Домовой (джен)

Когда-то, в стародавние времена, когда люди верили в чудеса и сказки, началась эта история. Тогда простые смертные жили бок о бок с представителями Сказочного мира, считая такое соседство вполне выгодным. Нет, конечно бывали неприятности. К примеру, насморк у Змея Горыныча. Болезный пол деревни спалит, пока Баба Яга ему отвар целебный приготовит. Или Леший мухоморов неспелых отведает, тогда неделю в лес носа не сунешь!

Периодически еще Кощей бунтовал, хотел единолично всем миром править. Но не перевелись еще богатыри на земле русской! Брали мужики вилы да грабли, бабы хватали косы да мотыги, даже ребятня босоногая доставала дубинки, и так всей толпой, шли беседовать к Бессмертному. Он кричал, ногами костлявыми топал, глазами красными сверкал, что, мол, он — Владыка всесильный, в ноги ему падать люд смертный должен и о пощаде молить, иначе смерть лютая настигнет. Люди-то, конечно, соглашались, что с убогим спорить, но многозначительно перекидывали из руки в руку оружие своё немудрёное, застенчиво поигрывая мускулатурой. Побесновавшись, Кощей успокаивался и все расходились по своим делам, довольные друг другом.

А время шло…

Наступил двадцать первый век, век клонирования, робототехники и гиперзвукового транспорта. О мифах и чудесах забыли, предпочитая плазменные экраны телевизоров потрепанным книгам сказок. На смену веникам пришли шумные пылесосы, отобрав у домовых излюбленное место для пряток от любопытных людских глаз. Самые смелые домовые ушли в лес, оставив родные дома и тёплые печи безжалостным экскаваторам, превращающим в руины дорогие сердцу избушки.

И вот, наконец, последний Домовой прощался с родной печью. Маленький, кудлатый, с клочковатой бородкой, гладил корявыми пальчиками каждый кирпичик, каждую трещинку, утирая кулачком слёзы, катящиеся по чумазым щекам. Вздохнул, хлюпнув носом, махнул рукой, словно подведя черту, и полез на крышу. Уселся поближе к холодной трубе, поджав под себя ножки в прохудившихся лапотках, и задумался о делах своих печальных.

Быть бездомным Домовым ему ужасно не хотелось. Идти в Лешие? Ну уж нет! Мокнуть под дождем, мерзнуть в мороз, да еще и с кикиморами якшаться? Ни за какие коврижки! Лучше уж удавиться! Но и это не выход, домовые — существа бессмертные, а пенсионный возраст у них начинается не раньше, чем после трех тысяч лет трудов усердных на благо людей, ну или во вред, это как повезет.

«Что это там мелькнуло? Кажись, звезда упала?» — встрепенулся Домовой, присмотрелся, сощурив глазки, «Не-е, окно светится…». Не любил Домовой новые огромные здания — мертвые глыбы из железа и бетона, то ли дело деревянные избы с русской печью! Дышат они, живут, говорят с тобою, поскрипывая, каждая на свой лад. Но почему-то так и не смог отвести взгляда от этого единственного светящегося окошка, тянуло его туда, словно магнитом. Он крякнул, подтянул поясок потуже и взмыл в воздух (это домовые могут), мягко приземлившись на подоконник. С опаской заглянул внутрь.

Седой крепкий старик с буденовскими усами укладывал спать непоседливых ребят, мальчика и девочку. Оба были рыжими, как подсолнушки. И дед читал им сказку, самую настоящую, волшебную, и не в книжке напечатанную, а им самим придуманную. Прилипнув носом к стеклу, заслушался Домовой, дохнуло на него родным чем-то, тёплым и хлебным. Выдохнул он в ответ волшебство свое, веками отточенное, и успокоились рыжики, притихли, сказку волшебную слушая, да так и уснули, сложив ладошки под веснушчатыми щечками. Седоусый дед заботливо подоткнул одеяльце и погасил ночник. И тут заметил за окном горящие глаза. Но на то он и Дед, чтоб сразу смекнуть что к чему. Ступая на цыпочках, чтоб внучат не разбудить, Дед достал старую шапку, открыл форточку из прошептал: «Дедушка домовой, поезжай со мной. Будем жить-поживать, на новом месте добро наживать». Наш Домовой долго не раздумывал, в считанные секунды переместившись с холодного подоконника в тёплую дедовскую ушанку. Тот только усмехнулся в усы.

Сидя в теплой кухне и угощаясь домашней наливочкой, Дед с Домовым вели неспешную беседу, ругая, в основном, новые порядки.

— Где ж поселить мне тебя? — огорченно вздыхал Дед.

— А я хоть за шкафом могу, хоть в валенке… — с надеждой заглядывая в глаза старику, пробормотал Домовой.

— Счастье-то какое в дом пришло! Да мы с тобой столько сказок напишем! Еще и кота заведем. — радовался Дед, оглядывая квартиру, в поисках подходящего шкафа.

Домовой зевнул, — Да-а, без кота в доме нельзя, непорядок! Ладно, пора на боковую.

Он потянулся за шапкой и исчез вместе с ней, растворившись в воздухе, только борода мелькнула. Дед обеспокоенно пошевелил усами, — «Не привиделось ли?».

Из-за шкафа послышался шорох и глубокий умиротворенный вздох.

«Не привиделось!» — усмехнулся Дед, «Вот и славно, поживем еще, повоюем! Домовой в доме — к добру!»

Примечания:

Уважаемые читатели! Стоит ли продолжать писать по мотивам стихотворений? Буду признательна за мнение.