Некромажий гамбит (гет)

Сарданапал Черноморов, пожизненно-посмертный глава магической школы Тибидохс, лауреат премии Волшебных Подтяжек, дремал в кабинете, убаюканный урчанием сфинкса-охранника. Сейчас был один из тех редких моментов, когда не сдерживаемые зажимами магические усы бодрствовали, буйствуя на столе академика, и размашистым почерком, идеально копирующим самого Сарданапала, выводили на кипе накопившихся документов округлые буквы с пузатыми «а».

Одна из бумаг, подкинутая академику старшими курсами, покоилась вот уже несколько месяцев в идеально сложенной стопке. На все вопросы юных магов Черноморов лишь загадочно улыбался, обещая студентам в обязательном порядке повысить приоритет их запроса и рассмотреть его в ближайшее время. Дальше слов, как обычно, дело не заходило, а стопка продолжала неустанно расти.

Золотой луч приветливо заглянул в кабинет бессменного директора магической школы, настойчиво пуская в глаза старца солнечных зайчиков от линз небольших очков, оставленных на столе, но так просто выдернуть академика из крепкого сна не получилось. Недокормленные тёмномагические книги сотрясали прочные клетки в приступе голодного бешенства, но этот звук за столько лет стал настолько привычным, что действовал усыпляюще.

В дверь настойчиво постучали, окончательно выталкивая академика из объятий Морфея, в которых он только начинал свой путь ученика Древнира. Еле успокоив свои усы, Сарданапал пригладил бороду, неспешно провёл рукой по губам, вытирая скопившуюся за время сна слюну, и позволил гостье войти. Подписанное прошение о создании франшизы «Сплетни и бредни» в школе Тибидохс лежало на краю стола, его копия к моменту пробуждения академика уже была отправлена Грызиане Припятской.

* * *

Свежая пресса поступала в школу для трудновоспитуемых волшебников всегда в одно и то же время, материализуясь на трапезных столах учащихся ровно в три часа дня — ни минутой раньше, ни минутой позже. Не ожидавшие посылок студенты спокойно обедали, тихо переговариваясь. Другие нетерпеливо стучали пальцами по поверхности столов, отсчитывая секунды барабанной дробью. Кто-то скучал, кто-то зевал, кто-то вообще не пришёл.

В тот момент, когда на столах старших курсов появились журналы в пёстрых обложках с кричащими заголовками, многие даже не оторвались от еды. Второе правило мага предостерегало от глупостей: уважающий себя волшебник никогда и ни при каких обстоятельствах не трогает и уж тем более не читает послания неизвестного происхождения, особенно вслух. Самочитающееся проклятье никто не отменял: сам прочитал, сам себя проклял и никто не виноват, потом не зуди в маглицию, всё равно ничего не докажешь.

К счастью, в компании пятикурсников нашёлся герой-камикадзе, который никогда не выходил из спальни без бабулиной любовно связанной кольчуги от сглазов, запуков и проклятий.

Баб-Ягун громко, с выражением, словно пятилетний мальчик на табуретке перед Дедом Морозом, прочитал первый заголовок, заполнив собой всю тишину общего стола:

— «Сплетни и бредни. Кузя Тузиков и Рита Шито-Крыто встречаются? Нашему специальному корреспонденту стали известны подробности отношений тёмной ведьмы и наследника фирмы «Веники не вяжут». Что это? Настоящая и чистая любовь или холодный расчёт? Фотографии с места событий вы сможете найти на странице два. Ваша покорная слуга проверила по своим каналам стоимость такого аквариума и приятно удивилась щедрости молодого человека — тысяча зелёных мозолей и это не предел». Мамочка моя бабуся, да это же десяток новеньких пылесосов. — Играющий комментатор встрепенулся, прикидывая, сколько мозолей ему может одолжить Тузиков по старой памяти. В глазах Семь-Пень-Дыра появился хищный блеск, кажется, он только что нашёл своему стартапу кредитора.

На страницах журнала действительно была запечатлена Шито-Крыто в компании Тузикова. Фото сделали настолько профессионально, что оставалось загадкой, чем конкретно пара занимается: разговаривает, ссорится или целуется. Озабоченная народная общественность моментально потребовала объяснений! Необъяснимо, но факт: выход из пятилетней френдзоны в стенах школы грозил стать настоящей сенсацией. Скромный дуэт двух уважаемых местных сплетниц зажал тёмную ведьму на лавке, буквально сроднившись с последней. Кожа к коже, прыщ к прыщу!

— Нашлю сглаз, — незамедлительно ответила Рита, ещё до того как ей был задан вопрос. Оторванная от еды, ведьма источала недовольство и спешно сожгла свой экземпляр модного глянца от греха подальше.

— Признавайся, Ритка, Тузиков тебе всё-таки нравится, — заискивающе шептала Дуся, напоминая пантеру перед прыжком. От едва сдерживаемого возбуждения ведьма почти искрилась.

— Прокляну, — в очередной раз отмахнулась Шито-Крыто, почёсывая своей лучшей подружке мохнатое брюшко неприлично длинными ногтями. В конце концов, она носила гордое звание самой непредсказуемой ведьмы и так просто сдавать себя на радость победителю не собиралась.

— Шито-Крыто, перестань отрицать очевидное! Мы беспокоимся о твоём будущем, — уверенно заявила Попугаева под всеобщее молчаливое одобрение, прижимаясь к тёмной ведьме ещё ближе и входя в радиус интимной зоны.

Слова её звучали особенно иронично, если учитывать, что Вера и Рита никогда тесно не общались и находились скорее в состоянии холодной войны, чем тёплой дружбы. Тузиков стойко молчал и комментировать ситуацию отказывался, для верности дела наслав на себя немотный сглаз.

— Мусик, взять их, маму обижают.

Самка тарантула стремительно рванула в сторону опешившей Попугаевой, ловко передвигая своими лапками. Пронзительный визг наполнил Зал Двух Стихий, на улице взлетели потревоженные птицы, с фасада векового здания отвалился кирпич. Сплетница трусливо сбежала, «поджимая» свой длинный нос, а Дуся поспешила за подругой, прихватив с соседнего стола обожаемые Попугевой булки с повидлом. Больше вопросов Рите никто не задавал.

Тем не менее пушкинские чтения продолжились.

— «Сплетни и бредни. Великий светлый маг и Бессмертник Кощеев посетили новый БДСМ клуб "Танталовы кости" и отлично провели время в компании друг друга! С места событий докладывает непревзойдённая Грызиана Припятская». Фу, какая мерзость. Склепова, держи, это по твоей части, — отбрехнулся Ягуний Первый, не имея ни малейшего желания рассматривать приложенные фотографии академика в одних кожаных подтяжках.

Гробыня пафосно развернула свою копию, прокашлялась, фиксируя внимание толпы на себе любимой.

— «Итак, мои продрыглики, вчера состоялось открытие нового клуба для тех, кому за триста, и несмотря на то, что мне нет ещё и тридцати, я смогла поприсутствовать на закрытом мероприятии и хорошо провести время в компании двух импозантных волшебников. Кто же знал, что известнейшие лица магического мира окажутся латентными геями-фетишистами? Перепивший медовухи академик Черноморов, светлый маг со званиями, для перечисления которых потребуется отдельный выпуск, томно вздыхал, упрашивая стойкого Бессмертника, наедине становившегося простым "Кощеюшкой", опробовать некоторые из предложенных практик». А я смотрю, академик зря времени не теряет, ещё и нотации льёт в уши о приличиях, поведении и длине чьих-то юбок. Фотографии, кстати, тоже хороши, Ягун. Зря ты пытаешься косить под скромника, у тебя мигают локаторы от любопытства, того и гляди твоя субмарина уйдёт на дно, — ехидненько протянула Склепова, внимательно рассматривая фотокарточки в журнале. Профессиональный взгляд моментально уловил признаки фотошопа, но кто она такая, чтобы судить? Не суди, да не прибит будешь — гласила народная мудрость.

Студенты с нескрываемым удивлением косились в сторону преподавательского подиума, где академик о чём-то весело и непринуждённо беседовал с Медузией Зевсовной, светя очаровательной улыбкой. Яркое воображение рисовало развратные подробности одеяния бессменного директора под лимонной мантией, но компрометирующие фотографии не оставляли места для полёта фантазии. Все как один видели тело мудрого старца в портупее и кожаных подтяжках. Громогласный выдох отвращения разнёсся по залу единой волной. Именно так цунами сметает всё живое на своём пути, хороня в океанской пучине.

Ягуна передёрнуло, он на миг представил на месте Черноморова свою бабулю и схватился за сердце, уже с опаской поглядывая на подозрительный журнал. Склепова чувств Ягуна не разделяла и с неприкрытым интересом листала яркий глянец, загибая углы на листах с особо животрепещущим содержимым и тряся страницами с картинками перед лицом жующего Гломова. Вот кого-кого, а Гуню глянец интересовал ещё меньше, чем предстоящие экзамены, оставалось только мычать в ответ, выражая своё молчаливое согласие и одобрение. За это Гробыня его и ценила, рядом с ней мог быть только такой чуткий и понимающий мужчина, который и из избы вынесет, и коня на скаку остановит.

— Ой, а это уже что-то интересненькое. «Сплетни и бредни. Первая красавица Тибидохса беременна? Кто станет отцом? Баб-Ягун или Демьян Горьянов? Из достоверных источников стало известно, что несколько дней назад небезызвестная Катя Лоткова, защитница местного дракона Гоярына, заказывала по каталогу "Ведьма на диване" три пучка морских водорослей, слёзы русалки, желчный пузырь болотного хмыря и высушенных в високосный год пиявок. Не нужно быть первоклассным мастером, чтобы свести все ингредиенты к одному зелью прерывания нежелательной беременности. Чему же всё-таки учат в славном Тибидохсе? Волшебству или искусс…»

Дочитать до конца Склеповой не позволил играющий комментатор, который в состоянии близком к глубокому обмороку вырвал несчастный журнал из рук девушки и перечитал несколько абзацев самостоятельно. Лежащий рядом собственный экземпляр его не волновал, в чужой «тарелке», как говорится, всегда интереснее и вкуснее.

Оценив масштаб проблемы собственными глазами, внук Ягге вернул свёрнутый в трубочку журнал его хозяйке и громогласно завопил:

— Катя, я люблю тебя. Выходи за меня, я готов растить с тобой нашего ребёнка! Не убивай маленького Ягунчика, мамочка моя бабуся. — Баб-Ягун ничуть не сомневался в своём отцовстве, такие дела он чувствовал на интуитивном уровне, родная фасолинка уже согревала ему душу.

Вскочив со своего места, внук Ягге хлопнулся на колени, добираясь до своей девушки ползком, и нежно взял её за руку, целуя каждый пальчик, перемазанный в сметане. Катя покраснела, побледнела, позеленела и громко матернулась, привлекая к ним внимание учащихся с соседних столов.

— Ты совсем сошёл с ума? Какой ребёнок? Какие Якунчики?! Ты опять свалился с пылесоса и ударился головой? — прошипела Лоткова, косясь на пялящихся студентов и пытаясь незаметно отпихнуть от себя Ягуна ногами, словно мерзкого таракана.

— Катя, я брошу все свои пылесосы и стану уделять время и внимание только тебе, бабуля будет на подхвате, — не унимался Ягуний Первый, даже не вслушиваясь в слова собственной девушки.

Предложение казалось заманчивым, в их отношениях всегда было трое — «она, он, пылесосы», и превратить этот любовный треугольник в прямую хотелось до дрожи, но не такими же методами! Новый виток развивающейся драмы закончился членовредительством (слово «член» нужно воспринимать буквально, как мужской половой орган), Ягуна отволокли к бабуле на экстренное восстановление (тренировку по драконболу никто не отменял). Катя с лицом, достойным королевы, продолжила поедать блины. Такими темпами к концу чтений от стола пятикурсников останется только Склепова, всех остальных тупо вынесут обстоятельства.

Яркий заголовок «Сплетни и бредни. Соловей Одихмантьевич Разбойник — драконофил или непонятый влюблённый? Известный всему миру тренер сборной Тибидохс устроился на работу не из большой любви к спорту. О тонкостях любви с драконом можно прочитать на десятой странице» не удостоился такого бешеного внимания. Не оценил юмор разве что Иван, возмущённый до глубины души. Парень сделал себе мысленную пометку поговорить с Гоярыном и Радой по душам. Бесплатный драконий психолог уже успел разогнать свою паранойю.

Из-за царившей за столом активности глянцем заинтересовалась Зубодериха и под шумок свистнула одну копию на преподавательский стол, неспешно изучая содержимое. Спустя пару минут женщина уже покрылась красными пятнами ярости. В журнале и про неё написали несколько слов, точнее про её муженька и отсутствие у него мужской силы. Целая страница посвящалась народным методам искоренения щепетильной проблемы, предполагалось, что Припятская делилась собственным опытом. За последние сто лет женщина похоронила с десяток мужей, — видимо, отрабатывала эти самые народные методы.

Гроттер всеобщего восторга не разделяла. Врождённая аллергия на сплетни, начавшаяся аккурат после первой статьи о себе любимой, с годами никуда не исчезла, только укрепилась, как и недоверие абсолютно ко всему, что выходило из-под пера Грызианы. Отодвинув от себя пустую тарелку, девушка поднялась, по-дружески взъерошила непослушные волосы Ивана, за что получила презрительный взгляд от Бедной Лизон, и покинула Зал Двух Стихий.

— Звезда ушла, так и не дождавшись своего часа, — хихикнула Склепова. — «Сплетни и бредни. Звезда местного драконбола и роковой некромаг? Что их связывает? Поклонение Чуме или нечто большее? Пикантные подробности вы найдёте на последних страницах».

* * *

Гроттер неспешно брела на тренировку по драконболу, по инерции пиная ни в чём не повинный камешек. Солнце ярко светило сквозь листву молодых яблонь, не так давно посаженных Пельменником, птицы радостно щебетали, выискивая в сочной молодой зелени червей. Лето приносило с собой чувство умиротворения. Царили тишь и благодать.

О тренировках хотелось думать всё меньше, а об одиноких полётах летними вечерами всё больше. А может, и не совсем одиноких. В этом году у неё появился молчаливый попутчик. Уже несколько ночей подряд после крайне смущающего столкновения в комнате некромага они встречались на крыше Башни Приведений и облетали окрестности, иногда наперегонки, иногда для удовольствия.

В глазах Бейбарсова не отражались луна и звёзды, но Таня готова была поклясться, что там горит тот же огонь, что и в её собственных. С Глебом было комфортно. Складывалось ощущение, что он всегда присутствовал в её жизни, поэтому теперь так идеально в неё вписывался. Девушку посетила тревожная мысль: она в очередной раз думает о Пинайсусликове. О нём, как о парне, который мог бы ей понравиться, а может, уже нравился.

Добравшись до поля, терзаемая своими внутренними тараканами Таня вздохнула свежий, нагретый на солнце воздух полной грудью, приводя мысли в относительный порядок (тонкий аромат драконьего навоза девушка почему-то проигнорировала). Рядом привычно оказался Бейбарсов, Таня почувствовала его раньше, чем увидела заслонившую её тень.

Соловей о чём-то эмоционально говорил, к своему стыду, девушка совершенно его не слушала. Обрывки фраз касались края сознания, но не задерживались надолго. Гроттер понадеялась, что не пропустила ничего важного. Увлёкшийся не так давно тимбилдингом, Разбойник занимался сплочением команды, от которой вскоре должна была остаться половина.

— Команда в воздух, — слова сопровождались свистом.

Знакомый до боли в ушах звук вывел юную звезду драконбола из оцепенения, и девушка спешно извлекла из чехла свой летательный инструмент, нежно пригладив контрабас по лакированному боку. Струны радостно загудели. Шепнув «Ойойойс шмякис брякис» и уже уверенно произнеся излюбленный «Торопыгус угорелус», Гроттер оказалась в воздухе, моментально настраиваясь на предстоящую тренировку. Подумать о глубоком и вечном можно чуть позже в гордом одиночестве под одеялом.

Игроки разминались. Одни отрабатывали заговорённые пасы, разделившись на пары, другие прокачивали фигуры высшего пилотажа. Тренер изредка вставлял свои комментарии в привычном формате оглушающего крика. По свистку команда разбилась на две группы, и Таня заняла свою привычную позицию, впиваясь взглядом в пять разноцветных мячей, пока не выпущенных на поле. В крови бурлил адреналин, девушка то и дело предвкушающе облизывала обветренные губы.

— Начали, — дал старт Соловей, прихрамывая в сторону трибун.

Рыжеволосой не нужно было повторять дважды. Задав смычком направление, девушка устремилась в сторону ближайшего к ней мяча, который пока ещё могла фиксировать в пространстве, и ловко увела чихательный прямо из-под носа заторможенной Зализиной, чем привела её в бешенство. В бешенство, правда, Лизу могло привести всё что угодно. Начиная с того, что кто-то слишком близко к ней чихнул, и заканчивая тем, что чёртова Гроттерша сегодня проснулась.

Несясь с мячом в сторону Дымного, Гроттер зацепила взглядом летевшего рядом Бейбарсова. Парень готовился в любой момент принять от неё отработанный пас. Таня не сказала бы, что в этой ситуации ей нужна была чья-то помощь, фактически она могла забросить мяч самостоятельно, но драконбол оставался командной игрой, и тащить всё на себе не имело никакого смысла — это могло привести лишь к фатальным ошибкам в недалеком будущем.

В последний момент, пролетая рядом с защищающей свои ворота Лотковой, Таня передала Глебу мяч, подкрепив его заклинанием «Гуллис-дуллис». Пальцы сжались в привычном жесте-подсказке, хотя это не имело смысла: некромаг мастерски читал её мысли и знал, какое заклинание будет наложено ещё до того, как кольцо выплюнуло зелёную искру. Бейбарсов принял пас, слегка подпрыгнув в ступе, и забросил чихательный прямо в широко раскрытую драконью пасть.

Девушка отметила собственный промах, недовольно поджав искусанные губы: пустила мяч по кривой траектории и, если бы не ловкость Бейбарсова, а в некоторых случаях отсутствие у того здравого смысла, мяч мог быть упущен. Оглянувшись в сторону Соловья, девушка поймала недовольный взгляд тренера и виновато улыбнулась, пожимая плечами. Сама не до конца поняла, как это получилось. Перекинувшись парой слов с Глебом и скоординировав их дальнейшую работу, Таня поправила плечевое крепление и заозиралась в поиске следующего мяча.

Дымный разочарованно выдохнул лиловый дым и оглушительно чихнул, почти сбивая Зализину с кукушки. Таня понадеялась, что у дракона насморк и Лизон покроет с головы до пят вязкими драконьими соплями, но чуда не произошло. Первая красавица Тибидохса поспешила к огнедышащему, успокаивая и настраивая его на дальнейшую игру.

Высматривающая траекторию пламягасительного мяча Таня скользнула взглядом по Склеповой, которая с самого начала тренировки что-то бурно обсуждала с Баб-Ягуном. Оба члена команды периодически кидали на них с Бейбарсовым очень пристальные взгляды и тут же вступали в новую дискуссию. Единственное, чего по итогу добилась Склепова, — расшатала и так убитую нервную систему Соловья.

— Вы собираетесь тренироваться? Что за балаган?! — Венка на виске тренера предательски набухла и запульсировала, а единственный оставшийся глаз грозился вывалиться из глазницы.

Таня недовольно фыркнула. Вроде слова были адресованы совсем не ей, но обидно стало всё равно. Мало того что продолжала следить за игрой, периодически отвлекаясь на крайне подозрительное поведение собственных друзей, так ещё приходилось постоянно перемещаться в воздухе, чтобы не попасть под таран долбанной кукушки Зализиной. Обе сегодня не отличались адекватностью.

— Танька, ну не ожидал, — шепнул ей Ягун, пролетая на своём Пылесосе Р394 нового поколения. Поколение, может, и было новым, но все неисправленные баги старых моделей оставались на месте.

Таня слегка оторопела, но промолчала, не понимая, где, а главное, когда она успела вляпаться в неприятности.

— Я напоминаю для тех, кто в танке: у нас через месяц состоится матч в составе сборной Магфорда. И мне глубоко наплевать, что от нашей команды туда отправляются только трое. Все должны выкладываться на максимум, ситуация может измениться в любой момент. Если вам не хватает мотивации, то библиотечный джинн Абдулла давненько хочет нас посетить. Только вместо кричалок он зачитает пару строк из своих поэм. Если после этого кто-то выживет — скормлю остатки Гоярыну, — последнее предложение тренер добавил чисто для Бейбарсова, на которого, по правде говоря, угроза совершенно не подействовала — тут ещё стоило разобраться, кто кого напрягает больше: Бейбарсов Гоярына или Гоярын Бейбарсова. — Всем ясно?

Пламенная речь не произвела должного эффекта, но Склепова всё-таки решила сосредоточиться на тренировочном процессе, напоследок послав Соловью воздушный поцелуй. Если бы выражение «выпрыгивать из штанов» имело определённую карикатуру, то на ней бы точно изобразили Разбойника сегодняшнего дня. От такого напряжения у него могла вылезти не только грыжа, но и геморрой.

Гроттер собралась с духом и вернулась к наблюдению: к её радости, пламягасительный мяч оказался в руках Бейбарсова, который не отвлекался на угрозы Соловья, а продолжал наблюдать, выискивая правильный момент, чтобы вытащить снаряд из вихревых потоков. То, как он шёл к цели, иногда восхищало, а иногда пугало. Таня до конца так и не определилась, но хвостиком подстроилась за некромагом, который маневрировал около разъярённого Дымного.

Дракон яростно порыкивал, размахивая хвостом в неконтролируемом приступе агрессии. Магические и обычные животные на интуитивном уровне ненавидели некромагов из-за страха перед ними. Маги смерти не были тёплыми, как светлые, и нейтральными, как тёмные, они несли в себе холод и тоску, от которых хотелось быстрее унести лапы.

Закатывайглазкин рисковал, совершенно не боясь последствий. Как-то после очередной тяжёлой тренировки некромаг оказался на песке из-за мощного удара драконьего хвоста, и Таня с ужасом осознала, что он действительно умеет регенерировать. Его кости срастались без помощи Ягге, лишь по залёгшей складке между бровями девушка поняла, что ему по-настоящему больно. Но ещё до того, как до него успели добежать амбарные джинны с носилками, Бейбарсов поднялся, отряхивая спортивные штаны от песка, и с каким-то остервенением замотал головой. Гроттер надеялась, что не для того, чтобы вставить на место сломанные шейные позвонки.

Мотнув головой, тем самым отгоняя не самые приятные воспоминания, девушка заняла ранее оговорённую точку около правого уха дракона и, чудом угадав блок «Щупс-курощупс», приняла пас, забрасывая мяч в ворота. Идеально выполненная комбинация была встречена лишь завыванием ветра.

Вившийся вокруг Бейбарсова Ягун старался всеми правдами и неправдами завладеть мячом. Кажется, в его фразах даже звучало имя одной небезызвестной рыжеволосой девушки, но некромаг оставался неумолим, а в его ступе отдельное место занимала бамбуковая трость, живущая своей отдельной жизнью без законов физики и гравитации.

Играющий комментатор (правда, не на ближайший матч) возвёл руки и глаза к небу, перебарщивая с театральщиной. Зачитавший монолог о несправедливости распределения Ягун выглядел непонятым гением, которому поддакивала Склепова, успевшая уже раза три поправить причёску. Свежесделанный маникюр не позволял ей активно участвовать, но своей красотой и сердцем она оставалась частью коллектива.

На другом конце поля происходил жёсткий замес, в котором на удивление участвовали Зализина и её кукушка. Между ней и Жикиным разгорелась нешуточная борьба за перцовый мяч, настолько ожесточённая, что защита мяча не выдержала и тот взорвался красной вспышкой, выводя двух заслуженных членов команды из игры. Соловей взвыл на своём месте, закрывая лицо руками. Таня была с ним солидарна, но не имела особых претензий. В каждой команде осталось одинаковое количество игроков, а раздражающая фигура из её собственной только что ушла приходить в себя и вымывать перцовое варево из глаз.

В тот момент, когда закончился второй тренировочный час, а живот Тани недовольно заурчал, информируя свою нерадивую владелицу о её прямых обязанностях, над площадкой раздался финальный свист. Одурительный мяч случайно забросила Гробыня, которая попросту уходила от столкновения, а обездвиживающий покинул их скромный коллектив, улетев за пределы поля. Никто так и не смог до конца осознать, как это произошло.

— Стоп, тренировка окончена.

Гроттер устало выдохнула, соскочив с летательного инструмента, который тут же подобрал Бейбарсов. Ступа некромага уже исчезла. Парень молча отряхнул инструмент от песка, оглядел со всех сторон на наличие повреждений и убрал в футляр.

— Ты не обязан нести мой контрабас!

Внутренний голос протестующе застонал «заткнись».

— Не обязан, — просто согласился Бейбарсов, но не предпринял ни единой попытки вернуть инструмент законной владелице.

Еле волоча за собой ноги и мечтая потерять сознание где-нибудь на залитом солнцем лугу, девушка грустно вздыхала, искоса продолжая наблюдать за Глебом, который рефлексировал где-то глубоко внутри себя.

Шедший рядом Бейбарсов с её контрабасом в руке, дай ему бог здоровья и жену красивую, выглядел помятым, но ещё неплохо функционировал. Парень, бесспорно, был красив, грудная клетка неторопливо вздымалась под плотным драконбольным комбинезоном. Подобные вещи вообще стоило запретить для определённых людей и некромагов в частности на законодательном уровне!

Таня готова была дать руку на отсечение, что Бейбарсов ей подмигнул!

* * *

Шёпот голодной на слухи толпы становился громче. Новая сенсация пришлась многим по душе, оставалось только обглодать её со всех сторон, да посильнее.

— Ты слышала? Гроттер была у некромага и грязно к нему приставала!

— Я слышала, что Гроттер заявилась к нему пьяная и залезла в постель. Некромаг еле отбился.

— А я слышала, как она, угрожая ему раздирателем, заставила его раздеться!

В этом безумии не участвовал разве что немой. Даже преподавательский состав переглядывался между собой, думая о том, что необходимо принять какие-то меры. Лозунг этой кампании звучал примерно так: не допустим разврата в стенах родной школы!

Стоило всем действующим лицам собраться за ужином в Зале Двух Стихий, как дали старт второму акту этой пьесы.

— Таня, как ты могла? — обиженно сипел Ванька, не до конца избрав модель поведения. Они, кажется, расстались или нет?

— Танька, мамочка моя бабуся, почему ты молчала! Почему самые важные люди узнают о том, что их подруга с некромагом, из журнала и от Склеповой! — поддержал друга Баб-Ягун.

Гроттер испытала культурный шок, хотя, если говорить откровенно, то Гроттер попросту охуела. Видимо, их скромный курс снова попал в параллельный мир. Дело оставалось за малым — найти ботинки кентавра и вернуться в своё адекватное — Таня искреннее на это надеялась — настоящее. Весь Зал Двух Стихий смотрел прямо на неё, а она смотрела на Ваньку взглядом тупого барана, ни черта не понимая, но продолжая хранить молчание.

— Танечка, кровопийца ты наша недобитая. Что, высосала из Ванечки всю силушку жизненную и за новую жертву взялась? Глебушек ещё просто не знает, какая ты змеюка подколодная! — верещала Лиза с такой громкостью, что любой, кто до сего момента оставался не в курсе, что у Гроттер с некромагом что-то произошло, тут же был об этом успешно проинформирован.

Рыжеволосая только тяжело вздохнула, — видимо, перцовый залп оказался недостаточно концентрированным, раз главная истеричка так быстро пришла в себя и даже не завалилась в магпункт со своей излюбленной целью — привлечение к себе несчастной повышенного внимания. Таня чувствовала, как усталость прошедшего дня разом наваливается, сил вступать в спор и оправдываться не было совершенно. Какая разница, если толпа уже всё решила? Попытка её переубедить приведёт лишь к обратному результату.

Новость только набирала обороты, студенты смаковали подробности, обсуждая некоторые пикантные моменты. Гроттер продолжала строить из себя глухонемую, сидя за столом и жуя ужин. Некромаг отпугивал учеников школы от себя мощной тёмной аурой, но Ленка и Жанна видели на его губах довольную ухмылку. Жорик продолжал в десятый раз переписывать своё расписание, чтобы никого не обделить вниманием. Потерявшая всякий стыд Гроттер была обязана попасть в его список!

Сарданапал Черноморов, сидя в своём кабинете, остервенело строчил жалобы в Магщество за унижение чести и достоинства (достоинство отлично было видно на фотографиях) и обрывал зудильник Припятской, но та закономерно не брала трубку. Новое прошение об отзыве ранее направленного соглашения отправилось тем же вечером. Для большей эффективности письмо доставила лично доцент Горгонова, вот уже несколько дней находившаяся в скверном расположении духа.

Таня проснулась со стойким ощущением, что уже утро и через час высший пилотаж с Соловьём. В противовес ощущениям за окном стояли предрассветные сумерки, окутывая остров Буян таинственной пеленой с персиковыми вкраплениями восходящего солнца. Тыльная сторона ладони коснулась лба, и Таня тупо уставилась в потолок, смаргивая остатки сна. Лопухоидный будильник настойчиво убеждал, что до пробуждения ещё целая жизнь, но организм в противовес констатировал, что заряд бодрости полностью восстановлен.

Гроттер скинула с себя одеяло, босые ступни коснулись ледяного пола. Девушка спешно нащупала кончиками пальцев меховые тапки, ныряя в них. Дырь Тонианно недоверчиво взирал на неё пустыми глазницами, клацая челюстью и молчаливо спрашивая, почему же она так рано проснулась. Правда, Гроттер бы всё равно не стала отвечать. Оторвавшись от кровати, девушка с ленцой скинула с себя летнюю пижаму, юркнув в привычные джинсы и объёмную футболку, и отправилась в ванную комнату, чтобы привести себя в порядок настолько, насколько это возможно с учётом раннего пробуждения и необходимости быть тише воды и ниже травы.

Таня в последний раз скользнула взглядом по комнате, забирая со стула лёгкую летнюю куртку, и покинула помещение, наложив на дверь привычное заклинание от незваных гостей. Необъяснимое желание прогуляться появилось внезапно, и сиротка здраво рассудила, что это неплохое решение в сложившейся ситуации. Лучше уйти сейчас, чем ворочаться в постели, пыхтя от натуги. Так можно огрести от чьей-то интуитивной магии. К слову, Гробыни в гробике также не наблюдалось.

На улице было свежо и влажно, летний ветерок трепал отросшие пряди в высоком хвосте. Таня бродила по только ей известным тропинкам, наслаждалась одиночеством и чувствовала себя на удивление спокойно. Вчерашний скандал вывел её из привычного равновесия, и напряжённое сознание в купе с перенапряжённым телом не выдержали, вырубив малютку в десять вечера, как маленького ребёнка с отлаженным режимом сна. Ноги сами собой побрели к потаённому участку на берегу океана. Расстояние не близкое, но и торопиться ей было некуда.

Коснувшись рукой высеченной на коре метки, девушка обогнула дерево, ныряя в еле различимый проход, полностью заросший диким плющом. Растение создавало небольшой звуковой барьер, и стоило Тане его пройти, как шум разбивающихся о скалы волн достиг тонкого слуха. На губах расплылась радостная улыбка. Берег океана казался чарующим, вдалеке, переливаясь всеми возможными оттенками, светился защитный барьер, отделяющий мир лопухоидов от магической школы на острове Буян.

Всё казалось чрезвычайно романтичным, если бы не одно «но»…

— Пинайпёсиков, а ты что здесь делаешь?! — выпалила девушка, когда обнаружила на своём куске песка лежащего некромага, который вновь оказался на месте раньше, чем она.

— Доброе утро, Таня, не ожидал тебя здесь увидеть, — привычно вежливо ответил ей Глеб, не обращая абсолютно никакого внимания на коверканье собственной фамилии. Во-первых, он устал реагировать — Склепова достаточно быстро отбила любое желание оказывать сопротивление. Во-вторых, Тане можно, это же Таня.

Прохладный океанский бриз застал врасплох, пробирая до самых костей, от него совершенно не спасала тонкая летняя куртка. Девушка зябко поёжилась, уже жалея о том, что вылезла из кровати. Бейбарсов в мгновение ока оказался рядом, дотрагиваясь обеими руками до женских предплечий, и чётко произнёс согревающее заклинание. Тёплый ветерок прошёлся по всему телу, даря комфорт и умиротворение. Таня оторопела и зависла, дотрагиваясь до участков тела, где секундой ранее находились руки некромага.

— Не знала, что кто-то ещё знает про это место, кроме меня.

— Я очень любопытный. — Глеб очаровательно ухмыльнулся.

— Любопытство не порок, а большое свинство, — машинально ответила Таня, принюхиваясь к приятному запаху трав, исходившему от Бейбарсова. Гроттер ещё в прошлую встречу отметила, что, в отличие от, казалось бы, родного и привычного Ваньки, Бейбарсов пах великолепно. Никаких тебе несчастных лешаков, никакого помёта гарпий, только что-то освежающее и травянистое.

— Прогуляемся? — поинтересовался Глеб, галантно протягивая девушке руку.

Перед ними насколько хватало глаз простирался океан. Нежно-голубой у самого берега, тёмно-синий вдали. Они стояли на песчаном берегу у самой водяной кромки, волны с тихим шелестом скользили на песок, почти касаясь ног.

— Расскажи о себе, — неожиданно даже для себя попросила она, не принимая протянутой руки, но задавая ход движению вдоль берега.

— Что ты хочешь услышать?

— Я почти ничего о тебе не знаю. — Таня готовилась услышать в ответ примерно такие же слова, но этого не произошло.

— Моя жизнь не слишком интересна. Жил спокойно, воскресил котёнка, перестал жить спокойно. Подробности обучения у старухи я опущу, боюсь, чтобы их спокойно воспринимать, нужно быть либо некрофилом, либо некромагом.

— Чем ты увлекался в детстве? — спросила девушка, останавливаясь на месте, с которого, как ей казалось, открывался наиболее живописный вид.

— Как и многие мальчики моего возраста — динозаврами. Если мне не изменяет память, то я был рьяным фанатом цикла мультфильмов «Земля до начала времён», — ответил Глеб, тут же добавив: — Таня, ты устала, давай присядем.

По щелчку пальцев недалеко от места их остановки материализовалось плотное покрывало.

Гроттер села на любезно разложенный плед и обхватила свои ноги, сцепляя пальцы в замок. На языке вертелся давно мучивший вопрос: почему она такая особенная для него? Вопрос так и завис, сформировавшись где-то на корне языка, но так и не вышел за пределы рта. Несмотря на это, скулы всё равно покрыл нежный румянец, вызвавший у Бейбарсова открытую улыбку. Парень уселся рядом, вытянув одну ногу и облокотившись на вторую согнутую. Извечная трость и раскрытая папка легли рядом, Тане оставалось только заглянуть.

— Как вы выжили? Вы же были не единственными, кого она выкрала у родных?

— Как-то, — просто ответил Бейбарсов, пожимая плечами. — Вначале нас было больше дюжины, — к сожалению, точное число я не помню, кто-то уходил, кто-то появлялся. Смертность первый год оставалась крайне высокой, а аппетиты у ведьмы — прежними. Когда страх достаточно отпустил, мы начали проявлять заинтересованность в обучении, каким бы безумием это ни казалось сейчас. Ленка постоянно донимала ведьму вопросами. Это давало мне и Жанне чуть больше свободы.

Живое воображение тут же нарисовало гору детских трупов, которые ещё вчера катали машинки и играли в куклы. Изумрудные глаза широко распахнулись, а тонкие пальцы вцепились в мужскую ладонь. Бейбарсов заметил в глазах девушки непролитые слёзы и тут же встряхнул головой. Напугал и расстроил. Ве-ли-ко-ле-пно. Десять очков ветеринару за съеденный магазин, минус пятьдесят очков некромагу за тяжёлое детство.

— Малышка, прошу тебя, только не плачь, у меня совсем нет опыта в успокоении красивых девушек.⁽¹⁾

Глеб почувствовал себя виноватым. Ещё не хватало, чтобы девушка испытывала к нему чёртову жалость. Танина жертвенность уже связала её на долгие годы с одним ветеринаром, и этого опыта уже, казалось, достаточно.

— Последние годы мы догоняли загубленное детство. Гоняли мелкую нежить, которая шарахалась от нас похлеще, чем деревенские ребята от гусей. Девочки частенько объединялись против меня и подшучивали. Один раз после медитации я обнаружил рядом с собой не Ленку, а мавку. Пробуждение, мягко говоря, было не из приятных. Мавка истерично завизжала, я ей вторил, не сразу сообразив, что происходит. Лена и Жанна хихикали в ближайших кустах. Кстати говоря, они мне до сих пор припоминают эту историю, передразнивая студенток, вдыхающих по роковому некромагу, — продолжил Бейбарсов, растягивая губы в слабой улыбке.

Таня вернула ему свою, не переставая прокручивать в голове мысли о том, через что троице некромагов пришлось пройти. Гроттер не решилась задавать следующие вопросы, хотя очень хотелось продолжить волнующую её тему, но было видно, что воспоминания до сих пор тревожат Бейбарсова, как бы тот ни храбрился и ни пытался казаться бесстрастным.

Гроттер развернулась в сторону горизонта, указывая рукой на первые признаки солнечного диска. Встречать рассвет с Бейбарсовым оказалось не таким уж и плохим занятием.

* * *

Гробыня ворвалась в комнату подобно урагану. Чрезвычайно раздражённая, ведьма успела проклясть нерадивого второкурсника, попавшегося той на пути. Обычно, видя возлюбленную в подобном состоянии, Гломов занимал позицию наблюдателя и не приближался к девушке в лучшем случае до следующего полнолуния. Несмотря на его явную интеллектуальную слабость, инстинкт самосохранения после встречи с некромагом работал на опережение, а Склепову он боялся иногда сильнее, чем собственное отражение в зеркале. Как говорил известный психолог, а домохозяйки транслировали в массы, мужчина должен быть чуть красивее обезьяны, и Гуня старался соответствовать, не прикладывая для этого никаких видимых усилий.

Для скверного настроения не всегда были нужны основательные причины, но сегодня жизнь повернулась к Склеповой задницей, такой некрасивой, красной, точно задница павиана. Все начиналось вполне невинно.

Сначала Жикин трусливо сбежал со свидания, которое сам и назначил. Не то чтобы девушка сильно к нему готовилась и вообще планировала идти, но обида успела сформироваться и затаиться. Что с того, что она притащила с собой Гломова? Его в лучшем случае принимали за bodyguard, в худшем — за безвкусную сумочку размера XXXL.

Незамужним и красивым девушкам вообще не стоило ходить ночами по тёмным закоулкам, из которых выпрыгивали то второсортные донжуаны с душком, то малютка Клопик с арсеналом самодельных заклинаний, то изгнанные подвальные хмыри.

За хмырей тоже, кстати, обидно. Жили себе в подвале, обустраивали быт, пугали младшекурсников, строили мелкие пакости, пытались устроить небольшой апокалипсис, открыв Жуткие Ворота, а потом в школу приехали некромаги, и веселье закончилось. Их вероломно выпроводили из дома, навесив на все входы по парочке некромагических заклятий мгновенного испепеления. Правда, подобная кара касалась только низшей нежити, студентов банально скручивало на холодном полу до прихода преподавателей. И тут, конечно, вопрос, что лучше: быстрая смерть или долгая и мучительная преподавательская кара.

Дальше ещё хуже, все заказанные платья для выпускного не подошли, хотя сидели идеально на точёной фигуре. Одни оказались слишком длинными, хотя еле прикрывали пятую точку. Другие переливались не тем оттенком кислотно-фиолетового. Третьи вообще больше скрывали, чем открывали. Такими темпами ей придётся пойти на выпускной в бикини, чтобы должным образом саботировать публику.

В завершение этой крайне печальной картины Грызианка прислала письмо с отвратительным содержимым. Видите ли, на работу её примут не ранее, чем Припятская получит аттестат юной ведьмы. Хрен знает, кто подбросил ей эту чудесную идею, но Склепова уже успела разослать пару телеграмм с прилагающимися сглазами и проклятьями.

Подойдя к столу, Гробыня взяла небольшое серебряное зеркальце, посмотрела на отражение и криво ухмыльнулась. Поверхность загорелась, сканируя отпечаток её ауры, и тут же потухла. Никаких сглазов на ней не было, но её продолжали преследовать неудачи.

Душа затребовала докопаться до ближнего.

— Вот скажи мне, сиротка, почему жизнь так ко мне несправедлива? — начала Склепова, несчастно вздыхая, стоило Гроттер переступить порог их общей комнаты.

Таня удивлённо вскинула бровь, внутренне напрягаясь. Шестое чувство сигнализировало об опасности, тараканы затеяли марш в обратном из комнаты направлении, впервые в жизни придя к единогласному решению.

— Потому что ты к ней тоже несправедлива? — пробормотала Таня в ответ, косясь на Склепову внимательно, но осторожно, чтобы соседка не заметила.

— Нет, сиротка. Всё дело в том, что жизнь не любит красивых, — продолжила Гробыня свою печальную исповедь.

— Ага, и скоромных. И всё про тебя.

— Фи, как грубо, мне хамят в собственной комнате, а я так доброжелательно была к тебе настроена, — встрепенулась Склепова, недовольно оглядывая Гроттершу. Научила на свою голову: чуть-чуть надкусишь, а тебя в ответ без языка оставят.

— Ты и доброжелательность — антонимы, не выдумывай, — отмахнулась девушка. С Гробыней явно было всё в порядке, первоначальная паника отступила, ложный вызов, так сказать.

Гробыня недовольно фыркнула и кинула в Гроттер подушку, которую та ловко перехватила, одними губами перебирая контрзаклинания. Профессиональная деформация настигла её слишком рано.

— Ну тебя, я сразу поняла, что наш диалог не клеится! С тобой даже по душам не поговоришь. Да что там по душам, уверена, что и обои не поклеишь, весь клей будет или слишком водянистым, или слишком густым. Найду другого, кто оценит по достоинству мой богатый внутренний мир. — В голосе скользнуло чуть слышное раздражение. Не то чтобы Гробыня вообще планировала когда-либо делать ремонт своими золотыми рученьками, для этого у неё был Гломов, как и для готовки, уборки и всего остального.

— Мне сходить за патологоанатомом? Или пригласить кого из некромагов? Они точно смогут оценить внутренний мир. По достоинству, прям как заказывала. — Таня очаровательно улыбнулась в ответ, но тон всё равно оставался уж больно ехидным.

— Кстати говоря, про скорее мёртвых, чем живых. А где ты была, красна девица? — фыркнула Склепова, переворачиваясь на кровати и находя новую тему для разговора. И раз уж Гроттер сама выбрала очаровательную троицу магов смерти, Гробыня не могла ей в этом отказать, как и своему любопытству. В этом деле главное — улучить нужный момент.

— Бегала, — в той же манере отбрыкнулась Гроттер, делая вид, что она сама скорее мертва, чем жива. После вчерашнего позора она, вообще-то, обиделась, никакой поддержки она так и не получила. Несколько раз перемытые кости ныли, а шёпот толпы преследовал нескончаемым гулом.

— Мы сейчас будем пародировать старый анекдот? Тогда почему твоя футболка сухая и совсем не пахнет? — пропела девушка, делая определённые выводы. За пять лет она неплохо так изучила Гроттер. Её «бегала» отлично раскладывалось по буквам: была с Бейбарсовым, но тебе ничего не расскажу!

— Как ты ещё своим ядом не отравилась, — возмущённо пробормотала Таня, присаживаясь на краешек письменного стола.

— А у меня иммунитет с рождения. Он шёл вместе с красотой и обаянием, хотя кому я это рассказываю.

В комнату ввалилась довольная и сытая после завтрака Пипа, прижимая к себе зудильник и таинственно вздыхая. Так таинственно, что не задать вопрос было нельзя! Иначе вздохи станут мучительно громкими, пока не перерастут в смертельные хрипы. Такое уже бывало в этой комнате, пришлось вызывать Ягге и отправлять Пипенцию в стационар.

— Пипенция, хватит строить из себя томно вздыхающую даму восемнадцатого века, я всё равно не верю. Колись, что у тебя там стряслось. — Гробка снова извернулась в постели, напоминая то ли змею, то ли кошку. Таня склонялась к первому варианту.

— Генка пригласил меня на выпускной. Это так неожиданно. — Дурнева самодовольно улыбнулась, будто Бульонов вовсе не Бульонов, а принц Уильям, не меньше. На принцессу Кейт Пипа походила мало, но самодовольства в ней было на целую королеву.

— Это так неожиданно, — передразнила Склепова, наконец-то восполнив запас энергии. Её род точно брал своё начало из старых энергетических вампиров, тех, которые ещё не пили кровь, но трепали нервы.

— И я о том же, пришлось его прижать к стенке, но он не шибко сопротивлялся.

Гроттер представила себе эту картину. Параметры Пипы вширь и рост Генки почти совпадали (Пипа была слегка больше). Таня громко хихикнула, привлекая к себе внимание Гробыни. Дурнева-младшая тактично промолчала, несмотря на то что чувство такта было ей несвойственно.

— Девушка, а я бы на вашем месте не хихикала. Ваш любовный треугольник уже превратился в любовный квадрат? Или мальчик-вуду устранил всех соперников своими некро-штучками?

— Глеб не такой, — вступилась Таня за некромага.

— Конечно не такой, и детство у него тяжёлое, и душевная организация тонкая, такая же тонкая, как талия Пипы. Пипенция, без обид. Я ценю тебя любой и даже иногда переоцениваю, — примирительно воскликнула Склепова, когда ощутила давление интуитивной магии. Такое лёгкое давление, от которого внутренности сворачиваются, а кости хрустят похлеще любого безе. — Я так понимаю, в твоём клубе несчастных появился очередной недобитый, которого нужно гладить и которому нужно говорить, какой он хороший мальчик?

Гробыня себе это отлично представляла — Таня и три её питомца: ГурПуп, ВанВал и ГлеБей. Гроттер только покрутила пальцем у виска.

— Так вот, продолжая тему твоего бега. Ты бегала одна или в компании? И если в компании, то убегала или догоняла?

— Склеп, отвянь, а, — мученически вздохнула Гроттер, почти решаясь на убийство. Ей хватало одного болтливого друга, вакантное место давно забронировали.

— Кто тебя покусал, сиротка? Неужели некромаг? Расскажи тёте Гробыне, я помогу написать заявление в маглицию. Это преступление нельзя оставлять безнаказанным.

Гробыня готовилась встать на защиту чести и достоинства Гроттер, хотя, согласно последним слухам, ни чести, ни достоинства у неё уже не было, всё забрал роковой некромаг и даже номер телефона не оставил.

Гроттер молча показала Склеповой неприличный жест из двух пальцев и под одобрительный смех Пипы отправилась в ванную комнату смыть со всех доступных и недоступных мест белый песок.

* * *

Нынешние пятикурсники были народом странным, словно не от мира сего. Несколько дней назад они корпели над учебниками, стягиваясь кучками в библиотеку, ввергая бедного Абдуллу в состояние близкое к желанию массового убийства. У него совсем не оставалось времени на творчество, а публика ждала новых изысканных поэм. Джинн чувствовал, что теряет авторитет, а его роковые порчи уже не оказывали того же смертельного эффекта, вызывая панический страх разве что у учащихся до третьего курса, остальные научились заговаривать ему зубы до того, как все девяносто девять бородавок выстраивались в один ряд. Единственным благодарным слушателем оставался Бейбарсов, с ним они как-то сразу сроднились, проводили много времени вместе, гуляли там, куда не ступала нога адекватного человека.

В гостиной тёмного отделения было многолюдно. Уже сегодня горе-студенты и прилежные посетители школьной библиотеки тусовались на импровизированной вечеринке, загнав все младшие курсы по комнатам и запечатав выходы заклинанием древесной смерти.

На одном диване развалился Гломов, заняв собой всё имеющееся пространство, на его коленях с удобством разместилась Склепова, то и дело игриво касаясь Гуню то тут, то там, отчего парень млел, как домашний котик. К сожалению, места на диване всегда заканчивались быстро, с той же скоростью люди обычно скупали билеты на прощальные концерты любимых групп, и чем больше писали слов «прощальный», тем сильнее становился ажиотаж. Желающих присоединиться к паре так и не нашлось, поэтому конфликт закончился, не успев начаться.

В креслах уютно расположились захмелевшие Дуся и Верка, то и дело глупо хихикающие над несмешными шутками Жикина, который только и успевал метаться между разными девичьими группками, вливая в уши каждой тонны безвкусных комплиментов и навешивая изысканную лапшу. Оставалось загадкой, кто в этой ситуации был глупее — верящие ему девушки или сам Жора, полностью уверенный в своей неотразимости.

На противоположном диване лежал Баб-Ягун, покуривая кальян, позаимствованный у амбарных джиннов. Ягодную смесь ему намешал Тузиков, прошлым летом проходивший стажировку у дяди-кальянщика. Фирма «Веники не вяжут» готовилась к официальному закрытию, а вот день открытия единственной лысегорской кальянной неумолимо приближался. Баб-Ягун старательно складывал губы трубочкой в попытке явить миру дымное колечко. Склепова ловила каждое, примеряя на свой безымянный палец, и так выжидательно смотрела на Гломова, будто он должен что-то понять, хотя знала, что Гуня отродясь не понимал намеков.

Валялкин стоял, облокотившись на спинку дивана, и кашлял, но продолжал мужественно стоять, демонстрируя всему миру свою жертвенность. Над ним, не жалея ни себя, ни других, хлопотала Зализина, предлагая маечнику себя и лишний кусок пиццы. От обоих даров тот благоразумно отказывался, но девушка не сдавалась.

Бейбарсов нашёлся в компании Горьянова, как единственный мужчина, на которого не действовал врождённый дар Демьяна и который пока ещё ничего не съел. Заработать несварение некромаг не боялся, но мог серьёзно обидеться, чего уже опасался сам тёмный маг, контролируя себя лучше, чем на первой парте у Поклёпа.

Стоящие чуть поодаль Свеколт и Шурасик ругались, уже не вызывая вопросов. Они как-то быстро спелись на почве общих интересов и демонстрировали свою привязанность исключительно громкими спорами, причём чем громче становились споры, тем крепче становилась привязанность. Вот такая зависимость двух переменных.

Шито-Крыто появлялась то тут, то там, таская и утаскивая еду. Минуту назад её видели с куском пиццы, а уже сейчас она стояла в углу с коробкой ароматной лапши, пока Тузиков горестно вздыхал в уголочке. Соблазнить мисс загадочность на кальян пока не удавалось, но он не терял надежды, Баб-Ягун оказался вполне неплохой рекламой с его громким говором и вскриками «мамочка моя бабуся, как вкусно».

Стоя на шухере, Пипа и Бульонов самозабвенно целовались за головой Атланта. Генка демонстрировал чудеса акробатики, складываясь в три погибели, чтобы соответствовать росту своей возлюбленной. Дурнева-младшая светилась от самодовольства и почти хрюкала от наслаждения, уже совсем не вздыхая по ждущему её в Магфорде Пупперчику. Пупперчик тоже не вздыхал и даже не думал, что на него у кого-то имеются такие планы.

В гостиной стоял шум и витал лёгкий флёр кальянного дыма вперемешку с алкоголем. По заметкам Склеповой, запах перегара вообще считался лучшей защитой от гарпий, те хмелели и становились более покладистыми.

Ване идея травить несчастную нежить показалась отвратительной, и он тут же поспешил её озвучить. Маечник всё-таки был прирождённым ветеринаром: помогать ближнему — его прямое предназначение. Но что может сделать один против целой толпы?

— Пожалуй, я поддержу Ивана. Ни в одном из рекомендованных учебников по ветеринарной магии нет ни единого слова о том, что на гарпий как-то влияет алкоголь, поэтому надеяться на тайные сведения Склеповой я бы не стал, чего и вам советую, — пафосно изрёк Шурасик, всем своим видом показывая, что все эти учебники он читал, и не один раз.

С присущим ему презрением парень поправил очки, переключая внимание на Ленку Свеколт. Их очередную дискуссию прервала кучка дилетантов. А ведь Шурасик только-только доказал этой девчонке, что теория Лаффера не работает в современном магическом мире, как бы она ни пыталась убедить его в обратном. Споры со Свеколт иногда его утомляли, эта пародия на человека никогда с ним не соглашалась. Скажи он ей, например, что сегодня среда, она непременно ответит, что сегодня суббота, и приведёт двести аргументов, не меньше, приплетя и календарь народа Майя, и високосный год, и Христа, который когда-то родился.

— Шурасик, уймись, ты не читаешь «Ведьмин досуг», не спорь с профессионалом, — фыркнула в ответ Склепова.

Шурасик в ответ промолчал, продолжая что-то втирать Ленке с упорством, которому позавидовал бы любой парень, добивающийся женского внимания. Ему бы ещё немного, совсем чуть-чуть следить за базаром, и дело точно бы пошло как по маслу.

— Нет гарпий — нет проблем, — хищно произнёс Горьянов, облизывая губы. От этой очаровательной улыбки пицца «Четыре сыра» стала пиццей из одного сыра с плесенью. Кто вообще додумался звать его на вечеринку без намордника?

— А он дело говорит, — пробасил Гломов, аккуратно снимая Гробку со своих колен, и решительно поднялся с насиженного места.

Гуня был человеком одной команды: вот какую установку ему дашь, по такой он и пойдёт. Хуже, конечно, становилось, когда установку он давал себе сам. В эти моменты он совершенно не поддавался контролю, поэтому Склепова величественно махнула рукой. Теперь это не её проблема.

Собравшаяся коалиция в виде Баб-Ягуна, Горьянова, Гломова и Тузикова решилась саботировать экзамен, выпустив гарпий на свет божий без должного лечения. Иван хватался за сердце, взывал к совести своего друга, унижался, перекрывая дорогу толпе, но так и остался неуслышанным. Таня, косо смотрящая на всё это безобразие, тяжко вздохнула, но не предприняла ни единой попытки помочь. Другой-то её друг по ту сторону фронта.

Баб-Ягун был прирождённым лидером, за ним шла толпа, уверенная в своём светлом будущем. Сам Ягун в это светлое будущее не верил, потому что изредка страдал топографическим кретинизмом, особенно по ночам, особенно после кальяна и виски с колой.

Толпа потенциальных дебоширов спускалась по лестнице под аккомпанемент матов Горьянова, спотыкавшегося на каждой ступеньке, и нытья Ивана, возомнившего, что ещё сможет на что-то повлиять. Ягун просто махнул на это рукой, качая головой, когда Гломов одними глазами показал комбинацию «я — кулак — Иван». Мелким хулиганством они заниматься не планировали, миссия, вверенная им общественностью, имела самый высокий приоритет! Правда, общественность ни о чём таком не просила, да и в целом быстро позабыла о своих героях, возвращаясь к празднеству, тем более как раз освободилось полтора дивана.

Ночной воздух ничуть не освежал и совсем ничего не выветривал. Единственная надежда Валялкина громко храпела. Усыня особо нежно обнимал свою дубинку, пуская слюни на Дубыню, Горыня причмокивал во сне. Лунный диск заботливо освещал им дорогу, звёзды таинственно мерцали, весь этот романтический фон спешно разбавил Гломов, которому вот кровь из носу нужно было отлить. Выпитое пиво совершенно не хотело задерживаться в мочевом пузыре.

Обычно короткий путь до Тарараха затянулся, пьяные пятикурсники решили срезать дорогу и почему-то двинули в обход, через всю территорию замка. Странное решение поддержали, гулять так гулять. Баб-Ягун изображал бабочку, порхая от куста к кусту и вдыхая сладковатый аромат цветов.

— Баб-Ягун, остановись.

— Ваня, гарпии хотят на свободу и совершенно не хотят на маникюр. Ты сам говорил, что нужно уважать и оберегать братьев наших меньших, мамочка моя бабуся!

— Ягун, это не тот случай! У них ожирение, им требуется лечение. Шерсть выпадает клоками, когти закруглились!

— Вот мы и помогаем, Валялкин. Отойди с дороги.

Завязавшийся спор начался аккурат под окнами преподавательского блока, а шёпотом из них умел разговаривать разве что Иван, который планировал защищать гарпий ценой своих голосовых связок. Ночь темна и полна ужасов, ведь так? В окне деканов тёмного и светлого отделений одновременно зажёгся свет.

Питекантроп никогда не запирал дверь своей пещеры и всегда был рад гостям, даже незваным. Сейчас же преподаватель ветеринарной магии отсутствовал на месте, сладко храпя в отведённых преподавателю апартаментах и не подозревая о том, что ждёт его на следующий день.

Шумная компания ворвалась в ученический класс, Горьянов тут же высмотрел прикрытые тёмной тканью клетки с будущим экзаменационным заданием и спешно скинул плотный настил. Гломов инициативу поддержал и, будучи не самым далёким из присутствующих, открыл клетки. Ягун пронзительно закричал, когда ждавшая своего часа гарпия вцепилась ему в лицо ядовитыми когтями. Ваня впервые радовался страданиям ближнего. Освободившаяся нежить, не желающая проходить лечение, рванула к долгожданной свободе, напоследок обгадив Гломова и Горьянова ядрёным помётом.

Экзамен сорвался, но возмездие стояло за спиной с недовольно поджатыми губами и шипящими волосами.

— Кто-нибудь мне подскажет, что студенты пятого курса в два часа ночи делают в классе ветеринарной магии? — Усиленный заклинанием голос распространился по пещере, пробирая до самых костей, отразился от каменных сводов и накрыл второй волной, почти оглушая.

— У нас тут открылся кружок натурфилов и последователей Гринписа. Мы не можем мириться с подобной несправедливостью и требуем немедленного освобождения всех незаконно пленённых животных и мелкой нежити! — взял слово Баб-Ягун, теряя остатки инстинкта самосохранения. Видимо, бабуля вчера подлатала не только детородный орган, но и добавила убойную дозу бесстрашия. Иная причина подобной смелости не существовала.

— Занятно, Ягун, занятно. Немедленно за мной, продолжим разговор о ваших несанкционированных инициативах в кабинете директора. Ваши сообщники, отвечающие за отвлечение внимания, уже там и дают свои показания — не в вашу пользу, кстати говоря, — коротко пояснила женщина, растягивая губы в ядовитой улыбке.

В это же время в гостиной продолжалась вечеринка. Скучковавшись около стола, пятикурсники решили перекинуться в картишки на желания. С инициативой, естественно, выступила Склепова, она же поддержала, она же раздавала карты.

Всё было почти цивилизованно, пока по помещению не раздалось громогласное «Шухер».

Гроттер ловко забралась под стол, маскируясь под пятую ножку. Её комплекция позволяла оставаться незамеченной в любом месте, хоть под столом, хоть под диваном, а юркость и ловкость настоящей драконболистки — многое другое.

— Малышка, тут уже занято. — Бейбарсов очаровательно ухмыльнулся, но не предпринял ни единой попытки выпроводить гостью из-под своего временного убежища, пока Склепова отправилась на переговоры.

— Да, Пинайсусликов, тут занято мной, и, если не хочешь вылететь отсюда в ноги Поклёпа, сиди молча, — прошипела девушка, пододвигаясь к некромагу ещё ближе, когда обнаружила, что её зад торчит из-под стола.

Глеб действительно замолчал, но смотреть и трогать ему никто не запрещал. Он, конечно, не был послушным мальчиком, но желание дамы оставалось законом. Дотронувшись до напряжённой спины рыжеволосой, Бейбарсов улыбнулся, когда та вздрогнула и повернулась к нему, хмуря брови. Некромаг одними губами прошептал «молчу», но поползновений не отменил, даже, наоборот, набрался решимости. Ладонь достаточно смело скользнула со спины на щиколотку и забралась под штанину, последовало злобное шипение, словно он трогал не девушку, а гремучую змею. Рука Гроттер вцепилась в него мёртвой хваткой в попытке остановить, а зубы опасно щёлкнули около его носа, обдав лицо тёплым дыханием с ароматом лысегорского вина.

— Убью, — выдохнула Гроттер, ущипнув Бейбарсова за коленку побольнее. Побольнее не сработало, и посягательства продолжись, не нарушая установленные обществом рамки приличия.

— Буду ждать. — Некромаг мягко улыбнулся, оставляя невесомый поцелуй в уголке недовольно поджатых губ, и вынырнул из-под стола. Их убежище всё равно оказалось раскрыто.

Под конвоем недовольного Поклёпа вся шайка двинулась в сторону кабинета разбуженного и крайне злого директора. Вчера — эти журнальчики, сегодня — обнаглевшие пятикурсники, а завтра что, на Буяне начнётся новый ледниковый период и счастливый Тарарах оседлает мамонта?

— Это всё Баб-Ягун, — без предисловий и раздумий заявила Склепова.

Всё ещё обиженная из-за вчерашнего шоу одного актёра, Лоткова заявление поддержала. Сидевшая рядом Ягге ахнула.

— Весь в своего непутёвого папашу, негодник. Ну, я ему уши-то поотрываю, — закряхтела хрупкая старушка.

* * *

Срыв экзамена по ветеринарной магии, к сожалению, не закончился без последствий. Вместо лечения гарпий студенты занимались их отловом. Козёл отпущения под дикие вопли «мамочка моя бабуся» в одиночку накидывал сети на особо впечатлительную нежить. Некоторые особи вели себя крайне неадекватно. По сравнению с одной конкретной бедная Лизон казалась почти святой. Помимо всего прочего, студентам отказали в магпомощи. Обработкой царапин и укусов им пришлось заниматься самостоятельно, что также не особо пошло на пользу персональному рейтингу Ягуна.

Запланированные экзамены по нежитеведению и защите от духов были отменены, но не успели студенты как следует отпраздновать это событие, как в расписании появился сдвоенный экзамен с сомнительным кемпингом в придачу. Поклёп ухмылялся настолько предвкушающее, что Верка падала в обмороки (голодные и не очень) каждый раз, когда встречалась с преподавателем взглядами.

1) Здесь могла быть шутка, что у него есть опыт в упокоении, но я оставлю её за пределами диалога.

Вернуться к тексту

Зачарованный лес, над которым хлопотал вот уже несколько дней весь преподавательский состав, выглядел настолько мрачно, что уханье совы воспринималось не иначе как вой оборотня в полнолуние. Таня Гроттер, победительница Чумы, смеющаяся опасностям в лицо, нервно сглотнула, стоя рядом с такими же напряжёнными сокурсниками. Эротическое путешествие по лесу в ночи начиналось.

— Слушайте внимательно, повторять два раза не буду. Отведённая под экзамен часть леса окружена барьером, его нельзя пересекать. Пересекли границу — вылетели. На территории выпущено несколько видов нежити, призваны духи и созданы правдоподобные мороки. Если вы атакуете морок, то повторное использование этого же заклинания будет недоступно для всех экзаменуемых. На экзамен отведено двадцать четыре часа. Да, Пупсикова, заночевать действительно придётся в лесу, вас об этом неоднократно предупреждали. Не успели собраться? Что поделать, будете использовать то, что даст природа. Отморозите почки? Не переживайте! Ягге уже во всю варит котёл антипростудного зелья. Для сдачи экзамена нужно продержаться всё отведённое время. Для успешной сдачи — продемонстрировать правильное использование минимум двух заклинаний против нежити и одного — для обуздания духа не ниже третьего класса, — закончил Поклёпыч и впился глазами-буравчиками в лица студентов.

— Вопросы? — Поднявшийся гул толпы был проигнорирован. — Вопросов нет, отлично. Экзамен начинается прямо сейчас. Чтобы его покинуть, произнесите «Дебилус провалус», и вы перенесётесь в замок, — добавила доцент Горгонова и исчезла вместе с Поклёпом.

Если бы у Глеба Бейбарсова спросили, что собой представляет Тибидохс, он, не задумываясь ни секунды, ответил бы, что это не школа, а сумасшедший дом. С начала экзамена прошло лишь несколько секунд, а вокруг уже началась паника. Причём во главе всеобщей истерии стояли не Попугаева с Пупсиковой, а Жикин, которого укусил комар. Бейбарсов в не свойственной себе манере закатил глаза, развернулся, кивнул своей подгруппе, стоящей вокруг него полукольцом, и двинулся в только ему известном направлении.

Идея разделиться пришла Ягуну в тот же день, когда стало известно про кемпинг. Держаться всей кучей из восемнадцати человек не имело смысла, экзамен нужно сдать всем, поэтому решение приняли без возражений, несмотря на опасения из-за последних достижений ушастого комментатора (его идеи вообще теперь воспринимали с опаской). Во главе каждой подгруппы поставили по некромагу для обеспечения дополнительной безопасности, самих магов смерти, конечно, в известность не поставили, поэтому сейчас Бейбарсов чувствовал себя воспитателем в детском саду, который ведёт за собой трёхлеток на прогулку после крепкого дневного сна.

Гроттер, Валялкин, Зализина, Склепова и Гломов шли за своим провозглашённым предводителем и прислушивались к каждому шороху. Закономерно, что в лесу не было удобных тропинок для прогулок, поэтому под ногами постоянно что-то хрустело, вокруг жужжало и недовольно шипело. Таня решительно держалась к Бейбарсову поближе. Ехидная Склепова нашёптывала, что некромаг ей нравится. Ваня понимающе кивал: в конце концов, Глеб сильный и может завалить целую армию, правда, о том, что некромаг может завалить и саму Гроттер, Иван решил не думать, а может, он до этого и не додумался. Девушка толком и сама не понимала почему, но шла рядом, не отставая ни на шаг, почти наступая на пятки.

Парень продолжал улыбаться ей так же приветливо даже после того, как она в десятый раз врезалась ему в спину и оттоптала задники высоких военных ботинок, только в ониксовых не отражающих свет глазах плясали бесенята. Мерзавец явно прокручивал в голове их первый поцелуй. Неважно, что это скорее был дружеский чмок, поцелуй был, а некромаг так и не объяснился. Теперь ещё и смотрел этим своим пожирающим взглядом, каким Пипа смотрит на вкусный торт или крылышки KFC, которые ей присылала мама каждые выходные, следя за тем, чтобы семейные габариты не пропали на магосударственных харчах.

Сзади то и дело раздавались чертыхания Гробыни, которая в очередной раз застряла в корнях векового дерева каблуком. Склепова не изменяла себе и даже на экзамен пришла при полном параде. Уже давно начался сезон клещей, лодыжки Гробыни казались чудным деликатесом. Ведьма периодически распыляла вокруг себя средство от насекомых, поливая с особым трепетом оголённые участки тела и не жалея никого: ни ближнего, ни дальнего. Толпа кашляла, некромаг отмахивался рукой, предпочитая не дышать вовсе.

— Обижайкотиков, ты решил обойти весь лес или только половину? Если ты надеешься, что мы устанем и отвалимся где-то в ближайших кустах, оставляя тебя и Гроттер наедине, то ты глубоко заблуждаешься, будем держаться вместе. Можешь представить, что мы один сиамский близнец, где одна голова красивая, а остальные так себе, — сказала Склепова, выстреливая баллончиком особо активному комару прямо в его маленький хоботочек.

— Мы идём в центр леса, там должна быть опушка. На ней лучше всего разбить лагерь. С одной стороны пещера, с другой — открытое пространство. Вероятность того, что нас застигнут врасплох, минимальна, спать будем парами, и дежурить тоже.

На последнем предложении Бейбарсов внимательно посмотрел на споткнувшуюся Гроттер. Впечатлительная девушка явно думала не о сохранении тепла, о чём сигнализировали ярко горящие румянцем скулы.

— Я буду с Ванюшей, — пропела счастливая Зализина: идея делить с кем-то спальный мешок показалась ей просто великолепной.

Зализина с самого начала экзамена держалась к Валялкину непозволительно близко, следуя за светловолосым бочком и резво устраняя возможных мохнатых конкуренток, ведь в лесу было столько несчастных зверушек, которым требовалась помощь. В какой-то момент, видимо увидев палку, похожую на ужа, девушка завизжала не хуже банши и запрыгнула ветеринару на руки, решив продолжить маршрут исключительно лёжа в полуобморочном состоянии. Хрупкий только на вид, Иван стойко выдержал вверенную ему ношу. Его несчастные взгляды в сторону прекрасной Татьяны успешно блокировала крепкая спина некромага. Последовавшая примеру Склепова с удобством устроилась на Гломове, который только и был рад оказаться возлюбленной полезным. Участливый некромаг посмотрел на Гроттер, продемонстрировав одним взглядом комбинацию «Ты — я — ручки», на что получил комбинацию «Я — мой кулак — твой глаз». Примирительно подняв руки в воздух, Бейбарсов продолжил увлекательную прогулку по темнеющему лесу.

— А Ванюша будет с Танюшей, а Танюша хочет быть с Бейсусликовым, вот и будете коротать ночь вчетвером, — вставила Склепова свои пять копеек.

Бейбарсов предпочёл не реагировать, лежать рядом с Ванюшей и Лизонькой в его планы не входило, Гроттер ему вполне достаточно. Она соответствовала всем его несуществующим критериями для совместной ночёвки, как минимум он знал, что она не храпит и не пинается во сне. Будучи профессиональным сталкером, парень точно помнил, что у его возлюбленной имелся единственный грешок — пускать слюни в подушку, но Глеб мужественно готовился стерпеть это испытание.

Добравшись до опушки, Бейбарсов прошёлся по периметру, накидывая защитные заклинания (поигрывая в воздухе тросточкой). Ещё утащат кого-нибудь хмыри, а ему потом ходи и ищи по всему лесу. Спасать кого-то в его планы в целом не входило, если только очень хорошо попросят, а точнее, если кто-то конкретный очень хорошо попросит, а может, и замотивирует чем-то.

Оставленные студенты молча разбирали свои походные рюкзаки и ставили палатки. А если говорить откровенно, то палатки ставил Гломов, имевший соответствующий опыт и руки, которые росли не из задницы. Гроттер завистливо посмотрела на довольную Гробку, всем своим видом демонстрирующую положение королевы этого лагеря. Да, это её выстраданный мужик, да, у её мужика имелись скрытые способности, но это её недалёкий и рукастый мужик.

* * *

— Где Таня? — коротко уточнил некромаг, вернувшись в их импровизированный лагерь.

Он с удовольствием отметил установленные палатки, но тут же заскрежетал зубами, когда не обнаружил рыжие кудри в радиусе десяти метров.

— Танюша, змеюка наша, погулять пошла. Яда, видимо, накопилось, сцедить надо. Может, и потеряется на радость мне и Ванюше, — пропела Зализина, подкладывая Ване в тарелку добавку. Лиза считала себя девушкой хозяйственной, поэтому набрала побольше еды на ужине, чтобы её Ванюшечка не голодал. Свежий воздух вызывал неконтролируемое желание пожрать.

— Танька к реке пошла, минут десять как нет, — оповестил некромага Гуня, утаскивая из Ванюшиной тарелки куриную ножку.

Иногда Зализина даже оказывалась полезной, например сейчас она сэкономила их лагерю время на приготовление еды. Заклинания против нежити и духов были доступны в ограниченном количестве, а вот стандартные и бытовые чары отсутствовали вовсе. Небольшой подарок местным дебоширам лично от бессменного директора пришёлся всем разбуженным той ночью преподавателям по вкусу, особенно радовался отомщённый Тарарах, но всё равно сунул Ваньке кусок скатерти самобранки с пирожками и котлетами на всякий случай. Всё-таки любимый ученик.

Школьная программа пятого курса казалась смехотворной после обучения у старухи, но такой она была только для некромагов, для остальных экзамен мог стать и смертельным испытанием. Бейбарсов чертыхнулся, благодарно кивнул Гломову и быстрым шагом пошёл в указанном направлении. Чутьё некромага подсказывало о наличии в опасной близости нескольких мертвяков и иной, менее опасной нежити. Прекрасно осознавая весь масштаб проблемы, помноженный на удивительную способность Тани влипать в неприятности, Глеб ускорился. У юноши начало складываться стойкое ощущение, что Чума просто убилась сама, пока пыталась убить Таню.

Подорвавшийся за ним Иван был мастерски остановлен Зализиной, которая сунула своему незадачливому возлюбленному кусок в рот, да посытнее.

* * *

— Девушка, как неприлично. Я к вам со всей душой, а вы мне даже имя своё сказать не хотите? — разочарованно произнёс мертвяк, крепче сжимая женскую кисть.

Таня поморщилась от боли, но сохранила молчание. В голове крутились списки вызубренных заклинаний, но нужное почему-то ускользало. То ли мортинс, то ли мотис. Ещё и мертвяк продолжал сдавливать хрупкую кисть, решив добиться от девушки хоть каких-то звуков посредством членовредительства.

— Видимо, моей спутнице плохо. Тогда я просто обязан вернуть её к жизни, сделав искусственное дыхание. Девушка всегда может меня остановить, стоит только сказать имя. — Мертвяк ухмыльнулся, демонстрируя во всей красе свои полуразложившиеся щёки, через которые можно было легко заметить язык тошнотворно болотного цвета.

Гроттер замутило.

— Ну что ж, не могу оставить даму в беде. — Коротко рассмеявшись, мертвяк ухватился пальцами за девичье лицо.

Нежить начала склоняться, ожидая, когда его незадачливая гостья сдастся. Мёртвая хватка натурально парализовала. За этой занимательной картиной Бейбарсов и обнаружил свою вторую половинку. Намерения мертвяка ему были ясны, а вот отсутствие хоть какой-то реакции у Тани вызывало недоумение. Возможно, ему стоит взять у того пару уроков, прежде чем развеять по ветру?

— Мортаниус, — неожиданно завопила девушка, смотря мертвяку прямо в глаза и победоносно улыбаясь, но из кольца не вырвалось ни единой искорки. Какой-то незадачливый студент уже использовал заклинание либо впустую, либо на мороке, и теперь у Гроттер были реальные проблемы.

— Думаю, что это предназначалось мне. Как мило, девушка, но я всё-таки закончу начатое — я уже настроился. Затем мы продолжим наше свидание в моей могилке, отсюда она, конечно, далековато, но, думаю, как-нибудь доберёмся, — прошептал мертвяк у самых губ, но за секунду до касания обратился в пепел.

Хмурый Бейбарсов тут же подхватил потерявшую равновесие девушку. Несколько минут потребовалось, чтобы проверить Таню на наличие повреждений, ощупав и руками, и глазами. За что, собственно, тут же получил гневное сопение и весьма ощутимый удар в живот. Глеб остался полностью удовлетворён. Успел.

Студенты, которые стали невольными свидетелями этого столкновения, рукоплескали, Верка и Дуся рыдали. В довершение не хватало только поцелуя, но Глеб пока что идентифицировал себя как некромаг, а не самоубийца, чтобы прямо об этом сообщить. Оставались вопросы к третьей подгруппе, которая находилась неподалёку, но, видимо, не стремилась помочь ближнему. Либо из чувства такта, потому что это была Танина добыча, либо именно из-за них у Гроттер и возникли сложности.

— Спасибо, Глеб, ты, как обычно, вовремя. — Таня благодарно улыбнулась и, не предпринимая попыток вытащить из цепкой хватки некромага свою конечность, направилась в сторону лагеря. На сегодня её организм с лихвой набрался адреналина.

— Я всё-таки не прочь получить небольшую награду, — шепнул Бейбарсов, стоило им полностью скрыться в лесной чаще, и быстро коснулся обветренных девичьих губ. Лучше перед сном думать об обнаглевшем некромаге, чем о мертвяке.

* * *

Некоторое время спустя Гроттер сидела у разведённого Гломовым костра, грея окоченевшие руки. Их очередь дежурить наступила ближе к утру, но Таня, даже приложив над собой усилие, всё равно не смогла провалиться в сон. Перед глазами стояло лицо мертвяка, которое то превращалось в Бейбарсова, то снова становилось собой, выдёргивая несчастную девушку из лёгких объятий Морфея. В этой ситуации было не совсем понятно, что волновало девушку больше: встреча с нежитью, которая имела на неё сомнительные виды, или тесный контакт с Общипывайпёсиковым.

Обнаглевший некромаг уже и так целую неделю сидел в её голове. Теперь ещё и творил чёрт пойми что. Полез целоваться, будто они встречаются и он имеет на это право. Возможно, она и сама не сильно против. А с другой стороны, её так никто и не спросил. Нужно ли Тане это безобразие в целом и этот некромаг в частности с его поцелуями? У него и так был целый фан-клуб, из-за чего Жикин дулся и пятил нижнюю губу, топая ножкой. Сердобольные девушки его жалели, особо рьяные последовательницы оставались верны старому доброму ловеласу, но слава уходила, как песок сквозь пальцы.

Теперь этот кусок загадочности и тестостерона пристал к Тане, как банный лист к причинному месту, или сама Таня к нему пристала, постоянно нарушая одиночество мальчика-вуду. Гроттер фыркнула от собственных мыслей и поднесла руки ближе к огню.

Закончивший обход территории Бейбарсов сел рядом, предварительно тихо кашлянув в кулак, чтобы Таня его ненароком не прибила. Такое желание действительно периодически возникало в рыжей голове. Сидеть так близко к Бейбарсову становилось привычкой, только сердце с каждым разом билось громче и чаще. Сама девушка пыталась убедить себя в том, что у неё тахикардия и ей срочно нужно на обследование к магдиологу.

— Ты в порядке, Таня? — спросил он, наклоняясь.

В тот момент, когда кончик носа коснулся её уха, девушка вздрогнула и кивнула, нервно сглатывая.

— Насколько это возможно, — слегка тревожно ответила Таня, заправляя прядь за покрасневшее ушко и отпихивая от себя лицо Бейбарсова на более безопасное расстояние. Она так и не высказала ему всё, что думает о его возмутительном поведении. Может, он вообще решил, что всё происходит с её молчаливого одобрения?

Гроттер набрала в лёгкие побольше воздуха, прокручивая в голове, что именно хочет ему сказать, но буквально подавилась собственными словами. По руке Глеба неожиданно скользнуло открытое пламя, отчего девушка поражённо выдохнула, тараща глаза. Огненная стихия ласкала руку, скользя с одного пальца на другой, не причиняя никакого видимого вреда смуглой коже.

Гроттер без задней мысли потянулась навстречу. Глеб, перехватив её ладонь, только покачал головой. Самостоятельно поднеся женскую руку к пламени, он дал почувствовать Тане исходивший от магического огня жар. Отвлекающий манёвр сработал.

— Может, пойдёшь спать? До конца нашего дежурства меньше часа, — любезно предложил роковой юноша, устремляя свой взор на костёр, будто действительно видел в нём что-то такое, что было скрыто от простых смертных.

Девушка на удивление молча кивнула и отправилась в сторону их общей палатки. Переодеваться она не планировала, зубы почистила ранее в компании Склеповой, желания идти к реке в одиночку совсем не наблюдалось. Гроттер достаточно резво расстегнула молнию спальника, скидывая с себя обувь с таким остервенением, будто вместо стелек были красные муравьи. Бой с тенью начался.

— Ты похожа на гусеницу, — спустя двадцать минут резюмировал Бейбарсов, когда его возлюбленная всё-таки устроилась и замерла, перестав издавать шелестящие звуки. Ночное зрение вполне позволяло разглядеть в небольшой щели палатки недовольное и насупленное лицо Гроттер.

— Знаешь, Бейбарсов, это не тот комплимент, который хотела бы получить девушка, — пробухтела Таня, стреляя в сторону некромага злыми сощуренными глазами. Пусть сам сперва попробует залезть в эту походную удавку, а потом комментирует, как и кто выглядит. В этом деле самое главное не просто залезть, а залезть так, чтобы в процессе к тебе никто не присоединился (ни большой, например Бейсусликов, ни маленький, например комар).

— Ты похожа на самую милую гусеницу, — иронично выдал юноша, поднимаясь с насиженного места и прогибаясь в спине.

В тишине раздался хруст встающих на своё место позвонков. Некромаг, может, и был почти бессмертным, но песок уже сыпался.

— Уже лучше, но не выше оценки «удовлетворительно», — фыркнула девушка, зевая. Настороженный взгляд упёрся в некромага, стоило тому сделать один крохотный шаг в её направлении. Так просто он её в этом спальнике не достанет, уж девушка об этом позаботилась.

— Если бы ты немного выползла из своего спального мешка, то моя оценка точно бы стала выше, — примирительно произнёс Бейбарсов, неспешно приближаясь.

До конца их дежурства осталось всего тридцать минут, или считанные мгновения целой вечности.

Девушка выглядела комично: из наглухо застёгнутого спальника торчали только глаза и нос, в случае опасности потребуется много времени, чтобы вытащить её на свет божий.

— Не хочу, я только устроилась, — напряжённо выдала девушка, когда военные ботинки оказались в опасной близости от входа в её палатку. Идея выселить некромага на природу уже не казалась такой плохой.

Парень опустился на колени перед ярко горящими зелёными глазами.

— Ты нарушаешь мои личные границы! — агрессивно зашипела девушка, двигаясь вместе со спальником в глубь палатки. Со стороны, скорее всего, она действительно была похожа на очень крупную гусеницу.

— А ты украла моё сердце. Предлагаю написать обоюдное заявление, сядем в Дубодам вместе, — с самой очаровательной ухмылкой, на которую только был способен человек в пять часов утра, прошептал Бейбарсов, подтягивая к себе собственный спальник, чтобы вытряхнуть из него подложенную Таней живность.

— Хреновый из тебя романтик, знаешь ли.

— Знаю, но я некроромантик, мне простительно.

— Ты залезешь уже целиком в палатку или так и будешь пускать комаров?! У меня и так адски чешется лопатка, я никак не могу дотянуться! — спустя пару минут остервенелого встряхивания несчастных насекомых выдала Гроттер, вызвав разве что смех со стороны Бейбарсова, но спальник он и правда перестал вытряхивать. Видимо, сила притяжения насекомых всё-таки сдалась, и они решили найти себе другое место для ночёвки. — Кусайсусликов, харе ржать! Не будь сволочью, почеши же, ну! — чуть хныкающе выдавила из себя Таня, в хрен пойми какой раз пытаясь почесаться об основание палатки.

— А что мне за это будет? — по-деловому уточнил юноша, раскладывая свой спальник внутри палатки.

— Убивайжирафов, а ты не обнаглел? — возмущённо выдохнула Таня, смотря так, словно у него выросла вторая голова, которая и отвечала за шантаж. Кому-то стоило поменьше контактировать с Семь-Пень-Дыром, такими темпами у его услуг появится целый прейскурант и надбавка за срочность.

— Ничуть, я же роковой некромаг, а роковые некромаги не делают что-то просто так.

— Сперва почеши, а потом договоримся.

Бейбарсов великодушно исполнил её просьбу, прислушиваясь к ночной тишине. Правда, тишина длилась недолго. Из соседней палатки начало раздаваться шуршание: видимо, Ваня и Лиза просыпались, чтобы приступить к своему ночному дежурству. Послышалось недовольное шипение и вопли «Лиза, что ты делаешь в моём спальнике?!». Глеб принял на вооружение подобную тактику ведения боя.

Лизон вообще была великолепным стратегом по завоеванию Валялкина. Если бы тот не упёрся в Таню своей детской любовью, то они бы уже давно стали состоявшейся парой. С другой стороны ночную тишину разрывал храп Гломова, отпугивающий и нежить, и комаров, и, кажется, вообще всё в радиусе нескольких метров. Склепова, словно истинная представительница семейства кошачьих, сладко посапывала на его могучей груди. Эпатажные наряды Склеповой не закончились на прогулочном костюме для лесной чащи, девушка прихватила с собой ночнушку и мягкие тапки со скелетами.

Когда Глеб уже планировал потребовать свою награду, он с какой-то обидой обнаружил, что Гроттер сладко посапывала в своём спальнике. Оставив невесомый поцелуй на самом кончике носа, Глеб молча ушёл осматривать окрестности в очередной раз. Чутьё некромага подсказывало, что их стало больше шести.

* * *

Утро следующего дня не принесло ничего, кроме отвратительной погоды и такого же отвратительного настроения. Первая подгруппа имела полностью нулевой результат, — видимо, Бейбарсов слегка перестарался, ставя защиту от мелкой нежити. Вся нежить держалась от места ночлега магов как можно дальше. Это, конечно, гарантировало сдачу экзамена, но для получения оценки выше «удовлетворительно» ещё требовалось постараться.

Собравшаяся группка сонно озиралась по сторонам. Гломов чесал урчащий живот и несчастно вздыхал. Вчера они настолько сытно поужинали, что на завтрак ничего не осталось, а обнаруженные в ближайших кустах ягоды ему запретила есть Гробка. Предположительно, те оказались ядовитыми, но фиолетовый язык Склеповой явно говорил о том, что с черникой всё отлично. Было.

Ванька, чья ночь прошла уж очень подозрительно, выглядел весьма сытым и довольным на радость Зализиной. Гроттер, которую тот пытался отозвать всё в те же кусты, идти с ним отказалась, смертельно обидевшись на друга. От него за несколько метров несло котлетами, но он отказывался говорить, где их взял, из-за чего чуть не получил «Гломусом-вломусом» всё от той же Тани. Влепить бывшему парню и уже почти бывшему другу, который заныкал от всей голодной оравы котлеты, хотелось до звёздочек в глазах. Боевую пантеру сдерживал некромаг, любезно предложивший Тане наливное яблочко, и Лиза, стоявшая на страже чести и достоинства Ивана. Связываться с Зализиной Тане хотелось меньше всего. В таком случае лучше мертвяк.

Вставший во главе группы Глеб пересчитал своих детсадовцев и направился в глубь леса, предварительно сняв с территории их базы установленные прошлым вечером заклинания. На задаваемые вопросы Бейбарсов не отвечал, за отстающими не следил. Всё, что от него требовалось, он сделал, с лихвой очистив карму за попытку умерщвления Гломова несколько месяцев назад. За хорошее поведение и помощь ближнему ему же не вернут эйдос, правда?

— Кажется, у нас проблемы, — не выдержал Иван спустя час увлекательного пешего.

Все согласно закивали, Лиза восторженно запищала: какой же Ванечка умный мальчик, как он открыл им всем глаза на горькую правду. Склепова очень надеялась, что той залетит в рот шмель и ужалит побольнее, а дети пойдут интеллектом в лешака.

— В трёх километрах к югу есть небольшое скопление нежити. И да, мне надоело подрабатывать компасом отечественного производства, — спокойно резюмировал Бейбарсов, не сбавляя темп и не меняя направления. — Если уж избрали в качестве лидера, то идите молча, а не устраивайте бунт шестнадцать часов спустя.

Рыжеволосая несчастно вздыхала. Минут пять назад она почувствовала, как лопнула последняя мозоль на пятке. Путешествие окончательно потеряло оставшиеся нотки романтики. Хотелось, чтобы это побыстрее закончилось. Впереди ещё нужно отстоять очередь из двух человек в душ, потому что Склепова всегда была быстрее. По неизвестной причине в этот же момент Бейбарсов смотрел на неё настолько пристально, словно неподалёку он собственноручно выстроил личный хамам и готовился стать её скромным рабом. Таня поймала себя на мысли, что готова согласиться. Не столько важно, что на деле ей никто и ничего не предлагал.

Походка Тани стала неловкой и хромающей, на лице буквально были написаны все муки этого бренного мира. Особой остроты добавляла лепечущая всякую чушь Зализина, которая, кажется, нашла свободные уши и как одинокая пенсионерка вываливала на своего несчастного слушателя всю свою жизнь от А до Я. Таню это сильно раздражало, ещё больше раздражали взгляды Вани с этим его «Ну ты же понимаешь». Таким же взглядом он обычно смотрел, когда оставлял её в гордом одиночестве, борясь за жизнь и честь очередной зверушки. Зализина на зверушку совершенно не походила, но при рассмотрении под особым углом могла сойти за бешеную болонку с наполовину вывалившейся шерстью. А Ваня любил зверей и любил их лечить, если кто до сих пор не понял. Раздражала её и Гробыня, над которой трепыхался верный Гломов. Спреи-то закончились, а комаров умерщвлять ещё нужно, поэтому верный страж отлавливал их голыми руками, успев дважды впечататься лбом в одно и то же дерево. Почему же это раздражало? Дело не в зависти, просто от бульдозера Гломова приходилось уклоняться.

— Можем ненадолго разделиться. На востоке — дух. На западе — стая мавок. Встречаемся на этом же месте через час.

Члены подгруппы, видимо смирившись с распределением, направились к потенциальной добыче, оставив некромага и девушку в вечной беде наедине.

Юноша совершенно не романтично бухнулся перед Таней на коленки, пачкая тёмные штаны в сочной молодой зелени. Время для оказания сопротивления было потеряно. Спешно расшнуровав кроссовок, парень придирчиво оглядел «боевое» ранение. Теперь становилось понятно, почему девушка предпочитала передвигаться на контрабасе. Из походного рюкзака Глеб вытащил хлоргексидин и пару кусочков антибактериального пластыря. Вопросов, для кого всё это богатство, Таня задавать не стала. Слова были излишни. Мужественно стерпев экзекуцию и сдержав порыв пнуть Бейбарсова под дых, когда он слегка заигрался в доктора, девушка выдохнула, шевеля «новенькой» ногой в кроссовке.

Возможно, он мог позволить себе вечность провести в ногах у Тани, ластясь к той, словно мартовский кот, но сейчас точно было не то место и не то время. Некромаг нахмурился, поднимаясь с колен и вдыхая ещё влажный лесной воздух. Чутьё сигнализировало о том, что на них надвигается несколько десятков хмырей.

Скривив губы, Глеб повернулся к Тане и спокойно произнёс:

— Через пять минут здесь будет около сорока двух хмырей, плюс-минус пять. Я подстрахую.

— Ты уверен? — произнесла девушка и тут же шлёпнула себя ладонью по лбу. У кого она вообще это спрашивала? С тем же успехом можно было спросить у Гломова, уверен ли он, что этот сорт хмеля самый лучший. — Поняла, ждём.

Гроттер бы под страхом смерти не призналась, что испугалась увиденного скопления нежити. В неверии девушка протёрла глаза, а затем ещё раз, чтобы лишний раз убедиться. Ей не казалось, магическое зрение подтвердило, что это не морок, а суровая реальность. Как назло, их попутчики ушли достаточно далеко, чтобы звать их на подмогу.

— Малышка, не бойся, они не тронут. Боятся. Но не действуй опрометчиво. Хмыри, сбившиеся в стадо, становятся гораздо опаснее. Смотри, те, что справа, пытаются обойти нас по кругу. После они возьмут нас в плотное кольцо. Одно твоё слово — и от них ничего не останется. — Глеб звучал уверено. Рука привычно лежала на набалдашнике трости. Он не колдовал, нет, ждал команды. Ей необходимо сдать эти экзамены, сейчас появился вполне себе неплохой шанс отработать несколько заклятий против хмырей.

— Я попробую.

Уверенность Глеба словно передалась ей по воздуху. Захотелось показать себя. Она же Таня Гроттер и способна на что-то большее, чем постоянно влипать в неприятности.

Губы молодой ведьмы бессвязно шептали слова заклинания. Использовать обычный мотис не имело смысла — Гроттер была уверена, что кто-то уже наплошал, как случилось с мертвяком, поэтому обращалась к недрам своей памяти, выискивая нечто специфическое, но действенное. Ворох зелёных искр вырвался из магического кольца, создавая защитный купол. Разъярённая нежить рванула к ним, осознавая, что желанная добыча ускользает. Лёгкая волна чистой тёмной энергии откинула полчище назад, позволяя девушке завершить первый этап. Теперь они находились в некоем подобии безопасности.

Таня тяжело дышала, по вискам текли крупные капли пота, а сердце бешено колотилось. Встряхнув кудрявой головой и похлопав себя по щекам, девушка продолжила бормотать заклинание уничтожения. На куполе образовались наросты, которые с каждым произнесённым словом принимали вид острых наконечников. Стоило кольцу выплюнуть последнюю искру, как была поставлена невидимая точка, и зеленоватые стрелы сорвались в разные стороны, сокрушая хмырей. Купол распался.

Довольная собой, Гроттер опёрлась на любезно подставленное плечо Бейбарсова, расслабленно выдыхая.

— Ты молодец, малышка. — Бархатистый баритон коснулся ушной раковины.

Таня насупленно посмотрела на Бейбарсова, ткнув того пальцами под рёбра.

— Я же просила так меня не называть.

В этот же момент Лиза и Ваня совместными усилиями отправили духа пятого класса к праотцам. Заклинание было выполнено безукоризненно. Ваня отметил про себя, что молчащая Зализина даже не вызывает обычного раздражения и кажется милой и в меру обаятельной девушкой. От внимательного взгляда та заулыбалась и захлопала глазами с удвоенной силой.

Трупенция Могилова, в сопровождении верного стража, осталась верна себе. Спокойненько взобралась на плечи верного Гломова и палила заклинаниями не хуже снайпера во всех мавок, до которых могла добраться чётко выпущенная красная искра, пока Гломов отбивался от непонятно откуда взявшихся хмырей «вломусом». С такой подругой точно не пропадёшь, если только сама не пришибёт — исключительно из-за своей увлечённости делом.

* * *

В установленное время все учащиеся перенеслись с территории леса, словно их там никогда не было, прямо в тёплые объятья Ягге.

Результаты экзамена огласили на следующий день, правда, единственными, кто их услышал, оказались некромаги и Шурасик. Остальные бедолаги отсыпались в постелях, смотря сладкие сны без нежити и духов.

Гроттер явственно чувствовала, что от неё что-то ускользает. Что-то важное, что-то, о чём ей точно стоило знать. Ягун знал и смотрел на неё так внимательно, будто ожидал какой-то реакции. Какой реакции, если она совершенно не понимала, что происходит? Баб-Ягун хранил молчание — впервые на её памяти — и ждал, пока неизвестность приоткроет Гроттер этот секрет. Таня сомневалась в том, что действительно хочет знать этот секрет. Тайна оставалась с ней солидарна.

Но не сегодня. Сегодняшний день нёс в себе другое. Неведомый кукольник расставил своих актёров по заранее подготовленным позициям и собирался дать старт последней сцене.

Выйдя из комнаты, Гроттер почувствовала, как на неё пялятся. К сожалению, а может, к счастью, это не было разыгравшимся воображением звезды драконбола. Все знали что-то, чего не знала она, и все точно знали, что это ей не понравится.

Ответ нашёлся быстро, правда, лучше бы не находился. На диване непозволительно близко друг к другу сидели Ваня и Лиза, предававшиеся головокружительному поцелую. Целомудренный, видимо только с Таней, Иван сейчас забыл о всяких приличиях и стеснениях и целовал Зализину с таким напором, словно хотел изучить её внутренний мир.

Гроттер оторопела и зависла, остановившись и тупо уставившись на открывшуюся картину. В голове прокручивались сотни реакций от постыдного побега до банальной истерики. Впервые девушка ощутила отголоски стихийной магии, которой так гордилась Пипа и которая, видимо, была их семейной чертой, но достаточно быстро стушевалась. Не она ли уже несколько недель говорила всем и каждому, что они с Иваном расстались? Не она ли с несвойственной себе охотой принимала ухаживания некромага, растворяясь и теряясь в украдкой подаренных невинных поцелуях? Любая реакция казалась глупой и незрелой. Мир не вращался вокруг неё, а все мужчины не принадлежали ей до гробовой доски, как бы некоторые ни пытались убедить её в обратном. Девушка покачала головой и криво улыбнулась, продолжая движение. Желание оставаться в общей гостиной испарилось, а возвращаться в комнату было глупо. Её остановка длилась не более десяти секунд, но по ощущениям прошли годы.

Невидимый лист жизни перевернулся. Страница «Иван Валялкин» теперь закрылась навсегда. Их детское чувство не смогло пройти испытание взросления, и, как бы некоторые светлые ни верили в их тёплое нежное чувство, к сожалению, этого не оказалось достаточно, чтобы связать двух людей вместе до конца дней. С неожиданной для себя радостью Таня осознала, что теперь ей не придётся бросать всю свою жизнь и чахнуть в избушке посреди дикой тайги, днями и ночами восседая у открытого окна в ожидании Ивана.

Лес большой и полный опасности, но ещё он полон беззащитных зверей, которым требовались чьи-то любовь и забота. Гроттер не находила себе места в такой жизни и боялась её, не понимая, как когда-то её мать уехала за отцом в глушь, бросив возможные перспективы ещё до появления на горизонте опасности в виде Чумы. Таня не знала своей матери, только слышала истории про их любовь, так похожую на любовь Тани и Вани. Девушка не была своей матерью, не была обязана повторять её путь и точно не была должна соответствовать чьим-то ожиданиям. Долг за жертвенность Валялкина был выплачен или аннулирован. Кому как больше нравилось.

Задушевные беседы с академиком не казались такими душевными, больше походили на попытки переубеждения и подчинения, будто он боялся, что, если девушка останется собой, произойдёт что-то страшное. Сейчас Таня понимала, что что-то страшное действительно могло произойти, вот только для этого ей, наоборот, и нужно оказаться в глуши, изредка «смотря» на мир через экран зудильника. Потерять себя — вот что самое страшное в жизни любого человека. Отказаться от себя — ещё страшнее. Лиза была другой, сделана из другого теста. Таня давно заметила, что девушка относилась к той категории людей, готовых пожертвовать собой на благо возлюбленных и семьи, полностью разделяя чужие интересы. Она сможет подметать полы, готовить обеды и ждать Ивана, томно вздыхая и воспитывая кучу детишек.

Предыдущей страницей в её любовной автобиографии был знаменитый на весь мир, но зашуганный до помутнения рассудка Гурий Пуппер. Звезда, спортсмен, плейбой, мозольный миллиардер, но полный тёткин подкаблучник. Таня видела самую добрую тётю и видела другую. Не то чтобы у неё был выбор в этом вынужденном знакомстве. Из-под такого каблука Гурия не достанешь, как бы ты ни пыталась и сколько бы усилий ни прилагала. Ходили слухи, что тётки уже подобрали ему невесту с цепким взглядом и такой же хваткой, из которой можно вырастить новую тётю-жену и передать Гурочку на попечение. Гроттер же обе женщины ненавидели до дрожи и с огромным усердием подходили к любым доступным ухищрениям, чтобы устранить рыжеволосую. Не все из них были законны, но деньги решали многое.

Таня изредка чувствовала вину за приворот, который мог частично повлиять на восприятие Пуппера. Затем смотрела на количество амулетов, которыми парень был обвешан с головы до ног, и понимала, что её приворот не мог надолго пробить эту броню. Тем не менее чувства Гурия не утихали, а только разгорались, толкая на отчаянные шаги. Добивался он её, одним словом, странно и писал уж больно глубокие письма, будто родился и жил не в этом веке. Таня не находила в себе сил отвечать с тем же пылом и чувствовала себя скорее неуютно, не понимая, куда деть очередной букет отвратительных алых роз и молочный шоколад из самого популярного и дорогого магвазина Лысой горы. К сожалению, от шоколада фонило такой приворотной магией, что Гроттер опасалась его даже лизать, не то что наслаждаться этим альпийским блаженством. Коровы явно старались зря, производя это восхитительное свежее молоко.

До Гурия, или в параллель с ним, был Ург. Память иногда подводила. Он остался так далеко, что вспоминать о нём лишний раз не хотелось. Гроттер рисовала в своей голове не существующие сюжеты с участием таинственного вора и с грустью понимала, что, если бы судьба распорядилась иначе, она бы могла выбрать его. Мимолётное влечение, вспыхнувшее в параллельном мире, не оставляло. Таня надеялась когда-нибудь встретить копию Урга из этого мира, но, судя по всему, копия была либо мертва, либо максимально далека от магического мира, и их встрече просто не суждено было произойти.

Фыркнув себе под нос, Гроттер не сразу заметила, что её одиночество разбавило присутствие некромага. Новая страница её бульварного романа дарила яркие эмоции и увлекала в водоворот ещё не выветрившихся гормонов. Бейбарсов манил, и ему не хотелось сопротивляться. Таня обжигалась, Глеб таил в себе тьму, но рядом с ней в его глазах можно было увидеть свет.

— Привет. Если ты решил, что я планирую заняться самобичеванием, то спешу расстроить: это не входит в мои сегодняшние планы. Занесу это важное дело в список на ближайшее двадцать девятое февраля. Утешительная жилетка мне не понадобится, спасибо, — выдала Гроттер, останавливаясь в одном из тихих закутков и складывая руки под грудью. Глаза горели уверенностью.

— Разве я не могу просто составить компанию девушке? Тем более когда её не окружают толпы воздыхателей и она может уделить внимание только мне, — слегка удивлённо спросил Бейбарсов, прислоняясь спиной к противоположной стене. В довершение пафосного образа не хватало разве что сигаретки в тонких длинных пальцах и пары расстёгнутых на рубашке пуговиц.

— Ты больше похож на сталкера. И я бы поспорила с тем, кого из нас окружают толпы поклонников, но не стану, — немного ревниво проворчала девушка, стушевавшись. Таня не была романтичной и совершенно не представляла себя флиртующей с кем-то, но сейчас ощутила какую-то необходимость накрутить локон на палец и заискивающе поулыбаться Глебу, чтобы… чтобы что? Непонятно.

— Разве? Вокруг себя лично я никого не вижу. Я в целом никого не вижу, только тебя, Лену и Жанну, остальные меня совершенно не интересуют, — с неким подобием на улыбку произнёс некромаг, впиваясь в лицо девушки изучающим взглядом.

— Немного пафосно, тебе не кажется? — фыркнула Таня. — Но спасибо, мне приятно. — Губы растянулись в улыбке, Гроттер опёрлась лопатками о стену, теперь рассматривая Бейбарсова с той же заинтересованностью, что и он её.

— Ничуть, я говорю искренне и не имею привычки обманывать себя или кого-то другого. Во лжи легче запутаться, поэтому, когда я говорю, что ты единственная, это значит, что ты единственная для меня и мне, кроме тебя, никто не нужен. Да и я совершенно не похож на Жикина, льющего в любые свободные уши сладкие речи об их исключительности. Меня привлекают одни конкретные уши с небольшим количеством очаровательных веснушек. За этими ушками обычно прячутся рыжие кудри. — Глеб сделал шаг навстречу. — Может, полетаем? — полуутвердительно-полувопросительно поинтересовался Бейбарсов, прекрасно зная ответ. — Могу поспорить, что сегодня точно смогу тебя обогнать, — слукавил он, тут же встречаясь с девушкой взглядами и протягивая той руку в приглашающем жесте. — Чтобы сделать это предложение ещё более заманчивым, готов показать тебе одно место, где ты точно никогда не была.

Если бы Таню Гроттер спросили, что собой представляет Глеб Бейбарсов, она, не задумываясь ни секунды, ответила бы, что он змей-искуситель, который спустился за ней из Эдемова сада. Сам некромаг был с ней в какой-то степени солидарен.

* * *

Вернувшись с прогулки, Гроттер попала на внеочередные сбор помощи и утирание слёз нерадивой сиротке. Лоткова, Склепова и Дурнева решили начать это собрание без самой виновницы. Выглядела Таня настолько довольной, отчего создалось впечатление, что это не её так быстро и нагло променяли на другую ведьму, а она сама гордо ушла в объятья того самого некромага через минуту после последнего скандала из-за переезда в глушь.

— Таня, ты как? — с нескрываемой жалостью в голове спросила Лоткова, как будто у Тани не друг начал встречаться с девушкой, а машина сбила любимую собаку.

— Всё отлично, я же говорила, что мы решили остаться друзьями. Наверное, с Лизой ему и правда будет лучше.

Девушки переглянулись. Это же вздор! Столько лет быть вместе, столько вместе пройти и в итоге остаться друзьями. С одной стороны, Таня понимала всеобщий ажиотаж: прошло не так много времени, а Ваня уже пал в объятья на радость победительницы. С другой стороны, Таня не могла ему что-то предъявить, потому что действовала не лучше. Её странные и иногда непонятные отношения с Бейкопытовым не вносили ясности в картину жизни Тани Гроттер, скорее сейчас был этап обхаживания и приручения бешеной фурии. Глеб Бейбарсов, как никто другой, знал своеобразный характер этой милой девушки. Иногда её поступки сильно расходились с желаниями: в игру вступало знаменитое Гроттерское упрямство — сделать всё наоборот.

— Таня, ты уверена?

Непонятно, чего конкретно ожидали девочки. Что они сейчас дружной толпой пойдут бить Валялкина за то, что он посмел начать с кем-то отношения раньше самой Гроттер или что в целом посмел пытаться построить свою жизнь с кем-то, кроме победительницы Чумы? Таня точно для себя решила, что мешать не станет, но в случае, если у них ничего не получится, обратно не примет. Точка была поставлена настолько жирно, что её уже не переделать в запятую или многоточие.

— Конечно, Лиза добилась своего. Молодец. Может, наконец-то перестанет отравлять мне жизнь своим присутствием. Теперь Ваня принадлежит всецело ей, пока сам того желает. Надеюсь, это слегка сгладит углы её истеричного и стервозного характера, и я перестану слышать каждый день, что являюсь неким гибридом комара и змеи, который то ядом травит, то кровь пьет, а иногда и то и другое.

Команда поддержки несколько расслабилась. Расстрел Валялкина был отменён.

В окно настойчиво застучал пухленький купидон наперевес с увесистым кульком. Пипа радостно завопила, тряхнув комнату как следует всплеском интуитивной магии, и поспешила впустить доставщика в комнату. Мама обещала прислать ей несколько вечерних платьев, но Дурнева даже представить себе не могла, что любимая мамулечка организует настолько шуструю доставку.

Буквально тридцать минут назад они закончили разговор, и вот платье мечты уже у неё в руках. Сунув купидону целую коробку печенья, Дурнева разорвала упаковку и разочарованно застонала, увидев платье зелёного цвета. Они же договаривались с мамой на чёрное, на худой конец тёмно-синее с эффектом зачёркнутого глаза. А это разве ей подойдёт? Да и размер маловат.

— Пипенция, в сторону, — деловито сказала Гробыня, пихнув крепкими бёдрами тушу подруги в сторону.

Выпустив из кольца красную искру с диагностирующими чарами и несколько мгновений пошебуршав подарочной упаковкой, девушка выудила небольшую записку, состоящую всего из двух слов: для Тани.

— Гроттеша, колись: Пуппер постарался или Пинайсусликов продал почку? Он же некромаг, может и отрастить. — Девушка уже прикинула стоимость этого чуда из зелёного шёлка с подкладкой из мягчайшего атласа. Кажется, она видела нечто подобное в журнале, который листала несколько дней назад, а там точно была одежда только из категории «очень-дорого-даже-чтобы-посмотреть».

— Без понятия, Склеп, перепродажей органов я не занимаюсь, а для Пуппера не хватает масштабности: если он что-то дарит, то не в штуках, а в тоннах, — отозвалась Таня из ванной комнаты. Её заинтересованность к неожиданному подарку составляла примерно ноль процентов из ста.

Вымыв руки и ополоснув лицо, Гроттер вышла из крохотного санузла, глядя на собравшихся посвежевшим взглядом.

— Может, хотя бы померишь? Не то чтобы у тебя был огромный выбор нарядов, чтобы пойти на выпускной, но сейчас образовался реальный шанс мне не помереть от ужаса, когда в толпе танцующих в платьях и костюмах увижу одну бедную сиротку во всё тех же заношенных до дыр джинсах.

Склепова уже успела полностью вытащить наряд из упаковки и даже приложить к себе. Длина, естественно, была не её, но выглядело вполне себе симпатично. Для Гроттерши самое то. Гробыня щёлкнула пальцами, прошептала заклинание и вместо привычной короткой юбки и ещё более короткого топа на ней оказалось это шёлковое блаженство. Мир определённо был справедлив, когда поселил девушек с одним размером в одни апартаменты: в этом иногда имелся практический смысл. Покружившись на месте под восторженный аккомпанемент вздохов и ахов, Склепова добилась нужной реакции.

— Ладно, снимай. Я померю.

* * *

День выпускного настал неожиданно быстро. Таня к нему совершенно не готовилась, отпустив ситуацию на самотёк. Платье у неё имелось, с отправителем всё тоже было более-менее понятно, коллекция обуви Гробыни включала в себя подходящую пару открытых босоножек.

Лёжа на траве, в тени под раскидистым клёном, Гроттер любовалась облаками. В потоке подготовительного безумия находиться ей совершенно не хотелось. До начала выпускного бала оставалось ещё несколько часов, когда назрела драка за присланную Пипенции плойку. Девочки решили побыть обычными лопухоидками и отказались от заклинаний красоты из модных журналов. Рыжеволосая только покрутила пальцем у виска и, обозвав собравшихся ведьм сумасшедшими, выскользнула из комнаты, услышав, как с той стороны что-то сильно ударилось о деревянную поверхность. Девушка надеялась, что это не та самая плойка и по приходе она не обнаружит горы трупов.

— Либо у меня галлюцинации, либо я чувствую тебя, Обижайкотиков. — Девушка здраво рассудила, что если она тут одна, то никто точно не заподозрит у неё шизофрению.

— Поймала. — Некромаг появился из-за дерева, представ в своём привычном образе. С другой стороны, было бы странно, если бы Глеб, как Жикин, крутился у зеркала, прихорашиваясь перед скорым мероприятием. — Малышка, какие у тебя планы на дальнейшую жизнь?

— Хочу поступить в магспирантуру и играть в драконбол, дальше не хочу загадывать. Ну и да, не вляпаться в очередное приключение тоже было бы неплохо, — ответила девушка, не отвлекаясь от наблюдения за облаками. — А ты?

— В моём случае главное не где, а с кем.

Таня не стала уточнять, потому что знала ответ. Глеб намекал неоднократно, иногда говорил прямо, и она потихоньку начинала к этому привыкать.

— А если бы не было этого «кого-то», то чем бы ты хотел заниматься? Именно ты, для себя.

— Возможно, отправился бы на поиски потерянных артефактов. Недавно с Абдуллой обнаружили самообновляемый справочник. В нём, правда, половина артефактов уже уничтожена, но есть те, чей статус неизвестен или известен приблизительно. Я не беру в расчёт те, что перемещаются в зависимости от воли богов, например локон Афродиты, но некоторые выглядят достаточно интересно. Например, амулет Мировуда способен менять направленность врождённого или приобретённого дара. Светлый маг станет тёмным. Тёмный — светлым. А некромаг, возможно, станет обычным тёмным магом. Никто не проверял. Это не обычный переход с тёмного на светлое и наоборот, меняется сама суть магии.

— Ты хочешь избавиться от дара? — Таня казалась удивлённой. Со стороны создавалось впечатление, что троица некромагов наслаждается своим могуществом. По-другому принять такой дар невозможно.

— Не знаю, но я хотел бы получить право выбора, которое у меня забрали. Подумаю об этом в тот момент, когда найду амулет.

Гроттер отметила про себя, что он не говорит «если» и предпочитает использовать «когда». Девушка перестала считать его самоуверенным пустословом, теперь понимая, что слово Глеба не пустой звук.

— Возьмёшь меня с собой? — уточнила Таня.

— Если захочешь — конечно, — с улыбкой ответил Глеб, переводя взгляд на небо.

Были ли это совместные планы на будущее? Кто знает, всё может быть.

* * *

Сарданапал Черноморов, стоя на импровизированной сцене, толкал сильную мотивационную речь. Таня предпочла не слушать, рассматривая торчащие заусенцы. Если бы не кучка свидетелей, она непременно оторвала бы парочку. Стоило академику закончить — к радости собравшихся выступление заняло всего тридцать минут, — как на зал опустился приятный полумрак, единственными источниками света стали тысячи восковых свечей, подвешенных в воздухе.

Разгладив несуществующие складки на платье, девушка подошла к банкетному столу, взяв бокал с шампанским. Взор привлекли закуски, состав некоторых оставался неизвестным, но Таня заблаговременно выпила зелья от расстройства желудка и алкогольного отравления, поэтому решила рискнуть. На тумбочке рядом с кроватью дожидалось антипохмельное зелье. Кто позаботится о бедной сиротке, кроме неё самой? Надкусив канапе с креветкой, рыжеволосая придирчиво рассмотрела содержимое и закинула в себя вторую половинку, запив большим глотком шампанского. То, что не переварит кишечник, продезинфицирует алкоголь; что не продезинфицирует алкоголь, добьют зелья. План был точен, как швейцарские часы.

Тихое покашливание за спиной отвлекло от симпатичной брускетты с хамоном и творожным сыром. Девушка обернулась, впиваясь взглядом в некромага, который исчез с места их последней встречи, даже не попрощавшись. Основной причиной негодования стало то, что Бейкопытов так и не пригласил её на сие мероприятие, оставив маршировать лестницу атлантов в гордом одиночестве. Хотя, говоря откровенно, шла она в достаточно шумной компании своих сокурсников, что не позволило почувствовать себя одинокой на этом празднике жизни, но Глеба это ни капельки не оправдывало.

— Могу я пригласить вас на танец, прекрасная незнакомка? — Молодой человек галантно поклонился, в чёрных глазах зажёгся насмешливый огонёк.

Таня внутренне надулась. Несносный некромаг снова играл с ней в свои странные игры. Внутри сформировалось желание гаркнуть чёткое «нет», показать язык и гордо удалиться, но Таня решительно откинула эту идею. Такими темпами эти пляски с Глебом сведут её с ума. Она запуталась в себе, пытаясь распутать его. Бокал шампанского моментально опустел, и девушка отставила его на отдельный, предусмотренный под это дело поднос. Лишние сто миллилитров решимости ей точно не повредят.

— Прекрасная незнакомка отошла, осталась только несчастная Татьяна, которую никто так и не пригласил на бал. Как вы прокомментируете это, Онегин? — задумчиво протянула Таня, склоняя голову набок.

— Онегин так долго писал письмо, что немного припозднился с предложением, а возможно, ждал, когда Татьяна сама сделает первый шаг, — ответил Глеб, протягивая девушке руку. Раздались первые ноты вальса, и ему хотелось продолжить этот диалог в головокружительном танце.

— Татьяна не настолько современная девушка, чтобы приглашать самого Онегина. Боюсь, мы не сошлись во мнениях в этом вопросе. — Таня совершенно не обиделась, если только чуть-чуть, и то больше для образа, поэтому послушно вложила свою ладонь в мужские пальцы.

Хрупкое девичье тело в ту же секунду оказалось прижато к крепкому стану. Глеб явно не нуждался в минимальном пространстве, скорее желал в ней раствориться. Дыхание спёрло от резкого столкновения тел, сквозь тонкий шёлк девушка чувствовала исходивший от некромага жар, что также шло в противовес устоявшимся мнениям о магах смерти.

— Моё упущение. Согласен принять заслуженное наказание, если посмел вас обидеть, — прошептал Бейбарсов в самое ушко и уверенно развернул их в пространстве, уходя от столкновения с Гломовым.

Гуня не поменял темп за последние две композиции и теперь шёл на таран в ритме аргентинского танго. Гробыня продолжала наслаждаться вечером в надёжных руках и с двумя бокалами игристого.

— Вы можете пожелать всё что угодно, — заверил её Бейбарсов.

— Я подумаю над желанием и озвучу его позже.

Хорошим манерам старуха его так и не научила, зато вбила в голову основные постулаты некромагов, а некромаги никогда не сдаются. Именно поэтому он использовал свои возможности, читая мысли возлюбленной как открытую книгу. Правда, чаще всего в голове у неё творились хаос и разрушение, а во главе бедлама стояли тараканы.

— Опять зеркалишь? — проворчала Гроттер, насупившись, когда ощутила противную щекотку. Бессовестный некромаг даже не старался пройти незамеченным.

— Не смог отказать себе в этом маленьком преступлении.

Таня сделала попытку найти себя в пространстве. Пока она существовала отдельно от собственного тела, голова кружилась, перед глазами плыло. Запах Бейбарсова заполнил собой всё вокруг, каждый вдох сопровождался нотками хвои. Девушка вцепилась пальцами в мужское предплечье, боясь потерять равновесие. Парень смотрел прямо на неё, казалось, что пытался проникнуть в самую душу. Девушке стоило огромных усилий сморгнуть это наваждение. Взгляд зелёных глаз сначала упёрся в кадык, а затем прошёлся по окружающей их толпе, которая что-то живо обсуждала. Вероятнее всего, их кости снова перемыли.

— Бейбарсов, ты пялишься, — прошипела недовольная ведьма, — и не только ты.

— Малышка, ты очень красивая. Я не могу ничего с собой поделать, — невинно произнёс Глеб, но силу взгляда немного понизил. Фактором в принятии верного решения стал небольшой каблук, которым ему отдавили пару пальцев.

Таня послушно сделала шаг назад, тело Бейбарсова словно подталкивало её к правильным движениям. Их пара танцевала, а не топталась на одном месте в объятьях друг друга. Странно, что юноша, вылезший из землянки и имеющий кучу проблем с коммуникабельностью и социализацией, владел навыками классических танцев лучше, чем она. Гроттер относила себя к типу людей, которым медведь наступил на оба уха и оттоптал ноги. И за все прожитые годы желания как-то исправить данную ситуацию не появилось. Оставался вопрос, когда это удалось провернуть мальчику-вуду из землянки. Неужели танцевал по ночам на крыше Башни Приведений?!

— Не ломай свою красивую голову. В детстве папа хотел отдать меня на борьбу, а мама на танцы. Судя по тому, что я ещё не перебросил тебя через бедро, мама всё-таки одержала верх. Перед тобой скромный некромаг-танцор. Можешь смеяться, даже мне это кажется забавным.

— Затруднюсь с комментарием, — хихикнула девушка, а затем, не выдержав, разразилась громким заразительным смехом, только представив себе уже взрослого Бейбарсова, танцующего польку.

— Мне нравится твой смех, малышка, — тихо прошептал Глеб, выпуская девушку из своих объятий.

Танец подошёл к концу. Парень галантно поклонился, улыбаясь одними глазами. Таня кивнула ему в ответ и, всё ещё хихикая, отправилась к Баб-Ягуну с Лотковой.

* * *

Мстительная ведьма — это всегда тяжело. Ещё тяжелее, когда мстительная ведьма немного пьяна и до конца не определилась.

Глеб понял, что ревнует. Смотреть на эти жалкие попытки флирта со стороны неизвестного магспиранта совершенно не хотелось, но он упрямо смотрел. Губы безмолвно шептали проклятья, здравый смысл корректировал лёгкую смерть в сильный понос. Атака прошла успешно, незадачливый ухажёр стушевался, держась рукой за живот, и сбежал раньше, чем объявили следующий белый танец.

Гроттер только пожала плечами — общение с Никитой её не интересовало. Тане в целом не нравилось имя Никита, поэтому ни о каком продолжении речи и быть не могло. К тому же намёки носили уж больно сексуальный подтекст, а бокал Гроттер подозрительно не кончался.

Девушка недолго стояла одна, к своему собственному сожалению, но дежурно улыбалась, отвечая на однотипные вопросы. Какие планы? Останешься в магспирантуре? С кем проведёшь эту ночь? Таню передёрнуло, когда Сергей до неё дотронулся, улыбаясь масляной улыбкой. Кара настигла его мгновенно — Бейбарсов вошёл во вкус и теперь накладывал проклятья изгибом брови. И чем глубже становился изгиб, тем быстрее настигала карма и обратная связь от вселенной.

Роман оказался милым, он собирался продолжить своё обучение в Тибидохсе. Тане даже понравилась манера его общения, с ним было интересно. Магспирантура в Магфорде его утомила, а желудок скучал по родной кухне. Желудок и стал его слабым местом, а сам Роман — очередной жертвой ревнивого некромага.

Выдохнув от облегчения, когда все потенциальные спутники растворились в пространстве, девушка покрутила так и не допитый бокал в руке и направилась в сторону балкона, отметив небольшую странность. Всё проведённое на выпускном время она не обращала на него никакого внимания, а теперь не замечала ничего кроме. На загривке зашевелились волоски. Всё это время на балконе висела завеса для отвода глаз, все знали, что он там есть, но никто не мог на него выйти и просто посмотреть в его сторону, становилось неприятно и хотелось побыстрее отвести взгляд.

Заозиравшись, чтобы убедиться, что за ней никто не наблюдает, Таня перешагнула границу, не заметив ничего подозрительного. Из Зала Двух Стихий доносилась музыка, отсюда были прекрасно слышны некоторые разговоры ютившихся за колоннами парочек. Гроттер присмотрелась: в темноте виднелся чей-то силуэт. Оставалось надеяться, что в углу не затаился серийный убийца, который расчленял одиноких рыжеволосых ведьм на балконах.

— Рад, что ты пришла.

Таня даже не испугалась, будто точно зная, кто этот таинственный силуэт. Это было вполне в духе Бейбарсова.

— Так и знала, что это твоих рук дело, — хмыкнула девушка, подходя к перилам.

— Что именно? — уточнил Глеб, приближаясь к ней. Любой агент, увидев его, точно бы захотел, чтобы юноша выбрал его клуб по бегу на короткие дистанции. Возможно, виной всё-таки был выпитый алкоголь, создающий ощущение, что всё вокруг замедлилось.

— Мой приход сюда.

— И это тоже, — не отрицал Бейбарсов, вставая рядом с девушкой и касаясь её спины своей грудной клеткой.

— Ты успел натворить что-то ещё? — отозвалась Таня, вглядываясь в ночную тьму Буяна. Сердце на секунду замерло, чтобы забиться с удвоенной силой.

— Всего лишь указал некоторым персонам, что им не стоит кое к кому подходить, — признал Глеб, совершенно не чувствуя себя виноватым. Когда входишь на чужую территорию, нужно сразу уточнять, какие девушки свободны, а за какими следит крайне ревнивый и особо опасный маг смерти, только-только избавившийся от одного из поклонников.

Аромат собственной победы кружил голову, а здравый смысл немного терялся.

— Боюсь, что тебя не совсем верно поняли. Семь-Пень-Дыр продаёт у входа настойки от отравления, хотя не силён в зельеварении. К фуршетному столу подходят только самые смелые, — пробормотала девушка, полуоборачиваясь к Бейбарсову так, чтобы видеть его наглое лицо.

— Предлагаешь запросить у него причитающуюся долю? — с иронией поинтересовался некромаг, покручивая в руке трость. С таким аргументом выбить причитающийся процент не составит труда, а может, получится забрать и весь кэш.

— Предлагаю тебе всё-таки выполнить обещанное желание.

Некромаг не успел уточнить, какое именно. Таня, оставив свой очередной бокал на перилах, схватила некромага за грудки, дёргая на себя. Глеб не предпринял ни единой попытки сопротивления, только удивлённо вздёрнул бровь. Мысли девушки, к несчастью, были заблокированы мощным барьером — явно подготовилась.

Мягкие губы прижались к Глебу в неуверенном поцелуе. Улыбнувшись уголками губ, некромаг дотронулся кончиками пальцев до порозовевшей девичьей скулы, лаская нежную кожу и успокаивая взволнованную и всё ещё сомневающуюся девушку. Из-под опущенных ресниц он смотрел на Таню, любовался, теперь имея на это право. Язык осторожно прошёлся по нижней обветренной губе, вызывая дрожь в женском теле. Губы Тани чуть приоткрылись, позволяя Бейбарсову полностью перехватить инициативу. Прикосновение из целомудренного стало более откровенным. Губы некромага обжигали, сминали, подчиняли. Язык Глеба ворвался в приоткрытый рот, сплетаясь с её языком. Таня провалилась в колодец чёрных глаз, полностью ощутив на себе действие проклятья некромага. Они не только не забывались, но и вызывали привыкание.

— Если твои желания всегда будут такими, малышка, я готов исполнять их каждую свободную секунду, — прошептал Бейбарсов, отрываясь от губ Тани.

— Дурак, — ответила она, пряча смущённое лицо в складках чёрной рубашки, но искренне улыбнулась, наконец-то не собираясь никуда бежать.