Другая смена (джен)

— Короче, там у ворот стояли

горнистка и барабанщик. — раздался на борту речного трамвайчика мальчишичий голос: — Они всегда были вместе и любили друг друга. Но однажды ночью какие-то дети из этого лагеря разбили барабанщика. Горнистка осталась одна. С тех пор каждую ночь после отбоя она ходит по лагерю, ищет того, кто разбил барабанщика. Чтобы задушить его и превратить в камень. Короче, пацаны, лагерь этот проклятый. В прошлом году одна девчонка с нашего двора сюда поехала. Пошла в лес и пропала. А потом дома один скелет нашли.

— Серег, а что, местные есть здесь? — спросил другой пацан рассказчика

— Есть-есть.

— Ну да, есть.

— Но в лагерь они не ходят.

— А что так?

— Боятся.

— Кого?

— Беглых зеков.

— Да-да. Тут беглые зеки в лесу живут. Пацаны с прошлой смены рассказывали. Они с зоны сбегают и

в лесу дичают совсем.

Зверями становятся.

— Прям зверями. — возмутился третий

— Они людей едят сырыми.

— Что ты какие-то сказки рассказываешь?

— Говорю тебе, места такие.

— Да тут все кровью залито. — не выдержал одиноко стоящий у кормы двенадцатилетний паренёк —

Кровью красноармейцев. Вон в той деревне в гражданскую

войну жестокая битва была.

— Откуда ты знаешь про войну? — спросили голубоглазого

— Из библиотеки. — пропел кучерявый

— Мне брат рассказывал, он в

прошлом году тут вожатым был. — ответил паренёк в очках

— Сейчас тоже едет, наверно, да? — спросили его.

— Да, он вожатый в моём отряде — ответил он. Пацаны, отвернувшись, продолжили рассказывать друг другу страшилки

— Тебя как зовут? — спросил подошедший кареглазый паренёк

— Валера Лагунов. — ответил мальчик в очках

— А я Лева, Лева Хлопов.

Дружба? — предложил Хлопов. Лагунов с улыбкой пожал руку новому знакомому.

* * *

— Оп-па, какие люди. Денис. Что ты тут делаешь? — спросил парень лет двадцати своего старого товарища.

— Привет, Игорь. Да вот, вожатым вновь отправили сюда. По крайней мере на этот раз я с удовольствием согласился. — ответил Денис.

— Правда, понравилось что-ль? — спросил Игорь.

— В общем место хорошее, но я тут с братом. Валерку помнишь? — ответил старший из братьев Лагуновых.

— Мелкого, что ли?

* * *

К четвёртому отряду, расслабленно растянувшемуся по аллее, вдруг подскочила похожая на девочку тётка с пионерским галстуком.

— Чего такие кислые? — бодро крикнула она. — По маме заскучали? Ну-ка давай речёвку! — И она заорала: — «Кто шагает в ряд?!»

Все знали эту речёвку.

— «Пионерский наш отряд!»… — вразнобой отозвались девочки.

— Мальчики, не слышу вас! — подхлестнула тётка. — «Дружные!»

— «Умелые»… — вяло и нестройно ответили пацаны.

— «Честные!» — требовательно проорала тётка.

— «И смелые!» — прокричали мальчишки.

— «Наш девиз всегда таков!»

— «Будь готов! Всегда готов!» — уже слаженно закончили пацаны.

— Вот теперь правильно!

Тётка потрепала по затылку Титяпкина и понеслась дальше.

— Это что за дура? — негромко спросил Титяпкин.

— Свистуха, главная вожатка, — сказал Серёжа Домрачев.

* * *

— Значит так, ребята, мы четвёртый отряд. Я ваш вожатый — Денис Сергеевич, это мои помошники: Игорь Александрович, можно Саныч, и Ирина Михайловна. — приведя ребят в четвёртый корпус начал Денис — Горь Саныч у мальчишек, Ирина Михайловна у девочек, а я старший вожатый нашего отряда. Подробнее познакомился завтра на общем собрании. А сейчас ложитесь спать. — и отправил ребят по комнатам

* * *

— Хоба, это моя.

— Я тут! Мое не занимайте.

— Чур, моя у окна.

— Ни фига!

— А я сюда. Тут дует меньше.

— А что, тумбочки не запираются?

— Ага, размечтался.

— Слышь, Титяпкин, пусти меня к окошку, а? — начал Лева — Я же футболист. Я бегаю. У меня легкие вот так разработаны. Мне кислород нужен.

— Да легко. — согласился Титяпкин и переметнулся на кровать к Лагунову. — Это что такое?

— Это домик. От комаров. Брат научил. — ответил Валерка

— А палатку не взял с собой? — посмеялся Титяпкин — Ну ладно. Я тогда здесь буду. А ты отвали туда, к выходу.

— Сам иди. — возмутился Валера

— Ты че, очкастый, оборзел? — огрызнулся Титяпкин

— О, сейчас бокс посмотрим. — хихикнули пацаны

— Слышь, очкарик…

— Титяпа, остынь,

а то я за Лагунова выступлю. — заступился за друга Лева

— Да ладно, чего? Бывает. — струсил Титяпа

— На Олимпиаде иностранцы будут дарить футболки с олимпийским мишкой. Мишка-то нормальный. А когда постирают, краска отлезет,

и он зубы оскалит, как собака.

— Четко, мне бы такую футболку.

— А еще, говорят, будут дарить жвачки. И джинсы продаваться будут. А в швах зашиты микробы.

— Пацаны, а давайте футбольную команду создадим?

— Четко.

— Всем спать!

---

Примечания:

Начало положено. А как дальше пойдёт, посмотрим. В принципе идея заявки отличная, жалко конечно, что никто не берëтся. Надеюсь закончим фанфик, а не забуду. Но буду рад соавторам и любой посильной помощи в написании фанфика. Пишите в личку.

На следующий день ребята встали, умывшись и одевшись в парадную форму, вышли на крыльцо отрядного домика.

— Все здесь? Отлично. Сейчас строимся по парно и идем на дружинную площадку. — сказал Денис. Построив отряд и встав впереди него, старший вожатый повел своих пионеров на центральную площадку лагеря.

* * *

— Здравствуйте, ребята! — грянул из динамиков бодрый голос Свистухи. — Приветствуем вас на лучшей смене этого года — на Олимпийской смене!

— Блин, я Олимпиаду очень хочу посмотреть, кровь из носу. — прошептал Лева

— Хочу представить наш коллектив. Это директор нашего лагеря, Колыбалов Николай Петрович. Будьте любезны. — продолжала главная вожатка всего лагеря — За Колыбаловым стоит заведующая пищеблоком, наша замечательная красавица — Леонтьева Анна Сергеевна. Будьте любезны. Ну, этого человека вы уже знаете, это капитан нашего корабля Капустин Иван Павлович. — продолжала Свистунова

Не знаете, телевизор в лагере есть? — спросил Лева рядом стоявших ребят

— В том году Штирлица крутили. Так мы к пенсионеру пошли — у него телевизор свой. — ответил один

— К какому пенсионеру?

— Вон к тому.

— Физрук, по совместительству завхоз,

Захваткин Руслан Максимович. — продолжала разглагольствовать Свистунова — Ну и, наконец, доктор Айболит нашего лагеря — это Носатов Валентин Сергеевич. Будьте любезны. Самый главный человек в нашем лагере — Серп Иванович Иеронов. — представила она одиноко стоявшего в углу добродушного дедушку. — Это ветеран гражданской войны, пенсионер союзного значения. И вот над таким человеком с большой буквы наша дружина взяла свое шефство.

Чтобы великим делам быть под стать.

Горячим, чтоб сердце было всегда.

Равнение твердо будем держать

на ветеранов войны и труда. Пожалуйста, вам слово. Пожалуйста, Серп Иванович, вам слово.

— Здравствуйте, дорогие ребятки. — улыбчиво начал пенсионер- Я надеюсь, мы с вами будем жить дружно и весело. Имейте в виду, для меня очень важна дисциплина. Я здесь живу неподалеку. Вы, наверно, видели домик. Милости прошу в гости. С удовольствием угощу вас

чаем с конфетами и печеньем.

— Я хотела сказать, что Серп Иванович — участник революции, и он освобождал наш город. — прервала его Свистуха

— Да они этого не знают. — скромно ответил Серп Иванович

— Знаем. — воскликнули ребята

— А вы знаете, кто освобождал наш город? — спросила главная вожатка

— Чапаев. — воскликнули ребята. Чапаева-то не забудешь: возле куйбышевского драмтеатра громоздился большой памятник — Чапай на коне и куча всяких солдат с винтовками.- А кого прогоняли? — лукаво спросил Серп Иваныч.

— Белых!

Понятно, что белых, а не фиолетовых. Но белые-то были разные. Для Валерки давняя Гражданская война была прекрасной и героической сказкой, от которой щемило сердце. Валерка много читал о том времени.

— Прогоняли интервентов, — негромко сказал он. Иеронов, конечно, не услышал Валерку, но его услышала Анастасийка Сергушина. Анастасийка стояла на полшага впереди строя, чтобы её все видели.

— Интервентов! — звонко крикнула она.

— Кто сказал интервенты? Два шага вперед. — резко сказал Иеронов. Ребята опешили. Денис оглядывая свой отряд мельком посмотрев на младшего братишку: «Ну давай, мол, выходи Валерка»

— Это я сказал. — поймав взгляд старшего брата храбро сказал Валерка и вышел вперед

— Молодец. Как зовут? — похвалил пенсионер

— Валера. — тихо ответил младший Лагунов.

— Так вот, Валера. Все вот это — Шихобаловские дачи, в которых раньше отдыхали, жили господа. На которых, мы с моим братом Матвеем батрачили. — подался в воспоминания Серп Иванович: — В восемнадцатом сюда белые пришли. Мы с товарищами решили: поможем нашим выбить беляков из деревни. Деревенские пацаны, голыми руками, почти без оружия пошли против белогвардейцев. — рассказывал Иеронов, Валерке, а внимательно прислушивался и остальной лагерь: — Жестокая битва была. Мы тогда потеряли многих товарищей. Они артиллерию привезли,

чтобы красноармейские пароходы с берега расстреливать. Всех перебили. Только один с пулеметом в амбаре засел. Никак к нему было не подобраться.

— Эй! Сюда!

— Так, давай, взяли.

— Разворачивай!

— Их же пушкой мы этого стрелка и положили.

— Стой! Стой!

— Да здравствует революция!

— Мы мечтали о новой жизни. В которой люди будут другими, счастливыми, любой ценой. — закончил рассказ ветеран Гражданской войны

— Серпу Ивановичу мы предоставляем почетное право поднятия флага олимпийской смены. — провозгласила Свистунова

— Пойдешь со мной? Пойдем. Не бойся. — позвал Валерку Серп Иванович. Лагунов под гордым взглядом старшего брата пошел вслед за стариком.

— Флаг поднять! — прозвучала команда, и под стук барабанов Красное Знамя Советского Союза началось подниматься по флагштоку.

* * *

— Короче, пионЭры, на час в день поле ваше. Под личную ответственность

Игоря Александровича и Дениса Сергеевича. За разбитые коленки голову сверну. Поняли? — спросил физрук четвертый отряд, держа в руках кожаный мяч

— Да. Ага. — не стройно послышалось от ребят

— Поняли?!

— Да!

— Другое дело. Развлекайтесь.

— Спасибо, Руслан Максимович.

— Руководите, пацаны.

— Ну, что встали? Вперед, футболисты. — дал команду Денис. И тут понеслось

— Давай! Пасуй.

— Да, давай, давай!

— Давай мне пасуй.

— Давай сюда!

— Серому пас!

— Пасуй, говорю!

— Пас-пас-пас.

— Титяпкин, с дороги!

— Игорь, Денис — послышалось гневное восклицание — А вы с кем эту самодеятельность

утвердили? Это что за безобразие?

— С комитетом по физкультуре и спорту Совета министров СССР, — язвительно ответил Корзухин

— Футбола нет в расписании, Игорь.

— Выяснять отношения, тоже нет в расписании. Тебе же это не мешает.

— Игорь, знаешь что…

— Между прочим, у нас олимпийская смена, — вмешался Денис: — А ты, Ирина Михайловна, берешь и вставляешь палки в колеса советского спорта…

— Я? — возмутилась вожатка: — Очень хорошо. Я, значит, палки вставляю, ладно.

— Пошел! Выбивай! — послышалось с поля

— Ну что, вы вдвоем играете?

— Уходи, потом пас!

— Да что ты просто пинаешь мяч?!

— Пошел!

— Что за бардак! — возмутился Хлопов, останавливая игру и беря мяч в руки от бежащих к нему пацанов

— Ну что ты творишь-то?! — возмутился один из них

— Да отвали ты, Левыч, дай поиграть. Ты че забрал?!

— Вы чего всем стадом атакуете?! — начал юный футболист, — Слушайте меня, и у нас все получится.

— А я, может, не хочу на воротах.

— Я голы забивать хочу.

— А я, может, тоже в нападении хочу.

— Все по очереди будут. — попытался урезонить ребят Хлопов

— Так, давай сейчас чтобы все по правилам было. — возмутились пацаны

— По правилам — это меня слушаться. Я капитан. — зло сказал Лева

— Иди в жопу, капитан. — ответил Домрачев, и толкнув Хлопова кинул мяч ребятам

— Пасуй. Давай-давай-давай!

— Пасуй, давай, давай, сюда!

— Сюда-сюда! Во-во! Я открыт.

— Давай сюда.

— Давай сюда. Давай, давай.

— Не любишь футбол, Лагунов? — спросил Игорь увидев сидящего на трибунах Валерку

— Люблю. — ответил паренек

— Разочаровался в коллективизме? — спросил вожатый

— Ну, вот это разве коллектив? — задал встречный вопрос младший Лагунов

— Подружился здесь с кем-нибудь? — спросил Игорь.

— У меня только один лучший друг, мой старший брат. — ответил Валерка. Денис, увидев, что его младший братишка скучает, подошел к нему.

— Что случилось, Валер? — спросил он

— Ничего, Денис Сергеич, просто скучно стало. Какие еще кружки есть? — спросил своего старшего брата Валерка.

---

Примечания:

Стихи к 95-летию Всесоюзной пионерской организации. Которые встречаются в тексте и в сериале. https://stihi.ru/2017/05/18/3545

Куда уходит детство,

В какие города.

И где найти нам средство,

Чтоб вновь попасть туда.

И зимой, и летом

Небывалых ждать чудес.

Будет детство где-то,

Но не здесь.

И в сугробах белых,

И по лужам у ручья

Будет кто-то бегать,

Но не я. — слышалось из-за дверей

— В общем, надо петь «Куда уходит детство». У меня сопрано. Я буду солировать. Все остальные — хор. Надо использовать мои способности. — предложила Сергушина

— Посмотрим. Какие еще будут предложения? — ответила вожатая третьего отряда Вероника Несветова

— Ой, Вероника Генриховна, у нас новенький. — сказала спортсменка Жанка Шалаева из второго отряда и её подруга Оля — резкая и опасная дылда по прозвищу Лёлик.

— Ты заходи. Понравится — запишем в коллектив. — добро сказала Несветова

— Ты петь-то умеешь, Лагунов? — хихикая, спросила Шалаева

— Все я умею. — ответил Валерка

— Ай, умничка. Лелик, смотри, какой пупс. — промурлыкала Жанка

— Шалаева, ты что-то хотела предложить? — вмешалась Несветова

— А, я за «Винес». Лелик, пойдем, покажем. Подвинься. — сказала девчонка и грубо толкнув Анастасийку Сергушину взошла на сцену, — Так, ну чего сидим? Похлопали. Три-четыре!

She's got it yeah,

Baby, she's got it

Well, I'm your Venus,

I'm your fire

At your desire

— Отлично, вот это и берем на родительский день. — согласилась Вероника Генриховна

— Почему, Вероника Генриховна? Сергушина красиво поет. А они просто кривляются. — возмутился Лагунов

— Хорошо, Лагунов. У нас все решает коллектив. Кому понравились «Шизгара»?

— Я за «Куда уходит детство».

— Коллектив проголосовал, а детских песен у нас и так достаточно. — поставила точку Несветова, — Я к радиотехнику, музыку искать, а вы ждите здесь.

— Ты давно не слышал, как зубы хрустят? Мы можем это исправить. — начала угрожать пацанка

— Ты это мне? — спросил Валерка

— Рука в говне. Обурел против коллектива? — наезжала девчонка

— Рот закрой, кишки простудишь. — грубо дал отпор Валерка

— Ты чего, коза. Любовника себе нашла? Защитника? — зло обратилась Шалаева к Сергушиной, — Ты у меня будешь за все в ответе. Мордой в туалете. Лелик, хватай!

— Прекратите!

— Заткнитесь! — Валерка толкнул грубиянку в сторону

— Ну все, очкарик, ты попал конкретно. — зло сказала Шалаева Лагунову упершись в стену

* * *

Направляясь к дому Серпа Ивановича чтобы посмотреть олимпиаду, Игорь заметил одинокий силуэт, стоящий у забора. Это оказалась Вероника

— Привет. Что сегодня не плаваешь? — спросил Корзухин

Хочу — плаваю. Не хочу — не плаваю. — скучающе ответила Несветова

— Сигарета спорту не помеха? — шутя, спросил Игорь

— Хочу — курю, не хочу — не курю.

— Ты красиво плаваешь. И, кстати, я тоже люблю плавать.

— Молодец. — ответила Ника и потушив сигарету пошла в дом. Придя туда, она села рядом со своим женихом блондинистым вожатым третьего отряда — Александром Плоткиным

— Много куришь. Давай мне. Заберу. — сделал он замечание. Комсомолка зло посмотрев на парня отдала ему пачку сигарет

* * *

Потапова, завтра не пущу на улицу в рваных колготках. — вечером того же дня начала Ирина Михайловна проверяя ребят в корпусе, — Цибастов. Я слышала от тебя матерное слово. Еще раз — и мне придется… Я не знаю, написать заявление в милицию. Ты меня понял?

— Ага.

— Спать. Всем спокойной ночи. — сказала вожатая

— Спокойной ночи. — ответили мальчишки

— Так, кого-то не вижу, подождите. — заметив что одного не хватает, сказала Ирина, — А где Хлопов? Лева где?

— Не знаю. — ответил Игорь

— Мухин, Домрачев, я кого спрашиваю? — спросила Ирина

— Я его весь вечер не видел. — ответил Мухин

— Он плохо себя чувствовал. Он за футбол обиделся. — объяснил Домрачев

— Так, меня не интересует, на что он обиделся. Где он сейчас? — возмутилась вожатка, — Ну что, поиграли в футбол? Довольны? — резко обратилась к стоящим за ее спиной Денису и Игорю

* * *

— Лева!

— Лев!

— Лева Хлопов!

— Лева!

— Лев!

— Лева!

Валерка с Денисом шли рядом друг с другом.

— Валер, будь рядом, а то сам потеряешься. Что мне потом маме с папой говорить? — предостерегал старший Лагунов своего брата.

— Дениска, я уже не маленький. Сам понимаю — возмутился Валерка, но руку старшего брата не отпустил

— Нашли! Нашли!

— Хлопов. Ты, ты… ты что творишь-то? Как это понимать? — запричитала Ирина, — Тебя сразу домой отправить или сначала неделю трудовой вахты?

— Понял, простите, Ирина Михайловна. Мне было плохо, и я уснул. Такого больше не повторится. Обещаю. Честное пионерское. — пообещал Лева

— Все, давайте по корпусам все. Пойдем-ка. Давайте под ноги смотрим. Давайте. Все-все-все.

* * *

Похоже, все пацаны уже заснули, но Валерка вдруг услышал тихий проволочный звяк панцирной сетки, шелест белья и лёгкое шлёпанье босых ног о половицы. Кто-то поплёлся в туалет?.. Но дверь не скрипнула. Зато донеслось какое-то странное чмоканье, от которого у Валерки по рукам пополз холод. В этом полуночном чмоканье Валерке почудилось сразу и безумное наслаждение, и невыносимая жуть.

Валерка немного отодвинул полог и глянул в щёлочку. Половину палаты затопила тень. Сквозь большое окно были видны сосны, озарённые синим фонарём, — какие-то сейчас тайные в своей сути, словно опоры деревянного моста, когда смотришь на них, проплывая по реке. На дальней стене лежали полосы белого света. Славик Мухин спал на спине, выпростав левую руку, будто в больнице под капельницей. А перед койкой Славика на коленях стоял Лёва — стоял на коленях и, согнувшись, целовал Славику сгиб руки. Лёва пошевельнулся, распрямился, и Валерка едва не умер: у Лёвы блестели мокрые чёрные губы. Вернее, конечно, не чёрные, а красные. Лёва пил кровь.

Валерка не мог оторваться от этого безумного зрелища. Лёва блаженно замер, точно прислушивался к своим ощущениям, а потом снова наклонился и припал ртом к руке Славика. Валерка опять услышал чмоканье.

«Я сплю! — сказал себе Валерка. — Я наслушался страшных историй, вот мне и снятся кошмары!..»

А Лёва снова распрямился, будто переводил дух. Лицо его в тени было почти неразличимым, но в тёмных глазницах едва заметно дрожал багровый блеск. Валерка торопливо задёрнул полог.

Он лежал, весь сжавшись, и убеждал себя, что Лёва его не заметил, и вообще он всё себе сам напридумывал. В палате было тихо. Никто не сопел и не бормотал — будто на торжественной линейке, когда выносят знамя. А потом лёгкие шлепки босых ног раздались рядом с кроватью Валерки, и на пологе «домика», синем от света фонаря, обрисовался силуэт Лёвы. Лёва присел на корточки возле кровати. Сквозь полог поплыл шёпот: — Лагунов, пусти меня в «домик».

Валерку от Лёвы отделяло только тонкое полотно застиранной казённой простыни. Тонкое полотно — и значение «домика», своего дома.

— Лагунов, пригласи меня, — просил Лёва. — Я твой друг…

Валерка молчал. На синем полотне появились чёрные ладони. Лёва невесомо касался простыни, оглаживая полог, точно лаской хотел добиться разрешения войти в чужой дом.

— Тебе же будет лучше, Лагунов, — шептал Лёва. — Этого все хотят, только сами не знают…

Валерка молчал. Где-то вдали на Волге загудел теплоход. Лёва ещё посидел возле Валерки, а потом поднялся. Шлепки босых ног удалились к окошку — туда, где находилась кровать Лёвы. Звякнула сетка.

Валерка лежал, глядя в полог вытаращенными глазами. Нет, это был сон. Это был сон. Утром заиграет горнист, и морок развеется без следа!

* * *

В столовке пахло хлебом, хлоркой и чем-то варёным. Сквозь окна с решётками било яркое солнце, стаканы блистали. С плакатов посетителям улыбались чистые и воспитанные пионеры. Отряды заходили в большой зал по очереди и рассаживались за длинные ряды составленных вместе столов: мальчики с одной стороны, девочки — с другой. Бренчали стулья, стучали по тарелкам алюминиевые ложки, с кухни доносился звон бачков и шум воды.

На завтрак давали манную кашу и кисель. Пацаны сразу расхватали с подносов хлеб: можно съесть днём, можно покормить собак.

— Вечно всякую дрянь дают! — проворчал Гельбич, рассматривая тарелку.

— В этой каше котят топить надо, чтоб не мучились!

— А я люблю! — заявил Титяпкин и придвинул его тарелку себе.

— Манку здесь ещё можно есть, — Серёжа Домрачев помрачнел. — А суп опасно. В нём собачье мясо. Его бабка Нюрка ложит.

— А нормальное ворует?

— Нормальное она в лес Беглым Зэкам ночью носит. Мне в прошлую смену старшаки рассказывали.

— В столовках всегда воруют, — авторитетно сообщил Колька Горохов.

— Знаете, почему бабка Нюрка такая косая? — Серёжа обвёл всех тёмным, тревожным взглядом.

Баба Нюра и вправду была странная. Она подволакивала ногу, левая рука у неё торчала немного в сторону, левая половина лица была искажена параличом и не двигалась. И ещё она слегка заикалась. Но при этом баба Нюра была тёткой по-крестьянски крепкой, а совсем не бабкой-старухой.- Старшаки рассказывали, что один раз она пришла к Зэкам, а Зэки сами мясо жарят. Говорят ей: ешь с нами. Она поела. А потом узнала, что они людоеды. Её всю сразу искорячило.

Пацаны поёжились.

— Меня бы тоже искорячило, — Гурька ожесточённо почесался.

— Она теперь без людоедства не может, — печально добавил Серёжа. — Если слышит, что где-то кто-то пропал, берёт собаку, бежит к Зэкам и меняет псинятину на человеческое мясо.

Пацаны повернулись в сторону кухонного окна. Баба Нюра стояла за большим столом и принимала грязную посуду: объедки ловко сгребала в бак, тарелки складывала в стопы, ложки швыряла в жестяное корыто.- Давайте ей мстить! — горячо предложил Гурька.

— Всяко надо! — согласились Титяпкин с Гороховым.

— Не надо! — негромко возразил Лёва. Славик Мухин робко поёжился, почесав место укуса на руке, а Пацаны не обратили внимания на Лёвин запрет. Титяпыч быстро сметал вторую порцию, и Пацаны дружно встали, чтобы отнести тарелки бабе Нюре. Пионеры на плакатах, что висели в простенках, словно бы нахмурились. Девочка с мочалкой и блюдом глядела осуждающе, а мальчик, чистивший картошку, с угрозой стиснул нож.

— Вы ложки бросайте в бак, где объедки, — заговорщицки прошептал Гурька. — Пусть потом туда руки суёт!

Он первым приблизился к столу бабы Нюры, поставил тарелку и стакан и словно бы по ошибке бросил ложку в эмалированный бак с бурой манной гущей, перемешанной с киселём; в этой жиже плавали хлебные корки. Баба Нюра метнула на Гурьку свирепый взгляд. А вслед за Гурькой ложку в бак бросил Серёжа Домрачев. Он не выдержал и посмотрел на бабу

— Не надо так! — твёрдо сказал пацанам Лёва.

Валерка и не собирался пакостить. А Юрик, наверное, и не решился бы. Славик Мухин молча пристроил свою тарелку среди грязной посуды на столе и отошёл. Но Колька Горохов всё равно бросил ложку в бак с объедками.

— Куда? — грубо заорала баба Нюра. Титяпкин держал в одной руке тарелку со стаканом, а в другой — ложку. Баба Нюра прожгла его взглядом и сразу всё поняла. Титяпкин сунул тарелку в груду посуды, а баба Нюра, не дожидаясь преступления, неведомо откуда вдруг выхватила мокрое, грязное, тяжёлое полотенце.

— Беги, Титяра! — издалека отчаянно завопил Гурька. Стискивая в кулаке алюминиевую ложку, Титяпкин застыл от ужаса. Баба Нюра прямо через стол с размаха смачно шлёпнула его полотенцем точно по круглой голове. Грязная вода брызнула во все стороны, будто башка у Титяпкина взорвалась. Титяпкин, изумлённо охнув, присел, а потом опрометью стреканул прочь от стола бабы Нюры, -Ах вы поганцы, что творите, а?! — закричала она Убью совсем! Читай!

И мальчишки обратили внимание на надпись «Хлеб всему голова!»

* * *

— Эй, ты, сюда иди, — раздалось у дружинного дома, где на пороге сидел Валерка. Подняв взгляд, Лагунов вопросительно посмотрел на трио ребят — явно шпаны, и указал на себя. Пацаны кивнули. Валерка закрыл блокнот и жестом пригласил их, присоединится к себе. Блондин лет пятнадцати, видимо он главарь дворовой шпаны, ухмыльнулся.

— Тебя на разговор приглашают. А ты неуважение показываешь. Некрасиво, — возмутился блондин

— Ну, так вам же надо, — пожав плечами, ответил Валерка

— Мне одна птичка начирикала, что ты хорошим людям дорогу перешел. — начал парень

— Не помню. Значит, не было. — спокойно ответил Валерка

— Значит, хорошие люди врут? — спросил Саша Бекля, а это был он

— Вопрос, что такое хорошие люди. Вопрос, что такое, правда. Сложные вопросы. Люди очень давно разбираются. — задумчиво ответил Валерка

— Ты чего такой дерзкий? Тебе кто так разрешал со старшими разговаривать, а? — возмутился Саша. — Ну, все, очкарик.

— Бекля, ты, что здесь устроил? А ну, отошел от него быстро. — спросил подошедший Денис, увидев что на его брата наезжает какая-то шпана

— А что сразу Бекля-то? — возмутился подросток. — Я вообще сейчас ничего не сделал.

Ладно. Увидимся. Пацаны, погнали, на очкарика в карты сыграем.

— Все нормально, Валерка? — спросил Денис братишку, когда они остались одни.

— Да, спасибо Дениса

---

Примечания:

Ссылки на песни звучавших в данной части. Винес — https://m.youtube.com/watch?v=8LhkyyCvUHk

Куда уходит детство — https://m.youtube.com/watch?v=zlNKjxjllZU

Утро выдалось таким безмятежным, что в ночной кошмар невозможно было поверить. Валерка не сразу и вспомнил о нём. Зевая, он сидел на своей койке и глядел в окно. На улице плавала голубая рассветная дымка, и в ней среди вертикалей сосновых стволов рассеивались косые лучи восходящего солнца. В палате суетились пацаны в трусах и майках: бренчали вещами в тумбочках, ругались, заправляли постели, натягивали штаны. Из коридора доносился занудный призыв Ирины Михайловны: — Умываться, чистить зубы! Умываться, чистить зубы!..

Кошмар медленно восстановился в памяти Валерки и неохотно развернулся во всех подробностях. По спине у Валерки побежали мурашки. Неужели ночью он видел, как Лёва пьёт кровь? Нет, это был сон, а не явь!..

Славик Мухин, как всегда чем-то недовольный, ожесточённо расчёсывал руку — то место, куда в кошмаре впивался Лёва. На руке краснели пятна комариных укусов. Лёва тоже сидел на койке. Он был разлохмачен и печален. Он зачем-то повязал пионерский галстук, хотя в лагере, в отличие от школы, галстук требовали надевать только на торжественные мероприятия.

— О, а на фиг ты весь напионерился? — подал голос сонный Гурька.

— Я пионер? Пионер, — ответил Лева, завязывая красный галстук. — И капитан футбольной команды. Капитан должен быть заметен. — Да, Славик? — глянул он на свою ночную жертву. Мухин нервно почесывал место укуса.

* * *

После завтрака Валерка решил действовать. Подойти к брату он побоялся, посчитает еще испугавшимся и будет, как с маленьким возится. Пацаны в отряде ведь засмеют.

«Заведи тетрадку. Записывай все за и против. План действий. Проблема боится здравого смысла. Делай и вычеркивай» — вспомнились слова Дениса, когда Валерка в чем-нибудь сомневался, вот поэтому он и решил записать в блокнот: «Вампиры существуют?», «Я не в себе?»

* * *

— Не понимаешь, в чем выражается бред? — спросил Валентин Сергеич, Валерку, когда тот зашел к нему с жалобой на плохой сон.

— Мне мерещится, — ответил паренек

— Что именно? — спросил доктор

— Кто-то кусает, — смутился Валерка

— Ясное дело, комары, — успокоил пионера врач.

— Не комары. Похуже, — возразил Лагунов

— На клопов намекаешь? — нахмурился Носатов

— Побольше. Здесь люди по ночам кусают, — тихо сказал Валерка

— Сон, наверно, приснился? Рот открой. Шире, — попросил врач.

— Нет, не сон.

— А я говорю, сон или перегрев, или воображение. Пей воду, носи панаму. Все с тобой в порядке, — успокоил Носатов, — А люди не кусают. Все, у меня очередь, — выпроводил доктор из своего кабинета пионера.

* * *

— Итак, пять кругов для разминки. Потом растяжка, — командовал на поле Хлопов.

— Харэ сиськи мять, футбол давай, — возмутился Титяпкин. Лева отобрав мяч у мальчишки, грозно посмотрел, а потом улыбнулся и скомандовал: — Ну? За мной? Ну, что встали? Гурька, Мухин. Побежали.

— Пацаны, давайте с нами, не отставайте, — бегая, говорил Хлопов. Один за другим пацаны вливались в бег за вампиром, пока не остался один Валера.

— Валерка, ну чего ты? Давай с нами. Тебе же лучше будет, — приветливо улыбнулся Лева, глядя на мальчика, но Валерка, сумев побороть морок, потихоньку отступал назад, пока не врезался в Домрачева

— Либо бегай с нами, либо вали отсюда, — возмутился Серега и побежал дальше. Лагунов побрел на трибуны.

* * *

— Денис, а кровопийцы бывают? — спросил Валерка своего брата сидевшего на третьем ряду трибун и поглядывая за ребятами.

— В смысле, пиявки, комары, летучие мыши? — спросил старший Лагунов не отрываясь от книги

— Нет. Люди, — ответил Валера

— Вампиры? — уточнил Денис, повернувшись к братишке. — Ну, в книжках бывают.

— А в книжках что пишут? — спросил Валерка

— А ты чего это вдруг? Валер, с тобой все в порядке? — спросил обеспокоенный Денис

— Денис Сергеич, вы можете на вопрос ответить? — раздраженно спросил Валера

— Ну, они солнца боятся, чеснока, огня, говорят, еще. Вампиры — они же не такие, как мы. Они не живые. Сердце не стучит, кровь не течет, — ответил старший вожатый и обеспокоенно потянулся ко лбу младшего брата: — Валерка, ты не заболел часом? Температуры нет?

— Со мной все в порядке, Денис. Просто спросил, дурной сон приснился, — надулся Валерка и, встав, оставил удивленного старшего брата, одного.

* * *

Денис Лагунов, волнуясь за брата, задумчиво шел по тропинке к Рейке.

— Денис, осторожнее. Что случилось? — спросил его, откуда-то не возьмись старческий голос.

— Да все в порядке. Просто задумался, — ответил Лагунов

— С братишкой поссорился? Я же вижу что что-то не так, — заинтересованно спросил собеседник.

— Да, нет. С Валеркой все хорошо. Просто последнее время сам не свой стал. Постоянно сбегает куда-то и не говорит, — ответил Денис.

— А хотел, чтобы он слушался тебя? Чтобы все шло гладко. Чтобы доверял тебе. Этого хочешь? — спрашивал пенсионер.

— Хотелось бы, но все мы живые люди, — ответил старший Лагунов и, обернувшись, увидел красные глаза и белые клыки, через секунду вонзившихся ему в шею. Мир померк, и Денис Лагунов осел на траву под кроной вековой сосны на берегу речки.

---

Примечания:

Оставляйте, пожалуйста, свои комментарии.

Примечания:

Ловите ещё одну часть.

---

Летняя ночь выдалась на удивление тихой и звёздной. Сидя на бревне у речки Игорь Корзухин медленно покуривал сигарету, задумавшись и мечтая глядя на выходящую из воды Веронику.

— Ты помолчать пришел? — услышал Корзухин от подходившей к нему девушки

— С хорошим человеком можно и помолчать. — ответил Корзухин

— Ну, молчать тоже надо о чем-то. Вот ты о чем молчишь? — спросила Несветова. — Ну, я пойду? — не получив ответа, девушка направилась в сторону лагеря.

— Поророка. — тихо сказал Игорь

— Что? — спросила Ника

— Гигантская волна на Амазонке, — объяснил Игорь. — Дважды в год, в дни равноденствия, воды Атлантики вторгаются в устье Амазонки. И на сотни километров вверх по реке гонят этот вал, поророку, — рассказывает парень. — Его гул слышно еще за горизонтом. Представляешь? — усмехнулся вожатый. — В этом лагере есть такая же необузданная стихия. Такая живая, настоящая. Которая никому ничего не должна и никому ничем не обязана, — смотря на девушку, говорил парень. — Будешь моей поророкой? Отвечай, — спросил студент филфака. Вероника не ответив парню завлекла его в поцелуй и он ответил. Раздевшись, они побежали в Рейку и, нырнув, продолжали целоваться под водой.

— And stars look very different today. «Space oddity»? — смотря на звезды начала Ника, когда пара вышла из воды и, обнявшись, окутались в плед. — Вот я, майор Том, который потерялся в огромном пустом космосе.

— А я тебя нашел, — улыбаясь, сказал Игорь.

— А знаешь, ведь на космической станции кормят, наверное, такой же банальной кашей, — улыбаясь в ответ, заметила Ника.

— Но дело же не в каше, — усмехнулся Игорь. — Вон у меня сосед по комнате, Саша Плоткин, знаешь?

— Знаю — хмуро ответила Вероника.

— У человека вся жизнь до пенсии разлинована, — начал жаловаться Игорь. — Зимой — квартира, летом — свадьба. Через два года — ребенок, через три — аспирантура, через пять — должность, потом машина. В общем, обнять и плакать, — закончил он.

— Ну а чем ты недоволен? Ладно бы он в тюрьму нацелился. Человек стремится к хорошим вещам. Семья, работа, благополучие. Пример надо брать. А ты мордой кривишь, — возмутилась Несветова.

— Я тоже стремлюсь к хорошим вещам, — возразил Корзухин.

— Каким? Придуманным? — усмехнулась Ника.

— Я просто не понимаю, когда люди считают благом предопределенность жизни, — объяснил Игорь.

— Потому что у Сашки есть эта предопределенность, а у тебя нет, — ответила раздраженно Ника. — У него отец в обкоме, мать в ГорОНО. У него все будет, — пояснила Вероника. — И правильно делает, что планирует. Дай, — Несветова отобрала у Корзухина плед.

— Ну, давай не ссориться, а? — попросил Игорь.

— Мне холодно, — сказала Вероника.

— Я тебя согрею, — улыбнулся Корзухин.

— Я сама себя согрею, — возразила Несветова и запахнувшись одеялом пошла в лагерь.

— Ника! — крикнул в след Корзухин. И не получив ответа, начал собираться обратно.

* * *

— Лагунов! — крикнул Игорь, заметив у корпуса Валерку.

— Игорь Саныч, вы Дениса не видели? Я его с обеда не могу найти, — волнуясь за старшего брата, спросил Валерка.

— Нет не видел. А в корпусе нет? — спросил Игорь.

— Нет. В том-то и дело. Я всегда с Дениской, когда без родителей. Днем немного поссорились, а теперь ищу его, чтобы извинится, — ответил грустный паренек.

— Не волнуйся, завтра найдется. Может, вышел куда-нибудь. Завтра извинишься, — успокоил вожатый пионера. Лагунов всхлипнул и, развернувшись, побрел в корпус.

* * *

— Игорек, давай открывай, — постучался в окно Димка Малосолов. — Здорова.

— Да тихо, — пробурчал в ответ Игорь, открыв окно

— Чего тихо? — не понял Димон

— Спит.

— А, понял. Ну что? Как там у тебя с Вероничкой?

— Да никак.

— Да, дела, — ответил Димон. — Ну, ты не переживай. Что ты, девчонок не знаешь? Сейчас пару дней помыкается, потом сама придет, — усмехнулся матрос речного трамвайчика. — Хорош грустить, пойдем, развеемся. И гитару захвати.

Игорь вышел из корпуса и встретил Дениса.

— Денис! Ты куда пропал, тебя Валерка потерял. Весь лагерь обошел, — сказал Корзухин, смотря на вырядившегося как при параде одноклассника.

— К Серпу Ивановичу заходил. Валерке завтра сам скажу, — монотонно ответил Лагунов.

* * *

— Лагунов, ты здесь? Пусти в домик. Я сам не могу, — просил в палате мальчишек, Лева. — Ты один остался. Давай с нами. Мы же команда. Не бойся, тебе понравится. Это всем нравится.

Валерка поплотнее завернулся в одеяло и зажмурил глаза.

* * *

«Вдоль обрыва по-над пропастью,

по самому по краю,

Я коней своих ногайкою,

Стегаю, погоняю.

Что-то воздуху мне мало.

Ветер пью, туман глотаю.

Чую, с гибельным восторгом

пропадаю.

Пропадаю!» — запел матрос. — Эх! А!

— Димон и в школе таким заводилой у нас был, — сказал Игорь

— Да-да, это правда, — похвастался Димон. — Так, ну что ж, друзья мои, у меня родился тост, — взяв стакан, сказал матрос

— Давай, — послышалось от остальных

— Я бы хотел поднять эти бокалы за наших замечательных, прекрасных, красивых, нежных. За девушек. Ура! — сказал он

— Спасибо, — поблагодарили девушки

— Ура! — послышалось со столов

— Ух!

— По рукам дам, — сказала Копылова

— Ой, ну что ты прям, говоришь, как это, как моя жена, — возмутился Дима

— Ты женат? — удивилась Ирина Михайловна

— Собираюсь, — ухмыльнулся Малосолов.

— Вот дурак. У нас таких женихов, знаешь, по двадцать центнеров… — сказала Ирина, целуя своего парня. — А что Казанова-то наш? В гордом одиночестве?

— Ты за Игорька не переживай, у него все будет ок., — усмехнулся Димон. — Он там, это, с Вероничкой на штуки-дрюки замазался.

— С Несветовой, что ли? — удивилась Копылова. — Игорь, ты что, с Несветовой? — спросила она у Корзухина.

— Так, замяли тему. — пробурчал Игорь

— Знаете что, я ухожу. Вы тут… непонятно что устроили, — возмутилась вожатка. — Стаканы чтоб вернул.

— Я… Что происходит-то вообще? — удивился матрос.

— Ну вы, ребят, даете, — сказал Денис.

* * *

— Ир, погоди, — сказал Корзухин, догнав Копылову

— Ты, Игорь… Ты страшный человек. Увести девушку у жениха — это… — возмутилась Ирина Михайловна

— Какого еще жениха? — впал в ступор Игорь.

— Как какого? Саши Плоткина, — ответила Ирина и развернувшись пошла прочь от трамвайчика.

* * *

— Иди-ка сюда, — на следующий день матрос выловил из толпы пацана. — Пионер?

— Ну да, — ответил Саша

— Красавчик, — сказал Дима. — Слушай, не в службу, а в дружбу, это, помоги до столовой стаканчики донести, а, — попросил матрос

— Не.

— Не-не-не-не. Ты чего, с меня причитается, — остановил пионера студент. — Если это, штуки-дрюки надо, каютка есть свободная. Я все сделаю, — намекнул Малосолов. — Можно? — попросил он сигарету.

— Ага.

— Всегда готов! — отсалютовал Дима.

* * *

— Что ты с ними такое делаешь? — подойдя к Хлопову, во время утреннего умывания, спросил Валерка. — Почему они все тебя слушаются? Они же, как куклы на ниточках.

— Просто я их капитан, — ответил довольный Лева.

* * *

— Наказывать-то легче, вот воспитывать труднее, — разговаривала по телефону Свистунова, пока ее грубо не оборвали

— Наталья Борисовна, мне надо родителям позвонить, — попросил Валерка

— Отпусти, — перехватив у паренька трубку, сказала главная вожатка. — Объясни, что случилось. Я сама позвоню.

— Мне надо позвонить, у меня есть право, — возмутился Валерка

— Слушай, Лагунов, угомонись! А то старшему брату скажу или вообще домой отправим! — гневно сказала Свистунова

— Отправьте! Отправьте меня домой! — заявил Валерка.

— Так! Если захотим, то отправим, — начала выходить из себя Наталья Борисовна, а потом, успокоившись, продолжила, — Мы здесь не для того, чтобы наказывать, а для того, чтобы воспитывать, — положив трубку обратно на телефон и закрыв окно на щелду, вышла из кабинета. — Кружки прогуливаешь, на пении устроил черте, что и сбоку бантик.

— Бекля! Иди сюда, — сказала она, заметив Беклемишева со стаканами. — Стоять! Я тебя не отпускала, — обернулась она на Лагунова, и вновь обратив внимание на Сашу заметила. — Значит, ты стаканы из столовки скоммуниздил?

— Ничего я не скоммуниздил. Чуть что, сразу Бекля, — возмутился Саша. — Дождь пойдет, и то Беклемишев виноват. Мне вообще передали.

— Кто передал? — спросила главная вожатка. — Ну? Говори, кто передал? Ты что, язык в жопу засунул?

— Не знаю.

— Не знаешь? Значит, туалеты будешь мыть. Сдрисни отсюда. — зло сказала она.

— Как вы меня достали. — пробурчал себе под нос Беклемишев.

— Что ты сказал?!

— Не-не, ничего.

— Ремня ему не хватает. — пояснила Свистунова Валерке. — Пионеры, будьте готовы.

— Всегда готовы! — послышалось в ответ.

— Видишь? Стенгазета «Пионерское лето», — сказала она.

— И что мне тут делать? — спросил Лагунов.

— Что тут делать-то? Пару пустяков. Вон. Читайте газеты. Вот, разыскивайте злободневные материалы, — объясняла она, показывая Валерке газеты. — Да, Катюш? Вот. Красиво оформляйте, и все.

* * *

— Была в этом лагере одна вожатка. Она очень боялась пауков. Они ей всюду мерещились. Всем говорила, что по ночам в лагере паук ходит. Огромный, в человеческий рост. Ей никто не верил. А однажды вечером она пошла в душ, и больше ее никто не видел. Совсем пропала. Даже скелет не нашли, — рассказывали в палате мальчишек страшную историю.

— Пацаны, дайте поспать, — пробурчал Лева.

* * *

— Тридцать восемь. Голова болит? — спросил Носатов, осматривая Валерку.

— Вроде нет. Но на свет смотреть больно, — ответил Лагунов.

— Оформляю тебя в лазарет, — вставая, сказал доктор. — Сегодня ночуешь здесь.

— Валентин Сергеевич, только я вам больше ничего не скажу. Я ребят выдавать не буду, — сказал на пороге обернувшийся Лагунов.

— Каких ребят? У кого-то еще симптомы? — поинтересовался доктор.

— Никто не хочет к вам идти. Карантина боятся, — ответил Валерка, закрывая за собой дверь.

* * *

— Вот этого еще не хватало, — пробурчал директор «Буревестника» Николай Петрович, нервно махая панамой.

— Я не понимаю, это корь? Или не корь? — заволновалась Свистунова

— Может, корь, может, не корь. Может, краснуха, — сказал задумчиво Носатов

— А что значит, что он не скажет, кто еще заболел? — спросила главная вожатая.

— Наташа, я не по части воспитания. Хочешь, иди, пытай его, — возмутился Носатов

— Сейчас, пойду я, два раза, ага. Да, может, вообще уже все инфицированы, — ответила Свистунова. — Тьфу-тьфу-тьфу, как бы не сглазить.

* * *

В это время Беклемишев тер полы в столовой, пока на него не упала чья-то тень.

— Че, надо? — грубо спросил он, повернувшись, и потерял сознание.

* * *

Валерка шел из корпуса с блокнотом в руке пока не наткнулся на брата, стоявшего у дерева к нему спиной и обнимавшего какую-то вожатую. Когда Денис обернулся, младший Лагунов заметил у него на губах остатки крови, и все поняв, расплакавшись, крикнул: — Ты тоже, Дениска? Ты вампир?

Старший Лагунов медленно подходил к своему братишке намереваясь обнять и успокоить. Но Валерка увернулся от него, и крикнув: — Ты мне больше не брат! — развернулся и со слезами на глазах побежал в лазарет.

Прибежав в палату, паренек уткнулся в подушку и тихо, чтоб никто не слышал, заревел.

Проплакав, через полчаса мальчик уснул нервно посклипывая во сне.

---

Примечания:

Пророка: https://dzen.ru/a/W0car8K-mACoI2YR

Песня которую поют на кораблике за авторством В. Высоцкого: https://m.youtube.com/watch?v=y-COZwO0kvc