двери, осторожно касаясь пола босыми ступнями.

— Куда ты?

— Мне нужно вернуть кое-что.

— Что именно?

Роза бросилась за ним следом. Незнакомец вышел в коридор, огляделся по сторонам и подошёл к двери в соседнюю комнату. Забытый роботами ключ торчал в замочной скважине, но дверь оказалась незаперта. Только захлопнулась, когда Роза стремительно выбежала из комнаты. Незнакомец уверенно нажал на дверную ручку, прошел внутрь и подошёл к все ещё валявшимся на полу роботам.

— Как жаль, — пробормотал он без особой жалости в голосе. — Эти ребята могли стать произведением искусства. А теперь стали тем, чем и должны были быть. Кучкой металлолома.

Присев перед роботами на корточки, незнакомец принялся методично их обыскивать — разгибать сжатые в кулаки пальцы, поворачивать и осматривать. Наконец, кажется, нашел что-то, чего Роза не успела увидеть и сунул это в карман своих брюк. Затем поднялся, выдернул из пластин ближайшего робота перекладину от шкафа и обернулся к Розе. Та поразилась быстрой перемене, произошедшей в его лице. Недавно печальные глаза стали холодными, даже злыми.

— А теперь, Роза Тайлер, если мы с тобой хотим выжить, нам нужно быть предельно осторожными и внимательными. Многое здесь — не то, чем кажется.

Они медленно вышли в коридор, прислушиваясь и приглядываясь. Незнакомец шел впереди, разведывал обстановку. Перекладину он отдал Розе, и девушка последовала за ним, прикрывая спину. Маску этот таинственный человек так и не снял, и Роза, в конце концов, смирилась с тем, что говорит с Дартом Вейдером, который, разве что, чрезвычайно подвижен, в отличие от своего киношного прототипа.

— Куда мы идём?

— В технический отсек, — не оглядываясь, шепнул незнакомец.

— В технический?

— Твой Доктор сейчас в криогенном сне. В анабиозе. Одним словом, в том состоянии, откуда вытащить его невозможно без постороннего вмешательства. Те роботы, которых ты видела — лишь пешки. Исполнители. В техническом отсеке плавают рыбки покрупнее. Ты помнишь твоего мистера Ничего Особенного?

— Как не помнить, — Розу даже передёрнуло. — У него взгляд... полумертвый. Так люди не смотрят.

— Тем не менее, он человек. Не менее человечен, чем мы с тобой. А вот тот, кто стоит над ним — интересный субъект. Хотелось бы мне с ним повидаться.

— Мастер Сэм? — спросила Роза.

— Они тут все дрожат перед ним, — будто бы самому себе ответил незнакомец. — Его власть настолько велика, что они согласны ходить на цыпочках, лишь бы ненароком не разозлить его. Подлецы и трусы.

Человек вдруг обернулся и посмотрел Розе прямо в глаза:

— Я пробыл у них два месяца. И во все эти два месяца только раз видел нашего общего знакомого, того, у которого ничего особенного в жизни не происходит. Но два раза в неделю, в одно и то же время, ко мне приходили те два механизма, которых ты так храбро сегодня пустила на металлолом. Приходили и вели долгие... разговоры. Они хотели, чтобы я согласился принять участие в их игре.

— В какой игре? — не поняла Роза.

— «Вектор», — бросил незнакомец.