Потаённое желание (джен)

Он нарезал уже десятый круг, но всё никак не мог оторвать взгляд. Как же ему хотелось к ней прикоснуться, почувствовать под кончиками пальцев её прохладную шелковистость. Почему-то он был уверен, что она должна ощущаться именно так.

Мальсибер понимал, что это недостойно уважаемого члена магического сообщества, наследника благородного чистокровного рода, недостойно джентльмена, в конце концов. Но желание, что она в нём будила, было почти непреодолимо. Он и забыл, что способен испытывать нечто подобное. Ах, если бы он знал, к чему приведёт это небольшое приключение! И даже тогда он не стал бы ничего менять. Он прекрасно это осознавал и совсем не хотел лгать себе. Когда Лестрейндж сквозь зубы почти приказал ждать здесь, вряд ли он понимал, какому соблазну подвергает впечатлительного Пожирателя Смерти.

Мальсибер не был идиотом, не был безрассудным, что бы там про него ни думали его соратники, но сейчас он даже об этом жалел. Как было бы легко поддаться, позволить себе эту слабость. Забыть всего на мгновение о вбитых с детства правилах поведения, о навязанных принципах, о таких неудобных нормах морали. Не ходить кругами, лишь мельком, заворожено любуясь, а бесстыдно разглядывать, смотря в упор.

Протянуть руку, провести ею по чуждой его миру глади, чтобы, наконец, узнать, какова она на самом деле, а не изводить себя сомнениями и догадками. Вдруг она вовсе не так холодна, как кажется? Что, если за этой иллюзорной льдистой оболочкой скрывается неутолимый жар? Что если, коснувшись, он почувствует совсем не шёлк, а бархат. Или же пальцы и вовсе утонут, растворяться, как и он сам, в новых ощущениях.

Мальсибер встряхнул смоляными волосами, отгоняя наваждение. Это уже слишком. Такими темпами неизвестно куда заведёт его фантазия. Он метался между чувствами, которые ему всегда было так сложно держать в узде, и нормами поведения, что довлели над ним, сколько он себя помнил. Есть же этикет, приличия, достоинство! Он не может, не смеет поддаться эмоциям! Не смеет уподобляться магглам! Да, именно!

Разозлившись на самого себя, на свою несдержанность, на магглов, Мальсибер порывисто отошёл в сторону, подальше от объекта своих внутренних терзаний, и встал к нему спиной.

Едва он успел взять себя в руки, как увидел шагающих к нему Эйвери и Лестрейнджа с несколькими внушительными сумками в руках. Обменявшись парой реплик, все трое направились к выходу. И тут Мальсибер позволил себе слабость — он бросил прощальный взгляд на свою вожделенную тайну. И в этот короткий миг он для себя понял, что не сможет теперь жить спокойно, если не заполучит эту мордредову коробку с яркими живыми картинками.