Что будет, то будет (гет)

Темно-серые тучи плотным фронтом собрались на небе к вечеру и накрыли город тяжëлым душным одеялом. Воздух стал ещё плотнее. Природа замерла в ожидании дождя. Прижимаясь лбом к разогретому июльским солнцем стеклу, Гермиона смотрела в окно, но перед глазами была пелена из мыслей и воспоминаний. Прошло восемь лет с тех пор, как погиб Рон. Семь из них были наполнены чистой тоской по любимому, но восьмой стал замутнен чувством стыда…

Гермиона в мельчайших деталях помнила тот душный вечер, который уже успел перетечь в глубокую ночь. Она вместе с Живоглотом, который был на редкость ласковым, сидела на кухне в их маленькой квартире и ждала за остывающим чаем — уже несколько раз подогретым — возвращения Рона с задания. Он и Гарри уже как два года были приняты в ряды мракоборцев и только-только перешли со штабной на полевую работу. Чтобы хоть как-то успокоиться, девушка крутила кольцо на безымянном пальце, которое любимый надел полтора месяца назад, когда они давали брачные обеты. Она сняла украшение, чтобы прочитать изящную гравировку: «Моë сердце лишь твоë». В этот момент тишину квартиры нарушил дверной звонок. От неожиданности Гермиона вздрогнула; кольцо выскользнуло у неё из пальцев и со звоном скакнуло на стол, затем на пол и скрылось под шкафом. Девушка не стала тратить время на него, решив, что достанет потом, и стремительно кинулась к входной двери. На пороге стояла бледная Джинни. В еë карих глазах горело ледяное пламя страха. Дрожащим голосом золовка произнесла:

— Гарри и Рон в Мунго… Нам нужно спешить…

Но в ту ночь одна из них опоздала… Рон не дождался появления Гермионы…

Тогда мир утратил для Гермионы свою целостность и насыщенность. Теплоту. Не прошло и месяца, как она приняла решение порвать с миром магии. Избавившись от всех магических атрибутов, кроме волшебной палочки, девушка поступила в медицинскую школу. Лишь погрузившись с головой сначала в учëбу, а потом в работу, она нашла некое подобие покоя. Единственной ниточкой, связывающей Гермиону с прошлой жизнью, были крайне редкие встречи с Гарри. Они вызывали у неë двойственные чувства: она была рада видеть старого друга, обсудить с ним его жизнь, но в то же время еë сердце наполнялось мучительной грустью о той жизни, которая могла бы быть у них с Роном.

* * *

Больше шести лет жизнь текла без сильных изменений и поворотов. Гермиона достигла желаемого баланса, выстроила плотину для сердца. Но любая стена рано или поздно даëт трещину, от которой потянутся другие. Такая трещина появилась во время ночного дежурства в февральскую ночь. В ту ночь недалеко от госпиталя, где она работала, произошла крупная автомобильная авария. Гермиона впервые, как стала интерном госпиталя Святой Елены, столкнулась с таким наплывом пострадавших. Еë голова гудела от происходящего: ей хотелось разделиться, чтобы помочь как можно большему количеству людей. Словно порыв штормового ветра в приоткрытое окно, в мысли девушки ворвался голос из далëкого прошлого:

— Грейнджер?

Гермиона обернулась, чтобы убедиться, что ей померещилось. Но нет…

— Малфой, — едва шевеля губами, произнесла она.

Драко Малфой в чëрном как сажа пальто выделялся в оживлённом коридоре, словно скала среди морских волн. Девушка невольно замешкалась на пару мгновений, но ответственная часть сознания напомнила ей, что нечего стоять столбом.

«Подумаешь: увидела того, кто портил кровь в школе. Ты нужна пострадавшим прямо сейчас, а он с виду цел-здоров», — мысленно укорила себя она.

Гермиона в ту же секунду развернулась к нему спиной и вернулась к своим обязанностям.

* * *

Если та их встреча произошла по чистой случайности, то вторая — как позже выяснилось — уже была подстроена. Гермиону попросили выйти на дежурство из-за нехватки сотрудников. Смена выдалась не из лёгких, но всë же спокойнее той, когда нежелательное прошлое напомнило о себе. Выкроив себе десять свободных минут, девушка выбралась на плоскую крышу, которую сотрудники госпиталя нередко использовали как зону для курения. Облокотившись на металлические перила и чуть ёжась от промозглого мартовского ветра, Гермиона вынула из кармана пачку сигарет и зажигалку. Зажав сигарету между губ, она чиркнула металлическим колëсиком зажигалки, но вылетело лишь несколько бесполезных искр. Девушка повторила попытку несколько раз, но все они оказались тщетными.

— Гребаное гадство! — от досады выругалась Гермиона.

Она уже собиралась убрать сигарету обратно в пачку, как перед ней возникла мужская рука с горящей зажигалкой. Прикуривая, девушка бросила косой взгляд, чтобы посмотреть на своего спасителя. Сбоку от неё стоял Драко.

— Благодарю, — сквозь сжатые зубы бросила она ему.

— Ты знаешь, что курение может привести к раку? — с кривой ухмылкой произнёс Малфой.

— Радуйся. Ты сейчас поспособствовал мой мучительной смерти, — съязвила Гермиона.

— Твоя смерть давно перестала быть для меня главной целью, — ответил мужчина и вынул из кармана старинный серебряный портсигар. — Сейчас ты мне живой гораздо нужнее.

— Поспешу тебя огорчить, но тебе не удастся меня использовать в своих целях. Я завязала с магией.

— А мне и не нужно, чтобы ты пользовалась магией, Грейнджер, — закурив, спокойным тоном произнёс Малфой. — Когда месяц тому назад увидел тебя в коридоре этого госпиталя, я решил, что было бы неплохо наладить с тобой отношения.

— Честно говоря, не понимаю, зачем тебе вдруг понадобилось налаживать со мной отношения.

— Я работаю сейчас в Отделе происшествий и катастроф, и мне приходится то и дело посещать различные магловские учреждения. Поэтому связи для меня значат немало.

— О-о-о, как говорится, с паршивой овцы хоть шерсти клок, — фыркнула Гермиона.

— Что ж, понимаю. Ты имеешь полное право после того, какое у нас было прошлое, отказаться от сотрудничества, — Драко затушил недокуренную сигарету и добавил: — Прости, что отнял твоë время, Грейнджер.

Малфой развернулся на каблуках и уже намеревался уйти, когда Гермиона, не оборачиваясь к нему, бросила:

— Слушай, а я ведь тебе не отказала, Малфой.

— Спасибо, Грейнджер.

— Не за что, — сухо ответила та и, не отрывая взгляда от зданий напротив, добавила: — Но будем надеяться, что наши встречи будут редкими, как двадцать девятое февраля.

* * *

Первый год они на самом деле виделись не более двух раз в месяц. Постепенно она стала встречать его чаще, но по большей части за стенами госпиталя Святой Елены: то они сталкивались в магазине, то оказывались в одном парке или другом месте. Постепенно росло время, которое они проводили вместе. Совсем недавно Малфой пригласил еë вместе перекусить после смены, и, к их общему удивлению, Гермиона согласилась.

Раз-трещинка, два-трещинка, три-трещинка, и вот мы имеем отверстие в дамбе, через которое вот-вот хлынет, затапливая с головой.

* * *

Гермиона наблюдала в окно за тем, как дождевые тучи окутывают город, словно тяжёлое ватное одеяло. Хоть стекло, к которому она прижималось лбом, было горячим, как стенки стакана с кипятком, ей оно казалось холодным из-за бушующего внутри неë пламени.

— Скорее бы пошëл дождь, — прошептала вслух свою мысль Гермиона, чувствуя как от духоты на коже выступили бусинки пота.

Стоило подумать о дожде, как девушка провалилась в яркое воспоминание, от которого губы закололо точно так, как бывает после поцелуя.

* * *

Четыре дня назад измученные жарой люди и природа ожидали, когда с неба прольётся дождь. У Гермионы закончилась утомительная дневная смена как раз тогда, когда на землю и крыши упали первые робкие капли. Девушка вынула из сумочки простенький красный складной зонт и вышла уже под настоящий ливень. Она была в паре сотен метров от своего дома, когда мощный порыв ветра вырвал у неë из рук зонтик и унëс его с собой. Девушка попыталась его догнать, но ветер закинул его высоко на дерево. В считанные секунды еë одежда промокла до последней нитки.

— Твою ж мать! — в сердцах воскликнула Гермиона.

От досады ей даже захотелось плакать, но тут тяжелые струи дождя перестали литься ей на голову и плечи, и она услышала знакомый голос:

— Хорошо, что я мимо проходил.

— Жаль, что немного опоздал, — с иронией сказала Гермиона.

— Жаль, — согласился Драко. — Пойдём, я провожу тебя домой.

— Как же мой зонт?

— Оставь, — предложил он, посмотрел вверх и добавил: — Теперь он больше мусор, чем зонт.

— Тем более я не хочу загрязнять окружающую среду, — упорствовала девушка.

— Ты принуждаешь меня пойти на крайние меры, — колдун быстро оглянулся по сторонам, затем вынул волшебную палочку и, взмахнув ей, произнёс: — Акцио зонт Гермионы.

Весь покореженный зонтик спустился с дерева в руки Драко, который ещё раз прибегнул к колдовству, чтобы починить вещь. После всех манипуляций Малфой вручил его Гермионе. Та улыбнулась и с детским озорством произнесла:

— Ты мой герой, — и, привстав на цыпочки, поцеловала в его в щёку.

Когда Гермиона встала ровно, то увидела, как изменилось лицо Драко. С него исчезли все эмоции, и оно стало походить на мраморную маску.

— Ты только что поцеловала меня, — сощурив глаза, обвиняюще произнëс он.

— Прости… — совершенно растерялась она от его реакции.

— Ты понимаешь, что сама напросилась, Грейнджер…

— На что…

Вместо ответа Драко крепко прижал еë к себе и поцеловал в губы. В этот миг всë смешалось в душе Гермионы. Девушка чувствовала, как растворяется в ощущениях, вызванных его объятиями и губами. Кто бы мог подумать, что Малфой может пробудить то, что так долго в ней спало и было почти мëртвым. Зонты выпали из их рук, но они лишь теснее прижались друг к другу, совсем не замечая льющийся с неба дождь, и продолжали целоваться. Но гулкий раскат грома заставил Гермиону опомниться. Перед глазами предстало лицо Рона, которого она, как ей казалось, предавала в объятьях не просто другого мужчины, а Драко Малфоя.

— Что я делаю! — вырвавшись из его рук, вскрикнула Гермиона и убежала прочь, пока дождь смывал с еë лица слëзы вины.

Гермиона была настолько погружена в себя, что даже не заметила, что Драко последовал за ней. Только у дверей еë квартиры Малфой обратил на себя внимание.

— Гермиона, пожалуйста, скажи, что произошло? — спросил он у неë.

— Прости, Драко, но я не могу найти нужных слов, чтобы объяснить, что у меня сейчас на сердце, — призналась она.

Драко посмотрел на неë пронзительным взглядом, задержавшись на кольце на еë безымянном пальце, и произнëс короткое и ёмкое:

— Рон?

Гермиона молча кивнула.

— Тебе нужно время?

Опять немой кивок.

— Я подожду, Гермиона, — сдержанно произнëс он.

Малфой сделал пару шагов, чтобы обнять еë, но удержался. Он решил ограничиться лишь теплым взглядом и повторил с мягкостью:

— Я подожду, Гермиона, — и только после этого ушёл.

* * *

Кольцо с гравировкой «Моë сердце лишь твоë» поблескивало в полумраке на пальце. Семь лет сердце Гермионы принадлежало Рону и хранилось, словно в могиле. Но теперь оно хотело быть целым, хотело снова любить и не хотело слушать голос хозяйки. Теперь, когда дамба, за которой она существовала все эти годы, рухнула, к Гермионе пришло осознание, что Драко ей небезразличен. Именно к нему потянулась еë полуживая душа.

«Что будет, то будет», — в сердце и голове созрело такое простое и в то же время сложное решение.

Гермиона отошла от окна и прошла в спальню. Там девушка подошла к шкафу, распахнула его и, встав на цыпочки, достала с верхней полки деревянный футляр. В нëм хранилась еë волшебная палочка. Взяв еë в руки, колдунья ощутила приятное чувство, словно после долгой разлуки с родным домом она наконец-то вернулась туда. Она произнесла несколько простых заклинаний, сработавших без единой промашки. Гермиона сняла с пальца кольцо, положила его в футляр на место палочки и с тихой грустью сказала:

— Спасибо, что был моим все эти годы. Но ты ушёл, и мне тоже нужно идти.

Затем сконцентрировалась на воспоминании об их с Драко поцелуе, призвала Патронуса и вместе с серебристо-призрачной выдрой отправила тому сообщение.