Конец маскарада (джен)

Ночь с 37 на 38 шесона 12257 г.

г. Зомонт, Аспор

«Твоя сестра у нас. Попробуй её забрать. У тебя ровно сутки. Приходи один», — с анонимного сообщения, пришедшего Фебу Дагенхарту прямиком на зашифрованную электронную почту, в правительстве Аспорской Республики начался сущий кошмар. Забегали министры, их заместители, заместители их заместителей и простые сотрудники. Как назло, «Второй закон» решил похитить одного из ключевых людей специального отряда, созданного специально для борьбы с такими террористами. Без тщательно продуманных стратегий Селены «Второй закон» давно бы захватил мир. У них есть деньги, связи и множество последователей, купившихся на красиво оформленные обещания о спасении. Все эти ресурсы правительство Аспора постепенно теряло. Только Феб и его дельфы, профессионально обученные маги, стояли между добром и злом, между порядком и хаосом.

С другой стороны, похищение Селены предоставляло им шанс на миллион — поймать главу «Второго закона» и покончить с ней раз и навсегда. Заодно выяснят, кто же скрывается под этой маской. Каким-то чудом они узнали, что Бедствие, а именно такое прозвище ей дали журналисты из жёлтых газет, девушка. Это стоило дельфам одного предательства, но потеря себя оправдала: так они смогли сузить значительно круг подозреваемых. Девушка, да, причём не старше тридцати пяти, скорее всего, несильно старше самого Феба — ему в следующем месяце исполнялось двадцать семь. И главное — у неё был доступ к правительственным документам особой секретности. На то, чтобы разгадать загадку личности Бедствия, уже положено многое. Многие лишились магии: глава «Второго закона» бесцеремонно забирала способности у их владельцев. До Феба пока не добралась. Пока.

Письмо для Феба пришло с левого адреса, но никто не сомневался в его серьёзности. Разведка отследила, что его точно отправили из «Второго закона». После этого подтверждения Феб поехал прямиком в обозначенное место, наплевав на ловушки. Он единственный мог победить Бедствие в ближнем бою, а остальные маги «Второго закона» ей и в подмётки не годились. Руководство за ним следило. Команда — на подхвате. Они ждали внизу, у здания, чтобы ворваться, когда он подаст сигнал. Селена бы его отругала за такую поспешность: с получения письма прошло меньше двух часов. Феб не сомневался, что она бы вообще сказала не спасать её, всё равно она «только мешает». Да, у неё странные представления о том, что значит «мешать».

Он её не винил. Всю жизнь родители смотрели на Селену с опаской. Феб заступался, спорил с ними, но они не слушали. Вся их любовь доставалась ему. С семи лет, с событий, которые в памяти остались только размытыми катастрофичными образами, родители будто забыли, что их дочь тоже человек. Даже наследства ей оставили гораздо меньше. Фебу пришлось самому после их смерти отсчитывать, какую долю передать сестре, чтобы всё было честно. Он не понимал родителей. И что, что она родилась на семь минут позже? И что, что родители считали её «волком в овечьей шкуре», которого можно гнобить, бить и игнорировать? Они правда думали, что Феб не заметит? Что Феб позволит себе стоять в стороне? Его чувство справедливости такого не позволит. Он пытался выведать у родителей, что же такого случилось, когда им с Селеной было по семь, но они всегда отмалчивались. В старом доме не сохранилось никаких свидетельств. Феб даже пытался поднять правительственные документы, но даже ему, командиру дельфов, попросту не давали доступа. И вот её, первую спасённую «героем нового времени» (Феба так назвали в интернете, он ничего не выдумал!), воруют приспешники Бедствия прямо из собственного дома. Его сестра явно самый неудачливый человек на Целии.

По адресу находился заброшенный стеклянный небоскрёб, серая безжизненная башня на фоне пасмурного шесонского неба. Как выяснили разведчики, его «принцесса» ждала на последнем этаже. Между ним и целью — смертоносная полоса препятствий. Бедствие явно не хотела терять свою новую находку, пусть Феб и не понимал, зачем ей понадобилась сестра. В его команде Селена — один из редких людей без способностей вообще, а глава «Второго закона» до этого охотилась только за магами. Если ей так надо было достать Феба, то могла бы прийти за ним, всё равно он слишком давно не дрался с кем-то достойным. Настолько достойным, что руки его уже тряслись, а мир расплывался перед глазами. В последний момент пришлось перенастраивать визор, чтобы хоть что-то различать. Зрение, и так отвратительное с начальных классов, решило испугаться в самый ответственный момент.

Он лидер, он не мог показывать страх. Феб Дагенхарт не боится, он герой, зажигающий сердца людей вокруг. Сейчас дельфам особенно несладко: в отряде из магов остались только сам Феб, а остальные ощущают себя пустым местом. Если Феб хотя на секунду покажет, что сомневается, вся их мотивация находиться здесь рухнет. Поэтому он широко улыбнулся, от уха до уха, и показал им большой палец. Повторил в какой раз, что всё будет хорошо, и Бедствие не убьёт его. Затем сделал глубокий вдох и шагнул внутрь.

Перед ним — пустынный тёмный холл, где когда-то принимали гостей. Раньше это архитектурное чудовище было люксовым отелем для сильных мира сего. Здесь останавливались и их с Селеной родители, когда двойняшки были маленькие. Феб выкрутил яркость до максимума, но всё равно различил только силуэты: враги знали, что его ночную слепоту не исправлял даже самый дорогой и новороченный визор на рынке, и потому потушили весь свет. А где было недостаточно темно, завесили всё плотными шторами. Конечно, всегда можно было запустить заклинание, если бы не риск натолкнуться на ловушки. Чем он тише и незаметней, тем быстрее доберётся до Селены.

Лифт, конечно же, не работал — Бедствие из того типа злодеев, что заставляли героев подниматься 150 этажей по лестницам. Феб был готов к такому испытанию. Его напрягало другое: он до сих пор никого не встретил. Обычно логова «Второго закона» были полны приспешников Бедствия, сразу бросавшихся на дельфов. Сегодняшняя башня пуста. Ни шороха, ни странных силуэтов. Ни весточки от главной злодейки. А он-то надеялся влететь сюда, раскидать всех под аккомпанемент криков и на руках вынести Селену, показав Бедствию язык. Увы.

Зато ловушки были практически на каждой ступеньке. На удивление, не слишком изощрённые. Такие Феб мог преодолеть даже без визора. Бомбы обезвредил, лески заметил заранее, инфракрасные камеры обошёл. Где-то на середине пути он поймал сигнал: в башне находился человек. Один-единственный. Значит, и единственный ему нужный.

В любой другой ситуации Феб бы усмехнулся, но он шёл, стиснув зубы. Он не дурак, прекрасно понимал, что что-то здесь нечисто. Но и Селену он не мог оставить в заложницах, так что он поднимался и поднимался по бесконечной лестнице, как герой видеоигры. Чем выше, тем холоднее: на отопление у «Второго закона» денег не хватило. Магию Феб всё равно не стал запускать, чтобы не усложнять себе подъём. Ради сестры можно и помёрзнуть.

«Будь аккуратнее. Наверху может быть и не Селена», — писал ему Риз, один из дельфов и самый близкий друг. Опять беспокоится ни о чём. Феб давно всё продумал. Три варианта: либо там сестра, либо Бедствие, либо кто-то ещё. При первом всё просто: он забирает её домой. При втором и самом вероятном — его ждал поединок с самым страшным магом нынешнего десятилетия. При третьем он просто разбивает несчастного и бежит искать Селену дальше. Будущее предопределено, бояться нечего. Правительству даже не придётся тратиться на расчёт вероятностей.

Второй сигнал. Кто-то сзади мчался к нему либо на ускорителе, либо на заклинании. «Как?!» — подумал Феб и резко обернулся. В ту же секунду проход вниз завалило. От касания подорвалось несколько ловушек. Кто бы ни пытался его догнать, он остался по ту сторону. «Разберусь с этим позднее», — решил он и двинулся дальше, попутно отправляя очередное сообщение, чтобы предупредить команду. Если проход завалил враг, значит, он мог добраться и до них.

Последний этаж оказался уже через пролёт. Это место Феб узнал. Здесь ничего не поменялось с того времени. Та же мебель, те же столы и стулья. Когда-то тут располагался ресторан с панорамными окнами, из которых он чуть не выпал. Ему было восемь, и он ещё не знал, как контролировать свои силы. Не рассчитал, приложил больше чем нужно. Стекло треснуло под его маленькой ручкой, и он покачнулся. Селена молча наблюдала за ним всё время. Не подала сигнал родителям, а замерла на месте, испугавшись выплеска силы. Феб успел отпрыгнуть в последний момент. Только тогда родители заметили, что чуть не лишились сына. Вместо того чтобы охать и ахать вокруг Феба, они сразу же вдвоём набросились на маленькую Селену, что она не помогла, а стояла столбом. Она всё продолжала молчать и с ужасом смотреть на Феба. Ужин тогда не задался: отец заплатил за стекло, принёс личные извинения владельцу, и они вчетвером уехали. День ему врезался в память. Селена же говорила, что ничего такого не помнила. Интересно, если он найдёт её здесь, то поймёт ли она, с какой иронией, случайно или нет, «Второй закон» выбрал это место?

Эпопея с ловушками продолжалась. И если на лестнице их расставляли приспешники «Второго закона», то здесь руку к ним приложила Бедствие. В каждом столике скрывалась угроза, которую надо было обезвредить. Или обойти. Что-то можно преодолеть только заклинаниями, а что-то взрывалось от любой нестабильности магического поля. Так что без шума не обошлось. Феб надеялся, что на него хоть кто-то сбежится. Никого. А так хотелось увидеть злодеев, появляющихся из ничего! Башня продолжала нервировать его тишиной.

Он разобрался с главным залом и вошёл на кухню. Тут ловушки сменились загадками, на которые ответ знали только два человека — он и сестра. Их поездки, слова. Первая даже начиналась с эпизода про ресторан. Их невозможно было разгадать логически, нет, Бедствие подстроила всё так, чтобы Фебу пришлось вспоминать старые секреты. Откуда она всё это знала? И главное — к чему это?

Пришлось изрядно попотеть, но Феб всё же дошёл до последнего коридора. Он не сразу понял, потому что был глубоко в мыслях. Перед ним — дверь, за которым и скрывался единственный человеческий сигнал. Второй давно исчез. Феб надеялся на лучшее: визор не улавливал ни следа магии за дверью. Значит, это могла быть Селена.

Прежде чем войти, Феб сообщил обо всех ловушках команде. Ответы разнились от члена к члену, и он их все прочитал. Кто-то, как и он сам, считал, что Бедствие копала под Дагенхартов и решила так поиздеваться над своим заклятым врагом. Риз же, будучи Ризом, опять пытался убедить Феба, что всё могла подстроить сама Селена. Что она была заодно со «Вторым законом». Несмотря на то что сестра прошла все проверки, дополнительные допросы, несмотря на то что за ней постоянно следили, как и за любым членом его команды, Риз всё равно ей не доверял. Феб даже спорить с ним лишний раз не стал. Вдох-выдох. Несколько защитных заклинаний на всякий случай. Надежда в сердце и молитва безразличному небу, скрытому за тёмным потолком. Последняя настройка визора перед моментом «икс».

Феб вошёл внутрь, готовясь к худшему.

Как только дверь открылась, до него донеслась музыка. По помещению разливалась мелодия, которую кто-то играл на фортепиано. Темп ускорялся с каждой секундой, пока мелодия не достигала крещендо, а затем опадала, начинаясь заново в другой вариации. Феб поморщился: что-то похожее их с сестрой заставляли играть в детстве, пока пальцы не покрывались мозолями. Из них пытались слепить дуэт: он на скрипке, она — на пианино. Оба забросили музыку много лет назад, когда наконец-то выпустились из ада под названием «музыкальная школа».

Феб прошёл дальше по узкому коридору. Впереди — вторая дверь, которая была тоньше и потому открывалась гораздо проще.

В последней комнате было практически пусто, только в её центре стояло пианино, за которым играла сестра. Она не повернулась к Фебу. Он подошёл ближе, перешагивая протянувшиеся по полу провода. Визор зафиксировал бомбу внутри пианино. Механизм прост, такой «Второй закон» обожал: пока кто-то играет, ничего не взрывается. А если кто-то посмеет остановиться… Исход понятен. Прежде чем заговорить с сестрой, Феб опять попытался связаться с командой, но сообщение не отправилось: двери и стены вокруг блокировали не только звуки.

Селена наконец-то его заметила и убрала одну руку с клавиш. Мелодия поредела. Это явно что-то из детства, но Феб никак не мог вспомнить ни автора, ни названия. Выглядела сестра неважно. Взгляд пустой, стеклянный, явно уставший. Под глазами — глубокие мешки. Белые волосы и светлая кожа, и так практически лишённые меланина, в тусклом освещении отливали синим.

— Феб? — шёпотом позвала она.

— Я здесь, я пришёл тебя спасти, — сразу же ответил он, судорожно вздохнув.

Больше Селена ничего не ответила, только качнула головой, чтобы показать на пол. Кандалы на ногах, конечно. Она была прикована к этому месту.

— Почему Бедствие заставила тебя играть? — спросил Феб.

Селена поджала губы, отвела взгляд снова на руку, оставшуюся на пианино.

— Я не знаю, — честно призналась сестра. — Меня вырубили, а очнулась я уже здесь, в окружении каких-то людей в масках и плащах. Все маги. Они меня и заставили играть, мол, «таковы приказы Госпожи». Больше я ничего не знаю! Зачем я вообще этим магам нужна…

Её голос дрожал, казалось, обычно безэмоциональная Селена была готова расплакаться. Видеть её такой было… странно.

— Подожди, я обезврежу бомбу.

Механизм был простой: Феб с ним справился за несколько минут. Ставил её кто-то из пешек, потому что никаких странных загадок он не обнаружил. Затем Феб освободил Селену из кандалов. Она попыталась встать, но покачнулась. Феб подал ей руку.

— Подожди, у меня где-то был сэндвич…

— Не нужно. Они меня накормили. Явно не хотели меня убивать, — отрезала Селена. К ней вернулось самообладание, и эмоции ушли из голоса. — Понятно зачем. Я для них разменная монета. А ты… Ты сюда помчался сразу, как узнал, кого они здесь держат, да?

Феб убрал плечо, и сестра встала ровно. Взгляд её прояснился.

— Ты идиот, Феб, — заключила она, оглядев брата с ног до головы. — Ты остался последний и так просто бросаешь им вызов? Без плана? А если бы Бедствие тебя поймала?

Пришлось пожать плечами и тихо усмехнуться. Опять сестра его журила, ничего нового.

— Я не мог оставить тебя здесь.

— Мог, — возразила она. — Я простой аналитик, а не маг. Даже с вероятностями не работаю. Я заменяема, Феб. Без тебя же эта страна лишится последнего столпа стабильности.

— Селена, нет. Прежде всего, ты последний родной человек, который у меня остался. Думаешь, я тебя отдам Бедствию? Почему я вообще ей верить должен?! Я боялся, что они тебя уже убили! — теперь Феб уже заводился. — Давай не спорить. Я здесь и без тебя не уйду. Нам нужно найти другой выход. Тот, которым я пришёл, завален.

— Может, через окно?

— Не выйдет, — Феб покачал головой. — На внешних стенах подавители. Сюда их частоты не проникают, но если я попытаюсь вылететь с тобой, то мы просто разобьёмся.

Селена тяжело вздохнула и протянула руку брату:

— Тогда веди, спасатель.

Как только они вышли через противоположную дверь, включился громкоговоритель:

«Вижу, ты действительно пришёл. И даже принцессу в башне нашёл. Ты предсказуемый, Феб».

Голос синтетический: его обладатель не хотел раскрывать себя и использовал аудиопрограмму. Но одного издевательского тона было достаточно, чтобы узнать, кто это.

— Бедствие! — выкрикнул Феб. — Зачем тебе моя сестра?!

«Ладно, так уж и быть, раз ты меня опять обыграл, то пропущу вас. Вам ниже два пролёта, а потом налево. На лифте спуститесь», — ответила злодейка, никак не отреагировав на его вопрос.

«Это запись? Она никогда не использует запись», — подумал он, пока бежал с Селеной вниз. Слушать Бедствие он не собирался, так что на втором пролёте поворачивать не стал. Он видел прямой путь до выхода.

— Феб, стой! — остановила его Селена на одном из пролётов.

— Что такое?

Она рукой показала на план башни, висевший на стене рядом с лестницей. Феб подошёл поближе, не выпуская руки Селены, будто она могла исчезнуть прямо на глазах. Башня на самом деле состояла из трёх смежных зданий: центрального, левого и правого, которые соединялись дважды — через ресторан наверху и мостом ниже. Тем самым мостом, который он пробежал.

«Так и знала, что ты мне не поверишь. Теперь-то понял?» — второе сообщение от Бедствия. И взрыв где-то внизу. Пол покачнулся, и Феб прижал Селену к себе. Она даже не вскрикнула. Такая его сестра: ощущает эмоции приглушённо. Где-то глубоко внутри, может быть, ей и было по-своему страшно, но она никогда этого не покажет. Вместо этого Селена отстранилась. Она не любила, когда её трогали.

Внизу опять завалы. Феб коснулся камней и попытался понять, сможет ли он их убрать. Безопаснее пройти по земле, чем слушать Бедствие. Мало ли что она там расставила в этой железной коробке. Он сконцентрировал энергию на кончиках пальцев и пропустил её через завалы. Снова грохот, и проход открылся.

— Ладно, идём, — Феб снова взял Селену за руку. — Подожди, я сообщу команде, что мы задерживаемся. Не отходи от меня, не факт, что Бедствие тебя пощадит во второй раз.

— Они тоже здесь? — удивилась она. — Зачем? Они же…

На той стороне провода — помехи. Среди помех — крики, звуки борьбы. Кто-то крикнул в коммуникатор, заметив, что он включился: «Аура!» И снова помехи. Связь оборвалась.

Феб побледнел. Так вот кто скрывался за вторым сигналом и взорвал ему проход через центральное здание. Вот у кого ещё оставались магические силы. Когда-то Аура Эннмарк была в их команде, пока не решила пойти за «госпожой». Кажется, террористы решили ей всё-таки сохранить силы.

— Аура… — прошептала Селена, опустив голову. Они были близки, конечно, она до сих пор расстроена.

— Я с ней разберусь, — пообещал Феб.

Путь до земли они преодолели за несколько секунд. Феб осторожно убрал с Селены магическую ауру, как только они оказались на первом этаже. Здесь было совершенно темно. Освещения никакого, а солнце на улице уже зашло. Феб щёлкнул пальцами и зажёг свет. Пустой разрушенный холл, похожий на тот, что был в центральном здании.

Как только они подошли к выходу, проигралась третья запись.

«Ты такой молодец, не попался на мою уловку. Мы перерезали все тросы лифта, кроме одного. Думаешь, я про ловушки в этом корпусе просто забыла?» — она явно наслаждалась собой, как маленький ребёнок, который добрался до чего-то запретного. Будто она уже победила. Почему же? Селена у него, сейчас он найдёт ей укрытие и расправится с Аурой. Слишком просто? Не могли же его так просто обхитрить.

«Феб! Наконец-то!» — в ухе раздался голос руководителя дельфов из штата. Вернулась связь. — «Мы просканировали временные вероятности».

— И что там? — ответил он, выведя на экран визора видеосвязь.

«Не доверяй Се…»

Связь прервалась на самом важном месте. Его сбило с ног магической волной. Откуда? Аура здесь?! Феб попытался оглядеться по сторонам, но свет погас. Тогда он переключился на инфракрасный спектр. Никого. Только Селена. Не могли же в штабе говорить про неё?

— Опять темно, — заметила сестра. Её голос никак не изменился. Такой же монотонный, как обычно.

— Кажется, волна от сражения дошла до нас. Сейчас заново зажгу, подожди.

Он поднялся на ноги и почувствовал противный запах озона, причём совсем близко. Феб опять щёлкнул пальцами. Ничего. Голова закружилась. Когда он успел потратить столько магии? Левитация и освещения не могли забрать так много. «У них новые подавители», — решил Феб. — «Как только мы выйдем, всё вернётся». Он не стал думать, что такие технологии не могли быть доступны подпольным группировкам. «Второй закон» часто плевал на здравый смысл.

— Или не зажгу. Иди на мой голос, пойдём к выходу.

Селена его проигнорировала, ушла к стене и нашла там рабочий выключатель. В холле снова стало светло, и он опять переключился на обычный режим зрения. Тогда-то он заметил что-то странное.

— Твои руки! Это они сделали, да?! — ахнул он.

Сестра лишь пожала плечами и подошла к нему. Он взял её за пустое, но почему-то чёрное запястье, будто Селена обмакнула руки в краске. На каждой конечности сестры родители поставили по браслету, которые невозможно снять. Это было ещё в детстве, когда он сильно заболел. Вернулся домой из больницы — а там сестра уже совсем другая. Тихая. Лишённая цвета. С браслетами. Причину ему так и не объяснили, сказали, что «это не его дело». Теперь «Второй закон» снял сестре один из браслетов. Но зачем? И почему он это увидел только сейчас?

Селена вырвала руку и дала Фебу пощёчину такую сильную, что он пошатнулся. В глазах появился шум, мешавший ему видеть. Ни один режим не работал.

— Больно, — процедил он.

Голова кружилась. Феб снял визор и попытался снова вызвать магию, чтобы вернуть хоть часть зрения. Нет, всё-таки резервы пусты. Никакой вспышки магии. Никакого течения энергии по сосудам. Наоборот, после волны его оглушило. Он задыхался, сознание гасло, и пустой размытый мир покрылся завесой.

— Прячься здесь, а я пойду помогу ребятам, хорошо? «Второй закон» тебя не должен поймать, — шёпотом произнёс Феб. Он уже было развернулся в ту сторону, где должен находиться выход, но снова почувствовал резь в глазах. Пришлось зажмуриться.

Феб всё-таки смог дойти до выхода, но путь на улицу был перекрыт мощнейшим магическим барьером. Только один человек во всём «Втором законе» мог его поставить. Магия была новой и постоянно обновлялась, что Феб понял по прикосновению.

«Бедствие где-то здесь», — промелькнула ужасная мысль. В следующую секунду мир вспыхнул красками. К нему будто вернулось зрение. Целиком и в полном спектре цветов, каким он не видел мир с самого детства. Феб почувствовал чьё-то прикосновение и вздрогнул. И снова Селена. Она вцепилась в его запястье обеими руками. Ни капли беспокойства на её лице он не увидел. Только что-то похожее на сдержанное удовлетворение.

Магия вытекала из него стремительным потоком. Вытекала в Селену, менявшуюся на глазах. Она всё ещё молчала, но теперь улыбалась. Феб попытался вырваться, но почувствовал на себе магические путы. Волосы и глаза сестры становились темнее. Прошло мгновение, и Феб обессиленно рухнул на пол: Селена отпустила его. Феб, конечно, хотел спросить, что произошло, но губы его не слушались.

Временная кататония, невозможность применять магию, спутанность сознания. Ощущение пустоты где-то внутри. Будто из тебя вырвали часть органов, будто высосали душу. И боль, боль, боль. Эти симптомы ему описывали много раз. Эти симптомы означали, что у него украли магию. А воровкой была…

Селена тихо рассмеялась, чего не делала уже долгие годы. Феб заставил себя собраться с силами, но сесть не получилось. Он не отрывал глаз с сестры. Или… той, кто стоял на месте Селены. Лицо её же, рост, фигура. Но волосы чёрные, руки, которые выглядывали из рукавов белого платья, тоже почернели. Вокруг её ног лениво качались чёрные волны. Столько чёрного, а Феб на самом деле видел совсем другой цвет. Это цвет глубокого космоса, бездны, зла, магии. На фоне этого цвета любой другой «чёрный» казался тёмно-серым, потому что этот поглощал не 90, не 99, а 100 процентов видимого спектра, делал объекты двухмерными на вид. И вот этот мерзкий, страшный цвет окутал Селену.

— Кто ты?.. — выдавил из себя Феб. Вопрос риторический.

Никогда он Её не видел без маски, но всё равно узнал. Перед ним стояла не сестра, а глава «Второго закона», террористка, злодейка из самых страшных историй человечества. Бедствие никогда не показывала своего лица, перед ним всегда появлялась только в маске и широком плаще, но Феб понял всё на каком-то подсознательном уровне.

— Да ну. Ты правда не догадывался, кто за всем стоит? Я, конечно, следы заметала, чтобы господа-предсказатели ничего не поняли, но ты должен был и так понять. Или ты просто избегал правды? Тебе надо почаще слушать Риза, знаешь.

— Где Селена?! — вместо крика получился хрип.

— Придурок, я перед тобой, — раздражённо ответила она. — И Бедствие тоже я. Никогда не нравилось это прозвище, но работаю с тем, что имею.

Конечно, она врала. Феб в жизни не поверит, что за всем могла стоять сестра. Его сестра, простой тихий аналитик. Его тень в правительстве, которая следовала по пятам, поддерживала во всех начинаниях. Первый человек, которого он поклялся защищать.

— То есть, родители и тебе потёрли память. Унесли грехи в могилы. Они не знали, как просто все их секреты раскопать, — начала рассказывать Бедствие. Размеренно, будто сказку. Хотя её голос дрожал. Феб поморщился, когда понял, что слышит тот же голос сестры, только чуть более эмоциональный. Если допустить, что сестра и правда руководила «Вторым законом», то понятно, почему она соблюдала анонимность.

Бедствие прошлась по комнате, намерено цокая каблуками. За ней следовал тёмный шлейф, который разливался по полу завихрениями.

— Наши родители испугались наших сил. Они хотели подавить нас обоих, но получилось у них это провернуть только со мной. Они нашли способ разделить мою магию и перенести в других людей. В твою команду. В тебя. Тебе достался самый большой кусок, отчего пострадал зрительный нерв. Информация с сетчатки дальше не переходила. Но теперь я наконец-то восстановила справедливость, Феб. Не притворяйся, что видишь меня впервые. Я хочу, чтобы ты увидел меня такой, какая я есть. Теперь я забрала всё, что принадлежало мне по праву. И даже больше.

Теперь молчал Феб. Он догадывался, что Бедствие имела в виду, но сознание всё ещё отрицало происходящее.

— Ты главная угроза для «Второго закона», и я не могла тебе оставить ни капли магии. Скоро ты сам всё поймёшь, — продолжала она. — Когда эмоции окончательно сотрутся из твоей головы. Именно это с тобой и произойдёт. Ты очень удивишься, когда увидишь в зеркале седые волосы и бледную кожу. Мир станет пустым.

Бедствие уже теряла самообладание, она практически кричала на Феба, бездвижную куклу, у которой оставалась только капля сознания, чтобы слышать, как та голосом сестры рассказывает о детстве:

— …Ты не понимаешь, насколько это больно. Будто из души вырывают кусок и запихивают в глубины подсознания. Ты не сможешь ни плакать от горя, ни кричать от ярости… Тебя ждёт судьба хуже моей. Часть моей силы родители не сумели забрать. Она грела меня изнутри. У тебя же ничего не осталось. Тебя начнут считать декорацией, может быть, машиной для убийств, как я была роботом для решения задач и выдачи прогнозов. Дельфы найдут тебе применение в штабе. Только тебя это никогда не устроит.

Она сделала драматичную паузу и показала на потолок, а затем продолжила:

— Знаешь, как всё это появилось, Феб? Ты не поверишь, но «Бедствие» — моя удача. Один наручник сломался. Я вкусила свободу и мир без пелены. Тебе одному я готова поклясться, Феб. Этот мир падёт от моей руки, и ты меня не остановишь. Игра окончена.

Последние слова она прошептала в сантиметрах от лица Феба, встав на колени перед ним. Селена широко улыбалась, как довольный ребёнок. Она еле-еле сдерживала смех, но свою речь произнесла без запинки. Сколько она тренировалась перед тем, как устроить весь этот спектакль? Только сейчас Феб узнал в Бедствии Селену. В детстве она улыбалась также, только в глазах невозможно было увидеть чёрную ненависть. Буквально чёрную — даже зрачков Феб не рассмотрел. Может быть, потому что мир в принципе расплывался перед глазами.

— А теперь попробуем… — пробормотала Бедствие, уже не обращаясь к Фебу. Она выставила руку и пробила в стене брешь.

Феб заставил себя посмотреть, что произошло. Стена оказалась смежной с центральным лобби, но там он не увидел свою команду. Только один силуэт, который сразу же побежал к ним, как увидел взрыв.

Аура. Она совершенно не изменилась после предательства. Те же короткие светлые волосы, та же одежда размера на два больше. Только символика дельфов исчезла: в отряде все носили оранжевые повязки. На ней — не капли оранжевого. Феб попытался выставить защиту, но все резервы были пусты. Он посмотрел на свои руки: весь загар с них сошёл, он смог разглядеть вены под кожей.

— Госпожа! — Аура подбежала к Бедствию и отдала честь. Затем раздался треск. — Ой, а это…

Она раздавила его визор и даже не заметила. Не заметила, что он тут лежал, униженный и оскорблённый. Феб попытался встать на чистом адреналине. Ему не дали: он почувствовал, как его к полу прижала гравитационная война. Опять треск, уже изнутри. Рёбра не выдержали давления.

— На место, мусор, — прошипела Аура. Она нависла над ним и подняла ногу, чтобы пнуть.

Бедствие её остановила:

— Не надо. Я просила никого не вырубать. Оставь Феба в покое.

— Извините, госпожа, — с придыханием произнесла Аура и опять поклонилась, теперь ещё ниже. Феб заметил на её лице улыбку: кажется, ей нравилось раболепствовать перед главой «Второго закона».

Они шёпотом о чём-то переговорили, то и дело поглядывая на Феба. Затем Аура кивнула ещё раз и выставила руку.

— Тебе, наверное, интересно, где твоя команда, да? — с усмешкой сказала она. — Ты сейчас к ним присоединишься.

Феб уже настроился умирать, но его просто перенесли в соседний зал с помощью заклинания фальшивой телепортации, которое он сам же и придумал. Телепортация невозможна, но маги всегда умели развивать сверхзвуковые скорости. Если довести заклинания скорости до их пика, ускориться до долей скорости света, то и получается фальшивая телепортация. Он почувствовал острую обиду. Враги не имели права пользоваться его придумками.

Весь отряд и правда лежал в соседнем зале: Аура победила их. Они ничего не могли противопоставить тренированному магу, знавшему все их слабости. Феб не мог поднять голову, чтобы чётко понять, кто где, но насчитал четыре тела.

— Это могла бы быть их могила, — до Феба донёсся шёпот Ауры.

— Не тебе решать их судьбу, — отрезала Бедствие. — Делай как приказано.

После возмущённого вздоха Феб услышал грохот. Потолок раскололся и начал обсыпаться, засыпая дельфов. Защититься они не могли. Никто уже не мог им помочь.

Цоканье каблуков и запирающаяся металлическая дверь — Бедствие и Аура сбежали, прежде чем их завалило вместе с врагами. Сознание окончательно покинуло Феба, и он приготовился встретить свой конец.

* * *

Смерть решила подождать Феба подольше: он очнулся уже в больничной кровати. Над ним — белый больничный потолок и яркие лампы, свет которых бил в глаза. Феб повертел головой, но визора рядом не обнаружил, только часы, которые показывали 3:59. Через минуту дверь в палату открылась. Вошла медсестра, низенькая женщина лет тридцати пяти в мятом халате и белых тапочках. Волосы она убрала под шапочку. Медсестра шла совсем тихо, пытаясь не разбудить важного пациента, и удивилась, заметив, что Феб уже не спит. Зря, правда, он надеялся, что медсестра ему расскажет, что произошло и жива ли вообще его команда. Ни на секунду он не верил, что Бедствие приказала Ауре оставить их в живых. Женщина просто сменила ему капельницу, сказала, что врач будет только в девять, и оставила в одиночестве.

За окном брезжил рассвет, по небу разливались краски. Феб не мог оторвать взгляда от пейзажа, но поймал себя на мысли, что не чувствует радости. Как долго он мечтал, чтобы видеть мир самостоятельно? И теперь даже не мог им насладиться. С другой стороны, он не злился на произошедшее. Если бы его попросили описать, что чувствует, он бы ответил: «Ничего». Неужели Бедствие не врала?

Нет, не может быть. Просто не прошёл шок, вот и всё. Стоило ему поспать, и чувства вернутся, а события в башне окажутся кошмаром. Но не вышло. Сон не помог ему. Зато утром врач сообщил единственную хорошую новость: никто из его команды не погиб и даже серьёзно не пострадал. Так, лёгкие ранения, которые быстро заживут. А срастить сломанные рёбра умел любой маг-врачеватель, поэтому физически Феб был цел. Психически… Нисколько.

«Почему она нас не убила?» — размышлял Феб. Ответа на этот вопрос в голову не пришло. Может быть, с магией исчезла и его способность думать.

Через несколько часов в палату завалилось практически всё высшее руководство дельфов. Те самые чиновники, которым Феб подчинялся. Лица их были мрачнее тучи. Они потеряли последнего мага. Они потеряли аналитика. Их детище было на грани катастрофы.

— Журналисты не должны ничего узнать. Отрицайте все слухи и отказывайтесь от любых комментариев. «Второй закон» может попытаться всё раскрыть, не давайте им этого сделать, — такой приказ получили все присутствующие в палате.

Затем они начали обсуждать Бедствие, которую почему-то теперь называли только «Селеной». Феб молчал, не в силах признать, что за всем стояла сестра. К сожалению, факты говорили за себя. Теперь, когда Селена дезертировала, нашлись все доказательства её связи с террористами. Почти все сливы информации, попадавшие в руки ко «Второму закону», шли от Селены. Всё, что знала Селена, знал и «Второй закон». Она умело отрицала все обвинения, и ни психологи, ни полиграф не могли поймать её на лжи. «Второй закон» стёр любые упоминания, что у Селены когда-либо были подавленные силы. Феб даже думать не хотел, что всё это значило на самом деле. Для него это всё оставалось неправдой.

Ему дали зеркало, и там Феб увидел не-себя. Глаза не-Феба были пусты и стеклянны, с пигментом радужки оттуда исчез и огонь. Волосы, когда-то тёмные и кудрявые, теперь седые и чуть ли не прозрачные. Пародия на человека, пародия на героя. Хотелось исчезнуть с лица Целии, больше никогда не появляться на публике.

Но Феб не мог себе этого позволить. Неважно, что ему решила подкинуть судьба. Его лишили магии, его лишили родителей, его лишили сестры. И две вещи из трёх ещё можно было вернуть, если он не потеряет надежду. Бедствие хотела его шокировать, сделать так, чтобы опустил руки, а потом — замуровать вместе с командой в заброшенном здании. У неё не получилось. Судьба обязательно даст ему шанс всё исправить.

— Сестра, — обратился он к белому потолку больничной палаты, когда все посетители наконец-то ушли. — Война ещё не закончена. Если ты и правда стала моим врагом… Я тебя верну к свету.

Примечания:

Феб даже без магии не теряет оптимизма.

Добро пожаловать в мой второй макси! Весь сюжет уже распланирован. Главы пишутся медленно в силу загруженности, так что пока будет обновляться раз в месяц.

До встречи 1 июля!

P. s. Если наберётся больше 10-ти ждунов, то я выложу следующую главу раньше ;)

Ночь с 37 на 38 шесона 12257 г.

— Почему ты его не убила? — спросила Аура, как только они вернулись в штаб. Она держала этот вопрос в себе всю дорогу обратно, то и дело поглядывала на Селену, но молчала.

Был ли у Селены ответ на этот вопрос? Она сама себе его задавала, пыталась пробраться сквозь дебри хаотичных эмоций, в которые превратилась её голова после снятия последнего браслета.

— Наверное, я его ненавижу чуть меньше, чем родителей. Или просто хочу, чтобы он помучился подольше. Без магии он не проживёт, — в итоге ответила Селена, попутно включив свет в кабинете. Не касаясь выключателя. Магией. На кончиках пальцев — небольшое покалывание, в голове — облегчение, что теперь ей не нужно считать каждое заклинание, прежде чем браслеты вновь на ней защёлкнутся. Больше никаких кандалов, никаких разделённых личностей, с памятью и без, никакого притворства.

— Он же упёртый, — хмыкнула Аура.

— Да, но что стоит его упёртость, если без магии он никто, — теперь на губах Селены играла хищная улыбка. Она чувствовала, как волна чувств подхватывает её, пытается унести куда-то далеко. Только присутствие Ауры сдерживало смесь истерики и эйфории. — Он убьёт себя максимум в конце месяца. И тогда мы продолжим наступление. Пока пусть зализывают раны.

Селена медленно прошла к столу, доставшемуся ей ещё от прошлого лидера. Потрёпанный, со своими секретами. Вот нижний шкаф она не могла открыть никак: ей не хватало магии, чтобы выбить замок и остаться в «сознании». А другие маги просто не могли продраться через заклинание Витторио. Селена коснулась дерева и сосредоточила силу. Дверь резко вылетела из петель и в воздухе разорвалась на щепки, из-за чего она вскрикнула от неожиданности.

Она. Вскрикнула. Даже на подсознательном уровне её тело чувствовало что-то, посылало сигналы в головной мозг. На всё уходило доли секунды. Прямо как в книгах. Прямо как в фильмах. Прямо как у всех других людей на этой проклятой планете. Невозможно, что теперь она чувствует это сама. Её это потрясло даже больше, чем неудавшееся заклинание. Это было ожидаемо: её потенциал возрос в несколько раз, она ещё не умела с ним управляться. Но вот это…

Аура резко прижала её к себе. Тепло. Терпкие сандаловые духи с верхними нотками цитруса, которые даже с браслетами заставляли Селену что-то чувствовать, а теперь вообще доводили чуть ли не до слёз. Хорошо, никто из подчинённых больше не видел, какая она размазня.

— Я помню твой злобный план, не волнуйся, дорогая, — тихо-тихо сказала Аура. — Мы всё сделаем. Нашла что-нибудь?

«Тебя когда-то», — хотелось ответить Селене, пока она смотрела в пустой ящик. Мысль пришла спонтанно, и Селена сразу же её откинула. Но румянец на щеках почувствовала. Оставалось надеяться, что Аура не заметила её смущения.

Селена коснулась дальней стенки и аккуратно постучала. За стенкой — полость, да и длина ящика не сходилась. Прежде чем она успела поднять руку, Аура нежно взяла её за запястье. Дрожь пронзила тело. Запястье для Селены — слишком чувствительная зона. Без кандалов руки казались на удивление пустыми. Теперь на них только тёмный след от гиперпигментации. Хотя она давно снимала браслеты, к тому, что они больше никогда её не потревожат, надо было привыкнуть.

— Давай я. Что нужно сделать? — прошептала Аура, а затем открыла потайное отделение, не пошевелив пальцем.

Стенка отодвинулась, и внутри показалась стопка документов. Сплошные бумажки. Наверняка секретные, наверняка полезные. Наверняка все они ей помогут расправиться с Аспором раз и навсегда. Сверху на стопке лежал конверт ярко-пурпурного цвета.

«Это его цвет», — подумала Селена и сразу же разорвала плотную бумагу. Внутри — письмо на ламинированной бумаге. Типичный Витторио: ещё и перьевой ручкой писал, потому что «дочки дипломатов только такие письма читают». Всегда любил подколоть Селену за семью, даже когда она временно забывала, что сделала с ними. Внизу письма Витторио поставил печать с эмблемой «Второго закона». Дурак, не меньше. Аура, сидевшая на полу рядом, подавила смешок. Ничего полезного бывший глава не написал:

«Моей дорогой преемнице,

Не сомневался в тебе! Поздравляю с возвращением сил. Стопка — мой тебе подарок, чтобы ты побыстрее захватила мир. Ещё загляни под бумажки, там полезные таблеточки от головы. Не забывай, что магия для всех детей вредна. Даже для таких талантливых.

Наблюдаю за тобой сверху,

Твой В. А.»

На кончиках пальцев Селена почувствовала злость, разочарование. Да, её предшественник был человеком эксцентричным, но можно было не тратить бумагу на что-то настолько… бесполезное. Она повертела письмо в поисках секретов. Ничего. Никакой загадки. Витторио вечно намекал на что-то большее, но никогда ей не давал достаточно информации. Так и умер, ничего не рассказав. Говорил, что аналитикам нельзя давать даже намёки, так как они быстро всё понимают. Поэтому Селене приходилось даже после его смерти мириться с таким бредом, как «наблюдаю сверху» в качестве закрывающей фразы? Что это вообще значит? Сверху — целый мир, а над ним — пустая Вселенная, и нигде там никакого Витторио Амано больше не существует.

Прежде чем Селена решила, что это плохая идея, она сожгла письмо. Пока пепел рассыпался по ногам и полу, голова закружилась. Мгновенное ощущение где-то на подкорке сознания, которое прошло, как только она моргнула. Мир на секунду размылся. А потом Селена увидела перед собой обеспокоенные серые глаза Ауры.

— Всё в порядке, — сразу же успокоила её Селена, отряхнулась от пепла и встала. — Завтра разберём, что он тут мне оставил. Сегодня у нас ещё дела. Надо отпраздновать, правда?

Аура улыбнулась фальшиво и ничего не ответила.

— Не хочешь? — спросила Селена, игнорируя подступавшую обиду. — Я уже заказала нам столик на шесть утра. А сейчас мне нужно обратиться с речью к сторонникам, и я бы хотела, чтобы ты меня сопровождала.

Теперь-то она ответила:

— Меня сейчас вырубит. Вымоталась. И ты выглядишь не лучше. Всегда можно перенести всё это на попозже. Или попроси Юнию.

Только Аура могла себе позволить так общаться с главой «Второго закона». Селену это развеселило, и она с улыбкой ответила:

— Не знаю, я чувствую себя прекрасно. И всё же я бы хотела, чтобы рядом со мной стояла ты.

Опять Аура молчала! Да что ж такое! Неловкая тишина никогда не смущала Селену, а теперь сводила с ума. Будто она что-то упускала в своей сдержанной эйфории.

— У тебя руки дрожат, — заметила Аура, а затем встала и подошла к Селене вплотную. — Волнуешься?

Она взяла её руки в свои, но дрожь только усилилась. Селена попыталась напрячь мышцы. Не получилось. Аура сжала её крепче, заключила в объятья и сказала:

— Ладно, я буду рядом, не волнуйся.

Селена не стала говорить, что вовсе не переживала, только тихо рассмеялась и вырвалась из объятий. Не время. Надо унять дрожь. Перед подчинёнными нельзя показываться слабой. Селена посмотрелась в зеркало. Вид её не устраивал. Да, к ней вернулся цвет: волосы и глаза тёмные, кожа не как у альбиноски. Но в остальном она выглядела слишком обычно. В толпе никто её не заметит, не будет шептаться, не почувствует экзистенциальный ужас при виде какой-то там худощавой низкорослой девушки с мешками под глазами. Будто ей только исполнилось двадцать, будто она только начала понимать, в каком мире живёт. В зеркале — не Бедствие, не глава «Второго закона», за чью голову правительство охотится уже какой год, а девочка с дрожащими руками, которую можно растоптать и заживо закопать.

— Нет, так не пойдёт, — цокнула она языком. — Меня на смех поднимут, если увидят такой. Аура, где мой костюм? И попробуй что-нибудь сделать с руками. Думаю, лечащее заклинание сработает.

Аура вздохнула, потому что не хотела играть роль служанки в отсутствие Юнии, но Селена не собиралась звать секретаршу. Интуиция подсказывала, что Юния только всё испортит. Может, согласится с Аурой, что Селене нельзя перетруждаться, заставит перенести все мероприятия. Если что-то в этом мире Селена не могла терпеть, так это когда её планы нарушаются. И сегодня её день. Ничего не помешает ей отпраздновать победу.

— Вот этот? Или чёрный? — Аура подошла к ней с белым военным камзолом в руках. А рядом с ней по воздуху плыли белые брюки, плащ и чёрные громоздкие ботинки.

— Этот, спасибо. Подожди меня снаружи, — приказала Селена и рукой махнула на выход.

Фыркнув и пробормотав «да что я там не видела», Аура оставила вещи на комоде рядом с зеркалом и вышла. Только тогда Селена позволила себе выпустить истеричный смех, что сидел в горле всё это время. По щекам потекли слёзы. На неё обвалилась волна эмоций. Экстаза, что всё получилось. Ужаса, а вдруг мир опять повернётся к ней спиной. Злости, что только сейчас она начинает жить. Ноги подкосились, но Селена успела зацепиться за комод, чтобы не упасть. Она больше переживала, как бы в таком ослабленном состоянии её ни увидела Аура. Даже перед ней хотелось быть сильной.

Встать удалось с трудом — одна нога не хотела слушаться, её нервы будто отрубили заклинанием, но Селена справилась. Отдышавшись, она быстро переоделась и расчесалась. Макияж наносить не стала: ещё не время снимать маску. «Второй закон» до сих пор не знает, кто она на самом деле, и им придётся ещё немножко потерпеть, прежде чем Селена раскроет карты. Она знала, что правительство ничего не расскажет: для них это будет ударом по репутации. Только представить эти заголовки в газетах! «Террористами управляет сестра героя?!», «Битва близнецов» или что-нибудь ещё не менее глупое. Селене не нужно быть журналистом, чтобы понимать — такое им точно никогда не сольют.

Маска Бедствия была скорее вещью утилитарной, чем красивой. Чем-то она напоминала визор Феба, но лицо закрывала полностью. Внутри — микрофон и динамик, чтобы на ходу изменять голос. Конечно, носить всю эту махину на лице неудобно, да и внутри становится слишком жарко минут через двадцать, но пока для Селены важнее анонимность. Так что маска снова на лице, а волосы спрятаны под капюшон плаща. Ещё раз осмотревшись в зеркале, Селена подавила смех. Надо бы поменять образ, а то так она выглядела слишком нелепо. Конечно, «Второй закон» никто не воспринимал как угрозу, когда их лидер ходил так. Почему она поняла это только сейчас? Неужели браслеты влияли не только на память, но и на чувство вкуса?

Из кабинета главы она вышла через десять минут, как отозвала Ауру. Та всё это время неподвижно стояла за дверью, будто стражница. Селена прошла мимо, не оглядываясь на девушку. Бедствие и Ауру Эннмарк связывали чисто деловые отношения. Никакой любви. Никаких эмоций.

Они молча прошли по туннелям до главного зала, где Бедствие уже ждали. За кулисами никого, только они вдвоём. Обычно в это время уже появлялась Юния, но сегодня её не было. Наверное, задержалась на миссии. Или просто решила, что это мероприятие не достойно её внимания. Кто её знает? Аура хотела остаться за сценой, но Бедствие ей не позволила и одним жестом приказала следовать за собой. Как только они показались, люди сразу притихли.

Не нужно было даже смотреть на них, чтобы почувствовать разлившийся по залу экзистенциальный ужас. Для простых участников «Второго закона» Бедствие — чуть ли не полубогиня, по чьему желанию можно стереть в пыль даже всю Целию. Этот страх — главный актив, и она хотела его сохранить. Одно неверное движение, и вся иллюзия разрушится. Нужно не упасть, не выдать дрожь. Бедствие шла на прямых ногах, не сгибая коленей. Не потому что хотела, а потому что одна нога опять перестала слушаться. Может быть, со стороны выглядело странно, но всё лучше видимой хромоты. Она выпрямила спину и сцепила руки сзади, имитируя походку старых генералов из исторических хроник. Существовала высокая вероятность, что ей станет плохо на сцене, и она это понимала, но понадеялась, что судьба будет к ней благосклонна. Перед этими людьми она не должна показывать свою смертность, иначе всё их уважение рассыпится на песчинки.

Бедствие дошла до трибуны посередине зала. Тишина. Аура встала по правую руку. Люди внизу замерли в ожидании, чуть ли не задержали дыхание, не сводя глаз с главы «Второго закона» и её правой руки. Что Бедствие скажет? Что ждёт их в будущем? Удалась ли «Чёрная луна», план по устранению заклятого врага организации? С их стороны Бедствие выглядела так же, как всегда.

Тишина длилась недолго. Бедствие вздохнула так, чтобы её волнение не донеслось даже до первых рядов, и начала говорить:

— Вы все знаете, зачем вас сюда позвали…

Она сморщилась, услышав свой изменённый через динамик голос. Слишком уж он был противный. Механический, скрипучий, лишённый даже намёка на личность. Хорошо, что под маской её никто не видел.

— Сегодня — великий день. Последний наш враг был нейтрализован. Феб Дагенхарт… — она сделала паузу после имени брата. — Лишился своей магии. Больше он не представляет для нас опасности.

Зал взорвался аплодисментами и вскриками. Бедствие решила использовать эту паузу, чтобы показать, на что теперь способна. Она подняла руку к потолку и пробила его невидимым лучом. С грохотом он рассыпался на отдельные куски, ни один из которых не упал на головы её последователей. Почти все члены «Второго закона» — маги или люди с магическими наклонностями. В Аспоре их не так много. Время разбрасываться пешками будет позже. Пока же она покружила обломки в воздухе и вернула на место. Будто ничего и не было. К счастью, обратно всё не обрушилось: Бедствие начинала потихоньку понимать, сколько магии ей теперь нужно на каждое заклинание.

Мигрень с правой стороны. Она опять поморщилась. Над контролем ещё следовало поработать. Пока же Бедствие продолжила шоу, чувствуя, как входит во вкус. Боль можно было и не замечать. Она взмыла над сценой… слишком высоко, чуть не стукнулась головой, но в последний момент успела поменять траекторию движения и перелететь со сцены к людям. Не приближаясь к ним, конечно. Крики переросли в ликование. Она вытянула руку и жестом приказала всем замолчать. Сразу тишина.

— С завтрашнего дня мы начинаем новый этап нашей войны. Мы выйдем из подполья. Аспор узнает, кто здесь власть. Кто должен быть на вершине.

Снова аплодисменты. Музыка для ушей. Даже мигрень на их фоне казалась незначительной. Она медленно парила над своими людьми, думая, куда каждого из них пристроить. Во «Втором законе» не было лишних. В новом мире им всем найдётся применение. Люди же вне этих стен…

— Вы и без меня знаете, какая судьба ждёт наших врагов. Кто-то умрёт в мучениях, кто-то просто сдохнет, а кто-то… будет нам даже полезен…

Она спустилась обратно за трибуну, пытаясь не выдать усталости. Пытаясь не грохнуться в обморок. Мигрень только усугублялась, поэтому Бедствие говорила остаток речи с закрытыми глазами. Планы, планы, чрезмерные планы по обороне и нападению. Боевые ячейки — приготовиться к битвам. Журналистские отделы — подготовить материалы для выхода в свет. Остальные — продолжать работу без выходных. «Мы не терпим слабаков», — повторяла она через каждый приказ. Конечно, никто не посмеет её ослушаться. Работа будет выполнена в должной форме, иначе ответственных ждало наказание похуже каких-либо браслетов.

Где-то за минуту до конца речи Бедствие почувствовала действие лечащего заклинания. Аккуратного, обволакивающего её, словно тяжёлое одеяло. Тонкая работа, которая проникала в каждые клеточки тела. «А вот и секретарша. Вовремя», — поняла она. Судя по направлению магии, Юния стояла за кулисами.

Глава «Второго закона» закончила речь, выставив руки вперёд. Снова аплодисменты, снова крики, ликование. Сегодня и правда особый день. Когда ещё увидишь всех этих людей такими счастливыми? Когда ещё увидишь их глаза, полные надежды на лучший мир, которые Бедствие нещадно использовала? Она широко улыбнулась, но улыбка её была больше похожа на гримасу боли. Затем Бедствие откланялась, глубоко, до самого пола, как подобает каждому уважающему себя лидеру, и скрылась вместе с Аурой за кулисами.

— Госпожа, прекрасная речь, — с поклоном поприветствовала её Юния, сверкая пурпурными глазами. — И вашему контролю над магией можно позавидовать.

Секретарша одарила Бедствие улыбкой, в которой она давно привыкла читать насмешку. Почему-то Юнии нравилось выводить Бедствие из себя: она прекрасно понимала, что Бедствие ничего не может против неё сделать. Юния единственная во «Втором законе» никого не боялась, единственная, кто находился в организации по каким-то своим причинам. Слухи говорили, что она причастна к смерти прошлого главы. Бедствие же знала правду: не просто причастна, нет, именно она вложила в голову Витторио идею, что «Второму закону» нужен другой лидер — такой, кто сможет победить его в бою. Как только он согласился на настолько самоубийственную идею, и почему Юния не пыталась заставить Бедствие сделать то же самое? Она не знала.

Только в гримёрной, вдалеке от любых любопытных глаз, за защитой нескольких барьеров, Селена сняла маску. В зеркале она заметила, что теперь у неё дёргался левый глаз. Чудесно. А ведь ещё впереди ужин с Аурой! Его Селена ждала даже больше, чем каких-то там написанных на скорую руку речей, убедительность которых строилась только на незаметном заклинании. Отец ей говорил, что власть и харизма неразрывно связаны. За скучным человеком не пойдут толпы. К сожалению, именно такой была Селена. Даже без браслетов она не понимала, что как убеждать людей. Не понимала, как надавить на струны их души. Да, конечно, её статус, огромный магический потенциал, — всё это заставляло пешек испытывать страх. Но чтобы направить этот страх в нужное русло? По крайней мере, сегодня у неё всё получилось, и она могла продолжать притворяться сильным лидером ещё один день.

— Ты в порядке? — прошептала совсем рядом Аура.

За Селену ответила Юния, которая в этот же момент сняла лечащее заклинание:

— Нет. Кто-то получил сегодня слишком много силы и бездумно её использовал. Госпожа, вы всегда могли попросить меня или Ауру подсобить вам, зачем же самой?

— Вы и так… — без заклинания мигрень вернулась, и Селене стало тяжело говорить. Она поморщилась, а потом выдавила из себя окончание предложения: — …знаете. Людям нужно шоу, я им его дала. Все довольны. Мне нужны люди, которые меня боятся и боготворят.

— Если бы я не пришла вовремя, то таких бы во «Втором законе» не осталось, — фыркнула Юния.

— Спасибо, — на выдохе произнесла Селена и заставила себя сесть.

Ноги не держали её. Перед глазами кружились мушки.

— Лучше ляг, — сказала Юния серьёзным тоном. — Я не могу остановить припадок магией, иначе только хуже сделаю. Придётся подождать, пока он пройдёт, а потом уже купировать симптомы.

— Припадок?! — воскликнула Аура. Прежде чем Селена вообще сообразила, в чём дело, её уже положили на диван. Аура расстегнула ей камзол. В другой ситуации это, может быть, было бы сексуально, но сейчас Селене просто хотелось, чтобы с неё слезли.

— Юния, не выдумывай и не пугай мне девушку. Я просто устала, — сказала она и аккуратно оттолкнула Ауру от себя, затем села, откинувшись на спинку. — С чего вдруг у меня быть эпилепсии?

Секретарша явно была удивлена, что Селена до сих пор нормально формулировала предложения, а не лежала без сознания. Повисла неловкая пауза. Юния скрестила руки на груди, нахмурилась, зачем-то поставила вокруг Селены защитный барьер, и только потом ответила:

— Мышечные спазмы, мигрень, спутанность сознания… И не совсем эпилепсия, а скорее…

Дальше Селена не услышала.

Мир уступил темноте, в которой ничего не было. Только она и вакуум внутреннего космоса. Где-то на краю подсознания она чувствовала реальность. В этом состоянии всё казалось фальшивым. Кажется, она даже слышала, как кричала; чувствовала, как судороги распространились по всему телу; как нейроны в мозге работали невпопад, посылая какофонию сигналов вниз по нервной системе. Но боли не было. Она плыла в небытии, где даже, может быть, нашла объяснение всем странностям, что сопровождали её после возвращения с операции. Конечно, объяснение было очень простое, и она посмеялась с того, что упорно игнорировала все знаки, пока упивалась триумфом. «Магия — обоюдоострый меч», — пролетела мысль в голове, которая сразу же исчезла, как Селена очнулась. В теле — жуткая усталость, будто её проехали несколько раз бульдозером. Зато прошла мигрень, и она не чувствовала никаких подёргиваний. Вокруг уже была не гримёрная, а их с Аурой спальня на другом конце штаб-квартиры.

Шумный вздох где-то справа: Аура сидела рядом и всё это время её караулила. Селена не могла даже голову повернуть, чтобы рассмотреть её. Одного запаха было достаточно, чтобы она узнала девушку.

— Слава богу, ты очнулась, — прошептала Аура и аккуратно сжала руку Селены. — Юния сказала, что ты будешь в порядке, и это из-за магии, но я всё равно… Всё равно…

Надо бы ответить Ауре, успокоить её, но голосовые связки не слушались. Поэтому Селена молчала, рассматривала пустой белый потолок и в очередной раз бесилась с его неровностей. «Когда я его уже покрашу?» — спрашивала она себя уже в какой раз. Когда ведёшь двойную жизнь, времени на простые задания не остаётся.

— Никто не знает, если что, — продолжала Аура, — Для всех ты на очередной миссии, так что отдыхай. Неделю никто точно ничего не заподозрить. Правительство молчит. Думаю, они в шоке, что ты была у них прямо под носом, но никто тебя не поймал. Юния связалась с каким-то врачом, он прописал тебе антиконвульсанты. Не факт, что они помогут. Всё-таки они не от магических припадков…

Наконец-то Селена смогла повернуть голову в сторону Ауры. Та выглядела неважно: взъерошенные светлые волосы, красные от напряжения глаза, мешки, которые были видны даже на её смуглой коже. Она явно не отходила от постели всё это время. На часах — шесть утра, скоро рассвет. Аура заметила, что Селена шевельнулась, подвинулась поближе и шёпотом сказала:

— Дай мне обещание, что будешь поосторожнее с магией. Ты хочешь всего и сразу, я знаю. Я тоже… Но если мы хотим играть вдолгую, надо эти силы контролировать… Иначе они разрушат тебя. Я этого не вынесу. Как восстановишься, можно начать занятия по магии. Юния сказала, что ты и так всё знаешь, и тебе просто надо понять, как… как же там… «контролировать возросший поток», вот. Она вроде всё тебе прислала. Потом посмотришь.

Аура говорила медленно, с перерывами, глаза её то и дело закрывались. Казалось, она так и уснёт рядом с Селеной, положив голову на матрас. Так неправильно. Если уж у главы «Второго закона» и предвиделся небольшой «больничный», то её заместительница должна быть на ногах. Жестом Селена показала на свободную сторону кровати и выдавила из себя слабую улыбку. К ней понемногу возвращались силы, так что она смогла выговорить три слова:

— Тебе нужно поспать.

Аура поцеловала её, молча встала со стула и с лучезарной улыбкой пошла… к выходу из спальной.

— Куда? — вырвалось у Селены, уже громче и увереннее. Аура обернулась с широкой улыбкой на лице, снова подошла к ней и поцеловала.

Её лицо было совсем рядом, когда она тихим голосом объяснила:

— Я посплю на диване. Тебе нужно восстановиться. Спокойной ночи. И извини. Я здесь, если тебе что-то нужно. Я никогда тебя не оставлю. Мы сходим на ужин, когда ты вернёшься в строй.

С этими словами она вышла и закрыла дверь, оставив Селену в замешательстве. Она даже подумать не могла, что Аура могла куда-то деться от неё. С первых дней знакомства она всегда была рядом: её щит, её тень, её глаза в чёрно-белом мире, где браслеты забирали прошлое. Как только Аура узнала, какой секрет хранила Селена, она последовала за ней во «Второй закон», забралась по карьерной лестнице быстрее любого другого человека, разбила всех, кто стоял на её пути. Твоя роль во «Втором законе» определялась просто: нужно доказать вышестоящим, что можешь заменить их. В большинстве случаев это означало поединок на подземной арене. За два месяца Аура дослужилась до её заместительницы. Селена даже не хотела её ставить, думала, она шпионка. «Или ты дезертируешь, или я тебя не повышаю», — так и ответила Селена, когда Аура победила прошлого заместителя. Другой человек на месте бы довольствовался средним рангом. Но Аура хотела быть рядом, поэтому поступила радикально: собрала свои вещи и ушла навсегда из отряда Феба, к шоку всего правительства. Селена в то время боялась, как бы дезертирство Ауры ни выдало бы её саму. Но нет. Они только узнали, что Бедствие — девушка. И хорошо, что узнали: Селену тошнило придумывать речи без гендерных окончаний.

Так что преданность Ауры бесспорна. С этой мыслью Селена прикрыла глаза и снова уснула. И снова никаких сновидений. По мере того как она возвращала себе магию, сны её покидали. Теперь же подсознание, будто спасаясь от ужаса яви, закрыло от неё воображение насовсем.

* * *

40 шесона

Покои Бедствия и Ауры

Все эти дни Селена просыпалась под вечер и толком ничего не делала. Лекарства делали её сонливой, что всё-таки вынудило её отдыхать по-настоящему. «Второй закон» работал без неё. Селену это злило. Ей казалось, что подчинённые всё сразу испортят, если она не вмешается, но Аура и Юния наперебой её убеждали в обратном. Мир не схлопнулся. Несмотря на молчание со стороны правительства, даже сквозь самые простые новости Селена чувствовала закулисную суматоху. Дельфы, любимая тема любого уважающего себя жёлтого журналиста, за эти несколько дней не упоминалась ни разу. «Второй закон» — тоже. Одни только загадочные нападения и грабежи, подставные преступники.

Через два дня после приступа Селена наконец-то почувствовала себя лучше. Закатные лучи солнца пробивались через окно. Там — новый мир, цветной мир. Селена почувствовала прилив сил и соскочила с кровати. Только тогда она заметила, что её переодели в пижаму — простую белую ночнушку, которую она притащила с собой ещё из той жизни.

«Я больше туда не вернусь», — подумала Селена и улыбнулась. То место давило не хуже кандалов. В том месте она никто. В правительстве знали только одного Дагенхарта — её брата. Здесь же она что-то значила.

Селена предвкушала всё, что её ждёт в этом новом мире. Как этот мир наконец-то поймёт, кто она такая. Как этот мир наконец-то поймёт, насколько сильно ошибался. Как этот мир наконец-то за всё заплатит. Стоило усталости отступить, как хотелось свернуть горы. Разве могла она отдыхать? Строить из себя больную?

Она ходила по спальной кругами, пока размышляла. Потом заглянула в гостиную — никого не было. Снова одна до самого вечера. «Идеально!» — заключила Селена. Переодевшись в камзол и выпив лекарства, она пошла в кабинет. Там её уже ждали кипы бумаг, которые она не разгребала уже где-то неделю. Сначала — подготовка к операции, потом — внезапный больничный. Но и сейчас у неё другие планы. Раз уж мир изменился, то нужно менять их стратегии. Простые акции не сработают на правительстве, которое знает, кто его враг. Нужно что-то более серьёзное. Ответить прежде, чем оно сделает шаг.

Селена взяла из шкафа пустую тетрадь и ручку, достала старые записи, от которых ещё не успела избавиться, и села их сверять. Процесс муторный, напоминал ей о работе правительственного аналитика. Но ей всё равно нравилось. Не была она харизматичным лидером, но уж закрыться в комнате со своими «злобными планами» могла. Здесь было всё, что необходимо «затворнику»: чайник, диван, чёрные плотные шторы, ароматические свечи, приглушённый свет ламп. Когда Селену оставляли одну и давали задание, она впадала в особый транс. Время бежало, она оставалась на месте, пока в голове крутились тысячи мыслей.

Сегодня работа, однако, не складывалась. Клонило в сон, сосредоточиться трудно. Она то и дело зевала, пока смотрела на разбегающиеся строчки. Смысл от неё утекал: приходилось по несколько раз перечитывать написанное, чтобы понять, что вообще она имела в виду. «Идиотские лекарства», — причитала Селена, пока заваривала очередную чашку кофе, лишь бы справиться с сонливостью. Она подозревала, что это запрещено по инструкции, но проверять не хотела. Все мысли были только о работе.

В итоге она перепробовала всё, от перерыва на чай до смены рабочего места. Ничего не помогало. Кое-как Селена пересмотрела свои записи. Даже записала какие-то новые мысли, пусть ни одной из них не была довольна. Дело шло к ночи. Примерно в двадцать часов к ней должна была зайти Юния. В двадцать четыре придёт Аура. У них — строгие распорядки дня, которые Селена уже выучила. Врача среди них не было: к нему Селена поднималась сама на лифте. В полном наряде, включая маску. На квартире же стоял замок: войти в покои Бедствия могли только трое, включая её саму. Даже через окно не забраться — решётки и силовое поле.

У неё оставался ещё час одиночества, который она потратила… ни на что. Закрыла к чертям все записи, отключила все устройства, включая гору телефонов. Один из них, рабочий из правительства, вызвал у неё улыбку. Его-то она не включала уже несколько дней и больше никогда не включит. Осознание этого приходило постепенно. То и дело она представляла, сколько получила озлобленных шокированных сообщений. Хотела посмотреть новости, увидеть сотворённый ей хаос. Но рано. Никто ничего ещё не знал, а она, как крыса, спряталась в ожидании лучшего момента.

Подступала мигрень. Кажется, кофе всё-таки не надо было пить. Она легла на диван и прикрыла глаза. Мысли вернулись к заметкам. Ревизия помогла понять, что половину дел из второй фазы Селена сделала в первой. Родители? Устранены. Информация правительства? Украдена. Шпионы? Расставлены по местам. Ей везло все эти годы. Повезёт и теперь, когда она наконец вернула магию. Так и хотелось попрактиковаться, но Селена пока не рисковала. Она нарисовала себе расписание занятий, до которых оставалось ещё несколько дней. Вот тогда… Тогда всё точно изменится.

Шум в коридоре заставил её встрепенуться. Сон как рукой сняло. Антикварные часы, которые она стащила из родительского дома и кое-как читала, показывали шесть вечера. То есть, двадцать-ноль-ноль. Пока до неё это доходило, пока она вспоминала, как делить 28-часовой день на два и соотносить каждое значение, дверь в квартиру отворилась. Селена решила подождать секретаршу в кабинете, сев обратно за стол. Но Юния, которая обычно направлялась или сюда, или в спальную, почему-то ходила из комнаты в комнату, то и дело запиналась. Селена слышала грохот, который ей не нравился. На всякий случай она надела маску и только потом вышла.

В круглой гостиной её квартиры, посреди разбитых систем безопасности и невидимых ловушек, уже отключённых, стояла вторая Бедствие и смотрела прямо на Селену.

Примечания:

Глава на неделю раньше? It's more likely than you think. Да, в этой главе мы знакомимся с настоящей ГГ книги. Или же я опять сменю фокал в следующей главе? Узнаете 1-го августа! <3

25 приата 12237 г.

Резиденция Дагенхартов в пригороде Зомонта

В белом костюме с бордовым галстуком, шаркающей походкой, поздним вечером двадцать пятого числа зимнего месяца приата домой вернулся министр иностранных дел Аспорской Республики Йовин Дагенхарт. Его никто не дождался: дети спали, а Латона, его жена, всё ещё была на приёме, откуда провожала последних гостей, перебравших дешёвой настойки — подарка истронского генконсула. Слуги уже ушли в отдельное помещение, где готовились ко сну. Водитель, довёзший его обратно, попрощался с «господином», и направился туда же. Сам Йовин еле держался на ногах: сегодня было полностью стоячее мероприятие. Светский вечер, ноль формальных договорённостей и множество тактичных перемигиваний разной эффективности.

Даже господин Аллер, новый посол Дагроса, сегодня был в приподнятом настроении и не убежал от министра прочь, а выдавил из себя улыбку и молча выслушал все предложения Аспора. С дагроссцами никогда отношения не задавались: всё виновато их правительство, которое лет сто назад вбило себе в голову идею «единой Целии». Аспорским министрам иностранных дел и дипкорпусу в дагросской столице ничего не оставалось, как сопротивляться. Эксперты по указке Зомонта составляли статьи, где на пальцах объясняли, почему эта планета никогда не объединится. Приводили аргументы из истории, экономики, философии. А дагроссцы всё о своём да о своём. Хорошо, что сегодня господин Аллер опустил эту тему. У них были дела поважнее, чем очередные перебрасывания идеологическими обвинениями. Для этого Йовин и созвал всю политическую элиту, собравшуюся в Аспоре.

— Миру грозит эпидемия магии, — с этих слов он и обратился к гостям в начале вечера.

По всей планете росло количество людей, у которых проявлялись экстраординарные способности, ранее недоступные человечеству. О них предупреждали в любимых эзотерических трудах Йовина, поэтому он переживал, наверное, больше всех своих коллег. «Как только на мир опустится магия, до конца света останутся считаные годы», — повторялось в каждой книге. Даже священники Шестиликого, как Бога называла Латона, били тревогу. «Магия — символ нашего греха», — говорили они. Маги выходили за рамки понятного человеческого, потому и представляли угрозу.

А цифры всё росли. Аспор настоящую статистику не публиковал, сознательно занижал её. У них больше всего случаев. Системы здравоохранения не справляются. Министерство обороны тоже перегружено: они берут наиболее сильных магов к себе на обучение, а потом делают из них боевых чудовищ, чтобы отправлять в зоны конфликтов устраивать резню. По другим странам — похожая статистика, как нашептал ему сегодня господин Аллер. На его лице Йовин тоже читал беспокойство, которое посол даже не трудился скрывать. Такой подход у дагроссцев: они считали, что каменные маски только мешают «выстраиванию доверительных отношений», поэтому их дипломатов учили «эмоции сдерживать, но не подавлять».

— Если мы будем игнорировать магов, то они… могут уничтожить мир. Никто не знает, на что они способны на самом деле, — продолжал Йовин. Он вложил в слова весь свой страх, лишь бы эти недотёпы прочувствовали ужас.

По итогу вечера договорились созвать совещание Оборонного конвента. Даже госсекретарь Дагроса согласился, как ему сообщил посол. Удивительно: именно дагросский коллега больше всех фыркал, когда Йовин пытался завести разговор на эту тему. И кто теперь смеялся?

— Папа, папа, ты пришёл! — из детской раздался радостный голос Селены, его дочери, его гордости. В свои семь она уже знала всё, что остальные учат в десять-одиннадцать. Над её кроватью висели грамоты с академических состязаний. Она замечала то, что даже взрослые не понимали, а ум бежал с такой скоростью, что часто даже Йовин за ним не поспевал.

Селена, вся всклокоченная, выбежала к нему и бросилась в объятья. Её чёрные волосы растрепались в воронье гнездо.

— Доча, уже полночь. Детям в это время надо спать. А то как завтра в школу? — шёпотом проговорил Йовин, взяв её на руки. Он попытался пригладить свободной рукой её волосы, но это было бесполезно.

— Но пап! — громко и почти в ухо ответила Селена. — Завтра выходной. И вообще, я не могу уснуть! Тут… Тут…

Она резко замолчала, улыбнувшись от уха до уха. Йовин поставил дочь обратно и нахмурился. Что-то девочка его задумала, но пока не научилась держать каменное лицо. Да и вряд ли научится: уж слишком она была эмоциональной даже для маленькой дамы.

— Что такое? — с мягкой улыбкой на лице спросил он.

Селена не ответила, а просто взяла его за руку и повела в спальню. Когда они вошли, она показала свободной ручкой наверх.

Йовин увидел Феба, своего сына, плывущего под потолком. Одного этого вида было достаточно, чтобы упасть в обморок. Но Йовин и глазом не повёл: если бы он так легко показывал эмоции, его никогда бы не поставили главным дипломатом Аспора. Феб помахал ему, а затем подплыл.

— Пап, смотри, я летаю! — сдерживая смех, крикнул Феб. Он сделал сальто в воздухе, и на его лице появилась широкая-широкая улыбка, как если бы Йовин объявил о семейном походе в цирк.

Пришлось выдавить из себя улыбку в ответ. Самую лучшую, такую, какую видел разве что госсекретарь Дагроса на переговорах в Оборонном конвенте перед тем, как Аспор ветировал их очередную идиотскую резолюцию. Рецепт прост: несильно улыбнуться, прищурить глаза, опустить брови. И держать лицо. Потом уже можно спросить самым спокойным голосом, с небольшим придыханием:

— И как же так получилось? Феб, ты можешь спуститься?

А в голове было только одно слово — «магия». Магия добралась до его дома. Его сын, его наследник, запятнан грехом и даже этого не понимает. Он не говорил с детьми на тему магии — всё-таки с таким сбродом им ещё не приходилось сталкиваться.

— Не-а! — сразу ответил сын. — И я не хочу! Можно я так пойду спать, пап? Мы хотели тебе эту крутую штуку показать просто!

Феб зевнул и прикрыл глаза. Одновременно с ним зевнула и Селена, которая всё это время стояла молча. Йовин отпустил её руку и попытался поймать сына. Тогда-то Феб снова открыл глаза и отплыл от него с криком «не поймаешь».

— Феб… Тебе нужно спуститься. Дети спят в кроватях, а не в воздухе. Ты же не птица, — Йовин чувствовал, что всей его дипломатической выдержки начинает не хватать. Эти дети доведут его до приступа.

— Я не могу…

— Почему?

Йовин почувствовал, как Селена потянула его за полы пиджака. Она указала на себя и с гордостью в голосе сказала:

— Пап, не ругай его. Это я его подняла… случайно! И теперь я не могу его спустить. Но это нестрашно, правда?

«Нестрашно». Конечно, нестрашно. Настолько не страшно, что внутри Йовин сдерживал истеричный крик. Их двое. Ничего удивительно: всё-таки они двойняшки. Зря он надеялся, что магия обойдёт его более талантливую дочь стороной.

— О, пап, смотри! — снова крикнул Феб, и Йовин резко дёрнулся. Сын медленно спустился на землю. — Я тоже так умею!

Он ещё раз заставил себя подняться в воздух, а потом опуститься. Йовин благодарил годы дипломатической службы и споров с дагроссцами, что дети ничего не поняли по его лицу. Не поняли, что их жизнь теперь навсегда перечёркнута и их ждёт не та судьба, которую им пророчил отец.

Кое-как Йовин смог уложить детей спать. Обычно этим занимались нянечки, но в последнее время двойняшки любили их обманывать: притворялись спящими, а потом, когда те уходили к себе, просыпались и играли вплоть до того, как их не вырубит. С Йовином, конечно, так не прошло. Он дождался, пока их дыхание выровнялось, и прикрыл за собой дверь.

На кухне он нашёл неоткрытую бутылку виски, оставшуюся ещё с новогодних празднований. Хорошее, импортное. Йовин налил себе в стакан побольше и зажёг сигарету. Горчило. Надо купить новую пачку. И виски тоже горчило. Вся жизнь загорчила в один вечер.

Ключи в скважине. Открылась входная дверь. Это наконец-то вернулась Латона. Йовин вышел к ней, будто на казнь. Даже алкоголь не помог отстраниться, хотя сознание уже путалось. Отреагировала она плохо. Отвратительно. В отличие от мужа, Латона не сдерживала слёз. Хотя бы не кричала: он убедил её, что дети спят. Будить их не хотелось. Они сразу поймут, что что-то не так. Да, им каких-то семь лет, но и Феб, и Селена гораздо умнее и смышлёнее своих сверстников.

— За что Шестиликий так с нами? — пыталась выпытать у него жена. Йовин не знал ответа на этот вопрос. Он опустил взгляд к полу, к центру Целии, где находилась резиденция их Бога. Бог не ответил.

Затем Йовин встал и достал второй стакан. Руки дрожали. В голове он прорабатывал все самые страшные сценарии. У аспорских магов выбор небольшой. Они могли уехать туда, где против них ещё не написали законы. Могли вступить в армию. Или умереть. Будь у них способности еле заметные, как у большинства детей, можно было бы безболезненно вытащить магию и пустить её на топливо для предсказаний. Ни один из вариантов не подходил для детей министра иностранных дел.

— Сброд… Это всё твоя вина… — промямлила Латона. Она выпила несколько стаканов и теперь была вообще невменяемой. В таком состоянии она обычно вспоминает свои любимые претензии к нему. С первых дней отношений Латона его подозревала в «сокрытии магии», хотя никакие тесты ничего не показывали. Вся фоновая магия, которая у него могла бы быть, была убрана ещё в детстве, но Латона этого знать не могла: этот факт скрывался от широкой общественности. Жене не нравилось, что дипломат, теперь уже первый во всей стране, умеет так эффективно убеждать людей. С ней спорить, особенно в таком состоянии, бесполезно.

Свет погас. Периферийным зрением Йовин заметил, как дверь открылась и в темноте зажглись два пурпурных огонька. Латона вскрикнула и упала со стула, потеряв сознание. Это была Селена. Она вскрикнула вместе с матерью и застыла в дверях. Свет снова зажёгся.

— Ой… — пробормотала дочь. — Простите…

Она потупила взгляд. Йовин ничего не ответил: он перетащил жену на диван. Она дышала, значит, скоро должна прийти в чувство. Теперь надо успокоить дочь. Йовин подошёл к Селене, сел на одно колено и потрепал её по голове. Рядом с ней пахло озоном, как после дождя. Признак магии. Вряд ли Селена умела её контролировать, и выброс привёл к перебоям со светом.

— Мама просто очень устала, — прошептал Йовин. — Она сегодня много работала.

Селена кивнула, но, судя по лицу, такой ответ её не устроил. Она сжала губы и потупила взгляд. Йовин не стал больше ничего говорить. Наконец, дочка дрожащим голосом спросила:

— Мам, пап… Что такое? — спросила она. Её голос дрожал. — Вы же не просто так такие расстроенные. Это из-за нас?

Она слишком быстро это поняла. И соврать тут не получится. Йовин ответил вопросом на вопрос:

— Ты слышала что-нибудь о магии?

— Что она… плохая? — предположила Селена. — И что маги все-все плохие. Нам в школе говорили. Но я не знаю, как она выглядит…

Она нахмурилась. Затем на её лице проступил ужас:

— Это… Что мы с Фебом делали… Это…

Йовин кивнул, но сразу же добавил:

— Не волнуйся. Вы не плохие. Папа всё уладит и никому не даст вас в обиду. Только… У меня просьба к тебе, доча…

Селена наконец-то подняла глаза на него. Казалось, она вот-вот заплачет. Йовин осторожно приобнял её, но она сразу же напряглась. Тогда он её отпустил.

— …Скажи брату, — продолжил Йовин, — Что применять магию опасно. Я знаю, что она привязана к чувствам, и её не всегда возможно контролировать… Но папе нужно, чтобы вы мне тоже помогли.

Селена потёрла глаза, скрывая проступившие слёзы, и кивнула. Потом сказала, что «Фебу всё передаст». Йовин снова уложил её спать. Когда он последний раз занимался детьми? Лет шесть назад? Почему-то в памяти всплыли те беззаботные времена, когда он даже министром не был.

Латону он застал уже в спальной. Она переоделась в чёрную шёлковую сорочку и сидела на краю кровати.

— Шестиликий решил дать нам испытание ужасное испытание, — прошептала она, уже чуть более разборчиво. — В форме… Вот этих детей. Я так и знала, что с ними что-то не так.

— Прекрати, — рявкнул на неё Йовин. Слишком поздно он понял, что эмоции добрались и до него. — Я всё улажу.

Затем он вышел из спальной, захлопнув дверь. Спать совершенно не хотелось, несмотря на количество алкоголя в крови.

«Раз уж я не могу уснуть, то пора разбираться со всем этим ужасом», — решил Йовин и набрал номер министра обороны. Между аспорскими министерствами — борьба, у каждого есть свой заклятый враг. У министерства иностранных дел, понятно, министерство обороны. Мир против войны. Переговоры против бряцанья оружием. Но маги — сфера ответственности оборонщиков. Йовину не давали доступа к документам министра обороны, так что он не знал, как они обращаются с магами. Он представлял, как детей забирали, и пообещал себе, что этого не допустит. Наверху здравый смысл часто можно было обмануть, и Йовин был готов добиться чуда. У него в распоряжении оставался один инструмент — переговоры. Как и на форумах, Йовин знал, что его цель — найти и первым предложить выгодный себе компромисс.

— Йовичка! Время час ночи доходит, ты с дуба рухнул?! — причитал мистер Рёттген.

— Штефан, ты знаешь, что я не звоню просто так, — спокойно ответил Йовин, а потом изложил министру всё и сразу же рассказал о своей идеи. А была она совершенно простой: подавление магии и особый мониторинг оборонщиков в обмен на свободу. Йовин слышал в кулуарах правительства о таких технологиях. Даже несколько пояснительных записок заказывал.

Мистер Рёттген выслушал его внимательно, ни разу не перебил. По ту сторону провода Йовин слышал только хмыки министра, да какой-то жалобный женский голос. Девушка пыталась сказать Штефану, что «время истекало». Йовин, конечно, дипломатично проигнорировал очередную пассию Штефана, а просто продолжал рассказывать.

— Ну ты и выдумал, Йовичка, конечно, — на выдохе произнёс министр. — Но я тебя понял, не переживай. Мы же не изверги какие-то, твоих детей забирать. Привози их завтра к нам, там разберёмся. Бывай, спокойной ночи.

Министр обороны отключился, не дав вставить Йовину ни словом больше. Теперь судьба Феба и Селены — в руках мистера Рёттгена. Говорить об этом Латоне он не стал, она и так за ночь потеряла много нервных клеток. А детям…

Йовин вернулся в комнату. Они наконец-то уснули в своих парных кроватях. У Феба — жёлтая, у Селены — синяя. Сын накрутил себе одеяло голову, только ноги и было видно, а дочь спала прямо, на спине. Они такие разные, пусть и родились в один день. Сердце немного кольнуло, и Йовин поправил им одеяла, будто это помогло бы защитить их от надвигающегося жестокого мира.

* * *

Угольно-чёрный автомобиль нёсся по Западному шоссе в сторону центра, нарушая все правила дорожного движения. Полицейские его, однако, не пытались остановить. Заметив зелёные номера, они лишь пожимали плечами и молились, что сегодня очередное посольства не лишится очередного работника. На такой скорости они не успевали заметить, что за рулём сидит не какой-нибудь простой атташе из третьего страны, у которого от молодости в венах бурлила кровь, а сам главный дипломат.

— Пап, куда мы едем? — выпытывала Селена у отца.

Он их с Фебом разбудил очень рано и приказал собираться. Странности на этом не закончились: он сам приготовил им завтрак, пусть и самый простой — яичницу с беконом. Огромную порцию, «потому что день будет долгим». Себе налил огромную кружку чернейшего кофе, а им с Фебом — по стакану холодного апельсинового сока. Даже помыл посуду сам! Впервые Селена видела, как он делал что-то своими руками, а не просил горничных или маму.

— В школу, — ровным голосом соврал он.

Селене непривычно было видеть его за рулём. Обычно их везде возил водитель, но папа отослал всех работников в отпуск. Даже нянечек! В резиденции с утра не было никого, кроме родителей и Феба.

— Сегодня выходной, — заметила Селена. Папа не ответил. Всё это время она сидела у окна и наблюдала, как менялся городской пейзаж. Сначала элитные особняки госслужащих, потом — бесконечные одинаковые новостройки. За ними дома постарше. Куда папа мог так спешить, когда на часах нет и восьми? И почему одной Селене казалось, что что-то не так?

Всё началось вчера ночью, когда он пришёл с работы. Несмотря на улыбки, несмотря на радость в голосе, папе явно не понравилось их с Фебом представление. Селена чувствовала себя виноватой и хотела извиниться, но папа её остановил и не дал расплакаться. И нечего плакать! Она уже достаточно взрослая дама: в этом году ей должно исполниться целых восемь лет. Ну, и Фебу тоже. Только Фебу всё равно на всё, что происходит. Он просто спал в своём кресле и никак не реагировал на толчки сестры.

— Ну пап! — возмутилась Селена и забила ногами по переднему креслу, как раз водительскому. — Ну скажи честно!

— В… — он замялся. — В цирк! Да, вчера господин Аллер преподнёс нашей семье подарок. Представление только для нас, но нужно приехать рано, к половине девятого. Ради нас они откроются на полтора часа раньше. Я не хотел вам говорить, чтобы вы не шумели. Но ты умная девочка, Селена. Только брату ни слова.

Селена хмыкнула и положила руки на колени. Подумала-подумала. Подумала на всякий случай ещё раз и пришла к выводу, что слова папы звучали логично. Значит, они были правдой. И всё ведь так просто объяснялось! Можно больше не переживать. Она выдохнула и откинулась на спинку кресла, прикрыв глаза. Сон не шёл, и она услышала, как папа рассмеялся. Если он в хорошем настроении, то и она тоже. Не каждый день выдаётся шанс сходить с ним куда-нибудь. Он человек занятой, дома бывал нечасто. Селена скучала по нему, но не сейчас. Сейчас наконец-то всё правильно.

Селена сначала не поверила, что папа наконец-то остановил машину. Они подъехали к какому-то старинному зданию. Гигант стоял посреди исторического центра и выбивался своей монументальностью. На фасаде — скрещённые мечи, статуи солдат в форме различных эпох и надпись «Министерство обороны Аспорской республики». Не похоже на цирк.

Папа растолкал Феба. Брат не хотел никуда идти, перевернулся на другой бок и снова прикрыл глаза. Тогда папа, не став долго думать, взял его на руки. Селена почувствовала укол зависти. Она тоже хотела на ручки! Но увы, второй пары рук у папы не было, так что пришлось идти рядышком. Увидев, что Селена расстроилась, он взял Феба одной рукой, а другую дал дочери.

На входе их встретили дяденьки в форме, который молча провели их внутрь. Они почему-то смотрели на Селену с каким-то подозрением. Папа сжал её руку посильнее и прижал Феба к себе. Дальше их передали какой-то другой паре охранников, такой же несговорчивой. Напряжённая тишина. Селене снова стало страшно. Ещё и… Голова немного пульсировала? Может быть, ей казалось, может быть, ей было просто страшно. Она смотрела на папу, который выглядел так себе. Ну, он же её защитит, если что? Вся его работа — защита мира от бессмысленного насилия, как ей поясняли нянечки, значит, он умеет защищать хорошо! Но Селена всё равно переживала. В горле накапливались слёзы, но она их сдерживала. Дяденьками в форме вряд ли понравится, если она здесь расплачется. Да и папе тоже.

А Феб всё не просыпался, но выражение его лица изменилось на беспокойное. Будто ему кошмар снился.

Когда они дошли до какой-то пустой стены, охранник нажал на неё несколько раз. Открылись двери потаённого грузового лифта. В таких Селена ещё никогда не была. Она ненадолго отвлеклась от переживаний, чтобы разглядеть конструкцию внутри. Металлические блестящие стены, яркая, бьющая по глазам подсветка и куча-куча маленьких объявлений с какими-то буковками. Селена хотела подойди поближе, чтобы их разглядеть, но папа слишком крепко, аж до боли, сжал её руку и строго посмотрел.

— Никуда не отходи, — шёпотом попросил он. — Мы скоро будем на месте.

— Но это же не цирк, а какое-то «министерство обороны», — фыркнула Селена. — Почему ты меня обманул?

Вопрос остался без ответа.

— Пап? — переспросила она.

Опять молчание. Лифт наконец-то поехал, и у Селены заложило уши. Голова закружилась от перепада высот. Они спускались слишком быстро. Слёзы всё же выступили на лице, но она хотя бы попыталась не всхлипывать. У неё не получилось. Папа опять на неё посмотрел. И опять осуждающе. Да, она ему мешала со своими вечными слёзами, Селена знала. Но ничего не могла поделать с собой. Ей страшно. Она хотела домой, к нянечкам, к друзьям, забыть это страшное приключение навсегда.

Селена заставила себя утереть слёзы. Она взрослая девочка, а взрослые девочки не плачут. Но чем сильнее она их утирала, тем сильнее они выступали. Страх, копившийся внутри, хотел наружу, но ему что-то мешало.

Внизу — опять смена охранников. Белые стерильные коридоры, тянувшиеся вдаль, и пустота. Феб наконец-то проснулся. Папа поставил его на пол и тихим, но резким голосом приказал идти. За руку, конечно, взял. Неудобно: Селена хотела поговорить с братом. Он должен знать, что это вовсе не цирк, нет! Папа, который всю их жизнь утверждал, насколько опасно работать министром иностранных дел, взял их с собой на работу, и Селене совсем не нравилось. Всё неправильно здесь. Иллюзия идиллии, которую она чувствовала в машине, полностью расстворилась.

Она попыталась задать ещё несколько вопросов папе, но он всё отмалчивался. Тогда Селена начала размышлять, а что, собственно, такого случилось, чтобы папа, ничего не объясняя, взял их с собой в такое пугающее место. Ответ на удивление к ней пришёл быстро. «Наверное, магия гораздо страшнее, чем я думала», — заключила Селена и совсем расстроилась. Лучше бы папа с мамой их прямо наругали, а не делали… Вот это всё. Зачем так пугать? Зачем эти злобные охранники, эти страшные гиганты в центре Зомонта, эти коридоры? Опять хотелось плакать.

— Селена, — окликнул её папа строгим голосом. — Что такое?

Лучше бы он вообще ничего не говорил. Тогда бы она смогла сдержаться, но теперь начала хныкать. Охранники обернулись на них. Почему-то на их лицах Селена разглядела не раздражение, а… страх? Им тоже было страшно от этого места? Они тоже хотели домой?

Папа присел на одно колено и погладил Селену по голове, что её немного успокоило. Все слёзы закончились. Она хотела, чтобы он её поднял на руки, но не стала проситься, боясь, что это не понравится дядям в форме. Они и так всё косились на неё, будто она сделала что-то плохое.

— Куда мы идём? — подал голос Феб. Он подошёл к сестре и взял её за руку. — Ты нас решил на работу взять, пап? А нянечки знают?

У него сразу вопросов, и все те, что несколько раз пыталась безуспешно задать Селена. Папа и ему не ответил ничего вразумительного:

— Можно и так сказать.

Что это вообще значило? Селена сжала руку Феба, который всё допытывался:

— Так куда? А мама? Мама знает? Я слышал что-то про цирк, а на цирк это не похоже.

Если что-то Феб и умел, так это надоедать. Селена чувствовала, что папа уже начинал закипать от злости, но сдерживался.

— И ещё у меня голова болит… — добавил брат и демонстративно потёр лоб свободной рукой. — Пап, может домой? Видишь, Селене тоже тут не нравится!

— У меня дела. Я вас оставлю здесь, с коллегами, а вечером заберу. Они ничего вам плохого не сделают, — сказал папа.

Селена до сих пор не понимала, зачем врать про цирк, и от этой лжи ей было обиднее всего. Только казалось, что у них выдалась свободная минутка, как всё сразу пошло наперекосяк, как все надежды разрушились. Она попыталась промямлить слабое «извините», но слова застряли в горле.

В неловкой, тяжёлой как сироп тишине они дошли до этих самых папиных «коллег», которые сидели в дальней части коридоров. Комната — совершенно обычная, Селена видела такие «офисы» в фильмах. Их с Фебом заставили сесть на неудобный чёрный диванчик. Рядом — никакого столика, никаких раскрасок, карандашей. Ничего для детей. Папа вышел в смежное помещение, отделённое стеклянной перегородкой.

— Мне не нравится, как они на нас смотрят, — пробурчал Феб. — Может, покажем им что-нибудь? Они наверняка этого и ждут.

— Давай ты, — прошептала Селена. — Я их боюсь.

Брат попытался поднять диван вместе с сестрой. Он выставил руки так, как это делали герои в мультиках, напряг лицо, тело, но безрезультатно. Тогда он посмотрел на Селену молящим взглядом. Они поменялись местами. Брат сел на диван и наклонился к ней в ожидании «чуда». «Чудо» и произошло. Диван поднялся, но так, что сбился с курса и пробил стену. Феб успел спрыгнуть в последний момент и мягко приземлиться: кажется, он мог парить только в моменты стресса.

Селена вскрикнула то ли от неожиданности, то ли оттого, что по всему телу распространилась такая боль, будто её проткнули множеством иголок. В комнату забежали какие-то люди. Они крепко схватили детей и что-то надели им на головы. Селена попыталась позвать папу, но его нигде не было. Силы её покинули, а за ними — и сознание.

Очнулась она, как ей показалось, сразу же. Но почему-то за это самое «сразу же» её успели привязать к стулу. На голову давил тяжёлый металлический обруч. Селена хотела его снять, но не могла вытащить руки. Тогда она попыталась повернуть голову. Получилось: она увидела, что слева сидел Феб в похожем устройстве. Опять без сознания. С другой стороны, откуда всё это время доносились шаги, Селена увидела тех самых офисных работников. И папу. Они её не видели, так как стояли к ней спинами, рассматривая что-то на экране телевизора. Селена прищурилась. Бесполезно. Несмотря на то что у неё хорошее зрение, шрифт был слишком мелким. Она прочитала только заголовок: «Методы подавления магии». Слева на слайде — такой же стул, в котором они с Фебом сидели.

Шум. Голоса. Папа опять говорил громче всех, так что его слова она сумела расслышать:

— Вы получите моё согласие при следующих условиях. Первое — мои дети будут расти со мной и моей женой. Никаких исследовательских центров, или куда вы там всех отсылаете. И никаких попыток вытащить из моих детей магию на предсказания, они не скот. Нет, даже не пытайтесь спорить со мной. Это принципиальная позиция, мистер Рёттген, я от неё не отступлюсь. Второе…

Рядом с папой стоял низкорослый полный мужчина, весь красный и потный, будто вскипевший от ярости, как краб в кастрюле. В отличие от папы, который оделся по типичному дипломатическому протоколу, состоявшему из белого костюма-двойки, чёрной рубашки и цветного галстука, толстяк пришёл в это страшное место в махровом тёмно-зелёном халате. Ещё и зевал, пока папа говорил. Махнул рукой, и часть работников встала со своих мест. Через секунд двадцать они уже были рядом с Селеной и рассматривали её.

— Невозможно, — шептал один из них. — Мы настроили такую частоту, что любого мага должно было вырубить на несколько часов. Господа!

Вскоре вошли и папа с толстяком. Селена хотела позвать папу, но он выглядел уж слишком… Она не знала, что это за выражение. Замешательство? Злость? Разочарование. Вместо папы к Селене подбежала одна из пешек толстяка с планшетом в руках.

— Если наши расчёты верны, то ваша дочь, мистер Дагенхарт… — дрожащим голосом обратился парень к папе. — Сильнее любого мага, который когда-либо жил на этой планете. Такое терять не хотелось бы. Мы точно не можем?..

Папа посмотрел на неё с ужасом. Оглядел с ног до головы. Потом перевёл взгляд на так и не очнувшегося Феба.

— Нет, исключено. Я наслышан о том, что ждёт магов, — в итоге ответил отец. — Моё предложение вам уже известно. И Селена, и Феб сегодня поедут со мной домой.

— Но, Йовичка, ты не боишься, что они твой дом повзрывают? — встрял в разговор толстяк. — С такими-то показателями? Ладно Феб, мы знаем, как его контролировать, таких магов у нас полно! Но вот доча твоя… — господин Рёттген посмотрел на неё своими маленькими, как две чёрные бусинки, глазами, и Селене стало неуютно. — Может стать очень опасной…

На каблуках папа развернулся к толстяку и ответил, сдерживая гнев:

— Не вешайте мне лапшу на уши, господин Рёттген. Я и так иду министерству обороны на встречу. Вы подавите эту грязь своими устройствами, и на этом наше сотрудничество закончится. Никаких тренировок.

— Пап… — наконец-то заставила себя сказать Селена. Все опять обернулись на неё. — Что… что такое? Почему мы здесь?

И опять нет ответа. Папа снова повернулся к господину Рёттгену, тыкнул пальцем в его грудь и громко проговорил:

— Если с моими детьми что-то случится, то завтра против вас откроют дело по коррупции. Связей наверху у меня побольше, чем у тебя, «Стефанчик», не забывай этого.

С этими словами, ничего так и не сказав дочери, министр иностранных дел Аспора Йовин Дагенхарт вышел из комнаты. Селена проводила его взглядом и ещё долгое время смотрела на закрытую дверь, моля Бога, что он вернётся. Не вернулся. Папа ушёл. Феб спал. Она осталась совершенно одна. А рядом с ней…

— Ну, я пошёл, ребятки. Вы знаете, что делать, — с такими словами ушёл и министр обороны.

Теперь Селену окружали только учёные. Они разбежались кто куда и к ней целый час не подходили. За это время успел очнуться Феб. Он потёр глаза, огляделся, попытался безуспешно выбраться из кресла и только потом заметил сестру. Всё волнение вмиг исчезло с его лица, он мягко улыбнулся ей и сказал:

— Не волнуйся, сестра, я нас вытащу!

На секунду Селена позволила себе поверить в его слова. Представить, что Феб, который обычно заступался за неё, приходил на помощь, защищал перед нянечками и родителями, брал на себя вину, когда прокалывалась Селена, действительно сможет спасти её и теперь. Потом она вернулась в реальность и просто хмыкнула. Она перестала сопротивляться: стул не ломался, а любое применение магии только приносило боль. Феб всё ёрзал, но выбраться так и не смог. Зато у него получилось опрокинуть стул. На грохот сразу прибежали какие-то работники в халатах и поставили его обратно.

Ещё через пару часов к ним наконец-то зашли. Селена хотела бы увидеть среди толп учёных папу, но её всё не было. Зато был какой-то важный дяденька в очках. Он пристально осмотрел сначала её, потом брата, а затем приказал их выпустить и накормить. Кто-то наконец-то вспомнил, что людям нужно есть как минимум три раза в день, а не один раз, на рассвете и впопыхах.

Затем их отвели в стерильно-белое помещение, выложенное тепловатой на ощупь плиткой.

— Что это за место? — сказал Феб, который не выпускал её руки. — Не похоже на цирк.

— Мы не в цирке, придурок, — под нос себе пробурчала Селена, чтобы брат не услышал. — Разве не видно?

— Я пытаюсь у них выведать, где мы, — таким же шёпотом ответил Феб. — И сама ты дура!

Их перешёптывания услышал приставленная к ним учёная. Она ровным голосом ответила:

— Подопытным знать не положено. Да и всё равно вы всё забудете, если всё получится.

— Мы вам не «подопытные», — громко возразил Феб. Он сжал руки в кулаки и напрягся, выпятив грудь. — Слышал бы вас папа, он бы вам задал. И уволил бы всех тут. Я ему всё скажу.

— Да-да, конечно, — улыбнулась учёная. Это была девушка с длинными русыми волосами, завязанными в хвост. Она даже не смотрела на двойняшек, так как была занята надеванием шапочки на голову. — И кто же ваш такой важный отец?

— Арьен! — раздался чей-то сердитый голос из-за стены. — Он дети господина Дагенхарта, так что с ними поуважительней!

Девушка закатила глаза и промолчала. Даже «извините» не сказала. Селене она не нравилась. Фебу тоже, и он, в отличие от сестры, не постеснялся показать учёной язык. Та вспыхнула от возмущения, но была вынуждена ничего не делать. Вместо этого Арьен оставила их в комнате и вышла, заперев дверь.

Здесь не было ничего, кроме пола, стен и потолка. Даже окна не было. Даже стульев! Им пришлось сидеть на полу. Точнее, сидела только Селена — Феб ходил из угла в угол и требовал у стен объяснить, что происходит. Он в такие моменты серьёзности походил на папу ещё больше, чем обычно. У них и так одинаковые кудрявые волосы и похожие черты лица. Селена подозревала, что взрослый Феб будет вылитой копией папы. Она решила исследовать, почему плиты тёплые. На полу понятно — простой подогрев. Но что со стенами? А с потолком? Тоже подогрев, но для чего? Она коснулась плитки ручкой. Жарковато. Она ощущала неприятное покалывание, явно одной природы с теплом. Но ведь покалывает обычно от чего-то холодного?

«Магия?» — предположила Селена. Сегодня она уже ощущала подобное покалывание, только в разы сильнее. Значит…

— Я думаю, эта комната подавляет нашу магию, — сообщила она Фебу, а потом быстро добавила. — Нет, не надо проверять, тебе…

Брат не услышал её и вскрикнул. Все свои семь лет жизни Феб был полным тупицей. Селена тяжело вздохнула и хотела уже усесться поудобнее, как тоже почувствовала боль. Она была сначала небольшой, вспыхивала отдельными огоньками в разных частях тела. Потом стала сильнее. И сильнее. И сильнее. Заболело всё и сразу. Будто её пытались вывернуть наизнанку и одновременно оторвать все конечности. И сильнее. И сильнее. Секунды превратились в минуты. Минуты — в часы.

Боль была настолько невыносимой, что Селена перестала чувствовать себя. Где-то вдалеке она осознавала, что кричит и плачет, что то же самое испытывает брат. Но вокруг была только темнота. На её смотрели пурпурные завихрения, тысячи разноцветных любопытных огней. Они с ужасом наблюдали за тем, как низко пал этот мир, охали и ахали, качали воображаемыми головами. Это и есть смерть?

Селена поняла, что нет. Огонькам не хотелось, чтобы она умирала сейчас. С того света они призывали её сопротивляться. Но сопротивляться чему? Кому? Как остановить боль? Защищаться? Защищаться как? Селена не понимала, ей хотелось домой, хотело плакать под одеялом, думать, что всё это кошмар, и сейчас она проснётся.

— Прекратите… — беззвучно попросила Селена пустоту, — Хватит…

Пустота ответила цветным взрывом, криками и грохотом. Чтобы с ней ни пытались сделать, у них это получилось.

40 шесона 12257 г.

Покои Бедствия и Ауры

Секундное замешательство. Ощущение, что Селена попала в глупый сон, где ей придётся бороться со своим отражением. Спорить, что только она достойна называться «настоящим Бедствием». Когда «фальшивая Бедствие» сделала шаг к Селене, пришло осознание, что всё это происходит наяву. В этом костюме настоящий человек из плоти и крови. Причём такого же роста, как она, но чуть выше и чуть шире в плечах. Она знала, кто соответствует этому описанию. Она знала, что надень этот человек её костюм, заметить подмену будет трудно. Но были и другие варианты. Может быть, теперь антиконвульсанты вызывают галлюцинации. Может быть, это кто-то другой.

— Сестра, — прохрипел человек в костюме. Синтезатора голоса у него не было, и опасения Селены подтвердились.

Это Феб Дагенхарт, собственной персоной. Пробрался в её штаб-квартиру, в её покои, когда она уже ждала новости о его самоубийстве. Селена не собиралась с ним говорить. «Если он так хочет умереть от моей руки, то милости прошу», — подумала она, пытаясь не злиться. Почему-то одного вида брата было достаточно, чтобы вывести её из себя. Она заставила себя сдержать заклинание, которое уже формировалось в руке. Хотя по магии у неё теперь было преимущество, Феб может очень быстро понять, что в полную силу она сражаться не может. А в рукопашном бою Селена проиграет.

«Устранить одним заклинанием, и дело с концом. Вывести из строя, потом разберусь с последствиями», — решила она.

— Сестра, прошу, выслушай меня, — взмолился Феб, снимая маску и капюшон. — Я пришёл не дра…

У Селены не было времени на его причитания. Она сделала небольшой шар фиолетовой энергии и бросила его в сторону Феба. Взрыв получился где-то на 50% сильнее, чем она ожидала. Значит, поединок могли заметить. Тем более, Феб отключил силовое поле вокруг её покоев. Как она объяснит своим подчинённым, что сюда проник тот самый враг, которого уже несколько дней как «устранили»? Который должен уже лежать в могиле, сдавшись под их напором? Его предал самый близкий человек, но вот он здесь.

Феб отскочил, но его вся равно задело взрывной волной. Он отлетел в стену. После такого простые смертные не встают. Он даже не упал.

— Думаешь, украла все наши силы и теперь можешь отмалчиваться? — продолжал он свою речь.

Селена молча бросила её два шара, не двигаясь с места. Она чувствовала, как по телу распространялась слабость. На сколько её ещё хватит, прежде чем Феб всё поймёт? Как он вообще уклонялся от её атак? Брат будто ускорил себя магией. Магией, которой у него не должно быть. Не может же быть, что что-то от неё скрыл?

«Браслеты», — поздно заметила Селена. На его руках — белые браслеты, похожие по дизайну на её кандалы. Она видела эти чертежи в правительстве, но не думала, что их уже сделали. Наверное, до похода за Селеной в башню он закачал туда немного своей магии на всякий случай.

— Заметила, да? — с ухмылкой сказал Феб. — Может, прекратишь пуляться и дашь мне хотя бы слово вставить?..

Повисло молчание. Тяжёлое, громкое. Она слышала топот ног внизу: подчинённые бежали сюда. Зря. Селена выставила магическое поле. Теперь никто не проникнет и не выйдет без её разрешения. Пусть говорит: сил у неё осталось совсем мало, чтобы сражаться с ним. Из носа потекла кровь, и Селена опять похвалила себя, что додумалась надеть маску перед выходом.

— О, и правда дашь, — удивился брат. Он оглядел купол вокруг них, как причудливую драгоценность. — У меня к тебе предложение, «госпожа Бедствие», глава «Второго закона». Правительство ещё ничего не знает про то, кто ты такая…

Селена нахмурилась. Не может быть, что они не догадались. Феб точно врал. Тогда почему он звучал так, будто говорил правду?

— Я им не сказал. И своим сказал молчать. Ты можешь вернуться. Оставить это грязное место. Никто ничего не узнает. Вернёшь магию и распустишь эту свою шайку.

— Ты не умеешь убеждать, — вырвалось у Селены, прежде чем она успела подумать. Синтезатор включился автоматически: вместо её собственного Феб услышал механический, принадлежащий его заклятому врагу.

Селена сделала копьё из магической ткани и наставила его на брата. Он не должен подойти ближе.

— А ты не умеешь слушать, да же? — передразнил её Феб и, будто понимая ход её мыслей, сделал шаг вперёд. Потом второй, третий, пока копьё не упёрлось ему в грудь. — Почему не атакуешь? Не можешь контролировать столько магии, да?

Как же мерзко он улыбался. Селена чувствовала, что её охватывает ярость. Феб хотел её вывести на эмоции. Заставить применить магию снова, будто знал, к чему это приведёт. Но Селена сдержалась: она только перехватила копьё и отодвинула его от брата на сантиметр.

— Ты знал, не так ли? — шёпотом спросила она. — Ты знал, на ком держался весь отряд. И поэтому тебя попросили вернуть меня обратно. Чтобы вы смогли наконец-то уничтожить всё, чего я добивалась. Надеюсь, ты понимаешь, почему я отказываюсь от такого «выгодного» предложения.

Вот, наконец-то она стёрла ухмылку с его лица. Наконец-то в его глазах проступила хотя бы одна честная эмоция — отчаяние.

— Они не знают, что я здесь. Никто. Ни отряд, ни правительство, — ответил Феб. — Я очень рискую, знаешь ли. Я украл костюм из лаборатории! Они держали там его, так как думали, что Анналена полезет в твоё логово. Как видишь, я здесь, я сбежал, и без тебя вернусь.

— Как ты нашёл это место? Вокруг штаб-квартиры стоит маскировочный щит, ты не должен был пройти.

— Птичка подсказала, — улыбнулся Феб. — Мы знаем уже давно, где вы находитесь. Риз отследил, когда у него ещё была магия. Мы планировали операцию по штурму, только я всё испортил.

— Спасибо, что упрощаешь «Второму закону» жизнь. А теперь убирайся, если хочешь жить. Я остаюсь. Удачи со штурмом, у вас ничего не выйдет.

Теперь Феб отмалчивался. Пользуясь заминкой, Селена пыталась придумать, как выбраться из этой ситуации. Где её хвалёный аналитический ум, когда он нужен больше всего? С какой стороны ни подступись, хорошего выхода нет. Если она сбежит, то её увидят подчинённые. Тогда они заподозрят, что в покоях Бедствия что-то произошло. Если она будет сражаться, то Феб, а потом и все другие враги, узнают о её главной слабости. Если она убьёт Феба… Здесь и сейчас… В голове снова крутился вопрос Ауры. Почему она тогда его не убила? Почему не может убить сейчас? Все её угрозы — пустые. Хотя она сейчас была в маске, хотя перед ней был человек, что нарушал все её планы, убивал её подчинённых, отравлял жизнь, она не ощущала себя Бедствием. Брат никогда не относился к ней плохо. Она не могла оправдать его убийство.

Феб обхватил древко копья обеими руками и дёрнул его на себя так, что Селена потеряла равновесие. Копьё должно было пройти через него, но распалось на отдельные магические ленты, которые вместо того, чтобы вернуться к ней, поползли в сторону Феба. К его рукам, к браслетам из белого металла на запястьях, и исчезли там.

Пустота. У неё снова украли магию. Совсем немного, каплю в её бесконечном море, но этого было достаточно, чтобы Селена поняла: браслеты модифицировали.

— Попалась, — выговорил Феб. — Я не хотел тебя заставлять, но ты мне не оставила выбора.

Не только её. Браслеты Феба не просто хранили магию. Теперь они её крали у Селены, настроившись на её частоту. Почему все её проблемы от браслетов? В руке Феба появилась копьё, такое же, как создавала Селена. Прежде чем она встала, он направил наконечник ей на голову:

— Ни с места.

Вот она. Сталь в голосе. Так Феб говорил с Бедствием. Почему-то такие интонации ей даже роднее.

— Ты знаешь, что будет, если попытаешься применить магию против меня, — выговаривал он грозно. — Браслеты заберут всё чужое.

Селена подняла голову и посмотрела брату в глаза. После того как она забрала у него магию, те посветлели. Как же странно он выглядел с ними. Все эмоции, вся душа будто на ладони. Тут не надо иметь эмоционального интеллекта, чтобы понимать: Феб не врал. Он слишком злился, чтобы врать. Селена сжалась. Пусть думает, что она боится. Что она в ужасе от его простой засады. Пусть думает, что победит.

Магия утекала. И, как правильно обратил внимание Феб, магия «чужая». Его. Селена забрала её, понадеявшись, что сможет её контролировать. Без магии Феб — пустое место, пародия на героя. Кажется, окончательно решить вопрос её брата Селене придётся позже. Если она угадала, то её план сработает. Если нет, то она опять вернётся в чёрно-белый призрачный мир. Всё или ничего.

— Да подавись, придурок, — прошептала она и взорвала воздух вокруг них.

Удар получился сильнее, чем она ожидала: Феба отбросило так, что он потерял сознание и явно себе что-то сломал. Лечить Селена его не собиралась. Пусть сам разбирается со своей магией. Она вернула ему всё, до последней капли.

Но он ожидал совсем другого. Он не зря промолчал, когда Селена его спросила, на ком держался отряд. Феб не знал. Родители держали его в неведении всю жизнь и унесли этот секрет с собой в могилу. Люди в его отряде — дети, которым Дагенхарты-старшие когда-то передали магию Селены. Часть перепала и Фебу, но он и без этих процентов был магом, пусть и слабее сестры. Браслеты на нём могли вернуть только ту магию, что Селене никогда не принадлежала. Перерубить же связь с остальным потенциалом и вытащить её из тела такие маленькие устройства не могут — мощностей не хватит. Это не те огромные машины размером с комнату, которые она вспомнила после уничтожения своих браслетов. Цветной мир Селены был спасён. Она бы радовалась, если бы не потеряла сознание в тот же момент, как сотворила заклинание. Она даже не почувствовала, как её тело ударилось о потрескавшийся пол.

* * *

— Селена! — далёкий голос с того света. Аура прибежала, как раз чтобы застать второй её припадок. Как чудесно. И в болезни, и в здравии Селены они вместе. В отряде она была другим настоящим магом, помимо Феба. Единственным, не замешанным во семейной драме Дагенхартов. Селене несказанно повезло получить именно Ауру во «Второй закон» — остальные члены отряда были бы максимально бесполезны после того, как у них забрали магию.

В этот раз Селена пришла в себя гораздо быстрее. Меньше магии — слабее приступы. Когда она открыла глаза, Аура опять над ней висела, заглядывая прямо в душу. На её лице — тревожный ужас, в котором так и читался страшный вопрос, а вдруг Селена никогда не проснётся. Но вот она снова в реальном мире. Маски на ней не было — Аура её сняла, а барьер усилила. Внутрь любопытные подчинённые не проникли.

— Скажи им, что правительство послало мелкую пешку, — без приветствий приказала Селена. — А меня здесь не было. То, что они видели Феба в моём костюме — ложь и провокация. И оформи это как-нибудь поубедительней.

— А с ним что делать? — спросила Аура и посмотрела в сторону брата, который всё так же лежал без сознания. Аура связала ему руки за спиной и положила около стены.

— Выкини на улицу, — ровным голосом сказала Селена. — Но не убивай. Я… не могу. Пусть пока живёт. Потом с ним разберёмся.

— Ты его всё ещё любишь, да?

Селена кое-как села и пожала плечами.

— Ну, он же мой брат.

— Хочешь, я его…

— Нет, нет, — отрезала Селена. — Погибнет он от моей руки. Позже. Я подберу такой момент, чтобы его смерть сразу забыли. А для этого сначала надо его дис… дис…

Слово никак не хотело произноситься. Кажется, она ещё не совсем пришла в себя.

— «Дискредитировать»? — подсказала Аура с улыбкой на лице. — Ты и так его «дискредитировала». Если и убивать, то сейчас — самое время.

Селена покачала головой и в ответ услышала только тяжёлый вздох.

— Ладно, — сказала Аура. — Я вас поняла, госпожа. Всё сделаю в лучшей форме… Или как там говорится. Только тебе нужна помощь врача.

— Лучше найди Юнию. Она должна была прийти как раз в то время, как появился этот.

Лицо Ауры сделалось бледным, как лист бумаги.

— Ты же не думаешь…

Ах, любимая тема Селены — предатель во «Втором законе». Такие люди долго не живут. А если и живут, значит, их «предательство» было настолько незначительным, что Бедствие могла его проигнорировать. В этом ли случае? Юния как раз была на миссии в правительстве, она вполне могла выложить всё Фебу, подтолкнуть его к нападению. Ведь всё показывало на неё. Любые игры в разведчиков, любые сливы — часто все зацепки указывали на её секретаршу. Юния наверняка появится совсем скоро и даже не будет оправдываться. Но…

— Это неважно, — Селена покачала головой. — Война всё ещё за нами. И скоро, к сожалению, без Юнии я не обойдусь.

— А если она сбежит?

— Да куда я денусь! — знакомый звонкий голос прервал их разговор.

Секретарша стояла в том, что осталось от дверного проёма, облокотившись на одну из стен. На ней — перламутровая шуба, кожаная юбка и высокие каблуки. Кажется, своим нелепым нарядом хотела рассмешить Селену. Юния подошла к ним, но вздрогнула и подпрыгнула, когда увидела, кто лежал у дальней стены гостиной.

— А этот что тут забыл? — совершенно серьёзно спросила она. — Решил опять тумаков получить от сестры? Соскучился, что ли?

— Так это не ты ему помогла сюда добраться? — спросила Аура.

Юния фыркнула:

— Опять ты меня подозреваешь. У зайчат в правительстве давно была ваша локация, они не нападают только из-за перевеса сил. Тем более, вы можете просто переместить штаб в другое место, если направите магию на телепортацию. Фебчика вообще потеряли там. Я только оттуда, встречалась с информатором. Он в ужасе, что их «последний козырь» сбежал. Кстати, почему он ещё дышит?

И она туда же. Селена уже начинала сомневаться в своём решении. Да, логично убить Феба здесь и сейчас. Она поёжилась, осознавав, что не хотела этого делать. Над ней нависла тень Юнии, которая накинула шубу ей на плечи. Выглядело аляповато, зато Селене стало теплее.

— А, вот оно как, — секретарша поняла всё без слов. — Тогда ладно. Я почему-то думала, что ты его сразу убьёшь, как только он окажется перед тобой. Но я в тебе ошиблась.

Селена промолчала и перевела взгляд на Ауру.

— Он украл у меня часть магии, — наконец-то призналась Селена. — Свою часть. Целиком. У меня ещё осталось много, но… теперь меньше.

Аура поджала губы. Непонятно, на кого она больше злилась — на Феба, который посмел напасть на её девушку, или на саму Селену за то, что не предугадала это всё. В последние дни стало совсем сложно что-то предсказывать. Новый цветной мир — гораздо непонятнее старого. Будто Селену бросили переплывать океан.

— Тебе хватит, — вмешалась в неловкую тишину Юния. — И с приступами будет меньше проблем. Но таблетками не пренебрегай. А то и правда придётся вводить настоящего врача в ближний круг. Я же не могу взять на себя всё. Девушка твоя всё равно только на пустые угрозы и годится.

— Если будешь провоцировать её, будут уже не пустые, — резко ответила Селена, прежде чем Аура успела открыть рот. Не хватало, чтобы они ещё ссорились. — Лучше идите разгребайте… это всё. Я посижу тут, пока всё не уляжется. Мне нужно много над чем подумать. Свободны.

На последнем слове она повысила голос и махнула рукой. Юния хотела завести разговор о своей шубе, но Селена её остановила:

— Потом верну. Тут холодно. Идите уже. Аура, успокой подчинённых. Юния, разберись с… «Фебчиком».

— Но… — начала было Аура. Она явно не хотела оставлять Селену одну после очередного приступа.

— Никаких «но», — отрезала Селена. — Я справлюсь сама. Если со мной что-то произойдёт, вы узнаете первыми. А теперь идите.

После двух громких «так точно» в разнобой они наконец-то разошлись. Аура вышла, напоследок оглядев разрушения. От их «квартиры» практически ничего не осталось. Вещи сломаны, в потолке зияла дыра, потрескался пол, стены разваливались. Это ещё Селена не сказала ей, что брат намеренно решил испортить тут всё, лишь бы вынудить сестру вернуться «домой». Потом она будет в ярости, но пока пусть разбирается с паникой среди низших рангов. Юния же просто взяла Феба на руки как ребёнка и исчезла вместе с ним. Заклинание телепортации — одно из самых сложных. Оно требует большого выплеска магии, и её количество росло в геометрической прогрессии с каждым метром. Селена сделала себе ментальную пометку, что его надо потренировать. Даже в ближнем бою небольшая телепортация могла сбить противника с толку.

Оставшись одна, она наконец-то заставила себя встать и почувствовала, что всё тело ломило после очередного припадка. В чёрно-белом мире произошедшее её никак бы не задело. Селена бы просто вернулась в строй, не думая, что произошло на самом деле и насколько сильно она просчиталась. Один эмоциональный порыв стоил ей части штаб-квартиры. Мог стоить репутации. Селена подошла к разбитому зеркалу и аккуратно взяла самый большой осколок. Разве в нём отражалась сила? Разве эта девушка могла привести «Второй закон» к власти? Могла совершить суд над всеми своими обидчиками? На неё смотрела слабачка, дрожащая от ужаса, что её строго выверенные планы нарушили и миг триумфа омрачил всё тот же человек. Обидно. По щекам катились тихие слёзы. Эхо разносило по разрушенной комнате всхлипы. Разве так она хотела снять браслеты?

Через несколько минут Селена заставила себя успокоиться. Выровняла дыхание, бросила зеркало в стену. От истерики заболела голова. Не хватало ещё и этого. «Нет, так не пойдёт», — решила она и вернулась в спальню, которая на фоне гостиной будто и не пострадала. Разве что вещи упали тут и там. Из шкафа она достала другую одежду, всю чёрную: плащ с капюшоном, водолазку, джинсы, ботинки. Так одевались простые члены «Второго закона». Ей даже лицо, по сути, не надо скрывать, но она всё равно боялась. В цветном мире могло произойти что угодно, Селена это уже поняла. Так что плащ и медицинская маска (тоже чёрная) уже были на ней. Волосы, которые обычно держала распущенными, она завязала в низкий неаккуратный хвост.

Вышла Селена через чёрный ход, который установила как раз на такие случаи. К лестницам её организм был не готов. Столько пролётов, сначала вниз, потом наверх. Путь, занимавший от силы несколько минут, растянулся на пятнадцать, с перерывами, с приступами то лёгких судорог, то панической дрожи. Голову переполняли эмоции. Кое-как она заставляла сознание замолчать.

Ход заканчивался в малом зале собраний, который использовался её заместителями для собраний. Сейчас он должен был стоять пустым, но Селена услышала из-за двери голоса. Несколько мужчин и женщин, разных возрастов. Некоторые она даже узнала. Нет, выйти к ним она не могла. Мало ли, кто-то из заместителей помнит, куда вела потаённая дверь. Зато она могла прислушаться. У Селены в арсенале было заклинание, усиливавшее слух, которым, к сожалению, она воспользоваться не могла. Пришлось просто приставить ухо к двери и надеяться, что её не найдут. Ведь даже маскировку не наложить на себя! Хотя совсем недавно Селена играла роль простой девушки без магии, она всё равно отвыкла сдерживаться.

— Слышали, слышали! Это был Дагенхарт! — говорил один дрожащий голос. Девушка, возможно, из студентов. Их в последнее время приходило во «Второй закон» всё больше и больше.

— И что, что Дагенхарт? — перебивал его второй голос, мужской, грубый, явно из какой-то боевой ячейки. — Бедствие его разбила. Надеюсь, он сдох под завалом.

— Она заявляла, что с ним покончено, и вот он вылазит два дня спустя. Вам не кажется это странным? — к разговору присоединился третий человек. Вот этот голос был Селене знакомым, и она сжала губы от злости. Паулюс Марен — всплыло имя в голове. Заместитель, руководитель нескольких ячеек, человек, заставший Витторио. И он в ней сомневается? Селена ожидала, что переживать будут новички.

— Ну… — замялась студентка. — Он же лучший боец. Да, Бедствие украла у него магию, как и хотела, но он же не мог это просто так оставить? Как там говорилось… «Наш враг хорошо подготовлен и будет сражаться яростно»? Конечно, он что-то такое выкинул. Но мы всё равно победим. Иначе мы не «Второй закон».

Селене нравилась эта девушка. Надо будет её повысить, когда она узнает её имя. А с Паулюсом серьёзно поговорить.

— Да! — громко поддержал девушку боец. — Они напали на нас, а мы — на них. Руки уже чешутся кого-нибудь придушить, знаете. А тут такой повод. Кстати, Феба-то убили?

— Неизвестно, — ответил Паулюс. — Госпожа Аура сообщила, что «ситуация урегулирована». Ждём дальнейших указаний, как госпожа Бедствие вернётся с миссии.

— А я её видела сегодня! — довольно сообщила девушка. — Она шла к себе в кабинет. Я думала попросить автограф, но мне стало страшно. Да и выглядела она злой… Так бежала…

Молчание. Селена напряглась. Никому из заместителей она не сообщала о «возвращении». Догадается ли Паулюс? Притворится ли, что в курсе ситуации?

— Да, конечно, — уверенно ответил заместитель. — Но официально она ещё на миссии, а штаб заходила, чтобы проверить обстановку. Завтра всё узнаете. А теперь идём, нас ждут.

Второе. Селена тихо рассмеялась. Она бы никогда не поверила такому объяснению. Из Паулюса плохой лжец. Поэтому он теперь тренирует бойцов, а не занимается разведкой, как было при Витторио. Он так злился на Бедствие, что она всё поменяла, а сам наверняка покраснел перед этими детьми, пока придумывал, как солгать.

Троица ушла. Селена подождала ещё несколько минут и когда убедилась, что в зале больше никого нет, наконец-то смогла выйти. Пока она шла по длинным подвальным коридорам штаб-квартиры, она уловила и другие разговоры. Все они сводились к одному: «госпожу Бедствие» никто не винил. Почти все были готовы сражаться дальше. «Почему мои прогнозы опять не оправдываются?» — подумала Селена, а потом поймала себя на мысли, что расстроилась. Ей опять везло, а она расстраивалась. Человеческое сознание, которому вернули полный спектр чувств — причудливое место.

* * *

Наконец-то она добралась до улицы. На Зомонт спустилась ночь. В районе штаба — минимум подсветки. «Смысл обустраивать жилые кварталы, если все ездят на работу в центр?» — так думала мэрия. «Второй закон» этим и пользуется. Никто сюда не заглядывает по своей воле. С одной стороны — заводы, с другой — лесопарк, посередине — старые дома. По утрам весь район вставал в огромные пробки, лишь бы выбраться отсюда побыстрее. Вечером ситуация повторялась, но тогда люди уже мечтали поскорее сбежать от реальности в свои четыре стены, закрыть глаза и восемь часов не вспоминать, где живут. А «Второй закон» всё видел, всё знал, всё помнил.

Надо было найти Ауру. Она не могла уйти далеко, не предупредив. И действительно, она нашлась на одном из переулков в пяти минутах ходьбы, который освещался одной далёкой лампой. Аура стояла над чьим-то трупом, вся в крови. Руки красные по локти, а в глазах её читалось бешенство. По чёрным одеждам Селена поняла, что это кто-то из членов «Второго закона», и окликнула Ауру.

Девушка вздрогнула, не ожидая увидеть Селену здесь, и сразу же ответила на незаданный вопрос:

— Он хотел убежать к своим. Я его остановила. Человечек думал, что сможет меня победить в ближнем бою. Ему не повезло, как видишь.

Селена кивнула. Обычно в такие моменты они и выявляют больше всего перебежчиков. Люди начинают осознавать, в какое место попали, и, с ложной надеждой на спасение, пытаются сбежать. Разведчики правительства уже несколько месяцев как выпустили схему «сдай секреты наших врагов — получи прощение». Кто-то и правда сумел сбежать. Кто-то мелкий, неважный, не знающий ничего, что нужно внутри правительственных стен. Но обычно их всех ловили её заместители.

— Сколько всего сегодня? — поинтересовалась Селена, пытаясь не выдать в своём голосе усталость. Она буквально еле держалась на ногах после сегодняшнего дня, но если Аура это поймёт, то пойдёт охотиться не за мелкими сошками, а за Фебом, наплевав на все приказы Селены. Так что надо играть.

— Трое, — кратко ответила Аура. — И ещё нескольких я взяла под наблюдение. Мне не нравится, что они о тебе говорят.

— Среди них есть Паулюс?

На лице Ауры проступило удивление. Она сожгла труп неудачливого перебежчика, вместе с кровью на своих руках, а затем подошла к Селене.

— Ты его видела? Что он сказал? Он тебя узнал? Ты же без маски… — затараторила Аура, положив руки Селене на плечи. Почему-то люди вокруг Селены переживали за неё больше, чем она сама за себя.

— Всё в порядке… — ответила Селена и пересказала Ауре, как выбиралась из покоев. Опустив, конечно, все проблемы с усталостью.

Аура слушала её внимательно, а потом достала из кармана записную книжку. В руке у неё появился тупой деревянный карандаш, который она явно стащила откуда-то из офиса их маркетологов. Она открыла книжку на последней странице и одним движением сделала пометку перед именем Паулюса. Теперь за ним будет установлено «особое наблюдение».

— Дальше только хуже, — наконец сказала Аура. — Не все будут готовы выйти из подполья.

— Я знаю, — буркнула Селена. — Не все хотят, чтобы их близкие, знакомые, коллеги и работодатели узнали, чем они занимаются в свободное время. А именно это и произойдёт. Готова поспорить, что правительственные журналисты только и ждут, чтобы слить списки участников, которые мы им подсунули.

— Тебя же там нет?

Селена закатила глаза, но ответила:

— Да нет, я себя вписала под настоящем именем как «руководителя». А то они будут гадать, кто же такая «Бедствие». Я же не хочу, чтобы они мучились.

— Я поняла, извини, — в таком же саркастическом, немного весёлом тоне ответила Аура. — Я… Я переживаю просто. Всё скоро изменится.

Для Селены уже два дня как всё изменилось. Остальное — лишь ступеньки на пути к несбыточной мечте, которую она планировала вырвать из рук бога.

— Что бы мир ни выкинул, мы сильнее, — сказала Селена. — Так что не переживай. И пошли обратно. Ты разобралась с покоями?

Аура побледнела и отвела взгляд. Из глаз окончательно исчезла звериная озлобленность, оставшаяся после похода на предателей. Сменила её полная растерянность, как Селена и планировала. Самый действенный способ сбавить пыл Ауры, остановить её вечно бегущие вперёд мысли — смутить её. Будь Селена смелее, она бы это сделала внезапным поцелуем в губы, но пока такие действия были выше её сил.

— Но… Я… — бормотала Аура, будто боялась, что Селена с ней что-то сделает. Да, сделает, она права. Но не сегодня. Вот когда им сделают новые покои, раза в два защищённей старых, может быть. А пока Селена просто взяла её за руку и повела обратно в штаб.

— Так и знала, что ты забыла, — с напущенным разочарованием проговорила Селена. — Ладно, я напишу, чтобы нам что-нибудь выделили. Потом поменяем штаб и заедем в новые.

Аура ничего не ответила, лишь молча шла за Селеной и корила себя за забывчивость. Она даже не вспомнила, что ничего такого от неё не просили. Не подумала, что над ней могут издеваться, просто потому что кое-кому нравилось видеть её не только злобной. На Ауре уже много лет Селена изучала эмоции. И даже сейчас наблюдения были полезны: оказалось, её девушка реагировала на всё по-другому, более ровно. В её эмоциях была логика, Селена всегда знала, куда надавить, чтобы вызвать радость, грусть, страх, злость. С собой же так не работало. Как в сломанном телефоне, страшные события не вызывали сильной реакции, а что-то незначительное могло привести к взрыву. То, что должно было вызывать злость, только смешило. И наоборот. Селена раньше думала, что это влияние браслетов, но даже без них её эмоции не соотносились с наблюдениями.

— Извини, я… — Аура прервала её мысли своими очередными извинениями. Селена остановилась и повернулась к ней, подавляя раздражение.

Аура всё равно заметила и поэтому вздрогнула. Иногда она слишком сильно дёргалась, а Селене совершенно не хотелось видеть её такой. Немножко паники, и хватит. Пора успокаивать её.

— Я тебя не просила, — призналась Селена. — Так что извиняться нужно только мне. Своё задание ты сделала, остальное неважно.

Сильно её слова Ауру не успокоили. По крайней мере, она разжала губы, и черты её лица расслабились.

— Как насчёт ужина в ресторане? — спросила Селена. — Я хочу филе-миньон. Желательно прямо сейчас.

Аура подняла на неё глаза, фальшиво улыбнулась и кивнула. Даже без слов Селена поняла, что не так. Теперь её девушка переживала, что Селена просто не доедет до ресторана. К сожалению, Аура имела полное право переживать за неё, ведь ноги у Селены и правда подкашивались. Да и выходить из штаба пока опасно.

— Хорошо, домой так домой, — на выдохе произнесла Селена. — Пойдём позже. Когда «всё изменится».

Следующий шаг ей не удался, и она упала на колено. Аура подбежала к ней, опять с волнением на лице. Но сейчас Селена сознание не потеряла. Разве что почувствовала, как на неё навалилась усталость. Второе дыхание, на котором она всё это время после поединка держалась, иссякло.

— Я тебя понесу, — решила Аура и, прежде чем Селена успела запротестовать, взяла её на руки. Без магии: Селена довольно лёгкая, а Аура — сильнее физически.

Конечно, в таком виде им нельзя было появляться на людях. Если даже Селену не узнают, у подчинённых будут всё равно вопросы, что за девушку таскает на руках заместительница Бедствия. Так что Аура нашла один из чёрных ходов, один из самых заброшенных, которыми только высшие чины и пользовались. Он вёл в правое крыло, где и находились бывшие покои. Оттуда Аура и Селена забрали часть вещей и уже по другому ходу добрались до противоположной стороны штаба, где для них в скорейшем порядке обустроили небольшой зал с несколькими смежными помещениями. Конечно, эти комнаты были не такие уютные, как прошлые, но здесь безопаснее. Вокруг бывших покоев Юния выставила охрану, а вокруг новых выставила барьер: Селене даже не пришлось приказывать. Когда она только успевала? Маги её калибра совершенно на другом уровне, но Юния решила тратить свой потенциал на служение Селене. Это пугало.

Они вошли в новую спальню. Селена дохромала сама, на прямых ногах, а затем выпила очередную порцию таблеток. Пока они готовились ко сну, Селена рассказала Ауре обо всех своих новых планах. Показала записи, начертила на доске схему работы на ближайшие несколько недель.

— У нас время до юбилея революции. Так что с завтрашнего дня я должна быть в строю, — объяснила она.

Аура хмыкнула и ответила:

— Ну, у нас девять дней. С магией разберёмся. Больше я такой ошибки не допущу. Феб поплатится, если её раз попытается наложить на тебя руки.

— Не думаю, что ему разрешат. Он не должен был себя показывать хотя бы несколько дней. Так у нас бы создалась иллюзия, что он и правда отошёл от дел. А потом… нож в грудь, он появляется во время какого-нибудь торжественного события и прилюдно крадёт у меня магию.

— Не строй планы за правительство, — рассмеялась Аура. — И так понятно, что без тебя они ничего не могут нормально. Их проблемы. Преимущество за нами.

Селена почувствовала, как покраснели её щёки. Она опустила голову. Это называлось у нормальных людей «стыдом». Неловко. Немного хотелось сжаться в комочек, а потом провалиться сквозь землю. Но Селена подавила эти ощущения. Она всегда спрашивала себя, почему враги настолько… некомпетентны. Не могли же эмоции всё настолько портить? Не мог же Феб прийти к ней из чистого альтруистичного порыва?

— Ты опять загрузилась, — послышался шёпот Ауры. Оказывается, она всё это время тихо поглаживала Селену по голове. — Пошли спать. Долгий день был. Завтра разберёмся со всем.

Если Аура начинала играть в мамочку, значит, всё серьёзно, и она никогда не отстанет от Селены, пока та не подчинится. Жаль. Может быть, она смогла продержаться ещё парочку часов, записывая бредовые планы. Но глаза закрывались, и мир вокруг застывал в бесконечности, готовой подождать до завтра.

Примечания:

Наступил сентябрь, а значит, время новой главы. Сегодня мы узнали, кто же был вторым Бедствием :D

Я поняла для себя, что даже с таким редким расписанием выкладки мне неудобно писать, так как боюсь что-либо менять в предыдущих главах. Не знаю, будет ли глава в октябре, но если будет, то также первого!

7 септантия 12242 г.

Резиденция Дагенхартов в пригороде Зомонта

Двенадцатилетнюю Селену Дагенхарт ничего не интересовало. Весь мир — набор серых бесполезных образов. Другие люди говорили, что существуют цвета, чувства, но Селена верила только себе и собственным глазам. Её жалели. Намекали, что в её памяти отсутствует практически всё детство: в этот мир Селена пришла уже семилетней. Она знала только, как управлять своим телом и говорить на языке окружавших её гуманоидных инопланетян. Потом оказалось, что у неё, вообще-то, была семья. Целые родители и такой же ущербный брат. Один инцидент, подробности которого Селене не раскрывали, и она лишилась способность видеть прошлое, а Феб — настоящее.

В остальном же брат был полной её противоположностью. От него будто исходил свет, которым он умел всем поднимать настроение. Он ни секунды не унывал, что теперь ему приходится носить громоздкий визор, лишь бы различать мрачные силуэты. Селену всегда удивляло, как убедительно он ей врал, что визор показывает ему мир цветным. Но, в конце концов, она перестала с ним спорить, просто кивала, лишь бы он отстал.

Феб всегда был рядом. То и дело он исходился в беспричинных извинениях, говорил, что теперь обязан всегда приходить ей на помощь. С домашней работой он, увы, помогать не умел. Селена была гораздо умнее, но родители засунули их в продвинутый класс вместе. Их готовили к академическим конкурсам, соревнованиям, воспитывали дух конкуренции. Пытались пристыдить, если кто-то старался недостаточно. Если они с Фебом совершали одну и ту же ошибку, то доставалось только Селене. Она к этому быстро привыкла и перестала реагировать на любые обвинения.

— Слушай, ты не виновата, — говорил брат после каждого очередного выпада со стороны то гувернанток, то родителей.

— Но я их разозлила. Значит, в их глазах я виновна, — отвечала Селена ровным голосом. Она рассуждала логически. Мир иррационален, но она не могла посмотреть на него с этой стороны. Люди, которые хвалили свою способность действовать объективно, не знали, о чём говорили. Люди подчинены эмоциям. Селене же повезло быть в разладе с властителем человечества.

— Но… — пытался возражать брат, но Селена его всегда прерывала.

— Тебя это задевает больше, чем меня.

Селена перебрала множество фраз, прежде чем найти те, что затыкали брату рот. Это была одна из них. Он хмыкнул, взъерошил кудрявые волосы и ушёл в свою комнату, оставив Селену одну. Это был пасмурный день. Осенний день, похожий на любые другие. Тёмные листья падали с деревьев, по стеклу барабанил дождь. В воздухе веяло приближающейся зимой. К концу месяца явно выпадет снег: в этих широтах Новый год всегда был белым, ярким, таким, что пейзажи превращались в контрастные монохромные картинки. Селена любила зиму, потому что это было время без надоедливых насекомых и шума в глазах от спорящих между собой тонов.

Она сидела у себя и готовилась к следующему учебному дню. Структурировала информацию, аккуратно выводила буквы в тетради. Детей до четырнадцати всё ещё заставляли писать от руки, а за неаккуратный почерк снижали оценку, но Селена быстро научилась выполнять то, что от неё требовали. В чёрно-белом мире это единственная возможность оказаться на вершине социальной пирамиды. Она понимала свои недостатки, знала, над чем могла поработать, а с чем придётся жить.

На небе сгущались чёрные тучи, но дождь всё не шёл. Душно. В воздухе уже много месяцев Селена чувствовала что-то страшное. Родители и так всегда были раздражённые, а теперь так вообще дома не появлялись. Отец ночевал в офисе, мать не заходила к детям, скинув всё на гувернанток. На расспросы, конечно, никто не отвечал. По телевизору всё было спокойно: очередные сюжеты про спасённых котят и «закат Дагроса». В интернете всё было совсем наоборот. Стоило сойти с протоптанных дорожек правительственных СМИ, стоило только кликнуть вкладку «политика» там, куда не дотягивались папины коллеги-цензурщики из министерства по соседству, то открывалась жалобная книга Аспора. «Люди любят злиться», — усвоила для себя Селена из всех разрозненных сообщений. Ничего они не понимали, а просто находили очередной недостаток и раздували его до невероятных масштабов. Даже до их школы дошло: старшеклассников постоянно вызывали на профилактические беседы, чтобы они не смели ходить на митинги «дагросских агентов». Они не слушались, их то и дело ловила полиция, а кто-то и вовсе умудрялся устраивать независимые демонстрации. У Селены не было на это времени. Надо учиться, если она хотела когда-нибудь увидеть на лице родителей что-то помимо разочарования. Что бы они сказали, если бы Селену когда-нибудь поймали на таком митинге? «Вычеркнули бы из семейного древа», — с ужасом решила она.

Шум в коридоре на первом этаже Селена не услышала. Не услышала и то, как вбежала мать и закрыла входную дверь на все засовы, а потом активировала систему безопасности, установленную по периметру дома. А вот крик услышала. Пришлось выйти посмотреть, что стряслось.

— Селена, зови брата. Нам нужно бежать, — без объяснений приказала ей мать, как только увидела её на балконе второго этажа.

Спорить с матерью было опасно. Селена нашла брата в его комнате и вытащила наружу. Им дали десять минут на сбор «всего самого необходимого». Весь дом пропах ужасом и тревогой. Мать, брат и все работники бегали по комнатам в поисках вещей. Даже Селена начинала переживать. У неё уже было несколько идей, что же произошло, но пока мать держала их в неведении.

Вскоре они уже покинули дом. В заднем окне машины Селена увидела, что в сторону дома шли какие-то люди. Целая толпа с плакатами в руках. Только факелов им не хватало.

— Что происходит? — спросил Феб, который сидел рядом и всё не хотел отпускать руку сестры. — Я мог бы с ними разобраться.

— Исключено. Не хватало, чтобы люди узнали про твои способности, — отрезала мать. Она сидела на переднем пассажирском сидении и стучала пальцами по подстаканникам. — Мы уезжаем. Вещи пришлют позже. Если, конечно, почта не накроется.

— А папа? — выпытывал Феб, но мать всё уклонялась от прямого ответа. Они перекидывались фразами больше получаса, пока брат наконец-то получил объяснение.

— В центре беспорядки, — рассказала мать шёпотом. — Власть пала. Полиция перешла на сторону врагов и хватает всех госслужащих, до кого может дотянуться. Может, они схватили и вашего отца: дозвониться до него я не могу.

— И часть пришла к нам? Чтобы тоже арестовать? — опять спрашивал Феб.

Селена, забывшись, что решила не вмешиваться в разговор, сказала:

— Нас бы отпустили, Феб. Уголовная ответственность с четырнадцати. Но мы могли вполне остаться без родителей.

Мать обернулась и одарила дочь раздражённым взглядом. Селена отвела глаза и даже не пыталась понять, что в этот раз она сказала не так.

— Не факт, — прошептала мать. — Вы им нужны по другой причине.

— Феб — маг. А я? Я им не нужна, — фыркнула Селена, потирая браслет на правой руке. — Они бы меня отпустили, я бы вытащила брата, а потом тебя и папу. Если это те же подпольщики, что и бунтовали до этого, то они последуют букве закона.

Феб рассмеялся и попытался погладить сестру по голове. Селена избежала нападения на свои личные границы и уклонилась от руки брата.

— Тебя вообще интересует что-нибудь, кроме унылых взрослых тем? — полушутя спросил брат.

Селена закатила глаза. У него всегда был один ответ на её рассуждения. Да, Селене не очень были интересны его игрушки, да, она никогда не понимала, почему брат и его друзья сидят напротив приставки каждый вечер. Да, она не понимала, почему её сверстники ведут себя как дети, когда им давно не десять лет. Феб вечно делал из этих простых фактов преступление.

— Всё будет хорошо, дети. Мы выберемся. Главное — сидите смирно. Взрослые со всем разберутся, — подытожила мать и отвернулась от них. Селене показалось, что та просто хотела уйти от разговора.

Каждый раз, когда в доме Дагенхартов речь заходила о магии, наступало напряжённое молчание. «Магический синдром», способность менять мир силой мысли, распространялась по стране, но всё равно считалась болезнью людей обычных. В элитах таких людей всего несколько, и их имена хранились в строжайшей тайне. Феб — один из них. Его таскали по различным правительственным кабинетам по нескольку раз на неделе, чтобы проверить состояние его способностей. Иногда пришлось ходить и Селене как его двойняшке, хотя природа к ней была более благосклонна и магией не одарила. Часто эти визиты она помнила весьма смутно, но в один из них точно появился этот чёрный браслет на руке, причём установленный под кожей.

Пока они ехали подальше от революции, Селена снова рассматривала правую руку. На подкорке сознания формировалась какая-то мысль, какая-то знакомая сцена, которую она не могла вспомнить. Снова сменяющийся пейзаж, снова страх. Подобное уже случалось давным-давно. Тоже машина, которая мчалась по шоссе, нарушая все правила. Тогда, как подсказывало ей подсознание, они ехали, наоборот, в самое сердце Зомонта, а не от него.

Тем временем матери позвонил отец и сообщил, что сумел сбежать. Облегчения Селена не почувствовала, поймав себя на мысли, что не хотела его видеть. Вслух такое она, конечно, не произнесла: прошлые синяки ещё даже не пожелтели. Она знала Йовина Дагенхарта двенадцать лет, пять из них помнила и понимала, что отец может свалить вину за революцию на неё, даже если её «участие» ограничивалось чтением источников с обеих сторон.

Путь до границы был долгим. Они ехали весь вечер и всю ночь, на половине пути поменяли машину, когда мать прочитала, что за ними организовали погоню. Фебу и Селене пришлось прятаться под сиденьями, когда они натыкались на очередного человека в форме — никто не знал, перешли ли патрульные на сторону «Второго закона», оппозиции, захватившей власть.

Они всё-таки сумели добраться до пункта досмотра без особых проблем, обогнав волну беспорядков, которая метастазировала от Зомонта и других крупных городов во все стороны. Селена была уверена, что всё обойдётся. Системы мира — устойчивые конструкты. Системы правительственные — тем более. Спустя месяц они уже будут дома, снова готовится к финальным контрольным. Она, конечно, собрала большинство книг с собой, но все материалы не поместились.

Пунктом досмотра служил одноэтажный деревянный домик, по размеру с гостиную особняка Дагенхартов. И как только там все помещались? Внутри Селене сразу стало тесно, в помещении явно не хватало воздуха. Мать попросила детей посидеть у входа, пока сама пошла разбираться с пограничниками. За неё можно было не переживать. Никто никогда не смел перечить Латоне Дагенхарт. По крайней мере, так думала Селена, пока до неё не донеслось нервное бормотание одного из работников пункта:

— В базе написано, что ваши дети невыездные, миссис Дагенхарт, — нервно пробормотал работник. — Вчерашнее распоряжение министерства обороны. Но тут не написана причина…

— У них диппаспорта, господин. Пропустите по-хорошему. Вам хорошо заплатят. Или мне позвонить мужу? — настаивала мать.

— Здесь чётко написано не выпускать даже в исключительных случаях. Но…

— Просто поставьте штамп. Иначе об этом услышат наверху.

— «Наверху» вас слушать не будут, миссис Дагенхарт, — раздался третий голос со стороны входа.

Селена обернулась на говорившего. В дверях стоял мужчина лет тридцати, одетый весьма стандартно для среднего класса: голубая клетчатая рубашка, серые узкие джинсы, тряпичные кроссовки. На лице у него были очки в толстой квадратной оправе чёрного цвета, за которыми виднелись глаза, которые выдавали дикость мужчины. Феб вытянул одну руку так, чтобы прикрыть Селену. Сама же она застыла, почти перестав дышать. Она видела его на фотографиях в интернете. Его звали Витторио Амано, и он был одним из лидеров оппозиции, несмотря на свой довольно юный для политики возраст. Селена вспомнила, что он писал про её отца. Ничего хорошего, конечно, он хотел всех министров подвести под «люстрацию», а желательно влепить двадцатилетние сроки в тюрьме. Кажется, его не пустили в высшие эшелоны власти, если он сейчас был здесь. Селена хотела его пнуть, но была слишком испугана, чтобы шевелиться.

Мать не обратила внимания на мужчину, а продолжала настаивать на том, чтобы их пропустили. Сотрудник всё тянул время и переводил взгляд с матери на компьютер.

— Вы, наверное, уже в курсе, миссис Дагенхарт, но я повторю: ваш муж больше не министр, — мужчина подошёл к матери и сотруднику, обращая на себя внимания. — И даже не дипломат. Все ваши паспорта аннулировали. Да и из страны вас нельзя выпускать по уголовному разбирательству.

— Молодой человек, я не знаю, кто вы, — мать махнула рукой. — Пожалуйста, подождите своей очереди. Мне должны поставить печати.

Феб наклонился к Селене и шёпотом произнёс:

— Она его вообще не слушала, да? Нас не выпустят.

— Ты опять её недооцениваешь, Феб, — ответила Селена и пожала плечами.

Опять завязался спор, на этот раз более громкий. Довольно быстро мать сумела вывести Витторио из себя, и он повысил голос. Потом махнул рукой и обернулся, встретившись глазами с Селеной. Она знала, что в таком случае надо не моргать, чтобы напугать врага. Только он совсем не испугался хмурого взгляда двенадцатилетней девочки. Мужчина лишь повернулся обратно к матери и прямо заявил:

— Ваших детей ждут в Зомонте. Распоряжение нового министра обороны.

Входная дверь вновь открылась, и в пункт досмотра ввалилось ещё человек десять. Все они окружили двойняшек. Феб взял Селену за руку, но пока не спешил применять магию. Тогда Селена легонько толкнула его. Он понял её намёк без слов и в следующий момент отодвинул толпу. Вскрики удивления. На лице Витторио быстро появилась улыбка, а в глазах — дикий огонёк.

— Кто бы мог подумать, — сказал он громко. — Ребята, забираем их. Маги нужны революции.

— Нет! — вскрикнула мать. Она всё это время пыталась пробиться к детям, но ей заломили руки.

Волна прижала двойняшек к полу. «Среди них тоже маги», — поняла Селена. Значит, сопротивляться им мог только брат, но Феб не двигался. Тогда оставалось только сдаться, чего Селена делать не хотела. Почему какие-то люди имели право распоряжаться её жизнью? Вся эта толпа ничего не добилась, а теперь пыталась получить всё и сразу за счёт честной работы других.

Злость. Раздражение. Она ощущала эти эмоции и раньше, не так ли? А ещё ужас, который пробирал каждую клетку тела. Дежавю превратилось в воспоминания, от которых хотелось кричать. «Есть и второй человек, кто может сопротивляться», — промелькнуло в голове. Повторить всё то, что сделал брат, но сильнее. С такими людьми она церемониться не собиралась. Вторая волна вырубила всех в пункте, кроме неё самой.

Она медленно поднялась на ноги, пытаясь унять дрожь, и опустила взгляд на руки. Браслета нигде не было, на его месте — чёрное пятно. Скоро, однако, всё вернётся на свои места. Мысли копошились в голове, как тараканы, и Селена переставала различать настоящее и фальшивое. Ей казалось, что ещё через мгновение душа покинет тело от ужаса. Перед глазами стояли размытые образы прошлого. Только она уже знала, что ничего не вспомнит. Ещё несколько долгих секунд свободы, и браслет снова появится на её руке, скрывая прошлое, скрывая цветной мир. Её отрезали от части себя, и пока у неё не было сил вырваться на свободу. Злость сменилась слезами. Внутреннее чувство справедливости подсказывало ей, что так быть не должно. Она заслужила жить не так. Люди перед ней лежали без сознания, но вскоре проснутся: их дыхание было ровным. А она снова уснёт и не будет знать, когда проснётся вновь.

Перед тем как её время в цветном мире истекло, Селена шёпотом пообещала себе искать способ сломать оковы. Каждый раз она проговаривала под нос одни и те же слова, которые пока ничего не значили, а потом теряла сознание, не в силах справиться с остатками собственных сил. Так произошло и в этот раз.

* * *

Селена слышала два голоса: мужской и женский. Оба ей весьма хорошо знакомы. Родители опять ругались. По стеклу барабанил дождь. Голова кружилась, но она заставила себя открыть глаза. В салоне машины было темно. Куда они ехали? Что происходит? В стекле она увидела своё отражение, похожее на белого призрака, и почувствовала укол беспричинной печали. Селена только помнила, как в здание пункта досмотра ворвались люди, как они хотели забрать её и Феба, а дальше. Провал. Пустота. Скорее всего, она просто потеряла сознание от ужаса. Правое запястье болело, будто она только что исписала толстую тетрадь за один вечер. Браслет стягивал так, что ладонь онемела.

Справа от неё кто-то зашуршал, и она повернула голову. Феб увидел, что сестра проснулась, чему был очень рад, но не хотел отвлекать родителей от их спора. Он приложил указательный палец ко рту и одними глазами покосился на них. Они сидели спереди. Машину вёл отец. Селена пыталась вспомнить, откуда он взялся, но бесполезно.

— Нас нагонят, — слабым голосом говорила мать. — Они нас вычислят по следам. Маги же так умеют, да? Вычислять других магов.

— Успокойся, — отрезал отец. — Временное правительство нестабильно. Они не погонятся за нами. Тем более, мы уже почти приехали. Здесь безопасно.

— У них есть расследователи, они давно обнаружили эту виллу.

— И? Полицию они тут не подкупят. Никому не собирается выдавать новому нестабильному правительству беглого чиновника.

— Есть и другая проблема. Ты знаешь, — шёпотом сказала мать.

— Разберёмся. Соглашение можно будет заключить снова, когда всё уляжется. Они такую добычу не упустят.

На этом разговор оборвался. Отец поправил зеркало заднего вида и заметил, что Селена проснулась. В его глазах промелькнуло удивление, которое он быстро подавил. Селена отвела взгляд, чтобы не смущать родителей, и замерла. Теперь правую ладонь начало покалывать. Неприятные ощущения прошли только через пять минут, и тогда Селена умудрилась снова уснуть. Проход через границу её вымотал, пусть воспоминаний о нём практически не осталось.

Ей никогда ничего не снилось, поэтому любой сон походил на простой провал в памяти. Селена не сразу поняла, что Феб пытался ей крикнуть на ухо:

— Эй, слезь с меня! Мы приехали.

Его голос разбудил её. Дождь закончился, а машина давно остановилась. Селена глубоко зевнула. Ей казалось, она не поспала и часа, хотя ехали они точно долго, потому что часы уже показывали следующий день. Феб вытолкал сестру из машины.

Заграничная вилла Дагенхартов была в два раза меньше их основной резиденции, но Селене это место нравилось даже больше. Здесь не было длинных пустынных коридоров, запретных зон, сюда не ездили ни шеф-повара, ни домработницы. Каждое лето они проводили здесь. Селена не думала, что им придётся вернуться настолько быстро и таким неудобным способом.

— Селена, — позвал её отец.

Она вздрогнула и обернулась. Каким-то образом Йовин Дагенхарт умел подкрадываться незаметно, и Селена всегда пугалась его неожиданных появлений.

— Да, пап? — спросила она тихо, почти шёпотом. По лицу отца она уже поняла, что опять сделала что-то не так.

— Что произошло в КПП?

Селена потупила взгляд и попыталась вспомнить. Бесполезно. Всё, что произошло после прихода других людей, стёрлось из памяти. Она привыкла к таким провалам, но так и не смирилась, что родители часто ругали её за них. Будто Селена могла их контролировать! Будто она могла объяснить, почему её память напоминала ломтик сыра и почему родители до сих пор не заставили её ходить по психиатрам, лишь бы найти этому объяснение. Феба-то они часто таскали туда-сюда, лишь бы спасти остатки его зрения!

— Я… Я не помню. Я не знаю. Но там… Там кто-то пришёл, — честно призналась Селена и зажмурилась.

Отец схватил её за плечи, но почему-то не ударил, как это делал обычно. Вместо этого он убрал одну руку с плеча и взял её за браслет.

— Одного уже недостаточно, да? — спросил он. — Если так продолжится, то тебе придётся ставить ещё штуки три. Одни проблемы от тебя.

Каждое последующее предложение он произносил всё тише и тише, но так, чтобы Селена всё равно могла его услышать. Когда отец пускался в размышления, главное — молчать. Почему-то он не верил, что Селена реально не понимала его слов. Он пустился причитать, что «сейчас их поставить невозможно из-за нестабильности в стране», а потом зажёг сигарету и ушёл на балкон. Селена поняла, что разочаровала его. Опять. Что бы она ни делала, всегда происходило одно и то же. Она могла сколько угодно стараться в школе, сколько угодно лишать себя радостей, но стоило произойти одному провалу в памяти, как все её попытки сводились на нет. Селена чувствовала, что могла бы заплакать от собственного бессилия, но что-то блокировало эмоции. Руки, однако, всё равно тряслись. Иногда она не понимала реакции своего тела.

К Селене подошёл Феб и недовольно цокнул языком.

— Я с ним поговорю, — пообещал он. — Не знаю, что на него опять нашло. Ты же ничего не сделала.

— Что там вообще произошло? — спросила Селена. Только брату она могла честно признаться, что ничего не помнила. Он верил ей. По крайней мере, притворялся, что верил, а не пытался выбить из неё признание во лжи.

— Да я сам плохо помню. Меня волна вырубила. Там какие-то маги зашли. Но мама сказала, что нас просто забрал папа, и вот мы здесь. Пока всё не устаканится в стране, побудем здесь, — объяснил Феб. — Уж учёбой нас не обделят, думаю. К сожалению.

Брат совершенно не любил учиться. Если в главной резиденции за ним следили работники, то здесь никого такого не было.

— Нам точно выпишут учителей. Каких-нибудь строгих, чтобы продохнуть не давали. Революция революцией, а если я пропущу скрипку, то мир закончится, — продолжал Феб.

— Не закончится, — возразила Селена, заставив себя легонько улыбнуться. — А вот если я откажусь от фортепиано, то другое дело. Тогда на воздух полетит весь дом.

Шутка заставила брата рассмеяться. Селена опять отвела взгляд, ощутив очередную странную реакцию тела. Хотя её голова оставалась холодной, она понимала, что чувствовала какое-то слабое подобие ревности. Брату никогда не доставалось так, как ей, хотя с практической точки зрения его наказывать было выгоднее: он умел чувствовать, его можно было довести до слёз. Селена держала всё в себе, не потому что хотела, но потому что не могла выпустить эмоции наружу. Разве люди не ругают других, чтобы вызвать какую-то реакцию? Тогда зачем её родители ругались со «стеной»?

Брат позвал её, а затем, не спросив, взял за руку. Селена неосознанно вздрогнула и выдернула руку.

— Извини меня. Ты не заслуживаешь… вот этого. Правда, — снова начал Феб извиняться.

— Всё в порядке.

Очередной разговор зашёл в тупик. Как и тысячи других до него.

* * *

5 приата 12243 г.

Зарубежная вилла Дагенхартов

Почти месяц взаперти, в другой стране, вдалеке от родных пейзажей. Селена думала, что на неё это не повлияет, однако, даже ей надоело сидеть в четырёх стенах. Родители запрещали им выходить наружу, ведь там, по их словам, «были враги». Сами же они часто приходили под утро, что Селена сразу заметила из-за бессонницы. Никаких гувернанток к ним с Фебом не приставили, просто давали задания и говорили их «делать». Через неделю заточения брат почти перестал что-либо делать по учёбе и хотел, чтобы Селена присоединилась к нему.

— Всё равно нас не проверят, — говорил он.

Селена долго думала над его предложением, но не могла на него согласиться.

— Если родители узнают, у меня будут проблемы, — отвечала она.

И так несколько недель. Учёба заставляла её отвлекаться от того, что происходило вокруг. Когда Селена что-то учила, составляла конспекты, открывала учебники, она хотя бы знала, что делала. Провалы в памяти с каждым днём становились всё хуже. Сны превратились в кошмары, почему-то цветные. Иногда, когда она отвлекалась от книжек, казалось, что в окружающем мире проступали цвета. Сначала красный, затем жёлтый и зелёный. Сквозь всегда закрытые окна проглядывало голубое небо, которое снова становилось серым, стоило Селене моргнуть.

Родителям о своих проблемах она не говорила. Если, конечно, провалы в памяти можно было назвать «проблемой». Казалось, никто не замечал, что с ней творится что-то странное. Когда же кто-то упоминал что-то, что Селена не помнила, она просто отмалчивалась. Всегда срабатывало.

Вскоре после переезда Селена начала находить записки от самой себя, которые никогда не писала. Там пересказывалось всё то, что она пропустила: разговоры с родителями, братом, новые мысли, идеи, которые никогда не могли прийти ей в голову. Будто с ними жил третий близнец, невидимая тень Селены. Или же Феб просто научился подделывать её почерк и так шутил над сестрой. Второй вариант, конечно, был гораздо реальней, пусть такие безвкусные шутки были не в стиле брата. Пока это не представляло проблемы, Селена не стала спрашивать. Себе дороже.

Так продлилось вплоть до Нового года. Первого у них была формальная семейная посиделка ровно в полночь, которую родители провели по настоянию Феба. Потом все разбрелись по своим комнатам, а отцу поступил звонок. Один звук его рингтона пугал Селену, хотя причину этого страха она не осознавала до конца.

По новостям ничего нового не передавали. Мать хранила надежду, что новое правительство быстро свалится, и они смогут спокойно вернуться домой. Она им пророчила пару дней, которые вскоре превратились в пару месяцев, а потом, наверное, станут и годами. Праздничные марши по главным городским площадям, радостные интервью бывших революционеров и нынешних чиновников. Селена видела, как мать начинала вскипать, когда видела нового министра иностранных дел. Она возмущалась громко и чётко:

— У неё даже высшего нет! Такие люди не должны быть во власти!

Отец на это никак не реагировал, он всё запивал очередной банкой дешёвого пива, купленного в ближайшем супермаркете.

— Нет, Йовин, они рано или поздно поймут, кого потеряли! Эти неблагодарные! — продолжала мать так громко, что её голос Селена слышала из соседней комнаты.

— Если нам вообще позволят вернуться и не заберут наши дома. А то они угрожают. На ещё один денег нет, — бурчал отец.

— Нашёл проблему, — фыркнула мать. — Лучше скажи, что там с…

И опять родители начали шептаться. Селена уже знала, что шептались они только о детях и их магии, будто подозревали, что их разговоры всегда подслушивали.

Через пять дней после Нового года родители подошли к ней вдвоём, пока она в очередной раз перечитывала учебник по аспорской истории. Несколько минут они молча наблюдали за тем, как их дочь занимается. «Они ждут, пока случится что-нибудь необычное», — поняла Селена, — «Но мне нечего им показать». Она заставила себя повернуться к родителям и начать разговор:

— Мам, пап, что такое? Что-то случилось?

Главное — звучать максимально невинно. Чем меньше неповиновения в её голосе, тем меньше вероятность, что родители с ходу начнут её ругать. Хотя в их глазах уже читалось подозрение. Селена уже начала прикидывать, что могла сделать не так, вспоминать, когда у неё случался последний пробел в памяти. К её сожалению, она осознала, что в принципе не помнила всё четвёртое число. «Не показывай слабость!» — прикрикнула она на себя. — «Они только этого и ждут!»

— Мы поговорили друг с другом и решили… — начала мать, — Что мы возвращаемся в Аспор в следующем месяце. Все вместе.

— Но там же революция? Или она уже закончилась? — спросила Селена, положив голову на плечо. Конечно, она уже знала о ситуации в стране, но ради родителей нужно притворяться, что она ничего не знала.

— Нет, но твоему отцу предоставили гарантии, что ни его, ни нас не тронут, — ответила мать.

— В обмен на то, что не вернусь во власть, — добавил отец.

Наверняка было второе условие. Наверняка оно было связано с самой Селеной, но родители не хотели говорить этого прямо. Она могла спросить. Вывести их на чистую воду. Сказать, что врать нехорошо, а хорошая коммуникация невозможна, когда какая-то из сторон не договаривает. Но Селена молчала, потупив взгляд. Пусть лучше думают, что она не хочет уезжать.

— Хорошо, — тихо выдавила она из себя, — Как скажете.

— И всё? — спросила её мать свои обычным, немного раздражённым тоном. — Ты знаешь, какое это унижение для нашей семьи?

Селена не знала. Она чувствовала, как сквозь барьер безэмоциональности поднималась злость. За двенадцать лет жизни она уже научилась понимать, когда обвинения направлены в её сторону, даже без прямого указания. Это был один из таких случаев. Она опустила голову в поклоне и чётко проговорила:

— Извините, что доставляю вам проблемы…

Хотелось добавить что-то ещё, начать оправдываться, но она решила, что это излишне. Когда-то в далёком прошлом отец рассказывал ей, что дипломатия — искусство говорить ровно столько, сколько от тебя требуется. Любое лишнее слово только приведёт к эскалации конфликта.

Резкая боль в щеке. Она прикусила язык и зажмурилась, задрав голову на родителей. Мать решила её ударить. Спустя секунду боль утихла: удар получился слабым. «Спасибо, что разозлился не отец», — подумала Селена и посмотрела на Йовина, который, кажется, пытался испепелить дочь взглядом. Он повернулся к жене и взял её за руку.

— Не нужно, Латона, — сказал он шёпотом. — Ты же не думаешь, что наша дочь и правда виновата в том, что нас заставляют вернуться?

— Но… — пыталась что-то возразить мать.

— Латона, — повторил отец, уже более серьёзно. Он сжал руку жены, а затем отпустил её и повернулся к дочери.

Селена невольно напряглась. Смутно она помнила, что отец тоже мог дать ей пощёчину, хотя при матери он обычно пытался играть роль «гласа разума».

— Извини маму, Селеночка. Она у тебя на взводе, — увещевал отец мягким голосом, который, однако, никак не расслаблял Селену. — Ты не виновата. Мы уезжаем через неделю. Просто хотели предупредить тебя.

Глазами он выискивал в Селене что-то, что его не устраивало, но расслабился, когда понял, что сейчас она не представляла никакой опасности. Йовин погладил её по волосам, отчего по спине Селены прошли мурашки. Затем родители ушли. Отец показал дочери большой палец, выдавил из себя какую-никакую улыбку и прикрыл дверь. Селена снова осталась наедине сама с собой.

Её начало колотить от ужаса. Возвращение в Аспор опасно, она в этом была уверена. На подсознательном уровне она чувствовала, что там ей… А что ей будет? Она посмотрела на браслет, который, как ей показалось, начал истончаться. Тогда-то она и узнала ответ на этот вопрос. В голове вспыхнули образы воспоминаний. Провалы в памяти заполнились действиями. В какой раз она вспоминала, что тоже обладала магией, что именно этого боятся родители? Хотя мир снова стал цветным, ничего приятного в белых стенах своей комнаты она не разглядела. Перед глазами всё плыло, ей стало холодно. Магия поплыла по телу, так и рвавшись наружу, но Селена сдерживала её, как и сдерживала страх. До родителей не должно донестись ни одного лишнего звука. Они не должны знать, что ей страшно, больно, обидно. Ничего полезного ей эти чувства не принесут: Селена была слишком слаба, чтобы что-то противопоставить родителям. Ей оставалось только ждать, когда она вырвется отсюда. До этого ещё оставались многие годы мучений, но Селена могла и потерпеть. Её не сломают, её не могли сломать.

— Если я выстою, то покажу им, — прошептала она очень-очень тихо, совсем под нос, обхватив себя в объятья. — Покажу им всем.

Что покажет? Это ей ещё предстояло решить для себя. Возвращение в Аспор наверняка плохо на неё повлияет, но не подчиниться она не могла. Пока что она оставалась маленькой девочкой в большом страшном мире, который притворялся для неё чёрно-белым.

Стук в дверь. Селена вздрогнула, утирая слёзы. Нужно было сказать пришедшему, что она занята, чтобы он не смел входить. Но в двух случаев из трёх это могло закончиться плачевно, так что она молчала. За дверью раздался голос брата. Он осторожно открыл дверь и застал Селену в нормальном расположении духа. Уж Феб не должен был догадаться, насколько ей плохо. Его внимание только раздражало её. Она спрятала руку с браслетом за спину. Там сейчас была только гиперпигментация, которая могла вызвать лишние вопросы. Они ей совсем не нужны.

— Родители к тебе уже заходили, да? — спросил он шёпотом. Брат вошёл внутрь, прикрыв за собой дверь. — Нам опять придётся учиться, да?

Селена притворно вздохнула, пытаясь подавить смешок.

— Я помогу тебе, — предложила она. — Если ты ничего не делал. Я просмотрела программу за следующий класс. Только у меня есть условие.

Феб встрепенулся и прямо расцвёл. Даже сквозь визор Селена видела его радость.

— Какое? — спросил он.

Селена подумала-подумала, а потом, заставив себя хитро улыбнуться, ответила:

— Шоколадка. Белая карамельная. И ни слова родителям.

— По рукам! — сразу же ответил он. — Тогда завтра начнём?

Селена кивнула, и брат вышел. Она поняла, что смогла расслабиться. У Феба было одно на уме, но его безалаберность помогла ей отвлечься. Хотя бы один человек в этой семье не желал ей вреда.

7 септантия 12254 г.

Временные покои Селены и Ауры

Девять дней, 252 долгих часа. Создать что-либо с нуля за это время невозможно. Невозможно за полторы недели и выполнить то, что Бедствие добавила в план. Она могла бы их разнести по времени, но знала, как работают новости: если она хотела снова ворваться в заголовки, то надо действовать быстро, пока у правительства не было возможности залатать раны. Она уже успела потерять часть магии и снова заработать себе заклятого врага, которого должна была давно устранить. Больше провалов Бедствие себе не позволит.

Каждый день — тренировки заклинаний с Аурой. Сначала короткие, потом — всё длиннее и длиннее. Не будь у неё других дел, Бедствие бы полностью посвятила себя оттачиванию новых навыков, но, увы, приближался юбилей революции. Септантская революция пятнадцать лет назад вроде бы ничего не изменила для страны, но верхушка всё равно любила проводить масштабный праздник в эту дату. Это была их победа, которую они любили втирать в лицо противников и критиков. «Народ принял нас, смиритесь. Вы ничего не измените. Аспор будет таким, каким его видим мы», — читалось между строк.

Раз уж эта дата была настолько важной для них, то Бедствие готова её испортить и перевести всю дискуссию на себя. Приготовления длились уже несколько месяцев, с того дня, когда она победила Витторио. Финальный штрих, и…

В Селену попал огненный шар и отбросил её к стене. Левый бок отдался жгучей болью, и она стиснула зубы, чтобы не закричать. Конечно, в тренировочном холле была только Аура, но и перед ней нельзя была показывать слабость!

— Ты отвлекаешься, — пожурила её Аура. — А если бы на моём месте был Феб? Думаешь, вышла бы с ринга целой?

— Удар слабый, а я тебя просила не сдерживаться, — фыркнула Селена. — Меня мотивирует только риск смерти.

Пока она говорила, в её сторону полетел следующий снаряд. Земля под ногами задрожала, и она почувствовала раскалывающуюся головную боль. «Три заклинания сразу? Она меня недооценивает», — подумала Селена и укрепила защиту. Два барьера — внутри тела и снаружи, разные по структуре, каждый отражает свой спектр заклинаний. Раньше она не могла поставить оба одновременно, так как рисковала снова активировать браслеты и лишиться воспоминаний. Теперь же… Вот почему магов считали всемогущими, не так ли? Безграничный потенциал, разрушительная мощь. Государства держали их на привязи, потому что знали: орудия массового поражения должны контролироваться, тем более его разумный подвид.

Она ощутила действие атак Ауры, но щиты работали. Пора нападать. Что-нибудь простенькое для начала. Хватит только перекрученного заклинания левитации, которое могло откинуть соперника на многие метры назад. Потом можно укрепить дальнюю стену, чтобы удар был посильнее.

Получилось. Ауру застала врасплох такая простая атака, она явно ожидала, что Селена ответит такой же ядрёной смесью заклинаний. В последний момент она, однако, отклонилась, и заклинание поцарапало стену. Здесь, в тренировочном зале, который «Второй закон» специально обустроил для магов, стены защищало нейтрализующее поле, но даже его заклинание пробило.

— Риск моей смерти мотивирует? — крикнула Аура издалека и сразу же кинула в Селену новый снаряд. — Не дождёшься!

Почему-то в тренировочных боях с Селеной Аура говорила в разы больше, чем в реальных. Изначально Селена просила даже её замолчать, но вскоре поняла, что это абсолютно бесполезно. Они были в том совсем непохожи: когда Аура чувствовала себя в безопасности, она говорила больше. Селена же молчала всегда.

Они перекидывались заклинаниями с самого рассвета и вряд ли бы остановились, если бы их не прервала секретарша. Юния, как обычно, появилась непонятно как и откуда, вошла туда, куда были закрыты все двери. Для неё правила не писаны. Селена не заметила её и попала ей заклинанием прямо по лицу. Почти попала: секретарша отклонила заклинание как назойливую муху, и то врезалось в пол.

— Госпожи, время подходит к следующему этапу операции. У вас всё готово? — сразу спросила Юния. Её бархатный низковатый голос разнёсся по залу, что сразу заставило Селену и Ауру прервать схватку.

Молчание. Прежде чем кто-либо успел ответить, Юния рассмеялась и продолжила:

— Извините, что прерываю ваше свидание, но вы меня сами просили вам напомнить. Ровно через полтора часа запускаем кампанию.

Селена постепенно отключила магическую защиту и левитацию. Приземление получилось жестковатым, и она потеряла равновесие, упав на одно колено. Затем быстро встала, чтобы Юния опять не начала отпускать несмешные шутки, и отряхнулась.

— Как обстановка в СМИ? — спросила Селена.

— Визжат от ужаса, — с улыбкой на лице, смакуя каждый слог, ответила Юния. — Ваша работа не прошла зря. Мало кто бы смог провести атаку напрямик, но издалека. Однако состояние главной цели пока неизвестно.

Селена отвела взгляд и нахмурилась. Несмотря на то что оценка секретарши была абсолютно положительной, она всё равно беспокоилась, а вдруг что-то не получилось. «Нужно всё срочно проверить», — решила она. Через несколько минут Селена уже была в раздевалке и рассматривала маску Бедствия. Совсем скоро она ей не понадобится, как и аляповатый белый камзол. Маскарадный костюм стал для неё уже родным. Юния вышла, чтобы не мешать ей с подготовкой к вечеру.

Затем она впервые с раннего утра достала телефон, чтобы проверить новостные сводки. Уже первые заголовки заставили её широко улыбнуться и подавить смех.

«Взрыв в здании Министерства иностранных дел. Министр в критическом состоянии. Причины выясняются».

Жаль, что не мертва, конечно, но Бедствие питала к преемнице Йовина Дагенхарта гораздо меньше ненависти. Пусть пока живёт. Всё равно правительству осталось недолго. Революционеров свергнет новое поколение, гораздо злее их самих из прошлого. Чем не ирония?

«Установлена личность погибшей. Она работала в спецдепартаменте МВД».

От следующего предложения у Бедствия затрепетало в груди. Она знала, что попала в цель, но ей нужно было подтверждение. Желательно, фотография трупа, но журналисты на такой подарок пока не расщедрились. Даже имя не указали! Нельзя просто сказать, что кто-то там работал «в отряде дельфов». Дельфов много! Есть ближний круг Феба, есть все сотрудники министерства внутренних дел, которые работали в том же департаменте. Женщин — половина.

«Кассандра Миюра, 30 лет», — писало одно из жёлтых изданий. Бедствие не будет уверена, что эта тварь действительно мертва, пока некрологи не появятся на первых полосах главных газет. Прошло слишком мало времени с атаки, Бедствие ещё чувствовала головокружение от неё. «У меня совсем закончилось терпение, да?» — спросила она саму себя и выключила телефон.

Рано утром, ещё до того, как солнце взошло над Зомонтом, в кабинете министра иностранных дел Аспора раздался взрыв. Полицейские сразу определили его магическую природу, сразу отнесли нападение к действиям «Второго закона». Так и было задумано. Организатор атаки издалека направил свою магию и перегрел отделённый от воздуха кислород. Несколько искр, и комната взлетела на воздух.

Операция держалась в строжайшем секрете, потому что Бедствию надо было заманить хоть кого-то из дельфов. С помощью Ауры и ещё нескольких проверенных агентов изнутри МИДа у них получилось провести магическую линию вплоть до кабинета министра, чтобы никто из местных разведчиков её не заметил. А уж направить энергию по такому «трубопроводу» много сил не надо. Момент подсчитали опять же, из сливов. Мидовских шпионов во «Втором законе» хватало, особенно таких, кто проклинал всё, связанное с дельфами. Старая вражда министерств так никогда и не закончилась, и Селена была готова её использовать.

Через четверть часа на её стол упал ещё один отчёт по произведённой атаке. Да, заместительница Феба мертва. Не спасли. Министр очнулась, но вряд ли когда-либо вернётся на пост. «Как тебе такой ответ, брат?» — подумала Бедствие и сожгла отчёт касанием руки. Она никогда не хранила столь важные документы в физическом формате.

Её обняли сзади. Знакомый мускусный аромат духов и тихий радостный голос Ауры:

— Скатертью дорога, сука. Да задохнётся твоя душа в вакууме космоса.

Селена ничего не ответила, просто взяла руку Ауры в свою. Касси они обе ненавидели с первых дней в отряде. Сначала это была иррациональная неприязнь, как бывает с человеком, у кого присутствует лишь негативный шарм. Затем она их двоих начала бесить своими извечными приказами настолько, что на этой ноте Селена и Аура уже начали общаться. А потом понеслось. Но благодарить Касси Селена не собиралась и вообще была согласна со словами Ауры.

— Одной проблемой меньше. У неё, конечно, не было магии, но она могла влиять на Феба, — начала размышлять Селена. — Без неё отряду станет гораздо хуже. Когда ты ушла, Касси взяла на себя часть твоих обязанностей и перетянула на себя немного работы Феба. Теперь её желание всё контролировать выйдет им боком.

— Только речь не завали. А то все и правда узнают, что мы сумасшедшие, — предупредила Аура и рассмеялась.

— Это и так понятно. Не волнуйся, у меня всё схвачено. Ты отпустишь меня? Я никуда не денусь.

Только тогда Аура поняла, что держала Селену в объятьях гораздо дольше, чем обычно. Переживала, что скоро всё изменится. Речь была назначена на вечер, прямо в телевизионный прайм-тайм. Компьютерщики настраивали оборудование, чтобы пустить всё вовремя. Желательно ещё попасть как раз на объявление о смерти Касси. Тогда получится красиво. Селена озвучила свою спонтанную идею Ауре, и та убежала её исполнять. «Как же с ней удобно», — подумала Селена. На такого человека всегда можно положиться. Кто бы знал, что даже ей в жизни встретится приятная, даже романтичная, обслуга, которая постоянно заставляла Селену вспоминать, что такое эмоции?

Подготовка к вечерней трансляции проходила успешно, несмотря на то что весь «Второй закон» был взбудоражен. Прошлый лидер не прятался за маской, нынешний — до последнего пытался сохранить в тайне даже свой пол. Безуспешно, правда, спасибо Ауре. Селена приняла это решение сознательно: ещё при вступлении в организацию она выдала Витторио условие, что её имя не появится в записях. Он с радостью согласился и просто вписал её под каким-то псевдонимом. Витторио было важнее заполучить в ряды человека, настолько близкого к Фебу Дагенхарту. Когда Селена сама поднялась до его высот, то решила ничего не менять. Сколько слухов было в первое время! То её называли «потерянным братом Витторио», то достаточно логично спекулировали, что она на самом деле работает на два лагеря. Когда же новые подчинённые поняли, что новый лидер гораздо страшнее и радикальнее предыдущего, то шептаться перестали. Заработать их доверие было трудно, и вот они теперь, перекидываются теориями и делают ставки, кто же скрывается за маской.

Селена ходила по коридорам и залам «Второго закона» в плаще, чтобы её не узнали. Она скрыла нижнюю половину лица простой тканевой маской, как делали многие низшие ранги. Ей нужно знать, что говорили её люди, когда думали, что Бедствие их не слышит. В большой подсобке стояли два парня, Селены младше лет на восемь, и собирали оборудование для трансляции. Селена приоткрыла дверь, чтобы им не мешать.

— А что, она правда сегодня маску снимет? — спрашивал один, в очках.

— Да ну, — мотал головой второй, с шарфом на шее. — Надо ей это? Нет.

— Как она вообще ещё себя не выдала? Если простых смертных вроде нас раскрывают на раз-два.

Первый пожал плечами и заметил, что дверь в подсобку была приоткрыта. Он поинтересовался у Селены, что ей было нужно.

— Проверка работы, ребята. Не более, — уверенно ответила она, на автомате понизив свой голос. — Продолжайте в том же духе.

Они переглянулись и нахмурились. Неужели её маскировка вызывала столько подозрений? Во «Втором законе» было столько сброда, а их беспокоит какая-то низкая, явно молодая и не очень-то сильная на первый взгляд девушка? Селена почувствовала укол раздражения, который пришлось подавить. Она развернулась и ушла от двери, больше ничего не сказав. Ей нужно больше уверенности.

В столовой, находившейся по соседству, был полнейший ажиотаж. Селена поморщилась и обошла столы. Казалось, здесь было гораздо больше людей, чем обычно, и далеко не всех она узнавала в толпе. За девять дней численность «Второго закона» выросла, многих новичков они поставили на особый контроль. Селена боялась, как бы не увидеть знакомые рожи «шпионов» из правительства. Они могли, конечно, поменять внешность магией, но запах озона от неё они не скроют.

Селена ускорила шаг, чтобы выбраться из столовой. Ничего интересного здесь не происходило. Подходило время обеда, сюда стекалось всё больше людей.

— Девушка! — раздался незнакомый голос. Звук шагов. Она успела выйти в коридор, прежде чем до неё добежали. Всякая надежда, что звали не её, исчезла.

«Но разве по мне видно, что я девушка? Подозрительно», — подумала Селена. Да, она была низкой, но в остальном ничего не должно было выдавать её пола. Даже одежда на вылазку была мешковатой.

К сожалению, это был тоже кто-то в плаще и маске. Она попыталась сопоставить голос, манеры, хоть что-то, с рядом её знакомых. Бесполезно.

«И что этому вовсе не подозрительному типу нужно?» — вторая мысль. — «Он же не может знать, кто я на самом деле?»

— Чего тебе? — резко спросила Селена и вложила в эти два слова всё своё раздражение. Лишь бы отстал. Если это был шпион, то явно никакущий.

— За вами кто-то ходит следом. Вон та группа, — шёпотом пробормотал незнакомец, явно мужчина и махнул рукой в сторону столовой. Там стояли какие-то новенькие в повседневной одежде. Они явно пытались проследить за тем, что происходит в коридоре. Или, наоборот, рассказать Селене о своём присутствии. Напугать. Кто они? Смутные образы в голове. Видела ли она их в МВД? Далеко не факт. Не все агенты пересекались с дельфами. Правительство могло кого-то подослать.

«И кто сказал, что этот парень не с ними заодно?» — заключила Селена.

— Ты не можешь этого знать, если не следил за мной, — ответила она вслух.

Парень замер. Кажется, он ожидал от неё совсем другого ответа и сейчас пытался подобрать оправдание. Селена рассмеялась и продолжила:

— Здесь не так уж и много коридоров. Все ходят по одним и тем же путям. Так что не переживай. На носу важное событие. Иди проверь, все ли ваши поручения выполнены.

— Поручения? Какие…

У каждого настоящего члена «Второго закона» сегодня должна была быть работа. Бедствие разослала всем своим заместителям план действий, они же делегировали задания для рангов ниже. Не мог найтись во всём сопротивлении человек, у которого было время на то, чтобы следить за Селеной. Кроме…

«Шпиона», — от этой мысли Селена почувствовала прилив раздражения. Да, конечно, «Второй закон» сейчас ими кишел, но чтобы к ней посылали таких безответственных?! Это оскорбление её чести и достоинства!

— Д-да, конечно, мисс! — с этими словами недошпион убежал, а Селена даже не успела посмеяться. Понятно, почему дельфы образовывались из вчерашних детей: вся агентская структура Аспора такая.

С посыльными из правительства, однако, придётся разбираться. Селена поблагодарила себя за то, что в принципе никогда не ходила по штабу «Второго закона» без маски и снимала её только в покоях. Кого бы ни послало правительство, вряд ли это было ответом на сегодняшнюю акцию. Они запланировали это давно, понимая, что лидеру «Второго закона» придётся использовать юбилей септантской революции для своих целей.

Но что им нужно? Понять, кто под маской? «Они и так это знают, идиотка», — одёрнула себя Селена. Значит, такой вариант не подходит. Тогда что? Сорвать её выступление? Да, самое логичное объяснение.

«Как сорвать?» — следующий вопрос. Она шла по коридору и размышляла ещё долго. В покои пойти она не могла, так как будет там совершенно одна: Аура тоже заканчивает с приготовлениями. Здесь, на виду у настоящих членов сопротивления, агенты вряд ли смогут что-то сделать, но она находилась в абсолютно такой же ситуации. «Даже не переодеться», — разочарованно подумала Селена. — «Надо их прогнать, не привлекая внимания».

Она знала эти коридоры лучше большинства членов «Второго закона», и ей не составило труда найти один из неиспользуемых секретных проходов. Убедившись, что её увидели, Селена вошла внутрь. Пусть думают, что она попалась в их ловушку.

Шаги. Много шагов. Больше, чем она предполагала. Впереди — тупик. Она положила руку на левую стену, куда и планировала сбежать.

Оставалось ждать. И ждать. И ждать, пока до неё дойдут. Настроить сенсорную ловушку. От резкого запаха озона Селена поморщилась.

Силуэты. Четыре человека шли за ней. Чтобы убить? Вполне возможно. Вряд ли Феб руководил этой операцией, раз эти идиоты настолько быстро попались. Селена ударила по стене и пустила волну, от которой проход начал рушиться. Пока недошпионы разбирались, что происходит, она успела активировать замок в левой стене и сбежать туда. Один из преследователей почти пробрался, но не успел лишь на секунду.

— Два-один, — прошептала Селена, чтобы успокоиться. Счёт она вела уже девять дней, и наконец-то он сменился в лучшую сторону. Ничья её раздражала. Несмотря на то что план сработал, она всё равно ощущала, как быстро стучит сердце в груди. Раньше такого не было. Даже с тремя снятыми браслетами эмоции были не такими сильными.

Уже когда она вышла из потаённого прохода, стало ясно, что кого-то из агентов она явно упустила. Кто-то не пошёл за ней в ловушку, а остался ждать. Когда же этот самый агент поймёт, что его товарищи не выходят, он решит действовать сам. Селене придётся его останавливать. Пока слежка не возобновилась, она пробралась в пустые покои, чтобы снова переодеться.

Из-за выходки Феба Селене и Ауре приходилось ютиться не в четырёхкомнатном, а в трёхкомнатном блоке. Без отдельного кабинета, что означало в случае Селены лишь одно — разбросанные по кровати, дивану, креслам, да вообще везде бумажки. Приказы, отчёты, сводки, копии. Канцелярия, на которой можно поскользнуться. Селена терпеть не могла беспорядок, но всегда создавала его в месте, где работала, а потом не хотела убирать. Можно было бы слить эту работу на Юнию, но секретарша вполне однозначно намекнула, что не собиралась работать уборщицей. Жаль, что Бедствие была ей не указ.

Пока она бегала по штабу, раздавала всем приказы по поводу шпионов и собиралась, время приблизилось к вечеру. Вернулась Аура со следами спёкшейся крови на одежде. Она никогда не церемонилась с врагами и, в отличие от ловушек Селены, предпочитала разбираться с ними более прямо.

— Кого на этот раз? — спросила Селена.

— Ты же сама просила, — фыркнула Аура в ответ. — Двух шпионов аспорских господ, кого ещё!

— Кто-то знакомый?

— Ха! Это были новички. У них ни капли магии в крови. Я думаю, они здесь были не одни.

Селена пересказала Ауре, что случилось с ней днём. Та рассердилась, но не на Селену, а не горе-шпионов, которые посмели идти против Бедствия, и на себя, потому что не помогла с казнью.

— Они живы, — возразила Селена. — Ну, я так думаю. Разрушение было небольшим, для отвлечения.

Аура нахмурилась и тихо ответила:

— Неужели браслеты подавляли и твою жалость к врагам? Почему ты жалеешь их?

Она подошла ближе к Селене, взяла её за руку и осмотрела. Гиперпигментация от браслетов не проходила, а только распространялась выше по конечностям. На ногах была та же ситуация. Будто Селену обволакивала тьма.

— Раньше ты никогда не оставляла кого-то в живых, знаешь, — пробормотала Аура.

Селена рассмеялась, вырвала свою руку и заметила:

— То есть, Касси убил злой рок? У меня, вообще-то, приоритетный список людей, заслуживающих смерти!

— На первом месте там человек, которого ты дважды отпустила живым, — теперь Аура совсем отпустила голову, беспокоясь, что сейчас вызовет гнев Селены. — Которого… мы дважды отпустили живым.

Селене было нечего ответить, кроме как совсем отвернуться от Ауры, к зеркалу, и в последний раз надеть маску Бедствия. Она знала, что бежит от прямого ответа. Что не может сделать последний шаг навстречу своим целям. Они требуют от неё полного отказа от любых принципов морали. От человечности. От маленькой слабой Селены Дагенхарт, что двадцать лет жила в оковах правительства.

— Извини, — начала было Аура, но Бедствие её остановила.

— Всему своё время. Если мы убьём Феба сейчас, то люди никогда не поймут, за что мы стоим. Надо разрушить дельфов как концепт, и тогда Феб умрёт действительно унизительной смертью.

Когда Бедствие отвечала Ауре, она отвечала и самой себе. Путь разрушения — долгий и мучительный. Сегодня она сделает следующий шаг.

В последние годы вечерний показ новостей Аспора собирал не так много зрителей. Люди младше тридцати предпочитали телевизору интернет. Как они могли взломать интернет во всей стране? Аура предложила ей другой способ достучаться до масс.

— Можно ничего не делать. Новости дойдут до интернета в любом случае, — сказала она, пожимая плечами, когда Селена обозначила ей эту проблему.

Решение Ауры её, конечно, не устраивало. Игнорировать почти всех своих сверстников она не собиралась.

— Или можно сказать нашим анонимным источникам, которые работают с интернет-СМИ, в определённое время выпустить сообщение, — решила Селена. — Сначала непроверенные слухи, а потом всё приправить взломанными телеканалами.

Следить за всеми потоками информации она не могла. Никакое заклинание не могло расширить её сознание настолько, чтобы впитать это всё. Волны обсуждений сносили её каждый раз, когда она проверяла на телефоне любимые журналы и газеты. Однако даже в этом небольшом срезе Селена видела, что её план работал. С самого утра ажиотаж. От неё ожидали заявлений, оправданий. «Может быть, это правительство решило подставить всю оппозицию?» — размышляли лояльные журналисты. Конечно, они были неправы, они пытались сделать из Селены бравую героиню, которая боролась за чужие свободы, но если их лепетание позволяло выиграть сердца людей, то пусть делают что хотят.

Она надела маску и почувствовала лёгкое головокружение. Как ей вообще хватало сил носить это орудие пыток, перекрывающее доступ к воздуху? Нужно было создать новую версию. Оборудование для смены голоса даже можно убрать. «Отвлекаешься. У тебя ещё выступление впереди», — одёрнула себя Бедствие.

Как всегда, Юния появилась в самый нужный момент. Сегодня секретарша выглядела так, будто её вырвали с показа мод. Причём прямо с дорожки. Кто вообще носит пурпурные шубы? Бедствие не стала ей ничего говорить, только тихо фыркнула.

— Будьте внимательней, — предупредила её Юния. — Кто-то может попытаться сорвать вашу речь. Ну и жизнь, конечно.

— И ты их не остановишь? — спросила Бедствие, прекрасно зная, что ей ответят.

— Как?! Я простая секретарша, что я могу?! Будет не так интересно, если с ними расправлюсь я.

Хорошо, что в маске не видно, как Бедствие закатывает глаза. Когда-нибудь она точно выведет Юнию на чистую воду. Должна быть причина, почему настолько сильный маг отказывался применять свои силы и заставлял остальных быть у неё на побегушках.

К сожалению, Аура услышала их разговор и уже успела подбежать к ним. Она всё пыталась заставить Юнию стать телохранительницей Бедствия. Это было, однако, бесполезно. Юния поклонилась и ушла сразу же, как поняла, на что пыталась намекать Аура.

— Я ей всё ещё не доверяю, — прошептала она вслед. — Может, она и есть шпион?

Бедствие покачала головой и ответила:

— Ты не представляешь, насколько она сильная, Аура. Если бы Юния хотела моей смерти, она давно могла меня убить. Вместо этого я здесь.

— А если она ждёт подходящего момента? Как ты с Фебом? Ты тоже могла его запросто убить! Ты даже мне запретила его убивать!

А, Аура до сих пор злится, что брат был жив. Не она же росла с ним, считая его единственным человеком, который её не ненавидел. Не будь у Бедствия маски, она бы сжала переносицу. У её девушки всё было очень просто: есть они двое, есть плебеи, а есть люди, которые должны были отправиться на тот свет ещё вчера. Перейти из второй группы в третью феноменально просто, а обратно — практически невозможно. Вместо того чтобы в очередной раз спорить с Аурой, Бедствие просто ответила:

— Если это так, то сейчас я с тобой прощаюсь.

А после этого она встала за кулисы. Сцена была гораздо меньше той, за которой она выступала девять дней назад. Перед трибуной камеры, провода, микрофоны. Похожее Бедствие видела в детстве, когда отец по телевизору отвечал на вопросы журналистов. «Не сейчас», — она отогнала воспоминания о родителях, чтобы не разозлиться раньше нужного. Несмотря на напускную уверенность, на прямой, почти военный шаг, Бедствие чувствовала, что что-то не так. За ней следили. Под полом, в воздухе, ей мерещились линии магической энергии, которые протянулись к трибуне. Цвета она разглядеть не могла, но подозревала, что одна из линий будет оранжевой. Похожую ловушку Бедствие сама использовала, чтобы утром подорвать Касси.

Подойдёт ли она к трибуне на радость врагам? Они только и ждали, чтобы взорвать её в прямом эфире, желательно сразу после того, как она снимет маску и расскажет всем, кем является. Раньше просто не было смысла. Правительство хотело чистосердечного признания. Потом уже, после смерти Бедствия, можно и осадить «Второй закон», и выйти на то, что она причастна к смерти Дагенхартов-старших.

Во всём этом плане чувствовалась рука другого напарника Феба. Точнее, не напарника, а нереализованного любовника, который все годы в отряде предпочитал ломаться, а не выдать брату свои чувства к нему. «Риз, ты ведь знаешь, что меня так просто не обмануть?» — мысленно обратилась к нему Бедствие. — «Ты ведь помнишь, кто всегда находил недостатки в твоих планах?»

Сейчас ей не нужно было полагаться только на ум, чтобы выбраться из западни, так что она спокойно промаршировала к трибуне, прямо под которой находился сгусток оранжевой магии, готовый вот-вот взорваться. Сердце затрепетало от выброса адреналина. Опьяняющее чувство. Она до сих пор не привыкла, что эмоции бывают настолько захватывающими, могут настолько отвлекать от мыслей.

Бедствие выставила барьер, как училась все эти девять дней. Один внешний, другой внутренний. Тонкая прослойка из заклинаний, незаметная на камерах. Со сцены она заметила, как у главного оператора дрожали коленки. Весело. Он даже не знал, что мог подорваться с ней в любой момент.

Трансляция началась. В эту секунду телевизоры по всей стране должны были показывать чёрные экраны по всем телеканалам. Где-то в штаб-квартирах забегали люди в костюмах, не понимающие, что происходит. Жёлтые газеты предупредили, что сегодня ровно в 21:00 «Второй закон» сделает Очень Важное Заявление. Но вряд ли кто-то предполагал, что их маги способны на такое. Пока маска была на ней, Бедствие ухмылялась.

Хорошо, что по её голосу этого не слышно. Спокойствие, размеренность. Текст речи она подготовила заранее, собрав кучу политических клише. Сначала она рассказала, как правительство относится к магам. Да, их не любили: сложно контролировать людей, чьи способности выходят за пределы объяснимого. А «Второй закон» существует, чтобы этому препятствовать. Затем Бедствие подняла к камере документы, которые она таскала и делала копии каждый раз, когда браслеты ей это позволяли. Их узнал бы любой высокопоставленный член дельфов.

— Эксперименты, — говорила она. — Ничего нового, правда ли? Не только на магах. У нас есть доказательства, что вы все, ваши дети старше семи — все прошли через «эксперименты». Министерство внутренних дел работает на вас. Буквально. Вы топливо для дельфов. Их предсказания работают на основе магии, которые они выкачивают из населения...

Никто ей не поверит и не должен поверить. Бедствие использовала реальные слитые данные только для того, чтобы обрисовать картину. Доказательства будут позже, когда люди по ту сторону экранов не будут смотреть ей прямо в душу и пытаться снять маску. Ей понадобилась короткая пауза, чтобы собраться с мыслями и заставить себя перейти к следующему абзацу:

— Мой отец был магом, своим голосом он убеждал людей. Благодаря магии он добился немыслимых высот. Вы его знали. Давно, ещё до революции, мой отец был министром иностранных дел Аспора, последним препятствием, не позволившим Аспору скатиться в международную изоляцию. Лично он пришёл к Тадеушу и заставил его отказаться от планов развёртывания ракет против Дагроса. В своё время ему пели дифирамбы даже независимые журналисты. Магию он передал мне и моему брату-близнецу. Дагенхарт давно перестал считаться героем: вскрылись все его махинации, коррупция, превышение полномочий, которое непозволительно для чиновника такого ранга. Моего же брата я сниму с пьедестала сама.

Бедствие представляла, как зрители злились от такого затягивания. Только часть сложила два и два, вспомнила, что у Йовина Дагенхарта было два ребёнка. «Второй закон» переглядывался, пытаясь понять, каким образом под маской оказался кто-то настолько молодой. Она отключила микрофон, сняла крепление. Делала Бедствие всё осторожно, понимая, что в любой момент агенты могут запустить бомбу под её ногами. Не могут же они ей позволить закончить? Им нужна драма, им нужно унизить Бедствие в момент её торжества.

— Моя магия подавлялась двадцать лет, пока я не смогла вырваться из оков правительства, — продолжала она свою речь после того, как сняла маску. — И я только начинаю. «Второй закон» только начинает…

Она замолчала, потому что почувствовала, как магические нити под ней начали дрожать. Наконец-то правительство сделало свой ход. Бедствие сняла барьер с себя и направила его на эпицентр взрыва. Кто бы ни ставил эту атаку, он был хорошим магом. Неужели у правительства был кто-то кроме Феба?

Нет, не было, иначе бы она не подавила взрыв так просто. Огонь, который должен был превратить её в жаркое, стал световым пшиком у неё в руках. Подавляя улыбку, она невозмутимо отправила этот взрыв обратно по каналу к отправителю. Крики. Дым в другой части штаб-квартиры. У агентов хватило ума не ходить среди её настоящих подчинённых.

— Правительство сейчас попыталось меня убить ровно таким же образом, как сегодня утром я расправилась с министром иностранных дел, — сказала она ровным голосом, имитируя то, как говорила с четырьмя браслетами. — Удивительно, конечно, что у них не получилось. Нет, товарищи, эта война, которую я вам объявляю, затянется надолго. Готовьтесь. Тот, кто будет извинять этот режим, поплатится за свою глупость так же, как агенты, которые сейчас горят заживо из-за своих ошибок.

Она не пыталась строить из себя борца за свободу, потому что не за свободу боролась. С диктаторами аспорского правительства нужно было говорить на их языке — языке страха. Только тогда они поймут, что за чудовище вырастили в своих стенах. Когда же до них дойдёт, будет слишком поздно что-либо менять.

26 кадона 12247 г.

Квартира Дагенхартов в центре Зомонта

Селена убьёт свою семью. Она это решила, когда родители в очередной раз попытались убедить Феба, что «связываться с новым правительством опасно».

С революции прошло пять лет. Дагенхартам позволили вернуться, даже оставили им квартиру в центре города, а родителей отмазали от тюрьмы условными сроками. Только, конечно, никто не остался доволен. Брать на работу в коммерческие структуры бывшего министра и его жену никто не хотел. Они переходили с должности на должность, пока не нашли наконец-то что-то, где им платили достаточно денег для поддержания хоть какого-то уровня жизни. Работа эта, заключавшаяся в простом сидении за экраном компьютера полный рабочий день, казалась им унижением. Раньше были светские мероприятия, раньше были решения государственной важности и роскошные визиты. Родители не привыкли, что фамилия Дагенхартов больше не вызывала уважения.

Пока родители страдали, что им больше не целуют ноги, у Феба появилась идея фикс, истоки которой он никогда никому не раскрывал.

— Я буду спасать людей! — заявил он родителям, когда отец ему в очередной раз намекнул, что Феб должен пойти по его стопам. — И дипломаты, судя по всему, никого спасать не умеют.

Селена думала, что за такие слова Феба вышвырнут из окна. Даже маг его калибра плохо бы перенёс падение с двадцать первого этажа. Брат, однако, обошёлся только огромной пощёчиной от отца, которую сразу же залечил заклинанием, а затем ответил тем, что поднял в воздух всю мебель в гостиной. Не желая участвовать в семейных спорах, Селена закрылась в комнате. Так до неё доносилось гораздо меньше криков, хотя голова всё равно раскалывалась.

Внезапно квартира затряслась от истеричного смеха отца. Селена попыталась прикрыть уши руками, чтобы сбавить шум, но это особо не помогало.

— Думаешь, их спасают полицейские или военные, молодой человек? Ты вообще видел их не в дагросской пропаганде? Все работники министерств работают ради одного субъекта — государства. Обычные люди в этом уравнении неважны. Думаешь, на тебя нормально посмотрят, если ты попытаешься протолкнуться во внутренние дела? — громко говорил отец. Казалось, Селена ощущала его гнев на кончиках пальцев, будто он распространял его по всей квартире. От чужих эмоций голова немного кружилась.

— Думаешь, меня возьмут? — Феб пытался говорить гораздо тише, но Селена чувствовала, как и его терпение заканчивалось. — Пап, ты забыл, кто я? Ни одно государство мира не потерпит в посольстве мага. Сам же говорил, как маги в составах чужих делегаций влияют на отношения с другими странами. Меня засунут в дальний угол и скажут сидеть смирно. Я так не могу.

Они спорили ещё полчаса. Иногда Селена слышала своё имя и чувствовала, как по телу пробегала дрожь. Феб предлагал отправить в дипломаты её вместо себя. От такой идеи отец стал почему-то только злее. Спасибо, что пока не пришёл к ней выяснять отношения.

Зато пришла мать. Революция практически никак не отразилась на её внешности: она всё ещё любила одеваться в красивые вечерние платья тёмных цветов и носить дорогие украшения, всё ещё любила люксовую косметику, но теперь выбирала тональники поплотнее, чтобы перекрывать синяки, и всегда держала под рукой оранжевый корректор. Если не смотреть в её мёртвые глаза, то может показаться, что Латона Дагенхарт всё ещё являлась светской львицей. Она тихо присела рядом с Селеной на колени и шёпотом спросила дочь о планах. Селена пожала плечами и сказала, что согласна на что угодно, и прервала предложение на полуслове. Мать, конечно, начала допытываться, что же умолчала дочь. Повисло молчание, которое давило Селене на нервы. Она быстро сдалась и выпалила:

— Я хочу жить отдельно.

Последнюю идею она вынашивала уже долгое время, но боялась её озвучить. Мало ли какая реакция могла быть у родителей. Финансово, конечно, они ей помогать могли, могли хоть снять хорошую квартиру в центре Зомонта, но терять контроль над ней вряд ли хотели. Селена подготовила аргументы за своё отселение, однако, они и вовсе не пригодились. Мать просто посмотрела на неё непонятным взглядом и кивнула. Затем добавила:

— Я тебя поняла. Конечно, ты уже очень устала от нас. Я поговорю с твоим отцом по этому поводу.

Она вышла тихо, но Селена успела заметить подобие осуждения в её глазах. Или это было сожаление? В глазах матери все негативные эмоции выглядели одинаково. Селена поникла и уставилась в пол, чтобы совладать со своим неожиданным приступом смелости, который сменился страхом.

«Устала» — не то слово. Когда Дагенхарты вернулись в Аспор после революции, родители сделались ещё хуже, чем были. Хотя новые власти не стали отбирать большинство их активов в обмен на обещание «не участвовать в политической жизни», отец всё равно воспринял это как оскорбление и начал искать способы обхода. Он обивал пороги министерств обороны, иностранных и внутренних дел, иногда даже зачем-то брал с собой детей, будто бы они убедили бы начальников восстановить его в должности. Когда же у него не получалось, обвинял он в этом кого угодно, кроме новой власти.

— Было бы проще, не будь у нас детей, — сокрушался отец тогда, когда оставался с матерью наедине и думал, что Селена их не слышала.

Феб настаивал, что этот человек когда-то их любил. Селена ему не верила. Даже настоящие детские фотографии казались ей подставными. «Дура, никто не будет подделывать старые альбомы. В этом нет смысла», — говорила она себе. Опасения, однако, всё равно сохранялись. Уж слишком счастливым выглядел Йовин Дагенхарт на них. Даже на маленькую дочь смотрел с любовью. «Когда всё изменилось?» — спрашивала себя Селена. Она понимала, что такое отношение началось до революции, которая просто всё это усугубила. Но что было источником? Что могли сделать дети, которым не было двенадцати, чтобы заслужить родительскую неприязнь?

Наконец-то ссора закончилась. Селена это определяла по громкому хлопку двери в комнате Феба, находившейся за стеной. Брат не выдерживал споры первым, говорил, что всё равно всё сделает по-своему, и просто уходил. После этого они с отцом могли не общаться неделями. Селена в напряжённом ожидании гипнотизировала дверь. Ещё одним аспектом ссор брата с отцом было то, что последний всегда приходил потом кричать на неё. Звук шагов усиливался. Селена гадала, как отец откроет дверь: спокойно или так, что она ударится об стену. Ставила на второй вариант, однако, не угадала: отец вошёл тихо, пытаясь умерить свой гнев. Селена знала, что вскоре он опять вспылит, поэтому пыталась замереть. Любое лишнее движение могло спровоцировать агрессию.

В отличие от своей жены, Йовина Дагенхарта эти долгие пять лет состарили на все десять. Когда-то его лицом украшали обложки политических журналов, а фотографы не тратили время на замазывание пигментных пятен и морщин. Селене не знала, почему он уставал сильнее на менее требовательной работе консультанта, но спрашивать не хотела. И вообще считала, что лучше бы отец растворился в воздухе, как и все её проблемы.

— Ты, наверное, слышала мой разговор с твоим непутёвым братом, — начал отец.

Селена отмалчивалась и не смотрела ему в глаза. Она бессознательно перехватила правой рукой браслет на левой и сжала его. Руки она завела за спину, чтобы отец их не видел.

— И слышала его глупые предложения. Надеюсь, ты не думаешь и правда пытаться идти по моим стопам? — продолжал он.

Казалось, отец хотел, чтобы она ответила, но это не так. Нужно было продолжать строить из себя немую. Любой ответ его не устроит. За несколько лет жизни с немного сошедшим с ума родственником она это уже поняла.

— В принципе, я не против, чтобы ты закончила мою альма-матер. Но дипломатом ты не будешь.

Селена и не хотела. Она прекрасно знала, что не подходит для такой работы. Дипломаты должны уметь говорить с людьми так, чтобы находить компромиссы. Играть на струнах их душ, читать малейшие жесты и подстраиваться. Уметь менять маски на ходу. Селена так не могла. У неё в принципе была только одна маска: маска безразличия, поставленная бессознательно. Она понимала, что где-то глубоко внутри неё копошились эмоции, но прочитать их не могла.

«Какой из меня дипломат?» — хотелось ей ответить отцу.

Но она молчала.

— Латона сказала, что ты больше не хочешь жить с нами, да? А почему? — спросил отец. Его взгляд немного потеплел. Это означало, что Селена могла ответить, но кратко.

— Самостоятельность, — выдавила она из себя одно тихое слово и опять застыла.

Будет ли он спорить, что ей нельзя жить одной? Может быть, надавит, что она не уважает родителей? Селена следила за его реакцией внимательно, но пока ничего не могла понять. Отец точно не злился: всю агрессию он, кажется, уже потратил на Феба.

— А твой брат? — очередной вопрос, от которого отец сам скривился.

— Как хочет, я не знаю, — сразу же выпалила Селена, не подумав о последствиях. Иногда всё же её эмоции выбирались наружу в обход всех защитных механизмов.

За прошедшие пять лет они с Фебом отдалились друг от друга, пусть Селена и не хотела признавать, что переживала за него. Селена не могла понять его боль как мага, а он не мог понять, почему она была такой закрытой ото всех. Он всё пытался её раскрепостить, выводил на эмоции. Иногда у него получилось так, что потом они оба не помнили целый день. Отец давно намекал, что иногда стирал им память. Селена подозревала, что её браслеты были из той же оперы. Ей объясняли: они нужны для поддержания её слабого здоровья и противодействия фоновому магическому воздействию от Феба. Несмотря на то что они двойняшки, магия по венам Селены не текла, поэтому ей нужно было защищаться.

— Нет, так не пойдёт, — шёпотом проговорил отец.

И вот она его вывела из себя. Достаточно было пяти слов. Почему она всегда проваливалась на теме брата? Неужели простая зависть, что брата-мага ненавидели меньше, чем её, так ей мешала?

— Вы можете жить вместе, но отдельно от нас. Такой вариант тебя устроит? — спросил отец.

Селена кивнула и расцепила руки. Кажется, всё обошлось.

— Только я переживаю, что без нашего контроля вы друг друга испортите окончательно. Это же ты и вложила брату идею «защищать слабых», да? Ты слабая, он пытается защитить тебя от нас с Латоной, — теперь отец пустился в рассуждения. — Он сам так говорил. Вы даже не понимаете, почему мы ведём себя так строго с вами, правда?

Нет, не обошлось. Рассуждения — предтеча злости. Сейчас он себе что-нибудь выдумает и обвинит в этом Селену.

— А ведь вы наши дети. Вы могли бы свернуть горы, но Бог, если таковой в наличии всё-таки имеется, посмеялся нам в лицо. Никакие ваши старания не изменят то, чем вы являетесь на самом деле.

Теперь отец начал откровенничать. В таком состоянии он не делал различия между Фебом и Селеной. Часто он называл их двоих магами, хотя потом убеждал Селену, что имел в виду совсем другое. Селена не понимала, где он нашёл у неё магические способности: все исследования её ДНК указывали на обратное. Она даже выкрала в пятнадцать часть документов из его кабинета, но ничего нового там не нашла. Разве магию можно было скрыть настолько от её носительницы, что она сама не догадывалась ни о чём? Что брат её тоже ничего не подозревал?

— Чудовища в человеческом облике. Жаль, что у нас запрет на вашу казнь. Одобрили его ещё при мне, ещё до вас. Гуманность, понимаешь ли, дочь.

Селене так и хотелось поспорить. Представить гипотетическую ситуацию, что она и правда маг. Разве так нужно общаться с магом (пусть магом только в представлении родителей)? Разве это не должно было её настроить против собственной семьи? Да будь Селена и правда магом, она бы не потерпела к себе такого отношения!

Боль в щеке. Кажется, удары отца несколько ослабли, потому что он истратил большую часть запаса злости на Феба.

— Надеюсь, это послужит тебе уроком. В мире людей нужно знать своё место. Скажи это брату за меня, а то он не хочет меня слушать.

«Нет, просто у него есть силы тебя не слушать», — про себя ответила Селена.

— Что это за взгляд, юная леди? Будь благодарна, что я не выкинул вас двоих на улицу. Может, вы мне всё-таки пригодитесь. Я выбрал вам двоим направления в университете и уже обо всём договорился. «Политический анализ» тебя устроит, доченька? А брата твоей я отправлю на «Дипломатию Аспора». Он из-за этого вспылил, кстати. Но ты, думаю, более благоразумная, чем твой брат.

Отец отдал ей брошюру с направлениями. Ничего интересного. Будь Селена магом уровня Феба, она бы сказала, что пойдёт куда-нибудь ещё. Да хоть в бизнес, хоть на менеджмент! Она бы плюнула отцу в лицо и улетела далеко-далеко. Но этого она сделать не могла, увы. Оставалось согласиться на его условия. Всё равно Селена сумеет извернуться так, чтобы получить своё, иначе она бы не носила такую фамилию.

* * *

35 триата 12253 г.

Зомонтский национальный университет

Университет был унылым местом, и Селена была счастлива, когда время её учёбы подошло к концу. Все шесть лет она старалась сильно не высовываться, притворяться, что совсем ничего не понимает и вообще прошла конкурс только с подачи «папочки». Кто-то пытался над ней смеяться, но она не реагировала. Потом резко все недоброжелатели затихли. Это Феб прознал, что «его сестра сидит на парах одна». Его всё-таки силком затащили на смежное дипломатическое направление, но на парах он появлялся редко, предпочитая проводить время в холлах и огромных концертных залах. Он участвовал в студенческих активностях, конкурсах, мероприятиях и притворялся, что ничего другого это место не давало и дать не могло. Селена перестала подсчитывать его новых знакомых и друзей на второй неделе первого курса, когда-то тогда же Феб прекратил попытки перезнакомить сестру с ними. Селена всегда находила отговорки, лишь бы не приходить. К сожалению, на день рождения брата таких отговорок она так и не нашла. «Нет, ну это же и твой праздник!» — всегда говорил ей Феб.

Зато родители её беспокоили гораздо меньше. Отцу она звонила раз в год, матери — чуть побольше. Наконец-то над ней не стояли два коршуна, желавшие её так и заклевать. Браслеты в эти годы беспокоили её гораздо меньше, хотя их и было целых четыре штуки. Провалы в памяти? Не одного за бакалавриат, который она помнила идеально. Только в магистратуре снова случился провал в памяти, впервые за пять лет. Стоило только посетить родительский дом, как всё. Начиналось с очередных криков, а потом… Пустота. После этого Селена зареклась видеть родителей вживую. По телефону они даже казались приятными людьми. Иногда. Когда в очередной раз не критиковали все её решения и не давали непонятные советы.

Некоторые пары ей на первый взгляд казались интересными, а потом её заставляли работать в групповых проектах. Тогда оценки стремительно ползли вниз. Так она и жила, пока не сориентировалась, кто из людей в группе способен сработаться с ней и её постоянным желанием всё контролировать. Селена нашла готовых безоговорочно выполнять её указания и не спорить. Тогда-то у неё всё получалось. Если же в её небольшом групповом проекте появлялся какой-то активист, так и норовивший поспорить с ней, то вся работа шла коту под хвост. Никто из этих людей не понимал, как надо делать задание правильно, будто их и вообще притащили в один из лучших университетов страны прямо из детского сада. И ведь они ещё смели спорить с ней, когда она точно знала, как лучше! Тогда приходилось настаивать на своей точке зрения, подтверждать фактами, что надо делать очередную бесполезную таблицу именно так, а не по-другому. Большинство одногруппников из-за этого не хотело с ней работать, считало её взбалмошной, но она не обращала на них внимания. Всё равно результат соответствовал её ожиданиям только тогда, когда работа выполнялась в точности с её планом.

Одногруппники раздражали Селену и другим. Взгляды всех этих людей вызывали у неё очень много вопросов. Казалось, она единственная в группе читала новости и понимала, что происходит. Видела разницу между новой властью и старой, которая заключалась только в разных именах. Делали всё одно и то же. Селена слышала, как её одногруппников зазывали в разведку, предлагали стажировки в веренице министерств. Даже её, дочку старорежимных чиновников, не обошли стороной. Почему-то от неё не отставало министерство обороны — то самое, которое пыталось завербовать Феба в какой-то новый магический отряд. Предложения им прилетели практически одновременно. Сначала на почту, потом по очереди вызвали в кабинет на разговор. Это случилось уже под конец магистратуры.

— Я же не маг, — повторяла Селена. — Мне нет смысла участвовать в магическом отряде.

— Отнюдь, — говорили ей в ответ на её сомнения. — «Дельфы» — не только маги, но и аналитики, предсказатели. Мы будем использовать магию для того, чтобы заглянуть в будущее, а аналитики будут на основании этих данных составлять прогнозы. Эта структура требует гораздо больше людей, чем в Аспоре есть магов. И вы, миссис Дагенхарт, прекрасно нам подходите.

— Вы меня назвали по фамилии. Вы знаете, кто мой отец. Здесь есть люди гораздо способнее меня. Так почему же вам потребовалась именно я? — допытывалась Селена всё таким же ровным голосом. Её видимая безучастность сбивала с толку собеседника, мужчину лет сорока незапоминающейся внешности в старомодном костюме. Он пытался всё понять, сможет ли он убедить Селену, потому что не привык: по её лицу невозможно угадать, что она думает.

— У нас есть ваш табель и рекомендация нескольких профессоров. Желаете посмотреть?

Селена нахмурилась. Шесть лет она провела в одном и том же месте и никогда не чувствовала какого-то особого уважения со стороны преподавателей. Все относились к ней достаточно ровно, иногда хвалили, иногда критиковали. Но чтобы её несколько человек порекомендовало в то самое министерство, которое ненавидит отец? Она подозревала заговор. Ради интереса Селена просмотрела список рекомендаций, оказавшийся весьма длинным. Даже у Феба, который к концу магистратуры дослужился до главы студсоюза, был меньше. Рассказывать это брату она, конечно, не собиралась, но ехидство почувствовала. Не всегда ему забирать всю славу.

— Я могу подумать? — попросила Селена. — Хотя бы пару дней.

— У вас двадцать восемь часов, не более.

— Спасибо, — она кивнула и, попрощавшись, вышла из кабинета.

Один день на размышления. Какой-то день, а она даже не знала, честно ли ей предлагают это место. С одной стороны, тогда ей не придётся искать работу, и Селена не горела желанием пытаться продираться сквозь череды собеседований и интервью, заточенных под людей нормального склада ума. С другой… родители отреагируют плохо. Мало ли зачем Дагенхартов-младших пытаются затащить в министерство обороны. Да, там не осталось старых врагов отца, да, вряд ли с ними, обыкновенными стажёрами в новой структуре, что-либо сделают, но она всё равно чувствовала подвох.

«Чего я не понимаю?» — спрашивала Селена себя, когда вернулась домой. Она допытывалась ответов у своего отражения, будто там жила вторая она, более умная. — «Почему мне неспокойно?»

Ответа отражение не дало. Селена отвернулась и подошла к окну. Там — серый, но контрастный Зомонт. Вывески мигали белым или светло-серым, виднелись тёмные силуэты деревьев и машин. Даже они молчали.

Ей было не с кем посоветоваться. Брат давно съехал, потому что компании сестры предпочитал, к счастью, своих очередных пассий. Конечно, родители, особенно отец, протестовали, почему-то хотели, чтобы их дети не отходили друг на друга ни на шаг. Феб как-то эту ситуацию урегулировал, может, опять перекричал отца, но Селена всё равно пыталась лишний раз эту тему не упоминать.

Не то чтобы брат был хорошим собеседником. Селена давно убедилась в мысли, что он полнейший дурак, который никогда не обдумывает ничего дважды. При этом в жизни ему всегда везёт. Родители, общество, мир его любил сильнее. Она была лишь придатком к нему, «сестрой Феба Дагенхарта».

«Меня приглашают в этом качестве, не правда ли?» — подумала Селена. Она заварила себе горячий чай, добавила лимон и снова вернулась к окну. — «И меня это опять раздражает. Я как маленькая».

На телефон пришло сообщение от брата, который всегда будто чувствовал, что Селена думает о нём. Он просил перезвонить. Селена подавила раздражённый вздох. Да, конечно, он больше любил общаться голосом, а не слушать сообщения, зачитываемые голосовым помощником. Надо было входить в положение. Осознание этого не отменяло того факта, что Селена терпеть не могла звонки. Номер брата она всё-таки набрала.

— Тебе тоже предложили, да? — спросил Феб сразу, без приветствий. Они никогда не здоровались.

— Нас воспринимают как одно целое, — буркнула Селена в ответ. — Мне сказали, что там будут не только маги.

Брат рассмеялся, будто она сказала что-то смешное.

— На одних магах ничего не построишь. Ты говорила с родителями?

И вот тот вопрос, на который Селена отвечать не хотела. Феб то и дело пытался восстановить их полуразрушенную семью, забывая, сколько неприятных воспоминаний после себя оставили родители. Сколько бы Селена ни убеждала его, что не собирается восстанавливать связь с ними, он никогда не слушал. Вечный спасатель, никогда не слушает своих «спасённых». Знает лучше других, что надо делать. Селена не заметила, как прикусила губу. Отвечать на вопрос она не стала. Брат понял её без слов.

— Ясно. Я тоже, — тихо сказал он. — Я не в настроении слушать очередное выступление от отца. Ты, наверное, не знаешь, но у него уже прогрессирует маразм.

— Мне всё равно, пусть хоть деменцию себе зарабатывает, — отрезала Селена. — Ближе к делу, о чём ты хотел поговорить?

— Я просто сообщаю, что соглашусь на предложение. Думаю, «Дельфы» спасут много людей, — ответил Феб.

— Ты всё не забыл об этой детской мечте? Можно было бы и повзрослеть.

— Нет. Никогда, — теперь уже была очередь брата раздражаться. — Я не буду на тебя давить, но своё решение я озвучил. Думай сама.

Он резко отключился. Неужели обиделся, что Селена в очередной раз назвала его мечты «детскими»? Этому возрастному дубу в септантии стукнет двадцать три, а он всё витает в облаках. Всё не может отпустить желание быть героем. Что вообще значит «быть героем»? В историях герои бывают разные. Одни борются с чётко определённым злом. Другие улучшают мир из тени. Третьих и вовсе можно назвать злодеями из-за того, какие они методы используют. «Героями» называют представителей различных профессий, от врачей до солдат. Кем себя видит брат?

«А кем себя видишь ты?» — спросила Селена саму себя. — «Если Феб — герой, то кто ты?»

Ответ очевиден. Его напарница. Та, кого помнят только потные историки в глубинах разрушающихся кафедр региональных институтов. Строчка в разделе учебника, посвящённого Фебу.

«Ты возносишь его на пьедестал», — поспорила она в мыслях. — «С чего вдруг он станет героем? Он вполне может оказаться злодеем. Или никем».

— Да откуда в этом мире герои и злодеи?! — эти слова она уже выкрикнула. — Нет их в реальности! Ты идиот, Феб!

Кружка оказалась на полу и стала кучей осколков. С какой силой она её бросила? Остатки чая брызнули по всей кухне, кусочек лимона почему-то висел на стене. Это всё ей придётся убирать. Селена сжала переносицу. Почему она вообще вспылила от такого короткого разговора с братом? Ну да, он инфантильный дурак. Ну да, он не видит, что министерство обороны хочет его использовать. Ну да, он не слушает, когда Селена пытается ему это рассказать. И что? С какой стати инфантильность Феба её злит?

Через секунду трудных размышлений Селена пришла к выводу, что её просто достала учёба, и это раздражение проявляется в самых неожиданных местах. Она прибрала осколки, вытерла пол и выкинула мусор, после чего смогла успокоиться. Эмоции ей не к лицу. Будто наружу вырывается какое-то чудовище, может быть, то самое, о котором всё талдычил отец. Селена улыбнулась от мысли, что большой и страшный Йовин Дагенхарт просто боялся редких эмоциональных склоков дочери.

Она вернулась в гостиную и посмотрела на потрёпанные магистрантские учебники, которые ей давно надо было отправить на переработку. Затем осмотрела комнату получше и поняла, что вообще давно не прибиралась. Что угодно, лишь бы не думать о предложении министерства, но оно её не переставало преследовать. Селена вынесла учебники, протёрла полы и переставила вещи с очередной «более эффективной» системой. В голове крутился один и тот же вопрос. Она смотрела на время, которое всё быстрее приближалось к новому дню.

«Я соглашусь», — с ужасом поняла Селена, когда наконец вся квартира была вымыта. — «Я слишком люблю тайны и слишком не люблю, если в них ввязывается Феб. Я соглашусь, потому что я такая же идиотка, как и он, но не хочу этого признавать».

На следующий день Селена пришла в кабинет уверенная, что там будет сидеть тот же незапоминающийся мужчина. Он там и был, но с ним рядом сидел ещё один человек, на которого она была вынуждена обратить внимание. На новом госте был дорогой костюм, сшитый по индивидуальному заказу. Этой же фирмой в своё время пользовался отец. Такие костюмы стоили больших денег, и позволить их себе могли только высокопоставленные чиновники и местные богатеи. Триат в этом году выдался жарким, а этот мужчина всё равно сидел в шерстяном костюме-тройке белого цвета. Пусть в университете и были кондиционеры, но как можно так выйти на улицу и сразу не свариться? Селена заставила себя не пялиться и отвела взгляд.

Заметила она, однако, ещё кое-что. Глаза нового мужчины были необычного оттенка, которое ей мерещилось отличным от монохромного мира. То есть… цветным. Среди обычного серого она видела какое-то свечение. Селена подозревала, что в темноте его глазами можно было бы осветить комнату, и напряглась. «Неужели он маг? И такой богатый?» — подумала она, но не подала виду.

Беседовала Селена со своим «старым знакомым», а необычный мужчина пристально наблюдал за ней, будто пытался прожечь взглядом. Она решила, что это часть интервью — на второй день просто к ней пришёл кто-то в должности повыше и решил сам удостовериться, кого принимает в новый департамент. Он не издал ни звука.

Селена сообщила своё решение. Почему-то её собеседник этому сильно удивился, даже второй мужчина вскинул одну бровь и нахмурился. Кажется, они были готовы проводить с ней ещё одну часовую беседу о том, какую она возможность для карьерного роста потеряет, если посмеет отказаться. Её даже переспросили, и ответ не изменился.

— Не каждый день тебе лично предлагают работу в одном из министерств. Я планировала искать стажировки сама, но теперь мне это не потребуется, — объяснила Селена всё таким же ровным голосом, по которому никто не мог понять, что у неё на уме.

Но согласия они добились, а это главное. Селена не видела это по лицам своих собеседников, но представляла, что внутри они чувствуют облегчение. Кто бы ни позвал её в министерство обороны, он явно будет доволен.

— Тогда ждём вас первого числа, миссис Дагенхарт. Информацию вам вышлют, — сказал незапоминающийся мужчина и уже хотел было попрощаться с Селеной, как в разговор вмешался его коллега.

— Не забудьте, миссис Дагенхарт. От вас мы ждём наилучших результатов, — сказал он. — И поверьте, мы вас позвали к нам не из-за брата. Вы нам нужны даже больше, чем он.

Селена пыталась не показать, что смутилась таким откровениям, и не смотрела незнакомцу в глаза. Ей опять чудилось, что она видела в его глазах что-то цветное. Кажется, этот цвет в её детстве называли «пурпурным». Галлюцинация прошла сразу же, как она моргнула, но осталось неловкое ощущение. Воздух в комнате стал тяжёлым, давил на неё так, что хотелось сбежать. Но она лишь поблагодарила мужчину, который так и не назвал своего имени, поклонилась, попрощалась и вышла, не чувствуя ни капли облегчения. Она позволила себе пойти на поводу у любопытства, у эмоций, и может оказаться посреди какого-нибудь заговора. Судя по странному мужчине, уже оказалась. Кто он такой? Чего он может от неё ожидать? От простых аналитиков могли ожидать только прогнозов, не более. Селена вряд ли создаст в первые месяцы своей работы что-то прорывное. Вряд ли её присутствие в министерстве обороны как-то сильно повлияет на политику в стране. Даже если родители побурчат, ничего толком не изменится. Тогда зачем она была нужна? Через несколько минут размышлений она пришла к выводу, что странный мужчина просто хотел её поддержать. Не очень удачно.

Сразу сообщать о своём решении родным она не стала. Ни Фебу, ни тем более родителям. Друзей у неё не было. В этом университете не было людей, которым она бы доверяла. Даже самые полезные люди из группы на второй взгляд оказывались другими. Селена предпочитала одиночество риску опасности. Когда в уравнении жизни близких совсем немного, можно всё контролировать гораздо тщательнее.

Феб позвонил ей вечером того же дня и сразу же спросил, что она решила. Селена сначала отмалчивалась, а потом всё-таки рассказала правду. Судя по тому, как повеселел его голос, брат на это и рассчитывал. Он хотел обсудить с ней, что же они будут делать в этом новом департаменте. Селена не хотела гадать, потому что все обещания вполне могли оказаться ложью. Её предположения брат прокомментировал так:

— Ты слишком пессимистична. Вряд ли они во что-то опасное втянут каких-то неопытных стажёров. Да мы же никто!

Селена закатила глаза. Несмотря на годы в университете, пары об истории политики, про политику и от политиков, он не понимал ничего. Она даже не стала ему ничего снова доказывать, потому что это бесполезно. Если он хотел жить в иллюзии своей обычности, то пусть этим занимается. Продержится ли он в реальном мире с такими установками хоть месяц? Селена на это посмотрит и, если что, посмеётся в очередной раз с его глупости.

— Чего замолчала? Переживаешь? — подтрунивал её Феб.

— Нет. Мне переживать не о чем. В отличие от тебя, я и правда никто, — ответила Селена. — У меня за плечами — только хорошая учёба и спорная фамилия. Так что любой политический скандал, в который ты себя втянешь, меня вряд ли заденет. Но попытайся всё-таки не убить себя.

На той стороне трубки Селена услышала громкий смех, перешедший в кашель.

— Не переживает она, конечно, — сказал брат, когда наконец-то успокоился. — Бывай. Увидимся на работе.

С этими словами он отключился, не дав Селене никак оправдаться. Оставалось только фыркать.

Всю следующую неделю Селена видела странного мужчину в университете. Казалось, он за ней следил. Слишком уж часто она чувствовала себя неуютно. В его взгляде чувствовалась опасность, но источника её Селена понять не могла. Она надеялась, что на работе ей придётся с ним сталкиваться довольно редко.

Может быть, действительно её чувства можно было описать как «переживания», но ей больше нравились такие выражения, как «здравый смысл» или «предосторожность». В любом случае она увидит всё очень скоро и решит, кто же был прав — она или брат.

8 септантия 12257 г.

Временные покои Бедствия и Ауры

Иногда планы Бедствия работают не так, как она хотела бы. Можно сколько угодно исследовать вероятности, но бороться с противником, на стороне которого предсказания и большая часть госаппарата, тяжело.

— Не понравился им трюк со взрывами, моя госпожа, не понравился, — сетовала Юния, которая последние несколько дней не отходила от неё. Бедствие чувствовала себя неловко в её компании: «секретаршей» Юния была только на словах. — Или вы думали, что люди нормального склада ума захотят всё сразу порушить?

Главная проблема: народу не понравилось признание, что за смертью министра иностранных дел стоит «Второй закон». Провластные журналисты заявили, что Бедствие просто завидовала тому, кто сместил её отца, поэтому решила расправиться с новым министром лично, хотя это объяснение было идиотским даже с точки зрения пропагандистов. Именно они несколько месяцев назад доказывали, что Дагенхартов-старших убил «Второй закон».

— Я переоценила недовольство людей, — под нос пробурчала себе Бедствие.

— Скорее, переоценили их желание размазать мозги министра по кабинету, — ответила Юния. Она всё улыбалась, будто всё шло так, как надо. Сколько бы Бедствие ни спрашивала её, почему она радуется, секретарша уклонялась от ответа. Любой другой человек на её месте уже бы давно поплатился за неуважение. Когда же Бедствие попыталась припугнуть секретаршу, ничего не вышло: заклинание прошло насквозь.

Юния рассмеялась, когда поняла, что Бедствие хотела сделать, и, надув щёки, сказала:

— Обижаетесь, госпожа? На правду не обижаются. Но если это вас развеселит, могу симулировать, что вы мне снесли голову. Или оторвали руку. Или всё сразу? Даже истошный вопль издам, если вам хочется!

— Не нужно, — процедила Бедствие. — Лучше оставь меня в покое.

Секретарша опять не подчинилась. Она продолжила заваривать кофе как ни в чём не бывало. Одновременно она флиртовала с кем-то по телефону. Или проводила бизнес-переговоры. У Юнии эти два понятия синонимичны. Бедствие терпела её гарем поклонников только потому, что большинство из них работало на правительство, и секретарша потихоньку высасывала из них информацию. Конечно, этот канал информации не сравнивался с прямым доступом к внутренней кухне дельфов, который был у Селены раньше, но она была рада, что могла посвятить себя «Второму закону» целиком.

Её прямые подчинённые почему-то не были удивлены, что за маской оказалась именно Селена Дагенхарт. «Если кто-то и может противостоять дельфам, то только бывший дельф», — рассуждали они. СМИ, которые уже удалось переманить на свою сторону, успели придумать легенду о «великом противостоянии близнецов». Бедствие фыркала, что такие истории пишут только писатели-любители, но ругаться не собиралась. Как и делать всем замечания, что они с Фебом не близнецы, а двойняшки. Если история у них получится убедительная, то пускай делают что хотят.

Стук чашки по столу вывел её из задумчивости: это Юния поставила ей кофе. Чёрный, без сахара, правильной температуры и выдержки.

— «Оставить в покое» или «подтолкнуть людей в нужную сторону»? — спросила секретарша, хитро улыбнувшись. — Я могу и то, и то.

Бедствие закатила глаза. Методы Юнии были слишком эксцентричными для даже для «Второго закона», так что она отказалась и поблагодарила за кофе.

— Они образумятся, если мы продолжим в том же духе. А если вы сейчас испугаетесь, то закончите как Витторио, — опять болтала секретарша. — У меня уже есть человечек на примете, кто может вам послужить заменой.

Селена поперхнулась и могла бы замарать белый костюм, если бы в последний момент не поймала капли кофе заклинанием. Юния рассмеялась и попыталась убедить её, что пошутила. Со своей обычной ухмылкой, которая намекала, что в шутке была доля правды.

— Я только начинаю, — ответила Селена и сожгла капли кофе. Аромат наполнил кабинет. — Не думай, что Дагенхарты так просто сдаются. Сегодня вечером люди уже будут моими.

— Не сомневаюсь, госпожа, — несколько издевательским тоном протянула Юния и вышла из кабинета.

Наконец-то тишина. Селена откинулась на спинку кресла и прикрыла глаза. Эти двадцать восемь часов она практически не спала. У неё давным-давно развилась устойчивость к кофеину, и очередная кружка была нужна только для того, чтобы остаться в сознании хотя бы ещё часа два. Она пыталась поддерживать себя заклинаниями, тониками, но всё бесполезно. Какой гений снизу решил, что тратить четвёртую часть дня на сон — эффективно? Голова кружилась от количества проблем, и вряд ли она их быстро разгребёт. Будь на её месте Феб, он бы уже делегировал большинство задач, но Селена такого себе позволить не могла. После снятия маски её положение стало более шатким. Несмотря на первичное воодушевление, оно могло легко смениться немилостью. У Витторио было больше харизмы. За ним следовали люди, потому что он умел убеждать. За ней следовали люди, потому что она умела пугать.

Селена сжала переносицу. Боль её несколько взбодрила, и она заставила себя встать. Белый камзол всё ещё на ней, но без маски и плаща. Ей нужно привыкнуть видеть себя такой. Раньше, когда она была в плену браслетов, лицо в отражении зеркала ассоциировалось со слабостью. Теперь ей нужно было убедить себя и других в обратном.

Дверь открылась, и Селена обернулась. К сожалению, там стояла не Аура, а другой заместитель. Этот мужчина, которого Бедствие знала только как «Седьмого», во «Втором законе» дольше неё. Он пришёл вместе с Витторио и работал в полях, чтобы укрепить их позиции. Седьмой выглядел лет на сорок — сорок пять, но явно был чуть старше. Он не снимал с себя заклинания, менявшего ему внешность. Каштановые чуть вьющиеся волосы, холодные серые глаза, квадратная форма лица. Селене было некомфортно рядом с ним: что-то в Седьмом было от отца, но показывать свою слабость перед ним она не собиралась. Если кого-то и выбрала Юния на пост внезапного преемника, то явно его, а не Ауру.

— Госпожа. Очередные статьи о вчерашней речи вышли, — с поклоном в пол произнёс Седьмой. Бедствие чувствовала в его голосе нотки раздражения. — Не думаю, что наш рейтинг возрос.

Он был из крыла «Второго закона», выступавшего за более мягкие методы. Бедствие держала его рядом для баланса. Будь рядом одна Аура с её извечным желанием перерубить пол-Аспору головы, вряд ли бы они добились таких высот.

— Знаю, — ответила Бедствие и села за стол. Рукой она махнула на соседний стул. — И у вас есть мысли, как его повысить?

Седьмой покачал головой и не стал садиться. Он лишь сказал абсолютно спокойным голосом:

— Не думаю, что они пойдут за вами, госпожа. Бедствие была символом силы, которая прорвалась снизу до самого верха. Вы её убили. Вы не знаете, что значит быть магом в Аспоре, потому что никогда не сталкивались с системой напрямую.

Примерно таких слов она и ожидала от него, но они всё равно задели. Без маски сложнее скрывать эмоции. Как политики это делали? Как это делал отец? У них не было ни маски, ни спасительной амнезии. Бедствие постаралась не выдавать разочарование.

— Я знаю систему лучше, чем кто-либо, — сказала она медленно, выверяя каждое слово. — Всё, что применяли на других магах, тестировали на мне и в меньшей степени — на брате. Признаюсь, из меня не высасывали магию, чтобы делать предсказания. Магию не забирали у дельфов: их определили ещё в детстве и поставили на особый контроль, но каждый день я видела стопки отчётов. Вы даже не знаете, насколько это распространено. Мы, «Второй закон», далеко не единственные маги. Аспор весь в магах, чьи силы украли.

— Я читал отчёт, — кивнул Седьмой. Бедствие пыталась понять его выражение лица, но у неё не получилось. — Только как вы это объясните простым людям? Мы не можем наслать гипноз и пойти штурмом на Ратушу.

Какая-то часть её хотела поспорить. Какая-то её часть действительно думала, что Бедствие способна на всё. По её венам текла магия, которая этому заместителю даже не снилась. Конечно, рациональным умом она понимала, что Седьмой прав. Тогда же она заметила, как он пытался уклониться от её прямого вопроса. Не получится.

— И у вас есть решение? — прервала она его. — Может быть, заготовка плана, черновик речи? Или вы пришли просто высказать ваши опасения?

Раздражение скрыть не получилось. Седьмой это заметил, вытащил из кармана брюк небольшой блокнотик в кожаной обложке и отдал его Бедствию со словами:

— Всё здесь. Пожалуйста, внемлите тому, что вам говорят старшие. Я во «Втором законе» гораздо дольше вас.

Бедствие кивнула и не стала отвечать. Она просто раскрыла блокнот на первой странице и стала медленно перелистывать страницы. У Седьмого был маленький узловатый почерк, который приходилось читать, прищурившись. Где-то между строк пряталось «уходи с поста лидера», Бедствие была в этом уверена. Он долго не мог принять, что за маской находилась какая-то девушка. Но чтобы не просто девушка, а дочь бывшего министра иностранных дел, бывший дельф? Это его наверняка выбило из колеи. Глубоко внутри он хотел видеть на посту Витторио, не верил, что он мог умереть от её руки.

— Я приму к сведению. Можете идти завершать приготовления, — с этими словами Бедствие отослала его из кабинета, пусть Седьмой и хотел сказать что-то ещё.

Подступал гнев, который она чуть не вылила на своего заместителя. Чистки высших рангов она отложит на время более спокойное, пока пусть живёт вместе со своими идеями. В блокноте Седьмой рекомендовал немедленно начинать переговоры, чтобы уменьшить проблемы от взрыва в МИДе. Извиниться, выпустить в СМИ несколько противоречащих друг другу версий событий, лишь бы отвлечь внимание от «Второго закона». Пока она листала блокнот, Селена вспоминала разговоры с Мёрфи и Анналеной. В отряде Феба они занимались разговорами с журналистами и давали такие же советы. Она прямо слышала в ушах, как они смеялись «над глупостью простых людей». Немножко отвлечения, и можно продать им всё. Не то чтобы Селена была против этих методов в вакууме, она просто не хотела повторять за дельфами, а потом слушать обвинения, что «Второй закон» не отличается от правительства.

Перед собой она видела три варианта действий. Первое — продолжать всё так, как она задумала, с речами и выступлениями. Второе — сделать большую ставку на страх и усилить атаки. Третье — послушаться Седьмого с его переговорами. На секунду она позволила себе задуматься. Плюсы и минусы были у каждого из вариантов, но ещё Селена знала, что давно всё решила, и все три варианта ей пригодятся. Прямо об этом она Седьмому не скажет: переговоры, о которых она думает, вряд ли ему понравятся.

* * *

9 септантия 12257 г.

Штаб «Второго закона»

Митингов в центре Зомонта не было со времён революции. Одни не собирались после отказа в регистрации, вторые разгонялись полицейскими. Этот пока держался, потому что его охраняли подчинённые Селены. Она наблюдала за происходящим по трансляции и собиралась. Сцену же не просто так там поставили? Ждут её и надеются, что она попадётся в ловушку. Шпионы уже определили места нескольких снайперов. Да и толпа была к ней не совсем благосклонная: на площади собрались испуганные граждане, требовавшие ответа от правительства, а не её сторонники.

Вчера «Второй закон» опубликовал очередную сенсацию: многолетний правительственный план по выработке топлива для предсказаний. Конец выступления был за Бедствием, а главную часть рассказывали эксперты. Всё-таки Селена не могла показать шрам от извлечения магии: у неё его попросту не было.

Долгое время у Аспора было преимущество: магия предсказаний. В глуби коридоров МВД маги высокого калибра использовали спецтопливо, чтобы видеть вероятности будущего. Технология не совсем известная в широких кругах, но не секретная. Секреты касались её функционирования. Людям говорили, что топливо сделано по тайному рецепту, публикация которого — госизмена. Даже отряд Феба держали в неведении, потому что их руководитель мог запросто отказаться от использования предсказаний, если бы узнал, какой ценой они даются.

Прокололось правительство в одном: впутали в этих схему Селену, полагая, что с браслетами она ничего не вспомнит. Ни разговоров, ни светящейся розоватой жидкости, бегущей по мягким пластиковым трубкам. Как и любого мага в отряде, они хотели, чтобы Селена им предсказывала. Ничего необычного, все подписали согласие на экспериментальные средства. С другими магами это работало. Не с Селеной. Когда отфильтрованная чужая магия попадала ей в кровь, браслеты разом рушились. Но никаких предсказаний. Для неё будущее не предопределено, она не видела ничего, кроме пурпурных завихрений и низкого гула вдалеке. Над ней так издевались несколько раз, но потом отпустили. Такой себе из неё вышел дельф: её сокрытая магия была бесполезна. Если бы не известная фамилия, её бы там же пустили на спецтопливо для других.

Она нашла отчёты в базах данных, по крупицам скачивая их на сервера «Второго закона». Взломать их было трудно, но постепенно она справилась. Затем, когда Селена поняла, что наткнулась на что-то действительно стоящее, она начала копать глубже при помощи других шпионов в правительстве. Если бы она всё делала сама, то давно бы попалась, и никакая браслетная амнезия её бы не спасла.

Вчера вечером «Второй закон» выложил практически всё, что знал. Детей начальных классов проверяли на наличие магии. Если находили даже маленькие следы, то назначали два дополнительных обследования. Министерство здравоохранения пугало всех «вирусом нейродегенеративной природы», заставляло прийти поставить вакцину, в которой были только физраствор и химический агент, связывавший магию носителя с собой. Затем, на втором «обследовании», ставили «вторую часть вакцины», которая позволяла вывести магию из организма. Кто же смел не притащить ребёнка… сталкивался с прессингом со стороны полиции. Главное: успеть до проявления первых внешних признаков, потому что сделать из мага не-мага тогда становилось невозможным. Получалось не всегда, но топлива хватало на самые нужные предсказания.

Дельфы постоянно их тратили на «Второй закон» и в особенности — на Бедствие, которая почему-то в этих предсказаниях никак не хотела появляться. Селена помнила, как злились дельфы, пока она сама же не предложила изучать её заместителей. Иногда её амнезия всё же мешала «Второму закону».

Одновременно с расследованием вышли заметки в нескольких больших изданиях. Люди увидели новости. Люди задались вопросом. Люди вышли на улицы, несмотря на запреты.

— Тебя могут ранить там, — беспокоилась Аура. — Давай я пойду с тобой.

Селена покачала головой. Она должна была показать всем, на что способна. А если её попытаются убить во второй раз, то это только сыграет рейтингам на пользу. Сложнее было добраться к месту проведения митинга. Она уже видела постеры со своим именем и вознаграждением за поимку. Полицейские знают, где её ждать.

— Не нужно. Хочу попробовать свои силы на практике, — ответила Селена, застегнув пуговицы белого пиджака. Вместо камзола — кое-что более цивильное. — И посоревноваться, кто кого.

Несмотря на то что припадки практически сошли на нет после курса таблеток и кучи тренировок, Аура всё ещё боялась отпускать её одну. Селена подошла к ней, взяла за подбородок и поцеловала.

— Думаешь, я их не смогу победить? — спросила она шёпотом. — Думаешь, они чего-то стоят?

Аура не ответила и просто поцеловала в ответ. Селена восприняла это как «нет», но Аура, правда, совсем не хотела выпускать её из объятий. Пришлось вырываться и говорить, что её, вообще-то, ждут на площади.

— Жаль, я надеялась тебя захватить и больше не выпускать, — шутливо буркнула Аура. — Я-то тебя жду сильнее.

Селена закатила глаза, рассмеялась, а затем вышла из штаба на пустые улицы. Без маски впервые за два года во «Втором законе». Подчинённые, с которыми она встретилась по пути, провожали её как героиню. Бедствие пыталась уловить скрытый умысел в их взглядах, но такого не замечала. Пока что. Если она провалит хоть один этап своего плана… Она заставила себя не думать об этом. Перед глазами — сухое лицо Седьмого, который так и надеялся, что когда-то встанет на её место.

Стоило пройти поворот, как город оживился. Она шла, выпрямив спину и зацепив руки за спиной. Вокруг себя поставила несколько заклинаний: два на защиту и одно — чтобы люди вокруг чувствовали страх. Последнее она подсмотрела в старых книгах по диппрактике, которые стащила из родительской библиотеки. Когда магов было гораздо меньше, их таланты скрытно использовались в переговорах. Отец бессознательно делал то же самое. Повторять за ним было странно, но она отгоняла от себя эти мысли, пытаясь думать о Йовине Дагенхарте как незнакомом и давно мёртвом министре. Осознавал ли он, что магия его детям досталась от него? Может быть, поэтому он не жаловал ни её, ни Феба? Нет, на эти мысли у неё не было времени.

«Витторио никогда бы не пошёл без защиты на митинг», — подумала она. — «И оппозиционеры до него. Они боялись, что их застрелят на месте».

Септантская революция началась, когда оппозиционеры объединились и вышли на огромное шествие после выборов. Власть бежала, бежали и Дагенхарты. Бедствие плохо помнила времена в вынужденной эмиграции даже без браслетов. Ничего хорошего эта революция ни ей, ни её семье не принесла.

Люди оборачивались на неё. Она чувствовала на себе их сосредоточенные взгляды. Шептания. Вдалеке — шум полицейских мигалок, который становился всё громче. Она старалась сохранять зрительный контакт с людьми, чтобы испугать их ещё сильнее. Бедствие думала, что сейчас в неё кто-нибудь выстрелить, но, кажется, правительство не собиралось рисковать гражданскими, а люди боялись к ней подходить самостоятельно.

В неё врезался ребёнок, который не смотрел, куда бежал. Это был мальчик в белой кепочке и смешном разноцветном комбинезоне. Он не удержался и упал бы на асфальт, если бы Бедствие не поймала его магией в сантиметре от земли и поставила обратно. Рядом какая-то женщина, наверное, мать ребёнка, судорожно вскрикнула. Но Бедствие ничего не сделала с ребёнком, а просто пошла дальше. Устранять мелких она не собиралась, уж они-то не виноваты, что родились здесь.

Резкий звук торможения. Бедствие оглянулась и увидела чёрную бронированную машину. «Наконец-то», — с радостью подумала она, ринувшись вперёд по улице. Тут пригодилось заклинание частичной левитации, которым вечно пользовался брат. Вместо того чтобы тратить ресурсы на полёт, она просто переносила немного энергии в стопы и отталкивалась. Хорошо, что люди уже поняли, кто бежит, и уступали ей дорогу. На их месте она бы, наоборот, преградила себе путь, но до такого жители этого района пока не догадались. Шаги. К ней приближались.

Первый бой в полную силу её разочаровал. Оказалось, обычные полицейские ей не ровня. Пока они доставали оружие, Бедствие уже была в другой стороне и творила заклинание. Пока не слишком мощные: трупы она оставит на потом, эти идиоты могли ещё пригодиться в гипотетическом далёком будущем. Кто бы знал, что в стране, где магов считают главной угрозой, с ними не умеют справляться. Сколько статей административного кодекса, запрещавшего несанкционированное применение магии, она нарушила за один бой? Наверное, настоящий противник ждал Бедствие на площади. Она побежала туда, не оборачиваясь на крики.

Удивительно, как магия могла ускорить человека. До места митинга — час пешком, но она добралась в разы быстрее. Уже через пятнадцать минут она увидела границы центральной площади и временную сцену посередине. Там выступал какой-то незнакомый ей оппозиционер из лагеря умеренных. Бедствию он показался посмешищем: кто надевает на такие события мятый пиджак и не расчёсывается? Одежду он взял, наверное, из секонд-хенда. И вот эти люди говорят, что были во главе той революции? Что мирно привели Аспор к изменениям, которые потом всё равно новая верхушка отменила? Бедствие раньше даже не верила, что представители прошлой оппозиции были такими, но любые наивные убеждения быстро развеиваются.

Толпа стояла неплотно, так что она смогла протолкнуться внутрь. Люди расступались перед ней волнами. Постепенно новости о её прибытии дошли и до первых рядов, и до журналистов. Значит, ей нужно было быть гораздо внимательней. В любой момент на неё могли напасть.

Мужчина-оппозиционер, чьё имя она не потрудилась запомнить, закончил речь скомкано и аплодисментов практически не получил. Все были заняты тем, чтобы выследить, где же была Бедствие. Она запрыгнула на сцену, оставляя за собой слабый пурпурный след, практически незаметный на закатном солнце. След постепенно перетёк в пурпурное свечение вокруг неё, которое должно было отразиться на камерах. Мужчина вскрикнул и попытался закрыться от неё руками, а затем сбежал со сцены по лестнице.

Какая это речь за последний месяц? Она сбилась со счёта и просто повторяла всё то, что уже говорила. И про эксперименты, и про дельфов, и про правительство. Разве что говорила Бедствие помягче, чем со своими сторонниками. Вряд ли простые люди поймут, если она выложит всё сразу. Ненависть расцветает в сердцах постепенно. Страх, её почва, уже есть. Осталось только её возделать.

«Правительство вас предало, вы должны бороться против них», — главный посыл её полуспонтанного выступления. Она видела, как люди начинали сомневаться. Некоторые даже начинали злиться, хотя пока она никакое заклинание не применяла. Влиять на эмоции такой толпы было сложно даже для неё. Их было слишком много, и если заклинание заметят, то смысл в нём отпадёт. Приходилось работать словами. Аудитория её слушала. Кто-то пытался выкрикивать лозунги, но гам толпы их глушил. На то, что до неё доносил ветер, она отвечала.

— «Второй закон» не тронет непричастных к преступлениям правительства. Мы работаем на основе личной ответственности, — говорила она.

Ложь, конечно. Кто будет мешать, того нейтрализуют, но на камеру она так говорить не собиралась.

Речь длилась недолго, каких-то семь минут из пятнадцати запланированных. Дельфы решили начать свою операцию раньше, чем Бедствие надеялась. Мимо её уха просвистел выстрел, который попал в баннер сзади сцены. Снайпер не промахнулся, но защитное поле вокруг неё смогло отклонить пулю.

Второй выстрел, тоже мимо. Люди закопошились под ней, а речь пришлось прервать. Неудобно, если правительство саботирует её рейтинг случайными смертями.

Третий выстрел. Кто бы ни был снайпером, он её уже достал. По примерной траектории пуль она определила, с какого здания он стрелял. Обратившись в последний раз к камере и заявив, что ответственность за это нападение лежит на правительстве, Бедствие махнула на крышу по воздуху. Ради этого она хранила запасы магии.

Снайпер прятался на крыше жёлтого дома с белыми колоннами. Бедствие увидела, как он пытался сбежать, но приземлилась раньше, чем он перемахнул на следующий дом. Погоня была недолгой. Магия давала ей возможность схватить человека на расстоянии.

Однако снайпер нашёл брешь в её заклинании, расширил её и вырвался. Человек без магии не мог так сделать. «Они отправили мага стрелять в меня издалека? Учатся на ошибках, что ли?» — подумала она и побежала за ним, про себя надеясь, что хоть часть этой погони попадёт в телевизоры. Глава «Второго закона» лично преследует неудавшегося убийцу? Так рейтинги только возрастут!

Расстояние между ними постепенно сокращалось. У снайпера была поддержка, но она не подоспела вовремя. Бедствие была быстрее. Она ещё раз поймала снайпера и откинула второго человека на крышу другого здания. С ним она разберётся попозже. Сначала — человек, который пытался её убить. Она подошла к нему быстрым уверенным шагом и сняла капюшон. Под ним оказалось уж слишком знакомое лицо.

— Так они тебя послали? — сказала Селена, пытаясь подавить смех. — Твой любовничек попросил?

Ризли Фэн состоял в спецотряде дельфов с первого дня. Однако с Дагенхартами он знаком гораздо дольше — его семья проживала в загородном посёлке на соседнем участке и позволяла детям играть друг с другом. Селене все эти игры были не так интересны, как брату, и они с Ризли подружились. После революции и переезда Дагенхартов за рубеж — потеряли друг друга.

— Заткнись, сука, — ответил ей Риз и попытался опять вырваться.

— Второй вопрос, — продолжила Селена. — Откуда у тебя магия? Я забрала у тебя всю, а ты не маг.

Он опять не ответил и всё сопротивлялся ограничивающему заклинанию. Селена усилила напор и почувствовала, как воздух начал её душить от озона. Ещё немного, и она сама может пострадать. Нужно было менять тактику.

Вместе с Ризом Бедствие перелетела обратно с крыши на сцену. На площади уже почти никого не было — оставались только самые безбашенные журналисты с их дорогущими камерами.

— А вот человек, который пытался меня убить, — объявила Бедствие. — Надеюсь, вам понравилась погоня. Убежать он от меня не смог. Вам знакомо его лицо, не так ли?

И опять Риз начал сопротивляться. Бедствию это надоело, и она вырубила его. Его тело повалилось на сцену. Конечно, он ещё дышал. Ризу повезло — под камерами убивать человека было бы опасно, пусть у Бедствия и было искушение насолить брату. Вот он разозлится, когда очнётся. Риз должен был избавить Феба от необходимости марать руки в крови, а его использовали как пиар-ход для вражеской организации!

— Как вы думаете, почему дельфы так стремятся меня убить в прямом эфире? — Бедствие снова обратилась к камерам, выпрямившись и подойдя к трибуне. — Они знают, что цунами новой революции не остановить, но всё равно хотят её отсрочить. Они могут посылать лучших снайперов, уповать на то, что я где-то оступлюсь. Пусть попробуют. Любой здравомыслящий человек знает, чем это закончится. Если они хотят меня победить, то пусть играют на равных.

Много времени на речь не было. На площадь стекались полицейские, у которых вполне могли быть нейтрализаторы магии. В конце Бедствие поклонилась, как это когда-то делал отец, и лёгким движением вернулась на крышу вместе с Ризом, который всё ещё был без сознания. Она украла любимого человека Феба в прямом эфире и теперь повезёт в штаб. На крыше лежало тело второго нападавшего. Бедствие думала, что это тоже кто-то из знакомых, но увы, нет. Паренёк был совсем молоденький, от силы только выпустился из школы.

— И что мне с тобой делать? — прошептала себе под нос Селена. — Ты ведь бесполезный. У меня есть рыбка побольше.

Паренёк был без сознания, а потому не ответил. Он уже никогда не проснётся: Бедствие приложила к его груди заклинание, вызывавшее электрический шок. Правда, переборщила с напряжением и чуть сама не потеряла сознание. На всякий случай она скинула тело безымянного паренька с крыши в пустой закоулок. Пусть там его ищут. Пусть думают, что он просто упал. Всё равно его смерть придётся скрыть: они никогда не признаются, что правда посылали для неё убийц. Семье скажут, что он погиб в ходе выполнения своего гражданского долга.

Риза она собиралась дотащить до штаба. Если кто-то и мог рассказать что-то интересное, то это он. Но ресурсов на ещё один долгий полёт не оставалось, и Бедствие рисковала, что её заложник проснётся. Такого Бедствие допустить не могла, так что вызвала ближайшего агента на машине. Для подстраховки она наложила на Риза побольше уз и прикрыла его лицо капюшоном.

Всё-таки руководителем быть удобно, потому что машина приехала быстро. За рулём — одна из старших разведчиц. Ей было под пятьдесят, и она строила «Второй закон» вместе с Витторио и Седьмым, но никогда не стремилась к власти. Её имени Бедствие тоже не знала: женщина просила называть себя «Ведьмой».

— Хороший улов, — прокомментировала она, когда увидела, кого Бедствие несла. — Живой?

— В мёртвом нет смысла, — ответила Бедствие, пожав плечами. — У тебя есть верёвки?

Они перевязали Риза ещё и верёвками, а потом положили назад. Бедствие наблюдала за ним с переднего пассажирского сидения и держала его заклинанием. К сожалению, это означало, что её начало укачивать, но она терпела. До штаба ехать не так уж и долго.

— А у него никакого трекера нет? — спросила Ведьма. — А то его ещё спасать придут.

Не отводя взгляда от спящего Риза, Бедствие ответила:

— Пусть приходят. Встретим их с фейерверками.

— Алыми?

— Алыми.

Тихо играла музыка из радио. Они ехали молча минут десять, прежде чем Ведьма набралась смелость задать личный вопрос:

— А Феб Дагенхарт — реально ваш брат, госпожа?

Тогда-то Бедствие повернулась к ней и приказала внимательно рассмотреть. Чёрные, немного волнистые волосы, пурпурные от заклинания глаза, угловатые черты лица. Конечно, она не была идентична брату, но сходство сильное, особенно теперь, когда браслеты не лишали её волосы и глаза пигмента. Ведьма это быстро поняла.

— Вопрос снят, — сказала она и снова посмотрела на дорогу. Они ехали, превышая скоростной режим. Сзади слышались звуки полицейской сирены.

Когда они приближались к штабу, их ждала неприятная компания: часть полицейских машин окружила главный вход.

— Присмотри за заложником, я с ними разберусь, — приказала Бедствие и вышла, прежде чем Ведьма могла что-либо ответить.

По ней открыли огонь на поражение, но высшие чины опять недооценили её. Вокруг себя Бедствие выставила сферу, которая ловила снаряды и отправляла их обратно. Часть пролетала мимо полицейских, часть — била прямо в них. За несколько минут от преследователей не осталось и следа.

«Зачем они посылают настолько слабых противников?» — закрался в голову неприятный вопрос. Над этим ей предстояло подумать, прежде чем её снова попытаются убить. Может быть, в следующий раз противник действительно подготовится. Может быть, пока он ещё не понимает, кто именно представляет ему угрозу.

Ведьма вытащила Риза из машины. Он начинал просыпаться, но Бедствие не хотела пока с ним разбираться и вырубила его вновь.

— Госпожа! — обеспокоенно выкрикнула Ведьма. — У вас… кровь.

Кровь из носа, конечно. Один из признаков, что магией больше пользоваться нельзя, если Бедствие не хотела вызвать у себя припадок. Она приказала Ведьме дотащить Риза до подвала, где у них были камеры.

— И привяжи его как мага, нельзя, чтобы он сбежал. Он как-то вырывался из моих заклинаний, значит, ему перенесли часть чужого потенциала, — предупредила она напоследок и отправилась наверх, в покои.

Иногда планы Бедствия не работали, но она знала, как всё обернуть в свою сторону. Сегодня было успешным, но она сползла по стенке, как только закрыла дверь. Мир перед глазами двоился. Хорошо, что кровь остановилась. Нет, ей нельзя было отдыхать, но несовершенный организм именно сейчас решил дать сбой. Хорошо, что ни Ауры, ни Юнии рядом не было, а то бы они забеспокоились.

Через пять минут, когда ощущение тошноты отступило, она заставила себя встать, умыться и принять таблетки. Может быть, они и предупредили подбиравшийся приступ, но усталость не сняли. Селена попыталась сесть разбирать документы, но бесполезно: она просто не воспринимала прочитанный текст. Что-либо делать в таком состоянии контрпродуктивно, так что ей пришлось лечь. Едва её голова коснулась подушки дивана, как она вырубилась на несколько часов и проснулась, когда уже потемнело. Ни Аура, ни Юния, кажется, не стали тревожить её сон. Придётся выписать им выговор. И себе тоже. Селена должна уже была работать, а не спать! Она открыла очередную сводку новостей и была приятно удивлена: рейтинг их одобрения потихоньку пошёл наверх. Речь на митинге всё-таки оказалась успешной, несмотря на кучу импровизации. Шаг за шагом она приближалась к своей цели.

1 кадона 12253 г.

Центральный аппарат Министерства обороны

«Ну и грязь», — подумала Селена, когда оказалась в министерстве обороны. В здании не обновляли ремонт лет так двадцать. Скрипучие деревянные полы, покрытые слоями ярко-коричневой краски, обшарпанные обои, грязные статуи в холле. В её памяти сохранились смутные образы интерьера отцовского министерства, и там всегда был свежий ремонт. Кажется, из всех главных министерств обделяли именно оборонщиков. Ни одна даже лучшая на свете уборщица не смогла бы отмыть слои пыли, грязи, которыми со временем покрылось министерство обороны.

Ей повезло, что на пути сюда она не столкнулась с братом. В последние несколько дней он раздражал Селену своей притворной радостью. Феб даже родителям сообщил о её решении, судя по тому, что ей пришло какое-то сообщение от отца, которое она удалила не прочитав. Пусть брат сам общается с ними. Селена не хотела иметь с ними ничего общего. Пусть проклинают её, говорят, что она предала семейную традицию, раз посмела пойти на стажировку к «вражескому министерству». Чем хуже они о ней думают, тем меньше будут с ней общаться. Селена планировала в этом году пропустить и праздники «в семейном кругу». Очередные порицания ей ни к чему.

За день до встречи с ней связались и сообщили, куда нужно будет пройти. По коридору до стены, там показать охраннику пропуск, и он проведёт её вниз. Ничего сложного. Она так и сделала, но с каждым шагом Селена чувствовала подступающее волнение. Ей не хватало воздуха, хотя она не понимала, отчего у неё такая реакция. Хорошо, что всей этой бури не было видно снаружи.

Место встречи находилось на нижнем этаже. Селена плелась за охранником и осматривала обшарпанный белый коридор. Она заметила, что каждому охраннику выдали автомат, но без вставленного магазина. В чём смысл? Запугать посетителей и сотрудников? Или их ружья стреляли не пулями? Селена отвлекала себя от бессмысленного волнения такими же бессмысленными размышлениями. Можно было бы спросить, но она догадывалась, что люди здесь работали ещё менее разговорчивые, чем она.

В кабинете уже сидели люди: парень и девушка примерно её возраста. Селена внезапно для себя осознала, что не знала, как с ними поздороваться. Сказать «привет»? Или «добрый день»? Или просто поклониться и сесть, не заводя разговора? Она была настолько занята подавлением паники, что забыла об этом подумать. На автомате Селена кивнула и села за стол подальше от незнакомцев. Вокруг рассматривать было нечего: такие небольшие залы для совещаний были даже в её университете. Она достала книгу и уже хотела её открыть, как к ней обратились:

— А ты тут как оказалась?

Мужской голос, высокий и немного гнусавый. Селена не хотела отвечать, но парень подсел к ней ближе и протянул руку со словами:

— Мёрфи Кальдер, будем знакомы.

Фамилию она слышала в новостных сводках. Сейчас по телевизору крутили документалку «Мадам Кальдер и её бизнес-империя». Женщина поднялась после революции, купив несколько многообещающих стартапов. От техники, автомобилей до сети продуктовых — она контролировала кучу всего. Удивительно, как бравые революционеры во власти всё ещё не лишили её части средств. Это было одно из их главных обещаний, но оно в итоге распространилось только на тех, кто новых людей наверху не устраивал.

— Кальдер? — переспросила Селена и пожала Мёрфи руку.

— Да-да, это моя мама, — подтвердил парень. — А ты?

Селена представилась, и Мёрфи изменился в лице. Даже девушка на другом конце стола напряглась. Повторяя за новым знакомым, Селена быстро добавила:

— Да-да, это мой отец.

— А вас разве не выслали? — вмешалась в разговор девушка. Селене она не понравилась с первого взгляда. Кто вообще задаёт настолько личные вопросы? Ещё и волосы у неё были выкрашены в неоново-голубой, будто она пришла на работу не в серьёзное место, а в цирк.

— Касси! — шикнул на неё Мёрфи. — Ну не так же сразу!

А, то есть, и ему было интересно. Мёрфи повернулся к Селене и сразу начал оправдываться:

— Не пойми нас неправильно, просто когда мы услышали, что с нами будет кто-то из Дагенхартов… У нас много вопросов!

— Откуда услышали? — нахмурившись, спросила Селена.

— У меня свои источники, — подмигнул ей Мёрфи. — Секретные. Хочешь узнать?

Он наклонился к Селене ещё ближе. Между ними оставалось несколько сантиметров. Селена встала из-за стола и покачала головой. Ловеласы вроде этого парня её не интересовали.

— Блондинчик, отстань от неё. Или тебе прилетит от её брата, — предупредила его Касси и оттащила его от Селены.

С одной стороны, Селену взбесило, что её снова упоминают как приложение к Фебу, а с другой, Мёрфи действительно замолчал, сел обратно и понуро опустил голову в смартфон. «Касси» тем временем протянула ей руку и тоже решила представиться:

— Кассандра Миюра, майор магических войск.

Если бы на месте Селены был Феб, он бы точно ахнул от удивления. Она же просто отвела взгляд и протянула руку для рукопожатия. Майор и с синими волосами? Наверное, в магических войсках была не такая строгая дисциплина, как в других. Или же до майора она дослужилась не совсем обычным методом. Спрашивать не хотелось. Да и времени не было: в коридоре раздались шаги, и через минуту в кабинет вошёл Феб собственной персоной. Атмосфера в зале стала более оживлённой. Брат всегда умел находить подход к людям. Он сразу же познакомился с Мёрфи и Кассандрой, а затем попытался включить Селену в разговор. Она успешно отказалась и наконец-то уселась со своей книгой в отдалённый угол.

«Всё идёт из детства, — утверждал на страницах книги очередной психолог. — Если вас в жизни что-то не устраивает, то проблему нужно искать именно там».

Селена поняла, что перед ней очередной сборник бесполезных советов, но всё равно продолжила читать, лишь бы её снова не втянули в разговор. Она надеялась, что хоть в этой книге ей подскажут, как жить с постоянным ощущением неправильности. Хотя Селена наконец-то начинала понимать, что из себя представляет как человек, ей всё равно чего-то не хватало. Будто в груди дыра. Будто все её проблемы с пониманием своих и восприятием чужих эмоций шли именно оттуда.

К началу собрания пришёл ещё один человек, очень знакомый. Селена не думала, что этот парень всё ещё существует на свете, но ошибалась. Брат, кажется, был шокирован ещё больше. Он встал со своего места рядом с сестрой и бросился к нему в объятья. Когда-то, когда у Дагенхартов было шикарное поместье в элитном посёлке, Ризли Фэн был его лучшим другом. С революции до сегодняшнего дня они не видели друг друга. Селена видела, как Феб пытался не расплакаться от наплыва чувств. Риз переминался с ноги на ногу от неловкости. Она его она сначала не узнала. Несуразный мальчик, всегда носивший смешные футболки и яркие шорты, теперь ходил во всём чёрном. А вместо длинных, вечно путавшихся волос, он постригся ёжиком и отдал честь Касси. «То есть, и его затащили в армию?» — предположила про себя Селена. Внезапно Риз подошёл к ней и с фальшивой улыбкой на лице подал руку.

— Я рад, что и ты здесь, — сказал он ей шёпотом, будто не хотел, чтобы Феб его услышал. — До меня доносились страшные слухи.

Вместо того чтобы пояснить, что он имел в виду, Риз отошёл, ещё раз оглядев её с ног до головы. Селена сначала напряглась, а потом вспомнила, что в детстве была темнее. Когда она пересматривала свои детские фотографии, то удивлялась, как какая-то болезнь в семь лет настолько выбелила ей кожу и высветлила волосы. Наверное, Риз говорил об этом.

Вскоре после Риза наконец-то пришёл представитель министерства и с неудовлетворением на лице отметил, что двое отсутствовали. У мужчины были глаза интересного цвета — пурпурного. Ровно как у магов, когда они колдовали, только у него они оставались такого цвета даже без применения магии. Селену это напрягло, но она всё равно слушала чиновника внимательно.

— Я Конрад Моррис, руководитель вашего отряда, — начал мужчина. — Вам, скорее всего, сказали, что вы пришли на стажировку в министерство обороны. К сожалению, это не совсем правда. Вы были сюда приглашены для работы в новом отделе. Процесс отбора до сих пор держался в тайне, но я лично отвечаю за то, что вы все подходите на эту должность.

Тишина в комнате стала гнетущей. Даже брат напрягся. Селена видела, что он уже хотел начать возмущаться, и придержала его рукой. Прежде чем выступать, нужно понять, в чём заключается план министерства. Селена предчувствовала: всё гораздо сложнее, чем ей показалось на первый взгляд. Мистер Моррис одарил их двоих прищуренным взглядом, а потом продолжил речь:

— Вы войдёте в состав отдела предсказаний в качестве специальной ячейки. Министерство научилось использовать магов для того, чтобы предсказывать будущее, а вы, дельфы, будете так бороться с преступностью в нашей стране.

Теперь Селена нахмурилась. Он сказал «магов», но в комнате находился, по крайней мере, один не-маг. Если это так, то что она здесь забыла? Мистер Моррис увидел её недоумение и сразу ответил:

— Часть вашего отряда будет непосредственно заниматься предсказаниями, другая — интерпретировать их. Вы будете не одни, но вы будете ядром. Среди вас есть сильнейшие маги Аспора, и мы не могли пустить ваши судьбы на самотёк.

Феб встал и уже хотел поспорить. Заявить что-нибудь про свободу выбора, про то, как он уходит и забирает Селену с собой, так как «они ни на что такое не подписывались». Она слышала эти аргументы тысячи раз, когда он пытался спорить с родителями, и никогда из этих споров не выходило ничего путного. Сейчас тоже. Он просто разозлит этого мистера Морриса, а потом достанется Селене за то, что она не удержала его. Она всегда отвечала за его провалы.

Но брат ничего не сказал и тихо сел обратно, когда мистер Моррис на него выжидательно посмотрел.

— Высокая зарплата, социальные гарантии, признание. Что ещё нужно вам, молодым? — сказал он. — Вы уже подписали предварительное согласие, и вы подпишите документы о приёме на работу. Всё официально. Вам больше не нужно думать, как устраивать свою жизнь.

Селена была уверена, что это незаконно, но министерство обороны такое практиковало ещё во времена отца. Она зевнула, прикрыв рот ладонью. В кабинете было слишком душно, она боялась, что могла уснуть.

Мистер Моррис выложил на стол документы. Требовались только подписи всех пятерых, причём личные данные уже были заполнены. Селена украдкой посмотрела на ещё два бланка, которые остались без подписи. На них значились ещё два имени, оба женские — «Анналена Монте», поп-дива, недавно объявившая о завершении карьеры, и некая «Аура Эннмарк». Феб отказался подписывать свой документ и приказал Селене тоже этого не делать, когда она занесла ручку над листом.

Оказывается, брат пришёл сюда не просто так, а с целым списком требований, которые должны были гарантировать его с сестрой безопасность. Мистер Моррис внимательно прочитал весь список, куда Феб включил даже возможность «в любой момент прекратить стажировку». Брат никогда не был таким продуманным, и в языке списка она узнала знакомый требовательный тон отца.

— Мне говорили, что с Дагенхартами будет много проблем, — спокойно сказал мистер Моррис, когда отдал список обратно Фебу. — Ваш отец всё так же терпеть не может министерство обороны, я подозреваю? Передайте ему, мистер Дагенхарт, что все его и ваши с сестрой желания будут исполнены. Как и любые условия любого другого человека в этой комнате. Я должен был сказать об этом попозже, но у вас есть время до конца этой недели подкорректировать условия контракта. Документы, однако, должны быть подписаны, иначе к вам домой заявится министр обороны и даст вам по шапке. Шучу, — звучал он совершенно серьёзно. — Но без подписи я никого отсюда не выпущу. Вы, может быть, и маги, но я сильнее вас всех, вместе взятых.

Мистер Моррис оглядел весь зал взглядом, дольше всего остановившись на Селене. По коже прошёл холодок. Он говорил ещё четверть часа про условия работы, рассказал, что основная часть начинается со следующей недели. Все пятеро членов нового отдела министерства обороны подписали согласие. Даже Феб. Даже несмотря на то, что ему явно было не по себе. Селена просто хотела знать, в какую историю они вдвоём снова вляпались. Собрав документы, мистер Моррис ушёл. При этом он попросил всех пройти «обязательное обследование» в медицинском кабинете министерства.

— После этого вам выдадут пропуски, — объяснил он. — И вы обязаны дойти до кабинета на этой неделе. Он дальше по коридору налево. Не пропустите. Если потеряетесь, спросите Дагенхартов, они должны знать.

Феб действительно помнил это место. Селена — ни капли, поэтому она смутилась, когда Мёрфи попытался спросить её. В итоге брат решил, что обследование проще всего пройти сейчас. Он повёл всех пятерых за собой. Риз шёл рядом с ним, почти касаясь брата плечом. И как только Феб мог терпеть кого-то настолько близко?

В кабинете, который походил на медицинский только отдалённо, их разделили на две группы. В одной были все маги, кроме Феба. Во второй были Феб и Селена. Зачем ставить их с братом отдельно, она не знала, но когда медсестра в мятом халате увидела их фамилии, то явно испугалась. Их вывел медбрат, паренёк примерно их возраста, в другой кабинет. Феб всё это время держал Селену за руку, а когда они зашли, сжал ещё сильнее. Она попыталась вырвать руку, но брат держал её крепко. Глаза у него бегали. Селена чувствовала, что ему страшно, но того же не ощущала сама. Он вышел вперёд, прикрывая собой сестру.

Но только учёным было совершенно неинтересно, чего хотел её брат. Они подошли к Селене и попросили её пройти с ними. Вежливо. Спокойно. Без подвоха.

— Зачем вам нужно её проверять? Она не маг! — возмущался Феб. — Попросите её сотворить заклинание, она же не сможет!

Селена ради интереса попыталась сосредоточиться, вообразить, как по сосудам течёт магия и выходит наружу. Пусто. Ничего. Будь у неё магия, она бы здесь и сейчас проявилась: ей часто рассказывали, насколько сложно держать всю эту силу внутри. Даже брат иногда не справлялся. У неё до сих пор остались шрамы от его попыток отточить тепловые заклинания. Конечно, Селена никогда ему не отказывала в помощи, но иногда он перегибал палку. Приходилось объяснять родителям, откуда у неё синяк, который они туда не ставили.

— Я никуда не пойду. Если хотите нас обследовать, то делайте это вместе с остальными, — потребовал Феб.

У него была интуиция по поводу тех людей, кто мог навредить Селене, хотя она сама не понимала, по поводу чего он сейчас беспокоится. Министерство обороны не будет пытать детей бывшего министра иностранных дел. Одно их слово — весь этот скандал будет слит в средства массовой информации, и позиция правительства пошатнётся вновь. Селена не видела проблемы в том, чтобы отомстить за собственную боль позже. В будущем всегда приходят гениальные идеи.

— К сожалению, приказ начальства, мистер и мисс Дагенхарт. Причём конкретный, прямо сверху — вас двоих должны обследовать отдельно от остальной группы, — покачал головой медбрат. — Экспериментальный отдел вас ждёт. Ничего серьёзного, только проверим уровень ваших способностей. Не только магических.

Феб насупился, но выпустил руку Селены. Он смотрел ей вслед, пока её выводили.

Если бы у Селены спросили, что произошло в первый её день на стажировке, она бы просто промолчала. Любой разумный человек сразу бы бросил эту тему и больше никогда не пытался спрашивать у неё. От других членов отдела он бы услышал, что ничего серьёзного не было: просто череда проверок, как медицинских, так и магических. Может быть, он бы услышал, что ничего интересного у сестры Феба Дагенхарта не нашли. Двойняшки, один с магией, другая без. Один — душа компании, у другой в медкарте запись о «нарушениях в социально-эмоциональном взаимодействии». Доступа к более подробным документам у такого человека не было бы. Его не дали даже Селене.

У катакомб министерства внутренних дел были уровни ещё ниже. Эти места вызывали у неё чувство дежавю. Яркий свет, запах плесени, дешёвая плитка под камень, по которой стучали даже низкие каблуки мужских ботинок. Медбрат не говорил с ней, и Селена была этому благодарна. Сейчас она пыталась понять, что вообще им от неё нужно. Она прокрутила в голове все конспирологические теории, которые только слышала. Говорили, в министерстве внутренних дел научились растворять мозги и использовать их в качестве лекарств для боевых магов. Говорили, министр внутренних дел по выходным снимал фальшивую кожу и на летающей тарелке улетал за три галактики к своей настоящей семье. Говорили, в правительство проникла секта влиятельных и могущественных магов, которые каким-то образом обошли все проверки и теперь контролировали политику Аспора. Безуспешно Селена пыталась отвлечься от глупых мыслей.

Вскоре они пришли в очередной кабинет, где её совершенно точно не собиралась разлагать на биоматериал, потому что это было бы глупо, а Феб бы спустил с них все шкуры. Селена должна была спросить, что с ней будут делать, потому что никто ей не объяснил. Медбрат передал её учёным, которые попросили её снять обувь. Они посадили её на кресло, похожее на то, что обычно ставят в кабинетах для забора крови. Их заинтересовали её браслеты. По одному на каждой руке и ноге. Селена смутно помнила своё детство до них, только знала, что они нужно для профилактики аутоиммунного заболевания, мутацию для которого они нашли у неё лет в семь.

— Запиши «структура нарушена», — сказал старший из учёных, который резко взял её за руку. Селена вздрогнула от неожиданного прикосновения.

— Причина? «Естественный износ»? — спросила вторая, не поворачивая головы от монитора.

Учёный сжал правую руку Селены так, будто боялся, что она сбежит. Кожа вокруг браслетов всегда была сверхчувствительной, и она поморщилась от боли. Мужчина пытался повернуть её руку под всеми возможными углами. «Если он ей что-то сломает, то точно попрощается с работой», — решила Селена.

Глаза учёного загорелись пурпурным, и она почувствовала покалывание в руке, которую он держал. Через несколько секунд покалывание стало жжением. Селена пыталась вырвать руку, но мужчина ей не давал и смотрел ей прямо в глаза. Ей померещилось, что рука стала чёрной. Затем на неё волной свалились воспоминания. Она здесь не впервые. Все эти коридоры — совсем не новы. Сюда её приводили четыре раза в год, чтобы проверить, держатся ли ещё браслеты. Пока Селена пыталась сориентироваться, что происходит, учёный ответил своей ассистентке:

— Да, никаких нарушений я не заметил. Предлагаю продолжить. Нам нужно знать, кого мы берём.

Теперь мужчина встал с другой стороны и попытался взять левую руку Селены. Она не дала и выпрыгнула из кресла, повинуясь приливу сил, перемешанных с животным ужасом. Её браслеты проверяли часто, и каждый раз она удивлялась, как в первый — магия. Магия текла по ней, не в силах найти выхода. Браслеты запечатывали её настоящую.

— Я отказываюсь, — процедила Селена. — Что бы вы ни делали, я отказываюсь.

Учёный закатил глаза и махнул рукой. Селену припечатало обратно к креслу, она стукнулась головой.

— Каждый раз одно и то же. Мы техники, просто проверяем, чтобы всё работало. И всё. Сильнее браслеты не закручиваем, магию у тебя не отбираем, а ты нас так, — он звучал обиженно. — Наверное, проще всё же тебя проверять, когда ты спишь?

Селена пыталась сопротивляться, но заклинание учёного-мага было сильнее. Она не знала, как противостоять контролю, и почувствовала, как по телу разливалась усталость. Мужчина взял её за вторую руку и проделал всё то же самое.

Под вторым браслетом прятались более давние воспоминания. Ещё немного экспериментов, капелька жизни с родителями. И как она только выносила всё это? Не знать, на что она способна, и прятаться за спину брата, как только отец злился. «Они ведь знали, что со мной не так, но всё это время хранили молчание», — подумала Селена и сразу откинула эту мысль, так как чувствовала, что она могла завести её в не самые приятные уголки подсознания.

На фоне механически бурчал учёный, который уже отошёл от кресла, но продолжал держать заклинание:

— Второй браслет так же. Настрой оборудование для измерения потенциала.

Его ассистентка хотела возразить, но покосилась на Селену и промолчала. Даже без слов было понятно, что она думала. «Мы будем измерять магию не целиком, ещё же два браслета», — предположила про себя Селена. Вслух же она спросила:

— Почему мою магию подавляют? Почему мои родители на это пошли?

Учёный нахмурился, но ответил прямо:

— Гостайна. Тебе знать не положено. Нам тоже, так что выпытать из нас информацию не получится.

Понятно, просто так ей ничего не скажут. Жаль. Лицом стало двигать сложнее: учёный усилил заклинание. Он просто забыл, что из всех магов больше всего проблем именно с той, что в лицо врут об отсутствии сил. Селена, однако, была настырной и задала третий вопрос:

— Как вы это скрываете от Феба?

Ей не ответили. Учёный пристально смотрел на её светящимися пурпурными глазами и выдержанно молчал. Хотелось спросить что-нибудь ещё, просто чтобы показать, насколько его заклинания были бесполезны, но Селена не заметила, как ему поддалась. Глаза закрылись.

Во сне Селена снова была дома. Родная, не очень приятная комната, где она поддерживала идеальный порядок. Иногда отец без стука заходил к ней, пытался изображать из себя заинтересованного родителя, иногда Селена даже верила его старым дипломатическим трюкам. В некоторые дни, особые дни, которые происходили с периодичностью раз в три месяца, все эти маски слетали. Он злился на неё, говорил, что она никогда не сможет оправдать свою фамилию, и лучше бы ей «скоро выйти замуж». Без двух браслетов эти эпизоды она видела чётче, могла во сне провести связь между очередной проверкой способностей, очередным соглашением уже с новым аппаратом МВД и тем, как боялся отец её сил. Во сне он был зол и напуган. Йовин Дагенхарт переставал быть человеком и становился размытым негативным образом, который навсегда въелся в неё. Спасибо и на том, что прекратил её бить, когда учёные намекнули ему, насколько это опасно: «Стресс увеличивает износ ограничителей».

Во сне она видела мать, которая после поспешного увольнения Йовина будто потеряла смысл жизни. Она пыталась говорить Селене, что любит её, но в её голосе всегда слышалась капелька печали. Даже разочарования. Когда мать думала, что Селена её не слышит, то говорила совсем по-другому: на самом деле она считала, что дочь ничего не добьётся и «её лучше запереть подальше, чтобы она их не позорила». Селена не плакала, когда слышала эти слова, потому что не умела испытывать такие эмоции. Они были спрятаны далеко за браслеты и только теперь вырывались наружу.

Когда Селена проснулась, она лежала не в кресле, а на кушетке. Глаза слиплись от слёз, причину которых она не помнила. Браслеты снова защёлкнулись на руках, и она забыла всё, что происходило в этом кабинете, даже больше — сильные маги умели подчищать воспоминания. В кабинете оставалась только ассистентка, которая что-то печатала на компьютере. Она чуть ли не подпрыгнула на кресле, когда увидела, что Селена проснулась, и вскрикнула:

— А!

Селена была уверена, что в её имени перед «а» ещё пять букв, но промолчала.

— Всё… в порядке, — наконец выдавила из себя девушка. — Вот заключение. Отнесите его обратно на этаж выше. Тот же кабинет.

Селена поблагодарила её, обулась, взяла документы и вышла из кабинета.

Сразу на выходе она почувствовала головокружение. Мир казался искусственным, а она сама будто управляла плохим роботом с дистанционным контролем, пока смотрела на происходящее из далёкого космоса. Селена привыкла к провалам в памяти, но чтобы к таким резким? Она посмотрела на заключение. Среди медицинских терминов, значение которых она знала только смутно, заключение выглядело относительно понятным: никакой магии у неё не было. Упоминалась разве что «присутствие магических мутаций в семейном анамнезе». Ничего нового ей это не говорило. Селена надеялась, что когда-нибудь эти заключения ей объяснят, каким чудом она словила ген, который вызывал частичную амнезию в совершенно случайных промежутках. Но увы. Объяснений не было. Она просто стиснула зубы, медленно поднялась наверх и отнесла документы в нужный кабинет.

Там же Селена столкнулась с братом. Он чуть не врезался в неё, и ей пришлось выставить руки, чтобы поймать его. Выглядел он как-то неважно, что было заметно даже несмотря на его непрозрачный визор, закрывавший пол-лица.

— Феб? — позвала она его по имени.

Только тогда брат её заметил и вздрогнул. Он снял с себя визор, на ощупь поправил его и надел обратно. Селена успела заметить, что его глаза тускло светились пурпурным.

— Извини, они меня заставили использовать магию на максимум, я до сих пор не отошёл. От этого ещё и визор поломался, — сказал он. — Надо новый купить когда-нибудь. Без него вообще как крот.

— Пусть отремонтируют за счёт министерства, — фыркнула Селена.

— Ещё скажи за счёт государства! Я просто вытрясу с отца деньги, — рассмеялся Феб. — А у тебя как?

Селена пожала плечами:

— Ничего нового. Магию у меня внезапно не нашли, знаешь. Не вижу смысла в этих проверках. Никогда не было случаев, чтобы магия проявлялась во взрослом возрасте. А не поймать её в детском они тоже не могут.

Феб улыбнулся и сказал:

— Помнишь, я тебя в воздух поднял, когда нам было по семь? Может, они всё боятся, что я тебя заразил?

Селена закатила глаза и развернулась. Не хотелось ей обсуждать магию. Брат, конечно, полный дурак, но его присутствие хотя бы не раздражало. Они вместе дошли до того же зала, где встречались с остальной командой. Их уже не ждали: собрание началось без них. Руководитель отряда что-то вещал собравшимся, и Селена углядела среди них ещё двух незнакомых девушек. Одну, темнокожую с обесцвеченными волосами, ставили на обложки почти всех модных журналов Аспора, а её музыку крутили по радио. От Анналены Монте нельзя было сбежать даже в университете, а теперь Селене нужно будет с ней работать? Отвратительно. Чем больше в отряде известных личностей, тем сложнее будет действовать под прикрытием. Мистер Моррис как раз рассказывал, насколько важно не выделяться, и всё поглядывал на Анналену, закинувшую ноги на стол.

— Но даже и таким ярким личностям, как вы, госпожа Монте, найдётся работа, — сказал он и выжидательно посмотрел на неё. Анналена проигнорировала его молчаливый призыв убрать ноги со стола и улыбнулась так, будто сейчас снималась в киноленте.

Вторая девушка сидела рядом с Кассандрой и буравила взглядом мистера Морриса. Селене стало не по себе, потому что ей сначала показалось, что незнакомка смотрела на неё, а ненависть, которая так и лилась из её серых глаз, была адресована вовсе не руководителю отряда. У неё — светлые волосы ёжиком и смугловатая кожа, на несколько тонов светлее, чем у Анналены. Она пришла на встречу в мешковатой чёрной футболке и таких же штанах. Казалось, ей место не здесь, а на протесте. Селена прямо представляла её в рядах радикалов, замахивающих кулаки на полицейских.

Оставалось два свободных места — одно рядом с незнакомкой и второе с Ризом. Конечно, Селене пришлось сидеть рядом с ней и чувствовать запах дешёвого цитрусового парфюма, которым та полила себя с ног до головы. Интереса к этой даме, если её вообще можно считать таковой, у неё совсем не было, и Селена пыталась сосредоточиться на словах мистера Морриса.

Он раздал всем роли. Даже Селене — она будет работать в аналитической ячейке. Начало — с завтрашнего дня. Остальные же, включая брата, будут проходить физические тренировки.

— Чтобы все завтра были вовремя. Дагенхарт — с тебя отчёт, — завершил свою речь мистер Моррис и посмотрел на брата.

Феб встал и, отдав честь, пообещал, что всё будет в лучшей форме.

— Почему лидером отряда назначают не военного? — справа от Селены раздался вопрос. — Если мы будем выполнять по сути военные функции?

Она повернулась, чтобы посмотреть, кто в отряде был такой смелый. Конечно же, это была девушка рядом с ней.

— Решения вышестоящего руководства не обсуждаются, мисс Эннмарк, — отрезал мистер Моррис, явно раздражённый, что его небольшое представление прервали. — Вам всем ещё предстоит научиться субординации. Поверьте, тут ваши экстраординарные способности вас не спасут.

Та, кого назвали «Эннмарк», фыркнула и ничего не ответила. В её глазах всё ещё читалась злость. Мистер Моррис проигнорировал её выходку. Под конец он решил ещё раз прочитать наставления, насколько их работа будет важна. Селена пыталась не закатить глаза: мистер Моррис и так не сводил глаз с сидевшей рядом Эннмарк, не хватало и ей рассердить его. Он вышел, вручив отряду их пропуски в министерство. На пропуске Эннмарк Селена увидела её имя — Аура и вспомнила, что это же имя видела на формах ранее, но не запомнила. Последнего члена отряда звали Аура Эннмарк, и она Селене уже не нравилась.

— Что-то не так? — внезапно спросила Аура. — Ты всё смотришь на меня.

Селена напряглась, но заставила себя извиниться и покачать головой. Аура наклонилась к ней и тихо заметила:

— Вы похожи с этим пацанчиком. С чего вдруг его сделали лидером? Он разве вообще понимает, куда попал? Я слышала, у него папа — дипломат.

Можно было бы ничего не ответить и заставить Ауру наговорить на себя, но Селена не стала. Она просто сказала:

— Это мой брат. И наш отец уже не дипломат, его уволили во время революции.

А затем встала и вышла из кабинета, пока остальные члены отряда договаривались, как отпраздновать начало нового этапа жизни. Селена в тот день не пошла: голова всё ещё была ватной, и ей запрещали пить после проверок министерства обороны. Не то чтобы хотелось. Она себя убеждала, что не пошла ради комфорта брата, чтобы он смог поговорить с Ризом тет-а-тет, но это было неправдой.

Новый отряд министерства обороны её пугал и концептом, и людьми. Она понимала, что за всем этим стоят тайны более страшные, чем она себе может представлять. Да, Аспор давно убеждал магов идти в армию. Да, остальным магам позволялось заниматься чем-либо другим: хоть песни петь, как Анналене. Теперь же они собирали магов в одном месте… Для чего? И для чего им нужно единственное исключение из этого правила? В отделе будут и другие аналитики, но тогда у Селены возникал вопрос — почему её привели в министерство сегодня, зачем включать её даже номинально в состав «дельфов».

Селена не могла уснуть, когда вернулась домой. В голове кружились размытые образы прошлого, которые пытались дать ей ответы. Бесполезно. Если она хотела понять, что происходит, то ей нужно было стать невидимой и проникнуть в кабинет министра обороны. Или же…

Браслеты горели, как и всегда после любой проверки. «Вот бы снять их», — промелькнула мысль в голове. К сожалению, эти хитрые устройства были всажены под кожу, и поэтому ей приходилось вкупе с тревожностью терпеть и зуд. Она сама не поняла, когда её организм наконец-то отключился от истощения.

10 септантия 12257 г.

Подвал штаба «Второго закона»

Старый подвал, который ни прошлое, ни нынешнее руководство «Второго закона» не собиралось ремонтировать. Побелённые бетонные стены, протекающий заплесневевший потолок и тусклое освещение придавали комнате допросов особо неприятный антураж. Пленников сажали на стул лицом к двери, привязывали руки и ноги и заставляли смотреть на стену, где висело списанное холодное оружие. Если пленник попадался сильный, он злился, мог разрушить стул, схватить нож и выбежать за дверь. На охрану снаружи всегда ставили двоих, какой-нибудь маг мог бы их легко нейтрализовать. Так почему же никто никогда отсюда не выбирался? Почему пленники дожидались начала допроса?

Ловушки, невидимые глазу. Сеть филигранных заклинаний, которую установил ещё Витторио перед своей смертью. Каким-то образом механизм распознавал, кто пленник, и не выпускал его. Вырваться возможно, если ты маг уровня прошлого руководителя. Таких в нынешнем поколении не делали. Пустое пространство подвала пустым на самом деле не являлось, и Бедствие ступала осторожно, чтобы не активировать ловушки против себя.

Риз, сидевший связанный в центре комнаты, оживился. Верёвки и наручники, конечно, были только для виду. Магией он бы выбрался, но не решался, потому что наверняка заподозрил подвох.

— Я не понимаю, почему ты это делаешь?! — крикнул Риз Бедствию, когда увидел её. — Мы не сделали тебе ничего плохо! Я думал, мы все в отряде… друзья. Ну, минимум товарищи.

Она молча расхаживала по комнате, наблюдая за его реакцией. Попытается ли он вырваться или продолжит кричать? Будет ли умолять о пощаде?

— Знаешь, Селена, я до последнего не верил. Думал, что Феб сбрендил после того, как Бедствие забрала у него магию. И я… всё ещё не верю. — продолжал Риз. Он выглядел измотанным: яркое освещение подвала не давало ему уснуть. Бедствие приказала не кормить его, только давать воду, пока она не придёт.

— Объясни мне! — требовал Риз на чистом адреналине. — Ты никогда бы не пошла на предательство, на бессмысленные смерти.

Если Риз так думал, то он плохо её знал. Вряд ли Феб посвящал его в запутанную историю семьи Дагенхартов, а Бедствие ничего не собиралась ему объяснять. Любое её слово правительство могло использовать против неё. Может быть, они даже поставили на Риза прослушку, которую её подчинённые пропустили. Бедствие решила проверить и оказалась права: устройство спряталось в ушном канале. Она щёлкнула пальцами и вытащила его, взорвав прямо у уха Риза. Никогда Бедствие не видела, чтобы он вскрикивал от испуга. Она рассмеялась и запоздало подумала, что прослушку можно было бы взорвать и внутри ушного канала. Спасибо некомпетентным подчинённым, пропустившим такое очевидное место. Может быть, она даже их не накажет. Может быть.

— Ты не в положении, чтобы задавать вопросы, — наконец, Бедствие придумала, что сказать. И зачем она только пришла сама? Важными допросами обычно занималась Аура, она лучше знала, как вывести пленников на чистую воду. Но нет, Бедствию ведь надо всё контролировать, Риза она будет допрашивать сама. Шаг сугубо политический, но весь его смысл накроется, если Бедствие не сможет его напугать. Или напугать правительство.

Она запустила тепловое заклинание, от которого Ризу начало жечь ноги. Он стиснул зубы от боли, но больше не издал ни звука.

— Это не твоя магия была, да? Врождённых способностей у тебя нет. Значит, правительство передало её тебе, как и в прошлый раз, — рассуждала она вслух, не прекращая ходить по комнате. Точки концентрации связывающего заклинания она аккуратно обходила. — Но не от меня, а от Феба. И согласие его спросило, конечно.

— Мы ничего не знали! — перебил её Риз. — Никто ничего не знал про тебя, нам всем стёрли память, даже Фебу! Родителям же заплатили кругленькую сумму за молчание. Но ты ведь хочешь нашего раскаяния? Я прошу прощения за то, что пользовался твоей магией. Я не знал, какова цена моего дара. Ты довольна? Теперь ты от нас отстанешь?

Бедствие поморщилась, потому что его слова звучали искренне, и усилила мощность заклинания. От ног Риза пошёл жар, и она поняла, что переборщила, поэтому решила отключить заклинание совсем. И всё — молча, с каменной маской на лице, потому что никто не должен увидеть её жалость.

— Вы жертвы обстоятельств. Я лишь забрала своё. Если никто из вас не будет стоять на моём пути, то останетесь в живых. Моя цель выше.

— Зачем?.. — уже гораздо тише он повторил вопрос.

Бедствие снова не ответила и села на стол напротив Риза.

— Я не хочу тебя лишний раз пытать, — сказала она. — Лучше расскажи всё по-хорошему.

Риз плюнул ей под ноги и крикнул:

— Мне всё равно! Делай со мной всё, что хочешь! Ты ничего не получишь. Я понял, что вся наша дружба была ложью.

Она хотела спросить, а о какой «дружбе» он говорит, но не стала лишний раз выводить его на эмоции. Если Риза разозлить совсем, он просто замолчит, а такого ей не нужно. Бедствие тяжело вздохнула. Ей действительно не хотелось пытать этого парня. Всё-таки он дорог Фебу. К сожалению, у любовной парочки была общая черта — они оба непробиваемые идиоты.

Лицо Риза исказила гримаса боли. Бедствие пропустила через его тело несколько разрядов и нащупала источник магии. Вместо того чтобы забрать её, она решила поступить хитрее и аккуратно воздействовала на чужую магию своей, чтобы та «сошла с ума». Вспоминались бессонные ночи, когда Селена ещё не могла контролировать выбросы энергии и в агонии ждала, пока браслеты избавят ещё от боли и памяти.

Риз кричал, но его крики не доставляли ей никакого удовольствия. Оказывается, пытать незнакомцев гораздо проще. С ними легче оставить человечность за дверью. На мгновение она прервала заклинание и почти сразу же запустила второе, чтобы не дать Ризу выдохнуть. Этот трюк ей как-то показал Витторио. Прямо на ней же. Пытка была настолько ужасной, что вытащила из глубин подсознания воспоминания, спрятанные за четырьмя браслетами.

Риз кричал слишком громко, но Бедствие не приказала ему замолчать, даже магией не заткнула себе уши. Если проходить пытку, то вместе. Через две минуты она сбавила обороты заклинания. От боли Риз потерял сознание и не понимал, что пытки продолжались.

— Я не разрешала тебе спать. Просыпайся, — приказала Бедствие. На такие случаи у неё припасено заклинание бодрости. Сделать бы его побольнее…

И вот он приоткрыл глаза. Бедствие сразу же потребовала:

— Говори. Что собирается делать правительство, когда я получу поддержку людей?

«Когда», не «если».

Риз качался и кашлял кровью. Слабак. Раньше он мог выдержать гораздо больше. Неужели весь отряд и правда держался на магии троих?

— Убить тебя, конечно, — прохрипел он.

Не ответ. Она и так это знала.

— И как? Я сильнее вас всех. Я сильнее Феба.

Риз улыбнулся, попытался рассмеяться, но вместо этого закашлялся кровью. Потом он всё-таки выговорил мерзким тоном:

— Сначала — твои девочки. Потом тебе будет не до того, чтобы защищаться.

От слова «девочки» Бедствие поморщилась, но суть его угрозы уловила. Теперь оставалось усилить боль и потребовать:

— Точные планы, Риз. Ты знаешь, как я работаю.

Вместо ответа — опять крики. Риз ждал, пока солнечный принц на коне его спасёт, и потому не говорил. Бедствие взяла со стены нож. «Второй закон» почти не пользовался холодным оружием, оно здесь висело в качестве декорации. Его даже не точили. Пытки магией всё равно эффективнее. Сейчас, однако, нож ей послужит орудием правды. Бедствие вернулась к Ризу, размахивая ножом как игрушкой, и предупредила его:

— Ты мне скажешь, куда переложили планы, иначе изуродую тебе лицо. И глаз лишу, они тебе всё равно не пригодятся.

— Блефуешь, — уверенно ответил он.

Подловил её, да. Бедствие всё ещё думала, как бы не разозлить брата. Ей нужно время, чтобы овладеть силами. Значит, лишний раз вредить Ризу нельзя. Немножко только. Совсем капельку. Бедствие порезала ножом его щеку. Глубоко, но не задевая глаз. Перед этим она нанесла на лезвие обратное лечащее заклинание, чтобы порез было тяжелей затянуть магией. В следующий раз, который вовсе будет не сегодня, она ударит по глазам, и никакой мистер Моррис ему не восстановит зрение.

Точно, мистер Моррис. Бедствие совершенно забыла, что он всё ещё должен быть там, следить за дельфами. Маг уровня Юнии, но на стороне правительства, член той же непонятной секты, которая играла на обеих сторонах войны. Предсказать их действия невозможно. Если он посмеет вмешаться, то все её планы могут пойти наперекосяк.

— И второй вопрос, — продолжила она. — Как в ваших схемах замешан Конрад Моррис?

Теперь Бедствие отключила все пыточные заклинания, чтобы дать Ризу возможность ответить.

— Он не выходил на связь с твоего «похищения». Мы думали, он сбежал с тобой. Оказывается, нет? Планы… — Риз явно не хотел отвечать, то и дело поднимал глаза на неё и пытался уловить хоть что-то на её лице. Бедствие предполагала, что он видел в нейчудовище. — Планы Касси носила с собой. Но ты, сука, с этой «проблемой» уже справилась. Они взорвались вместе с ней в МИДе.

Селена проигнорировала его оскорбления и спросила дальше:

— Копии?

— У Феба! — в полуистерике кричал Риз. — Они у Феба, где им ещё быть! Но ты его не достанешь.

Он прав. Даже с нынешним уровнем сил ей не хватало мастерства, и нападение на штаб это доказало. Бедствие не выдала разочарования. Её время придёт. Она переиграет брата. Если не мастерством, то хитростью.

— Спасибо за честность, — поблагодарила она Риза и прошлась тупой стороной ножа по его лицу. Чтобы не повадно было.

К сожалению, намёка он не понял и всё пытался вырваться. Бедствие это достало, поэтому она схватила его за волосы, отрезала кусочек мочки уха и сразу сожгла перед его глазами.

А вот и страх. Кажется, до него дошло, что Бедствие и Селена — один человек, и она готова пойти на радикальные методы, чтобы добиться своего. Что он видел в её глазах? Бешенство, сумасшествие? Удивительно, но Бедствие чувствовала себя спокойней, чем когда была под влиянием четырёх браслетов. В голове — штиль и светлое безоблачное небо, буря отошла ближе к горизонту.

Бедствие отключила заклинание бодрости, которое держала всё это время, и Риз сразу же вырубился. Руки чесались убить его, но она не смела. Оставалось ждать весточки от правительства с просьбой вернуть их ценного мальчика.

Нож она вернула на стену, а затем оглянулась на Риза. Сердце кольнула жалость. Селена снова подошла к нему и вылечила всё, кроме пореза на лице и недостающей части мочки. Так будет болеть меньше. Надо было сразу выйти прочь из пыточной, но Селене не хватало на это смелости. Из детства она помнила, как Риз всегда приходил к ним и закрывался в комнате с братом. Он был там, в далёком прошлом. И сейчас она пыталась убедить себя, что этот человек должен страдать. Во что она превращается?

Селена позвала охрану и вышла из комнаты, прежде чем Риз очнулся.

* * *

— Ты уверена, что всё это было необходимо? Они на нас разозлятся, — переживала Аура. Она ходила по кабинету Селены из угла в угол и давила ей на нервы. Почему теперь-то она сомневалась в её подходе? Разве это не она пару часов назад предлагала сама допросить Риза? После её допросов никто отрезанным кусочком уха не обходился.

— Аура. Что такое? — напрямую спросила Селена, смерив её взглядом. — Мы так подадим сигнал, что на любое их действие найдётся ответ. Риз, сам того не понимая, напугает их всех. И то я его не так уж и ранила, знаешь. Сэкономит на серьгах.

— Ты… — на выдохе произнесла Аура и не закончила предложение.

Селена предположила окончание её фразы:

— Изменилась? Сошла с ума? Всё сразу?

Покачав головой, Аура пояснила:

— Стала смелее.

И улыбнулась. Селена вскинула брови в недоумении. Не то чтобы она делала что-то новое, когда допрашивала Риза. Раньше она наблюдала за тем, как допросами занимался Витторио, вот это было действительно страшно. Ей казалось, что он отбрасывал любой намёк на человечность, чтобы получить нужную информацию. Он как-то влиял на настроение пленников, будто внедрял мысли в их головы. Селена по сравнению с ним чихуахуа — только рычит. Даже раны своему пленному залечила.

— Мы могли бы убить его, знаешь, — начала вдруг Аура. — Мне он никогда не нравился.

— Не ври, ты ненавидела только Касси, — сказала Селена. — И нет, я не буду его убивать, когда мы наконец-то заставили правительство прислать переговорщиков.

С Аурой рядом отчёты не писались. Она единственная могла вывести Селену на разговор, и у неё, к сожалению, всегда получалось. Работа? Какая работа? Не надо было оставлять её в заместителях. Селена отложила ручку и откинулась на спинку кресла. Голова ватная после допроса: она потратила столько магии на информацию, до которой могла бы дойти и логикой. Значит, правительство решило подобраться к ней через единственную слабость. Переговорщик правительства мог её застать врасплох. Она уже предупредила Ауру об этом — она тоже идёт на переговоры, но всё равно Селена переживала. Ей не хотелось что-то оставлять на волю удачи. Мир должен быть прост, понятен. Она должна была контролировать всё, иначе её ждал только хаос. Хаос предполагал панику. Эмоции. Беспомощность. Больше никогда такого не повторится. Она оставила слабую себя в прошлом.

— У них не хватит наглости сразу напасть, — рассуждала Селена. — И вряд ли они пришлют кого-то нам незнакомого.

Аура помрачнела, потому что сразу поняла её намёк. В отряде дельфов было целых два человека, которые могли служить переговорщиками. Они не были бойцами и обычно занимались сбором сведений. Анналена и Мёрфи. Первая была более жестокой. Селена давно её не видела: она нечасто появлялась в штаб-квартире, потому что её вечно отправляли то шпионкой, то переговорщицей. Она была из тех, кто добивался своей цели любыми способами. Если пошлют её, она попытается что-нибудь выкинуть. На этот случай Селена отдала приказ следить за входами и подвалом. В некоторых случаях Анналена не стеснялась устанавливать бомбы.

С Мёрфи же Селене, возможно, удастся поговорить основательней. Он даже притворится, что всё понял,и передаст список требований правительству. Селена может вытащить из него что-нибудь полезное. Бомбами он не занимался, но умел заговаривать зубы самодовольным предпринимателям и чиновникам. Раньше, до того, как Бедствие отобрала у него магию, он даже применял эмоциональные заклинания, чтобы вызвать у собеседников нужные настроения.

Был и третий вариант: их могли послать вместе. Пока Мёрфи тянул время, Анналена могла пробраться в подвал и вытащить Риза. Интуиция подсказывала, что так и произойдёт.

Пока Селена одевалась, она изложила всю свою логику Ауре. Та насупилась ещё сильнее, потому что опять угадала, что от неё хотят:

— Я могу пойти в подвал и убедиться, что Анналена не пройдёт.

— Спасибо, — ответила Селена и улыбнулась, чтобы Аура не расстраивалась. Может быть, в следующий раз у них наконец-то получится провести переговоры вместе.

— Если Анналена придёт ко мне, я тебя вызову, — добавила Селена. — С Мёрфи наши справятся и без тебя.

Ну, она хотя бы немного повеселела. Подчинённым лучше не видеть Ауру в плохом настроении, а то некоторым уже доставалось от её гнева. Она поклонилась Селене и пошла в подвал за полчаса до начала.

Селена хотела выйти сразу же, но к ней решил зайти Седьмой. Выглядел он так, будто она на его глазах перебила всю его семью. Он положил на стол очередной отчёт, который, однако, судя по названию, мог бы принести и его подчинённый. Он так всегда делал: вместо того чтобы прямо сказать, что он хочет поговорить с Селеной, он искал предлоги, как бы попасть к ней в кабинет. И не откажешь ведь.

— Госпожа, я… — начал было Седьмой, но Селена его прервала.

— Говори прямо.

— Вы уверены, что ваши действия не отразятся на том, как вас видят другие? Я не уверен, что глава «Второго закона» должен тратить своё время на пытки пленных. У нас достаточно специалистов.

Селена прищурилась, пыталась выцепить в словах заместителя скрытый смысл. Пока не получилось.

— Зависит от пленного. Этот достаточно важен, Седьмой. Я уверена, уже скоро за ним придёт двое дельфов. У меня назначены переговоры с их посланником на полдень. Фебу этот человек дорог, понимаешь, — объяснила она честно. — Я знаю, что Витторио бы поступил по-другому. Но я не Витторио. Я сильнее, я могу позволить себе рискованные ходы.

Он ничего не ответил, только смерил её безэмоциональным взглядом. Селена пыталась уловить в его движениях хоть каплю неверности. В последнее время Седьмой часто не одобрял её планы. Может быть, это недовольство может перерасти в нечто большее? За ним — люди Витторио, которые помнили «Второй закон» другим. Смирным. Не таким сложным. Они стояли за всё хорошее и против всего плохого, а Селена их окончательно ввязала в самые кровавые политические игры, каких не видели со времён септантской революции.

— Я вас понял, госпожа, — наконец, проговорил Седьмой. Наверное, понял, что позволил себе лишнего.

— Новый «Второй закон» тебе не нравится, правда, Седьмой?

Он сохранил всё то же нейтральное выражение лица и покачал головой.

— Вы не Витторио, госпожа. Пора мне это тоже принять. Я вас поддержал тогда, когда вы убили его, потому что…

Седьмой осёкся. Вспомнил, наверное, последние месяцы с бывшим начальником.

— …потому что такова была его воля. Если он решил именно так выбрать себе преемника, значит, он на вашем месте бы сделал то же самое. Если бы успел, конечно.

Интересный выбор слов. Никто не подгонял Витторио объявлять соревнование преемников. Ему не было и пятидесяти, он мог бы сидеть во главе «Второго закона» до глубокой старости. Селену он мог бы устранить. Может быть, сделать заместителем. Она не стремилась тогда к власти. Что ему надо было успевать?

— Можешь идти, Седьмой. Подготовь все входы к приёму гостей. Мы не должны им проиграть, — приказала Селена.

Он послушно вышел, напоследок поклонившись. И пусть ей хотелось расспросить его подробней, время подходило к полудню. С ним и его странными ремарками она разберётся позднее. Пора встречать старых знакомых.

Из кабинета она вышла в торжественном белом камзоле. Переговорщик, будь это Анналена или Мёрфи, не должен видеть её слабой. К переговорной комнате она шла прямо и уверенно, хотя за ней пока никто не наблюдал. Как там делал отец на переговорах с дагросской делегацией? Поднять голову, смотреть на всех с презрительным прищуром. И никогда, никогда не сдавать позиции без выгодного компромисса. Селена не думала, что наблюдение за ним когда-либо пригодится.

Полдень прошёл. Переговорщик задерживался, сначала на десять минут, потом на полчаса, на час. Селена никуда не торопилась: этот неуважительный почерк она знала хорошо. Даже расстроилась, что её догадка, скорее всего, подтвердилась. Анналена никогда не опаздывала, в отличие от своего напарника.

В итоге Мёрфи пришёл через полтора часа, и его чуть неприбила охрана на входе. Бедствие отдала приказ не трогать его и проводить к ней.

— Мёрфи, — с нескрываемым отвращением в голосе поприветствовала его она. До последнего она взывала к богу, чтобы не видеть его мерзкую рожу.

Бедствие не знала, кто из парочки дельфов-шпионов ей нравился меньше — он или Анналена. Та хотя бы не скрывала свою жестокость. Мёрфи Кальдер совершенно не такой. Он приходит, одаривает всех белоснежной улыбкой и сразу пытается со всеми подружиться. Прилизанные светлые волосы, одежда прямиком с модных выставок, вечно не по протоколу. Всем своим видом он пытался сказать: «Ход переговоров буду определять я».

— Селеночка, как я по тебе скучал! — сказал он и широко-широко улыбнулся, протягивая руку. — Надеюсь, ты тут без нас не грустишь.

А в глазах — молнии. Ненависть. Да он бы перерезал ей горло, если бы мог. К его сожалению, Бедствие сильнее. Он не мог знать, что она уже истратила всю магию на допрос Риза. Жать Мёрфи руку она не стала.

— Ближе к делу, — попросила она. — Я не собираюсь с тобой обмениваться любезностями.

Намёк он понял и прекратил улыбаться. Из чемоданчика Мёрфи достал две стопки — денег и правительственных бумаг. Бедствие окинула взглядом вторую. Неужели это проект договора со «Вторым законом»? Она перечитала название несколько раз, прежде чем поверила своим глазам. Правительство собралось с ними договариваться? Явно ловушка.

— Вот. Больше мы дать не можем, — уже тише произнёс Мёрфи. — Верни его. Сейчас же. Тогда мы от вас отстанем.

Не отстанут, нет, это слишком простая ложь. Правительство уже объявило их террористами и с ними не закончит, пока её прах не высыпят в реку.

— Нас это не устроит, и ты это знаешь, — ответила она и почувствовала что-то неладное. Мёрфи пытался влиять на её подсознание. Распалял эмоции? Притуплял бдительность? Не получится. Может быть, магию Бедствие истратила, но это не значит, что она разучилась самоконтролю. Пусть думает, что заклинание на неё не работает.

— Значит, мой брат раздал вам всем магию. Интересно, но здесь твои трюки не пройдут, — медленно проговорила она, стараясь не показывать ни капли эмоций в голосе. — Как и не пройдёт вот этот чудесный договор, который ты принёс. Кто его писал? Феб? Кто-то вышестоящий даже? В любом случае…

На тепловое заклинание, чтобы сжечь стопку бумаг, сил не осталось, так что она просто скинула их со стола. Страницы договора рассыпались по полу. Мёрфи не двинулся с места. Он не моргал и всё ещё пытался распалить её эмоции. Гнев. Ярость. Ненависть. Вот они, прорывали границу между сознанием и подсознанием, но Бедствие притворялась, что всё в порядке, пока ей хотелось кинуться на Мёрфи и задушить его голыми руками. Он наверняка что-то такого и ожидает: у него в запасе были и другие заклинания, которые могли ей навредить, если она приблизится к нему слишком близко или применит заклинание.

— Нам нужны настоящие гарантии, — потребовала Бедствие тем же ровным голосом. Она заставила себя посмотреть Мёрфи в глаза. — Первое — вы снимите с нас статус террористов и прекратите преследование. Для всех членов, включая до меня. Второе — гарантии безопасности. Мне не нужно, чтобы ваши секретные службы пытались меня достать. Пожалейте идиотов, у них ничего не получается и так. Третье — вы закроете дело о взрыве в МИДе…

Бедствие могла продолжать этот список бесконечно, потому что знала: её требования невыполнимы. Даже по либеральным законам Дагроса она была бы преступницей. Сменись правительство завтра, она была бы преступницей. Они могли сколько угодно сотрудничать, но точка невозврата давно пройдена. Все эти переговоры — фарс для оценки рисков. И правительство решило с козырей не заходить. Будь она на месте верхушки, то послала бы Феба. Врагов нужно запугивать сильнее.

— Мы… Мы не можем дать больше. Ты… Ты не знаешь, во что ввязалась, Селена, — процедил Мёрфи. — Ты перешла дорогу не тем людям. Против «Второго закона» не только аспорские патриоты, знаешь.

— Именно поэтому вы делаете всё, чтобы торпедировать свои рейтинги, — фыркнула она. — Люди скоро поймут, что к чему. И их вы не остановите. Их не остановит даже внутренний пацифизм. Им надоело сидеть сложа руки, я этим просто пользуюсь.

— У правительства тоже есть требования. Вы должны взять обратно слова про эксперименты, а также прекратить взрывы и взять на себя ответственность за МИД.

Первоначальные позиции выложены на стол. Теперь — компромисс, которому не суждено свершиться. Бедствие села в кресло напротив и на секунду отвела взгляд. Руки перестали дрожать от гнева. Смотреть в глаза магу, когда он пытается распалить твои эмоции, контрпродуктивно. Сила заклинания так только усиливается, но она не могла себе позволить долго смотреть в сторону. Людям важен зрительный контакт, на уровне биологии мозгу кажется, что человеку, смотрящему тебе в глаза, проще доверять. Человек, смотрящий тебе в глаза, не кажется роботом. Не кажется слабым. Бедствие терпеть не могла смотреть мерзким людям в глаза, но политика того требовала.

— И это всё? — спросила она.

Мёрфи покачал головой:

— Мне правда нужно говорить, что будет со всей вашей верхушкой? Ты и без меня это знаешь.

Бедствие притворно ахнула:

— Неужели ради нас вернут казнь?

Аспор никогда не запрещал высшую меру, но уже лет как тридцать её не применял. Не было национальных врагов, против кого расстрел, электрический стул или смертельная инъекция были бы эффективными. А тут такая подопытная.

Мёрфи пожал плечами, не оценив её шутку. Он как-то притих, то и дело поглядывая на часы. Время приближалось к часу. Чего-то ждал. Может быть, сигнала от Анналены.

— Ну, договор я собирать с пола не буду. Там все наши требования прописаны, — сказал он, вернувшись из своей задумчивости. — И поправки не принимаются, как мне передавали.

— Тогда нам не о чем говорить, и вашего пленника я не верну. Может быть, даже на фарш пущу. Вместе с тобой.

Последнее предложение было шуткой, но Мёрфи воспринял его всерьёз и побледнел. Даже заклинание на мгновение опустил. Бедствие вновь встала и подошла к нему. Хватит ли ей смелости проверить, поставил ли он свои привычные щиты? Или, может быть, магии Феба на них не хватило? Она не хотела идти на риск и поэтому просто сказала с ухмылкой на лице:

— Переговоры окончены. Забирай свои бумажки с деньгами и выметайся. Тебя проводят.

— Но… — попытался возразить Мёрфи. С кресла он не встал.

— Чего-то ждёшь? Может быть, пока Анналена не сбежит с Ризом? — напрямую спросила Селена, больше не скрывая издёвки в голосе. — Не думаю, что у неё получится. За ней присматривают.

От Ауры тоже не было никаких новостей, но своей девушке Бедствие доверяла. Теперь Мёрфи отвёл взгляд. Его маска трещала по швам.

До них донёсся звук взрыва. Мёрфи попытался притвориться, что ничего не услышал. Бедствие спросила его напрямую:

— Я знаю, что вы задумали. Скажи, почему я тебе должна сохранить жизнь?

Здесь бы она применила какое-нибудь заклинание, но сил всё ещё было слишком мало. Бедствие надеялась, что Мёрфи её не раскусит быстро.

— Не должна, — пробормотал Мёрфи и пожал плечами. — Убей меня. Я не понимаю, почему ты меня не убила ещё тогда. Семья от меня отвернулась, когда я лишился магии. Я теперь для них пустое место. Ты знаешь, что Риза вытащат. Если не Анналена, то сам Феб. Ты бы сама пошла за Аурой. Ты бы не остановилась, пока её не вернули. Знаешь… когда нам сообщили, что ты захватила Риза. Представляешь его лицо? Я уж испугался, что в приступе ярости он нас так же положит, как Аура. У меня до сих пор нога болит из-за неё…

Дальше Бедствие перестала слушать и закатила глаза. Когда Мёрфи начинает болтать без остановки, значит, он расслабился. В его случае, наверное, принял свою судьбу.

Тем временем она почувствовала, что у неё должно хватить сил на простой щит. Не мощный двойной, но точно на такой, что защитит её от заклинаний Мёрфи. Всё это время он пытался вывести её из себя. Может быть, он принёс с собой скрытую камеру и опубликовал бы компромат, если бы Бедствие напала на него. Он так делал с бизнесменами, чем она хуже? Или же он просто использовал свои бы раны как подтверждение её сумасшествия. «Террористы на то и террористы, чтобы срывать переговоры», — разослать бы такую историю по СМИ и сидеть наслаждаться, как врагов снова загоняют в подвалы. Гнев сразу же превратился в простое раздражение. Уж его-то подавлять гораздо легче. Бедствие подошла к нему вплотную и схватила за воротник.

— Я ясно выразилась, — процедила она. — Выметайся, Мёрфи. Правительство не получит ни своего пленника, ни сделки.

Он сразу стал отбиваться. Так как Бедствие держала его не магией, то он легко вырвался, свалившись на пол.

— Подожди! Сделка выгодна и вам! — теперь Мёрфи перешёл на крик. — Мы можем… Можем оставить вас в покое. Правда.

Отвечать на очевидную ложь не пришлось: второй взрыв раздался прямо рядом. Дверь в комнату выбило. Бедствие быстро отскочила, прежде чем её снесло тело Анналены, которое Аура со всей силы бросила внутрь. Мёрфи вскрикнул. Он явно ожидал не такого развития событий. Бедствие улыбнулась и бросила взгляд на Анналену. Жива, но без сознания. Как они и догадывались, сегодня на «переговоры» пришли двое, и одну Аура уже нейтрализовала. Бедствие могла не шевелить ни пальцем: её заместительница со всем разберётся.

А вот и она сама, злая и с горящими пурпурными глазами. В комнате резко запахло озоном, отчего у Бедствия закружилась голова. Аура промаршировала к Анналене и подняла её. Та не очнулась, зато на Мёрфи этот перформанс произвёл впечатление: он отошёл к окну, подальше от Ауры.

— Она пыталась вытащить заложника, госпожа, — отчиталась Аура. — У неё не получилось, но сеть заклинаний внутри комнаты нарушилась. Поэтому взрыв. Заложник цел, его перевели в другую комнату.

Анналена не очнулась, так что спустя несколько секунда Аура решилась её отпустить, связав заклинанием. Тогда-то она обратила внимание на шокированного Мёрфи, который почему-то выглядел так, будто сдерживал смех.

— А с этим что? — спросила она, обратившись к Бедствию.

— Переговоры провалились, он уже уходит. Проводишь их, Аура? — попросила Бедствие с мягкой улыбкой на лице.

— Прошу, дайте мне последний шанс, — теперь Мёрфи упал на колени. Бедствие заставила себя не рассмеяться, когда увидела это жалкое зрелище, но решила всё-таки его выслушать.

* * *

Прошло всего несколько часов, и вот снова Селена в комнате для допросов. Другой, временной, не такой навороченной, как в подвале, но всё же комнате для допросов. Риз сидел связанный и расстроенный. Потасовка Ауры и Анналены его разбудила, он почти сбежал, когда его снова поймали.

— За вторым ухом пришла, да? — мрачно спросил он, когда увидел Селену в дверях. — Ничего нового я его не расскажу.

— Я тебя отпускаю, — объявила Селена. — Мы договорились с правительством.

— Шутишь, — вырвалось у него.

— Да, — призналась она, — Они готовы на переговоры, только если я сдамся полиции.

— Тогда почему?

— Ты нам больше не нужен, — сказала Селена, развязывая Ризу верёвки.

Она солгала дважды. За эти несколько часов между переговорами и её приходом сюда кое-что всё-таки случилось. Проект соглашения Аура показательно сожгла. Хотела ещё пнуть Мёрфи, но Селена ей не дала. Тогда Аура пнула Анналену, прежде чем Селена успела остановить её во второй раз. После этого они даже договорились: деньги правительство оставляет, верхушку не трогает, а «Второй закон» берёт на себя ответственность за атаку на МИД. И, конечно, отпускает Риза вместе с переговорщиками. Жаль, троих пытать вместе было бы веселее. Рассказала ли она Ризу правду, пока вела его к выходу? Конечно! И соврала ещё дважды, чтобы не знал, во что верить.

Чтобы Риз ничего не выкинул, Селена держала его заклинанием. Удивительно, конечно, что несколько часов без магии могли так быстро пополнить её запасы. В этот раз Селене повезло, и никто не попытался использовать её слабость против неё. Они видели в ней не врага, с которым надо бороться, а бедствие, к которому надо найти подход. Ни Риз, ни Мёрфи не смогли разгадать её слабое место. «Я увлеклась», — призналась она себе, — «Те же сведения я могла выбить и без того, чтобы оставить себя без главного оружия».

Раньше она контролировала себя, а сейчас, почувствовав головокружительную мощь, начала забывать, почему вообще выжила во «Втором законе». Все её противники имели одну общую черту — они не следили за магией. Они слишком сильно на неё полагались, и в самый ответственный момент эта зависимость подводила. Селена рисковала пойти по их пути, если будет неосторожна.

У входа в штаб-квартиру уже стояла машина Минобра с чёрными номерами. Рядом с ней — три силуэта. Анналена и Мёрфи, конечно, которым и было поручено вызволить Риза. Третьего человека и его непослушную кудрявую шевелюру Селена видеть точно не хотела.

Феб молча смотрел на неё, немного с прищуром. Он ещё не привык смотреть на мир собственными глазами, а не через визор. На его лице читался гнев, который он сдерживал в присутствии команды. Селена не могла на него смотреть без смеха, но всё-таки сдерживалась. Всего лишь полторы недели назад он вышел из поединка победителем, а теперь что? «Я ещё вернусь», — так слышала она его угрозу, хотя он не произнёс ни слова. — «Я вернусь, и ты пожалеешь, что коснулась его».

Ладно, последнюю часть она выдумала: Феб никогда себе не признается, почему на самом деле захват Риза бил по нему больнее всего. Селена толкнула Риза прямо в объятья к Фебу, но тот просто его поймал, не сводя глаз с сестры. Как же он её ненавидел. Селена давно ожидала такого взгляда от него, но увидела только сейчас. Если раньше брат, может быть, надеялся её вернуть, то теперь наконец-то понял: ему объявили войну. Не просто правительству, нет, именно ему. Иначе зачем весь этот фарс с заложником?

Они не обменялись ни словом, и машина уехала. Вокруг никого больше не было: она попросила охрану зайти внутрь, чтобы не мешать обмену. Очередных шпионов правительство не прислало. Селена позволила себе улыбнуться. Она наконец-то чувствовала, что у неё что-то получается. Несмотря на проблемы с магией, несмотря на то что заложник уехал, несмотря на то что брат теперь явно будет охотиться за её головой, она радовалась. Где-то там, в центре города, где по широким тротуарам сновала пьяная богема, находилось здание министерства обороны. Да люди там на себе волосы начнут рвать, когда поймут, на какие условия согласились их любимые дельфы. Команда распадалась, и пора было начинать новый этап плана. Устранять их одного за другим, пока поединок не превратится в семейную дуэль. Селена вдохнула свежий осенний воздух и с улыбкой на лице вернулась внутрь.