Куда хочет вернуться сердце (гет)

Душный воздух и остатки ночного кошмара давили на грудь Северуса. Откинув в сторону одеяло, Снейп встал с постели, подошëл к окну и открыл его. Наполненный сладковатым ароматом ночных цветов, воздух проник в комнату. Небо на востоке начало светлеть. Где-то пела не то самая ранняя, не то ночная птица. Северус взял с подоконника пачку сигарет. Вынув одну, он взял спичечный коробок, зажег спичку и поднëс еë к кончику зажатой в зубах сигареты. Выпустив облако дыма, Снейп ощутил некое подобие облегчения.

«Всё-таки здесь хорошо», — подумал Снейп, наблюдая за игрой ночных теней в небольшом саду перед коттеджем.

Ему нравился этот дом. Небольшой коттедж из красного кирпича стоял на отшибе небольшой деревни Маркет-Бэйзинг, что позволяло колдуну спокойно и без излишнего внимания со стороны соседей практиковать магию. Сад и палисадник позволяли выращивать растения, которые Снейп потом использовал для зелий. Дом нравился настолько, что Северус подумывал о его покупке. Здесь бывший директор Хогвартса нашёл покой если не для сердца, то для разума точно. И теперь у него появилась возможность. При том весь с неожиданной стороны.

В обед, когда Северус занимался сортировкой цветов курослепа⁽¹⁾, собранных на заре в палисаднике, в приоткрытое окно влетела белоснежная сипуха. Птица сделала круг над его головой и уронила письмо прямо в миску с отсортированным сырьём, от чего та с грохотом перевернулась вверх дном, рассыпав ярко-жёлтые цветы по столу и частично на каменный пол.

— Вот же тварь пернатая! — сердито воскликнул мужчина вслед улетевшей сове.

Перевернув чашку, Северус взял в руки конверт и, увидев почерк Люциуса, крайне удивился. После падения Волан-де-Морта в девяносто восьмом году Малфой-старший полностью прекратил общение с бывшим соратником. Теперь, после семи лет обоюдного молчания, получить от него послание было не просто неожиданно, а скорее подозрительно.

— Неужели спустя столько лет Люциус решил прислать мне проклятую вещь? — хмыкнул Северус.

Первым его намерением было уничтожить письмо не столько в целях предосторожности, а сколько из-за досады, которую вызвали рассыпанные цветы. Но всё же любопытство взяло верх над Снейпом. Не забыв о собственной безопасности, колдун проверил конверт на проклятия и только затем сломал сургучную печать с гербом Малфоев.

«Здравствуй, Северус.

Откровенно говоря, не думал, что мне хоть раз придётся обратиться к тебе за услугой. Очень надеялся на это, но обстоятельства принуждают.

Итак, откинем многословность и перейдем к делу. В Копенгагене находится фирма "Адуляр", которая специализируется на производстве зелий. Фирма, по сути, крошечная, но, должен признать, достойный конкурент "Серебряному дракону". Не буду отрицать, что от осознания этого факта мне весьма неприятно. Но не подумай, что я собираюсь нанять тебя зельеваром в свою фирму для устранения данной проблемы. Твои таланты неоспоримы, Северус, но не будем кривить душой: ни я, ни ты не горим желанием работать вместе.

И всё же ты мне нужен. Я хочу выкупить лицензию на производство, а вместе с ней и рецептуру их линейки средств для волос. Их формула на голову выше "Простоблеска". К сожалению, права принадлежат не владельцу фирмы, а одному из их зельеваров. Договариваться с ним должен был Драко, но из-за ухудшения здоровья Астории он не хочет оставлять Англию. А правообладатель настаивает на заключении договора при личной встрече в Копенгагене. Он, видите ли, хочет убедиться в том, что передает свой рецепт в надёжные руки. А ещё он потребовал, чтобы человек от нашей фирмы обладал уровнем мастерства в зельеварении выше среднего.

Поразмыслив и взвесив "за" и "против", я пришёл к непростому для себя решению — нанять тебя. Если ты согласен, то я готов оплатить твоё время. Думаю, пятнадцать тысяч галлеонов плюс затраты на дорогу и проживание в Копенгагене — достойная цена.

Жду ответа от тебя в течение трёх дней.

Люциус Малфой»

Дочитав письмо до конца, Снейп смял его и выбросил в корзину для мусора. Он решил проигнорировать предложение Малфоя.

«Пусть Люциус ищет кого-то другого или лично едет в Данию, — вернувшись к сортировке курослепа, подумал он. — Хотя пятнадцать тысяч галлеонов… Видимо, это зелье ему очень нужно, — при мысли о зелье в нём проснулось любопытство: — Вот бы глянуть на его формулу».

Сейчас, в предрассветный час, стоя перед открытым окном и глядя в него на сад, Северус вновь вспомнил о письме, точнее, о предложении в пятнадцать тысяч галлеонов. К сожалению, оно было слишком заманчивым, чтобы вот так просто забыть о нём. Финансовое положение Снейпа дало внушительную трещину из-за расходов на лечение от укуса Нагайны. Вдобавок он лишился места в Хогвартсе, и ему пришлось заплатить немалые штрафы Министерству магии. А сумма, так вовремя предложенная Люциусом, могла решить большую часть его проблем. Главное — Северус мог выкупить дом, в котором ему хотелось жить до конца дней. Здесь отсутствовали болезненные воспоминания, которые тяготили его в прежнем жилище.

«Что ж, небольшое путешествие мне не повредит, — докурив сигарету, решил про себя Снейп. — Да и познакомиться с зельеваром, благодаря которому у фирмы Люциуса есть конкурент, было бы интересно».

* * *

Северус прибыл в Копенгаген поздним вечером, за день до назначенной встречи. Снейп заселился в неприметную гостиницу на улице Тагенсвей. Его номер находился на четвертом этаже, в самом конце коридора. Бросив слегка потрёпанный кожаный чемодан возле кровати, мужчина отправился в душ после утомительной дороги. Ему пришлось добираться из Англии до Дании магловским путём — сначала на поезде, потом на корабле — из-за того, что Люциусу не удалось договориться с Отделом магического транспорта по поводу прямого портала. Хотя Северус искренне сомневался в неудаче Малфоя.

После того, как он прогрел под струями горячей воды онемевшие от долгой дороги мышцы, Снейп почувствовал себя живым человеком. Закончив с душем, мужчина энергично обтёр тело и волосы от влаги жестким отельным махровым полотенцем. По привычке его руки задержались на безобразном выпуклом шраме темно-вишневого цвета, который тянулся от шеи к груди и заканчивался в четверти дюйма от того места, где находилось сердце. Он напоминал не то шестипалую со скрюченными когтями лапу хищной птицы, не то раскидистую ветвь. Обмотав вокруг бедер полотенце, Северус прошёл к стулу, где висели его брюки, вынул из кармана пачку сигарет и спички, затем прошёл к окну. С силой отдёрнув в сторону тяжёлые, горчичного цвета портьеры и открыв окно, он закурил.

— Здесь так шумно, — глядя вниз, на оживлённую улицу, с раздражением пробормотал Снейп.

За четыре года спокойной и уединенной жизни в Маркет-Бэйзинге он привык к тишине. Для себя Северус решил, что завтра постарается как можно быстрее завершить дела с зельеваром из «Адуляра». Также Северус запланировал после деловой встречи посетить пару книжных лавок, торгующих магическими трудами, чтобы проверить в них наличие редких для Англии экземпляров по магической фармакологии и ботанике. Снейп не стал докуривать сигарету до конца и, вмяв окурок в дно стеклянной пепельницы, закрыл окно, задёрнул шторы как можно плотнее и подошёл к кровати. Сев на неё, мужчина потянулся за чемоданом и поставил его себе на колени. Он расстегнул застёжки и вынул изнутри склянку с зельем, которое частично притупляло жгучую боль, оставшуюся с ним после укуса змеи. После приёма лекарства Северус отключил свет и лёг спать.

* * *

Северус толкнул тяжёлую, украшенную примитивной резьбой, дубовую дверь и вошёл в «Сумку русалки», копенгагенский аналог «Дырявого котла», который был назначен местом встречи с зельеваром из «Адуляра». Снейп пришёл за десять минут до назначенного времени. В «Сумке русалки» было почти пусто: занятыми были всего три столика из пятнадцати. Мужчина занял тот, что находился у окна и по удачному стечению обстоятельств был свободен. К нему подошла миловидная официантка, Северус заказал травяной чай. Ожидая зельевара и заказ, он стал рассматривать интерьер заведения. Здесь преобладали чёрный, коричневый и зелёный цвета в различных оттенках. Стены украшали копии старинных гравюр и акварели с пейзажами Копенгагена разных столетий, а также портреты известных колдунов Дании и голова дракона. Под балочным потолком висели цветочные гирлянды, источающие едва уловимый медово-яблочный аромат.

«С моего последнего визита здесь почти ничего не изменилось», — подумал Северус.

От этой мысли ему стало даже почти уютно. Официантка принесла заказанный чай и поставила его перед Снейпом. Прежде чем уйти, она поинтересовалась, нужно ли ему ещё что-то, и получила отказ. Сделав глоток горячего чая из кружки, Северус посмотрел на висящие на стене старинные часы и отметил, что до прихода зельевара ещё пять минут. Мужчина решил занять себя чтением местной газеты, номер которой лежал на каждом столике. Он развернул её и выбрал небольшую статью, посвящённую новому методу обработки и хранения клубней пурпурной мышеловки. Только Северус начал вникать в суть текста, как поверх газетных страниц появилась женская макушка.

— Разве вы не видите, что здесь занято? — не опуская газеты, сварливо произнёс на датском языке Снейп.

— Вижу, поэтому сюда и села, — без капли стеснения ответила гостья.

— Я должен попросить вас уйти, фрёкен⁽²⁾, — он с раздражением сложил газету, чтобы посмотреть на нахалку.

— Добрый день, профессор Снейп, — сказала на чистом английском девушка и не удержалась от улыбки, заметив, как вытянулось от удивления лицо сидящего напротив мужчины.

Северус не верил своим глазам: перед ним сидела та, чью трагическую гибель три года назад оплакивала вся Магическая Британия. Но мёртвая сидела напротив и была живее всех живых. Чтобы утвердиться в том, что всё-таки говорит не с галлюцинацией, вызванной травяным чаем, и не с призраком, Снейп, не без сомнения в голосе, произнёс:

— Мисс Грейнджер?

1) Он же лютик едкий. Всё растение сильно ядовито, хотя при высушивании травы отравляющие и раздражающие свойства утрачиваются.

Вернуться к тексту

2) Форма вежливого упоминания или обращения к незамужней женщине в скандинавских странах.

Вернуться к тексту

Гермиону разбудил назойливый солнечный луч, просочившись через неплотно закрытые шторы. Все попытки скрыться от него за одной из груды подушек остались тщетными. И так всегда: когда хочешь выспаться в выходной день, то у Вселенной найдётся тысяча и один способ помешать. Так и не проснувшись до конца, девушка встала и отправилась в ванну. После мятной пасты и горячего душа её голова прояснилась настолько, чтобы заняться почтой. Заварив чашку крепкого чая без сахара, Гермиона взяла стопку конвертов, получателем которых была Хельга Сойле. Вот уже два года она жила под этим именем. Одно из писем сразу же привлекло её внимание — конверт с печатью Малфоев. Сломав сургуч, Гермиона присела на краешек кухонной тумбы и стала читать.

«Здравствуйте, мисс Сойле!

Должен известить вас о смене человека, который прибудет в Копенгаген для заключения договора. Теперь нас будет представлять Северус Снейп, ранее преподававший в Хогвартсе зельеварение.

Если у вас имеются возражения или новые предложения, прошу сообщить о них в течение трёх дней.

С уважением, Люциус Малфой, директор компании "Серебряный дракон"»

Последняя строчка вызвала у Гермионы ухмылку: «С уважением, Люциус Малфой». Знал бы этот чистокровный павлин, кто скрывается — именно скрывается — под именем Хельги Сойле, вот бы у него вытянулось лицо. Потом её мысли переключились на то, что сделку с ней приедет заключать профессор Снейп, и её ухмылка стала ещё шире.

«А вот это будет весело, — не без предвкушения подумала Гермиона. — Поменяться с ним ролями».

Вселенной всё-таки удалось компенсировать подпорченное преждевременным подъëмом утро. Напевая под нос мотив весëлой песенки, которую услышала пару дней назад по радио, девушка отложила на время разбор корреспонденции и отправилась в рабочий кабинет, по совместительству небольшую лабораторию, чтобы написать ответ Малфою. Для письма она выбрала из семи имеющихся у неё видов бумаги самую плотную, гладкую и белоснежную. Затем взяла острозаточенное перо и иссиня-чёрные чернила. Гермиона идеально каллиграфическим почерком написала письмо в сухом деловом тоне, в котором она сообщила, что не против замены и условия контракта остаются неизменными. После вложила его в конверт, написала адрес и запечатала. Гермиона решила отправить послание Малфою позже, когда будет совершать покупки в Квартале Чар.

* * *

Гермиона стояла перед небольшим котлом и по капле добавляла желчь крота в бурлящее зелье ярко-оранжевого цвета. После пятой оно стало обесцвечиваться, ещё семь сделали колдовское варево кристально-прозрачным, словно очищенная вода, а по густоте оно стало походить на свежий мёд. Добившись необходимых изменений в зелье, колдунья прекратила вливать ингредиент. Она плотно закрыла склянку и поставила на полочку, вытянула из пучка волос один из карандашей, замещавших ей шпильки, и сделала короткую пометку в лежащей на краю стола записной книге. Вынув из шкафчика банку с сушёными златоглазками, Гермиона поставила фарфоровую чашу на весы и откалибровала их с учетом тары, после чего отмерила восемь унций насекомых. Она уже собиралась засыпать их в котёл, когда открылась дверь в лабораторию.

— Здравствуй, Сойле! — поприветствовал её визитёр.

Им оказался Данте Ольсен, владелец «Адуляра». Своë необычное имя он получил, как и Гермиона, из-за любви родителей к поэзии. Это был мужчина лет пятидесяти, чуть ниже среднего роста и слегка полноватый. В черных волосах, косматых бровях и усах уже виднелись признаки седины. Живые серо-зелёные глаза выделялись на смуглом лице. Одет он был в чёрные брюки, рубашку бледно-мятного цвета и любимый аляповатый жилет с кучей карманов.

— Здравствуйте, Данте, — ответила Гермиона и закинула златоглазок в котёл.

— Работаешь над новым зельем? — поинтересовался он.

— Да, пришла вчера одна идея, — помешивая зелье против часовой стрелки, ответила колдунья.

— Надеюсь, она не уйдёт в «Серебряный дракон», — проворчал начальник и тут же быстро добавил: — Хотя я лучше потеряю десять формул, чем такого специалиста, как ты, Сойле.

Его фраза прозвучала для неё как самая лучшая похвала. Владелец «Адуляра» не относился к тому разряду людей, которые расхваливают просто так. Между сотрудниками фирмы ходила фраза: «Если Ольсен хвалит, то ты это по-настоящему заслужил». Гермионе нравился Данте Ольсен как человек, а его колдовские умения вызывали в ней глубокое уважение. Он даже обучил её некоторым алхимическим приемам.

— Не переживайте, Данте, я ни за что не покину «Адуляр», — она понизила голос до заговорщического шëпота: — Вдобавок я продаю им чистой воды старьë.

От еë слов губы Ольсена растянулись в широченной улыбке.

— Умеешь же заинтриговать людей, Сойле. Я тебя очень внимательно слушаю.

— Я уже четыре месяца работаю над новой линейкой средств, которая в среднем на пятьдесят процентов эффективнее «Чудесного локона».

— И как много тебе потребуется времени для завершения работы?

— Если не собьюсь с графика… — она заглянула в записную книжку, — то в середине сентября всё будет готово.

— Это же просто замечательно! — довольно воскликнул Данте и, потирая руки, продолжил: — Как раз успеем представить продукт на Октябрьской ярмарке. Я уже представляю, как позеленеет этот бриташка Малфой, — довольно хмыкнул он.

— Вы так в меня верите, Данте? — чуть наклонив голову, с улыбкой произнесла девушка.

— Я верю в статистику, Сойле, а она говорит, что у тебя лучшие показатели среди ведущих зельеваров.

— Спасибо за веру в статистику, — отшутилась Гермиона.

— Теперь, после таких хороших новостей, я могу со спокойной душой подписать твоё заявление на отпуск, — он нахмурился и, потерев подбородок, спросил: — Златоглазки являются ключевым компонентом для зелья? — и указал на котёл.

— Угадали, — кивнула она.

— Не думала усилить их эффект с помощью порошка коры груши, — предложил Ольсен.

— Нет, но спасибо за совет.

— Не за что, Сойле. И ещё вот, — он вынул из кармана жилета визитку и протянул её девушке. — Тебе стоит связаться с этим человеком.

Гермиона прочитала надпись: «Мартин Зандер. Помещения жилые и нежилые в один щелчок пальцев» — и удивлённо спросила:

— Зачем мне это?

— Тебе ведь нужна будет лаборатория, чтобы продемонстрировать нюансы приготовления «Чудесного локона» представителю «Серебряного дракона». Не поведёшь же ты чужого человека к себе домой?

— Вы правы, Данте, — смущённо улыбнулась она, мысленно ругая себя, что совершенно не подумала об этом. — Спасибо за заботу.

— Главное, не забудь приписать затраты на аренду в счёт «Серебряного дракона», Сойле, — нравоучительным тоном произнёс Ольсен. — И лучше в трёхкратном размере.

* * *

Гермиона замешкалась на минуту перед дверью «Сумки русалки». Девушка посмотрела на циферблат наручных часиков. У неё в запасе было ещё пять минут. Её рука невольно потянулась к застёжке браслета часов и расстегнула их, затем позволила им соскользнуть в боковой карман кожаного портфеля. Это был весьма опрометчивый поступок, так как они излучали отвлекающие внимание чары. Гермиона пользовалась ими, чтобы маскироваться. И вот сейчас какой-то внутренний бесёнок подбил девушку выяснить, узнает ли её профессор Снейп. Ведь даже без использования магии она изменилась за минувшие годы.

Спрятав магический предмет, Гермиона решительно взялась за дверную ручку и потянула на себя дверь. Девушка быстро нашла взглядом столик, который занял Снейп. Хотя его лицо было скрыто за свежим выпуском «Магиск-Постен», она сразу догадалась, что это он, по исходящей от него ауре. Гермиона подошла к столику и заняла место напротив Снейпа. Почти сразу же из-за газеты раздалось ворчливое:

— Разве вы не видите, что здесь занято?

На долю мгновения девушка переместилась в прошлое. По её спине пробежали мурашки. В ней проснулась прежняя Гермиона: в школьной мантии и с красно-желтом галстуком на шее, которая едва не произнесла извиняющимся тоном: «Простите, профессор». Но взрослая она тут же перехватила управление и с дерзкими интонациями в голосе на датском ответила ему:

— Вижу, поэтому сюда и села.

— Я должен попросить вас уйти, фрёкен, — он убрал в сторону газету.

«Всё-таки узнал, — увидев его реакцию, подумала Гермиона и улыбнулась. — Какая жалость, что у меня нет с собой фотоаппарата. Не запечатлеть такое выражения лица профессора Снейпа — просто преступление».

— Добрый день, профессор Снейп, — перейдя на английский, дружелюбно сказала девушка.

— Мисс Грейнджер? — поборов первое потрясение, произнёс Снейп.

— В прошлом это была моя фамилия, — кивнула она. — Сейчас же меня зовут Хельга Сойле.

Гермиона могла свободно подтвердить свою личность, так как стоило сесть второму человеку за столик, как в ту же секунду срабатывали приватные чары. Они невидимым куполом накрывали собеседников, защищая их разговор от чужих ушей.

— Хельга Сойле, — повторил её новое имя Снейп, будто пытался распробовать, и тут же продолжил: — Но так же зовут зельевара, с которым я должен заключить договор.

— Этим зельеваром являюсь я, — со спокойным равнодушием ответила девушка. — Именно за формулы моего авторства Малфой хочет выложить кругленькую сумму.

— Мне стоило заказать себе что-то покрепче чая, — пытаясь всё уложить в голове, непроизвольно озвучил свои мысли Снейп.