Утерянная страница (джен)

Во время налёта на кабинет Снейпа было кое-что, что Джинни утаила от друзей. Попытка выкрасть меч провалилась, но ей в руки попало нечто другое, частица её прошлого — дневник Тома.

До жути странно было снова увидеть вещь, которая когда-то так много значила для неё. С осторожностью рассматривая дневник с истлевшими, будто обуглившимися вокруг огромной дыры краями, Джинни не спеша перелистывала страницы. Что она хотела там найти? Следы букв, фраз, их с Томом диалогов? Или увериться в том, что Снейп не разработал какое-нибудь зелье, способное восстановить дневник, чтобы выслужиться перед хозяином?

Джинни ничего не говорили о крестражах, но если бы только она о них знала, то вспомнила бы, как в одну из ссор, раскрыв истинную сущность Тома, она вырвала одну из страниц дневника. Всего лишь страница, о которой Джинни и сама забыла, уцелела, а значит душа, в ней заключённая, не погибла, как ошибочно думали Гарри и Дамблдор, под ударом клыка василиска.

В ту беззвёздную ночь ей приснился сон: будто со стороны она наблюдала за собственным спящим телом, а рядом на кровати мрачной потусторонней тенью над ней навис Том. Затем он отстранился, и его внимание переключилось на сундук, стоявший неподалёку. Свой призрачной рукой он проник сквозь деревянный каркас, выискивая что-то.

— Страница, — словно в ответ на её мысли, промолвил Том, — где она? Верни её мне, Джинни.

«Приснится же такое», — думала она, рассеяно пролистывая дневник ранним утром. Вид из окна на окрестности Хогвартса затопил утренний туман, мысли Джинни блуждали в таком же тумане, пытаясь нащупать хоть след, хоть знак, хоть что-то, что помогло бы понять, как двигаться дальше.

Она опустила взгляд, и дневник выпал из её ослабевших рук. Гулявший по полу сквозняк растрепал страницы, на одной из которых появилась надпись: «Доброе утро. Как поживаешь, Джинни Уизли?».

* * *

Она оставила дневник в Выручай-комнате, побоявшись везти его домой. Рождество, самое худшее в своей жизни, Джинни провела, увязнув в тревоге — как знать, не был ли этот праздник последним в жизни кого-то из её семьи? Наверное, пока была возможность, стоило бы радоваться, но Джинни хотелось лишь плакать. В размышлениях о будущем ей рисовались мрачные картины.

Том Риддл оптимизма не прибавлял. О том, что дневник, оказывается, уцелел, сказать было некому: Дамблдор и Грюм были мёртвы, Гарри находился вне досягаемости.

Петля затягивалась всё уже. Полумна не вернулась в Хогвартс, над чем не упустили возможность позлорадствовать Кэрроу. Невилл рассказывал, как на уроке ЗоТИ Алекто подбивала Малфоя на пари, ставя на то, что следующей, с кого сдерут шкуру, станет «выскочка Уизли».

Тогда у неё возник план. Наверняка гении стратегии нашли бы его отчаянным, а быть может и вовсе глупым, но Джинни имела на руках тёмный артефакт, принадлежащий одному из самых могущественных волшебников, и находилась в стане врага без поддержки взрослых — она сама выполняла роль взрослой для перепуганных младшекурсников — поэтому у неё оставалось немного вариантов.

Прежде чем начать, вероятно, смертельно опасную переписку, Джинни удостоверилась, что даже в самом скверном случае информация о виновнике достигнет нужных ушей. Письмо о том, что дневник Тома Риддла цел, было готово к отправке. Если не обновить заклинание, то магический таймер, подобно порт-ключу, перенесёт письмо в выбранное заранее место — коттедж «Ракушку». Ей не хотелось омрачать семейную жизнь Билла, но, наверное, в этой сложной ситуации только на него и можно было положиться.

Пытаясь унять дрожь в пальцах, Джинни приступила к делу:

«Как тебе удалось выжить?» — написала она.

«Тебя это не касается», — общаться с ней Том явно не желал.

* * *

Что бы происходящее ни значило, это было не к добру. Джинни думала как довести дело до конца, добиться, наконец, своей цели, и уничтожить дневник, пока он не уничтожит её. Передавать его кому-либо из взрослых было небезопасно, потому, что Орден практически обезглавлен, а дневник... Том был способен запудрить мозги кому угодно. Она уважала Кингсли, но если дневник его убьет, или того хуже — поработит, это будет катастрофой. Теоретически, Билл, как Ликвидатор заклятий, мог бы уничтожить дневник, но дело было не столько в уничтожении, сколько в добыче информации. Только Джинни до этого имела опыт общения с дневником, если у кого и был шанс разговорить Тома, то только у неё.

Каждое утро и каждый вечер Джинни скурпулёзно копалась в воспоминаниях: что она делала в течение последних суток, с кем говорила и о чём, и точно ли её собственное тело принадлежало ей.

«Что ты такое?» — сделала она ещё одну попытку разузнать о враге.

«Лишь воспоминание, заключённое в дневнике на полвека. А теперь лучше бы тебе вернуть то, что принадлежит мне: отдай страницу».

Тщательно взвесив все «за» и «против», Джинни дополнила свое письмо с информацией о дневнике и обновила магический таймер. Во сне Риддл снова возился с сундуком.

Достать злосчастный клочок бумаги со дна было непросто: зачарованный сундук был огромен и, чтобы найти нужное, Джинни пришлось неоднократно его перебрать. Кто бы мог подумать, что все эти годы здесь хранилась эта... гадость. Однако теперь, когда подвернулся шанс узнать о слабости врага, Джинни была намерена использовать его, не смотря на риски.

Оставшись в зимних сумерках одна на берегу озера, Джинни поднесла желтоватую, но целую страницу к изодранному дневнику. Тусклое свечение охватило его, страница втянулась боком в корень обложки и рваные края зарубцевались. Свет распространился дальше: затянулась огромная дыра, оставленная клыком. Обожжённые ядом страницы вновь стали целыми, однако на месте обуглившихся дыр остались коричнево-бежевые разводы, словно шрамы.

«Здравствуй, Том».

«Джиневра. А где же Гарри?», — последовал вопрос. Джинни почувствовала, что ступает на очень зыбкую почву.

«Он мёртв», — с осторожностью вывела она эти буквы. О вероятности подобного не хотелось даже думать, но ради того, чтобы внушить Тому ложное чувство безопасности, Джинни готова была пойти на обман.

«Волдеморт лично его убил».

«Мне нужны подробности».

* * *

Сообщив Тому то, что он хотел бы услышать, Джинни надеялась, что ей удалось усыпить его бдительность.

«Итак, — удобнее усевшись на кровати, Джинни, с осторожностью подбирая слова, задала интересующий её вопрос, — что такое твой дневник?»

«Один из якорей бессмертия Волдеморта», — последовал ответ.

Джинни перечитала несколько раз, она не рассчитывала, что Том будет откровенен с ней так скоро. Он… сглупил? Или затеял какую-то игру? Как бы убедительна она ни была, вряд ли бы ей удалось заслужить его доверие так быстро. Впрочем, следующие его строки немного прояснили ситуацию.

«Что, обдумываешь способ моего уничтожения, подружка Гарри Поттера?», — конечно, он ни капли ей не доверял.

«Зачем мне убивать тебя, Том?» — нервно хихикая, Джинни, старалась казаться как можно наивнее.

«Хочешь сказать, таких причин нет? Тогда ты ещё глупее, чем я думал…»

«Причин достаточно, придурок», — подумала Джинни, но написала следующее:

«Всё просто. Ты для меня полезнее живым, если так можно назвать твою форму существования».

«Что может быть выгоднее расположения Лорда Волдеморта? За частицу своей души он будет к тебе более, чем щедр».

Джинни усмехнулась, представив себе «щедрость» Волдеморта. Ползать перед ним на коленях и мусолить край мантии? Нет, спасибо.

«Если ты так ему дорог, как же он допустил, что его драгоценная частица души оказалась… как ты там говорил? В руках маленькой глупой девчонки?».

«Лучше бы тебе быть аккуратнее со словами».

«Знаешь, Том, если ты чему-то и научил меня, так это ценить собственную свободу. Ты и только ты тот, кто будет мне полезен».

* * *

Общение с Томом давалось ей на удивление легко. В сравнении с тем временем, когда она была первокурсницей, упадок сил не ощущался, кошмары её не посещали и солнце светило довольно ярко над головой, даруя надежду. Однако Джинни не обманывалась, ведь оставалась вероятность того, что Том действует по похожей тактике, усыпляя и её бдительность ложным чувством безопасности. Нужно обновить магический таймер.

* * *

Время шло, но выудить информацию из Тома не получалось. Единственной зацепкой был «якорь бессмертия», но поиски в библиотеке ничего не дали. Слова «один из» не давали ей покоя. Где-то спрятан предмет, содержащий в себе ещё одного Тома, и это могло обернуться большой проблемой. Могут ли они вступить в контакт с нашедшими их или в контакт друг с другом, и каковы будут последствия?

Джинни не брала в руки дневник неделю, взяв небольшой «отпуск», чтобы случайно не привыкнуть и не дать себя поработить снова. Чтобы этого не произошло во сне, пришлось изолировать «якорь» там, где его никто не мог найти: в Выручай-комнату. В часы чего-то вроде ломки по общению с Томом, Джинни переключалась на прогулки по замку. В этот раз ноги сами привели к входу в Тайную комнату. Туалет Плакс Миртл, место, с которого всё когда-то началось. Мог ли находиться «один из» там? Открыть Тайную комнату ещё раз, наверное, возможно, однако ей был нужен кто-то для подстраховки на случай непредвиденных обстоятельств. Имела ли она право втягивать в их с Риддлом дела Невилла?

Однако осмотреться ей не дали голоса: туалет на втором этаже уже был занят. Прислушавшись, она узнала высокомерный тон Малфоя и голосок Миртл, заискивающей перед ним.

Джинни прошла мимо. За несколько месяцев она ни на каплю не продвинулась в своём деле, и этот вечер, увы, тоже не переломит ситуацию. Но она сюда ещё вернётся.

* * *

Стремительным шагом ворвавшись в Выручай-комнату, Джинни схватила дневник. Усевшись прямо на полу, она написала:

«Почему Волдеморт не озаботился твоей сохранностью? Такое пренебрежительное отношение к собственной душе меня удивляет».

«Крестражи не младенцы, чтобы с ними нянчиться. Я оставил их на хранение тем, кому доверял». — Джинни отметила в уме новый термин «крестраж», а так же то, что находятся они у доверенных лиц.

«Как это жестоко, учитывая бесконечную глупость твоих сторонников. Доверять, по крайне мере, Малфою было огромным просчётом. Сомневаюсь, что он был способен хотя бы на то, чтобы развлечь тебя умной беседой. Чем же ты развлекал себя все эти годы?».

«Если бы я жаждал развлечений, то выбрал иную кандидатуру. Я недооценил понятие «душа», если тебе настолько это интересно. Видишь ли, в инструкции не было ни слова о том, что раскол души оставит прозябать меня в клетке на оставшуюся вечность. Это должен был быть обыкновенный якорь. В теории, крестражи не должны обладать подобным самосознанием, которое ты наблюдаешь, общаясь со мной. По сути, это не более чем коллективное бессознательное, самостоятельно не способное ни на что. Ни мыслей, ни желаний, ни эмоций. Крестражи должны были быть подчинены воле своего создателя, Волдеморта».

Джинни удивленно приподняла брови. Список причин, чтобы избавиться как от Тома, так и от Волдеморта стремительно пополнялся. Если этот безумец так жесток сам к себе, глупо надеяться, что с другими он будет мягче. Что за идиоты могут за ним следовать? Джинни встряхнула головой и выдохнула, её руки дрожали.

«Поработить самого себя — как мило».

«Тебе, пожалуй, будет наиболее понятна аналогия с призраками. Крестраж несёт в себе тень личности, но не её саму. Так должно было быть в идеале, но, как ты видишь, я обладаю достаточной степенью осознанности… всё пошло не по плану».

* * *

Заключённый на полвека на страницах дневника Том Риддл утешал себя грёзами о том, как обретёт тело. Случившееся с ним явно было ошибкой, ибо именно он должен был быть там, снаружи, жить в большом мире и править всеми. И судьба была милостива к нему, предоставив такую возможность:

«Ну… Гарри — он герой. Он победил Тёмного Лорда и всех спас», — так писала ему тогда Джинни. В течение долгих лет Том проклинал своё старшее «я», оставшееся на свободе, однако теперь всё было ясно — произошедшее не иначе, как благословение, и теперь настал момент его возвращения. Уничтожение его старшего «я» — отличный урок, который нужно было принять к сведению. Следовало вовремя избавиться от угрозы, ему не стоило недооценивать Гарри Поттера, даже если он был всего лишь второкурсником.

В минуту, когда триумф был близок, он ощутил: ледяная дрожь ползла по его почти воплощённому телу, и поднявшийся шёпот теней заглушил весь остальной мир. Это чувство, которое не спутаешь ни с чем, Том испытывал и раньше, когда раскалывал душу. Одна из частей его души была сейчас рядом. Нет, не так — основная часть души, которую представлял собой Волдеморт.

«Меньше, чем тень», — лишь хмыкнул Том, уверенный, что настаёт именно его черёд выйти в этот мир под личиной Волдеморта, и, нисколько не обеспокоенный, он продолжил насмехаться над Поттером, отравленным василиском. Однако в миг, когда Том оказался как никогда близок к возрождению, он ощутил, что власть над телом ослабла. Жизненная сила утекала сквозь него, а Тома вдруг стало тянуть к дневнику. Пространство вокруг насытилось присутствием Волдеморта. Тогда Том понял — форма существования, на которую он себя обрёк, никогда не получит воплощения, ибо якорь, чьё предназначение в случае смерти удерживать Волдеморта от рассеивания по миру, не может сам стать Волдемортом .

Ещё через мгновение Гарри Поттер пронзил дневник клыком василиска.

* * *

Сопротивлению Хогвартса пришлось перебраться в Выручай-комнату, в единственное безопасное от Пожирателей место. Измученные ученики уже спали, пока Джинни в попытке отгородиться от сумасшедшего мира и немного забыться читала перед сном роман о приключениях Бравого Воина. Именно поэтому никто и не заметил, что дневник, лежавший неподалёку, резко распахнулся, утянув Джинни Уизли внутрь.

Каменный пол. Один из кабинетов слизеринского подземелья. Серый, как выцветшая колдография, мир. Раздались шаги, и перед Джинни воочию предстал Том: он, казалось, совсем не изменился.

— Я навечно останусь таким, каким был на момент раскола. Изменчивость — это свойство живых.

Джинни поспешила подняться с колен.

— Что. Ты. Сделал? — процедила она.

— Собрался учить тебя одному полезному заклинанию. Ты ведь хочешь убить Волдеморта? Отомстить за Гарри? Так слушай же внимательно, Джинни, темой нашего занятия будет призыв Адского пламени.

* * *

Мир, кажется, сошёл с ума. Как иначе объяснить ненависть Тома к Волдеморту, столь лютую, что он был готов, действуя руками Джинни, приложить все усилия к уничтожению Тёмного Лорда? Однако Джинни всё ещё не доверяла ему. Хранить дневник в Выручай-комнате, переполненный беглецами, стало небезопасно. Джинни не простила бы себе, если бы дневник, вспомнив о своей истинной сущности, взял бы кого-то из ребят под контроль. Поэтому нужно было выбрать другое место хранения, которым стала Тайная комната.

Способ её открыть, не отдавая своё тело в распоряжение Тома, был крайне мудрёным. Мало того, что потребовалось выучить новое заклятие — Serpentsoria — так еще и пришлось обзавестись новой питомицей, потому что каждый раз обучать новую змею команде «голос», даже используя Imperio, было просто невозможно.

— Навевает воспоминаниями, да? — вкрадчивый голос Тома внезапно зазвучал под сводами Тайной комнаты. Запульсировало негромкое эхо, от которого у Джинни закружилась голова.

Дневник упал на мокрый заплесневевший пол, над открытыми страницами замерцал мутный, полупрозрачный силуэт. И Джинни поняла, чем всё закончится. Он убьёт её, конечно. Что же, она всегда знала, что нельзя доверять такому человеку, как Том Риддл, поэтому она позаботилась о том, чтобы её смерть не заставила родных теряться в догадках, из-за чего это случилось: в случае ее гибели они получат всю информацию, которую ей удалось раздобыть о такой вещи, как «крестраж», так называемый якорь бессмертия. Однако всё это не отменяло того, что ей очень хотелось жить.

— Прекрати трястись, — недовольно протянул Том. — Мы здесь не для этого. Лишних глаз здесь нет, вспомни, чему я тебя учил, и осуществи призыв.

* * *

Пламя всё ещё не желало ей покориться, из палочки шёл один лишь дым. В паузах между неудачными попытками Джинни пыталась наладить общение.

— Ты один из нескольких якорей, а где остальные?

— Я дам тебе знать, — усмехнулся Том, — когда ты станешь готова.

Однако вскрывшаяся правда о «болезни» Рона, нарушила эти планы. Семья Уизли перешла на нелегальное положение, и Джинни была вынуждена бежать, с тяжёлым сердцем оставив дневник Тома Риддла в Тайной Комнате.

* * *

Противостояние Волдеморту достигло своего апогея через несколько недель.

Кольцо собственных неудавшихся планов сужалось, и зажатая в нём Джинни чувствовала, как оно вот-вот переломит ей хребет. Ей удалось вернуться в Хогвартс, но катастрофически не хватало времени завершить дело, прежде чем Волдеморт атакует школу и убьет её защитников.

Когда Джинни удалось наконец-то встретиться с Гарри, она едва не расплакалась. Наконец-то груз, лежавший на её плечах, можно было разделить с кем-то, кто понимает.

— Крестражи… дневник был одним из… — попыталась она объяснить.

— Я знаю, — просто ответил Гарри. И, убегая с Полумной по какому-то важному делу, бросил на Джинни полный гордости и благодарности взгляд, который без слов говорил ей: «Спасибо».

Чего Гарри не знал, так это , что дневник не был уничтожен до конца. «Пока», — подумала Джинни, обречённо направляясь в Тайную Комнату.

* * *

Джинни не знала, что могло пойти не так, но была уверена, что Том что-то задумал. Она не могла рисковать возможной победой над Волдемортом только из-за того, что это её с Томом дело. Осталась последняя попытка, если не получится у неё, в дело вступит Невилл.

— Единственное преимущество, которое у нас есть, твоя неожиданность. Используй её с умом, — сказала Джинни, и Невилл, стиснув зубы, кивнул. — Я использую пламя, оно выглядит очень жутко, но за меня не беспокойся.

Покрытые плесенью колонны источали зеленоватый свет, который отражала водная гладь залитого каменного пола. Неподалёку от статуи Слизерина лежал скелет василиска, а рядом с ним стояла тень.

— Пришло время прощаться, — произнесла Джинни, обращаясь к налившейся чернотой фигуре, которая её уже поджидала. Приблизившись к ней на расстояние вытянутой руки, Джинни встала напротив. Том выглядел, как настоящий.

— В самом деле? — усмехнулся он и кивнул. — Приступай. Надеюсь, ты не ждёшь нежных слов прощания.

Джинни подняла палочку: красный столп огня поджёг каменный пол и взметнулся ввысь. Зашипела испаряющаяся вода. Том, ставший почти материальным, взял в руки свой дневник и не спеша приблизился к огню, с интересом разглядывая Адское пламя. Казалось, он действительно был рад шагнуть огненное в пекло. Джинни непонимающе нахмурилась.

— Где остальные, Том? — наконец спросила она.

От его ответа зависело будущее и жизни всех, кто сейчас готовился сражаться наверху. Гарри, вероятно, его знал, но дополнительная информация могла бы ему помочь.

— А, остальные… конечно… — пробормотал немного растеряно, в его чёрных глазах отражались пламя и… это была грусть? — Остальные получились такими как надо, если тебе интересно. Я был первым, а с первого раза не получается ничего хорошего.

Сердце Джинни замерло в груди. Том шагнул вперёд и, протянув руку, коснулся огня, пламя перекинулось на рукав его мантии и поползло вверх по его плечу.

— Знаешь, в какой-то момент я действительно был готов сказать тебе… Я был так зол, что весь мой потенциал заключён в этой проклятой книжке. В ней довольно холодно, до безумия пусто и очень одиноко. И всё же я могу испытывать сколько угодно противоречивые чувства к Волдеморту, могу даже ненавидеть его за то, что он занял моё место. — Том обернулся, взглянув в ошеломлённое лицо Джинни, и мягко улыбнулся. — Однако это не отменяет того факта, что Волдеморт всегда был и останется моим прошлым, настоящим и будущим. Ни ты, ни твой драгоценный Поттер никогда до них не доберётесь до крестражей. Ты ведь не думала, что я куплюсь на твою маленькую ложь?

В её ушах зашумело, и следующие его слова о том, крестражи вне досягаемости, донеслись до Джинни словно сквозь эхо. Она на трясущихся ногах осела на пол, глядя в глаза Тома, упивающегося своим триумфом. Адское пламя, всколыхнувшись, словно от порыва ветра, стало разрастаться.

— С тобой всегда приятно иметь дело.

На последних секундах своего существования Том, материальный, как никогда, внезапно улыбнулся ей почти по-доброму.

— Должен признать, — проговорил Том, рассматривая её так, словно впервые увидел, — с тобой было даже весело, Джинни Уизли. Может быть, родись я на полвека позже, мы могли бы стать хорошими союзниками…

А после его пожрало пламя. Огонь расползался по всей Тайной комнате, прожигая каменные стены, уничтожая всё на своём пути, в том числе труп василиска. В глазах становилось всё темнее, пока Джинни, задыхаясь от жара, окончательно не погрузилась во тьму. Последним, что она услышала, был голос Невилла, кажется, он звал её. Но вскоре тембр изменился на вкрадчивый шёпот, и звал Джинни за собой теперь уже Том.

«Её тело останется в Тайной комнате навечно».

Кто бы мог подумать, что так всё и будет.

* * *

Рон и Гермиона, пришедшие за клыками василиска, нашли объятый огнём зал и Невилла, который, пытаясь избежать смерти в Адском пламени, тащил на спине бесчувственную Джинни.

* * *

Всё закончилось не иначе как чудом. Просыпаясь каждое утро, Драко Малфой не мог поверить что он жив: которое утро он боялся открыть глаза и увидеть, что победа была всего лишь его сном, и лишь характерный запах зелий напоминал, что он в Больничном Крыле, и всё случившееся — реальность.

Услышав по соседству странные звуки, он нерешительно поднялся на ноги и, сделав шаг, одёрнул белую штору, отделяющую разделявшее их импровизированные «палаты». Больничное крыло было переполнено.

Уизли всхлипывала во сне. Её раны выглядели… мерзко. Говорили, что такие ожоги оставило Адское пламя. Малфой вспомнил, как едва не сгорел в нём сам. Крэббу, в отличие от него, так не повезло. От накативших воспоминаний по телу побежала дрожь, и Малфой передёрнул плечами, заставив себя сосредоточиться на бледном лице Уизли.

Джинни Уизли. Одна из лидеров оппозиции Кэрроу, подружка Поттера… и та, кто могла управлять змеями, а ещё периодически развлекалась открыванием Тайной комнаты. Когда Миртл сообщила ему об этом, Драко ей не поверил, пока не увидел сам. До сих пор он не имел ни малейшего понятия, что делать с этой информацией, но решил, что продолжит наблюдать — Уизли, когда поправится, наверняка примет участие в кампании по восстановлению Хогвартса. Ему тоже придётся этим заняться, только в принудительном порядке, в качестве наказания за то, что совершил.

* * *

Обожжённая правая рука, от запястья и верх по плечу, без возможности когда-либо свести шрамы (как и у Фреда, которого вытащили из-под обвала) — это малая цена в сравнении с тем, чем могло бы всё закончиться.

Образ Тома отныне словно выжжен с обратной стороны её век: воспоминание о том, как он с улыбкой шагает в Адское пламя, каждый раз заставляет Джинни ощущать неприятную горечь. Змея, та самая, которую Джинни когда-то призвала и с помощью которой открывала Тайную комнату, теперь, каждую ночь приползая к её постели в Больничном крыле (иногда с тушкой мыши), этот образ только закрепляет.

Однако Джинни, наконец-то дав своей питомице имя — Хоуп ⁽¹⁾ — очень хочет надеяться, что её ждёт светлое будущее, отныне никак не связанное с призраком Тайной Комнаты. И что Наследник Слизерина наконец вырвался из своей клетки и обрёл покой.

1) Надежда (англ.)

Вернуться к тексту