Воля (гет)

Совсем раннее утро восседало над этим странным лесом, в котором жили такие же чудаковатые люди. Оно совсем не отличалось от утра обычных жителей, которые проживали в больших городах. Вот, пара влюблённых воробьёв сделала пируэт в воздухе и приземлилась на тоненькую ветку дерева. Довольные собой и друг другом, они весело захлопали крылышками, словно приветствуя зрителей, после окончания выступления. Однако они в ужасе улетели прочь, после того, как услышали, что где то неподалёку начал свою усердную работу старый дятел. Какая — то маленькая пушистая белочка с белыми лапками сжимала своё угощение в лапках и с интересом склонила голову набок, наблюдая за санитаром леса. Затем повернувшись в сторону, она стремительно забралась по стволу дерева, юркнула в своё дупло и была такова. Где — то внизу, из под высокой травы можно было заметить тоненький длинный хвост — это туда — сюда сновала вовсю мышка. Сегодня её день вполне себе удался, ведь в лапках она держала только что пойманное семечко, однако так же испугавшись большой птицы, она уронила своё лакомство в одну из многочисленных провалов в разрытой земле, которые остались здесь путём многочисленных битв поколений воинов. Животное удручённо поникло хвостиком, но взяв себя в лапки убежала назад, в поисках пропитания.

Совсем далеко, в соседнем лесу паслась маленькая лошадка, ещё совсем жеребенок. Её густая грива развивалась по ветру и она жмурясь от солнца наблюдала за поднимающимся закатом. Фермер вышел из своего дома, сладко потянулся и повернулся в ту же сторону, закрывая глаза рукавом.

Откуда — то сверху с края своей ветки сорвался осиновый листочек и грустно спикировав вниз, угодил прямо по носу одному из сидящих внизу мальчиков. Он долго пытался сдержаться, но всё же раздался чих, который напугал его полусонных товарищей. Однако, его мысли были направлены не на них, а на самого безответственного человека на свете — их учителя, который, сложив руки и ноги вместе, тихо сопел в нежном сне.

— Как ты думаешь, — обратился мальчик к своему другу. — Когда учитель вспомнит про наше обучение и наконец то проснётся? Правда он выглядит глупо?

— И не говори, созвал нас здесь с утра пораньше, а сам храпит словно больной барсук. Если наш учитель такой бесполезный, тогда даром он мне и не нужен. — собеседник поднялся со своего места и согнул свою руку в кулак. — Не знаю как вы, а я не собираюсь тратить время попусту! Время идёт, а мы еще слишком слабые. Вот придёт время, когда я стану великим воином, от которого враги будут убегать в ужасе, тогда то я и смогу посвятить свои победы маме! Была бы здесь наша Амелия, горя бы не знали и уж кто — кто, а она с лёгкостью обучит нас воинскому мастерству, а не вот это вот... Безобразие...

— Не говори так пожалуйста,Эрвин. — застенчиво вставила своё слово маленькая девочка, прижимающая к сердцу свою соломенную куклу. — А мне нравится учитель Юджин. Пусть он и немного глупенький, зато очень добрый, а это самое главное для воителя.

— Не защищай его, Эмбер! Сколько пройдёт времени, когда эта самая доброта превратит нас из слабаков в настоящих крепких воинов? Мама, ну хоть ты скажи Юджину, пусть наконец проснётся! — Эрвин поднялся с места, подбежал к учителю и пнул его по ноге. Спящий лишь громко захрапел, приоткрыл глаза и снова заснул.

Стоящая в сторонке молодая девушка устало улыбнулась и подойдя к Юджину, осторожно потрепала его за руку.

— Юджин, просыпайся. У тебя сейчас лекция, дети тебя ждут.

Она несильно побила его по щекам, пока он наконец не издал странный горловой звук, и потянувшись, пошатываясь встал на ноги.

— Жестокие вы, не даёте поспать, кричите с утра пораньше, чего вам нужно? — уныло проговорил он.

— Вы что, шутите... — удручённо поникли дети.

— Проведу я вашу лекцию, только отстаньте от меня уже. Начнём, пожалуй... — неожиданно для всех Юджин принял довольно серьёзный вид и даже Эрвин молча сел на место, приготовившись слушать. — Ребята, послушайте меня, в особенности ты, Эрвин. Понимаю, ты норовишься пуститься в бой, однако ты забываешь главные правила воина, которые все без исключения должны соблюдать. — Юджин украдкой посмотрел на Сору — мать Эрвина и получив одобрительный кивок, продолжил: — Существует множество побочных наставлений, но вот самые главные из них. Первое — как бы сильны вы не были, никогда не вздумайте возгордиться и ставить себя выше других. Понимаю, звучит очень наивно и по — детски, но в этом правиле кроется тоскливая правда в том, что не все такие способные как вы и таким людям порой бывает очень тяжело выжить на поле боя, и могут легко лишиться жизни в настоящем битве, в первую очередь, все окружающие вас люди — ваши товарищи, берегите их. Второе — делайте всё возможное, что в ваших силах для дальнейшего процветания нашего клана. В свободное от тренировок время постарайтесь выкроить лишнее время и может быть помочь старикам или раненым, или спросить у отвечающего за целебные травы, стоит ли ему помочь. Третье — Никогда, слышите, никогда не думайте о том, чтобы добить раненого противника. Мы в первую очередь воины, а не убийцы. Соглашусь, бывают случаи, когда убийство необходимо, но только тогда, когда от этого зависят жизни товарищей... — Когда Юджин закончил, он широко зевнул и сгорбившись, уставился куда — то в сторону, будто бы сам позабыл о том, что только что говорил и казалось, был готов прямо сейчас уйти отсюда в какое — нибудь укромное местечко и поспать.

Сора похлопала в ладоши.

— Молодец, Юджин, мало того, что ты дошёл до места проведения лекции, так еще умудрился провести её. Это твой новый рекорд. Обычно ты засыпаешь на ходу и тебя никто не может найти. Ты молодчина!

— Не понимаю, радоваться мне от твоих слов или печалиться. Свою работу я сделал, могу я уже наконец отдохнуть?

— Да ты же даже ничего толком и не сделал, обормот! — вскричал Эрвин.

Все дети одобрительно заворчали и неоднозначно покосились на Юджина.

— Грубый! Неотёсанный! Никудышный! Да посмотри же на себя, весь обросший, длинные нестриженые волосы, кое — как завёрнутые в хвост. Тьфу ты!

— Не пойму, что я сделал не так... — обиженно процедил учитель.

— Вот именно, что ты ничего не сделал!

— Ну — ну, Эрвин, не нужно так делать. — попыталась успокоить своего разгорячённого сына Сора. — Он хотя бы постарался... Самую малость.

— Хоть ты меня понимаешь, Спасибо тебе... — выдохнул глашатай.

— Кстати говоря, Юджин, Амелия попросила тебя зайти к ней после лекции.

— Совсем вы не даёте мне покоя. Ну хорошо. А где она?

Сора сложила руки на груди и безнадёжно вздохнула.

— В своей пещере, где же ещё?

— Да... — протянул он. -Точно, спасибо. Конечно я знал, хотел проверить твою память, Сора. Сто баллов!

Юджин протиснулся сквозь толпу и кто — то из детей, посмеиваясь, подставил ему подножку и он неуклюже шмякнулся об землю. Что — то бормоча себе под нос, он отряхнулся и не говоря ни слова побрёл в глубь лагеря.

Лагерь представлял собой ряд хорошо обустроенных деревянных одноэтажных, редко — редко двухэтажных домов с красивым фасадом, таким, который мог подарить им сам лес, ведь выходить в города обычных людей им строго — настрого запрещал священный договор, который подписали основатели кланов, а кто его нарушит — станет врагом всего леса, поэтому осмелиться на такую глупость сможет только... Глупый человек? Всю территорию лагеря окружало до идеального округлое озеро, что для их Клана Солнца было очень неудобным в случае нападения других кланов. Он много раз советовал предводительнице Амелии поменять их местоположение, однако она категорично отказывалась, обуславливая это тем, что так было заведено их далёкими предками и это нарушило бы их устоявшиеся традиции. Однако Юджин всё же не мог этого понять, но что поделать?

Его дорога стала подниматься чуть выше по холмистому склону, где дома всё же стояли в своих горизонтальных позициях, укреплённые дополнительными каменными вставками, для поддержания баланса. Наверху, на земляной платформе уже виднелся каменный свод пещеры, он был довольно большим, чтобы в нём можно было долго проводить время, чем и занималась Амелия. Пещера находилась под кронами деревьев, поэтому земля здесь была сплошь окутана сухими листьями. Юджин нарочно пошуршал ими, давая знать о своём приходе. Внутри кто — то всполошился, будто бы спал крепким сном, однако это было невозможно, Амелия никогда не спала в это раннее время, а вдруг от неё кому — то понадобиться помощь? Наконец изнутри донёсся женский, но довольно жёсткий и властный голос:

— Войдите, пожалуйста.

Юджин последовал совету и вошёл внутрь. Его глаза долго привыкали к темноте. Откуда то из глубины доносился звук капающей воды. Глашатай поёжился от ядовитой сырости.

— Не пойму, как ты можешь находиться в таком отвратительном месте...

— И мне это говорит тот, кто может уснуть в самых странных местах и различных позах? — непринуждённо отпарировала предводительница.

Наконец, он чётко различил фигурку девушки. Это была очень крепкая стройная воительница, которая явно следила за своими физическими показателями. Чуть приоткрыв ярко — зелёные глаза, она лихорадочно перевязывала свой торс травяной повязкой. Нет, она не была ранена или что — то в этом духе, просто таков был её стиль, воинский и боевой, какой и подобает предводительнице великого клана. Хоть её внешний вид и кричал о том, что она непреклонная и не терпящая неповиновения, на деле это была очень нежная, а порой хрупкая девушка. Стоило ей завидеть плачущего ребёнка или заболевшего в очередной раз старика, она всегда суетилась и сходила с ума от переживаний и старалась всеми силами помочь остальным. Эта черта характера была всегда так обожаемая членами клана и все под шумок подшучивали над ней и называли своей старшей сестрёнкой.

Юджин вспомнил один из недавних случаев и довольно улыбнулся.

— Чего это ты такой весёлый? — поинтересовалась Амелия, закончив перевязку.

— Просто вдруг неожиданно понял, что ты очень неумело претворяешься сварливой старушкой, а на деле такая милая и добрая.

— Знаешь ли, я готова услышать такую лесть от кого угодно, но не от самого бесполезного и безответственного человека вроде тебя. — чуть рассмеялась девушка.

Юджин резво встрепенулся и вскочил на ноги.

— Не пойму, почему все сегодня так надо мной издеваются?!

— Потому что тебя никто не воспринимает всерьёз, Юджин. Ты и правда бестолковый, а когда мы проводим тренировки с воинами или проделываем изнурительные работы, отчего — то тебя постоянно нет в лагере. — непринуждённо ответила лидер клана.

— Не говори мне, что ты думаешь, что я трусливо сбегаю, лишь бы не трудиться?

— Видимо так и есть, раз тебе даже дети ставят подножки и издеваются над тобой...

— Какие же вы все злые, вот уйду я от вас в другой клан, тогда — то вы и увидите, на что я способен! Будете знать... — обиженно надул губки глашатай.

— А ты можешь? — притворно оживилась Амелия. — Если так, то я буду только рада.

Юджин впал в ступор и не нашёлся ответом, казалось он сейчас пуститься в слёзы.

— Ну прости, прости, просто решила подразнить тебя, не бери в голову. — повела руками девушка.

— Ну? И чего ради ты позвала меня? У меня между прочим и свои дела есть!

— Умоляю тебя, если у такого как ты есть дела, то это или как построить удобный для сна шалаш или думать, под каким видом лучше всего уснуть. А если серьёзно... — Амелия чуть приосанилась и вдруг стала очень серьёзной, время для шуток уже закончилось. — Дело касается наших детей.

— М? — Юджин захлопал глазами. — А что с ними не так?

— Всё просто прекрасно, ты сам знаешь, все наши дети очень талантливые и способные, однако их не так много как нам хотелось. Мне очень тяжело это говорить, но нам нужно как можно быстрее обучить их воинскому мастерству, но даже когда они будут готовы и это не поможет, то я буду готова взять к нам ребёнка из... Ну ты понимаешь...

Юджин поднял глаза кверху, пытаясь понять о чём говорит предводительница. Наконец, его осенило, однако виду не подал.

— Ты хочешь взять ребёнка из города? — догадался он.

— Не знаю, может быть... В любом случае сегодня меня навестил мой старый знакомый, а я не могла пройти мимо шанса оказать мне услугу, обучить ребёнка из города и привести в наш клан. — Говорила предводительница так легко и непринуждённо, будто бы говорила о самых обыденных вещах, но на деле же она решила будущую судьбу возможно не только клана Солнца, но и всего леса. Амелия взглянула на свои руки, будто бы они все были в крови или в чём то противном и гадком. — Мне самой от себя тошно, такое чувство, что я пренебрегаю чистокровными учениками нашего клана и будто говорю им: извините, но вы слишком слабые и нам нужно взять ещё одного ребёнка. — Предводительница подогнула под себя ноги и глубоко задумалась. — Ты же знаешь, что я так не считаю, я люблю их всех, бесконечно, но нас слишком мало, чтобы соперничать с другими кланами, а если на нас решат напасть, нашей боевой силы может не хватить и кто — то может умереть. Я не могу этого допустить...

Юджин глубоко вздохнул и оперевшись на руки, чуть прилёг назад. Затем взглянул в глаза предводительницы, как он и думал, они были полны тоски и печали. Чрезмерная любовь к своему клану была как и одним из главных её достоинств, но к сожалению в том жестоком мире, что они жили, это было и главным недостатком. Отбросив все шутки, ему стало поистине жаль свою лучшую подругу, которая взвалила на свои плечи тяжёлый груз и ни с кем не хотела делиться.

— Знаешь, в этом ты очень похожа на Феликса...

Однако он поспешно закрыл рот рукой. Говорить об этом человеке при Амелии, значит дёрнуть переключатель и навлечь на себя её гнев, а он и не подумал, однако было слишком поздно.

— Слушай, Амелия, прости что вякнул такое, я не хотел, я...

Он резко замолчал, когда увидел, с какой тоской и животной грустью смотрела на него предводительница. Сейчас она была самым слабым и хрупким человеком во всём лесу. Она и не думала злиться, просто была залита кровавым одиночеством. Он ничего не придумал лучше, чем подползти к ней и обнять за плечи. Недолго думая, Юджин прижал её к груди. Сейчас он должен поддержать Амелию и стараться быть рядом с ней.

— Скажи, я ошибаюсь? Я делаю что — то не так? — всхлипнула Амелия.

— Нет, что ты, конечно нет. Ты же знаешь наших ребят, мы все всецело поддержим твоё решение. Все очень доверяют тебе и считают членом своей семьи. Они всё поймут. Ну же, вытри слёзы, а не то всю мою мантию зальёшь. — пытался пошутить Юджин. Улыбнувшись, когда это подействовало и Амелия невольно засмеялась, он продолжил: — Ты всегда была такой, никогда не думала о себе, лишь бы помочь каждому в нашем клане, за это мы тебя и любим. Все мы. Если такого твоё решение, уверен, никто не будет против. Никто не отвернётся от тебя. Просто тебя иногда немного заносит и все из — за этого очень переживают. Если нам нужен городской ребёнок, уверен, это будет правильным решением.

— Ты правда так думаешь?

— Конечно, глупая, как же иначе?

Амелия шутливо оттолкнула его в сторону.

— Перестань, а не то поцелуешь меня ненароком. Хорошо, так и быть. Мы возьмём городского ребёнка.

— Буду рад помочь ему чем смогу.

Амелия повела бровью и усмехнувшись, беспомощно махнула рукой. Этот обидный жест не ушёл от глаз глашатая и он снова надул губки.

— А знаешь, сегодня во мне появилось непреодолимое желание помочь с укреплением территории, но раз по твоему мнению я такой бесполезный, однако с таким отношением ко мне, я могу и передумать!

Амелия закатила глаза. Она слышала эту отговорку уже не впервый раз и выучила её вдоль и поперёк.

— Хорошо, можешь быть свободным, о моём решении я скоро всем сообщу.

Юджин для приличия ещё чуточку поворчал, затем поднялся с места и направившись к выходу, обернулся к подруге и широко улыбнулся, прежде чем выйти из пещеры в приподнятом настроении. Интересно, почему же?

Через закрытые жалюзи, в небольшую комнату тихо пробивались лучи уже затухающего солнца. Здесь было так темно, что сфокусировать своё зрение на чём либо было довольно проблематично. В комнате, прямо под резным деревянным столом лежал бархатный ковёр, а значит, если уронить что — нибудь, то о вещице можно не беспокоиться. Ещё одним источником света служила маленькая лампа, которая хаотично включалась и выключалась от пальцев мальчика, сидящего за столом. Он бегло провёл взглядом по стене, на которой висели фотографии умерших родственников, а в этой полутьме их горящие неживые глаза, которые утратили былой блеск, наблюдали за ним и казалось, норовили забрать его с собой на тот свет. Мальчик перестал смотреть на них, когда ему спросонья почудилось, что из глаз и ртов на его руки упали личинки жуков и тараканов. А он и был только рад, ведь сейчас он работал над своей затеей, которую откладывал долгие месяцы. Он уже давно выпрашивал у родителей купить ему это и вот наконец в его руках лежали гаечный ключ и красное крыло от самодельной ракеты. Мальчик очень внимательно следил за процессом, стараясь не упускать ни единой детали. Но вот одна из запчастей выскользнула из стола и мягко упала на ковёр. Хоть он и собирался ни на что отвлекаться, но всё же усталость и желание сна неумолимо одерживали победу. Он соскользнул со стула вниз и подняв голову вверх закрыл глаза. Он широко раскрыл рот в приступе зевоты и его глаза налились слезами. Мальчик поспешно вытер их.

— Что это со мной... — мягко спросил он у фотографий родственников. — Наверно слишком хочу спать.

В комнате он был один, но от чувства одиночества в нём родилась привычка говорить с самим собой. Родители и брат очень беспокоились по этому поводу и тайком обзванивали далёких друзей детства Ронни — так звали мальчика. Удивительно даже для него, в один день трубку на том конце линии всё же подняли, но когда произнесли его имя, в ответ лишь послышалось: "Извините, никакого Ронни я не знаю, вы верно ошиблись номером." И повесили трубку.

В тот день Ронни никак не мог понять переживания родителей и брата... Брата... Хоть Ронни и пытался доказать себе и своему сердцу, что заплакал он из — за чувства сна, но место, где хранились его затуманенные чувства и эмоции ведь не обманешь. Нико — брат мальчика уже как восемь лет назад нашёл себе работу и возвращался лишь тогда, когда все уже давно спали, а возвращался на работу рано утром и всегда Нико выглядел радостным, но очень уставшим, а порой на его теле можно было заметить ссадины и царапины. Родители не находили себе места, но зачем кого то отгораживать от того, что ему бесконечно нравится?

Так же мальчик не понимал, с чего это люди полные амбициями и желаниями устраиваются на нелюбимую работу, где единственное, чем занимаются, так это обливаются холодным потом в жарком офисе и слушают яростные замечания своих начальников. Неожиданно, Ронни усмехнулся, как же легко на первый взгляд счастливого человека отправить в обрыв отчаяния и печали всего лишь одним толчком, но улыбка так же спешно улетучилась с его лица, когда он вздрогнул от тиканья настенных часов. <Тик — Так, Тик — Так> Этот ненавистный цикличный для него звук сводил с ума, и подбежав к кровати он ловко метнул снаряд в виде подушки прямо в часы. Конечно же, ничего не произошло и подушка обиженно сложилась пополам, где — то за шкафом.

.  С Ронни всегда было так. Рядом с родителями он был совсем обычным мальчиком одиннадцати лет, но стоило ему остаться наедине, так его посещали самые различные мысли. Однако закрывая глаза, он видел лишь образ своего брата, который был ему бесконечно дорог и любим.

— Когда же ты вернёшься...

.  Из раздумий его вывел звук приближающихся шагов, очень спешных и гулких, будто бы в их дом ворвался разъярённый буйвол. Однако дверь с грохотом распахнулась и в комнату ворвалась его мама. Это была ещё довольно молодая женщина. Ронни растянулся в счастливой улыбке, ведь та бешеная энергия, которая сочилась из неё, действовала и на окружающих. С мамой Ронни всегда было спокойно и легко и даже эта мрачная комната озарилась светом, который светил ярче самых ярких звёзд и даже злые фотографии оказались улыбчивыми и радостными людьми, а не злыми монстрами, готовые слопать его в любую секунду, стоит ему лишь заснуть.

Мама сложила изящные пальцы в кулаки и дерзкой походкой направилась к сыну, будто бы готовясь ударить его. Однако ничего плохого не произошло, и Рита лишь зажала голову Ронни в тиски под локоть, а другой рукой взъерошила его волосы.

— Ну, как поживает мой маленький философ? Ещё не зачах в своей душной комнате? Рассказывай, что у тебя здесь за грохот и почему твоя подушка так удручённо лежит за шкафом?

Казалось, этот поток вопросов не остановить ни землетрясением, ни цунами, ни самым мощным ураганом. Ронни вообще сомневался, можно ли ранить маму, когда её окружает такой барьер энергии.

— Нет. — пожал плечами мальчик. — Я лишь пытался собрать модель ракеты. Сейчас закончу и лягу спать.

Однако Рита яростно взяла сына за плечи и затрясла, словно тряпичную куклу.

— Кто же спит в такую рань? Наверняка такой грустный из — за своего брата — оболтуса. Вот встанет он за порог дома, тогда и узнает, где раки зимуют! Ничего и слышать не хочу и жду тебя за ужином! Без лишних разговоров.

И правда, не давая сыну ответить, она скрылась за дверью и так же с грохотом закрыла её. Не один раз, она срывалась с петель и отец ворчливо ставил её обратно, но всегда был доволен. Мальчик разразился хохотом, ведь такой мягкий и звонкий голосок матери никак не считался с её взрывным характером. Некогда тяжёлая обстановка комнаты в миг улетучилась и заместо неё воцарилась непринуждённая атмосфера.

Вряд ли модель ракеты хоть когда — нибудь будет собрана, поэтому Ронни безжалостно соскрёб наполовину незаконченную конструкцию в картонную коробку и спрятал под столом. Сделав глубокий вдох и собравшись с мыслями, мальчик направился к выходу из комнаты и вышел в просторный длинный коридор. Здесь, у стен стояли вазы, сплошь забитые красными розами. Хоть мама и вела себя как самый заядлый хулиган, однако прекрасные женские желания никто не отменял и она всегда забавно вздёргивала носик и краснела как симпатичный помидор, стоило отцу подарить ей любимые цветы. Это была её главная слабость, которой папа всегда пользовался, стоило ему что — нибудь натворить, а ведь это работало без исключения.

— Слушай, Ронни, — всегда говорил ему отец, оставшись с ним наедине. — Если твоя мама будет обвинять тебя во всех смертных грехах и захочет вскрутить голову, всегда носи на груди самодельную красную розу, это подействует как нейтрализатор опасности.

Хоть Ронни и принял те слова как глупую шутку, однако отец казался предельно серьёзен.

Подходя к винтовой лестнице, уходящую вниз, он мельком заметил отца, который очень старательно переворачивал страницы книги, уткнувшись в них самим носом. Выглядел он нелепо и очень смешно. Сладко потянувшись, Ронни спустился вниз и поймал на себе его беглый взгляд. Отец коротко кивнул и расплылся в дружелюбной улыбке.

— С добрым вечером, сынок, как прошёл твой день? Нико тебе ещё не звонил?

— Пока ещё нет. А что случилось?

— Да вот, волнуюсь я за него, как бы сегодня перелом не получил.

— Он получит перелом, если не вернётся в ближайшие минуты! — громко проговорила Рита, выглядывая из кухни, которая соединялась с главным залом невысокой аркой. Однако в её голосе не была слышна злоба, лишь едва заметное волнение.

Отец испуганно встрепенулся и подозвал к себе сына.

— Ты чем то разозлил маму? — прошептал ему на ухо отец.

Ронни лишь тихо хихикнул. Отец был одет в чёрный халат, с чёрными полосами, завязанный на поясе красной верёвкой. Его вылизанные волосы излучали любой свет, а на его лице всегда царила неуверенность и какой — то непреодолимый страх, будто бы за ним кто — то следил. Однако Ронни знал, что это не по вине мамы, ведь он бесконечно любил её. Карл зарабатывал тем, что очень успешно писал свои книги и всё своё свободное время проводил в своём кабинете.

Ронни однажды пытался прочитать одну из таких книг, однако как бы он не вчитывался, так ничего и не понял, настолько они были запутанными и странными. Однако видимо такое многим нравилось, поэтому он не имел ничего против.

— Хватит там шептаться. — отец и сын встали по стойке смирно, услышав голос Риты. Она удивлённо захлопала голубыми глазами и мило улыбнувшись, подозвала к столу. — Сегодня у нас рагу, а на второе стейк с картофелем. Может вам приготовить что — нибудь попить?

Мама очень любила готовить и жизни себе не представляла без кухни, а она и не жаловалась. Иногда она перебарщивала с порциями, но делала это очень профессионально и невероятно вкусно.

— Спасибо, мам. Думаю я останусь доволен и без напитка.

Рита обидчиво надула щёчки, но ничего не сказала, присоединилась к семье и вытерев руки полотенцем стала наблюдать за ними, положив голову на ладонь.

— Спасибо вам. — только и сказала она.

— За что? — не понял Карл, жадно проглатывая кусок мяса.

— Да просто так... За то, что вы и Нико появились в моей жизни. Большего мне и не надо.

От чего — то настроение Ронни возвысилось до небес, настолько, что он выхватил маленькую книжку, которую прихватил с выходом из комнаты и перелистнув страницу, на которой остановился, стал зачитывать её до дыр. Однако мама молниеносно выхватила её из рук сына и несильно ударив ею по его голове, спрятала у себя. Да... Не сильно это было сказано по её меркам, на деле удар пришёлся таким мощным, будто на голову Ронни упал увесистый кирпич, отсоединившийся от крыши огромного здания. Он схватился за голову и всхлипывал от боли.

— Сначала доешь, потом зачитывайся хоть до посинения. — Рита сложила ручки на груди.

Ронни послушно взялся за ложку с вилкой и принялся с аппетитом проглатывать кусок за куском. Мальчик мельком взглянул на отца, который спешно пытался нацепить розу на грудь.

Внезапно, в дверь робко постучали, да так слабо, будто бы тоненькая веточка запросилась к ним в гости.

— Не волнуйтесь, я открою, вы ешьте. — вызвался Карл и встал из — за стола.

Посмотрев в дверной глазок, он открыл дверь и на пороге восседала совсем миниатюрная молодая девушка, которая сложила ручки вместе не могла взглянуть в глаза главе семейства, будто бы сделав неверное движение, её могли зарубить на кусочки. Настолько она оказалась невинной и до невозможности доброй. Её такие же белоснежные волосы, как у Ронни развевались по ветру, а фиолетовые глазки с тоской смотрели куда — то в сторону.

Наконец, взяв себя в тоненькие ручки, она спросила:

— Здравствуйте... Простите меня ради всего святого, что помешала вам ужинать. Я просто хотела спросить, вернулся ли с работы Нико... Если я вас отвлекаю, я могу сейчас же уйти.

Карл с жалостью взглянул на девочку и бережно взяв за плечи, повёл к столу.

— Не нужно быть такой робкой, Диана! Сейчас мы наложим тебе поесть, наверняка ты проголодалась, идя в такую даль.

— Что вы! — взорвалась краской девушка. — Наверняка я буду вам в тягость...

— А я не против потрудиться для такой прекрасной девушки. — отчеканила Рита. — Как у вас дела с Нико?

Диана была девушкой Нико. Для Ронни она была очень хорошей девушкой, однако он считал её соперницей за внимание Нико. Раньше, когда он был совсем маленьким, то записывал в листок, сколько он и Диана проводят время с Нико и разрыдался, когда оказалось, что с ней брат проводил больше времени чем с ним. Его тогда успокаивали всей семьёй и мальчик долгое время не разговаривал  с Нико. Вспоминая об этом случае, ему становилось очень стыдно. Ронни покачал головой отгоняя ненужные и не самые радостные мысли.

Диана очень неловко села рядом с ним и каждый раз отводила взгляд ото всех, с кем она встречалась глазами. Ронни решил оценить внешний вид девушки: серые брюки, белый шерстяной свитер, который никак не мог подчеркнуть её фигуру, что странно. Обычно современные барышни думают только над тем, в каком ресторане пообедать, как приукраситься перед мальчиками и какую походку выбрать перед ними, раскачивая бёдрами. Диана была их полной противоположностью. Ронни с трудом нащупал вилкой стейк, весь его взгляд был устремлён на неё.

.  Наконец, едва — едва успокоившись, Диана взглянула на мальчика и попыталась улыбнуться.

— Как... Как у вас дела, Ронни?

"У вас"? Да... Запущенный случай. Как бы она не стала заикой, если ей неожиданно положить руку на плечо...

— Спасибо, довольно неплохо. — Он решил поддержать разговор и растормошить Диану: — Как там Нико поживает?

И кажется он понял, что сделал это зря, когда девушка издала нечленораздельный то ли писк, то ли крик и спрятала личико за ручками.

— А... А... Всё в порядке... Благодарю, что вы спросили...

.  Ронни разгорелся и его сейчас никто на свете не мог остановить, поэтому он продолжил:

— Я тут вспомнил, что у Нико очень гладкая кожа, неужели вы подарили ему что — то такое? Наверняка, в благодарность он прижал вас к себе и поцеловал? Правда Нико настоящий красавец?

— Д — Да... Он очень... Очень красивый и невероятно добрый... — Неожиданно, Диана приняла такой грустный и печальный вид, что у Ронни пропало всякое желание над ней издеваться. — Иногда я думаю, что я его совсем недостойна. Что он увидел в такой дуре, как я...

— Ронни, а ну перестань так изматывать Диану. — серьёзно сказала Рита и очень аккуратно положила еду перед ней. — Прошу тебя, окажи нам честь, поужинать с нами.

Диана с благодарностью посмотрела на мать семейства и стала проглатывать совсем крошечными кусками, будто бы не до конца уверенная, можно ли ей.

Ронни почесал затылок, явно недовольный собой.

— Прости меня, что сказал такие грубые слова. Я не хотел.

— Что вы, я уже и забыла про это. Возможно, они мне и подарят некую уверенность. Благодарю вас.

Ронни снова взглянул в глаза девушки. Что — то в ней было до боли сильное, но такое хрупкое, готовое сломаться в любой момент, но в то же время таким непорочным и невероятным, что он не мог оторвать от неё взгляда.

— Знаешь, кажется я начинаю понимать, почему Нико влюбился в тебя. Он всё время говорит о тебе.

Услышав это, Диана с трудом проглотила мясо и закашлялась. Рита подбежала и похлопала ей по спине.

— Говорит обо мне?... Наверняка о том, какая я неряха и тупица...

— О том, что ты невероятно добрая и сильная девушка. Он говорит, как ему сильно повезло повстречать такую как ты. Я не вру.

Рита снова вернулась к своему привычному невероятно застенчивому виду.

В дверь снова постучали, на этот раз не так робко, а вполне уверенно.

— Наверняка это твой брат — обалдуй, Ронни. Сейчас он у меня за всё ответит!

Рита резко распахнула дверь и тут же приосанилась, громко ахнув. Чья то бледная, но крепкая рука протягивала ей большущий букет роз.

— Добрый вечер, мама... Прости, что задержался.

Ронни обрадовался, услышав знакомый голос, но в то же время он тяжело вздохнул. Он принадлежал Нико. Мальчика бросило в дрожь, настолько он был уставшим и растерянным, словно брат уже давно замышлял о... Самоубийстве? Нет, глупости какие — то. Он никогда в это не поверит, пока его голос был в то же время наполнен ослепительной нежностью и словно отцовской любовью ко всему, что только существует на этом свете.

Стоило Нико пройти за порог и оглядеть всю комнату, Ронни не смог сдержать порыв эмоций и вскочив из — за стола, бросился к нему в объятия.

— И тебе с добрым вечером, братишка. Как поживаешь? По дороге я купил много книг, которые ты так сильно любишь.

Даже тело Нико было по мертвецки ледяным, но Ронни только крепче прижал его к себе.

Нико был высоким юношей, с длинными тёмными волосами, закрывающие чёлкой один глаз. Его взгляд голубых глаз был больше похож на мир морской пучины, холодной и неприступной, но такой ласковой и заботливой, готовая как и снести насмерть свою жертву, так и поцеловать её, прижимая к своим волнам.

— Я скучал по тебе, глупый старший брат! — прошептал Ронни.

Ронни глубоко вздохнул, когда почувствовал его руку на своей макушке.

— Я тоже думал о тебе, Ронни... И Диана здесь. — мальчик с неохотой отпустил Нико. — Здравствуй, милая, рад тебя видеть в добром здравии.

Нико подошёл к ней и коснулся губами её щеки. Однако Нико удивлённо повернулся к отцу, который в непривычном для себя виде укоризненно взглянул на сына.

— Что же это за работа такая, на которой пропадают целыми сутками, а домой возвращаются только для того чтобы переночевать? — Карл угрожающе сложил руки на груди. — Может быть ты связался с дурной компанией и теперь скрываешь это от нас?

В ответ, Нико лишь тяжело вздохнул и украдкой взглянув на Ронни, наклонив голову, улыбнулся.

— Уверяю тебя, отец, ничего скрывать от вас у меня нет ни единого стимула. Ты же знаешь, я с самого детства был честен с вами до самого конца, да и друзей у меня как таковых нет. Прошу тебя, доверься мне, кроме вас, Ронни и Дианы у меня больше никого нет...

Ронни очень пристально вглядывался в лицо брата. Нет... Как бы он не пытался, он никак не мог догадаться, какие истинные эмоции и чувства скрывались за этой вечно тоскливой улыбкой. Неужели у Нико было что скрывать? Ронни шлёпнул себя по щекам. Ну уж дудки! Сегодня он ни за что не испортит себе настроение лишними подозрениями.

Тем временем Карл так упорно вглядывался в лицо старшего сына, что казалось, вот вот он просверлит в нём огромную дырку, но затем сдался и угрюмо вздохнув, махнул рукой.

— Так уж и быть, на этот раз поверю. Ты наверно голодный, садись ужинать.

— Прости, отец. Я зашёл только для того, чтобы повидаться с Ронни и пригласить Диану на свидание.

Карл сложил руки на груди.

— Жду тебя не позже полуночи.

— Конечно.

Ронни подбежал к брату.

— Уже уходишь?

— Прости меня, братишка, я очень давно не виделся с Дианой и хотел бы провести с ней вечер, однако на весь оставшийся день я весь твой.

— Ну... Тогда хорошо. Я буду тебя ждать.

Нико коротко кивнул и взяв Диану за руку, скрылся за дверью. Ронни проследил за ним взглядом и вдруг его сердце наполнилось непонятным страхом и паникой, будто бы Нико уходил на долгое время, а возможно навсегда и его рука сама потянулась за ним следом. "Не уходи", "Останься", "Там опасно". Однако мальчик ничего не мог с этим поделать. Внезапно он почувствовал, как родители крепко обнимают его сзади и он немного, но успокоился, не отводя взгляда от закрывшейся двери...

Ронни укутался с ног до головы под своё одеяло и чувствовал себя самым защищённым ребёнком на свете, ведь рядом с ним сидел его самый дорогой человек на свете — его брат. Сейчас начнётся каждодневная, немаловажная процедура. Нико будет читать ему любимую сказку, которая была зачитана до дыр, но такая любимая его сердцу.

— Чем вы сегодня занимались с Дианой? — поинтересовался Ронни.

Нико украдкой посмотрел на брата и улыбнулся.

— В общем и кратко, сегодня был замечательный вечер. Мы поужинали, прогулялись по парку, покормили голубей.

— И наверняка поцеловались? — ехидно сказал неугомонный мальчик.

— Конечно. — нисколько не стыдясь ответил Нико. — Единственная слабость Дианы, это в том, что она не умеет это делать и краснела как варёный рак.

Оба брата рассмеялись и Нико раскрыл книгу, начиная рассказ.

В этой книге говорилось о маленьком принце, гордо и очень ответственно помогающий отцу править страной. Его все очень любили, но его сердце всегда одолевала тоска. Принц не знал, что делать с этим и мать посоветовала ему путешествие по миру, найти друзей, семью и зажить счастливо, что юный правитель и сделал. По пути он повстречал много врагов и друзей, которые сопровождали его. Однако на него напал дракон, который предложил ему сделку. Он подарит ему силу, которая будет способна защищать друзей, на что принц и согласился. Однако, как только об этом узнали его друзья, то очень разозлились, что он пошёл на договор со злым драконом и в один миг, он остался совсем один, умерев в полном одиночестве от старости.

Дочитывая книгу до конца, Нико всегда принимал загадочный и вдумчивый вид, что очень настораживало Ронни.

— Как думаешь, Нико... Смогу ли и я когда — нибудь найти друзей и не совершить ошибок, как этот принц?

Нико захлопнул книгу и взглянул вверх.

— Знаешь, по твоим словам я понял, что ты боишься быть неидеальным для кого — то другого, боишься что скажешь что — то не так и тебя возненавидят. Однако оглянись вокруг, братишка! Посмотри на маму, папу, да на меня тоже, разве нас можно назвать полностью идеальными? Все мы совершаем ошибки и все мы когда то расстраивали кого то своими поступками, в особенности я... — мрачно закончил Нико, но понимая, что Ронни не понял последних слов, покачал головой и продолжил: — Не нужно гоняться за идеалом, таким образом ты лишь оставишь себя в полном одиночестве... Даже если ты будешь самим собой и кому — то это не понравится, то это им меняться нужно, а не тебе. Бывают люди, которые несовместимы между собой, главное принять эти отношения как занимательный опыт, который сделает тебя сильнее. Если понял, ложись спать, завтра тебе рано вставать...

— Спасибо Нико, я думаю мне стало лучше... — с благодарностью ответил Ронни. — Завтра мы куда — то собираемся?

Нико удивлённо посмотрел на брата, словно не понимая его, но вдруг улыбнулся с такой невообразимо унылой, но какой же полной любви улыбкой, что Ронни стало не по себе.

— К сожалению, я больше не смогу никуда пойти с тобой... Как бы я не хотел.

— Ты куда — то уезжаешь?

— Да... Довольно далеко и надолго. Однако, брат... — Нико взял Ронни за затылок и коснулся лбом его лба. — Прошу тебя, не торопись за мной, найди друзей, которые обязательно тебе помогут. В твоём пути тебе повстречаются те, кто захотят встать на твоём пути, прими их как должное и воспринимай их как учителей и...

Ронни совсем запутался и никак не мог понять к чему клонит Нико.

— О чём ты говоришь, Нико? Какие враги...

— Ронни... Ронни, послушай меня... Возможно ты в скором времени всё узнаешь, всю правду. Она покажется тебе ужасной и омерзительной, и может быть ты возненавидишь меня всей душой, но знай, для меня ты навсегда останешься тем самым, ради которого я делал... Делал всё это... Пожалуйста, прости меня...

— Нико... — по щекам Ронни потекли слёзы и он тихо потянулся к брату. — Что ты...

— Прости меня...

Нико ударил ребром ладони по затылку брата, после чего тот в миг  потерял сознание. Нико поймал его голову и бережно, словно боясь сделать больно, положил на подушку и укрыл одеялом.

— Прости меня за всё...

Однако мальчик уже не слышал его и спал на боку, даже не догадываясь о том, что этой ночью вся его жизнь изменится навсегда.

Ронни открыл полусонные глаза, до сих пор не отходя от сна. Его шею отчего — то неприятно кололо и не мог понять почему, ведь удар брата он принял за неприятный сон и скоро вовсе позабыл. Он захлопал глазами, не веря тому, где сейчас находился. Мальчик оглянулся и увидел, что стоит на обросшем кустарниками пустыре перед густым лесом, края которого он даже не видел. Ронни обернулся назад, там бушевало... Неприглядное море? Его густые белоснежные волосы развивались по ветру от бриза. Где же он находится? Похоже на сон, но его тело отчётливо ощущало холод моря и гарканье чаек. Всё было так правдоподобно... Ничего, скоро он проснётся и окажется на своей кровати, обнимет родителей и проводит Нико до его очередного свидания с Дианой. Страх мигом улетучился и он с интересом стал приближаться к густой кромке леса, раздвигая заросли близлежащих сосен.

Ронни изо всех сил прищурился. Странно. Хоть на природе и был ясный день, но в глубине находилась кромешная тьма.

— "Не подходи сюда... Убегай!" — почти услышал мальчик, однако разгорячённый сном, он лишь ускорил шаг.

Лучи солнца редко — редко пробивались сквозь кроны, освещая ему дорогу. Ронни, ошарашенный лесной красотой,  оглядывался по сторонам и каждый раз спотыкался об корни.

Внезапно, доселе лёгкий шаг стал довольно тяжёлый, и чем дальше пробирался мальчик, тем сложнее ему было поднимать ноги. Наконец, решив посмотреть вниз, он с ужасом увидел, что чёрная липкая субстанция покрывала его тело. Радость от прогулки сменилась паникой, он раскрыл рот, но вместо крика,  услышал лишь хлюпанье под ногами и звук капающего пота.

Однако кое — как, но ему удалось вырваться из щупалец жестокой тьмы и побежать вперёд. Некогда приветливый лес сменился на обитель страшных монстров, и даже деревья беспощадно преграждали ему путь, стараясь отдать его на съедение. Острые как лезвия ветки больно царапали его тело и рвали одежду, но Ронни всё бежал и бежал вперёд, чуть ли не плача от истощения и отчаяния. Ничего, он успеет полить слёзы, но попозже, ведь на кону стояла его жизнь и он даже забыл что находится во сне.

Однако, силы стали каплей по капле утекать с его ног и запнувшись об торчащий камень, он упал, перекатился несколько раз по земле и остановился только тогда, когда докатился до самого низа. Оказывается он падал с довольно высокого холма. Стряхнув головой, Ронни посмотрел назад и раскрыл рот в немом ужасе. Прямо перед ним стояла огромная чёрная жижа с кажется человеческим лицом, полным боли и страха. Оно неистово тянуло к нему свои руки и издавало внепланетные звуки. Однако разговаривать с ним, у Ронни не было никакого желания и встав на ноги, резко приосанился от неописуемой боли в ноге. Должно быть он повредил ногу, когда падал. Нет, это был не просто сон, боль была настоящая! Однако пересилив её, Ронни вложил всю силу в ноги и захромав, побежал дальше, но уже не с такой прытью и субстанция быстро его догоняла. Нет, кажется это конец... Ронни замедлил бег и свесил руки вниз. Спасения нет... Сейчас его съедят заживо и даже косточек не оставят, заставив его душу стать одной из частичек тьмы, которая царила в этом месте. Однако чья — то невидимая рука мягко подтолкнула его вперёд, и что — то заставило Ронни ей подчиниться, заселяя в сердце мимолётную надежду. Он даже не мог обернуться и поблагодарить неизвестного, ведь времени было мало.

Ронни ускорил бег. Неясно, сколько он бежал, спасаясь от царства ужаса, но вскоре, он увидел, что из тьмы стали выбегать фигуры, на этот раз не такие страшные и наоборот, кажется они подгоняли его, помогая спастись. Ронни неожиданно для себя расплылся в улыбке, когда увидел впереди себя солнечный свет. Вот! Сейчас! Он спасётся и сможет отдохнуть! Ещё немного! Ещё чуть — чуть!

Ронни уже задыхался от усталости, однако лишь ускорил шаг и наконец совершив прыжок, вышел из леса на земляную дорогу. Он обернулся и увидел, что тьма застыла у выхода, но никак не могла решиться пуститься за ним следом. Наконец, будто недовольно махнув хвостом, она скрылась под корнями деревьев. Ронни с грохотом опустился на землю, пытаясь выровнять дыхание. Он поискал глазами своих спасителей, однако здесь никого больше не было. Отряхнувшись, Ронни заметил, что стоит перед краем утёса, а ему приветливо улыбалось солнце. Мальчик с подозрением покосился на огромный апельсин, его уже обманули, когда он зашёл на первый взгляд добрый лес, однако солнце осторожно погладило его лицо своими лучами, уговаривая поверить ему и кажется желало только благополучия. Ронни тяжело вздохнул, так уж и быть, поверил.

Не спеша подойдя к самому краю, он чуть раскрыл рот от изумления. Вдали высились гордые горы, которые были очень строги к своим путникам, но стоит им подняться на их вершины, так оно щедро одаривало их своими прекрасными видами. Под серыми великанами текли маленькие речки, в некоторых местах собираясь в довольно большие потоки. Ещё ближе находились одинокие пустые дома, которые с грустью хранили в своих стенах радостные детские голоса и собачий лай.

Прямо перед носом мальчика плавно пролетела довольно крупная бабочка, которая миролюбиво села на его нос. Ронни потянулся к ней, но вскрикнул от страха, когда увидел на её узорах голый человеческий череп...

Мальчик с глубоким вздохом сел на кровать, держась за сердце и тяжело отдышавшись, широко раскрыл глаза. Он вновь испугался, когда вместо озаряющего всё вокруг утреннего солнца вновь висела жуткая тьма и лишь когда Ронни услышал на этот раз спасительное тиканье часов, он понял, что находится в своей комнате, но почему — то проснулся именно поздно ночью. Он снова с отвращением отвёл взгляд, когда на него вновь покосились глаза умерших родственников на стенах. Да, паршивое ощущение, ничего не скажешь. Вот бы сейчас в комнату ворвалась мама и снова озарила комнату своей лучезарной энергией, однако вполне вероятно, сейчас она крепко спала и будить её мальчик не собирался. Однако как ни крути это была совершенно обычная ночь, но... Почему его руки так трясутся? Может он ещё полностью не отошёл ото сна? Возможно... А возможно и...

Ронни встряхнул головой, прогоняя навязчивые мысли. Он хватал ртом воздух. От страха, в горле у него совсем пересохло и он с неохотой встал с кровати. Вдруг монстры из сна прячутся где — то в самых укромных уголках дома и только ждут, когда он станет совсем беззащитным, а так его бы укутывало в своих объятиях одеяло, защищающее ото всякого зла? Мальчик про себя усмехнулся. Глупости какие! Ему ведь уже не семь лет, да и времена когда он не мог спокойно уснуть без присмотра брата давно канули в лету, он уже совсем вырос.

Брат... Нико... Отчего — то именно в эту ночь Ронни больше всего тосковал по брату. У него появилось непреодолимое желание проведать его комнату, посмотреть как он спит, однако он поборол в себе это желание и двинулся к выходу в одних лёгких шортах и майке.

Выйдя в коридор, всё тело Ронни затрясло мелкой дрожью, словно в ознобе, однако холодно в доме не было, неужели страх всё ещё не ушёл? Нет, вспоминая сон, он его больше не боялся, однако что это? Утром — тёплый светлый коридор, а сейчас, он казался зловещим... Бесконечным... Злым... Всепожирающим... Беспощадным... Жестоким... Нет, сейчас это место казалось Ронни олицетворением всего плохого и грешного. Да что с ним происходит?! Даже приятные розы сейчас были больше похожи на ядовитых змей, которые неумолимо тянули свои острые клыки в сторону мальчика.

Однако пригнувшись под грузом всего злого, Ронни сглотнул застрявший в горле комок и прошёл мимо роз — змей, борясь с подступающей тошнотой. Наконец, он остановился перед винтовой лестницей, ведущей прямиком...В ад? Нет же! Это старый добрый дом, который так любил своих жителей, всегда дарил теплоту в холодные дни и приятную прохладу в жару и никакая эта не обитель зла! Сейчас он спустится вниз, на кухню, выпьет стакан воды, поднимется обратно в свою комнату, а на утро доброжелательное солнышко встретит его в своих крепких тёплых объятиях! Да, так и будет! Но сейчас... По щекам бедного мальчика покатились слёзы. Как бы он не пытался этого отрицать, но ему так и казалось, что в этом доме... В этом городе... В этом мире он попросту один — одинёшенек, всех взрослых и детей пожрали кровожадные монстры, а сейчас он словно в фильме про зомби, пытается всеми силами выжить в этом безумном мире, даже зная, что в доме помимо него его любимая и дорогая семья, но он никак не мог успокоить своё плачущее от отчаяния сердце.

Наконец, сделав глубокий вдох, он в безмолвном крике спустился вниз, на кухню, дрожащими пальцами нащупал выключатель и тихий благодатный свет озарил маленькое пространство. Нет, глупые чудовища, вы опоздали! Не успели схватить меня своими тощими длинными когтями!

Ронни поднёс свой стеклянный стакан к крану и налил прохладной воды и жадно преподнеся к губам, тут же выплюнул отвратительное месиво. Стакан выпал из его рук и множество осколков посыпались во все стороны. Что это за вкус?! Какой же он знакомый... Это был привкус железа. Такой же вкус он ощущал, когда упав с трёхколёсного велосипеда, решил попробовать на вкус красную капельку, стекающую с его колена. Вкус крови...

Ронни в ужасе опустился на четвереньки и схватился за голову.

— Что происходит... Мама! Папа! Нико... Нико!

Как бы мальчик не пытался храбриться, но понимал, что в одиночестве он сегодня точно не уснёт и единственное, что пришло в его голову, так это отправиться в комнату брата и утонуть под его сильной, хоть и до ужаса холодной... Но такой одновременно тёплой, словно самый ранний снег в середине ноября хватке.

Ронни прошёл по коридору, в сторону комнаты Нико, но его ноги тут же подкосились и он уставившись в еле заметную в потёмках дверь, стал чуть ли не задыхаться от непреодолимого ужаса... Яростно ударив по коленям, он всё же смог подойти вплотную к двери. Он потянулся к ней рукой, но не успели пальцы коснуться ручки, как остановились как вкопанные... Что же его ждёт внутри? Ронни хлопнул себя по щекам. Что же ещё?! Конечно же спящий Нико! Сейчас он прижмёт его к своей груди и мирно уснёт.

Он приоткрыл дверь, однако ничего не заметил. Настолько здесь было черным черно. Ронни нащупал выключатель, свет медленно включился и... В тот день весь его мир разбился вдребезги, оставив на душе непоправимый шрам до конца своей жизни...

Прямо посреди комнаты, на коленях сидел Нико, томно опустив свою голову. Услышав своего маленького брата, он слабо встрепенулся и медленно поднял свою голову ему навстречу, встречая его добродушной улыбкой. Однако... В ноздри Ронни ударил сильнейший железный запах, и  упав на четвереньки, его вырвало прямо на пол. Поступающая к нему красная жидкость с тела Нико окрасила его руки в красный цвет и он поднеся руку к лицу,  издавая полуплачущие, полукричащие звуки, медленно подполз к брату.

.  Нико склонил голову набок.

— Что случилось... Братишка? — Нико явно пытался выглядеть жизнерадостным и весёлым, однако слабый, дрожащий голос выдавал всё его притворство. — Ты же всегда... Такой серьёзный, а сейчас плачешь, словно маленький ребёнок...

Нико изрыгнул изо рта огромный поток крови и глухо закашлялся.

— НИКО!!! — Ронни подполз к брату и протянул к нему руки, не решаясь прикоснуться к нему, чтобы что — нибудь ему не повредить. — Что... Что здесь... — взгляд мальчика скользнул за спину брата и он схватившись за голову, снова издал истошный крик, такой, что его голос сорвался на хрип. Родители не шевелясь, лежали рядом друг с другом, так же покрытые кровью. — МАМА! ПАПА!

— Ронни... Прошу тебя, не кричи... Ты же испортишь свой голос... — попытался успокоить брата, сказал Нико. — Прошу выслушай меня...

— Я... Я! Я не понимаю. Что с мамой и папой?! Почему они не шевелятся?!

Нико обернулся назад и будто бы невзначай, сказал:

— Они мертвы.

— Мер... Твы?...

Нико снова обернулся к брату и по его щекам прокатились слёзы.

— Я... Я не хотел, чтобы это случилось так рано... Я хочу, чтобы ты знал, что это было неизбежно... Всё обернулось так, что все мы должны были умереть... Так и случилось и никакого чуда не произошло... Это всё... Ради тебя...

Ронни словно перестал дышать, он никак не мог втянуть воздух полной грудью, отчаянье и неведомое ранее одиночество захлестнули его грудь громадной опухолью. Вдруг его осенило.

— Аптечка!... Подожди, Нико, сейчас я перевяжу вас повязкой и всё станет как прежде! Дай мне минуту!

Ронни всеми силами пытался обмануть себя и неизбежную судьбу и попытался улыбнуться, но... Эта улыбка... Больше никогда не станет такой как раньше, когда его дни были наполнены теплотой и радостными лицами семьи...

Ронни никак не мог подняться на ноги и подползая к шкафчику, вытащил оттуда маленький белый ящик. Нико наблюдал за ним безутешной улыбкой.

— Ронни...

.- Сейчас я открою! Сейчас, я вас вылечу! Вам просто нужно поспать, а на утро вы все будете здоровы, как прежде!

— Ронни...

— Чёрт, почему не открывается?! Ну же! ДАВАЙ!!! — Ронни ударил по ящику кулаком и створки не выдержали и отворились. Различные медикаменты разлетелись по полу, обляпавшись кровью. Ронни принялся хаотично собирать их вместе.

— РОННИ! — Нико уверенно, но мягко схватил брата за руку, подтянул к себе и прижал к тяжело вздымающейся и опадающей груди. — Прошу тебя, прекрати!

— КАК Я МОГУ ПРЕКРАТИТЬ, КОГДА Я ВИЖУ ТАКОЕ И НИЧЕГО НЕ МОГУ СДЕЛАТЬ?!! — Взревел мальчик всеми оставшимися силами своего голоса. — Что... Что вообще происходит...

— Я понимаю, что ты сейчас чувствуешь, но пожалуйста, выслушай меня, пока у меня есть немного времени, прежде чем...

— Прежде чем что... — прошептал Ронни.

— Ты сам понимаешь... Прежде чем умереть я...

— Нет же! — голос мальчика больше не мог кричать и он мог лишь удручённо шептать. — Дай же мне вас вылечить... Мы снова станем той самой семьёй и...

Нико перебил его, отрицательно махнув головой.

— Я больше не могу этого скрывать... Я понимаю, как тебе тяжело, но сейчас я скажу то, что разобьёт тебе сердце... Я ПОНИМАЮ, ЧТО ПОСТУПАЮ УЖАСНО, НО Я БОЛЬШЕ НЕ МОГУ ЭТОГО ТЕРПЕТЬ!!! Из — за своей невообразимо глупой любви к тебе... Я ни раз думал, как бы от тебя избавиться, как бы убить тебя... Как бы с тобой покончить... Что бы эта грёбаная любовь не мешала моему грёбаному долгу! Как только тебе исполнилось восемь лет и ты остался со мной наедине, у меня появилось непреодолимое желание придушить тебя... Я улыбался... Я наслаждался этим и чуть ли не смеялся от безысходности! За все эти годы я лишил жизни колоссальное количество детей и женщин и мне ничего не стоило повторить это ещё раз, но... Стоило маленькому мальчику радостно улыбнуться мне и с полным доверием повернуться ко мне спиной, я понял, что никогда и ни за что не смогу тебя убить. Я много раз пытался! Но стоило тебе взять меня за руку и показать что — то интересное, я тут же становился слабым и беззащитным! Тем, кем вовсе не являлся... Я всей своей ДУШОЙ пытался возненавидеть тебя, что бы эта любовь больше не тяготила меня, но я не могу... Наконец... Я освободился от своих противоречий и поступаю жестоко, оставляя тебя совсем одного... Прости меня...

Нико снова обессиленно опустил голову, словно засыпая. Он явно не хотел видеть то лицо, которое сейчас царило на лице Ронни.

— Нико... Ты убивал людей?... Я... Я... Я не понимаю, что мне сейчас чувствовать после твоих слов!!! Я совсем запутался! Я не понимаю, что происходит и кто это сделал с вами! Я... Я...

Нико нежно положил руку на затылок Ронни и прикоснулся с ним лбами.

— Я уже не успею тебе рассказать всё, о чём думаю... Я люблю тебя всеми фибрами своей прогнившей словно червивое яблоко души. Ты даже представить себе не можешь, сколько раз я купался в крови своих жертв... Сколько раз я прорезал себе дорогу вперёд не обращая внимания на мольбы о пощаде и криках. Те, кто выживали, называли меня монстром и посвящали всю свою жизнь мести... За что так же были беспощадно мной и убиты... А всё ради тебя... Стоило бы тебе сказать вырезать весь мир, вырезать самых сильных воинов леса, я бы без колебаний это сделал... Не важно, сколько бы костей не было бы сломано, сколько бы крови не было пролито, вспоминая о тебе я бы всегда оказывался победителем... Прости, что говорю тебе такие ужасные и непростительные вещи, но я наконец то выложил всё, что думал за все эти годы... Если хочешь, умирая я десятки... Сотни... Тысячи раз буду говорить о том, что люблю тебя? Я люблю тебя... Люблю тебя... Люблю...

Нико снова изрыгнул поток крови и Ронни не переставая плакать, обнял брата.

— Прошу тебя, хватит! Не говори больше ничего! Нико... Неужели ничего нельзя сделать?! Неужели я останусь совсем один?! Мне всё равно, что ты делал раньше! Нико — это Нико! Я никогда не перестану любить тебя и маму с папой, только прошу, хватит так ранить себя такими словами! — Ронни вцепился ногтями в странную отличающую голубым мантию, в которую был одет Нико. Его глаза загорелись безжалостным огнём. — Кто... Это сделал...

— Я никогда не отвечу тебе на этот вопрос... — ответил Нико. — Иначе он убьёт и тебя... Он всё слышит... Он всё видит... Я никогда не допущу того, чтобы все мои старания пропали даром... Прошу, выслушай меня... Выслушай совет того, кого ненавидит весь мир... Прошу тебя, стань великим воином... Стань настоящим светилом в судьбах тех, кто нуждается в тебе и тогда тебе никогда не будет равных во всём мире. Эй... — Нико выдавил из себя ещё одну улыбку. — Вспомни же ту сказку. Звучит и правда очень по — детски и наивно, но... Найди друзей, в которых ты будешь нуждаться и которым будешь доверять. Однажды они спасут тебя от пучины отчаянья и станут для тебя настоящей семьёй. Может, в скором времени ты забудешь о нас с родителями, однако что бы ни случилось, я всегда буду с тобой, всегда буду поддерживать и помогать направлять на нужный путь, а когда будешь падать, протяну тебе руку... — Голова Нико стала опускаться всё ниже и ниже, а некогда свет голубых глаз стал угасать всё быстрее. — Я скажу ещё раз... Всё что я делал, я делал только ради тебя, ни для родителей, ни для своих товарищей, которых я всю жизнь обманывал, а только и только для тебя...

— Нико...

Однако некогда великий воин больше не слышал брата и больше никогда не услышит...

— Я бесконечно верю в тебя и желаю только счастья и терпения в дальнейшем... Знай, что в твоём пути покажутся те, кто захочет осквернить твою душу, но тебе всегда помогут друзья... Не стань таким как я, прошу тебя... Я верю в тебя и к сожалению не жду в аду, тебе туда вход полностью закрыт, ну а меня встретят с распростёртыми объятиями... Умри прекрасным человеком и отцом, живи так, чтобы после твоей смерти все скорбили по тебе и были благодарны за всё, что ты сделаешь для них... Я... Верю в тебя... Люблю... Лю... Блю...

Наконец, голова Нико томно упала на плечо брата. Кажется, он всегда хотел умереть таким образом. Однако... Однако... Ронни никак не мог этого принять!!! Вся его жизнь сейчас рухнула в бездонную чёртову пропасть! Оттуда не выбраться! Не спастись! Не выжить! Как ему жить дальше?! Как довериться кому — то, после того, как Нико столько лет скрывал от него какую то тайну?! Всегда улыбался, словно в последний раз, а на деле пытался неоднократно его убить!

Но что это?... Почему мальчик не отталкивает тело Нико прочь? Почему продолжает цепляться за него всеми силами и не желает отпускать ни в коем случае?... Почему... Не может возненавидеть... Нико ведь... Лишал жизни невинных людей! Ему не должно быть прощения! Но почему он умер с таким сожалением в глазах? Нет... Ронни бесконечно любил брата, ничуть не меньше, чем он его... Его глаза упали на тела родителей. Он вспомнил, с каким теплом они обнимали его, когда Нико уходил на свидание с Дианой... Никогда... Никогда не забудет их любовь... Никогда не забудет ту незабываемую энергию мамы... Никогда не забудет забавный, всегда испуганный вид отца... Никогда...

Ронни закрыл глаза и вскинув голову вверх закричал так, чтобы его услышал весь этот мир! Чтобы все услышали его отчаянье и безысходность! Чтобы все знали, что жизнь Ронни Кримсона была разбита навсегда!

Мальчик положил тела родителей так, чтобы их руки обхватывали друг друга в крепкой хватке и подойдя к Нико, снова положил его голову к своему плечу и стал очень нежно поглаживать его. Он был бы готов просидеть так всю оставшуюся жизнь, пока не умрёт от голода, однако через открытое окно, в комнату ворвался сильный ветер. Не придавая этому значения, он ещё крепче прижал Нико к себе.

— Как вы, люди, говорите, собаке — собачья смерть, не так ли?

Ронни медленно открыл глаза. Незваный голос не стал для него чем то неожиданным. Всё стало таким недалёким и бессмысленным. Он даже не повернулся на голос.

— Знаешь, очень невежливо не обращать внимания, когда с тобой разговаривают. — угрожающе процедил голос за спиной мальчика.

Незнакомец положил ладонь ему на плечо. Невиданная ненависть захлестнула мальчика и он вздёрнул рукой, но её молниеносно зажали в тиски и Ронни увидел нападавшего. Это был высокого роста человек, однако он был одет в невероятно странный костюм, похожий на волка: Волчья голова с полузакрытыми пустыми глазницами и острыми ушами, а одет он был в шубу с меховым капюшоном на голове и чёрные кожаные сапоги.

— Пусти меня... — прошептал Ронни, нисколько не удивившись.

— Знаешь, сколько времени мне потребовалось, чтобы дойти до этого проклятого места, где живёт этот чёртов ублюдок... По крайней мере жил...

Волк подошёл к телу Нико и нещадно наступил на его голову.

— Поделом тебе, грязный урод! Катись в ад и не...

.  Ронни положил руку ему на плечо. Его зрачки превратились в узкие щёлки.

— Эй... Ты чего творишь с моей семьёй?...

Волк медленно обернулся.

— Убери свою грязную руку с моего плеча, мелкий засранец... Не смей защищать это жалкое недоразумение.

Ронни занёс кулак для удара.

— Не знаю, кто ты такой и чем тебе не угодил мой брат... НО НЕ СМЕЙ ПОРОЧИТЬ ЕГО ТЕЛО!!!

Незнакомец глубоко вздохнул и в то же мгновенье исчез из виду. Он словно растворился в воздухе!

В следующую секунду голова Ронни была тяжело прижата к полу, а его рука была больно вывернута назад.

— А ну отпусти меня! Не смей трогать Нико, слышишь?! — прорычал мальчик. — Мама, папа и брат были для меня всем, ради чего я жил! А теперь их больше нет!

— В первую очередь успокойся. Твой брат... Он настолько отчаялся, что решил попросить помощи у меня. Пожалуй я выполню его последнюю волю... Однако знай, что он лишь самый последний кусок дерьма!

Ронни заскрипел зубами. Неслыханная ярость заполонили его нутро. Никто не смеет так отзываться о его брате!!! Сквозь боль, он стал подниматься и вырвавшись из хватки волка, подбежал к брату и закрыл его своим телом.

— Не трогай его! Он уже... Он уже мёртв! Незачем над ним издеваться! Прошу...  Не знаю, что он сделал против тебя, но пожалуйста... — Ронни опустил голову к полу. — Не надо порочить его и моих родителей...

Кажется Ронни увидел некое смятение сквозь маску незнакомца и тот нервно взъерошив свою самодельную шкуру, махнул рукой.

— Не думал я, что твоего брата кто — то полюбит настолько сильно, после всего, что он сделал... Нико — настоящее чудовище, заслуживающее смерти, не могу не признаться, что я рад его смерти. Прости, что задел твои чувства, может быть я немного поспешил, но я здесь ради тебя. Тебя же Ронни зовут, так? Он очень много говорил о тебе... Постоянно трещал о своём маленьком брате, даже после того, как он возвращался весь залитый кровью, он улыбался вспоминая о тебе. Видно он очень сильно любил тебя, однако я никак не могу его простить. Собирайся, мы уходим...

— Уходим?... — бесстрастно повторил мальчик. — Куда? Впрочем, мне безразлично... Всё равно я слишком маленький, чтобы прокормить себя, а ты кажется сможешь? Пожалуй я использую тебя, чтобы выжить...

Волк удивлённо встрепенулся и опустил голову вниз. Затем положив руку на морду, залился тихим хихиканьем, после чего разразился диким хохотом.

— Хорошо, мне нравится. Позднее мы познакомимся с тобой поближе и я расскажу тебе о твоём текущем положении, но сейчас у нас мало времени. Местная полиция может нагрянуть с минуты на минуты и у нас могут возникнуть проблемы, поэтому нам нужно уходить. Забирай всё что тебе нужно и мы отправляемся.

— Куда...

— Ко мне домой, куда же ещё. В самые потаённые уголки леса.

Ронни поднялся по винтовой лестнице вверх, но на последней ступеньке споткнулся и упал на пол. Больно не было... Уже не было... Лишь зевотное безразличие... Он медленно поднялся на ноги и зайдя в свою комнату увидел себя и своего брата Нико, который рассказывал довольно смешную шутку и с его холодным взглядом, она становилась ещё забавнее. Какие тёплые воспоминания... А теперь холодная изморозь, оставившая после себя лишь тьму и непроглядный буран.

Мальчик взял с полки книгу и прижал к своему сердцу. Его израненное, разваливающееся сердце рыдало, но сам он больше не проронил ни слезинки.

Выйдя из комнаты, Ронни бросил взгляд назад, туда, куда больше никогда не вернётся. Всё останется позади, но не страшная боль, которая зародилась так неожиданно и скоротечно... Всё в миг рухнуло. Перед его глазами всплыл образ, похожий на добрую фотографию, где он стоит впереди, а сзади его поддерживают и обнимают мама с папой, а Нико... Нико был близко, но так далеко... Оказывается он ничего не знал о своём брате, о том, что он скрывал все эти годы и как мучился...

Навсегда закрыв за собой дверь, он спустился вниз по лестнице. Его ноги были словно ватными, потеряли всю силу и прочность и он снова споткнулся. Рука волка поймала его и помогла встать на ноги.

— Возьми себя в руки, у тебя начнётся новая жизнь... — почти с сочувствием произнёс он.

Однако мальчик его почти не слышал, всё было словно в тумане, куда уходила его семья, а он сам никак не мог сквозь него пробиться и побежать за ними следом. Неужели ему так рано за ними? Но что его держит? Прощальные слова Нико? Или желание мести, которая болезненным уколом впитывалась в его сердце? Единственным желанием Ронни было укутаться под одеяло до головы и попытаться заплакать, хоть немного... Совсем капельку... Чтобы смерть родных не казалось чем то малозначимым и неприглядным.

— Я оставлю дверь открытой, — вывел его из оцепенения Волк, -  может кто — нибудь увидит тела и похоронит их с честью... К сожалению ты этого сделать не сможешь, нам срочно нужно уходить. Я уже слышу сирены. Пойдём. — и протянул мальчику руку.

Ронни долго смотрел на неё, будто бы взяв её, он  прощался со старой жизнью и входил слабой поступью в новую. Что его ждёт там, далеко?

Ронни взял Волка за руку и вышел из дома, последний раз оглянувшись на некогда наполненный счастьем дом. Дверь с грохотом закрылась, похоронив всё что связывало мальчика с этим местом...

У Дианы сегодня был просто замечательный день: наконец, она смогла провести день с Нико, впервые за долгое время. Всё было превосходно... Если не считать того, что её любимый человек лежал мёртвый на её коленях, а она нежно, невероятно бережно поглаживала его по волосам. Позади неё, сложив руки на груди стоял сотрудник полиции и не собирался вмешиваться, понимая, какого сейчас бедной девушке.

Нет, у Дианы определённо было разбито сердце, но она не проронила ни слезинки. Её не покидало ощущение, что смерть Нико была неизбежна, что она была необходима... Что она была для чего — то нужна... Она склонилась к его голове, поцеловала в щёку и сладко прошептала:

— Прости меня, Нико... Не знаю за что, но прошу, не сердись на меня. Может быть за то что я такая дура и недотёпа, а может из за того, что не была рядом с тобой и не умерла вместе... Но я обещаю... — Диана погладила свой живот. — Слышишь, милый? Слышишь, как бьётся ещё одно маленькое сердечко? Слышишь как внутри меня теплится наш с тобой ребёнок? Я выйду из кожи вон, но помогу ему вырасти в такого же прекрасного человека как ты... Спи спокойно, мой любимый...

В небольшую комнату робко ворвался слабый ветерок, будто бы не решаясь потревожить спящих детей. Однако Акира лишь расплылся в улыбке, когда он коснулся его щеки. Юный ученик блаженно улыбнулся и неторопливо раскрыл глаза, устремив взор в деревянный потолок. Акира приподнялся на кровати, глубоко потянулся и широко зевнул, оглядывая комнату. На одной из веток за окном сидела маленькая птичка, которая с интересом склонила голову набок и чирикнув устремилась прочь.

Мальчик был вне себя от счастья, ведь сегодня настанет его первый день, когда он отправится на Великий Совет кланов, где соберутся легендарные предводители и капитаны, уж что — что, но это мероприятие он ни за что не пропустит и не ударит в грязь лицом.

Из раздумий его вывел шорох и скрип кровати, где то справа от него. Акира оглянулся и увидел малышку Эмбер, которая нервно ворочалась во сне и прижимала к себе одеяло. Мальчик сразу понял, что не так. На шкафу лежал маленький плюшевый медвежонок. Он потянулся к нему и взяв в руки положил рядом с Эмбер. Девочка заметно успокоилась и тихо засопела, прижимая к себе друга. Вообще, Эмбер была не сильно младше него и все называли её "малышкой" только из за того, что она никак не могла вырасти в личностном плане, всегда была стеснительной и постоянно плакала по поводу и без. Акира тяжело вздохнул, укрыл её одеялом и устремил свой взгляд на остальных спящих ребят. Они тихо лежали, почёсывали свои животы и пинали друг друга во сне.

Акира чувствовал безграничную ответственность за своих маленьких друзей, но к сожалению, вскоре его ждала жизнь полноценного воина и он больше не сможет проводить с ними столько же времени как прежде. Однако он всегда мечтал об этом и не собирался отрекаться от своих детских желаний.

Внезапно, во входную дверь снизу робко постучали и Акира на цыпочках подойдя к двери, осторожно, чтобы никого не разбудить, вышел в коридор. На другом его конце вниз шла высокая лестница. Спустившись вниз, он подошёл к двери, отворил её и испуганно приосанился.

Прямо перед ним стоял высокий молодой мужчина с тёмными волосами, которые острыми шипами уходили назад, а две волнистые пряди свисали с висков. На нём была чёрная майка, которая прекрасно подчёркивала его поджарые мышцы. Но не это напугало юношу. Лейтенант клана Кокуро смотрел на него сверху вниз и будто бы только и мечтал о том, чтобы свернуть ему шею. Однако , все знали какой он тихий и спокойный воин, почти никогда не разговаривал и витал в облаках.

— А... Здравствуй, Кокуро, ты наверно собираешь всех тех, кто пойдёт на Совет? — спросил мальчик.

Однако ответа не последовало. Кокуро выглядел так, будто бы о чём — то задумался и совсем не слышал окружающий мир, но вскоре удостоил его медленным кивком.

— Тогда я сейчас переоденусь и спущусь. Подожди меня немного.

И тут же скрылся в одной из комнат. Лейтенант оглядел дом по всем углам: некоторые доски были поломаны и зловеще накренились, где то восьмилапые соседи плели свои паутины, а вокруг летали частички пыли. Здесь бы не помешала генеральная уборка...

Акира вернулся через несколько минут и задыхался от усталости. Он был одет в белую длинную растёгнутую мантию, а на пазухе висел длинный клинок.

— Ну всё, я готов. Когда мы отправляемся? — довольно спросил мальчик.

— Пока все не соберутся... — еле слышно проговорил лейтенант.

— Точно, прости! Пойдём будить остальных?

Кокуро снова коротко кивнул и вышел из дома, направившись в близстоящий дом. Акира последовал за ним, но его кто — то громко откликнул. Он обернулся и увидел группу старших воинов, которые стояли возле поваленного бревна. Старший воин Лин весело махал ему и жестом подзывал подойти.

— Эй, Акира, как у тебя дела? Сегодня твой первый день на Совете. Что чувствуешь? — сказал он, когда Акира подошёл вплотную.

— Если честно, я немного волнуюсь. — честно признался он.

— Брось ты, все мы в свой первый день волновались, все — таки на Совете собираются великие воины.

Акира расплылся в благодарной улыбке и оглядел присутствующих. В стороне ото всех стоял светлый длинноволосый Юлиус, который очень внимательно следил за пролетающей мимо бабочкой.

— Бабочка... — пробормотал он. — Акира, смотри, бабочка...

Акира широко зевнул — так на него действовал убаюкивающий голос воина, такой медленный и ленивый. Юлиус был одет в длинную мантию, рукава которых были длиннее его рук.

Воин подбежал к Лину и ткнул пальцем по его щеке.

— А это Лин, смотри, Акира...

— Да, Юлиус, я знаю. — засмеялся юноша.

Воин расплылся в тоскливой улыбке и снова отошёл в сторону наблюдая за колонией муравьёв.

Акира был готов вечность наблюдать за этим необычным человеком, но он тут же отвёл взгляд и восхищённо вздохнул, когда к нему подошёл сам командир Озэн. Он положил руку ему на плечо.

— Как поживаешь, малыш Акира? Желаю тебе мужества на Совете. Прости, кажется я волнуюсь за тебя не меньше чем ты за себя. — добродушно отозвался командир.

Озэн был великим воином — это слишком недалёкое определение о его личности. Все в лесу от мало до велика знали его, боялись его колоссальной силы, но от того уважали за всё, что он сделал для леса.

— Что вы, Господин Озэн! Я очень рад, что вы волнуетесь обо мне.

Акира хотел поклониться, но командир не дал ему этого сделать.

— Прошу тебя, не нужно лишний почестей. Зови меня просто Озэн. Нам обоим будет легче, правда?

— Хорошо...

Акира и сам командир резко встрепенулись, когда услышали душераздирающий крик прямо рядом с ними.

— Что произошло?! — взволнованно спросил юноша.

Все обернулись и увидели, что к земле склонился мужчина. Он держался за голову и трясся всем своим телом.

— Хватит болтать, вы слишком громкие! — злобно сказал он. — Особенно ты, Юлиус! Можно же вести себя спокойнее!

До сего момента молчавший воин удивлённо повернулся к нему и указал пальцем за своей спиной.

— Смотри, Сэкеда! — все повернулись к Юлиусу. — Птичка!

Мужчина снова разразился громогласным криком.

— Хватит кричать! — вскричал он.

Лин взял его за плечи и помог подняться на ноги.

— Ну — ну, Сэкеда, успокойся, всё хорошо. — попытался утихомирить он своего друга.

Озэн сложил руки на груди.

— Правда мир воинов клана Солнца... — командир задумался, пытаясь найти подходящее слово. — Неординарен...

— Что здесь вообще происходит...

Озэн ответил тихим хихиканьем.

Акира редко встречался со старшими воинами, объясняя это тем, что у него для этого недостаточно привилегий. Но сейчас, когда он стоял перед собравшимися, он понял, что среди них нормального нет никого. Неужели ему придётся разделять с ними один дом?! Однако он лишь растянулся в улыбке, наблюдая, как Сэкеда корчась от напряжения пытался вырвать длинные волосы Юлиуса, а Лин пытался его оттащить.

Акира неохотно оторвал от них взгляд и услышал за спиной тяжёлые уверенные шаги. Это была Амелия — предводительница клана. Рядом с ней, смотря куда то в сторону отсутствующим взглядом находился старший воин Фауст. Акира незаметно для самого себя нахмурился. Он всегда недолюбливал этого заносчивого и будто бы ненавидящего весь мир человека. У него были водорослеподобные волнистые волосы, доходящие до плеч, а смотрел он на всех исподлобья.

Амелия, улыбаясь во весь рот подошла вместе с Фаустом к собравшимся, а Однако все испуганно прижались друг к другу, когда увидели разъярённый, метавший молнии взгляд Амелии.

— Что то... Случилось? — неуверенно поинтересовался Лин.

— Этот мерзавец Юджин! Остальные воины должны были собраться в патруль под его командованием, но когда я его встретила, знаете что он мне сказал?!

— Боюсь себе только представить... — сгорбился Лин.

— "Не хочу!"- коротко ответила Амелия. — И просто навсего сбежал куда — то прочь! Попадись он мне на глаза и мокрого места не оставлю!

Все нервно засмеялись, но не сказали ни слова, не желая становится под раздачу.

— Ну хорошо, чёрт с этим мерзким безответственным идиотом, сейчас у нас есть дела поважнее. Раз все собрались, можем выступать на Совет и...

Она коротко вскрикнула, когда за подол её мантии взялась миниатюрная незаметная девушка с красными длинными волосами до земли, а рядом с ней стоял Кокуро, который мягко держал её за руку. Акира наблюдал за предводительницей не отводя взгляда, но готов был поклясться, что Харухи там и в помине не было, да и Кокуро он не заметил.

— Ты забыла про нас, Амелия... Так же тихо проговорила воительница, как и её молодой человек.

— В гробу мне с вами лежать... — выдохнула предводительница, однако тут же окутала маленькую девушку в своих объятиях и потёрлась своей щекой об её. — Только вы придёте мне на помощь, мои дорогие, — причитала она. — Даже на собственного глашатая надежды нет...

Все нервно засмеялись

— Раз все готовы, можем выдвигаться. — мягко проговорила Амелия, с большой неохотой оторвавшись от Харухи и направилась к кустарниковому тоннелю, который представлял из себя длинную живую арку. Все последовали за ней и лишь изредка Юлиус отставал ото всех, отвлекаясь на что попало. Озэн бережно подгонял его вперёд, затем ускорив шаг, сравнялся с предводительницей и о чём — то стал с ней беседовать. Акира наблюдал за этими двумя и про себя понимал, что сильнее и опытнее этой пары во всём лесу никого не сыскать и чувствовал под их контролем себя в полной безопасности.

Дорога, поросшая травой и покрытая сухими опадавшими листьями стала подниматься короткими волнами, а затем и вовсе превратилась в большой холм, по которому воины легко забрались. Ну... Почти все... Не считая Юлиуса, который запнулся об подол своей мантии, больно ударился лицом об землю и кувырнувшись несколько раз, сполз в самый низ. Кажется, все уже давно привыкли к этому, поэтому даже не взглянули на бедолагу и пошли дальше. Акира не очень хорошо знал воина, поэтому его глаз нервно забился в тике и глубоко вздохнув, пошёл к нему навстречу и склонился над ним.

— С вами всё хорошо?...

Юлиус резко вскочил на ноги, что очень напугало юношу, и помчался вверх по холму, вслед за остальными.

— Что здесь чёрт возьми происходит...

Воины клана Солнца шли вдоль неширокой, но довольно глубокой и уверенной речки, но пройдя немного дальше, Амелия повернула чуть в сторону. Акира обернулся направо и увидел, что чуть дальше за деревьями начиналось идеально округлой формы огромное цветочное поле. Он уже давно решил, что когда у него появится девушка, то обязательно приведёт её туда, но сейчас его ждал очень важный Совет, поэтому отвлекаться он не мог себе позволить ни в коем случае.

Наконец, раздвинув заросли кустов, воины остановились на месте, однако Акира о чём — то задумавшись, ударился об спину Лина. Заглянув ему за спину он ошарашенно раскрыл рот от удивления. Они стояли перед самим краем очень глубокого оврага, низ которого скрывался за зарослями огромного дерева с розовыми кронами, которые заполняли весь верх.

Где — то с другой стороны края оврага зашевелились кусты и из них вышла большая группа людей в главе настоящего великана с розовыми густыми волосами.

Акира впервый раз видел этого исполина, но по его величественной стойке и уверенному взгляду, сразу понял.

— Предводитель... — вслух прошептал он.

Кажется глава соседнего клана заметил Амелию, мило помахал ей рукой и как ни в чём не бывало прыгнул в самый низ. Его воины последовали за ним. Предводительница клана Солнца коротко кивнула и последовала его примеру. Озэн, Лин, Юлиус, Сэкеда, Фауст, Харуха и Кокуро прыгнули следом. Акира глубоко вздохнул и устремился вниз, скользя по рыхлой земле.

Приземлившись в самый низ, он чуть споткнулся и едва удержал равновесие, чтобы не упасть. Амелия повернулась к клану.

— Кажется здесь не хватает клана Тьмы. Можете развеяться и пообщаться с остальными воинами, я пока займу своё место у дерева. Развлекайтесь.

Все послушались совета и разошлись кто куда, к знакомым воинам соседних кланов, оставив Акиру совсем одного. Он решил оглянуть местность. Озэн беседовал с кланом... Листопада кажется. Он узнал их по ярко синим мантиям. Кажется, всё было спокойно и враждующие кланы и не думали нападать друг на друга. Очень необычно, что в этот день все мирно и дружелюбно беседовали друг с другом, а в остальные дни сражались за территории и иногда дело даже доходило до убийств.

Внезапно, его взгляд поймал странную картину: воины клана Листопада нервно покосились куда то в центр оврага. Акира проследил за их взглядами и удивлённо выдохнул. Рыжеволосая девушка с длинными волнистыми волосами прижимала к себе маленького мальчика, который всеми силами пытался вырваться из её хватки, но всё было безрезультатно. Затем беловолосый юнец с мольбой в глазах уставился прямо на Акиру и взмахом руки поманил к себе. Юноша не знал, можно ли ему иметь дело с чужими представителями кланов. Как бы не нахвататься лишних проблем... Однако ему было очень жаль мальчишку и он осторожно подошёл ближе.

— Вам нужна моя помощь?...

— Помоги... Мне... — задыхался воин клана Листопада.

Мальчик был чуть ли не вдвое меньше Акиры. Интересно, что здесь забыл такой малыш?

— Эй, Мило! А ну не позорь наш клан своими выходками! Такое поведение не подходит нашему командиру! — ехидно засмеялся один из товарищей мальчика.

Командир?! Этот бедолага, который сейчас утонет в объятиях своей воительницы — командир?! Акира сглотнул слюну и чуть не поперхнулся.

Наконец рыжеволосая девушка обернулась к нему и озлобленно покосилась на него, не отпуская Мило со своей хватки.

— А ты ещё кто такой? А ну брысь отсюда! Кыш — кыш! — повела она рукой, будто бы прогоняя надоедливое насекомое.

— Черри, а ну живо отпусти меня! — поперхнулся командир.

— Думаю вашему капитану не нравится ваша чрезмерная активность. — дружелюбно, но с вызовом ответил Акира.

— Да ну?! — усмехнулась Черри. — И что же ты мне сделаешь, маленький засранец?

Воительница наконец отпустила белоснежного командиру и вплотную подошла к Акире.

— Ничего. — пожал он плечами. — Просто хотел помочь.

— Вот оно что... Как ты думаешь, приму ли я помощь от молокососа из чужого клана?

— Что ты сказала?! — не выдержал Акира.

Юноша чуть вынул клинок из ножен большим пальцем и лишь завидев это, воины Листопада угрожающе устремили свои взгляды на разгорячённый спор.

Внезапно Акиру что — то с силой прижало к земле, не давая встать. Будто бы сама гравитация мешала ему подняться на ноги и кто — то положил руку ему на плечо.

— Не стоит делать таких поспешных решений. — бесстрастно проговорили сзади. — Это очень хорошо, что ты решил заступиться за свою честь, однако мы здесь не для того, чтобы проливать лишнюю кровь, верно? Черри, в первую очередь тебе стоило бы извиниться.

Акира обернулся и увидел невысокого роста молодого мужчину, с игольчатыми тёмными волосами, пряди которых были перебинтованы белой тканью. Его взгляд был холодный, словно морская пучина, но довольно уверенный.

Черри почесала затылок и неохотно буркнула:

— Прости меня...

— Вот и славно. Я в первый раз вижу тебя здесь. Как твоё имя?

— Акира. — коротко ответил он.

— Акира... Моё имя Арлекин, я предводитель клана Листопада. Прошу меня простить за неподобающее поведение моих воинов.

— Ничего, это вы меня простите, повёл себя как дурак...

Уголки рта предводителя чуть приподнялись в улыбке, а может Акире это только показалось. Арлекин коротко поклонился и присоединился к Амелии, встав рядом с ней и дожидаясь оставшийся клан Тьмы, который очень запаздывал.

Черри ворчливо отошла в сторону, оставив Мило и Акиру наедине.

— Благодарю за спасение... — протянул командир руку.

Акира пожал её.

— Ничего... А вы правда командир? — недоверчиво спросил он.

— Самый настоящий. А что, есть какие то сомнения?

Акира взглянул на детское личико собеседника, но вслух сказал:

— Нет...

— Что — то клан Тьмы совсем обнаглел, раз думает, что им всё дозволено. Развлекайся, Акира.

И оставил его одного, отойдя к своим воинам.

Акира сидел на поваленном бревне, вместе с Сэкедой, который лежал на боку и зажимал уши.

— Как же здесь громко... Акира, прикончи их всех! — умолял воитель.

— И как вы себе это представляете?! — вскричал юноша.

— Не знаю, но сделай хоть что — нибудь!

— Не говорите глупостей, пожалуйста... Кстати, я не вижу того предводителя с розовыми волосами.

— А, ты про Карму... Удивляюсь, как он может оставаться незаметным, с такими — то габаритами. Сегодня кстати говоря, довольно мало людей.

— Мало? — переспросил Акира.

— По сравнению с остальными Советами, то да. В лесу сейчас очень неспокойно, все друг другу не доверяют и опасаются вторжения на свои территории, поэтому большинство воинов патрулируют свою границу.

— В этом лесу всегда была такая удручающая атмосфера?

— Поверь мне, пока не появился Феликс, здесь был самый настоящий ад...

— Феликс? — не понял Акира.

Сэкеда промолчал и лишь многозначительно посмотрел на Амелию.

— Смотри, кажется клан Тьмы явился.

И указал куда то в сторону. И правда, по склону оврага спускалась целая орава воинов. Они были на вид дикими и необузданными и даже то, как они двигались выдавало в них полную независимость. Их предводитель с интересом и даже с миролюбивой улыбкой разглядывал окружающих. Однако, не смотря на это Акиру бросило в дрожь, кажется Сэкеда разделял его волнение и уже не жаловался на звуки.

Их предводитель сгорбившись, прошагал в каких — то нескольких метрах от юноши и занял своё место среди предводителей. Арлекин и Амелия сжались вместе, подальше от дикаря.

— Надо же, какие вы неприветливые. Кстати говоря, я не вижу своего доброго друга Карму...

— Я здесь! — Из толпы вышел розововолосый великан и встал рядом с жутким главарём клана, нисколько его не опасаясь. — Сегодня ты выглядишь ещё более одичавшим, Сатклифф! — и весело похлопал ему по плечу.

Остальных воителей не пришлось долго уговаривать, так как все знали, что сейчас нужно сделать и все собрались в одну большую дружную кучку перед предводителями, которые стояли на низко росшей ветке дерева. Акира долго собирался и подбежал к остальным, однако Сэкеда продолжал валяться на земле.

— Ну же, поднимайтесь, Сэкеда, не время строить из себя мученика!

— Оставь меня в покое... Я догадываюсь что сейчас будет... Лучше останусь здесь. Сейчас будет невыносимо громко!

— Будь по вашему. — махнул рукой Акира и встал на своё место.

Он поискал глазами свой Клан и заметил всех, кроме командира Озэна, однако вскоре увидел его, ловко просачивающегося сквозь толпу и направляющегося в его сторону.

— Нервничаешь? — спросил он. — Не мудрено, если знать, что сейчас будет...

— О чём вы?

— Смотри и узнаешь... Узнаешь то, каким жестоким может быть наш лес. — угрюмо проговорил он.

Юноша совсем запутался и заметно занервничал. Чтобы хоть как — то успокоить взбудораженные нервы, он спросил:

— А вы сможете победить каждого из предводителя? — ему ничего не пришло в голову кроме этого.

Озэн задумался и вскинул голову.

— Хм... Думаю если они будут использовать свои Воли, то даже у меня будут огромные проблемы...

Воля... Это особая способность, которая подвластна лишь самым талантливым воинам леса. Она тесно связана со стихиями воинов и может резко перевернуть всю ситуацию на поле боя в свою сторону. Интересно, у командира Мило она появилась?

Из раздумий его вывел громогласный голос Кармы — предводителя клана Совы.

— Раз уж вы все тут собрались, то пожалуй мы начнём наш Совет. Не возражаете, если я начну первым, коллеги?

Амелия и Сатклифф коротко кивнули и лишь Арлекин сжал кулаки, с такой силой прикусил губу, что на землю, на головы воителей покапали алые капли крови. Происходит что то неладное... От былой доброты предводителя Тихой Воды не осталось ни следа и он испепеляющим взглядом повернулся к великану.

— Что ж... Начну с добрых новостей. — не заметив злых намерений своего товарища сказал Карма. — Сегодня одна из наших воительниц родила двойню и у нашего клана пополнение. Думаю из них получатся замечательные...

Он замолчал, так как Арлекин положил руку ему на плечо.

— Что — то не так? — поинтересовался предводитель Совы — Карма.

— "Что — то не так?!" — повторил разъярённый предводитель. — Я скажу тебе, что не так! Мой патруль заметил твоих воинов, бесцеремонно разгуливающих по моей территории и которые убили нашего оленя! Я требую объяснений!

Воины Листопада поддержали своего предводителя яростными воплями.

— М? Я просто пытался вернуть то, что по праву принадлежало мне. А что?

— Что?!

— Этот олень сбежал из нашей территории на вашу, я просто хотел вернуть его на свои земли...

Неожиданно, Сатклифф присел на ветке и замахал ногами, словно маленький ребёнок, к которому происходящее не имело никакого отношения. Впрочем, он был конечно прав, но Акира очень удивился его легкомыслию и уверенности. Амелия терпеливо наблюдала за разгорячённым спором, но кажется надеялась на то, что всё разрешится само собой, поэтому промолчала.

— Нужно что то делать... Как бы ссора не закончилась дракой. — прошептал Акира.

— Не стоит. Просто смотри и ты узнаешь, почему именно Амелия стала нашей предводительницей... — улыбнулся Озэн.

— Какая к чёрту разница, с какой территории олень?! — продолжал Арлекин. — Суть в том, что вы вторглись на мою территорию!

— Ты меня в чём — то обвиняешь?! — не удержался Карма.

— Я требую возместить ущерб и дать моему клану право охотиться на вашей территории. Может быть тогда я и прощу вас!

Карма так и раскрыл глаза от возмущения.

— А не слишком ли ты многого хочешь?!

Оба предводителя словно взорвались бешеной боевой аурой и вся земля затрещала, и Акире пришлось постараться, чтобы удержаться на ногах. Ситуацию ухудшали поддерживающие крики воинов. От Сатклиффа помощи ждать не приходилось, он встрепенулся, увидев кого то в толпе и помахал ему ручкой. У юноши закружилась голова.

Наконец спасение пришло от самого уравновешенного человека из всех присутствующих.

— Ну всё, довольно! — решительно произнесла Амелия. Предводители обернулись на неё. — Ведёте себя прямо как избалованные дети, которые не поделили куклу! Вы же предводители, какой же пример подаёте своим воинам?!

— Но... — запротестовал Арлекин.

— Никаких но! Поверить не могу, что вы не можете разрешить такой пустяковый спор собственными силами!

Озэн подмигнул Акире и спокойно наблюдал за происходящим.

— Карма, попроси прощения за вторжение тем, что приподнесёшь клану Листопада трёх оленей. А тебе Арлекин, посоветовала бы разрешать Клану Совы пить из вашей реки на протяжении нескольких дней! Неужели вы никак не могли прийти к этому без меня? — чуть смягчилась Амелия.

На эти слова ни у Кармы, ни у Арлекина не осталось подходящих слов.

— Прости нас, Амелия. — проговорил предводитель Листопада.

Карма тоже коротко кивнул. Всё благополучно стихло, по поляне лишь звучал звонкий смех Сатклиффа, который тяжело закашлялся и замолчал.

— К тебе у меня больше всего вопросов, предводитель Тьмы... — многозадачно проговорила Амелия.

— Не понимаю, о чём ты говоришь. — искренне удивился Сатклифф.

— Как благородно с твоей стороны отворачиваться от ситуации, однако только новорождённый ребёнок не заметит того, что ты нацелился на мою территорию.

— Интересно, с чего такие выводы? — мило улыбнулся предводитель Тьмы.

— Наши с тобой поля боя оставались на территории Великого Платана, однако с недавних пор ты стал заходить всё ближе к нашим территориям. Я прекрасно понимаю, что ты решил захватить всю территорию озера, отгоняя нас в глубины леса. Не желаешь ли объяснить свою точку зрения?

Сатклифф сложил руки за голову и расплылся в удовлетворённой улыбке.

— От тебя ничего не скроешь, Амелия... — предводитель Тьмы подошёл к своей коллеге и склонился на линию её роста. — Я даже не буду пытаться этого отрицать.

— Очень смело с твоей стороны говорить это напрямую. — усмехнулась она.

— Я уважаю тебя, правда. Однако ты слишком добрая, а от того твой клан слишком недисциплинированный. Я хочу завладеть твоим озером, это тоже чистая правда, но таковы законы нашего леса и ты сама это прекрасно понимаешь.

— Думаешь предводители оставят это безнаказанным?

Вместо ответа Сатклифф взял Амелию за плечо и указал ладонью на Арлекина и Карму.

— Прости, Амелия, но я не собираюсь заключать с тобой союз. Эта война только между Солнцем и Тьмой. У меня нет особого желания рисковать жизнями своих воинов ради чужого клана. — грустно сказал Арлекин.

— Аналогично... — поддержал Карма. — Прости, Амелия.

Сатклифф мило улыбнувшись приблизил своё лицо к Амелии.

— Хоть мой клан и считается дикарями, однако даже у меня есть чувство чести. Предлагаю тебе сдаться и тогда никто из твоих воинов не умрёт. Я же знаю, что ты ими очень дорожишь. Будет очень печально, если прольётся лишняя кровь, верно? Ты же такая добрая и наивная, просто прелесть. — Сатклифф ткнул пальцем ей по носу. — Буп! Хе...

Сатклифф вёл себя так, словно находился на своей территории, а все собравшиеся здесь были для него лишь игрушками.

Амелия ничего не ответила.

— Как же так... — прошептал Акира и повернулся к Озэну в поисках поддержки, однако он встрепенулся, когда увидел его задумчивое выражение лица. Кажется даже мудрый командир не ожидал такой дерзости и уверенности от клана Тьмы, поэтому промолчал.

— Я не ожидал такого... — словно прочитав мысли юноши сказал он. — Решение остаётся за нашей предводительницей.

Акира оглянул толпу и с ужасом понял, с какими кровожадными взглядами воины Тьмы пожирали Амелию.

Сатклифф встал позади Амелии и положил руки ей на плечи.

— Прими же мудрое решение, Амелия... Такое же, которое принял твой дорогой Феликс... — последние слова он прошептал ей прямо на ухо.

Амелия широко раскрыла глаза и задрожала всем своим телом.

— "Кто же такой этот Феликс..." — подумал Акира.

Из уверенной и стальной предводительницы, Амелия превратилась в робкую и испуганную девочку.

Сатклифф нащупал больное место предводительницы и обнял её всем своим телом, положив подбородок ей на плечо.

— Что такое? Неужели ты до сих пор не можешь принять уверенного решения, как твой возлюбленный? Точно... Без его принципов ты не более чем мягкотелая, неуверенная в себе малышка, никакая ты не предводительница. Очень жаль, что такой великий воин, как Озэн следует под твоим началом. Знаешь, я передумал. Мне будет мало того, что вы просто сдадитесь, я хочу твоего командира себе и тогда я вас пощажу. Может в твоём клане и есть воины сильнее моих, однако мои люди самые сбалансированные и слабых среди нас нет никого. — Сатклифф жадно вдохнул сладкий запах Амелии и влюблённым взглядом посмотрел на Озэна. — Всё продолжаешь цепляться за того, кто давно мёртв? Интересно, кто же его убил, не напомнишь? Кто же вспорол его живот и пронзил десятками мечей? Точно... Это был мой клан... — Сатклифф игриво укусил предводительницу за ушко.

Акиру всего накрыла непреодолимая ярость и он схватился за свой клинок, однако не смог его вытащить — его остановил Озэн. Командир посмотрел на Амелию и коротко кивнул. Напуганная предводительница поймала его взгляд и опустила голову.

Вся поляна погрязла в непросветной тишине.

— Этот человек сам виноват в своей смерти... — прошептала Амелия. — Его принципы до конца были для меня непонятными и я ни о чём не жалею... Вспоминая его лицо, я не могу вспомнить о нём чего — то светлого и приятного. Сатклифф... — Амелия поддалась вперёд, вырываясь из его объятий и уверенно взглянула ему в глаза. — Если ты твёрдо решил напасть на мою семью, то мне ничего не остаётся, кроме того как сражаться за неё до последнего вздоха. Война так война. Однако... — Амелия вышла впереди всех и обратилась к своему клану. — Если меня настигнет смерть, то следующим предводителем клана Солнца я назначаю Юджина! Это моё окончательное решение.

Сатклифф вскинул чуть кудрявые волосы назад, проведя по ним руками.

— Ну и ну... — тяжело вздохнул он. — Возможно я ошибся назвав тебя мягкотелой... Но... — Сатклифф разразился милым хихиканьем, прикрывая губы указательным пальцем. — Но... Твои решения такие милые и наполненные детскими мечтами, что я не могу сдержать своего восхищения! Амелия... Ты находишься далеко не в сказке, а в суровой реальности наших законов... Надеешься, что сложив ладони в кулачки, пообещаешь своим людям победу, то одержишь её?

— Говори что хочешь... — бросила Амелия через плечо. — Я сказала всё, что думала и этого ничего не изменит.

— Хорошо — хорошо... — Сатклифф вскинул руками, притворяясь напуганным. — Не думай, что я нападу в ближайшие дни. У нас ещё много необученных ребятишек, поэтому подожди некоторое время и тогда весь лес окрасится кровью твоих воинов, женщин и детей. Озэн... — Сатклифф повернулся к командиру Солнца. — Я жду твоего решения, можешь в любое время вступить на мою территорию. Мои воины проводят тебя в наш лагерь и я приму тебя с распростёртыми объятиями.

Акира с надеждой взглянул на командира и облегчённо выдохнул, когда увидел его безнадёжную улыбку, которой обычно смотрели на разгорячённого игрой малыша.

— Благодарю тебя за предложение, Сатклифф. — Озэн опустил голову и приложил ладонь к своей груди. — Однако я вынужден отказаться.

Сатклифф терпеливо улыбнулся и вышел вперёд, бросил влюблённый взгляд на Амелию, встав впереди неё.

— Если ни у кого больше нет вопросов, тогда я объявляю Совет оконченным. Вы же не возражаете, друзья? — обернулся он к предводителям.

— Не имею ничего против... — пробормотал Арлекин. — В любом случае в вашем вопросе я буду полностью беспристрастен и не приму прошения о помощи ни у одной из сторон.

— Я бы предпочёл, чтобы ваша глупая война и не начиналась, но видимо другого выбора нет? — зевнул Карма.

— Мудрые решения. — коротко отозвался Сатклифф и спрыгнул вниз, к своим воинам и повернулся к стене оврага. В следующую секунду клан Тьмы растворился в воздухе. За ними последовали и клан Листопада и Совы, оставив на поляне лишь клан Солнца. Может Амелия и пыталась оставаться уверенной, но манипулятивные навыки Сатклиффа и его острый ум были выше всяких похвал и он успешно нашёл слабые места предводительницы, пошатнув её состояние.

Амелия спрыгнула к своим воинам и пройдя мимо них, остановилась на месте.

— Я ни за что не позволю никому из вас умереть... — только и сказала она и растворилась в воздухе.

Акира опустил голову. Настроение было паршивее некуда, однако он встряхнул головой, прогоняя мысли. Нет, если на кону жизнь его клана, он не должен быть таким удручённым, а вместо этого гордо положив руку на клинок, встретить врага в высоко поднятой головой. Озэн положил руку ему на плечо, однако абсолютно у всех был не самый лучший настрой. Акира оглядел своих товарищей: Кокуро и Харуха крепко прижимались друг к другу, Юлиус стоял в стороне ото всех и даже ничего не сказал о ползущей мимо него гусенице, Сэкеда снова закрывал голову руками, вечно нервный и невесёлый Фауст так и излучал злобу.

— Пойдём, нам нужно о многом переговорить... — дружелюбно сказал Озэн, кладя руку на плечо Акире.

— Да... Конечно.

Все растворились в воздухе и лишь Сэкеда поднял голову к солнцу.

— Как же громко... Громко доносится звук приближающейся битвы и кровопролития... Так и оглохнуть недолго...

И направился вслед за остальными.

Ронни шёл только вперёд, даже толком не зная куда именно. Его ноги уже давно устали, а Волк кажется совсем забыл про него и не оборачивался. Злостный могучий ветер всё пытался поставить ему подножку и сбить с перекошенных ног. Мальчик поднял голову к луне — она насмешливо и холодно светила ему в лицо, будто бы насмехаясь над его горем. Неслыханная ранее ярость захлестнула его тело и он сжал кулаки, да так сильно, что на землю покапали алые капли крови.

— "Будь проклята эта луна, будь проклят этот ветер, будь проклят этот лес, да пусть же будет проклят весь этот мир!" — злостно пронеслось у него в голове. Он уже забрал всё, что было дорого его сердцу и всё, что заставляло его искренне улыбаться.

— Эй, может уже успокоишься, наконец! — проговорил не оборачиваясь Волк. — Я прямо вижу, как ты испепеляешь меня взглядом. Да будет тебе, ничего слишком плохого не случилось, умер лишь Нико, радоваться надо!

— Что ты сказал?! — взревел Ронни. — Не смей говорить так, будто бы тоже в один день потерял всё, что тебе было дорого!

Волк ничего не сказал и многозначительно ухмыльнулся. Кажется мальчик почувствовал в этой ухмылке малую толику грусти, а может ему просто показалось? Однако Ронни не спешил его жалеть, ничего этот заносчивый человек не понимает! Не понимает, насколько ему тяжело и сколько сил ему требовалось, чтобы прямо сейчас не сброситься с утёса, навстречу к своей семье. Но что сказал Нико? Он направлялся прямиком в ад, может Ронни перерезать кому нибудь горло, чтобы заключить свою душу в непоправимом грехе? Да вот прямо сейчас... Ронни расплылся в безнадёжной улыбке, когда увидел за пазухой Волка длинный клинок. Стоило только отобрать его и прирезать своего спутника — делов то!

Ронни ускорил шаг, приравниваясь с Волком и протянул руку к мечу.

— Жди меня, Нико, я скоро встречусь с тобой и тогда мы снова будем вместе! Ты только дождись... — прошептал он.

Однако не успел мальчик прикоснуться к клинку, как он тут же оказался зажат головой между землёй и локтём Волка, а его рука вновь была больно вывернута. Он никак не мог отреагировать на такой выпад, ведь совершенно его не увидел.

— Отпусти меня! — запротестовал Ронни, пытаясь вырваться, но лишь делал себе больнее с каждым рывком.

— Знаешь, на этом свете есть несколько эмоций, которых никак невозможно подделать, каким бы актёрским мастерством ты не обладал. Ненависть... Счастье... Обида... А так же сильнейшее желание мести, которое сейчас ты просто вываливаешь на ружу через все края своей души. Только слепой не заметит твоих намерений. Брось это дело, тебе ни за что не дотянуться до моего горла. По крайней мере сейчас...

Ронни повернул голову лицом к земле и с силой ударил головой об торчащий камень. Кровь так и заструилась по вискам. По его щекам прокатились слёзы и он издал из себя хриплый плачущий крик.

Волк тяжело вздохнул, отпуская мальчика из своей хватки.

— А ты и правда был словно одержим своим братом. Я даже завидую твоим искренним чувствам, но не могу понять твоей обиды, как бы я не старался. Если ты хочешь мести, то бросай эту затею, она лишь отравит твою душу и ты никогда не станешь полностью удовлетворённым даже когда найдёшь того, кто совершил это злодеяние. Месть порождает только месть и ты должен это понять...

— И ты просто предлагаешь забыть о том, как моя семья умерла на моих глазах и том как брат признался в попытках моего убийства?!! Я не такой как ты! Я всего навсего испуганный мальчик, у которого забрали семью и всё в один день!! — закричал Ронни.

Волк покачал головой и склонил голову набок.

— Почему же? Такие искренние эмоции могут стать самым настоящим стимулом и даже очень сильным, но видимо ты этого не понимаешь, раз только и можешь, что киснуть и реветь. Пойдём, нам предстоит ещё немаленький путь...

Ронни больно прикусил губу, но ничего не ответил и поднялся на ноги, пошёл за Волком и больше не принимал тщетных попыток напасть на него. Мальчик оглядел спину своего провожатого — этот загадочный человек явно знает секрет смерти его семьи и он во что бы то ни стало выбьет из него всю информацию...

Наконец, дубровый густой лес, покрытый крапинками лучей солнца, пробивающихся сквозь кроны деревьев, сменился на огромное неприглядное поле. Апельсин ещё не полностью занял свой трон на небе, но и светил, почти по дневному. Где — то впереди высились неприступные горы. Неужели им нужно пройти через них? Ронни тяжело вздохнул и отпустил глаза. Какая сейчас разница? Его ноги в странных позициях ступали по дороге, но усталости он больше не чувствовал абсолютно никакой. Лишь звон в ушах ещё кричал о том, что он не превратился в бездушного зомби из фильмов ужасов.

Вдруг Мальчика осенило. А что, если Волк был прав и убиваться о смерти семьи больше не стоило? Такое могло произойти с любым человеком. Возможно в дом ворвался обыкновенный вор, не нашёл ничего ценного и убил родителей и... Нико? Однако он сразу отмёл эту мысль. Что — то ему подсказывало, что брат не мог умереть от обычного прохиндея. Даже перед смертью, покрытый кровью и израненный, он излучал таинственную силу, которую он никак не мог понять.

Перед его лицом вновь сплыл образ безжизненных, широко раскрытых глаз родителей, такие же, как фотографии родственников на стенах. Ронни только и видел, как на стене возникла новая рамка с лицами его семьи, которая заняла почётное место среди них. От этой мысли, губы мальчика задрожали и он не удержавшись, подбежал к ближайшему дереву и его вырвало на землю. Он тяжело откашлялся и устремил свой слабый взгляд на Волка, который сложив руки на груди, тяжело мотал головой от бессилия.

— Всё никак не можешь прийти в себя? — почти с жалостью проговорил он. — Если не возражаешь, я могу обучить тебя одному интересному приёму, который мне очень помогал в юношеском возрасте. Подойди ко мне. — поманил Волк к себе.

Ронни пошатываясь подошёл к нему и посмотрел исподлобья.

— Сделай глубокий вдох. — продолжил провожатый.

Мальчик последовал его совету , его грудь приподнялась, и вдруг на неё обрушился тяжёлый удар ладонью, да такой сильный, насколько это было возможно от взрослого мужчины. Ронни схватился за сердце, пытаясь выровнять дыхание, но он не мог сделать даже малейшего вдоха. Все мысли в миг улетучились и он думал только том, как бы не задохнуться на ровном месте. Наконец, появились проблески слабого дыхания и он жадно втянул ртом воздух, а затем разразился хриплым кашлем.

— Что ты вытворяешь?! — обрушился на Волка Ронни.

— Ну что, полегчало? — не обращая внимания на его протестующие возгласы сказал провожатый.

И правда, сейчас дышать было даже легче, чем раньше, голова прояснилась и он даже почти забыл о том, что тяготило его сердце. Однако Ронни укоризненно шлёпнул себя по щекам. Нет! Ни в коем случае нельзя было забывать о семье! Однако образы родителей и брата вдруг скрылись за молочным туманом, который забирал их за собой куда — то в далёкие края и кажется они были наполнены лёгкостью и умиротворением. И правда, сердце продолжала разрываться на куски от горя, однако оно пыталось зашить само себя тоненькими нитями и кажется боль начала притупляться.

Ронни неохотно посмотрел на Волка в его пустые глазницы и сказал:

— Спасибо...

— Надеюсь, после этого ты больше не будешь тормозить нас дальше. — с притворной злобой ответил новый знакомый. — Не волнуйся, мы уже прошли половину пути.

— А куда мы идём? — Ронни полегчало до такой степени, что он даже попытался поддержать разговор.

— Кажется тебе и правда стало лучше, я рад. — Волк повернулся к нему спиной и вдруг повернул в сторону, в новые лесные дебри. — Мы идём не через горы. Я живу в самом конце этого леса. Осталось недолго.

Ронни ускорил шаг и поравнявшись с Волком, пошёл рядом с ним. Внезапно, сонливая безразличная усталость охватила его уколом в самую душу и он прильнул головой к плечу своего нового друга. Провожатый с удивлением повернулся к нему, но тяжело вздохнув, опустился на корточки и пригласил сесть ему на спину. Даже такой чёрствый человек как он, понимал, что сейчас мальчику нужна поддержка. Ронни не пришлось уговаривать и он забрался на его спину и уткнулся лицом в его плечо.

Волк улыбнулся сквозь маску. Тоскливо... Мечтательно... Словно вспоминая о каких то далёких былых временах. Неужели с Ронни случиться то же самое, что и... С НИМ? Нет, этого больше не повторится! Больше он не почувствует того тяжёлого груза на сердце, как и в тот день, на этот раз он будет более внимателен.

— Как... Как тебя зовут? — спросил Ронни, закрывая глаза.

— Айзек. Приятно познакомится, малыш. Не волнуйся, я постараюсь сделать тебя счастливым, по крайней мере, чтобы ты не терзал себя смертью семьи. Знаешь, я и сам прошёл через то, что пережил ты и прекрасно тебя понимаю. Но шло время и боль притихла... Вспоминая о том дне, я больше не чувствую того одиночества. Прости, что надоедаю тебе своими скучными рассказами.

Однако он услышал тихое сопение мальчика и не сказав больше ни слова, побрёл дальше.

Ронни проснулся от мерного журчания воды. Тихой и спокойной, но довольно коварной и язвительной, словно придётся нехило постараться, чтобы получить её благословение, понравишься — в беде не оставит, а обидишь её чем — то — пеняй на себя и не жди пощады. Было похоже на... Мальчик раскрыл глаза, но тут же зажмурился от яркого света, светившего ему прямо в глаза. Он повернулся на звук воды и не прогадал: откуда то сверху, вниз падал поток воды, прямо в самодельное озеро, окружённое круглыми камнями и камышами. Водопад... Мечтательно пронеслось у него в голове. Он почувствовал, как Айзек замедлил шаг. На удивление, этот почти незнакомый ему человек был очень тёплый и пах чем — то до боли родным и знакомым. Он крепче прижался к его плечу.

Кажется Айзек заметил его нежности и посмеиваясь, проговорил:

— Проснулся наконец? Мы уже пришли. Слезай с меня, ты слишком тяжёлый.

Ронни послушно слез с его спины и оглядел местность. Прямо перед ним, прижавшись вплотную к большой скале, окружённый низкими кронами деревьев, растущие, где — то на его вершине, стоял совсем крошечный, дряхлый, полуразрушенный дом, а чуть в стороне, ближе к мальчику росло до боли прекрасное дерево, с розовыми кронами.

Ронни с недоумением взглянул на уморительное подобие жилища, а затем перевёл взгляд на спутника.

— Это какая то шутка? — спросил он. — Если так, то очень неудачная.

— Почему же? — подмигнул Айзек. — Всё ты прекрасно понял, это и есть мой дом, проходи.

Он очень уверенно зашёл внутрь дома, скрывшись где — то в его потёмках. Ронни ещё долгое время стоял на месте, всё же ожидая, что это была неудачная шутка.

— Ну? Долго ты ещё собрался там стоять и хлопать глазами? — послышалось изнутри.

Ронни сглотнул застрявший в горле ком и всё же прошёл в до тошноты пахнущий сыростью и пылью дом. Однако, неожиданно, мальчик с ужасом вскрикнул, когда его ослепила белая вспышка. Он прикрыл глаза рукавом, но когда они наконец пришли в норму, он так и раскрыл рот от изумления. Ронни находился в очень просторном коридоре, с кучей красивых бумажных раздвижных дверей. У стен были расставлены живые растения в горшках и маленькие сидения.

Как это понимать?! Это что, какая то магия? Мальчик словно попал в параллельную вселенную и стоял как вкопанный, не веря своему восприятию.

— Удивительно, правда? — ближайшая дверь раскрылась и к нему вышел довольно высокого роста человек, с короткими чёрными волосами, в тёмной расстёгнутой толстовке и тонких штанах, отлично подчёркивающие его крепкие ноги. Однако его глаза были закрыты, словно он был незрячим.

— Айзек? — неуверенно поинтересовался Ронни. — Это ты?

— А кто же ещё? Это одна из моих способностей... — Неожиданно Айзек стал мрачным и улыбка сползла с его лица. — Которой меня обучил твой брат... Сюда зачастили заходить дикие звери, поэтому я наложил слабую иллюзию на всех, кто будет проходить мимо этого места.

Однако Ронни недоумённо захлопал глазами. Понимая, что мальчик ничего не понял, мужчина почесал затылок и махнул рукой.

— Не важно. Проходи, осмотрись и мы начнём.

— Начнём что? — переспросил мальчик.

— Тренировку конечно же. Я обучу тебя искусству меча.

— Меча?! — Ронни подавился от удивления. — Зачем? Для чего?!

Айзек подошёл вплотную к нему и склонился на его рост.

— Ты задаёшь слишком много вопросов. Я довольно добрый малый, однако не потерплю того, что меня не будут слушаться. Если хочешь, можешь уходить, искать себе пропитание в лесу, ну а в город ты не вернёшься, так как половину пути ты проспал и дорогу обратно не найдёшь. Пойми же, что у тебя сейчас новая жизнь. Я буду кормить тебя вкусной едой, дам тёплую и уютную кровать, дам всё, что ты захочешь, но взамен, ты должен делать то, что я говорю, хотя бы иногда. Кивни, если понял.

Ронни чуть раскрыл рот от такого потока слов. Может они и были резкими, однако что ему оставалось? Он не мастер выживания в дикой местности, как тот мужчина в шляпе, которого показывают по телевизору, а всего лишь одиннадцатилетний мальчик, который знал только сытую и сладкую жизнь вместе со своей семьёй. Он ни за что не решиться перекусывать живыми жуками и спать на холодном дереве. Ему ничего не оставалось, кроме как кивнуть. У него было много вопросов, однако он решил промолчать.

— Вот и умница. — Айзек тяжело опустил свою сухую ладонь ему на макушку. — Пойми, я желаю тебе только счастья.

У Мальчика зародился тот самый вопрос, который он хотел задать сразу после того, как Айзек взял его под опеку.

— Почему ты так сильно ко мне привязался, я ведь тебя почти не знаю...

Айзек склонил голову набок и тоскливо приподнял уголки рта в подобии улыбки. Ронни был готов поклясться, что глаза, спрятанные за его веками, были полны горечи и таинственной тоски по чему — то... Или может по кому — то?

— Может по мне и не видно, но я очень люблю детей, особенно попавших в беду. — только и сказал его будущий учитель. — Ты наверно голоден после такого долгого пути. Можешь подкрепиться, прежде чем мы начнём...

Ронни взял в руку деревянную ложку и с грустью смотрел на рагу, которое так любила готовить его мама. Он с весёлой грустью вспомнил, как она очень перебарщивала с мясом, кладя огромные куски и мало всего остального. Отец робко спрашивал, почему же так много, после чего сразу об этом пожалел, поскольку мама начинала рассказывать целые громадные речи о пользе мяса и почему его нужно есть как можно больше. В общем, никто так и не поел в тот день до тех пор, пока она наконец не закончила. Ронни не удержался и рассмеялся.

Айзек смотрел на него с умиротворённой улыбкой, положив голову на ладонь.

— Ну наконец ты вспоминаешь что то помимо их смертей...

Ронни встрепенулся и выронил ложку, не ожидая таких слов.

— Не опускай голову! — уверенно сказал Айзек. — Печаль никогда не приходит без хороших воспоминаний. Как только ты это запомнишь, твоя боль уляжется и перестанет тебя терзать. Ешь, не торопись, у нас впереди весь день.

Ронни коротко кивнул и откусил большой кусок мяса.

Когда мальчик закончил есть, Айзек подошёл к нему, коснулся лбом его лба... Почти так же, как это делал Нико... И положил ладонь ему на сердце. Кажется они простояли так некоторое время, после чего, он направился к выходу.

— Пойдём. Мы до вечера будет тренироваться в главном зале.

Айзек прошёл до конца длинного коридора и открыл самую последнюю дверь. Они вместе оказались в очень большом голом зале, повсюду стояли стойки с деревянными и настоящими мечами, а больше здесь ничего почти и не было.

— Бери любой меч и становись напротив меня. Даже если ты никогда в жизни не брал в руки меч, покажи всё, на что ты способен.

Ронни подошёл к стойкам и взял короткий деревянный клинок, на настоящие, он даже взгляда не бросил и неуклюже обхватив меч руками, встал напротив учителя.

— Ты уверен?... Я не хочу тебе навредить, к тому же... — Ронни взглянул на его закрытые глаза. Как же он будет сражаться?

— У тебя есть время на то, чтобы болтать? — усмехнулся Айзек. — Тогда лучше потрать его на то, чтобы надрать мне зад!

Ронни задержал дыхание и тяжело вздохнул. Он оценил ситуацию, вместо того, чтобы необдуманно бросаться на того, кто явно являлся в этом деле профессионалом. В прямой схватке у него не было ни единого шанса, поэтому нужно обдумать план. Он всю жизнь старался жить рационально. Даже когда Ронни совсем маленьким катался на велосипеде и его брата Нико не было рядом, чтобы защитить от хулиганов, он старался разрешить разрастающийся спор словами, а не кулаками. Он вспомнил безумную скорость реакции Айзека и решил использовать её против него самого. Он недовольно буркнул и засунул руку в карман, доставая оттуда то, что помогло бы разузнать информацию о гибели семьи, но видимо ничего не поделаешь и придётся использовать это прямо сейчас...

Едва высунув руку, вверх взметнулся небольшой предмет, на который сразу же отвлёкся Айзек. Реакция подвела его и пока голова учителя была поднята кверху, Ронни, занеся меч над головой, побежал на него. Он ударил прямо по нему, но попал лишь по воздуху, так как он просто навсего исчез и растворился в воздухе. Ронни вновь про себя обомлел. Как обычный человек мог двигаться настолько быстро? Это он так же обязательно спросит, но сейчас нужно было сосредоточиться на битве. Он оглянул зал, но всё было абсолютно тихо и лишь где — то снаружи доносился едва различимый звук падающего водопада. Наконец, перед ним предстал Айзек, но на его удивление, он стал разделяться на несколько таких же тел,  его тело было прозрачным и пульсировало и спустя несколько секунд, его окружало десяток остаточных изображений

— Всё предельно просто. Ты двигаешься не в том измерений, что и я. Я словно ракета, а ты маленькая улитка. Тебе нужно много тренироваться, чтобы войти в ту же область скорости.

Ронни усмехнулся. Как же быстро его обычная жизнь превратилась в фантастическую книгу, полную таких удивительных людей, как Айзек и суперспособностей. Всё было так легко и беззаботно, словно и не должно было удивлять.

— В таком случае, как же мне тебя коснуться? — спросил Ронни.

— Именно поэтому, ты должен из кожи вон лезть, чтобы научиться тому, что и я... — послышалось откуда — то сзади. Не успел мальчик обернуться, как по его голове был нанесён сокрушающий удар. Он поддался вперёд и рухнул на пол, схватившись за макушку. — Живо поднимайся, мы только начали!

Ронни едва — едва поднялся на ноги, поднял клинок с пола и побежал на учителя. Рациональные решения здесь не помогут, они были совершенно на разных уровнях, а значит можно и во всю разойтись. Мальчик занёс руки над головой и обрушил удар сверху вниз, однако Айзек метнулся в сторону, чуть присел и толкнул его локтём, широко расставив ноги. Мальчик споткнулся и упал назад, но учитель грубо схватил его за щеки рукой и прижал к полу.

— Ещё раз! — не унимался Айзек.

Ронни снова тяжело поднялся на ноги и вновь набросился на него, издав громогласный клич.

Айзек и Ронни сидели на ветке розового дерева и оживлённо болтали. Солнце уже наполовину скрылось за горизонтом. Мальчик ворчливо тёр свою ушибленную руку, другой рукой прижимая к себе маленький блокнот и карандаш, которые преподнёс ему учитель. Айзек же в свою очередь во всю наслаждался колышущим его волосы ветром, и склонив голову к груди, с улыбкой засопел.

— И о чём думает этот человек... — вслух пронеслось у мальчика.

— О том, как прокормить твой ненасытный маленький живот, неблагодарный сопляк! — рассмеялся Айзек, затем устремил свой взор на горизонт. - Смотри внимательно, малыш, наблюдай за этим миром так внимательно, как только можешь, возможно ты найдёшь то место, где будешь по настоящему счастлив.

Ронни внимательно смотрел в ту же сторону и жадно впитывал всё, что он говорил. Вдруг, ветер усилился и он принёс сорванный с дерева розовый листок и угодил ему на щеку. Осторожно взяв его в пальцы, он разглядывал названного гостя. Этот нежный мягкий цвет напомнил ему дни, когда он в холодные ночи, прижимался к Нико и засыпал под его присмотром. Затем Ронни отпустил листок и тот унёсся вслед за солнцем. Айзек удовлетворённо наблюдал за ним.

— Кстати говоря, всё хотел у тебя спросить, что это такое ты бросил, чтобы отвлечь меня?

Ронни резко обернулся в его сторону, словно его спросили о чём — то непристойном, но улыбнувшись ответил:

— Это пачка сигарет.

— Сигарет? — удивлённо переспросил Айзек. — Не понимаю...

Однако, учитель тут же замолчал, когда увидел, с каким собранным видом на него исподлобья смотрел Ронни.

— Для начала, я хотел разговорить тебя в беседе и предложить тебе пачку, чтобы ты стал более открытым и расслабленным. Таким образом, я бы расспросил тебя о тайне смерти родителей. — мальчик пожал плечами. — Но, видимо они не понадобились и я использовал её как отвлекающий манёвр.

Айзек чуть обнажил свои белоснежные зубы от удивления. Уж что — что, а такого от одиннадцатилетнего мальчугана, он никак не ожидал. Может его стезя заключалась не в физических показателях, а в интеллектуальных?

— Но ты же всё мне расскажешь, верно? — с надеждой спросил Ронни.

Айзек чуть помолчал, собираясь с мыслями и нервно прокашлялся.

— Конечно, когда придёт время... — Тем временем Солнце уже касалось своим краем до горизонта и на улице неумолимо темнело. — Что ж, я пойду в дом, ты не засиживайся, хорошо?

Ронни коротко кивнул. Учитель ловко спрыгнул с дерева, приземлился на ноги и скрылся в доме, бросив на ученика последний взгляд. Мальчик прислонился спиной к стволу и начал рисовать всё, что попадалось на глаза. Затем, его пальцы сами понеслись по блокноту и неожиданно даже для него, он отчётливо различил лица Нико и родителей. Ронни ужаснулся и вскинул голову. По его щекам в очередной раз пронеслись слёзы... Ведь Нико даже на его рисунке был нарисован вдали ото всех, где то в самом углу, оставив родителей и его самого вместе. Что же на самом деле чувствовал Нико все эти годы и что же он скрывал?  Но вспоминая его слова о том, что лучше ему не ввязываться в тайну его смерти, он тяжело вздохнул и бросил эти мысли и продолжил рисовать, пытаясь оторваться от них. Наконец, он нарисовал Айзека в недовольной злой волчьей маске и робко просмеялся, настолько он вышел забавным.

Но вдруг, у мальчика сложилось странное ощущение, будто здесь он был не один. Что же это? Кажется мысли о семье совсем сводили его с ума. Кто же ещё мог быть в этой глуши кроме него и Айзека? Чушь какая то. Возможно мимо пронеслась какая то зверушка, что и вызвала эти ощущения. Однако они никуда не делись, вновь поднялся порыв ветра, такой сильный, что чуть не скинул его с ветки. Сорванный поток листьев закрыл ему обзор. Он поднял голову к ним навстречу и заместо них он увидел невысокого роста человека, одетый в такой же странный костюм, что был у Айзека, но этот был очень похож на лисий — эти остроконечные уши и вытянутая морда с длинными усами и пушистым хвостом и белым наконечником. Незнакомец направил на него деревянный меч.

— Сегодня ты умрёшь, Ронни Кримсон!

Весь лес погряз в удручённой и немыслимо тоскливой атмосфере. Он словно утонул в молочном тумане, который достигал самих верхушек деревьев. Все звери от мало до велика попрятались в своих норках и дуплах, однако именно этот день был так дорог и любим сердцу этого мужчины, который чувствовал здесь так, словно весь лес находился в его владениях и под этой дымкой он ориентировался ничуть не хуже, чем в солнечные ясные дни. Его чёрная жуткая мантия  развивалась по довольно сильному ветру, придавая ему зловещий вид.

Не говоря ни слова своему родному клану, он вышел рано утром по одной простой причине и сейчас он направляется к её источнику, бросая на пасмурное затуманенное небо свой добродушный взгляд. Однако, что же скрывалось за этой на первый взгляд беспечной и чистосердечной улыбкой? Может быть добрая истина, а может... Немыслимая кровожадность и непреодолимая жажда власти, которую он был готов жадно выпить в знойный день всю без остатка? Нет, к сожалению, даже сами боги и далёкие духи предков этого леса не могли никак разобраться в том, что творилось на душе этого улыбчивого человека. Он был таинственен, до дрожи спокойным, а вся его жизнь погрязла в мрачных тайнах, который так и бились об его рёбра, вместе с тяжело бьющимся сердцем.

Внезапно, весь лес затаил своё испуганное дыхание, вслушиваясь в его начавшуюся песню, не смея перебивать его птичьим пением или хриплыми криками оленей. Сейчас, весь лес был только в его власти и он не мог сдержать свою возбуждённую душу от порыва танца.

— Тёмный — тёмный лес погряз в ещё более непроглядной пучине, оставляя за собой крики взволнованного тёплого света... — мужчина пел с придыханием на каждом слове и его голос очень красиво срывался, будто бы в несдержимом плаче. — На тьму попала капля крови, растекающаяся в виде красной розы, а вместе с ней голодное сиплое рычание зверей покрывало тьму зловонной пеленой сумрака. Маленький мальчик родился далеко — далеко от этого места, нетерпеливо тянул свои маленькие ручки навстречу воронам, прилетевшие прямо из за пазухи самой смерти. Маленький мыслитель, маленький мученик... Сатклифф я... — закончил свою песню предводитель Тьмы, перейдя на тихий шёпот.

Арлекин возглавлял свой патруль и его взгляд упал на точёную тёмную фигуру, которая шагала почти вплотную к его территории, едва не зайдя за неё. Один из воителей угрожающе схватился за свой острый клинок.

— Нам преподать ему урок, Арлекин?

Но Предводитель  Листопада не мог оторвать взгляда с Сатклиффа, настолько он внушал страх своей мерной походкой и звонким свистом. Арлекин едва заметным кивком приказал воителю опустить меч. Неведомая ранее жалость захлестнула предводителя, так как этот человек отправлялся прямиком в лагерь клана Солнца. Он напоследок проводил лидера Тьмы напряжённым взглядом и прикусил губу от раздражения.

. — Уходим, дела других кланов меня не касаются, пусть делает что хочет, пока это не затрагивает жизнь моих людей... — однако в его голосе не чувствовалось ни тени уверенности. Амелии придётся собрать всю свою волю в кулак, чтобы не упасть на колени перед Сатклиффом, но что то ему бессердечно пыталось доказать, что против этого человека не выстоит ни одно живое существо, и взмахнув своей мантией, повернулся в свой лагерь...

Амелия помахала ручкой детишкам, которые резво бегали по лагерю и скрылась в своей пещере, раздвигая лиственные заросли, которые служили небольшой шторкой. Однако её весёлая улыбка исчезла с её лица, после того, как её взгляд упал в безграничную пустоту этого места. Возможно она себя лишь накручивала, но что то подсказывало ей, что сегодня она ни за что не уснёт, как бы не пыталась. Даже еле виднеющееся за туманом солнце не дарило ей ни малейшего тепла и уюта.

Предводительница опустилась на колени и пыталась завязать волосы в длинный хвост, но её руки в ту же секунду опустились по швам из за дикой тряски и ужасного страха. Что происходит? Она ни раз находилась в тёмное время суток в окружении тьмы пещеры и в другие дни ей было бы комфортно, однако былая уверенность соскользнула с её лица прочь и забилась где то в самом потаённом уголке.

Наконец, она в ужасе отпрянула с места, когда чья то ледяная мягкая рука коснулась её плеча. Обернувшись и благодаря реакции, она положила руку на свой меч, но встретилась лицом к лицу с предводителем Тьмы, который очень приветливо ей улыбался.

— Что ты здесь делаешь?! — клинок чуть высунулся из резных ножен, но Сатклифф бережно положил ладонь ей на кисть руки.

Он приложил палец к губам и коснулся им губ Амелии.

— Прошу тебя, не стоит так волноваться, я пришёл только для того, чтобы поговорить с той, кого я бесконечно уважаю... — сладко, почти шёпотом проговорил предводитель и в знак своей искренности опустил голову и положил ладонь на сердце. — Мы с тобой оба образованные люди, к чему нам это лишнее кровопролитие...

Амелия едва расслабила хватку, но не убрала руки с меча.

— С чего это ты такой нетерпеливый? До следующего Совета ещё целая неделя, почему ты пришёл именно сейчас? — подозрительно покосилась она на Сатклиффа.

Лидер Тьмы расплылся в широкой улыбке и мечтательно прикрыл глаза, в его голосе и поведении не чувствовалось ни единой толики самоуверенности и горделивости, лишь смотря на него, Амелия видела  холодную океанскую пучину, холодную, но отчего — то в то же время невероятно тёплую.

Девушка пыталась скрыть это, но со вздохом заметила взгляд Сатклиффа, направленный на её дрожащие руки.

— Знаешь, Амелия, когда мы с тобой оба были детьми и впервые пришли на наш первый Совет, я с первого взгляда заметил, что твои действия всегда шли вразрез твоим словам...

— К чему ты клонишь?! — вскричала она.

Сатклифф тяжело вздохнул, но миловидная улыбка и не думала срываться с его губ.

— Даже на вчерашнем Совете ты произнесла такую чувственную речь... Честно признаться она была короткой, но тронула меня до самой глубины души... Однако как бы ты не пыталась скрыть дрожь в руках при тех словах, лишь маленький ребёнок не заметил бы твоего замешательства. Все так недоверчиво смотрели на меня... Амелия... — Сатклифф нежно взял ладонь Амелии и коснулся ей своей щеки. — Неужели вы так меня боитесь?

Предводительница хотела тут же отдёрнуть руку, однако словно ядовитые щупальца, которые исходили из души предводителя, окутали всё её тело и даже голосовые связки, поскольку она не могла вымолвить и слова.

Сатклифф взял Амелию за подбородок и коснулся большим пальцем её дрожащих губ.

— Я хотел выразить тебе свои глубочайшие извинения за те слова о нападении на твой клан. Я был неправ, прошу прощения.

Внезапно, маленькая вспышка надежды совсем мельком пронеслась перед глазами Амелии и она нервно вскинула руками.

— Значит ты передумал начинать эту бессмысленную войну, Сатклифф? Я очень рада, благодарю те...

Сатклифф покачал головой.

— К сожалению, ты неправильно меня поняла, моя милая, война настанет и остановить её можно только твоими силами... Тебе всего лишь нужно уступить мне озеро и своего капитана Озэна, тогда я с радостью остановлю войну. Послушай меня, дорогая и ответь на самый главный вопрос: Что стоит маленькое озеро и твой капитан, если в ином случае жизни всех твоих детей и женщин оборвутся в лужах крови...

Амелия усилием воли сбросила с себя оковы ужаса, сжала ладони в кулаки и гордо вскинула голову.

— Даже жажде власти есть предел, Сатклифф!! У нас почти нет ничего, кроме этого самого озера и крошечных лесных угодий, я ни за что не заставлю своих детей плакать от голода!

— Прошу, не нужно так повышать свой голос, Амелия, я прекрасно тебя понимаю, поэтому и предлагаю тебе ещё одно условие, от которого не откажется ни одно живое существо... Ведь всё на свете думает в первую очередь о своём счастье, а слова о том, как оно любит своего ближнего, лишь жестокий самообман, которым можно было бы прикрыть свою человеческую гордость...

— О чём ты...

Сатклифф протянул ладонь навстречу к Амелии.

— Вступи в мой клан, Амелия... Вместе мы станем самой настоящей семьёй. Если хочешь, я признаюсь... Без утайки... Я влюбился в тебя с того самого дня, как увидел тебя прижимающую тело Феликса к своей груди... Я влюбился в твои чистейшие эмоции ненависти к миру, надежде на то, что всё вернётся на круги своя... На твою до умиления кричащую обиду. В тот день я вновь увидел ту самую испуганную маленькую девочку, которую впервые увидел на Совете...

Сатклифф подошёл к Амелии вплотную, повернул её к себе спиной и снова положил голову ей на плечо, жадно вдыхая её запах.

— Ты... — Зрачки предводительницы пульсировали  в обезумевшем страхе. — Ты настоящее чудовище... Я никогда не приму это прогнившее жадностью предложение... — Однако у неё не осталось сил даже на то, чтобы оттолкнуть Сатклиффа, вместо этого лидер Тьмы опустился на землю, вместе с Амелией и посадил её себе на колени, поглаживая её по волосам.

— Какая милая девочка... Когда я смотрю на тебя, на твои серебряные волосы, то в моей голове всплывает отчётливый образ блеска луны на речной глади... Я всегда хотел присвоить этот вид себе... Завладеть им... Придать ему свою волю... Амелия... Моя главная способность заключается далеко не в силе, ни в скорости и даже не в Воле... А в том, насколько хорошо я умею читать человеческие сердца. Я всегда мог распознать ложь, которой вы балуете свою душу в ложной привязанности к своим друзьям... Клану... К семье... А на деле в первую очередь внутри себя вы скрываете злую ухмылку, в предвкушении своего собственного жадного счастья. Даже сейчас, когда я озвучил своё предложение, я увидел задумчивый свет в твоих глазах...

— Это не правда!!!  — по глазам Амелии покатились слёзы. — Без своего клана, я никто! Пустая оболочка, без надежд и мечтаний! Без своего клана, я — никто! Я... Я...

— Никто без своего клана... Значит... — Сатклифф уткнулся носом в плечо Амелии, ещё крепче прижав её к себе, обнимая за живот. — Прямо как мой отец?

— Твой отец был настоящей гордостью нашего леса... — задыхалась от усталости и изнеможения Амелия. — Он всегда и безвозмездно протягивал руку помощи всем, кто в нём нуждался! Даже тем, кто был из чужого клана... Он был настолько потрясающим, что насколько бы сильным он не был, его никто не боялся и все ему доверяли! Даже своего сына он воспитывал с особой любовью, так что же стало с тобой, Сатклифф...

— Да... Мой отец был для меня самой крепкой опорой. Я равнялся на него, но стоило мне увидеть кровожадные взгляды воинов из других кланов, которые только и жаждали территорий и власти, я вдруг понял, какие законы, чувства и эмоции на самом деле правили нашим лесом... Никакая эта не забота, доброта и бескорыстность, а то, что является их полной противоположностью... Войны... Убийства... Детский страх перед неизвестным, смогу ли я выжить в завтрашнем дне... Всё это испокон веков присосалось к нашим сердцам, словно мерзкая пиявка и уже стало незаменимой традицией... Мой отец совершенно не подходил для нашего ужасного мира, поэтому я и заставил его покончить с жизнью, когда стал достаточно натренирован и заполучил свою Волю... Я хочу выжить, а от того и следую здешним законам. Побеждает тот, кто сделал первый шаг, поэтому я и развязываю эту войну... Но я не бесчеловечное животное и предлагаю тебе то, что поможет твоему клану выжить... Присоединяйся ко мне и мы станем олицетворением счастья для этого леса... Я обещаю, что изменю этот мир, чтобы дети больше не плакали от потери родителей на поле боя...

Сатклифф продолжал говорить эти омерзительные вещи, но спокойная, тихая и добродушная улыбка не слезала с его лица. Он прильнул губами к шее Амелии и сейчас, эта испуганная девушка находилась в его полной власти... Хоть Сатклифф и был настоящим исчадием всего самого негативного и прогнившего, но то, что пугало в нём больше всего, так это та самая почти полная искренностью и удовлетворением улыбка. Этот человек не собирался бросать слов на ветер. Он продолжал ласкать тело Амелии. Она оскалила зубы, чтобы не заплакать и не всполошить весь лагерь. Это... Существо имело непревзойдённый талант к эмоциональному убийству, и  не действиями, а одним лишь словом.

— Я... Я подумаю над этим...

— Хорошая девочка... Я ошибался в тебе, ты являешься полной противоположностью Феликсу, который потерял весь здравый смысл. Моя девочка совсем не такая... Она уверенная, смелая и решительная, думает о своём клане... Настоящая умница... Правда ведь? — Феликс провёл языком по всей длине её шеи и игриво прикусил за ушко.

Амелия словно кукла, которую привязали верёвками действовала так, как того желал Сатклифф. За несколько минут разговора он полностью сломал её нутро. Настоящий монстр... Предводительница медленно кивнула.

— За это я тебя и люблю и не позволю никому причинить тебе вреда... Стоит тебе только сказать слово и я устрою самую крупномасштабную войну со всеми кланами... Ты только скажи, любимая и ты станешь правительницей всего леса и никто не встанет у тебя на пути... У нас... На пути... А наши с тобой дети унаследуют нашу волю и будут поколениями держать под контролем весь лес... — Сатклифф наконец отпустил Амелию и та упала на четвереньки, тяжело держась за горло. — Мне пора идти, стоит поторопиться прежде чем меня спохватяться. — Феликс навис над телом Амелии и расплылся в ещё более широкой улыбке, затем взял её ладонь в кончики пальцев и нежно укутал её в своём поцелуе. — Мы скоро увидимся... Можешь дать твёрдый ответ на любом из последующих Советов, до тех пор, пока все мои ученики не станут полноценными воинами. Можешь не торопиться...

В ту же секунду жестокий предводитель растворился в воздухе, оставив после себя удушливый запах несущей смерти. Амелия закашлялась, пытаясь выдавить застрявший ком. Что же она наделала...

Сатклифф повернул за угол пещеры и направившись в сторону своего клана, вдруг остановился и закрыл глаза.

— Не думал, что я удостоюсь чести быть проведённым тобой, Озэн... Правда, не стоило.

Командир Солнца смотрел куда то в сторону, прислонившись спиной к стене пещеры и сложив руки на груди. Затем сладко потянувшись, сказал:

— Прошу прощения, но я совсем никак не могу понять, то ли ты до невозможности глупый или смелый как раненый лев, что решил в одиночку вторгнуться на нашу территорию...

— А возможно всё вместе... Знаешь, как бы я не выглядел, но у меня всегда была довольно заниженная самооценка... — Сатклифф медленно обернулся к командиру и причине своих воздыханий. — А ведь я устроил всю эту неразбериху только ради тебя и Амелии. Ты уж не серчай...

— Очень благородно с твоей стороны, правда. Я не уверен, что заслуживаю к себе такого внимания... — Озэн опустил голову и посмотрел на Сатклиффа исподлобья. — Однако ты очень расстроил нашу предводительницу, нельзя же так, мой друг... — закончил командир сладким голоском, которым ругают маленьких провинившихся детей.

— Расстроил? Неужели это сейчас так и называется? Я всего лишь указал Амелии на жестокость, царившую в нашем лесу, только и всего...

— Не стоит, — Озэн покачал головой. — мы уж как -. нибудь разберёмся с твоей развязанной войной собственными силами...

Сатклифф промолчал.

— Хотел бы я, чтобы лес стал таким, каким его видел мой отец, но видимо, об этом думаю только я один...

Озэн удивлённо приподнял одну бровь.

— Ты убил собственного отца, но всё ещё очень любишь его. Твоя жажда власти настолько сильна, что ты начинаешь противоречить самому себе.

Ветер неожиданно усилился и скрыл глаза Сатклиффа за локонами волос, отчего можно было только догадываться, о чём он сейчас думает.

— Весь наш мир полон противоречий... Видимо понять вы это сможете только путём потерь и горьких слёз... Я не хотел этого делать, клянусь честью отца, но вы не оставляете мне никакого выбора...

Наконец, лидер Тьмы снова растворился в воздухе, на этот раз в последний раз за это раннее утро. Озэн тяжело вздохнул и направился к входу пещеры. Заглянув внутрь, он увидел плачущую Амелию.

— "Какая же она сейчас слабая и хрупкая, словно маленький загнанный в угол зверёк... — пронеслось у него в голове. — Значит смерть Феликса ударила по ней сильнее, чем мог представить её клан, а Сатклифф удачно всполошил давнишнюю рану. Сейчас ей, кроме неё самой никто не в силах помочь. Осталось лишь надеется на её решимость и только от неё зависело будущее всего клана.

Озэн закрыл глаза, поднял голову к солнцу и направился в свой дом.

Волосы Ронни развевались по ветру и он непонимающе захлопал глазами, уставившись на направленный на него меч. Он было раскрыл рот, но слова тут же куда то ускакивали прочь.

— Что...

Незнакомец тяжело вздохнул и убрал меч за пазуху.

— У меня к тебе лишь один единственный вопрос, Ронни Кримсон... — он опустил голову, будто засыпая, но тут же резко встряхнулся и высоко задрал голову. — Почему ты сейчас же не спустишься на землю и не повесишься на петле?! — вскричал он, но так, чтобы Айзек его не услышал.

Зрачки Ронни превратились в узкие щёлки, он пытался перекрутить поток новой информации в своей голове, хотя бы понять, что сейчас происходит и он покачав головой, спросил:

— О чём ты говоришь... Кто ты такой?!

Лис покачал головой и знаком руки приказал следовать за собой.

— Уже не важно, кто я такой. — спокойно прочеканил он. Ронни поднял одну бровь, настроение нового знакомого менялось так же быстро, как хлопает своими маленькими крылышками колибри. — Иди за мной, мне нужно поговорить с тобой...

Ронни нахмурился и сложил руки на груди.

— С чего это мне следовать за подозрительным человеком, который посоветовал мне покончить с собой? — усмехнулся он.

— Подозрительный человек, значит, да? Что ж, раз ты такого обо мне мнения, пожалуй я не скажу тебе, как ты можешь отомстить за смерть своей семьи...

Лис демонстративно спрыгнул с ветки дерева и не оборачиваясь побрёл прочь. Ронни остался на месте, тяжело сложив руки в кулаки. Острые ногти до крови впились в кожу, но сейчас ему было не до такой ерунды. Этот человек возник из ниоткуда и заявляет, что может помочь с отмщением семьи... Может он и был невероятно странным и грубым, с другой стороны Ронни словно одержимый впитывал всё, что имело хоть малейшую информацию о тайне гибели Нико... И мамы с папой... И сейчас Лис уходил с этой самой информацией. Если он сейчас допустит его ухода, то может навсегда остаться в неведении.

Прыснув с досады, Ронни неуклюже спустился со ствола дерева и побежал вслед за незнакомцем.

— Ух ты, ты всё таки осмелился пойти за как ты выразился "подозрительным незнакомцем"? Похвально... — не оборачиваясь присвистнул Лис.

— Откуда ты знаешь как меня зовут и... О моей семье?

— М? Ах, это... Моя стихия заключается в манипуляцией сознания. Я всего навсего прочитал твои мысли, знаешь, мне становится не по себе, каждый раз, когда ты испепеляешь всё живое своим ненавистным взглядом...

Ронни так и раскрыл рот от возмущения.

— С чего это ты решил, что можешь тут шутки шутить?! Думаешь я поверю в какую — то там магию?

— Какой ты однако недалёкий... — пританцовывая ответил Лис, ловко обойдя стоящее на дороге дерево и лёгкой походкой вошёл в дебри леса. — В таком случае, как ты объяснишь дом Айзека?

Ронни, спотыкаясь на каждом корне дерева и ударившись о невесть откуда взявшейся ветке, которая шлёпнула его по щеке, взмахнул рукой, словно отгоняя назойливую муху.

— Ну... Наверняка это всего навсего какая нибудь иллюзия, только и всего... — неуверенно ответил он.

Лис помахал хвостом и весело рассмеялся.

— Твои мысли так просто угадать, просто прелесть! Я так и думал, что ты так ответишь, но когда ты узнаешь меня получше, то узнаешь... — он остановился и обернувшись, чуть не столкнулся с отвлёкшимся Ронни. — Что магия является неотъемлемой частью нашей жизни...

— Не заговаривай мне зубы! — мальчик схватил Лиса за подол костюма. — Живо отвечай, что ты знаешь о моей...

Но не успел Ронни договорить, как его взгляд упал вниз, на согнутое колено нового знакомого и подняв его вверх, с силой обрушил удар по его грудной клетке. По инерции, его тело оторвалось от земли,  высоко подлетев и ударяясь спиной об ветки деревьев, мальчик приземлился прямо по середине большого цветочного поля. Сильная боль охватила его тело и он схватившись за живот, стал откашливаться от накопившегося в груди воздуха.

— Что ты... Что ты делаешь?! — вскричал Ронни.

— Нас здесь больше не услышат... — из кустов прозвучал надменный голос Лиса и спустя несколько мгновений, зашёл в поле. Он высоко задрал голову и сжал кулаки через чёрные перчатки. — Я покажу тебе, насколько ты бесполезный кусок конского дерьма!

Тяжело отдышавшись, Ронни поднялся на ноги. Его голова закружилась не столько от сильной боли, как от абсолютного непонимания в происходящем. Кто чёрт возьми стоящий перед ним человек, почему он напал на него и сыпет жестокими словами? Но видимо драки было не избежать, а помощи ждать не от кого, убежать ему всё равно не дадут. По одному лишь взгляду на крепкое тело соперника, Ронни понял, насколько он был опытным бойцом. Однако что же он может сделать? Он всего лишь маленький мальчик одиннадцати лет и без каких либо боевых навыков. Да и единственной секцией, на которую он когда либо ходил, так это игра на скрипке. В его голове промелькнула надежда, что всё обойдётся мирно, однако по одной лишь боевой стойке Лиса, можно понять, что настроен он решительно.

— О чём ты говоришь?! — попытался решить спор словом Ронни. — Что я тебе сделал?!

Лис опустил голову вниз и задрожал всем телом от напряжения. Затем громко прыснув со злобы, вскинул голову вверх.

— Вот именно, что ты совершенно ничего не делаешь!! Твои глаза... Они полны ненависти и решительности, но в тебе нет не единого желания мести, как бы ты не разбрасывался словами об обратном!!

Ронни широко раскрыл глаза и открыл рот.

— Что ты...

— Я видел, как ты обнимал своего умирающего брата, как отчаянно пытался выяснить у него, кто это сделал... Я поверил твоим глазам... Но вместо того, чтобы превратить жажду мести в сильнейший стимул, ты превратил её в смертельный яд, который сам же и пьёшь!! Всё думаешь... Всё испепеляешь своим взглядом весь мир, однако вместо того, чтобы подчинить эту силу себе и стать по настоящему неуязвимым, устраиваешь саморазрушение на свою душу!

Ронни терпеливо слушал нравоучения Лиса, однако даже его нервы не выдержали и он закричал:

— Да я из кожи вон лезу, чтобы не сойти с ума от печали!! Что ты вообще можешь знать о том, что я сейчас чувствую! Я только рад, что я обучаюсь воинскому мастерству, ведь только натренировав тело, я смогу быть уверенным в том, что моя месть свершится и я наконец стану свободным!! Не смей меня оскорблять и говорить, что я не стараюсь стать сильнее!!

— ЛОЖЬ!! — Лис отбросил в сторону свой меч и пригнувшись со всей прытью устремился на Ронни, оставляя после себя воздушные следы. Затем, взмахнув кулаком, обрушил удар по щеке мальчика, после чего он крутанулся вокруг себя и едва устоял на ногах. — Я наблюдал за тем, как ты тренируешься! Да твои ленивые движения и через сотни лет в подмётки учителю не сгодятся! Ты даже не стараешься!! Скажи, зачем ты вообще живёшь на свете, если ты просто ходячая соломенная кукла без конечных целей и планов?! Я правда... Правда влюбился в твою ненависть, влюбился в самую что ни на есть сильнейшую эмоцию... Как же жаль, что она досталась такому бесхребетному и жалкому слабаку, который и выеденного яйца не стоит!!

Ронни стиснул зубы с такой силой, что казалось, они вот — вот разобьются, затем попытался провести неуклюжий удар по Лису, но конечно же, он без труда увернулся.

— Да я же обыкновенный мальчик, который потерял свою семью всего с десяток часов назад, как вы не можете это понять?! — По щекам Ронни поплыли реки слёз. — Я не безэмоциональный твердолоб, который так быстро привыкнет к тому, как быстро он потерял всё, что ему было дорого!! Я потерял лучших родителей в мире, потерял того, на кого я равнялся всю свою короткую жизнь!! Та ночь была самой обычной на свете, но так уж получилось, что их убили! Конечно, я буду заливаться слезами! Конечно я буду проклинать весь этот мир!! Конечно, единственным моим желанием будет жестокая месть!! Конечно, мне нужно время, чтобы превратить этот самый яд в свою силу и движущий стимул!! Потому что я самый обычный одиннадцатилетний мальчик с самыми обычными желаниями!! — Ронни остановился, опустил голову, а вместе с ней и кулаки. — Я... Совершенно не такой как ты или Айзек... Я не родился в том же мире, что и вы и у меня нет никакого жизненного опыта и уж тем более воинского...

Лис внимательно слушал Ронни, затем размял шею и поманил рукой.

— В таком случае, если то, что ты сказал не являлось обычными словами, то покажи мне свой самый лучший удар, наполненный всей твоей решимостью, обидой и жаждой мести. Представь вместо меня убийцу своей семьи и покажи, насколько сильно ты ненавидишь того, кто так легко распорядился твоей судьбой... Давай же!!

Ронни долго не мог собраться с подступающей ненавистью... Но зачем же её усмирять? Все его кулаки горели адским пламенем. Он посмотрел на Лиса и представил заместо этой маски — ухмыляющееся лицо убийцы, который навис над обнимающимися в последний раз родителями... Неожиданно для самого себя, его рот раскрылся в немом крике, который перерос в душераздирающий крик и он побежал на Лиса, сжал кулак и направил удар по его лисьей маске. В этот удар он вложил всю тоску по будущим счастливым дням, которые больше никонда не наступят, всю боль от лица Нико, наполненного безумной любовью и сожалением, всё одиночество, которое настигло его, когда весь мир будто бы насмехался над его трагедией.

Сейчас же, всё время будто бы застыло и Ронни убрал кулак.

Лис выпрямил голову и укоризненно взглянул на него.

— Более жалкого, бессмысленного и слабого удара я в жизни не видел... Однако... — он протянул Ронни ладонь. — Я вижу, что в твоих словах была толика истины. Прости меня за то, что подначивал тебя к таким тяжёлым мыслям, я хотел проверить, чего же ты на самом деле стоишь. Ронни... В том мире, к которому тебя обучают намного... Намного больше злобы, печали и слёз, чем ты можешь себе представить. Ты ученик нашего с тобой учителя и я хотел помочь своему новому другу. Сейчас ты даже самому слабому лесному воину не годишься и в подмётки, там тебя всего навсего раздавят, как упавшую шишку и не заметят. Тебе придётся тренироваться до такой степени, что твои кости будут издавать странный треск, а усталость будто бы будет кричать о том, что сейчас ты потеряешь сознание. Даже так, но продолжай и только так ты станешь чуточку сильнее перед порогом новой жизни.

Ронни с нескрываемым восхищением продолжал смотреть на Лиса и кажется он только сейчас понял по его голосу, что он совсем немногим старше его, может быть всего на каких то пару лет, однако сколько мудрости и опыта было в его словах, просто уму непостижимо. Наконец, Ронни пожал ему руку.

— Кто ты...

— Имя мне Изао, рад познакомиться, Ронни Кримсон. Не возражаешь, если я буду тренироваться с тобой именно на этом месте?

— Конечно...

— В таком случае, до скорой встречи, я не прощаюсь. Увидимся.

И Изао тут же растворился в воздухе, оставив Ронни наедине с бушующим ветром и ледяной жестокой луной. Встряхнув головой, он побрёл обратно в дом Айзека. То — то он рассердиться, когда узнает, что он пропадал чёрт знает где. Он знал, что с завтрашнего дня ему будет ой как не сладко и неимоверно тяжело, однако что стоят пролитые пот и слёзы, когда на кону месть за тех, кто был ему дороже жизни? Он понимал это как никто другой и жаловаться на тяжесть он не станет ни в коем случае, даже если придётся продолжать до тех пор, пока его тело собственноручно не станет отключаться, чтобы хоть немного отдохнуть.

— Нико... Мама... Папа, я отомщу за вас, чего бы мне это не стоило. Сейчас у меня как никогда огромный шанс это сделать, вы только немного подождите, а когда всё свершится, обещаю, мы с вами встретимся... Ещё чуть — чуть...

— Ты думаешь, я правда поверю в  эту чушь, что ты уснул посреди поляны? — Айзек тяжело вздохнул и съел ложку рагу. — Во первых, что тебе там понадобилось?

Ронни ничего не ответил и лишь виновато понурил голову.

— Ну... Я... Просто решил прогуляться.

Что то подсказывало мальчику, что говорить о Изао — его новому лисьему знакомому лучше не стоит, но... Он даже не мог понять почему.

Внезапно, Айзек повернул голову так, чтобы Ронни не видел его лица.

— Ясно... С кем не бывает.

— С тобой всё в порядке? — неожиданно для себя поинтересовался Ронни. — Выглядишь задумчивым.

Айзек демонстративно раскрыл рот в широком зевке.

— Я всего навсего не выспался, отцепись ты уже со своими вопросами. Знаешь что оторвали любопытной Варваре?

— Вар... Варе? — Ронни повернул голову.

— Вот именно! — Айзек облокотился на стул. — Ну? Ты как? Не против потренироваться перед сном?

Сказать по правде Ронни валился с ног от усталости и только мечтал о тёплой постели, но не успел он ответить, как вспомнил слова Изао о том, что он в подмётки не годится воинам... Нового мира, кажется? Те слова крепко засели в его голове и он замотал головой, отгоняя сонливость.

— Ещё как не против! Что мы будем делать? Снова тренировать меч?

— А ты как я погляжу очень воодушевился. Уже привык к своей маленькой трагедии? — прямо и безжалостно спросил Айзек.

Ронни поднял голову, опасаясь, что слёзы вновь нахлынут новым уколом, однако разве у него есть время на то, чтобы реветь где нибудь в углу и надеяться, что всё рассосётся само по себе? Конечно нет! Ему в скором времени предстоит вступить на порог новой тяжёлой жизни, но идти к ней ещё очень долго и не самыми большими шагами, как тому бы хотелось. Да и Изао был полностью прав... Его пустая жажда мести была лишь смертельным ядом, которая терзала его душу, но что будет, если этот самый яд сделать своим главным оружием? Ронни посмотрел на свои вытянутые ладони и сжал их в кулаки. На мгновенье, ему показалось, что они до самых кончиков пальцев были замазаны кровью, но этот образ вскоре обратился в прах.

Наконец, Ронни гордо вскинул голову и ответил:

— Конечно, я не привык к смерти семьи. Конечно, сегодня, перед тем как уснуть эта картина будет преследовать меня, когда я буду закрывать глаза. Ведь я... Всего лишь ребёнок, маленький испуганный ребёнок, который всё потерял и я ни в коем случае не жалуюсь на это. Возможно такова моя судьба. Я больше не буду обвинять весь мир, всё равно ему от этого ни холодно и не жарко. Заместо этого, лучше я стану тем, каким хотел видеть меня Нико.

Айзек долго и пристально вглядывался в глаза ученика. Кажется они вновь обретали слабенькие, но проблески света и заинтересованности в жизни. Он расплылся в едва заметной улыбке, обнажая свои ровные белые зубы.

— Вот значит как... Ты я погляжу настроен решительно, а значит моя техника, которой я хочу в скором времени тебя обучить, на тебе сработает... — загадочно произнёс учитель.

— М? — Ронни захлопал глазами.

Айзек скрестил руки на груди и перед тем, как начать тренировку, подождал, пока Ронни в очередной раз зевнёт и наконец, сказал:

— Перед тем, как мы продолжим, хочу дать тебе маленькое задание. — Айзек вытянул вперёд руку и показал два пальца — средний и указательный. — Сколько пальцев я показываю?

Ронни украдкой посмотрел сначала на глупое лицо учителя, а затем на пальцы, ожидая какого то подвоха.

— Два? — нерешительно ответил он.

— А теперь взгляни на мои ноги. — покачал головой Айзек.

.  Ронни опустил глаза, и увидел, что его вторая рука тоже показывала три пальца.

— А я и не заметил... — признался мальчик.

— Всё потому, что человеческий мозг очень ограничен и некоторые вещи всегда могут обмануть его, как бы его не тренировать. Он так же не всегда может обработать крупную информацию в кратчайшие сроки, так же действует и техника, которой я хочу научить тебя, используя твой мозг против тебя же. Вообще, ни одно боевое искусство не представляет себя без этого.

Ронни внимательно его слушал и кивал с каждым законченным предложением.

— Что ж, любое учение всегда лучше всего проявляет себя на практике, давай пожалуй начнём!

Не тратя и секунды, Айзек встал в боевую стойку, словно боксёр и короткими прыжками, стал передвигаться по залу.

— На этот раз я буду двигаться в твоём измерении, то есть, в твоей категории. Смотри внимательно и запоминай.

Ронни словно змея, впитывался взглядом за телом Айзека, который на первый взгляд был довольно расслаблен и учитель стал приближаться к нему.

— Бить сильно не буду, попытайся блокировать удары так, как только можешь. — не переставал говорить Айзек, но кажется, закончив, направил удар левой руки в сторону виска Ронни. Мальчик сумел среагировать и поставить блок локтём, но никакого удара не последовало, и вместо этого удар пришёлся по другому виску ногой. Ронни прыснул от немалой боли и пошатываясь, упёрся ладонью об пол, чтобы не упасть. Он слишком зациклился на первом ударе и не ожидал второго. Теперь он кажется понял, как работает эта на первый взгляд простая техника, но чёрт побери, довольно действенная. Айзек использовал реакцию мальчика против него же самого. Ну уж в следующий раз он так просто на неё не попадётся, ведь на деле это был обыкновенный финт, в самых любых боевых поединках, которые показывали по телевизору, но нередко от него и зависела успешная атака.

Ронни выпрямился и приготовился блокировать следующую атаку. Айзек гордо ухмыльнулся исподлобья, свесил кисть руки вниз и помахал ею в воздухе. Чёрт! Ронни снова так зациклился на этом движении, да так, что его взгляд затуманился. Айзек провёл прямой удар по лицу мальчика, но надеясь, что это будет очередной финт, Ронни попытался блокировать левую сторону виска, но удар не остановился и угодил прямо по его лицу, отчего он не удержался и упал на спину. Он схватился за ушибленный нос и его глаза заслезились.

Айзек засунул большой палец в карман и перенёс центр тяжести на правый бок, широко улыбаясь.

— Человеческое тело просто прекрасно, не правда ли? Оно очень, как бы сказать... Детализированно и ударить можно в любую его часть. Полностью защитить всё тело от удара попросту невозможно. Всё зависит от окружающих тебя людей, их привычек и повадок, и лишь так можно приблизительно понять как защищается твой противник. У тебя ещё всё впереди, не переживай. — Айзек нагнулся и протянул ему руку.

— И не думаю... — обиженно процедил Ронни, принял от учителя помощь и поднялся на ноги.

— Больше тебя задерживать не буду. Можешь наконец отдохнуть. Но учти... — Айзек ткнул кулаком в грудь ученика. — Спуску я тебе давать не собираюсь и я из кожи вон вылезу, но сделаю из тебя сильного воина...

Ронни взглянул в закрытые глаза Айзека, но кажется, учитель не хотел, чтобы он видел его лицо и повернувшись, побрёл в свою комнату. Перед выходом, он обернулся и улыбнувшись так искренно и так по доброму, насколько он только мог.

— Эй... Давай проведём вместе хорошее время.

Ронни удивлённо смерил его взглядом, но тихо улыбнувшись, ответил:

— Конечно... Если к тому времени ты не убьёшь меня своими тренировками.

Учитель ничего не ответил и усмехнувшись, скрылся в коридоре, оставив мальчика совсем одного.

Ронни лежал на уютной кровати, положив ногу на другую и скрестив руки за голову. Лишь слабый свет настольной лампы защищал комнату от кромешной тьмы и вряд ли та же злодейка — луна одарила мальчика своим ледяным светом. Хм! Больно надо... Мальчик долгое время не мог уснуть и что уж там, даже закрывая глаза, он тут же распахивал их, не желая даже впустить в своё сознание сонливость, которая царила в нём во время тренировки. Он решил проверить, что же он почувствует сейчас, если подумает о смерти родителей. Может именно об этом говорил Изао? Притупить боль тем, если всегда о ней вспоминать? Он закрыл глаза и ужасные омерзительные образы вновь нахлынули на него. Жутчайшая атмосфера дома в ту самую ночь, широко раскрытые мёртвые глаза родителей, а так же до сих пор загадочные улыбка и слова Нико, которые никак не вылезали из его головы.

— " Я думал о том, как бы покончить с тобой... " " Мой грёбанный долг... " "Люблю... Тебя..." — и лишь эти слова витали в мраке, а так же посмертная улыбка и тепло тела Нико... Всё это никак не давало ему покоя, сводило с ума и наконец, Ронни вскочил с кровати. Его глаза широко раскрылись в немом ужасе, по вискам прокатился пот, а дыхание стало тяжёлым и учащённым. Нет... Так быстро привыкнуть он к этому не мог совершенно никоим образом. Он сжал своё сердце в замок и как же иначе, оно билось неимоверно быстро и отдавало горькой болью по всему его существу.

Единственное, что Ронни знал наверняка, так это то, что уснуть он сегодня точно не сможет. Нужно чем — то себя занять. Горечь так же подарила ему адреналин и надо было срочно чем — то себя занять. Наконец, ему в голову пришла мысль, конечно глупая и несуразная, но что поделать? Наконец, приняв решение, он поднялся с кровати и на цыпочках, направился к выходу и прежде чем открыть дверь нараспашку, он заглянул в приоткрытую щель. Вроде бы Айзека нет и это отлично. Конечно, эта затея отдавала неким неприятным осадком и конечно же, Айзек просто сойдёт с ума от ярости, однако что поделать?

Ронни, стараясь даже не касаться ногами пола, вышел в коридор и направился к выходу из дома. Он зажмурился от страха, когда дверь заскрипела так, будто бы звук усилили в тысячи раз. Ну и предательница же ты... Ронни затаил дыхание, готовясь к тому, что сейчас Айзек разразиться грозным криком и весь последующий день как следует вобьёт в его глупую голову моральные нормы. Однако всё по прежнему оставалось спокойным, и Ронни вышел на улицу.

На ночном облачном небе зияла полная крупная луна, отдающая голубым оттенком, но Ронни так же злобно покосился на неё, вновь попавшись в её ледяные тиски. Однако он тут же забыл про неё, когда вместе с сильным ветром, от которого слезились глаза, пришло и мимолётное чувство свободы. Мальчик хотел тут же вскричать от восторга, но вовремя закрыл рот ладонью. Как бы не разбудить Айзека и тогда уж пиши пропало... Но как бы он не старался, всё его тело поддалось вперёд, навстречу к новому нахлынувшему чувству и его руки сами собой поднялись вверх.

— Как же всё таки здорово, здесь, в лесу... — вслух пронеслось у него в голове.

— Согласен, вид просто прекрасен...

Ронни был так восхищён и умиротворён, что совсем не испугался внезапного знакомого голоса и лишь улыбнувшись, повернул голову к этой лисьей полюбившейся маске. Надо же, он видел этого мальчика второй раз в жизни, но возникало чувство, что он был с ним рядом долгие годы.

Изао обернулся к Ронни и сказал:

— Если захочешь, я мог бы проводить тебя до моего любимого места, с которого открывается вид на весь простор этого леса. Однако я сомневаюсь, что ты так нагло сбежал из дома только ради этого.

От былого недовольства Изао не осталось ни следа и лишь непривычная для такого юноши мудрость и дружелюбие царили в нотках его голоса.

— Я был бы рад, но ты прав, Изао. — твёрдо ответил Ронни. — Потренируйся со мной, прошу тебя.

Изао встрепенулся, кажется он совсем не ожидал такого от некогда заплаканного и наивного сопляка.

— Надо же, ты не перестаёшь удивлять меня. Что ж, я буду только рад провести с тобой время. Вижу ты без меча?

Ронни, недовольный собой, хлопнул себя по лбу.

— Точно! Я совсем про это забыл! Прости меня.

Изао разразился негромким смехом, всё же следовало соблюдать тишину.

— Не волнуйся ты так, правда. Я ведь не только на мечах горазд, я мог бы нехило натренировать твоё тело и движения.

Ронни хитро ухмыльнулся и сказал:

— Вижу ты тоже боишься гнева Айзека, правда? Только слепой не догадается, что ты с ним очень хорошо знаком, всё таки у тебя почти такой же костюм.

Изао перестал смеяться и кажется стал совершенно серьёзным и лишь колышущий его шерсть ветер и проплывающие мимо листья оживляли тишину.

— Ты прав, я прекрасно знаю учителя. Я очень люблю и уважаю его за то, что он для меня сделал...

— Но... Почему я никогда не видел тебя дома?

— На это есть свои причины. — твёрдо заявил Изао, но затем ткнул пальцем по лбу друга и весело оживился. — Ну всё, хватит задавать глупые вопросы, уж я то тебя натаскаю не хуже самого Айзека!

Глаз Ронни забился в нервном тике.

— Представить себе сложно...

— Первым делом, для любого воина важно хорошо и быстро двигаться и для начала натренируем твои ватные вяленькие детские ножки, затем устроим силовые упражнения с грузом, а потом и небольшой спарринг. — Изао сложил руки за спину и ходил взад вперёд перед Ронни. — Всё запомнил?

— Да... Кажется. — почесал затылок мальчик. — Но не слишком ли они...

— Что?

— Резкие и интенсивные для одиннадцатилетнего неопытного мальчика?

Изао наклонил голову набок.

— Разве?

Ронни обессиленно вздохнул. Да... Спорить с этим человеком, который был натренирован словно ручной бык было бесполезно, если речь касалась занятий.

— Что сейчас? — спросил мальчик.

— Ну, для начала не плохо было бы бега на месте. Можешь начинать, я буду рядом с тобой и следить за твоими движениями. Затем я отмечу все твои ошибки и мы попытаемся их исправить.

Не говоря ни слова, Ронни встал боком к Изао и начал резкий спринт, будто бы профессиональные бегуны. Наверно сейчас он выглядел очень глупо... Однако Изао внимательно следил за его ногами и не думал над ним потешаться. Потихоньку, усталость брала своё, Ронни замедлялся и в скором времени вовсе остановился, уперевшись на свои колени.

— Ну как? — отдышавшись спросил Ронни.

— Сказать тебе честно?

— Если можно...

Изао подошёл к другу и ударил его ладонью по затылку.

— Эй, ты чего вытворяешь?! — вскричал мальчик.

— Это просто ужасно! Самый худший бег из всех, что мне доводилось видеть. Твои родственники случайно не бегемоты? Честно, если бы где — то устроили марафон по самому уродливому бегу, ты бы занял там первое место...

Ронни закрыл уши руками, не в силах слышать такие откровения. Конечно, возможно он прав, но можно же было сказать как — то помягче...

— А если серьёзно, то ты слишком твёрдо ступаешь ногами на землю и делаешь это на всю длину стопы, перед тем, как продолжить бег. Ты прикладываешь слишком много усилий на свои мышцы. В смертельном бою это тебе только помешает. Да, возможно ты начнёшь быстрее своего соперника, однако очень быстро выдохнешься и тебе снесут голову с плеч. Я бы посоветовал тебе для начала не ступать на ногу всей длины стопы, а хотя бы на половину, едва едва касаясь земли. Тогда твои движения станут плавными и лёгкими, а вместе с ним повыситься твоя максимальная выносливость.

— Вроде бы я всё понял... — кивнул Ронни.

Мальчик вновь повернулся боком и решил последовать совету Изао. Он старался ступать на половину длины стопы, но делал это так неуклюже и неумело, что всего через пару секунд он споткнулся и упал на землю, больно расшибив голову.

— Ничего страшного, даже у самых талантливых воинов были свои неудачи. Скоро и ты научишься. Для начала отдохни, перед тем как мы продолжим, не хочу заниматься с полудохлым ребёнком.

Ронни привстал и сложил ноги бабочкой, внимательно наблюдая за Изао, который сел на колени, положил хвост на ноги  и стал его приглаживать. Мальчик пытался разгадать секрет этого костюма и кажется, даже ушки двигались сами по себе, каждый раз дёргаясь, отгоняя приставшие листья, но как бы он не вглядывался, никак не мог понять эту великую тайну. Настоящая магия, не иначе.

Детское любопытство взяло своё и Ронни спросил:

— А твой костюм, что... Живой?

Кажется, Изао задумался, поэтому не сразу понял неожиданного вопроса.

— М? В каком это смысле?

— Ну, если я сделаю так... — Ронни подполз к другу и сжал пальцами его уши.

Изао вновь разразился весёлым смехом.

— Эй, ты что это вытворяешь? Щекотно же! — он оживлённо замахал хвостом.

Ронни пригладил шёрстку по центру ушек и Изао удовлетворённо, по звериному заурчал.

— Чудеса, да и только... — присвистнул Ронни.

— Да отцепись ты уже, дурак! — Изао по-дружески оттолкнул мальчика. — Вставай уже или ты собираешься всю ночь тут просидеть?

Ронни оценивающе посмотрел на Изао. Этот весёлый, боящийся щекотки ещё совсем юноша правда был тем самым человеком, кого Ронни встретил  впервые?

Однако некоторые вопросы не давали ему покоя и пока тренировка не продолжилась, он решил спросить:

— Послушай, Изао, что это за воины такие, про которых вы с Айзеком говорите?

Изао встрепенулся так, будто его тело пробило электрическим током, его зрачки всего на мгновенье превратились в узкие щёлки, а губы задрожали, но взяв себя в руки, он всё же ответил:

— Не волнуйся, Айзек тебе всё расскажет потерпи некоторое время. — и он нервно засмеялся.

Неожиданный перепад настроения Изао смутил Ронни, однако оставалась ещё одна вещь, которая не давала ему покоя.

— А... Эта твоя стихия читать мысли. Ты говорил, что пролез в мою голову и всё про меня узнал. Однако... Я тебе не верю.

— Почему же? — нахмурил брови Изао.

— Я так понимаю у каждого воина есть своя стихия и их беспредельное множество. Шанс того, что у тебя будет способность именно читать мысли является слишком ничтожной, если подставить её под мою ситуацию.

Изао повернул голову к небу.

— А ты не такой глупый каким кажешься. Ты прав, моя стихия совсем иная и заключается она в том, что я могу влиять на чувства людей.

Ронни пристально взглянул в глаза нового друга через его маску.

— Думаю это здорово. — улыбнулся он.

Ронни замолчал и приподнял брови. Изао ответил ему лёгким многозначительным кивком и склонил голову вниз.

— Тот мир... — тихо прошептал Изао. — Невероятно... Просто чудовищно жесток и беспощаден. Если я расскажу тебе сейчас, маленькому неопытному испуганному мальцу во всех подробностях, что же там происходит, боюсь ты не сможешь сосредоточиться на тренировках. А если же ты решишь уйти от учителя, то умрёшь где нибудь от голода в какой нибудь подворотне... — Изао поднял голову, подошёл к другу и крепко обнял его, бережно положив хвост ему на спину, постепенно её поглаживая. — Думаешь я хочу тебе такой судьбы? Ни один ребёнок на свете не заслуживает такой участи.

Ронни приподнял руки, навстречу к объятиям Изао, но всё же решившись, окутал его в своих.

— Мы же... Мы же с тобой почти не знакомы. Почему ты так ко мне привязан?

— Я не знаю... У меня такое ощущение, будто бы я знаю тебя несколько десятков лет, если не сотни. А возможно и так, что мне просто стало жаль тебя и я решил тебя утешить своей дружбой? Честно, я без понятия. Возможно это прозвучит грубо и будто я тебя недооцениваю, но это не так... Я понимаю, что ты никакой не главный герой какой нибудь истории, где он побеждает силой дружбы и своей избранностью и ты можешь умереть в любой момент страшной смертью... Но я не позволю этому случиться! Используя весь свой опыт и знания учителя, мы поможем тебе ворваться на порог нового мира. Я клянусь тебе всем, что у меня есть...

У Ронни не было на это никакого ответа и он с бесконечной благодарностью положил подбородок на тёплое плечо Изао.

— Не волнуйся, в скором времени ты всё узнаешь, просто тебе нужно немного подготовиться, чтобы вся твоя мотивация не испарилась в воздухе. Хорошо? — Ронни кивнул. — Умница. В таком случае давай продолжим тренировку, совсем скоро рассвет.

Ронни не мог объяснить причину, но в ту ночь он отдал всего себя тренировкам, хоть с самого начала не питал к ним особой страсти. Что же его ждёт там, за горизонтом? Нет, теперь это совершенно не важно, ведь сейчас рядом с ним новый друг и хороший учитель. Что же ещё нужно для того, чтобы притупить боль от горькой утраты? Точно, мало чего, поэтому опираясь на их поддержку он всеми силами выживет в неизвестном мире. Он в этом уверен...

В лесу и именно на этом самом месте, где луна выплясывала своим светом на земле больше всего, царил настоящий праздник. Голубоватое блюдце дарила мягкий дружелюбный свет всем зверям, которые с благодарностью отвечали ей своим гулом и криками. Даже растения и травы ходили ходуном от тёплого ветра и танцевали свой незамысловатый танец. Совсем небольшое озерце служило для круглой королевы своеобразным зеркальцем, в ответ украшая гладь своими звёздами.

Но вот, близлежащие кусты развеялись и в свою обитель вошёл настоящий повелитель. Сатклифф приветливо, однако непреклонно вступил на излюбленную территорию и весёлый лунный праздник тут же прекратился. Все животные и растения припали к земле и боялись лишний раз шелохнуться, а что если им тут же отрубят головы или поотрывают все лепестки?

Видимо, предводитель Тьмы не заметил такого холодного приёма и сладко потянувшись, снял с себя всю верхнюю одежду и аккуратно сложил у берега. Затем войдя в воду всего лишь по ступни и привыкнув к холоду, вошёл по горло. Лунная вода сверкала на его поджаром теле, придавая ему сияние величия. Наконец, совсем закалившись, он полностью скрылся под водой. Долгое время озеро прибывало в тишине. На мгновенье показалось, что весь лес сговорился между собой, дабы свергнуть и погубить предводителя, но видимо план сорвался и Сатклифф вынырнул из воды, разбрызгивая по воде капли, которые преобразовывались в прекрасные круглые узоры.

Натренированные до предела инстинкты предводителя Тьмы кричали ему о том, что сейчас за ним наблюдают и даже не скрывают этого. Однако он лишь тихо улыбнулся и обернулся к своему глашатаю.

— Рад тебя видеть, Микки, как прошёл твой день?

Воин сидел на берегу, сложив колени под себя и с любопытством наблюдал за Сатклиффом. В следующую секунду он опустил голову к земле в поклоне.

— Прошу меня простить, мой господин, кажется, мне так же не спалось как и вам. Я увидел вас через окно своего дома. Как я и думал, что на земле, что в воде, лишь вы достойны величия...

Сатклифф вышел на берег и тяжело вздохнув, сел рядом с ним.

— Подними голову, Микки, я не сержусь на тебя. Напротив, я был бы рад поговорить с кем нибудь в эту замечательную ночь.

— Вы слишком благородны ко мне, я этого не заслуживаю! — не унимался глашатай.

Сатклифф втянул носом сладковатый запах поляны и чуть сполз назад, упираясь на свои локти.

— Микки, позволь задать тебе два вопроса. Только учти, они оба с подвохом.

Глашатай выпрямился и навострил все свои чувства, приготовившись слушать. Он прыснул со злости — даже собственное сердце казалось слишком громким и мешало ему.

— Я весь во внимании, Господин!

— Как ты думаешь, что правит миром обычных людей и что правит нашим? Можешь подумать хорошенько.

Микки сложил ноги бабочкой и забавно сморщил нос, пытаясь сосредоточиться на вопросах. Он не мог позволить себе ударить в грязь лицом и дать неверный ответ, ведь это будет означать, что он опозорит не только своего предводителя, но и весь клан. Однако, как бы он не повторял про себя эти вопросы, так и не смог прийти к логическому ответу. Наконец, он нерешительно ответил:

— Может быть... Чувство власти?

Сатклифф посмотрел на глашатая, затем на удивление громадную луну, казалось, если присмотреться, то на ней можно было увидеть кратеры.

— Замечательный ответ, Микки, ты молодец. Однако, если всё так просто, то отчего же наши миры так координально отличаются? Почему же мы не слышим отсюда, как кричат и плачут от потери родителей маленькие дети, внутри междоусобиц и нескончаемых войн? Всё чуточку сложнее, но если присмотреться, даже новорождённому малышу не составит труда понять эту простую истину. Ведь на деле, миром обычных людей правит один человек, который является среди них сильнейшим. Он оставляет своих подчинённых на произвол судьбы, а маленькие дети и их родители должны идти у него на поводу и полностью зависеть от него. Такой простой принцип можно сравнить с ребёнком, который всегда побеждает в драках и ведёт за собой испуганный ребятишек. Их же миром, правят как раз такие люди. Микки, вспомни любого ныне живущего предводителя или давно почившего. Все мы без исключения нуждаемся в своих людях, а они правят нашими действиями, желаниями и чувствами, уничтожая нас изнутри, но оттого сильно закаляя. Вот почему, лесные люди сильнее обычных.

Хоть у Микки и не было такой способности, но кажется он смог заставить силой мысли остановить своё сердце. Он неожиданно для себя приблизился к предводителю, чтобы не упустить ни единого малейшего словечка, произнесённого его устами. Может, сейчас Сатклифф и выглядел небрежно и слишком легкомысленным, однако Микки был твёрдо уверен в том, что во всём лесу не сыскать такого же мудрого человека как он, который никогда не боялся высказать всё, что думал, а оттого он его безмерно уважал.

— Я запомню ваши слова на всю жизнь, мой Господин!

Глашатай и предводитель просидели так некоторое время, полностью погружённые в затухший лесной праздник. Микки то и дело оборачивался на мирно дремлющего Сатклиффа, но это так казалось всего лишь на первый взгляд. На деле же он не упускал ни единого шороха своими чуткими ушами.

Микки не был до конца уверен, не снизошёл ли ангел с небес в лице Господина, дабы подарить небрежным людям спокойствие и тишину в их прогнивших сердцах.

— Можно встречно задать вам один маленький вопрос, Господин? — не выдержал глашатай.

— М? — открыл глаза Сатклифф.

— Что вы собираетесь делать с кланом Солнца?

Сатклифф закрыл один глаз и будто бы снова погрузился в мимолётный сон.

— Не переживай, у меня созрел совсем крошечный план. Микки... — Сатклифф привстал на одно колено и приблизился к глашатаю, коснувшись лбами. — Прошу тебя, что бы ни случилось, пообещай мне, что вместе со мной мы построим тот самый мир, в котором наши дети никогда не будут знать, что значит война и плакать они будут только лишь от счастья, в объятиях своих родителей.

В глазах Микки пронёсся ослепительный свет. Нет, больше у него не было ни единого сомнения в том, что его предводитель был спослан на землю самим богом.

— Конечно, Господин! — горячо воскликнул он.

Однако Микки не знал, что сидящий перед ним человек в скором времени станет известным на весь лес под именем "Кровавый Король", и те самые дети, которых он хотел защитить будут дрожать по ночам, вспоминая его поступки...

Ронни и Изао просто навсего задыхались от изнеможения. Один от физической усталости, а другой от моральной. Мальчик — Лис небольно шлёпнул друга по голове.

— Честно, более никудышного ученика попробуй поди поищи...

Однако Ронни его даже не собирался слушать. Он направил все свои толики оставшихся сил на то, чтобы всего навсего остаться в сознании. Все его ноги ломили, он даже не мог твёрдо встать на землю, а дыхание уже давным давно сбилось. В горле пересохло, а сердце стучало словно ошалелое. Бедный мальчик жадно хватал ртом воздух, пытаясь хоть как нибудь освежиться.

— Отцепись от меня, это мой второй день тренировок, чего ты от меня хочешь?

Внезапно, взгляд Изао скользнул к ногам Ронни. Мальчик держал на коленях небольшого размера красиво завёрнутую коробку.

— Что это у тебя?

— А тебе всё скажи! — передразнил его Ронни. — Знаешь, скольким трудом мне достались эти сэндвичи? Ты попробуй пройти мимо чуткого сна Айзека. Если бы что то пошло не так, он бы не только мне, но и тебе уши повыдёргивал!

Изао задёргал ладонями.

— Ладно, ладно, не кипятись ты так, я же просто шучу.

— Ещё одна такая шутка и думать не буду делиться с тобой!

Хоть Ронни казалось и готов был взорваться от возмущения, однако в следующую секунду мальчики разразились громогласным хохотом. Однако тут же прикрыли рты руками, ведь дом Айзека находился всего в полминутах ходьбы от этого места. Изао перестал смеяться и с какой — то животной тоской наблюдал за посмеивающимся Ронни. Он никак не мог разобраться, что же его тяготило...

Ронни развернул ткань. Коробка представляла из себя подобие шкатулки с различными квадратными отделениями, в которых находились маленькие бутербродики. Мальчик щедро протянул коробочку своему другу. Изао взял сэндвич, с которого щедро вытекал плавленный сыр. Ронни злобно ухмыльнулся. План удался на славу! Сейчас то он узнает, кто скрывается за этой дурацкой маской. Он во все глаза уставился на друга, который приподнёс к маске сэндвич. Ну же! Ещё чуть чуть! Ещё немного! И... Внезапно, чёрная противная субстанция закрыла весь обзор, покрывая всё лицо Изао. Послышался хруст помидоров и спустя несколько секунд, всё вернулось на круги своя. Ронни устало вздохнул. Видимо не сегодня и не в этой жизни...

И всё же, Ронни был всего лишь маленьким мальчиком, который слишком резко вошёл в новую жизнь жестоких тренировок, а именно поэтому усталость неумолимо одерживала победу в этой односторонней борьбе. Ронни пошатываясь уронил голову на плечо Изао и тут же тихо засопел.

Изао долго всматривался в лицо Ронни и он словно взбешённый, громко прыснул со злости. Кажется, теперь он наконец понял, в чём заключалось его недовольство... Ведь совсем не так должен был вести себя тот, кто потерял всё, что ему дорого! Он должен был не смеяться вместе с ним, а гореть пламенем ненависти ко всему живому! Отдать всего себя тренировкам и мантрам обещаний мести! У него был самый... Самый что ни на есть сильнейший стимул жизни! Но видимо из за маленького возраста и неопытности, он не мог развить в себе его в полной мере! Почему Ронни вёл себя в точности так же как он сам, как тот, у которого за всю его жизнь не было никакого стимула! Видимо, в нём играла юношеская ревность... Однако... В таком случае, почему он прямо сейчас не оттолкнёт Ронни прочь от себя? Почему его хвост бережно и весело гладил его по спине, убаюкивая и посылая в самые далёкие спокойные миры снов?

Кажется он противоречил самому себе. Хоть он и не мог понять почему, он поклялся себе, что ни за что и никогда не предаст надежд, возложенные на него этой маленькой глупой несмышлённой детской головушкой, поэтому уронил свою голову ему на макушку и уснул вместе с ним.

Ронни виновато опустил голову вниз, словно стоял на эшафоте, на котором его обвиняли в самых смертельных грехах, а если призадуматься, то Айзек сейчас так и выглядел... У мальчика закружилась голова. Что же учитель с ним сделает? Может быть накричит на него, обвиняя во всём, что только можно, а может, просто покачает головой и отвернётся, будто бы не собираясь даже тратить свои силы и голос на неудачливого ученика? Почему то именно второго варианта он не хотел больше всего.

Ронни долго перебирал ногами, пока Айзек наконец не сложил ладони треугольником и сказал:

— И так, давай подитожим...

— Угу... — буркнул мальчик.

— Пока я спал, ты тайком пролез в мою кладовую, стащил оттуда дорогое вино и пошёл пьяным дрыхнуть как ни в чём не бывало на улицу?

Ронни словно опешил от такого высказывания. Уж чего — чего, а таких слов он никак не ожидал.

— Что... Нет! Конечно же нет! Какая выпивка? Мне же всего одиннадцать лет! Да и к тому же, я не могу понять, как вы, взрослые можете употреблять эту дрянь...

Айзек подозрительно уставился на Ронни сквозь закрытые веки. Мальчик был готов поклясться, что сейчас его словно испепеляют взглядом.

— Живо дыхни...

Ронни готов был разреветься от такого отношения к себе, но сделал так, как ему велели. Кажется, Айзек не ожидал итога, поэтому произнёс, словно обращаясь к самому себе:

— Не пойму, в таком случае, почему ты снова спал на улице, а мои запасы почти полностью опустели?

Ронни лишь пожал плечами, но тут же встрепенулся от неожиданности — это Айзек со всей дури вмазал ладонью по столу, да так, что тот угрожающе накренился набок.

— Значит снова эта дура никак от меня не отвяжется...

Ронни с интересом поднял одну бровь, явно не понимая о ком идёт речь, но решил промолчать, чтобы не попасть под раздачу.

— Не важно... В любом случае, выходя на улицу, будь предельно осторожен, эта женщина любого сопьёт до смерти! — Айзек указал пальцем на соседний стул. — Не важно, садись, ты же хотел услышать всё, что я знаю, не так ли? Значит, пришло время.

Ронни распахнул глаза и не сводя их с учителя, сел за стол.

— Почему ты не рассказывал мне раньше? — в голосе мальчика чувствовались нотки раздражения.

— Потому что я никак не мог понять, что творилось в твоей голове после смерти семьи. Я не знал, когда ты придёшь в себя, иначе я бы рассказывал полуживому озлобленному на весь мир пареньку то, что он тут же забудет, поглощая информацию своей ненавистью. Однако... — Айзек свесил руки на стуле. — Видимо что — то с тобой случилось за эти два дня, раз ты стал свеж, как огурчик. Что — то... Или кто — то... — На последних словах он сделал заметный акцент, но видимо, чтобы не отпугнуть ученика, не стал его донимать, поэтому продолжил: — Ну да ладно, с чего бы мне начать в первую очередь...

Однако, учитель тут же замолчал, увидев отрешённый взгляд Ронни, направленный куда то под стол. Айзек не торопился утешать его или как — то подбадривать, кажется, он понял в чём дело, поэтому подошёл к покрашенному в белый деревянной навесной полке и вытащил оттуда увесистую бутылку какого — то напитка. Ни слова не говоря он налил в маленькую чашку содержимое и протянул мальчику.

— Выпей, это поможет тебе прийти в себя.

Ронни беспристрастно бросил беглый взгляд на чашку и спросил:

— Что это?

Напиток был ядовито оранжевого цвета и довольно плотным. Даже с расстояния мальчик чувствовал едкий апельсиновый запах.

— Всего лишь апельсиновый сок. У меня отсутствует другая ёмкость для хранения, поэтому приходится хранить в пустых бутылках из под алкоголя.

Айзек сел напротив ученика и словно пожирал его взглядом, настолько внимательно он за ним наблюдал, но кажется Ронни не заметил этого сквозь его закрытые веки и осторожно прикоснулся губами к соку, словно опасаясь, что это может быть спиртным, затем жадно выпил пол чашки и поставил на стол.

— Лучше? — невозмутимо поинтересовался Айзек.

— Угу. — буркнул Ронни.

— И всё таки, ты всего навсего маленький мальчик, который потерял семью, однако твой возраст является в то же время и твоим антидотом от негативных чувств. Что бы не происходило, ты всё ещё проживаешь своё детство, даже после всего, что произошло. Все дети беззаботные и не умеют долго грустить. Однако, стоит тебе услышать хоть слово о трагедии, так в твоём мозгу словно срабатывает переключатель и ты в очередной раз впадаешь в депрессию. Скажи... — Айзек опустил голову вниз, так что Ронни не видел его век, спрятанных за копной коротких волос. — Тебе кто то помогает не впадать в уныние?

Ронни встрепенулся. Что — то ему кричало о том, что об Изао лучше не стоило говорить, хоть и не понимал почему. Что ж, видимо интуиция побеждала в этом поединке, поэтому Ронни покачал головой и ответил:

— Нико всегда читал мне книги перед сном, мама пела свои песни, а папа играл на гитаре. Мне правда было очень весело и спокойно в тот момент. Да, чем больше у людей накапливается добрых воспоминаний, тем больнее с ними расставаться, я это понимаю. Однако те времена я не променяю ни за что на свете и лишь вспоминая о них, я чувствую, что мне становится чуточку легче жить дальше. Мама... Папа... Нико... Хотели бы этого и я постараюсь не предать их последнюю просьбу. Я так считаю...

Ронни гордо поднял голову вверх и твёрдо сказал:

— Я готов выслушать всю правду, насколько горькой она не была! Может Нико и убивал людей... — Ронни чуть сгорбился, но хлопнув себя по щекам и снова выпрямившись, продолжил: — И даже если у него были мысли о том, чтобы забрать и мою жизнь, я уверен, у него должны были быть на это веские причины! Так что прошу, расскажи мне всё, что знаешь!

Айзек приподнял брови от услышанного, но его глаза всё так же оставались закрытыми и мальчик не мог понять, о чём он сейчас думает. Однако решимость захлестнула всё его нутро и он не отводил взгляда от наставника.

— Вот оно что... — улыбнулся Айзек. — Признаться честно, я тебя недооценил. Ну что ж, начну пожалуй с того, как устроен мир, к которому я тебя готовлю. Этот, как мы с тобой выражаемся "мир" — всего навсего огромный лес, в котором не так давно живут четыре клана — Айзек замолчал, когда увидел, как Ронни устремил взгляд в потолок, стараясь не упускать из виду ни единой информации. Он был малость удивлён — это ничего не сказать. — Я буду делать небольшие паузы по ходу рассказа, так что в это время ты можешь задавать вопросы. Не стесняйся.

Ронни несколько раз забавно приоткрывал рот, чтобы задать вопрос, но передумывал, потирая подбородок. Наконец, он спросил:

— А почему же они там живут?

Айзек испустил из себя слабый стон, будто бы вопрос ученика кольнул его сердце. Затем, чуть опустив голову, он многозначительно ответил:

— Дело в том, что история лесных кланов зародилась путём очень... Очень тяжёлых решений. — Айзек опустился на стуле и тяжело вздохнул, будто бы пробежал целый марафон, но казалось, он лишь что — то вспоминал. Возможно, о былых временах? — Я был воителем не такое долгое время, но как никто другой понимал, что в те времена в лесу царил самый настоящий ад... — Айзек, откашлялся, заметив, с каким напуганным выражением лица скрючился Ронни. — Не переживай, сейчас в лесу жизнь не так уж и плоха.

Ронни тяжело вздохнул. Услышанное не дарило ему никакого утешения. Неужели ему и правда предстоит жить в таком страшном месте? Чтобы как — то отвлечь себя, он спросил:

— Так ты тоже был воителем? Так же, как и Нико?

Но мальчик тут же замолчал, когда увидел, как нахмурился учитель и скрестив руки на груди покачал головой, будто бы не довольный вопросом.

— Не волнуйся, я тебя не виню. Ты брат Нико, — имя брата он произнёс со скрипом, будто бы оно доставляло ему боль. — а потому обязан знать. Мы с Нико вместе состояли в одном клане. Не хочу углубляться в эту историю, так что просто скажу, что наши идеалы слишком отличались друг от друга, поэтому нам пришлось расстаться. Я ушёл из клана, а твой брат продолжил делать то... Что делал...

Ронни с тяжёлым сердцем плюхнулся на стул. И вот снова, те же слова, которые ему почему то никак не хотели разъяснить. Нико говорил, что делал что — то ужасное только ради него, но что именно...

Айзек оценивающе оглядел Ронни и наконец сказал:

— Поверь, тебе это лучше не знать, иначе рискуешь возненавидеть Нико до глубины души. Я не хочу тебе такой участи, пусть у тебя будет хоть один человек, которого не опорочит страшная правда.

Ронни мрачно кивнул и вдруг задумался. Нико всегда возвращался с работы, покрытый ссадинами и синяками. Выходит... У него не было никогда никакой работы, он лишь прикрывался радостными речами о своём занятии, а на деле всё это время жил в лесу, лишь изредка возвращаясь домой? Но... Откуда в таком случае у него были деньги на сладости и книги? Лишь одна мысль о том, каким способом они были получены, заставляло мальчика дрожать в ужасе. На ум приходил лишь... Образ окровавленных рук Нико и мерцание его ледяных глаз...

Ронни зажмурился и сжал кулаки. Неужели, Нико никогда не был с ним честным и всегда скрывал эту тайну? Тайну своей лесной жизни? Его голова шла кругом и он дрожащими руками отпил из чашки остатки сока.

— Прошу тебя, продолжай! — попросил Ронни, хотя у самого ужасно разболелась голова.

Айзек долго всматривался в глаза Ронни и лишь когда мальчик принял прежний решительный вид, или по крайней мере попытался, он продолжил:

— В каждом клане существуют свои порядки и традиции. Один очень сбалансированный, другой напичкан сильными воинами, хоть той же дисциплины им может и не хватать. В общем, у каждого клана есть свои преимущества и недостатки. Так же, в каждом из них во главе стоит предводитель, отвечающий за порядок и приказы, его помощник — глашатай. За войско же отвечает командир и лейтенант. Одним словом, каждый клан это досконально проработанная система. — Айзек усмехнулся, когда увидел, как Ронни по собачьи склонил голову набок. — Скорее всего, ты думал, что лесные жители это необразованные дикари, но на деле же, каждый из них умелый тактик и сильный воин. Не стоит их недооценивать. К сожалению, когда рядом существует несколько правителей, то кровопролитных войн не избежать и дело не редко доходит до битв, где может оборваться несколько жизней. Я, как и твой брат так же принимали в них участие...

Не успел Айзек договорить, как Ронни вскочил со своего стула и ударил ладонями по столу.

— Так значит... — глаза его сияли, а дыхание сбилось в приступе счастья. — Так значит Нико просто защищал свой клан, так ведь? Он никакой не хладнокровный убийца! Я так и знал... Я так рад!

Комната утонула в непроглядной тишине и Айзек был неприклонен в своих словах и будто бы нарочно разбивая все мечты и надежды ученика, ответил:

— Если ты так уверен в невиновности своего брата... Тогда почему твой голос так дрожит? Ты не веришь в добрые намерения Нико и я скажу тебе — будешь прав. Твой брат — чудовище, которое заслужило своей смерти. — Айзек поспешно добавил, увидев разъярённый взгляд ученика: — Прошу тебя, успокоится, мне нужно тебе ещё многое рассказать. Возьми себя в руки.

Лишь когда мальчик перестал шумно и тяжело дышать от злости, Айзек встал со стула, подошёл к середине комнаты и его тут же окутал чёрная склизкая масса, точь в точь такая же, как у Изао. Спустя секунду, учитель стоял в своём привычном волчьем костюме.

— Это моя стихия. Она заключается в том, что я могу перевоплощаться в различных существ; не важно, живущих в реальной жизни или же в мифологии. Как не трудно догадаться, я так же перенимаю их свойства. Так вот, в лесу в буквальном смысле этого слова абсолютно у каждого есть своя стихия, которую они получают с рождения и оттачивают их от и до. Тебе придётся жить вместе с этими монстрами.

Ронни так и распахнул рот от шока и его глаза забегали по комнате.

— Но... Но у меня нет никакой стихии. Я же... Я же просто навсего умру там, в лесу. — Ронни снова вскочил со стула и приложил ладонь к сердцу, усиливая смысл своих слов. — Да и к чему это мне рисковать своей жизнью среди таких опасных личностей и подвергать себя опасности, когда я могу жить рядом с тобой в полной безопасности?!

— Именно об этом я и хочу с тобой поговорить! — Айзек повысил голос, заставляя Ронни прогнуться под взрослым авторитетом. — Вспомни слова своего брата! Вспомни, что он тебе сказал перед смертью!

Ронни закрыл глаза, пытаясь выстроить разбегающиеся по разным углам мысли и выстроить их в одну большую линию. Голова гудела, а в висках что то стучало. Перед глазами снова выстроились тела родителей и опечаленный взгляд Нико. Борясь с подступающим притоком слёз и горечи, Ронни услышал слова Нико:

— "Найди друзей, в которых ты будешь нуждаться и которым будешь доверять. Однажды они спасут тебя от пучины отчаянья и станут для тебя настоящей семьёй."

Ронни медленно раскрыл глаза и свесил голову вниз.

Айзек подошёл к Ронни и положил свою мягкую ладонь ему на плечо.

— Я не смогу дать тебе то, что завещал тебе Нико перед смертью. Не здесь и не сейчас. Лишь там, где товарищи спят под боком друг у друга, сражаются за свою жизнь, там где каждая жизнь соклановца на вес золота — лишь там ты найдёшь тех, о ком говорил твой брат. Или же что, ты готов отбросить всё, о чём он надеялся и то, что всеми силами пытался защитить?!

— Нет! — запротестовал Ронни. — Я обязательно выполню последнюю волю брата!

Айзек был прав. Здесь он не сможет найти друзей, за которых он смог бы отдать жизнь и полностью им довериться. Лишь в пылу битвы, где каждый может умереть и надеется на своего товарища можно обрести наикрепчайшие узы. К сожалению, в этом мирном месте, где он жил вместе с учителем и тренировался вместе с новообретённым другом он не мог сказать, что его смогут связать эти самые узы.

Айзек взъерошил голову ученика и сел на своё место.

— Ты хороший и сильный мальчик Ронни, я верю, что у тебя всё получиться. На счёт стихии можешь не волноваться, она у тебя обязательно появится, как только ты вступишь в территории клана. В таком случае, нужно лишь спросить у предводителя о своей стихии и вы проведёте обряд, в котором она у тебя и появится. Конечно, я мог бы обучить тебя своей стихии, но к сожалению или счастью, она не будет настолько эффективная, как та, что уготована тебе по судьбе. Стихия — зеркало твоей души. Запомни это.

Ронни долго обдумывал и переваривал слова Айзека и к удивлению для него самого, они дались ему с большой лёгкостью, будто бы учитель объяснял какую нибудь школьную тему а не то, что можно с чистой душой назвать магией. Всё было так мимолётно и неожиданно, словно во сне, а потому всё давалось мальчику спокойно и просто.

— Ты уж прости, что нагружаю тебя этой информацией, но сегодня лучшего дня для этого не придумаешь. — Айзек издал странный горловой звук и презрительно зарычал. — Эта дура уже здесь. Можешь познакомится с ней, вы проведёте вместе много времени. А когда настанет день твоего выхода в новую жизнь, она пойдёт вместе с тобой.

— О ком ты говоришь? — наконец спросил Ронни.

Айзек ударил ладонями по столу с такой силой, что мальчику казалось, сейчас он расколется пополам.

— Я не хочу лишний раз видеться с ней, понятно?! Это животное любого сведёт в могилу за несколько минут!

Айзек бесцеремонно приподнял Ронни со стула и стал подталкивать его к выходу из дома. Наконец, он захлопнул за ним дверь, что то бормоча себе под нос.

— "Что это с ним? — пронеслось у мальчика в голове. — Мы же с ним живём вдвоём, кто тут ещё может быть, кроме нас?"

Однако, на всякий случай, он решил оглянуться, но не увидел никого, кроме копыт маленького оленёнка, который скрылся в зарослях лопуха. Он продолжал долго вглядываться в лесные дебри, но никого так и не нашёл. Наконец, Ронни присел у крыльца и сунул соломинку в рот, представляя себя главным героем фильма о ковбоях. В любом случа, ему нужно было переварить всю информацию. Мальчик закрыл глаза и бормотал про себя о лесных кланах, о стихиях, о предводителях с глашатаями. Как это всё странно...

— Надо же, смотри, не подцепи какую нибудь заразу, малыш!

Мальчик тут же вскрикнул от неожиданности, но тут же пристыженно одёрнул себя. Как он мог испугаться такого сладкого очаровательного женского голоса? Ронни оглянулся, но не увидел хозяина голоска и лишь небольшая рыжая лисичка смешно пробовала носом воздух, высунув приплюснутую симпатичную голову из зарослей. Словно не веря своей догадке, мальчик ещё раз оглянулся. Не может этого быть...

— Говорящая... Лиса?

Совсем небольшого размера плутовка довольно смело и грациозно выбежала из кустов и мальчик издал приглушённый звук удивления, не то крик, не то стон, когда увидел, что в пасти лиса крепко сжимала какую то бутылку, наполненную прозрачной жидкостью.

Рыжая подруга подошла вплотную к Ронни и старательно втянула в себя воздух, изучая нового знакомого. Затем её большие изумрудные глазки вспыхнули весёлым огоньком и она с наслаждением распушила пышный хвост, поставив одну лапу ему на колени.

— Надо же, как ты вкусно пахнешь! — проговорила лисица, осторожно выпустив из пасти бутылку. — Такой большой, а я до сих пор чувствую запах молока.

Она бесцеремонно и нескрывая восхищения потёрлась щекой об лицо мальчика, а он и не был против. А чему тут собственно удивляться, когда он только что узнал о том, что где — то в соседнем лесу живут дикари и наличие у них магических стихий, совсем как в сказках о волшебниках? Подумаешь, говорящая лисица, видели мы таких и не раз.

— Прости, что спрашиваю, — неуверенно сказал Ронни, вдыхая в себя запах тёплой шерсти. — А кто ты такая?

Ронни и не расстроился бы, если оказалось, что всё что с ним сейчас происходит было галлюцинацией и совсем обычная лисица подошла к нему чтобы попросить кусочек мяса, ведь единственную лисицу, которую он когда либо видел, сидела в клетке в зоопарке. Она была совсем худая и шерсть её была выцветшей и тусклой. Тогда мальчику было очень жаль бедное животное и лишь когда пришлось позвать Нико с работы, только тогда он успокоился и перестал плакать. С того дня он не ходил в зоопарки, да и желания не было абсолютно никакого. А эта лисица была огненная и пышная, совсем совсем на вид сытая и довольная жизнью. Лишь одно её расположение грело душу мальчика и он посмеиваясь обнял новую подругу, прижимая к себе. Лисица игриво вырвалась из его хватки и прижалась передними лапами к земле, а заднюю часть тела высоко задрала вверх, готовясь к нападению. И лишь когда они вдоволь наигрались и дышать от изнеможения обоим стало до боли груди тяжело, они замерли и смотрели друг на друга явно наслаждаясь весёлым времяпрепровождением.

— Я совсем совсем обычная лисица, не бери в голову. Просто навсего увидела тебя задумавшимся на крылечке и мне стало интересно. Раньше я тебя здесь не видела. Как тебя зовут?

Говорила она так сладко и очень искренне, что Ронни тут же почувствовал нарастающее к ней доверие, поэтому, он без утайки сказал:

— Меня зовут Ронни. Ронни Кримсон. Айзек взял меня в ученики и теперь я живу с ним до поры до времени.

Мальчик протянул ладонь в знак приветствия, но подруга лишь склонила голову набок и поинтересовалась:

— С тобой... Что то случилось?

Ронни отшатнулся назад в удивлении, явно не ожидая такого прямого вопроса. Кажется Айзек был прав, когда что то касалось его семьи, его настроение тут же падало, словно кто то игрался с выключателем в его мозгу.

— Твой взгляд... Ты словно закрыл своё сердце от чего то и боишься выговориться. — сочувственно продолжила лиса. — Если ты не хочешь рассказывать, я не буду тебе досаждать. Прости меня.

— Нет... Всё... Всё хорошо. — Ронни посмотрел в глаза подруги и по её слезящимся глазкам, он понял, что никакой она не враг, а самый настоящий друг, а значит довериться он может ей безгранично. Такие глаза не способны на ложь.

— Моих родителей и брата убили... — тихо прошептал он. — Айзек подобрал меня по просьбе Нико и взял меня в ученики. Он готовит меня к воинской жизни.

Ронни твёрдо уверил себя, что такими разговорами он напрочь лишил себя настроя, а потому всё стало таким безразличным и серым, что мальчик обхватил колени руками и положил на них свой подбородок. Однако когда он услышал тихий всхлип, то тоска тут же сменилась удивлением. Он обернулся к подруге и с ужасом заметил, как она плачет.

— Что ты...

— Прости меня. — снова всхлипнула лисичка. — Когда я слышу такое, я тут же становлюсь сентиментальной и кажется во мне просыпается материнский инстинкт. Я понимаю, сейчас лишняя жалость тебе никак не поможет, но я не могу смотреть без грусти на то, как кому — то до смерти плохо. Мы лисы такие... Очень эмоциональные, когда дело касается наших детей и в нас просыпается чувство, которое помогает бороться за них, даже когда кровь льётся ручьём, а сердце полностью разбито. Закрывая их... Своим телом...

Ронни тут же почувствовал себя полным неудачником. Кажется этой на вид глупенькой добренькой дурочке сейчас было намного хуже, чем ему. Он тут же со злостью одёрнул себя. Какой же он дурак. Снова пошёл на поводу у эмоций, а они могут быть главным фактором в сражении... Как с собой, так и с другими. Он тут же вытер слёзы рукавом и поспешил улыбнуться, чтобы успокоить взбунтовавшиеся лисье сердечко.

— Это ты меня прости, повёл себя как маленький ребёнок. Я понимаю, нужно принять смерть родителей как должное и двигаться дальше, но мне всё ещё нужно время. Понимаешь, это как закалять себя ледяной водой, поначалу просыпается желание бросить эту затею, а на душе становиться так тяжело, но со временем ты к этому превыкаешь и вода становиться едва едва холодной... Так же и с душевными травмами. Я не собираюсь жалеть себя и жаловаться, как сложилась моя судьба, но я ведь всего навсего маленький несмышлёный мальчишка, у которого забрали всё, что ему было дорого... Конечно, к такому долго привыкаешь.

Мальчик сделал глубокий вдох и снова улыбнулся, искренне, слегка одиноко, но очень по нежному, совсем как его мама. Его рыжая подруга совсем стихла и свесила голову вниз. Ронни даже не слышал её дыхания.

— С тобой всё хорошо? — он протянул к ней руку.

Однако он испуганно вздохнул, когда лиса молниеносно положила передние лапы ему на грудь и повалила на спину, нависая над ним всем своим телом.

— Дурак... Дурак! Дурак! Дурак! Не говори так, словно твои слова должны приносить тебе только боль и страдания! Если ты так тепло говоришь о своей семье, разве они не были потрясающими?! Я слышала, как ты говорил с Айзеком! Слышала, твои слова о том, что добрые и светлые моменты должны всегда нависать над тяжёлыми и страшными!

Говорила она горячо и страстно, от всего сердца, будто бы наставляет сбившегося с пути собственного члена семьи, да так, чтобы не дать шанса мальчику и на сопротивление.

— Но я ведь... — совсем ранимо запротестовал мальчик.

— Никаких но! Почему в таком случае я не увидела в твоих глазах ни единой толики светлого и яркого?! Ты же так совсем умрёшь! Ты навсегда отвернёшься ото всех и тебе больше никто никогда не поможет! Прошу тебя, не сдавайся! Глупый маленький несмышлёный болван!

Несколько горячих капель слёз шлёпнулась об его щёку и покатились вниз по подбородку.

— Почему... Почему ты так ко мне добра?

Подруга знаком лапы попросила мальчика приподняться и положила голову ему на плечо.

— Не знаю... — боль в её сердце совсем отступила, когда она почувствовала нежные прикосновения по своей спине. — Наверно, я очень люблю потерявшихся детей, которым нужна поддержка, иначе я совсем не могу.

Теперь пришла пора проливать слёзы и Ронни, на этот раз от чувства счастья и благодарности. Никто и никогда с ним не был так же добр, кроме Нико и родителей. Он обнял подругу обеими руками, совсем как маленькие дети, когда прижимают к себе четвероногих друзей.

Следующие минуты новых друзей проводились в оживлённо и весёлом разговоре. Если посмотреть на них со стороны, то создавалось ощущение, что они знакомы несколько лет, а то и десяток.

— Кстати говоря, ты так и не сказала мне своего имени. — с интересом обернулся к лисе Ронни.

Она с гордым видом подняла голову и вздёрнула хвостом.

— Ах, у меня нет имени. Люди так любят вешать ярлыки на всё подряд. Однако я буду не против, если ты дашь мне имя.

Ронни в который раз за день удивился и вскричал.

— Это так неожиданно, я не могу вот так сразу! Если я дам тебе имя, оно же навсегда останется с тобой. Ты уверена?

— Конечно. — в знак своей решимости, она весело завиляла своим хвостом.

— Ну раз ты настаиваешь... — Ронни прикоснулся указательным пальцем к подбородку и засмотрелся в небо, явно соображая. — Знаешь, Нико мне читал одну сказку, которая мне очень понравилась. В ней говорилось о лисе, которая помогала заблудившимся путникам. Она была такой же доброй и нежной как ты. А звали её Алиса. Как тебе? — смущённо пролепетал мальчик.

— Алиса... — лисица мечтательно закрыла глаза, будто пробуя на вкус новое имя. — А что, мне нравится. И просто и со вкусом.

Ронни растянулся в счастливой глупой улыбке и положил голову на кисть руки, внимательно изучая Алису.

— И почему Айзек тебя так не любит...

В ответ, Алиса указала лапой на бутылку, одиноко лежащую в стороне за высокой травой.

Внезапно, мальчика осенило и он угрюмо покосился на подругу.

— Так это ты воровала у учителя алкоголь! Знаешь, ты меня очень некрасиво подставила...

От былой ранимой и глупенькой лисички не осталось ни следа. Она оскалила клыки в усмешке и вздёрнула носиком.

— Будешь знать, как заставлять меня лить крокодильи слёзы.

В следующую секунду друзья весело рассмеялись. Разговаривали они очень непринуждённо и ярко.

— Слушай! — Ронни приблизился к Алисе. — Я хочу познакомить тебя с одним парнем, который мне помогает с тренировками. Мы будем все вместе проводить время, что скажешь?

Алиса опустила взгляд и улыбнулась. Она со скучающим видом стала перебирать лапами.

— Я знаю Изао. Он и правда замечательный парнишка... Ты уж постарайся стать для него хорошим другом, Ронни.

Что то Ронни показалось странным. Алиса вела себя так же, как и Айзек, когда догадывались об Изао, но приставать с этим вопросом он совсем не хотел.

— Скоро солнце будет садиться, мне пора домой. Ты уж не скучай без меня. — проговорила Алиса.

— Как? Ты уже уходишь? — грустно переспросил Ронни. — Ты наверно голодная, давай я попрошу Айзека накормить тебя, уверен, он не откажется!

И в подтверждение слов, в животике у Алисы жадно звучало и она неуверенно покосилась на дверь дома.

— Даже не знаю...

— Отказы не принимаются! — твёрдо заявил Ронни. — Если Айзек будет против, уж я ему устрою взбучку!

— Ну раз уж ты настаиваешь...

Ронни удовлетворённо хмыкнул и вместе с Алисой вошёл в дом. Шёл он впереди, но обернулся, когда услышал тяжёлые человеческие шаги позади себя и длинные рыжие волосы промелькнули перед его носом. Он снова обернулся и увидел необычную картину: высокая, совсем юная девушка с длинными лисьими ушками и пышным хвостом, сжимала в одной руке бутылку, а другой заключала в тисках голову разъярённого Айзека, который весь посинел от натуги. Учитель увидел Ронни и в его глазах мальчик прочитал явную жажду убийства.

Девушка с интересом посмотрела на Ронни.

— Чего это ты рот разинул, словно привидение увидел?

— Алиса?! — мальчик взревел на весь дом.

— Да, а кто же ещё? Проходи, не стесняйся, сейчас Айзек нас с радостью накормит. Ведь так, дружище?

Казалось, Алиса находилась в алкогольном опьянении, а ведь и правда, за одно мгновенье бутылка почти полностью опустошилась и Ронни, который поклялся, что больше нечему не удивиться, хлопнул себя по лбу.

— Теперь ты понимаешь, почему я эту дуру на дух не переношу? — отрешённо сказал Айзек, который полностью поник в объятиях Алисы.

— Никакая я не дура! — икнула девушка. — Теперь у меня есть имя! Алиса!

Айзек оттолкнул от себя развесёлую Алису, которая споткнулась и повисла на Ронни, который прогнулся под её весом.

— Алиса, не Алиса, мне без разницы! Это не отменяет того, что ты всего навсего хитрая воровка, которая обдирает всю мою коллекцию! Проваливай отсюда!

Алиса подошла вплотную к Айзеку и нагнулась, игриво поводя пальцем по его груди.

— Но ты же не оставишь бедную испуганную девушку совсем одну в диком лесу, голодную и дрожащую?

— Ха! Ты меня переоцениваешь! — усмехнулся учитель, сложив руки на груди и с вызовом уставившись на девушку. — Плевать я на тебя хотел.

Алиса демонстративно опустила ручки и медленным шагом стала отступать к двери, изредка оборачиваясь.

— Что ж, в таком случае пора мне умереть от клыков бешеных медведей... Прощай, Ронни...

Ронни наблюдал за происходящим и едва сдерживался от приступа смеха.

— Не дави на жалость, ничего не выйдет! — отвернулся Айзек.

Алиса сделала ещё несколько шажков и остановилась, когда услышала недовольные стоны мужчины.

— Тьфу ты! Я накармлю тебя, но после этого ты уйдёшь и никогда не вернёшься! Усекла?

Девушка весело обернулась и протянула руку Ронни. Раздался шлепок ладоней и друзья заговорщицки улыбнулись.

— И зачем Айзек нас здесь собрал... — Ронни сладко зевнул, потянулся, положил голову на ладонь и с притворным интересом стал разглядывать комнату, чтобы хоть как нибудь оставаться в сознании и даже вид полупустой тарелки не придавал ему бодрости. — Честно, я так устал... Да и спать хочется. Что это ты делаешь? — спросил мальчик у Алисы, когда увидел, что та раскладывает три пластиковых стаканчика в ряд.

Когда девушка закончила, она с улыбкой ответила:

— Ты уж прости, что приходиться тебя насильно держать, однако иначе ты не научишься двигаться во втором измерении, а для этого нужны тренировки, тренировки и ещё раз тренировки! — в знак своей решимости, Алиса подняла рукава и показала свои "мускулы".

Ронни в ответ лишь прыснул со смеху, но тут же прикусил язык, когда на него обрушился кулак учителя.

— Больно же, ты чего вытворяешь, старикан?! Я из за тебя язык прикусил!

Но Айзек не стал тратить время на пустой ответ и одарил Алису фирменным разъярённым взглядом.

— Ты обещала, что уйдёшь отсюда, после того как набьёшь своё пузо. Твоя тарелка пуста, а значит...

Учитель указал пальцем на выход и затопал одной ногой по полу. Однако какого было его удивление, когда Ронни подбежал к своей новой подруге и угрожающе обнял её за бок.

— Ты чего это вытворяешь? Жить надоело?! — казалось от злости Айзек весь распушился, словно толстый кот, однако заметив, что уговаривать Алису уйти было невозможно, то истерично взъерошил свои волосы и махнув рукой подошёл к ней, бесцеремонно взял её в подмышку и усадил на другой стол, а сам сел посередине, перед стаканами. Он принял такой серьёзный вид, что сон у Ронни как рукой сняло и он весь обратился во внимание. — Сейчас я покажу три измерения скорости. Первый самый обычный и это то, как двигается самый обычный человек. Смотри внимательно. — Айзек достал из кармана монетку и подложил её под крайний левый стакан и стал неторопливо их перебирать. Затем остановившись, сказал:

— Ну, в какой?

Ронни скептически уставился на свой выбранный стакан, словно ожидая подвоха, но всё же указал на него пальцем. Ответ оказался верным.

— Довольно просто, не так ли? — сказала Алиса. — Это первое измерение скорости.

Ронни смерил её весёлым взглядом.

— Кажется Айзек что — то говорил про эти измерения.

— Надо же, какой ты задорный. — усмехнулся учитель. — Но что же ты скажешь на это?

Айзек снова стал перебирать стаканами и остановившись, скрестил руки на груди, довольно улыбаясь.

Ронни так же внимательно следил за стаканами, хоть на этот раз они двигались чуть с большей скоростью, но от его зоркого взгляда маленькая круглая беглянка никуда не делась и мальчик указал на стакан по середине. Айзек приподнял стакан, но там её не оказалось. Ронни нахмурил брови и недовольно уставился на Айзека.

— Какой трусливый ход, учитель... Когда я был совсем маленьким, меня так же облапошили на улице, подумаешь!

— Тут ты ошибаешься, Ронни. — отозвалась Алиса. Она встала со стола, подошла к настенному шкафчику и вытащила оттуда бутылку алкоголя. Затем вернулась на своё место.

— Ошибаюсь? — удивился Ронни.

Айзек в который раз ударил ладонями по столу.

— Ты что, совсем оборзела? верни на место!

Но девушка его больше не слушала и обратилась к Ронни:

— Сейчас ты видел то, как двигался обладатель второго измерения в первом измерении. Как ты видел, стаканы хоть и двигались чуть с большей скоростью и это наполовину так, но из твоего взора ускользнула вторая половина движений, которые двигались во втором измерении. Сейчас тебе нужно научиться вступить в эту зону.

Ронни принял задумчивый вид и уставился под стол, прикоснувшись указательным пальцем ко рту.

— Кажется, я понимаю. Это похоже на принцип магических фокусов, ты видишь одни движения, но чтобы фокус сработал, фокусники использую ловкость рук, чтобы зритель не увидел всю картину...

Алиса ответила ему улыбкой и даже Айзек чуть приподнял уголки рта. Кажется, для мальчика тренировки не были пустым звуком и кажется, он был рад, что Ронни даже мог анализировать информацию.

— Ну а сейчас... — Айзек снова подложил монетку под стакан. — Можешь даже не всматриваться, тебе всё равно не удастся углядеть за моими движениями...

Однако, не смотря на предостережение, Ронни надул щёки и даже нагнулся вперёд, чтобы не упустить из виду ни единого движения. Айзек лишь хихикнул и положив обе ладони на стаканы, тут же их убрал.

— Ну?

Ронни захлопал глазами.

— Что "ну"? — не понял он.

— Под каким стаканом монетка? А ведь я довольно долго её передвигал, но видимо ты не уследил, верно?

Ронни так и сжался под самодовольной улыбкой учителя и он попытался найти поддержку в лице Алисы, но она лишь пожала плечами.

— Было трудно, но я смогла уследить. Всё же, я буду с тобой в одном клане, а значит должна уметь постоять за себя и двигаться во втором измерении.

Ронни захлопал носом и его глаза намочились от слёз. Вот ведь, из тройки, он был словно маленькая испуганная мышка, под окружением разъярённых котов, да что там котов, как бы эти динозавры не затоптали его на месте. Видно, тренироваться ему придётся, как проклятому. Не сказать, что Ронни обладал хорошими физическими данными даже среди своих сверстников, но чёрт побери, как же всё — таки обидно...

Ронни указал пальцем на один из стаканов, в надежде утешить себя в том, что он сможет хотя бы угадать, где находится монетка. Ответ оказался неверным. Настроение совсем испортилось, но Алиса лишь ухватила его за шею локтём и отпила из горла.

— Не волнуйся, дружище, тренировки пойдут тебе только на пользу, не мучить же мы тебя готовимся.

Лишь после её мелодичного голоса, который так напоминал ему маму, согрело его душу и он чуть улыбнулся.

— Что ж, чуть позже я покажу тебе настоящие тренировки, а пока можешь отдыхать, — сказал Айзек и попытавшись встать со стола, пригнулся, ухватившись за спину. Он выпрямился и на всю комнату раздался хруст костей.

Алиса прикрыла рот рукой, едва сдерживаясь от смеха и стала похожа на симпатичного хомячка.

— Ха — ха! — передразнил её Айзек и захлопал в ладоши. — Ну же, блесни своим искрамётным юмором и подари нам всем самую замечательную шутку на планете...

Алиса схватилась за свой рот уже двумя руками и стала такой красной, что Ронни испугался за её состояние. Наконец, девушка не выдержала и разразилась самым мелодичным смехом, который мальчик только слышал, и сам пустился в смех, даже не зная почему.

— Ложись спать, дедуля! Старикам нужно много спать, чтобы поддерживать своё здоровье!

Да, как и ожидалась, шутить она совсем не умела, но друзей уже было не остановить и Ронни беспощадно добавил:

— Может тебе ещё кресло — каталку принести?! Только попроси и я тебя с ложечки накормлю, раз костлявые пальцы не в состоянии поднять такой большой груз!

Алиса разразилась ещё большим истеричным смехом и одобрительно захлопала Ронни по спине, казалось, она вот — вот задохнётся. Мальчик тоже не отставал. Айзек же смотрел на них, будто бы перед ним стояли два инопланетянина с неизведанной планеты и устало покачал головой.

— Ладно, шутники, посмеялись и хватит! Ты! — он указал на Ронни. — Живо в свою кровать, а ты! — указал на Алису. — Подняла свой хвост и бегом отсюда в свой поганый лес! Ну — ка, ну — ка!

Алиса закрыла глаза и словно желе сползла со стула. Ронни снова защитил её своим телом.

Айзек забавно, по звериному зарычал и махнув рукой, словно самый настоящий старик, ушёл в свою комнату.

— Эту пьянчугу сам донесёшь до свободной комнаты и чтобы завтра ноги её здесь не было!

Учитель демонстративно пошёл по коридору.

— А ты очень рад, что она пришла, просто слишком гордый, чтобы это признать. — чуть печально улыбнулся Ронни.

— Тц! Вот ещё что за глупости...

— Весь день только на неё и смотрел, неужто влюбился?

Айзек обернулся и тяжело вздохнул, казалось такое смелое утверждение ничуть его не смутило.

— Будешь так говорить, вышвырну на улицу и живи как хочешь. — Айзек уже весь светился от веселья и Ронни только не хватало блеска его таинственных глаз для более редкой картины.

Айзек скрылся в коридоре и где — то неподалёку мягко закрылась дверь.

Ронни лежал на кровати. Странно, совсем недавно он едва сдерживался от усталости, но теперь её как рукой сняло и так уже второй день. Стоило ему поговорить и провести время с новыми знакомыми, так радость тут же вышвыривала сон под зад, а ведь казалось, после того дня он не сможет прийти в норму. Алиса была права, яркие моменты должны быть намного сильнее печальных и мальчик тихо хихикнул, когда перед ним возникла мама, которая краснела как варёный рак перед большущим букетом роз, подаренных Нико, или как в один день отец так испугался маму, что нашёл защиту в её же объятиях, но Ронни тут же поднял брови в слепом ужасе, когда яркий свет в их глазах погас, а его место заняла красная жижа, которая сочилась из всех уголков их тел. Спустя секунду они вновь лежали вместе в луже крови, а Нико всё так же пытался всеми силами цепляться за жизнь, лишь бы сказать брату прощальные слова. Сам Ронни был словно наблюдателем, который никак не мог вмешаться в эту историю и смотрел только со стороны как умерает его семья.

Мальчик с ног до головы укрылся одеялом, пытаясь спрятаться от наседавшего ужаса, и даже если выступающий пот придавал телу неприятные ощущения, он лишь глубже укутался в спасательную ткань. В его голове послышались отдалённые звуки, похожие на человеческие голоса, но что — то в них было пугающим и жутким, словно говорящие рыдали от какой — то неописуемой боли. Они раздавались всё ближе и ближе, пока он со слезами на глазах чётко не услышал голоса родителей.

— Ронни... Как ты мог так быстро забыть о нас? Тебе совсем на нас наплевать? Может и вовсе не стоило тебя рожать, если ты так быстро предал своих маму с папой и нашёл себе новую семью? Какой же ты отвратительный, меня от тебя тошнит! Может тебе просто где — нибудь повеситься и отправиться в ад, пока мы будем рады здесь, в раю?

Ронни пытался было ответить, но тяжёлый ком не давал словам вырваться наружу, да и что можно было сказать на такую страшную жестокость? Вот бы ещё раз их обнять и тем самым доказать, что он их ни за что и никогда не забудет и что они очень заблуждаются, называя его предателем. Ронни был твёрдо уверен в этом, а поэтому волноваться было не о чем, но когда перед глазами возник образ Нико, такого несчастного и опечаленного, Ронни не смог этого стерпеть и из его связок вырвался хриплый крик. Наконец, Ронни смог встать ногами в тьму и побежать в сторону отдаляющегося брата.

— Постой, Нико, хотя бы ты выслушай меня! Простите! Простите, что всё ещё способен улыбаться, когда вас не стало, если хотите я прокляну весь мир и вложу всего себя на желание о мести?! Только не отворачивайтесь от меня, пожалуйста!

Нико медленно обернулся и Ронни нервно улыбнулся, но когда он увидел неприступный лёд в его голубых глазах, то споткнулся и распластался во тьме.

— Стоило перерезать тебе глотку и дело с концом! Жалкое ничтожество... Родители правы, пойди и сдохни где — нибудь в мусоре и никогда не попадайся мне на глаза в аду. Посмотри на себя! Ты же всю жизнь был беспомощным червём, который только и умел, что цепляться за мою шею, а сам был так же бесполезен как дохлая крыса, что ты есть, что тебя нет! И ради кого я отдал свою жизнь? Ради бесхребетного труса, который забыл о нас спустя одну ночь! Тц! Аж блевать тянет...

Нико обернулся и зашагал прочь, оставив Ронни лежать на невидимом полу. Мальчик удручённо протянул руку ему навстречу.

— Нико! Нико, прошу, постой! Прошу, выслушай меня, не уходи! Не оставляй меня здесь! Не отворачивайся от меня! Можешь называть меня трусом и будешь абсолютно прав, но пожалуйста повернись и обними меня хотя бы разочек! Мне так страшно без тебя, в голове лишь то, как ты умерал, если ты обнимешь меня, то в моей голове застынет твой мягкий образ! Пожалуйста... Пожалуйста...

Но Нико даже не повёл ухом в его сторону и отдалялся всё дальше и дальше, пока не превратился в маленькую точку, а после и вовсе растаял в темноте. Ронни попытался ударить кулаком по полу, но удар получился настолько жалким и хрупким, что практически не имел в себе никакого веса. Нет, он не смог этого выдержать и его маленькая испуганная душа испустила из себя душераздирающий плачь. Ронни почувствовал, как его тело окутывают тёмные щупальца и утаскивают куда — то под землю. Сил больше сопротивляться не было и он обессиленно поднял голову вверх. Где — то вдалеке снова послышался голос. Мальчик закрыл уши руками.

— Нет, хватит! Я больше этого не выдержу! Прошу!

— Ронни... Ронни... Проснись! Прошу тебя, проснись ради всего святого! Ронни!

— РОННИ! — голос прозвучал совсем вплотную и Ронни снова почувствовал, как его окутывают руки, но на этот раз не склизкие, холодные и ненавистные, а полные нежности, жара и решимости. Мальчик даже и не думал открывать глаза, опасаясь, что вновь провалится в тот зловещий сон и вцепившись в платье Алисы, уткнулся носом в её грудь и снова громко заплакал.

— Ронни, мальчик мой, ты так истошно кричал. Как ты, мой родной? Хочешь, я принесу тебе воды? Только скажи и я сделаю всё, что ты только попросишь, только прошу тебя, не плачь. Видимо твой сон был не из самых добрых, верно? Посиди здесь, я сейчас вернусь.

Алиса хотела встать, но Ронни намертво вцепился в подол её платья.

— Нет! Не уходи, прошу, останься! Только не сейчас!

Алиса снова крепко его обняла.

— Конечно, я никуда не уйду. В эту ночь я не оставлю тебя одного, я буду спать здесь. — Алиса поцеловала его в макушку. — Сделай глубокий вдох и если хочешь, можешь рассказать, что с тобой случилось в том сне... А если нет, то мы посидим, пока тебе не станет легче.

— Родители... И... И брат сказали, что ненавидят меня и было бы лучше, если бы я умер... Сказали... Сказали, что я совсем про них забыл. ЭТО НЕПРАВДА!

— Конечно неправда, милый мой. Родители очень сильно тебя любят и ты их очень ценишь. Я прекрасно это знаю. Я всё вижу.

— Видишь... — повторил Ронни, задыхаясь и жадно ловя ртом воздух.

— Тише, тише успокойся, мой хороший, я здесь. — Алиса вытерла пальчиком глаза Ронни и улыбнулась. — На самом деле я жрица и могу получать знаки от всего, что нас окружает, но будущее однако видеть не в состоянии, в моих силах лишь получать подсказки, который и смогут повлиять на это самое будущее. Именно поэтому я буду жить с тобой в одном клане, чтобы помочь ему стать сильнейшим и чтобы ты ни в чём не нуждался. Так же я могу исцелять раны самых разных тяжестей. — Алиса усадила Ронни себе на колени. — Прошу, прости, что скажу такое, я знаю, как тебе сейчас тяжело, но душевные травмы никто не в силах излечить, даже я. С этим ты должен справиться самостоятельно, но если у тебя получиться, ты сможешь стать непобедимым человеком, даже если и не физически, то разумом уж точно. Всё, что не убивает делает нас сильнее, мальчик мой, таковы наши реалии. Но что бы не случилось я всегда буду с тобой, крепко обниму тебя, когда ты только пожелаешь, смогу вытереть тебе слёзы, когда тебе станет невыносимо тяжело, а когда сил совсем не останется и ты потеряешь волю к жизни, я дам тебе пощёчину, наполненную самой искренней любовью и заботой, положу твою голову на колени и спою колыбельную, чтобы ты уснул и мы вместе встретили новый день.

Ронни посмотрел на Алису обожаемым взглядом и стал мало помалу приходить в себя и лишь небольшие всхлипы выдавали в нём подавленность.

— А ты не врёшь? — ранимо и неуверенно поинтересовался мальчик.

— Конечно же нет. Пусть ты и будешь приходить с лесных битв весь окровавленный и израненный, я всегда смогу тебя вылечить и послушать твои истории о незабываемых победах... — Алиса посмотрела куда — то в стену невидящим взглядом и казалось говорила сама с собой, но лишь усилила свою хватку. — Надо же... Кто бы мог подумать, что я когда нибудь к кому нибудь так сильно привяжусь... — Алиса потёрлась подбородком о макушку друга. — Что же ты со мной делаешь, маленький обольститель!

Ронни прислонился виском о грудь девушки и у него снова потекли слёзы, но на этот раз на его лице сияла уставшая улыбка.

— Прости меня, я сказала что то не так?

— Нет... — покачал головой мальчик. — Просто я так благодарен тебе, ты даже не представляешь как. Ты снова спасла меня, спасибо тебе большое... Можно мне... Ещё немного так с тобой посидеть?

— Конечно, мой мальчик, сколько твоей душе угодно.

Алиса упала боком на кровать, которая явно казалась ей маловата, однако она и думать не думала, чтобы ослабить объятия. Ронни, словно утопающий, ответил ей любовью, схватившись за соломинку.

Не прошло и трёх минут, как друзья погрузились в сладкий сон.

Айзек широко зевнул и зашёл на кухню, чтобы попить воды. Наполнив кружку кипятком, он не опасаясь, направил её к своему рту, но остановился перед дверью Ронни. Казалось, недавно он слышал какие то странные звуки, доносящиеся оттуда. Мягко отворив дверь, он увидел двух друзей в крепких объятиях, мирно спящих на боку.

Айзек нервно почесал затылок.

— Надо же, эта глупышка ещё не ушла отсюда... Что поделать, не будить же их... — Айзек поставил нетронутую кружку на стол и навис над их телами. На его лице появилась нежная улыбка и он наклонился чтобы погладить Ронни по густым белоснежным волосам, а Алису поцеловать в щёку.

— Влюбился? Я — то? Что за шутки... Кому взбредёт в голову заинтересоваться этой глупенькой неотёсаной пьянчугой... Но... Когда придёт время расстаться с вами двумя, я буду скучать по её атакам на мой алкоголь. Какой же я дурак...

Айзек направился к выходу и закрыл за собой дверь. Алиса открыла один глаз и проводила его взглядом.

— Тот ещё дурак...

И поцеловав Ронни в лоб, снова погрузила свой разум в объятия сна.

Алиса сладко потянулась, отходя ото сна. Солнце сияло по летнему жарко и даже закрытые шторы не помогали побороть лень и открыть глаза. Она притянула Ронни к себе. Странно, какой — то он стал через чур мягким и невесомым. Она неохотно приоткрыла глаза и с удивлением увидела, что Ронни рядом не было, а обнимала она подушку. Куда же он мог запропаститься?! Вчера он был таким подавленным, мало ли что могло взбрести в его неокрепшую головку. Она нервно отмахнулась ото сна, прогоняя его прочь и оглядев комнату, встала с кровати и со всей прыти помчалась к выходу, но тут же обо что то запнулась и упала вперёд, больно ударившись головой. Она обернулась и заметила Ронни, который лежал на животе, схватившись за голову.

— Больно же! Чёрт побери...

— Вот ты где, а я уже испугалась! — укоризненно сказала Алиса, однако из её голоса не выбежало нарастающее облегчение. — Что ты тут делал на полу?

Ронни повернулся к ней и принял такой серьёзный вид, будто бы какой — нибудь граф или герцог из старинных фильмов и она тихонько хихикнула. Мальчик ничуть не обиделся и отряхнувшись от пыли, мужественно ответил:

— Как что? Тренирую тело. Я уже с самого утра отжимаюсь, у меня уже руки словно ватные шарики.

— Отжимается... Отжимается! — Алиса ахнула и словно актриса драматического театра приложила кисть руки ко лбу. — Я знаете ли беспокоилась за этого оболдуя, а он оказывается тренируется...

После её слов, Ронни почувствовал себя совсем опустошённым и от былой серьёзности не осталось ни следа.

— Что то я вас не пойму, вы же сами всё твердите мне о тренировках и сейчас, в кои то веки я решил размяться, а я ещё оказался виноват?

Алиса пристально взглянула в глаза Ронни и не смогла сдержать глупую улыбку. Самое главное, озорной детский блеск в его глазах никуда не делся, а значит всё отлично. Вот и славно.

— Ладно тебе, горе ты моё маленькое, успеешь ещё натренироваться, ведь сегодня мы весь день проведём с Изао! А пока, пойдём завтракать.

Ронни ответил ей той же задорной улыбкой и поднялся на ноги. Одна лишь мысль, что три друга проведут вместе день не могла не радовать. Кажется мальчик совсем забыл о вчерашнем сне или же помнил о нём, но радостные намерения сегодняшнего дня напрочь перебивали воспоминания.

Алиса и Ронни вышли из комнаты и девушка столкнулась лбом к лбу с проходящим мимо Айзеком. Оба пригнулись и протёрли ушибленные места, недовольно кряхтя.

— Вот ведь... Твердолобая дура! Чёрт бы тебя побрал! — со злости процедил Айзек. — Я уже собирался будить вас, но видимо, с этим вы и без меня справились. Идите завтракать, а потом мы проведём небольшую тренировку.

Айзек прошёл на кухню и уселся на своё излюбленное законное место. На столе уже лежали аппетитные сэндвичи с горячим напитком. Ронни с другого конца дома отчётливо ловил свежий запах мяса и побежал к столу. Алиса хотела было направиться за ним следом, но неуверенно взглянула на Айзека, ожидая разрешения. Он заметил её взгляд и подозвал к столу.

— Если я тебя выгоню, Ронни меня возненавидит и перестанет тренироваться. Что поделать, садись.

— И будешь прав! — подтвердил Ронни, набивая рот мясом.

— Да и если не будешь есть, испортишь свою фигурку, а она у тебя единственное достоинство. Не ягодами же одними в лесу питаться...

Алиса довольно фыркнула, подошла к Айзеку и поцеловала его в щёку. Он ничего не ответил и лишь слегка прикоснулся к месту поцелуя.

— Это тебе за вчерашний! — подмигнула девушка и села рядом с Ронни.

Айзек нервно закашлялся и кажется слегка покраснел.

— Посмотрите ка, кто тут засмущался! — усмехнулась Алиса.

— Здесь просто жарко! Ешьте уже и без лишних разговоров!

Завтрак прошёл для двух друзей просто потрясающе, после еды, они ещё долгое время разговаривали о всяких пустяках, да таких неважных, что учителя стало клонить в сон и спустя несколько минут, он скрестив руки на груди закрыл глаза.

— Ну наконец то, думала этот чурбан никогда не уснёт. Ронни, идём за мной, я хочу тебе кое — что показать. — улыбнулась Алиса и взяла мальчика за руку, однако при этом вид у неё был полон решимости, а глаза горели таинственным огоньком.

Они вышли в коридор, где из комнат была только комната мальчика и соседняя — Алисы. Однако девушка остановилась перед одной из бумажных стен. Ронни недоумённо заглянул в глаза подруги, но при этом, она прикоснулась к стене и отодвинула её в сторону. Оказалось, бумажная стена, которая на первый взгляд совершенно никак не отличалась от остальных, служила раздвижной дверью.

Они оказались посреди почти пустой комнаты, из мебели был только маленький письменный столик, скромно стоящий в углу, а на противоположной от выхода стене находилась стойка с длинным мечом в чёрных ножнах и с красной рукоятью.

— Что это за место? — поинтересовался Ронни, с интересом разглядывая пространство. Алиса не удостоила его ответом, вплотную подошла к мечу и знаком попросила мальчика подойти к ней.

— Знаешь что это? — неожиданно спросила Алиса, тихим голоском.

— М... Меч? — Ронни ответил так, будто бы начинающего физика спросили, как называется вон тот сложный механизм.

— На первый взгляд так оно и есть. В обычном мире это был бы самый обычный клинок из дешёвой стали, которую можно было бы продать всего за несколько сотен долларов и она так и останется пылится где нибудь на стенке... Но... — Алиса прикоснулась к ножнам и её тело вздрогнуло, словно к ней приложили раскалённую печать. — В том мире, где ты будешь жить, в первую очередь, меч — орудие убийства, жестокое, кровожадное к врагам, но нежное и любящее к своим союзникам. Ронни, я хочу сказать, что с большей долей вероятности, чтобы выжить, тебе придётся оборвать чужую жизнь. Возможно тебя будут со слезами на глазах молить о пощаде и твердить о том, что в клане их ждёт семья, однако, при этом этот человек представляет огромную угрозу для тебя и твоих товарищей. В таком случае, как ты поступишь?

Вопрос был такой провокационный и неожиданный, что Ронни открыл рот и вместо твёрдого ответа, выпустил изо рта приглушённые звуки.

— Если тебе не будет хватать решимости принять важное решение в самый трудный момент, тебе просто перережут горло и даже я ничем не смогу тебе помочь. Пойми, кроме того, как тренировать своё тело, нужно обладать крепким разумом.

Ронни тяжело вздохнул, долго и глубоко обдумывая вопрос Алисы.

— Думаю, я не стану убивать человека, даже если он будет представлять угрозу, но если уговоры и слова не помогут, мне придётся убить его. Я так считаю.

Кажется, такой ответ озадачил Алису и она покачала головой.

— Всё таки ты ещё ребёнок, который живёт старой жизнью. Тебе придётся очень тяжело, но эй! — Алиса пригнулась на рост мальчика и положила ладонь ему на плечо. — Выше нос, я всегда поделюсь советом и поддержу тебя, я же обещала.

— Да... — улыбнулся Ронни.

Внезапно, за их спинами послышались шаги и прислонившись к порогу, скрестив руки на груди стоял Айзек. Ничего не говоря, он подошёл к ним, и осторожно взял в руки меч. Он нахмурился, но не сказать, что он был озлоблен именно на них, напротив, казалось он смотрел куда то сквозь воспоминания.

Учитель вытащил из ножен клинок и Ронни увидел, что она вся была покрыта ржавчиной, странного оттенка, который что — то ему напоминал.

— Этим мечом я оборвал множество жизней... — проговорил Айзек, будто бы разговаривая со старым другом где то у костра поздно вечером. — Я родился в клане, в котором запрещалось смывать кровь с клинков. В нём никогда не ценили чужие жизни, ни свои, ни чужие. У всех были глаза полны слепой решимости, такой абсурдной и пустой, что аж в дрожь бросало. — Айзек поднял меч над головой, горизонтально к себе. — Все бесчисленные жертвы, убитые мной даже спустя года продолжают сыпать меня проклятиями, ненавистью и плачем. Они навсегда останутся со мной, как знак моих непростительных ошибок.

Ронни пригляделся получше и увидел, что это была не ржавчина, а запёкшаяся кровь. Его руки задрожали, а дыхание стало громким и прерывистым. Его пугало лишь одно, как Айзек сохранил живой блеск в своих глазах...

— Попробуй взять его в руки. Предупреждаю, ты увидишь то, что будет снится тебе в кошмарах, но я хочу показать тебе, что они и рядом не стоят с тем, что вытворял твой брат...

Ронни потянулся к мечу и когда до рукояти оставалась пара миллиметров, его руку схватила Алиса.

— Не делай этого, Ронни! Тебе ещё слишком рано это видеть, пожалуйста!

Ронни отвернулся от меча и посмотрел ей в глаза. Алиса облегчённо выдохнула, но улыбка тут же исчезла с её лица, когда она услышала мальчика:

— Алиса, я очень благодарен тебе за всё, что ты для меня сделала, но я очень хочу узнать, какой мир меня поджидает там, где я проведу свою жизнь и выполню обещание данное мне брату. Ты же говорила, без решимости, я не выживу там и пол дня, а для того, чтобы вступить за этот порог, мне нужно быть готовым и не важно, насколько мне будет страшно. Ты же будешь со мной, правда?

Алиса долго всматривался в лицо мальчика, в надежде, что он ещё передумает, но понимая, что он не отступиться, то просто положила ладонь ему на макушку.

Ронни обернулся к мечу и прикоснулся к его рукояти. В его глазах тут же потемнело, комната исчезла и даже не было слышно дыхания учителя и подруги, он был совершенно один, в полной темноте и лишь по маленьким песчинкам, можно было хоть как то в ней ориентироваться. Он оглянулся по сторонам, но его ногу что — то яростно схватило и надавило на икроножные мышцы. Его тело содрогнулась от боли и спазма и он едва устоял на ногах. Ронни опустил голову вниз и с ужасом увидел, что из лужи тьмы вылезало что — то очень смутно напоминавшее человека, вернее то, что от него сейчас осталось. Существо издавало душераздирающие стоны и начало ползать по его телу вверх. Его рот был широко раскрыт в немом крике, а в пустых глазницах царило отчаяние и страшная боль.

— Ай...Зек... — прохрипело оно. — Айзек... Дай мне его тело! Я покажу ему самый настоящий ад! Я отомщу этому отродью за то, что перерезало мне горло... Я выпущу ему все кишки и запытаю до смерти! Айзек... АЙЗЕК! — яростно взревело чудовище.

Ронни с отвращением пригляделся и заметил глубокий рубец на его горле. Неужели, оно когда то было человеком... Мальчик едва удерживался на ногах под его тяжестью, но тут, к его спине прилипло что то ещё более тяжёлое. Он обернулся и увидел разрезанное пополам нечто. Его ноги ползли за основным телом по пятам и издавало ещё более писклявый крик. Мальчик закрыл уши, но даже сквозь ладони, он отчётливо слышал плачь существа. Ронни широко распахнул глаза от её слов:

— Мой мальчик... Мой маленький сынок... Он был жестоко убит Айзеком, а его даже не похоронили и бросили гнить в отходах... Я поклялась жестоко отомстить этому монстру, но тут же была убита им... Я никогда не забуду мёртвый блеск в его глазах, которым он меня наградил... Прошу тебя, возьми меня с собой в мир живых, я отплачу ему ужасной местью...

— Прекрати! — вскричал Ронни. — Отцепись от меня! Я понимаю, что ваш мир воинов был сущим адом, но те времена уже давно прошли! Мне правда очень жаль тебя и твоего сына, но ваши смерти станут оплодом новой жизни! Вы просто появились на свет не в то время и не в том месте...

— Значит, мой сын умер ради будущих поколений, которых я даже не буду знать? Разве мы не заслужили своего счастья в наше время?! Почему мы должны были окончить именно так?!

— Я НЕ ЗНАЮ, ЯСНО?! — По глазам Ронни потекли слёзы. — "Чёрт, как же я устал всё время реветь по поводу и без! " — Когда я выберусь отсюда, я помолюсь за ваши души, я тебе обещаю! Я уверен, вы заслуживаете вечного покоя за свои страдания!

Кажется, в этом существе оставались доли человечности и некогда — он был уверен — красивая и добрая девушка отпустила его и ничего не говоря, утонула обратно в луже собственной крови и сына. Когда казалось, всё закончилось, из разных уголков этого пространства стали вылезать всё больше и больше жертв Айзека и их голоса так же были наполнены скорбью и ненавистью. Они тянули к нему свои окровавленные руки и на все лады кричали только одно: "Айзек!" "Я отомщу!" "Монстр!" Ноги мальчика уже окаменели к засохшей крови на его ногах и даже, если бы он хотел убежать отсюда прочь, у него бы это не получилось. От этих визгов и стонов, у него затрещала голова и он схватился ладонями за виски и испустил громкий крик.

— Теперь ты видишь? — спросил знакомый голос. Ронни открыл глаза и его голова медленно поднималась всё выше и выше. Он проводил глазами по горе трупов, на вершине которой восседал Айзек. — Теперь ты понимаешь, какой мир был в моё время? Все друг друга ненавидели, боялись и презирали за всё, что только можно. Даже по ночам открывались охоты за жизнями детей и женщин. Я тоже принимал в них своё участие. Самое печальное то, что я уже давно забыл, зачем я это делал. Кажется, тогда нам всем отдавали приказ, который повторяли снова и снова, пока он не превратился в самую настоящую мантру и молитву. Мы все были машинами для убийства. Весь наш лес окрасился вонючей кровью, ни шагу нельзя было ступить, чтобы не наткнуться на очередной труп.

Ронни внимательно слушал этого человека с ужасом на глазах. Он вскинул руки в стороны и громко прокричал:

— Но разве те времена уже не прошли? Разве в лесу не стало спокойно? Неужели ничего не поменялось?!

— Это правда. Я очень рад, что лес настигли такие важные перемены. В один момент зародилось четыре клана и все оставшиеся люди сплотились и стали без страха засыпать по ночам. Но даже так, в нём остались те, в которых всё ещё живут демоны старых времён и они только и ждут, чтобы утолить свою кровожадность! Эти люди очень опасные Ронни, и либо держись от них подальше, либо намертво возьми в руки меч и сражайся! Вот тебе мой вопрос, Ронни Кримсон! Что же ты выберешь, жить как трус, спасая свою жизнь, или рисковать ею ради защиты своих друзей и клана?!

Губы Ронни предательски задрожали. Нет же! Сейчас нет времени на раздумья! Нужно уже раз и навсегда решить, как ему жить дальше! Его мирная городская жизнь подошла к концу и настали суровые времена! Нужно адаптироваться, тренироваться и с горящим взглядом идти плечом к плечу со своими новыми товарищами!

— Я выбираю жить так, чтобы мои друзья никогда не вспоминали те кровавые времена! Я отдам всего себя, чтобы защитить их и пусть даже высока вероятность моей смерти и даже, если я окрашусь полностью в красный цвет от своих собственных ран, я выполню обещание Нико! Я никому не позволю страдать и плакать по ночам от страха за жизнь своей семьи и товарищей!

Грудь мальчика тяжело вздымалась и опускалась от непреодолимой решимости. Либо входить в новый опасный мир, либо ему совсем не место ни в одном из миров, раз у него не будет хватать смелости на изменения!

Айзек глубоко задумался, разжёвывая в своей голове ответ Ронни, затем он расплылся в одобрительное улыбке, и как только это произошло, мальчик услышал звук трескающегося стекла. И правда, это пространство стали окружать белые трещины, пока в один момент всё не превратилось в белую вспышку.

Ронни лежал на чём — то тёплом и уютном, а его глаза были закрыты и открывать он их совсем не спешил. Он знал, что вернулся и глупо улыбнулся. Всё же, решив открыть глаза, Ронни встретило личико Алисы. Он лежал на её коленях, а она гладила его по волосам. Мальчик оглядел комнату и увидел Айзека, который одарил его суровым взглядом, но он совсем не сердился, по крайней мере он на это очень надеялся.

— Ну что, начнём наши тренировки, малыш? — Айзек протянул ему руку и помог подняться на ноги.

— Ещё бы! — заявил он.

— Вот это настрой! — хихикнула Алиса.

И все вместе вышли из злосчастной комнаты и никто из них так и не обернулся.

Сатклифф так и не смог уснуть в ту ночь и сейчас сидел за своим столом, постукивая в такт звукам природы, доносящихся с улицы. Его уголки рта приподнялись в улыбке, когда он заметил, как с женской стороны домов вышла очень молодая девушка, наверно чуть младше его самого, но уже совершеннолетняя. Её серебристые длинные волосы тихонько развивались по ветру и она нежным движением отодвинула приставшие к личику локоны. Она сосредоточено смотрела куда — то в сторону, но окно Сатклиффа находилась под таким углом, что он ничего не смог заметить. Ничего не оставалось, как самому выйти из дома и поздороваться со своей знакомой.

Предводитель подошёл вплотную к витавшей в облаках девушке и повернулся в ту же сторону. Оказалось, она пристально наблюдала за разговором двух мужчин клана, на вид очень симпатичных и молодых. Она была так сосредоточена, что не сразу обратила внимания на своего предводителя. Лишь когда Сатклифф показательно прокашлялся, она очень неторопливо повернулась к нему и одарила чуть удивлённым взглядом своих фиолетовых глаз.

— Мой Господин, это вы... Рада вас видеть, как вы поживаете? — она тщательно перебирала слова и казалось её голос был словно в тумане, такой беспристрастный, но в то же время очень любознательный.

— Не жалуюсь, милая. Кстати говоря, как прошло твоё утро, Вия?

Девушка приподняла брови, когда услышала слово "милая" и ещё внимательней заглянула в глаза Сатклиффу, будто оценивая его.

— Вы тоже очень милый, Господин. Моё утро прошло как всегда. Когда солнце ещё не зашло, я патрулировала территории, после провела тренировку с малышами и вот теперь я тут... С вами...

Вия снова повернулась в сторону мужчин и Сатклифф услышал, как участилось её дыхание и забилось сердце. Улыбка Сатклиффа превратилась в еле заметный оскал.

— Ты огромная молодец, что благодаря тебе и остальным так быстро процветает наш клан. — Сатклифф сел на одно колено, взял ладонь девушки и прикоснулся к ней губами. — Прими от меня огромную благодарность.

Вия медленно распахнула симпатичные глазки и в её глазах заплясали живые огоньки.

— Что вы, я не сделала ничего, за что меня можно было благодарить. Я всего навсего выполняла свои обязанности.

Сатклифф поднялся, посмотрел на мужчин и помахал им рукой. Они заметили своего предводителя, а вместе с ним и Вию и одарили её своими добродушными улыбками, затем скрылись в доме. Сатклифф украдкой посмотрел на девушку, её дыхание стало очень тяжёлым и прерывистым, словно она вот вот задохнётся. Она очень нервно обняла себя за плечи.

— Правда в нашем клане очень интересные представители мужского пола? — невзначай спросил предводитель.

— Да... Очень... — повторила Вия. — Я...

Не успела она договорить, как Сатклифф положил ладонь ей на плечо и прижал к себе. Он бережно приподнял её подбородок к своему лицу.

— А я? Что ты думаешь обо мне? Мне бы хотелось знать, каких парней предпочитает такая милая девушка как ты...

Вия опустила голову вниз, казалось, у бедняжки сейчас изо рта выпрыгнет сердце, настолько сильно её пробрала дрожь.

— Простите, я не понимаю о чём вы...

Сатклифф не дал и шанса договорить девушке и ловким движением, поднял её на руки. Вия, словно маленький котёнок приложила кулачки ко рту, но не могла отвести взгляда от предводителя.

— Прошу тебя, не нужно. Я же вижу, как ты смотришь на мужчин. Ты уже давно взрослая, а у тебя всё ещё не было "первого раза", так ведь?

Вия глубоко задумалась, но не решилась с ответом, казалось, её слова могли очень огорчить Сатклиффа и она лишь положительно закивала головой.

— Не нужно так смущаться. Желать мужчину в таком возрасте вполне нормально и здесь нет ничего постыдного... Если ты захочешь... — Предводитель приблизил своё лицо к личику девушки, едва не касаясь губами. Вия отчётливо ощущала приятное тёплое дыхание Сатклиффа. — Я бы мог подарить тебе твою первую ночь в благодарность за всё, что ты для меня сделала...

Вия отвернулась в сторону и залилась краской. Было отчётливо видно, что она очень хотела согласиться на предложение, но что — то заставляло её с этим повременить.

— Что такое? — уныло спросил Сатклифф. — Я тебе совсем не по душе?

— Нет, что вы! Вы правда полностью в моём вкусе... Вот только... Всё это очень неожиданно и спонтанно, да и опыта у меня совсем нет, как бы я не хотела оправдать ваши ожидания, думаю я не смогу подарить вам... Удовольствие...

— Вот оно как... — Сатклифф поцеловал Вию в лоб. — Может сейчас ты удивишься, но я тоже в этом весьма неумел. Думаю в таком случае, никто из нас не останется в дураках.

Вия завертела головой в разные стороны и нервно забегала глазами по земле. Вожделение оказалось сильнее сомнений и она коротко кивнула.

— Хорошая девочка.

Сатклифф направился вместе с напарницей в её дом, где жила только она сама. Поднявшись на второй этаж и открыв дверь в её комнату, предводитель очень бережно посадил Вию на кровать. Недолго думая, он снял с себя мантию и небрежно бросил на стул, оставшись лишь в одних штанах. Предводитель мучительно медленно и лёгким шагом подошёл к Вие и лишь одним единственным жестом заставил её лечь на спину. Сатклифф навис над ней и приблизил своё лицо к её лицу.

— Не думал, что ты так легко согласишься. Видимо тебе это очень нужно, не так ли? — сладким полушёпотом спросил он.

Вия сложила кулачки у сердца и смущённо отвела взгляд.

— Думаю, у лесных людей совсем другие ценности и понятия. Они очень легко принимают решения, которые на первый взгляд могут показаться слишком поспешные. Даже сейчас я не вижу в этом ничего плохого, ведь в первую очередь, все воины нашего клана... — Вия твёрдо подняла голову и решительно посмотрела Сатклиффу в глаза. — Самая настоящая семья, разве не так?

Предводитель удивлённо отшатнулся. Кажется он совершенно не был готов к таким словам от такой как может показаться робкой и тихой девушки как Вия. Особенно тогда, когда её взгляд сиял таким бесконечно смелым светом.

Сатклифф опустил голову, чтобы воительница не видела его лица и в следующую секунду он расплылся в широкой улыбке, а зрачки его пульсировали злым безумием. Да... Фундамент для его плана был подготовлен и всё проходит очень гладко, ведь сейчас Вия под его полным контролем. Просто превосходно. Сатклифф поднял взгляд и ответил ей миловидной улыбкой.

— Ты абсолютно права, милая. Я безмерно люблю и ценю вас и ни за что и никогда не предам ваши надежды.

Однако Вия тяжело вздохнула и её взгляд сменился тоской и угрюмым одиночеством.

— Господин Сатклифф... Вам настолько сильно нужно озеро и капитан Озэн, что вы готовы рискнуть жизнью ни в чём неповинных детей? С какой стороны не посмотри, но я правда не считаю, что они того стоят...

Сатклифф ничего не ответил и оторвавшись от Вии, сел рядом с ней и мягко положил ладонь ей на щёку.

— Конечно же нет, дорогая. Совсем недавно я предложил Амелии сделку, на которую она почти наверняка согласиться, а значит жизни наших и их детей не будут под угрозой. Мы заполучим и озеро и капитана Озэна не пролив ни капли крови. Вия... — предводитель сгорбился и устремил свой взгляд в пол. — Ты же прекрасно знаешь, как прошло моё детство, какие ценности передал нам мой отец и о чём думает каждый из нас. Может я и кажусь хладнокровным и расчётливым, но мне никогда не хватит смелости даже думать о том, чтобы оборвать чужую жизнь. Знаешь, а ведь меня от одного только вида крови начинает воротить...

Вия широко раскрыла большие глазки и приложив указательный палец к губам, тихо засмеялась. Сатклифф претворился обиженным и надув щеки рассмеялся вместе с ней.

— Я вспомнила, когда Микки на ваших глазах убил кролика, а вы тогда потеряли сознание и вас долго не могли привести в чувства. — весело сказала Вия, не переставая смеяться.

— М? Разве такое было? — Сатклифф почесал затылок. — Не помню ничего подобного...

— Конечно не помните, ведь вы были без сознания, а проснувшись, почти сразу забыли об этом и побежали играть вместе со мной и Микки. Это правда были замечательные времена...

Вия замолчала и нервно перебирала ножками.

— Что то случилось? — взволнованно поинтересовался Сатклифф.

— Да... Тоесть нет. Тоесть... — Вия громко выдохнула. — Просто с момента смерти вашего отца вы стали сам не свой... Как будто вы о чём — то думаете не переставая и со временем вы отдалились от нас. Как будто всё это время вас что — то очень мучало. Вы стали больше времени проводить в одиночестве. Самое отвратительное это то, что я наблюдала за вами и никак не могла вам помочь. Не могла никак поддержать или обнять вас. Мне самой от себя тошно... Я всё детство провела бок о бок с вами, но в самый важный момент, не смогла быть рядом... — Вия всё это время улыбалась, предаваясь воспоминаниям, но будто вспомнив, что она упоминула отца Сатклиффа, вдруг осеклась и виновато замахала руками. — Прошу, простите меня, господин! Боже мой, какая же я дура! — и скрыла лицо за руками.

Сатклифф всё это время молча наблюдал за ней, сгорбившись и свесив руки вниз, он по своему улыбался, но совершенно по — другому, очень таинственно, по — звериному и совсем не по — доброму... Он резко поддался к Вие, положил ладонь ей на спину и притянув к себе, приложил указательный палец к своим губам.

— Не нужно извиняться, Вия. Я знаю что в твоих словах не было ни капли злого умысла, ты просто придалась воспоминаниям, в этом нет ничего плохого, напротив, это очень здорово, когда у человека помимо тяжёлого груза на сердце, есть и хорошие воспоминания, которые притупляют эту боль. Конечно, я скучаю по отцу и по матери, но эй... — Сатклифф вновь одним ловким движением повалил Вию на спину и потянул руку к её ноге. — Сейчас в этой комнате, в этом маленьком мире мы совершенно одни, нет нужды вспоминать других людей. Прошу, сконцентрируйся только на моём теле... — и прикоснулся к её ноге самыми кончиками пальцев.

Вия кажется совсем не привыкла к таким движениям и инстинктивно одёрнула ногу.

— Надо же, какая нежная и пугливая, — засмеялся предводитель. — Словно маленькая мышка.

Сатклифф вновь попытался прикоснуться к Вие, но на этот раз к её тоненькому плечу. Воительница тоненько и протяжно пискнула, словно и правда была маленьким зверьком под лаской кровожадного волка.

Сатклифф удивлённо захлопал глазами и снова добродушно расплылся в улыбке, обнажая ровные белоснежные зубы.

— И правда, милая маленькая мышка, просто прелесть. — Предводитель виновато почесал затылок и отвёл глаза в сторону, не зная, что делать в этот момент. — Видимо, ты ещё не привыкла к такому и...

Однако какого же было его удивление, когда Вия игриво провела языком по губам, молниеносно развернулась и теперь уже она была сверху своего предводителя.

— Но у нас будет ещё достаточно времени, чтобы привыкнуть друг к другу, верно? — девушка улыбнулась исподлобья, пытаясь казаться более уверенной, но мелкая дрожь выдавала в ней смущение. Она протянула руку к обнажённой крепкой груди Сатклиффа, но остановилась в дюйме, не решаясь сделать первый шаг. Сатклифф приподнял одну бровь и нежно взяв ладонь своей воительницы, приложил к своему телу. Вия глубоко вздохнула и покрылась краской, словно заляпанный собственной кровью белоснежный кролик.

Затем Сатклифф чуть приподнялся с кровати и неожиданно для девушки, глубоко и страстно поцеловал её в губы. Мгновенье, лишь мгновенье Вия впала в замешательство, но с наслаждением закрыв глаза и отправившись в самые глубокие секреты своих желаний, углубила поцелуй, обхватив Сатклиффа за голову. Лишь после долгого времени пара с большой неохотой оторвалась друг от друга, чтобы набрать кислорода в лёгкие. Тяжело отдышавшись, Вия прижалась головой к груди Сатклиффа. Предводитель осторожно погладил её по спине.

— "Прими мою искреннюю благодарность... Моя милая маленькая девочка... Ты так яро защищала клан Солнца, но именно благодаря тебе он падёт к моим ногам. Какая жестокая, но забавная ирония."

Упиваясь своей скорой победой и придавшись эмоциям, он впился губами в шею Вии и оба утонули в своих самых искренних, но совершенно противоположных желаниях...

Сатклифф сидел на краю кровати и перебирал ногами, словно маленький ребёнок, который прямо сейчас с интересом разглядывал свою соломенную игрушку. Он держал "ключ" к своей победе на кончиках пальцев и положив в карманы штанов, закрыл его на замок. Затем он повернулся к Вие и навис над её сладко спящим телом. Девушка укуталась одеялом и лежала калачиком, подчёркивая своё тело. Она мерно сопела, а грудь её тяжело опускалась при каждом вздохе. Белоснежные волосы лежали вразброс по всей подушке.

Сатклифф встал с кровати и накинул свою чёрную мантию и приготовился уйти, как он широко раскрыл глаза и встрепенулся, когда услышал, как Вия говорила во сне:

— Господин Сатклифф... Люблю...

Сатклифф не собирался оборачиваться и лишь тяжело вздохнул.

— Как жаль, что ты влюбилась именно в меня, ведь в ином случае у тебя бы был хороший и любящий молодой человек, который сделает всё, что в его силах, чтобы защитить тебя, однако я совершенно не такой. Я без колебаний воспользуюсь твоей привязанностью ради своей же выгоды. Ведь я... Предводитель Клана Тьмы...

И выйдя из комнаты, не сильно захлопнул дверь.

Арлекин — Предводитель Клана Листопада неспешно, но очень размашистым шагом направлялся к границам своих территорий и перейдя вброд по летнему тёплую неглубокую речушку, остановился перед самой территорией Клана Совы. Его руки затряслись мелкой дрожью. Сегодня он впервые в своей жизни нарушит собственные принципы и сами законы Кланов. Предводитель нервно ухмыльнулся, удивляясь своей беспросветной глупости и не мудрено, ведь стоит маленькому несмышлённому ребёнку по невнимательности или забывшись в весёлой игре нарушить чужие границы, то его всего навсего отругают родители, да и предводитель сердито пригрозит ему указательным пальцем и отпустит его гулять дальше, но это правило не относилось к Арлекину. Его с самого детства приучали к законам Кланов и то, что для другого ребёнка было глупостью, то для него было твёрдым правилом, нарушив которое тебя ждёт страшное наказание. Арлекин перенял эти принципы от своего отца и старался вбить его в головы своих воинов и сейчас он чувствовал себя самым последним предателем и подонком.

Однако отступать было больше некуда. Он уже вступил на чужую территорию и раз уж нарушил законы, то нарушай их до конца. Сердце Арлекина билось словно лапы кролика, пытавшегося вырваться из крепкой пасти голодной лисицы. Арлекин с недовольным ворчанием раздвигал заросли кустарников, а маленькие зверьки в панике разбегались прочь по своим норам и дуплам, однако он думал об этом в последнюю очередь. Предводитель Клана Листопада очень надеялся нарваться на небольшой патруль клана Совы, ведь ином случае, если он бесцеремонно ворвётся во вражеский лагерь, даже он не сможет отбиться от такой толпы. В такой довольно патовой ситуации нужно было мыслить рационально, что он в общем — то и делал с самого детства, нужно было всего лишь использовать свои отточенные навыки, делов — то.

Единственная проблема заключалась в том, что Арлекин совершенно не знал этой территории, здесь даже росли те растения, которые он видел впервые в своей жизни. Где — то слева от себя Арлекин заметил песчаный овраг и ему ничего не оставалось, как направится в ту сторону. Довольно легко спустившись вниз, предводитель оказался на открытой местности, но она была удивительно странной. Земля представляла из себя песок и песчаные бугорки с впадинами. Настоящее минное поле, не иначе. Тренировочная площадка! — догадался Арлекин. Когда четыре клана только зарождались, предводители были должны найти на своей территории необычное и удобное место для тренировок своих воинов, а это место подходило под него как никак лучше всего. Например, отпрыгивая от бугорков, можно было нападать на своего оппонента сверху, в общем, здесь было очень комфортно.

Пройдя немного вперёд, он встрепенулся от неожиданности, когда услышал недалеко от себя чей — то голос и заметно напрягся, однако тут же хлопнул себя по лбу, ведь этот мягкий голосок явно принадлежал ребёнку, при чём кажется совсем маленькой девочке. Чего он так испугался? Сейчас он спросит дорогу и пойдёт себе дальше, вот только этот голос... Арлекин так успокаивал и даже тревога от того, что он находился на чужой территории и его могли поймать тут же улетучилась, а ноги, которые так дрожали от волнения тут же стали твёрдыми и походка стала более лёгкой, но решительной.

Арлекин совсем — совсем тихо и осторожно раздвинул кусты и его взору открылась маленькая девочка лет не больше девяти, может быть десяти. Она сидела к нему спиной и поэтому ничего не заметила и продолжила заниматься тем, чем Арлекин не видел. Он тут же хотел вздохнуть от удивления, но тут же закрыл рот, ведь волосы этой малышки были ярко малинового цвета, совсем как у Кармы. Не трудно было догадаться, что она являлась младшей сестрой Предводителя Совы. Довольно необычно, ведь этот непрошибаемый болтун рано или поздно бы растрещал всему лесу о том, что у него есть такие очаровательные родственники. Хоть Арлекин и не видел лица малышки, но сразу понял, что оно явно очень красивое и симпатичное, присущее таким детям. Сидела девочка под кронами деревьев, которые угрожающе закачались от сильного ветра при виде чужого предводителя, будто бы пытаясь отгородить от малейшей опасности. Арлекин оглядел место, оно было таким крошечным, но вполне достаточным для того, чтобы хватало места для комфортной игры маленькому ребёнку. Кажется оно являлось неким потайным местом малышки.

Наконец, девочка чуть повернулась боком и Арлекин смог увидеть, что же она делала, а именно устраивала маленькую сценку с маленькими соломенными куклами. Она откашлялась, прочищая горлышко, а затем продолжила:

— Милая моя принцесса, — проговорила малышка мужским голосом, по крайней мере она попыталась. — с первого взгляда я влюбился в ваши прекрасные глаза, в которых отражалось само небо на речной глади. Прошу вас, станьте моей вечной спутницей в моей несчастной жизни...

И тут девочка разразилась таким характерным для принцесс надменным хохотом, что Арлекин не выдержал и рассмеялся. Малышка тут же замолчала, но на его удивление совсем не испугалась и даже не удивилась, а лишь медленно обернулась к чужаку, награждая его таким невинным и чистым взглядом золотых глаз, что у Арлекина сжалось сердце. Повисла неловкая пауза, однако бежать было уже бессмысленно. Внезапно, предводителя охватил страх, а что если она сейчас закричит при виде незнакомца и на её крик прибежит разъярённый патруль? Однако опасения Арлекина оказались беспочвенные и девочка широко улыбнувшись, протянула ему куклу — принца.

Не дожидаясь, что незнакомец вступит в игру, она продолжила свой звонкий смех:

— Хо — Хо — Хо! Вы уж извините, мой милый кавалер, однако мою любовь вам нужно заслужить и вам придётся очень постараться, чтобы заполучить моё признание!

Девочка с интересом взглянула на Арлекина в ожидании его следующего шага, однако он никак не мог оторвать от неё своего взгляда. Что — то в ней было такое таинственное и неземное, но... Нет, это не было что — то плохим, напротив, это ощущение вызывало чувство загадочной настольгии по детству и он не заметил, как опустился на колени, совсем забыв о цели своего прихода.

— Благодарю вас, моя милая принцесса, клянусь своей честью, вы не пожалеете о том, что потратили на меня своё драгоценное... Время... — неловко проговорил Арлекин.

Малышка тут же ахнула от удовольствия и взглянула на него своим светлым взглядом, от которого у Арлекина пошли мурашки по всему телу. Неужели она совсем его не боится? Ведь на нём была другая мантия, а значит он был из чужого клана. Неужели она совсем выжила из ума от скуки? Но как бы он не вглядывался, никак не мог выявить в ней хоть каплю безумия. Это была совсем обычная весёлая девчушка, которая играла со своим старым другом.

— Надо же, какой у тебя приятный голос! — воскликнула девочка и протянула ему свою маленькую ладошку. — Меня зовут Тия. Приятно познакомиться.

Арлекин посмотрел на руку, надо же, какая она тоненькая и хрупкая, кажется её совсем не обучали воинскому искусству. Однако он решительно пожал её. В нём проснулось странное желание защитить её от... Да хоть от кого — нибудь, лишь бы она была в безопасности.

— Моё имя Арлекин, я Предводитель Клана Листопада. Ты здесь совсем одна... — Арлекин оглядел местность, и правда, кругом ни души, вернее сказать, из людей, поскольку маленьких зверят и птиц здесь было пруд пруди, чтобы посмотреть на их забавное представление. — Почему ты не играешь с остальными?

Неожиданно, Тия приняла такой задумчивый вид: вздёрнутый носик, надутые от напряжения щёчки и поднятые кверху глаза.

— Ух ты, предводитель значит... — она улыбнулась таким тоскливым, но таким полным надежд взглядом, что зрачки Арлекина запульсировали от живого удивления. — Ты наверно очень ценишь и любишь своих друзей, верно? И самое главное, они улыбаются?

Арлекин открыл было рот, чтобы что — то ответить, но ком так и застыл у него в горле. Не каждый взрослый бы задал такой вопрос, однако он никак не ожидал услышать его от сидящей перед ней малышки.

— Конечно, иначе я бы не стал лидером клана. — наконец выдохнул он. — Да и улыбаются эти идиоты как настоящие безумцы.

Однако Тия не собиралась смеяться над шуткой, она лишь подогнула под себя колени и положила на них свой подбородок.

— Ты настоящий молодец, Арлекин. Видимо наш клан не единственный, люди в котором чувствуют себя превосходно, ты уж береги их. — Тия неожиданно приняла такой серьёзный и угрожающий вид, что Арлекин невольно вздрогнул. — А одна я потому, что все мальчишки кругом болваны и лентяи только дай им малейший повод и они сбегут из лагеря, чтобы не помогать своему клану.

Арлекин разразился весёлым смехом, а Тия ответила ему внимательной улыбкой. Надо же, она была копией его самого, когда речь идёт о воинах клана. Он прекрасно её понимал, он бы сказал точно так же, слово в слово. Арлекин протянул руку и Тия уверенно её пожала.

В его голову пришла одна единственная мысль, о которой он бы никогда до встречи с этой малышкой не подумал, однако он поднялся на ноги и бережно взял её ручку в ладони.

— Я хочу тебе кое — что показать, Тия. Такая замечательная девочка никак не должна тосковать совсем одна.

Тия округлила свои большие золотые глазки, но лишь на мгновенье, потому что она благодарно улыбнулась и стоило ей расслабиться в его прикосновении, как раздался громкий шипящий звук и её тело словно пёрышко от порыва сильнейшего ветра полетело высоко вверх. Она тихонько вскрикнула от неожиданности и закрыла свои глаза, однако тёплые руки Арлекина, которые держали её на руках, а нежный порыв ветра, который ласкал её в своих объятиях заставили её заметно расслабиться, но глаза она так и не открыла.

— Ну же, Тия, открой глаза. — засмеялся Арлекин. — Ты пропускаешь прекрасный вид!

Дрожащими веками, она всё же осторожно открыла глаза и она тут же разразилась громким вздохом от увиденного. Она находилась очень высоко над землёй, а некогда огромный могучий лес казался совсем крошечным. На неё добрым весёлым взглядом смотрел Арлекин и весь страх и напряжение тут же улетели прочь. Он скакал словно зайчик по белым облакам, которые на самом деле являлись его стихией пара.

Внезапное чувство задора, свободы и неуязвимости захлестнули девочку и она вскинула руками и забила ногами по воздуху, заставляя Арлекина запнуться.

— Эй, не дёргайся так, мы же упадём! — сердито сказал предводитель, однако вышло хуже некуда, поскольку он сам разразился весёлым смехом.

— Как здорово! — вскричала Тия, да так громко и звонко, что у Арлекина приятно забило уши.

Девочка жадно хватала ртом воздух, кислорода конечно не хватало, однако она запросто отбросила от себя чувство страха смерти от его недостатка, потому что сейчас дела казались намного важнее, а именно полностью отдать себя на встречу безграничного веселья и ледяному приятному холодку.

Арлекин повернул в сторону, приближаясь к большой стае птиц и сравнявшись с ними, девочка протянула к ним свои ручки и прикоснулась к одной из них. Птица удивлённо гаркнула и пошатнулась в воздухе, но вскоре выравнялась и полетела дальше за своей стаей. Тия и представить себе не могла, что ей посчастливится побегать по облакам, которые на самом деле являлись всего лишь паром, однако кого это волновало? Сейчас весь мир был только в её руках! Она была необычайно счастлива рядом с новообретённым другом и она с благодарностью прижалась к груди Арлекина.

Он удивлённо посмотрел на неё, но тут же одарил её самой весёлой улыбкой. Надо же... Он всю свою жизнь был необычайно строг к своим людям и даже детям он не делал никаких поблажек, всегда воспитывал их со строгостью, но сейчас он улыбался словно дурак какой, а его сердце весело плясало в груди от нового ранее неизведанного чувства. Что же он делает? Он ведь не для детских игр сюда пришёл. Его могут заметить, он был наверху как на ладони, но это чувство полной безнаказанности опьяняло этих двоих и уже ничего не могло их остановить.

— Тия, милая, скажи, кем ты хочешь стать, когда подрастёшь? — неожиданно поинтересовался Арлекин, стараясь перекричать вой ветра.

Ему было неимоверно интересно узнать о том, о чём мечтает такая замечательная и умная девочка как Тия. По тому, что он узнал, наверняка она бы ответила, что — то вроде, стать принцессой или предводительницей, в общем о том, о чём мечтает каждый ребёнок, но какого же было его удивление, когда она немного призадумалась и наконец ответила:

— Думаю, я бы хотела стать очень красивой девушкой, влюбить в себя Карму и родить ему много — много детишек. Я бы не спускала с них глаз, лелеяла и читала бы им сказки на ночь, а Карма был бы нашим непобедимым защитником, очень заботливым но вовремя строгим отцом. Я очень люблю его и не променяю ни на кого на свете.

Арлекин захлопал глазами, но чего же он удивлялся? Эта девочка явно была очень мудрой для своего возраста и Арлекину на самом деле было очень комфортно общаться вместе с ней, словно с лучшей подругой, которую он знал вот уже несколько десяток лет.

— А ты? — Тия многообещающе взглянула в глаза Арлекину, волосы которого развивались по ветру. — Чего хотел бы ты получить от жизни, Арлекин? Наверно очень трудно найти цель в жизни, когда ты уже достиг небывалых высот и стал предводителем. Тебе наверняка очень тоскливо?

Тия заметно приосанилась, она явно переживала за него, за того, кого знала всего с десяток минут. Однако Арлекин совсем не хотел расстраивать девочку и поспешил улыбнуться.

— Уж поверь мне, Тия, у меня есть огромная цель, которую я и до конца жизни не выполню. Мне нужно научить своих оболтусов жить самостоятельно без меня, если со мной что — нибудь случиться. Мне предстоит очень кропотливая работа, поэтому скучать я уж точно не буду.

Девочка ничего не ответила и лишь снова крепко прижалась к груди Арлекина. Такой мимолётный, но тёплый и по мнению предводителя совсем незаслуженный жест в его сторону кричал громче самых красивых слов. Оба этих сердца были полны не то весёлой грусти, не то меланхолии, однако ни одно из этих чувств совсем не подходили их сегодняшнему настрою, поэтому чтобы разрядить обстановку, Тия снова вскинула руки и разразилась звонким смехом, заставляя весь мир смотреть только на них двоих, что у неё отлично получилось...

Карма тяжело вздохнул, наблюдая из — за своего дерева за летящими над лесом фигурами, однако улыбка не слезала с его лица. Он наблюдал за Арлекином с того самого момента, как он вступил в их территорию. Конечно, поначалу его одалело напряжение, однако как только он увидел, как его коллега совсем не стыдясь вступил в игру с Тией, как оно тут же сменилось облегчением. Человек со злыми умыслами никогда бы не стал тратить времени на то, чтобы угодить незнакомой девочке, да ещё подарить ей самые искренние детские эмоции. Однако он украдкой просмотрел в сторону, кажется кое — кто совсем не выражал того же мнения.

Совсем невысокого роста мальчишка стоял рядом с ним и на его глазах отчётливо выражалось жажда крови и ярости. Он напряжённо тянул зубами за свою мантию и покраснел словно злой помидор.

— Этот ублюдок! — взревел сквозь зубы мальчик. — Мало того, что он ворвался на нашу территорию, так ещё и украл малышку Тию! Не прощу!

Наконец, ему удалось оторвать огромный кусок ткани, что у Кармы не осталось сомнений в искренности малыша.

— Ух ты... — он испуганно отстранился в сторону, как бы этот волчёнок и ему что — нибудь не отгрыз.

Высокого роста мужчина с зализанными набок короткими волосами зажал его голову в своих тисках и ткнул пальцем по его щеке.

— Кто бы говорил, малыш Юичи, а ведь ты сам не отличаешься большим ростом. — старший воин продолжал тыкать пальцем по его щеке, дразня и посмеиваясь над ним, за что тут же получил по пальцу.

Однако Карма поспешил на помощь воину и вместе с ним начали тянуть малыша за щёки и уши.

— Какой милашка, просто прелесть! — твердили наперебой воины. — Правильно Тия говорит, когда ты злишься, то становишься похожим на маленького злого хомячка.

Юичи сжал кулаки со злобы и уронил голову вниз. Казалось, он сейчас взорвётся, не выдержав насмешек и заступиться за себя, однако на удивление, вместо этого надул щёчки и его глаза стали влажными от слёз. Казалось, ещё чуть чуть и он разревётся, словно маленький ребёнок. Карма и Вернон — старший воин — тут же отступились, испугавшись бомбы замедленного действия и вернулись к наблюдению за игрой и вознёй двух новых друзей.

— Вы уверены в этом, господин Карма? — спросил Вернон, однако в его голосе не чувствовалось ни капли страха или волнения, лишь неподдельный живой интерес. — Мы ещё можем выпроводить господина Арлекина под зад после небольших тумаков.

Вернон разразился смехом, посчитав свою же шутку довольно забавной, однако Карма продолжал широко улыбаться, с какой — то особой нежностью и заботой смотреть на радостную Тию. Для него это было лучше самых сладких территорий, которых можно было присвоить своему клану.

— Это всегда успеется, Вернон, а сейчас у меня совершенно нет желания отбирать у этих двоих веселье.

— Вернон прав, Карма! — настоял на своём малыш Юичи. — Лично я категорически отказываюсь даже выслушивать причину вторжения Арлекина. Нарушение — есть нарушение. Если каждому делать исключения, то нас и за равных принимать перестанут... Ай — ай — ай! — вскричал мальчик, когда Вернон потянул его за уши.

— Вот вечно ты находишь опасность там где её нет, Юичи. — напрягся старший воин, старательно пытаясь оторвать несносному парню уши.

— Если ты так не доверяешь Арлекину, можешь самостоятельно выяснить о его намерениях — вставил своё слово Карма. — Лично я уже во всём удостоверился. Вряд ли он пришёл сюда ради объявления войны или чего — то подобного.

— Вот пойду и проверю, я докажу вам, что никому нельзя доверять , кроме нашего клана! — махнул рукой Юичи, отбиваясь от Вернона и тихонько, на цыпочках, словно охотник скрылся в кустах.

Вернон украдкой посмотрел на своего предводителя, а тот в свою очередь устало пожал плечами.

Юичи прокрадывался всё ближе и ближе и с каждым новым шагом он ворчал всё громче и грубее и он едва сдерживал свои чувства, чтобы вот вот не наброситься на Арлекина. Кажется они приземлились где — то рядом с цветочным полем. Вот и они! Юичи нервно пригнулся, стараясь не выделятся. Вот Арлекин склонился над Тией и неожиданно, вытащил из ножен свой клинок и направил его в сторону Тии.

— Ты правда думала, что я здесь для того, чтобы тратить на тебя своё время? Никто тебя не спасёт! — засмеялся Арлекин зловещим надменным голосом.

Глаза Тии округлились от ужаса и прижав кулачки к груди, истошно закричала. Что и требовалось доказать! Тия в опасности и плевать, что этот предводитель был сильнее его в стократно, однако стоять и смотреть на то, как малышку лишают жизни он не мог и во всю глотку заорал её имя и вытащив из ножен меч, выпрыгнул из кустов, однако тут же споткнулся на камне и неуклюже распластался по земле, расцарапав себе нос. Дрожа от ярости, он поднял голову и увидел откровенно удивлённые лица Арлекина и Тии.

— Я сделал что — то не так? — почесал затылок Арлекин.

— Кажется всё так и даже больше... — проговорила Тия. — Что ты тут делаешь, Юичи? — улыбнулась малышка и взяла в ручки ладони молодого воина.

— Я хотел... Спасти тебя... От... От... — всхлипывая затароторил Юичи. Бедняга явно был очень встревожен, словно испуганный зайчонок, у которого и так сердце было не из храбрейших...

— Всё хорошо, Юичи, мы просто навсего играли с Арлекином и придумали небольшую сценку со злодеем похищающего принцессу, он совсем не плохой человек.

— Всё равно я ему не доверяю... — смерил недовольным взглядом чужака юноша. — Бог знает, что он забыл на нашей территории.

— Ты правда думаешь, что у него есть злые умыслы? У того, кто обратил внимание на такую дурочку как я?

Юичи поднялся на ноги и отряхнул свою мантию от пыли.

— Хорошо, пусть будет так. — он явно не хотел и не любил спорить со своей дорогой подругой. — однако я с него глаз не спущу и пусть для начала скажет, для чего пришёл сюда.

Арлекин очень удивился напору молодого воина, который в желании защитить члена своего клана, даже не стеснялся говорить с чужим предводителем пренебрежительно. Он не мог не похвалить про себя его верность своей семье, но тут же вспомнив о своём визите, тут же принял серьёзный вид.

— Прости меня, Юичи. — поклонился Арлекин. — Клянусь, у меня и в мыслях не было навредить вашему клану, напротив, после моего разговора с Кармой, я очень надеюсь на то, что его согласие поможет всему нашему лесу.

— Что? О чём ты... — и тут же замолчал, увидев, как Тия бесцеремонно надела на голову Арлекина самодельный венок из разноцветных цветов. Юичи тут же схватился за свой клинок, в ожидании того, что он раздражённо оттолкнёт малышку и растопчет её подарок, однако Арлекин лишь тепло улыбнулся девочке и взъерошил ей волосы. Юноша совсем не ожидал такого, но всё же с большим недоверием взглянул на протянутую ладонь Арлекина. Не понимая, как поступить в такой ситуации, он взглянул на Тию, которая коротко кивнула в знак одобрения и стоило ему коснуться его руки, как он почувствовал жгучее тепло Арлекина. Такая сильная, могучая и строгая, но очень нежная и ранимая.

— Хорошо, — сдался Юичи. — Так уж и быть, ради Тии я может быть пересмотрю своё решение. — он отвернулся, но заметно покраснел. — Но знай, что я буду смотреть в оба глаза за тобой.

— Конечно, Юичи, рад познакомиться с тобой. Наверно ты совсем недавно стал воином?

— Возможно... — хмыкнул юноша. — Я очень молодой, но уже довольно сильный воин.

Арлекин заметил, с каким доверием и надеждой смотрел на Тию Юичи и стоило девочке обнять предводителя за шею, так он обиженно надул щёки.

— Я погляжу вы так же очень дружные между собой, верно? — спросил Арлекин. — Тия наверняка прекрасная девочка?

Неожиданно, глаза Юичи засияли детским весельем и от былого надутого маленького индюшонка не осталась ни следа.

— Конечно, она просто ангелочек! Во всём лесу нет ни одного, кто бы сравнился с её мудростью и красотой! Может быть она и далеко не воин и даже меч боится в руках держать, зато она очень вкусно жарит мясо, у неё всегда можно спросить совета! Нет ни одного воспоминания, когда мне было с ней хоть немного некомфортно, а собирать целебные травы и ягоды вместе с ней для меня настоящий праздник!

Юичи с благодарностью посмотрел на Арлекина, за то, что он дал ему повод вспомнить малую долю лучших качеств Тии. Он даже не обратил внимания на её смущение, всё равно он говорил чистую правду, хотела она того или нет.

— Юичи, ты дурак! — Тия подбежала к другу и начала колотить его по голове, а он и не был против.

В следующую секунду все трое разразились весёлым смехом. Первым пришёл в себя Юичи и взволнованно посмотрел на Арлекина.

— Прости меня за то что наговорил тебе таких грубых слов, я просто очень волнуюсь за Тию, но видимо ты не такой уж и плохой человек... Наверно...

— Для меня честь слышать это, Юичи. — весело вздохнул Арлекин.

Внезапно, Юичи увидел хитрющий взгляд предводителя, он быстро всё понял, но было уже слишком поздно и его тут же повалили на живот и заломали ноги в железной хватке. Это был Вернон, который воспользовался потерянностью своего ученика и решил малость разомнуть его тело, однако немного перестарался юноша тут же потерял сознание от боли.

Вернон поднялся на ноги, и взглянул на Арлекина.

— Приветствую вас в нашем клане, господин Арлекин, для меня честь видеть вас нашим дорогим гостем. — положил руку на сердце воин.

— Простите меня за вторжение, кажется я совсем малость заигрался с Тией. — Арлекин переглянулся весёлыми взглядами с малышкой. — Юичи прав, она просто чудо. Я совсем забыл, зачем пришёл, но к сожалению, время игр подошло к концу, я бы хотел серьёзно поговорить с вашим предводителем, вопрос может касаться будущего наших кланов...

— В таком случае, мы можем переговорить обо всём в нашем лагере. — донёсся со спины голос Кармы. — Прошу тебя, Арлекин, пройдём с нами. — он бросил мимолётный взгляд на Тию.

Не дожидаясь ответа, Карма повернул куда — то в сторону и скрылся за кустами. Вернон подобрал Юичи, положил его себе на плечо и залихватски подмигнул своему гостю. Арлекин присел на корточки и Тия не тратя ни секунды весело прыгнула ему на спину и вместе с ним зашагал вслед за провожатыми.

Арлекин даже не пытался идти впереди представителей Клана Совы. Он прекрасно понимал, что ситуация совсем не была в его пользу, хоть они и отнеслись к нему с достоинством, однако он в первую очередь был чужаком. Внезапно, Карма остановился и знаком руки посоветовал остальным сделать то же самое.

— Прошу тебя, Арлекин, будь осторожнее, незнающий этой местности, может с лёгкостью навернуться и сломать себе шею. — с этими словами, он спрыгнул вниз по склону.

Вернон почтительно пропустил Тию и Арлекина, держащего её за руку и осторожно спустился вниз, скользя подошвами по сырой земле. Он вздохнул от волнения, ведь он передвигался по высокому тоннелю, сплошь представляющего из себя заросли кустарников. Наконец, он спустился вниз и остановился в окружении деревянных хижин, усеянными вокруг, оставляя посередине огромное пространство и судя по весёлым и оживлённым детским голосам, служило оно для их забав и беготни. Кажется один из малышей совсем забылся в игре в догонялки и не заметил, как наткнулся на бок Арлекина. Мальчик с интересом осмотрел чужака и широко улыбнувшись, побежал салить свою подругу.

Выглядели дети сытыми, а главное довольные жизнью и неожиданно, Арлекин почувствовал укол стыда перед Кармой. Он обвинял его во всех смертных грехах на предыдущем Совете, а на деле он принял его очень радушно в своём клане, а его люди, казалось, были очень счастливы в его окружении.

Карма совсем ненадолго отошёл в сторону, приветствуя малышей, которые столпились у своего предводителя. Арлекин с теплотой на душе наблюдал за происходящим.

— Правда здесь здорово? — спросил в него Юичи, словно прочитав его мысли. — Когда я вижу эти весёлые взгляды, полные мечтаний и невинности, во мне просыпается сильнейшее желание защитить свой клан... Свою дорогую семью, чтобы никто и никогда из них не познал того, что значит слово "война". Я сделаю для этого всё возможное. Вы простите меня за то, что я так грубо обошёлся с вами, когда я вижу хоть малейшую опасность моему клану, я будто бы теряю контроль над собой.

Арлекин почувствовал огромную гордость за этого юношу, с которым в дальнейшем он к сожалению вполне мог сойтись в жестокой схватке, конечно же следуя законам и традициям. Он положил руку ему на плечо и тихо ответил:

— Ты замечательный человек, Юичи. У тебя есть все качества для того, чтобы стать прекрасным предводителем. Старайся для этого изо всех сил, а если Карма будет слишком упрямым, чтобы оставить свой пост, в таком случае стань самым сильным и духом и телом и сердцем воином. Не подведи тех, кто возлагает на тебя такие огромные надежды, как Тия.

Юичи раскрыл рот от удивления и по его глазам протекли слёзы.

— Конечно!

Старший воин Вернон стоял неподалёку и внимательно наблюдал за их разговором, изредка помахивая рукой пробегающим мимо детям. Тия смотрела на них с большим благоговением, в первую очередь от того, что она нашла нового дорогого друга, а во вторых... А почему бы и нет, когда здесь царит такая лёгкая и непринуждённая атмосфера?

Вот, из одного из домов вышла молодая длинноволосая девушка и едва завидев Тию, словно такой же ребёнок, побежала к своей дочери, сразу догадался Арлекин, поскольку то, с какой любовью она прижималась щекой о её щёку не согревало сердце только у самого чёрствого человека. Значит Тия не была сестрой Кармы, поскольку её мать была всё ещё в расцвете сил.

— Милая моя, где же ты пропадала? Я так соскучилась! — всхлипнула мама, даже не заметив стоящего перед ней гостя.

— Мама, меня не было всего пол часа, со мной всё в порядке. — засмеялась Тия. — Познакомься, это мой новый друг Арлекин. Он показал мне, как выглядит мир глазами птиц, это было здорово!

Наконец, девушка неохотно отвела от дочери взгляд и внимательно оглядела Арлекина, затем доброжелательно улыбнувшись, кивнула.

— Примите мою искреннюю благодарность за то, что провели время с моей дочкой, господин Арлекин. Кажется ей было с вами очень весело, а это самое главное для любой матери. — она нежно взяла Тию за ручку и отвела в сторону. — Прошу вас, чувствуйте себя как дома, видимо у вас есть причины на то, чтобы прийти сюда.

Тия удручённо посмотрела бросила на Арлекина свой взгляд, но тут же расслабилась, увидев его приподнятый в знак поддержки кулак.

Наконец, Карма смог оторваться от детей и подошёл к собравшимся.

— Простите меня за опоздание, прошу тебя, Арлекин, следуй за мной.

Предводитель Совы повёл его к центру лагеря, там, где располагался костёр с четырьмя брёвнами по всем четырём сторонам. Карма присел на один из них и взмахом руки пригласил своего гостя сделать то же самое. Для приличия, Вернон и Юичи встали по обе стороны от предводителей, однако на их лицах, особенно на юноше не чувствовалось ни капли подозрения.

Вся поляна неожиданно стихла и все члены клана Совы с нескрываемым интересом стали перешептываться и подходить ближе, даже детишки держась за руки не остались в стороне.

Карма оглядел присутствующих и каждому помахал рукой, затем повернулся к Арлекину. Время для милых игр и шуток кончились, пришла пора начать тот разговор, ради которого Арлекин сюда в общем — то и заявился, даже нарушив законы территорий, которые он так старался соблюдать.

— Вот уж не думал, что удостоюсь чести встретить такого неожиданного гостя. Что тебя привело ко мне, мой дорогой сосед?

Говорил Карма с таким нескрываемым добродушием, что казалось он совсем забыл о той неприятной ссоре на Совете.

Перед ответом, Арлекин помассировал своё горло и откашлявшись ответил:

— Я очень благодарен тебе за тёплый приём, Кар... Ма? — Арлекин замолчал, когда Предводитель Совы подошёл к нему вплотную и нежно взяв за щёки, приблизил свои губы к его, словно попытавшись поцеловать, однако Арлекин остановил его, положив ладонь на его рот и оттолкнул от себя. — Прекрати! Ты же знаешь, я не люблю, когда ты так делаешь!

Несколько воинов смущённо отвели взгляды.

Карма подбоченился, положил левую руку на бок и провёл большим пальцем по своим губам.

— Прости, прости, просто я очень рад тебя видеть, вот и не сдержался. Да и... — Карма опустил голову и улыбнулся исподлобья. — Если знать, чем именно прославился твой клан, удивительно, что ты против маленькой ласки... Хе...

Внезапно, в голове Арлекина пронеслись целые океаны разных картин, которые он так пытался забыть, но Карма удачно смог их пробудить из самых глубин его сознания. Арлекин с удивлением взглянул в глаза Карме и почувствовал себя так паршиво, словно стоял перед неприступной горой, вершина которой скрывалась где — то среди облаков. Однако в то же время зубы Предводителя Листопада заскрежетали в неописуемом раздражении, однако тут же отдернул головой. Что он делает? Сейчас он находился в окружении диких воинов, которым только дай приказ и они тут же разорвут тебя в клочья, а он осмелился дать волю своим эмоциям? Ну же, нужно успокоится, взять себя в руки, выдохнуть в конце да концов, что он и сделал.

Неожиданно, Карма остановил свой взгляд куда — то мимо Арлекина и он обернулся, что посмотреть, на кого это с такой заботой и гордостью смотрел этот великан. Оказалось, они оба смотрели на Тию, которая даже среди остальных членов клана сияла ярче всех, стоило ей всего лишь приподнять уголки рта ч улыбке. Предводитель Листопада с радостью продолжал смотреть на неё хоть до конца жизни, но нужно было продолжать разговор и ему пришлось даже щёлкнуть перед носом Кармы, чтобы привести его в чувства.

Великан испуганно посмотрел на Арлекина и быстро проговорил, почесав затылок:

— Прости, я немного отвлёкся. Так что ты хотел?

В который раз откашлявшись, словно по привычке, Арлекин наконец выдал причину своего визита:

— Я хотел поговорить с тобой о войне Клана Солнца и Клана Тьмы и...

Предводитель замолчал. Карма сидел сгорбившись и закрыв пальцы в замок, положил на них свой подбородок. Смотрел он пристально и внимательно, но в то же время так отстранённо, что Арлекин подумал, не потерял ли он сознание с открытыми глазами и лишь когда Карма сказал: "Продолжай", Предводитель Листопада облегчённо выдохнул и продолжил:

— Послушай, мне правда очень стыдно просить тебя о такой эгоистичной услуге, но прошу, выслушай меня.

Карма приподнял ладонь в знак молчания и Арлекин послушно помолчал. Предводитель Совы поднялся со своего места и жестом попросил своего соседа следовать за ним. Его воины послушно расступились перед своим лидером и Арлекин последовал за ним.

— Прошу вас, оставьте нас наедине буквально на несколько минут.

Юичи и Вернон выжидающе посмотрели на Карму.

— Да, и вы тоже можете быть свободны, уверяю, со мной всё будет хорошо... — Карма обернулся к Арлекину и посмотрел на него таким надменным взглядом, что у Предводителя Листопада всё внутри замерло. — Ведь на это есть веская причина...

Карма и Арлекин сидели на высокой ветке дерева и Предводитель Совы разразился громким свистом, напевая незатейливую песенку. Арлекин терпеливо ждал, пока он закончит, однако на его удивление Карма сам замолчал и снова приблизился к его лицу.

— Знаешь, тебе бы стоило в следующий раз быть более гордым.

— Что ты имеешь ввиду? — не понял Арлекин.

Карма громко усмехнулся.

— Всё дело в том, что в первую очередь ты предводитель великого клана, мой дорогой друг, то как ты убивался передо мной и чуть ли не падал на колени, умоляя выслушать просьбу, в глазах моих воинов выглядело довольно жалко. На Советах твои слова не будут иметь такого огромного веса и к тебе потеряют всякое уважение. Мы с тобой равны в иерархии, я просто хочу, чтобы ты знал это.

Арлекин задумался и спустя секунду его лицо покрылось краской, а ведь и правда, перед Кармой он выглядел как последний неудачник и дело даже не в различии габаритов. Нет, этот секрет нужно было держать в тайне ото всех, что про него подумают, когда узнают, что он склонил голову перед чужим кланом? Стыд и срам...

Карма разломал ближайшую ветку и сунул себе в рот, словно соломинку. Что то не давало Арлекину покоя и он не мог понять, что именно. Наконец, его осенило.

— Кстати говоря, что ты имел ввиду, когда говорил, что с тобой всё будет хорошо и на это есть некая веская причина?

Карма широко зевнул и ветка выпала из его рта, сиротливо упала на землю и скрылась где — то в зарослях травы. Великан надул щёки, словно маленький ребёнок, от которого ускользнула рыба и лишь тогда ответил:

— А, это... Ну, как бы сказать. — Карма задрал голову и ухмыльнувшись, посмотрел на Арлекина сквозь локоны своих розовых волос. — Дело в том, что в этом лесу ты самый слабый предводитель...

Казалось от услышанного, сердце Предводителя Листопада было готово в любую секунду выпрыгнуть из груди, настолько бешено оно начало стучать в грудной клетке. Из — за задорного и ребяческого поведения Кармы, такие слова он был готов услышать именно от него в последнюю очередь.

— Не понимаю...

— А что тут понимать? — устало выдохнул Карма. — Проблема даже не в том, что ты слабейший в четвёрке, но даже среди капитанов и лейтенантов ты бы не выделялся чем — то особенным. Одним словом, посредственность. У тебя ведь, Ха... Ха — Ха... У тебя ведь даже Воли нет, просто ничтожество... — Предводитель Совы принял такой жалостливый и тоскливый вид, что у Арлекина перехватило дыхание. — Сказал бы я, если и правда так думал. Знаешь, я ведь тебе безумно завидую.

Карма был абсолютно прав. У Арлекина с детства не хватало физических показателей, даже среди сверстников он был в золотой середине, ничем не выделялся, даже его стихия была самой обыкновенной. Однако стоило ему услышать последние слова, как он пристально взглянул в глаза Кармы, в надежде увидеть в его глазах весёлые огоньки, которые бы говорили о том, что это была очередная шутка, но... Его взгляд... Он был абсолютно серьёзен, что для такого абалдуя, как Карма было большой редкостью.

— Может ты и правда не отличаешься скоростью или силой, — продолжал Карма — но на деле же, по сравнению с тобой я чувствую себя таким жалким, что хоть с обрыва прыгай. Я говорю о твоём непоколебимом характере и дисциплине. У меня же совершенно нет качеств для настоящего лидера Клана. — видя, что Арлекин ничего не понимает, он пояснил: — Ты держишь своих людей в ежовых рукавицах, не спускаешь с них любую оплошность, ты одинаково строг и к детям и женщинам и старикам, но в то же время тебя очень любят и уважают. Я же... Чрезмерно нежен и ласков к любому, кто меня окружает, во мне просыпается страх, а что если, я повышу свой голос и от меня отвернуться все, кого я люблю? Взять к примеру Амелию, да, конечно, она тоже безумно боится за жизни своего клана, помогает всем, чем только способно её тело и сердце, но даже так, когда нужно, она может быть очень строгой и непоколебимой, да даже Сатклифф, не смотря на свой мягкий характер, ему никто и слово поперёк горла не осмелится вставить. На деле же, это я слабейший из четвёрки, ведь я превращаю своих воинов в избалованных детей, которые не смогут постоять за себя на поле боя...

Вдруг, поднялся сильный ветер, который развивал по ветру густые локоны Кармы. Арлекин внимательно наблюдал за его лицом, но не мог увидеть за копной волос. Надо же, оказывается в таком могучем теле скрывалось до боли нежное и любящее сердце, которое не терпит тоски и слёз.

Арлекин положил ладонь на плечо своего товарища, Карма удивлённо повернулся к нему лицом.

— На самом деле у каждого Предводителя свои идеалы и представления о том, как нужно воспитывать свой Клан, конечно у каждого есть свои недостатки, но в то же время огромные плюсы. Ты и правда глупый, если думаешь, что твои люди не поднимут мечи ради того, чтобы сохранить жизнь того, кого они бесконечно любят. Посмотри на Юичи, он был готов голову мне вскрутить за жизнь своего клана. Избалованным такого человека назвать язык не повернётся. У тебя клан не нежных трусов, а настоящих крепких воинов, которые будут стоять за тебя неприступной горой.

Карма смотрел на Арлекина словно на двухголового волка, однако спустя секунду расплылся в благодарной улыбке, которая говорила громче любых слов.

— Так о чём ты хотел со мной поговорить?

Улыбка тут же сползла с лица Арлекина и он устремил свой взгляд вниз.

— Скажу прямо, я хочу, чтобы ты помог мне с битвой против Клана Тьмы. Я хочу помочь Амелии против Сатклиффа. Нет, прошу, выслушай меня! — добавил он, заметив, как Карма собирался вставить своё слово. — У меня очень мерзкое предчувствие по поводу этого человека. Что — то подсказывает мне, что это не простая угроза, несколькими каплями крови война точно не окончится. Сатклифф, он... Я даже не могу объяснить. Кажется, что он более безумен, чем когда либо прежде. Я буду рад любой поддержке...

Карма замолчал и приложил указательный палец к губам, очень тщательно обдумывая просьбу Арлекина. Предводитель Листопада тяжело сглотнул застрявший в горле ком, а по его лицу прокатились горячие капли пота. Самый большой страх заключался в том, что Карма засмеётся ему в лицо и выгонит прочь из своей территории, после нескольких сотен тумаков. Шли томительные долгие минуты, каждая из которой казалась парой часов. Наконец, Карма ответил:

— Сказать по правде, я сам долгое время думал о Сатклиффе, он и правда выглядит очень странно в последнее время. Кажется, он что — то замышляет и обычным прямым нападением на территорию Клана Солнца он не ограничится. Когда речь идёт об этом человеке, чего — то обычного от него ждать не стоит, все его шаги выверенные и продуманные. — Карма снова сгорбился и устремил ненавидящий взгляд куда то впереди себя. — Тяжело это признавать, но сейчас Клан Тьмы находится на своём пике и я очень сомневаюсь, что Клан Солнца сможет победить в этой войне и когда их поражение прогремит на весь лес, угроза может затронуть и наши с тобой кланы... Говоря по правде я сам собирался предложить тебе то же самое. Сейчас, самое главное отбросить гордость и объединится против общего врага, возможно... Даже придётся покончить с Сатклиффом раз и навсегда. Он представляет слишком большую угрозу для всего леса.

Арлекин нахмурился. Перед ним стоял образ спины Сатклиффа, волосы которого очень мрачно развивались по ветру и спустя секунду, он обернулся прямо на него, очень устало и холодно улыбаясь. Это лицо... Аж в дрожь бросает...

Внезапно, Карма начал очень тяжело и интенсивно дышать, словно он сейчас разорвётся от неописуемой злобы.

— Что с тобой? — испуганно поинтересовался Арлекин.

Карма приложил ладонь к своему правому глазу, успокаивая свои нервы.

— Я помогу тебе и отправлю на поле боя несколько своих воинов, но сам я не смогу участвовать в битве...

— Что? Почему?! Я не смогу направлять твоих воинов!

— Другого выбора нет... Дело не в том, что я боюсь саму смерть, а в том, что с большей вероятностью я оставлю свой Клан разрозненным. Они не выживут без лидера, они слишком сильно привязанны ко мне, у них не хватит смелости назначить себе нового предводителя... Начнётся паника и всё приведёт к тому, что все умрут... Я не могу этого допустить. Прошу, пойми меня... мне очень жаль...

У Арлекина защемило сердце и затряслась нижняя губа. Этот человек... Он был слишком добрым и нежным к своему окружению и он прекрасно и по своему его понимал. Карма предоставлял ему отряд своего клана и жаловаться здесь будет только неблагодарный ублюдок.

— Конечно, я понимаю, спасибо тебе и на этом, Карма.

Предводитель Совы устало выдохнул, казалось, осталось что — то ещё... Что — то не менее важное... И вдруг, Карма так широко раскрыл глаза, что казалось, они вот — вот выпрыгнут из орбит.

— Погоди минуту... Разве то, что сейчас делает Сатклифф не является обычным? Это же совсем ему несвойственно... Открыто объявить войну на Совете, он слишком сильно выделяется, это совершенно на него не похоже... Такое ощущение, что собрав на себе всё внимание он прячет что — то или кого — то за своей спиной... Я понял! Нет, самая главная опасность заключается не в Сатклиффе, а совершенно в другом человеке...

— О ком ты говоришь? — совсем запутался Арлекин.

— Сатклифф... Он всех нас одурачил!- Карма вскочил со своего места. — Он создал представление о своём Клане такое, будто он единственный, кто может сражаться против лейтенантов и капитанов, закрывая собой того, про которого мы бы никогда не подумали...

У Арлекина закружилась голова от такого потока слов, но стараясь переварить всё сказанное, он вдруг встрепенулся и кажется начал понимать.

— Хочешь сказать...

— Именно! — взревел Карма. — Я говорю о его глашатае... Он...

Внезапно, оба Предводителя вздрогнули, когда услышали звук раздвигающихся кустов и инстинктивно приложили ладони к своим мечам, взволнованные рассуждениями. Неужели их подозрения оправдались и сейчас...

Из кустов запнувшись и неловко распластавшись по земле вышла полюбившаяся Арлекину Тия, та самая местная маленькая принцесса клана. Однако её руки всё же удержали своё ровное положение, в которых находились две маленькие деревянные чашки с чем — то очень приятно пахнущим. Малышка подняла голову и захлюпала порезанным об камень носиком, однако очень достойно перетерпела эту рану и сердито покосилась на Карму.

— Вот ведь, мой будущий молодой человек не может поймать от падения свою даму, дурак ты, Карма...

Великан ловко спрыгнул с ветки и приземлился рядом с Тией, казалось, он совсем забыл о своей догадке.

— Прости, милая, если хочешь, после разговора с Арлекином мы вместе с тобой посмотрим на закат, как ты любишь. Прямо на том самом месте.

Кажется Арлекин понял, какие узы связывали этих двоих, а именно нерушимая связь брата и сестры. Как же он сразу не догодался, ведь розовые волосы были только у этих двоих. Здесь и открывается ответ на вопрос, почему малышка выбрала именно Карму как своего будущего спутника по жизни, ведь все маленькие сестрёнки всю жизнь живут рядом с ответственными старшими братьями, которые защищают их в любую минуту, они были для них настоящим примером. Хоть она и немного ошибалась, но от улыбки Арлекин никак не мог избавится.

Карма очень легко, словно пёрышко поднял Тию за подмышки и осторожно поставил на ноги.

— Ну тогда хорошо. — Тия перестала дуть щёчки и протянула Карме чашки. — Подкрепитесь пожалуйста, вы наверняка голодные, а я не могу смотреть на то, как мой клан, а так же наш дорогой гость голодают.

Карма весело потрепал малышку по макушке, после чего та разразилась весёлым хихиканьем и шутливо оттолкнула Карму. Великан притворился поверженным и неуклюже плюхнулся на спину, не выпуская из рук чашки.

— Тия, ты точно не передумала? Ведь когда ты вырастешь и станешь взрослой молодой девушкой, я уже к тому времени буду сгорбленным уродливым старикашкой, за которым нужно будет ухаживать.

— Это не важно. — почти перебила его малышка. Выглядела она лёгкой и беззаботной, но по серьёзному непреклонной. — Я уже решила, что мне никто не нужен, кроме тебя, ведь все мальчишки такие дураки. Даже если ты будешь старичком, я же влюбилась в тебя не из за внешности, а от того, какой ты глупый и неуклюжый, словно большой мишка.

Арлекин не удержался от смеха, а ведь правда, это описание подходило Карме как никому другому. В этом Тия попала в абсолютную точку.

— Что же это могло значить... — выдохнул Предводитель Совы.

— Да и если ты будешь больным и неумелым дедушкой, мой уход за тобой научит меня быть самостоятельной и я не буду переживать о том, что наши дети будут жить рядом с безответственной мамой. Кстати говоря о мишках, ты обещал, что покажешь берлогу и разрешишь их погладить.

Арлекин захлопал глазами. Тия была по доброму легкомысленной и долго не задумывалась над своими следующими словами. Уж что — что, но выражение семь раз отмерь — один раз отрежь для неё было совершенно незнакомо. Она всегда говорила то, о чём думала, а от того была очень открытой и честной девочкой, не смотря на то, кто перед ней находился, ровесник, или великий предводитель. Однако Карма совсем не удивился словам Тии и склонив голову набок, широко улыбнулся.

— Конечно! Я с радостью познакомлю тебя со своими знакомыми медвежатами. Я уверен, вы с ними подружитесь! Я клянусь! Даю слово!

Внезапно, поднялся сильный ветер, который развивал по ветру волосы всех троих, однако Арлекин и Тия удивлённо уставились на Карму.

— Карма... — Тия положила руку ему на плечо. — Почему ты... Плачешь?

Великан удивлённо прикоснулся к своим глазам и правда, с век текли слёзы. Что это с ним? Он никогда себя так не ощущал...

— Я не знаю... — прошептал он, затем крепко обнял Тию и прижал к себе. — Может из за того, что я неимоверно благодарен тебе, за то что ты появилась на свет и дала мне стимул защищать наш клан. Это очень странное чувство, но... Я буду ждать тебя, когда ты станешь взрослой, я возьму тебя за руку и мы вместе встретим тот самый закат, который ты так любишь!

Арлекин внимательно наблюдал за ними, конечно их связь была довольно необычна, но от того совершенно нерушимая, которая не оборвётся ни от одной атаки стихии или Воли.

Тия обняла Карму в ответ и почему — то, Арлекин увидел в ней какую — то искромётную тоску, которой не было никакого объяснения.

— Я буду с нетерпением ждать... — Тия отстранилась от Кармы и высунув язычок, набросилась на Карму и принялась энергично его щекотать.

Карма надменно усмехнулся и гордо проговорил:

— Ты уж прости, Тия, но щекотки я не боюсь, к сожалению, у тебя ничего не полу... Ха... — Ха — Ха!

Тия пощекотала Карме чуть ниже ключицы, после чего он задрыгал ногами в безудержном смехе. Арлекин испугался за еду и спрыгнув к ним вниз, выхватил у Кармы чашки. Тия отпустила Карму и угрожающе перебирая пальчиками, набросилась на своего гостя, принявшись щекотать и его тоже. Гордый Предводитель Листопада, который не терпел от других неповиновения и наказывал за любую оплошность, сейчас катался по земле под щекоткой маленькой девочки, едва удерживая чашки ровно.

Оба великих Предводителя потерпели полный разгром в этой битве.

Наконец, малышка вдоволь наигралась, сложила ножки бабочкой и широко улыбнулась.

— Надо же, вы оба совсем из других кланов, но веселитесь вместе, словно закадычные друзья. — она повернулась к Арлекину. — Арлекин, твой взгляд всегда такой строгий и угрюмый, но я видела, с какой добротой ты смотрел на детей нашего клана. Такой как ты не может быть плохим человеком, ты даже щекотки боишься, словно маленький ребёнок. Наверно ты ничуть не меньше боишься за свой клан, поэтому пытаешься изо всех сил вырастить из своих людей дисциплинированных и сильных воинов, которые смогут как ты сказал прожить без тебя в трудную минуту, но видимо другим это даётся очень тяжело, поэтому наверняка у тебя есть тот, кто помогает тебе.

Арлекин так и захлопал глазами от удивления. Эта малышка... Видела его насквозь. Лишь по одному его взгляду она поняла его принципы и характер. Он украдкой посмотрел на Карму, тот гордо ухмыльнулся и задрал голову, мол, смотри какая умная девочка живёт в нашем клане. Арлекин сложил руки на груди и словно обиженный ребёнок надул щёки и отвернулся.

— Вот ещё! Клан Листопада сборище неотёсанных и ленивых бездельников, которые даже свою пятую точку поднять не в состоянии, больно нужны они мне, да и от моего капитана одни только беды.

Карма и Тия неловко переглянулись и тут же разразились весёлым смехом. Конечно, Арлекин не считал так на самом деле, это была просто глупая шутка, которая очень развеселила его... Друзей? Арлекин оценивающе взглянул на Карму, который надрывал живот от неудержимого смеха. Неожиданно, он почувствовал тёплое чувство в груди, словно этот великан провёл с ним всю его жизнь. Арлекин закрыл глаза и правда... В голове всплыла картина маленького Арлекина, угрюмо бегущего за Кармой, сжимающего в своей руке палку, а другой тянул его за руку и очень настойчиво хотел ему что — то показать. Надо же, откуда этот образ, которого никогда и не было в его жизни? Его взгляд упал на Тию. Вот она, причина. Эта девочка имела непревзойдённый талант дарить всем окружающим чувство свободы и надежды. Всего одной своей улыбкой и невинным, но тоскливо мудрым взглядом, она была способна смягчить сердце даже самому тщедушному человеку. Эта способность... Эта способность в такое тяжёлое время была сильнейшей во всём лесу, даже самая опасная стихия и Воля на её фоне выглядели очень серо и блекло.

Настроение Арлекина стремительно поднялось ввысь и он присоединился к ним своим звонким смехом. Однако и Карма и Арлекин будут всю свою оставшуюся жизнь проклинать этот отвратительный день...

Предводители продолжали смеяться, даже не от той глупой шутки, а просто так, из за того, что просто хотелось, без причины.

— Берегите друг друга... — Неожиданно проговорила Тия. Карма и Арлекин обернулись на неё. Малышка подогнула под себя коленки и обхватив их руками, положила свой подбородок. — Вы оба очень похожи друг на друга, но как будто этого мало, вы так же невероятно добрые. Может показаться глупо, но сейчас таких как вы очень трудно отыскать. — солнце начинало садиться и свет заката выплясывал на её теле и отражался в глазах. — Помогайте друг — другу, защищайте в трудные дни и улыбайтесь, даже когда вам невероятно тяжело. Даже сквозь слёзы, даже если со стороны это будет казаться глупо, улыбнитесь. Если кто — то из вас умрёт, то другой пусть каждый год будет приносить цветы на могилу и молиться за его душу. Не забывайте, что когда — то у вас был такой замечательный друг.

Карма и Арлекин так и застыли на месте не смея оторвать от Тии своего взгляда. Эта девочка... Говорила так, будто она жила на этой планете с самого начала времён, пережила все события, пережила все поколения, набравшись такого опыта, которого не достигало ни одно живое существо. Арлекин почувствовал невероятное отвращение к самому себе, когда из — за совершенно смешной и глупой мелочи на Совете устроил ссору с Кармой, только по своей непрошибаемой гордости. Вот бы прямо сейчас провалиться сквозь землю, однако он не мог оторвать взгляда от этого ребёнка. Она без преувеличения была настоящим гением и алмазом этого мира.

— Кто ты... — проговорил вслух Арлекин, поздно заметив, насколько показался ему глупым этот вопрос.

Однако Тия даже не удивилась и мягко ответила:

— Всего лишь маленькая девочка, которая живёт в Клане Совы, только и всего.

Карма тем временем сжал свои кулаки. В глазах его плясали яростные огоньки, словно он был готов порвать на куски любого, кто тронет хоть волосок на голове Тии. Арлекин прекрасно понимал его чувства. Эта малышка без преувеличения могла бы стать предводительницей клана.

И тут, Тия встрепенулась и хлопнула себя по лбу, будто что — то вспомнив.

— Точно, совсем забыла! Мама же просила меня помочь ей собрать целебные травы. Простите меня, что встряла в ваш разговор. Арлекин, я очень была рада познакомиться и подружиться с тобой. Можешь в любой момент приходить в наш клан, наши дети очень заинтересовались тобой, а некоторые только и мечтают прокатиться на твоей спине. — хихикнула Тия и поднялась на ноги, в шутливой манере угрожающе посмотрев на Карму. — А если кое — кто будет против этого, я больше никогда не буду с ним разговаривать!

Карма лишь склонил голову набок и украдкой взглянул в сторону Арлекина.

— Не имею ничего против, если он будет приходить только один. Раз он пришёлся по вкусу детям, я никогда не прощу себя, если лишу их такого развлечения.

— Я буду только рад, Тия! — горячо воскликнул Арлекин.

— Вот и здорово. — Тия повернулась спиной и через плечо добавила: — Вы уж повеселитесь вместе, пока — пока! — И махнув рукой... Скрылась... За... Кустами...

Карма и Арлекин ещё долго не могли оторвать взгляда от того места, где стояла Тия.

— Тия... Кто она для тебя? Она такая замечательная, просто маленький ангелочек, без крыльев. — вслух пронеслось в голове Арлекина.

Карма свесил руку с колена и грустно улыбнулся, смотря куда то в землю.

— Она правда настоящий лучик солнца нашего клана, но мы с ней даже не родственники, если ты про цвет волос, то это простое совпадение.

Арлекин с пониманием кивнул. — Знаешь, я твёрдо уверен, что Тия стала бы прекрасной Предводительницей. — словно прочитав его мысли согласился Карма. — У неё есть все качества для этого. Она станет отличной мамой, сестрой и подругой для каждого члена клана. Все и так её очень любят и ценят, а когда она возглавит клан, то все встанут за неё как ты выразился "неприступной горой". Она будет нерушимым оплотом для будущих поколений нашего леса. Она стала бы той, кого уважают и любят все воины со всего леса и считались с каждым её словом.

— Бы?... — переспросил Арлекин.

— Бы... — тупо повторил Карма. — его зрачки запульсировали какой — то животной паникой.

Даже у Арлекина было плохое предчувствие, однако сейчас в лесу настали довольно тяжёлые времена, которые со временем могут сравняться с кровавым прошлым. В лесу, во всех четырёх кланах очень много маленьких детей, которым посчастливилось не познать те страшные времена эпохи крови, слёз и криков от неописуемой моральной и физической боли и чувства потери своих близких, а вместо этого устраивать шутливые драки, возню и сытыми засыпать под тёплую сказку матерей. Сейчас кланы возглавляют Предводители, которые по своему очень переживают, ценят и любят своих людей, а значит и страх потерять их всех в новой кровожадной войне, которая поглотит весь лес, будет терзать их сердца и души словно мечом об нежные сердца. От того и возникло это чувство тревоги. Верно ведь... Верно?

Тия весело и вприпрыжку шагала по лесной дороге, напевала незатейливую песенку, чтобы было легче её запомнить, изредка оглядываясь по сторонам, в слабой надежде увидеть нужные целебные травы, хоть и не очень на этом зацикливалась, поскольку здесь росли только лапухи, да кусты колючек, которые очень забавно прилипали к телу. Оторвав одну из них, девочка прицепила колючку к своим шелковистым розовым волосам. Когда мама гладила её по голове, она всегда называла её "Леди Ромашка" и всегда этому очень удивлялась, ведь ромашка и розовый цвет никак друг с другом не связаны. Она твёрдо для себя решила, что придёт домой, положит голову на её колени и под очередную добрую сказку спросит её, что значит это загадочное прозвище.

Тия нагнулась к земле, взяла толстую ветку и стала измерять длину каждого своего шага. В её мыслях вдруг отчётливо промелькнул образ всегда улыбающейся мамы, которая хоть и сердилась на неё, но делала это понарошку и в остальное время с её губ не слезала широкая улыбка. Девочка всегда думала, не болит ли её рот от такого положения лица и в один день решила приоткрыть дверь в её комнату и даже тогда мама весь день ходила счастливой и жизнерадостной. В общем, она никогда не унывала и даже вряд ли знала, что значит это странное слово. Перед глазами так же всплыл образ малыша Юичи, который всегда забавно морщил нос, когда над ним в очередной раз подтрунивали за его маленький рост. Он разрешал называть себя "малышом" только Тие и Карме, к которому он был безгранично предан. Казалось, что после стольких лет шуток над ним, он должен был привыкнуть к этому, однако стоило кому — то в очередной раз посмеяться над ним, так он принимал такой зловещий вид, что все тут же начинали смеяться пуще прежнего, ведь с таким лицом он был очень похож на милого пухлого хомячка, у которого отобрали лакомство. Рядом с Юичи стоял его учитель Вернон, у которого всегда было такое выражение лица, будто он что — то может скрывать, однако какие такие умыслы могли быть в голове у человека, который дрожал словно клюв работающего дятла и краснел словно ягода рябины, стоило какой — нибудь девушке заговорить с ним, а если она при этом слегка его коснулась, тот тут уж приходилось его выкачивать всем кланом и приводить ещё долгое время в чувство. Происходило это так часто, что все уже давно привыкли к очередной раз лежащему на земле Вернону, а ведь он всегда кажется таким неприступным и умным, а на деле был маленьким пугливым зайчонком.

Тия никак не могла понять, почему в голове всплыли лица тех, кто был ей очень дорог, однако она разразилась тихим хохотом.

— Какой у тебя очаровательный смех, просто прелесть. — послышался со стороны лёгкий непринуждённый мужской голос. Тия обернулась, но в глазах не было никакого страха, лишь отчётливые заинтересованные нотки. Прижавшись спиной к дереву и сложив руки на груди стоял высокий молодой мужчина с чёрно — белыми волосами и в чёрной мантии, характерной для Клана Тьмы. — Но оттого до боли в сердце тоскливо и грустно...

Тия оглядела его с ног до головы и глубоко вздохнув, улыбнулась. Глашатай Тьмы Микки удивлённо оглядел малышку и ответил ей такой же тоскливой улыбкой. Оба понимали, к чему может привести эта встреча.

— Как твои дела, милая? — искренне поинтересовался глашатай, явно сосредоточенный на том, чтобы наладить разговор. — Моё имя Микки, я глашатай Клана Тьмы, а твоё кажется, Тия? Прекрасное имя. — в его голосе не чувствовалось ни капли надменности и злобы, лишь странная нежность, присущая братской.

— У меня... — Тия опустила голову, в её сердце начинала умирать надежда, однако в ней её было с самого детства настолько много, что она ещё могла продержаться до конца разговора. Она прекрасна понимала, что представитель жестокого Клана ворвался на её территорию не для того, чтобы спросить самые обыденные вопросы, да и то, что он специально поджидал время, когда малышка останется совсем одна явно не была обычно случайностью. Затем гордо подняла голову, разбрызгивая вокруг себя слёзы, свет солнца в которых отражался яркий закатный свет. Одна из капель шлёпнулась об щёку Микки, после чего его взгляд превратился в крошечные от удивления точки и он прикусил свою губу, явно сдерживая свой плачь. — У меня всё прекрасно, ведь я смогла провести время с Кармой и со своим новым другом Арлекином. О большем я и мечтать не могу.

Микки мог напасть абсолютно на любого человека, на Карму, который являлся Предводителем и от которого избавиться было бы выгоднее всего или от капитана Совы, без которого войско будет разрозненно, однако он выбрал именно её и Тия прекрасно понимала, какая судьба её ожидала, но улыбнулась так широко, насколько хватало сил. Глашатай Тьмы прикусил губу, раскусывая плоть и он зажимая зубами губу, застонал и закряхтел, пытаясь изо всех сил держаться за соломинку, ведь если он опустит её кончик, то разразиться горьким плачем.

Тия почувствовала невероятную жалость к этому на вид слабому и измученному человеку, который на деле же являлся одним из сильнейших воинов этого леса. Сейчас же он казался тоньше и ниже её самой, она подошла к нему и положила ладонь ему на плечо. Микки тяжело вздохнул от прикосновения и задрожал всем телом. А ведь этот человек возможно являлся её будущим убийцей, какая грустная ирония...

— С вами всё хорошо?

— Прости меня... Я не могу этого скрывать... Не могу притворяться, что с тобой всё будет хорошо... Твоя жизнь увы подходит к концу... — каждое слово давалось ему с огромным трудом, будто бы попадая во все самые разрушительные и смертоносные стихии, которые рвали и метали его душу и плоть. — Самое жестокое это то, что я согласился выполнить этот приказ и даже считаю, что так будет лучше всего! Я решил отобрать у этого мира такой яркий луч света... Молю тебя... — Микки опустился на колени и ударился головой об землю. — Прости меня!

Тия ничего не ответила и лишь покачала головой.

— Нет, я совсем не держу на тебя зла. Я прекрасно понимаю, что по другому не получится. Чтобы мир мог развиваться, приходится зачастую чем — то жертвовать и по воле судьбы, этой жертвой оказалась именно я.

Тия подняла взгляд в небо, пытаясь удержать слёзы на месте. Микки был прав. Сейчас, у неё в одну секунду забрали всё, что она любила, все мечты, надежды и любовь. Однако произошло всё так спонтанно и скоротечно, будто бы являлось глупой... Глупой, но жестокой шуткой, поэтому она и оставалась такой спокойной.

Микки покачал головой в глухой панике, а его рот оскалился, будто бы он пытался всеми силами сдержать самые сильные эмоции, которые мог испытать человек, однако любой мост, каким бы крепким он не был, никогда не выдержит сильный речной поток, поэтому Микки подбежал к Тие и обнял её, крепко прижимая к себе. В ту же секунду он разразился громким плачем, даже не думая о том, что его могли услышать. Тия слегка замешкалась, не ожидая такого поворота, но быстро пришла в себя и поскольку сейчас этому человеку нужна была поддержка, она бережно, слегка касаясь погладила его по голове и и спине.

Она больше никогда не увидит тех, про кого думала, когда ложилась спать. Никогда не увидит угрюмого лица Юичи, который на самом деле был безмерно рад отправиться с ней на поиски новых трав, никогда не увидит Вернона, которому приходилось класть на голову холодную тряпку, никогда не увидит чрезмерно широкую и смешную улыбку мамы... И никогда не услышит голос Кармы, с которым она провела всю свою короткую жизнь. Она не могла понять, почему считала, что сейчас её жизнь оборвётся, но единственное, что знала наверняка, так это то, что это было неизбежно. Это было не простое похищение с целью шантажа, поскольку Микки мог запросто выкрасть спящих детей, которые только научились ходить. Если же похитили только её одну, то ей бы было проще сбежать, а клан Тьмы этого не допустит. Что ж, ничего не поделаешь.

— Может я не знаю, ради чего вам понадобилась моя жизнь, однако я очень надеюсь, что моя смерть сделает лучше жизнь не только моему Клану, но и всему лесу. Ведь так?

— Конечно... — тихо проговорил Микки и чуть отстранился от Тии, но он всё никак не мог убрать ладонь с её плеча. Под его глазами появились мешки, а взгляд стал мертвецки уставшим, а с левого глаза текла одинокая слеза. — Твоя смерть будет невероятно мучительной и болезненной... Всё только ради того, чтобы показать намерения нашего Клана. Прошу, прости меня, что так легко разрушаю всё, что тебе было дорого... Когда всё закончится и наш Клан одержит победу, в лесу воцариться мир и покой, который так хотят все дети. Я обещаю тебе, что твоя смерть послужит для новой жизни нерушимым мостом, который простоит долгие поколения.

Хоть в данной ситуации улыбаться будет лишь самый отчаянный и сошедший с ума безумец, однако это и сделала Тия, однако... Она не была тем самым безумцем и прекрасно всё понимала.

— В таком случае, я очень рада, правда. Может это нагло с моей стороны, но я бы хотела попросить тебя об одной маленькой услуге.

— Конечно, всё твоё оставшееся время я посвящу все свои силы, чтобы сделать твой день лёгким и непринуждённым. Что ты хочешь? — Микки пристально вглядывался в лицо Тии, готовившись не пропустить ни единого её слова.

— Можешь найти самые лучшие целебные травы и принести их моей маме? Я бы очень хотела выполнить её просьбу.

Микки вытер слёзы и гордо выпрямившись, положил свою ладонь на сердце.

— Клянусь всем, что у меня есть, я сделаю так, как ты пожелала.

— Здорово, спасибо тебе большое, Микки. — Тия взяла его за руку и пропустила его вперёд, неожиданно засмеявшись.

— Что — то случилось? — спросил Микки.

— Прости... Прости меня, пожалуйста, просто твоё имя такое лёгкое и нежное, а у тебя такое крепкое тело, оно очень тебе подходит. — махнула рукой девочка в знак извинения.

Микки опустил голову. Эта девочка и правда была настоящим гением, которая была способна полностью перестроить человеческое сердце без капли злого умысла и для этого не обязательно было быть непревзойдённым манипулятором... Однако... Она улыбалась и даже смеялась, а это... Это было совершенно неправильно, по крайней мере так подумал Микки...

Микки и Тия шли по дороге и уже вышли из территории Клана Совы. Теперь их никто не найдёт в этом месте, да и девочка совсем об этом не думала, ведь когда человек принимает свою судьбу, то его больше ничего не волнует, всё становится таким забытым и мимолётным, что напрочь вылетает из головы, но не у Тии... Из её головы не вылетали образы всех, кого она знала и сейчас она оставляет их на фоне яркого солнца, который их встретит своим теплом к следующему дню, но уже без неё...

— Если твоя боль будет невыносимой, посмотри на небо и посчитай облака и подумай, на что они похожи. — сетовал Микки, будто бы намеревался не лишить ребёнка жизни самым омерзительным способом, а проводил вместе с ней время за весёлой прогулкой. — Когда я смотрю на них, то в моей голове сразу всплывает образ самых разных глаз.

— Глаз? — переспросила Тия.

— Именно. Самые разные, как я и сказал. Злобные, грустные, отчаянные, тоскливые, забытые... — Микки посмотрел вперёд задумчивым взглядом. — Но никогда я не видел, чтобы они выражали положительные эмоции, словно они были олицетворением всех, кого я убил...

— Интересно. — протянула Тия. — Я никогда об этом не думала, но теперь облака напоминают мне букеты самых красивых цветов. Таких прекрасных, что будто бы они пришли из совсем другого мира. — Тия опустила руку Микки и обогнав его, встала перед ним. — Прости меня, но можно я попробую угадать? — она сложила ручки за спиной. — Ты очень сильно страдаешь. Ты не ненавидишь жестокость и власть, но ты не можешь жить без них, ведь они тебе очень любимы и дороги, ведь ты всю жизнь жил с ними, по другому ты не умеешь. — Тия взглянула Микки в глаза. — Но именно поэтому тебе так и тяжело. Оттого, что тебе нравится всё злое и отвратительное, ты считаешь себя мерзким человеком, но я так не считаю. Я видела, как тебе тяжело далось это непростое решение. Злой человек не раздумывая бы отобрал чужую жизнь, но ты хотел подружиться со мной и даже заговорил, желая подарить мне счастливый последний день.

Микки промолчал, будто бы переваривая сказанное девочкой. Его зрачки пульсировали сочувствующим взглядом, который так и молил о прощении. Наконец, он ответил:

— Вот бы ты была моей сестрой, которую я никогда не бросил, защищал и думал только о твоём счастье... Если бы я встретил тебя раньше, я никогда бы не допустил твоей участи. — Нервно проговорил Микки, будто бы озлобленный на самого себя. Этот лес... Нет, какая глупость! Весь этот мир будет плакать над твоей смертью. Если бы не я, ты бы стала прекрасной матерью и девушкой для своего любимого. Ты бы умерла лёгкой смертью в окружении своих внуков, а теперь ты всё это потеряешь... — говорил Микки не отрывая взгляда от одной точки перед собой, казалось он говорил сам с собой, рассуждая о том, что всё могло сложиться по другому...

Тия внимательно смотрела ему в глаза. Из сердца улетучилась вся тоска и она снова одарила не только Микки, но и весь лес своей обворожительной улыбкой.

— Но ведь моя душа не умрёт? — весело залилась Тия. Она гордо выпячила грудь и разразилась громогласным королевским смехом, прикрывая рот кончиками пальцев. — Хо — Хо — Хо! Ни одна стихия и Воля не способны ранить мою крепкую душу. Всем на зло я перерождусь в новом теле и тогда... — Тия перешла на сдавленный шёпот: — Тогда мы можем встретиться с тобой в следующей жизни и стать лучшими друзьями! Мы должны не забывать друг о друге, чтобы узнать о нас с тобой. Давай поклянёмся на мизинчиках? — Тия выставила вперёд пальчик. — Только не нарушай его, — строго добавила она. — иначе либо ты либо я будем вынуждены проглотить тысячу иголок!

Микки снова посмотрел на Тию и вновь с его глаз прокатились слёзы. Тия устало вздохнула.

— Микки, я думала ты глашатай, а на деле ты просто плакса. Ну же, взбодрись!

Микки молниеносно вытер глаза рукавом и растянулся в дрожащей улыбке. Выставив свой мизинец, они скрепили клятву.

— Клянусь, что если нарушу обещание и забуду о тебе, то съем тысячу иголок! — твёрдо заявил Микки, явно готовившись в случае нарушения проглотить иголки.

— Клянусь, что если нарушу обещание и забуду о тебе, то съем тысячу иголок! — повторила Тия и показала белоснежные ровные зубы.

Микки бережно взял её за руку и сжал почти до боли, словно боясь, что если он отпустит, она испариться в воздухе и придётся выполнить наказание клятвы.

Тия обернулась через плечо в сторону своего лагеря.

— "Прости Карма, прости мама, простите Юичи и Вернон, прости Арлекин, возможно вы никогда не думали, что так произойдёт, но я вынуждена покинуть вас первой. Карма, я ещё не забыла, как ты пытался подарить Арлекину свой поцелуй, поэтому я всё ещё немного зла на тебя, — однако в душе она просмеялась. — Пожалуйста, не будь таким неуклюжим, словно косолапый мишка. Жаль, что я не смогла посмотреть с тобой на настоящих медведей. Прошу тебя, найди хорошую спутницу по жизни и стань хорошим отцом, я буду только рада. Мамочка, я бы очень не хотела чтобы ты плакала и с твоего лица исчезла та улыбка, которую я так сильно люблю, но видимо тебе придётся увидеть мою смерть. Прошу тебя, плачь, плачь сколько тебе будет нужно, но пообещай мне, что когда твоя печаль притупится, ты снова улыбнёшься во весь рот. Арлекин, я знала тебя не так много, но совсем не боясь чужих глаз и стыда, ты подружился с назойливой девочкой, которая встряла в ваш разговор с Кармой своей глупой игрой. Ты находился в окружении чужих воинов, но притворился принцем из сказки, которую рассказала мне мама. Над тобой смеялись и шептались, однако тебе было всё равно. Спасибо тебе, что стал для меня другом. Юичи, ты совсем мало кушаешь мяса, а ведь оно очень полезно для твоего роста. Пей больше воды и ложись спать вовремя, недостаток сна тоже влияет на твоё здоровье. Хоть ты и кажешься угрюмым, но на деле очень любил проводить со мной время, по крайней мере я очень на это надеялась, когда видела твою улыбку, поверь, я тоже была очень рада собирать с тобой ягоды и травы. Я желаю тебе вырасти высоким и крепким юношей. Вернон, пожалуйста, будь смелее с девушками, ведь если у тебя не будет пары, то ты останешься совсем один, а мысль об этом так нагружает моё сердце переживаниями о тебе. Перед тем как подойти к девушке, сделай несколько глубоких вдохов и выровняй дыхание. Можешь хлопнуть себя по щекам, чтобы не кружилась голова. Я верю в тебя. Ребята... Спасибо вам за ваши слова, которые вы дарили мне без тени сомнений, спасибо за те чувства, что я испытала, я никогда этого не забуду, даже если моё тело будет полностью обезображено, я умру с улыбкой на лице. Не важно, если вы забудете обо мне, важно лишь то, что я буду помнить о вас. Знаете, а умирать не так страшно, как я думала изначально. Интересно, какие люди меня будут ждать в следующей жизни? Поскорее бы узнать..."

На одну из толстенных веток дерева плавно спикировал ворон, энергично захлопав своими крыльями. Он посмотрел вслед Микки и Тии и по его щеке прокатилась одинокая слеза. Затем подпрыгнув, улетел за солнцем, которое полностью скрылось за горизонтом...

Арлеана сладко потянулась, заходя в дом после тяжёлой работы по лагерю. Что — то Тия сегодня задерживалась с поиском трав, но ничего, наверняка как всегда разговаривала с животными, которых встретила по пути. Она прекрасно знала свою дочь, поэтому совсем за неё не волновалась, ведь с ней всё будет хорошо. Арлеана села за стол и стала сосредоточено выдумывать новую сказку, которую будет зачитывать Тии, пока она не уснёт. Нужно придумать что — то новое, что — то, что могло ей очень понравится. Тия не очень любила сказки с плохим концом, поэтому нужно придумать что — нибудь весёлое и главное смешное, но не очень, чтобы дочка могла уснуть, а не смеялась всю ночь от её шуток. Конечно, её смех был для неё невероятно любим и приятен, но всё же, она беспокоилась, что у и так энергичной Тии могла появиться бессонница, а этого нельзя было допустить.

— Жил был маленький принц, который влюбился в маленькую принцессу... — зачитывала свою сказку вслух Арлеана. — Девочка была не от мира всего и постоянно попадала в переделки, но принц всё равно любил свою возлюбленную, потому что она была очень доброй и чувственной... Чувственной... — На стол покапали капли слёз. — Что это со мной? Почему моё сердце не стоит на месте и мечется из стороны в сторону?! Нужно успокоится... Успокоится...

Взгляд Арлеаны в панике забегал по комнате и упал на её кровать, на которой аккуратно лежала охапка целебных трав, перевязанных верёвкой...

Карма глубоко вздохнул пытаясь уравнять дыхание, однако сердце билось словно птица, которую поймали для вечернего ужина и она доживает свои последние минуты. Он схватился за сердце и выдохнул холодный пар. Тия так и не вернулась в лагерь и её не было уже второй день, в его голове метались различные образы, а может ли быть, что девочка случайно забрела на чужую территорию, ещё хуже, в клан Тьмы. Там бы её порвали на куски и не заметили бы, или она могла попасть в лапы голодного медведя. Однако Предводитель сразу же выбросил из головы эту мысль. Тия была даже умнее его самого, так просто забрести на чужой клан она не могла, да к тому же набравшись опыта по собиранию целебных трав она знала свою территорию как свои пять пальцев.

— Ну же, чёртово сердце, успокойся! — вслух произнёс Карма. — Тия не могла просто так взять и исчезнуть... — Карма широко и нервно растянулся в кривой улыбке и засмеялся словно обезумевший от страха брат, который потерял свою маленькую сестрёнку. — Да... Наверняка она очень утомилась и уснула где — нибудь на поле. Она же такая гиперактивная, она могла не спать целую ночь и чтобы восстановить организм, она не заметила как уснула... Вот проснётся и сразу же вернётся вприпрыжку как обычно!

Карма никак не мог понять, почему был так взволнован. С Тией могло произойти всё что угодно, но почему в голове бушуют лишь самые страшные мысли?! Обычная тревога или... Ужасное предчувствие? Внезапно, голова предводителя застучала словно трель дятла и отдавала кошмарной болью и он схватился за ту сторону лица, откуда возникла эта боль.

Карма услышал, как откуда — то со стороны к нему приближались глухие шаги, однако всё было словно в тумане, поэтому он подумал, что ему просто показалось, во всяком случае он хотел, чтобы ему показалось, он так хотел остаться наедине и привести мысли в порядок.

— Карма, все уже собрались на Совет. — прозвучал сквозь звон в ушах тихий голос. — Мы ждём только твоей команды...

— ОСТАВЬ МЕНЯ В ПОКОЕ! — взревел Карма, обернувшись на голос. Перед ним стоял ошарашенный Юичи, который казался ничуть не лучше его самого. Предводитель отдёрнул себя, что же он творит? Из — за своих дурацких подозрений он срывается на своих же воинах. Карма вдохнул полную грудь воздуха и медленно выдохнул, однако его губы дрожали, поэтому вышло не очень убедительно. — Прости меня, малыш. Я не знаю, что со мной происходит...

Юичи долго молчал. Его губа вздёрнулась и задрожала, казалось его вот вот разорвёт на части от напряжения.

— Я прекрасно понимаю, что ты сейчас чувствуешь. Я тоже очень волнуюсь за Тию, я места себе не нахожу. Посмотри на остальных, Карма. На наших воинах нет ни единой улыбки, всё настолько тихо, даже самые активные детишки совсем не издают звуков. Все очень волнуются, ведь Тия была нашим маленьким светилом.

Глаза Кармы налились кровью и сквозь злостный оскал, он громко зарычал и набросившись на Юичи, схватил его за мантию.

— Не смей говорить так, словно Тии больше нет! С ней обязательно всё будет хорошо, слышишь?!

Он пытался убедить Юичи в этих словах... Однако верил ли он в них сам? Сейчас от обессилия Карма был готов порвать кого угодно, однако громко цокнув, грубо оттолкнул от себя своего воина.

— Чёрт!

Сейчас обязательно нужно было взять себя в руки, пропажа пропажей, однако нарушить традиции и не прийти на Совет было не позволительно, но чёрт тебя побери, холодный пот так и лился с лица и тёк под одежду и неприятно соприкосался с тканью.

Карма встал со стола и не оборачиваясь на Юичи, прошёл мимо него и вышел на улицу. Недалеко, в стороне в кучку сбились воины, которых собрали на Совет, у всех конечно же были угрюмо опущены головы и никто не хотел в лишний раз смотреть никому в глаза.

Карма с удивлением увидел среди них Арлеану, мать Тии. При её виде сердце Кармы испуганно сжалось, её волосы были беспорядочно взъерошены, на её всё ещё довольно молодом лице появились морщины, а под угасшими глазами появились мешки.

— Арлеана, что ты тут...

Девушка испуганно подняла голову на голос.

— Как что?! Конечно же искать свою дочь! Сейчас она может быть где угодно и место Совета не исключение!

Зрачки Кармы пульсировали в ужасном смятении. Как же она постарела, однако отговаривать её он не хотел, да и было это бессмысленно, ведь волнение любой матери за свою пропавшую дочь, с которой могло произойти всё, что угодно напрочь отбивала весь слух, она его даже не будет слушать и она даже при отказе пойдёт на Совет, хотят того или нет, а если кто — то и будет против, пусть скажет ей это в лицо.

— Хорошо, Арлеана. — выдохнул Предводитель. — Я бы хотел, чтобы ты защищала лагерь в наше отсутствие, но пусть будет по твоему. Однако прошу тебя, не делай глупостей. Мы обязательно найдём наш маленький лучик.

Арлеана коротко кивнула, однако она сделала это с такой продолжительной паузой, будто бы и не слушала его, а глаза её горели яростным огнём, кажется Карма видел красноватый оттенок на её зрачках.

Карма взмахнул рукой приказывая всем собраться и пройдя мимо воинов, вышел из лагеря.

Натренированные крепкие мускулистые ноги Кармы с каждым новым шагом к приближению Совета становились всё неустойчивее, раньше от громкого решительного голоса не осталось ни следа, а ровное дыхание участилось и сбилось, громко выдыхая воздух вместе с ледяным паром. Наконец, когда до оврага оставалось всего несколько десятков шагов, он споткнулся об собственные ватные ноги и неуклюже распластался по земле. Все воины остановились и взволнованно помогли Карме подняться на ноги, никто и не думал смеяться над ним, ведь они сами выглядели ничуть не лучше.

— Прошу тебя, Карма, — прошептал Юичи, сейчас в его глазах царило такое же волнение и сожаление. — Возьми себя в руки, сейчас нашему клану нужен сильный и уверенный в себе Предводитель, так что...

Его голос тут же утонул в тяжёлом и громком дыхании Арлеаны, которая даже не посмотрев в их сторону, спрыгнула вниз. С оврага доносились тихие звуки. Карма попытался сосредоточиться и уловил множество голосов.

Тем временем солнце начинало клониться к закату, а на головы воинов заморосил мелкий дождь. Коротко кивнув, Карма поблагодарил воинов и спрыгнул вниз на Совет, однако никого из чужих воинов рядом с ним он так и не увидел, поскольку все по какой — то причине столпились у Великого Дерева.

Карма вскричал от боли, так сильно забилось об стенки собственное сердце. Он с огромным усилием поднял голову и тяжело выдохнул, когда увидел в стороне от всех Сатклиффа, а рядом с ним с тоскливым взглядом стоял его глашатай Микки. Однако не это напугало Карму, а то, с какой улыбкой смотрел на него предводитель Тьмы... Такая лёгкая, беззаботная, мимолётная, невероятно тоскливая, но в то же время уверенная и неимоверно жестокая, будто бы в ней собралось всё зло, которое царило в этом мире.

Взгляд Кармы затуманился, будто бы он постарел на восемьдесят лет, однако по ощущением именно это и случилось. Он почувствовал себя таким дряхлым и беспомощным, словно умирающий олень и прищурившись он нашёл Арлеану, руки которой беспомощно упали по швам, словно её тело в одну секунду потеряло всю свою жизнь. В следующее мгновение, вместе с диким раскатом грома рухнула на колени, словно её ноги потеряли всякий вес.

Словно в опьянении, пошатываясь, Карма подошёл к девушке и положил ладонь ей на плечо.

— Арлеана... что случи...

Её взгляд не мог оторваться от одной единственной точки, прикованного куда — то наверх. Её слёзы примешались вместе с дождём, а лицо выражало искреннее непонимание, будто бы она увидела то, что не поддавалось никакому логическому объяснению.

Неимоверный страх окатил Карму и глухо вскричав срывающимся голосом, он поднял взгляд в ту же сторону. Наконец, его взгляд сфокусировался и то, что он увидел вместе со всеми, нельзя было описать никакими словами. Эта жестокость олицетворяла всю историю их леса. Нет... Зло и тьма никуда не испарились с появлением кланов, отнюдь, наоборот... Они стали ещё более развращёнными, мерзкими и разрушающими все пределы человеческой жестокости...

Жизнь Кармы закрутилась словно спираль, завязалась в морской узел и беспощадно разорвалась в одну единственную секунду. Он тяжело задышал, затем раскрыл рот в тихом крике, который становился всё громче и мучительнее и совсем скоро превратился в звериный вопль.

Его глаза встретились с глазами Тии, ранее в которых царила невинность, не по годам уверенная мудрость и таинственная тоска, будто бы всё самое плохое собиралось в её сердце, что доставляла ей неимоверную боль, но в которых никогда не исчезал живой свет всех звёзд на небе, сейчас же... Не выражал ничего, в них даже не находилось самого понятия пустоты, в них было совершенно ничего... Локти и колени девочки были вывернуты в обратные стороны, само маленькое детское тельце было прибито десятками мечей в ствол дерева, а через открытую рану на животе были выпущены все внутренности.

Карма не мог оторвать от неё своего взгляда. Он не мог не признаться себе, что ожидал чего — то подобного, но до самого конца не мог себе в этом признаться. На деле же всё обернулось куда ужаснее и омерзительнее... всё кричало о том, что по другому никак бы не обошлось... Для развития истории и написания новых страниц нужны были жертвы, но это была никакая не сказка, которую рассказывают малышам перед сном, а самым страшным кошмаром...

От увиденного, Карма не выдержал и его вырвало на землю. Он обессиленно отполз в сторону, встать на ноги не хватало сил и здравого ума. Он ударил головой об торчащий камень. Послышался глухой звук и с его лба покапала кровь. Было больно... Ужасно больно, но эта боль была даже не царапиной по сравнению с тем, что пришлось перенести Тии перед смертью. Он широко раскрыл рот и сжал зубы с такой силой, что они тут же затрещали. Прямо перед ним совсем не шевелясь и не подавая никакие признаки жизни сидела Арлеана... Мать... Тии. Одному только богу было известно, что она сейчас испытывала, вернее сказать она закрылась от своих чувств, оставшись где — то там, далеко — далеко, в объятиях своей любимой дочери.

Встревоженные и ошарашенные голоса воителей, собравшихся под деревом никак не стихали, все кричали и вздыхали наперебой, казалось, у Кармы сейчас разорвутся барабанные перепонки, кажется это и случилось, поскольку он тут же услышал скрежещущий звук раздающийся откуда — то из самых потаённых уголков измученного подсознания. Звук стал таким громким и невыносимым, что поглотил в себе все звуки, который издавал этот скорбящий мир. Однако, словно пробиваясь через хрупкие стенки чувств, он услышал знакомый голос. Усилием воли он заставил себя повернуть на него свою голову и увидел Арлекина, в плачущих глазах которых плясал неподдельный ужас. Он смотрел куда — то мимо Кармы и указал пальцем в ту сторону.

— Карма... Посмотри туда... Сатклифф... Он...

Карма тяжело вздохнул. Что на этот раз?! Он нервно обернулся и увидел предводителя Тьмы, который смотрел таким обезумевшим и неимоверно омерзительным взглядом, что все голоса тут же стихли. Сейчас в этом лесу не осталось никого страшнее этого человека, никто и представить себе не мог, как в таком не самом выдающемся теле и смазливом миловидном личике умещалось столько кошмарной злобы, конца и края которой скрылись далеко за пределами человеческого понимания. Самое мерзкое заключалось в том, что прекрываясь благими намерениями, он не побрезгует любыми методами, даже... Такими, описать которые не сможет даже самый мудрый старик.

Карма понимал... Прекрасно понимал, что в этом лесу такие действия всегда были допустимы, а устоявшиеся так называемые правила и законы были только для галочки, на деле же... Ха! Вся эта нечеловеческая мораль всегда стояла в этом лесу на первом месте, а эти самые законы, так, занимали не самые первые, не самые последние места в жизнях воинов. Карма ещё раз взглянул на тело Тии, кровь которой смешалась с дождём и сиротливо капала потоком куда — то в самые низы, нет, даже не на землю, а туда, куда — то за пределы мира. Да... Всё это было военной стратегией, он должен был принять это... Тогда почему на душе так яростно, а сердце разрывалось от непреодолимой ненависти?

Терпеть тиранию Сатклиффа не было больше никакого смысла, его решения никогда не приведут к светлым временам, всё, что ждёт мир воинов, так это нескончаемая резня и реки крови. Весь мир вернётся к своим истокам, ради этого Феликс отдавал свою жизнь, сплачивая человеческие души? Конечно же нет...

Карма тяжело поднялся на ноги и дышал громко и горячо, готовясь порвать на куски любого, кто встанет у него на пути. Он сжимал своё лицо, пытаясь сдержать его на месте и обернулся к Сатклиффу.

— Сатклифф... Как ты мог... ДА КАК ТЫ ПОСМЕЛ?! — взревел Карма, а его голос сорвался на последнем выкрике, превратившись в душераздирающий писк.

Сатклифф ничего не ответил и лишь тяжело вздохнув, сложил руки за спину. Он оглядел присутствующих, терпеливо дождался, пока на него обратят внимание и лишь тогда, с искренней тоской и сожалением, проговорил так, чтобы его все могли услышать:

— Этот мир скорбит по утрате этой девочки. У неё были мечты и мысли о своём счастливом будущем, однако она была всего лишь ребёнком с самыми невинными и незначительными желаниями. Она умерла ради тех, чьи эти самые желания были сильнее. Эта малышка пожертвовала жизнью, чтобы все остальные жили в мире и согласии! Чтобы все знали мои намерения и что они не прогнуться ни перед чем! Ради мира без жертв, нужно выстроить его из человеческих жизней!

Карма не мог вымолвить ни слова. Всё, что говорил стоящий перед ним человек несло в себе искренние чувства, это не была страшная глупая шутка, всё было по настоящему. Сатклифф полностью обезумел и показывает это одним лишь своим взглядом. Он никак не мог понять, что творилось в его голове сквозь вихри песка, которые скрывались глубоко во тьме.

Сатклифф продолжил:

— Пусть мои методы покажутся вам крайне нечеловеческими, но подумайте же, каким ещё способом можно выстроить счастливое будущее?! Если все будут мягкими и...

Рассекая воздух, клинок приблизился к его горлу. Это был Карма, который оказался позади Сатклиффа, намереваясь отсечь ему голову.

— Умри...

До кожи предводителя Тьмы оставалось всего несколько сантиметров! Ещё чуть — чуть... Ещё немного и весь лес станет свободным!

Однако перед Кармой застонав от натуги, оказался Микки — глашатай Клана Тьмы и отпарировал его клинок в сторону, спасая своего предводителя. Удар был такой невообразимой силы, что разрезал землю, оставляя за собой громадные впадины и пылевые стены.

Неожиданно, Карма заметил, что с глаз Микки катились слёзы, такие горькие и искренние, что на мгновенье, всего на долю мгновенья в сердце предводителя Совы закрались сомнения.

— Остановись, Карма! — сквозь невыносимый ушной звон послышался голос Амелии. — Я понимаю, что ты чувствуешь, прекрасно понимаю, однако как бы это не было ужасно, это всего лишь военная стратегия! Она никогда не была запрещена законами наших кланов!

— Замолчи... — прошептал Карма, кряхтя зубами, в тщетных попытках не пуститься в слёзы от бессилия.

Военная стратегия... Значит... Неужели любое зверство в наше время можно было оправдать военной стратегией?! Пытки... Детоубийство... Показ его на публике... И всё это сейчас называется военной стратегией?!

— Прошу вас, господин Карма! — пытался убедить его Микки, какая ирония... — Госпожа Тия не хотела бы, чтобы вы ломали свою душу, я знал её всего ничего, но я понял, что она была маленьким лучиком нашего леса! Она покорно и с улыбкой приняла свою смерть, она бы не желала мести за неё!

Позвольте нам всё объяснить!

— Замолчи...

Всё, что произошло никак нельзя было объяснить! Какие слова понадобятся, чтобы он растянулся в улыбке и простил это чудовищное злодеяние?! С того момента... С того самого момента, как стоило малышке Тии взять его за палец, он не мог не думать ни о ком другом кроме неё, а сейчас она зверски убита! Никакими речами нельзя вернуть её к жизни, а умерла она ради того, чтобы Сатклифф потешил своё самолюбие и жажду власти.

Сатклифф обернулся к скрещённым мечам двух воинов и не смотря на взгляд, которым его наградил Карма, он тоже попытался угомонить разъярённого великана:

— Мы с тобой оба цивилизованные и умные предводители, которые могут обговорить все возникшие вопросы, прошу тебя, мы можем всего лишь поговорить!

— ЗАМОЛЧИ — И — И — И! — взревел Карма и развернувшись вокруг себя пнул Микки в сторону и тот влетел в деревья разламывая своим телом одно за другим.

Карма занёс клинок над головой, но увидел холодный сосредоточенный взгляд Сатклиффа, который без особых проблем схватил его за руку и отбросил прочь, словно назойливого зверька.

Предводитель Тьмы закрутился в воздухе и навис вниз головой к земле. Весь мир словно замер во времени, однако он не удостоверился в этом, взглянув на стоящих внизу воинов, он верил лишь своим чувствам, которые уносили прочь всю ярость и печаль.

— "Прости меня, Тия... — пронеслось у него в голове так громко, что у него заложило уши. — При разговоре с Арлекином я догадался в том, что Сатклифф что — то замышляет, но тут же забыл об этом, стоило тебе прийти к нам с мисками еды... Стоило мне снова увидеть тебя, как все мысли улетучились и я обрёк тебя на смерть... Страшную и до жути мучительную. Любой... Абсолютно любой воин заслуживал такую смерть, но точно не ты... Жаль, что я не смог уйти на покой и посмотреть на тебя в лице предводительницы. Жаль, что я не смог помочь тебе и обучить воинскому искусству, которое тебе и не было нужно, ты и так могла изменить мир лишь одним своим взглядом, но видимо... Видимо тьма Сатклиффа оказалась непобедима..."

-"Даже сквозь слёзы, даже если со стороны это будет казаться глупо, улыбнитесь."

-"Точно... Как же я мог забыть... Ты была для меня всем и лишь благодаря тебе я мог улыбаться! Я боялся за твою жизнь так сильно, что не хотел в лишний раз выпускать тебя из дома, а сам ошивался где — то неподалёку. Я видел угрозу даже в собственных воинах... Но ты всегда манипулировала мной, обнимая и одаривая своей улыбкой, что я не мог больше держать тебя у себя и снова и снова отпускал тебя гулять. Совсем — совсем одну... Но теперь я понял... — Ладони Кармы медленно приближались друг к другу.

— Этот жест... — выдохнула Амелия. — Карма, не делай этого!

— "Никто кроме тебя мне не сдался, ничей взгляд, кроме твоего мне не нужен, ничей голос кроме твоего мне не мил... Пусть все остальные подохнут где — нибудь в мусоре, лишь бы ты была рядом со мной... Я был уверен, что в скором времени, когда ты подрастёшь, я непременно бы в тебя влюбился... Безпамятства... Неизбежно... На всю жизнь... Одержимо..."

— КАРМА, ОСТАНОВИСЬ! — закричал Арлекин.

Зрачки Кармы сужались всё больше, а улыбка растягивалась всё шире... Наконец, его ладони соприкоснулись друг с другом и раздался одинокий шлепок.

Как только ноги Кармы соприкоснулись с землёй, его тело взорвалось бешеной энергией, сокрушая ветром деревья и всем воинам приходилось направить все свои силы в ноги, чтобы устоять на месте. Арлекин закрыл глаза рукавом мантии, чтобы ветер не разрезал его глаза. Казалось, это продолжалось несколько часов, да что уж там, несколько мучительных столетий, прежде чем всё стихло и можно было почти без опаски оглядеть всё, что произошло.

Арлекин тяжело выдохнул, когда увидел, во что превратился Карма. Всё его тело пульсировало от переполняющей его силы, не было ни одного уголка, где оно не было бы покрыто тьмой, единственным светлым участком была широкая белоснежная улыбка и такого же цвета весёлые глаза. Его ноги были широко расставлены, одна рука была безжизненно опущена, а другая притянута к груди, а волосы бешено развивались по ветру.

— Воля... Бегущий По Лезвию...

Карма сейчас был готов порвать на лоскуты любого, кто нарвётся на его горячую руку. Его кажется горящие, твёрдые как камни кулаки гудели непреодолимой злобой и чесались от желания с кем — нибудь устроить потасовку. Кто посмел нарушить его крепкий сон мерзким детским плачем?! Кажется краем глаза он заметил чью — то фигуру, которая направлялась в его сторону, однако сегодняшней целью была не она и он грубо оттолкнул её локтём, после чего та, кажется мужским криком, шлёпнулась на землю.

Он с грохотом пнул дверь в дом, откуда доносился этот звенящий писк и с каждым новым шагом, Карме всё больше казалось, что из его ушей сейчас польётся кровь. Сейчас он разберётся с источником этого треклятого звука, вернётся в свой навесной гамак и уснёт крепким сном, словно самый настоящий разъярённый медведь.

Карма снова тяжело распахнул дверь в общую комнату и увидел Арлеану, которая сидела к нему спиной на одной из кроватей и обернулась на шум. Не смотря на метающий молнии взгляд своего предводителя, она казалась уставшей, но такой расслабленной и лишь с интересом слегка наклонила голову набок.

— Господин Карма? — чуть громче шёпота проговорила девушка. — Вам что — нибудь нужно?

Однако взбалмошный и молодой Карма лишь старательно пытался посмотреть Арлеане через плечо, ведь этот осточертелый плачь доносился у неё под руками. Карма бесцеремонно подошёл к ней, угрожающе размахивая кулаками при каждом шаге и довольно грубо повернул Арлеану к себе. В руках она держала нечто, завёрнутое в белую ткань, и кажется, оттуда выглядывал маленький носик, пухлые алые щёчки и широко раскрытый беззубый ротик в надрывистом плаче.

— Сейчас же заставь этого зверя прекратить издавать эти звуки! — Последнее слово вырвалось таким хриплым писком, что загадочный зверёк тут же захлопал в свои крошечные лапки и кажется рассмеялся человеческим смехом.

Карма тут же испуганно отстранился.

— Чего это оно? Съесть меня удумало? — спросил он больше с интересом, чем с раздражением, однако рычащие нотки в голосе никуда не делись.

Арлеана не сводила взгляда со счастливого личика своей дочери, увидеть в её глазах наивную радость для неё было лучшей наградой, о которой только может мечтать мать.

— Кажется вы ей очень нравитесь, господин Карма. Не желаете взять её на руки? — и совсем не опасаясь, осторожно протянула ему своё сокровище.

Карма так и застыл, как вкопанный, разглядывая это маленькое тельце и кажется розовую шерсть на её голове. Зверёк начал издавать недовольные крики, явно разочаровываясь в том, что её не прижали к груди.

Предводитель подозрительно прищурился, нет, кажется у этого монстрика не было острых зубов или длинных когтей, чтобы разорвать его на куски. Чего это он так пугается? Он предводитель или посмешище, испугавшееся какую — то кроху? Сейчас он докажет, что с ним шутки плохи и пусть попробует его цапнуть, уж он ей покажет.

Карма взял зверька за подмышки и неуклюже прижал к себе. В ту же секунду, из своего рта он издал громкий вздох. Что это за ощущение? Оно такое тёплое, что даже начинает обжигать... Но не сказать, что это было неприятно. Он не заметил, как прижал детёныша невиданного животного крепче к своей груди. Зверёк не сводил свои симпатичные круглые глазки с его волос и от наслаждения громко дышал, почти задыхаясь.

— У вас глаза загорелись, мой господин. — радостно сказала Арлеана. — Попробуйте дать ей свой палец, думаю ей понравится.

Карма неуверенно повёл глазами по комнате и бережно протянул свой указательный палец. Зверёк решил широко раскрыть ротик и попробовать его на вкус, затем обхватил его всей своей лапкой.

— Оно... Такое слабое. Я почти не ощущаю её лапы... — вслух произнёс Карма.

Арлеана весело разразилась смехом.

— Господин, это не зверёк, а моя дочка, её зовут Тия. Когда дети только рождаются, они выглядят вот так, слабые, крошечные и очень симпатичные.

От услышанного глаза Кармы превратились в маленькие точки. Это маленькое чудо — человек? Не может такого быть! Это что, шутка какая? Он ни за что не поверит в то, что и сам когда — то был таким беспомощным созданием. Он ведь как никак настоящий верзила, как он мог быть таким маленьким?!

— И как же тебя наказать за такое наглое враньё? — пригрозил Карма.

Арлеана не могла найти себе места от счастья и она заматала ногами, словно дитя малое.

— Но это правда, господин. Приглядитесь, вы увидите такие же ножки и ручки, такие же глаза и волосы, она ничем не отличается от вас.

Карма выставил вперёд малышку. И правда, она тянулась к нему всеми десятью пальчиками. Выглядело довольно убедительно. Предводитель не мог не насмотреться на этот краснющий носик и уж точно не собирался отпускать девочку.

— Что ж, в таком случае, запоминай, мелюзга. — проговорил Карма словно самый настоящий учитель. — С этого момента я твой предводитель и неуважения в свою сторону я не потерплю и жестоко накажу, так что заруби это себе на носу! Следуй за мной и я сделаю всё, чтобы тебе было комфортно жить в моём клане... Тия...

Девочка очень внимательно слушала своего лидера и спустя секунду весело захлопала в ладоши и совсем неуважительно потянула его за волосы.

— Ах ты! А ну живо отпусти меня, больно же!

Арлеана молча наблюдала за происходящим, с тяжёлым вздохом наклонила голову набок и растянулась в лёгкой улыбке. Она понимала, что с появлением такой маленькой, но яркой звёздочки, клан расцветёт самыми яркими цветами.

Как жаль, что это продлилось не долго...

— "Ну почему всё должно было закончиться именно так..." — даже в своём подсознании голос Кармы надрывался от несдержимого плача. В своей Воле он полностью отдал контроль своей жажде крови и возмездия, поэтому даже он сам не знал, как будет сражаться, не знал, выживет ли в битве, однако смерть для него казалось, будет наилучшим исходом. Интересно, попадёт ли он туда же, куда и Тия? Каким взглядом она на него посмотрит? Однако как бы он не пытался представить, в голове вместо лица девочки зияла огромная дыра или самая настоящая безграничная пустота... Уже не важно, ничего не важно. В своей голове Карма полностью опустил руки по швам, закрыв самого себя в нерушимой клетке и окунулся в сладкий сон...

Карма настолько сильно рассекал воздух своим мечом, что создавал несколько десятков послеобразов своих рук, затем в последний раз проведя мечом слева направо, ступил широким шагом вперёд. Весь невидимый поток воздуха на невообразимой скорости пролетел в сторону Сатклиффа. Предводитель Тьмы решил поставить скрещённый блок, однако в следующую секунду его тело рассеклось тысячью порезов, несколько едва не перерезали его горло.

Карма медленно направился в сторону Сатклиффа, с каждым шагом ускоряясь и спустя несколько мгновений он оббежал его и начал кружить вокруг него. Как бы Сатклифф не старался уследить за ним взглядом, у него ничего не получалось, ни одному из присутствующих воинов даже в голову не пришло вступать в бой, даже если оба предводителя нарушали правило Совета — никогда не нападать на чужого представителя клана. Если даже Сатклифф был не в состоянии уследить за скоростью Кармы, то ни у кого и подавно не было и шанса, поэтому все и стояли и наблюдали за происходящим, даже Арлекин не находил в себе места, не зная, как поступить в этой ситуации. Хоть такой исход и был ожидаем, но все до конца верили, что до этого ещё может не дойти. В этом мире... Не всегда происходит так, как мы хотим и даже если выкладываться на все свои силы, ничего может не получиться...

— Карма...

Тем временем, Сатклифф едва умудрился поставить блок запястьем, поскольку удар размашистой ногой предводителя Совы намеревался отсечь ему голову. Сатклифф прикусил губу от боли, раздался хруст ломающихся костей. Он даже не успел подумать о контратаке, Карма тут же испарился в воздухе, продолжая бежать вокруг него и Сатклиффу приходилось только угадывать о том, откуда придёт следующий удар. Хоть у предводителя Тьмы и не было никакого желания сражаться и о использовании собственной Воли не могло быть и речи, однако он не оставлял попыток образумить Карму.

— Прошу тебя, Карма, ради будущего нашего леса, выслушай меня!

Сатклифф едва успел пригнуться назад и присесть уворачиваясь от рубящего удара ногой сверху вниз, однако порыв ветра всё же успел задеть его кожу. Он развернулся вокруг себя и пнул в сторону Кармы, однако угодил в его послеобраз, который начал пульсировать и исчез. Сатклифф сосредоточился на всю силу своих отточенных инстинктов и бешено водя глазами вокруг себя, всё же смог схватить предводителя Совы за руку и перекинуть его через спину, намереваясь обрушить на землю.

Сатклифф услышал тихий смешок Кармы и в то же мгновенье раздался щелчок пальцами и разбрызгивая кровь, его кисть руки отсеклась и рухнула на землю. Карма смог удачно приземлиться на ноги и не понёс никакого урона, в отличии от Сатклиффа. Предводитель Тьмы сжал свою руку, чтобы хоть как нибудь остановить кровь и отпрыгнул назад, сохраняя дистанцию. Однако он удивлённо вздохнул и округлил глаза, увидев, как Карма вновь намеревался щёлкнуть пальцами. Было уже слишком поздно что — то предпринимать и Карма стал с невообразимой скоростью перебирать пальцами и на тело Сатклиффа вновь и вновь обрушивались невидимые лезвия. Не осталось ни единого краешка кожи, где не было бы крови.

— "Я не понимаю как работает его Воля..." — пронеслось у него в голове. — В ней нет чего — то особо опасного, однако она очень раздражает..."

Одним лишь шагом, Карма моментально сократил дистанцию и занёс свой клинок над головой. Сейчас разъярённый, но сосредоточенный предводитель Совы был на порядок быстрее и сильнее него, хоть и стимула сражаться Сатклифф не имел.

Внезапно время снова будто бы остановило свой ход, даже самый настоящий ливень замер на месте, перекрывая весь обзор. Взволнованные взгляды воинов застыли, словно их мышцы примёрзли и в следующую секунду, на всю поляну... На весь мир раздался оглушающий вопль. Сатклифф устремил на него взгляд и увидел, как мать Тии, цепляясь за свою голову, раскрыла рот в немом полуплаче полукрике. Она рыдала так истошно, как должна рыдать безумно любящая мать, увидев жестокую смерть своего ребёнка. Кажется она была ошарашена настолько сильно, что происходящее дошло до её сознания только сейчас...

Карма вскинул голову вверх в собственной темноте и по его глазам потекли слёзы сожаления.

— Арлеана...

Карма отвлёкся всего на пол мгновенья и повернул голову на крик, этого промежутка оказалось достаточно, чтобы Сатклифф сделал свой ход. Он приподнял уголки губ в лёгкой улыбке, схватил Карму за запястье и пронзил его грудь своей ладонью насквозь. Тело Кармы сотряслось словно в судороге и тьма, окутающая его тело, стала рассеиваться и вместо его весёлой улыбки, её место заняли его широко раскрытые глаза. Он выплеснул поток крови со своего рта, его лёгкое было порвано на куски.

В ту же секунду, весь мир словно растворился в воздухе, не осталось никого, кроме Сатклиффа и Кармы, вместо зелёного леса и апельсинового цвета заката, вокруг застыла белоснежная пустота. Волосы предводителей медленно развевались по ветру и Сатклифф приблизил свои губы к уху Кармы.

— Очень жаль, Карма... — проговорил он сладким змеиным полушёпотом. — Я помню тебя совсем малышом, который проклинал весь мир только потому, что он существует, но стоило этой девочке появится в твоей жизни, полной нескончаемой ненависти, как ты обрёл новый смысл и стал часто улыбаться. Я правда был очень рад за тебя... За вас... Ты едва — едва стал любить этот мир, но теперь она мертва, ты увидел её смерть собственными глазами и твой мир разрушился. Видимо этот мир понимает, что я поступаю правильно и оттого и не сошлёт на мою душу возмездие. Не волнуйся, совсем скоро ты воссоединишься со своей любимой и вы вместе будете наблюдать за миром, который я построю собственными руками. Прошу тебя... Ради него... — Сатклифф поддался ещё ближе, почти прикасаясь губами к уху Кармы. Его голос пронизывал до самых потаённых уголков подсознания, приковывая к себе нерушимыми цепями. — Исчезни...

Сатклифф вытащил свою руку из груди Кармы и оперевшись ладонями об землю, ударил по его подбородку ногой. По инерции, тело предводителя Совы пролетело высоко вверх и закружилось вокруг себя. Неожиданно, его взгляд прояснился, однако боль, которая пекла его сердце абсолютно никуда не делась и физическая боль, от которой так и плыло в глазах не казалась даже маленькой царапиной, он наконец выбрался из своей клетки, вернее сказать тьма Сатклиффа полностью сожрала его собственную и вытолкнула в настоящий мир, словно за взъерошенный кошачий хвост. Карма смог сфокусировать свой взгляд на Арлеане, которую вырвало прямо на землю и она не переставая обрушивать на плачущий вместе с ней мир свой уже давно охрипший крик.

— "Почему всё должно было закончиться именно так... Почему..."

Внезапно, сверху Кармы, занеся меч над головой возник Микки, голова которого была полностью разбита и выглядел он ничуть не лучше своего командира, окрасившись собственной кровью. Глашатай Тьмы поднял к нему свои залитые кровью глаза, сквозь которой явно светилось отчаянье и сожаление. Он тяжело вздохнул и провёл грациозный, лёгкий, почти невесомый выпад вперёд, вспарывая живот Кармы и пролетев мимо него чуть вниз к земле.

— "Почему..."

Тело Кармы тяжело встретилось с землёй, под собственной тяжестью создавая пылевой взрыв, полностью раздрабливая его рёбра. Карма тяжело перевернулся на живот и выплеснув поток крови изо рта, попытался подняться на ноги, хоть и сил и даже смысла он в этом всё равно не видел, что — то заставляло его пытаться подняться на ноги и у него даже получилось оторвать свой вспоротый живот от земли, что — то, что придавало ему надежду в этом мире, где она не являлась даже главной силой, это не сказка, чёрт тебя подери! В мире, где люди на подобии Сатклиффа разрушали всё живое, разрушая все мыслимые и немыслимые пределы человеческого порока, заставляя удостовериться в том, что жестокость может быть ещё темнее и кровожаднее, когда кажется, что на первый взгляд хуже уже и быть не может. Так называемая надежда казалась детской никудышной забавой на фоне того, что в действительности правило этим миром, возможно в Карме всего навсего взыграла присущая людям гордость? Скорее всего так было на самом деле...

— "Почему..." — повторялось

в голове Кармы снова и снова, даже забыв, что он хотел сказать...

Сатклифф щёлкнул пальцами и несколько воинов клана Тьмы высоко поднялись в воздух и с грохотом обрушили тяжесть своих клинков на спину Кармы, придавив его к земле.

Все остальные воины застыли в немом ужасе и даже Арлекин не смог сдержать свой широко раскрытый рот от страшного крика:

— КАРМА — А — А — А!

Кажется Амелия всё же смогла привести свои мысли в порядок и угасающий взгляд Кармы смог увидеть, что после взмаха её руки, люди её клана стали подбегать к месту битвы, хоть от собранности не осталось и следа, они то и дело сталкивались друг с другом и мешаясь на пути. Звон в ушах не стихал ни на секунду, а даже становился всё громче. Наконец, он смог повернуть голову к Сатклиффу, который смотрел на него сподлобья и растянулся в своей привычной лёгкой, почти заметной улыбке... Страшнее всего то, что на вид она была очень миловидной и непринуждённой... Это выражение лица... Сейчас сущность этого человека казалась более устрашающей и тёмной, чем всё тело Кармы под воздействием Воли... Прежде, чем его сознание полностью не угаснет, он снова посмотрел на тело Тии, прибитое к стволу дерева.

— Ну почему... — вслух проговорил он.

Однако не важно... Уже не важно...

Сатклифф весело рассмеялся с очередной на первый взгляд глупой и абсурдной шутки Вии, которая и правда показалась ему довольно забавной. Его грудь быстро поднималась и опадала под бинтами, которые словно склизкие змеи обвили всё его тело. Кажется раны дали о себе знать, потому что, он тут же скривился от боли и схватился за руку.

— Сатклифф, ты в порядке? — всполошилась Вия и вскочив со своего места, потянулась к его бинтам. — Прошу, позволь мне сменить бинты, старые уже пропитались кровью! Это же надо так вступить в драку по такой глупой причине. Подумаешь, не поделили кролика. Право слово, словно дети малые.

Сатклифф почесал затылок и поспешил успокоить свою милую подругу. Он внимательно посмотрел ей в её взволнованные глаза, которые она так пыталась скрыть. Конечно же она не поверила в глупые россказни про глупого зверька, она прекрасна понимала, что причина его ран кроилась в чём — то большем, в чём — то... Более опасном и тёмном, которое ускользало из её глаз. Однако в силу своего наивного и неуверенного характера она не торопилась высказать свои подозрения вслух, старалась жить так, словно ничего не произошло.

— Прости меня, милая, кажется я немного перетрудился за этот день. — сказал Сатклифф и скрылся под столом. Спустя несколько секунд, он разложил большой лист по центру. — Всё же нужно было помочь воинам привести в порядок лагерь после утреннего обвала, ты сама знаешь. — предводитель Тьмы сладко потянулся и размял свою затёкшую шею. — Всё таки поднимать тяжести это совсем не моё.

Вия очень пристально вгляделась в лицо Сатклиффа, заставляя его отвести взгляд.

— Ну хорошо, однако в следующий раз я точно тебя никуда не отпущу. Я видела, как ты потянул спину, когда нагибался за очередным камнем, и уж лучше это бы скрылось от моих глаз. — закатила глаза Вия и взяла протянутый Сатклиффом кусочек угля. — Думаю сегодня в патруль отправятся чуть меньше людей, чем обычно, остальных следует направить на помощь по делу о завале.

Вия чертила углём по листу, рисуя маленьких забавных человечков, а так же составляла план по дальнейшему дню до самого позднего вечера.

Сатклифф с улыбкой наблюдал за её работой.

— В последнее время ты кажешься более уверенной, чем раньше. Раньше ты даже маленькую ветку держала с трясущейся рукой, а теперь твоя хватка стала такой уверенной. Что же с тобой случилось?

Вия повернулась к своему предводителю, будто бы не ожидала таких слов, однако она задумчиво подняла свой взгляд.

— Правда? А как по мне, я ничуть не изменилась. — искренне заметила Вия. — Однако если призадуматься, то сейчас я не думаю о мелочах так глубоко как раньше. Я говорю себе, что в этом мире есть люди, которым намного хуже чем мне, поэтому я стараюсь учиться не загонять себя по разным пустякам.

Сатклифф лишь сладко хмыкнул, явно удовлетворённый ответом. На самом же деле он уже давно составил план сегодняшнего дня, он решил лишь проверить, как с этим справиться его подруга, и кажется он узнал кое — что новое в управлении кланом. Не помешало бы взять на заметку.

Сатклифф поднял взгляд на глаза Вии. Она очень усердно пыталась заглянуть ему в душу, словно боялась что — то спросить, но кажется взяв себя в руки, она тоскливо посмотрела вниз и почесала плечо.

— А что... Что на счёт тебя, Сатклифф?

— Что ты имеешь в виду? — склонил голову набок предводитель.

— Возможно мне просто кажется, но... В тебе что — то очень изменилось, но я не могу понять что именно. — Голос Вии был сонным и будто бы сейчас она разговаривала сама с собой, наблюдая за их разговором откуда — то сверху. — В последнее время ты сам не свой, я имею ввиду ты стал для нас словно совсем чужой. Все твои привычки, все твои мысли и слова... Я их совсем не узнаю. Не узнаю того самого мальчика, с которым маленькая влюблённая малышка провела всё своё детство. — Вия протянула руку навстречу к Сатклиффу, но в последний момент покачала головой. — Я запросто могу дотронуться до твоего лица, но... На деле же ты так далеко, что не видно даже малейшей точки. Ты стал слишком... Слишком... Я даже не знаю, какие слова подобрать, но ты стал другим. Меня не волновала эта тема раньше, но... Сейчас, когда я думаю об этом, я понимаю, насколько это важно.

Сатклифф прекрасно понимал,какой смысл таился в словах Вии. Конечно, он стал другим. Все люди склонны к изменениям, склонны к развитию, склонны к тому, чтобы с возрастом начинать понимать свои желания, однако не у всех получалось их реализовать и дальше мечтаний дело зачастую никогда не идёт. Вот, что отличало Сатклиффа от таких людей. Он с самого детства понял, к чему был предрасположен...

Однако Сатклифф переборол в себе нарастающее удовольствие и веселье и сказал, нежно прикоснувшись к запястью своей подруги.

— Поверь мне, Вия, я всегда останусь тем, кем ты помнила меня десять лет назад. Я всё тот же трусишка, который боится вида крови, однако некоторое совсем чуточку поменялось, мы взрослеем, зачастую это бывает сложно, но уверяю тебя, моё детское желание защитить вас и подарить вам счастье никуда не делось.

Неясно и уже не так важно, были ли слова предводителя от чистого сердца, однако глаза Вии заблестели взволнованным светом и чтобы удостовериться в правдивости слов Сатклиффа, она прикоснулась к его щеке.

— И правда, такие же пухлые щёчки, как и десять лет назад. — Вия с большой неохотой убрала свою руку и оглядела комнату. — Наверно я просто устала, вот и мерещиться всякая ерунда, ты же знаешь, в последнее время на меня так много навалилось. — в подтверждение своих слов, она протёрла глаза кулачком. — Я с самого утра не видела Микки, интересно, куда он запропастился...

— "Как же легко меняется её мнение после красивых слов и воспоминаний о детстве...- пронеслось в голове у Сатклиффа. — На деле же ты ничуть не изменилась, Вия... "

Сатклифф украдкой посмотрел в сторону.

— Кто знает...

На деле же, Микки со вчерашнего злополучного вечера на Совете, не мог оторваться от новой могилы малышки Тии и всё ещё находился на том самом месте. Кажется его глашатай очень привязался к той, которую убил собственными руками. Как интересно...

Словно по завету судьбы, дверь в комнату отворилась и на пороге оказался Микки. Он неуверенно огляделся по сторонам и кажется выглядел совсем рассеянным. Вия оторвалась от стола и подбежала к своему другу.

— Микки, где же ты пропадал? Вы меня совсем скоро в гроб заведёте своими выходками.

Микки посмотрел ей за плечо на своего предводителя, который очень удобно устроился на своём стуле и очень пристально смотрел ему в глаза. Этот взгляд заставил его колени подогнуться и он стал вдвое меньше своего роста.

— Да... — промямлил он. — Прости, Вия, сам не знаю, что на меня нашло, наверно решил прогуляться по лесу...

Сатклифф очень лениво поднялся со своего места и одним лишь лёгким шагом оказался за спиной Вии и положил ладонь ей на плечо.

— Вия, не против, если ты возглавишь сегодняшний патруль? Ты же знаешь импульсивный характер Кармы, он может в любой момент вторгнуться на нашу территорию, я хотел бы перестраховаться.

Всё это время он не сводил удушающего взгляда с Микки, и предводитель с удовольствием заметил, как его глашатай сглотнул застрявший в горле ком. Конечно же, наивная Вия не заметила нарастающего напряжения или же всеми силами пыталась стряхнуть это ощущение, однако она коротко кивнула.

— Ну... Хорошо, видимо и вам нужно серьёзно переговорить, я сейчас же соберу патруль.

И с этими словами скрылась за дверью. Микки хотел что — то сказать ей вслед, словно утопающий за спасательную соломинку, однако невысказанные слова застряли острыми шипами где — то в голосовых связках и сейчас он остался наедине с голодным хищником.

Нет, Микки не отринулся от Сатклиффа, напротив, он давно удостоверился в том, что его предводитель поступал правильно, не брезгуя никакими методами, однако именно сегодня, после того, как он собственными глазами увидел похороны Тии, его сердце не могло устоять на месте от странного волнения. Возможно он боялся ни как Сатклиффа как такового, а последствия того, что произошло за эти два дня.

Тем временем Сатклифф вежливо указал на свой стол, приглашая своего глашатая сесть и расслабиться после не самых простых дней.

— Прошу тебя, присаживайся. — Сатклифф терпеливо дождался того, как Микки неуклюже плюхнулся на стул и встал позади него, разминая его плечи. — Надо же, какой ты напряжённый. Как насчёт небольшого массажа?

Однако Микки даже и не думал наслаждаться им, все его мысли были совершенно в другом месте и он даже не почувствовал прикосновений.

— Господин Сатклифф, почему именно Тия... — только спросил глашатай. — Неужели таким образом вы решили лишь показать серьёзность наших намерений, пожертвовав ребёнком?

Сатклифф замер на месте, словно прикованный цепями. Кажется он обдумывал этот вопрос и прежде чем дать ответ, он совсем не спеша подошёл к окну и оглядел оживлённый лагерь и группу воинов, которые собирались в патруль.

— Сегодня мне приснился сон... — проговорил предводитель, не отрываясь от окна. — В нём я увидел Тию. Она что — то пыталась сказать мне, но я совершенно не расслышал, её голос доносился будто бы далеко и в густом тумане, однако... — Микки увидел отражение задумчивых глаз Сатклиффа. Наконец, он обернулся к нему со взглядом полного сожаления. — В её глазах не читалось никакого презрения и страха, лишь детская наивность, присущая детям. Я не мог понять её, но был уверен, что она совсем не подходила для нашего будущего. Рано или поздно, она бы умерла и без моей помощи...

Микки слушал предводителя и не мог поверить своим ушам.

— И лишь поэтому вы отдали этот приказ?

Сатклифф тяжело вздохнул, облокотившись на подоконник.

— Ты же знаешь, я ничего не делаю просто так. Видишь ли, Тию погубила одна единственная вещь, и это болтливость Кармы... На каждом Совете он так много говорил о розововолосой девочке, да с таким влюблённым лицом, что я понял, она являлась для него всем, что придавало смысл его жизни. Убил бы я взрослого человека, конечно, он бы очень опечалился, однако его бы это не сломило. Чтобы полностью уничтожить человека с сильной волей, нужно лишить его надежды.

Микки тяжело сглотнул и помассировал своё горло. На это у него не было никакого ответа. Конечно, это было грязно, конечно это было жестоко, конечно это не несло в себе огромного смысла, однако эти действия являлись хорошо продуманной военной стратегией, ничего запретного в этой ситуации не было. Однако Микки не переставал мучить один вопрос, который не давал ему покоя.

— Вы уверены, что смогли сломить сердце Кармы, господин Сатклифф? Ведь то, с какой яростью он вчера сражался этому полностью противоречит...

Сатклифф внимательно выслушал вопрос и стал напевать свою песенку, постукивая в такт по подоконнику. Затем он оторвался со своего места и подойдя к своему глашатаю, крепко обнял его за шею, положив подбородок ему на плечо. От мерного глубокого дыхания на своей шее, у Микки пробежали мурашки, но они совсем не приносили ему удовольствия...

— Эмоциональные раны и физические по своей натуре мало чем отличаются друг от друга. То, чем движило Кармой в тот момент было лишь краткосрочным адреналином. Если человеку вспороть живот, он не почувствует никакой боли, если в тот момент им движут эмоции. Однако стоит им стихнуть, как рана заставит голос сломаться от нестерпимой боли и единственным желанием станет смерть. Сейчас Карма даже говорить будет не в состоянии...

Микки отвёл взгляд в сторону. Он никогда не устанет восхищаться мышлению Сатклиффа. Надо же, он был ненамногим старше, но на его фоне он чувствовал себя полным идиотом. Казалось, этот человек прожил сотню поколений и сражений, прежде чем набраться такого опыта.

— Видимо вы правы... Таким образом вы вычеркнули Карму из этой битвы. — нервно улыбнулся Микки. — Стало быть, Тия умерла только ради Озэна и небольшого озера... Какая огромная цена...

В следующее мгновенье Микки вздрогнул от напряжения, ведь пальцы Сатклиффа провели по его трахее. Пусть он и слушал его и отвечал на интересующие вопросы, но сейчас предводитель находился в собственном безумном мире и могло произойти всё, что угодно... Однако ничего не случилось и Сатклифф продолжил:

— Ты ошибаешься, Микки, этим поступком я вывел из игры сразу двух игроков. Я бы не убил Тию таким кошмарным образом, если бы Арлекин не был таким мягким и добросердечным человеком. Увидев ту картину, его сердце заполонил страх и даже если он выступит против меня вместе с Амелией, его ноги будут подкашиваться при любом дуновении ветра, а руки не будут способны поднять меч. Таким образом, противостоять мне останется лишь клану Солнца, как я и хотел с самого начала. Видишь ли, некоторым людям дай лишь малейший повод и они начнут геройствовать, даже не думая о том, к чему это может привести. Арлекин совершил роковую ошибку, связавшись с кланом Совы...

Микки коротко кивнул. Его голова шла кругом, а дыхание стало прерывистым и тяжёлым. Что происходит... Глашатай почувствовал глубокий выдох в своё ухо.

— Постой секундочку... — Произнёс Сатклифф томным ленивым голосом. — Ты никогда раньше не ставил под сомнения мои решения. Неужто ты... — Сатклифф сжал пальцами щёки Микки и повернул к себе. — Вознамерился меня предать?

Так вот в чём дело... Нет, всё же Микки боялся... Безумно боялся именно этого человека, но в то же время невероятно любил его как своего самого лучшего друга. Эти противоречивые друг другу чувства полностью разрывали его нутро.

Сатклифф пристально вглядывался в глаза Микки, но тут же расплылся в добродушной улыбке.

— Не волнуйся, я просто тебя дразнил. На самом деле я знаю, что ты никогда не предашь меня, а я никогда не предам тебя... Мы не можем друг без друга, Микки, и ты тоже это прекрасно понимаешь. Я люблю и тебя и Вию и всех наших ребят.

Сатклифф отступился, позволяя Микки прийти в чувства и отдышаться наконец полной грудью.

— Ты очень устал за эти два дня. Я советую тебе отдохнуть. — Сатклифф повернулся к выходу и проговорил очень... Очень многообещающим тоном: — Нас ждёт ещё множество интересных моментов в нашей жизни...

Дверь совсем тихо захлопнулась, издав сиротливый одинокий скрип...

Микки ещё долго оглядывал комнату, опасаясь, что из какого — нибудь самого потаённого уголка Сатклифф вновь вернётся и отрубит ему голову, однако когда вокруг стало так тихо, что можно было услышать саму тишину и циркулирование собственной крови, он наконец смог тяжело выдохнуть и соскользнуть на спинке стула.

Как бы это не было печально, но Сатклифф был абсолютно прав в каждом своём слове. Смотреть на то, с какой неподдельной нежностью этот человек смотрит на детей своего клана наливает сердце счастьем и умилением, а то, какие методы он использовал, чтобы добиваться своих поставленных целей, внушало ужас. Сатклифф был словно...

— Прекрасный Монстр... — вслух произнёс Микки и закрыл свои уставшие глаза.

В доме всё ещё царил синий полумрак, так что оставалось довольно много времени, прежде чем солнце озарит мир своим тёплым светом. Весь лес сейчас дремал крепким сном, но только не двое друзей, которые на первый взгляд решили поиграть в самых настоящих шпионов, однако на деле же выполняли важную миссию по побегу из дома. Нужно было передвигаться как можно тише и незаметнее, словно маленькие юркие мышки, иначе при случае провала, их настигнет гнев разъярённого волка, который сейчас ворчливо храпел на весь дом. Алиса прикоснулась указательным пальцем к губам и Ронни уверенно кивнул. Они всеми силами старались не ступать на сломанные доски, здесь было словно минное поле, не иначе. Наконец, они миновали кухню и до двери оставалось уже рукой подать. Девушка протянула руку к двери, отворила её. Выйдя наружу, она долгое время старалась не издавать ни звука. Когда кажется всё обошлось и опасность миновала, друзья совсем тихо дали друг другу "пять".

Лишь когда они отошли на несколько десятков шагов и дом скрылся за кронами деревьев, Ронни и Алиса весело рассмеялись.

— Никогда бы не подумала, что Айзек храпит так, что аж стены трясутся. — задыхаясь проговорила девушка.

— Тебе легко говорить, я живу с ним уже целую неделю, теперь ты понимаешь, почему я не высыпаюсь по утрам.

Алиса сложила руки на груди и с пониманием кивнула.

Неожиданно, ближайшие кусты зашевелились и так, как лес спал крепким сном, это мог быть только один человек. Ронни не мог сдержать восторженного возгласа и то и дело поглядывал то на Алису, то на Изао. С самого первого появления девушки он только и ждал того, чтобы воссоединится и втроём провести время. Интересно, какие отношения у этих двоих?

Как Ронни и думал, при виде девушки, хвост Изао пропеллером завилял из в стороны в стороны, а уши встали торчком. Он не мог устоять на месте и стоило Алисе раскинуть руки, он подбежал к ней в её крепкие объятия.

— Я так давно не видел тебя! Где же ты пропадала? — задыхался от восторга мальчик.

— Прости малыш, у меня был тяжёлый период, но теперь мы с тобой. Кстати говоря, у меня теперь появилось имя. Алиса.

Ронни так и покрылся краской и почесал затылок, а Изао подозрительно прищурился через свою маску.

— А ты не предлагала мне дать тебе имя... — обиженно надул губки Лисёнок, однако в следующую секунду, он взял Ронни под локоть и взъерошил его густые волосы. — Вот ведь, маленький ловелас!

— Я тоже рад тебя видеть, дружище. — задыхаясь, проговорил Ронни.

— Пройдём — те за мной, — хлопая в ладоши предложил Волчонок, — мы с Ронни уже нашли место для тренировок и отдыха. Нам столько нужно обсудить с вами... С этими словами Изао и Алиса встретились взглядами и что — то Ронни в них очень насторожило.

Провожатый скрылся в кустах, то и дело оборачиваясь на друзей. Алиса и Ронни переглянулись и направились вслед за ним.

Мальчик почти забыл о странном поведении друзей, ведь для чего убивать в себе весь настрой, когда рядом такие замечательные люди. Он был знаком с ними всего ничего, однако уже знал их привычки и характеры. Если можно было так сказать, то в прошлой жизни у Ронни из друзей была только его семья, а всё своё детство он провёл вместе с Нико. Всё поменялось и теперь у него появились новые люди, которым он мог довериться. Он выбросил из головы все переживания и весело рассмеялся с истории из детства Изао, когда он ещё только учился стихии и случайно превратившись в медведя, раздавил Алису своим телом.

У Ронни заплясало сердце при виде этих двоих.

— Вы кажетесь такими дружными.

— Конечно, мы же провели вместе всё детство. — промурчал Изао. — Алиса делала всё, чтобы подарить мне счастливое время.

Ронни почувствовал укол доброй ревности, но ничего, у них в запасе ещё несколько долгих лет, чтобы связать между собой нити крепких уз.

Внезапно, у него зародился довольно заедающий вопрос:

— Изао, у тебя та же стихия, что и у Айзека? Кажется он говорил мне, что у разных людей она своя и если учиться чужой, она не будет такой эффективной, как природная.

Изао перестал смеяться и чуть склонил голову вниз. Казалось, он размышлял, стоило ли рассказывать правду, однако он ничуть не меньше доверял своему другу.

— Дело в том, что я ненавижу свою стихию и Волю. Они приносят только боль, как физическую, так и ментальную, поэтому я просил Айзека обучить меня его стихие...

Алиса коротко кивнула.

— Вот оно что... — Ронни призадумался. — А что значит "Воля"?

— Воля — это особая способность, основанная на стихие. Она является высшей степенью мастерства и нужно либо иметь огромный талант, либо тренироваться до посинения. В один момент она может переманить на себя ход битвы, поэтому пользоваться ею нужно с умом. — объяснила как можно понятнее Алиса.

Ронни посмотрел на свои маленькие худые руки и понял, насколько же он был слабым, однако не сказать, что он был очень расстроен этому, ведь слабость присущая всем детям, но... Долго обелять себя этим он точно не мог, у него ещё столько планов, которых нужно реализовать.

Алиса и Изао снова не издавали ни звука и старались всеми силами не смотреть на Ронни.

— Что это с вами? Вы сегодня очень взволнованные. — заметил мальчик.

Внезапно, Изао очень уверенно поднялся на ноги, да так неожиданно, что Ронни едва усидел на месте, чтобы не упасть назад и не расшибить себе голову.

— Вместо того, чтобы отвечать, лучше я объясню тебе путём небольшого спарринга. Ронни... — Изао повернулся к другу и даже сквозь костюм, он увидел, как его тело дрожит мелкой тряской. — Я не хочу пугать тебя, однако тебе нужно как можно быстрее стать сильнее меня, иначе ты умрёшь даже быстрее, чем доберёшься до леса. Я буду очень серьёзен и поверь, тебе будет очень больно.

Алиса казалась в замешательстве, и так же как и Ронни не могла понять, к чему клонит Изао, однако вдруг её осенило и она тут же вскочила с места.

— Изао, неужели ты...

— Да... Я использую свою Волю.

Ронни прекрасно понимал, что сейчас ему нужно быть ошарашенным, запротестовать от услышанного и убежать прочь, однако сердцем он был необычайно серьёзен. Изао что — то очень взолновало и как друг он должен был помочь ему и не важно, какая была причина. Да и к тому же, это отличный шанс стать сильнее.

— Хорошо. Я полностью готов. — Ронни подошёл к Изао и положил ладонь ему на плечо. — Я я сделаю всё, чтобы тебе стало легче. Я буду рад, если ты мне всё объяснишь.

Глаза Алисы плясали ужасом, однако отговаривать Ронни было бессмысленно, всё равно он останется при своём.

— Ты уверен, Ронни? Поверь, боль будет неописуема.

— Это не важно. Ведь как в старых фильмах про боевые искусства, становятся сильнее через огромную боль. — Он широко улыбнулся и у Алисы пропали все сомнения.

Однако если бы это был обычный спарринг, она бы полностью была бы против этой затеи, однако в данный момент это было полностью необходимо. Ведь для этого была очень веская причина. Должно быть... Алиса прекрасно видела, что у Изао разделяет с ней одни подозрения, однако вместо того, чтобы в лишний раз пугать Ронни, нужно было полностью в этом удостовериться, ведь от ЭТОГО человека веет опасностью, даже ещё большей, чем той, что сейчас бушует в лесу...

Айзек лежал на кровати, а глаза его были прикрыты собственной рукой. Вся его постель была пропитана потом, а одеяло придавало неприятные ощущения. Он страдал от огромной жары, всё его тело горело пламенем. Айзек не мог сдержать себя в руках от чувства полного облегчения. Как хорошо, что Ронни и Алиса наконец ушли. Сдерживать себя становилось самой настоящей пыткой. Сейчас он был полностью опустошён, однако в то же время сердце стучало так, что тряслись стены этого шаткого дома. Так легко, но так тревожно... Так хорошо, но как же чёрт возьми неприятно. Противоречие сражалось вместе с желанием взять себя в руки и кажется оно начинает неумолимо рвать всё на своём пути, словно изголодавшийся зверь. Ронни... Этот глупый добренький неотёсанный мальчик никак не хотел покидать его мысли, его детский взгляд больших голубых глаз плотно застыл перед лицом. Такой же, словно у его брата... Айзек положил ладонь на пульсирующий висок, в нём вновь пробуждалось давно забытое чувство, такое родное, такое далёкое, такое... Любимое... Он и правда всей своей душой ненавидел Нико, после того, что сделал этот человек, он не мог заснуть без желания перерезать ему глотку... Теперь... когда он мёртв и в его жизнь ворвался его родной младший брат, такой слабый, такой беззащитный... Однако, думая о Ронни он не чувствовал той же ненависти, этот мальчик вызывал у него редкую улыбку, он правда хотел подарить ему счастливую жизнь, тогда что это за чувство? Неужели таким образом, он пытался насытить чувство непреодолимого голода?

Словно в подтверждение своих мыслей, на его лице растянулась улыбка и раздался непроизвольный смешок, а с уголков рта забурлила белая пена. Он был голоден, ужасно голоден. Новая жизнь без крови травила его душу и тело. Он был очень рад, что в жизни мальчика появилась Алиса, которая стала своеобразной стеной между ними, которая рушилась день ото дня и вот теперь настал тот момент, когда она полностью прорвалась.

Айзек точно не был готов отрекаться от своего обещания обучить Ронни, научить его всем основам, поэтому с огромным трудом он поднялся со своей кровати и вышел в коридор. Проведя рукой вдоль стены, он нашёл ту самую потаённую дверь и вошёл внутрь. На его душу и тело обрушилась тьма и кровожадность, исходящая из меча, висящего на стойке, однако он не почувствовал ничего, кроме отвращения. Когда — то он был ему незаменимым другом и помощником, даже сейчас он манил его, пытался завладеть им, вспоминая о былых временах, наполненных страхом и смертью. Ронни был абсолютно прав, те времена уже давно прошли, сейчас его уже ничего с ними не связывает.

Айзек опустился на колени и одними лишь кончиками пальцев, снял меч со стойки. Клинок словно кричал ему и мужчина отчётливо услышал его голос: "Айзек, мой дорогой друг, как же я рад тебя видеть. Ты так давно не обнажал меня, я уже начинал подозревать, что ты совсем забыл про меня. Я так соскучился по нашим походам, соскучился по твоему взгляду, с которым ты проливал чужую кровь. Я же знаю, как тебе этого не хватает, так возьми же меня, возьми всю мою мудрость, весь мой опыт, всю мою остроту! Давай же устроем самую настоящую резню! "

— Замолчи... Меня с тобой больше ничего не связывает. Сейчас у меня новая счастливая и спокойная жизнь и я рад тому, что в моей жизни появился этот мальчик. Я использую тебя, чтобы всего навсего утолить свой голод, на большее даже и не рассчитывай, ведь всё наше существование мы разрушали жизни, не преследуя никаких целей, волокли своё бытие, но теперь у меня есть тот, кого я хочу защитить. Я знаю его совсем немного и не скажу, что я очень привязался к нему, но я знаю, что с этим мальчиком я смогу наконец забыть о своём прошлом. Меня никто и никогда не простит, все смотрели на меня с ненавистью и страхом, а соклановцы пожирали меня завистью и презрением, но вспоминая лицо этого дуралея, я никак не могу найти в нём что — нибудь кроме счастья и наивности. Я не могу стать для него хорошим учителем, так как не знаю всех азов, но я надеюсь, что у меня получится оставить свой след в его памяти. Даже после того, как он потерял свою семью, он не опустил руки и не перестал улыбаться. Я не могу понять его, но надеюсь, со временем я смогу это сделать...

Клинок пытался что — то сказать, однако Айзек не дал ему этого сделать, обнажил ножны и направил лезвие в сторону своей груди. Совсем не раздумывая, он пронзил себя насквозь и растянулся в широкой улыбке, а из уголков рта потекла кровь. Весь его разум тут же устремился прочь, а его место занял кровавый туман, наполненный душераздирающими криками о помощи и детским плачем. Всё тело Айзека задрожало в диких конвульсиях и спустя секунду он разразился громогласным смехом.

Весь мир растворился в темноноте, словно всё сожрала огромная чёрная дыра, перед его глазами осталась лишь дымка, окутывающая его ноги. Всё его тело стало невесомым и лёгким, его одежда сменилась воинской мантией, оголяющей крепкую грудь, короткие волосы удлинились и были завязаны в длинный хвост, а в руках он держал свой клинок. Айзек очень плавно и медленно падал во тьму, и наконец его ноги коснулись черноты. На душе стало так спокойно и легко, но в то же время в ней спиралью образовывалась неумолимая жажда.

Айзек впервые за эту неделю открыл свои глаза. Ему нужно было видеть то, что сейчас произойдёт. Он поднял свою голову и из темноты стали зарождаться некогда живые и весёлые люди, мужчины, женщины и... Дети... Здесь собрались все его жертвы. Мужчины держали своих детей за руки, а вместе с ними весело шагали девушки. Однако кто — то из них обернулся на Айзека и с ужасом указал на него пальцем. Все последовали его примеру и завидев знакомое лицо, с криками страха побежали прочь, подгоняя своих детей вперёд.

Айзек высоко задрал голову кверху и испустил протяжный вздох. Вся темнота скоро сменится красным цветом и Айзек направился вслед за убегающими, с каждым шагом ускоряясь и наконец, в один момент он сравнялся с отстающими и занёс меч над головой и обрушил рассекающий удар по спине девушки. Кровь вместе с плачем окрасила тьму и Айзек направился за остальными. На его лице застыл обжигающий лёд, то лицо, с которым он некогда лишал невинные жизни... Он всего лишь вернулся во времена своего прошлого... Грязного... Кровавого... Жестокого... Омерзительного, и в этом не было ничего удивительного, он прожил так всю свою молодость.

Разрубая пополам очередную жертву, движения Айзека были лёгкие, плавные и предельно отточенные, словно он никогда и не уходил с леса, а продолжал упорно тренировать своё мастерство. Его клинок был молниеносен, вновь окрашивая себя и своего хозяина кровью.

— Простите... Скоро всё закончится... Просто потерпите и позвольте мне утолить свой голод...

— Мы будем сражаться без мечей, только на кулаках. — сказал Изао, отходя от Ронни на приличное расстояние. Обернувшись, он глубоко вздохнул и продолжил: — Я покажу тебе свою Волю и в соотношении с твоим хлипким телом, она будет действовать на весь свой потенциал. Ты готов?

Ронни промолчал. Прежде чем ответить, он задержал дыхание и прикоснулся к своей груди. Сердце стучит ровным уверенным темпом, значит его разум был чист и спокоен. Отказываться не было никакого резона, он уже на ринге, убегать было некуда. Вряд ли у него получится прикоснуться к Изао, но в любом случае это будет отличной тренировкой и шансом посмотреть на эту таинственную способность. Ронни обернулся к Алисе, она лишь отвела взгляд и неуверенно сжимала свою руку. Мальчик прекрасно понимал, почему она так волновалась, однако новая ступень навстречу к новой жизни уже преодолена.

Наконец, в ответ Ронни встал в привычную боевую стойку Айзека. Это был отличный знак к нападению и Изао чуть согнул колени и стал наступать на него, Хаотично прыгая в разные стороны, словно рисуя молнию. Двигался он в его измерении, поэтому Ронни мог уверенно поспевать за ним взглядом. Наконец, Изао сравнялся с ним и согнув заднюю ногу и повернувшись боком, ударил по его животу оперкотом. Ронни успел поставить неаккуратный блок запястьем, однако разница в ударной силе была слишком велика и по инерции рука Ронни шлёпнула по собственному лицу. Изао прекрасно воспользовался этим и схватив его за плечи, провёл ему подсечку, после чего тело мальчика больно встретилась с землёй. Лисёнок собирался сесть над ним на колени, чтобы перевести борьбу в партер, однако Ронни был тяжелее него и резко приподняв свой торс, заставил Изао потерять равновесие и перекувырнуться в сторону. Ронни вскочил на ноги и бой временно перешёл в состоянии ничьи.

Внезапно, на лице Ронни расплылась довольная улыбка, ему было весело и наверно со стороны это казалось смешным, однако Изао совсем не разделял его настроения. Он окончательно уронил руки по швам, выходя из боевой стойки и казался по холодному сосредоточенным, Ронни мог поклясться, что отчётливо слышал его глубокое дыхание. И тут, сквозь маску, показалась слюна, которая каплей направилась на землю. Время вновь будто бы остановило свой ход, такое ощущение Ронни ощущал не впервый раз. Как только капля соприкоснулась с высоким ростком, Изао растворился в воздухе, оставляя после себя послеобраз.

Ронни тяжело вздохнул, кажется его друг был настроен слишком решительно. Мальчик повернул голову и увидел Изао, словно прилипнувшего к стволу дерева. Не успел он сфокусировать на нём взгляд, как он снова исчез. Ронни только оставалось бесцельно вертеть головой, однако его взгляд не мог уловить ничего кроме молниеносных линий, а слышал он только то, как рассекается воздух. Наконец, этот режущий звук прекратился и Ронни поднял голову кверху — Изао взмахнул ногой кверху и направился вниз, прямо на голову Ронни. Блокировать такой удар было попросту бесполезно, поэтому мальчик спотыкаясь, отбежал в сторону. Стоило ноге Изао коснуться земли, так она взорвалась пылевым облаком. Поднялся такой порыв ветра и пыли, что Ронни пришлось постараться, чтобы устоять на месте и закрыть глаза рукавом.

Такое замешательство сыграло Изао на руку и Ронни увидел сияние чёрных звериных глаз сквозь рассеивающуюся пыль.

— Воля... — Неожиданно, раздался шлепок ладоней и сейчас Ронни было не до улыбок. Вместо ветра через всё его тело прошло нечто иное, что — то, что показалось ему запредельно опасным и ужасающим, что — то прозрачное и острое. Оно попало в ноздри и в рот, заставляя дрожать не только тело, но и внутренние органы. И снова это чувство остановленного времени. Мальчик схватился за голову — неожиданный звон эхом гудел в висках. Пыль полностью рассеялась и Изао стоял сгорбившись и свесив руки вниз. — Вечные Муки Тантала...

Ну и название, просто жуть. Наверняка было позаимствовано из какой — нибудь мифологии, которую Ронни не знал. И тут его ноги подкосились, нет же! Сейчас не время трусить, а думать, как бороться с обладателями Воли в дальнейшем, ведь в любом случае, как он понял, их он встретит ещё очень много. Проблема заключалась в том, что Ронни знать не знал о настоящей стихии Изао, а значит и то, в чём заключается Воля ему оставалось только догадываться.

Ронни чуть пригнулся, чтобы разбежаться, в такой ситуации нужно было атаковать первым, но что это за странное чувство, которое доставляло ему неприятную дрожь? Мальчик оттолкнулся от земли и побежал на Изао, который очень внимательно следил за каждым его шагом. Как и учил его Айзек, Ронни оторвал ногу от земли для отвлечения внимания, а на деле же собирался ударить размашистым ударом из стороны в сторону. Это оказалось огромной ошибкой, Изао был таким же учеником Айзека как и он сам и прекрасно знал об финте, поэтому он легко повернулся боком.

Взгляд Ронни превратился в узкие щёлки, а изо рта вырвался ошарашенный вздох, который длился будто бы целую вечность. Изао молниеносно схватил его за руку и... Пронзил его ладонью насквозь. Глаза Ронни раскрылись от шока, его окутала такая невыносимая боль, что его сознание тут же отключилось. Что происходит... Думать об этом не было ни сил ни желания. Изао отпустил Ронни и он тут же рухнул на землю, корчась и крича от жгучей боли, которая медленно перерастала в леденящий холод, кажется так чувствуют себя люди, когда их жизнь угасает. Вскоре его голос сорвался, из глаз потекли слёзы, а зрачки на половину скрылись за верхними веками. В сердце буйствовало единственное желание, чтобы он потерял сознание, дабы его не убивала эта сверхъестественная боль.

Сквозь шум в голове, Ронни услышал взволнованный голос Алисы:

— Изао, отмени действие Воли! Скорее!

Друг выполнил её просьбу, ведь после этих слов, из Ронни словно выдавили весь скопившийся в груди воздух, он наконец смог вдохнуть полной грудью и боль стала утихать, однако эхом всё ещё отдавалась где — то в глубине сердца. Мальчик разразился в приступе кашля, пытаясь выдавить из себя застрявшие в горле слюни. Он попытался подняться, однако дрожащие как осиновый на ветру лист ноги не давали для этого ни единого шанса.

Алиса подбежала к нему и положила ладонь на его спину.

— Дыши ровно, мой мальчик. Боль больше не вернётся. Давай, я помогу тебе подняться... Вот так, не спеши.

Ронни поспешил улыбнуться, однако вышло хуже некуда.

— Прости, Алиса... Я в порядке.

Когда дыхание выравнялось и Ронни всё же поднялся на ноги, он с ужасом посмотрел на Изао, который стоял к нему боком, не смея посмотреть ему в глаза. Так вот, что значит эта Воля... Что за ужасная способность? И такой силой обладают там... В лесу, где он должен провести свою жизнь? От этой мысли голова шла ходуном, а сердце всеми силами пыталось вырваться наружу, пробив грудную клетку.

Ронни испуганно вздрогнул, услышав голос Изао:

— Моя Воля усиливает боль в сотню раз. Тебе наверняка показалось, что я пробил твою грудь насквозь, но на деле же ударил ладонью и даже не со всей своей силы. — его голос доносился печальным эхом. Изао подошёл к Ронни и нежно, но очень крепко обнял прижал его к груди. — Теперь, когда ты знаешь, на что я способен, тебе нужно стать ещё сильнее. Я понимаю, сейчас твои мысли путаются и тебе тяжело осознать происходящее, но ты должен взять себя в руки, друг мой. Я всеми силами буду поддерживать тебя, чего бы мне этого не стоило... — В подтверждение серьёзности своих намерений, Изао больно сжал спину Ронни, однако мальчик не собирался отстраняться, а ещё больше окутался в его объятия, вдыхая его тёплый приятный запах шерсти. Его самые страшные подозрения в миг отпали, в этом голосе и запахе не было ни капли того зловещего, страшного и тёмного чувства, как от его Воли, перед ним стоял смешно виляя хвостом любящий, нежный и заботливый мальчик, но в нужное время строгий словно старший брат, который никак не хотел отпускать его из своих объятий. Алиса тяжело вздохнула, но обхватила руками спины друзей.

— Я обязательно решу, как противостоять Воле... — Глаза Ронни испепеляли все преграды, которые он видел в будущем, а те, которые прошли мимо его взора, заставлял дрожать в ужасе. — Тогда меня ничто не остановит и я выполню обещание, данное мною Нико. Алиса... Изао... В ваших объятиях я чувствую себя даже лучше прежнего. Прошу, будьте рядом со мной как можно дольше и обучите меня всему, что знаете. Я беззаговорочно верю в вас, ребята.

Алиса и Изао коротко переглянулись.

— Конечно, Ронни! — хором ответили они.

— Так у тебя тоже есть своя Воля, Алиса? — присвистнул Ронни, за что получил заслуженную оплеуху от Изао.

Девушка соединила пальцы в замок, будто бы вспоминая.

— Если Воля Изао эффективно работает в битве один на один, то моя полностью бесполезна и действует только как поддержка союзника и не более. — тоскливо ответила она.

Глаза Ронни заблестели азартом и сейчас больше ничего не могло его остановить, даже предостережения Изао растворились словно в серной кислоте. Он поддался вперёд, почти касаясь носами с Алисой.

— А покажешь?

Алиса и Изао вновь переглянулись и тяжело вздохнули, ребёнок, что с него взять.

Неожиданно, она больно ущипнула Изао за плечо.

— Хорошо, а теперь, Ронни, пробеги три круга вокруг этой поляны.

Немного не понимая, но послушавшись, Ронни со всех своих сил пробежал вокруг поляны, да так старательно, что он тут же запыхался, остановился перед Алисой и стал внимательно наблюдать. Тем временем, она повторяя за Изао соединила ладони и проговорила:

— Воля... Этот Странный — Странный Мир.

Ронни тяжело дышал от усталости, однако после этих слов почувствовал, как вся боль в ногах мигом испарилась, будто её никогда и не существовало, а дыхание выравнялось и стало ровным, совсем как прежде. Однако Изао лишь вскрикнул от боли потирая своё плечо.

Прекрасно заметив, что Ронни ничего не понял, Алиса сказала:

— Моя Воля возвращает всех моих союзников в то положение, когда их состояние было перед боем, а врагов заставляет во второй раз пройти через самый большой урон, который они получили в течение всего боя.

Ронни тут же обессиленно упал на колени и захныкал словно потерянный ребёнок. Он поднял голову. Сейчас он не доставал всем своим ростом даже до колен этих двоих тираннозавров, даже самые высокие птицы на их фоне казались назойливыми мухами.

— Тяжёлый случай... — почесал затылок Изао и тут же гордо вздёрнул лисьим носиком.

Алиса укоризненно смерила его взглядом и склонилась над Ронни.

— Не волнуйся, несколько лет тренировок и ты тоже заполучишь свою Волю, выше нос! Наверно...

Девушка тут же прикрыла рот рукой, однако последнее слово не прошло мимо ушей мальчика и он пустился в слёзы пуще прежнего.

Изао щёлкнул пальцами.

— Эй, я знаю, что тебя взбодрит, дружище! — шмыгая носом, Ронни поднял взгляд. — Как насчёт небольшой полосы препятствий?

Волосы друзей развивались от сильного ветра и от него же их глаза слезились и он больно бил по ним своими острыми лезвиями. Все смотрели вниз, с вершины крутого склона.

— Вы уверены в этом? — неуверенно спросила Алиса, отходя от края подобру — поздорову

— Не боись, — отмахнулся Изао и заключил Ронни в тиски под локоть. — Это же ради обучения нашего малыша, верно же говорю?

— Так то оно так, но ты уверен, что Ронни готов к таким резким переменам?

Конечно же друзья её не слушали и посмеиваясь устроили шуточную потасовку. Алиса тяжело вздохнув, хлопнула себя по лбу.

— Когда вам что — то взбредёт в голову, вас не переубедить, хоть пытай...

— Алиса, ну что ты как старушка, честное слово. — сказал Ронни, отбиваясь от Изао, который споткнувшись, больно распластался по земле. — Уверяю тебя, я полон сил, пара ссадин и синяков не сделают большой погоды.

Алиса лишь передразнила, высунув кончик языка. Конечно она ворчала, но больше от вредности, нежели по какому — то серьёзному поводу, ведь что может случиться с этими катающимися по земле маленькими болванами? Наконец, вдоволь наигравшись и отцепившись друг от друга, Изао сладко потянулся и сказал:

— Ну — с, Ронни, слушай меня внимательно и следуй указанному маршруту, это важно, я не хочу потом искать потерявшегося мальчика по всему лесу. — Ронни утвердительно кивнул и Изао продолжил: — Через десять минут, ты должен спуститься со склона и добежать до реки. Пробежишь паралельно ей вперёд и уже по знакомой дороге доберёшься до нашего места для отдыха. На всю полосу, у тебя ровно двадцать минут, не больше, иначе я сочту твою попытку, как поражение. Всё запомнил?

Ронни призадумался и коротко кивнул.

— Вроде бы...

Изао хлопнул в ладоши, этот знак руками был хорошо знаком Ронни и далеко не по наслышке, поэтому испуганно попятился за спину Алисы. Изао удивлённо посмотрел на друга, затем на свои руки и разразился весёлым смехом.

— Не бойся ты, кажется у тебя уже выработался рефлекс на этот жест. Не переживай, использовать свою Волю я уже не буду. — и оглядел Ронни таким внимательным, малость тоскливым взглядом. Затем взяв себя в руки, он стал ловко и проворно спускаться по склону. Отсчёт пошёл. — Постарайся выдержать все препятствия, малыш.

Ронни проводил его взглядом до того момента, пока он полностью не скрылся за верхушками деревьев. На одном месте стоять было скучно и он обратился к Алисе:

— Кстати говоря, чем мне поможет эта тренировка?

Алиса заморгала глазами, словно её мысли сейчас были далеко отсюда. Однако она быстро улыбнулась.

— Эта полоса препятствий отлично развивает прочность тела, скорость и рефлексы, а так же вырабатывает максимальный объём лёгких, чтобы меньше уставать. Тебе это очень пригодится, так что постарайся на славу.

— Хорошо... — задумчиво пробормотал мальчик. Однако его с самого утра мучил вопрос, который не было времени задать раньше сквозь весёлые шутки и разговоры. — А почему Айзек не тренирует меня? Я имею в виду, всему, чему он обучил меня, так это самым обыкновенным финтам и... — Перед глазами Ронни всплыла та самая картина из горы трупов, на которых восседал Айзек. — Указал мне на то, что жизнь не такая весёлая и светлая, как может показаться на первый взгляд...

Алиса распахнула свои большие глаза. Она явно не ожидала такого прямого вопроса от маленького мальчика. Она встряхнула головой, прогоняя все сомнения.

— Видишь ли, Айзек никогда не был хорошим учителем, да и он не учился этому. Всю свою жизнь он жил по одному сценарию: проснуться рано утром, пролить чужую кровь и лечь спать. Он провёл так всё своё детство, единственное, что было у него в голове, так это беспрекословно выполнять приказы, конечно же, собственные мечты и желания здесь не играли никакую роль. Он убил в себе всё человеческое, пока он не встретил Изао и начал новую жизнь... Во всяком случае он старается... — многозначительно добавила Алиса.

Ронни внимательно слушал подругу и решил вновь вспомнить лицо Айзека. Вот бы увидеть его взгляд... Каким же он окажется? Холодным и жестоким или же вновь обретённые желания возьмут верх и он увидит ласковый и заботливый взгляд уставшего человека? Единственное было ясно точно, Айзеку было очень тяжело и ему нужна была поддержка, даже если она со стороны неотёсанного глупого мальчика.

Ронни хлопнул себя по щекам, после чего они загорелись адским пламенем. От неожиданности, Алиса встрепенулась. Сейчас у него есть важное дело, а именно спуститься с этого склона и показать, на что он способен!

— Алиса, сколько прошло времени? — бодро спросил он.

— А... Э... Уже как можно выдвигаться...

Ронни запрыгал на месте, хлопая в ладоши в самой верхней точке, зарождая в себе боевой настрой и со словами: "Ну, я пошёл", стал неуклюже спускаться со склона.

Сразу после своих первых трёх шагов, его нога неожиданно потеряла опору и с испуганным криком, его тело провалилось глубоко вниз. Когда он падал, то очень больно встретился голенью с острым камнем, торчащим из стены провала и довольно толстый слой одежды ему никак не помог смягчить боль. Даже так, он всё ещё падал вниз, казалось, эта дыра достигала глубины до самого центра земли, однако Ронни всё же приземлился. Стараясь не шевелиться, чтобы не почувствовать острую боль, — как ему показалось на первый взгляд — на поломанной спине, мальчик решил перевести дыхание. Казалось, перед ним пролетела вся его недолгая жизнь. Его пальцы коснулись земли и Ронни осмотрелся, он лежал на толстой куче мягкой листвы, поэтому больно почти не было. Он привстал и поднял голову к верху, на него с нервной улыбкой смотрела Алиса.

— Ты в порядке, Ронни? — безнадёжно спросила девушка.

— Могло быть и лучше! — потирая ушибленное место ответил мальчик.

И правда, не прошёл он и десяти шагов, как тут же попал в первую ловушку, словно в дурацких мультфильмах, которые он так не любил смотреть. Да — а, не самое лучшее начало.

Думая, что Ронни не выберется отсюда без чужой помощи, он обернулся и увидел довольно крутой склон, но если постараться, можно и подняться самостоятельно. Поднявшись на ноги, он зацепился за торчащий корень, подтянулся и схватился за край камня и так, мало — помалу, Ронни уже был наверху, уже изрядно подустав.

— Ещё есть время отступиться. — склонила голову Алиса.

Честно говоря он уже сам не был достаточно и уверен, стоит ли продолжать, любая травинка, любой камешек могли быть потенциальной ловушкой, он упадёт, больно расшибившись, возможно намокнет с ног до головы, конечно, мало кому такое понравится, однако он уже прошёл слишком далеко за эту короткую неделю, позади осталась лишь безграничная пропасть, а значит обратной дороги больше не было да и он был как подобает ребёнку довольно гордым, чтобы повернуть обратно и сдаться. Поэтому он лишь отряхнулся, показал большой палец верх Алисе и продолжил свой путь по склону.

— Удачи! Я верю в тебя, малыш! — раздался позади голос подруги.

Или так подействовал адреналин, или всё же пресловутая сила дружбы, присущая дурацким мультфильмам, которые он так не любил в детстве, всё же придавали немыслимую силу воли и духа, ну или что там было ещё он уже не вспомнит, поскольку и так взбесившийся ветер перебивал собственные мысли. Ещё чуть — чуть и он сойдёт со склона, однако чувство скорости и всемогущества очень ослабляли скорость реакции, поэтому Ронни слишком поздно заметил ветку дерева, согнутую под странным углом. Спустя секунду, он почувствовал на своей лодыжке большой вес, ещё мгновенье и его тело подлетело высоко вверх. Инстинктивно, Ронни успел защитить голову руками, однако его спина всё же на огромной скорости встретилась с землёй, да так больно, что образовалось большое облако пыли. Мальчик был готов поклясться, что его кости угрожающе затрещали, а из лёгких выбрался весь скопившийся воздух. Ронни разразился глухим кашлем и прежде чем подняться на ноги, он очень много раз падал обратно.

— "Чёрт, как же больно!" — пронеслось у него в голове.

Однако отдыхать и жалеть себя времени не было, да и мальчишеская гордость брала своё, ему очень хотелось выиграть этот спор, поэтому не смотря на сильную боль, он встал на ноги и спотыкаясь, побежал дальше.

У Ронни отлегло на сердце, ведь ушами он уже слышал журчание воды у берегов речки, ещё чуть — чуть и он смог разглядеть и глазами маленькие волны на её глади. С большим удовольствием он спрыгнул с высокого уступа и волны уже почти касались его уставших ног. Вспоминая слова Изао, Ронни побежал вперёд, паралельно к реке, однако настороженно оглядываясь по сторонам, не упуская ни единый шорох мимо своих ушей. Он замедлил бег и остановился, стараясь отдышаться и выровнять дыхание.

Внезапно, Ронни услышал со своей левой стороны, как что — то шумно рассекало воздух, и звучало это довольно устрашающе. Следуя своим человеческим рефлексам, он встал как вкопанный и не придумал ничего лучше, как закрыть лицо руками, однако было уже слишком поздно, чтобы понять свою глупую ошибку. Его зрачки превратились в узкие щёлки, когда он увидел, как на огромной скорости, в его сторону направлялось массивное бревно и угодило прямо по его тоненьким детским рукам. Конечно, оно имело более мощный вес, чем его собственное и оно по злополучной инерции подлетело высоко вверх, прямо в сторону реки. Вот же невезуха! Конечно, не было ещё на всём белом свете такого человека, который умел бы летать, так что пробовать размахивать руками было бесполезно и довольно глупо. Чуда не свершилось, и Ронни плюхнулся в воду, распугивая всю местную живность. Было больно, холодно и очень обидно, и едва перебирая ногами, Ронни выбрался на берег, откашливая всю воду из лёгких. Вот ведь, наверно он попался на все существующие ловушки, однако спор ещё не проигран, по крайней мере он на это очень надеялся, поэтому он побежал дальше, покачиваясь на каждом шагу.

Наконец, река начала уходить в сторону, а их место для отдыха было мимо неё, в общем, рукой подать. Ну же, последний рывок! Ронни с нечеловеческой прытью пробился сквозь заросли, и стоило ему выйти на знакомую местность, как в его голову, прямо промеж глаз прилетел увесистый камень. Он тут же испуганно вскрикнул и схватился за голову. Поднимая взгляд, он увидел Изао, который с очень самодовольным видом смотрел на него сверху вниз и играючи подбрасывал камни в воздух.

— Эй, ты чего это вытворяешь, больно же! — запротестовал Ронни.

Изао нарочито громко усмехнулся, и размахнувшись, словно бейсбольный питчер, швырнул в него следующий снаряд, а угодил он прямо по щеке. Уворачиваться даже пытаться не стоило, сила броска находилась на нечеловеческом уровне.

— Чего это ты? Неужели устал? — спросил Изао. — Неужели в смертельной битве скажешь те же самые слова, что и сейчас? Думаешь тебя пощадят, стоит тебе состроить щенячьи глазки?!

При последних словах голос Лисёнка впал в сильное напряжение, поскольку он снова замахнулся и угодил по ничего не понимающему другу прямо по носу. В обычных условиях у Ронни не было ни единого шанса, что и говорить, когда он был полностью уставшим, мокрым и грязным, а всё тело гудело острой болью. Наконец Изао израсходовал все свои снаряды и склонившись к земле, побежал в лобовую атаку. От неожиданности, Ронни оступился назад и споткнувшись повалился на мягкое место. Изао навис над ним всем своим телом.

— Эй — эй, неужто я тебя переоценил, и ты всего навсего хрупкий слабенький мальчишка? — подтрунивал он.

Ронни ничуть не обиделся на первый взгляд довольно резким словам друга, поскольку знал, что ни единой толики надменности в них не было и лишь весёлая злость наполняла его нутро. Слабый мальчишка значит? Ну сейчас этот заносчивый лисёнок узнает, какой он на самом деле он "слабый"!

С этими мыслями Ронни с громким криком навалился на Изао всем телом. Такой прыти он совсем не ожидал и повалившись на спину под весом мальчика, они вместе закружили в сторону. Наверняка данная картина выглядела довольно комично, поскольку друзья скрылись в зарослях, собирая на своём пути все листья и ветки. Однако никто из них не знал эту часть леса, поэтому они с испуганными возгласами покатились вниз по крутому холму и спустя несколько секунд они лежали рядом друг с другом, тяжело дыша, но очень довольные. Запах самых разных цветов вскружил голову и на их лицах растянулись глупые улыбки.

Изао повернулся к другу, возбуждённо виляя хвостом.

— Надо же, не думал, что у тебя осталось столько сил. Ты был словно раненный...

— Лев? — гордо закончил Ронни.

— Зайчонок! — засмеялся Изао и потянул друга за щёку. — Зайчонок, которому не осталось ничего, кроме как стучать передними лапами по морде хищника. Не зазнавайся раньше времени, я всего навсего слишком расслабился, тебе до меня, как пешком до луны.

Ронни недовольно сверкнул взглядом, умеет же этот зверёныш испортить весь настрой.

— Подумаешь... — буркнул он.

— Да ладно тебе, — Изао толкнул Ронни в бок локтём. — На деле же я был уверен, что ты до меня даже и не дойдёшь. Ты огромный молодец, горжусь тобой, салага!

Уверенность своих слов Изао подкрепил энергичными взмахами ушами, словно маленькая болонка, с которой Ронни так любил проводить время на улице в самом раннем детстве. Что ж, такого жеста было вполне достаточно, чтобы он снова улыбнулся и отбил протянутый кулачок Изао.

Мальчик закрыл глаза, в окружении цветов, которые нежными лепестками укрывали их тела. Это убаюкивало почти с такой же эффективностью как колыбельная любящей мамы перед сном, поэтому он с удовольствием закрыл глаза под присмотром доброго друга. Что ещё не хватало для большего счастья? Возможно ласкового звонкого женского голоска...

Словно по завету звёзд, которые услышали его желание, он широко раскрыл глаза, когда услышал весёлый девичий возглас. На них, с самой верхушки холма с горящим взглядом падала Алиса и она приземлилась прямо на живот Изао. Юноша тут же закричал от боли, схватился за живот и бешено задрыгал ногами. Ронни тут же отшатнулся, почувствовав эту ужасную боль.

— "Один — один, дружище!" — злобно пронеслось у него в голове.

Тем временем Изао задыхался от напряжения и всё твердил чужим голосом:

— А ну живо слезь с меня, Алиса! Больно же, чёрт бы тебя побрал!

Девушка была так взволнованна, что не сразу заметила сложившейся ситуации.

— Прости — прости, малыш, я не хотела. — она быстро отползла от Изао и улеглась между ними, звонко смеясь, да так, что вызвала у Ронни улыбку. Алиса укутала его в свои крепкие объятия. — Ты просто умница, Ронни. У тебя получилось!

— Спасибо, Алиса. — оживлённо проговорил мальчик, задыхаясь под её руками.

Однако Изао совсем не разделял их победы, и недовольно надул щёчки и отвернулся на другую сторону, по крайней мере он попытался, поскольку девушка и его зажала в свои медвежьи тиски.

— Тьфу ты... — проворчал он, однако у него плохо получалось скрыть свою радость.

Лучшие друзья тут же разразили всё поле своими голосами и смехом, в окружении гордых роз и тоскливых тюльпанов.

Время уже давно близилось к вечеру, и лишь совсем крошечный горизонт угасающего заката, да и целый свод светлячков служили надёжным светилом в кромешной темноте. Алиса и Ронни разминулись с Изао и всю дорогу не проронили ни малейшего слова, словно то, что их связывало разорвалось вплоть до завтрашнего утра, когда оно снова восстановиться обратно крепким узлом. Однако в их душах осталось лишь крепкое счастье и лишь совсем небольшая горсть тоски.

Алиса и Ронни уже подходили к дому и то, что их смутило в первую очередь, так это то, что света внутри дома совсем не было, а наряду с захудалым внешним видом снаружи, выглядел он совсем заброшенным вот уже несколько десятков лет. Однако дом оставался домом и Ронни первым и довольно уверенно вошёл внутрь.

Уже довольно сильно привыкнув к темноте, мальчик не сразу заметил тусклый свет на пустом кухонном столе, исходящий из дешёвой лампы, в которой уже давно следовало бы поменять батарейки. За ним сидел сам хозяин дома. От одного его вида, Ронни с трудом сглотнул застрявший в горле ком, Айзек был весь потрёпанный, будто бы исхудавший и смертельно уставший...

— Айзек? — осторожно позвал Ронни.

В ответ ни единого звука. Лишь когда Алиса захлопнула за собой дверь, он резко встрепенулся, будто бы вдохнув воздуха и устремил свой ошарашенный взгляд закрытых глаз на одного лишь ученика. Он смотрел на него так, будто перед ним стояли два пришельца из дальних глубин космоса и разговаривали с ним на понятном одном лишь им языке. Когда "иллюзия" развеялась, взгляд Айзека прояснился и из глаз потекли одинокие слёзы.

Он очень медленно поднялся со своего места и пошатываясь, стал с опаской приближаться к Ронни, словно опасаясь, что он очень больно укусит его за палец. Он протянул к нему свои руки и полностью удостоверившись, что перед ним стоит тот самый мальчик, заключил его в свои объятия и заплакал, да так истошно, словно маленький голодный ребёнок, оставшийся совсем один. Он прижимал Ронни к груди так крепко, словно отпустив, его сердце могло разорваться на маленькие кусочки.

— Ронни... — лишь тихо прошептал он.

Алиса тем временем старалась не встречаться с Айзеком взглядом, думая о чём — то далёком и таинственном, о том, что было известно только ей одной. Наивное сердечко Ронни не заметило странной перемены и он углубился в объятия.

— Чего это с тобой? Нас ведь не было всего день. — засмеялся он. — Ты же совсем не любишь оставаться один и ворчишь только из вредности, верно?

— Да! Да, верно... Ты абсолютно прав... — оживлённо проговорил учитель.

Однако, всё, что произошло с ним за весь этот день оставалось в глубокой тайне, которую он крепко закрыл глубоко в сердце на ключ многочисленными цепями. Он провёл в том мире с самого утра и до позднего вечера, рубил... Резал... Рассекал... Улыбался... Наркотик, который он принял совсем не изымел никакого эффекта. Он всё ещё был голоден и истощён. Он хотел есть, он хотел пить, однако перед ним и позади растянулась кровавая пустыня...

— "Прости меня... Прошу, прости меня... Я старался... Честно, пытался изо всех сил, но мой разум всё так же прибывает в чистом безумии... Хочу увидеть твоё отчаянье... Хочу увидеть твои слёзы... Хочу услышать, как ты будешь кричать от утраты всего, что тебе дорого... Хочу увидеть, как ты будешь захлёбываться в собственной крови... Но чёрт возьми, хочу подарить тебе счастье... Хочу увидеть то, как ты взрослеешь... Хочу увидеть то, как ты прорываешься сквозь нерушимые преграды на своём пути... Хочу увидеть, как ты знакомишь меня со своей спутницей и детьми... Я не могу понять, что со мной происходит..."

— Как прошёл ваш день, Ронни? — спросил Айзек, взъерошив густые волосы мальчика.

— Всё отлично, Алиса показала мне свою Волю, мне пришлось пройти сложную полосу препятствий. Было довольно больно, но я справился! — гордо показал мускулы Ронни.

— Вот оно что... — Ронни поднял голову и встретился взглядом с учителем. Его бросило в дрожь от того, с какой нежностью и усталостью смотрел на него Айзек сквозь засохшие слёзы. — Я очень рад за тебя, малыш... Рад, что у тебя всё хорошо...

Время шло своим ходом. За это эти года все люди этого мира очень поменялись, кто — то устроил пышную свадьбу, кто — то плачет от счастья по рождению своего ребёнка, кто — то впервые сделал свой маленький шажок, кто — то к сожалению покинул этот мир, однако уступая своё место будущему поколению. Время никогда не стоит на месте, даже для маленького белобрысого мальчика, который за несколько лет стал крепким и сильным юношей, в окружении своих друзей. Время так же с сочувствием залечивало раны на его сердце, оставив заметный шрам, который никуда не денется вплоть до самой смерти. Как и сама смерть, время может быть самым жестоким, самым беспощадным, но самым справедливым, что когда — то было, есть и будет в этом мире для всего и вся, не выделяя для себя "любимчиков".

Кропотливый мелкий дождь, обрушивал на этот лес свой холод, очень злорадно ставя подножку мотивации и настроению Ронни, который очень легко и плавно скользил вниз по склону. Однако в его глазах, а особенно на сердце не чувствовалось обиды, лишь твёрдая уверенность, горящая неумолимым ярким пламенем. Как никак в этот день он решил успешно закончить свой экзамен, данный ему Изао и никакой дождь не помешает его планам.

Ронни выгнал под зад все ненужные мысли и чувства, оставив на их месте лишь отточенные инстинкты и рефлексы, однако они не помогли ему избежать новой ловушки, которую он не смог заметить.

— А ты всё так же в этом хорош, дружище... — весело проговорил вслух юноша, и очень просто отпрыгнул от быстро сработанной петли, которая должна была подвесить его за ногу. Три года назад он бы попался в неё, словно маленькая мышка в голодную пасть кота, однако он стал намного опытнее и быстрее. Ронни перекувырнулся вокруг себя в воздухе и приземлился на ноги на палую листву. И стоило ему лишь коснуться земли, как над его ухом просвистела новая угроза — это были остро заточенные клинки, которые намеревались отсечь ему голову. Однако с такой же лёгкостью и прытью, юноша молниеносным движением обнажил свой деревянный меч из ножен, и отбил их в сторону, рассекающим ударом слева направо. Ещё бы недавно, это были бы самые обычные камни, но сейчас Ронни уже давно перерос этот уровень.

Когда опасность миновала, он побежал дальше, с ловкостью ласки перепрыгивая поваленные брёвна и оббегая стволы деревьев. Хоть Ронни и выучил этот маршрут до самой последней тровинки и веточки, однако как в первый раз адреналин заполонил всё нутро, а вместе с тропой, ведущей вниз по склону и придававшей дополнительную скорость, ему хотелось закричать от счастья.

Вот, дорога выровнялась и вновь свежий запах реки ударил в ноздри, да так, что у него приятно заслезились глаза и защипало в носу. Да, время меняло человека, однако детские радости совсем никуда не исчезают. Даже сейчас, Ронни так забылся, что совсем не заметил, как наткнулся на затянутую у ног леску, и спустя мгновенье, злосчастный ствол дерева вырвался из темноты и угодил ему по рёбрам. Толщиной он был в несколько раз больше его тела и не успел он удивится, откуда и как Изао его раздобыл, как пролетел высоко вверх, выше самых высоких деревьев. Конечно, было довольно больно, однако и тело стало куда крепче, нежели несколько лет назад, поэтому Ронни огляделся по сторонам, в надежде найти то, что ему было нужно. Вот он! Изао стоял посреди их тренировочной площадки, и кажется совсем его не заметил. Это был отличный шанс и юноша прикрыл один глаз, прицеливаясь и затаив дыхание, чтобы сконцентрироваться. Пора! Ронни занёс ногу высоко вверх и на огромной скорости направил удар вниз, прямо на голову Лисёнка.

Как на зло, его нога очень шумно рассекала воздух, что не прошло мимо ушей Изао, однако отступать уже некуда, да и было слишком поздно. Спустя мгновенье, шумно выдохнув от напряжения, Ронни обрушил сокрушительный удар, прямо по локтевому блоку Изао. Благодаря импульсу и тяжести удара, под ногами Лисёнка образовался огромный кратер, а лезвия ветра пронеслись по сторонам, разрезая толстенные ветки деревьев, на одной из которых мирно восседала Алиса, даже не собираясь следить за поединком, итог которого она прекрасно знала. Вместо этого, она с глубоким интересом перелистывала книгу, взятую из скудной библиотеки Айзека. Что — что, а она и представить себе не могла, что у этого твердолоба могли быть хорошие вкусы в литературе. И вот, долгожданная кульминация настала, губы главных героев вот — вот встретятся в страстном поцелуе! От напряжения и восторга, Алиса весело замахала пушистым хвостом, её нос почти соприкосался с бумагой, ещё чуть — чуть... И очередной порыв ветра, совсем бесцеремонно сбил книгу с её рук, разорвав страницу на мелкие кусочки. Девушка так и застыла с раскрытым ртом, понимая, что больше никогда не узнает долгожданной развязки, да и немудрено, учитывая, что сейчас происходит на поле. Алиса тяжело вздохнула и почтительно похоронила книгу под своей одеждой. Так как единственное веселье было буквально уничтожено, она решила посмотреть за спаррингом, может быть сегодня всё измениться, и Ронни перешагнёт бесконечный порог поражений.

В то же время Изао легко увернулся от прямого кулака Ронни и контратаковал размашистым ударом, однако юноша перенаправил его вниз своей ладонью. В следующую секунду Изао молниеносно присел к земле, и развернувшись вокруг себя, ударил по голени оппонента, да так, что ноги Ронни потеряли всякую опору, однако, развернувшись головой к земле, оперевшись руками об землю, он закружил вокруг себя, попутно ударяя ногами по скрещённому блоку Изао, затем оттолкнувшись и выпрямившись, пнул его по груди. Тело Лисёнка проскользило по земле на добрый десяток метров.

Алиса предательски и подчистую забыла про свою утрату, и так и потянулась вперёд, в надежде, что ей хоть чуточку лучше станет виден бой. Надо же, Ронни не часто держал приоритет в бою с Изао, возможно сегодня он сможет и победить, ведь чем чёрт не шутит, верно?

Не давая Изао времени на малейшую передышку, юноша побежал в лобовую атаку, и глубоко вдохнув воздуха и поровнявшись с ним, стал обрушивать очень тяжёлые, но плавные и непредсказуемые удары ногами и руками, демонстрируя свою почти идеальную растяжку. Изао стал пятится назад, под таким натиском и довольно непросто блокируя и парируя атаки. Наконец, отпрыгнул назад для сохранения дистанции, Изао намеревался сомкнуть ладони вместе, в попытке использовать свою Волю. Да, это был самый настоящий спарринг на истощение, а не детские игры, когда Изао приходилось со скучающим видом сражаться с ещё неопытным и неуклюжим юнцом, однако сейчас перед ним стоял крепкий, ловкий и опасный соперник, а значит выкладываться нужно было на все сто процентов.

Однако не успел Изао прикоснуться ладонями друг к другу, как Ронни одним единственным шагом сократил дистанцию и пнул размашистым ударом между ними, не давая Воле прийти в действие. Изао удивлённо захлопал глазами глазами.

— А ты стал чуточку проворнее. — похвалил он.

— Учился у лучшего! — гордо заявил Ронни.

Изао расплылся в довольной ухмылке.

-"Вот только ты забываешь маленькую деталь!" — а в слух произнёс ярким полусонным шёпотом: — Засыпай...

Этот голос доносился до разума Ронни несколькими голосами одновременно, будто бы он оказался в самом настоящем и странном сне. Усталость уколом впилась ему в сердце, и он обессиленно опустил руки по швам.

-"Вот зараза, я совсем забыл про его стихию!"

Совсем не дожидаясь, пока Ронни придёт в чувства, Изао пошёл в смелую контратаку, легко отбивая ленивые и невесомые блоки Ронни, нанося не менее серьёзные удары, заставляя того быстро пятится назад. Не успел юноша отойти и на несколько метров, как его передняя нога была придавлена к земле стопой Изао. Действие стихии улетучилось, однако Ронни понёс весьма серьёзный урон, чтобы вернуть свою инициативу.

Тем временем Изао занёс кулак, используя рефлексы юноши против него самого и он закрыл весь обзор своими локтями, пытаясь защитить голову, однако это был хитрый финт и Изао подпрыгнул в воздух и нанёс семь точных невидимых обычному взгляду ударов ногой, от колена до виска Ронни.

Взгляд мальчика тут же побледнел, этот приём оказался таким тяжёлым, что его сознание начинало постепенно улетучиваться и его тело поддалось вперёд к земле.

-" Чёрт... Снова проиграл... Какой же Изао восхитительный, не могу подобрать слов, меня даже зависть берёт... "

Не успел Ронни больно встретиться с землёй, как его тело поймал Изао и крепко прижал к своей груди.

— Ты огромный молодец, Ронни. Ты стал намного сильнее.

Однако Ронни его больше не слышал, а на губах всплыла довольная улыбка.

Изао поднял голову, к нему подходила Алиса, весь её внешний вид кричал о гордости за своего маленького друга. Она опустилась на колени, и совсем осторожно, едва — едва касаясь, погладила его по белоснежным волосам.

— Я так рада, что Ронни начинает взрослеть, — тихо прошептала она. — Вспомни, как он сердился на каждое своё поражение, и сколько из — за этого было рождено споров. Сейчас он стал больше улыбаться, и это делает меня счастливой.

Изао внимательно пригляделся к глазам Алисы, он был готов поклясться, что ещё немного, и он ослепнет в их сиянии. Перед лицом всплыл образ дикой, печальной девушки, в глазах которых не читалось ничего, кроме животного страха к каждому шороху и дуновению ветерка. Перед ним уже стояла совсем другая Алиса, да и он сам стал более мягче к своему окружению и всё благодаря этому мальчику, который улыбался словно дурак, в общем, в этом плане он совсем никак не изменился. От веселья и в принципе хорошего настроения, Изао весело рассмеялся, шумно размахивая хвостом.

Алиса с непониманием посмотрела на него и тут же подхватила его настрой.

Чудеса, да и только. Этот мальчик имел удивительную способность к изменению сердец людей, даже таких неприступных и упрямых, как у Изао. Удивительная, даже по меркам того мира, где они жили, в мире магии и лесных кланов, в которых испокон веков живут самые разные люди. Улыбка никак не хотела срываться с его губ, было даже больно, но какая к чёрту разница? В последние четыре года он был самым счастливым человеком на свете, а всё из — за того, что в его жизнь ворвался этот человек, да не просто отворил дверь, а выпнул её, сметая её на крошечные щепки и одарив его самой яркой улыбкой.

Стоило Изао лишь повернутся к Алисе, как сразу понял, что она полностью разделяет его мысли. Здорово! Просто потрясающе! Просто восхитительно! Хвост Изао уже в сотый раз за этот день кружился из стороны в сторону, а Алиса весело повторила за ним.

Да, Время является самым беспощадным, что может быть в этом мире, но самым справедливым, а самые сильные сердца никогда не оставались без её подарка в виде самых искренних эмоций...

Конец утра выдался на редкость тёплым в это время года, кроны деревьев отливали ярким золотом, а солнечные лучи устроили целый вальс на речной глади. Изао сладко потянулся на поваленном бревне и с наслаждением упал на спину, на горячую деревянную поверхность. Глаза он даже и не собирался открывать, опасаясь, что их тут же ослепит пылающее солнце, находящееся на своём пике. Краем уха он уловил пархание двух воробьёв, которые долгое время гордо красовались перед ним, прежде чем улететь прочь. Изао вдохнул приятный сладковато — цветочный аромат Алисы, которая сидела рядом с ним и всё же решила продолжить читать книгу, с горечью на сердце пропустив кульминационный поцелуй двух главных героев. Его пробирала приятная дрожь от её звонкого, лёгкого как пёрышко голоса, а наряду с весёлыми всплесками воды, в реке которой резвился Ронни, его сердце так и стремилось в пляс. Изао не мог усидеться на месте от приятного напряжения, поэтому решил поддержать разговор:

— Знаешь, я не очень люблю книги, но если её будешь читать ты, тогда это будет моим любимым занятием.

Алиса оторвалась от книги и пристально вгляделась сквозь маску Изао. Она очень долго и внимательно смотрела на него, не отрывая глаз, будто бы подозревая его в самых страшных грехах. Наконец, она сказала:

— Спасибо, малыш, но ведь это не единственное, о чём ты хотел со мной поговорить, верно?

Изао так и распахнул глаза от удивления. Неужели его мысли можно было так легко прочитать? Однако с другой стороны, они дружили с самого его раннего детства, поэтому это не должно было быть чем — то экстраординарным. Изао медленно приподнялся с бревна и посмотрел на Ронни, который в очередной раз прыгнул "бомбочкой" с высокого склона.

— Наверно ты права... — не отрывая взгляда от друга задумчиво проговорил он. — Всё дело в Ронни.

— М? — Алиса закрыла книгу и бережно отложив в сторону, приготовилась слушать. — А что с ним не так? Как по мне, он такой же весёлый и неунывающий ребёнок, каким был четыре года назад.

— Возможно в том — то и дело. Понимаешь, наблюдая за ним такое долгое время, я вдруг понял, что трагедию, которая забрала жизнь его семьи, он всё ещё считает за шутку. Глупую, жестокую, бессмысленную шутку. Его неокрепший детский разум сам создал барьер из иллюзии, которая не пропускает внутрь всю правду, понимаешь?

Алиса повернула голову к Ронни, который вынырнул из воды, и помахал ей рукой. Она ответила ему тем же.

— Разве это плохо, что он не зацикливается на их смерти? Вместо того, чтобы вспоминать о том страшном дне и просыпаться от кошмара каждую ночь, он широко улыбается и проводит с нами всё своё время.

Изао внимательно слушал девушку. В чём — то она была права, скорее нет, правда была полностью на её стороне, однако проблема заключалась совсем в другом.

— Это ещё пол беды. Ронни стал сильнее и даже чуть мужественнее, однако его мысли остались всё теми же, легкомысленные и очень наивные. Он думает, что жизнь в лесу так же проста, как и здесь, в окружении тех, кто стал ему новой семьёй, тех, кто никогда и ни за что его не предадут и во всём поддержат. Он никогда не видел тех, кто мог бы навредить ему, он слишком отзывчивый, и это может его погубить... — Изао сделал заметный акцент на последнем предложении.

Алиса снова посмотрела на Ронни, который очень смешно и неуклюже упал в воду, и наверняка распугав всю морскую живность. Спустя несколько секунд, он снова показался из воды.

— Эй, Алиса! Изао! — закричал он. — Присоединяйтесь, вода просто замечательная!

— Конечно, малыш, мы сейчас будем! — а Изао прошептала: — Конечно, излишняя доброта Ронни может и усложнить его жизнь, однако благодаря такому качеству он сможет найти тех, кто не допустят того, чтобы с ним что — нибудь случилось. Ронни заставляет даже самых угрюмых людей улыбнуться, словно в самые счастливые дни их детства, а они в свою очередь оплатят ему заботой и преданностью, это самый обычный равноценный обмен. На его пути встретятся, как и заклятые враги, так и верные друзья, которые будут сражаться с ним бок о бок. Я уверена, с ним всё будет отлично.

Изао призадумался, запоминая каждое слово, сказанное Алисой. Конечно, если бы Алиса никогда не знала горя и вся её жизнь была бы наполнена самыми яркими красками, он бы не придавал её словам такого большого значения, однако она как никто другой знала, в каком мире предстоит жить Ронни, потому как сама пережила очень непростой период своей жизни и череду сомнений, сопровождающиеся самыми страшными ночными кошмарами.

— Сейчас мы должны быть как можно больше быть рядом с ним, — продолжила Алиса, — Чтобы его не терзало прошлое, и он твёрдо следовал своей цели, не отвлекаясь на дурные мысли.

Девушка игриво подтолкнула Изао вперёд, навстречу к Ронни, который нетерпеливо следил за ними обоими. Изао обернулся к Алисе и его взгляда было достаточно, даже больше самых красивых слов. Он пробежал вверх по склону и с криком: "поберегись!", плюхнулся в воду, присоединяясь к веселью друга.

Алиса глубоко вздохнула, и снова углубилась в свою книгу.

Веселью трёх друзей не было предела, однако один единственный человек совсем не разделял их настроя. Айзек испустил на весь дом истошный крик, и схватившись ногтями за голову, разодрал нежную кожу. Алые капли шумно падали на деревянный пол. Этот осточертелый звук он знал даже лучше, чем пение птиц и шум разгулявшегося ветра в холодный вечер. "Кап — Кап... Кап — Кап... Кап — Кап..." Какой омерзительный звук, будто бы доносившийся из самих глубин преисподней! Он ведь так хотел... Так пытался навсегда забыть всё, что связывало его со старым миром, но любое, абсолютно малейшее напоминание о нём возвращало его сердце назад во времени, в самые страшные ночные дни, когда вся земля пахла запёкшейся кровью.

Единственным утешением являлось то, что Ронни до сих пор не вернулся с тренировок, и он не видел его измученного состояния. Его виски пульсировали, словно трель дрозда, казалось, что его голова вот — вот разорвётся на маленькие кусочки. Он сжимал свои зубы так сильно, что до его ушей доносился их ломающийся треск. Из уголков его рта взбурлилась белая пена, а глаза налились кровью.

— "Айзек... Мой дорогой друг, — доносился зловещий голос из той самой комнаты, — Ты страдаешь, ты всё ещё голоден, ты хочешь жаркой крови! "

— Замолчи...

— "Пойми же, привыкнув к тому, что ты любил всем своим сердцем, ты никогда не сможешь отринуться от всего, что при этом приносило тебе счастье. Спроси себя, разве рутинная жизнь в этом захудалом доме, где ты просыпаешься, страдаешь и засыпаешь лишь под утро в холодном поту является для тебя истинным счастьем? Разве то, что ты сейчас делаешь, разве то, о чём ты сейчас думаешь сравниться с теми временами, где ты мог не думать ни о чём, потому, что лишь вид крови дарил тебе самое настоящее счастье? "

— Замолчи...

— "Айзек... Ещё не поздно всё исправить, ещё не поздно вернуться в старый мир, где ты являлся богом, который мог вершить судьбы людей лишь по одному своему желанию. Никто не хотел, не мог и не пытался встать у тебя на пути. Ты был непобедимым вершителем своей судьбы и судеб тех, на кого ты смотрел свысока. Ну же... Перережь ему глотку, выпусти кишки, насладись ужасом в его глазах, испей свой любимый коктейль из ужаса, крови и слёз...

— ЗАМОЛЧИ — И — И — И!!

И снова... И снова... И снова, и снова, и снова, и снова! Снова всё те же слова день ото дня! Айзек пытался всеми фибрами души доказать самому себе, что они не имели никакого значения, что всё это лишь отголоски кровавого прошлого, которые очень неприятно щекотали его душу, но самое ужасное заключалось в том, что он вспоминал эти слова, эхом отдававшие в его сердце и с каждым днём всё больше привыкал к ним, словно в них таилась страшная правда... Что так и должно было быть.

Всё тело мужчины затряслось в жуткой панике, и он нервно вскочил со стола. Он кричал, пытаясь заглушить голос прошлого своим собственным, но это не возымело никакого эффекта. Стоило его ногам найти опору, как они стали ватными и невесомыми, и потеряв равновесие, он распластался по полу. Терпеть было слишком невыносимо, всё та же невыносимая жажда терзала его, медленно и мучительно вонзая клинки в каждый миллиметр его плоти. Он обещал себе, поклялся, что изменит свою жизнь, поклялся, что больше никогда не притронется к мечу, поклялся, что подарит кому — то счастливую жизнь, а не разрушит её подчистую, всем сердцем думая, что так он сможет очиститься от грехов. На деле же, усилия не всегда приводят к желаемому результату, и Айзек не стал исключением.

Поднявшись на трясущихся ногах, и закрывая лицо руками, он выбежал в коридор, и споткнувшись, влетел в стену. Пошатываясь на каждом шагу, и врезаясь в любое припятствие, он с силой пнул дверь в зловещую комнату, после чего та слетела со своего места и разорвалась в щепки, столкнувшись с противоположной стеной. Взгляд Айзека был затуманен, как у дряхлого старика и он не сразу нашёл глазами свой меч. Ещё раз, ещё разок! На этот раз всё должно получиться! На этот раз он утолит жажду, последний раз!

Айзек опустился на колени, и тряпичными руками, взял клинок со стойки. Его мышцы потеряли всю свою силу, поэтому ему пришлось приложить все усилия, чтобы вынуть меч из ножен. Наконец, покрытый засохшей кровью клинок лежал у него в руках. Он продолжал манить его даже во сне, что ж, на этот раз Айзек выполнит его просьбу!

Наконец, он взмахнул клинком и вонзил его в своё тело... По крайней мере ему так и показалось, но на самом деле, его руки потеряли всякую тяжесть, будто бы в них ничего и не было. Его тело пробрал жестокий холод, который бывает лишь на дне глубокого утёса. Какое знакомое и неприятное чувство, которое он не забудет в своей жизни ни за что и никогда. Наконец, Айзек открыл глаза и спустя мгновенье изумлённо раскрыл рот от изумления. Перед ним стоял тот, кого он так боялся, ненавидел и презирал всеми фибрами своей души.

— Ни... Ко...? — прошептал он.

Образ, а тем более блеск его голубых ледяных, словно океанское дно глаз заставлял тело Айзека дрожать в ужасе, а все отточенные инстинкты кричали ему спасаться бегством, однако его ноги были словно прибиты невидимыми гвоздями к кромешной тьме, которое окружало их обоих. По лбу пробежал холодный пот, а виски стучали шумной трелью. Густые тёмные волосы Нико и его отливающая серебром мантия развивались по ветру, придавая ему могущественный и невозмутимый вид.

Айзек встрепенулся, словно испуганный котёнок, когда Нико заговорил томным, выверенным голосом:

— Я скучал по тебе, дружище и очень рад тебя видеть. — в его тоне не чувствовалось ни капли враждебности, лишь монотонное спокойствие. — Позволь выразить тебе свою огромную благодарность за то, что ты приглядываешь за моим братом. — в подтверждение своих слов, Нико положил ладонь к своему сердцу.

Айзек прикусил губу. Его неумолимо настигала нарастающая ненависть, эхом отдающая по всему телу горячим пламенем.

— Что ты чёрт тебя подери здесь делаешь?! Нико!! — вскинул голову вверх Айзек.

Лёгкая улыбка медленно расстаяла на лице старшего брата Ронни и он тоскливо опустил голову вниз.

— Мне очень хотелось поговорить с тобой, дело касается того, кого мы оба бесконечно любим.

Айзек нахмурил брови. В нём просыпались отцовские инстинкты, которые дремали уже давно в долгой спячке, и вот настало время выплеснуть их наружу, в попытке защитить своего ребёнка.

— Даже не думай! Я никогда не отдам тебе Ронни, мерзкое чудовище! Ты сам виноват во всём, что случилось, не делай вид, будто бы забыл обо всём, что натворил, и какую боль принёс всему лесу!

Айзек тут же замолчал, поскольку невыносимая жажда и голод никуда не исчезли и продолжали рвать когтями его сердце. Нико внимательно посмотрел на старого друга и сделал первый шаг к нему на встречу.

— Не подходи! — срывающимся голосом закричал Айзек. — Не прикасайся ко мне, мне не нужна жалость, особенно от тебя! Ты уже давно мёртв, Нико, сколько можно отравлять жизнь Ронни! Просто исчезни уже из его судьбы!

— Твоё время почти на исходе, Айзек. — однако, когда Нико увидел испепеляющий взгляд Айзека, остановился на месте. — Ты прав, я разрушил всё, что было мне дорого собственными руками, однако я делал всё, чтобы защитить Ронни, ты и сам это прекрасно понимаешь. Я ни в коем случае не имею права обелять свои поступки своим братом, да и особого желания у меня и нет. Я всегда думал только о том, чтобы в очередной раз встать перед ним нерушимой стеной, когда он в очередной раз устроит драку со старшими ребятами. Конечно, сейчас он стал быстрее и сильнее, однако этого совсем недостаточно. Тот мальчик в лисьем костюме прав, Айзек. Ронни слишком добрый и наивный, чтобы в нужный момент оборвать чужую жизнь, даже если от этого будет зависеть его собственная.

Айзек в очередной раз раскрыл рот, чтобы что — нибудь возразить, однако почему слова застряли узлом глубоко в горле? Точно... Как бы это не было неприятно и отвратно признавать, но Нико был абсолютно прав. Перед глазами всплыл образ невинных детских глаз мальчика, и он понимал, что обладатель такого взгляда никогда не направит клинок к горлу человека. Он так же прекрасно знал о возвращении Изао, и болезненные воспоминания, связанные с ним отравляли ещё сильнее.

— Хорошо, я выслушаю тебя, — скрепя сердце сказал Айзек. — Чего ты хочешь?

В ответ ни единого шороха и звука. Казалось, время замерло на месте и лишь развивающиеся волосы Нико давали понять, что это было не так. Наконец, он поднял взгляд, и стоило Айзеку увидеть царившее в его глазах безумие и широкую, будто бы залитую смолой улыбку, тогда он и понял, что человек, некогда ставший монстром, никогда не вернётся к прошлой жизни. Конечно, как же иначе, ведь стоящий перед ним человек являлся эпицентром всей ненависти, что обхватывала сердца всех жителей леса. Человек, ужасные действия которого и заставили зародиться четыре клана со своими новыми устоявшимися законами, которые не принял Нико, за что и был справедливо казнён.

Айзек не заметил, как уголки его губ так же растянулись в лёгкой улыбке, однако он тут же стряхнул в себе нарастающее безумие. Вся лёгкость Нико в начале разговора была лишь игрой, выдуманная его больным сознанием, однако одно было абсолютной правдой — этот человек был одержим своим младшим братом каждой малейшей частичкой своего прогнившего сердца.

В следующее мгновение, Нико чуть приподнял одну ногу и одним шагом оказался перед Айзеком. Не дав тому времени даже на удивление, он прошептал:

— Знаешь, что делает человека сильным, Айзек? — от былого спокойствия Нико в начале разговора не осталось ни следа, лишь надменность и весёлые искорки заняли всё свободное место. — Лишь невыносимые страдания, и тот, ради которого сможешь сделать то, что выходит за рамки всех мыслимых и немыслимых правил. Вступив в наш клан, я разорвал все связи с человечеством, я собственными руками уничтожил то, что было мне дорого. В каждом камне, в каждом листочке я видел потенциальную угрозу жизни Ронни, а особенно в тех, кто имел для этого власть и силу. Я защищал свою жизнь от тех, кто хотел её оборвать, ведь знал, что в ином случае, я оставлю Ронни совсем одного, а этого я допустить не мог. Лишь познав отчаянье, я вознёс свой разум и тело до совершенства. Ронни обязан стать новым "Нико", если он хочет и дальше жить, не волнуясь о том, что может умереть.

Айзек не мог поверить собственным ушам. Всё, что говорил Нико правда было то, о чём он всё это время думал? Как человеческое сердце вмещало в себе столько злобы и жестокости? Как Ронни мог жить с таким чудовищем и не подозревать о том, кем был его брат на самом деле? Внезапно, Айзек вскрикнул от нарастающей боли и шума в голове, это было похоже на невыносимый белый шум и он обессиленно упал на колени, схватившись за голову и испустив отчаянный вопль.

— Прошу тебя, Айзек, выполни мою просьбу. Заставь Ронни страдать, заставь его познать отчаянье. Отдайся своему голоду и разрушь всё, что дорого моему брату. Иного выхода не существует и ты согласен со мной, просто тебе очень тяжело этого признавать. Единственное, что удерживает тебя — иллюзия обещания самому себе того, что ты сможешь вычеркнуть из своей жизни всю свою кровавую молодость.

— "Не слушай его! — шептал себе Айзек. — Всё, что говорит Нико абсолютная ложь! Не поддавайся желанию! "

Однако верил ли он сам в свои слова? Правда всегда будет за сильнейшим, кем и был Нико. Если бы он ошибался и пережитые страдания были лишь самовнушением, стал бы он тем, кем являлся до своей смерти? Неужели лишь путём страданий можно защитить Ронни от смерти? Нет же! Всё это полный бред! В нём говорила лишь жажда и усталость, слова Нико не имели никакого значения!

— Мы сломленны, Айзек, и лишь эта черта делает нас главными героями наших жизней, именно поэтому ты до сих пор жив. Однако Ронни лишь маленький мальчик, который умрёт, ступив на порог новой жизни. Ты должен помочь ему, спасти его. Ты же обещал, что сделаешь всё, чтобы он смог выжить в своей новой семье, познать счастье от тёплого бока товарищей, разве не так?

— Конечно! — Айзек не заметил, как из его глаз потекли слёзы. Рационально думать больше не было никаких сил, белый шум заполонил всё нутро, а в глазах будто бы и правда появилась мелкая рябь. В нём начинали кричать эмоции, занимая место сознания. — Я обещал ему! Но не таким путём!

Нико склонил голову набок.

— Представь себе, друг мой, что произойдёт, если в лесу узнают, кто является старшим братом Ронни? Вся накопившаяся злость нахлынет на него, вместо меня, ему не будет места ни в одном из миров и он потеряется во тьме. Ты же не хочешь этого, верно?

— Не хочу... Не хочу... — белый шум сменился оглушительным звоном, не стало слышно даже собственных мыслей.

— В таком случае, ты знаешь, что тебе нужно сделать?

Однако Айзек больше не слышал Нико, тьма сменила свой образ, и вместо Нико, перед ним стояли Алиса и Изао, которые протягивали к нему свои ладони, приглашая его убежать прочь далеко отсюда. Точно... Если он потеряет контроль, то они смогут остановить его и всё вернётся на круги своя! Слова Нико растают в темноте и больше не будут иметь никакого смысла, тренировки продолжаться и Ронни с поднятой вверх головой ворвётся в новую жизнь, в окружении хороших людей, который станут за ним крепкой нерушимой стеной. Словно в подтверждение своих слов, на душе Айзека разлилось приятное тепло. Он так долго держал весь накопившийся за года груз на своём сердце, что проявить слабость не являлось большим грехом. Он страдал почти десять лет с момента ухода из клана, так почему он не мог один раз, всего один раз получить удовольствие от жизни?!

Образ снова сменился, на этот раз, перед ним стоял сияющий взгляд голубых глаз Ронни. Этот мальчик должен научиться постоять за себя, а не надеяться на то, что новый мир будет таким же весёлым и радужным, как сейчас. Оставалось лишь помочь ему перейти эту черту. Он протянул к нему руку, словно за лучик солнца в холодной темноте.

— Прости меня... Ронни.

Последнее, что услышал Айзек перед потерей сознания, был лёгкий смех Нико, который навсегда растворился в тишине.